Неизвестный с «Драккара»

Глава 8

Демилитаризованная зона. Сектор 45-18КР.

Содружество. Фронтир. Сектор 33-99XX

«Спасибо», — прошелестело пространство вокруг. Когда меня нагнала эта непонятная благодарность, мы совершали очередной последний гиперпрыжок. До этого была пара слепых скачков через гипер, которые закончились в одной безлюдной системе, где я и решил дождаться отклика маячка, оставленного на станции узла гиперсвязи.

Наше ожидание не затянулось. Буквально через двадцать минут был получен сигнал, что на покинутой нами базе произошёл взрыв и «Драккар» совершил последний прыжок без определённых координат.

Вот именно перед ним до меня и дошло неведомое послание.

«Так и начинаются галлюцинации, — подумал я после того, как осознал, что оно мне не померещилось, и постарался подшутить сам над собой, делая вид, что опасаюсь за свою голову: — Тут как, интересно, с психотерапевтами и больничками специфического профиля?»

Но шутка не удалась: во-первых, я из медосмотра знал, что психических отклонений у меня нет, а во-вторых, ну никак не похоже услышанное на галлюцинацию. Я так чётко и явственно ощутил необычный и странный вздох мироздания, влившийся в меня этим единственным словом, что каждая клеточка моего тела прочувствовала его звучание.

И какая-то сила внутри меня как будто проснулась и вытолкнула ответный выдох, который на миг, на мгновение, на мизерную долю секунды в молчаливом порыве сотряс пространство, окружающее нас, и я под влиянием момента вплёл свой ответ в это незримое послание, которое родилось у меня в ответ на услышанное слово благодарности.

— Не за что.

И неожиданно осознал: адресат получил моё маленькое сообщение и принял его к сведению, но, кроме того, я понял, что та волна, влившаяся в меня, навсегда теперь останется со мной, но что это за подарок, я пока не осмыслил.

Постепенно эта сила, пробудившаяся во мне, начала засыпать, но я знал: даже призрак малейшего моего желания или нужды заставит её вновь проснуться.

А в следующую секунду до меня достучался голос Магика:

«Регистрирую неизвестный тип ментоактивного поля, окружившего оператора. Регистрирую его стабилизацию. Регистрирую его затухание и переход в спящий режим или режим ожидания».

«Видимо, Магик так отреагировал на ту непонятную волну, которая окатила меня», — объяснил для себя я это сообщение Магика. И уже непосредственно у него спросил:

«Что-то по его свойствам можешь сообщить?»

«После образования поля зафиксированы помехи ментоинформационного пространства в секторе».

«Больше ничего не было?» — решил уточнить я уже у всех.

«Приборами корабля зарегистрированы нестабильные колебания аморфных частиц виртуального гиперпространственного континуума», — подкинула мне немного сведений нейросеть.

«Дракон заметил расширение и изменение структуры энергетических каналов хозяина», — сообщил мне Колдун слова второго симбионта нрула.

«Прошу разрешения передать биокомпьютеру все данные для получения обобщённого анализа полученной информации, — запросила Сеть и добавила: — Начать передачу?»

«Давай», — отдал я приказ нейросети.

Через пару секунд перекачка данных была завершена, но не успел я запросить хоть какие-то данные, как у меня в сознании загорелся запрос на подключение, отправленный биоментальным искином, найденным в исследовательском комплексе.

Не сказать чтобы я сильно удивился, но я вроде ему никакого задания не давал. Поэтому, решив послушать, что хочет сказать мне Наргон, я откликнулся на его сигнал.

После небольшого приветствия этот странный искин приступил сразу к сути проблемы.

«Основываясь на вашем предыдущем приказе и имея доступ к вновь полученным данным, я составил некоторое описание неизвестного типа поля и его свойств, пока вы находились под его воздействием», — сообщил он.

«И что ты накопал?» — спросил я.

В качестве ответа мне в голову полился тоненький ручеек уже обработанной и структурированной информации. Основа полученного знания заключалась вот в чём.

Из всего найденного и обработанного Наргон выделил, что с вероятностью восемьдесят процентов я получил способность передачи и перехвата любого типа сообщений, проходящих через ментоинформационное поле и гиперпространство, путём вытягивания информации о них из ментального поля окружающего пространства. Также он выдвинул гипотезу, что без дополнительного усиления я принимаю только широковещательные и достаточно сильные сигналы или сообщения, получателем которых являюсь лично я. Какова минимальная граница для пеленгации и перехвата мной любого сигнала, он ответить затруднялся, но не ниже уже поступившего от неизвестного. Её он пока предложил принять за единицу и ориентироваться на такой уровень. Помимо этого он утверждал, что при освоении техники усиления и выделения на общем фоне какой-то определённой волны передачи ментоинформации я смогу выступать неким биолокатором, способным прослушать все проходящие в зоне моей досягаемости каналы передачи информации, как ментальные, так и технические.

Но основ работы для дальнейшего развития в этом направлении он подсказать не мог. Единственное, что рекомендовал, это больше внимания уделить работе с ментоинформационным полем, так как наибольший объём данных по перехвату информации поступает именно оттуда. Про передачу информации Наргон также ничего не посоветовал. Эта технология основывалась на неизвестных ему принципах, и зацепиться для их выяснения ему было не за что.

Оценив доставшийся мне подарок и тот потенциал, который он мне может предоставить, я решил разобраться с ним при первой возможности, ведь независимое подключение к любым информационным каналам и из любой точки вселенной давало неимоверную автономность в работе и огромнейшую мобильность. По сути, если я освою эту технику, меня будет невозможно засечь.

Но, оставив на будущее не слишком приоритетные задачи, я решил заняться делами насущными.

Сейчас же главным является добраться до места встречи с родственниками девочек и передать их с рук на руки.

Но кроме этого у меня была ещё одна не менее архиважная задача.

«Я хочу есть».

Именно поэтому я завернул на камбуз, где стал свидетелем, вернее, слушателем любопытного разговора между моими жёнами (смешно звучит, но до сих пор улыбаюсь и привыкнуть не могу).

— Леита, ты рада? — спросила за тонкой стенкой Рахута у своей тёти.

Хотя какая она для неё тётя! Разница между ними только официальная, а если судить по их внешности и поведению, то эти две прелестные девушки были сверстницами.

— Не то слово! Даже как-то не верится: родители, братья, Инола и Тара. Все вместе. Рядом. Столько лет прошло! А никто из них нисколечко не изменился! Только у мамы глаза стали гораздо печальнее.

— Ты не видела её до этого. Были моменты, когда она думала, что её никто не замечает, и я знаю, что это было не раз, об этом говорили мама с папой. Я случайно застала её такой, она сидела в кресле и смотрела на твою голограмму. Никогда не забуду тогда её глаз. Мёртвые озёра, полные печали и тоски. Сейчас они другие. В них просто застыла капелька грусти. Но и её мы растопим, когда будем дома, — возразила Рахута своим маленьким повествованием.

— Да, ты права. Я, вернее, уже мы, сестричка… — Через стену послышался звонкий и ласковый смех двух моих девочек. — Мы всё для этого сделаем.

— А что ты скажешь об остальных? Ведь никого из них ты раньше не знала?

— Да, верно. Новые родственники. Сын Лаэрта, я видела его совсем малюткой, так сильно похож на своего отца, что я даже вначале перепутала. А мальчишки Лекарта были милы и непоседливы, когда так и норовили заглянуть в визор, и им это даже пару раз удалось. А главное — ты. Хотя, наоборот, в то, что ты моя близкая родственница, я поверила сразу. Как только увидела, какими глазами на тебя посмотрела мама, сразу и поняла, что здесь что-то не так. Ну а когда она назвала тебя моей племянницей, то всё встало на свои места. И наша зеркальная схожесть, и то, как мы чувствуем друг друга, и даже то, что я сейчас знаю, о чём ты думаешь, и могу догадаться о тех мыслях, которые тебя больше всего интересует, хоть начала ты издалека. Ведь эти же мысли крутятся и у меня в голове. Ты моя самая главная и близкая сейчас родственница. Ведь мы теперь с тобой жёны одного мужчины. А таких называют сёстрами. Насколько я помню, в истории кланов было несколько таких случаев. Ты знаешь, я ведь очень рада, что ты у меня появилась. Всегда мечтала, чтобы у меня была сестра, младшая или старшая, не важно, просто сестра. Правда, я никогда и предположить не могла, что появится она у меня таким необычным способом, а не непосредственным старанием моих родителей.

— Знаешь, а ведь и я с детства мечтала о чём-то подобном. Я часами сидела в галерее и разговаривала с твоим портретом. Думала, что мы с тобой подруги, рассказывала тебе о тех обидах, что сыпались на меня первое время из-за моей непохожести на всех остальных. Потом хвалилась своими победами и жаловалась на поражения, в жизни и в учёбе. Рассказывала тебе о своей первой любви, увлечении и скором разочаровании. Твой портрет знал обо мне гораздо больше любого в нашей семье. С мамой у меня просто дружеские отношения. Она моя мамочка, и за это я её люблю. Бабушка — бабушка и есть. Я для неё всегда оставалась маленьким и милым цветочком, как она говорила. Они не могли понять, что у их маленького цветка могут быть уже какие-то свои небольшие проблемы. Близких подруг у меня не было. Особенно когда я немного подросла и за мной начали увиваться различные молодые аграфы. Многие сверстницы почему-то стали относиться ко мне с агрессией и пренебрежением. Я замкнулась и начала прятаться от них. И одна ты всегда выслушивала меня, а ночами, во сне даже давала какие-то советы. Поэтому с самого детства ты моя лучшая подруга.

— Знаешь, я так рада этому! Я безумно счастлива! — воскликнула Леита.

Послышалось какое-то шуршание, и мне показалось, что девушки обнялись и сели рядом друг с другом. Когда через пару секунд Леита заговорила вновь, её голос уже доносился из другого места.

«Ну точно, пересела», — подумал я.

А девушка между тем продолжила:

— И знаешь, я очень благодарна Алексею. Ведь без него меня не было бы здесь и сейчас, и я не сидела бы рядом с тобой и никогда не узнала бы, что у меня есть такая красивая и прелестная сестрёнка. Я благодарна ему за то, что он познакомил нас, за то, что он позволил нам поговорить с родителями, за то, что он с нами, что любуется нами, когда думает, что мы этого не видим, — задумчивым и певучим голосом сказала-пропела в соседней комнате Леита.

— Я тоже ему очень благодарна. Тому, что он нас спас. Тому, что взял с собой, что после того, как узнал о том, как мы с ним поступили, не оттолкнул нас, — согласилась с ней Рахута.

— Прости, я думала, нельзя ему говорить, — огорчённо вздохнула Леита, будто дёрнувшись от последней реплики подруги.

— Не огорчайся, ты же старалась сделать как лучше. Хотела помочь нам. Думала таким образом облегчить нашу встречу и не вносить напряжение в отношения как наши с Алексеем, так и его с нашими родителями.

— Да, думала. Но не очень хорошо у меня это получилось. Особенно после того, как им я рассказала сразу практически обо всём. Просто растерялась от встречи с ними, не смогла удержать себя, когда начала говорить. А потом, я так боялась, что он не поймёт, не воспримет всё это всерьёз, что постарается как-то повлиять на наше решение. И нам бы пришлось рассказать ему всё. А ты ведь знаешь этот его взгляд, когда от него не утаишь даже маленькой детальки, если он сам того не захочет. Поэтому я не знала, не предполагала, как он станет относиться к нам после всего этого. И боялась, что он уйдёт.

— Да, верно. Но он не ушёл. Знаешь, есть у меня какая-то внутренняя уверенность, что теперь от нас он не уйдёт никогда и никуда, — со смешком сказала ей Раху-та. — Не знаю, бытовала ли эта байка в ваше время, — поддела она сестру, — но как говорили у нас: влюбившийся в аграфку человек пропадёт. А здесь нас таких двое. А значит, и пропал он уже дважды.

Но Леита услышала совсем другое:

— Ты думаешь, он нас любит?

— Уверена, — ответила собеседница, а затем продолжила: — И что ты думаешь делать дальше, как мы будем жить? — Но, видимо поняв, что Леите ответить нечего, Рахута начала говорить сама: — Понимаешь, у меня в отношениях с мужчинами был один-единственный опыт, и тот оказался не очень хорошим. Аграфу, с которым я познакомилась, нужна была экзотическая игрушка, которой он мог бы хвастаться перед друзьями.

Было хорошо слышно, с какой злостью и негодованием говорит об этом аграфе Рахута.

«Встречу, поговорим мы с ним по душам», — подумал я.

А Рахута продолжала:

— И благо, мне удалось всё это случайно узнать до того, как моё отношение к нему успело перерасти во что-то серьёзное. Поэтому мне здесь советовать особо нечего. А вот ты ведь более старшая теоретически, чем я. Возможно, что-то в твоей жизни уже происходило, что может нам помочь как-то разобраться в сложившемся положении.

