Очарование юности

Глава 3

В кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Спустя какое-то время Энтони произнес:

— Можете идти!

Кит даже не шелохнулась.

— Я не уйду до тех пор, пока не докажу, что вы заблуждаетесь, — решительно заявила она.

— Да ну? — зловеще ухмыльнулся Энтони.

— Вы, конечно, судите по вчерашнему вечеру, — продолжала Кит. — Вы считаете меня такой же подлой, бесчестной и алчной, как и все прочие люди, встречавшиеся на вашем пути.

— Вас это удивляет? — спросил Энтони.

— Вовсе нет, — признала Кит, — но вы ошибаетесь, и я хочу доказать вам это!

— Правда? — скептически отозвался молодой человек. — И как вы собираетесь это сделать?

Задай он этот вопрос несколькими минутами ранее, Кит не сумела бы ответить, но сейчас она решительно произнесла:

— Я сделаю для вас кое-что в качестве платы за аренду дома. По-соседски.

Энтони недоверчиво воззрился на девушку.

— Интересно, — сказал он, — что же это за восхитительный план?

— Касательно дома, — ответила Кит. — У вас есть два пути: либо продать его, либо жить в нем.

— Верно, — подтвердил Энтони. — Уж не хотите ли вы купить Холли-Лодж?

— Если бы я только могла! — с сожалением воскликнула девушка. — Холли-Лодж — отличный дом для большой семьи. Только нужно его тщательно вычистить. В противном случае вы не сможете в нем жить, да и продать его вряд ли удастся.

Энтони мог бы объяснить Кит, что и сам пришел к такому же заключению, но ему было интересно, к чему она клонит.

— И что? — спросил он.

— Я собираюсь сделать генеральную уборку дома, — ответила Кит. — Это именно то, что нужно, не так ли? Я воспользовалась вашим домом и в качестве платы за это вычищу его до блеска. Тогда вы увидите, что на свете существует, по крайней мере один честный человек, а вы достаточно умны, чтобы понять, что раз есть один, наверняка должны быть и другие.

— Благодарю за признание моих умственных способностей, — язвительно заметил Энтони. — Нет ли у вас сожалений по этому поводу?

Кит отрицательно покачала головой.

— Нет? Милая девочка, пошевелите же вы мозгами! Неужели вы действительно считаете, что я разрешу вам хозяйничать в доме?

Кит непонимающе воззрилась на него, затем ее осенило. Своим дерзким предложением она лишь рассердила его.

— Если вы имеете в виду, что я нечиста на руку и могу прихватить что-нибудь, — спокойно сказала она, — вы глубоко заблуждаетесь. Да и брать здесь нечего.

— Ну конечно, я совсем забыл, — с нарочитой медлительностью произнес Энтони. — Моя двоюродная бабушка умерла два года назад, и все это время у вас был дубликат ключа.

Тут в Кит снова проснулось упрямство. Ему не удастся вывести ее из себя!

— Вы ведь приехали из Лондона? — как ни в чем не бывало поинтересовалась девушка.

— Да, но…

— В таком случае, вы должны были проезжать мимо церкви, — продолжала Кит. — Если бы вы остановились и вышли из машины, то увидели бы антикварный магазин. Последние несколько лет мисс Бембридж очень нуждалась в деньгах, поэтому постепенно продавала владельцу этого магазина, мистеру Чибналлу, свои ценные вещи: коллекцию слоников, вырезанных из настоящих бивней, статуэтку из слоновой кости, представляющую собой несколько помещенных один в другой шаров, миниатюрную серебряную карету Золушки филигранной работы. И еще множество прекрасных вещей: веера, браслеты, броши… Бедная старушка! Они были дороги ей как память о людях, которых она некогда любила. — Кит быстро заморгала, чтобы ее собеседник не увидел навернувшихся на глаза слез. — Мистер Чибналл всякий раз выдавал ей квитанции. Они хранятся в комоде орехового дерева, что стоит в малой гостиной.

