Беги, хомячок, беги

Глава 4

Год 27, 14 марта, среда, Женева — База Техас-Либерти

Алексей Румянцев — Алекс Северов

До Центра добрался на автобусе, за скромные 10 евро. Ехал почти в гордом одиночестве, если не считать семью не то афганцев, не то сирийцев — я не особо разбираюсь в подобных вещах, а спрашивать не стал. В любом случае, это какие-то беженцы, как пить дать, и беженцы свежие: какие-то пыльные, помятые, с котомками и баулами, с большими клетчатыми сумками, в которых в 90-е наши соотечественники возили ширпотреб из стран ближнего и не очень зарубежья. Одеты небогато, но в руках старшего сына — айфон, новенький, модель этого года, позолоченная, чтобы с прошлогодним ни в коем разе не спутали.

Правительство ЕС лет пять уже как спонсирует переселение мигрантов на Новый Эдем, особенно тех из них, кто не блещет трудолюбием или какими-то профессиональными навыками. Многие бедняки этим пользуются — добираются до Европы на последние деньги, получают предложение “ехать дальше”, выбивают бабки и с радостью мигрируют на ту сторону. Подъёмных обычно хватает на покупку десятка коров или отары овец и просторный дом, да ещё и остаётся. В итоге те, кто вчера ещё был никем, за счёт бюргеров в один прекрасный день становятся очень и очень состоятельными (по их меркам) людьми.

Центр размерами впечатлял и больше всего походил на аэропорт, только без самолётов и ВПП: огромное здание в виде бублика, этажей 5–6 высотой, всё из себя стеклянное и футуристичное. На входе сканеры и металлодетекторы, благо, стоек много, а желающих воспользоваться Вратами — мало. Первое время, когда на Новый Эдем разрешили переселяться простым смертным, тут было настоящее столпотворение. Все, кто не мог найти себя тут, имел какие-то проблемы с законом или просто жаждал романтики — все ломанулись во Врата. За два года туда перебралось что-то порядка 10–12 миллионов человек, точно не помню, столько же, сколько за следующие полтора десятка лет.

Причин “увядания” интереса несколько, основных — две. Первая — все, кто хотел, мигрировали в первые годы. Вторая, и самая главная — не надо путать туризм и эмиграцию (с). Одно дело, жить в современном обществе и мечтать вырваться из его удушающих объятий, другое — переехать туда, где даже горячий душ — роскошь, из развлечений разве что только танцы по воскресеньям, а убить тебя могут просто за косой взгляд.

В общем, поток мигрантов был жиденьким, контроль прошёл быстро, благо, кроме одежды, небольшого запаса еды и воды и ноутбука у меня с собой не ничего было. А вот афганцы (или сирийцы всё же?) меня вновь удивили — в их объёмных баулах нашлось сразу с десяток “калашей” и несколько цинков патронов, которые были тут же опечатаны. Интересно, откуда дровишки-то? Наверное, везут кому-то на ту сторону, на заказ. Благо, как я говорил, “таможня” в Центре разрешала провозить всё, что душе угодно (пожалуй, исключая только обогащённый уран, наркотики и боевую химию с вирусами). Вот некоторые и подрабатывали челноками, особенно кто победней.

Прошёл проверку. Сразу за сканерами на огромном табло нашёл свой “рейс”: ТХ-2038, “Техасская Республика”, врата номер четыре, отправление в 15–00, статус — регистрация. На сколько я помню, оная заканчивается за 15 минут до отправления, посадка — за 5 минут до часа “Х”. Сейчас половина, так что лучше не тянуть с этим.

У стойки регистрации стояло двое типичных ковбоев: джинсы, рубашки, кожаные жилетки с кучей кармашков, широкополые шляпы (если правильно помню, такие называют “стетсонами”), сапоги со шпорами. Хоть сейчас их на главные роли в вестерн бери. Тем более, что и оружие у них есть, вон чехлы на конвейер сгружены, длинные, объёмные. В Штатах, особенно южных, с пушкой чуть ли не дети ходят, увидеть там в магазине молодую маму с коляской и АК-47 или Кольтом за спиной — нормально.