— Я даже не знаю, что тебе ответить, — честно призналась Леита. — За всю мою жизнь у меня дальше обычных поцелуев не заходило, и получается, по-настоящему мужчины у меня не было. Да и простого опыта в отношениях с ними у меня немного. Конечно, было несколько хороших знакомых, но не больше. До университета я была под опекой отца и братьев, которые ко мне и на выстрел бластера никого не подпускали. А в университете я, как уже сказала, встречалась с несколькими молодыми аграфами, но они не вызывали во мне больших чувств, чем дружеские. И в конце концов, как я знаю, меня все начали считать недотрогой и перестали лезть со своими ухаживаниями. Так что и я не могу похвастаться особым опытом.

— Ну и что будем делать, сестричка? — спросила Рахута.

— А что тут поделаешь, будем жить. А там увидим. Тем более мне кажется, что после нашего сегодняшнего заявления Алексею терять уже нечего, и когда до него это дойдёт, то… — И Леита замолчала.

— Ты знаешь, а я боюсь этого момента, — вдруг сказала Рахута.

— Не поверишь, но и я тоже. Ведь как я понимаю, ни у одной из нас ещё ничего подобного ни разу не было, — ответила ей вторая девушка.

— Да, — подтвердила Рахута.

— А он? Он такой же, как мы? — спросила Рахута. — Ты же с ним дольше моего находишься.

— Нет, он другой. Физически он, конечно, мало чем отличается от остальных мужчин, не так красив, к примеру, как папа или братья, но он лучше всех. И ему не нужно быть ими, чтобы стать лучшим для меня, он уже такой и есть.

— Да, это, конечно, всё так, — согласилась Рахута, — но я вообще-то спрашивала о том, были ли у него девушки до нас.

— Не знаю, — ответила Леита и, немного подумав, произнесла: — Но лучше бы не было, иначе я ему устрою сладкую жизнь!

— А я тебе помогу, — смеясь, поддержала племянница.

Девушки зашебуршились.

«Так, делаем вид, что только пришёл и хочу есть. — Мне было как-то стыдно за подслушанный разговор. — Хотя… эта многозначительная недоговорённость в конце может означать только одно: девочки готовы к чему-то большему, чем просто измывательство над моими расшатанными нервами. А ради этого стоило послушать этот разговор. Тем более, как сказала Леита, терять мне уже, похоже, нечего. Родственники девочек так и так захотят поговорить со мной в ласковой и дружеской обстановке».

Решив больше не заморачиваться на эту тему, а уделить больше внимания девочкам, я зашёл в нашу маленькую кают-компанию.

— Добрый день. Как дела? — спросил я у замерших девушек.

— Ты зачем здесь? — не очень вежливо поприветствовала меня Леита.

— Ну, насколько я знаю, тут наша кухня.

— Что? — всё ещё не перестроившись на моё появление, не поняла Рахута.

— Я есть хочу, вот и пришёл, — как маленьким, разъяснил я своё появление в этой комнате девушкам.

— Понятно, — успокоились они, и одна из них поинтересовалась: — И давно ты сюда пришёл?

— В комнату только что, — ни капельки не солгав, ответил я.

— Хорошо, — обрадовались они, как-то не очень обратив внимание на мою маленькую хитрость.

— Сейчас я тебе что-нибудь приготовлю, — сказала Леита.

— Я помогу, — решила не отставать от неё Рахута.

В четыре руки девочки быстренько приготовили из наличествующих сухпайков вполне приличное блюдо, которое я с удовольствием съел.

— Ну что, красавицы, какие у нас дальнейшие планы? Нужно подумать на эту тему, — сказал я, а сам как-то ни о каких планах думать не мог, рассматривая двух ослепительных красавиц.

«Ну, что я тебе говорила», — прозвучало в моей голове, и я непроизвольно посмотрел на Рахуту.

«Ой, он, похоже, нас слышит». И в комнате наступила мёртвая тишина, даже отблеска мысли не пролетало в окружающем меня пространстве.

— Видимо, я вас всё-таки слышу, — сказал я и тем самым прорвал плотину молчаливого вакуума, что окружил меня.

— И давно? А что ты слышишь? А это всегда происходит? А ты слышишь, о чём мы сейчас думаем? — В таком ключе ещё несколько минут меня засыпали кучей вопросов, а я стоял и молча улыбался: ну нравится мне просто любоваться моими девочками.

А потом встал из-за стола и сказал:

— Как с вами ни хорошо, но нужно заняться нашими делами, так что я в рубку. Если у вас есть желание, то пойдёмте со мной. Мы так и не договорили о наших планах на будущее, вернее, даже не начали говорить.

Я вышел в коридор, услышав последние слова Леиты.

— Он что, просто проигнорировал наши вопросы? — возмущённо спросила она.

— Нет, мне кажется, он всё слышал, просто не стал отвечать.

— Но как же так?!

— А вот так. И думается мне, что мучиться придётся не ему с нами, а совсем наоборот. — Благоразумию Рахуты можно позавидовать.

Усмехнувшись разговору, долетевшему до меня, я направился в рубку, а в каюте девушки ещё несколько минут обсуждали неотёсанного болвана, который так вызывающе проигнорировал их.

Успокоившись, они вслед за мной пришли в рубку управления кораблём.

— О чём ты хотел с нами поговорить? — спокойно спросила Леита, устроившись в кресле навигатора таким образом, чтобы мне было с наилучшего ракурса видно все изгибы её великолепного тела.

«Так, похоже, гормоны во мне бурлят убийственным коктейлем», — подумал я и, чтобы не мучить себя, отвёл взгляд в сторону.

Ага, дали мне отдохнуть!

Во втором кресле расположилась не менее соблазнительная конфетка, которую так и хочется съесть.

«Ну же, давайте делайте что-нибудь», — взмолился я, упрашивая нейросеть и прочую кучу имплантантов внутри себя, чтобы хоть на мгновение унять ту бурю, что бушует и пытается разорвать меня на части.

«Рекомендую пользователю уменьшить уровень тестостерона в крови и провести усложнённую тренировку. Гормональный баланс стабилизирован. Но повторный всплеск произойдёт менее чем через двадцать минут».

«Понятно. Значит, у меня есть гарантированные пятнадцать минут. Тогда быстро составляем планы на будущее, а потом в тренажёр. Ну а вечером надо всё-таки зайти и совершить зловещий акт мести, примерно их наказав. — Я обвёл девушек таким жаждущим мести взглядом, что, почувствовав его, они несколько стушевались и даже постарались отсесть от меня подальше. — Гляди-ка, действует». Но от этого мне почему-то захотелось быть с ними только ещё больше.

«Наблюдаю дестабилизацию гормонального фона. Рекомендую войти в полутрансовое состояние».

«Хорошая идея. Как я сам о ней не подумал?» Был у меня один из способов, чтобы не отвлекаться на посторонние вещи.

Это я обозвал его полутрансовым состоянием, так как на транс в прямом смысле этого слова данное состояние не походило. Просто при определённом переключении восприятия происходило отсечение всех отвлекающих факторов, и всё. Я оставался в сознании, адекватно реагировал на все вещи, но эмоциональный накал и отклики нервной системы как будто проходили через определённый фильтр, который отсекал все внешние раздражители. В общем, как оказалось, нужная вещь. Не требовала с моей стороны никаких усилий на своё поддержание, но позволяла из-за отсутствия разнообразных помех примерно на четыре процента ускорить выполнение любой проводимой мной операции. От простого изучения до боя.

Вот и сейчас, войдя в него, я стал воспринимать девушек как ещё двух представителей своего смежного гуманоидного вида, расположившихся в креслах рядом со мной.

Моей первоочередной задачей было в целости и сохранности доставить этих представительниц смежного вида на место встречи с их родственниками и соплеменниками. Конечно, как-то необычно было воспринимать моих девочек именно так, но в такие моменты меня это волновало в самую последнюю очередь. И поэтому, устроившись в кресле с максимально возможным, с оптимально эргономичной стороны, удобством, я приступил к разговору:

— Сейчас перед нами стоят две задачи. Первая — это добраться до места встречи. Вторая — дождаться там ваших родственников.

— И какие могут быть с этим трудности? — спросила одна из девушек, они тоже перешли на деловой тон, заметив мой отчуждённый вид.

— Пираты, вампиры, те, кто, вероятно, пытался захватить Рахуту, а в том, что искали именно её, у меня почему-то нет никакого сомнения. Своих врагов лично у меня, я уверен, нет, у Леиты они если и были, то должны были потерять её за давностью лет. Так что вариантов немного. Отсюда следует, что в противниках у нас могут быть как организованные группы вампиров, людей и, возможно, аграфов, так и различные теневые и пиратские образования, нанятые ими или преследующие нас самостоятельно. Перехватить в пути нас могут попытаться только пираты или вампиры, а также те, кто с ними связан. На месте встречи и в окрестностях сектора, где она запланирована, нас могут ждать как те, так и другие. Особенно вероятна встреча с теми, кто пытался перехватить Рахуту ранее. То, что ваша семья находится под постоянным контролем со стороны похитителей, не вызывает сомнений, иначе бы не было такой точно запланированной акции по нападению на ваш транспорт. Именно это возьмём за основу.

— И что мы со всем этим будем делать? Куда ни посмотри, одни враги, оказывается, — сокрушённо проговорила Леита.

— Будем действовать по плану. Во-первых, рассчитаем маршрут таким образом, чтобы прилететь в сектор, где назначено место встречи, точно к сроку. Мы не будем отсвечиваться ни на каких промежуточных станциях, постараемся максимальное количество времени проводить в космосе, секторы пролетать по окраине или через астероидные поля. Во время прохода через системы, пока мы не ушли в гипер, будем находиться под действием маскировочного поля. Пользоваться будем прыжковым двигателем, который оставляет наименьший инверсионный след и который я недавно подключил. Он хоть и более медленный, но направление нашего движения отследить станет гораздо сложнее. Во-вторых. Один раз на какую-либо промежуточную станцию нам залететь всё же придётся, чтобы узнать новости, разведать обстановку. Я уже нашёл одну такую, она находится несколько в стороне от нужной нам системы, но это даже и хорошо. Будет всё выглядеть так, будто мы пришли туда со стороны Содружества. База, которую я присмотрел, это станция вольных торговцев Реса. Она хороша ещё и тем, что является зоной свободной торговли, если судить по закачанным навигационным картам. И значит, мы там не вызовем никаких подозрений, прилетев на неё, как продавцы транспортных судов. Кроме того, у меня на ней есть ещё одно незаконченное дело. Ну и как главный аргумент для остальных: цены на станции из-за её торговой специфики гораздо выше на транспортники любого типа, чем в других секторах, и наше появление там никого не удивит. И третье. Вас никто не должен видеть. Что-то есть у меня не очень хорошее предчувствие, что две симпатичные аграфки должны вызвать жгучий интерес. И информация об их появлении мигом разлетится по окрестностям. У меня всё. Приступаем к реализации.

Сказав всё это на одном дыхании достаточно монотонным и равнодушным голосом, я ещё раз про себя повторил, что нам нужно делать в первую очередь, понял, что ничего не упустил, и подошёл к навигационному пульту. Вбив новые координаты прыжка, я проверил время подготовки к старту и решил, что оставшихся трёх часов мне с избытком хватит на тренировку и успокоение моих расшалившихся гормонов. Поэтому, чтобы не затягивать, я объявил:

— Я в тренажёр. Ника, при малейшей опасности выводи меня из транса. Леита, Рахута, смею откланяться. У нас есть немного времени. Можете провести его с пользой и тоже заняться учёбой или тренировками. Через три часа десять минут мы будем в пяти системах отсюда. После этого нам понадобится сделать ещё три прыжка, чтобы добраться до станции торговцев.

Увидев, что девушки всё ещё стоят с ошарашенным видом, равнодушно пожал плечами и вышел в коридор.

После того как Алексей вышел из рубки управления, девушки ещё некоторое время простояли с ошарашенным видом.

Наконец Леита спросила у сестры:

— Рахута, ты понимаешь, что это сейчас тут было?

— Если честно, то нет.

— Я тоже. Сначала всё шло, как и задумывалось. Он обратил на нас внимание, да что там внимание, у него чуть пар из ушей не пошёл от переизбытка гормонов и от накала страстей внутри его. Но через мгновение он успокоился, а чуть позже вообще отгородился какой-то непроницаемой стеной. Я это чётко почувствовала. А ты это заметила?

— Да. Я однажды видела нового биоандроида, экспериментальную модель, разработанную в институте отца. Копию аграфа, только с биологически выращенным мозгом, в который был помещён искусственный интеллект. Так вот сейчас Алексей был точно такой же.

— А ведь верно, — согласилась Леита, — наш диалог был похож на разговор с искином.

