Оборотни в погонах

Глава восьмая

Самолет стал резко снижаться прямо над морем, словно пилоты пугали пассажиров показом экстремального пилотажа. Наконец, когда у многих возникло ощущение, что следующий нырок загонит «Боинг» прямо в морскую пучину, под крылом самолета возникла желтая полоска суши, а следом и бетонная дорожка аэродрома, на котором вскоре лайнер совершил успешную посадку в аэропорту города Ларнака.

Таможенная проверка была быстрой и формальной, и, выйдя из здания аэровокзала, Гуров направился к стоянке такси. Сев на заднее сиденье желтого новенького «Фиата», он протянул таксисту бумажку, где на английском был написан нужный ему адрес.

Понимающий шофер кивнул и без лишних разговоров направил такси по нужному адресу. Через двадцать минут езды они углубились в зеленую зону у подножия гор, и, проехав мимо нескольких вилл, стоящих вдоль дороги, машина остановилась.

– Хаус намба тэн, – прокомментировал таксист. И уже на пальцах для уверенности показал: – Найн фунтс.

Гуров дал ему десятку и вышел из машины.

Двухэтажная вилла, отгороженная от дороги довольно высоким, почти в рост человека, выбеленным бетонным забором, находилась немного на взгорье, и к ней сквозь фруктовый сад вела выложенная камнем дорожка, окруженная прекрасно ухоженным газоном, неестественно зеленым для этих выжженных солнцем земель. До слуха сыщика доносился шум волнующегося моря, берег которого находился по ту сторону горы, на склоне которой стояли виллы. Нажав на звонок рядом с калиткой, Гуров подождал и через несколько секунд услышал через динамик голос Покровского:

– Проходите, Лев Иванович, дверь открыта.

Калитка в заборе открылась, щелкнув язычком замка, и Гуров по дорожке начал подниматься к дому, расположенному в глубине сада.

На открытой веранде стоял охранник в белой рубашке, с пистолетом в кобуре, пристегнутой под мышкой. Он посмотрел на Гурова, но обыскивать не стал, молча посторонившись и пропуская гостя в дом.

– Проходите, пожалуйста. Подождите здесь, хозяин сейчас спустится.

Затем он закрыл стеклянную дверь, оставшись на улице.

Гуров очутился в приятной прохладе, созданной хорошим кондиционером. Он стоял в просторном зале, в котором царил полумрак, по стенам располагалась явно не дешевая мебель из темного бука. В центре зала размещалось мягкое салонное трио – диван и два кресла из белой кожи, повернутые к висящему на стене телевизору. Огромное окно открывало прекрасный вид на морское побережье и каменистый склон горы, ведущий к самой кромке воды.

От созерцания красот южной приморской природы Гурова отвлек звук приближающихся шагов.

Покровский, одетый просто, по-летнему, спустился по деревянной лестнице со второго этажа и, скупо улыбнувшись, пожал Гурову руку.

– Сказать, что я удивлен, было бы неточно. Я больше заинтересован тем, что же ваш визит может означать для меня, – произнес он, предлагая присесть в одно из кресел.

Пока Гуров устраивался, Покровский достал из холодильника, спрятанного в одном из стенных шкафчиков, бутылку вина, минералку, два фужера и, поставив все это на стол перед гостем, сказал:

– В здешних жарких краях гостям принято предлагать напитки, здесь никогда не откажут, если прохожий попросит пить. Минералка от жажды, если она у вас появилась, а вино для беседы. Ведь вы приехали сюда поговорить со мной.

– Благодарю вас, Константин Сергеевич, но, по моему мнению, время для разговоров прошло, и уже давно. Вам прекрасно известно, что в Москве уже не говорят, а стреляют и убивают, – глотнув минералки, ответил Гуров. – Вчера ночью список погибших в этой тайной войне пополнился еще одним человеком. Киллер застрелил еще одного вашего партнера по бизнесу – Алексея Земцова.

Покровский удивленно посмотрел на сыщика. Это сообщение явно было для него новостью. Он сосредоточенно налил себе бокал вина, сделал глоток и спросил:

– Как это произошло?

Гуров вкратце рассказал, при каких обстоятельствах убили Земца.

Покровский внимательно выслушал сыщика и снова спросил:

– Зачем вы искали контакты с Земцом? Какие у вас с ним могут быть совместные интересы?

– С его помощью мы хотели найти и задержать киллера, работавшего на всех этих заказных убийствах, – пояснил Гуров.

– Не думал, что Земец позволит себя устранить, особенно после неудавшегося покушения на него, – задумчиво и грустно произнес Покровский. – При личной встрече он вам что-нибудь рассказал о причинах этих разборок?

– Если бы он что-то рассказал, то, скорее всего, я бы сюда не приехал, – последовал ответ Гурова. – Земец, как и вы, хотел сам решить свои проблемы и поплатился за свою самоуверенность. Вы не боитесь совершить ту же ошибку? Мы оба знаем, что следующим в очереди на устранение стоите вы.

– Я предполагаю это, но не бездействую и кое-что предпринял для своей безопасности, – стараясь сохранить спокойствие, ответил Покровский. – Для начала я перебрался сюда, на Кипр.

– Если им надо вас достать, то и на Кипре вам от них не скрыться. Я предлагаю вам единственный выход: начать сотрудничать со следствием и посвятить меня во все детали этого конфликта, рассказать о вашей сделке и назвать имена тех, кто стоит за всеми этими преступлениями, – предложил Гуров. – Удивительно, как вы до сих пор не поняли всей серьезности грозящей вам опасности.

Покровский неожиданно позволил себе проявить открытое раздражение и, подавшись всем телом вперед, яростно прошипел:

– Удивительно, что вы до сих пор не понимаете того, что путь, предлагаемый вами, для меня еще хуже, поскольку, начав сотрудничать со следствием в этом деле, я буду первым, кто пострадает от органов.

– Зато сохраните жизнь и многое чего еще.

– Нет, Лев Иванович, ваше предложение не подходит мне, – усталым голосом ответил Покровский.

Он сидел в кресле, рассеянно глядя на бокал с вином, который держал в руке.

Гуров поймал себя на мысли, что Покровский сильно изменился со времени их последней встречи. От тщательно одетого в строгий костюм надменного человека теперь мало что осталось. Для сыщика было очевидно, что беда, свалившаяся стремительно и жестоко, оказалась для Покровского полной неожиданностью.

– Впрочем, – Покровский, видимо, чуть изменил решение и посмотрел на Гурова, – неофициально я могу дать вам информацию о наших делах. Думаю, что доказать что-то вы все равно не сможете. Более того, я уверен, что вы и так многое уже выяснили. Что вы конкретно хотите узнать?

– Для меня очевидно, что ваше нежелание официально сотрудничать со следствием говорит о причастности к серьезным преступлениям. Таким, по которым договориться со следствием не представляется возможным. Если бы речь шла о неуплате налогов или о чем-то похожем, вы давно бы пришли к нам и попросили помощи. Я предполагаю, что вы и ваша фирма причастны к распространению наркотиков.

Покровский глотнул вина и, чуть помедлив, спросил:

– Каковы основания для такого вывода?

