Незримая (СИ)

Глава 14 Спасающий

Когда ты — монстр, созданный из магмы, а твоя кровь — это чистый огонь, то прыжок с обрыва в пропасть, где в сотне метров внизу волновались верхушки деревьев, обычное дело.

Едва я почуял Ключевца, то даже не стал задумываться, разобьюсь или нет. Просто взял чуть в сторону, перемахивая через край, и, вонзаясь когтями в податливую породу, мощными рывками побежал вниз по отвесной стене.

Через несколько секунд гравитация победила, и когти уже не могли удержать меня. Я сорвался, но уже через мгновение нырнул в листву, и подо мной захрустели шальные ветки. Падение сразу затормозилось, одну ветвь я зацепил пастью, другую проломил грудью, и через пару таких хватов-перекатов мои лапы всё же ухватили толстый ствол…

Взрезая и прожигая тонкую кору когтями, поехал вниз. Бедное дерево, я его практически располосовал… Приземлившись в жухлую листву, я отскочил, потом оглянулся. Ствол надсадно треснул и, не выдержав, разъехался на две половины, оскалив место разлома острыми щепками.

Моё внимание привлекли хруст и вой где-то за деревьями, в стороне теперь нависающего надо мной обрыва. Ярко засветился сквозь листву силуэт, рухнувший в чащу. Вывертыш… И чего этот пёс толчковый прицепился⁈

Его вой сковывал мне лапы магией контроля, в голове звенело «убить!», но, к счастью, я мог сопротивляться.

Кого убить-то? Самого себя, что ли?

Тряхнув головой, я рванул вперёд, в ту сторону, откуда мне померещился запах Ключевца. Ветер принёс его всего лишь раз, и теперь требовалось побегать по округе, чтобы его снова учуять.

Вот только смысл был его искать, если за мной погоня, которая сожрёт нас обоих и не подавится?

У меня зудела только одна годная мысль: Вывертыша можно завалить, если я найду хоть какой-нибудь магострел. Да, вашу псину, на расстоянии это для меня лёгкая цель — его сердце из драгоценного магического камня я отлично вижу. А «угольков» уж как-нибудь усмирю.

И почему-то мне казалось, что где Ключевец, там и винтовка… Ну, если что, то будем вдвоём её искать.

Я чуть прибавил, надрывая мышцы до предела — деревья засвистели, проносясь мимо. Мне удавалось лавировать, оббегая толстые стволы, но некоторые я задевал раскалённым боком, высекая щепки и хлопья горелой коры.

Над островом что-то надсадно ухнуло, и земля чуть не ушла у меня из-под ног. Я кувыркнулся, снова вскочил на ноги, и задрал голову.

Сквозь листву было видно, что посреди голубого неба полосами роились мириады звёздочек, и огненное чутьё сразу подсказало, что это пирусные камушки. Тысячи… нет миллионы камней.

Видимо, что-то там в Вертуне-Гиганте рвануло, и он, словно вулкан, выбросил эти несметные богатства. Эх, сюда бы Хомяка с Сивым. Они б все карманы битком набили.

Мой острый слух уловил ругань на великолунском… Грохот и землетрясение кого-то не оставили равнодушным.

Я взял в сторону, ориентируясь на голоса. И едва не проворонил «уголька» — из кустов вылетела и клацнула пасть, чуть не цапнув меня за шею. Мне едва удалось припасть к земле и вывернуться, выкручивая голову, и уже моя пасть сомкнулась на шее «уголька», когда тот по инерции пролетел выше.

Под моими клыками горло «уголька» треснуло, и я просто вырвал кусок раскалённой плоти. Извернулся, вскакивая обратно на лапы, и поскакал дальше. Выплюнул кусок чужой шеи и даже не стал смотреть, что там стало с моим противником.

Хм-м, а с каждым разом у меня получается всё лучше. Вот только долго находиться в таком состоянии нельзя — я уже чую, как зов Красной Луны с каждым биением сердца проникает всё глубже.

Охотничьи инстинкты кипят, и Луна зовёт меня насладиться первобытной жизнью. Скоро я захочу на всю жизнь остаться «угольком»… Ну, а пока в моей крови кипит звериная ярость, воспользуюсь этим.

Громкий шум вдруг заполнил лес, мне по спине застучала мелкая шрапнель, вокруг посыпались листья и веточки. Пирусные камни падали на лес, грохоча, словно град.

Я клацал пастью направо и налево, ловя столько камней, сколько смогу… Это давало здоровую прибавку в силе, я прямо чувствовал, как пирус напрямую уходит в энергоконтуры, заряжая мышцы.

Правда, и моим преследователям пирус тоже давал силы…

Но энергия мне требовалась не только для бега. Когда я обернусь обратно в человека, мне тоже нужна будет магия.