— Вот и я о том же. Я не знала, что люди или аграфы умеют проделывать такое, — подумав, сказала Рахута.

— Знаешь, есть у меня подозрение, что если и могут, то не многие. А то, что Алексей относится к очень немногим, и так видно. Это я по старой привычке называю его мусорщиком, но то, что он к ним не имеет прямого отношения, я давно поняла. Просто кто он на самом деле, я разгадать не могу и, видимо, не смогу, может, он сам расскажет. Но кем-то же его считать нужно, а мусорщик ничем не хуже всех остальных, тем более и ведёт он себя порой очень соответствующе. А главное, он не возражает против этого прозвища и моего отношения к нему. Такие вот дела. — И, вставая, Леита вздохнула. — Ну, достаточно отдыхать. Пойдём займёмся чем-нибудь полезным, как и предложил Алексей. А то, думается, грядёт наша расплата.

— Ты говоришь о том, что он нам постарается отомстить? — уточнила Рахута.

— Я уверена в этом, — спокойно ответила подруга. — И знаешь, я, кажется, к этому уже вполне готова.

— Ну, тогда, конечно, нужно прислушаться к мудрому совету нашего мужа, — шутя добавила племянница и уже вполне серьёзно добавила: — А ведь я тоже к этому готова, и даже больше, хочу этого.

Наступила небольшая пауза, девушки не ожидали, что смогут признаться себе, что хотят быть с Алексеем, а тут это произошло как-то естественно, будто помимо их воли.

Осознав это, Леита спросила:

— Думаешь, он догадается?

— Ну не глупец же он, к тому же больший намёк, чем мы ему сделали в данной ситуации, это сказать о наших желаниях напрямую, так что, я думаю, он уже обо всём догадался, а если нет, то скоро до него всё дойдёт. — И чтобы не будоражить эту щекотливую тему, Рахута развернулась к двери. — Ну что, пойдём заниматься?

— Да-да, — заторопилась Леита, тоже почувствовав себя не в своей тарелке.

Ей было необычно говорить с кем-то на эту тему, тем более с тем, кто, возможно, будет свидетелем её первого раза.

И две красавицы отправились грызть гранит науки, лишь бы на некоторое время освободиться от так возбуждающих и будоражащих мыслей.

Та маленькая месть, которую они хотели устроить Алексею, обернулась против них самих, им не удалось своей женственностью и красотой показательно наказать так любимого ими человека, всё произошло наоборот, тем самым они несколько ускорили ход и так уже мчащихся галопом событий их личной жизни и отношений между ними.

Тренировка прошла несколько не так, как я ожидал. Моя команда вывести нагрузку на максимальный уровень привела к тому, что уже через час я был полностью измучен, избит, а фантомные боли от полученных переломов и растяжений сопровождали меня ещё как минимум часа два. Реальное сотрясение мозга, которое я получил неизвестно каким образом, дополнило набор полученных на этой тренировке травм. Ещё порядка часа мне пришлось вылечиваться в медицинском комплексе, куда я перебрался сразу после тренировки для нормализации своего состояния и приведения себя в порядок.

«Ну, зато я теперь знаю, что до реального максимального уровня нагрузок тренажёра, которые он способен сгенерировать для меня, мой организм ещё не дорос, и доберусь до своего предела я ещё явно очень не скоро» — такие мысли посетили меня, когда я выходил из медицинского отсека.

Проходя мимо медицинских комплексов, я заметил, что девочки находились в них, вероятно решив заняться обучением.

Они всё ещё верили в мою байку о том, что для полноценной работы медицинского комплекса в нём необходимо находиться полностью обнажённым. Нет, это, конечно, нужно, но только для определённого типа действий, проводимых им. Ускорение при обучении к этому виду операций не относилось ну никаким образом.

А поэтому я несколько задержался с выходом из медицинского отсека, любуясь этими волшебными нимфами. Моими девочками, жёнами.

«Гляди, какой я, оказывается, собственник», — подумал я, наконец отрывая взгляд от находящихся в боксах девушек (а смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к их неземной красоте, надеюсь, что никогда, лучше пусть они будоражат моё воображение всю нашу жизнь), и отправился в рубку управления.

Коли у меня появилось немного времени, разберусь с тем, что нарыл в сети Декстер, искин с корабля Леиты, кроме того, нужно поговорить с Ньютоном, может, у него есть какие-то новости по проводимым исследованиям.

Начну, пожалуй, с Ньютона, у него не должно быть никаких особенно важных открытий, кроме тех, о которых он уже сообщил.

Но я оказался не прав, нашему научному работнику было чем меня удивить.

— Ньютон, у тебя есть что сообщить по исследованию собранных на узле связи образцов?

— Алексей, зайдите, пожалуйста, в лабораторию, — сразу отозвался тот. — Есть нечто необычное, что мы смогли обнаружить, разбираясь с вампирами, как вы их называете.

Несколько заинтригованный, я прошёл в лабораторный комплекс, развёрнутый на моём корабле. Правда, сейчас больше напоминающий лабораторию безумца вивисектора или патологоанатома.

— Алексей, подойдите к столу с образцами, — попросил Ньютон.

Туда я и направился.

На столе, как ни странно, находился ряд флакончиков с какими-то жидкостями разного цвета и консистенции, хотя я ожидал почему-то совершенно иных образцов, в виде вынутых органов и прочих частей тел, рядками разложенных на столе.

«Это моя больная фантазия, похоже, шалит», — вздохнул я.

— И что у нас тут? — обратился я к искину.

Правда, разные ответы дали мне гораздо большее количество моих напарников.

Первой, как всегда, успела Сеть.

«Начинаю сканирование и анализ представленных образцов».

Вторым был Магик.

«Регистрирую наличие ментоактивного вещества в трёх флаконах».

На видимом мной схематичном изображении подсветились три бутылочки, расположенные несколько в стороне от основной группы.

«Провожу анализ и определение свойств вещества».

Третьим был нрул по имени Дракон, говоривший голосом второго нрула.

— Дракон и ещё один симбионт говорят, что в пределах поля хозяина находится ускоритель развития и уплотнения энергоструктуры, который можно использовать.

— Можешь подсказать, какой из них? — спросил я.

— Нужен непосредственный контакт энергощупа с веществом для определения нужного контейнера его хранения.

— Какого ещё щупа? — удивился я.

— Я не смогу его долго поддерживать, необходима помощь хозяина, хотя показать процесс его создания и в дальнейшем перевести этот процесс в обязанности вспомогательного симбионта в моих силах. Но навык должен быть закреплён самим хозяином, симбионт не может выполнять того, что хозяин не в силах выполнить самостоятельно.

— Ты хочешь сказать, что я и сам смог бы определить этот ускоритель развития энергоструктуры?

— Верно, хозяин и так выделил излучение вещества, но не смог его опознать и интерпретировать. Это выполнил Дракон и тот симбионт, чьи способности и заключаются в распознавании, выделении и определении различных излучений.

— Понятно. Тогда давай показывай, как создать этот щуп, — сказал я нрулу.

Сначала ничего не происходило, я старался увидеть этот так называемый щуп, но для этого, как я понимаю, нужно было увидеть некое поле, которое меня окружает и из которого этот щуп формируется. Но ничего подобного я пока не видел. Моя способность видения ментоструктур не помогала, нужно было увидеть нечто другое, как я подозревал, мне нужно было ощутить не просто ментальное поле, а совокупность всех возможных комбинаций полей, окружающих любой предмет. Эту совокупность Магик, как мне кажется, и называл ментоинформационное поле, где хранится вся информация об объекте. Получается, раньше я обладал возможностью только поверхностного видения, а сейчас мне требовалось освоить это новое для меня умение — видеть ментоинформационное поле.

Я спросил Магика, как это делать, но он отговорился тем, что способ, известный ему, пока не подходит мне для использования из-за низкого уровня развития моих способностей, что я просто не выдержу процесс его активации и поддержания.

Решив ему поверить, я стал искать другую возможность увидеть ментоинформационное поле. Я постарался войти в полутранс, но он не помог, в нём я видел всё то же самое, что и раньше, но только более чётко.

Войдя в состояние «Саттори», я постарался обдумать возникшую проблему. И решение пришло, но несколько необычное. Если этим полем обладают все объекты и оно представляет собой некую смесь всех типов полей, то для меня это сплошная мешанина и пока я просто не могу охватить всю её единым взглядом. Увидеть же его, вероятно, должна быть возможность из места, где этого поля не должно быть. То есть, стоя у дерева, я могу просто не понимать, что это лес или роща, я вижу только одно дерево, которое находится передо мной, а вот отойдя подальше, я могу уже различить очертания других деревьев и заметить границу леса. В моём понимании, как мне кажется, просто нужен взгляд со стороны. А вот обеспечить его я могу, лишь перейдя в любой из фоновых слоёв. Большего взгляда со стороны, чем получится в этом случае, я, при моих нынешних возможностях, произвести не смогу.

Попытка не пытка, тем более она от меня ничего особо выдающегося не требует.

Перейдя на слой, где у меня крутятся обычно различные работы, проводимые в автоматическом режиме, такие как построение ментокарты пространства, мониторинги различных уровней и прочее, я представил себя со стороны и постарался увидеть то «одеяло» из различных полей, в которое укутана моя многострадальная тушка.

Но у меня опять ничего не получалось. Даже больше, я вообще ничего не видел, хотя, по идее, просто ментополе увидеть был должен, как мне кажется.

Что-то я делаю не так, я чувствовал, что направление поиска задано верное, но нужна какая-то другая техника для обнаружения поля.

Я на автомате, забыв, что нахожусь в одном из фоновых слоёв сознания, для повторного штурма по решению проблемы вошёл в состояние «Саттори». И мир расцвёл такой палитрой красок, какую я не наблюдал даже в реальной жизни. Поля, потоки, какие-то вкрапления, частицы, плоские, объёмные, движущиеся и застывшие на месте, всё это переплелось в таком водовороте цветов, что я поначалу даже запутался и не смог определить, где же я всё-таки нахожусь.

Но уже через мгновение я смог выделить отдельные образования и предметы, хотя как всё это соотнести с реальным миром, не знал. То, что я вижу нужное мне, я уже понял, но вот как определиться с тем, что я вижу, для меня оставалось вопросом.

А потом подумал: если из слоя я вижу то, что находится в реальном мире, то почему бы не совместить одно с другим путём перехода в основной слой прямо из фонового слоя «Саттори»? Но не возвращаться обратно, как я делал ранее, а именно перейти в основной слой сознания, как будто я переношусь в один из фоновых слоёв.

Сказано, вернее, подумано — сделано.

И вот я опять вижу всё как будто нормально, но уже привычную палитру мира раскрашивает буйство красок, пришедшее со мной из параллельного потока сознания, смежного слоя реальности.

«Так вот как ты выглядишь со стороны…» — обратился я к миру, который окружал меня.

И то, что я видел, мне нравилось гораздо больше прежнего. Такое ощущение, будто я до этого хоть и не был слеп, но на мир смотрел сквозь грязное, матовое, ребристое, местами замалёванное и заляпанное окно и только теперь взглянул вокруг по-настоящему.

Моё решение для поставленной задачи не казалось мне идеальным или сделанным правильно, я понимал, что должен быть некий более простой в исполнении способ, но, к сожалению, я его не знал. Главное же, даже то, что у меня получилось, давало нужный мне результат, и на поддержание такого способа видения мира мне не требовалось прикладывать совершенно никаких усилий.

Единственным ограничением стала полная недоступность последнего фонового слоя, большего я туда уже взгромоздить не мог. Постоянно крутящийся там режим «Саттори» и режим совмещения различных слоёв реальности заняли все оставшиеся там ресурсы. Вернее, заняли большую часть неиспользуемых возможностей этого фонового потока, оставив меньше пяти процентов его резерва. Этот остаток я решил не трогать, сделав его неприкосновенным запасом, на всякий случай, вдруг одной из задач, которые крутились там, потребуется срочное увеличение потребляемой мощности.

Немного освоившись со своей новой способностью видения окружающего мира, я осмотрелся. И понял, что мне уже не требовалось создавать щуп, чтобы найти тот флакон с ускоряющей развитие энергоструктуры жидкостью, я его и так видел прекрасно. Он единственный переливался определённой, только ему присущей гаммой цветов. А при взгляде на него мне в голову полился поток информации.

«Эссенция Силита. Названа по имени создавшего и первым описавшего её свойства шамана племени ракатов Силита Мудрого. Получают из выжимки желез особой секреции раанов».

На этом месте мне было передано изображение этого так называемого раана. В общем, это или самоназвание вампиров, или их так называли «шаманы племени ракатов».

«Смотри-ка, получается, что мои враги — это „не только мех, кожа и кости, но и один-два килограмма деликатесного мяса“», — с усмешкой подумал я.