Ковбои получили посадочные и корешки на багаж, кивнули мне, словно мы были знакомы, и, гремя шпорами, прошли в зал ожидания. Занимаю освободившееся место, протягиваю паспорт. Снова, как в аэропорту, девушка долго смотрит то на меня, то на фото. Лицо уже не выглядит, словно им играли в футбол, но и синяк полностью не сошёл.

— Ставьте вещи на весы, — всё же смилостивилась регистраторша. Заметив, что я закинул на конвейер только большой рюкзак, а поменьше держу в руках, добавила. — Все вещи. У нас нет ручной клади.

Точно, вон же и пластиковая табличка с предупреждением на стойке, рассеянный я какой-то, очевидное не вижу.

Принтер выплюнул билет, один в один, как на самолёт: фамилия, номер рейса, время начала посадки, время её окончания, номер врат и даже посадочное место — 10F. Будто не в другой мир перемещаться буду, а в отпуск лечу.

Зал ожидания удивил наличием магазинчиков и торговых точек, прям дьютифри какой-то, с небольшим отличием ассортимента: вместо дорогого парфюма и брендовых солнцезащитных очков тут всё больше торговали туристическим снаряжением, оружием и консервами. Походил, поглазел, приценился — а ничего так, ценник гуманный, на сколько я понимаю в таких вещах. Завис немного у стенда с оружием. Купить себе что-то? Всё таки Техас, да и в целом Новый Эдем, безопасными назвать сложно было. Но жаба на горло наступила, а голос разума ей поддакнул: куда тебе пистолет покупать, ты с ним всё одно обращаться не умеешь, отстрелишь себе ещё что ненароком! Продавец, видя мои колебания, аки искуситель, достал парочку “беретт” и “глоков”, предложил посмотреть поближе, подержать. Благоразумно отказался, если возьму в руки — точно не выпущу. Тут как раз и посадку объявили на мой рейс, а то чем дольше я там стоял, тем тише был голос разума и слабее — жаба.

У врат Техаса скопилось человек десять, среди которых увидел давнишнюю парочку ковбоев. Парни кивнули мне, как старому знакомому. А вот кого не ожидал тут увидеть, так это моих афганцев. Обычно всё же подобные переселенцы выбирали в качестве новой родины Великий Халифат или Фарс, а если уж и селились с белыми, то точно не в Техасе, а где-нибудь в Нью-Либерти или Европейском протекторате.

Проверили билет, сравнили фото в паспорте с лицом, в этот раз заминки не было — по большому счёту, Центру всё равно, кто на ту сторону идёт, дорога-то в одну сторону фактически. Короткий коридор окончился длинным, метров пятьдесят, но нешироким залом. Посередине шли рельсы, на которых у входа стояла платформа с креслами, десять рядов по 6 штук в каждом, как в самолёте.

Занял своё место, пристегнулся, жду.

— Приятель, в Техас переезжаешь? — послышалось слева. Через проход сидели те самые ковбои. Увидев, что я повернулся, ближайший протянул мне руку. — Я Билл, а это Мэтью.

— Алекс, — рукопожатие у Билла крепкое, но в меру, он не пытается поломать тебе пальцы, ему для самоутверждения это не надо. — Да, в Техас.

— Отличный выбор! Мы тоже туда решили дёрнуть, а то что-то дома правительство стало слишком уж сильно засматриваться на наши пушки, уже который год хотят отменить вторую поправку, — затараторил Билл, я едва понимал, о чём он. Всё таки у техасцев тот ещё акцент, как сказал один мой знакомый, такое ощущение, что они говорят с сигарой во рту. Хуже техасца по английски говорят только ирландцы, тех вообще никто не понимает.

Парни оказались родом из Кастровилля, небольшого городка недалеко от Сант-Антонио. Как я и предполагал, фермеры, любители лошадей и пострелять. Оба женаты, но пока что идут на сторону одни, в разведку. Ранчо и тот и другой продали, деньги конвертировали в оружие, семена и лошадей. Да-да, лошадей: в Центре есть и грузовые врата, через них можно “пропихнуть” объект в несколько тонн весом. Собственно, мои вещи через них и пойдут на ту сторону.

Я лишь только кивал и вставлял междометия, Биллу нужен был не собеседник, а свободные уши. За десять минут он успел рассказать мне и о своих планах, и про знакомство с женой, показал фото детей и любимой лошади… Мэтью постоянно поправлял товарища, вставлял комментарии, шутил впопад и не очень. Меня они расспросами почти не донимали, а когда я отвечал уклончиво или односложно, не обижались — не хочешь говорить и не надо, твоё личное дело, парень, демократия и всё такое.

