Огненная буря

Глава 1

Я прикончила пятый шот, наслаждаясь жжением в горле и покалыванием в пальцах, когда алкоголь проник в организм.

— Еще один, — не глядя, я подтолкнула рюмку к бармену.

Он не говорил ни слова и не поднимал осуждающе бровь при виде меня, пьющей в одиночестве в начале дня. Я почти уверена, что время едва перевалило за полдень. Скорее всего, это было связано с забегаловкой, в которой я в настоящее время приветствовала забвение. В приглушенном свете, за древней деревянной барной стойкой и среди таких же древних стульев и столов, разбросанных по всему заведению. Краска на стенах облупилась, а клиентура была такой же неотесанной, как и сам бар. Не то чтобы меня это волновало. Пока алкоголь лился рекой, помогая уйти в блаженное оцепенение, мне было насрать.

— Вот, держи, дорогуша. — Бармен сунул рюмку в мои ожидающие руки, и я осушила ее залпом.

— Хочешь поговорить? — спросил он хриплым голосом.

Я взглянула на него. Он был в возрасте, вероятно, под пятьдесят, с темными седеющими волосами и такими же усами. На нем была расстегнутая клетчатая рубашка с закатанными рукавами, а под ней — белая майка. Руки украшали выцветшие татуировки. Я встретилась с ним взглядом, его карие глаза окружали морщинки. Он смотрел на меня с добротой, что выглядело неуместно из-за его грубой внешности.

— Поговорить о чем? — я старалась, чтобы язык не заплетался.

— О том, что заставляет такую красивую леди, заливать свои проблемы в такой дыре. — Он достал еще одну рюмку и плеснул в нее прозрачную жидкость, прежде чем снова наполнить мою. — Не могу позволить тебе делать это в одиночку.

Я сделала паузу, чокнулась с ним и выпила.

— Наверное, мне просто захотелось какое-то время побыть безликой, и это место кажется таким же хорошим, как и любое другое, чтобы побыть никем, — ответила я, оглядываясь на посетителей. Их было немного, да и те держались особняком.

Бармен кивнул, разглядывая меня.

— Достаточно справедливо, девочка. Хочешь совета — лучше всегда быть самим собой. Может, это не идеально, может, чертовски сложно, но ты лишишься всего, если у тебя не будет самого себя. — С этой мудростью он оставил мне бутылку и пошел к бару.

Я посмотрела на текилу затуманенными глазами. Я была не совсем готова быть самой собой. Это означало, что мне пришлось бы столкнуться со всеми проблемами, связанными с тем, чтобы быть Эми Абрамс. В настоящее время их было чертовски много. Мне не хотелось смотреть в лицо реальности, не хотелось чувствовать боль, ставшую моей постоянной спутницей почти на целый год. Не хотелось скрывать ее за фальшивыми улыбками и неуместными шутками. Я играла роль долгих восемь месяцев и была вымотана. Я больше не хотела испытывать дискомфорт.

Я вспомнила, что привело меня сюда, — в забегаловку в центре Нью-Мексико, после двух недель бесцельной езды по стране и попыток собраться с мыслями. А вспомнив… мне пришлось вернуться далеко назад, к причине, по которой я хотела оказаться в захудалом баре в центре Нью-Мексико. День, который навсегда изменил мою жизнь и который мог превратить меня в алкоголичку.

***

Два года назад

— Гвен! — крикнула я, захлопывая дверь в нашу квартиру и бросая кучу пакетов на пол. — Эй, Гвен? Я так чертовски опаздываю — мне нужно одолжить твои туфли от Джимми Чу.

Я сбросила туфли и стянула платье через голову, пытаясь сэкономить время, пока мчалась в спальню Гвен. Не глядя, я раскидывала вещи в разные стороны со смутным намерением собрать их позже. Когда дело доходило до такого дерьма, Гвен кипятком писала.

— Серьезно, не понимаю, почему моя мать заставляет меня ходить на эти дурацкие мероприятия, — крикнула я. — Она знает, что я скорее съем фольгу, чем пойду на свидание с каким-нибудь придурком с трастовым фондом, которых она вечно мне подсовывает, не успею я переступить порог. Если бы я собиралась уйти домой с кем-нибудь, то, вероятно, это был бы бармен, учитывая, что именно с ним я провожу больше всего времени. Кстати, о барменах, помнишь того... — я прекратила болтать, когда, войдя в гостиную, обнаружила там незнакомого мужчину.

