Обретая себя

Глава 19. Это наш счастливый конец…

Рой

Я сидел за столом, смотрел на входную дверь. За стеклянным полотном были четко видны люди, которые суматошно двигались. Мой друг и его будущая беременная жена, шеф-повар Фрэнк, моя мать, но не было её… Она ушла, повернув за угол и даже не обернулась в мою сторону.

— Ты мазохист? — обратился я к мужику, когда услышал тяжелые шаги. Он не ответил и присел за стол напротив меня.

Митч был последним человеком, с кем я хотел сейчас разговаривать. Вести с ним беседы у меня не получалось. Всё, что я хотел — снова надрать ему зад. Но мой холодный тон его не задел и Митч спокойно закатил рукава своего пуловера, положил крепкие руки на стол и скрестил их в замок.

Нет, он не скопировал мою позу, он сделал это машинально, как и я! И как бы я не отрицал, но я был его полной копией, только вот цвет волос достался мне от матери.

— У тебя отличный удар слева, — уверенно начал Митч, потерев разбитую бровь.

— Сосед по имени Джеффри любил травить меня из-за моих дырявых ботинок. И когда я подбил ему правый глаз — он сразу заткнул свой поганый рот, — хотел выпалить я, но к моему удивлению мой голос оказался ровный и спокойный. — Иногда некоторые люди по другому не понимают и словно сами просят мощный удар слева. В ответ Митч печально улыбнулся.

— Хотел сказать, что ты отлично всё провернул с моими ресторанами! Я сразу стал наводить справки о тебе. Кстати, почему Хоук?

— Это фамилия моей бабушки. Моя мать взяла эту фамилию, когда родила меня.

— Эмма! — усмехнулся Митч. — Теперь всё понятно! Сделала это специально, чтобы я вас не нашёл.

Митч взял уцелевшую бутылку с вином и сделал глоток. Потом еще один.

— Отличное вино!

— Да, мой сомелье — Жерар Беро.

— Говорят, этот француз слишком много берет за свою работ! — улыбнулся Митч, покрутив в руках бутылку.

— Я не привык экономить.

Мы одновременно громко выдохнули. Не думал, что когда-нибудь смогу вот так спокойно с ним вести беседы.

— Можно я дам тебе совет? — аккуратно продолжил Митч.

— Ты? Какой совет ты можешь мне дать?

— Не жди тридцать пять лет. Люби её сейчас!

Я хотел напомнить ему, что он перегнул палку, засунув свой нос в мою личную жизнь, но не успел и Митч продолжил:

— Я ушёл, уверенный в том, что так будет лучше для Эммы. Я ничего не мог ей дать. У меня не было ни цента в кармане. И допустил самую большую ошибку в своей жизни — я не спросил, что для неё лучше. И эта красотка тоже ушла, думая, что так будет лучше для вас обоих. Но она ошиблась!

Митч положил руку мне на плечо и крепко сжал его. Я хотел скинуть его руку, но он продолжил:

— Беги за ней, сынок!

Митч похлопал меня по спине, а я осознал. Осознал, что я — не этот старый мудак и мне не нужно тридцать пять лет, чтобы понять, что она нужна мне, но и Оливия не моя мать. Через тридцать пят лет она и в мою сторону не посмотрит. Митч прав! Мне нужно бежать за ней! Я вскочил с места и рванул за ней, но прежде чем выйти, обернулся в сторону седовласого мужчины.

— Спасибо… и извини. Я должен был сдержать себя.

— Я бы на твоем месте поступил точно так же, сынок…

— Где она? — с этими словами вылетел я на улицу, но мне никто не ответил, люди попятились от меня назад, как от дикого зверя.

— Джек! Где она? — выкрикнул я своему другу, но он потупил взгляд, крепче сжав в своих объятиях Элизабет.

Я перевёл взгляд на Элизабет, но и она проигнорировала меня. Я громко выругался, зарычав от злости. Злости на самого себя.

— На Бэкинг стрит. В стейк-хаусе на Парк-авеню между 18-й и 19-й улицами, — наконец-то услышал я ответ на свой вопрос.