Снова послышались голоса, уже гораздо ближе. Кто-то радовался и смеялся, даже ликовал. Ну, ещё бы, такое богатство с неба свалилось — на Островах с пирусом хреново.

Оставалось всего несколько метров до источника звука. Я резко притормозил и залёг в кустах, выбрав более чистый от листьев участок. Весь сушняк, что оказывался подо мной, сразу же загорался и дымил.

Но это я перестраховывался, ведь вокруг так и продолжал падать пирус. Некоторые его камушки были такими горячими, что весь лес был уже полон едкого дыма.

Я насчитал около пятнадцати человек на узкой полянке впереди. Двенадцать великолунцев, все в своей красивой жёлто-серой форме, и трое островитян, одетых чуть более прилично, чем дикари. Идут растянутой колонной, по одному и по двое.

Вячеслава, связанного и сильно избитого, вели в самой середине процессии, дёргая за верёвку, как собаку за поводок. Перед ним и за его спиной шёл до зубов вооружённый магострелами отряд, а замыкало процессию то, что меня сильно удивило — мохноногая лошадь-тяжеловоз тащила волокуши, на которые погрузили скрученного «уголька». Того самого, который мой Одержимый…

Не знаю, чем он был связан, но в том месте, где путы были перекинуты через огромное туловище, огненная шкура темнела, словно потухшая. Да и по остальному телу шла рябь, огоньки вырывались из раскалённых прожилок с переменным успехом. Тут и там в его спине торчали стрелы. Одержимый бессильно рычал, скаля безглазую пасть, из его горла едва вырывался дым…

Я, конечно, был не самым опытным «угольковым» ветеринаром, но моего опыта хватало, чтобы сказать, что этот элементаль чувствовал себя не очень. Его то и дело с хохотом пинали и кололи штыками, и тут же ему в пасть время от времени пихали пирусные камни, чтоб не сдох раньше времени.

Наверняка на опыты тащат. Да уж, вашу Пробоину — мне не то, чтобы было жалко элементаля, за мной сейчас такие же гонятся и хотят убить. Просто это был «мой» элементаль…

Сейчас весь конвой занимался тем, что с радостным криком пригибался, подбирая валящийся с неба пирус. Некоторые великолунцы так вообще побросали винтовки и подпрыгивали, на спор пытаясь поймать его прямо в воздухе. Трое островитян вскинули винтовки и танцевали какой-то танец — для них это было, наверное, благословение богов.

Грохот от пирусного града в лесу стоял оглушительный, и мне можно было не опасаться, что меня услышат. Но мой острый слух уже различал за спиной приближающийся топот «угольков», преследующих меня.

Несколько секунд, и они будут здесь…

Я специально не нападал. Меня очень смущало, что этот отряд смог не то, что убить, а просто связать Одержимого. Ведь тот был невероятно крупным элементалем — другие «угольки», и я в том числе, рядом с ним казались щенками.

Но будет грехом не воспользоваться неразберихой, которая будет здесь и сейчас через три… две…

Я рванул из кустов, когда чья-то шаловливая пасть чуть не куснула меня за заднюю ляжку. Метнулся одним длинным, мощным прыжком прямо в центр великолунского отряда, чтобы перехватить пастью поводок Ключевца.

Нет, враги многое успели… Обернуться, закричать, побросать пирус, некоторые даже успели поднять винтовки. Но я словно молния прочертил колонну, по пути снеся когтями голову одному бедолаге, и сразу же унёсся за стволы деревьев на другом краю поляны.

Верёвка в моей пасти натянулась, чуть качнув мне голову, и сзади послышался сдавленный крик Вячеслава. Твою ж псину, лишь бы верёвка выдержала! А, ну да, ещё желательно, чтоб и шея у Ключевца не сломалась.

Ну, спасаю, как умею, наше дело «угольковое» непростое. Если что, скажу, что в теле элементаля думалось туго.

Я проскакал до ближайшего ствола, запрыгнул за него, а потом мысленно выругался, когда позади что-то, а точнее, кто-то здорово шмякнулся об дерево — да твою ж мать! Верёвка в моей пасти просто оборвалась.

Тут же развернувшись, я подскочил к дереву, и хватанул клыками бездыханного Ключевца. Едва я затащил его в укрытие, как нам вслед грянул залп магострелов, осыпая опилками.

Не в тех стреляете, псы вы толчковые…

А потом начались крики. Вся та «угольковая» орава, что гналась за мной, влетела в великолунскую колонну и сразу же забыла про меня. А вой Вывертыша, который уже был рядом, вообще заложил уши.