— Вы отлично осведомлены о делах моей бабушки, — заметил Энтони.

— Да, — согласилась Кит. — Вы же знаете, мы были ее ближайшими соседями, поэтому, когда ее старая горничная Руфь, жившая при ней, уже не справлялась со своими обязанностями, мы помогали, чем могли. Мисс Бембридж страдала от артрита, а слабое зрение не позволяло ей писать и читать более нескольких минут в день. И еще она была очень одинока. — Голос Кит дрогнул.

Энтони поднялся со стула и подошел к окну. Некоторое время он просто стоял, глядя в никуда, спрятав руки в карманы. Маленькая негодница! Как быстро она нащупала брешь в воздвигнутой им крепостной стене! Без сомнения, она преувеличивала свои заслуги, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым и забыть о том, что случилось вчера ночью. Но Энтони, с его богатым жизненным опытом, быстро разгадал ее истинные намерения. Честная и сострадательная, как же! На самом деле эта девчонка — лицемерная ханжа!

Не поворачиваясь к ней, он произнес с обманчивой мягкостью в голосе:

— Раз вы так много сделали для моей двоюродной бабушки, я, быть может, пересмотрю свое отношение ко вчерашнему случаю, особенно если… — Он резко повернулся к Кит и продолжил: — Если у вас все-таки было разрешение от мистера Чипчейза.

Энтони ожидал, что, застав ее врасплох, он вынудит ее снять маску самодовольства, но тщетно. Серые глаза Кит лишь слегка расширились.

— Да, у нас было его разрешение, — призналась она. — А я все думала — знаете ли вы или нет. Как вы догадались?

— Мистер Чипчейз сам вас выдал, — объяснил Энтони. — Он явно переигрывал в своем стремлении отсрочить мой приезд, и я, естественно, почувствовал неладное и решил все выяснить. Не понимаю, какого черта он не мог сказать мне правду! — в сердцах воскликнул молодой человек.

— Не понимаете? — серьезно переспросила Кит. — А знаете ли вы, что производите на других устрашающее впечатление? Не удивлюсь, если узнаю, что вы приперли бедного мистера Чипчейза к стенке своими расспросами.

— Чипчейз — адвокат, но добиться от него четкого и ясного объяснения…

— Да он же ненастоящий адвокат, — с готовностью объяснила Кит. — Квалификация у него, конечно, есть, а вот желания работать нет. Но четыре поколения его семьи занимались адвокатской практикой, и ему пришлось следовать традиции. На самом деле он мечтал стать профессиональным музыкантом и добился бы больших успехов. Если б вы только слышали, как божественно он играет на скрипке! Я очень сожалею, что солгала вам, это не в моих правилах.

— Тогда зачем вы это сделали? — допытывался Энтони.

— От испуга, — находчиво ответила Кит, — вы же знаете, как это бывает.

— Нет, не знаю, — парировал он. — Я расцениваю ложь, как самую презренную форму мошенничества. Что вы теперь скажете?

У Кит слегка дрогнул подбородок.

— Только то, что лгать можно сколько угодно, а правда одна. Но можно притвориться, что говоришь правду — как вы, например, когда нападаете на мистера Чипчейза!

Девушка пыталась оправдаться, обвиняя Энтони, но ее хитрость не удалась, что на этот раз не сулило ей ничего хорошего. Он не будет больше слушать никаких объяснений и извинений. Пропустив ее глупые обвинения мимо ушей, Роскот подошел к кухонной двери и распахнул ее настежь.

— Мы с вами имеем диаметрально противоположные взгляды, мисс Конвей, поэтому я не вижу смысла продолжать нашу беседу. Перед вашим уходом хочу окончательно прояснить один момент: ни при каких обстоятельствах ни вы, ни члены вашей семьи или друзья не должны переступать порог моего дома. Об огороде также забудьте. И не смейте больше пользоваться короткой дорогой, ведущей от вашего дома на задний двор моего имения!