– Это несложно предположить, зная, что Земец контролировал сеть по продаже наркотиков на нескольких вокзалах столицы и в ряде ночных клубов. Какой еще бизнес мог бы сравниться с этим по прибыльности, чтобы, рискуя многим, заняться им? Ответьте мне, как вас угораздило вляпаться в такое дело?

– Это началось достаточно давно и по жесткой необходимости. Вести бизнес в России – это значит всегда балансировать на грани между законным и незаконным и часто переходить эту грань. Только так можно удержаться на плаву и не быть съеденным своими конкурентами. Я в этом смысле тоже не исключение, – Покровский говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Когда в стране разгорелся кризис и «Росфинпром» зашатался, как и многие другие компании, спасаться приходилось разными средствами. В тот период мы и приняли решение наладить новый для нас нелегальный бизнес. И это нас спасло тогда. Наличные деньги от этого дела помогли удержать фирму от краха и пережить кризис. Но вы не правы в том, что я занимался распространением.

– Вы хотите сказать, что в ваши функции входила доставка оптовых партий? – переспросил Гуров.

– Я организовал канал поставки, – устало пояснил Покровский. – У меня были надежные связи за границей, на таможне и возможности переправки товара на территорию России. Сбыт был проблемой Земцова.

– Так из-за чего же возникла эта война? Не поделили рынки сбыта с конкурентами? – Гуров перешел к сути.

– Рынки сбыта здесь ни при чем, – холодно произнес бизнесмен. – В этом случае проблемы были бы только у одного Земцова. Просто всегда и во всем надо знать меру. Я принял решение уйти из этого дела.

– Что так? – поинтересовался Гуров.

– Политика, – многозначительно ответил Покровский. – Я ушел в политику и собирался посвятить себя этому делу. Для этого надо было подчистить все опасные концы, решительно их обрезать. Но это оказалось непросто.

Покровский поднялся и принялся медленно прохаживаться по залу, видимо, так ему было легче пережить то эмоциональное возбуждение, которое он, несомненно, испытывал, рассказывая Гурову о перипетиях этого дела.

– Григорян был против, он ничего не хотел менять, и его поддерживал в этом Земцов. Отношения между нами накалились, и мне стоило больших трудов разрулить ситуацию и прийти к соглашению. Когда подо мной взорвали бомбу, я даже подумал что это дело рук моего партнера, и обратился к Винченко за помощью.

– Николай знал об этих ваших нелегальных делах? – задал вопрос Гуров.

– Мне пришлось посвятить его в эту историю. Он был мне обязан, я в прошлом оказал ему помощь, поэтому он молчал и не сдал меня своим бывшим коллегам. Однако я не сомневался, что покрывать этот бизнес он не станет, Николай согласился помочь мне только на условии сворачивания его. Это соответствовало и моим устремлениям. Когда все заинтересованные стороны конфликта поняли, что Винченко в этом споре выступает на моей стороне, конфликт быстро удалось уладить.

– Каким образом? Вы продали этот бизнес Земцову? – предположил Гуров.

– Да, чтобы не раздувать конфликт, мы приняли решение, устраивающее всех, – подтвердил Покровский. – Земцов взял все под свой контроль и заплатил за это, а Григорян получил большую часть этих денег.

– Таким образом вы продали Земцу канал поставки наркотиков, – констатировал Гуров. – Став его владельцем, он со своей сетью распространения оказался крупным игроком на рынке наркоты. Это могло многим не понравиться. Вы можете назвать фамилии этих людей? Кто начал этот отстрел?

– Тот, кто сильно, глубоко и, видимо, давно уже копал под меня и моих партнеров, – туманно заявил Покровский. – Тот, кто решил воспользоваться этой заварухой и избавиться от нас, представив это все как междоусобную войну внутри наркоклана. Видимо, где-то произошла утечка информации, и эти люди воспользовались ею, слишком уж скоординированно они действовали.

– Назовите мне их имена, – предложил Гуров.

– Этого я не стану делать, – отрицательно покачал головой Покровский. – Сначала я должен попробовать с ними договориться о прекращении войны на любых приемлемых для себя условиях. Если же это сделать не удастся, тогда…

– Тогда уже будет поздно, – отрезал Гуров.

Покровский неожиданно усмехнулся.

– Лев Иванович, а вы не боитесь, что, обладая этой информацией, вы сами становитесь мишенью для этих людей? Они хотят устранить меня не только как конкурента, их задача в том, чтобы завладеть моим бизнесом и делать деньги. Вам будет крайне тяжело доказать их виновность, но, обладая информацией, вы можете помешать им делать деньги. Поэтому вы уже сейчас очень опасный для них человек.

– О моей безопасности есть кому позаботиться.

– Генерал Орлов не сможет помочь, если вас решат устранить, – заявил Покровский.

– Кроме Орлова на моей стороне еще и закон, – возразил ему Гуров.

– Слабоватая защита от пули, – криво усмехнулся Покровский. – К тому же вся эта, так сказать правоохранительная, система слишком ненадежная штука, чтобы полагаться на нее не только мне, но даже и вам. Мои тайные враги, затевая этот наезд на меня, рассчитывали на то, что я не могу обратиться в милицию, потому что рыло в пуху. Кроме того, кто-то из вашей системы их должен был прикрывать. Иначе зачем так топорно инсценировать и провоцировать войну между мной и Земцовым?

– Если вы напишете официальную бумагу, назовете в ней имена и дадите мне хотя бы минимальные доказательства, то я смогу обезвредить этих людей и предотвратить визит киллеров к нам обоим, – твердо пообещал Гуров.

– Нет, Лев Иванович, вы заблуждаетесь, это только ускорит появление наемных убийц, – с грустью не согласился Покровский.

– Ну что же, пожалуй, я сделал все, что только мог, в этой ситуации, – вслух признался сам себе Гуров и поднялся с кресла. – Жаль, что не удалось договориться. Придется, как всегда, действовать самому.

Он повернулся и, не пожимая руки Покровскому, направился к выходу. Когда сыщик был уже у стеклянной двери, владелец виллы его окликнул.

– Лев Иванович, спасибо за предложение помощи, – сказал он. – Я уверен, что вы сделали это искренне.

– Это моя работа, – сухо ответил Гуров и решительно растворил дверь.

Покинув виллу Покровского, Гуров пешком направился к городу по дороге, тянущейся вдоль моря. Он размышлял о произошедшем разговоре с бизнесменом и о том, какие последствия он мог иметь.

К немалому сожалению сыщика, результат состоявшейся беседы был практически нулевым. И хотя Гуров и не питал особых иллюзий по поводу сотрудничества Покровского с милицией, но все же в глубине души он надеялся на это и был разочарован отказом бизнесмена.

Гурову, несмотря на то, что Покровский оказался преступником, почему-то было жаль этого человека, когда-то сделавшего неправильный выбор и теперь дорого платящего за свою ошибку.

Он набрал номер на мобильнике, подождал, пока произойдет соединение с Москвой, и наконец произнес:

– Здравствуйте, товарищ генерал. Да, добрался и уже поговорил. Как мы и ожидали, нет никаких серьезных результатов. В основном то, что мы и предполагали, ну, разве что прояснил ситуацию. Будем действовать сами. Собираюсь вылететь в Москву завтра утром. Могу я хоть один день отдохнуть на море, коли я сюда приехал?