Появление стюардессы (или как там правильно назвать такую профессию у врат? Привратницы?) я встретил с облегчением — техасцы, как и все остальные пассажиры, умолкли и уставились на девушку. Та споро, на английском, рассказала правила прохода через врата: замереть, дышать через раз, ничего не бояться, и главное, самое важное — не двигаться, а то будет беда. Затем все подписали какие-то бумаги, мол, претензий в случае чего не имеем, идём на ту сторону добровольно и с песней, инструктаж по ТБ прослушали и усвоили. Девушка раздала памятки, пожелала удачи и удалилась.

Погас свет. Так мы просидели минут 10. Затем проревел баззер, загорелось табло “Приготовиться!”, и через секунду платформа двинулась вперёд. Медленно, но верно. В какой-то момент почти перед самым носом появилась серая, подвижная, словно из ртути, пелена. Я инстинктивно задержал дыхание, закрыл глаза и напрягся, словно в холодную воду собрался нырять. Секунда, две, по телу пробежали мурашки, я почувствовал, что что-то прошло через меня… И всё. Открыл глаза — всё та же тьма помещения-трубы, спинки сидений передо мной едва угадываются. Мы проехали ещё пару метров и остановились. Резко включился свет.

Оглянулся вокруг — вроде бы ничего не изменилось. Взгляд назад — никакой пелены и в помине нет, только рельсы и стены. Пока все крутили головами и тихо переговаривались, в стене открылась дверь, вошёл молодой, лет 25, парень, в камуфляже песчаной расцветки, лёгких армейских ботинках.

— Дамы и господа, добро пожаловать в Техас! Ремни можно отстегнуть, прошу всех за мной.

Дважды приглашать никого не надо было, пассажиры экспресса “Земля — Новый Эдем” устремились на выход.

— Северов. Алекс Северов, — я взял со стола ручку, стикер и написал имя и фамилию латиницей, большими печатными буквами. Во избежание, так сказать.

Девушка мило улыбнулась, забрала шпаргалку, развернув надпись к себе, пальцы заколотили по клавиатуре.

Почему Северов, а не Румянцев? А почему бы и нет? На Новом Эдеме ты начинал свою новую жизнь с того, что мог назваться как угодно, хоть Папой Карло, твоё личное дело. И про возраст мог соврать (видно, опция для дам), пожалуйста. Самое то, чтобы сбить со следа возможную погоню или избавиться от дурной славы на той стороне. Точнее, теперь уже на этой, да.

Я решил особо не хитрить, имя взял такое же, только чуть короче. Оно мне нравится, так зачем мудрить? Фамилию, на всякий случай, сменил. А Северов… не знаю даже. Наверное, потому что одна из моих любимых песен имеет припев “Сердце северных гор”. Или, может быть, из-за выражения “северный ветер”, которое… Впрочем, не будем о политике. Или ещё из-за чего-то, точно сам не скажу. Просто возникло в голове “Северов” и всё. Да и латиницей оно легко пишется, и англоязычным нетрудно произнести. Вот с Румянцевым они постоянно мучались.

— Так, а теперь мне нужны ваши пальчики. Приложите правую руку к экрану перед вами, — девушка указала на девайс размером с планшет, закреплённый на столе и обращённый ко мне.

Вообще, первое впечатление от знакомства в Новым Эдемом и Техасом у меня вызвало некоторый диссонанс, но диссонанс приятный. Начитавшись про жизнь в этом мире, я уже был готов увидеть нечто… Не столь современное, что ли. Без всех этих компьютеров последнего поколения, сканеров отпечатков пальцев и кондишенов на каждом углу.

После дактилоскопии меня сфотографировали, профиль и анфас, измерили рост, вес, внесли всё это в личное дело и выдали пластиковую карточку в пол ладони, местный паспорт, терять не рекомендуется, восстановление платное и занимает от недели до пары месяцев, так что…

— А что так долго? — спрашиваю, расписываясь на пластике.

