8

Зал сената словно взорвался. Многие ожидали этих слов от Талуна, но тем не менее ожидать — одно, а услышать — совершенно другое. Сказать, что их эффект был равен эффекту разорвавшейся бомбы, значит, не сказать ничего. В один миг завопила добрая сотня глоток, стараясь перекричать одна другую. Уриэль посмотрел на губернатора: Микола Шонаи сидела спокойно и неподвижно, словно наконец произошло событие, которого она давно ждала. Ждала, опасалась и готовилась к нему.

Талун молча стоял в центре зала, держа жезл наперевес, словно оружие. Посредник призывал к спокойствию, бейлифы сновали в толпе, успокаивая наиболее рьяных крикунов с верхних ярусов резкими ударами дубинок.

Талун воздел руки в безмолвном призыве к тишине, и постепенно крики одобрения и негодования замерли, перейдя в монотонный, но все же взволнованный гул. Он стукнул жезлом по полу и, выдержав паузу, изрек:

— Кто из глав семейств готов поддержать мое предложение?

Казимир де Валтос с недоброй усмешкой на устах поднялся со своего места и возложил бледные руки на поручень. Уриэль обратил внимание, что кожа на его руках была искусственной — об этом говорил ее неестественно белый цвет, — и отдал должное мужеству этого человека, сумевшего удрать от мучителей-чужаков.

— Я, Казимир де Валтос, поддерживаю предложение почтенного Талуна.

Талун низко поклонился:

— Благодарю, гилдер де Валтос.

С верхних ярусов позади губернатора раздались свист и шиканье.

Посредник получил назад свой жезл и взмахнул им над головой, пока Талун возвращался на свое место. Затем он резко ударил им об пол:

— Предложение о вотуме недоверия внесено и поддержано двумя членами. Чтобы принять решение о вынесении его на голосование, прошу глав картелей продемонстрировать, поддерживают ли они это предложение или нет.

Посредник прошествовал к своему креслу и потянул за длинный бархатный шнур, открыв взглядам собрания большой экран, находившийся за занавесом на задней стене зала.

— Это становится интересным, — прошептал Барзано. — Теперь мы увидим, кто с кем спит.

Сначала медленно, затем все быстрее эмблемы семейных картелей одна за другой начали появляться на дисплее.

Барзано еле заметным движением подтолкнул Перджеда локтем, который тут же принялся заносить информацию о голосовании в свой инфоблок. Эмблемы де Валтоса и Талуна появились первыми, что было неудивительно. Неудивительным было и то, что вслед за ними сразу же последовал голос Шонаи против. Эмблема Хонана возникла рядом с эмблемой Талуна, вызвав издевательский смех на верхних ярусах. По залу пронесся возглас изумления, когда эмблема Вергена вспыхнула в колонке «за». Как только она появилась, люди, сидевшие за Соланой Верген, стали отчаянно подавать сигналы наследнице главы их картеля, призывая одуматься и прислушаться к голосу разума.

— Вот это да! — выдохнул Перджед. — Вот это удар!

— В каком смысле? — спросил Барзано.

— В том смысле, что Верген был союзником Шонаи почти десять лет, с тех пор как они, объединившись, выиграли выборы у Талуна. Ходили слухи, что Леотас Верген и губернатор Шонаи были хорошими друзьями, если вы понимаете, что я имею в виду. Кажется, дочь Леотаса Вергена не намерена продолжать эту дружбу.

Губернатор Шонаи с неприкрытой яростью уставилась на самодовольное улыбающееся лицо Соланы Верген.

Скомканная повестка дня, прилетевшая с верхних ярусов, шлепнула Бошампа Аброгаса по макушке, он подскочил и, очнувшись, наобум нажал кнопку на панели голосования. Эмблема Аброгаса появилась рядом с губернаторской, и члены его картеля хором испустили стон отчаяния. Да, их лидер действительно был глуп как пробка.

Расстановка сил в стане главных игроков была известна, и главы меньших картелей начали по очереди подавать свои голоса, увидев, куда дует политический ветер. В конце концов голосование завершилось, и результат стал ясен. Картель Шонаи проиграл.

Лортуэн Перджед кивнул, занеся в свой инфоблок голос последнего картеля.

— Этот раунд губернатор проиграла, и теперь вопрос будет вынесен на голосование всего сената, хотя по большому счету голосование будет простой формальностью, поскольку я сомневаюсь, что кто-то из членов картелей проголосует против своих хозяев.

— Итак, губернатор планеты свергнут, вот так вот запросто? — удивился Уриэль.

— Не совсем, — усмехнулся Барзано, поднимаясь со своего места.

— Что вы делаете? — спросил Лортуэн Перджед.

— Я собираюсь напрячь свои правовые мускулы. Уриэль, пойдемте со мной.

Перджед схватил Барзано за мантию и прошипел:

— Едва ли такое поведение приличествует эксперту Администратума.

— Точно, — улыбнулся Барзано, и в глазах его вспыхнули озорные искорки.