Выстрелы…

Ещё крики…

Потом выстрелов стало меньше, да и крики были уже пожиже.

Тяжело дыша дымом и искрами, я глянул на Вячеслава. Как бы моё спасение для него фатальным не оказалось, больно уж тяжёлая борозда на горле от порвавшейся верёвки. Но ещё живой, чую дыхание…

Кажется, тут без «вытяжки» или любого другого лекарского артефакта не обойтись.

Я чихнул, ругаясь на себя. Вот так привыкаешь к бешеным скоростям и к звериной выживаемости, и забываешь, каким хрупким может быть человеческое тело.

Ну, да ладно… Если выживет, просто не буду рассказывать детали.

С этими мыслями я метнулся обратно, в самую гущу…

Всё-таки это были более-менее грамотные военные. Те немногие, которым удалось выжить после атаки, смогли отступить и занять позицию за большим поваленным деревом у дальнего конца поляны. Для этого им пришлось бежать с полсотни метров, но когда твой отряд рвут зубами исчадия Вертунов, то такой бег становится лёгким и непринуждённым.

Небольшой отряд, в котором я успел насчитать человек пять-шесть, засел за бревном и огрызался меткими выстрелами винтовок. «Угольки» оставались обычным зверьём — растерзав больше половины отряда, они сначала начали грызться за добычу, и только потом ринулись на выстрелы.

Вывертыш, показавшийся из чащи, подгонял их силой своего протяжного воя. Я и сам, едва выскочил из укрытия, почуял, как по мозгам снова ударила чужая воля. «Убить! Приказываю убить!»

Ну, теперь хотя бы понятно, кого убить…

Ноги сами чуть не понесли меня в сторону, чтобы ринуться к тому бревну, над которым сверкали вспышки выстрелов. Ну нет, отрыжка ты псовая, не на того напал!

Вывертыш, едва показался из кустов, стал пожирать тела. Выглядело это так, будто огненный смерч накатывал на трупы, и они подхватывались вихрями, залетая в самое нутро. Ну, а если настроиться на тонкую псионику, то настоящие демоны хватали их руками, отправляя в пасть.

А ведь в карманах убитых могло быть исцеление для Вячеслава. Это я не говорю уже, что среди тел тут и там валялись магострелы. Великолунские… Многозарядные…

Я тряхнул головой, сбрасывая лютый гипноз Вывертыша, злобно зарычал, и метнулся к нему. Тот на миг даже опешил, видя, что какой-то залётный «уголёк» не слушается его. У него тоже память оказалась короткая — стоило мне исчезнуть ненамного из поля зрения, как вся его злость переключилась на другую добычу.

Он отбросил труп, и я заметил, как контуры демона внутри сгустились. И через миг новая волна псионики ударила по моему «угольковому» сознанию… Я споткнулся, перекатился через спину, даже непроизвольно заскулил.

«Убить! Ты, низшее огненное существо, я приказываю тебе — убить!»

Мне едва удалось силой воли сбросить эти мысленные оковы, и я смог сделать ещё несколько прыжков в его сторону. И снова сгустился контур в огненном смерче, стал ещё чётче…

Но едва раздался следующий вой Вывертыша, как я кувыркнулся, в воздухе разворачиваясь обратно в человека. У меня вышло улётное сальто, я даже мягко приземлился на ноги, присел, а уже человеческие мои руки перехватили лежащую по пути винтовку…

— Оп-па! — я радостно ощерился.

Мне в лицо ударил нестерпимый жар и оглушающий, чуть ли не срывающий волосы с головы, вой. Вывертыш ревел, сконцентрировав всю мощь своего контроля на мне одном. Вот только у него вышла осечка… На людей это не влияет.

Ну да, страшно, аж коленки трясутся. Да вот только в армии нас так и учили — стрелять, когда и коленки трясутся, и штаны от страха полные. Это не мешает глазам целиться, а пальцам нажимать на курок.

Я сразу выцепил в прицеле яркое сердце в огненном смерче. Палец нажал на крючок и… винтовка жалобно щёлкнула в моих руках, выдав какой-то пучок дыма из казённика. Осечка⁈

Вывертыш, кажется, захохотал и сразу ринулся ко мне.

— Она многозарядная, — хмыкнул я, моментально передёргивая рычажок.

Выстрел. И звезда внутри смерча рассыпается, а потом развеиваются огненные вихри в нескольких шагах от меня.

Вывертыш перестал быть… Лютое исчадие Вертуна, страшнейший сон любого солдата. Увидеть его может только маг, и убить его может только маг.

— Какая хорошая капитская… тьфу ты… великолунская разработка, — с улыбкой сказал я, оглядывая винтовку, а потом повернул голову.

