ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ С ПАВЛОМ КРЮЧКОВЫМ

Когда я думаю о том, «откуда есть пошла» литературная премия имени Чуковского (в конце прошлого года ее вручили в четвертый раз), то воображение неизменно переносит меня в середину прошлого века. Тогда на дачном подмосковном участке уже давно написавший все свои знаменитые сказки Корней Иванович затеял знаменитые костры «Здравствуй, лето!» и «Прощай, лето!». Первое упоминание в дневнике об этой тогда еще не традиции относится к 1954 году. Потом таких записей стало больше, появились обильные списки приглашенных — известные, любимые детьми имена. Скоро Чуковский начал строить на своем участке детскую библиотеку и ревниво отмечать, какой детский писатель сколько привез для этой библиотеки даров.

И потянулись ежегодные костровые действа, и посыпались в картонные ящики еловые шишки в качестве входных билетов. И на поляну пришли Маршак с Кассилем, Барто с Михалковым, Сергей Образцов и Рина Зеленая. Костры горели до самого неба.

Теперь это все история, которая на некоторое время, увы, прерывалась и продолжилась в конце прошлого — начале нового века, после того как Дом-музей Корнея Чуковского, выстояв в нелегкой борьбе за свое существование, стал официальным филиалом (отделом) Государственного Литературного музея.

Я помню, как в конце 1990-х на возобновленных праздниках-кострах детям читали свои стихи Валентин Берестов и Яков Аким. Вспоминаю приезд Генриха Сапгира, которому мощный детский хор помогал декламировать «Людоеда и принцессу»: «Принцесса была прекрасная, погода была ужасная». Помню тихую и нежную Эльмиру Котляр и непредсказуемого в своих экспромтах-выдумках Эдуарда Николаевича Успенского, за которым ходили толпами, умоляя на чем-нибудь «расписаться»…

За новое поколение детских авторов поначалу отвечала изящная и отважная Марина Бородицкая, и сама нынче живой классик поэзии для детей. А вскоре к ней присоединился и Сергей Белорусец, еще не выпустивший свой «Игрослов» и «Веселую а рифм етику», но уже мечтавший о детском писательском фестивале.

К тому времени в доме-музее родилась мечта: учредить ежегодную премию детским поэтам. Две идеи слились в одну, и дело пошло. Фестиваль собрал и объединил писателей, которые теперь вместе выступали на подмосковных кострах Чуковского, а в конце года, укрывшись от мороза в стенах Дома литераторов, аплодировали своим собратьям, получающим почетную литературную премию.

Юрий Кушак и Юрий Энтин, Андрей Усачев и Марина Бородицкая, Петр Синявский и Михаил Яснов, Сергей Козлов и Григорий Кружков… Жюри, ясное дело, возглавил создатель Чебурашки и деревни Простоквашино. Премия здравствует во многом благодаря бойцовским качествам и авторитету Успенского.

Фестиваль действительно объединил писателей. Выступления поэтов в детских домах и на книжных ярмарках, в библиотеках и клубах скреплялись теперь воплощенной мечтой самого Чуковского: детские авторы должны держаться вместе — взаимно обогащая друг друга, они продолжают радовать своих маленьких читателей и слушателей.

В этом месте я должен сделать небольшое мемуарное отступление.

Однажды перед началом очередной экскурсии по дому-музею знаменитого детского писателя я решительно сообщил папам и мамам, что у каждого из них в «оперативной», так сказать, памяти прячутся стихотворные сказки Корнея Чуковского. Что стоит только дать этим стихам сигнал, как они дружно вылетят на белый свет, и любой родитель сможет без труда начать читать их наизусть.

Взрослые посмотрели на меня с недоверием.

«Ну давайте попробуем, — начал умолять я мамаш, думающих, что они привели своих чад в „дом сказки”. — Ведь почти все эти поэмы начинаются одинаково, в начале каждой сказки все куда-то идут, бегут или скачут. У вас получится. Я сейчас начну читать строчку, а потом подниму руку, и вы закончите уже без меня».

Родители, кажется, заинтересовались.

«Ехали медведи на велосипеде, а за ними кот…»

«…Задом наперед!!!» — дружно грянул смешанный хор детей и взрослых.

«А за ним комарики…» — я опять поднял руку.

«…На воздушном шарике!» — загремело еще уверенней.

Я опустил руку: «Ну что, видали?»

«Видали…» — смущенно улыбаясь, переглянулись мамы и папы.

«И как это у вас получилось? Может, учили наизусть?»

«Да как-то, знаете ли, само…»

А ведь само ничего не бывает.

И вот здесь я обычно начинаю рассказывать о Заповедях детским поэтам, тех самых, которым Чуковский посвятил в своей знаменитой книжке о детской психологии целую главу.

Так сложилось, что литературная премия его имени вручается, как правило, за стихи, все лауреаты — поэты (некоторые, впрочем, выпускают и прозаические книжки, причем в прозе они не менее популярны и знамениты, хотя их рассказы и повести обращены скорее к тем, кто уже учится читать самостоятельно).