— Вы не можете запретить нам ходить по этой дороге! — воскликнула Кит.

— Глупости! — решительно заявил Энтони. — Никто не позволит вам…

— Я уже говорила, что изначально коттедж принадлежал семейству Бембридж, — напомнила девушка. — Он был выстроен для их пастуха, а тропу к Холли-Лодж проторили, чтобы не тратиться на строительство дороги, выходящей на шоссе! Когда профессор Миллет приобрел домик, этот вопрос вновь подняли в связи с отсутствием дороги, но тот полагал, что подобное обстоятельство, возможно, убережет его от посетителей, так как он мечтал жить в тишине и спокойствии.

Ее объяснение звучало невразумительно, и Энтони уже начинал думать, что все в этом графстве попросту сошли с ума.

— Может быть. Я, конечно, проверю подлинность вашей истории. Тем не менее, я решительно против того, чтобы вы убирали мой дом. Я найму какую-нибудь женщину из деревни…

— Нет, не наймете, — возразила Кит.

— Что же мне помешает? Или кто? — спросил Энтони.

— Просто никто не согласится, — объяснила девушка тоном, которым разговаривают со слабоумными детьми. — Все трудоспособные женщины, живущие в деревне, работают на фабриках или в магазинах.

— Но в Бэнфилд-Сент-Мэри нет фабрик, — с вызовом воскликнул молодой человек, — да и магазинов очень мало!

— Верно, зато хорошо развито междугородное автобусное сообщение. А в двенадцати-пятнадцати милях отсюда расположено несколько крупных заводов, — парировала Кит. — Даже жена доктора и жена священника работают, ведь всем нравится быть в курсе последних событий и знать чуть больше, чем соседи. Поэтому, мистер Роскот, вам остается только принять мое предложение. В конце концов, это ничего не будет вам стоить.

— И вот что мы решили, — сказала Кит. — Я буду приходить каждое утро и проводить в доме столько времени, сколько смогу. Бесплатно, конечно. На мой взгляд, это честное соглашение.

Ее слушательницы, Милли и Пенни, безмолвствовали, что не слишком удивило девушку. Чему она действительно поражалась, так это резкой перемене в поведении Энтони. Сначала он категорично заявляет, что не хочет иметь ничего общего с ней и ее семьей, а потом вдруг безоговорочно одобряет ее план.

Кит и в голову не приходило, что молодой человек просто устал от старого грязного дома, от осознания того, что его двоюродная бабушка испытывала нужду, и больше всего от людей. Людей, которых он не желал знать и которые, тем не менее волею случая проникли в его жизнь. Сначала Чипчейз, потом семейство Конвей и в их числе этот огнедышащий дракон — хозяйка Мистлтой-коттедж.

Решение Энтони принял мгновенно. Он продаст имение и как можно скорее уедет из Бэнфилд-Сент-Мэри, забыв о нем, как о страшном сне. Но девчонка права — нечего и надеяться на это, пока дом находится в таком ужасном запустении.

Если бы мисс Миллет знала, каким человеконенавистником был их новый сосед, она сделала бы все возможное, чтобы отговорить Кит от выполнения данного ему обещания. Поэтому Кит решила не вдаваться в подробности своей беседы с Энтони. Милли, которая привыкла во всем полагаться на собственные впечатления, хотела было задать еще несколько вопросов, как вдруг Пенни разразилась криками:

— Кит, я не хочу, чтобы ты работала на этого человека! Мне он не нравится! Даже если он не дьявол, он мне все равно не нравится! Он злой, он нас невзлюбил, и я его боюсь! Он сделает тебе какую-нибудь подлость, наверняка!

