Глава 12

— Папа! — раздался душераздирающий детский крик.

В следующее мгновение лежавшее на мостовой тело забилось в предсмертных судорогах. Чарли тотчас же передала лорду свою шляпу и прикрыла детей полами плаща. Все были потрясены смертью несчастного, бросившегося под карету.

Радклифф, пытавшийся спасти самоубийцу, бросился следом за ним, чтобы оттолкнуть его от кареты, но было слишком поздно. Кучер же, увидев человека, выбегающего на мостовую, сразу понял, что не успеет остановиться. И теперь лорд Радклифф, опустившись на колени, осматривал лежавшее перед ним тело. Было совершенно очевидно: несчастному уже ничем не помочь. Поднявшись на ноги, Радклифф повернулся к женщине и, потупившись, пробормотал:

— К сожалению, ему уже не поможешь. Слишком поздно. Все кончено.

Женщина вздрогнула, и по ее впалым щекам покатились слезы. Какое-то время Радклифф молча смотрел на вдову. Затем пронзительно засвистел, и на этот свист тотчас же подъехал экипаж.

— Чарлз, помогите детям сесть в карету, — сказал лорд. — А я сейчас…

Чарли молча кивнула, подвела детей к экипажу и помогла им забраться на сиденье. Радклифф же подошел к убитой горем вдове и подал ей руку. Женщина послушно пошла за ним, и лорд усадил ее на сиденье рядом с детьми, напротив Чарли.

Взглянув на заплаканные лица детей, девушка почувствовала, что сердце ее переполняется состраданием и горем. Лорд же сказал несколько слов кучеру, и экипаж тотчас тронулся с места.

Ехали молча. Да и о чем они могли говорить? Ведь сидевшая напротив Чарли женщина и ее бледные худенькие дети покидали ужасное место — там, у игорного дома, только что свел счеты с жизнью отец семейства. Чарли отвернулась и уставилась в окно.

Вскоре экипаж остановился у обветшалого дома, где семья и снимала комнату. Взглянув в окно, женщина вздрогнула; в глазах ее был ужас. Мать посмотрела на своих детей, и по ее щекам вновь покатились слезы.

— Не плачьте, пожалуйста, — проговорила Чарли, пытаясь успокоить несчастную вдову. — Я провожу их, — сказала девушка, повернувшись к Радклиффу.

Спрыгнув с подножки, она подала руку женщине. Затем помогла спуститься девочке и мальчику, и все четверо направились к ступенькам. Чарли уже потянулась к дверной ручке, но тут дверь распахнулась и на пороге появился молодой мужчина в грязной рубахе и не менее грязных панталонах. Увидев женщину с детьми, он ухмыльнулся и заявил:

— Если решили вернуться, миссис Хартшир, то имейте в виду: деньги вперед, иначе не пущу. Вы и так заставили меня ждать три месяца. Все, хватит. Можете поцеловать на прощание эту дверь, а потом убирайтесь отсюда, да поживее.

— О… пожалуйста, мистер Уикмен… — сказала женщина, прижимая к себе детей. — Будьте милосердны! Мой муж… он умер. — Она умолкла и вздрогнула, видимо, только сейчас осознав, как страшно звучат эти слова. Судорожно сглотнув, вновь заговорила: — Нам больше некуда пойти, мистер Уикмен. Я заплачу, как только смогу. Прошу вас…

— Умер? — перебил хозяин, и на его бульдожьем лице появилась дьявольская усмешка. — Ах, умер… По-моему, это меняет дело, а? Ведь леди не может оставаться одна, без защиты. Может, мы сумеем договориться?

Чарли тотчас же догадалась, на какой «договор» намекает хозяин дома. Девушка в гневе сжала кулаки, она готова была растерзать этого ужасного человека.

— Вот что, мистер Уикмен… Миссис Хартшир сейчас заплатит сумму, которую задолжала за комнату, а потом заберет свои вещи и покинет ваш дом.

Брови хозяина сошлись на переносице.

— А это еще кто такой? Быстро же ты нашла себе покровителя!

Не обращая внимания на хозяина, Чарли повернулась к женщине и спросила:

— Так вы говорили, что задолжали за три месяца?

Та в смущении кивнула.

— А сколько?

Вдова промолчала. Но тут хозяин назвал сумму, и она в ужасе вскрикнула:

— Как?! Мы же договаривались иначе.

— Мало ли… Надо было платить вовремя. И вообще я думаю…

— Меня не интересует, что вы думаете, — раздался мужской голос.