Очень сексуального незнакомого мужчину с короткой стрижкой, волевым подбородком и самыми удивительными глазами, которые я когда-либо видела. Но речь не о том. Я определенно не оставляла его здесь этим утром и не заказывала высокого, темноволосого и аппетитного мужика, что означало, что он был незваным гостем.

Боже, грабители стали такими сексуальными. У этого даже хватило наглости ухмыльнуться мне, не сводя зеленых глаз с моего тела в нижнем белье. В спешке я забыла, что разделась.

Дерьмо.

Я не закричала. Я, в принципе, не была из тех, кто кричит, по крайней мере, за пределами спальни. Что я сделала, так это схватила со стола тяжелый подсвечник и угрожающе им замахнулась.

— Ладно, приятель, у тебя двадцать секунд, чтобы убраться из моей квартиры, прежде чем я огрею тебя этим массивным серебряным подсвечником.

Я сжала свое оружие, желая попытаться сделать так, как сказала. Я не думала, что добьюсь большого успеха, учитывая чертовски впечатляющие мышцы, выпирающие из футболки злоумышленника, и того факта, что уродовать такую картину мужского совершенства было бы преступлением против человечества.

Вор продолжал ухмыляться мне, будто какому-то забавному ребенку. Я не оценила того, что он не считал меня достойным противником, несмотря на то, что он был примерно на два фута выше меня и на пятьдесят фунтов тяжелее, а я стояла перед ним только на каблуках и в нижнем белье La Perla.

Я уставилась на него.

— Полагаю, ты — Эми, — заявил он, бесстыдно разглядывая мое едва одетое тело.

Я стояла прямо, отказываясь прикрываться, в конце концов, я находилась в своей долбаной квартире. Я также отказывалась признавать искру желания, вспыхнувшую в его взгляде. Завестись от мужика, который только что вломился в твою квартиру?

Это пи*дец, Эми, каким бы горячим этот мужик ни был.

— Откуда ты знаешь мое имя? — рявкнула я.

Черт, может, он приперся, чтобы похитить меня и удерживать ради выкупа. Самый горячий парень, которого я видела в своей жизни, и он не приглашал меня на свидание, а похищал. Супер. Но, опять же, его акцент показался мне знакомым.

Красавчик скрестил руки на груди, и я не смогла не оценить, как при этом вздулись его вены.

Я мысленно встряхнулась. Надо сосредоточиться. Незнакомый мужик у тебя в доме, — это нехорошо.

— При каждом нашем разговоре с Гвен, она упоминает тебя, по меньшей мере, раза четыре. Хотя ее слова даже не близки к реальности. — Его голос был полон мужской оценки, как и пристальный взгляд, из-за которого мои соски угрожали прорвать тонкий материал лифчика.

Это не должно было быть моей главной заботой, учитывая, что мозг контролировал эту ситуацию, хотя мои яичники боролись за возможность познакомиться с ним поближе. Что-то вспыхнуло на краю сознания, пока я боролась с тем, чтобы не иметь странных сексуальных фантазий о грабителях.

— Ты брат Гвен, — медленно произнесла я, мысленно хлопнув себя по лбу.

Я совершенно забыла, что он приезжает сегодня, несмотря на то, что Гвен говорила мне об этом только утром. Но в свою защиту скажу, что тогда я выпила всего одну чашку кофе, а это означало, что мозг был способен лишь на ограниченные двигательные функции. Обдумать и запомнить информацию я могла только после третьей чашки.

«Эми, не забудь, сегодня приезжает Йен. Я оставила ключ у швейцара, так что не пугайся, когда вернешься домой и увидишь незнакомого мужчину — он не насильник и не убийца. И постарайся не разгуливать голышом».

Дерьмо.

— Йен. — Вернул меня в настоящий момент очень сексуальный брат Гвен.

— Чего? — тупо спросила я, пытаясь сообразить, найдется ли что-нибудь в непосредственной близости, чтобы прикрыть наготу. Я незаметно огляделась в поисках халата, пледа… черт возьми, я бы согласилась даже на ковер. Мне не повезло. В любой другой ситуации я была бы счастлива оказаться раздетой перед сексуальным божеством, но первая встреча с братом лучшей подруги требовала одежды. А в его случае — пояс целомудрия.

