Нерлих Г. ... а Ганг течет дальше

Врата Индии

И вот мы опять в Бомбее. После 20 тысяч километров пути по пыльным дорогам, после всех лишений, по-европейски чистый город показался нам добрым старым знакомым. Немало лестных эпитетов пришлось бы употребить, чтобы по достоинству охарактеризовать Бомбей.

Он насчитывает четыре миллиона жителей и после Калькутты является вторым по величине городом Индии. Его огромная гавань, оснащенная по последнему слову техники, служит вратами, через которые беспрерывно поступают в страну машины, моторы, отгружается на экспорт сырье. Это — важный промышленный центр с многочисленными хлопкообрабатывающими предприятиями и в то же время центр культуры и науки. В Бомбее имеются университет, научно-исследовательские институты, в том числе по изучению атомного ядра. Свыше 40 киностудий создали Бомбею славу киностолицы страны.

Бомбей — гордость Индии, но вряд ли найдется в Бхарате другой город, в котором было бы так мало индийского. Здесь то же смешение народов, культур, языков и архитектурных стилей, что и в любом другом порту. Кого только здесь не встретишь — арабского торговца, французского матроса, английского коммерсанта, австралийского туриста, японского фабриканта, американского банкира, советского инженера, торгового представителя ГДР, верных парижской моде франтов и людей, одетых по старинке. И все это — Бомбей, огромный, многоликий город, представляющийся то аристократически недоступным, то жизнерадостным и шаловливым, то мечтательным, то серьезным и озабоченным.

Только пальмовые рощи Бомбея, темный цвет кожи его жителей, климат да, пожалуй, лукавство торговцев выдают в нем восточный город. Все остальное — промышленность, шумное уличное движение, международный порт и подчеркнуто утилитарная архитектура с ее прямыми линиями и плоскими поверхностями — не только не похоже на Индию, но даже кажется хорошо знакомым и близким. На улицах нет коров, грузовых телег в воловьей упряжке и кули с тележками — их вытеснил современный городской транспорт. Женщины Бомбея, по-видимому, более эмансипированы, чем в остальной Индии. Да и не только они — все в Бомбее кажется более реалистичным, более привычным, лишенным какого-либо налета индусской мистики.

Набережная Марин-драйв в Бомбее —

вид с Малабарского холма

Самое приятное место в городе — Малабарский холм. Он выдается в море, его подошву омывают волны, а вершины овевает морской бриз, благодаря чему совсем не чувствуется гнетущая духота, образующаяся внизу в котловине. Не только человеку, но и растениям дышится легче на склонах холма, и «висячие сады» Бомбея не уступают (по меньшей мере, по красоте) вавилонским садам древних.

Когда сидишь в одном из ресторанов на холме, потягивая охлажденный фруктовый лимонад (запрет на спиртные напитки действует и в этом легендарном порту), перед тобой открывается необыкновенно красивый вид на океан, на корабли, курсирующие на путях к гавани и обратно, на город, залитый по вечерам потоками сверкающих огней.

На вершине Малабарского холма живут сильные мира сего — отечественные и иностранные магнаты. Их живописные виллы расположены в глубине парков, где целый день царит тишина. Покой господствует и на улицах, лишь изредка промелькнет лимузин. И только по вечерам, когда в одном из особняков устраивают прием, появляется множество машин и людей, суетятся слуги, гремит музыка, а на следующий день все снова замирает.

Венчают холм башни молчания, населенные стаями алчных черных коршунов. Жители боязливо обходят это страшное место. Парсы, которые исповедуют зороастризм, запрещающий погребение мертвых, складывают сюда трупы на съедение коршунам.

У подножия холма пролегает Марин-драйв — неповторимо красивая набережная, темной полоской асфальта как бы отделяющая город от моря. Для нее характерны пальмовые аллеи, праздно гуляющая публика, автомобили, мчащиеся на бешеной скорости, высокие фронтоны домов без традиционных колонн и украшений. Жить на этой улице может лишь тот, кто в состоянии платить за комнату 300–400 рупий в месяц.

Как не похожи на Марин-драйв улицы, ведущие в глубь города! Словно каменные памятники прошедших времен возвышаются вдоль них высокопарные строения колониального периода. На зданиях почтамтов, учреждений, вокзалов и отелей нагромождены горы штукатурки, целые галереи колонн, масса лепных украшений. Под этими старинными тесными одеждами скрывается деловой мир — мир банков и торговых предприятий.

Что касается рабочих кварталов, то об архитектуре говорить не приходится. Они застроены убогими каменными домами, лишь кое-где достигающими высоты второго этажа, чем ближе к окраине города, тем ниже становятся строения, уступая место халупам из досок, железа и тряпок, вовсе не пригодным для жилья.

И все же, как ни жалок вид этих улиц, именно здесь, а не на Малабарском холме вершатся судьбы Индии. Рабочий класс Бомбея сыграл исключительно важную роль в общенародной освободительной борьбе. Бомбей неизменно выступал зачинщиком в том великом движении, которое в конечном итоге привело к ликвидации английского господства в Индии.

18 февраля 1946 г. в Бомбее началось восстание моряков против английского владычества. Оно стало поворотным пунктом в борьбе против иноземного ига. 19 февраля Эттли заявил в палате общин, что в Индию направляется правительственная комиссия для ведения переговоров о независимости страны. 15 августа 1947 г. Индия праздновала День независимости.

Теперь Индию не узнать. Угнетенная колония английской короны превратилась в свободную, независимую республику, которая поддерживает дружеские отношения со всеми свободолюбивыми государствами и проводит мирную внешнюю политику. Махараджи, державшиеся на штыках англичан, утратили свою власть. Сельское хозяйство избавляется от тяжкого наследия колониального периода, вступили в строй первенцы молодой государственной промышленности. Из страны аграрной Индия постепенно превращается в страну индустриальную. Мнение Индии уже сейчас имеет большой вес в международных отношениях.

Освобождение от иноземного господства явилось не конечной, а только отправной точкой для широкого развития страны. Важные социальные преобразования, продолжающиеся и по сей день, изменили ее облик.

Выросли новые города, заводы, социальные учреждения, исследовательские институты. Индийский народ очнулся от сковывавшей его летаргии, ощутил в себе огромный запас неиспользованных сил и взялся за дело с энергией, которую можно сравнить разве что только с силой течения могучего Ганга. Люди уже не ищут спасения у сомнительных прорицателей судьбы, а собственными руками творят свое будущее, составляют планы экономического развития и неустанно созидают новую жизнь. Тот, кто считает, что для Индии типичен Бенарес с его обсыпанными пеплом йогами и фанатичными паломниками, опоздал на добрых 20, а то и на все 50 лет. Новая Индия гордится Бхилаи, Чандигархом и Бхакра-Нангалом, этими гигантами пятилеток, в которых воплощены труд и силы миллионов крестьян, рабочих, инженеров, ученых.

Ганг течет мимо Бенареса, Ганг течет дальше — к шахтам и заводам Бихара, к Калькутте, насчитывающей миллионы жителей, к новой жизни, к новой Индии. Страна чудес, некогда погруженная в грезы, ныне уже не грезит.