Чарли вздрогнула от неожиданности — она не заметила, как к ним подошел Радклифф.

— Вы сейчас же назовете первоначальную сумму и позволите им забрать вещи. Или ничего не получите. Так что вам угодно выбрать? — В глазах лорда поблескивал недобрый огонек.

Чарли сунула руку в карман и достала мешочек, в который уже успела переложить свой выигрыш. Она вопросительно посмотрела на Радклиффа, и тот утвердительно кивнул.

— Ладно, давайте деньги, — пробурчал хозяин. Он назвал сумму и с жадностью потянулся к монетам, которые отсчитала Чарли.

— Идите, Чарлз, и помогите им собрать вещи. А мы с мистером Уикменом подождем вас здесь, — сказал Радклифф.

Получив свои деньги, мистер Уикмен не стал чинить препятствий. Взглянув на миссис Хартшир, он молча кивнул. Чарли открыла дверь, пропуская вдову с детьми.

Переступив порог, девушка в ужасе содрогнулась — в ноздри ударил омерзительный запах. Когда же они стали подниматься по шаткой лестнице, ступени у них под ногами заскрипели. Поднявшись на верхний этаж, все четверо прошли в крохотную узкую комнатку, являвшуюся «жилищем» Хартширов. В одном конце комнаты располагалась металлическая кровать, в другом, прямо на полу, лежали два матраса, по-видимому, предназначавшиеся детям. У камина стоял старый колченогий стул, а на стуле — небольшой котелок для приготовления пищи.

Окинув взглядом комнату, Чарли чуть не расплакалась. Она даже представить не могла, что человеческое жилище может быть таким убогим. Утешало лишь одно: на сбор скромных пожитков не уйдет много времени. Две старенькие детские курточки, тряпичная кукла девочки, деревянная игрушка мальчика, котелок да сковорода — все это миссис Хартшир увязала в небольшой узелок, который передала Чарли.

— Я так благодарна вам за то, что вы для нас сделали, — проговорила вдова. — Но… — Она умолкла, пытаясь справиться с душившими ее слезами. Наконец, взяв себя в руки, сказала: — Я выплачу вам долг, выплачу, как только…

— Не для того я помогаю вам, чтобы думать о компенсации своих затрат, — перебила Чарли. — Хотя охотно верю, что у вас скоро появится такая возможность.

В глазах миссис Хартшир промелькнула тревога, и Чарли поспешно добавила:

— Тот джентльмен, что вместе с хозяином дома ожидает вас внизу… это лорд Радклифф.

Женщина молча кивнула.

— Только сегодня он выгнал из дома своего повара, — продолжала Чарли, — и собирается подыскать себе нового. А вы, как я понимаю, нуждаетесь в жилье и приличной работе?

— В работе? — переспросила миссис Хартшир, глядя на девушку с надеждой в глазах.

— Да-да, — улыбнулась Чарли. — Видите ли, лорду требуется повар, который мог бы приготовить что-нибудь по первому требованию, в любое время. Так что комната для вас найдется, не беспокойтесь.

— Но как же мои дети? Где будут жить они? Не будут ли вам обузой? — в испуге проговорила женщина.

— Не волнуйтесь, мы все устроим. Ваша дочка перейдет в распоряжение Бесси, служанки моей сестры. Девочка будет учиться вести хозяйство. А мальчик, когда немного подрастет, сможет помогать нашему конюху.

— О Господи… — выдохнула вдова, опустившись на край кровати.

— Вам плохо? — спросила Чарли.

— Нет, это… это… — Глаза вдовы наполнились слезами.

Дети, за все это время не проронившие ни слова, тут же подбежали к матери, и она привлекла их к себе, обняла и поцеловала в макушки. Затем взглянула на Чарли и воскликнула:

— Боже, сколько я выстрадала в последнее время! Мой муж, царство ему небесное, незаметно для себя самого пристрастился к игре. Он пытался покончить с этим, обещал, даже клялся, но будто какая-то сила неумолимо тянула его каждый вечер в игорный дом. — Миссис Хартшир сокрушенно покачала головой. — Когда мы только повстречались, он был прекрасным человеком, а потом сделался азартным игроком и стал пить. Муж забросил все дела, спал дни напролет, а ночами играл. Когда нам пришлось продать харчевню, я надеялась, что это заставит его наконец-то одуматься, но он по-прежнему пил и играл. А тут еще мистер Уикмен сказал, что уже три месяца мы не платим за комнату, и я…

Вдова умолкла, в глазах ее был ужас. Чарли не сомневалась: миссис Хартшир вновь вспомнила о смерти своего несчастного мужа.