— Меня зовут Йен. Я бы пожал тебе руку, но, полагаю, ты, вероятно, захочешь убрать смертоносное оружие и накинуть что-нибудь на себя, прежде чем мы обменяемся любезностями. — Он кивнул на мое тело, раздевая до конца глазами. Мои трусики увлажнились от скрытого сексуального голода в его взгляде.

Неуместно, Эми.

— Не то чтобы я не оценил вид, — дерзко продолжил он.

Я вспыхнула, подумав, что мое лицо может подойти по цвету волосам. Не отрывая взгляда от Йена, я со стуком шлепнула подсвечник обратно на столик.

— Хм, да, полагаю, это разумно. Я, э-э... — пятясь, я указала большим пальцем в сторону своей комнаты, совершенно не желая делиться тем фактом, что на мне стринги.

— Пойдешь оденешься, — ответил за меня Йен, сверкая глазами.

Под пристальным наблюдением Йена я добралась до дверей гостиной, хотя в его случае, было бы вежливо отвести взгляд или извиниться и отойти в угол. Но, нет, он просто криво ухмылялся своими привлекательными губами, а зеленые глаза одновременно лишали меня дара речи и разжигали пламя желания, заставляя хотеть наброситься на него прямо здесь и сейчас.

Я была не из тех женщин, которую можно лишить дара речи. Особенно с мужчинами. Я всегда думала об этом как о своей суперсиле. Я могла бы нещадно флиртовать и пускать в ход женские уловки, чтобы превратить мужчин в своих марионеток. Не хотелось бы показаться тщеславной или типа того, но это правда. Кто-то был математическим гением или выдающимся художником, а я — заклинательницей мужиков.

Но только не этого. О, нет, я бы не удивилась, если бы всю дорогу до своей спальни прошла с отвисшей челюстью и пуская слюни. В этом парне чувствовалось присутствие, нечто такое, что кричало о мужчине. Голодный взгляд самца не отрывался от меня, пока я не вышла в коридор и не бросилась в свою комнату.

В безопасности спальни я собрала свои спутанные мысли. Первая из них заключалась в том, что брат Гвен был горячим. Не стоило удивляться, учитывая, что Гвен была настоящей красоткой, и я видела его фотографии. Сексуальность царила в их семье. Но фото оказались блеклым отображением реальности.

Его темные волосы сбриты по-армейски коротко, что не делало его похожим на скинхеда или жертву педикулеза. Нет, он казался нереально крутым. Ченнинг Татум времен «Броска кобры» помноженный на тысячу. Квадратная мужественная челюсть и чертовски удивительные зеленые глаза, как у Гвен. Его лицо не было классически красивым, оно было дьявольски суровым и мужественным.

А тело.

Я не могла слишком долго зацикливаться на этой мысли, иначе растеклась бы по полу слюнявым месивом. Как же он был сложен. Широкие плечи и безумно рельефные руки выглядели так, словно отжаться на одной левой для него — это детский лепет. К сожалению, футболка не давала мне увидеть его пресс, но я знала, что он там был. Как и, вероятно, мышцы в виде изумительной буквы V, указывающей на самую важную мужскую часть. К сожалению, я не успела рассмотреть его, без сомнения, потрясающую задницу в джинсах, но держу пари, я могла бы съесть с нее стейк.

Мой мечтательный взгляд упал на часы Тиффани на комоде. Дерьмо. Парень обладал способностью заставить меня полностью забыть о предстоящем мероприятии, на которое я серьезно опаздывала. Что само по себе было подвигом, так как о надвигающемся ужасном вечере было так же легко забыть, как о генитальных бородавках. Я обратилась мыслями к гардеробной и на автопилоте направилась туда, чтобы выбрать наряд.

Я надела шелковое платье от Calvin Klein, которое, как я знала, смотрелось на мне потрясающе. Возможно, я пыталась сделать свою вторую встречу с Йеном более ровной, чтобы суметь устоять на своих дизайнерских шпильках. Кроме того, дизайнерская броня была необходима, в свете предстоящего боя с моей матерью. Огнедышащий дракон был бы предпочтительнее, но я работала с тем, что имела.