Уриэль спустился за Барзано по нескольким ступенькам, ведущим к клетчатому полу, и непринужденно отодвинул в сторону изумленного бейлифа, который преградил было им путь. Барзано толчком распахнул деревянные дверцы и зашагал к центру зала. Его дерзкая выходка в сочетании с могучей фигурой Имперского Космического Десантника, следовавшего за экспертом, вызвала в зале изумленную тишину. Посредник, не веря своим глазам, с красным от гнева лицом, застыл под дисплеем голосования.

Раздражение, вызванное столь бесцеремонным нарушением законного хода вещей, перевесило его здравый смысл, и Посредник подошел к Барзано, быстро и возмущенно залопотав:

— Это категорически не укладывается ни в какие рамки, сэр! Вы не можете таким вот образом попирать регламент нашего законного собрания!

— А я полагаю, что могу! — невозмутимо улыбнулся Барзано, доставая из складок своей мантий красную печать Администратума и поднимая ее над головой на всеобщее обозрение.

Уриэль настороженно посматривал на бейлифов, хотя никто из них, казалось, и не собирался вставать на защиту сенатского регламента.

Барзано вновь спрятал печать под мантию и обратился к сенату Павониса:

— Добрый день всем вам. Меня зовут Арио Барзано, и я прибыл сюда от имени Божественного Императора Человечества. Моя задача — вернуть этот мир на путь добродетели, уничтожить коррупцию и те беды, которые досаждают вашей планете. Я пришел с высочайшими полномочиями и силами, достаточными, чтобы привести в исполнение волю Администратума.

Уриэль не мог не заметить обеспокоенные взгляды, которыми обменялись некоторые главы картелей при упоминании термина «коррупция». Барзано развел в стороны руки, словно заключая в объятия весь сенат:

— Считайте, что это голосование приостановлено, джентльмены. И леди, — добавил Барзано, кивнув в сторону Соланы Верген, которая, глядя на эксперта, удивленно хлопала ресницами. Зазвучали разъяренные голоса, но они тут же смолкли, как только рядом с Барзано встал исполин в синих доспехах. — А теперь извините, мои просвещенные друзья, нам с губернатором Павониса предстоит очень многое обсудить. Удачного вам всем дня.

Барзано низко поклонился и знаком пригласил Лортуэна Перджеда присоединиться к нему. Старик, шаркая, спустился к Барзано и Уриэлю с раскрасневшимся от волнения лицом. Подойдя к ним, он схватил Барзано за руку и прошептал:

— Это было совершенно неуместно.

— Я знаю, — ответил Барзано, высвобождаясь от его хватки и направляясь к губернатору.

Микола Шонаи, ошеломленная столь неожиданным развитием событий, при приближении эксперта поднялась со своего кресла:

— Благодарю вас, эксперт Барзано. Но я ожидала увидеть вас только вечером.

Барзано подмигнул губернатору, наклонился к ней и многозначительно произнес:

— Мне нравятся эффектные выходы на публику, губернатор Шонаи, но пока не стоит меня благодарить, это еще не помилование. Пока это лишь пауза в развитии событий. Посмотрим, что будет дальше…

Губернатор Шонаи кивнула, понимая, что это была лишь первая схватка, которую она хоть и не проиграла, но и не выиграла. Тем не менее она была благодарна за предложенный ей спасательный трос.

— В любом случае благодарю вас.

— А теперь, пока вашего Посредника не хватил апоплексический удар, предлагаю переместиться в какое-нибудь менее людное место.

— Да, пожалуй.

Арио Барзано и Лортуэн Перджед сидели в кабинете губернатора, Уриэль почтительно стоял рядом. Губернатор Шонаи восседала за своим столом, а ее советники — Алмерз Чанда и Лиланд Кортео — стояли по обе стороны от нее. Дым из трубки Кортео медленно клубился под потолком, перемещаемый лениво вращающимся вентилятором.

— Должна сказать, эксперт, — начала Микола Шонаи, — я не ожидала, что вы позволите мне остаться в должности.

— Все еще может измениться, губернатор Шонаи, решение о вашем губернаторстве еще предстоит принять.

— Тогда почему же вы не позволили, чтобы все прошло само собой, и приостановили голосование по предложению Талуна?

Алмерз Чанда наклонился вперед и вымолвил:

— Право, губернатор, сейчас довольно и того, что эксперт не позволил этому произойти.

— Нет, Алмерз, это не так. Что ж вы молчите, эксперт? Почему?.

— Мне понравилось, как вы держитесь, и могу сказать, что Уриэлю тоже, — объяснил Барзано. Уриэль и не думал, что его симпатии к губернатору оказались столь очевидны для эксперта, Барзано еще больше вырос в его глазах: не каждый человек обладает такой проницательностью. — Помимо этого, дорогая леди, после того как я увидел остальных потенциальных кандидатов на вашу должность, вы показались мне в наименьшей степени, как бы это поточнее выразиться…

— Скользкой, коварной и ненадежной? — предположила Шонаи.

Барзано рассмеялся:

— Да, что-то в этом роде. Но, говоря серьезно, я не сторонник нарушения стабильности и стараюсь избегать больших перемен. Если все это принять во внимание, ваша замена принесла бы немного пользы.

— Другими словами, это могло бы оказаться лишь временной мерой?