— Пусть Господь простит меня. Я никогда не желала ему смерти, но сейчас вижу: что Бог ни делает, все к лучшему. Теперь я наконец-то обрела надежду на жизнь, о которой лишь мечтала все последние годы. — Она потупилась. — Я, верно, порочная женщина…

Чарли покачала головой:

— Нет-нет, что вы! Вы прежде всего мать, которая заботится о своих детях. Их надо кормить, одевать, учить… А ваш муж бездельничал и проигрывал все деньги. Он нисколько не заботился о семье, потому что оказался жертвой ужасной болезни под названием «азарт». Он был не в силах освободиться от своей порочной страсти. Но теперь вы свободны. Жизнь продолжается. Не бойтесь ничего и не теряйте надежды!

Какое-то время вдова молчала. Наконец медленно заговорила:

— Милорд, вы благородный человек, и я благодарна Богу за то, что он услышал мои мольбы и послал мне вас в столь трудный час. Я буду служить не за страх, а за совесть.

— Уверен, у вас все получится, — в смущении кивнула Чарли. — А теперь давайте уйдем отсюда, покуда мистер Уикмен не пришел за нами.

Девушка открыла дверь, и все четверо, покинув комнату, спустились по лестнице. Радклифф и хозяин ждали внизу. Не говоря ни слова, Чарли помогла матери и детям забраться в карету. Радклифф, напротив, посмотрел на них в замешательстве. Ведь совсем недавно вот так же напротив него сидела заплаканная Бесси и он вез ее в свой дом… Лорд тяжко вздохнул и велел кучеру ехать. Экипаж тронулся с места.

— Стоукс, похоже, у нас опять гости, — объявил лорд, протягивая дворецкому шляпу и перчатки.

— Не совсем гости, — сказала Чарли, закрывая дверь за миссис Хартшир и детьми.

— Что вы имеете в виду, молодой человек? — Радклифф поднял брови. — Объяснитесь.

— Вам требовался повар, сэр, насколько я помню. Или он уже найден?

Лорд Радклифф поморщился.

— Вы прекрасно знаете, Чарлз, что я едва ли успел бы это сделать.

Чарли с облегчением выдохнула. Озабоченная судьбой несчастного семейства, она и не подумала о том, что Радклифф, возможно, уже подыскал нового повара. Слава Богу, этого не произошло.

— Так вот, миссис Хартшир — повар и будет служить у вас, — заявила девушка.

Лорд с удивлением взглянул на вдову.

— Это действительно так?

— Да, — робко кивнула женщина. — Я повариха, и еще я умею печь очень вкусные булочки и готовить… — Она умолкла и покраснела. Но, взглянув на Чарли, подмигнувшую ей, снова заговорила: — Я умею готовить множество разных блюд, но, к сожалению, ничего не знаю о ваших вкусах, милорд.

— Ничего страшного, миссис Хартшир, — улыбнулась Чарли. — Прежний повар его сиятельства не отличался умением готовить, а вам, естественно, понадобится некоторое время, чтобы освоиться. Правда, сэр?

На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Радклифф молчал, и лишь пристальный взгляд Чарли заставил его заговорить.

— Да, — кивнул он. Вы правильно поступили, Чарлз. — Взглянув на детей, прятавшихся за юбками матери, лорд добавил: — Кажется, дети очень устали. Стоукс, отведите их в комнату.

— Благодарю, сэр, — сказала вдова, и на лице ее расцвела улыбка. — Спасибо, вы очень добры к нам.

Лорд Радклифф вопросительно посмотрел на дворецкого:

— Стоукс, вы что, не слышали? Я попросил проводить детей в комнату.

— Да-да, слушаюсь, милорд, — закивал Стоукс, и Чарли заметила, что на щеках седовласого дворецкого появил ся румянец.

Хозяин дома повернулся к девушке.

— Чарлз, прошу вас пройти со мной в библиотеку, — проговорил он, нахмурившись.

Однако Чарли не торопилась следовать за лордом. Повернувшись к Стоуксу, она попросила накормить мать и детей — ведь у них за весь день крошки во рту не было. Наконец, тяжко вздохнув, девушка направилась в библиотеку.

Лорд Радклифф стоял у буфета и наливал в бокал вино. Чарли молча уселась в кресло и приготовилась слушать. Она нисколько не сомневалась: граф будет отчитывать ее. Долго ждать не пришлось.

