Нежданная любовь

Глава восьмая

Позднее, оглядываясь назад, Равина мало что могла вспомнить об ужасном возвращении домой из особняка Мичем.

Она покинула детское крыло, сбежала вниз, села на лошадь и впереди молчаливого и угрюмого сэра Ричарда быстро поскакала в Кербишли-холл, выбирая широкие дороги, а не тропы через холмы.

Значит, он женится, и скоро. Особняк Мичем должен стать домом этой неизвестной женщины. Что ж, ей можно только посочувствовать. Жить с таким бесчувственным мужчиной очень непросто.

Милашка дернулась, когда пальцы Равины натянули поводья — девушка пыталась загнать боль на задворки сознания.

Равина твердо решила не давать сэру Ричарду повода думать, будто его действия ее как-то волнуют.

— Теперь ваши планы определены, сударь? — спросила она, когда они достигли Росборна и пустили лошадей по поселку рысью.

— Да. Боюсь, мне придется вновь злоупотребить гостеприимством и переночевать у вас еще один раз, перед тем как отправиться в Дорчестер. У меня там дело, которое не может ждать.

Равина произнесла приличествующие вежливые фразы, с горечью думая, не там ли живет леди, которая однажды выйдет замуж за сэра Ричарда. Женщина, которая станет хозяйкой особняка Мичем, дети которой будут расти в той детской, бегать по лугам и фруктовым садам, галопом мчаться на своих пони по пляжу и…

Огромным усилием воли девушка остановила болезненное течение мыслей и с благодарностью заметила, что в поле зрения появились ворота Кербишли-холла.

Потом, наконец, они оказались на конном дворе, и девушка уже начала высвобождать ноги из стремян. Но прежде, чем конюхи успели ей помочь, рядом оказался сэр Ричард. Равина соскользнула с седла и на короткий миг ощутила силу поддерживающих ее рук. Даже бормоча слова благодарности, девушка отказалась заглянуть в эти темные проницательные глаза.

— Леди Равина… — Его голос прозвучал на удивление неуверенно.

Девушке могло бы даже показаться, что к его тону примешалось какое-то смущение.

Но это не важно. Ей меньше всего хотелось, чтобы сэр Ричард догадался о ее привязанности к нему. Как было бы стыдно…

Равине вовсе не хотелось увидеть внезапную вспышку понимания в его глазах, заметить, как жалость проявляется на его лице. Это было бы невыносимо!

Равина подавила в себе злость и отчаяние, лаконично попрощалась и побежала по лестнице в свою комнату. Там она повалилась на кровать и принялась колотить подушки сжатыми кулаками.

«Как он посмел осматривать со мной этот прекрасный дом, если все это время планировал привезти туда свою невесту?!» — мысленно кричала она. Слезы потекли по щекам, когда гнев уступил место горю.

Но почему она так расстроена? Сэр Ричард никогда не давал ей повода думать, будто испытывает к ней нечто большее, чем можно ожидать от придирчивого чужака.

Неужели она влюбилась, сама того не осознавая? Возможно ли это? Этот хаос, это смятение… Неужели это любовь?!

«Как хорошо, что я сказала ему, будто выхожу замуж за сэра Майкла! — подумала девушка. — Он никогда не узнает, что мои симпатии принадлежали ему».

Но в глубине души Равина знала, что ничего хорошего тут нет.

Тем вечером она пробыла у себя в комнате до самого ужина. Встревоженной Дульси она сказала, что немного перегрелась на солнце и теперь у нее побаливает голова, но это скоро пройдет. Кузина занавесила окна и принесла подушечку, набитую ромашкой.

— Отдохни на ней немножко, — обеспокоенно сказала она. — Право же, Равина, что бы сказала твоя дорогая матушка? Кататься без шляпки в такую погоду! Ей не понравится, что я выпустила тебя из дома в таком виде.

Равина повернула голову набок, радуясь, что сумрак комнаты скрывает ее залитое слезами лицо.

