Оборотни. Месть Акиры

Глава 4

Азура – древняя колдунья – помогла написать Акире прекрасное послание для Киши на языке его родного племени в знак уважения. На празднике юная принцесса зачитала стихи в честь великого кочевника и преподнесла господину открытый свиток.

– Ты силой царства покорил,

Народ мечом поработил,

Возглавил грозные войска,

Развеяв пепел от врага.

Нет страха в сердце и любви,

Да и кому они нужны?

Когда летишь в толпу стрелой,

А кровь течет густой рекой.

Пройдет минута, может, час,

И боги поменяют нас.

В лесах бескрайних есть тропа,

По ней пройдет твоя судьба.

Как ветер будешь ты бежать,

В кромешной тьме Луну искать.

Неведом больше волку сон,

Она – твой мир. Она – твой дом.

Киша не стал обижать новую наложницу и перебивать поток ее сознания, когда та читала глупые стишки про…

«О пыльная буря… кто-нибудь слышал, а про что были стихи? Реки крови? Луна? Тропа?»

Кочевник все прослушал, когда мысленно раздевал Акиру, избавляя ее от дорогих тряпок.

– Ты согласен, о великий?

«Конечно, я великий!»

Крепкий алкоголь притупил разум Киши, и тот на мгновение потерял концентрацию и ясность ума.

– Согласен!

Собравшись с силами, кочевник смачно плюнул на белоснежный свиток, показав хорошее настроение и лояльность к новой наложнице. Ну хочет молодая рабыня немного внимания. Киша мог потратить две минуты своего времени и каплю физиологических жидкостей для Акиры. Сидя на огромном троне, сделанном из черного дерева, одноглазый Киша кривил рот в похабной ухмылке и щурил уцелевший карий глаз. За пятьдесят лет чего он им только не видел. Но мудрец по имени Башир с величественных гор как-то сказал кочевнику, что сколько Киша будет жить, столько он будет удивляться. Вот Киша и дивился самому себе. Акира ему сразу понравилась. Он, можно сказать, даже влюбился в молодую южанку. Дерзкая сучка с колючим взглядом возомнила себя королевой мира, хотя по факту являлась выродком очередного бездарного царька, предки которого захватили власть и провозгласили себя потомками бессмертных богов. Кочевник сразу решил, что гордую девицу он будет ломать с особой жестокостью.

«Родишь мне семерых сыновей, если выживешь после первых родов», – пронеслась шальная мысль в голове у повелителя кочевых племен. План с количеством детей был сыроват, но и его можно было подкорректировать до восьми сыновей. Киша обожал унижать и морально уничтожать великих принцесс, прекрасных королев, девственных жриц и других привилегированных особ, которые ничем не отличались от обычных баб. В одинаковой тональности девки кричали, когда их брали силой, и так же стонали, когда получали удовольствие. Если получали. Женщины в понимании Киши были всего лишь сосудами для его семени.

Беглый раб с далеких северных земель, он сумел сколотить великое войско из кочевых племен. Нонсенс. Одноглазый безродный безграмотный Киша умудрился подмять под себя полконтинента и теперь мечтал вернуться на родину и завоевать северные города. Так думали многие высокородные мужи, страдающие снобизмом. Но это была их главная ошибка. Не воспринимать одноглазого дурачка всерьез из-за его эксцентричной манеры поведения. Киша всегда смачно плевал на важные документы, громко собирая сопли по всей черепной коробке. Его вульгарное и хамское отношение к серьезным вещам сбивало с толку чувственных особ. Но это всегда был театр одного актера. На самом деле Киша учился и не упускал возможности подчеркнуть что-то новое для себя. Он был полиглотом, стратегом и дальновидным воином. Когда Киша готовил новое нападение, он всегда в первую очередь изучал обычаи, верования и традиции противника. Говорить на языке будущих рабов – это не глупость. Это победа.

– На колени! – лениво произнес кочевник, когда Акира свернула свой документ и брезгливо взглянула на оплеванные руки. Слюна одноглазого подонка из-за крепкого вина приобрела цвет крови, а ошметки прожеванной курицы напоминали рвоту. – Ты должна попробовать и запомнить вкус своего хозяина.

– Что? – юная особа аж поперхнулась, когда до нее дошел смысл сказанного. Киша выдал фразу без акцента, на высоком языке великих правителей. Этот слог могли использовать только мужчины царских кровей. Во дворце, когда отец Акиры заключал мирный договор, кочевник общался со всеми через переводчиков и делал вид, что ничего не понимает и вообще ему тут скучно и неинтересно.