Далее мне было пересказано, как правильно провести обработку и выжимку нужного ингредиента. Не скажу, что этот шаман шёл простым путём, но, если отсечь всё лишнее, процедура сводилась к простому: «поймать, изъять, нарезать, измельчить, настоять, желательно на воде с примесью серебра, выпить и надеяться, что выживешь».

А вот потом шли описания свойств полученной настойки:

«Эссенция развития энергополя и энергоструктуры. Проводит укрепление и стабилизацию энергоканалов организма. При помощи специальных методик или использования фамильяра производит расширение пропускной способности каналов энергоструктуры, тем самым позволяя прокачивать через себя большие объёмы энергии, что необходимо для проведения обрядов высокого уровня, например призыва духа-хранителя.

Противопоказания: нельзя использовать при недостаточной гибкости строения энергополя».

По сути, это всё, что я получил, посмотрев на этот флакон.

— Дракон, твоих рук дело? — спросил я.

Так, на всякий случай уточнил, непонятно мне было, откуда у него могла взяться информация по истории возникновения и открытия эссенции, к примеру, но спросить я должен был.

— Нет. Мне известно только, что с помощью этой жидкости можно провести ускорение развития и перестроения структуры энергополей и каналов организма и каким образом это всё должно происходить. Как её приготовить и откуда её можно получить, я не могу сказать, так как не знаю.

«Значит, это я выудил информацию о настойке из поля, хотя, конечно, её мне мог подсказать и какой-нибудь из установленных мне имплантантов, или, возможно, какие-то зацепки были в одной из изученных баз», — решил я.

А поняв то, что могу теперь пользоваться этим источником полезной информации постоянно, решил изучить и другие флакончики, выстроившиеся на столе.

Но вспомнив, зачем я залез в «Саттори» — старался увидеть ментоинформационное поле, — захотел освоить эту способность ментального щупа. Вдруг она мне пригодится.

— Колдун, покажи, как формируется ментальный щуп, — попросил я нрула.

Через мгновение я увидел, как из тонкой плёнки поля, окружающей моё тело, отделился небольшой отросток, который стал постепенно увеличиваться. Но никаких особых действий я почему-то не заметил. Было такое ощущение, что щуп находился в этом месте всегда и сейчас проявился только потому, что его попросил это сделать нрул.

Решив проверить своё предположение, я просто захотел протянуть некую нить между собой и флаконом с ускорителем, и она практически мгновенно начала создаваться и удлиняться. Как только нить коснулась поверхности сосуда, у меня родилось ощущение, что я держу его в руках, одновременно трясу возле уха, рассматриваю и пробую на вкус — такой разносторонней предстало моё понимание самой сути предмета. Я знал о флаконе и содержимом практически всё. Нет, не так. Историю создания этой субстанции, к примеру, я выудить из доступной мне информации не смог, но зато получил полное описание физических и частично ментальных свойств жидкости. Я смог определить точный её состав и пропорции компонентов, в неё входящих. И всё это было практически мгновенно.

«Регистрирую активацию имплантанта „Малый алхимик“ и артефактов „Око“ и „Ноос“», — доложила нейросеть.

«Так вот откуда у меня такие развёрнутые данные по этой жидкости…» — разрешил для себя я большинство возникших вопросов этим сообщением, переданным Сетью.

А в следующую секунду ожили и симбионты, вернее, один из них.

— Фиксирую построение ментоэнергетического щупа, — сказал Колдун и сразу дал свою рекомендацию: — Предлагаю задачу по его поддержанию перенести в обязанности одного из симбионтов. Как показал эксперимент, пользователь создаёт щуп гораздо быстрее меня или упомянутого симбионта.

— Я не против, — ответил я, понимая, что создание щупа не потребовало от меня каких-то особых действий, а вот на его удержание я затрачивал определённые и довольно немаленькие усилия, поэтому идея свалить эту обязанность на кого-то другого мне определённо понравилась. Так что пусть этим и занимается симбионт.

Зафиксировав эту обязанность за одним из симбионтов, для краткости назвав его Щуп, я получил возможность при его активации не задумываться о дальнейшей его судьбе и просто действовать им на своё усмотрение, все процедуры непосредственного управления и стабильной его работы легли на плечи симбионта.

Немного потренировавшись в создании и удержании щупа, я постарался совместить информацию, получаемую им при его непосредственном контакте с объектом и мной через ментоинформационное поле. В результате я получил более полную и объёмную картину, будто мне дали возможность с двухмерного чертежа перейти на трёхмерные модели. Вроде вижу одно и то же, но понимание при этом гораздо большее.

Уже на основании этой полученной из разных источников информации биокомпьютер Центр и Сеть смогли составить прогноз воздействия на меня данной жидкости. Оказалось, что объём жидкости, полученный Ньютоном, слишком велик для меня, и при его использовании полностью с большой долей вероятности я могу погибнуть. Но вот восемьдесят процентов являлись для меня совершенно безопасным объёмом эссенции, и при этом мой организм получит его оптимальную дозировку для стабильного и равномерного развития моей энергоструктуры.

Зафиксировав понимание этого процесса и отложив его реализацию на несколько минут, я решил посмотреть на другие флаконы, сперва обратив внимание на те три, что были наполнены ментоактивной субстанцией. Но и между собой они делились на два флакончика и один.

По двум из трёх я получил такие вот сведения.

«Нейтральное ментовещество. Готово к использованию. Способно поглотить и удерживать ментоструктуры не выше третьего уровня».

Ну и стандартные сведения, из чего состоят и как можно получить. Особенно мне понравилась фраза: «Наиболее качественная и концентрированная смесь создаётся из специально обработанной печени руорка (если судить по изображению, это какое-то существо, отдалённо напоминающее прямоходящего крокодила) и молодого скьята (типичного человека разумного)». А описал это всё тот же Силит Мудрый.

«А шаман-то везде прославиться умудрился, не зря слыл Мудрым, и до наших дальних или не очень родственников добраться успел, — подумал я, обнаружив упоминание одного и того же существа при описании свойств двух первых попавшихся мне предметов. — Опыты на людях ведь ставил мудрый ракат!» — возмутился пониманию этой ситуации я.

Но потом до меня дошло, что, похоже, наши предки, или кто они были, успели где-то там засветиться на пару с вампирами и ещё одной неизвестной расой, представитель которой на них ставил опыты.

«Как запутана история», — подвёл я итог, но вот что это за ракаты такие, мне стало интересно.

Не став больше заморачиваться вопросами, на которые сейчас не мог ответить, я посмотрел на третий флакон с ментовеществом.

Он меня не особо и удивил.

«Живая вода», — лаконично, просто и скучно.

Правда, больше ничего не сообщалось.

Ну, живая вода так живая вода, я и так почти в сказке живу. Эльфы, вампиры, маги, почему бы не быть живой воде. Видимо, её свойства должен знать любой уважающий себя маг, раз не получается о ней больше ничего выяснить. Или другое предположение: о ней никто ничего не знает, что неудивительно, если учесть тех, из кого я смог эту бодрящую жидкость получить.

Я уже было хотел заняться другими флаконами, как со мной связалась Сеть.

«Поставленная задача выполнена. Сканирование и анализ вещества в лабораторных пробирках завершены».

«И что у нас есть?» — спросил я у нейросети.

«Проведено сканирование девяти пробирок с разным составом. Восемь из них содержат биологические производные, основанные на клеточной структуре органов и кровеносно содержащих тканей, таких как сердце, печень, лёгкие, почки, поджелудочная железа, мозговые клетки и прочее. В состав смесей также входят кровеносные клетки и костная ткань. Содержимое девятой пробирки соответствует основной группе отсканированного материала, но в его состав входит неизвестная группа примесей биологическо-минерального происхождения. Таблица состава и пропорций прилагается».

При этих словах я увидел переданную мне таблицу, указывающую процентное соотношение примесей в каждом из отсканированных Сетью образцов.

Нейросеть продолжила свой доклад:

«На основе анализа, проведённого Магиком, выявлено три ментоактивных вещества. Точные свойства неизвестны, но, опираясь на нейтральный фон, излучаемый двумя пробирками, в них находится заготовка под размещение ментальной структуры. Излучение третьего источника ментального сигнала не поддаётся точной идентификации, но оно отдалённо напоминает универсальную лечебную мазь, имеющуюся на корабле».

«Точно, вот где я видел что-то похожее, это когда заправлял медицинский комплекс комплектующими и препаратами», — вспомнил я.

«Пять следующих отсканированных объектов являются стандартной смесью для проведения процедуры омоложения, но с различной степенью концентрации».

Я взглянул на поставленные общей кучкой пузырьки. Про саму процедуру я знал, и про то, что проводится она всего несколькими фирмами, тоже. И как это ни удивительно звучит, проводится фирмами негосударственными и за неприлично большие деньги. Но похоже, вот и проясняется почему.

«Ой, как всё не просто, прикрытие для таких контор должно быть очень не слабое, — подумал я. — А если туда замешаны ещё и вампиры, то тем более. А они замешаны, ведь этот „эликсир молодости“ готовят из них самих».

Сеть между тем подошла к завершению доклада.

«Последний отсканированный объект не поддаётся анализу, так как содержит неизвестную форму биолого-минерального соединения».

Неопознанным, как я и ожидал, остался флакон с ускорителем роста энергоструктуры.

Убедившись, что в основном я при помощи ментального щупа получаю информации по объекту сканирования несколько больше, чем предоставила мне нейросеть, решил проверить последние пять пузырьков.

Быстро просканировав их и не узнав ничего принципиально нового, кроме того, как эту жидкость более хорошо приготовить, я заметил, что они обладают качественно разной палитрой, отображаемой в информационном поле. Поэтому я смог разделить эти пять флакончиков на три группы, хотя по внешнему виду они совершенно ничем не отличались.

— Ньютон, ну так что ты узнал? — наконец поинтересовался я у него.

Но, вместо ответа, он задал мне вопрос явно удивлённым голосом, хотя как это может быть у искина, я не представляю.

— Алексей, как у вас получилось разделить пять последних флаконов на правильные группы? Нам для этого пришлось разрабатывать и проводить ряд тестовых прогонов, чтобы понять, что жидкость в них обладает разными свойствами, хоть и абсолютно идентична по своему составу и основным параметрам. Разница в мелочах, которые не определимы на глаз, но которые вносят огромный вклад в свойства жидкостей.

— Да вот, проверял одну из появившихся у меня возможностей, но без установленных имплантантов не справился бы, — не стал я вдаваться в подробности.

— Ну, если проверяли, — прямо как старый дед проворчал Ньютон, — тогда конечно. — И уже вполне деловым тоном начал докладывать: — А если серьёзно, то из собранного на узле связи биологического материала можно выделить, используя стандартные процедуры приготовления выжимки, применяемые на колониальных планетах, несколько типов веществ, обладающих полезными или неизвестными свойствами.

— И что же это? — спросил я, хотя знал, о чём примерно пойдёт речь, но мне была интересна точка зрения искина с сугубо научным подходом, довольствующегося доступным лабораторным оборудованием.

— Первое. Это ментально-активное вещество, выделенное из печени и сердца вампиров. Датчик определения ментоактивных свойств указывает на нейтральность полученного концентрата. С вероятностью семьдесят пять процентов его можно использовать как основу для хранения ментоактивных структур. Подготовлено две пробирки одинаковой концентрации вещества.

— Понятно, дальше.

— Второе. Я приказал перенести на корабль тело гуманоидоподобного существа, найденного среди жертв на станции узла связи. На основе его крови получен её плазмозаменитель, обладающий небольшим ментоизлучением и невероятными регенеративными свойствами. Концентрация препарата неизвестна, но, используя сохранённые анализы полковника Алексея Скарфа, проведены тесты на совместимость плазмы и имеющихся в наличии кровеносных телец капитана. Как результат, выяснено: её всю можно ввести в тело реципиента, никаких негативных реакций при этом не возникнет, а самовосстановление и регенерация повысятся на тридцать-сорок процентов.

«Это, я так понимаю, и есть та живая вода», — решил я и поэтому спросил:

— Любопытная информация. Что мне это даст, понятно, а вот какова процедура введения и как долго она продлится?

— Плазма вводится напрямую в кровь пациента. Период адаптации неизвестен. Ограничений на период адаптации быть не должно.

— Больше никаких свойств нет? — уточнил я.

— Нет, — ответил искин.

«Или не нашёл, или действительно ничего другого нет, — решил я, — но в это как-то слабо верится. Будем разбираться сами».

— Понятно. Давай дальше.

— Из желёз внутренней секреции вампиров получена выжимка, которая обладает неизвестными свойствами. Но процедура была начата ввиду сильного ментального излучения, производимого этими органами.

«Это, кажется, речь идёт об ускорителе», — прокомментировал я про себя полученные сведения.