— О, милая! — с сочувствием произнесла Кит, нежно обнимая девочку. — Какие глупости! — быстро добавила она, видя, что Пенни хочет возразить. — Мистер Роскот похож на собаку фермера Брайса — лает, но не кусает. Обещаю тебе, солнышко, если он будет вести себя плохо, не так, как мы с ним договорились, я от него тут же уйду!

— Что за договоренность, Кит? — поинтересовалась Милли с обманчивой мягкостью в голосе.

— Все просто: я получаю свободу действий касательно уборки, — беспечно заявила девушка. — Никакого вмешательства с его стороны. Видишь, Пенни, все честно.

— Ну, — задумчиво сказала та, — тогда я знаю, что мне делать!

— О, Пенни, что же? — заволновалась Кит. Она отлично знала, что ее сестренка может сделать кое-что похуже веселых проказ близнецов. Возможно, девочка ожесточилась из-за хромоты, заставляющей ее чувствовать свою ущербность, поэтому могла действительно напакостить Энтони, которого определенно невзлюбила.

— Ничего особенного, — хитро произнесла Пенни и поспешила покинуть комнату.

Кит вернулась на свое место.

— Как жаль, что малышка относится к мистеру Роскоту с неприязнью, — заметила она, не осознавая, что выдала себя с головой.

Выцветшие глаза мисс Миллет тревожно расширились.

— Я думала, тебе он тоже не нравится, — произнесла она. — Помнится, ты называла его чудовищем и говорила, что ненавидишь его! Еще вчера ночью.

— Верно, — с неохотой признала Кит. — Но с тех пор… скажи честно, Милли, не думаешь же ты, что молодой человек — а ему не больше тридцати — может быть таким раздражительным и нелюдимым просто по натуре? Скорее всего, кто-то сделал его таким. — Она сказала больше, чем хотела, но ее слова не могли служить оправданием поведению Энтони.

— Думаю, ты права, — согласилась Милли. — Но, милая, мне кажется, что это проявление слабости — позволить себя обидеть.

— Может, его девушка бросила, — предположила Кит.

— Любовь без взаимности, хочешь сказать? Это так старомодно, — отозвалась Милли. — Очень может быть. Не бери в голову, дорогая. Мне не нравится, что ты собираешься на него работать. Вовсе не из-за опасений Пенни. Но ты достаточно давно живешь в нашей деревушке, чтобы понять, что начнутся сплетни. Когда молодой мужчина и хорошенькая девушка волею случая оказываются одни в доме… Кит, так нельзя!

— Ничего не поделаешь, — упрямо возразила та. — Я дала слово и не возьму его назад! Вот так!

«Хотела бы я знать почему», — подумала старушка. Но Кит она ничего не сказала.

— И вообще, все будет не так, как ты себе вообразила, — продолжала Кит. — Мистер Роскот заедет за мной через полчаса, чтобы купить все необходимое: тряпки, щетки, чистящие средства. Также он хочет приобрести садовые инструменты, чтобы привести в порядок сад. Видишь, я буду работать в доме, а он — вне дома. Теперь ты удовлетворена?

Конечно, Милли это совсем не нравилось, но она бесконечно любила всех детей Конвей и знала, что если они начинают упрямиться, то их не переубедишь.

— В любом случае, мистер Роскот собирается продать Холли-Лодж, — сообщила Кит. — Вот почему он хочет, чтобы в доме все сияло. Иначе никто, будучи в здравом уме, его не купит. А теперь мне надо переодеться.

Девушка уже подошла к двери гостиной, но, передумав, вернулась.

— Мистер Роскот спросил, не знаю ли я адрес агента по недвижимости, — заметила она, — и я, конечно, дала ему адрес Оливера.

Затем Кит поднялась наверх, оставив Милли в недоумении. Последняя фраза была брошена как бы невзначай, между прочим. Но пожилая дама была уверена, что в голосе Кит и ее выразительных глазах скрывалась насмешка. Энтони Роскот и Оливер Райленд! Милли с трудом могла представить, что будет, если двое молодых людей с такими разными характерами начнут конфликтовать из-за Кит. Особенно учитывая, что Оливер никого к ней не подпускает.