Обернулся. Алекс спокойно выпустил дым со своего рта и снова озвучил адрес.

— Отвези меня к ней!

— Не командуй! Я больше не работаю на тебя! — с особым отвращением в голосе рявкнул на меня Алекс.

Не долго думая, я побежал в сторону Парк-авеню…

Пара глубоких вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание и я уверенным шагом вошел вовнутрь. Дверь бесшумно открылась, но ресторан был абсолютно пуст. Идеальная тишина и темнота. И только на кухне горела одна большая рабочая лампа. Алекс не солгал мне. Я увидел Оливию. Её лицо было в муке. Она старательно замешивала тесто в белом поварском фартуке, повязанном на вечернее платье.

— Работаешь на моих конкурентов? — аккуратно начала я.

Оливия вздрогнула от неожиданности, но не обернулась в мою сторону.

— Запах чудесный. Что это?

Оливия снова проигнорировала меня и тыльной стороной ладони вытерла слезы со своих раскрасневшихся щек. Я набрался смелости и подошёл к ней вплотную. На столе были разбросаны зеленые яблоки.

— Это будут мои любимые тосты с карамелизированными яблоками?

— Нет. Зачем ты пришел? — наконец-то ответила она мне.

— Я могу предложить тебе более выгодные условия.

— Не можешь, — еле слышно шепнула она, а потом её голос резко стал суровым и холодным. — Ты скоро женишься, у тебя будет ребенок! Что ты можешь мне предложить? Стать твоей любовницей, которую ты будешь навещать, когда у тебя будет лопаться терпение? Меня такие условия не устраивают!

— А если я тебе скажу, что у меня не будет ребенка и я не женюсь, а может и женюсь, но точно не на Джиджи, а скорее всего на тебе, но если ты, конечно, согласишься.

— Нет, это невозможно!

Внезапно схватил её за руку, так словно я тонул, а её хрупка рука была некой толстой веревкой, которую мне кинули с берега. Теплое и уверенное прикосновение моей руки заставило её повернуться ко мне лицом.

— Сейчас я скажу тебе то, что больше никогда не повторю: ты нужна мне, я хочу быть рядом с тобой. Не хочу быть чужим для тебя. Прошу тебя, найди мне место в своей жизни.

— Джиджи будет против!

— В моей жизни больше нет Джиджи! Я разорвал помолвку. И ребенка нет и никогда не было. Я уехал, потому что она сказала, что беременна от меня, но это была ложь.

— Это правда?

— Да! Это правда!

Оливия обессилено опустилась на стул и из её рук выпало яблоко. Я присел напротив нее и сжал в руках ее тонкие пальчики.

— Почему ты не вернулся? — еле слышно прошептала Оливия, давясь от слёз.

— Я приезжал к твоему дому. Я видел тебя вместе с Марком. Вы так мило беседовали, что я решил, что ты вернулась к нему.

Оливия обхватила моё лицо руками и глубоко заглянула мне в глаза. Словно пытаясь достучаться до меня.

— Рой, я перевозила свои вещи, а Марк помогал мне. Развод был непростым, но Марк показал себя с лучшей стороны.

Вот чёрт! Почему жизнь всегда так жестока? Почему я подъехал к её дому именно в этот момент?

— А потом Лиззи сказала мне, что у тебя есть тот, кто любит тебя и никогда не предаст.

— Рой, ты снова ошибаешься. У меня нет мужчины в Англии.

Оливия вскочила на ноги и зашагала со стороны в сторону. Подошла к большому окну и замерла, сложив руки у себя на груди.

— Я знаю, что ты не простишь меня, но я хочу быть с тобой… Я никогда к тебе больше не прикоснусь. Никогда больше не буду давить на тебя и даже намекать на какуе-то связь между нами. Только найди мне место в своей жизни.

— И кем ты хочешь быть? — дрожащим голосом ответила она.

— Другом, знакомым. Мне абсолютно неважно, как ты будешь меня называть!

— Разве ты не знаешь, что между мужчиной и женщиной дружбы не бывает?

