Глава четырнадцатая

Конни, стараясь осторожно оттеснить его к двери, встрепенулась.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что у твоего мужа, кажется, есть другая женщина, — со вздохом заявил Адам. — Извини меня, Конни, мне не хотелось говорить об этом, да я думал, что этого и не понадобится. Но ты не оставляешь мне выбора.

Ей показалось, что она вот-вот упадет.

— Говард встречается с другой? — Голос ее дрожал. — Я… я тебе не верю.

— Но это правда. — Он попытался взять ее руки в свои, но Конни быстро спрятала их за спину. — Я лично видел его с ней.

Она почувствовала приступ дурноты.

— Где? Когда? Почему ты ничего не сказал мне?

— Я говорю тебе сейчас, — возразил Адам и, понимая, что необходимо объясниться до конца, добавил. — Понимаешь, я хотел встретиться с ним. Или, вернее, пытался. После нашей встречи в то утро я случайно узнал, где он живет.

Конни, которую не держали ноги, присела на кровать, все опасения насчет намерений Адама улетучились, сменившись ощущением того, что ее предали. Говард встречается с другой женщиной. Боже, она и не представляла, что это может причинять такую боль!

— Ты что, не знала? — спросил он.

— Нет, — сухо ответила она. Интересно, доставляет ли это. Адаму удовольствие? — А как ты узнал?

— Ты же слышала, я пошел за ним туда, где он живет, — терпеливо повторил Адам, и Конни испытала чувство огромного облегчения.

— Ты просто неправильно понял, — почти закричала она. — Женщина, которую ты видел, вовсе не подруга Говарда, это жена Дика.

— Дика? — озадаченно переспросил он. — Кто такой Дик? Там на двери была только фамилия Барнета.

Конни поднялась на непослушные ноги.

— Ты хочешь сказать, в Лондоне?

— Почему в Лондоне? В Томбридже. — Адам поправил пояс своей сутаны. — Барнет живет в Томбридже. Разве он тебе не говорил?

Она на мгновение потеряла дар речи.

— Говард живет в Томбридже? — вымолвила наконец Конни. — Но откуда ты знаешь?

— Я случайно встретил его в городе, — признался Адам без малейшей тени смущения. — Сам он меня, конечно, не видел, а мне стало интересно, что ему там было надо.

— Ну и что? — нахмурилась Конни. — Ты хочешь сказать, что проследил за ним?

Адам несколько смутился.

— Можно сказать, да. Наверное, мне было просто интересно, что Барнет делает в городе. А когда стало ясно, что он хорошо знаком с местом, я был совсем заинтригован.

— И Говард был с той женщиной?

— Нет, не тогда. — Он нервно прошелся по комнате. — Сначала он был один и свернул на Маркет-стрит. Так называется улица, где живет Барнет. После того, как он вошел туда, я проверил.

Конни ощущала себя абсолютно опустошенной. Она никак не могла поверить в то, что Говард снял апартаменты в Томбридже, ничего не сказав ей. Зачем он это сделал? Может быть, с целью похвастаться перед ней чередой любовниц?

— Ну… а когда?.. — начала она дрожащим голосом, и, хоть не окончила предложения, Адам понял.

— Несколько позднее, — осторожно сказал он. — Узнав, что он поселился всего в нескольких километрах от тебя, я решил, что должен узнать, каковы его намерения. Но, снова подъехав к дому, увидел, как в его дверь звонит молодая женщина, и, оставшись в машине, видел, как Барнет впустил ее в дом.

Конни ощутила такую боль, будто ей в грудь вонзили нож. До этого момента, до того, как Адам рассказал ей эту историю, она надеялась на то, что здесь какая-то ошибка. Но теперь, зная, что тут у Говарда не может быть никаких знакомых, окончательно убедилась в том, что эта женщина должна быть его подругой.

Это, разумеется, означало, что она приехала к нему из Лондона. Может быть даже, она вообще живет с ним, и он просто скрыл от нее, Конни, и это тоже. Чего же тогда стоили ее жалкие попытки доказать, что Говард не импотент? Он наверняка уже сам знал об этом и про себя смеялся над ней.