Гуров, отключив связь, проголосовал проезжающему мимо такси и, сев в машину, скомандовал:

– Хотель, ноу экспенсив, плиз.

Нехорошие предчувствия Гурова сбылись даже быстрее, чем он ожидал. На следующее утро, находясь в номере небольшого отеля, он включил телевизор и отправился в ванную бриться. Но едва он начал соскребать с лица нанесенный гель, как его внимание привлекли звуки передаваемого по телевизору репортажа. Гуров ничего не понимал по-гречески, но произнесенную репортером русскую фамилию он расслышал хорошо.

Вбежав в комнату номера из ванной, сыщик, машинально стирая бритвенный гель с лица, впился взглядом в картинку передаваемого репортажа. С первого взгляда ему стало понятно, что случилась трагедия.

Камера оператора выхватила знакомую уже Гурову виллу Покровского, молодой длинноволосый грек с изящными усиками, показывая на нее рукой, рассказывал о случившихся там событиях. За ним были видны несколько офицеров полиции в форме. Следующие кадры телерепортажа показали лежащее в луже крови тело охранника, которого нашли у бассейна, рядом с домом.

Тело Покровского нашли в спальне, на ковре перед кроватью, со связанными за спиной руками и перерезанным горлом. Изящный рисунок светлого шерстяного ковра поглотило большое красное пятно, расплывшееся под головой убитого.

Лев Иванович, пораженный увиденным, сел на кровать, какое-то время он рассеянно глядел перед собой. Но шок, пережитый от увиденного, постепенно отпускал сознание и заставлял мозги работать, перебирать варианты возможных последствий этого убийства и реагирования на них.

«И все-таки они его достали! – с тоской подумал Гуров, вскакивая с кровати и начиная одеваться. – Покровский сам сделал свой выбор и ничего не сказал, чтобы я мог достать его убийц… Впрочем, кое-что он мне подсказал, – неожиданно задумался сыщик. – И хотя это рискованно, я все же воспользуюсь его подсказкой».

Гуров набрал номер телефона и, дождавшись наконец соединения, поприветствовал своего собеседника:

– Товарищ подполковник, категорически приветствую. Это Гуров вас беспокоит со знойного юга. Да, отдыхаю наконец-то, а что еще делать отстраненному от дела стареющему менту? Спасибо на добром слове, но я намерен делом доказать, что не зря ношу погоны. Я ведь тебе с Кипра звоню, здесь вчера замочили Покровского… Да, прямо на вилле, но я виделся с ним перед этим. Он мне кое-что рассказал об этом деле, и теперь я знаю, что и где искать. Речь идет о крупных партиях наркотиков и о канале поставки наркоты в Москву. Так вот, можно считать, что этот канал у меня в руках. Но поскольку меня от дела отстранили, я хочу, чтобы ты мне помог накрыть этих наркобаронов. Людей мне Орлов не даст, он на меня зол, поэтому я рассчитываю на тебя. Сегодня после обеда прилетаю в Москву, ты не мог бы прислать за мной машину? Стаса в Москве нет, он в деревню на рыбалку уехал, а время терять не хочется, добираясь на перекладных. Ну, спасибо, за мной должок. Пока.

– Интересно, у меня еще деньги на счету есть какие-нибудь, или я все проболтал? – задумчиво произнес Гуров, снова набирая номер.

Чартерный самолет из Ларнаки совершил посадку в Москве, когда часы показывали четверть пятого вечера. Пройдя таможню по зеленому коридору, Гуров уже через двадцать минут после прилета стоял у центрального выхода аэропорта «Шереметьево-2».

К нему почти сразу подошел неизвестно откуда взявшейся капитан милиции лет тридцати пяти и спросил:

– Простите, вы полковник Гуров?

– Да, это я, – подтвердил Гуров и, в свою очередь, поинтересовался: – А вас прислал за мной подполковник Климов?

– Так точно, товарищ полковник, я от Климова. Капитан Грищенко, – представился тот. – Машина ждет недалеко от входа. Позвольте ваши вещи донести.

– Не стоит, – холодно ответил Гуров. – Я сам в состоянии справиться с этим, капитан. Пойдемте к машине, не будем терять время.

Они прошли к милицейскому «жигуленку» с мигалками, припаркованному на стоянке таксистов. Здесь Гуров, садясь в машину, проявил недовольство:

– А что, «Волги» у Климова не нашлось, чтобы за мной прислать? Он бы еще инвалидную коляску прикатил сюда.

– К сожалению, вы позвонили слишком поздно, и свободной была только эта машина. Но вы не переживайте, сейчас мигалочку включим и попрем вне очереди по всем дорогам. Быстро долетим, – утешил Грищенко Гурова, трогая машину с места.

«Жигуленок» действительно быстро миновал территорию, прилегающую к аэропорту, и стремительно покатил по трассе, ведущей в город.

Гуров с заднего сиденья приглядывался к сидящему за рулем капитану через салонное зеркало. У него было широкое скуластое лицо, темные, глубоко посаженные глаза, видимо, совсем недавно он начал отращивать усы.

– Кстати, – неожиданно прервал молчание в салоне Грищенко. – Климов сказал, что вы просили его о помощи людьми в расследовании, которое вы ведете. Так вот, мне поручено помогать вам. Если что-то надо сделать, то я в вашем распоряжении.

– Благодарю, – ответил Гуров. – Вы давно служите у Климова?

– Несколько лет.

– В каком отделе и кем работаете? – продолжал спрашивать Гуров.

– В убойном отделе, заместитель начальника, – ответил Грищенко.

– Значит, давно на оперативной работе, – сделал вывод Гуров и тут же неожиданно спросил: – А убивать раньше не приходилось?

Капитан бросил удивленный взгляд на Гурова через зеркало заднего вида и с усмешкой переспросил:

– А что, это входит в обязанности вашего помощника?

– Всякое может быть, – серьезно ответил Гуров.

– Приходилось и убивать… при задержании особо опасных преступников, – почти официально закончил фразу Грищенко. – Кроме этого у меня есть опыт операций в горячих точках.

– Молодец, – похвалил Гуров. – А ментов убивать случайно не приходилось?

Взгляды Гурова и капитана встретились на секунду-другую в том же зеркале, после чего Грищенко спросил:

– Вы это к чему, Лев Иванович? Почему вас это интересует?

При этих словах Гуров обратил внимание на то, что левая рука капитана плавно заскользила вниз по рулевому колесу автомобиля.

– А вот руки, Саша, старайся держать на руле, если не хочешь, чтобы я тебя покалечил, – холодно предупредил его Гуров, достав из кармана своей куртки пистолет.

Капитан послушно положил руки на руль и, широко улыбнувшись, спросил:

– Лев Иванович, а откуда вы знаете мое имя? Я ведь вам его не называл.

– И имя твое, Александр, и фамилию, и лицо, и биографию я получил по компьютеру, а затем по факсу из базы данных твоего родного Тульского УВД. Из которого, кстати, тебя с треском выперли в звании капитана несколько лет назад, – сказал Гуров, придвинувшись к нему сзади.

Уперев дуло пистолета в бок капитана, сыщик протянул левую руку вдоль края сиденья, на котором восседал шофер. Пошарив там, Гуров быстро нащупал лежащий под сиденьем пистолет с глушителем, аккуратно вынул его и засунул себе за пазуху.

