Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ)

Глава 9. Часть 1

Комментарий к Глава 9. Часть 1

приветик:)

глава получилась больше, чем я ожидала, потому я решила ее разделить на две части. и вторая будет завтра!

не оставлю же я вас без сладенького 😏

приятного аппетита!

Лондон под покровом белого снежного покрывала выглядел как самое настоящее волшебство, с которым Гермиона не была знакома до одиннадцати лет. Снег мягко хрустел под зачарованными кроссовками. Сегодня пробежка состоялась намного раньше обычного, чтобы у маглов в здешнем районе не возникало лишних вопросов.

Сон впервые за долгое время был крепким и спокойным. Точную причину Грейнджер ещё не определила. Это вполне могла быть плитка шоколада, съеденная на ночь. Либо блондин. Да, Грейнджер ещё не решила, но точно знала, что какой бы ни был резон, итог остаётся неизменным: её настроение и самочувствие действительно были в полном порядке. Даже лучше.

Бедро со вчерашнего дня уже почти зажило. Мази и зелья действовали безотказно. Гермиона ещё раз сделала пометку в голове о том, каким талантливым всё же был Малфой. Внутри теплилось чувство даже некой гордости, уважения и радости. Она действительно была рада за Драко. За то, что он смог найти своё место в этом огромном мире. Что смог через всё пройти и не сломаться.

В Министерство Гермиона пришла в приподнятом настроении, даже одежду подобрала соответствующую. Широкие черные брюки с завышенной талией, объемный бежевый свитер с широкой горловиной и рукавами, длинное чёрное шерстяное пальто, которое слишком долго пылилось в её шкафу, сапоги на высоком толстом каблуке и огромный шарф из кашемира песочного цвета. Давно. Очень давно Гермиона не надевала что-то помимо чёрного. В какой-то момент чёрный стал частью её самой. Удобный, комфортный, практичный, а главное — очень подходящий.

Но её тёмное нутро уже второй день было в полном ауте, и Грейнджер не могла этим не воспользоваться.

По холодным коридорам она шла уверенным твёрдым шагом, направляясь в кабинет к Гарри. Накануне он связался с ней и сказал, что будет ждать с утра у себя. Его помощница, которую ещё недавно Грейнджер в большинстве случаев игнорировала, сейчас показалась очень милой девушкой. Гермиона даже улыбнулась ей, когда говорила, что ей назначено и Гарри уже должен её ждать.

— Может быть, чаю или кофе, мисс Грейнджер? — миловидная помощница окликнула Гермиону, когда та уже собиралась входить в кабинет.

— Я бы с радостью выпила чашку чёрного кофе. Спасибо, Эмилия, — искренняя улыбка тронула губы обеих девушек.

Гермиона чувствовала некую свободу, когда изнутри ничего не царапало рёбра. Дышать стало легче, даже воздух стал вкуснее. А Эмилия просто не помнила даже, когда в последний раз видела мисс Грейнджер такой. От неё не хотелось спрятаться, не хотелось отводить взгляд и понижать голос. Сейчас на неё хотелось смотреть и восхищаться.

Зайдя в кабинет, Гермиона застыла. На диване сидел Гарри, и в этом не было ничего необычного. Но напротив него в кресле компанию ему составил Рон. На секунду сердце ухнуло вниз, а дыхание прервалось. Грейнджер не знала, что делать. Рассказ Гарри о том, как Рон переживал за неё, всё ещё был свеж в памяти. Она понимала, что как бы он не боялся за неё там, сейчас он мог скрыть эти чувства, не показывать. Позволить Гермионе думать, что он до сих пор не готов снова вернутся в её жизнь.

Но вместо этого:

— Доброе утро, — его голос был непривычным, он сделал лёгкую паузу, прежде чем продолжить, — Гермиона. Ты отлично выглядишь.

— Привет, Рон. Спасибо, — хрипло, то ли от неожиданности, то ли от волнения. — Гарри, доброе утро.

Она так и осталась стоять у двери, не зная, что делать дальше. Рон совсем не собирался уходить, но и она пришла в то время, когда попросил Поттер. Неужели это значит, что они будут здесь втроём? Ладони немного вспотели, но Гермиона не подала виду. Она переживала. Это давно забытое чувство сейчас с неимоверной силой атаковало её тело. Грейнджер так долго ждала этой возможности, что когда это наконец произошло, она растерялось и стояла истуканом, как провинившийся ребёнок.