— Мне очень жаль, Конни…

Перестав мерить комнату шагами, Адам остановился прямо перед ней. Взглянув в его напыщенное лицо, Конни захотелось закричать. Интересно, не за этим ли он пришел в спальню. Может быть, Адам решил, что она будет благодарна ему за поддержку?

— Я думаю, тебе лучше уйти, Адам, — сухо сказала Конни.

Все ее тело словно онемело, нервы были на пределе, хотелось остаться одной, чтобы зализать свои раны.

— Ты в этом уверена?

Взяв Конни за подбородок, Адам заглянул ей в глаза. С трудом сдержав себя, она не оттолкнула его руку.

— Уверена, — сквозь зубы процедила Конни, но если Адам и заметил ее неприязнь, то не подал вида.

— Я понимаю, что это было для тебя настоящим потрясением, — заявил он, тщательно подбирая слова, — но на самом деле, не к лучшему ли все это?..

— К лучшему? — Схватив его за руку, Конни сунула в нее влажное от пота кольцо. — К лучшему для кого? — выкрикнула она, тряхнув головой так энергично, что шнурок, скрепляющий волосы, развязался и они рассыпались по ее плечам. — Только не для меня. Не для меня!

— Конни! — Адам явно начинал терять спокойствие. — Конни, ты не понимаешь, что говоришь.

— Неужели? — возмутилась Конни. — Не хочешь ли ты сказать, что не планировал все это, когда шел сюда?

— Но ты сама пригласила меня, — сердито возразил Адам. — Видит Бог, Конни, я не хотел причинить тебе боль.

— Однако причинил, — парировала она. — Ты говорил, что не хотел рассказывать мне, и все же рассказал. Зачем? Ведь не ради же меня? Ради себя, Адам, только ради себя.

— Конни! — Адам явно обиделся, и ей стало даже неловко за то, что она делает из него козла отпущения. — Как ты можешь так говорить?

Конни понурилась. Вся ее агрессивность схлынула так же внезапно, как и появилась, оставив после себя тоскливое чувство одиночества.

— Извини, — сказала она, откидывая волосы за спину. — Я не должна была говорить этого. Прости меня…

— Конечно, конечно.

Адам казался вполне искренним, и Конни удивилась тому, что усомнилась в его порядочности. Разве он не был всегда рядом с ней? В беде и в радости. У нее нет никаких причин возлагать на него вину за неблаговидные поступки Говарда.

Но когда она направилась было к двери, Адам преградил ей дорогу.

— Подожди еще, — сказал он и, прежде чем она успела догадаться о его намерениях, обнял Конни за талию и поцеловал в губы.

Изумление Конни было неописуемым. Все страхи, которые он пробудил в ней перед этим, тут же вернулись вновь, и она поняла, как глупо было не обращать внимания на столь нехарактерное для него поведение. Но их разговор с Адамом получился настолько личным, что Конни приняла его за причину, по которой он поднялся наверх.

И оказалась не права. Так же, как и во многом другом, подумала она. Замыслил ли он все это заранее и своим рассказом о Говарде намеревался лишь ослабить ее сопротивление? Может быть, надеялся, что, разочаровавшись в муже, Конни не отвергнет его самого?..

Его губы были горячи, очень горячи, он напористо, бесцеремонно пытался проникнуть ей в рот. Это было вдвойне удивительно, — до сих пор Адам был с Конни предельно нежен. Не показывает ли подобное поведение недостаток уважения к ней? А может, таким образом, вылезли его собственные комплексы?..

— Не надо!.. — задыхающимся голосом взмолилась она, когда удалось освободиться от его губ.

Но напрасно. Адаму было не до этого. Вытащив подол рубашки из-под пояса джинсов Конни, он приник жадными мокрыми губами к ее шее и принялся покусывать мочку уха.

Она пыталась сопротивляться, но что тут можно было поделать. Адам был высок, грузен и силен, намного сильнее ее.

— Ради Бога, Адам! — закричала Конни, когда он начал срывать с нее рубашку.

Несколько оторвавшихся пуговиц рассыпались по всему полу. Она старалась не поддаваться панике, но это было нелегко.

— Конни, Конни… — бормотал Адам, забирая в ладонь ее грудь. — Как долго мне пришлось этого ждать. Я заставлю тебя забыть всех мужчин, которые любили тебя раньше.