Правда, иногда премия может присуждаться и не за создание художественных произведений, но это связано только с одной из четырех номинаций, формулировка которой звучит несколько «канцеляристски»: «За плодотворную деятельность, стимулирующую интерес детей к чтению, к отечественной детской литературе». Впрочем, мое «иногда» пока относится к двум случаям: во-первых, к последней церемонии, когда в этой номинации объявили имя легендарной радиожурналистки Жанны Переляевой, создательницы программ «Когда папа был маленьким» и «Литературная аптека». Четверть века тому назад Валентин Берестов назвал ее «надеждой детских писателей». Долгие годы Жанна Переляева воплощает своим радиотрудом значение старинного слова служение . И во-вторых, два года тому назад в этой номинации премировали детский журнал «Кукумбер», где вся творческая нагрузка ложится на плечи поэта и переводчика, выпускающего редактора этого журнала Дины Крупской.

До того премию Чуковского в этой номинации получил популярнейший поэт и просветитель Андрей Усачев, некоторые книги которого были даже рекомендованы для изучения в школах Министерством образования. Из последних его достижений я сразу вспоминаю стихотворные «Прогулки по Третьяковской галерее» и «Великий могучий русский язык» (крылатые слова в стихах и картинках для детей всех возрастов).

А в первый год существования премии в этой номинации было решено отметить старинный проект, обозначенный двумя именами — Александра Кушнера и Григория Гладкова. Детские книги Кушнера начали появляться с 1970-х: сорок лет тому назад вышло «Заветное желание». Потом были «Велосипед», «Большая новость», «Веселая прогулка» и «Как живете?» — это уже к концу 1980-х. В мои младшие школьные годы детская книжка Кушнера была у нас дома; помню, я зверски завидовал, что какой-то мальчик так хорошо знает все про меня, моих приятелей и родных, да еще столь складно наши повадки и случаи излагает стихами.

Фотограф велел улыбаться.

Но я не хотел притворяться.

«Ведь мне не смешно — ни к чему

Смеяться», — сказал я ему.

Держался я строго и прямо.

Смеялись фотограф и мама.

А я рассмеялся за ней.

И вышел я — рот до ушей.

(«Фотограф»)

Об истории под названием «Позовите Соколова» я и не говорю (там несколько раз звонили в многонаселенную квартиру, а юный герой никак не мог догадаться, что Соколов, которого сурово зовут к трубке, — это он и есть).

Известие о том, что эти стихи пишет никакой не мальчик, а дядька из Ленинграда, меня совершенно не успокоило, ведь я точно так же долго не верил во взрослость автора «Денискиных рассказов».

Совершенно очевидно, что детские стихи Кушнера, какое-то время бывшие, возможно, и камерным чтением, вышли на «всесоюзный» уровень и плотно «пошли в народ» после того, как их начали петь. После появления татарской «Пластилиновой вороны», где наш бессменный король «детской кантри-песни» Григорий Гладков спел «Что я узнал» или «Песню о картинах», как ее иногда именуют, — некоторые тексты даже «потеряли» своего автора. На пластинках, концертах и в мультфильме перед ключевым словом делалась необходимая пауза, и «расшифровка» оралась хором:

Если видишь: на картине

Нарисована река,

Или ель и белый иней,

Или сад и облака,

Или снежная равнина,

Или поле и шалаш,

То подобная картина

Называется...

ПЕЙЗАЖ!!!

В конце концов Григорий Гладков написал большой цикл песен на стихи Кушнера, этот и поныне поющийся проект и получил в 2007 году премию «на двоих».

Самой «горячей» номинацией в премии Чуковского я считаю ту, которая в своей формулировке содержит его имя: «За развитие новаторских традиций Корнея Чуковского в современной отечественной детской литературе». В 2011 году премию получил всероссийский любимец героев и хулиганов, неистощимый Артур Гиваргизов, чьи книги мгновенно улетают с прилавков и, как говорили на церемонии, нередко читаются из-под парты. «Жизнь висит на волоске, / на ветру качается. / С ремнем в соседней комнате / папа разминается. / Без разминки в прошлый раз / он вывихнул сустав. / Папе легче разгрузить / с вагонами состав. / Ну и шел бы разгружать, / не бил меня по попе. / Детей давно уже не бьют / в Западной Европе». По сравнению с обилием феерической короткой прозы, стихи этого нежнейшего преподавателя старинной лютневой музыки занимают в его «творческой мастерской» скромное место: полочку (в 2008 году «Самокат» выпустил его сборник «Мы так похожи» с иллюстрациями Ивана Александрова), так что, разумеется, премию Артур получил по совокупности заслуг. На вручении он неожиданно прочитал стихотворение, написанное специально к церемонии. Оно нигде не опубликовано, и я с удовольствием выношу его прямо сюда:

Давно это было, в школе, не знаю —

классе в четвертом-пятом.

Гадалка сказала: «Давай погадаю.

