(Не)твой Сладкий Папочка

Глава 18

— Что-то у тебя, Янусик, глаза красные, — говорит мне на следующее утро за завтраком Мария Петровна, кухарка. — Спала что ли плохо?

— Да нет, нормально, — отвечаю поспешно, оглядываясь на вход на кухню. Каждую секунду переживаю что войдет Олег, да не один, а с женщиной. Не хочу с ними сталкиваться! С их приездом на ферме мне стало неуютно, невыносимо. Я и правда плохо спала. Вскочила в шесть утра, начала размышлять, как уехать так, чтобы Дашку не обидеть. Но так и не придумала ничего…

— Привет, подруга, — в кухню как ураган влетает Дарья, наклоняется на свежевыпеченными круасанами, с явным вожделением втягивая в себя их запах. — Ммм, вкуснятина. Разве с такой готовкой похудеешь? — качает головой. — Какие планы у нас на сегодня, Ян? Теть Маш, можно мне чаю? Вашего, фирменного. С боярышником.

— Да, конечно моя хорошая, — кивает женщина.

— Привет Даш, — улыбаюсь. — У меня как всегда в планах позаниматься, почитать.

— Скукота! А отец чего? Еще дрыхнет что ли? — подруга снова обращается к кухарке.

— Нет конечно. Он с пяти утра на ногах, у нас тут долго спать не принято.

— А швабра его?

— Ну зачем так грубо, Дашенька, — укоризненно качает головой Мария Петровна. — Это же прекрасно, что твой отец не одинок теперь. А то всю зиму как сыч… Ох, что-то разговорилась я, — поворачивается к плите.

В кухню впархивает (по-другому ее летящую походку, пожалуй, не опишешь) Раиса, в красивом желтом платье с глубоким декольте и разрезом сбоку. Явно дорогая вещь и очень идет ей.

— Доброе утро, — улыбается ей Мария Петровна. — Как добрались до нас? Завтракать будете?

— Только черный кофе без сахара. Спасибо, добрались нормально, — отвечает Раиса. — Если не возражаете, я попью его возле бассейна. Хочу немного позагорать…

— Конечно! Я вам принесу. Может еще что-нибудь?

— Пожалуй, воды без газа. Спасибо.

Как только Раиса покидает кухню, Дашка, кривляясь, начинает копировать ее походку и манеры. Это выглядит забавно, но очень по-детски.

— Не нравится она мне, — фыркает подружка.

— Ты уже взрослая, Дашенька, не веди себя как ребёнок, — ворчит Мария Петровна.

— Нет, я хочу, чтобы отец был счастлив, серьезно! — восклицает подруга. — Но у этой в глазах баксы светятся, и только. Нет в ней ни души, ни тепла… А ты что скажешь, Ян?

Вздрагиваю и испуганно смотрю на подругу.

— Ты чего со вчерашнего вечера в облаках витаешь? — подозрительно смотрит на меня Дашка. — Влюбилась что ли? Хм, когда ты успела?

— Не говори ерунды, — бормочу, ещё больше смущаясь. — В кого я могла по-твоему влюбиться, чушь какая!

— Как это в кого? В Славика конечно же. А что… неплохой экземпляр. И ты ему явно понравилась. Вот молодец, Славик, неужели растопил каменное сердце? — присвистывает Дашка. — сегодня у нас кстати снова свидание на четверых, и отказы не принимаются, ясно?

— Я тут подумала, домой мне надо, — закидываю удочку, когда отправляемся с Дашкой после завтрака на прогулку.

— С ума сошла? Хочешь меня тут одну бросить, с родителем и его любовницей? Я не выдержу!

— Что за глупости, Даш. Отца твоего и не видно, Раисы тоже.

— Это потому что мы ушли с тобой. И вообще, потому что я тобой! А одна останусь — фиг отец меня отпустит погулять с парнями! Да, знаю, я обещала, что его не будет. Не смогла предусмотреть, что контракт у него сорвется…

Дашка выглядит ужасно расстроенной, словно вот-вот расплачется. И я, не выдержав, обнимаю ее.

— Ну что ты, успокойся. Мне кажется ты преувеличиваешь…

— Так и ты преувеличиваешь, Ян. Куда вот ты засобиралась? Нечего мне тут без тебя делать, тогда вместе давай вернемся.

Что тут скажешь, кроме того, что Дашка — великий манипулятор, всегда умеющий добиться своего. Мне это прекрасно известно и все равно всегда попадаюсь. Конечно же, давлю в себе панику и желание сбежать. Не объяснять же подруге, что для меня находиться теперь на ферме, наблюдая как мужчина, к которому я неравнодушна, счастлив и строит отношения — пытка.

Видимо, я мазохистка. Говорю себе, что сама виновата. Нечего было влюбляться, мечтать.

— Извини мне сейчас не хочется общаться с парнями, — говорю твердо. Уж в этом то меня Дашка не переубедит. — Пойду лучше к себе, книжку почитаю.

