Очаровательные. Новый год в Ранийске (СИ)

Глава 9

Айсар

Утром, спустившись на кухню, к своему недоумению, застал за столом поедающую в одиночестве домашний клубничный йогурт Лару. На губах супруги застыла мечтательная улыбка, личико, несмотря на залегшие под глазами из-за бессонной ночи тени, довольно светилось, черные реснички были опущены, пряча затуманенный думами взор.

Втянул носом ее тонкий, родной запах, в ту же секунду желая взвалить непокорную пару на плечо и унести обратно в спальню и долго, долго наказывать за то, что чертовка вместо того чтобы умиротворенно сопеть рядом со своим самцом, мной, всю ночь просидела в кабинете, строя хитрые планы по завоеванию Нового года.

Однако сама Лара явно не была настроена на эротические приключения, да и отсутствие нашего маленького котенка и Картена малость напрягало.

[Tom's Diner ― AnnenMayKantereit, Giant Rooks]

— Доброе утро, любимая, — чмокнул супругу в подставленную нежную щеку. — Вижу, ночью тебе совсем не спалось.

— М-м-м? Доброе… Не то чтобы не спалось… Ты же знаешь, мне хотелось как можно скорее разобраться с нашими новогодними делами.

— Мне кажется, дело не совсем в новогодних делах.

Лара недоуменно моргнула:

— А в чем?

— А в том, моя сладенькая, — понизил голос до интимного шепота, — что я ночью видимо плохо старался, что у тебя остались силы дойти до кабинета, не говоря уже о том, чтобы проработать за ноутбуком оставшуюся ночь, — отпрянув назад, ровно бросил: — Исправим.

К щечкам жены прилилась кровь, окрашивая кожу в два алых, милых румянца, а в глазах мелькнуло темное предвкушение.

Я довольно усмехнулся и украдкой поправил домашние штаны, скрывая мужскую физиологическую особенность. Несмотря на наивный вид, моя женщина в душе была не настолько невинна. Я бы сказал, что за внешностью трогательного, ласкового ангела пряталась порочная бесовка.

Вот и сейчас, медленно лизнув нижнюю губку, она с хитринкой во взгляде буднично уточнила:

— Разве я имею что-то против, мой господин?

Дернул бровью:

— У кого-то сейчас и выбора не останется.

Лара с пониманием хмыкнула:

— Очень заманчиво, знаешь ли. Будешь омлет?

— Буду. И ночью от, к-хм, омлета я тоже не откажусь, — удовлетворившись смущенным видом супруги, ровным тоном спросил: — Где Снежка и Картен?

Лара вздохнула:

— Снежа, когда я к ней заглядывала, еще спала, а Картен умчался куда-то ночью, но обещал вернуться.

— Умчался ночью? — задумчиво пробормотал, пододвигая ближе поставленную передо мной тарелку с глазуньей и спаржей. — Интересно, куда?

— Он не говорил, — предначертанная пожала плечами, и я сделал себе мысленную пометку ему позвонить. — Ой, Айсар! Зато мне удалось зарезервировать домик и, представляешь, не где-нибудь на окраине, а тот самый! Наш! Боже, о таком я даже и не мечтала.

Лара расплылась в широкой, счастливой улыбке, и у меня дрогнуло сердце. Только чтобы видеть радость и счастье на лице пары, я был готов положить к ее ногам целый мир.

— Замечательная новость, — кивнул, наливая себе из кофейника бодрящей жидкости. — Я знал, что у тебя все получится. Но, дорогая, напомню тебе, что ночью все же нужно спать…

— Да-да… Спать, ага… Так вот, о Ранийске, это еще не все!

— Нет?

— Нет! Я заказала билеты на анцийский экспресс до Ранийска, представляешь?

Я чуть не поперхнулся кофе.

— Прости, на что ты заказала билеты?

— Да-да, ты не ослышался, милый, — промурчала она, потершись о мою щеку своей щекой. — Мы поедем в снежный городок на этой редкости. Девчонкам приглашения я скинула, для верности и Лео с Бернаром написала. Здорово, правда?

— Еще как… здорово, — пробормотал, представляя всю нашу честную компанию в купе поезда.

С губ сорвался тихий смешок.

— Кстати, представляешь, нам даже продукты с собой тащить не нужно. В Ранийске год назад открылся «Е-мадион», с функцией доставки товаров, я уже все заказала и оформила, нам привезут все прямо к домику тридцатого утром.

— А кто же будет готовить? — хитро прищурился я.