Звучали последние выстрелы у бревна. Великолунцы всё-таки добивали «угольков», которые после исчезновения Вывертыша дезориентировались. Слишком долго тот держал их мозги под контролем.

Лошадь, тащившая волокуши с Одержимым, валялась с перегрызенным горлом. А вот сам монстр-«уголёк» не пострадал, так и валялся связанный и всеми брошенный.

Я тут же метнулся к нему, подхватывая по пути другую винтовку с прицепленным штыком. Остановился. Прицелился… и минус одна голова за бревном.

— Воу! — я тут же упал, когда совсем рядом просвистели пули. Кто-то всё-таки заметил меня.

Я уставился на лечебный артефакт, лежащий перед самым лицом, с бело-синим камнем в оправе. Какой-то великолунец перед смертью вытащил его, надеясь успеть исцелиться. Не успел…

— Спасибо, — я перехватил артефакт, засовывая в карман.

Потом подскочил, и, через два шага оказавшись возле Одержимого, плюхнулся спиной в его морду. Кажется, в задницу ему сразу прилетели шальные пули… Ну ничего, эта туша выдержит, вон какой бронированный.

Я сгрёб большой ворох пируса, выпавшего из рук великолунца рядом, и запихнул всю эту горсть в пасть «угольку». Потом штыком, стараясь не высовывать голову, срезал путы, и тут мне показалось, что монстр даже вздохнул с облегчением.

— О-о-о… — его пасть раскрылась, — Хорошо…

— Твою ж луну! — выругался я, — Даже забыл, что ты разговариваешь…

— Я сам чуть не забыл… — тот попытался пошевелиться, — Стрелы вытащи.

Я выглянул, перехватил торчащую из бока стрелу, и заорал, как бешеный. Мне удалось её выдернуть, вот только ощущения были, будто я руку в чан с азотной кислотой засунул — до того холодная была стрела.

Мне едва удалось спрятаться обратно, как просвистели пули. Великолунцы успевали отстреливать и последних «угольков», кружащих рядом с бревном, и по мне работать.

— Си-и-ила… — протянул Одержимый.

— Оживай давай! — рявкнул я, а потом, улучив момент, выскочил из-за него, прицелился и выстрелил.

Ещё одного не убил, но здорово посёк ему лицо опилками. Кстати, именно тому, кто ко мне прицепился. На тебе, хмырёныш, федералов так просто не возьмёшь!

Я передёрнул затвор, но патронов в казённике больше не оказалось.

— В Пробоину вас всех, — выругался я и, повинуясь инстинктам, перебежкой ринулся к деревьям, где оставил лежать Ключевца.

Времени искать ещё винтовку не было, потому что Вячеслав в любую минуту мог отбросить копыта.

Кубарем закатившись за ствол, я замер. Над Вячеславом как раз склонился «уголёк», неизвестно за каким хреном оказавшийся здесь. Он разинул свою наглую пасть, вот-вот собираясь оттяпать диверсанту часть лица.

— А ну, стоять! — я протянул руку, вкладывая в слова властный приказ, и заодно пытаясь настроить псионику на такую же частоту, которую выдавал своим воем Вывертыш.

«Уголёк» тут же вытянулся по струнке, уставившись в одну точку. О, а так действительно лучше работает!

— Давай, пошёл умирать на баррикады, — я махнул рукой за спину, и «уголёк», не издав ни звука, послушно присоединился к битве.

Упав перед Вячеславом на колени, я тут же вынул артефакт и приложил тому к шее. Как оно работает-то? Надеюсь, всё правильно делаю…

Через пару секунд Ключевец раскрыл глаза и судорожно вдохнул.

— Василий⁈ — тот уставился на меня, потом схватился за шею, выгибаясь от боли.

Он перехватил у меня артефакт, что-то на нём нажал, снова приложил, и камень просто рассыпался в его пальцах. На лице Ключевца расплылось облегчение.

Я в который раз позавидовал — вот же грёбанный магический мир. Нашей бы Свободной Федерации такую медицину, столько жизней могли бы спасти.

Уже через секунду взгляд Ключевца обрёл былую цепкость.

— Эти сволочи чуть не придушили меня… Вроде.

Поджав губы, я пожал плечами:

— Не знаю. Я тебя здесь нашёл, еле успел.

— И спина болит, будто артефактом приложило, — Ключевец, откинувшись на ствол, зашипел от боли, — Что тут случилось? Ничего не помню.

Только тут до него дошло, что рядом звучат выстрелы, и он подобрался, сев в позицию удобнее. Его взгляд скользнул по моей винтовке, но я покачал головой:

— Пустая… — сказал я, потом добавил, слушая, что творится на поляне, — Впрочем, наши точно побеждают.