— Именно так. Скажу начистоту, губернатор, как имперский руководитель вы не справились со своими обязанностями. Десятина — правомерный и подлежащий обязательной уплате имперский налог — не поступает, а ваша неспособность поддерживать мир на этой планете привела к тому, что мне поручили выправить положение любыми средствами.

— Это, безусловно, проблем у нас немало, но обстоятельства прошлого…

— Меня не интересуют обстоятельства прошлого, губернатор Шонаи, — грубо перебил ее Барзано, и Уриэля поразил его злой тон. Перджед, тоже выглядевший озабоченным, не вставая с кресла, наклонился вперед, а Барзано тем временем продолжил: — Что меня интересует, так это отсутствие прогресса в вопросе уничтожения этой Церкви Старых Принципов, организации, которая, с моей точки зрения, слишком сильно смахивает на еретический культ. Что меня интересует еще, так это неспособность вашей системы обороны отлавливать эльдарских налетчиков, которые атаковали наше судно и отправили на тот свет множество достойных слуг Императора. Но что беспокоит меня больше всего, так это тот факт, что вы не ощущаете необходимости информировать обо всем этом Администратум. Объяснение всех этих обстоятельств было бы весьма кстати.

— И что же мне сказать вам в ответ, эксперт? Адептус Арбитрес и наши собственные местные силы безопасности пытались уничтожить Церковь Старых Принципов, но они словно тени, и мы не можем обнаружить никакой зацепки, мы даже не знаем, как именно они обеспечивают себя оружием, — проворчала Шонаи. — Что же касается эльдарских налетчиков, наши корабли пора отправлять на консервацию, среди них нет ни одного моложе двух тысяч лет. Как же нам с ними сражаться на этих устаревших посудинах?

Барзано лишь улыбнулся, когда губернатор закончила свою тираду, и откинулся в кресле, явно удовлетворенный ответом.

Микола Шонаи положила руки на стол ладонями вниз:

— Я признаю, что было… что было неразумно до сих пор не выходить наверх с нашими проблемами, но я полагала, что мы сами сможем справиться с ними. Если я в чем-то и виновна, так это в том, что слишком верила в свои возможности совладать с кризисом.

— Да, — согласился Барзано. — Но в том-то вся и штука, что я тоже не верю в неспособность вашей администрации с ним справиться. Предлагаю отложить в сторону вопрос о прошлых ошибках и поработать над тем, как можно разрешить текущие проблемы в кратчайший срок. Вы согласны?

— Конечно, — быстро ответила губернатор. — Чем я могу помочь?

— Первый этап любой операции — это сбор информации, и, чтобы облегчить свои исследования, мне понадобится полный доступ ко всем данным, которые имеются в логических машинах дворца. Разумеется, включая все ваши личные файлы.

— Возмутительно! — разбушевался Алмерз Чанда. — Это переходит все границы, сэр!

— В самом деле? В ваших файлах есть нечто такое, что вы предпочли бы от меня скрыть? Я правильно вас понял, мистер Чанда? Записи о переданных взятках, незаконных сделках с ксеносами и тому подобное? — пошутил Барзано, хотя в любой шутке, как известно, присутствует доля истины. «Насколько же эта доля велика?» — подумал Уриэль.

— Разумеется нет! — продолжал неистовствовать Чанда. — Но это колоссальное нарушение протокола — копаться в личных файлах губернатора, словно она — преступник.

Протянув вперед руку, Микола Шонаи умиротворяюще положила ее на кисть Чанды:

— Все в порядке, Алмерз, мне нечего скрывать. Эксперт, вы получите все, что просите. Что еще вам понадобится?

— Поскольку мне не особенно хочется, чтобы меня заподозрили в предпочтении к какому-либо из картелей, а слухи эти поползут, как только от них последуют приглашения разместиться — а последуют они, я уверен, очень скоро, — я попрошу анфиладу комнат во дворце для себя и своего окружения. В настоящее время мои люди ожидают на посадочной площадке, на краю города. Я был бы признателен, если бы вы могли направить им сообщение об этом вместе с соответствующим транспортом, чтобы доставить их и мое имущество во дворец.

— Все ваши пожелания будут выполнены незамедлительно, — заверила эксперта губернатор и кивнула Чанде.

Советника рассердило такое лакейское поручение, но он взял себя в руки, молча поклонился и вышел.

— Что-нибудь еще?

— Да. Поскольку я, вне всяких сомнений, в ходе расследования буду иметь дело с местными силами безопасности, мне потребуется связь с Адептус Арбитрес. А пока свяжитесь с ними вы и попросите направить ко мне офицера.

— Им это не очень понравится, — заметил Лиланд Кортео.

— Меня совершенно не заботит, как они к этому отнесутся. Просто обеспечьте мне связь с Адептус Арбитрес. — От хозяйского тона Барзано Лиланда Кортео передернуло, но он кивнул и сделал пометку в своем блокноте. — Хорошо, это касается внутреннего фронта. Переходя к вопросу об эльдарских налетчиках, я предлагаю, чтобы крейсер «Горе побежденному» как можно скорее начал патрулирование окружающего пространства. Уриэль, я думаю, будет лучше, если вы сами обратитесь к губернатору и попросите тот объем помощи, который вам необходим.