Поспешив в ванную, я принялась за вечерний макияж и прическу. К счастью, я была одной из тех женщин, кто мог собрать волосы в беспорядочный пучок и сделать так, чтобы он выглядел искусно растрепанным. Мои таланты, хотя и полезные в повседневной жизни, на самом деле не делали меня способной внести ценный вклад в общество. О чем моя мать любила мне напоминать.

Закончив, я подошла к зеркалу в полный рост для быстрого осмотра.

Серое платье оттенка «металлик» имело косой крой и облегало во всех нужных местах, мягко ложась у ног. Тонкие бретельки спускались низко по спине. Рыжие пряди искусно выбивались из пучка, обрамляя лицо.

Я посмотрела на отражение своего лица. Будучи от природы рыжеволосой, я страдала от веснушек. Иногда я их проклинала, иногда они мне нравились. Сегодня я припудрилась лишь слегка, позволив им проглядывать сквозь макияж. С тонким дымчатым акцентом на глаза и светло-розовым блеском на губах я постановила, что выгляжу хорошо. Достаточно, чтобы вновь встретиться с Йеном и, надеюсь, вернуть себе способность говорить.

***

Войдя в гостиную, я увидела великолепное зрелище. Вид Йена сзади. Я была права, с этой задницы вполне можно съесть стейк.

— Да, Эйс, она вернулась домой около получаса назад. Думаю, я ее немного напугал, — усмехнулся он.

Я прочистила горло, прежде чем он успел рассказать об остальной части нашей встречи, которую Гвен, без сомнения, сочла бы забавной.

Йен медленно повернулся, ухмыляясь и прижимая телефон к уху. У этого парня что, сексуальная улыбка вообще с лица не сходила? Если так, то шансы на то, что я наброшусь на него, возрастали в геометрической прогрессии.

Но при виде меня его ухмылка исчезла. Она сменилась потемневшим взглядом, настолько полным похоти, что я изо всех сил старалась не рвануть к нему и не оттрахать его ногу. Полагаю, платье произвело желаемый эффект. Я мысленно дала себе пять.

— Извини, Эйс, я не расслышал, — хрипло произнес Йен, все еще не сводя с меня глаз.

Теперь, оправившись от силы его мужского влияния, я ухмыльнулась.

— Да, все в порядке… я понимаю, тебе придется работать допоздна. Уверен, что смогу найти способ себя развлечь.

Прервав наш зрительный контакт, я пересекла гостиную и, пока он разговаривал, начала перекладывать вещи в сумочку, чувствуя его взгляд на своей обнаженной спине.

— Не думаю, что Эми захочет стать моей нянькой на вечер, Гвен. Она выглядит так, будто собирается на какое-то модное веселье, — воскликнул он, его акцент звучал супер горячо. Меня даже не волновало, что он имел в виду под «модным весельем».

Я отложила в сторону извращенную фантазию о няне, и мне в голову пришла блестящая идея. Развернувшись и не обращая внимания на пристальный взгляд Йена, способный расплавить трусики, я выхватила у него телефон.

— Привет, Гвен, не волнуйся. Я позабочусь о Йене вечером, он может пойти со мной на благотворительный вечер, — предложила я, наблюдая, как Йен поднял брови.

— Правда? Ох, Эймс, большое спасибо. Уверена, он возненавидит это так же сильно, как и ты, но, по крайней мере, не будет сидеть в пустой квартире в свой первый вечер после возвращения из зоны боевых действий. Гребаная работа. Не могу поверить, что должна остаться и разобраться с этим заказом. Именно в день приезда старшего брата, — захныкала она.

— Э-м, извини, что вмешиваюсь, но я не могу пойти ни на какие «вечера», потому что не сунул в свой походный мешок ни одного обезьяньего костюма, а, судя по тому, как ты одета, не думаю, что мои джинсы и футболка подойдут, — прервал Йен, наблюдая за мной.

— Ты идеален такой, какой есть, — ответила я, все еще держа телефон у уха. Он действительно был идеален. Если бы мне представилась возможность, я бы высекла его из мрамора. Может, заказала бы миниатюру только для себя.