Милли вздохнула. У близнецов талант конструировать невинные ловушки, Кит же раскинула куда более искусно сплетенную сеть — она решила поссорить Оливера и Энтони. Девушка, конечно, знает, что первый будет категорически против ее затеи с уборкой, а второй, в свою очередь, посоветует ему не вмешиваться не в свое дело. Что тогда? Чего вообще Кит добивается? Чтобы Оливер, в конце концов, осознал, что не имеет права диктовать ей свою волю? Или она хочет, чтобы Энтони вдруг разглядел в ней не девчонку, от которой одни неприятности, а женщину, которую другие мужчины находят привлекательной?

Старушка покачала головой. Она затруднялась сказать, для кого расставлена эта ловушка, но в одном была абсолютно уверена. Если она правильно понимает мужскую психологию, то в ближайшем будущем искры раздора превратятся в бушующее пламя.

Поездка в деревню была недолгой, но чрезвычайно продуктивной. Метлы, щетки, совки для мусора, половые тряпки, мыло, чистящие средства и полироли были куплены и упакованы в рекордные сроки. Энтони отвез Кит в Холли-Лодж, а сам вернулся в деревню, чтобы приобрести садовые инструменты и решить некоторые проблемы, связанные с имением.

Он заполнил несколько формуляров, получил заверения в скорейшем рассмотрении его заявок и сделал заказ на доставку угля. Было уже больше полудня. Энтони задумался. Стоит ли ему зайти в агентство недвижимости прямо сейчас, или у них обеденный перерыв? В конце концов, он решил все же попытаться, тем более, что находился недалеко.

Агентство «Райленд и Алладайк» соседствовало с антикварным магазином Чибналла, о котором упоминала Кит. Энтони дал себе обещание заглянуть туда в ближайшем будущем, так как сейчас его ждали дела поважнее.

Молодой человек пересек дорогу и зашагал к зданию агентства. Как только он вошел внутрь, перед ним предстала девушка, одетая в темно-синий твидовый костюм. Ее шляпка, сумочка, перчатки и туфли также были выдержаны в синей гамме. Очевидно, она собиралась уходить.

Энтони невольно подумал, что незнакомка являет собой полную противоположность юной Кит Конвей: высокая, стройная, элегантная.

Но первое впечатление обманчиво. Вскоре молодой человек с удивлением осознал, что ее внешность нельзя назвать привлекательной — скорее она была отталкивающей. Французы называют таких женщин — «прекрасная уродина».

Она улыбнулась ему одновременно вопросительно и насмешливо. Энтони, спохватившись, что переходит рамки приличий, столь пристально рассматривая ее, поспешил отвести глаза.

— Мне нужно продать дом, — выпалил он, чувствуя себя крайне неловко, — Холли-Лодж. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

— О! — воскликнула девушка, и на лице ее появилась удивленная улыбка. — Так вы мистер Роскот, внучатый племянник мисс Бембридж?

Молодой человек недоверчиво воззрился на нее.

— Откуда вам это известно? — спросил он. Девушка все еще улыбалась, и Энтони догадался, что ее улыбка может выражать широчайший диапазон чувств. В настоящий момент это была смесь удивления и сожаления.

— Как я понимаю, вы долгие годы жили вдали от Англии, — ответила она. — С детства, если быть точной. Может, вы и не в курсе, но у нас здесь очень любят новости. Поэтому буквально каждый житель Бэнфилд-Сент-Мэри знает, что вы приехали вчера. — Она с вызовом посмотрела на Энтони, который тут же пожалел, что поторопился с визитом в агентство. Надо было подождать дней десять, пока любопытство не поутихнет.