Уриэль Вентрис сделал шаг вперед:

— Для достижения максимальной эффективности я попрошу полное досье с комментариями о каждом поселении, которое подверглось налету, и каждом атакованном корабле вместе с декларациями груза и списком пассажиров. Также нам нужна подробная карта системы с указанием точного времени и места каждой атаки. Исходя из всего этого, мы сможем вычислить центральную орбиту атак и разработать рациональную трассу патрулирования.

— Я лично прослежу за этим, капитан Вентрис. Уриэль кивнул и вернулся на исходную позицию.

— Как быстро вы сможете приступить к патрулированию, капитан?

— Сейчас техножрецы приводят корабль в порядок, и, как только затребованная информация будет передана на крейсер, мы сможем начать.

Барзано задумчиво потер подбородок:

— Великолепно. Я хочу, чтобы вы вернулись на судно и выследили этих чужаков. Мне даже трудно выразить, насколько большое значение я придаю этому заданию, капитан.

— Вернуться на корабль? Эксперт, мне была поручена ваша личная безопасность, и я дал слово лорду Калгару, что вам не будет причинено ни малейшего вреда!…

— Так оно и будет, потому что вы оставите в моем распоряжении отделение сержанта Леаркуса. Если, разумеется, вы уверены, что сержант сможет обеспечить мою защиту.

— Разумеется, уверен. Леаркус — испытанный ветеран многих кампаний. Я ему абсолютно доверяю.

— Тогда мне остается только разделить ваше доверие.

Внезапно Уриэль осознал, насколько искусно Барзано сманипулировал им. Леаркус — прекрасный воин и умрет, но не допустит, чтобы пострадал эксперт, и отстранить его от этого задания означало оскорбить его достоинство. Уриэль поклялся Марнеусу Калгару, что будет защищать Барзано, но если остаться с ним, то его люди пойдут в бой без своего капитана. Как бы теперь Уриэлю ни хотелось поступить иначе, Барзано не оставил ему выбора. Как капитан Четвертой роты, Уриэль должен доверять офицерам, находящимся под его командованием, да Уриэль и доверял им, но…

Уриэль с достоинством поклонился Барзано:

— Сержант Леаркус и его воины — прекрасная охрана. Сержант — выходец из уважаемой семьи и не подведет вас.

— Так же, как и вы. Я уверен в этом, Уриэль.

— Не подведу, пока бьется мое сердце, — заверил эксперта Космодесантник.


* * *

Арио Барзано потер уставшие веки и откинулся в кресле, почувствовав приступ нестерпимой головной боли. Изыскания, которыми он занимался, исследуя архив губернатора Павониса, оказались весьма плодотворными, но эксперту уже порядком поднадоели бесконечные предательства и обманы — вся та незамысловатая непривлекательность человеческих поступков, которые он обнаружил за последние два дня. Выкатившись на кресле из-за стола, он налил себе добрую порцию ускавара — лучшего местного напитка.

Комнаты, предоставленные ему губернатором, окутал полумрак, свечи почти догорели, превратившись в горячие лужицы застывающего воска. Потягивая крепкий напиток, Барзано зажег новые свечи и задумался о том, как же ему все-таки справиться с Церковью Старых Принципов. Микола Шонаи не солгала, сказав, что те словно тени. На деле же выходило, что поймать собственную тень куда легче, чем выяснить местонахождение этой группировки.

Секта впервые появилась семь лет назад, когда мощный взрыв уничтожил одно из предприятий Хонана, а возникший пожар стер с лица земли прилегающие склады. Ущерб картелю был нанесен баснословный, и все списали на плохой контроль и низкий уровень техники безопасности. Так бы, наверное, все и осталось, если бы спустя несколько дней губернатор не получила закодированное сообщение, в котором в весьма резких тонах осуждалась жадность правителей Павониса. Мало того, аноним торжественно обещал продолжить начатую им серию взрывов.

И злоумышленники сдержали обещание: вскоре каждый из картелей пострадал от рук террористов, а силы безопасности оказались не в состоянии что-либо им противопоставить. К настоящему времени от этих взрывов погибло почти четыреста человек, и, хотя в галактическом масштабе это число было незначительным, Барзано понимал, что каждая жизнь — это звено в цепи, которая однажды распадется, если он и его люди не смогут пресечь деятельность организации, именующей себя Церковью Старых Принципов.

Силы безопасности Павониса недалеко продвинулись в деле поимки террористов, и Барзано совершенно этому не удивлялся. Он быстро понял, что само их создание было фарсом. Финансируемые картелями, местные силы безопасности являли собой не что иное, как частные отряды охраны, защищавшие интересы тех, кто им платил, и поддерживающие жесткую дисциплину среди рабочих, и ничего больше. Несколько малочисленных гарнизонов Адептус Арбитрес, разбросанных по планете, мало что могли сделать помимо приведения в исполнение законов Императора, да и то только в центрах крупных городов. На бедных окраинах и в рабочих районах, окружающих предприятия, действовали только законы, установленные картелями.