— Да, прости, я не подумала, — тихо отозвалась девушка. — Но я хорошо усвою урок, милая Дульси.

Дульси села на край кровати и убрала сбившиеся золотистые локоны с виска Равины.

— Поужинаешь внизу или попросить, чтобы тебе накрыли в комнате?

Равина колебалась. Ей не хотелось встречаться с сэром Ричардом, но и трусить она не станет. Равина отказывалась прятаться от него. Это ее дом, и она не станет забиваться в свою комнату, точно какая-нибудь провинившаяся школьница.

— Нет, я спущусь к ужину как обычно, Дульси. Мне уже лучше. Попроси, пожалуйста, чтобы приготовили спаржевый суп, рыбу и простое суфле. Не думаю, что справлюсь сегодня с тяжелыми блюдами.

— Конечно. Кстати, мы сегодня ужинаем сами. Сэр Ричард сказал мне, что не составит нам компанию, поскольку должен встретиться с другом в Лайме и отужинать там.

— Понятно.

Равина встала с кровати, когда в комнату вошла Черити. Камеристка помогла девушке снять костюм для верховой езды и сапоги. Усевшись перед туалетным столиком, Равина обнаружила, что напряжение в плечах ослабевает по мере того, как Черити расчесывает длинные белокурые волосы и собирает их в блестящий шелковый узел.

Вот и все… Этот несчастливый эпизод в ее жизни завершен.

Она никогда больше не увидит сэра Ричарда Кроуфорда, разве только если ей не повезет и она окажется дома, когда тот приедет к ее родителям, чтобы представить свою молодую жену.

— Я думала, сэр Ричард покинет нас сегодня. Боюсь, дорогая Дульси, нам грозит опасность превратиться в гостиницу. У него ведь должны быть еще друзья, которые с радостью приютят его на время поисков нового дома.

Дульси бросила на кузину тревожный взгляд. За все годы, что она знала Равину, та никогда не заводила подобных речей. Быть может, она действительно серьезно перегрелась на солнце.

— Завтра я должна выехать в поселок и навестить арендаторов, — живо сказала Равина, ускользая из рук Черити, чтобы пощипать щеки, пока те не загорелись розовым на бледном лице. — Папе будет неприятно, если я не уделю обычного внимания. Он всегда очень пунктуально ходит к ним, узнает, нет ли каких-нибудь затруднений.

Равина заметила в зеркале отражение Дульси. Кузина хмурилась.

— Но, Равина, разве ты уже не договорилась о ленче в Прайери у сэра Майкла?

Равина на несколько мгновений задержала на Дульси недоуменный взгляд, а потом вспомнила, что действительно пообещала вернуться в Прайери, чтобы обсудить с сэром Майклом его планы по поводу новоселья.

— Ах да, я совсем забыла, — уныло призналась она.

Дульси отвернулась, чтобы поднять и сложить несколько вещей, которые Равина оставила валяться на кровати.

Как Равина может забывать о сэре Майкле? Дульси было стыдно за кузину, ведь сэр Майкл такой добрый и понимающий человек. Сердце Дульси забилось немного быстрее, когда она вспомнила день, который провела с сэром Майклом, обсуждая занавеси. Они гуляли по садам Прайери, и она любовалась аккуратно рассаженными деревьями и цветами. Затем они расположились в маленьком павильоне, вдали от дома; лакей принес им холодного лимонада и миндального печенья. Целый час они разговаривали, смеялись и обсуждали восстановление поместья. Дульси позабыла о своем приниженном положении, позабыла, что не имеет права на внимание этого мужчины. Но уже очень скоро пришлось вернуться к прежним обязанностям.

Рука Дульси вновь опустилась в карман передника и сжалась вокруг квадратика льна, который когда-то принадлежал сэру Майклу. Это все, что осталось ей на память о том дне. Больше у нее ничего не будет.