— Гермиона, — голос Рона выволок её из пучины мыслей. Она увидела, как он встал с кресла и сделал шаг к ней навстречу. Внутри всё застыло. — Я бы хотел извиниться.

— Тебе не за что извиняться, Рон, — слишком резко. Нет, не этого она ждала. Ей не нужны никакие извинения. Ей нужен её друг.

— Дослушай, пожалуйста. Я хочу извиниться за то… за то, что в самый трудный момент твоей жизни меня не было рядом. Я обязан, чёрт, обязан был тебя поддержать. Обязан был… заботиться о тебе, — он облизал пересохшие губы, сглатывая ком в горле. — И мне очень жаль, что я повёл себя, как настоящий трус, — он не отводил от Гермионы своих голубых глаз. Смотрел, а она не видела там и малейшего намёка на страх.

— Ты очень дорогой для меня человек, Гермиона. Гарри, он… он мне рассказал всё, через что тебе приходится проходить каждый день, и я, чёрт, я совершенно не представляю, откуда ты берёшь силы, чтобы оставаться собой, — он перевёл дыхание. Его речь была сердечной и чертовски искренней. На глазах у обоих выступила солёная жидкость. — Я такой идиот. Мне так жаль, Гермиона, так охренительно жаль… — он не договорил.

Гермиона набросилась на него с самыми сильными объятиями, на которые была способна. Тепло его тела было таким родным, а запах корицы невольно напомнил о прошлом. О том, что она всегда чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Рядом с ними обоими. С её Гарри и Роном. Через сколько дерьма бы они не прошли. Они всегда оставались вместе.

Прошлым вечером Рон прислал ему сову с коротким письмом, в котором он написал: «кажется я знаю, что должен сказать». Гарри этого было достаточно, чтобы в полной мере понять намерения друга. Он ждал этого не меньше, чем ждала Гермиона. Держа в руках распечатанное письмо от Рона, второй рукой он писал письмо Гермионе с просьбой о встрече утром.

Поттер всё так же сидел на диване, но теперь в его глазах стояли слёзы счастья. Ведь что это, если не счастье — видеть двух самых близких ему людей, которые, наконец, нашли дорогу друг к другу. Гарри искренне верил, что с этого момента всё обязательно должно наладиться. Он сделает для этого всё.

20 сентября 2006 года

Стэнли Праудфут всегда считал себя умным, находчивым и харизматичным мужчиной. Мама в детстве всегда повторяла ему, что он лучше всех и таковым должен оставаться. Этим он и занимался.

Каждое утро он проводил у зеркала по меньшей мере полчаса, чтобы привести в порядок свои волосы на затылке, побриться и хорошенько смазать лицо бальзамом. И вовсе неважно, что после него лицо сильно жирнело, зато был вкусный аромат, да и сам бальзам стоил целых шестьдесят галлеонов. Он отдавал за него треть своего заработка ежемесячно, но так и не смог отказаться от привычки былой жизни.

В одежде Стэнли предпочитал изысканность и лоск. Все костюмы были сшиты на заказ. Он покупал их в комиссионном магазине на углу дома. Его магия почти идеально приспособила одежду под нужный размер, хотя кое-где швы на рубашке расходились. Но кто это заметит под пиджаком? С незапамятных времён его аврорской службы он немного поднабрал в весе, хоть и старался как минимум раз в неделю посещать спортивный зал, но он был уверен, что эти несколько килограммов остались незамеченными для окружающих за бравадой его харизмы и обаяния.

Стэнли Праудфут был примерным работником Министерства и день, и ночь вот уже на протяжении пятнадцати лет! Безукоризненно выполненные поручения, ответственный подход к любой работе, даже к той, что, по его справедливому мнению, совершенно не была достойна его выдающихся умений. Но, сцепив зубы и натянув на лицо вежливую улыбку, Стэнли брался за всё, что предоставляло ему для работы начальство. Он это делал, чтобы после собственного позора, который настиг его совершенно несправедливо, благодаря Избранному Поттеру, снова подняться в глазах главы Аврората — теперешнего Министра Магии. Кингсли Бруствер тогда чётко выразил свои мысли относительно аврорской лицензии Праудфута, что совершенно не давало ему теперь ни единого шанса на проявление своевольного поведения.

Манящая его, новая, как только выпущенный в оборот золотой галлеон, должность в Международной Ассоциации Авроров была для него долгожданным призом за старания, проявленные в течение стольких лет. Стэнли свято верил в то, что его вознаградят по праву, предоставив такую возможность — представлять Англию на международном уровне среди служителей магического правопорядка.