— Как кто?! Вообще-то, мой котик, до встречи с тобой я прекрасно справлялась с готовкой, это ты настоял на личном поваре. И Алинка с Леной, уверена, тоже.

Я сделал вид, что сомневаюсь, на что Лара обижено фыркнула:

— Не боись, не отравим. Хотя…

Я притворно испуганно округлил глаза и поднял руки ладонями вверх:

— Никогда больше не посмею сомневаться в тебе, любимая. Особенно в твоем поварском искусстве. Оказывается, это может быть опасно для здоровья.

— То-то же, — усмехнулась Лара. — Эх, девчонки еще не звонили, наверное, тоже… эм… спят, — и только она это сказала, как из заднего кармана ее джинсов послышалась негромкая мелодия звонка.

Вытащив смартфон, она взглянула на экран.

— Или уже нет. Это Алинка. Прости, я отвечу.

Кивнул, и Лара приняла вызов. С другой стороны трубки я услышал преувеличено возмущенный вопль, в котором угадывались нотки радости и предвкушения:

— Поезд, Лара? Серьезно?!

— Ты имеешь что-то против? — по-доброму усмехнулась супруга.

— Я? Упаси-боже. Твоя идея шикарная и я всеми лапками — за. Если бы не одно «но». Анцийский экспресс! Как тебе вообще удалось достать на него билеты?!

Закончив с завтраком, оставил Лару вести разговоры с подругами, сам же, переодевшись в джинсы и простую черную майку, направился к Снежке. В то, что дочь заспалась верилось с трудом, она у нас от рожденья была ранней пташкой, а поскольку еще до сих пор не спустилась, у меня зрело подозрение, что кое-кто снова ослушался и позволил себе несанкционированный оборот.

Открытое в детской настежь окно и пустая комната, как и доносящееся до обострившегося слуха тихое урчание, подтвердили догадки.

— Ну, Снежка! — негромко рыкнул, сбрасывая вещи и выглядывая в окно. Дочь из него я не увидел, лишь почувствовал по запаху, где ее нужно искать, а через несколько минут на почищенные от снега дорожки мягко спрыгнул ирбис.

— Айсар? — услышал над головой обеспокоенный голос и задрал голову, встречаясь взглядом с женой. — Снова сбежала, да?

В ответ протяжно рыкнул: «Я верну ее», и, тряхнув головой, побежал за непослушной девчонкой.

Дочь нашлась за хозяйственным домиком. Завернув за его угол, присел на задницу, с любопытством и затаенным смехом наблюдая за прыгающим с веселым рыком по снежным сугробам котенком. Впрыгнув в очередной сугроб, она вывалилась из него и, наверняка учуяв мой запах, настороженно замерла, а затем вдруг с громким мявом бросилась наутек, но запуталась в лапах и рухнула мордочкой в снег.

Фыркнув, потрусил к испуганно закопавшейся в снегу дочери. Вытащив ее наружу, встряхнул и поставил на лапы, после тщательно обнюхал на предмет возможных повреждений, не нашел оных и сурово зарычал над ее макушкой, на что дочь виновато прижала к голове мохнатые ушки.

Последний раз сурово рыкнув, цапнул ее за холку и потащил притихшую малышку к дому, у парадного входа которого топталась охрана. Тихо рыкнув на побледневших, вытянувшихся в струнку мужиков, обещая и им словесную порку за то, что непонятно где прохлаждаются, затащил дочь в дом, в холле которого нас уже ждала с теплыми пледами Лара.

Обернувшись в человеческую ипостась, закутался в плед и, дождавшись оборота дочери, очень тихо спросил:

— И как это понимать, юная леди?

Снежка в ответ тоскливо вздохнула, упрямо поджала губы, не желая отвечать.

— Иди наверх, одевайся, после я жду тебя в кабинете. Это ясно?

— Да, папа, — поникла она и, развернувшись, побежала наверх.

Проводив дочь ледяным взглядом, скрывая тоскливую тревогу, негромко спросил у жены:

— Как же найти ту самую золотую середину, Лара? Я не хочу быть к нашей дочери слишком строгим и боюсь разбаловать ее. Я не хочу, чтобы Снежана ненавидела меня за черствость, не хочу стать для нее отцом-тираном и не желаю спускать ее промахи с лап.

Илария тихо вздохнула, ее руки обвились вокруг моего живота, даря такое необходимое тепло и поддержку.