А искин продолжил:

— Ну и самое интересное, на мой взгляд: меня удивила сама возможность получения этого препарата, но последние пять флаконов — это концентрированный раствор средства омоложения, применяемый в процедуре полного физического омоложения человека или аграфа. У нас есть две пробирки с тридцатипроцентным раствором, две с шестидесятипроцентным и последний — восьмидесятипроцентный (нереальная концентрация). Общая стоимость этих пяти флаконов составляет примерно по старым ценам тридцать миллиардов кредитов, но мы его не сможем никуда продать, не имея выходов на специальных закупщиков.

— Мы его не сможем продать и по другой причине, — огорчил я Ньютона.

— Сможем, я всё рассчитал, нужно только найти необходимые каналы сбыта, — возразил искин. — Для поиска необходимых каналов нужно привлечь Декстера.

— Ты забыл о самой малости, — остановил его я.

— Какой? — с удивлением спросил этот искусственный разум.

— Постараюсь объяснить. Наш концентрат идентичен средству для омоложения клеточных структур? — спросил я у 896-го.

— На сто процентов, только у нашего большая концентрация.

— Замечательно, а откуда мы его добыли?

— Как откуда? Из биоматериала, захваченного на станции.

Как же иногда трудно с искусственным разумом, ведь простая же логическая цепочка, а он всё ещё не догадался.

— И что это за материал?

— Вампиры.

— И что из этого следует?

— Препарат создают из органов вампиров.

— Правильно. Но если его создают из органов вампиров, то как он попадает в Содружество? — спросил я и сам же ответил: — Только от вампиров, добровольно, в рамках партнёрства или договора, а может, как военный трофей, это не важно. Важно другое: это эксклюзивная технология, в которую раньше не могло влезть даже государство, что ещё больше говорит о том, что она контролируется вампирами. А значит, за этими технологиями, как прикрытие, стоят какие-то чины из Содружества, которые греются у этой кормушки и имеют очень неплохой куш. И как, ты думаешь, они отнесутся к тому, кто прямо укажет на их связь с вампирами?

— Постараются ликвидировать, — ответил искин.

— Верно, поэтому оставим этот эликсир вечной молодости у себя, так сказать, во избежание, — сказал я и спросил: — Это всё?

— Пока да, исследование ещё не завершено, — отчитался Ньютон.

— Ну ладно, с этим всё. Тогда давай вводи мне полученную плазму, и ещё я использую часть не опознанного тобой вещества, так как знаю, что оно собой представляет.

— Да? Что это? — спросил Ньютон.

— Это ускоритель развития энергоструктуры тела. И у меня есть персональная живая инструкция по его применению. Дракон, верно?

— Да, хозяин, — ответил тот через Колдуна.

— Кстати, сколько времени это займёт? — уточнил я у нрула.

— Эликсир нужно выпить, а перестройкой структуры организма займётся сам Дракон. После приёма процесс изменения начнётся практически мгновенно, как только вещество попадёт в организм, а потом будет проходить самостоятельно. Для оптимального изменения структуры потребуется лишь внешний контроль, который и будет осуществлять Дракон. Основная процедура усвоения вещества и перестроения энергоструктуры займёт несколько часов, но полностью процесс адаптации под новую систему передачи и контроля энергии завершится через три-четыре недели, — ретранслировал мне Колдун ответ Дракона, автоматом переведя внутреннее времяисчисление симбионтов в понятные мне величины.

— Хорошо, — сказал я и, уже почти решившись выпить эликсир, спросил: — Ты верен?

— Да, хозяин, — ответили мне оба симбионта.

Чтобы не передумать, я резко схватил флакон и хотел уже отпить, когда мне в голову ударило.

«Выпить без последствий для организма можно только четыре пятых от общего объёма эликсира».

И на виртуальном изображении склянки обозначился уровень, до которого мне можно отхлебнуть.

Мысленно усмехнувшись своей спешке, я отмерил нужный объём жидкости, перелив её в другую ёмкость, а затем осторожно сделал небольшой глоток.

«По вкусу обычный бульон, только холодный», — понял я.

И, уже не особо опасаясь, выпил положенную мне дозу.

Первые мгновения ничего не происходило.

И несколько последующих тоже. Я, уже расслабившись, хотел отдать распоряжение искину, чтобы мне в кровь ввели плазму, когда по моему организму потекла тёплая волна. Я посмотрел на ментоинформационное поле, окружающее мои руки, а затем на те части тела, где получилось его рассмотреть, и заметил, как быстро оно меняется, как появляются в нём новые каналы, вкрапления и как они постепенно наливаются бордовым цветом.

— Процедура преобразования начата, — сообщил мне Дракон уже напрямую, что меня несколько удивило. Вероятно уловив это моё чувство, нрул ответил: — С преобразованием связь с материнской структурой усилилась, и у меня появилась возможность общаться с хозяином напрямую.

— Понятно. Хорошо. Ответь. Я не подумал: это преобразование как-то затронет мои биологические параметры?

— Нет.

— Дракон, у нас осталось ещё немного жидкости, можно ли её будет дать другим?

— Оставшийся объём слишком мал для целостного развития энергоструктуры, — ответил он.

«Жаль», — подумал я, мне хотелось остаток разделить между девочками.

Однако Дракон продолжил:

— Но для небольшого её укрепления доступного объёма препарата вполне достаточно.

«Отлично, значит, и девочкам смогу небольшой подарок, так сказать, сделать. А сейчас дело за плазмой, и пойду я отсюда, а то что-то задержался я здесь», — решил я и отдал приказ 896-му:

— Ньютон, давай вводи мне плазму, и я пойду.

— Процесс займёт порядка десяти минут, но вы должны находиться в медбоксе.

— Нет проблем. Если у тебя всё, то я пошёл? Да, и ещё. Я заберу все подготовленные образцы с собой. — И я сложил их в свою уже постоянно носимую сумку.

— Хорошо. Только оставьте мне немного каждого образца жидкостей на проведение опытов, — попросил искин.

По капле каждого препарата я отлил в поданные мне пробирки и поставил их в лабораторный сейф-хранилище.

896-й тем временем доложил:

— Медицинский дроид уже отправлен подготовить комплекс к процедуре введения плазмы.

— О’кей. Я туда.

Как проходила процедура, мне неизвестно, так как я был без сознания, но по выходе из неё я не чувствовал никаких неприятных ощущений. Осмотрев себя ещё и ментально, я заметил, что стал светиться, как небольшой артефакт.

«А вот это плохо», — подумал я, это очень сильный демаскирующий фактор.

Я не учёл, что и жидкость обладала своим хоть и небольшим, но природным ментальным фоном.

«Магик, есть способ поглощать ментоизлучение, генерируемое мной самим?» Задав этот вопрос, я уже и сам догадался об ответе.

Правильно, видимо, говорят, что верно сформулированный вопрос уже содержит часть ответа.

«Это я что, весь теперь выступаю как небольшой источник ментоэнергии?» — уточнил я у своего маго-компа.

«Да».

«Значит, я могу всё это излучение собирать с поверхности тела и перенаправлять в свой внутренний резерв ментоэнергии, тот, связь с которым поддерживает Дракон», — решил я и спросил у нрула:

— Ты сможешь это выполнить?

— Да, хозяин, сбор энергии является одной из основных моих обязанностей.

— Хорошо. Тогда приступай.

И сразу я стал замечать, как сначала исчез только что появившийся небольшой фон, а потом и вообще пропал весь ментальный след, оставляемый мной.

«Ответственно нрул отнёсся к моему поручению, — подумал я. — И это хорошо. Ментально меня стало вообще невозможно обнаружить. Для всех я теперь абсолютно нейтральная поверхность без грамма ментоэнергии».

Порадовавшись ещё паре новых особенностей моего организма, я отправился в рубку. Обратив внимание на время, я понял, что потратил на все эти разговоры и преобразования практически час. Однако, если судить по полученному результату, я приобрёл очень много за этот небольшой промежуток времени.

Зайдя в рубку и усевшись в капитанское кресло, я проверил, что выход из гипера в нужной нам системе произойдёт через двадцать три минуты.

Решив не тратить времени даром, я вызвал своего нового информационного поисковика.

— Декстер, как у тебя дела? Есть что-то интересное для нас?

— Есть несколько новостей. Главное: посовещавшись с Никой и Ньютоном, мы провели замену штатного узла гиперсвязи на более мощный, снятый со станции. Если быть более точным, основу мы оставили от уже имеющегося узла связи, так как его реализация оказалась более современной, но усиливающий контур мы совместили с тем, что сняли на станции. Теперь, благодаря в несколько раз увеличенной дальности приёма, у нас есть постоянная связь с сетями Содружества, империи Аграф и ближайшими планетарными информационными сетями.

— Молодцы, сам я как-то об этом не подумал, — похвалил я искинов, исправивших моё досадное упущение.

И тут мне в голову пришла одна неплохая идея, как подгадить вампирам с помощью доступа к сети — если и не достаточно сильно, то, по крайней мере, на уровне слухов это может дать ощутимый резонанс.

— Декстер, коли у нас есть теперь постоянный доступ к сети Содружества и империи Аграф, какой уровень анонимности ты сможешь обеспечить для выложенного нами матерьяльчика?

— Для обезличенного и зачищенного материала я смогу организовать стопроцентную анонимность. В противном случае необходимо оценить его объём и провести предварительные этапы по подготовке материала к такого рода публикации в сети.

— Но в принципе у тебя такая возможность есть?

— Да.

— И сколько времени тебе понадобится на это?

— Зависит от объёма материала.

— Понятно, — сказал я, — с объёмами сейчас определимся. — И обратился к 896-му: — Ньютон, ты наверняка вёл все протоколы и видеоматериалы по вскрытию и исследованию вампиров, верно?

— Естественно.

— Подготовь их и передай Декстеру. По результатам оставь только те процессы, которые позволяют получить средство для омоложения и нейтральную ментоактивную жидкость.

— Выполнено, переслал, — доложил тот.

— Тогда давай ещё и список жертв дополнительно скинь, ты же взял их генетические анализы, поэтому те, кому нужно, смогут их опознать, — пополнил я список данных, которые необходимо переслать нашему информационному взломщику.

— Готово, — сказал Ньютон.

— Ну, тогда больше не отвлекаю, — отпустил я искина и снова обратился к Декстеру: — Получил материалы? Оцени объём, именно этот материал необходимо разместить во всех доступных сетях и желательно подкинуть различным спецслужбам и спецструктурам.

— Для его подготовки потребуется порядка пяти с половиной часов, — оценив размер переданных ему данных, ответил искин.

— Тогда после доклада можешь приступать, а потом мы выложим его в сети.

— Но это же выдаст нас с головой, — возразил Декстер, вероятно бегло просмотрев доступные данные, — и вампиры по материалу и списку жертв смогут определить, что мы посещали этот узел связи.

— Они и так уже знают, что мы его посещали. Хотя наиболее вероятно, что не именно мы, а кто-то, распространивший этот материал. Правда, если им станет известно место отправки сообщения, то они смогут в конце концов выйти на нас, но это они сделают и без выложенного в сети материала. Не глупее нас, поди. А вот наша утка достаточно крови им попортить сможет, даже если они сляпают суперправдоподобное опровержение, наш материал уже успеет кого-то зацепить. А главное, наверняка появятся те, кто в него поверит безоговорочно. И уж эти начнут на вампиров серьёзную охоту, и если хоть одному из охотников повезёт и они подтвердят наш материал своим, то тогда никакие опровержения уже не смогут спасти этих кровососов. Их будут искать уже многие. А уж разные спецслужбы и власти предержащие зацепятся за такой куш обеими руками, особенно если догадаются, что смогут оттянуть на себя отрасль покупного омоложения. Эти, скорее всего, нашу информационную бомбу проверят в первую очередь, особенно те, у кого уже сейчас есть хоть какие-то малейшие подозрения. Так что теперь дело только за тобой. Нужно хорошо подготовить материал, чтобы комар носа не подточил, и выложить его в сеть.

— Выполню, — заверил Декстер.

— Ну и замечательно, а теперь давай вернёмся к тому, что ты успел найти по нашим текущим делам, — сказал я и стал ожидать доклада искина.

— По информации, представляющей для нас непосредственный интерес, — начал отчитываться Декстер, — как я понял, первой нашей точкой остановки служит станция Реса?

— Да, — подтвердил я.

— Исходя из полученного задания, я провёл анализ предложений, выставленных на торговой бирже, и сводку объявлений на бирже труда. Опираясь на обозначенные приоритеты и поставленные задачи, я заинтересовался несколькими из них.

— Давай, что ты там нашёл интересного? — подначил я его.

А сам подумал, что это, возможно, как раз те занятия, которыми можно будет обосновать наше пребывание в системе торговцев.

Начав слушать его, я понял, что не ошибся в оценке полученной Декстером информации.