Ты станешь лауреатом».

И по слогам прочитала, глаз

сощурив на линий сплетенье:

«Чайковского вроде». Родители сразу

записали меня на пение.

Опечатка природы, а может, гадалка

произнесла невнятно.

Сто лет музыкальной школы — ведь жалко!

Но сегодня все стало понятно.

…Параллельно «взрослому» жюри в премии работают и дети: разновозрастные команды из нескольких литературных объединений Москвы. Делегатами от этих объединений вручается «Золотой крокодил» (в последние годы, увы, виртуальный), то есть приз читательских симпатий. Голосование у детей поименное, идет строгий подсчет голосов, при этом дети предварительно получают несколько кандидатур с обширным досье на каждого поэта, дабы освежить память. В разные времена в этой номинации побеждали Марина Бородицкая, Петр Синявский и Юрий Энтин, а в прошлом году премию получил поэт и переводчик Виктор Лунин, выпустивший недавно замечательное стихотворное «сопровождение» к циклу упомянутого выше Петра Чайковского — «Детский альбом». Дети отлично знают Лунина, он, как и когда-то Валентин Берестов, очень много выступает, подлинно «семейный» автор. Жаль, что я не могу поделиться знанием, кто составил ему в этом году конкуренцию и вынужден был уступить — профессиональная тайна, как говорится.

Наконец, в главной и самой почетной номинации «За выдающиеся творческие достижения в отечественной детской литературе» долгожданным лауреатом стал прозаик и поэт, петербуржец Сергей Махотин, чьим стихотворением «Счастливо!» мы закончили наш прошлый выпуск «Детского чтения».

Сергей Анатольевич — автор «Прогулок по лесу» и «Прогулок по Москве», детских книг о святом Георгии Победоносце и апостоле Андрее Первозванном, повести «Вирус ворчания» и сборников стихов «В кого я такой» и «За мелом». «…Сергей Махотин не пишет страшилок и ужастиков. Кажется, он просто органически не умеет их писать, — сказал однажды о лауреате и своем друге Михаил Яснов. — Его стихи — редкий сплав доброты, чистоты, выдумки и знания детской психологии. Уже давно он нашел свою интонацию — особую ноту добра и нежности». На церемонии Махотин читал и пел свои стихи под гитару, три песни — вместе с детьми, которых, вытаскивая из зала, лукаво превращал в соавторов. В руках у некоторых счастливцев мелькал его последний стихотворный сборник под названием «За мелом», выпущенный одним из лучших наших детских издательств — питерским «Детгизом». Когда Махотин объяснил название, я сразу вспомнил то сладостное, почти хозяйское чувство, когда во время урока — законно! — ты покидал класс, отправляясь в учительскую за свежим белым прямоугольничком. И завуч тебе нипочем — «я за мелом». В книге среди других (а в последние годы Сергей Махотин все больше пишет прозу) мне встретился и его хит последних времен — безжалостное «В лифте»:

Был Коля сегодня

Расстроен и зол:

Он в лифте застрял

И, заплакав, сел на пол

И все перечитывал

Слово «козел»,

Которое

Только что

Сам нацарапал.

В частных разговорах мне говорили, что список действительно выдающихся детских писателей недолог, что-де всем «основным» уже дали, а что же дальше? Ну, во-первых, дали далеко не всем «основным» (и мой личный список здесь не исчерпан), а во-вторых, детская поэзия развивается сегодня весьма живо, не проходит и месяца, чтобы я не радовался открытию какого-то совершенно нового автора, удивляющего если не книжным дебютом, то — отдельным свежим стихотворением.

Вот, после первой книжки живущей в нижегородском Арзамасе Галины Дядиной (отличная, кстати, фамилия для детского поэта), — а то была «морская азбука» под названием «Книжка в тельняшке» [11] , — столичный «Октопус» выпустил ее «Пуговичный городок» с картинками Кати Андреевой. Это уже стихи обо всем на свете — от улитки до Кащея, от астронома до осьминога («У осьминога / Много ног, / Но ни одной руки. / Как на ботинках / Осьминог / Завяжет / Сам / Шнурки?»).

Галина Дядина «играет» на всех инструментах сразу: она тщательно работает со словом, извлекая из него все мыслимые и немыслимые вторые смыслы. Она дурачится, шутит, «переворачивает перспективу». Но, главное, почти все свои открытия замешивает не на иронии, а, что гораздо труднее, на лирике, помня, вероятно, о том, что естественное состояние для ребенка — это счастье. Такова ее чудесная оптика. Полюбившимся мне стихотворением на «вечную тему», но с неожиданным финалом мы и закончим, пообещав в следующий раз поговорить об «обучательно-просветительской» линии в современной детской литературе:

Если я во сне летаю, —

Набираю высоту,

Обгоняю птичью стаю —

Это значит, я расту.

Мне один знакомый метко

Так сказал (и был он прав):

«Мышь во сне летала редко,

Чаще всех летал жираф!»

Загрузка...