Эксперту Администратума редко доводилось встречать более отвратительное змеиное гнездо, до краев полное вероломных гадюк, готовых в любой момент ужалить друг друга. Картели время от времени объединялись ради достижения краткосрочных целей и прибылей, а получив желаемое, быстренько отказывались от исполнения контрактов и меняли союзников. По большому счету в мире бизнеса все это было делом обычным, но Барзано страшно угнетало то, что на пороге завершения сорок первого тысячелетия люди все еще не отставили в сторону свои разногласия даже перед угрозой объединения всех чуждых рас галактики, стремящихся уничтожить человечество.

Орки носились по галактике, устраивая резню и грабежи почти в каждой планетной системе, и он с трудом подавил дрожь при воспоминании о разоренной войной планете Армагеддон. А ведь Павонис так близко к восточным рубежам, рано или поздно расширяющиеся границы Империи Тау достигнут и этого мира.

Да, галактика — это не поле для гольфа, и, только объединившись и добившись стабильности, Империя Человека может надеяться на выживание. Любое другое развитие событий было бы вопиющей недальновидностью, и Барзано поклялся приложить все силы, чтобы обеспечить сохранение стабильности Империума. Что же сделали правители Павониса, чтобы сберечь неприкосновенность одной из планет Императора?

Эксперт вернулся в свое кресло и включил дисплей терминала. В уголке экрана мерцало уведомление об очередном сообщении, но он оставил его без внимания, зная, что это — очередное приглашение вкусить гостеприимство очередного картеля. Приглашения на обед, охоту, вечеринку с коктейлями и участие в других столь же привлекательных развлечениях Барзано получил от каждого из домов. Он вежливо отклонил их все.

Вместо этого Барзано еще раз прокрутил сведения, собранные за последние два дня.

В скупой информации о небольших картелях он не нашел ничего, кроме обычной череды союзов, контробъединений и нарушений договоров. Лидеры крупных картелей оказались, однако, куда более интересными экземплярами.

Бошамп Аброгас проводил время, разрушая свою центральную нервную систему запрещенными наркотиками и день за днем проматывая семейное состояние.

Тарин Хонан — толстый дурак, который только тем и занимался, что тратил неслыханные суммы на проституток. Даже страшно представить, что могло бы случиться, если бы он начал руководить безмозглыми сервиторами.

О Солане Верген Барзано удалось узнать немного, и это беспокоило эксперта. Еще на заседании сената он почувствовал, насколько притворно ее горе по поводу смерти отца, а вот столь кардинальная перемена политического курса ее картеля, которая произошла во время голосования, заставила Барзано всерьез задуматься об этой девушке.

Де Валтос проводил большую часть времени, укрывшись от посторонних глаз в своих поместьях или гоняясь за древностями, рассеянными по всей системе. Даже слепец заметил бы ненависть, которую он питал к губернатору, хотя Барзано и не удалось обнаружить никаких прямых причин для столь острой вражды. Все это, вместе взятое, определенно служило основанием для проведения дальнейшего расследования. Также прослеживалась отчетливая связь между де Валтосом и темным эльдаром, хотя Барзано понимал, что связь эта не та, что порождает сотрудничество. На судне чужаков де Валтоса запытали чуть ли не до смерти, и, несмотря на то что шансов выжить у него не было, он все-таки выжил.

Поначалу Барзано не принял в расчет Миколу Шонаи — он не почувствовал с ее стороны никакого притворства, да и в любом случае ее второй шестилетний срок на посту губернатора планеты подходил к концу, а Конституция Павониса запрещала занимать эту должность три срока подряд. Получалось, что, лишившись губернаторского кресла именно сейчас, Шонаи только выигрывала, но почему же она тогда продолжала цепляться за власть? Арио Барзано понимал, что один только этот факт не может исключить ее из списка подозреваемых, на своем веку Барзано разоблачал предателей с куда менее значительными мотивами. Но он занимался подобными делами уже много лет и был убежден, что лжеца, каким бы хитрым и изворотливым тот ни был, ему удастся распознать всегда, а Микола Шонаи не казалась ему таковой.

По правде говоря, эксперт восторгался этой женщиной. Она старалась сделать для своего мира все, что было в ее силах. Но Барзано знал, что одних стараний в этом деле недостаточно. Усилия должны сочетаться с результатами, а результаты на Павонисе говорили сами за себя. Но вот Талун…

С Талуном была другая история. Вендаре Талун, который дважды за последние десять лет потерпел поражение на выборах от объединившихся картелей Шонаи и Верген, он-то выигрывал все. Когда бы Барзано ни занимался подобными задачами, он всегда начинал, задавая себе один и тот же вопрос: кому это выгодно? Во всем этом хаосе террористических актов, чуждых пиратов и угроз политического переворота картель Талуна все время оказывался в выигрыше.

От взрывов его картель пострадал меньше других, кроме разве что картеля Шонаи, а Барзано давным-давно понял, что в таких делах совпадений не бывает. Совпадение во времени налетов эльдарских пиратов и появления Церкви Старых Принципов, несомненно, говорило о присутствии на планете некой организующей руки. Талун уже проявил свое коварство, и Барзано понял, что змеевидные извилины его мозга вполне способны разработать и такой изощренный план.