Вот и этот последний вариант тоже был отвергнут ею. Я еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. Я — взрослый мужчина чувствовал, как кончики моих глаз намокали. Не могу поверить в то, что она отвергла меня! Что эта хрупкая блондинка делает со мной?

— Извини, но ты не можешь быть мне ни другом, ни знакомым, потому что ты всегда для меня будешь кем-то большим.

Не поверил в то, что услышал! Оливия резко развернулась и её пухленькие губы впились в мои. Я так крепко сжал её в своих объятиях, что даже заволновался. А может ли моя хрупкая девочка дышать?

Нам понадобилось меньше минуты, чтобы понять друг друга. Какие мы были идиоты, что ждали три года! Мы потеряли время, которое было так бесценно.

— Чёрт, пирог! — выкрикнула она.

— Он, всё равно сгорел, Оливия! — С этими словами я подхватил её на руки и вынес из этого заведения…

— Вам куда? — спросил мужчина, когда я плавно опустил Оливию на задние сиденье такси. Я быстро озвучил ему адрес и сново всё мое внимание было лишь для неё.

Всю дорогу мы целовались, напоминая обезумевших подростков. Абсолютно не замечая, как водитель косился на нас в зеркало заднего вида. Конечно, я помнил, что страстные лобзания при посторонних и в общественном месте противоречат хорошим манерам, но сдерживаться мы не могли.

— Кажется, он смотрит на нас, — шепнула мне Оливия, когда я на секунду оторвался от ее губ.

— Пусть завидует!

Она погладила меня по щеке и уголки ее рта приподнялись. Я снова жадно впился в её губы. Её пальчики коснулись моей шеи.

Как мне нравятся её робкие прикосновения!

Моё тело горело от желания, а сердце изнывало от любви к ней. Я тонул в омуте её глаз. Обхватил её лицо руками и поцеловал. Медленно. Пытаясь растянуть наслаждение этого момента.

Я люблю ее. Так искренне, нежно и это невероятно, но это так!

— Кхм, мистер, — раздался мужской голос в идеальной тишине, но мы не обратили на него никакого внимания. — Мистер, прошу прощения, но мы на месте.

Мои губы усыпали её нежную шею поцелуями. Я всё слышал, но мысли были все только с Оливией.

— Рой, — тихо простонала она. — Кажется, мы приехали.

Вот чёрт! Меньше всего я хотел выпускать её из своих объятий. И я снова подхватил её на руки, поблагодарил таксиста хорошенькой суммой, а потом сделал то, о чем мечтал всё это время — внес на руках в свой дом.

Аккуратно опустил её на ноги и включил свет. Не мог поверить своим глазам. Передо мной была моя Оливия. Которую я знал, в которую когда-то влюбился без памяти. Без колючек, вот такая нежная и настоящая. Она стояла передо мной в этом доме, тепло улыбаясь мне.

— Ты думал обо мне всё это время? — еле слышно прошептала Оливия.

— Да…

— Ты любил меня одну всё это время?

— Да…

— Ты всегда теперь будешь со мной?

— Да. Я любил всегда только тебя. Одну тебя. Я всегда буду засыпать и просыпаться с тобой в одной постели, только не сбегай от меня и не оставляй записок. Хорошо?

— Только если ты не будешь этого делать.

Я хочу любить её. Одну. Любить так сильно, чтобы сносило голову. Не могу поверить в то, что позволил ей уйти. Я — идиот, но идиот, которому чертовски повезло.

Оливия повернулась ко мне спиной и откинула копну густых пшеничных волос на бок. И я плавно сначала развязал фартук, а потом расстегнул молнию на её платье.

— Я хочу всегда быть твоей, Рой…

Ток побежал по моей спине. Не знаю, что так подействовало на меня: обнаженная прекрасная девушка или слова, которые она шептала мне. Я боялся поддаться своим эмоциям. Каждый раз, когда я занимался с ней сексом, всё рушилось. Наш мир рушился и я дрожал, словно подросток, который первый раз увидел перед собой обнаженному девушку.