Искин между тем стал докладывать:

— Тогда сразу перейдём к делу. Первое. Найдено несколько покупателей на наш транспорт и на выставленное к продаже оборудование, список которого мне выдал Ньютон. Наиболее предпочтительными я считаю торговую компанию «Сваак». Они хоть и не выставили на торги свои предложения по закупке оборудования и техники, но явно нуждаются в транспортных кораблях, как внутрисистемных, так и дальнего следования. К тому же они могут приобрести и остальные комплектующие, которые у нас есть в наличии. Причиной такого интереса должен послужить недавний взрыв, произошедший на одной из космических швартовочных верфей, принадлежащих этой компании. Именно поэтому они сейчас ощущают острую нехватку в каботажных судах. Но общаться придётся с одним из их представителей напрямую.

— Это справедливое условие. Хороший вариант. Что ещё ты нашёл?

— Не войдут в общий список только два пункта: искины и семь стационарных башенных плазмомётов. На плазмомёты найден особый покупатель, это один из шахтёрских посёлков, расположенный в соседнем секторе. О встрече и сделке с ними надо договориться заранее, чтобы они смогли прилететь и посмотреть на предлагаемый товар (это упоминалось в их объявлении).

— Думаю, целесообразно договориться о встрече с ними перед последним прыжком, и тогда мы будем на месте примерно одновременно.

— Будет выполнено.

— Хорошо. Что дальше? — спросил я.

— Последнее. По оборудованию. Из всего списка невостребованным останется только самое высокотехнологичное и дорогостоящее — это шесть найденных искинов: четыре средних и малых и два, составляющих нашу будущую основную вычислительную мощь — станционных, снятых с узла связи. Кроме того, есть ещё генератор энергии. Поэтому вношу предложение не продавать их, а создать вычислительный кластер и устроить на его основе небольшой аналитический центр. Я просмотрел рынок услуг, предлагаемых на станции Реса, и обратил внимание, что предложения по данному профилю работ полностью отсутствуют. И это будет очень выгодным вложением капитала. От нас требуется только приобрести или взять в аренду хорошо охраняемое и подготовленное для размещения оборудования техническое помещение.

— А ты уверен, что мы вытянем? — решил я уточнить.

На что Декстер мне ответил:

— Самым дорогим в нашей затее является покупка искинов, но этот пункт затрат для нас неактуален. Помещение я уже нашёл, бывший правительственный вычислительный бункер, возможна долговременная аренда, но для агентства по продаже недвижимости желательно приобретение его покупателем в собственность. Недорогой, укреплённый, с автономным энергообеспечением, системой вентилирования и системой отвода влаги. В дополнение есть возможность для подключения нашего генератора, в перспективе на дальнейшее развитие центра. Контроль центра и подключение к нему искинов корабля для проведения массированного анализа мы, благодаря новому узлу гиперсвязи, теперь сможем осуществлять из любой точки Содружества и даже из-за его пределов.

— И надолго затянутся работы по подготовке и открытию этого центра? — заинтересовался я.

Предложение искина действительно было необычным. И оно могло выгореть.

— До трёх дней, — ответил тот. — Необходимо пройти обязательную регистрацию нового вида деятельности на станции. Кстати, это является неплохим способом легализации. Как я понимаю, это тоже немаловажный для нас факт.

— Всё-то ты знаешь, — пошутил я над словами Декстера.

И задумался: три дня на станции — это не так страшно. Тем более нам нужно провернуть столько дел и можно не спешить с ними.

— Решено, приступай к реализации и заключению необходимых договоров. Во сколько нам обойдётся покупка этого бункера? — решил я узнать заранее.

— Очень недорого, всего двадцать китов.

— Ничего себе недорого. Это половина всех денег, что у нас сейчас есть, — проворчал я.

Но Декстер, как будто не заметив, продолжил:

— Дополнительно на ремонт и оборудование придётся потратить ещё порядка двух китов.

— Ладно, это действительно не так и дорого, правда, мне непонятно, почему такие цены.

— Есть такое предположение: с бункером есть одна загвоздка, и с ней лучше разобраться уже на месте. Я, когда проверял информацию по нему, обнаружил, что вокруг бункера крутится очень много слухов отрицательной направленности. Проведя их смысловой анализ, я сделал выводы, что кто-то очень не хочет покупки этого помещения. Отсюда и низкая цена на него. Нет спроса. Но я думаю разобраться в причинах этой ситуации и уже к вечеру предоставлю развернутый отчёт. Если ничего не получится, у меня на примете есть ещё несколько строительных объектов, но они менее подходящие под наши цели.

— Понятно. Занимайся тогда и этим вопросом. Ну как, у тебя уже всё?

— Нет, есть ещё несколько сообщений. Первое: рекомендую по прибытии на станцию Реса пройти регистрацию в картографическом навигационном обществе. Они платят за разведку и уточнение сведений по неизвестным, известным и малоизвестным секторам. Нам необходимо только слить информацию по посещаемым системам в их базу данных. За каждый исследованный сектор платится по тысяче кредитов. Второе: программа демилитаризации и конверсии. Если мы станем её участниками, нам выдадут все старые карты с нанесёнными на них местами сражений и военными станциями, также мы сможем получить коды доступа к устаревшему оборудованию. Благодаря этому у нас будет возможность проводить официальную конверсию военного оборудования в гражданское и осуществлять дальнейшую его перепродажу. Кроме этого, мы сможем заниматься разведкой и уточнением полученных данных. За это производится начисление различных бонусов. Третье: программа «Спасатель». Оказание помощи пострадавшим награждается за каждое участие в спасательной операции в зависимости от её сложности. И последнее: программа «Наёмник». По своей сути это специальность охотника за головами, только заказы здесь более длительные, чем в планетарных условиях, и часто не имеют срока давности, особенно при охоте на пиратов и розыске их баз. В обязанности не входит обязательное следование всем директивам общества наёмников, единственное неукоснительное условие — это помощь своим сослуживцам, находящимся в беде. При этом гонорар пострадавшего полностью переходит человеку, оказавшему помощь, сделано это, чтобы исключить любые злоупотребления.

— Хорошо, пусть будет, авось пригодится всё это когда-нибудь, — согласился я.

— Тогда я провожу нашу регистрацию в этих сообществах, — отрапортовал Декстер. — Личное присутствие необходимо только у навигаторов.

— Выполняй, — распорядился я.

— После регистрации нам станут доступны их внутренние ресурсы, форумы и доски объявлений, — добавил он.

— Понятно. Изучай. Будет что интересное, сообщай.

Я уже хотел переключиться на другую задачу, но Декстер приостановил меня:

— Капитан, это ещё не всё, — и замолк, выдерживая театральную паузу.

— Давай не тяни кота за хвост, делись, что ты там нашёл, — поторопил я.

— Интересное выражение, я уже встречал аналогичное ранее, как раз у одного из могущих заинтересовать нас торговых представителей на станции Реса при его общении в форуме с кем-то из клиентов.

«Так, это уже любопытно, нужно будет обязательно заглянуть к этому человеку, возможно, это мой соплеменник», — сделал я заметку себе на память и обратился к искину.

— Ты просто кладезь информации, так что у тебя там ещё? — спросил я.

— Я случайно обнаружил переписку представителя одного из местных торговых семейств с предположительно пиратским кланом Носур. В ней говорится об импорте редкого природного минерала — иллидия, добываемого небольшой шахтёрской общиной, обосновавшейся в трёх секторах от системы нашего следующего прыжка. Эта община готовила и его концентрированную стандартную смесь — иллидинит, продаваемую торговому представителю. И вот недавно они запросили помощи у этого торгового семейства в организации безопасного периметра посёлка и шахты, а также обеспечения спокойной линии трансфера из той системы на станцию Реса. В сообщении говорилось, что, вероятно, шахтёры скопили достаточно средств на все эти мероприятия и что клану имеет смысл пощипать их немного. Сообщение передано по планетарному времени сегодня утром.

— Я так понимаю, ты вместо всех наших торговых сделок предлагаешь возложить на себя организацию безопасности посёлка и транспортной линии до станции Реса?

— Да. Это очень дорогой минерал, его используют в высокотехнологичных производствах. И он очень компактный и тяжёлый. Его стоимость колеблется в пределах двух миллиардов кредитов за тонну концентрата стандартной смеси. Я не думаю, что полугодовая его выработка превышает объём нашего корабля. А следовательно, те два транспорта, что мы можем им предложить, покроют их потребности с огромнейшим запасом. Единственное, нам нужно доработать второй транспорт, установив на него простейший гипердвижок. Это транспорт. Охранный периметр можно построить из имеющегося у нас в наличии вооружения, особенно если в центр посёлка установить один оборонно-защитный комплекс подавления огня и к нему присовокупить несколько боевых дронов.

— А это-то ты откуда знаешь? — удивлённо спросил я, так как последние названные пункты представляли собой не что иное, как гостинцы, найденные мной в сумке профессора.

— Данные позиции были внесены в список наличного вооружения, но не были обнаружены мной на нашем складе, — ответил мне дотошный искин.

— Понятно. — И я стал размышлять над идеей Декстера. — То есть получается, мы сможем организовать как минимум хорошее охранение посёлка и шахты, а также наладить перевозку минерала на станцию Реса, первое время одним кораблём, а по мере готовности добавится ещё один. Но обеспечить безопасность в полёте мы не в состоянии. Хотя нет, мы можем подготовить упрощённые пилотские базы для обучения личного состава, но нам нужна как минимум одна оригинальная копия до четвёртого уровня, а уж продублировать её мы сможем и сами, правда, это будет несколько незаконно, но, думаю, здесь, на периферии, не так сильна политика авторских прав. Это пилоты. Но необходимы корабли, нужно как минимум четыре боевых рейдера. Два остаются в посёлке и совершают его охранение и воздушное прикрытие, а два тем временем сопровождают караван, курсирующий между посёлком и станцией.

Последнее предложение Декстера так и сквозило авантюризмом, но мне оно почему-то приглянулось больше всего. Во-первых, пощиплем пиратов, если получится, во-вторых, поможем хорошим людям и, в-третьих, накажем нечистоплотного торгового представителя. Ну и главное, Декстер — машина, и без наибольшей выгоды для нас он этот вариант не предложил бы, наверное.

— Так, Декстер, а что ты говорил насчёт карт, полученных по программе демилитаризации? Их можно закачать уже сейчас? — спросил я у искина.

— Можно, — ответил он, — но необходим единовременный взнос в виде пятисот кредитов за вступление в программу демилитаризации.

— Что-то подобное я и ожидал. Плати, и если другие конторы за своё членство требуют входной взнос, тоже выплачивай.

— Выполняю.

— Сколько мы потратили?

— Суммарно четыре кита.

— Дороговато, но что поделаешь. Прошерсти их форумы в поисках карт окрестных секторов. Нам необходима система, где проходили боевые действия, и она ещё не посещалась или посещалась, но не часто.

— Принято к исполнению.

— Да, а картографы нам что-то предоставили?

— Нет, доступ к их базам возможен только после личной регистрации в планетарном филиале.

— Жаль. Ищи тогда среди того, что есть.

Только я отдал этот приказ, как в рубку по очереди вошли мои девочки. Их учёба должна была закончиться несколько минут назад, но, судя по бутерброду, который они принесли мне, девушки успели заскочить на нашу кухню. Меня тоже после интенсивной учёбы тянет что-нибудь пожевать, а уж после тренировки тем более.

С удовольствием взяв протянутый Леитой бутерброд и запив минеральным освежающим напитком, переданным Рахутой, который она умудрялась составлять из доступных концентратов, я подумал: «Что-то нравится мне быть султаном», — и усмехнулся, посмотрев на своих красавиц.

Сейчас того всплеска гормонов, что наблюдался при прошлой нашей встрече, не было, и это меня немного успокоило. Не хотелось бы сейчас снова запираться в тренировочном комплексе, чтобы унять возбуждение.

Посмотрев на девушек оценивающе-собственническим взглядом, я решил, что мысли о ночной мести откладывать в долгий ящик не стоит, и так задумался на эту тему, что почувствовал опять волну обжигающей страсти, бурлящей во мне.

Резко напомнив себе о том, что необходимо продолжить задуманное дело, я решил для начала поделиться с девочками нашими планами на будущее:

— Леита, Рухута, мы тут с искинами подумали, вернее, думал-то в основном Декстер, но решали мы вместе. Так вот, на Ресу мы не полетим. Есть предложение заняться одним щекотливым дельцем. Если мы не успеем провернуть всё вовремя, то влезем между молотом и наковальней, а нам надо успеть как минимум до того, как последует удар. Суть вот в чём. Одному шахтёрскому посёлку потребовалось организовать охранный периметр и безопасную транспортную артерию до точки сбыта ресурса, добываемого у них, но нечистый на руку партнёр этих шахтёров в наглую сдал их пиратам. Однако я перехватил копию письма, отправленного пиратскому клану, и теперь хочу предложить свои услуги по созданию того, что они запросили у своего партнёра. Вот в принципе и всё. Сейчас мы летим в сектор, где обитают эти шахтёры, разведаем там обстановку, и нужны ли вообще наши услуги кому-то или нет? Если да, то я выйду с ними на контакт и постараюсь обговорить сделку.