Оттолкнувшись от терминала, Барзано встал и одним глотком осушил свой стакан. Собираясь завтра с раннего утра снова сесть за работу, эксперт с тревогой подумал: что-то еще удастся обнаружить? Барзано велел контактному лицу, два дня назад прибывшему по его требованию из Адептус Арбитрес, одеться в штатское. Внезапно он подумал: а есть ли вообще у этой девушки гражданская одежда? Похоже, она из тех, кто живет своим призванием, и он улыбнулся, осознав, что в таком случае они с ней очень похожи.

Услышав из-за дверей низкие голоса своих охран-ников-Ультрамаринов, Барзано вспомнил об Уриэле Вентрисе. К сожалению, он не мог сказать Уриэлю правду, но эксперт понимал, что если бы сделал это, то в отношениях с капитаном Космических Десантников у него могли бы возникнуть проблемы, а Барзано этого не хотелось.

Эксперт взглянул на бронированный сейф, скрытый в стене за портретом человека по имени Форланус Шонаи, где спрятал свою шкатулку.

Барзано усилием воли сдержал побуждение открыть ее и рассмотреть то, что лежало внутри.

«Ради Павониса, — мысленно взмолился он, — лишь бы только не пришлось этого делать!»

Уриэль видел, что лорда адмирала Тибериуса раздражает присутствие на борту его судна пилота системы, но капитан знал, что адмирал достаточно практичен, чтобы примириться с этой необходимостью.

Проложенный Уриэлем и Тибериусом наиболее оптимальный маршрут к Каэрнусу IV — месту последнего нападения эльдара — вел их напрямую через широкий пояс астероидов, и без знания безопасных путей сквозь него они наверняка наломали бы дров. Прошло шесть напряженных часов, в течение которых пилот искусно вел их сквозь стаю огромных астероидов, и все это время Уриэль молился Императору, Жиллиману и всем святым, чтобы те помогли им поскорее выбраться отсюда.

Карта системы, предоставленная губернатором Шонаи, оказалась весьма дельной, на ней были обозначены места всех нападений эльдарских налетчиков. Уриэль не представлял себе масштабов их злодеяний, пока не увидел карту, — свыше сотни нападений за каких-то шесть лет! Почти каждое из них приводило либо к полному разрушению поселения, либо к уничтожению корабля и массовой резне. Уриэль вновь с уважением и восхищением вспомнил о Казимире де Валтосе, когда представил, какие мужество и решительность потребовались от него, чтобы суметь удрать от этих чудовищ.

— Рулевое управление, идем вправо на ноль-два-пять, под углом тридцать градусов вниз, — произнес пилот системы. — Давай, красавец, мы сможем там тебя протащить!

Уриэль поднял взгляд от стола прокладки маршрута к обзорному окну и побледнел, увидев крошечный промежуток между медленно вращающимися астероидами, на который нацелился пилот. Он затаил дыхание, наблюдая, как две гигантские скалы, каждая из которых превосходила крейсер «Горе побежденному» на несколько миллионов тонн, проскользнули мимо корабля. Уриэль видел, как Тибериус сжал край капитанского пульта так, что костяшки его пальцев побелели, а лицо от волнения сплошь покрылось морщинами. Он с большой неохотой позволил пилоту, знающему окрестное пространство, управлять его кораблем, но не с адмиральского пульта.

— Неужели вам так уж необходимо подлетать так близко к этим проклятым скалам? — не выдержал Тибериус, терпение которого в конце концов лопнуло. — Если вы даже слегка царапнете по любой из них, мы тут все всосем вакуум!

Пилот по имени Криворн, выходец из кузниц Альтемаксы, лишь усмехнулся, обнажив желтые пеньки — остатки былых зубов.

— Ха! Да это самый легкий путь. Я мог бы провести вас Аллеей Покинутых, вот там бы вы действительно увидели настоящий полет.

— Аллеей Покинутых? — переспросил Уриэль. — На карте такого названия нет.

— Не-а, — подтвердил Криворн. — Просто это название пришло мне в голову, когда я чуть не потерял там корабль.

— Вы чуть не потеряли корабль?! — взорвался Тибериус.

— Да, хотя в этом не было моей вины, — честно признался Криворн. — Мы летели там, счастливые, как орки в плесени, когда совершенно внезапно, из ниоткуда, вдруг возникла эта проклятая огромная развалина! Клянусь, минуту назад ее не было, а в следующее мгновение мы сбрасываем скорость, круто закладываем руль направо и даем задний ход:

— Я полагаю, тогда вы просто допустили навигационную ошибку, пилот.

— Я? Нет, мой лорд. Я проверял обзорные системы секундой раньше, и этой чертовой штуковины там не было… Рулевое управление, ложимся на новый курс: три-два-четыре, под углом десять градусов вверх.

— Так что же это все-таки было? — снова спросил Уриэль, обеспокоенный вялыми указаниями Криворна рулевому.

— Так никогда и не узнал, но, думаю, это была одна из этих космических развалюх, о которых часто говорят, — неохотно ответил Криворн. — И я не первый, кто ее видел. Многие космические странники говорят, что встречали ее в системе Павониса. Они называют ее кораблем-полумесяцем из-за ее формы. Рулевое управление, новый курс: ноль-ноль-ноль, вверх.