— В Эдеме только одна сотая процента территории покрыта сотовой связью, крупные города и некоторые трассы. Так что только запрос к нам может идти сутки, по телеграфу. Саму карточку мы делаем быстро, вы видите. Но её же ещё доставить надо. Конвой до Сан Антонио ходит через день, транс республиканский поезд — раз в неделю. И то только вдоль Рио Гранде, а дальше как повезёт. Отсюда, собственно, и цена.

— А если я буду к тому времени, например, в Боливарианском Альянсе?

— Местные власти закажут карточку в ближайшем офисе Ордена, так что сроки и цена будут примерно такими же, — пожала плечами девушка.

— Понял, спасибо.

После был иммиграционный инспектор. Минут десять он сыпал вопросами, что-то помечая у себя в компьютере. В конце короткого интервью спросил:

— Хотите ли вы стать гражданином Техасской Республики или Нью-Либерти?

Как я уже говорил, данные врата стояли на границе двух местных государств, на берегу озера Старший Близнец, в устье Сабин — небольшой речушки, стекающей с Аппалачей. Изначально предполагалось, что это будет одна страна, как, впрочем, и в случае с РИ и Союзом, да и Европейский Протекторат только де-юре монолитен, по факту там каждая нация имеет свои законы и власть.

Я на миг задумался. Собственно, на Новом Эдеме можно жить и без гражданства, оно пока что особо ни к чему не обязывает. Всё одно, пока ты живёшь на территории какого-то государства или анклава, ты соблюдаешь их законы и правила, а как иначе. Из плюсов — своим чуть легче получить кредит, есть возможность отдать свой голос на местных выборах и, собственно, всё. А, ну и быть избранным тоже может только техасец, как и получить работу в муниципалитете. В губернаторы там или мэры я не метил, так что…

— Местные охотнее имеют дело с теми, у кого есть гражданство, — видя мои колебания, клерк чуть подался вперёд и доверительно заговорил. — К тому же, у нас есть разные программы для переселенцев, финансовая помощь, помощь в поиске работы, обучение востребованным профессиям.

Деньги и прочее не помешают, конечно, но вот то, что техасцы охотнее имеют дело со своими — это куда как весомей. Если собираюсь жить тут, то не надо лишний раз выделяться.

— Да, конечно, я хочу стать гражданином Техасской Республики.

— Отлично, — инспектор кликнул пару раз мышкой, принтер за его спиной зашумел. — Подпишите здесь, здесь и здесь. И мне нужен ваш АйДи, сэр, чтобы внести данные о гражданстве.

Когда с бумагами было покончено, клерк достал из одной из коробок, сложенных у стены, небольшой, с кирпич, свёрток и вручил его мне. Внутри нашлись конституция, уголовный кодекс, памятка переселенцу, какие-то рекомендации, брошюры и прочая раздатка. Даже блокнот имелся, с эмблемой Техаса (пятиконечная белая звезда окружённая оливковой и дубовой ветвями).

— Поздравляю! — инспектор протянул мне руку для рукопожатия. — Дружба — девиз нашей страны. Мы всегда рады новым людям в Техасе. Добро пожаловать домой, мистер Северов!

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил я. Хотелось добавить “Служу Отечеству”, но какое оно мне отечество? А что ещё можно сказать в таких случаях, на ум не пришло.

После иммиграционного инспектора получил багаж, всё добралось в целости и сохранности, да и что могло случиться с носками и трусами? Так что закинул рюкзак на плечи и пошёл в обменник.

На Новом Эдеме была (пока что?) единая валюта, экю. Курс был жёстко привязан к золоту, но в подробности я не вдавался, запомнил, что евро менялся четыре к одному и всё. Сами деньги были сделаны из пластика, тонкие, с игральную карту размером, с кучей водяных знаков и каким-то хитрым чипом внутри. В итоге обмена стал обладателем ста пятидесяти восьми экю. Заодно выяснил, что Орден предоставляет банковские услуги, можно открыть счёт прямо тут, не отходя от кассы. Но выяснилось, что толком пользоваться безналом не получится, единой сети не было, так что от услуги отказался. Была бы сумма на порядок или два больше, обязательно положил бы деньги на счёт, а с моей мелочью и заморачиваться не стоило.

И уже после обменника пошёл на выход из Центра.

Жарко. Очень жарко. И сухо.