— Это достаточно тяжёлый проект, мы сможем его реализовать? — перешла к сути вопроса Рахута.

— Со временем — гарантированно да. Сейчас же мы со стопроцентной вероятностью сможем предоставить им план построения охранного периметра, для этого у нас есть все необходимые модули и компоненты. Далее: нам нужен один межсистемник, достаточный, по нашим прикидкам, грузоподъёмности и объёма трюма. После этого нам необходимо будет отлучиться на некоторое время, максимум на неделю, но, если повезёт, надеюсь управиться гораздо быстрее, в посёлке временно на этот период придётся оставить два наших истребителя, работающих в автоматическом режиме, чтобы осуществлять его воздушное патрулирование и охранение. Мы в зависимости от обстоятельств или отправимся в один из находящихся поблизости секторов, или всё-таки полетим на станцию Реса. На всю операцию я планирую отвести порядка десяти дней. Это как раз необходимое время до встречи с вашими родственниками.

— Алексей, или я что-то упустила, или мы не сможем обеспечить безопасную доставку их товаров на точку сбыта? — спросила Леита.

— Всё верно, у нас пока нет точного решения этой проблемы, но, думаю, в ближайшее время оно появится. Этим как раз сейчас и занимается Декстер, он ищет все возможные места сражений в ближайших секторах, именно там я и собираюсь найти суда для организации космической службы охраны шахтёров, — ответил я.

— С этим понятно, но ведь кораблям нужны пилоты? А их, скорее всего, нет у шахтёров, или их недостаточно, — усомнилась в правильности моего решения Леита.

— Верно, но у нас есть универсальные комплекты имплантантов пехотного назначения, один такой частично перекрывает стартовый полётный комплект имплантантов. Об этом мы предупредим шахтёров. И уведомим их, что им как минимум нужны будут специальные нейросети. Их мы не сможем им дать, правда, у меня есть одна, «Летун-5МДК», её мы им продадим и даже установим лучшему пилоту. Кроме того, я по своим каналам сейчас постараюсь пробить стандартную базу «Пилот» до четвёртого уровня, кстати, нейросети тоже можно будет поискать через этого человека, но забирать их всё равно придётся уже после того, как мы определимся с экипажами и типами кораблей.

— Всё понятно, — сказала Леита.

— Да, всё может получиться, — согласилась Рахута.

В этот момент по системе оповещения поступил сигнал об окончании гиперпрыжка и выходе в очередной системе.

Ну, что я могу сказать: мне опять повезло. Видать, не судьба мне сегодня отдохнуть.

Не успели мы тут появиться, как пропел зуммер тревоги. А в приёмник стали поступать сигналы бедствия и просьбы о помощи, передаваемые почему-то каким-то очень уж юным голосом.

«Так, про месть девочкам лучше не вспоминать, не к месту это», — одёрнул я себя, посмотрев, как подобрались мои красавицы и в них проступила некая хищная грация. Но мысли мои помимо воли дорисовывали то, что сейчас я хотел увидеть гораздо больше, чем картинку на визоре.

«Подключить эмоциональный фильтр», — отдал я приказ нейросети.

«Выполнено».

Сразу стало полегче, и соображать я стал более адекватно, а не только критериями «а какая у неё…» и «что у неё интересно там…». Хотя я всё уже прекрасно видел, и не один раз. Но нравится мне на них смотреть, нравится. Думаю, касаться их будет ещё приятнее.

«Эй, там! Фильтр-то ещё работает?»

«Работа эмоционально-гормонального фильтра в норме».

«Значит, надо сосредоточиться», — решил я и обратил наконец внимание на изображение, транслируемое на визор передо мной, которое прокомментировала Ника:

— В пределах видимости сканера дальнего обнаружения запеленговано три корабля. Первый — обычный торговый каботажник с повреждённым маршевым двигателем. Два других — однотипные боевые рейдеры, переделанные из типовых одноклассных транспортных судов. Бронирование минимальное, вооружение облегчённое, стандартное, один тяжёлый и три малых боевых лазера. С вероятностью восемьдесят девять процентов система активного нападения кораблей не представляет для нас опасности уже с подключённым на сорок процентов мощности щитом. В расчёты принято защитное поле «Каракас», растянутое на всю связку кораблей. Опознавательных знаков и сигналов на нападающих судах нет. Это пираты.

Прослушав отчёт, я понял, что торговец пока держится за счёт своей более мощной брони и пока ещё хоть и с перебоями, но работающих манёвровых двигателей.

Снова посмотрев на изображение, я прокомментировал увиденное:

— А вы беспокоились, что у нас нет боевых кораблей, вот только как их не слишком повредить и не дать уйти, жаль, конечно, что у нас нет глушилки. Так, Декстер, какое там наказание полагается за пиратство, ну, кроме смерти, если что?

— Доставить и сдать их в ближайшее отделение службы безопасности. Но для этого необходимо представить твёрдые доказательства их деятельности, если, конечно, задержанные уже не объявлены в розыск, — ответил искин.

— То есть проще их всех здесь и оставить. Понятно, с этим разобрались. Дальше. Ника, по твоим расчётам, как долго они не смогут нас заметить?

— Основная проблема в нашем увеличенном размере, по сравнению с первоначальными параметрами корабля, он значительно понижает действие маскировочного поля. Поэтому раньше, даже если бы у них были очень хорошие сканеры, мы смогли бы подобраться к ним практически вплотную. Сейчас же, даже в том случае, если у них слабые сканеры, мы сможем подойти к ним как минимум на расстояние выстрела из тяжёлого лазера, иначе придётся принять на щит несколько попаданий из их орудий, — ответила она.

— Понятно, тогда курс на сражение с максимальной степенью защиты, но близко пока не подлетай, — отдал я приказ Нике.

— Выполняю, — ответил искин.

— Меч, с какого расстояния ты сможешь гарантированно повредить указанные мной точки на кораблях? — спросил я у нашего главного боевика.

— Зависит от размера цели и используемого орудия.

— Тяжёлый лазер — это орудие, а повредить нужно… — И я задумался.

«Эти корабли мне нужны целыми — это первое. Придётся брать их на абордаж — это второе. Для этого я смогу использовать боевых дроидов, благо у меня их с избытком. Далее. Необходимо, чтобы пираты не смогли помочь друг другу. Это третье. То есть нанести повреждения их кораблям необходимо на максимальном расстоянии между ними. С этим понятно. Потом надо примерно выяснить, сколько у них людей. Это четвёртое. Задача достаточно легко выполнима через ментал, да и Ника сможет приблизительно сказать, сколько людей способен перевозить этот тип судов. И последнее. Необходимо определить точки атаки, которые не позволят пиратам уйти. Здесь однозначно нужно повредить их двигательные установки. Но тогда они для меня будут бесполезны. Так, а без чего ещё невозможен гиперпрыжок? Дюзы отпадают, без них тоже не сдвинуть корабль с места. Искин и системы управления. До искина не добраться. Системы управления ремонтируется очень быстро, но всё равно это требует определённого времени. А значит, оно у меня будет», — закончил размышлять я и приступил к более детальной проработке плана нападения.

— Ника, держи курс до того места, как они смогут нас заметить, но на тот момент мы должны быть на минимально возможном, а главное, равном расстоянии от каждого из кораблей пиратов.

— Есть, — отрапортовал искин.

— Ньютон, выведи на экран отсканированные схемы кораблей. Декстер, найди их точные строительные макеты.

— Готово, — через несколько минут ответили оба.

Я начал просматривать схему коммуникаций, совмещённую с трёхмерным макетом корабля.

— Не то, — бормотал я, — не то…

И вдруг — вот оно. Точка, где линия проложена почти у самой брони. И она симметричная, с другого борта корабля есть точно такое же место. Отметив его маркером на обоих бортах макета, я сказал Мечу:

— Цель — эти две точки. Выстрел должен пройти практически мгновенно. Он временно повредит контур управления кораблём и двигателем.

— Принято к исполнению, — отрапортовал тот.

— С какого расстояния ты поразишь эти цели?

— Пятьсот километров.

— Близко.

— Ника, мы сможем подойти на это расстояние незамеченными?

— В открытом космосе и при наших текущих размерах — нет.

— Понятно, я так и думал. Когда нас заметят?

— За десять секунд до нужного расстояния.

— Щит, как у нас с готовностью, сможем находиться под массированным обстрелом чуть больше десяти секунд?

— При семидесятипроцентной мощности щита повреждений корпусу всей связки кораблей уже гарантированно не нанести.

— Хорошо. Тогда на тебе защита. Согласуйте свои совместные действия, — отдал я приказ уже всем искинам.

А сам стал размышлять вслух:

— На переключение на резервную линию им понадобится что-то около двух минут. Но если повредить обе эти точки на каждом из кораблей, то ремонт продлится уже порядка тридцати, и то если у них хорошие техники. Захват и прочёсывание одного корабля укладывается в двадцать пять минут, и до второго я успеваю добраться за оставшееся время. — И, обратившись ко всем, сказал: — По времени успеваем. Осталось только реализовать.

— А как же мы? — с детской обидой в голосе спросила Леита. — Я всё-таки боевой пилот, и Рахута не хуже меня.

— Простите, о вас-то я и забыл, — с улыбкой посмотрел я на неё. Обиженная маленькая девочка, конфетку ей не дали, не разрешили полетать на боевом истребителе и немного повоевать. — А как ты думаешь, кому придётся лететь на истребителях и повреждать скрытую от нас уязвимую точку кораблей, чтобы они не смогли переключиться на резервную линию и удрать от нас? У вас будет приблизительно по минуте после того, как Меч поразит ближние к нам точки уязвимостей в их контуре управления. За это время вы на истребителях должны попасть на противоположную от нас сторону кораблей и поразить свои цели. Досконально изучите макет, кроме того, его с маркером пробития я передам в базы искинов на ваших истребителях. Леита, я так понимаю, ты полетишь на своём «Ресе»?

— Да, — ответила девушка.

— Рахута, тогда тебе достанется один из моих истребителей с порядковым номером один.

— Понятно, — кивнула она.

— Ну, давайте дуйте на исходную позицию, осваивайтесь. Проведите предстартовую подготовку. Как только Меч отстреляется, вы вылетаете. Времени на выполнение задания у вас будет в обрез. Поэтому постарайтесь успеть. Третий истребитель в автоматическом режиме будет осуществлять ваше внешнее прикрытие. Потом на вас ляжет задача патрулирования и перехвата спасательных капсул, если такие будут.

Девушки умчались на свои кораблики. За них я был вполне спокоен, я действительно знал, что они неплохие пилоты, а кроме того, я им не сказал, но с повреждением контура управления будет нарушен и контур наведения, а без него не будут работать все оборонные системы кораблей пиратов. Поэтому нагрузка на щит нужна не дольше десяти секунд, видимо, на этот мой вопрос искину они не обратили внимания.

«Кстати, надо мой кораблик проверить на подобную уязвимость, не хотелось бы, чтобы и нас потом так зажали», — решил я.

Тут я вспомнил ещё кое о чём.

«Девочки, на вас также связь с кораблём торговцев, пока я буду на захвате, — передал я им через нейросеть. — Постарайтесь успокоить людей на корабле. Объясните, что мы такие же торговцы и нас нечего опасаться. Также выясните точные повреждения их судна и договоритесь о встрече. Но главное, не пользуйтесь видеосвязью и подключите модулятор голоса. Они не должны вас видеть. Однако помочь им нужно попытаться».

«Хорошо», — уже менее обиженно ответила мне Леита.

А Рахута добавила, вернее, спросила:

«А модулятор-то зачем?»

«Не хочу, чтобы ваши прекрасные голоски звучали ещё для кого-то. А если серьёзно, то голоса у вас очень запоминающиеся, необычные и какие-то певучие, что ли, вас по ним легко опознают».

«Понятно», — ответила она.

«Тогда приступить к выполнению приказа», — полушутливо скомандовал я, но девушки восприняли его вполне серьёзно, и по индикации панелей их корабликов я понял, что они запустили ускоренный вариант тестирования состояния истребителей.

«С этим разобрались, — подумал я, — не хотелось бы подвергать девочек опасности. А так они и при деле, и в относительной безопасности. Кто знает, как обернётся затеянный мной абордаж?»

Дальше по плану у меня — выяснение численности нападающих.

Посмотрев в сторону ближайшего корабля как на объект, окружённый ментоинформационным полем, я выделил девять малых образований, представляющих собой целостную структуру.

— Ника, сколько, по-твоему, людей может поместить один такой корабль? — спросил я.

— От шести до двенадцати.

— Понятно, я вижу девятерых.