Уриэль знал о таких покинутых судах, разбитых остовах, затерявшихся в варпе, обреченных стать кораблями-призраками, бесконечно курсирующими в ледяных глубинах космоса. Никто не мог предсказать их маршрут, и появлялись они всегда неожиданно, когда капризная судьба вышвыривала их из нематериального пространства. Мысль о том, что такой корабль может оказаться поблизости, вызвала у Уриэля сильное отвращение.

— Послушайте, хватит нести эту чертову бессмыслицу, — подал голос Тибериус. — Сколько еще нам осталось идти сквозь пояс астероидов до Каэрнуса IV?

Криворн скривил губы в некое подобие улыбки, в очередной раз обнажив свои гнилые зубы, и отвесил Тибериусу глубокий поклон:

— Мы только что прошли сквозь пояс, мой лорд. При нынешней скорости и в этом направлении мы окажемся на орбите планеты ориентировочно через час. Милости просим.

Казимир де Валтос почувствовал, как его внутренности вновь свело судорогой, и извергнул в миску очередную порцию липкой кровавой пены. Лоб его покрылся каплями пота, желудок скрутили болезненные спазмы, взгляд затуманился, и новая волна черной рвоты обожгла горло и выплеснулась в миску.

Проклятые ксеносы! Каждый день его тело бунтовало против мерзких ядов, которыми они его травили. Только ежедневные вливания сильных очищающих средств сдерживали их истощающее воздействие, но даже эти радикальные меры не уменьшали страданий де Валтоса.

Он поднялся с пола комнаты для омовений и плотно запахнул банный халат на своем тощем теле. Как только последние спазмы утихли, он плеснул в лицо воды. В тщетной попытке избавиться от кислого привкуса во рту де Валтос прополоскал гортань и вытерся шелковым полотенцем. Затем он аккуратно расчесал свои белые волосы альбиноса гребнем слоновой кости.

Уставившись в зеркало, он в который раз задумался о том, как случилось, что его жизнь приняла такой оборот. Ответ пришел довольно легко. Это началось в тот день, когда его экспедиция обнаружила пещеру под разрушенным городом на Цтелмаксе и надписи аббата-еретика Кортесвейна. Если бы только он не переводил эти надписи! Если бы только он не последовал тем жутким пророческим словам!… Если бы только он не повстречал эльдара. Но он последовал им, и вот к чему это привело. Он поднял бледную, в пятнах, руку к лицу и потыкал в лишенную нервов синтеплоть, которая покрывала его череп, зная, что ничего он не почувствует. Он вновь взглянул на свое отражение. Когда-то его считали красавцем и он ухаживал за прекраснейшими женщинами Павониса, но все это осталось в прошлом. Об этом позаботилось раскаленное добела лезвие пытавшего его чужака.

Много раз после встречи с эльдаром де Валтос подумывал о самоубийстве, но у него не хватало мужества даже на это. Искушение слов Кортесвейна слишком крепко овладело его душой, и вот тогда де Валтос по-настоящему осознал, что величайшее проклятие из всех проклятий человечества — это надежда.

Зачем же еще он стал бы продолжать этот путь вниз, если не ради надежды?

Де Валтос отшвырнул полотенце и прошел в спальню. В комнате отсутствовало зеркало, да и во всем остальном она была обставлена по-спартански ни следа той роскоши, без которой многие не могут представить лидера богатого картеля. Сняв халат, де Валтос зашел в гардеробную, где без долгих размышлений выбрал свой любимый, темно-синий, костюм с узкими лацканами и высоким воротником. Он надел брюки, затем пиджак. Одеваться было трудно — паутина шрамов, которыми одарил его эльдар, болезненно стягивала кожу на груди и руках. Но скоро прибудет гость, а де Валтос не любил опаздывать.

То, что он презирает и его, и всю ту заумную чепуху, в которую тот верит, в данном случае не имело значения.

Не имело значения и то, что не так давно он и сам во все это верил.

Времена с тех пор изменились, и его ответственность была уже куда больше, нежели прибыли и убытки, производство и трудовые ресурсы. Выбрав к костюму черные туфли из кожи карнодона, де Валтос присел на край заляпанной кровью постели и, кряхтя, натянул их, после чего поднялся и поправил костюм.

Услыхав звон колокольчика в вестибюле, он понял, что гость прибыл. Прибыл, как и обычно, вовремя. Элегантно одетый, де Валтос подошел к изголовью кровати и собрал окровавленные ножи, разбросанные вокруг изуродованного человеческого трупа, лежащего на матрасе. При этом де Валтос старался не попадать ничего не чувствующими пальцами в лужицы липкой крови.

Он уложил орудия пытки в черный кожаный футляр и легким пинком отправил его под кровать, снова кинул взгляд на труп и ощутил знакомое чувство разочарования. Этот даже и близко не подошел к тому, чтобы удовлетворить его потребности, и де Валтос понимал, что вскоре ему понадобится раздобыть очередной кусок живого мяса, который помог бы ему успокоить демонов, завладевших его разумом.

Он представил на этой кровати Солану Верген, и сердце де Валтоса учащенно забилось.

Круто развернувшись на каблуках, де Валтос вышел из комнаты и спустился по широкой мраморной лестнице в вестибюль навстречу своему гостю.

Он обнаружил его внизу нервно переминающимся с ноги на ногу.