— Но… это… не любовь, — с трудом выговорила Конни, тщетно пытаясь оттолкнуть его руки и все еще не до конца веря в происходящее насилие.

Как он только может? Неужели Адам окончательно потерял голову?

Неожиданно ноги ее коснулись края кровати, и только тут Конни поняла его намерение. Он с самого начала направлял ее сюда, поэтому и позволял отступать. Если она отшатнется еще раз, то они окажутся в постели.

Но все решилось без ее участия. Адам просто налег на Конни всем своим весом, и ей не оставалось ничего иного, как рухнуть на матрас. Под тяжестью его тела она на мгновение лишилась дыхания и, беспомощно трепеща всем телом, уже лежала, а он пожирал ее алчным похотливым взглядом.

— Ты так красива!.. — сказал Адам, проводя рукой по ее волосам.

Чтобы не видеть его глаз, Конни зажмурилась.

— Насколько красива? — спросила она. — Так красива, что можно рискнуть из-за меня своим положением? Узнав об этом, епископ будет очень разочарован.

У Адама вырвался стон, грубый, животный, и Конни с некоторым трепетом ожидала продолжения. Она вовсе не собиралась смеяться над ним, а хотела заставить его определиться, вот и все.

Внезапное освобождение от тяжести чужого тела застало Конни врасплох. Открыв глаза, она увидела, что он стоит возле постели, разглаживая смятую сутану.

— Боже мой, — лихорадочно бормотал Адам, — что ты, должно быть, обо мне думаешь!

Он бросил на нее виноватый взгляд.

— Я страшно извиняюсь, Конни! Такого со мной не было никогда в жизни…

Конни так дрожала, что не в состоянии была вымолвить ни слова, но руки ее машинально запахнули рубашку. Как только он отошел от кровати, она спустила ноги на пол и встала. А что, если Адам передумает?..

— Ты ведь простишь меня, правда?

Теперь его голос звучал умоляюще, но, когда он протянул к ней руки, Конни не повторила ошибки и не коснулась Адама. Подняв упавшее на пол кольцо, она положила его на стол.

— Возьми и уходи.

Ей не терпелось дождаться, его ухода, чтобы отмыться дочиста.

— Ты ведь… ты ведь понимаешь, что у меня были самые лучшие намерения? — запинаясь, проговорил Адам. — Я люблю тебя, Конни. И ни за что не причинил бы тебе зла. — Он облизал пересохшие губы. — Однако… ты права, епископ может не понять моих мотивов. Он слишком старомоден во всем, что… касается секса.

— Если ты боишься, что я расскажу об этом епископу, то можешь не беспокоиться, — сообщила она. — Но если ты… если ты когда-нибудь попытаешься снова…

— Никогда!.. — затряс головой Адам. — Просто не могу поверить, что ты предпочла мне человека, подобного Барнету.

Конни поморщилась. Она не была к этому готова и не желала вновь переходить с ним на личные вопросы. Что касалось ее, то Адам потерял всякую надежду на какие-либо, даже дружеские отношения. Ей будто на роду написано доверяться мужчинам, не стоящим доверия!

Конни проводила его вниз, еле дождавшись того, пока он наденет свою кепку. Конечно, можно было дать Адаму уйти самому, но ей хотелось закрыть за ним дверь, без этого она не могла чувствовать себя в безопасности.

— Я увижу тебя в воскресенье в церкви? — спросил он, запнувшись на пороге, и Конни еле удержалась от искушения вытолкнуть его наружу.

— Может быть, — ответила она, но без особого энтузиазма в голосе. — Прощай, Адам. — Конни тщательно закрыла за собой дверь.

Ее мало волновало, услышал ли Адам звук щеколды. Она ведь помнила, что у него есть запасной ключ к двери, и не хотела подвергнуться новому вторжению. Мужчина, к которому она обратилась за помощью, которому доверилась, чуть было не изнасиловал ее, и, если бы не его страх перед епископом, ей не удалось бы отбиться.

Конни понурилась. Боже, что же ей теперь делать? Что ни говори, а втайне она надеялась вновь увидеть здесь Говарда. Но если он нашел себе другую, то надежд на его возвращение не оставалось…

Конни приводила в порядок свой рабочий стол, когда неожиданно раздался стук в дверь.