Покидая комнату Равины и спускаясь по лестнице, чтобы проследить за приготовлениями к ужину, Дульси безрадостно думала, как пережить то, что Равина выйдет замуж за сэра Майкла и станет хозяйкой Прайери.

Равина, наконец, отпустила Черити и остановилась у окна, глядя на знакомые леса и поля, холмы, ведущие к морю и Чарльфорду…

Ужин прошел спокойно. У Равины не было аппетита, однако она постаралась доесть свою порцию. Ей не хотелось, чтобы Дульси начала подробнее расспрашивать ее о самочувствии. Впрочем, Дульси по какой-то причине тоже выглядела расстроенной. Никому не хотелось много говорить, и беседа текла вяло.

— Откуда ты знала, что я должна снова посетить Прайери? — спросила, наконец, Равина, пытаясь вернуться мыслями к повседневным заботам, прочь от грез, в которых она так беспомощно увязла.

Лицо Дульси приобрело ярко-розовый оттенок, она уронила вилку.

— Ах, сэр Майкл проходил сегодня мимо и заглянул на минуточку. Он упомянул о вашей договоренности. Кроме того, я сама согласилась прийти завтра днем в Прайери, чтобы помочь его экономке разрешить одну мелкую неурядицу, возникшую в крыле для слуг.

— Уверена, твоя помощь будет очень полезной, — с отсутствующим видом сказала Равина.

Как можно говорить о мебели и крыле для слуг, если сердце разрывается на части? Ибо именно так чувствовала себя девушка, одновременно страдая и злясь на себя. Приходилось признать, что сэр Ричард ничем не поощрял ее симпатий. Так почему она переживает такую утрату, если ей даже не удалось завоевать его расположения?

Девушка подняла подбородок и поморгала, чтобы не упали навернувшиеся на глаза слезы. Она — леди Равина Эшли и будет такой же отважной, какими были в прошлом все женщины Эшли. Она поедет завтра на ленч в Прайери и, что бы она ни говорила сэру Ричарду, даст сэру Майклу ясно понять, что не заинтересована развивать отношения с ним. А послезавтра начнет возвращать свою жизнь к некоему подобию нормы.

Равина поклялась, что, как только сэр Ричард Кроуфорд навсегда покинет Кербишли-холл, она больше ни разу не вспомнит о нем и его темно-карих глазах!

Девушка удалилась к себе так скоро, как только позволяла вежливость. Она твердо решила не попадаться на глаза сэру Ричарду, когда тот приедет.

Равина лежала в кровати, не могла сразу заснуть и прислушивалась к едва различимому тиканью часов, отмерявших минуты. Она думала о последних нескольких днях и жалела, что родителей нет дома.

Ей жизненно необходимо было услышать, что может сказать о сэре Ричарде отец, узнать, не скрывает ли он от нее какую-нибудь тайну. Если бы она услышала о нем что-то нелестное, симпатия к нему, быть может, немного поблекла бы.

«Ах, как жалко, что нет мамы. Мне так нужно с ней поговорить. Она такая мудрая. Она бы знала, как меня утешить».

Внизу в холле не гасили лампы, ожидая приезда сэра Ричарда. В прихожей сидел сонный лакей, пытающийся не поддаться усталости и ожидающий, когда сможет чем-нибудь пригодиться.

Дульси совершала последний обход, проверяя, чтобы окна первых этажей были плотно закрыты, а сторожа поставлены у костров. Она собиралась было удалиться к себе, как вдруг прозвенел дверной колокольчик, и Стивен, молодой лакей, поспешил открыть двери сэру Ричарду.

Дульси повернулась и снова спустилась на первый этаж.

— Добрый вечер, сэр Ричард. Боже правый, вы выглядите усталым! Приказать, чтобы вам принесли еды и питья?

Сэр Ричард похлопал по ногам перчатками, сбивая пыль.

— Нет, спасибо, мисс Аллен. Я уже поужинал. Бокал бренди, однако, оказался бы очень кстати.

— Стивен с радостью вам поможет. Я собираюсь ложиться спать, но надеюсь, что мы еще увидимся утром перед вашим отъездом.