— Ты так используешь Йена, чтобы разозлить свою мать и всех набитых индюков на благотворительном мероприятии, да? — Гвен слишком хорошо меня знала.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, Гвен. Надо идти... мы уже и так дико опаздываем. Не слишком усердствуй на работе. — Я отключилась, зная, что Гвен на самом деле не будет возражать, если я использую ее брата в качестве пешки в моей непрестанной войне с ботоксом в лице моей матери, чтобы заставить его нахмуриться. Гвен бы злилась, что не может быть со мной. Отчасти я этому обрадовалась, учитывая, что я, вероятно, весь вечер буду пускать слюни по ее брату.

Достойный пускания слюней брат наблюдал за мной, приподняв бровь.

— Хочешь сказать, ты идешь на вечеринку в таком виде, а я буду нормально смотреться в этом? — Он скептически оглядел свою одежду.

Я не посмотрела вниз, потому что в противном случае просто задрать бы его футболку, чтобы оценить пресс. Мне нужно убедиться, что я не сделаю ничего подобного, он брат моей лучшей подруги. Вне пределов досягаемости. Что только делало его еще более горячим. Это должно стать огромным испытанием для моей силы воли, даже хуже, чем в тот раз, когда я решила провести детоксикацию сырой пищей.

— Нормально, поверь мне. Казнь устраивает моя мать.

Он ухмыльнулся.

— Имеешь в виду вечеринку.

Я ухмыльнулась в ответ.

— О, точно не ее.

***

Мы подъехали к вечеринке в машине, которая ждала меня у дома. К счастью, — поскольку я сильно опоздала, — поблизости слонялось всего несколько фотографов. Обычно я не возражала против съемки, с легкостью относясь к папарацци. Я не была достаточно знаменита, чтобы за мной следили или что-то в этом роде, но на подобных мероприятиях они меня любили. Я также не возражала засветиться на страницах светской хроники, это помогало мне заполучить какие-нибудь крутые дизайнерские шмотки.

Но сегодня вечером по какой-то причине я не хотела, чтобы Йен увидел эту сторону моей жизни. Сейчас, будучи вместе с сексуальным мужчиной, который зарабатывал на жизнь борьбой с террористами и спасением мира, все это казалось таким глупым. Жизнь, которой я была так довольна несколько часов назад, теперь казалась поверхностной и ничтожной. Почти в смущении я повернулась к нему.

— Хочешь немного повеселиться, оживить вечер заносчивых биржевых брокеров и трофейных жен? — спросила я с ухмылкой.

— Давай. — Йен подмигнул мне и вышел из машины, обогнув ее, чтобы открыть мне дверцу.

Я сжала его протянутую руку и чуть не ахнула от пронесшейся искры от соприкосновения с его кожей. Выражение его лица сказало мне, что он тоже это почувствовал. В тот момент все, казалось, исчезло, и мы остались только вдвоем. Между нами образовалась некая необъяснимая связь. Притяжение, связывающее нас вместе, будто мы не встретились всего два часа назад.

— Эми!

— Мисс Абрамс, от кого у вас сегодня наряд?

— Сюда, Эми! Попозируй нам!

Голоса фотографов вывели меня из ступора, что хорошо. Я не могла иметь дело с каким-то чудоковатым дерьмом типа «инстинктивной страсти» к брату лучшей подруги. Мне нужно сосредоточиться на предстоящей миссии.

Я шагнула вперед, чтобы быстро сфотографироваться, но коснувшаяся моей поясницы рука остановила меня. Йен направил нас к дверям, заслоняя меня от вспышек фотокамер, а я попыталась игнорировать желание, распространившееся по телу от его прикосновения.

— Кто этот новый мужчина, Эми?

— Значит ли это, что слухи о тебе и принце не соответствуют действительности?

Вопросы стихли, когда мы подошли к дверям.

— Тебе не нужно было уводить меня вот так. У меня большой опыт в этом деле, черт возьми, для меня это обычный вечер пятницы, — сообщила я Йену, вручая мужчине у двери приглашение. Не то чтобы это требовалось, он знал, кто я такая. Он окинул одежду Йена оценивающим взглядом, а затем кивнул.

— Приятного вечера, мисс Абрамс.

Йен приподнял бровь, глядя на парня, и небрежно кивнул.

— Да, если бы ты была с правильным мужчиной, тебе бы не пришлось иметь дело с такими вещами. Настоящий мужчина не позволил бы, чтобы на его женщину пялился кто попало, особенно зная, для чего, черт возьми, используются эти фотографии, — выпалил он, направляя нас в главную комнату, будто бывал здесь сотни раз.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Серьезно? Единственное, для чего будут использоваться эти фотографии, — определить, попаду ли я в список худших нарядов.