Было уже довольно поздно, а точнее без четверти десять, и столь неожиданный визит встревожил ее. Это мог быть только Адам, пришедший с очередной порцией извинений, а может, и с угрозой лишить Конни крова.

Стук повторился, и, понимая, что не может, как бы ей этого ни хотелось, не обращать на него внимания, она неохотно поднялась с кресла. Если это действительно Адам, то из боязни быть услышанным своими прихожанами он вряд ли рискнет устроить сцену, а при малейшем намеке на извинения она просто не откроет дверь.

Подумав, что стоит сначала взглянуть на визитера, Конни подошла к окну и отодвинула штору. К ее великому облегчению, это был не Адам, а Говард. Она вновь задернула штору. Что ему надо здесь в такое время?

Решив, что шансы подвергнуться нападению обоих мужчин в один и тот же день весьма сомнительны, Конни, решительно расправив плечи, направилась к входной двери. Какова бы ни была цель его визита, она боялась не самого Говарда, а скорее того, что может выдать свои настоящие чувства к нему.

— Говард, — сказала она, открывая дверь и надеясь на то, что голос не выдает ее волнение. — Какой сюрприз!

— Могу я войти? Вечер выдался холодным, и, хотя на нем было то же самое пальто, что и в прошлый раз, он был несколько бледен.

— Почему бы и нет? — ответила Конни, отступая назад и впуская его внутрь. — Хотя я не ожидала увидеть тебя здесь еще раз.

Он бросил на нее тяжелый взгляд, но Конни, стараясь оставаться спокойной, закрыла дверь на задвижку и прошла вслед за ним в гостиную.

— Ты, кажется, удивлена тем, что видишь меня? — заметил он, остановившись посередине комнаты. — Или занята? Я не помешал? Думаешь, что я мог бы подождать и до завтра?

Конни, жалеющая только о том, что не надела после ванны что-нибудь более респектабельное, пожала плечами. Рубашка и джинсы, бывшие на ней ранее, лежали в корзине для грязного белья, а старый тренировочный костюм Говарда, безусловно, знавал и лучшие дни.

Волосы ее тоже были в полном беспорядке. Желая избавиться от всяких следов происшедшего, Конни вымыла голову и, вытершись, распустила влажные пряди по плечам. Откинув их сейчас за спину, она решила, что наверняка немного похожа на ведьму.

Кроме того, ее лишенное косметики лицо тоже должно было выглядеть бледным.

— Сегодня вечером у меня был гость, — произнес наконец Говард, видя, что Конни не знает, что сказать. — Поэтому я и пришел так поздно. Мне просто необходимо знать, правду ли он сказал.

У Конни пересохло в горле.

— Правду ли? — повторила она. — Но кто… кто он?

— А ты не догадываешься? — язвительно спросил Говард. — Прайс, конечно. Ему, очевидно, пришлось меня подождать. С утра я ездил в Лондон вернулся только около семи…

Конни не верила своим ушам.

— К тебе приходил Адам? — еле слышно переспросила она. — Но что ему было нужно?

— Много чего, — ответил Говард, внимательно наблюдая за ней. — Собственно говоря, я думал, что это ты его послала. — Он криво улыбнулся. — Но потом понял, что был не прав.

— Ты… ты подумал, что его послала я? — спросила она чуть слышно. — Но с чего ты это взял?

— Действительно, с чего бы это я? — с некоторой насмешкой ответил он. — Можно мне сесть? Совсем устал.

— Конечно, конечно… — Она повела рукой в сторону кресел, но Говард предпочел устроиться на софе. — Тебе чего-нибудь принести? Выпить? Чашку кофе? А может, сандвич? У тебя, наверное, не было времени поесть.

— Сойдет и кока-кола, — сказал он усталым голосом, и Конни ринулась в кухню к холодильнику, лихорадочно пытаясь понять, что именно было нужно Адаму от Говарда. Ничего хорошего это ей не сулило, так что лучше было бы узнать все поскорее.

Выпив одним глотком добрую половину банки, Говард поставил ее на стол и откинулся на низкую спинку софы.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказал он. — Надо было попить перед отъездом, но после ухода Прайса мне было не до этого. Я тут же сел в машину и поехал сюда.