Сэр Ричард поклонился.

— Конечно. А леди Равина уже поднялась к себе?

— Да, сэр Ричард.

При этих словах он повернулся, ибо намеревался уже войти в гостиную.

— Без сомнения, видит сны о предстоящей свадьбе.

Дульси изумленно уставилась на него.

— О свадьбе?!

— Леди Равина сказала мне сегодня, что примет предложение сэра Майкла Мора.

Дульси почувствовала, что земля уходит из-под ног. Она была рада, что держится за перила, иначе наверняка упала бы и потеряла сознание.

— Они собираются пожениться? Я… я понятия не имела. Равина ничего не говорила. Пожениться?! Сэр Ричард, вы должны меня извинить. Я немного устала, поэтому оставлю вас пить бренди в одиночестве.

Чувствуя на себе проницательный взгляд, который, казалось, так многое разгадал, Дульси нетвердым шагом поднялась к себе. Как хорошо, что можно захлопнуть за собой двери и никто не увидит слез, которые уже текут по щекам, смывая все глупые, беспочвенные мечты о сэре Майкле, за которые она цеплялась последние несколько недель.

Хотя Равина была уверена, что не сможет, она, должно быть, все-таки уснула к рассвету. Небо было уже совсем светлым, когда она открыла глаза.

Она позвонила, чтобы пришла Черити, и распорядилась подать завтрак к себе в комнату. Горячий чай и восхитительный свежий хлеб с только что сбитым маслом и медом прямо из сот помог ей почувствовать себя лучше.

Восстановив силы, Равина выкупалась и оделась. Она справится со всем, что бы ни преподнесла судьба, и не опустит рук. Чувства, которые она обнаружила в себе к сэру Ричарду, всего лишь мимолетное увлечение, ничего более.

Это потому, что она одна или, возможно, — и мысль эта была отрезвляющей — оттого, что ее избаловали вниманием такие джентльмены, как Джайлз де Лейси, Роберт Данстер и сэр Майкл, она ожидала подобного отношения от каждого нового знакомого. Что ж, теперь она обнаружила свою ошибку.

Сэр Ричард скоро станет женатым мужчиной, а она терпеть не могла девушек, которые заигрывают с уже помолвленными джентльменам и.

Когда Равина спустилась на первый этаж, в доме царили тишина и спокойствие. Где-то рядом насвистывал песенку один из лакеев; слышно было, как домработницы чистят ворота, а горничные накрывают на стол к завтраку.

Выходя из спальни, девушка захватила с собой шляпку. Она знала, что Дульси расстроится, если она снова выедет на жаркое солнце с непокрытой головой.

Проходя через холл, Равина взглянула на часы. Было еще очень рано, но она твердо решила покинуть дом до появления сэра Ричарда и кузины.

«Да, я не могу приехать на ленч в Прайери слишком рано. Это было бы верхом плохих манер. Но я могу немного покататься по лесу и привести в порядок мысли».

Конюх проворно оседлал Милашку, и Равина как раз выезжала с конного двора, когда кто-то вышел из тени и схватил лошадь под уздцы, заставляя остановиться.

Это был сэр Ричард!

— Леди Равина! Снова отправляетесь на раннюю прогулку?

Равина вырвала уздечку из рук сэра Ричарда, но не могла погнать Милашку вперед, потому что он стоял у нее на пути.

— Да, сэр Ричард. А что тут такого? Еду в гости к жениху. Мы планируем званый ужин, чтобы объявить о помолвке, поэтому я бы попросила не задерживать меня.

Сэр Ричард угрюмо нахмурился.

— Позвольте сопровождать вас… или… — упрямо продолжил он, видя отказ в ее глазах, — …возьмите с собой грума. Ходят слухи, что неподалеку орудует шайка головорезов.

Равина вскинула голову.