Вот мои первые впечатления от Техаса. Или Нью-Либерти? Интересно на чьей территории Врата стоят? Или они экстерриториальны? Был полдень, солнце палило немилосердно, вокруг, куда ни глянь, буроватая пыль и ноль растительности. И щитовые дома в один-два этажа вдоль единственной улицы, что протянулась от стоянки перед Центром куда-то вдаль, куда — точно не видно, воздух над асфальтом дрожит от жары, колышется, смазывая изображение. Достал карту базы Ордена, взятую на выходе из Центра, раскрыл. Что у нас тут.

База представляла собою сильно вытянутый прямоугольник, огороженный стенами. Поднял взгляд, посмотрел направо, налево — ага, точно, есть такое. За зданиями, метрах в пятидесяти, виднеется ограда. Не особо высокая, чуть выше человеческого роста, поверху пущена колючка. Через равные промежутки стоят вышки, с мощными прожекторами, увешанные камерами и датчиками.

Первый дом справа по улице — кафе, потом — вереница магазинов, снова туристическое снаряжение, оружие, еда. Замыкал всё это ломбард. Ну, покупать мне пока что ничего не надо, сдавать — тем более. Проехали.

Слева — прокат авто. Сами машины, надо полагать, за зданием. После проката — парикмахерская. Внезапно. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Затем ещё одно кафе, за ним — бюро информации. А вот и гостиница. Длинная, на пол улицы. Мимо не пройдёшь. И замыкал всё это тир. Для тех, кому надо оружие пристрелять или просто скучно. Полезная штука, наверное.

В самом конце улицы имелось что-то вроде стоянки и небольших боксов. Там складировали крупногабаритные вещи переселенцев, оттуда же, на сколько я понял из памятки, отправлялись конвои на Сан Антонио, ближайший к базе город и по совместительству столица Техаса. Ещё там же, чуть ближе к ограде, была железнодорожная станция. Собственно, вот и всё.

Нехотя открыл дверь и вышел на улицу. Жара окутала, высушила, надавила со всех сторон, стало трудно дышать.

— О, Алекс, и ты тут! — раздался за спиной жизнерадостный голос Билла. Как он может говорить при такой жаре? Я рот боюсь открыть, а то весь засохну, а он словно и не замечает палящего солнца. — Как тебе погодка? Эх, сейчас бы хлопок сажать… Как думаешь, ещё не поздно? Кстати, ты куда собираешься? Мы с Мэттом по кружке пива хотели пропустить, отметить, так сказать, переезд и всё такое. Идём с нами!

— Я думал сходить узнать на счёт конвоя, когда отправляется, — я кивнул вдаль.

— Тоже дело, не хотел бы я застрять в этой дыре, ха-ха! — Билл хлопнул меня по плечу, я аж чуть не дёрнулся — ладонь горячая, словно раскалённый прут кожи коснулся, даром что на мне майка. — Давай тогда узнаем, когда вояки поведут своё стадо до города, а потом уже в бар! Мэт, идёшь?

Мы направились к стоянке. Никогда не был сибаритом, но сейчас я бы с удовольствием прокатился на такси даже на такую крохотную дистанцию, и плевать, сколько это стоило бы. Асфальт немилосердно пёк стопы сквозь кроссовки, словно я босиком идут, каждый шаг поднимал небольшое облачко красной пыли. Я теперь отлично понимаю испанцев с их сиестой — работать в такое время могут только мазохисты.

Прибавьте к этому неумолкающего Билла, и вы поймёте, в какой ад я попал.

Дорога много времени не заняла, но эти триста метров по жаре показались мне вечностью, я чувствовал себя словно марафонец в конце пути: устал, вымотан и жуть как пить хочется. Офис конвойщиков нашёлся легко: небольшое белое здание справа от дороги, с ярко-синей вывеской, на которой красовался броненосец (который животное, а не корабль) и надпись “Конвои на Сан Антонио”. Внутри оказалось прохладно и свежо, словно в другой мир попал.

— Чем могу помочь, парни? — откуда-то из недр офиса вынырнул мужик, чертовски похожий на Билла с Мэттом: джинсы, стетсон, сапоги со шпорами. Единственное отличие в гардеробе — у встречающего на поясе, слева, была кобура и с полдюжины запасных магазинов россыпью по каким-то хитрым кармашкам. Да и сам пояс такой, внушительный, широкий.