Конни кивнула. Ее опасения увеличивались с каждым сказанным им словом. Единственной причиной, по которой, по ее мнению, Адам мог пойти на встречу с Говардом, так это чтобы рассказать о том, что произошло сегодня. Разумеется, расставив свои акценты…

Ничего другого просто не приходило Конни в голову, и, дабы опередить его обвинения, она начала с первого, что пришло на мысль.

— Он, то есть Адам, сказал, что ты снял апартаменты в Томбридже. А я и понятия не имела.

Говард сурово сжал губы.

— Тебе это не нравится?

— Что именно?

— То, что я перебрался в эти места?

— Как тебе сказать, — смешалась Конни. — Думаю, это меня совершенно не касается.

— Очень даже касается! — резко возразил он. — К тому же мы отклоняемся от темы.

— Ах, да, от темы… — пробормотала она, беспокойно поерзав в кресле. — Так… так что тебе рассказал обо мне Адам? Что бы то ни было, на твоем месте я не очень бы этому верила.

Говард нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что у него могла быть причина лгать мне? Но какая ему может быть от этого польза?

— Кто знает? — насторожилась Конни. — Почему бы тебе не рассказать все, тогда посмотрим.

Тяжело вздохнув, Говард поднялся на ноги и подошел к камину, явно медля с рассказом. Конни следила за ним с некоторым беспокойством.

Сняв с себя пальто, он перекинул его через спинку стоящего рядом с ней кресла, заставив ее машинально встрепенуться.

— Полагаю, он сообщил тебе о том, что ко мне приходила Флора? — внезапно спросил он, вызвав у Конни некоторое замешательство.

— Флора? — воскликнула она. — Флора… Корбэт?

— Не думаю, чтобы ты знала какую-нибудь другую Флору, — иронично заметил Говард. — Как сказал Прайс, ты считаешь, что я живу с другой женщиной?

— Это я считаю? — Конни с трудом подавила желание сказать ему, что авторство этого предположения принадлежит самому Адаму. Сейчас было не время оправдываться. — Она живет у тебя? — вместо этого спросила она, будто между прочим, но у Говарда вырвалось отнюдь не парламентское выражение.

— Разумеется, нет! — сердито отрезал он. — За кого ты меня принимаешь? В отличие от Прайса, я не связываюсь с чужими женами. Да, да… — выставил он вперед руку. — Знаю, он думал, что я мертв… Не надо мне об этом напоминать! Но Флора Корбэт меня никогда не интересовала, и ты прекрасно это знаешь!

Конни облегченно вздохнула. Это было правдой, и если бы она узнала, что в дверь Говарда звонила именно Флора Корбэт, то не стала бы делать столь поспешные выводы. Но Адам говорил просто о другой женщине, и, естественно, ей пришло на ум самое худшее.

— Но… что она делала в Томбридже? — спросила Конни, не желая признавать себя виноватой.

— Флора знала, что мы не живем вместе, и решила… утешить меня, — тяжело вздохнув, сообщил он. — Она оправдала свой визит тем, что хочет посмотреть, как мне живется, а я оказался настолько глуп, что впустил ее.

Конни постаралась сохранять спокойствие.

— Но… ничего не случилось?

— Ты что, смеешься? — Говард бросил на нее укоризненный взгляд. — Если бы я захотел переспать с Флорой Корбэт, то мог бы сделать это еще несколько лет назад. Нет, только она начала приставать ко мне, я ее выставил.

Конни понимающе кивнула.

— Что ж, он… то есть Адам… разумеется, не знал, кто она такая.

— А ты умножила два на два и получила шесть?

— Что-то в этом роде. Но что я еще могла подумать? Было ясно… я тебе не нужна…

— Что?

В его восклицании было столько страсти, что Конни, прижав руки к груди, испуганно отпрянула назад. Но, начав, нужно было идти до конца.

— Ведь это правда, — сказала она покраснев. — Ты был так… жесток ко мне… в последний раз.

Говард встал прямо пред ней.

— Я был жесток? К тебе?! — с недоумением переспросил он. — Подумать только!