— Мой дом не приют для нищих и бродяг, Чарлз.

— Бродяг? — переспросила она, с удивлением глядя на лорда Радклиффа, расхаживавшего по комнате. — Но я не приглашал сюда нищих и бродяг.

Радклифф пристально взглянул на девушку:

— Чарлз, вы знаете, что я имею в виду.

Чарли пожала плечами.

— Если честно, даже не догадываюсь. И вообще мне кажется, что вы неправильно все понимаете, Радклифф. Просто Бет понадобилась служанка — и я нашел ей служанку. Вам требовался повар — и вот, пожалуйста, повар найден. А если вас смущает тот факт, что Бесси и миссис Хартшир переживали не лучшие времена в своей жизни, то это совпадение, не более.

Закончив свою речь, Чарли с невозмутимым видом взглянула на Радклиффа; она была уверена, что тот едва ли сумеет что-либо возразить.

— Ой, щенки! — внезапно раздался детский крик, и тотчас же послышался голос Стоукса.

Чарли догадывалась, что произошло. Наверное, Стоукс повел Хартширов в кухню, чтобы накормить, открыл дверь — и оттуда выскочили веселые щенята. Разумеется, дети ужасно обрадовались, увидев эти пушистые комочки. «Должно быть, они сейчас играют с малышами», — подумала девушка. Представив, что в этот момент происходит в холле, она чуть не расхохоталась. Но тут Чарли снова взглянула на Радклиффа, и ей стало не до смеха.

— Итак, — продолжал лорд, — я прошу вас запомнить: вы не должны подбирать повсюду людей и щенков и тащить их в мой дом.

— Да, милорд, вы правы, — кивнула девушка. — Я больше не буду заниматься спасением несчастных.

— Надеюсь, — вздохнул лорд.

— Обещаю, не беспокойтесь. Ведь вам уже не требуется прислуга, не так ли?

— Кстати, это касается и щенков.

— Да, но… Он же хотел утопить их, помните? — обиженно пробормотала Чарли.

Радклифф снова вздохнул и принялся массировать пальцами виски.

— У вас болит голова? Может, лучше лечь в постель? — спросила девушка.

— Да, пожалуй, — согласился Радклифф.

Чарли направилась к выходу с чувством облегчения. Неприятный разговор, к счастью, закончился. Выглянув в холл, Чарли увидела Томаса Моубри, заключившего Бет в объятия. Быстро прикрыв дверь, девушка повернулась к лорду, уже подошедшему к порогу.

— Знаете, я подумал… Может быть, массаж снимет вашу головную боль? Садитесь в кресло, а я постараюсь вам помочь.

Чарли оттеснила Радклиффа от двери, но тот, сделав несколько шагов, вдруг остановился.

— Спасибо за предложение, Чарлз. Однако мне действительно лучше прилечь.

— Но… — Чарли бросилась за лордом. — Мы же еще не обсудили планы на завтра.

Радклифф с удивлением уставился на девушку:

— Планы на завтра?

— Да, мы ведь собирались, кажется…

— Обсудим за завтраком, Чарлз.

— А как же…

— Я сказал вам, дорогой друг, что неважно себя чувствую. Пожалуйста, дайте мне пройти. Я хочу поскорее лечь в постель.

Исчерпав все возможности задержать лорда в библиотеке, Чарли вздохнула и открыла дверь. Но каково же было ее удивление, когда в холле не оказалось ни души — Бет и Томас исчезли. Девушка молча последовала за Радклиффом. Лорд поднимался по лестнице, но на последней ступеньке вдруг остановился и обернулся.

— Боже, я совсем забыл о вашей сестре! Я же оставил Бет на балу и попросил Томаса доставить ее потом домой. Надеюсь, что все хорошо. Но я не смогу заснуть, пока не удостоверюсь в этом лично.

— Я сам проверю, — поспешно проговорила Чарли. — А вы идите ложитесь.

В этот момент дверь спальни отворилась и на пороге появилась Бет. Одарив лорда обворожительной улыбкой, она схватила Чарли за руку и втащила в комнату. Дверь за сестрами тут же захлопнулась.

— О, дорогая!.. Ты даже не представляешь, как я провела время! Что это был за вечер! Фантастический! Чудесный! Восхитительный! — Бет закружилась в вальсе с воображаемым кавалером. Затем повалилась на кровать и раскинула в стороны руки. — Какой замечательный бал!