— Я Билл, а это Мэтт и Алекс, — мы все по очереди пожали руку Гарри, как в ответ представился мужик. По ходу, техасцы, что старые, что новые, без того, чтобы познакомиться, не могут, по ходу. Или просто мне такие попались, не знаю. — Мы хотели узнать, когда следующий конвой на Сан Антонио.

— Вам повезло, парни, — расплылся в улыбке Гарри. — Сегодня, в тринадцать часов.

— В тринадцать? Я думал, уже полдень, невозможная жара! — вырвалось у меня невольно.

— Сейчас полодиннадцатого, парень, — посочувствовал мне Гарри.

— А места ещё есть? — вернулся к насущному Билл.

— Конечно. Тут успело скопиться немного народу, но автобус едва наполовину будет заполнен. Переселенцы всё больше на своих машинах едут, или встречает кто. Раньше, бывало, по три буса приходилось гонять, сейчас и одного хватает с головой.

— Сколько? — подал я голос. Во рту всё пересохло, стоило только рот открыть, как меня разобрал кашель. Чёртова жара. Справившись с приступом, повторил вопрос. — Сколько билет стоит?

— Билет? Сынок, всё бесплатно, — удивился Гарри.

По ходу, не он один, вон Билл и Мэтт тоже смотрят на меня… с жалостью, что ли, словно на дурачка какого. А может, я и есть дурачок, не зная брода, полез в воду. То бишь, толком ничего про переселение, про этот мир не почитал, по сути, всей инфы — пяток буклетов в рюкзаке, которые даже полистать времени пока что не было. Вот к чему такая спешка-то в Вратами была? Мог же спокойно побыть на Земле ещё пару-тройку дней. Да, денег в обрез, но и хостел не так уж чтоб и дорогой, а питаться не по кафе надо было, а в магазин не лениться за продуктами сходить. Максимум потратил бы сотню евро каких, зато не лажал бы сейчас в элементарных вещах. Да и в неэлементарных — тоже.

Например — что с работой, мистер гений, а? Программисты тут вряд ли кому-то нужны. Так что придётся вспоминать, с какой стороны за лопату держаться. Нет, есть шанс, что найду что-то лучше, и желательно — в офисе. Да хотя бы детям в школе информатику преподавать, есть же тут дети и ходят они в школы? Но на это надо время, и лучше было бы это время провести там, на Земле, в комфорте, чем тут… Коллекторы, конечно, парни крутые, но найти должника в Европе даже они мгновенно не смогли бы. Поспешил ты, Северов, с переездом, ох, поспешил!

— А, что? — из раздумий меня вывел Гарри, что-то требовательно спрашивающий.

— Я говорю, приходите за 20 минут до отправления, понятно? — вот теперь он точно смотрит на меня, как на идиота. Билл и Мэт переглянулись, в их взглядах читалось: поплыл парень.

— Понятно, сэр, — голос в этот раз меня не подвёл, хоть горло по прежнему горело от каждого произносимого звука.

— И не забудьте перевести часы на местное время, — посоветовал Гарри на прощание. — А лучше купите ходики у Джима, его магазин чуть выше по улице, справа. У нас тут сутки всё таки отличаются от земных, привыкайте.

На улице всё так же немилосердно палило солнце, аж смотреть больно. Надо бы очки купить. И часы местные, да. И воды бы попить.

— Ну что, по пиву? Алекс, ты с нами? — Билл смотрел на меня с каким-то… Сочувствием, что ли. Неужели я так плохо выгляжу?

От предложения отказался. Не хотелось постоянно ловить эти сочувствующие взгляды. Да, дал слабину на секунду, но я не беспомощный, как может показаться. Обычно у меня всё чётко, систематизировано, продуманно. Пора приходить в норму.

Так, начнём с малого. План на сегодня: купить местные часы. Купить солнцезащитные очки. Купить еды и воды в дорогу. Ну, и, собственно, не опоздать на автобус. Четыре пункта. А нет, ещё почитать брошюры, что мне выдали. С карандашом в руках, сразу помечая важные моменты.

Вот теперь вроде всё.

— На-а-а-пра-во! За часами! Ша-а-а-а-гом! Марш! — командую сам себе мысленно.

А иначе — никак. По этой жаре я только так себя могу заставить передвигаться.

Хорошо техасцам. У них это нормой считается, а мне всё, что выше двадцати пяти по цельсию — мучение.

Не люблю жару.