— Да, был, — повторила она, избегая его взгляда. — Когда ты ушел, я подумала, что никогда больше тебя не увижу.

Говард вновь выругался и поднялся на ноги.

— Я разозлился, — хрипло сказал он, — и почувствовал себя униженным. Был уверен, что ты пожалела меня, решила успокоить свою совесть.

Конни взглянула на него с недоумением.

— Но ты должен был знать… — начала она.

Однако он перебил ее:

— Что я должен был знать? — В глазах Говарда стояла мука. — Похоже на то, что я тебе не нужен, и ты хочешь другого…

— Неужели ты подумал…

— Что ты используешь меня как временного заместителя? — Говард поморщился. — Когда чувствуешь себя настолько униженным, поверишь всему, чему угодно.

— Но ты был таким… таким…

— Каким? — Он положил ей руки на плечи. — Говори!

— Ну что ж… — Конни закусила губу. — Мне показалось, ты ненавидишь меня.

— Так оно и было, — пробормотал Говард, и рука его с ее плеча скользнула Конни на затылок. — Разве могло быть иначе? Ты взяла меня с собой в рай, и мне хотелось побывать там еще.

Конни недоуменно заморгала.

— Ты, видно, шутишь, — воскликнула она, боясь поверить в то, что только что услышала, и он привлек ее к себе.

— Я вполне серьезен, — заверил ее Говард, лаская нежную ямочку за ухом, и губы Конни раскрылись. — Знаешь, я чувствую твой пульс, и он ускорился. Означает ли это, что намеки Прайса имели под собой основание?

Конни, чья рука находилась уже на полпути к его лицу, на мгновение задержала ее.

— Это зависит от того, что именно он тебе сказал, — пробормотала она, чувствуя, как в сердце опять закрадывается страх.

— Что ж… — Говард помедлил, — Прайс сказал мне, что вы с ним… как это он выразился… Ах, да, несовместимы. Именно так. Ему хотелось сообщить мне, что даже если мы с тобой разведемся, ваша помолвка все равно расторгнута по обоюдному согласию.

У Конни перехватило дыхание. Хотя она должна была злиться на Адама за то, что он подал их разрыв как мирное расставание, сейчас было явно не до этого. К великому облегчению Конни, Адам оценил ситуацию трезво, а если и попытался сохранить лицо, способствуя ее с Говардом воссоединению, то это можно было только приветствовать.

— Что ж, если он так сказал, — ответила она, не отрывая взгляда от губ Говарда. — Пожалуй. Мы… решили, что не подходим друг другу. — Конни запустила палец за ворот его рубашки. — Хотя вряд ли это тебя интересует.

— Еще как интересует!.. — произнес он гортанным Голосом, его губы находились всего в нескольких сантиметрах от ее губ. — Даже слишком интересует, как мне казалось там, в плену. Знаешь ли ты, что все это время у меня с собой была твоя фотография? По счастью, я рассматривал ее по дороге в аэропорт и засунул в карман джинсов. — Говард криво усмехнулся, — Мне повезло. Они бросили в огонь мои часы и бумажник. Но понадобился не один месяц, прежде чем я смог взглянуть на нее без боли в сердце.

— О, Говард!..

— Так что тебе не стоит сомневаться в моих чувствах. Вопрос в том, любишь ли еще ты меня?

— Как можно в этом сомневаться? — Конни судорожно вздохнула. — Есть ли нужда спрашивать меня об этом после… после того, что между нами произошло?

— Нет, — решительно ответил он. — Жаль, что мы не сразу друг друга поняли. Но если ты остаешься со мной, то это должно быть навсегда. Я не похож на Прайса и не столь добродетелен, чтобы отдать тебя кому-либо еще.

— Говард!.. — Голос ее прервался, а по щекам потекли слезы. — Ты, слава Богу, совсем не похож на Адама, — прошептала Конни, обнимая его за шею. Когда-нибудь она поведает ему, откуда ей это известно, но только не сейчас. — Я… я сказала ему, что люблю тебя. И, наверное, всегда любила. Но поняла только в то утро, когда я… когда мы…

— Занимались любовью, — закончил за нее Говард внезапно охрипшим голосом и, склонив голову, запечатлел на устах Конни поцелуй.

Загрузка...