— Что за чепуха? Похоже, вы наслушались пьяных сплетен, сэр Ричард. Мне бы сообщили о любой опасности в округе. Слуги всегда с повышенным вниманием следят за моей безопасностью, когда родители путешествуют по Европе.

— И все-таки я должен настаивать…

— Настаивать, сударь?

Терпение Равины заканчивалось. Как он смеет приставать к ней и вести себя, будто она всего лишь несмышленое дитя?

— Что же, а я настаиваю, чтобы вы ушли с дороги и оставили меня в покое. Попридержите советы для своей невесты!

Девушка натянула поводья, повернула голову Милашки и пришпорила кобылку, не обращая внимания на крик сэра Ричарда, когда лошадь рванула вперед, почти сбивая его с ног в грязь конного двора. Равина галопом помчалась по полям, перескочила через живую изгородь на дальнем краю и не останавливалась, пока не оказалась в чаще леса.

Она кипела от злости. Ужасный человек! Равина никогда еще не встречала мужчину, способного так ей досадить. Да уж, повезло той неизвестной женщине, которая должна стать его женой!

В конце концов, после безумной скачки назло сэру Ричарду, девушка осознала, что Милашка выбилась из сил, и перевела кобылку на шаг. Вдруг девушка вспомнила о маленьком ручейке, протекавшем в этих лесах. Она повернула усталую лошадь и стала пробираться сквозь кусты и подлесок.

Да, в том месте, которое она припомнила, оказалась небольшая прогалина, где по каменистому руслу бежала искрящаяся струйка воды, образуя маленький водопад.

Равина соскользнула с седла, подвела Милашку к воде и дала ей немного попить, помня, что кобылке в таком разгоряченном состоянии может повредить слишком холодная вода. Потом девушка привязала лошадь к ветке и присела на большой плоский камень, чтобы успокоиться и собраться с мыслями перед встречей с сэром Майклом.

Она закрыла глаза и позволила воспоминаниям обо всех встречах с сэром Ричардом наполнить сознание.

Они спорили и пререкались, но каждый раз, находясь рядом с ним, она чувствовала в себе такую жизненную энергию и радость, какую не могла раньше и представить.

Возможно ли, что это… неужели это любовь?! Если да, то это вовсе не те чувства, которые она ожидала испытать.

Ей и раньше нравились некоторые мужчины, приятно было находиться с ними рядом, флиртовать, танцевать. Одного или двух она даже рассматривала как потенциальных мужей. Равина всегда утверждала, что замуж выйдет только по любви. Она читала о том, как влюбляются, в многочисленных романах. Девушка думала, что это будет восхитительно, что в животе будут порхать бабочки, а сердце переворачиваться каждый раз, когда она увидит возлюбленного.

— Положено терять аппетит и чуть не лишаться сознания, когда видишь предмет своих симпатий, — пробормотала Равина, обращаясь к безучастной Милашке.

Так что ж это за глубокое, терзающее чувство, возникшее в ней? Любовь ли это, если каждый раз, когда она видит высокую темную фигуру сэра Ричарда, внутри у нее все сжимается? А когда она слышит его голос, возникает ощущение, будто кровь закипает в жилах? Все это — признаки любви? О них не упоминалось ни в романах, которые она читала, ни в балладах, которые она слышала.

Равина вздохнула. Быть может, она страдает от начинающейся болезни? Сильная простуда способна вызвать странные ощущения. Девушка решила, что по возвращении домой обязательно посоветуется с нянюшкой Джонсон. Старая нянюшка наверняка даст ей какой-нибудь тоник, который поможет избавиться от этих неприятностей.

Равина вздохнула и повернула лицо к солнцу, яркие лучи которого пробивались сквозь ветви деревьев. Она закрыла глаза.

«Отдохну здесь еще две минутки, — решила она, — а потом отправлюсь в Прайери и посмотрю, удастся ли мне объяснить сэру Майклу, что я не та женщина, которая ему нужна».