Я никогда не попадала в список худших нарядов. И не стала бы начинать сегодня.

Йен посмотрел на меня сверху вниз, его глаза блеснули.

— Поверь мне, я мужчина. Эти фотографии будут использованы для гораздо большего.

Я сморщила носик.

— Фу. Мне не нужна эта картинка в голове.

— Ага, и мне тоже. Будет достаточно сложно смотреть, как все набитые индюки пробираются сквозь накаченных ботоксом подружек, чтобы поболтать с тобой, — натянуто ответил он, осматривая комнату и ведя нас к бару.

Ах, этот мужчина мне по сердцу.

Я изо всех сил пыталась понять смысл его слов. В них определенно слышались защитные и почти сердитые нотки, но какой в этом смысл. Я — лучшая подруга его младшей сестры, мы едва знали друг друга. В подобной реакции не было смысла.

Я решила не верить, что он испытывает то же странное влечение, что и я. Даже если бы он не был братом Гвен, отношения мне были не интересны. Я знала, что они только причиняют страдания. Забота, чувства, то чертово слово из шести букв. Все это несло в себе боль и разбитое сердце. Я контролировала свое сердце, и оно не принадлежало бы никому... кроме Карла Лагерфельда.

Я оглядела толпу на вечеринке и увидела свою мать. Взгляд, которым она одарила меня, а точнее Йена, был доказательством того, что она заметила меня гораздо раньше. Она начала пробираться к нам, натянуто улыбаясь своим друзьям из общества.

Я взглянула на Йена.

— Не мог бы ты быть так любезен и принести мне «мартини» из бара? Грязный. — Я выдержала паузу, оценивая выражение лица матери. — Два, — дополнила я заказ.

Йен поднял бровь.

— Конечно, милая.

Я вздохнула с облегчением, когда он исчез сразу перед прибытием матушки.

Я сделала глубокий вдох. Кэтрин Абрамс была красавицей, с этим никто не мог поспорить. Такие же рыжие волосы, как у меня, окрашенные так, чтобы скрыть любые седые волоски. Они были искусно уложены в шиньон, подчеркивающий ее острые скулы. Как всегда безупречный макияж — дело рук ее личного визажиста. Благодаря операциям и инъекциям, на ее лице не было ни морщинки. Нефритово-зеленое платье подчеркивало стройную фигуру, созданную подсчетом калории и едва ли не одноразовым приемом пищи в день.

— Эми, дорогая, рада видеть, что ты наконец-то смогла прийти. Уверена, я напоминала тебе бесчисленное количество раз, чтобы ты была здесь в семь. У тебя часы сломались? Мы с твоим отцом, знаешь ли, купили их специально, чтобы исправить твою неспособность следить за ходом времени.

Судьба, жестокая госпожа, заставила меня встретиться с этим созданием трезвой.

— Мама, как я рада тебя видеть, — солгала я, награждая ее воздушными поцелуями.

Я потрясла дорогими часами, — подарок родителей, — их я надевала на каждое мероприятие, на которое они принуждали меня ходить.

— Знаешь, в наши дни часы устарели. Я думаю о них как о красивом браслете, — беззаботно заявила я и увидела, как глаза матери сузились.

— Дорогая, ты должна позволить Анне делать тебе макияж для таких мероприятий. Она использовала бы идеальную пудру, чтобы скрыть веснушки — они тебя простят. — Мама с презрением оглядела мои щеки.

У меня не было времени ответить, она уже уставилась на одетую в футболку спину Йена. Ее натянутое лицо ничего не выражало. Но клянусь, жилка в глазу дернулась. Это только укрепило мою теорию о том, что она киборг, неспособный на человеческие эмоции. Нормальной реакцией человеческой женщины было бы пускание слюней или, по крайней мере, обморок при виде стоящего перед ней мужчины.

— Серьезно, Эми? Это твоя последняя попытка смутить меня? — спросила она, ее осуждающий взгляд теперь сосредоточился на мне. — Ты привела на мое мероприятие какого-то бандита, одетого как наркоторговец?

— О, но он наркоторговец, мама. Ты же знаешь, как трудно достать хороший товар. Я думала, таким образом избавиться от посредника.