– Оружие киллера мы у тебя изъяли, а как с оружием честного мента?

Гуров уже не столь напряженно провел рукой по правому боку шофера и, не обнаружив кобуры, откинулся на заднее сиденье.

– Ну вот теперь можно и поговорить спокойно, – сказал он. – А то я сильно нервничал, думал, когда же ты решишь, что пора, и начнешь меня убивать. Это всегда очень неприятно, когда кто-то, равный тебе перед Богом, решает, сколько тебе осталось жить.

Капитан молчал, бросая напряженные взгляды то на трассу, то на сидящего сзади Гурова, который держал его на мушке.

– Вот ты какой, тульский боевик, ссученный мент с погонялом Марат, – улыбаясь, произнес Гуров.

– Вы что-то путаете, – буркнул Марат. – Видимо, перегрелись на солнце на этом Кипре.

– Не надо. Не стоит играть в непонималочку, – одернул его Гуров. – Мы же тут одни, и я тебя не на понт беру. Ты, наверное, хотел бы узнать, как мы тебя вычислили, так я тебе расскажу. Все началось с гильзы, которую вы оставили на чердаке, когда стреляли в Винченко. По гильзе мы нашли стволы, а по стволам вышли на человека, который их купил, то есть на тебя, Марат. В прошлом капитан милиции Муратов Александр Петрович. Я тебя в аэропорту сразу узнал по фотографии, присланной из Тулы.

– Черт! – выругался Марат. – Я так и знал, что у нас будут проблемы с этим патроном, я чувствовал, что со стволами что-то не в порядке, и они оказались паленые. Эх Ваня-Ваня, говорил я тебе, дураку…

– Ваня – это тот, кого ты сам замочил при перестрелке? – уточнил Гуров. – Ловко ты нас тогда обошел. Нам всем за эту пальбу в центре города так по башке настучали, что до сих пор болит.

– Вы тоже молодцы, – радушно похвалил Марат сыщика. – Выследили нас на самой мокрухе, это хороший класс оперативной работы.

– Да ладно, просто повезло, – отмахнулся Гуров. – Значит, теперь ты приехал и меня на тот свет отправить.

– Работа такая, – деловито пожал плечами киллер. – К вам у меня ничего не было, кроме уважения. Вы личность известная и авторитетная в наших кругах. Просто вы узнали то, что вам знать совсем не надо было.

– Я-то известен, а вот те, кто тебя послал, до сих пор держатся в тени, – парировал Гуров. – Не хочешь мне назвать имена этих людей? Поверь, я в долгу не останусь, свое слово всегда держу.

– Я готов сотрудничать, – уверенно закивал Марат. – Но, конечно, на определенных условиях. Мне должна быть предоставлена отдельная камера, нормальное питание и гарантировано, что я не получу пожизненное на суде.

– Ну да, – скептически буркнул Гуров. – А еще тебе, наверное, потребуется миллион долларов и самолет с полными баками. А ну-ка давай останови тачку здесь, – неожиданно скомандовал он.

– Зачем это надо? – насторожился Марат.

– Что-то мне не нравится тон твоего разговора, – ответил киллеру Гуров.

– Чем это он вам не понравился? – удивился Марат.

– Слишком покладистый он, – последовал ответ сыщика. – За мою долгую жизнь, полную ошибок и печального опыта, я научился не доверять добродушию таких типов, как ты. Надежнее будет застегнуть тебя в наручники.

В это момент «жигуленок» проезжал мимо большого рекламного стенда. Вдалеке на противоположной стороне стояла машина с поднятым капотом, у которой возился какой-то мужчина.

– Тормози, кому говорю! – заорал Гуров, приставив пистолет к виску киллера. – Вон там, подальше от этого сломавшегося. Нам лишние глаза не нужны.

В следующий момент Марат, упершись руками в руль, до пола притопил педаль тормоза, и машина резко затормозила, сильно вильнув задом. От этого не пристегнутый Гуров подался вперед и немного завалился на бок, оказавшись в пространстве между сиденьями. Ствол пистолета соскочил с головы Марата и уже не был направлен на него.

Этим моментом секундной беспомощности Гурова не преминул воспользоваться Марат. Он схватил пистолет левой рукой и рванул его в сторону лобового стекла, отведя от себя. Локтем правой руки он одновременно ударил Гурова в грудь.

Но, к счастью для сыщика, локоть попал в пистолет самого Марата, который Гуров держал за пазухой куртки. В ответ полковник левой рукой вцепился в лицо Марата, стараясь пальцами попасть в глазницы киллера. Тот застонал и замотал головой, пытаясь сберечь глаза, но все же продолжил наносить удары локтем в грудь Гурова, вырывая пистолет левой рукой.

Эта тактика принесла наконец свои плоды, и Гуров, не удержав пистолет, выпустил его и, оттолкнувшись от противника обеими руками, рванулся корпусом к ближайшей к нему дверце автомобиля.

Открыв ее, он выкатился из машины и бросился к противоположной обочине дороги, успел добежать до кромки, когда за его спиной прогремел выстрел. Гуров упал на обочину дороги и, перевернувшись, посмотрел в сторону машины Марата.

Киллер сидел за рулем машины с открытой дверцей и целился в Гурова из отнятого у него пистолета. В следующий момент прогремели еще несколько выстрелов, и Лев Иванович вскрикнул от боли, схватившись за грудь, потом за бок.

Однако после этих выстрелов Марат с удивлением взглянул на пистолет, который он держал в руках.

– Не старайся, не застрелишь, козел! – заорал Гуров морщась при этом от боли. – У тебя ствол стреляет резинками! А вот тот, который у меня, заряжен стальными пулями!

При этих словах Гуров с трудом начал доставать из-за пазухи отнятый у Марата пистолет с глушителем. Но он не успел еще этого сделать, как киллер, мгновенно оценивший ситуацию, решил, что добежать до сыщика он не успеет, а вот попытка сбежать с поля боя может иметь успех. Дернув рычаг скоростей, он со свистом колес сорвал машину с места, открытые дверцы захлопнулись сами от встречного потока воздуха.

Гуров тщательно прицелился и выстрелил по машине. Пуля попала в заднюю фару, цветная стекляшка разлетелась вдребезги, но «пятерка» на большой скорости удалялась с места событий и вскоре исчезла. Сыщик с трудом поднялся на колени, но дыхание перехватило, судороги свели мышцы с такой силой, что он снова скрючился и завалился на бок.

В таком состоянии он провел несколько секунд, после чего снова встал на колени и только тут заметил, что к нему подходит, держа обеими руками короткую снайперскую винтовку, Стас Крячко.

Тот, широко улыбнувшись, заговорил немного снисходительным тоном:

– Ну что, болезный, наигрался в шпиенов, небось все ребра эти резинки пересчитали. Наблюдал я через прицел этого винтаря, как он по тебе палит из твоего же пистолета.

– Да пошел ты подальше со своими шуточками, – простонал Гуров, с трудом поднимаясь на ноги. – У меня вся грудная клетка ноет, и бок болит. Надо было бронежилет надевать.