Дальний корабль просматривался очень плохо, однако именно там достаточно чётко прослеживалась всего одна структура. Слишком яркая для обычного человека.

«Маг», — понял я.

«Уровень не ниже С5», — подсказал мне Магик.

«Средний по силе маг, но тут таких большинство. Главное, он есть у пиратов. Интересно, откуда? Насколько я понимаю, их учёт и регистрация ведётся очень строго. При встрече нужно будет уточнить, как он попал к ним. А пока понятно, что штурм нужно начать с того корабля, где есть маг, чтобы ему как можно меньше времени дать на подготовку».

«Вероятность успеха пятьдесят пять процентов», — доложила Сеть.

«Знаю, что невысокая, но что поделать», — решил я и начал доставать из сумки помещённых туда боевых дроидов.

Это были восемь дроидов серии «Унисол-7».

Быстренько просмотрев их стандартные настройки, я перевёл всех в режим штурма, наиболее близко подходящий для функции абордажа, с использованием максимальной точности выстрелов и минимальной мощностью оружия. Это всё-таки наземная техника, а в условиях корабельного боя присутствовала своя специфика. Но я постарался учесть и её, ещё более тонко проведя настройку своих новых бойцов.

После этого я приступил к их активации. Проверив зарядные элементы и наличное снаряжение, я перевёл их командные и управляющие контуры на мой тактический модуль, который, оказывается, имел возможность повзводного командования и управления бойцами.

Теперь всё было готово для начала нашей маленькой операции. Осталось просто ждать.

Для Ниина Мака это был последний рейс. И теперь он это прекрасно понимал. Сожалел только, что в этот полёт взял свою жену, старшую дочь и сына.

Зря он поддался на уговоры своего делового партнёра о временной безопасности этих секторов. Но очень уж выгодным было предложение. Он даже команду отпустил, заменив своих сотрудников членами семьи, которых взял с собой в этот рейс. И всё это делалось для того, чтобы не делить с ними полагающиеся проценты от прибыли. А она обещала быть огромной. И так и оказалось.

Шахтёры, к которым они прилетели, торговали концентратом иллидинита. Когда это услышал Ниин, то подумал, что первый раз в жизни ему всё-таки крупно повезло. Такая удача свалилась на него потому, что у колонии ещё не было своих личных каботажников и они были вынуждены нанимать грузовозы со стороны. Но, как сказал глава посёлка, эта лафа для торговцев должна в скором времени прекратиться, так как они готовятся организовать свою транспортировку товара до станции Реса.

Но сейчас удача была на стороне Ниина. За перевозку нескольких тонн концентрата ему предложили один миллион кредитов. Такую баснословную сумму он не скопил бы ещё очень долгое время. Как сопровождающие, с ними должны были отправиться ещё два человека, но Ниин понимал, что такую ценность не доверят никому просто так, и без возражений согласился на это условие.

И вот теперь наступила расплата: уже на следующей промежуточной точке маршрута их поджидала засада из двух кораблей пиратов. Шансов спастись у них практически не было, пираты в первые же мгновения боя вывели из строя электромагнитные контуры маршевого и гипердвигателей их корабля. И хоть все они работали нормально, судно не могло разогнаться и нарастить нужную силу толчковой тяги, чтобы уйти в гиперпространство. Поэтому сейчас им приходилось маневрировать и ловить на броню частые попадания рейдеров пиратов.

— Отец, никто не отвечает. — На узле связи в этом рейсе сидел его сын Парк, дополнительно он, как лучший компьютерщик, пытался руководить противоракетной сетью и одновременно боролся с тем градом помех, что пытались создать пираты.

— Пробуй ещё, жилые системы близко, может, кто-то и появится здесь, — ответил ему отец.

Но сам он не верил в чудо: даже если кто-то и будет проходить сквозь сектор, то не станет им помогать, чтобы не привлечь к себе внимание пиратов.

Его мысли озвучила дочка Прау.

— Никто не поможет, — сказала она. — Как только кто-то услышит, что здесь пираты, сразу удерёт из сектора.

Ниин даже удивился, когда она, отстранив мать от консоли управления их единственной оружейной башней, с ожесточением пыталась огрызаться наступающим пиратам. Правда, безрезультатно. Но они ещё держались.

Ниин знал, что ни жену, ни дочь нельзя отдавать в руки пиратов, так как часто видел на станции отбитых или спасённых женщин и девушек. Это были избитые, потухшие куклы, являющиеся только пустой оболочкой. И он не хотел подобной судьбы для них. Поэтому с молчаливого согласия сына, который как будто чувствовал, о чём думает Ниин, уже отдал приказ подготовить самоуничтожение корабля, как только пираты начнут абордаж.

В этот момент в рубку зашли сопровождающие. Ниин до этого их и не видел, впускала их Прау, а на корабле он с ними не встречался, времени не было, но они должны были пересечься и познакомиться в кают-компании во время обеда, до которого дело так и не дошло. И есть все шансы, что не дойдёт.

Как оказалось, это были пожилые люди, мужчина и женщина. В мужчине чувствовалась старая войсковая закалка. Таких людей Ниин научился отличать на уровне подсознания. И он был вооружён — за спиной у него висел тяжёлый армейский бластер.

— Капитан, готов оказать вам посильную помощь и, если нужно, остаться на корабле, чтобы задержать нападающих, — сказал мужчина. — Моя жена тоже может вам помочь, она неплохо умеет стрелять, только у нас больше нет оружия. В поездке она должна была заниматься учётом и следить за целостностью груза.

Честность мужчины подкупала, но это была временная мера. На корабле было всего две спасательные капсулы, он никогда не был рассчитан даже на экипаж из четырёх человек. Поэтому Ниин решил сразу сказать об этом человеку, предложившему помощь.

— Как вас зовут? — сначала решил узнать Ниин.

— Простите, забыл представиться: Лорк и Дора Сноук. Мы в общем-то не должны были лететь с вами, но на Ресе сейчас гостит наша дочь, и мы полетели на встречу к ней.

— Понятно. Приятно познакомиться, мистер и миссис Сноук. Меня зовут Ниин Мак, это моя жена Сава, у пульта узла связи сидит мой младший сын Парк, а у оружейной консоли — старшая дочь Прау.

— Нам тоже очень приятно, ещё при других бы обстоятельствах и вообще было бы замечательно.

В этот момент по корпусу пробило сразу два выстрела подряд, и Парк сообщил отцу:

— Мы не выдержим ещё больше пяти-шести попаданий.

Ниин задумался, а потом, посмотрев на Лорка, отозвал его в сторону.

— Лорк, должен сказать правду, — начал капитан, — у меня на корабле всего две спасательные капсулы, и они одноместные. Мы в любом случае не сможем спастись все.

Ниин был готов к любой реакции, но не к такому спокойному ответу:

— Знаю, я, когда проходил по кораблю, видел эти капсулы. Мы уже обо всём поговорили с женой. Нужно постараться спасти ваших детей.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Ниин. — Но вряд ли получится их спасти, ведь если абордаж будет совершать одно судно, второе останется в стороне. И они потом просто подберут спасательные капсулы.

— Верно, — согласился Лорк.

— Поэтому, как только начнётся абордаж, я хочу взорвать корабль, — сказал Мак.

— А вот это глупо, нужно сражаться до последнего, никогда не знаешь, как повернётся жизнь в следующий момент. Могу предложить другой вариант.

— Какой? — Безумная надежда спасти детей вдруг проснулась в капитане.

— Он очень бредовый, и мы все погибнем, но у ваших Прау и Парка появится шанс.

— И?

— Мы дожидаемся абордажа. Когда один из пиратских кораблей пришвартуется к нам, мы плавно развернёмся в направлении второго. Я и Дора будем прикрывать коридор, ведущий к каюте и спасательным капсулам, а вы разгоните корабль в сторону второго пирата. За несколько мгновений до столкновения вы вручную отстрелите спасательные капсулы. А мы с пиратами на борту и прицепленным к нам их корветом врежемся во второе судно. Увернуться они не успеют, слишком близкие расстояния между нами. Такой вот у меня план.

После того как Ниин выслушал этот сумасшедший план, он понял, почему Содружество не проиграло войны архам. Если в наших войсках хоть треть таких бойцов, нам нечего бояться.

— Он может сработать, — медленно ответил капитан.

— Неправильно, — поправил его Лорк, — он должен сработать.

Но их плану не суждено было сбыться.

На экране сканера неожиданно проявилось неизвестное и невероятно странное судно, состоящее как будто из нескольких кораблей, которое как оголтелое неслось в сторону пиратских судов.

— Что они делают? — удивлённо спросил Парк.

— Не знаю, — ответил ему отец.

И все заворожённо уставились на безумный корабль, несущийся к собственной гибели.

— А ты говорила, что не найдётся сумасшедшего, — сказал Ниин своей дочери.

Но вот корабль резко сделал два выстрела, и одновременно с ними от него отделилось две точки истребителей, понёсшихся к рейдерам пиратов. Через секунду вылетел третий истребитель, который стал кружить над общей плоскостью движения кораблей пиратов.

— Смотрите, какая точность и слаженность действий, — прокомментировал увиденное Лорк. — Третий — явно прикрытие. Работают профессионалы.

И действительно, пока истребители неслись к рейдерам пиратов, неизвестное судно направилось в сторону одного из пиратских кораблей.

— Почему пираты прекратили обстрел? — удивлённо спросила Прау.

— А ведь и верно, они не стреляли с тех пор, как корабль произвёл свой сдвоенный залп, — согласился Лорк.

— Ну ладно это. Но почему этот-то корабль не стреляет? — уже спросил сам Ниин.

— Он хочет взять эти корабли на абордаж, — догадался Лорк. — Я видел примерно похожие события, но тогда в действии был перехватчик войск специального назначения с отрядом боевиков-профессионалов. Тогда всё происходило по похожему сценарию.

— Он что, сумасшедший, на каждом из кораблей не меньше семи-восьми человек! — поразился Ниин.

— Видимо, да, — ответил Лорк.

— О, смотрите, истребители тоже стали летать вокруг кораблей пиратов! — воскликнул Парк.

— Они перешли в режим патрулирования, значит, со своей задачей уже справились, — прокомментировал увиденное Лорк. — Это явно военные, — сделал он вывод, — уж очень отточенные движения у их истребителей при полёте. Только один управляется, видимо, искином.

— Как вы поняли? — удивился даже Ниин, он не видел абсолютно никакой разницы.

— Несколько дёрганые движения, полёт по чётко очерченным траекториям, нет вихляния при смене курса. Всё точно просчитано и прогнозируемо, — ответил Лорк.

— А где вы служили? — с подозрением спросил Ниин.

— В разведке, — с улыбкой ответил Лорк. — Смотрите, они пошли на абордаж, — указал он рукой на соединившиеся корабли.

— А почему второй пират не стреляет и не летит на помощь первому? — спросил дотошный Парк.

— Наверное, потому, что не может, — ответил самый опытный из присутствующих. — Видимо, не просто так неслись истребители к своим целям.

А дальше наступило затишье. Истребители продолжали курсировать в пределах видимости и контролировали все три судна, включая и транспорт Ниина. В какой-то момент из рейдера пиратов вылетела спасательная капсула, но один из истребителей нагнал её и отстрелил двигатели, и та ушла в инерционный дрейф.

Странный же корабль всё это время был пристыкован к пирату. Но вот мгновение — и это необычное судно направилось ко второму рейдеру. При его приближении с корабля ушли ещё две спасательные капсулы, которых постигла та же участь, что и первую.

— Смотри-ка, как они его боятся, — прокомментировала увиденное Прау.

Через некоторое время к пристыкованному к рейдеру пиратов кораблю направились два истребителя, а третий стал работать тягачом — подтаскивать к его открытому люку спасательные капсулы. Эта деятельность продолжалась примерно пять минут, а с ними так никто и не вышел на связь.

— Они собираются с нами говорить? — спросил Ниин.

— По идее, должны, но могут и уйти. Кто этих старых космических волчар разберёт…

— Ты думаешь, там профессионалы?

— А ты не видел: пришёл и за каких-то сорок минут взял на абордаж два пиратских судна, при этом, судя по всему, было сделано всего четыре выстрела из достаточно крупнокалиберного орудия.

— А почему так? — спросил уже Парк.

— Ну, наверное, корабли ему нужны не слишком повреждённые, — предположил Лорк.

Именно в этот момент ожило переговорное устройство.

— Эй, там, на корабле, есть кто живой? — проговорил явно модулированный голос, но модуляция так и не смогла скрыть приятное женское контральто.

Капитан подошёл к рации:

— Говорит свободный торговец Ниин Мак. Кого нам следует благодарить за своё спасение?

В эфире несколько мгновений стояла тишина, а потом прозвучало:

— Это торговец из клана Скарф Ах Маар.

— Аграфы, — поражённо прошептал Лорк.