Незваный. Книга 2. Наверху

Глава 13. Нехорошее начало

-//-//-

Суета после выписка важного пациента в самом модном и, соответственно, дорогом, медцентре, что располагался в в самом центре столицы, еще долго продолжалась. Она то, казалось бы, затихала, то, наоборот, вспыхивала с новой силой и эмоциями. Хорошенькие медсестры в безупречно пошитых костюмах, словно только что спустившиеся подиума, порхали из одного конца центра в другой, между ними носились доктора с кучей всякого рода бумаг. Не прошло все это и мимо главного врача и владельца, до сих пор еще приходившие в себя после выписки одного из рода Скуратовых. Оба стояли у стойки в холле и молча упивались старым коньяком, вздрагивая пи каждом хлопанье дверьми.

— Где эти чертовы бумаги? — несся волнованный крик из лаборатории, из дверей которой выглядывал чрезвычайно лохматый лаборант и яростно жестикулировал руками. — Пакет нужно скоро отдавать!

Из соседней двери тут же выскочил пузатенький мужичок в не сходящемся на его пузике халате и замахал пачкой каких-то документов. Он лихо стартанул с места, взяв разгон, но на долго его не хватило. Уже через десяток шагов бега он побагровел и запыхтел как старинный паровоз. Вдобавок, еще подскользнулся на ровном месте и растянулся прямо посреди коридора. Все его бумаги вырвались из рук и эффектными белыми птицами разлетелись в воздухе.

— Растяпа! — наорал на него подлетевший главный врач, сразу же принявший все собираться с пола. Каждый документ он тщательно оглядывал, прежде чем положить в свою папку. — Одни олухи кругом! С кем мне только приходится работать... А это еще что такое?!

Голос руководителя взлетел к небесам и остановился на самой высокой ноте. Подобрав одну из бумаг, мужчина начал яростно ею трясти.

— Вы что там, вообще, страх потеряли?! Что это такое? Оборудование правильно настроить не можете?! — уже собранной пачкой бумаги он с силой хлестанул пузана по лицу. Раз, два, три! У того аж голова по сторонам моталась. — Как мне это отдавать Скуратовским врачам?! Что они скажут?! Там смеяться никто не будет. Просто иск нам выкатят на на кругленькую сумму!

То краснеющий, то бледнеющий врач стоял перед ним и молча трясся.

— Это что за анализ крови?! Ты свои глаза разул, прежде чем нести эти результаты? — продолжал кричать первый, тыкая в лицо пузана злополучным листком бумаги. — Где ты видел такие показатели гемоглобина? А тромбоциты?! Это же слоновьи, б...ь, данные! Мне это отдавать?! Косорукие, кнопки уже забыли как называть! Перетрахались там друг с другом! Совсем о деле забыли! Мигом переделать!

Провинившийся врач трясущимися руками схватил листок с результатами и побежал обратно в лабораторию. Не было его буквально пять или шесть минут, по истечении которых он выскочил из дверей, как чертик из бутылки.

— Так, так, — главный врач быстро пробежал глазами по новому документу. Уже не кривился. Видимо, его все более или менее устроило. — Вот! Всей лаборатории минус пятьдесят процентов зарплаты. Про премиальные забудьте минимум на квартал или даже на два. И молите Бога, что я сегодня добрый... Уроды, чуть под плаху не подвели...

Развернувшись, главный врач скрылся в своем кабинете. Лишь только дверь из красного дерева за ним закрылась, пузан позволил себе с облечением вздохнуть.

— Ну? Че ему отдал? — со спины к нему прокрался на цыпочках лохматый лаборант и осторожно похлопал по плечу. — Там же не лажа была... Мы все видели.

Тот, все еще пытался продышаться, ничего не отвечал. Вытащил носовой платок и вытер потный лоб, а затем, подумав, протер и всю голову. Правда, пот все равно шел с него градом.