— Вижу. — Нахмурившись, Чарли взглянула на сестру.

— Хотелось бы мне знать, это вы с лордом были только что в библиотеке? — проговорила Бет и тотчас же покраснела.

— Хотелось бы знать… — прошипела Чарли, передразнивая сестру. — Ты сумасшедшая! Хорошо, что я отвлекла Радклиффа. Что бы он сказал, увидев ваши нежности?

— Что бы сказал? Какая разница? — улыбнулась Бет.

Возмущенная легкомыслием сестры, Чарли уже хотела упрекнуть ее, но тут Бет спросила:

— А как прошло свидание с незнакомцем? Надеюсь, Радклифф не сумел тебя найти?

— И да и нет.

Чарли стала рассказывать о своих ночных приключениях, но сестра, слишком занятая собственными мыслями, почти не слушала ее. Едва лишь Чарли умолкла, Бет принялась подробнейшим образом описывать бал. Рассказала, как танцевала с Томасом, как беседовала с леди Моубри и как снова танцевала с Томасом… Рассказ сестры казался Чарли необыкновенно скучным, и она с нетерпением ждала, когда та закончит.

— Так что завтра можешь целый день быть Элизабет, — сказала Бет в заключение. — Только вечером, когда поедем на бал, я снова стану самой собой. Ты не возражаешь?

— Нет, конечно, — пожала плечами Чарли.

— О, спасибо, дорогая! Я знала, что ты всегда готова уступить.

Бет была счастлива; глаза ее сияли. Поднявшись с кровати, она направилась к двери, но вдруг остановилась и, взглянув на сестру, спросила:

— А может, ты поспишь сегодня в комнате «брата»?

— Да, конечно.

Чарли поцеловала Элизабет, пожелала ей спокойной ночи и шагнула к двери. У порога остановилась в задумчивости… Ну почему ей все время приходится уступать сестре? Ведь и она должна найти себе жениха. Не выходить же замуж за Карленда… Кроме того, затевая игру в переодевание, они договаривались, что будут иметь равные права на роль Элизабет — только в этом случае у них появятся одинаковые шансы… Но в результате получилось, что она большую часть времени проводит в роли брата, в обществе Радклиффа. Нет, так не годится, решила Чарли. Ужасно разозлившись «а себя и на сестру, она повернулась и, вскинув подбородок, решительно направилась к Бет. Та уже успела забраться под одеяло.

— В чем дело, Чарли? Что-то не так?

— Я не согласна быть завтра вечером «Чарлзом». По правде говоря, за все время нашей жизни в Лондоне я только раз играла роль сестры — на балу у Хардингзов, да и то весь вечер не отходила от Радклиффа и Моубри. Давай не нарушать договор. Завтра мой вечер. Мой, понимаешь? Если хочешь, можешь даже оставаться сестрой весь день, но вечер мой. Вечером я — Элизабет.

Бет хотела что-то возразить, но вдруг потупилась и покраснела.

— Прости, Чарли, — пробормотала она. — Ты, конечно, права. К тому же я уже кое-кого приметила. Сама знаешь кого. Так что твои весь день и весь вечер. А я попытаюсь как-нибудь отвлечь на балу Тома и Радклиффа, чтобы ты смогла без помех сделать выбор.

Чарли молча кивнула.

— Ой, сестренка! — воскликнула Бет.

— Что?

— И все-таки это было замечательно!

— О чем ты?

— Обо всем! Побег от дядюшки, встреча с Радклиффом, наше появление в Лондоне, необыкновенные приключения…

Чарли покачала головой.

— Что-то я тебя не понимаю, Бет.

— Все это очень изменило нас. По крайней мере меня. Я всегда была ужасно застенчивая, сама знаешь. А здесь, в столице… Здесь я стала совсем другая. А вот ты, сестра, ты никогда не умела постоять за себя, даже в Лондоне не научилась. Разве только сейчас…

— Бет, что ты говоришь?! — возмутилась Чарли. — Я всегда отстаивала свое мнение и никогда никому не подчинялась. Господи, Бет, да ты обвиняешь меня в трусости!

— Нет, это вовсе не трусость. Ты всегда была очень храбрая. Во всяком случае, тебя считали храброй. Но я-то знаю, Чарли, что ты никогда не умела добиваться своего. — Увидев, что сестра смутилась, Бет продолжила: — Взять, к примеру, выбор платьев. Годами ты носила то, что нравится мне, и никогда не протестовала.