Девушка почувствовала на губах первую за это утро улыбку. Право же, в Кербишли-холле для него уже есть идеальная пара! Равина была убеждена, что теплые чувства существуют с обеих сторон, но сэр Майкл с характерной для мужчин косностью относится к положению, которое занимает в обществе Дульси.

На лицо девушки набежала тень — солнце зашло за облако. Она нахмурилась, открыла глаза и закричала.

Какой-то человек — Господи, это был Джо Уотсон, отец Бобби! — стоял прямо напротив, а когда Равина вскочила на ноги, появился еще один мужчина и заломил ей руки за спину. Девушка резко вывернулась и оказалась лицом к лицу с промышленником, Робертом Данстером!

— Мистер Данстер! Джо Уотсон… Что вы делаете… Отпустите меня немедленно! Как вы смеете?!

Равина отчаянно боролась и сумела вырваться из рук Роберта Данстера, но успела сделать всего один шаг, прежде чем он снова ее поймал. Девушка хотела закричать, но мясистая рука шлепнула ее по губам. Равина поморщилась, когда промышленник заломил ей руку за спину и потащил в чащу леса. Равина принялась брыкаться и услышала омерзительную брань Роберта Данстера, когда попала сапогом ему по колену, но это ее не остановило. А потом подоспел Джо Уотсон. С недоброй улыбкой на губах он большими грязными ручищами завязал Равине рот вонючей тряпкой. Девушку взяли под руки и потащили. Ступни ее волочились по земле, пока не началась узкая дорога. Тогда девушку то ли бросили, то ли втолкнули в какую-то коляску с закрытым верхом. Равина услышала крики и догадалась, что Джо забрался на место возницы. В следующую секунду послышался свист кнута, звон уздечек и повозка тронулась с места.

Пока коляска неслась по лесу, Равина боролась со страхом, но все равно силилась подняться, оказать сопротивление своим жестоким похитителям, пока не прозвучало проклятие и безжалостная рука не повалила ее на пол. Какое-то время Равина лежала, не шевелясь, прислушиваясь и пытаясь понять, куда они едут. Но коляска виляла и поворачивала, двигаясь по какой-то лесной тропе. Девушка услышала грохот колес, когда они проехали по деревянному мосту, затем коляска выскочила на дорогу и стала разгоняться еще больше.

Равина перестала сопротивляться. Она поняла, что в этом нет смысла. Нужно приберечь силы для того момента, когда она выйдет из коляски. Тогда наверняка появится шанс спастись.

Мысли лихорадочно вертелись в голове. Роберт Данстер сошел с ума? Но он действовал не один. Как ему удалось убедить Джо Уотсона принять участие в этом безумном предприятии? Да, Джо не питал теплых чувств к семейству Эшли, это верно. Он так и не простил ее отцу, что тот уволил Беатрис с должности няни.

«Ах, бедный Бобби! Иметь такого отца, — подумала Равина. — Значит, он не напрасно предостерегал меня против прогулок по лесу. Но ведь сам он в этом не замешан, правда? О, нет, пожалуйста, Господи, не дай юному Бобби быть частью этого отвратительного заговора!»

Коляску вдруг сильно качнуло на повороте, и Равина ударилась о стенку. Девушка вскрикнула, но тряпка была слишком крепко обвязана вокруг головы, и прозвучал лишь сдавленный стон. Роберт Данстер потерял равновесие и повалился между сиденьями, а Равина воспользовалась замешательством и встала на ноги. Девушка высунула голову в открытое окно, пытаясь узнать местность. Но они ехали слишком быстро. Равина увидела только вихрь деревьев и кустов, мимо которых проносилась коляска. Ветер вырвал локоны из-под шпилек, и Равина в отчаянии сдернула голубую бархатную ленточку, бросив ее на дорогу как раз в тот момент, когда Роберт Данстер поднялся на ноги.

Продолжающую сопротивляться девушку снова втащили в коляску и швырнули на сиденье.

Равина больно ударилась головой. На секунду перед глазами возникли яркие оранжевые огни, потом все погрузилось в темноту…