Международная Ассоциация Авроров было первостепенной важности делом, которым занялись Министерства Магии по всему миру после окончания Второй Магической войны. Было крайне необходимо создать нечто, что бы обеспечило больше точек соприкосновения между отделами магического правопорядка.

После хаоса и бардака, который навели ПСы, будучи у власти за тот короткий период времени, всеми странами, прямо и косвенно участвующими в войне, было принято решение о необходимости каждой из стран иметь общий доступ к любым архивам и информации других стран на уровне Аврората без выматывающих и длительных манипуляций.

Эта программа позволяла аврорам из разных отделов обмениваться важным опытом. Это давало возможность расширить пределы их умений и, ко всему прочему, давало ряд привилегий в виде внештатных порт-ключей в любую точку мира, аврорской лицензии без ограничений, улучшенной формы и программы специальных тренировок, включающую обращение с холодным и огнестрельным магловским оружием.

Эта программа была в разработке очень длительное время и хранилась в строжайшем секрете. Но не от Стэнли.

Он прослышал об этом случайно у кабинета Кингсли и с тех пор делал ещё больше для будущего одобрения его кандидатуры на эту должность. Ведь представитель от Великобритании может быть только один. С впечатляющими физическими данными, аналитическим складом ума, умением мыслить и действовать холодно в экстренных ситуациях, да ещё и с прекрасной рекомендацией от непосредственного начальства.

Стэнли Праудфут подходил под этот список идеально. Осталось лишь дождаться прямого одобрения самого Министра, и дело в шляпе. Он вернёт себе былое величие в глазах сослуживцев, снова станет на хорошем счету в самых известных барах Лондона и вернётся к индивидуальному пошиву одежды, на которую сейчас у него банально не хватало денег.

Офисная работа в отделе правопорядка, даже с дополнительными часами работы допрашивателем, не приносила Стэнли желаемого заработка. Чего не скажешь о должности английского представителя Международной Ассоциации Авроров. Там доход был баснословен.

Стэнли закончил свои сборы в ванной комнате, предвкушая будущий разговор с Министром. Кингсли отправил ему личную сову вчера вечером с приглашением на беседу. От приступа неконтролируемой радости Стэнли не смог устоять на ногах, плюхнувшись на ковёр гостиной. О, нет. Он просто оступился, не заметив край загнувшегося ковра.

Для судьбоносной встречи была выбрана самая чистая рубашка с наименьшим количеством испорченных швов, новая пара носков, коричневый шерстяной костюм, который умелая палочка Праудфута скорректировала на три размера больше, и пара туфель из драконьей кожи, которые он ежедневно носил на работу вот уже пятнадцать лет.

Аппарировав в Министерство через камин, Стэнли Праудфут летящей походкой направился в офис Кингсли. По пути ему встречались сотрудники разных отделов, он чинно со всеми здоровался, кивая головой, с невозмутимым видом на лице.

Его предчувствие будущей, такой близкой, лучшей жизни окрыляло и заставляло делать такие вещи, как приветствовать совершенно ему незнакомых людей. Но к чёрту это. Скоро Стэнли станет настоящей шишкой в Министерстве, и о нём все будут говорить. Задрав нос повыше, чеканя каждый шаг, Стэнли добрался до нужного кабинета, громко здороваясь с секретарём, которая сидела и попивала горячий чай, совершенно не обращая внимание на важного гостя.

— Кхм, кхм, миссис… Джорджия, — Стэнли вовремя себя исправил, выкрикнув имя секретаря вместо положенного обращения по фамилии. Если он собирался соответствовать своей будущей должности, он должен начинать прямо сейчас. Его должны уже уважать и пресмыкаться перед ним. — Попьёте чай вне рабочего времени, то есть на перерыве! Сделайте мне чашку тёплого, я повторюсь, именно тёплого чая с молоком и ложкой мёда, занесёте в кабинет.

Стэнли совершенно не заметил ошарашенного лица миссис Эванс, которая хоть и была вдвое младше него, но уже имела двоих детей и совершенно точно зналась на деталях воспитания, которые не помешало бы освежить в памяти посетителя.

Зайдя в кабинет без стука, пока ещё допрашиватель стал свидетелем заканчивающегося разговора между Кингсли и Поттером.

— Мистер Праудфут, доброе утро, мы ещё не закончили, вас пригласят, — голос Кингсли был низким и строгим, отчего у Стэнли по спине пошли мурашки. Он уважал этого человека, временами даже боялся, потому совершенно не хотел становится на пути его агрессии.