– И каску, – подхватил его мысль Крячко. – А еще лучше скафандр.

Рядом с ними на обочине притормозил гуровский «Пежо», прикрыв странную компанию, которая, несомненно, привлекала внимание водителей и пассажиров проезжающих мимо автомашин и автобусов.

Из «Пежо» выскочил Борисов и, суетливо осмотрев Гурова, быстро спросил:

– Ну что, все живы и здоровы?

– Живы, но не здоровы, – буркнул в ответ Стас и, открыв заднюю дверцу машины перед Гуровым, помог тому подняться и забраться в салон.

Тот с трудом и кряхтением залез на заднее сиденье, Стас положил винтовку рядом с Гуровым, а сам сел за руль. Борисов к этому времени уже сидел на переднем сиденье с раскрытым ноутбуком на коленях.

Крячко развернул машину и поехал вдогонку за сбежавшим Маратом.

– Ну что, сильно болит? – уже более сочувственным тоном спросил Стас. – Может быть, в больницу?

– Болит, но вроде бы продышался, стало немного легче, – ответил Гуров. – Ни о каких больницах я и слышать не желаю.

– Надо было газовый ствол брать с собой, а не этот «макарыч» с резиновыми пулями, – посетовал Стас.

– Марат бы понял, что это газовый ствол, – ответил Гуров. – А если бы он в салоне машины выстрелил, мы бы оба сейчас с опухшими зенками здесь рыдали.

– Да лучше бы он здесь сейчас рыдал в наручниках, чем бегать за ним с риском потерять, – заявил Стас. – Не нравится мне вся эта твоя сложная затея! Проще надо было действовать и надежнее. Яйца бы ему на допросе прищемили, и он бы все рассказал.

– Нет, это бы нам ничего не дало, – упрямо покачал головой Гуров. – У нас на них практически ничего нет, и еще неизвестно, заговорил был он. А теперь у нас есть уникальная возможность пустить его, как крысу с подожженным хвостом, по знакомым адресам и посмотреть, куда он направится.

Молчавший до этого Борисов вдруг обеспокоенно посмотрел на коллег и сказал:

– Он остановился и, кажется, съехал с трассы.

– Где? – в унисон спросили сыщики.

– Недалеко, в паре километров отсюда, у проселочной дороги.

– Может быть, нашел датчик и выкинул его, – предположил Стас. – Ты куда его спрятал в машине?

– Между подушками заднего сиденья и еще в карман куртки засунул, когда его обыскивал, – ответил Гуров.

– Не исключено, что он решил бросить машину и добраться до города пешком, – сделал новое предположение Борисов.

– Тогда мы перехватим его на трассе, когда он выйдет голосовать, – успокоил всех Крячко.

– Скорее всего, он сейчас занят сменой номеров на машине, – заявил, в свою очередь, Гуров. – У этой банды хорошая техническая поддержка. И номера запасные есть, и приборы прослушки имеются.

– Смотрите, – воскликнул Стас. – Вот он, выезжает на дорогу.

Белая милицейская «пятерка» с мигалками на крыше выехала на трассу метрах в пятидесяти перед ними и, набирая скорость, стала удаляться от автомобиля сыщиков.

Гуров медленно взял в руки лежащую рядом снайперскую винтовку, направил ее в сторону милицейского «жигуленка», приложился глазом к оптическому прицелу. Поймав в перекрестье номер машины, он продиктовал его Борисову.

– Все верно – эта сука сменила номера, – подтвердил версию Гурова Вадим. – Был 764, а стал 375. Да, шустрые эти ребята и экипированы хорошо. Интересно, что он еще возит в багажнике?

– Поймаем, узнаешь, – одернул его Крячко. – А пока давай-ка повнимательнее следи за этим шустряком, вся надежда на твою технику. Если ты его потеряешь, нам можно сразу самим себе кастрацию делать. Начальство нам этого никогда не простит.

– Чего у вас обоих не отнять, так это умения поднимать дух коллегам, – с сарказмом заметил Борисов, надевая наушники и направляя микрофон-пушку в сторону едущего впереди них «жигуленка».

Но Марат ехал молча, никому не звонил по дороге. Борисов отслеживал его движение по специальному прибору, показывающему расстояние между машинами. Это позволяло держать стабильную дистанцию, не находясь в зоне прямой видимости. Накладывая сигнал датчика на карту дорог и улиц в компьютере, Вадим мог наблюдать на мониторе ноутбука движение преследуемой ими машины Марата.

Так, почти молча, они ехали минут сорок, когда на окраине Москвы случилось то, чего они больше всего опасались.

– Куда он едет? – спросил Крячко. – В Москву не поехал. Куда-то пробирается окраинами, никому не позвонил до сих пор. Что все это может значить?

Неожиданно его перебил Борисов, который, с недоумением глядя на монитор, громко выругался:

– Твою мать, что это за херня такая?! Что случилось с сигналом, откуда эти помехи?!

С монитора вдруг исчезло отражение сигнала от машины Марата, в эфире послышались сильные помехи.

– Что еще произошло? – сурово посмотрел на Борисова Стас.

– Я потерял сигнал, что-то случилось с аппаратурой, – пояснил Вадим, судорожно пытаясь наладить работу своей техники.

Однако ничего у него не получалось, и у Крячко, наблюдающего за безрезультатными действиями Борисова, сдали нервы:

– Вот скотство! Я же говорил вам, что не надо этих сложностей. Проще надо работать в России – поймали преступника, и за яйца его на дыбу. А мы по следу пустились вдогонку, на железки этого балбеса понадеялись. Ты их хоть проверял, прежде чем мы на операцию собрались?!

– Да все я проверял, все было в рабочем состоянии. И не надо меня обзывать, я офицер милиции, а не сержант-срочник! – обиделся Борисов.

– А мы полковники, и что это меняет?! – заорал еще громче Стас. – И все мы как последние дятлы сидим, смотрим в этот монитор и не знаем, где нам теперь искать киллера, которого мы только что упустили! Похоже на то, что он вычислил нас и выкинул все ваши прибамбасы технические из машины!

– Да ты бы лучше скорость прибавил, может, еще настигнем и на хвост ему сядем, – огрызнулся Борисов. – Ну, странно это в самом деле. Все выглядит так, будто он включил глушилку и гасит наш сигнал, причем сильной волной!

Гуров осторожно откашлялся, боясь добавить себе болезненных ощущений, и заметил:

– А может быть, это кто-то другой нас глушит случайно?

Все трое как по команде повернули головы налево, где вдоль дороги тянулся длинный и высокий кирпичный забор, за которым виднелись бетонные верхушки корпусов какого-то производства.

– Блин, похоже, это какой-то военный НИИ! Вот черт, угораздило нас попасть под его систему безопасности, – с досадой прокомментировал Борисов. – Сейчас отъедем от этого здания и проверим, что у нас получилось.

Когда они миновали забор и здание НИИ, то выяснили, что компьютер Борисова работает исправно, но сигнал о передвижении автомобиля Марата на мониторе отсутствует и датчик расстояния не показывает никаких величин.

– Все, обделались в очередной раз, – констатировал Крячко.