— Хорошо, иди, — подружка знает, когда надо перестать давить.

Направляюсь обратно к дому, надеясь не столкнуться с Олегом. Хотя надо привыкать — еще месяц впереди. Это кошмар… но я выдержу.

Заглянув на кухню попить воды, нахожу бледную Марию Петровну.

— С вами все хорошо? — спрашиваю с тревогой.

— Да ничего, дорогая. Голова немного закружилась. Налей стакан водички, если не сложно.

— Нет конечно не сложно. Вам, наверное, давление надо померить.

— Да, надо бы. У меня бывает… скачет оно. Вот только отнесу тоник этой дамочке к бассейну. Как там ее… запамятовала.

— Раиса?

— Ох, и загоняла она меня. Между нами только, не передавай ни в коем случае Дашеньке. Не хочу жалобщицей выглядеть. Но я раз десять уже моталась к бассейну проклятому. То ей сок, то лед, то крем. Вымоталась. Не завтракала даже еще.

— Идите срочно, давление надо измерить. У вас есть аппарат? А может лучше доктора?

— Нет, есть у меня, электронный, хороший, Олег Витальевич купил. Заботливый он… Знаешь, только не подумай что я обижена, права Дашенька — не подходит ему эта женщина. Но тоник со льдом все равно отнести надо, — вздохнув, Мария Петровна кивает на высокий запотевший бокал с листиком мяты на краешке.

— Я отнесу.

— Правда? Ой, спасибо дорогая!

— Ну что вы. Разве мне сложно.

На самом деле неприятно тащиться к Раисе, но волнение за Марию Петровну конечно сильнее.

Дамочка выложила свое идеальное стройное тело на шезлонг. Ее купальник такой же желтый как платье, лежащее сейчас рядом на соседнем лежаке, и широкополая шляпа от солнца, прикрывающая лицо кикиморы, как я ее нарекла мысленно. Уж очень неприятно за пожилую женщину, которую заставляют за кремом бегать. Хоть она и работает тут… но не отель же здесь, не Турция. Скорее здесь все живут как одна семья. А эта… картинка для журнала — явно выбивается. И ничуть в моих мыслях нет ревности, скорее грусть. Что Олег выбрал ту, в чьей душе пустота. Могла бы, Раиса, и сама хоть разок до кухни смотаться! Не развалилась бы, видит же, что женщина пожилая и трудно ей…

— О, привет. Забыла, как тебя зовут, — приспускает очки и внимательно разглядывает меня Раиса.

— Добрый день. Ваш тоник. Меня зовут Яна.

«Как будто тебе это интересно», — добавляю мысленно.

— Со льдом? — подтверждает мое мнение Раиса.

— Конечно, как вы и просили.

Отдаю бокал, и спешу обратно, узнать как дела и Марии Петровны.

— Эй! Стой!

Оборачиваюсь и возвращаюсь к бассейну.

— Слушаю вас. Еще что-то?

— Да. Тоник со льдом, Яна. Это — теплый чертов тоник. И почему ты прислуживаешь? Насколько я поняла, ты подруга Дарьи.

— Мне не сложно. Я принесу новый.

Приказываю себе держаться и отгоняю воображаемые картинки, в которых выливаю чертов тоник на голову блондинки.

— Мне нравится, когда все выполняют свою работу. А ты здесь — явно не на своем месте, девочка.

— Что, простите?

— То что выглядишь какой-то неприкаянной. Ни к селу, ни к городу, знаешь выражение? Тоник даже не в состоянии нормальный принести. Лед растаял.

Он растаял потому что Марии Петровне нехорошо стало. Наш разговор занял время. Но не буду же я объяснять это кикиморе! Да и уверена — ей плевать.

— Я постараюсь во второй раз не ошибиться. Обещаю, лед будет, — цежу сквозь зубы.

— Отлично.

Я так резко беру разгон от шезлонга с чертовой кикиморой на нем, что врезаюсь… Я даже не понимаю поначалу, что это за преграда. Все занимает доли секунды. Удар, головокружение, потеря равновесия… и вот я уже, размахивая руками лечу в бассейн, вместе с подносом и чертовом стаканом тоника!

Захлебываюсь водой, бью руками, тону, кажется. Страшно, меня захлестывает паника… И тут меня с силой выталкивают на поверхность сильные руки. Громко кашляю, отплевываюсь. Когда получается открыть глаза, я уже знаю кого увижу перед собой.

Наши взгляды встречаются, в глазах Олега что-то вспыхивает, и мое сердце в ответ делает кульбит.

Мне требуется несколько секунд, чтобы взгляд сфокусировался, а мозг вновь обрёл способность соображать.

— Ты в порядке? Сможешь доплыть до лестницы? — спрашивает Олег, и я киваю.