Стэнли что-то промычал и попятился к двери, где его уже ждала миссис Эванс.

— Мистер Праудфут, попрошу вас впредь контролировать свой тон при общении со мной. Я не ваша секретарь и не ваша подружка, зарубите себе на носу. Чай сможете попить в буфете на перерыве, там его готовят по любым предпочтениям гостей, а пока, — она жестом указала на кресло у стены, — присядьте и ждите своего назначенного времени для визита, — Стэнли хотел было огрызнуться на это вопиющее обращение к нему со стороны низшего класса работников, как вдруг, — молча!

Его рот так и остался приоткрытым, но мысли в голове образовали бушующий ураган. Он обязательно выскажет своё мнение по поводу этой выскочки, а Кингсли обязательно к нему прислушается. Посмотрим потом, кто будет ждать назначенного времени молча.

Он скопировал её ужасный тембр голоса в своём воображении и хохотнул про себя — так смешно у него это получилось.

Поттер вышел спустя почти семь минут, Стэнли считал. Он не любил, когда люди опаздывают, а уж тем более, когда заставляют его ждать. А он ждёт вот уже целых две минуты. Министр тепло прощался с нынешним главой Аврората, крепко пожимая ему руку и приобнимая за плечи. На лицах обоих была довольная улыбка, как будто они о чём-то только что договорились, и этот договор был приятен для обоих.

Он выбросил эти мысли из головы, как только Бруствер повернулся к своей секретарше. Они о чём-то тихо переговаривались, после чего Праудфута жестом пригласили проследовать за Министром в кабинет.

Стэнли был очень возбуждён предстоящим разговором. Он прокручивал варианты будущего диалога в голове миллионы раз, для каждого придумывая правдоподобную реакцию искреннего удивления. Быстрым шагом он прошёл через кабинет, удобно устраиваясь на диване сбоку от рабочего стола. Эта зона была в кабинете у каждого начальника, предназначенная для более неформального общения. Стэнли считал, что это как раз этот случай.

— Мистер Праудфут, — его окликнул Министр, который по какой-то причине уселся за свой рабочий стол. — Пересядьте, пожалуйста, сюда. — Кингсли пальцем указал на стул, приставленный к его письменному столу. Даже не на кресло, которые было немного дальше.

Стэнли свёл брови к переносице. Ему не очень-то нравится такое поведение.

— Мистер Праудфут, — Кингсли перегнулся через стол, притягивая ближе толстую папку. — Думаю, вы подозреваете, зачем я вызвал вас сегодня с утра пораньше. — он многозначительно поиграл бровями, заставляя все внутренности Стэнли совершить кульбит. — На протяжении нескольких лет вы показывали отличные результаты в работе допрашивателем. Мы с коллегами из офиса Аврората приняли решение о вашем восстановлении и хотим предложить вам перевестись на полную ставку.

— О, мистер Бруствер, Министр, я так рад. Я так долго ждал этого, Это просто… — слова благодарности, радости и счастья смешались в один непонятный ком. Язык заплетался, образуя невнятные звуки, отчего пламенная благодарственная речь Стэнли стала ещё более неловкой. Эйфория захлестнула его с головой, когда он обеими руками обхватил правую ладонь Министра и стал трясти ею в воздухе. — Это честь для меня! Я так безумно счастлив, что вы не забыли, что вы…

Всё внутри вдруг ухнуло вниз. Стэнли уставился на Министра непонимающим взглядом. «Перевестись на полную ставку». Что? О какой полной ставке шла речь? Он ожидал совсем не этого.

Кингсли, вероятно, заметил перемену в лице напротив и поспешил добавить, чтобы не делать ситуацию ещё более неловкой.

— Мистер Праудфут, думаю, вы бы справились с должностью штатного допрашивателя, работая на полной ставке. Мы бы хотели, чтобы именно вы заняли эту должность.

Штатный допрашивать? Серьёзно? Это название даже звучит нелепо. Это не аврор и даже не следователь. Это пёс, которого зовут, когда не хотят тратить время на полноценный допрос. Или когда в этом допросе совершенно нет необходимости. Так, для создания видимости, когда заведомо известно об исходе дела. Или чтобы было кому заполнять бумаги, пока настоящие авроры будут вести допрос преступника.