— Отдал... Уф... Отдал другие результаты... Уф, — не переставая вздыхал пузан. Давно на него так не орали. Пожалуй, даже никогда не орали. — А что еще было делать? Ты же сам все видел... Уф... Ему же объяснять было без толку... Лучше остальным скажи, чтобы помалкивали... Уф... И из базы данные первые результаты сотрите. На другие нужно заменить...

— Понятно, — протянул лохматый лаборант, почесав свою гриву. — А это... Чего это за показатели такие? Чего думаешь?

— Уф..., — врач снова протер платком лоб и голову. Платок от пота уже приобрел отвратительный грязно-серый цвет и начал неприятно попахивать. — Какая мне разница. Может маг он неинициированный, а может какую-нибудь сильнодействующую дрянь принимал. К черту это все. Нужно забыть обо всем этом, как о страшном сне.

-//-//-

После его возвращения все стало совсем по-другому. Александр буквально кожей чувствовал, как изменилось к нему отношение. Особенно ярко это проявилось в действиях слуг, острее все чувствовавших такие вещи. Держа нос по ветру, они подмечали любые, даже самые мельчайшие детали и тут же реагировали на них.

— Хм, господин Максим Александрович... Смотри-ка, уже с отчеством величать начали, — удивлённо хмыкнул парень, когда по возвращению домой домоправительница встретила его широкой улыбкой и назвала «господин Максим Александрович». А не так давно от нее и скупой улыбки было не дождаться. Сквозь зубы лишь «господином» называла. Была бы ее воля, наверное в рожу плюнула. Мол, куда ты, быдло, со своим свиным рылом в калачный ряд лезешь. Вот такая она была, мадам Татьяна. — Мои акции, походу, неплохо подросли...

Горничная, вообще, словно «с цепи сорвалась». Если раньше Лизавета лишь «принюхивалась» к нему, «приценивалась» к его месту в доме и новой семье, то теперь все разительно изменилось. Девушка явно избрала его объектом своего вожделения, что было видно невооружённым глазом. Так «стреляла глазками», что в его невидимой броне рваные дуру оставались. Соблазнительные позы просто потоком шли в момент его присутствия рядом. То «совершенно случайно» перед ним салфетку обронит и наклонится так, что основания кружевных чулок можно рассмотреть во всех подробностях. То уронит опахало для пыли и наклонится другим боком, открывая зрелище крупных, готовых вырваться наружу, молочных грудей. То надушится каким-то особым парфюмом, видимо, должным вызвать у него какую-то особую реакцию. Словом, осаду вела по всем правилам военного искусства: с использованием и маскировки, и тяжелой артиллерии. Явно увидела в нем перспективу и решила что-то поиметь с этого. Вот так-то: думаешь, что это делаешь ты, а на самом деле — это делают с тобой.

— А голосок стал словно мед, — усмехнулся Александр, вспоминая их недавнее столкновение в коридоре. Там и пятерым можно было разойтись, настолько широк он был. Девушка же, закатывая глазки от демонстрируемой «неловкости», прижалась к нему всему своими соблазнительными формами. — Как же все это предсказуемо, как дважды два равно четыре.

Ведь еще несколько дней назад его тут с трудом замечали. Относились чуть лучше чем к мебели. Хотя, не правда. Мебель в доме была особой и по стоимости соперничала с домами обычных людей, а значит, априори, ценилась выше него. И вдруг все изменилось, словно по мановению волшебной палочки, которой стало слово Главного, Хозяина, боярина Скуратова.

Пожалуй, только один человек остался при своем мнении в отношении Александра. Этим человеком был Скуратов-младший, по-прежнему, смотревший на него, как на врага.

— Да уж, точно волком смотрит, гаденыш. От такого снова можно ждать чего-то особенного. Хотя в качестве процессора Мариарти он рылом не вышел, как говорится, — разбирая вещи в своей комнате, размышлял парень. Поведение Скуратова-младшего внушало ему беспокойство, хотя бить тревогу было явно рано. — Мелковат и прямолинеен. Значит, и неприятности следует ждать такие же — в лоб и без особых изысков. От такой вряд ли придется ждать многоходовок. Скуратовский сынок скорее наймет какое-нибудь отребье, чтобы меня прижали. Надо быть с ним настороже...