Она подняла на меня свои большие голубые глаза и я не смог больше терпеть. Резко впился в её пухленькие губки. Оливия резко подпрыгнула и обхватила меня ногами за талию, как обезьянка. Мои руки приподняли её за попу. Я ощутил горячее дыхание на коже шее и мне словно снесло разум. От переполняющих меня эмоций, я чуть не перепутал в какую сторону идти.

Занёс её в спальню и медленно опустил на кровать, а потом слегка отстранился. Оливия изогнулась дугой, подставляя мне не только своё тело, но и душу.

Заниматься сексом можно со многими, но любовью только с одной…

Мои руки погладили её идеальный животик, грудь, плечи и плавно перешли на бедра. Она согнула ногу, и я провел ладонью по её колену. Я запустил руку в её густые волосы. Губы нежно осыпали поцелуями щеки, брови, глаза, уши, подбородок. Впервые, я делал это так медленно и спокойно, не боясь, что время уйдет, и я не успею прикоснуться к каждой клеточке ее тела. Она погладила меня по плечами и нежно опустилась на шею. Я ощутил, как под её пальцами пульсировали артерии, разгоняя кровь по всему моему телу.

— Сними с себя одежду…, — простонала Оливия.

Я не мог её ослушаться и быстро стянул с себя футболку, а потом избавился и от всего остального. Она не спускала с меня своих глаз, наблюдала за моими движениями с особым наслаждениям. Ни одна женщина не смотрела на меня так!

Я плавно опустился на неё, наши дыхания смешались, а пальцы рук переплелись.

— Я обещаю тебе, что никогда больше не брошу тебя. Никогда.

— Ты слишком много сегодня разговариваешь, — улыбнулась Оливия, когда я убрал пару прядей с её лица.

Не в силах больше терпеть, я сделал плавный толчок бедрами и мы окунулись в новый мир, перечеркнув всё, что было до этого момента. Точнее она и я были этим миром.

Наши разгоряченные тела задвигались в одном ритме, переплетенные, словно в горячем танце. От наслаждения я закрыл глаза и вцепился руками в изголовье кровати. Оливия крепко обняла меня и поцеловала в мокрый от пота лоб. Так продолжалось долгое время, пока я не отстранился от неё. Перекатился на спину, поднял её и усадил на себя. Я хотел видеть её всю. Вот такую прекрасную. Она двигалась на мне, стонала, шептала моё имя. Я не отрывал глаз от неё, гладил по волосам. Руки опустились на грудь и нежно сжали её. Оливия крепко сжала мои пальцы, но я не почувствовал боли, хоть мои костяшки разбиты в кровь. Я потерял счёт времени…

Приподнялся, притянул её голову к себе и поцеловал с ужасающей силой. Мы продолжили двигаться в одном ритме, одновременно, целуясь. Все это могло продолжаться долго, бесконечно, но тут Оливия вздрогнула и мы оба замерли, одновременно став единым целом. Больше не было меня. Не было её. Только мы. Вернее, одно целое существо, которое когда-то кто-то, в силу злой шутки разделил на части…

Мы молчали. Лежали рядом, прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Я нежно выводил пальцем узоры на её влажной коже плеча, животика, бедра. Оливия вздрагивала от самых приятных ощущений в этом мире. Дрожь всё еще сотрясала мое тело. Душа радовалась происходящему.

— Давно хотела сказать, что у тебя красивый дом, — хриплый голос Оливии нарушил идеальную тишину.

— Это наш дом. Останься со мной здесь. Ты будешь вести свой блог, а я постараюсь вернуть репутацию своим ресторанам, которую сегодня уничтожил. Начнем все с чистого листа.

Крепко притянул её к себе и поцеловал её в лоб.

— Не могу. Мне нужно вернуться в Англию. У меня там семья.

— Тогда мы поедем вместе. Мне давно нужно поговорить с твоими близкими. Мне давно нужно сказать им, что я безумно влюблён в тебя.

— Рой…

— Не говори мне ничего. Я знаю, что меня там не желают видеть, но я обещаю, что они изменят свое мнение обо мне.

Слезы радости появились в её глазах. Мне захотелось, чтобы с этого момента она плакала только от радости и я готов дарить ей эту радость.

— Вот так закончится наша история?

— Да, это наш счастливый конец…