— Выбор платьев?.. — пробормотала Чарли. — Да что они значили в нашей глуши? Зато ты терпела за меня эти ужасные примерки.

— Но ведь ты убирала конюшни!

— Ну да, убирала. После того как дядя Генри уволил всех конюхов, потому что нечем было им платить. А что еще оставалось делать? Ведь должен был кто-то ухаживать за лошадьми!

— Знаю. Но я терпеть не могла работу в конюшне. Так же как ты — примерки. Так вот, пока я проводила время с портнихой, ты выполняла за меня мою часть работы. И никогда не жаловалась, никогда ни в чем меня не упрекала. Только сейчас ты заговорила о своем праве ехать на бал в качестве Элизабет. Признайся, ведь сначала ты, как обычно, хотела уступить мне?

— Да, Бет, хотела. Но потом вспомнила, что мне придется выйти замуж за Карленда, если я не найду себе жениха. А он быстро сведет меня в могилу. Поэтому я должна, непременно должна подыскивать жениха.

— Значит, ты поступаешь так потому, что твоя жизнь важнее моих удовольствий?

Чарли в изумлении уставилась на сестру.

— Конечно, жизнь важнее! — воскликнула она.

— Но все же твои удовольствия не так важны, как мои.

— Почему ты так решила? — возмутилась Чарли.

— Потому что ты заявляешь о своих правах, только когда на карту поставлена твоя судьба. Но ты не возражала, когда я выбирала платья, потому что наряды — всего лишь дело вкуса. Выходит, что мои удовольствия важнее.

— Ты говоришь глупости, Бет.

— Глупости?! А что скажешь о наших праздничных обедах в дни рождения?

— О чем ты?

— В детстве повар всегда узнавал, что мы желаем к праздничному столу, помнишь? Я всегда выбирала жареную утку и пирог с голубикой.

— Ну и что?

— Ты же терпеть не могла жареную утку! И голубику не очень-то любила.

— Бет, что ты пытаешься мне доказать?

— То, что выбор всегда оставался за мной. Если бы все между нами происходило по справедливости, то в один год нам готовили бы жареную утку и мой любимый пирог, а в другой — что-нибудь по твоему выбору. Или же мясо — по моему вкусу, десерт — по твоему, а в следующий раз — наоборот. Но ты, Чарли, никогда не говорила о своих желаниях.

Заметив, что произнесенная ею речь не произвела должного впечатления, Бет вновь заговорила:

— Ты всегда так поступала. Отстаивала права любого человека, но только не свои. Потому что права другого для тебя важнее твоих собственных. Похоже, ты полагаешь, что все люди на свете заведомо лучше тебя. Держу пари, если бы дядя Генри задумал выдать нас замуж, меня — за какого-нибудь достойного джентльмена, а тебя — за отвратительного негодяя, ты не стала бы возражать.

Чарли нахмурилась, но промолчала.

— Что же ты молчишь? — спросила Бет.

— А что я должна сказать? — улыбнулась Чарли.

— Как что? — изумилась Бет. — Он постоянно обижал тебя. Называл глупой и бестолковой и… — Она потупилась. — Это я во всем виновата.

— Господи, сестра, что ты говоришь?! — воскликнула Чарли.

— Лучше вспомни… Когда дядюшка начинал ругать меня за какой-нибудь проступок, сразу появлялась ты и заступалась… Тогда дядя Генри набрасывался на тебя, а меня оставлял в покое. Если бы я могла, я бы тоже за тебя заступалась, но увы… — Бет вздохнула, — я ужасно боялась его гнева!

Чарли обняла сестру за плечи.

— Я знаю, Бет. Не расстраивайся.

— Но мне так стыдно! Только ты не боялась дядюшку.

— Только я? Да что ты! Еще как боялась!

Бет с удивлением посмотрела на сестру.

— Да-да, боялась. У дяди был ужасный характер, и каждый раз, встречаясь с ним, я боялась взглянуть ему в глаза. Так что тебе нечего стыдиться.

— Но ведь это еще хуже, — чуть не расплакалась Бет. — Выходит, ты тоже боялась, но могла подавить свой страх. Это и называется смелостью. А меня страх загонял в угол, и я ничего не могла поделать.

— Бет, перестань. Нечего вспоминать прошлое. А может быть, тебе и завтра хочется…

— Чего мне хочется? — перебила Бет. — Завтра я буду «Чарлзом», это решено.

— Но может, тебе больше…

— Нет, решено. Завтра я играю роль брата.

Загрузка...