Главным источником и первопричиной всех этих изменений, отразившихся на поведении домочадцев и слуг, естественно был боярин Скуратов. Именно он подал пример, внезапно воспылав особой симпатией к Александру. Самым ярким примером, ставшим для всех остальных знаком, стало то, что у парня за общим столом появилось свое собственное место! До этого ему приходилось садиться то с одной стороны стола, то с другой, вечно натыкаясь на неприязненные взгляды соседей. Теперь же ситуация изменилась. На первом же семейном обеде, когда Александр хотел незаметно пристроиться где-то сбоку, Хозяин вдруг поднял взгляд на него и властно махнул рукой, указав на место в паре стульев от него. По неофициальной систем рангов его статус оказался примерно равен Скуратову-младшему, то есть почти старшему наследнику рода. Это была очень серьезная заявка на пересмотр внутрисемейных позиций, что поняли и остальные из сидевших за обеденным столом.

Вдобавок, не для кого не было секретом, что Алекснадр теперь часто пропадал в личном кабинете боярина. А этот кабинет, между прочим, был святая святых дома, куда, вообще, никому не разрешалось заходить. Даже горничная убиралась там под внимательным присмотром одного из личных охранников боярина. Естественно, домочадцы сделали после этого соответствующие выводы.

Немного приведя мысли в порядок после выписки из больницы и приезда домой, парень снова вернулся к вопросу возможностей своего организма. Сейчас это было важно как никогда. Кто знает, что принесет ему день грядущий: плохое или очень плохое, а может что-то гораздо худшее. Все могло быть.

Несколько дней назад он уже пытался подступиться к оценке возможностей своего организма, истязая спортинвентарь в домашнем спортзале Скуратовых. Тогда результаты этой проверки его приятно удивили. Александр по всем прикидкам оказался существенно сильнее среднестатистического мужчины. У него стал крепче костяк, массивнее мышечный корсет. Появилась неимоверная гибкость в суставах, позволявшая ему изгибаться в самых неимоверных позах. Правда, после этого пришлось в спортзале убираться. От лавки для жима лежа остались один обломки. Турник превратился в завязанные узлом трубы и балки. Нетронутыми остались лишь металлические блины.

— Начнем, пожалуй, с самого начала, — ближе к ночи, когда домочадцы либо начали готовиться ко сну, либо уже оказались в клубе, парень решил посмотреть, а что он еще такое необычное умеет. — Где-то в столе, кажется, складник лежал. А, вот он.

Потрогав лезвие перочинного ножа пальцем, он удовлетворенно хмыкнул. Наточено было довольно хорошо. Нажал подушечкой большого пальца чуть сильнее, пока не получился разрез и не пошла кровь.

— Кровь красная — уже хорошо. Ха-ха-ха, — рассмеялся Александр. Е если серьезно, то у него были довольно сильные опасения, что чрезмерная доза препарата могла серьезно отразиться на биохимическом составе крови. Ведь, стимулирующий и регенерирующий эффект сыворотки так и не был в полном объеме изучен в его мире. Тогда просто руки не дошли. Здесь же для этого материальная база была откровенно слабой. На местных микроскопах, пусть и последнего поколения, далеко не все можно мыло разглядеть. — А ведь могла быть, например, синяя.

Несколько красных капель упали на пол, пока он дотянулся до салфетки. Когда же начал стирать кровь, то к своему сильному удивлению обнаружил совершенно целую кожу на подушечке пальца. Александр даже головой мотнул несколько раз, не веря своим глазам. На коже не было и следа ранки.

— Очень даже неплохо..., — с этими словами он развернул внутреннюю часть ладони к себе лицом и с силой провел лезвием по коже. Порез, тут же окрасившийся красным, оказался довольно глубоким, пожалуй, даже очень глубоким. — Ну и... Ого-го!