Он помогает мне доплыть и выбраться из воды, в голове полный хаос, причем мысли какие-то совершенно дурацкие, самая главная — как я выгляжу, что само по себе идиотизм. Как может выглядеть человек случайно упавший в бассейн? Конечно же, как мокрая курица. Любимый сарафан в мелкий цветочек облепил тело, волосы висят паклями, заслоняя половину лица.

— Извини, что так получилось, — произносит Олег.

— Господи, ты еще извиняешься перед ней? Просто поразительная неуклюжесть! — оказывается рядом Раиса.

— Да… Олег Витальевич, простите, это я виновата, — лепечу смущенно.

— Прекрати, — этот короткий приказ адресован Раисе. — Посмотри на меня, Яна.

Поднимаю голову и натыкаюсь на его пристальный взгляд. В его глазах под тяжёлыми веками читается раздражение… и что-то еще, что я не могу понять. Но мне явно тяжело выдерживать это. Хочется поскорее убежать, а уж гнев Раисы и вовсе добивает. Еще немного, и боюсь не сдержаться, и высказать кикиморе все что о ней думаю!

— Со мной правда все в порядке, ну подумаешь, в бассейн упала! Если вы не против, я пойду переоденусь.

— Не против, иди уже, — фыркает Раиса. — И знаешь что, без тоника обойдусь. Расхотелось уже.

Киваю и быстрым шагом направляюсь в сторону дома. Слышу позади шаги, но не оборачиваюсь. Олег нагоняет меня уже возле самого дома, хватает за руку и разворачивает к себе.

— Да? — восклицаю, потому что эмоции просто на грани. Все произошло так по-дурацки и так злюсь на противную Раису, что с трудом сдерживаюсь. До чего противная женщина! Почему Олег с ней? Что он в ней нашел? Красоту? Лоск? — Что-то еще сказать хотите?

— Ян, что происходит? У вас какой-то конфликт с Раисой?

— Нет.

— Почему ты… хм, она тебя заставила себе напитки таскать? Я поговорю с ней.

— Не надо! Мне совершенно не сложно. Только выяснилось, что бармен из меня никакой…

— Ты не должна никому прислуживать.

— Я хотела помочь, человек себя плохо чувствует… — вырываю руку и тяну на себя парадную дверь дома.

— Ты про кого? Про Раису?

— Нет конечно! Ваша дама в полном ажуре! Я про Марию Петровну. Извините, но если я сейчас не переоденусь, то заболею.

Олег отпускает меня, и я пулей взлетаю на второй этаж, к себе в комнату. Замираю перед зеркалом. Мне становится дурно. Сквозь тонкую ткань платья просвечивает все. Белый комплект белья, соски…

Неудивительно, что Олег так смотрел. Он ведь мужчина…

Стаскиваю мокрые шмотки, встаю под душ. Меня лихорадит. Вот только заболеть не хватает! Все это уже было…

Залезаю в постель, закутываюсь в одеяло и засыпаю.

Проснувшись, все еще чувствую озноб. Поэтому спускаюсь на кухню, делаю себе горячий чай. В доме тишина. Никого не видно. Смотрю на часы — я проспала три часа. Теперь ночью не усну. Хотя, Дашка то и не даст спать, ее снова тянет на гулянья. Но сегодня я, пожалуй, точно пас. Ни малейшего желания куда-то ехать, с кем-то общаться.

— Чем‑то вкусно пахнет, — раздается голос подруги. Дашка залетает в кухню. — Привет! Выспалась?

— Я ничего… не ем. Привет. Да, я поспала…

— Знаю. Заглянула к тебе, а ты так сладко дрыхнешь. Как сурок. Навела шороху, дом ходуном ходит, а ты — ну прям спящая красавица, — ржет Дашка.

— Не понимаю, о чем ты…

— Я тобой горжусь, подружка, не представляешь как!

— Почему?

— Кикимора свалила!

— Раиса?! Почему?

Чувствую холод в желудке.

— Ну, насколько я поняла, она тебя в бассейн толкнула? Она про тебя орала… Я подслушивала, но не все поняла. Ну отец отчитал ее, что ведет себя как стерва. Что Марию Петровну загоняла, а у той давление. А потом из тебя решила прислугу сделать. Это ей повезло что меня не было! Я б ей показала, стерве…

— Она меня никуда не толкала. Я сама…

— Плевать! Какая же она противная! Как я рада что все, смоталась она отсюда, только пятки сверкали.

— Твой отец… ее выгнал?

— Нет, сама дура психанула и уехала. Скатертью дорога. А тебя я люблю еще сильнее, — Дашка обнимает меня.

Вот только восторга подруги ничуть не разделяю. Наоборот. Еще сильнее хочется сбежать. Теперь Олег один… а значит держаться на расстоянии и запрещать себе грезить о нем будет еще сложнее.

И что теперь делать? Бежать с фермы?

Дашка точно все поймет, она же не дура…