Праудфут глубоко вдохнул. Радость, которая захлестнула его минутами ранее, сменилась раздражением и даже злостью. Он не мог и дальше молчать, глотать всё, что ему подсунут, лишь бы оставаться на хорошем счету.

— А как же Международная Ассоциация Авроров?

— Прошу прощения? Откуда вам это известно? — Кингсли не выглядел чересчур озадаченным или взволнованным. Скорее всего, он догадывался, что многие уже в курсе этого будущего нововведения, каким бы секретным оно не было. С его стороны послышался глухой выдох.

— Полагаю, Министр, об этом знают уже все. Я надеялся услышать имя английского представителя.

Кингсли театрально изогнул бровь, демонстрируя своё удивление.

— Если бы я не знал тебя так давно, Стэнли, решил бы, что ты метишь на это место, — он тихо рассмеялся и принялся перебирать бумаги на столе. — У нас есть несколько кандидатов, но пока рано что-либо об этом говорить.

— Поттер? Уизли? — Стэнли набрался храбрости, чтобы высказать своё недовольство прямо в лицо бывшему начальнику. — Или, может, девчонка Грейнджер?

— Тебя это не касается, — Кингсли положил обе руки на стол, скрещивая пальцы. — По крайне мере до того момента, пока мы не определимся. Твой новый кабинет находится в отделе по борьбе с магической преступностью. Джорджия выдаст тебе ключ. К работе можешь приступать с сегодняшнего дня.

Смешно. Будто у штатного допрашивателя море работы. Только бумажки. Огромное количество никому не нужных бумажек.

— Конечно, Министр, — внутри бушевал ураган, а на лбу выступили капли пота. Стэнли был очень зол и недоволен. С самого детства он ненавидел, когда всё идёт не по плану. Не по тому плану, который он наметил собственноручно, старательно изобретая лучшую версию для себя.

Что ж, если нужно ждать, Стэнли переждёт. Как бы сильно он это не любил. Но терпеливым всегда воздаётся большее.

Чёрный бархат плотно обнимал хрупкое тело, мягко струясь по плавным изгибам. Тонкие полоски, обсыпанные маленькими камушками, которые служили бретельками, неприятно впивались в голую кожу на плечах. Но это была ерунда. То, что Гермиона видела в отражении тёмного зеркала, ей нравилось, и она была уверена, понравится её кавалеру.

Волосы были уложены на левую сторону спадающими плавными волнами, а в правом ухе была длинная массивная серьга, которая кончиками доставала практически до острых ключиц. Гермиона рассматривала себя в зеркале, изредка бросая быстрый взгляд на лицо, боясь увидеть там что-то, что совсем не хотелось видеть накануне, она надеялась, приятного вечера.

Тьма молчала вот уже несколько дней после рейда, не подавая абсолютно никаких признаков жизни. А разговор с Роном и вовсе заставил Грейнджер почти забыть, что её жизнь проклята. Рон.

От мысли о друге на лице расползлась лёгкая улыбка. До того дня надежду в Гермионе поддерживал только Гарри. И сейчас она, насколько это было возможно и приемлемо в её ситуации, была действительно счастлива вернуть частицу своей души на место. Они проговорили в кабинете Гарри несколько часов, пока не пришло время утренней планёрки. Рон часто и густо извинялся, вспоминая прошлые времена, а после много рассказывал о жизни, которая Гермионе была практически неизвестна. Лишь некоторые моменты ей рассказывал Гарри. Но это было совсем не то. Гораздо приятнее было слышать всё из первых уст.

Рон рассказывал о поездках, которые он успел совершить за последние девять месяцев. Грейнджер замечала, что Рон часто отсутствовал, но списывала это на то, что его просто не включали в контрольную группу. Но оказалось всё совсем не так. Некоторые истории даже Гарри слышал впервые, еле заметно округляя глаза. Рон говорил и говорил, упоминая о своих смешанных чувствах, о страхе. Теперь он говорил открыто.

— Вы себе даже представить не можете, как это здорово: наконец, рассказать вам всё, что я держал в себе.

Гермиона и Гарри одновременно хихикнули, ведь они прекрасно это представляли. Рон иногда прерывался, слишком долго задерживая взгляд на Гермионе. Он, казалось, вспоминал все мелочи в её внешности, повадках, мимике и характере, которые успели стереться в его памяти за то время, пока его не было рядом.

Он то сцеплял то расцеплял пальцы, постукивал пяткой быстрый ритм и нервно облизывал нижнюю губу. Гермиона достаточно знала Уизли, чтобы сделать вывод: он очень волновался. Теперь даже больше, чем она сама. Она мягко положила свою руку поверх его скрещенных и легонько сжала.