На его глазах выступавшая из раны кровь начала сворачиваться, образую нечто напоминающее соединительную ткань. Десятки, сотни тоненьких ниточек протянулись от одной части пореза к другой, начиная стягивать ее. Не прошло и трех секунд, как рана затянулась. Еще некоторое время о ней напоминал лишь более бледный цвет кожи на этом месте. Но и он вскоре сменился на свой обычный цвет.

— Ни хрена себе скорость регенерации! Просто фантастическая свертываемость кровь, к тому же...

Теперь до него начало доходить, как же недавние наемники расстреляли по два три магазина с патронами, но так и не зацепили его. Они явно попали в него. Скорее всего так нашпиговали его свинцом, что он просто на просто отключился. Все дело оказалось в сверхбыстрой регенерации.

— Скорее всего мой дикий аппетит после пробуждений был следствием всего этого, — протянул он понимающе.

Просто для восстановления организму срочно нужны были строительные вещества, которые в его случае можно было взять лишь из пищи. Вот, значит, о чем переговаривались медсестры при его пробуждении, говоря об необычайно большом расходе глюкозы. Оказывается, в него едва ли не ведрами ее вливали.

— Интересно, а сколько раз в меня попали? — задумался он, пытаясь вспомнить подробности той бойни, что случилась у него в квартире. Непросто оказалось. Стрельба тогда была такая, что там голову из ванной высунуть нельзя было. К тому же некоторые пули все же пробивали тонкую стенку. — Раза три точно было... Мою рубашку бы посмотреть. По дырам посчитать можно было.

Александр еще некоторое время поэкспериментировал с заживлением ран. Нанес себе еще пару порезов — глубоких и не очень. В конце концов, осмелев, резким движением рубанул по кончику мизинца. Как говориться, проверять, так проверять.

— Б-л-я-я-ять! — как заорал он от сильной боли и повалился с кровати. Кровь чиркнула тонкой струйкой по его белой футболке. — А-а-а...

Через мгновение в его комнату влетела его сестрица. Такое ощущение было, что она под самой дверью его сидела и подслушивала. Вполне могло быть и такое. Какую-нибудь очередную каверзу готовила...

— Ой! Что это такое?! — всплеснула она руками. На лице застыло столько сострадания и жалости, что нельзя было не поверить. Может, и правда, впечатлилась раной и кровью. — Нужно скорее кровь остановить! Зажми пока чем-нибудь. Сейчас обработаем и перевяжем.

Пока Александр прижимал кровоточащий палец к футболке, Марина мигом сгоняла куда-то и принесла небольшую аптечку. Уселась рядом с ним, обдав его приятным парфюмом, и ...

— Вот же ты, урод, братец! — вдруг прошипел она, дернув его за руку и сильно стукнув по ней. — Решил приколоться надо мной. Мы же мировою заключили...

Недовольно отодвинулась от него. Довольно сильно лягнула его ногой и отбросила аптечку в угол комнаты. Похоже, обиделась.

— Ты чего? — возмутился было парень, поднимая поврежденную руку и показывая ее. И только сейчас до него дошло, что рана на его мизинце совершенно затянулась. Там, где минуту назад, моталась «на соплях» целая фаланга, сейчас красовался абсолютно целый палец. Полностью здоровый. Лишь на там, куда пришелся удар ножа, еще был заметен небольшой шрам. — Хм... Черт... Что-то есть захотелось.

От такого завершение разговора девица, вообще, озверела. Схватила подушку и начала его дубасить. Видимо, она-то ждала извинений или чего-то такого.

-//-//-

Свет фонарей разрезал темень на ровные куски, выхватывая из ночи разные предметы и, придавая им причудливую и незнакомую форму. Высокая ограда из серого пластобетона превращалась в стену средневековой крепости, мраморные статуи кротких ангелов — в фигуры древних воителей или крылатых чудовищ.

Высокий худой мужчина в длинном пальто на, распашку медленно шел по своему родовому кладбищу и вглядывался в имена и лица предков, погребённых здесь.