Церковные часы пробили две четверти часа, и девушка вскрикнула:

— Боже мой, я опаздываю! Мистер Роскот, я в очень затруднительном положении! В два часа у меня встреча с важным клиентом, а до этого мне еще нужно собрать необходимую информацию. Вот почему я собралась обедать раньше обычного. Не составите ли вы мне компанию, чтобы мы могли обсудить ваше дело? Я иду в «Черный лебедь», — добавила она, — там отлично кормят, уверяю вас.

— С удовольствием, — вежливо ответил Энтони, и девушка, кивнув, взяла со стола связку ключей и вышла на улицу. — Если, конечно, вы позволите мне вас угостить, — продолжил он, забирая у нее ключи и запирая входную дверь.

— Но… — начала было девушка и замолчала.

Елена Алладайк еще со школьной скамьи уяснила для себя, какое впечатление она производит на мужчин: сначала восхищение, затем шок и, в конце концов, удовольствие от общения с нею. Энтони, как она успела заметить, прошел все три стадии, но он, несомненно, отличался от других мужчин, в нем было что-то особенное. «Лучше держаться от него подальше», — подумала Елена, но предпочла проигнорировать это предчувствие.

— Очень мило с вашей стороны, мистер Роскот, — проворковала она. — Меня зовут Елена Алладайк. Я совладелица фирмы. — Она бросила на Энтони испытующий взгляд. — Надеюсь, вы не против деловых отношений с женщиной?

— Отнюдь нет, — спокойно ответил Энтони. — Есть ли у вас время, чтобы выпить чего-нибудь перед обедом? И если да, то где — прямо в пабе или в баре?

— В баре, конечно, — отозвалась Елена. — Там же мы можем ознакомиться с меню и сделать заказ. Как только он будет готов, нас пригласят за столик.

В баре Энтони немедленно заговорил о Холли-Лодж.

— При нынешнем состоянии дома нечего и думать о том, чтобы ваше агентство занялось этим делом, — сообщил он. — Но там будет произведена генеральная уборка. Начало уже положено.

— Вот как? — удивилась девушка. — Неужели вы уже успели кого-то нанять?

— Это долгая история, — холодно произнес Энтони. — Мисс Конвей любезно согласилась мне помочь.

— Мисс Конвей? — недоверчиво повторила его собеседница. — Вы имеете в виду Кит?

— Да, — сухо подтвердил Роскот. — А почему она не может этого сделать?

Елена пожала плечами.

— Может, конечно, — осторожно ответила она. — Просто семейство Конвей и старая мисс Миллет чужды условностей, от них очень сложно избавиться, если каким-либо образом оказался вовлечен в их жизнь. Так случилось и с мисс Бембридж, и с моим деловым партнером Оливером Райлендом. Оливер по доброте душевной дал однажды мисс Миллет какой-то пустячный совет касательно ее коттеджа, и с тех пор целое семейство… — Она передернула плечами. — Их сложно винить — они очень бедны, а Оливер, на их взгляд, довольно состоятелен…

— Уверяю вас, ко мне это не имеет отношения, — резко оборвал ее Энтони, — так как я не собираюсь иметь с этим семейством никаких дел. Между мисс Конвей и мной существует чисто деловое соглашение. Никаких обязательств перед обществом. Более того, как только я продам имение, сразу же уеду отсюда. Не беспокойтесь, я не попаду в неловкое положение. Кажется, официант подает нам знак. Идемте за столик?

Елена молча поднялась. Она была настолько поражена тирадой Энтони, что не находила слов. Ее еще никто никогда не ставил на место, как сделал только что этот властный человек, поэтому она испытывала новое, малоприятное, но, с другой стороны, волнующее чувство.

Их проводили к одному из лучших столиков в пабе, как про себя отметил Энтони, что свидетельствовало о привилегированном положении его спутницы. Он даже предположил, что она коротко знакома с владельцем заведения. Когда им подали первое блюдо, Елена, решившая наконец нарушить неловкое молчание, выбрала единственную нейтральную тему разговора.