– Я-то здесь при чем?! – сразу перешел к активной обороне Борисов. – Откуда я знал, что на пути попадется этот НИИ и что у него такие…

– Да в городе полно таких контор, мимо которых проезжаешь и радио в машине глохнет, – наезжал на него Стас. – Надо же было предупредить меня, я бы к этому убийце плотнее держался!

Гуров медленно вздохнул и ледяным голосом выдохнул из себя:

– Заткнитесь оба! Немедленно!

Крячко резко затормозил и, приняв вправо, остановил машину. После чего он и Борисов повернулись к Гурову, и Стас спросил у него:

– Хорошо, мы заткнемся, но что путного можешь сказать ты сам в этой ситуации?

– Ты интересовался, куда он едет, – сказал Гуров. – Отсюда до Балашихи минут сорок езды, не больше.

– Ты думаешь, он туда направляется? – переспросил задумавшийся Стас.

– Не исключено, – ответил Гуров. – Кстати, а кто у нас дежурит на посту в доме Гуляева и наблюдает за домом дяди Муратова?

Борисов понял, что этот упрек в виде вопроса адресован ему, и снова начал интенсивно защищаться:

– Лев Иванович, у меня, конечно, две ноги, но задница одна, и если даже я порву ее на работе на британский флаг, то все равно в разных частях города не смогу быть одновременно! Вы мне сказали по телефону, когда звонили с Кипра, что я нужен вам здесь. Дополнительные силы вы не желали привлекать из-за соображений секретности и чтобы не допустить утечки информации. Поэтому за домом Муратова я оставил следить самого Гуляева… в свободное от его работы время.

– Понятно, – так же холодно и скупо отреагировал на слова Борисова Гуров. – В таком случае едем в Балашиху. Молча едем!

Стас включил поворотник и назло Гурову рванул его машину с места, не щадя ни мотора, ни покрышек.

В таком напряженном молчании они ехали какое-то время, пока в салоне не зазвонил сотовый телефон Гурова. Сыщик, словно ждавший этого звонка, быстро приложил аппарат к уху и произнес:

– Слушаю, Гуров.

– Это Гуляев вас беспокоит, – послышался в трубке знакомый голос опера из Балашихи. – Похоже, ваш клиент прибыл в дом своего родственника. Только он почему-то на милицейской машине…

– Не бери в голову, это бутафория. Он кому-нибудь звонил из дома дяди?

– Звонил и договорился с кем-то о встрече, – подтвердил Гуляев. – Имя не называл, но место встречи повторил, записывая.

– Диктуй мне его, – попросил Гуров.

«Пежо» с выключенными фарами и габаритными фонарями, едва слышно урча мотором, медленно катил по тихой улице небольшого поселка в Подмосковье.

Справа вдоль всей улицы тянулся длинный забор из красного кирпича, ограждавший территорию местного автотранспортного предприятия, слева выстроился ряд частных домов, большинство из которых было старой деревянной постройки. Но в этом ряду, как знак дачной экспансии столичных жителей, среди деревянных одноэтажных виднелись и несколько кирпичных домов современной постройки – двухэтажных, с мансардами и балконами.

У одного из таких коттеджей стояла белая «пятерка» с синими милицейскими номерами. Стас остановил машину метрах в пятидесяти от него и сказал, обращаясь к Борисову:

– Вот и наш клиент. Он, видимо, уже в доме, свет горит на втором этаже. Давай лови их на свою радио-мушку и пиши весь разговор. Только теперь уж точно без сбоев.

Борисов с хмурым видом настраивал технику и давал понять, что не слышит последних слов Стаса. Гуров на заднем сиденье по сотовому давал последние указания ОМОНу, подсказывая, как добраться до места назначения.

– Сейчас Купцов подъедет, – закончив разговор, объявил он. – Ему просто не терпится увидеть этого подонка, виновного в ранении его ребят.

– Как он сам-то, здоров? – переспросил Стас.

– Не знаю, здоров или нет, но полон энтузиазма, – заявил Гуров.

В этот момент после долгого шуршания помех из динамиков послышались голоса беседующих людей.

– Я только одного не пойму. Как случилось, что ты не смог завалить этого полковника, которому на пенсию давно пора? – адресовал вопрос Марату чей-то знакомый голос.

– Не дождетесь, – сцепив зубы, прошептал Гуров, заочно вступив в полемику.

– А это очень просто объяснить, – ответил собеседнику Марат. – Он узнал меня и сумел подготовиться к неожиданностям. Откровенно говоря, это большая удача, что я унес ноги целым и невредимым. Меня вполне могли замочить там, на месте, к счастью он попал лишь в фару машины. Не так прост этот Гуров.

– Поэтому тебя и послали уработать его.

– А теперь ты скажи мне, к чему была такая спешка? Ведь мне не дали подготовиться. И зачем понадобилось именно мне вступать с ним в контакт? Это было опасно хотя бы потому, что он мог меня заметить еще при перестрелке на нашей квартире, мог иметь мой фоторобот. Неужели нельзя было грохнуть его без такой спешки, лучше подготовившись к делу?

– Нельзя было, потому что не было времени. Обстоятельства вынуждали действовать быстро и оперативно, – ответил ему собеседник. – Поэтому и воспользовались первой представившейся возможностью покончить с ним. Он не должен был доехать до Москвы. А теперь последствия могут быть непредсказуемые.

Борисов посмотрел на Гурова и произнес с удивлением:

– А знакомый голос у этого второго.

– Я уверен, вы выкрутитесь, – заверил собеседника Марат. – А вот мне надо сваливать и как можно скорее. Мне для этого нужны деньги, ты мне много задолжал.

– Как этот Гуров тебя вычислил? – спросил Марата подельник.

– По гильзе от автомата, – ответил тот. – Стволы, которые я купил у этих мусоров со склада, были паленые. Я это чувствовал, поскольку не доверял этим козлам, поэтому попросил Ивана забрать с собой все стреляные гильзы, но одну он все же оставил там, на чердаке. Дальше Гуров, наверное, нашел выходы на продавцов, и те меня сдали.

– Значит, они знают о тебе все и наверняка уже ищут везде, – заключил незнакомец. – Да, тебе надо залечь как можно глубже и не высовываться.

– Где мои деньги? – настойчиво спросил Марат.

– Здесь, в кейсе. Это все деньги, которые мы тебе должны за выполненную работу, тут и доля твоих помощников, можешь взять ее себе. Документы у тебя есть, уезжай из Москвы подальше, пока все не уладится здесь. Номер телефона пришлешь мне, когда будет нужно, я тебя сам найду.

– Можно не пересчитывать? – усмехнулся Марат.

– Как хочешь, – серьезно ответил ему незнакомец.

– Ты не забывай, что я эту работу делал не только за эти бабки, – на прощание сказал Марат. – Мы с вами договаривались о доле в бизнесе этих коммерсов, Покровского и Григоряна. Так что я должен вернуться в это дело, когда вы снова его наладите.

– Мы помним это, и ты еще пригодишься нам в новом деле, – заверил его собеседник. – Ну а теперь прощай, тебе пора ехать.

– До встречи, – сказал Марат.

Гуров быстро набрал на мобильнике номер Купцова и, когда тот ответил, спросил его, заметно волнуясь:

– Вы скоро прибудете на место, майор?

– Минуты через три-четыре, – последовал ответ командира группы захвата.