Алмерз Чанда поднял голову на звук шагов. Казимир де Валтос улыбнулся.

Без судейской униформы Дженна Шарбен чувствовала себя совершенно не в своей тарелке и в сотый раз сожалела о том, что Вирджил Ортега направил ее сиделкой к этому проклятому эксперту. Девушка была одета в строгое синее платье с просторными рукавами и внутренней кобурой под мышкой слева, в которой находился автоматический пистолет. Дженна стояла по стойке «вольно» в комнате эксперта и осматривала его жилище.

Арбитр Дженна гордилась своим умением многое узнавать о людях по тому, как они живут: об их вкусах, о том, что им нравится и что не нравится, приверженцы ли они порядка или предпочитают жить в состоянии постоянного бардака.

Но при виде жилища Барзано брови девушки удивленно поползли вверх — настолько странным оказалось жилье этого человека. Десяток книг, стопкой высившихся на столе, лежали в алфавитном порядке, хотя они явно не были принадлежностью этой комнаты, и в то же время груда скомканной одежды валялась на покрывале кровати. В изножье кровати находился ящик для обуви, запертый на геноключ, а на столе валялся открытый дневник, испещренный пометками эксперта. Рядом с дневником стояли полупустой графин ускавара и хрустальный стакан с остатками напитка, причем стоял он так, по всей видимости, со вчерашнего дня.

Что за человек этот эксперт?

— Достаточно увидели? — прозвучал голос из дальнего угла комнаты.

Дженна вздрогнула, и ее рука невольно потянулась к пистолету. Там, привалившись к стене, стоял человек в испачканной красной робе картеля Талун и жевал табак. Человек этот был небрит и с трехдневной щетиной на округлом подбородке выглядел забулдыгой-простолюдином.

Дженна открыла было рот, чтобы спросить незнакомца, что он здесь делает, когда внезапно до нее дошло, что это и есть эксперт, которому она была представлена накануне вечером. Перемена в облике Барзано была поистине впечатляющей.

— Сейчас — да, — ответила арбитр Шарбен, когда эксперт легким шагом направился к ней.

Барзано улыбнулся:

— Сегодня я намереваюсь побыть Гальяном Кордой, вторым техником с плавильного завода три-шесть-два картеля Талун. Что скажете?

Дженна лишилась дара речи. Если б она не знала истины, то поклялась бы, что эксперт — выходец с Павониса. И произношение, и одежда, и усталая сутулость — всем в точности эксперт походил на рабочих местных предприятий. Волосы его были зализаны назад, и Дженна заметила, что его щеки теперь выглядят более пухлыми.

Словно прочитав ее мысли, Барзано вытащил из-за щек два тампона и, подмигнув, вставил их обратно в рот.

— Думаете, я сойду за местного?

— Несомненно, — заверила эксперта Дженна. — Хотя зачем это вам?

— Ну, я не думаю, что с учетом происходящих беспорядков, и непопулярности действующей администрации кто-нибудь разоткровенничается перед пришельцем из другого мира, не говоря уже о представителе Администратума. А вы как считаете?

Дженна понимала, что эксперт говорит дело, и тут его вчерашняя настойчивая просьба одеться в штатское обрела для нее истинный смысл. Он хотел выйти из дворца и смешаться с рабочими. А она должна была стать — кем: телохранителем? Гидом? Или и тем и другим?

— Так что же вы задумали, эксперт Барзано?

— О, всего лишь небольшую прогулку в рабочие кварталы за городские стены. Особых усилий от вас это не потребует, я обещаю. — Барзано махнул рукой в сторону книг и терминала. — Это, конечно, здорово — получать информацию оттуда, но я всегда считал, что лучшую первичную информацию можно собрать лишь на местности. А вы так не считаете? Да, сегодня Гальян Корда, недавно уволенный с завода Талуна, пообщается с такими же недовольными и обсудит то кошмарное состояние дел, к которому привела нас губернатор.

— А какова моя задача?

— Вы, дорогая, мой телохранитель, — улыбаясь, прошептал Барзано, от души наслаждаясь своей новой ролью. — Видите ли, когда Гальян оставил работу у Талуна, он забрал с собой некоторые разоблачающие его документы.

— Да?…

— Я так думаю. А если серьезно, я почти уверен в этом.

— Так из какой же области эта разоблачительная информация?

— Пока понятия не имею, — хихикнул Барзано. — Хотя, думаю, это что-то скабрезное.

— А как насчет Космических Десантников снаружи? Вы вряд ли сойдете за местного рабочего, если за вами по пятам будут следовать двое гигантов в доспехах.

— Разумеется. Поэтому сегодня они следовать за мной не будут.

— И как же вы собираетесь выбраться из дворца без них?

— Элементарно, моя дорогая Дженна! Они меня вообще не увидят, — пообещал Барзано. — Они увидят вас и парня в робе, довольно сомнительной наружности, которые направляются к выходу, при этом Десантники будут убеждены, что лежебока эксперт все еще спит в своих покоях. Поверьте мне, это легче, чем вы думаете.

Дженна Шарбен покачала головой.

— На самом деле я не думаю, что это такая уж хорошая идея, — произнесла она.

Загрузка...