— Скажите мне, мистер Роскот, что же вы собираетесь делать с Холли-Лодж? — непринужденно спросила она.

— Я бы хотел, чтобы вы сами или ваш коллега нанесли мне визит для приблизительной оценки имения, — объяснил Энтони. — Пока это все.

— Понятно, — кивнула Елена. — Вы абсолютно уверены, что хотите продать его? Не рассматривали вариант сдачи дома в аренду, с мебелью или без?

— Нет, — твердо ответил молодой человек. — Я намерен избавиться от него — и как можно скорее.

— Хорошо, тогда… — Елена вытащила из сумочки ежедневник. — Я могла бы зайти к вам завтра утром — скажем, в одиннадцать.

— Превосходно! — воскликнул Энтони и до конца обеда не возвращался больше к этой теме.

Елена подметила одну любопытную деталь: так как в Англию Роскот вернулся совсем недавно, они, конечно, раньше не встречались. Тем не менее, она была твердо уверена, что его лицо ей знакомо. В памяти всплыло прочитанное где-то описание: «Удивительно противоречивое лицо — глаза поэта и мечтателя, а губы циника». Может, он актер? Нет, вряд ли. Она ходит в театр только в Лондоне, а Энтони жил в Австралии. Но возможно, его показывали в кино или по телевизору? Тоже нет, это не его жанр. Остается фотография в газете — но какая обширная область для поиска!

Вернувшись в агентство, Елена принялась выписывать все известные ей сведения об Энтони. Список получился коротким. Мать Энтони была племянницей мисс Бембридж. Его семья эмигрировала в Австралию около двадцати лет назад. Когда пожилая дама скончалась, хозяйство в Холли-Лодж пришло в упадок, так как контакт с ее родственниками за океаном был потерян. Затем, внезапно и без предупреждения, на сцене появляется Энтони.

Елена рассердилась. Она очень гордилась своей способностью воспроизводить в памяти, события давно минувших дней и была абсолютно уверена, что нужная ей информация хранится где-то в потаенном уголке сознания, но ускользает от нее.

Почему же? Напрашивается единственно верный ответ — раньше эти сведения казались неважными, потому что сама она была занята чем-то другим или просто скучала.

Да, вот именно! Она испытывала страшную скуку. Одно время Елена занималась сбором пожертвований для Красного Креста и местной благотворительной организации, и одним из домов, которые она посещала, был Холли-Лодж.

«Мисс Бембридж тогда буквально вцепилась в меня, потому что я вносила хоть какое-то разнообразие в ее жизнь, — вспоминала Елена. — Она показывала мне старые фотографии».

Девушка мысленно перенеслась в тот день и снова услышала скрипучий старческий голос:

— А это моя племянница Сибил, ее муж и их сынишка. Много лет назад они уехали в Австралию — Западную Австралию. Вы же знаете, там добывают золото. Муж Сибил никогда этим не занимался, но кто знает? Удача всегда может оказаться прямо за углом.

Тут плотину памяти прорвало. Мисс Бембридж показывала ей фотографию Энтони-подростка. Сходство с нынешним молодым человеком было неуловимым, Елена вряд ли узнала бы его по этому снимку.

Тогда, может, ключ к разгадке — Западная Австралия? Эта область периодически появлялась в выпусках новостей в связи с находящимися там золотыми приисками.

Ну конечно, телевидение! Елена была в гостях у друзей, когда кто-то включил телевизор, и она увидела толстокожего репортера, которому посчастливилось взять интервью у Энтони. Тот отвечал на вопросы крайне неохотно, и сама беседа не сохранилась в памяти Елены, только общий смысл.

Энтони является одним из счастливых обладателей земель, чрезвычайно богатых полезными ископаемыми — не то золотом, не то никелем, не то бокситом. Выходит, он очень состоятельный человек!

Как же права была мисс Бембридж! Удача действительно может оказаться прямо за углом!