– Хорошо, тогда сразу оцепляйте дом, который вам укажет капитан Борисов.

– А ты сам-то куда собрался? – удивился майор.

– Один из клиентов хотел отчалить, и нам его надо задержать в сторонке и без шума, – пояснил Гуров. – Ты, главное, помни: тот, что остался в доме, нам нужен только живым. Он главнее того, за кем едем мы.

– Понял, – коротко ответил омоновец и выключил связь.

Марат появился у своей машины через минуту, держа в руке черный кейс. Открыв дверцу, он на секунду кинул взгляд на стоящий в отдалении автомобиль сыщиков и, бросив кейс на сиденье рядом с водительским, сел за руль. Через несколько секунд «жигуленок», взревев мотором, сорвался с места и погнал на приличной скорости по улице.

Стас тут же завел двигатель и двинулся следом.

– Вадим, ты у дома выскочишь и дождешься омоновцев, – скомандовал Гуров.

– А вы, а аппаратура? Вы же ранены, – с нарастающим волнением спрашивал Борисов.

– Вылезай, мать твою! – рявкнул на него Стас, притормозив у калитки, ведущей к дому, в котором только что встречались преступники.

Борисов уже без препирательств выскочил из машины, едва успев закрыть дверцу.

«Пежо», управляемый Стасом, набирая обороты, помчался за ускоряющей ход «пятеркой». Похоже, опытный Марат уже почувствовал неладное и надавил на педаль газа до упора, желая оторваться от преследования на прямой, но эта поспешность сослужила ему плохую службу.

«Пятерка», набирая ход, попала задним колесом на обледенелый участок дороги и слегка пошла юзом. Стараясь выправить положение машины на дороге, Марат чересчур резко крутанул рулем, и на огромной скорости это придало автомобилю еще большую неустойчивость. «Жигуленок» сильно развернуло и почти под прямым углом к дороге потащило на деревянный забор одного из домов.

Врезавшись на полном ходу в деревянный частокол, машина проломила его и застряла в образовавшемся разломе, воткнувшись туда почти на всю длину капота.

Стас притормозил и плавно остановил «Пежо» метров за тридцать до места аварии. Оба сыщика вылезли из машины, но тут же бросились в разные стороны, так как заметили, что выбравшийся из «пятерки» Марат вскинул руку с пистолетом и выстрелил несколько раз в их сторону.

Свист пуль был хорошо слышен Гурову, который упал за свою машину, держа в руках винтовку. Крячко спрятался за фонарным столбом, стоящим недалеко от кирпичной стены.

Лев Иванович поднялся первым и, высунувшись из-за машины, выстрелил два раза в сторону «жигуленка». Обе пули попали в машину и разбили боковые стекла. В ответ Марат предпринял отчаянную попытку спастись бегством с места перестрелки. Одной рукой держа кейс, другой стреляя на ходу по Крячко, он бросился бежать к забору, видимо, намереваясь скрыться за ним от пуль и преследователей.

Стас стоял боком к столбу, не рискуя двинуться с места, так как одна из пуль только что попала в столб, другие пролетели очень близко с ним.

Воспользовавшись моментом, когда киллер стрелял по Крячко, Гуров поднялся на ноги, положил винтовку на крышу машины, за которой он скрывался, быстро прицелился и, когда Марат уже подбегал к стене, выстрелил в него.

Марат вскрикнул, выронил пистолет и, схватившись за ягодицу, рухнул со стоном на колени, но тут же вскочил и, хромая, бросился к забору. Но за ним уже бежал со всех ног Крячко, и в тот момент, когда Марат, перекинув кейс через забор, подпрыгнул и ухватился за его кромку, Стас зацепил его рукой за штанину и рванул на себя.

В следующий момент за забором грохнул оглушительный взрыв, яркая вспышка от которого была видна даже Гурову.

Он, толком не понимая, что, собственно, произошло, бросился на помощь Стасу, который, едва придя в себя от неожиданности, накинулся на лежащего рядом Марата и принялся методично дубасить его размашистыми ударами кулака в лицо.

К тому моменту, когда подбежал Гуров, Марат почти не сопротивлялся, он не двигаясь лежал под Крячко и вместе со всеми наблюдал, как сверху на снег приземляются долларовые купюры, планирующие словно листья, поднятые осенним ветром. Некоторые из них были уже сильно обуглены.

– Ну ни хера себе кульбит судьбы! – выругался Стас. – Даже не думал, что доживу до этого – доллары с неба падают!

– Нет, такая манна небесная нам не нужна, – заявил Гуров, поднимая купюру, упавшую рядом с ним. – Похоже, это фальшивка, куклу тебе подсунули, Маратик. Вместе с бомбой, чтобы не заигрался.

– Вот сучара! – взбеленился Стас. – А если бы я тебя, придурка, вместе с чемоданом задержал бы на той стороне, то мы оба сейчас летали бы, как эти фантики!

Крячко в ярости двинул кулаком в челюсть Марата, и тот, резко дернув головой, затих, потеряв сознание. Стас рывком перевернул его на живот и застегнул наручники на запястьях у него за спиной.

– Стас, достань из машины аптечку и перевяжи ему рану. По-моему, я ему в задницу попал.

– Да пошел он, козел, душегуб отмороженный!.. Еще я ему жопу не подтирал, пусть даже от крови, – разозленный Стас даже не пошевелился.

Но, поймав неодобрительный взгляд Гурова, он все же поднялся и направился к машине.

Гуров же пошел к дому, рядом с которым уже стоял автобус ОМОНа. Несколько бойцов спешили к нему на помощь.

– Ребята, этого в наручниках помогите доставить к автобусу, – попросил их полковник.

Пока бойцы вместе со Стасом возились с раненым Маратом, Гуров зашел в дом, охраняемый омоновцами, и поднялся на второй этаж.

Дом был недавно построен, и мебели в нем было не много. На втором этаже в просторной комнате стояли лишь стол и несколько стульев. В углу находился старый диван, на котором сидел майор Купцов, а на подоконнике широкого окна пристроился Борисов. Двое бойцов ОМОНа стояли в центре комнаты, рядом со стулом, на котором сидел скованный наручниками пленник.

– Ну что, Климов, даже застрелиться не успел, так быстро тебя взяли? – насмешливо спросил Гуров.

Климов, одетый в гражданский костюм, выглядел совсем иначе, нежели в милицейской форме. Он был похож на вполне преуспевающего менеджера высшего звена частной компании. Впрочем, Гуров давно заподозрил, что в этом человеке имеется не одно скрытое дно, иначе он не смог бы стать во главе преступной группировки, дерзко занявшейся не только отъемом собственности, но и полной ликвидацией конкурентов в этой борьбе, при этом оставаясь нераскрытым и действуя на виду у следствия.

Климов медленно поднял глаза на Гурова и с пренебрежительной усмешкой спросил:

– С какой это стати мне стреляться? Ты что же, во мне слабака увидел?

– А честь мундира, замаранная тобой кровью жертв вашей банды?