— Никак, Айсар. Всегда будет что-то, что обидит нашу малышку, всегда найдется что-то такое, из-за чего будут возникать конфликты и ссоры. Это нужно понять и принять. Ты ведь и сам это понимаешь не меньше меня. Но знаешь, что главное? Главное ― не забывать дарить ей свое тепло, показывать, что мы любим ее, принимаем такой какая она есть, поддерживаем, и объяснять причины нашего гнева. Нужно указывать на ее проступки, но не давить.

Немного подумав над словами пары, качнул головой.

— Ты права. Но как же это сложно.

— А никто и не говорил, что будет легко, — хохотнула жена. — Дети — это всегда сложно. Они совершенно отдельные личности, со своими целями, мнением, принципами и точкой зрения, зачастую отличной от нашей. Всегда нужно помнить, что они и не должны быть идеальными и соответствовать нашим хотелкам и неким социальным и якобы правильным нормам. Наша задача ― не просто ее воспитать, а направить. Решение принимать только ей.

Тяжело вздохнув, на несколько секунд прикрыл ресницы, с улыбкой заметил:

— Ты иногда бываешь у меня очень мудрой.

Лара за спиной подобралась и притворно возмущенно прошипела:

— Только иногда?

Обернувшись, со смехом, перехватил занесенную для шлепка по моей инстинктивно поджатой пятой точке ладошку и поцеловал ее, затем шепнул в гневно поджатые губы:

— Всегда, — лизнул нижнюю губку языком, раздвигая их и накрывая своими. — Всегда.

Когда я вошел в кабинет, дочь уже ждала меня, восседая в моем кресле, и при моем появлении воинственно вскинула подбородок:

— Что, будешь наказывать?

— Без этого не обойдется, — честно ответил. — Но для начала я хочу с тобой поговорить и еще раз объяснить, почему нельзя не достигшему десятилетнего возраста оборотню оборачиваться без надзора старших и вообще за пределами поселения.

Снежка грустно вздохнула:

— Ну вот, снова лекция.

— Именно. Надеюсь, ты поймешь то, что я тебе сейчас поведаю.

Устроившись напротив нее в кожаном кресле, я тихим голосом рассказал не просто о сухом запрете, а несколько историй, правдивых историй, которые имели место быть, и порадовался тому, как внимательно слушает меня Снежка. Как только я замолчал, она закидала меня вопросами, на которые охотно давал ответы, а потом призналась, что ей порой трудно себя контролировать, что ее зверь подстегивает и почти заставляет принять оборот.

Такое тоже случалось, если зверь был духом сильнее человеческой ипостаси. В подобных случаях лучшим решением послужило перебраться до достижения дочерью десяти лет в поселение, но и я, и Лара знали, что Снежке по душе больше Столица, а вот в поселении девочка чувствовала себя более скованно, несмотря на просторы и оборотничий уют.

Ее право.

— Я тебя понял. Но постарайся держать себя в лапах, если же не получается, то оборачивайся хотя бы в присутствии меня, мамы и дома, договорились?

— Ладно, — со вздохом и нехотя дала свое согласие Снежка.

— Вот и славно.

— Папа…

— Да?

— Я хотела спросить: а мы сильно отличаемся от людей, да? Вот, например, мама вчера плакала, потому что ей было светло-грустно, но разве так бывает?

Я улыбнулся:

— Бывает. Имеется целая наука, изучающая особенности различий людей и оборотней, как и соответствующие книги. Ты будешь изучать этот и другие не менее важные предметы уже этим летом. Летняя школа, помнишь?

Снежка скривилась:

— Помню, в поселении летняя школа для оборотней.

— Именно. Учебная нагрузка для оборотней куда больше, чем для людей. Тебе придется учиться в человеческой школе и оборотнической, вот тебе первое различие, если хочешь.

— Да уж, — кисло улыбнулась она.

— К слову, если у тебя есть определенный интерес, то мы можем немного поговорить о людях и оборотнях прямо сейчас. Что скажешь?

Дочь повеселела:

— Хочу.

Одобрительно кивнув, я снял с полки большую, толстую книгу легенд с картинками и еще одну, поменьше, — о различиях человека и оборотня, и положил на стол перед Снежкой.

— Начнем с физиологии.

— Начнем, — важно поддакнула дочь, с интересом покосившись на книгу.

— Вот скажи мне, чем в первую очередь отличается наша мама от меня и тебя?

Снежана охотно ответила, что в перовую очередь, конечно же, ипостасью, я кивнул и задал следующий вопрос, и кто знает, сколько бы мы с ней проговорили, если бы в кабинет не заглянула Лара, позвав нас на обед.

Подхватив на руки смеющеюся малышку, направился вниз, а по дороге на кухню мне позвонил Леонардо.