-Все здесь... Все, — бормотал он, то и дело прикладываясь к литровой бутылке виски. К сожалению, благородный напиток плохо помогал, даря лишь временное облегчение. Он на некоторое время снимал боль, но вскоре та снова возвращалась. — Теперь и ты здесь, сынок...

Мужчина подошёл к высокому склепу, массивному сооружению из баснословно дорогого багрового гранита. Нашел взглядом надпись на камне и стал медленно гладить ее. Пальцы тщательно обводили каждую букву надписи, словно от этого что-то теперь зависело. А губы повторяли эту букву.

-...Ю, ...с, ...у, ...п, ...о, ...в, — на последней букве его пальцы задержались особенно долго, снова и снова повторяя округлые контуры. — Уже полгода прошло... Полгода, сынок... Проклятые полгода.

А боль его так и не утихла. Если и притупилась, то чуть-чуть, самую малость. В последнее же время, наоборот, начала так накатывать, что хотелось на стенку лезть.

— Эх, сын… сын…, — пальцы собрались в кулак и силой ударились по камню. — Оставил меня одного…

По сути, никого у него больше не осталось. Супруга с модельным телом и ангельским личиком, безликая кукла, подсевшая на дурь, уже давно вызывала у него лишь отвращение. Видеть ее больше не мог. Младшая дочь, вся в мать, тоже была чужой.

Князь Юсупов наклонился к плите склепа и поцеловал ее там, где заканчивалась надпись на камне. После развернулся и, не обращая внимания на разошедшийся дождь, пошел прочь.

— Господин, — встретивший его у ограды кладбища, телохранитель развернул над ним зонт. Но князь отмахнулся от него. Остановился прямо посреди дороги и, подняв лицо к небу, застыл в таком положении. — Простудитесь…

Через некоторое время телохранитель снова позвал его, подойдя ближе.

— Господин, есть новости, — негромко проговорил он, пытаясь привлечь внимание князя. — Был официально опубликован доклад о результатах геологоразведки. Вам нужно посмотреть.

Юсупов провел ладонями по мокрым волосам, затем с силой растер ими лицо.

— Да, да, Винс, посмотрю.

Голос у князя был потухшим, глухим. Ни каплю жизни в нем не чувствовалось, видел телохранитель. Живого мертвеца напоминал. Да и выглядел, если честно, ничуть не лучше.

— Подожди, Винс…, — Юсупов вытащил из кармана звенящий коммуникатор и приложил к уху. — Юсупов.

Молчание затянулось. Князь слушал собеседника долго, так и не произнеся ни единого слова. Наконец, он встрепенулся. Поднял коммуникатор и со всей силы бросил его на асфальт.

— Похоже, я разорен, Винс, — князь вдруг произнес совершенно безумную по содержанию фразу, которая никак не могла быть правдой. Ведь, состояние Юсуповых было одним из самых крупных в империи. Это просто невероятные средства. — Почти разорен.

При этом князь… УЛЫБАЛСЯ. Но улыбался так, что у Винса на душе ощутимо заскребли даже не кошки, а кто-то более крупный и страшный.

— Ах, Еремей, Еремей, я ведь тебе верил. Думал, мы на одной стороне, — улыбка у него была широкой, выглядывали крупные ослепительно белые зубы. Не улыбка, натуральный звериный оскал, с которым монстр поджидает свою жертву. — Я ведь такие финансы вложил в этот проект, что даже подумать страшно. Очень большие финансы, Еремей… Нехорошо… Вдобавок, еще моего врага у себя пригрел. Никогда не поверю, что ты не знал этого. НЕ ВЕРЮ, Еремей. Он ведь сына моего убил, а ты его к себе взял… Уж не тыл ли это все сделал?

Над князем начало подниматься туманное марево, касаясь которого дождевые капли тут же испарялись. Вокруг его длинных пальцев начали вспыхивать еле заметные искорки, на глазах превращавшиеся в пламенеющие сполохи.

— Решил мой род под нож пустить, Еремей?! Попробуй…