– Ты и вправду придурок, Гуров, если всерьез это говоришь, – с презрением заявил Климов. – Какая на хер честь мундира, ты что! Да кругом все только деньги делают и используют для этого все подручные средства, в том числе и мундиры, если они есть. Чем дольше я служу, тем больше в этом убеждаюсь. Один только ты, блин, осколок упавшей империи, все суетишься ради своей страны и своего полковничьего мундира. Вижу, обрадовался, что повязал меня, только у тебя ничего не получится. Руки у тебя коротки, не знаешь, с кем связался!

– Дальше несложно, следствие установит, что ваша с Муратовым банда уничтожила группировку Покровского-Земцова для присвоения принадлежащей ей бизнес-структуры, как легальной, так и нелегальной, – спокойно пояснил Гуров.

– Это тебе покойник Покровский рассказал? – уточнил Климов.

– Да ничего он мне не рассказал, – грустно усмехнулся Гуров. – Просто я тебя на понт взял, как лоха последнего. Я тебя, козла, давно подозревал и поэтому разыграл с тобой эту простую и нехитрую комбинацию – сказал тебе, что везу важные сведения. Я был уверен, что ты пришлешь своего киллера Марата, чтобы со мной разобраться и выяснить, что мне удалось узнать о ваших делах. Я к тому времени уже знал, как он выглядит, и когда он появился в аэропорту, для меня все встало на свои места. Дальше мы его якобы случайно упустили, и он привел нас к тебе. Так что препираться нет смысла, мы взяли вас с поличным на месте встречи.

– Бред! – выкрикнул Климов. – Я не знаю ни о какой банде, ни у кого я ничего не отнимал и никого не убивал! Все это твой вымысел! Нет никаких доказательств моей виновности, все, что вы здесь творите, – это произвол! А этот Марат просто бывший знакомый, такой же мент, просто попросил меня помочь ему деньгами! О том, что он киллер, я узнал от вас!

Молчавший до сих пор Борисов влез в разговор и заявил, обращаясь к Климову:

– Я записал ваш с Муратовым разговор, это доказательство вашей причастности к преступлениям.

– А разрешение на прослушку у тебя имеется? – с вызовом спросил Климов.

– Вас поймали на месте встречи с киллером, вы ему деньги передали, – продолжал напирать Борисов.

– Я не знал, что он киллер, и деньги ему в долг дал, – недолго думая ответил задержанный. – Он был моим информатором. И если он кого-то замочил, то и спрашивайте с него. Я лично никого не убивал.

– Это ты врешь, когда говоришь, что никого не убивал, – снова вступил в беседу Гуров. – Ты только что подсунул бомбу своему подельнику, наемному убийце Муратову. Бомба находилась в чемодане с фальшивыми деньгами. Это была плата за выполненные им заказные убийства. А ты являешься заказчиком этих расправ.

– Хватит болтать, все это вымысел, который надо еще доказать, – упрямо твердил Климов. – Нет у вас почти ничего на меня, а того, что есть, недостаточно, чтобы меня за жопу взять.

Майор Купцов, до этого мирно сидевший на диване, вдруг рывком поднялся и, подойдя к стулу, на котором сидел Климов, произнес, обращаясь к Гурову:

– Лев Иванович, я не знаю, докажете вы вину этого паскуды или он выкрутится, но у меня к нему свой личный счет, и я больше не могу смотреть на то, как он тут нас всех за дураков держит.

После этих слов омоновец почти без замаха воткнул кулак в живот Климову, и тот перегнулся пополам с полезшими из орбит глазами, судорожно ловя воздух ртом. Климов на этом не остановился и, уперевшись подошвой тяжелого сапога в плечо подполковника, резким толчком опрокинул его вместе со стулом.

Гуров, присев на край стола, равнодушно наблюдал за действиями омоновца, но как только тот вознамерился врезать лежащему Климову еще и сапогом под ребра, вступился, спокойным голосом сказав:

– Достаточно, майор. Подозреваемый оказал сопротивление при задержании и был за это наказан. Но далее не стоит продолжать.

Купцов несколько секунд еще стоял над Климовым, явно размышляя, достаточно ли он отвел душу, но, видимо, предостережение Гурова подействовало, и он вернулся на диван. При этом у него был вид человека, получившего пусть небольшое, но облегчение.

Омоновцы по знаку Гурова снова водрузили Климова на стул, и тот, продышавшись, с трудом произнес:

– Ну, уроды, вы за это ответите. Вы за все мне ответите, вы еще не знаете, с кем связались и кто за мной стоит. А когда узнаете, то сильно пожалеете о своих действиях.

– Вот теперь, когда с тебя спесь немного сбили, я и хотел бы узнать, кто за тобой стоит, – заявил ему Гуров. – Я ведь предполагал, что ты не один такой хитрый и ловкий все это затеял. Расскажешь все чистосердечно, я обещаю тебе помочь получить минимальное наказание.

– Да пошел ты со своей помощью куда подальше, – прошипел с ненавистью подполковник. – Тебе самому она скоро понадобится, старый сучок!

Купцов снова поднялся и готов был продолжить воспитательную работу, но Гуров его остановил взмахом руки. Он наклонился к Климову и, заглянув ему в глаза, тихо заговорил:

– Ты, конечно, смелый и крутой, Климов, настоящий подполковник. Ну а чего ты тогда здесь понты наколачиваешь? Ты здесь не стрелу с бандюками забил… А я знаю, почему ты так нервничаешь, и знаю, чего ты реально боишься.

Климов молча внимательно слушал Гурова, и тот продолжил:

– Ты не знаешь точно, все ли концы убрал, сумел ли замочить своего приятеля Марата, которому бомбу подсунул вместе с фальшивыми долларами.

В этот момент в комнату вошел Стас и, посмотрев на Климова, заулыбался и сказал:

– Ну ты и фрукт, подполковник! Это же надо, какой ты фейерверк здесь устроил. Просто повезло нам, что жертва всего одна. Меня самого чуть на куски не разнесло.

При упоминании о жертве Климов с едва заметным облегчением вздохнул. Гуров в свою очередь с беспокойством посмотрел на Крячко. Тот поспешил пояснить:

– На территории автостанции, где и взорвался заряженный чемодан, недалеко от эпицентра взрыва стояла собачья конура. Сторожевой пес погиб на посту смертью храбрых.

– А где Муратов? – спросил Гуров.

– Лежит в автобусе, ругается матом и стонет. Пуля в заднице его сильно беспокоит, – ответил Крячко. – Говорит, что всех козлов, покушавшихся на его жизнь, он обязательно достанет.

Гуров повернулся к Климову, у которого не осталось ни сил, ни желания больше дерзить. Он сидел молча, с заметно побледневшим лицом, глядя в невидимую точку перед собой.

– Вот кого ты сейчас больше всего боишься, – обратился к нему Гуров. – Маратик после такой расплаты с ним за тяжелый и опасный труд, видимо, сам захочет заплатить той же монетой. Я почему-то думаю, что он молчать не будет и все нам о вас расскажет.

– Я больше ничего вам не скажу без адвоката, – угрюмо произнес Климов.

– Да больше ничего и не надо, – заявил в ответ Гуров. – Тебе теперь стоит подумать, кто первый из вас начнет сотрудничать со следствием и кто пойдет по облегченной статье. Стас, давай его к нам в машину, а киллера пусть омоновцы в автобусе довезут. Только не придушите его там, он мне нужен сейчас живой и здоровый. Дырка в заднице не в счет.