— Рон, тебе не за чем переживать. Думаю, больше не за чем.

В кабинете стало тихо лишь на несколько секунд, пока все трое делали новый вдох. Вдох, который никто из них не мог сделать, пока рядом не было двух других.

Гермиона улыбнулась. Кажется, всё налаживается. Насколько это вообще было возможно.

Грейнджер наколдовала в воздухе циферблат. Через пять минут уже должен был прийти Драко. Ещё один вихрь воспоминаний пронёсся в мозгу. Его мягкий поцелуй и нежные касания. Забота, которая сквозила в его фразах, что он пытался завуалировать в обычный флирт. Тёплый взгляд, шоколад. Мелочи, которые она совершенно не должна была замечать. Но они были. Совершенно явные и настоящие. От происходящего тело бил мелкий озноб. То ли от незнания, непонимания или банальной неготовности к тому, что она снова может быть нужна и важна мужчине. Не другу, а мужчине.

Ей бы стоило сесть и разобраться с этим. Она обязательно это сделает. Потом. Позже.

Она спустилась в гостиную, ожидая стук в дверь, но вместо этого её камин зажёгся, и в комнату ступил Малфой.

Ох, этот мужчина чертовски привлекателен. И как тут разбираться?

Чёрный костюм с бархатными лацканами на пиджаке и таким же бархатным паше в нагрудном кармане. Иссиня чёрная рубашка и такой же галстук. Он тонул в чёрном цвете, но выглядел абсолютно органично. Драко со своей молочной кожей и платиновыми волосами стал самым прекрасным дополнением этому глубокому цвету.

Мало кто понимал и принимал истинную красоту чёрного. Но Драко… он её чувствовал и мастерски являл миру. Гермионе казалось, что он, как и она, находила в этом баланс между своей душой и всем, что её окружало.

Гермиона улыбнулась про себя. Они вовсе не договаривались о совместном наряде. Но в глубине своей испачканной мраком души она подозревала, что у людей вроде них вкусы очень схожи.

Он плавно ступил на ковёр и так же осматривал её, не стесняясь. Обвёл контуры её стройного тела. Провёл взглядом от ключиц до подола платья. Грейнджер видела искринку в его глазах.

Она заметила её сразу же, как только Драко увидел её в этом платье. И возможно, ей могло это только показаться, но когда она выставила вперёд левую ногу, являя ему высокий разрез юбки, её уверенность в увиденном подтвердилась миллионы раз. Его дёрнувшийся кадык был очень красноречив.

— Грейнджер, ты охренительно красивая женщина, ты знаешь это? — бархатным голосом в самое нутро.

Гермиона легко улыбнулась.

— Да, кажется, мне неоднократно говорили об этом.

Она с удовольствием наблюдала, как меняется его лицо. Как рисуется эта наглая ухмылка в ответ на её остроту. Как он облизывает нижнюю губу и прикусывает её верхними резами.

Эта его привычка, когда ему что-то нравится.

Она успела это выяснить. И Грейнджер знает, что именно ему нравится — отсутствие робости, неуверенности и ненужного стеснения.

Гермиона никогда не пользовалась своей внешностью, но точно знала, что была красива. Она умело подчёркивала свои достоинства, а физическая активность делала её уверенность в себе и своём теле практически нерушимой. Она знала себе цену. Несколько лет одиночества воспитали в ней не только силу воли и высокий болевой порог.

Малфой это видел, знал, и от этого у него разве что слюнка не собиралась в уголках рта.

Он неспешно подошёл к ней ближе, протягивая свою руку в ожидании её кисти. Его губы были мягкими и тёплыми. Он аккуратно коснулся ими кожи на тыльной стороне её ладони, лаская её приятным дыханием. Мелкие мурашки змейкой прошлись вдоль позвоночника, пуская в мозг электрические импульсы. Всё внутри слишком резво отзывалось на Драко, и для Грейнджер это всё равно было неоднозначным.

Она мягко выдернула свою руку и принялась отряхивать подол платья от несуществующей пыли.

— Идём?

Наверное, Малфой сделал всё возможное, чтобы скрыть своё подозрение, которое на одно мгновение промелькнуло у него в глазах. Он лишь коротко вдохнул, после кивнул и предложил Гермионе свой локоть.

Они не шли на приём в качестве пары, но если Гермиону одолевали сомнения, Драко точно знал чего хочет.