Мама подняла бровь. Ну, насколько это было возможно с таким количеством ботокса.

— Когда ты повзрослеешь, Эми? — вздохнула она.

Я притворилась, что размышляю над этим.

— Если под взрослением ты подразумеваешь покупку гардероба, набитого Burberry, игру в теннис, руководство нелепыми благотворительными организациями и наличие скучного мужа-банкира, я отвечу... никогда. И к тому же, я считала, что мысль о старении в любом виде или форме крайне неприятна для тебя, учитывая то количество операций, которое тебе пришлось перенести, чтобы остановить свидетельства течения времени.

Боже, как же мне хотелось выпить. Или, по крайней мере, достать где-нибудь молоток и треснуть им себя по голове.

Кэтрин хмуро посмотрела на меня, без сомнения, готовя язвительный ответ, когда к нам подошел Йен. Он протянул мне два коктейля.

— Держи, Эймс, — тихо сказал он.

— Люблю тебя, — пробормотала я с придыханием, лелея свои драгоценные напитки.

Взгляд матери упал на мои коктейли, и она открыла рот. Мой милый Йен опередил ее.

— Вы, должно быть, миссис Абрамс. Я Йен Александра, рад с вами познакомиться. Прошу прощения за отсутствие официальной одежды, но я только что вернулся с задания, и Эми не ожидала, что придется нянчиться со мной сегодня вечером, — мягко вмешался Йен, взяв руку моей матери в свою ладонь.

От хриплого акцента и выпирающих вен на его руках я замерла и изо всех сил старалась не пялиться. Или пускать слюни. Я сосредоточилась на том, чтобы потягивать свой напиток.

— О, все в порядке. Здесь совершенно нет вашей вины — у Эми весь Верхний Ист-Сайд на быстром наборе. Она могла бы достать вам костюм. Уверена, подобная мысль даже и не пришла ей в голову. У нее всегда на уме так много неотложных дел, например, открытие очередного ночного клуба, на котором она должна присутствовать. — Мама произнесла эту колкость с улыбкой и продолжила: — Задание? Вы служите в армии? Принимая во внимание акцент, вы, полагаю, брат Гвеневры. Ваши родители, должно быть, очень гордятся двумя такими успешными детьми. Хотела бы я, чтобы Гвеневра могла чуть больше влиять на Эми.

Я глубоко вздохнула, заставив себя не реагировать на явное материнское разочарование во мне и моих достижениях. Не имело значения, что я только что окончила Колумбийский университет или что помогла заключить одну из крупнейших деловых сделок, которые когда-либо светили компании отца. Я вечно ее разочаровывала. Изобрети я лекарство от рака, она бы сказала: «Только от рака? Не могла сразу придумать лекарство от ВИЧ?»

Лицо Йена стало суровым, и он приблизился ко мне, вставая рядом.

— Наши родители гордятся нами, несмотря ни на что, миссис Абрамс. Вот что делает их такими хорошими родителями — они никогда не будут осуждать или критиковать наши с Гвен решения. Извините нас, было приятно познакомиться.

Не дав моей матери вставить ни слова, Йен увлек меня в сторону бара. Я резко повернула голову, чтобы увидеть застывшее лицо матери, смотрящей нам вслед. Я с благоговением посмотрела на Йена.

— Это было нереально круто. За такое я могу пообещать выносить твоего первенца, — пошутила я.

Йен одарил меня долгим и серьезным взглядом, который стер ухмылку с моего лица. Интенсивность этих зеленых глаз была чертовски пугающей. От этого между ног тут же стало влажно.

— Я запомню это, милая. Твоя мама всегда такая? — Он сосредоточенно вглядывался в меня с… беспокойством?

— С ее стороны, это чертовски теплое и милое отношение. Я удивлена, что она не съела меня при рождении, — беззаботно ответила я. Гвен была единственной, кто знал, какой эффект производило на меня презрение моей матери.

Йен приподнял великолепную бровь.

— Мне это не нравится, милая. Такая красивая и забавная девушка, как ты, не могла родиться от такой, как она. — Он хмуро посмотрел на мою мать. — У тебя, должно быть, было чертовски тяжелое детство, — пробормотал он, забирая у меня из рук пустой стакан.

Я встретилась взглядом с Йеном.

— Да, моя жизнь с личным шеф-поваром и игрушечным гоночным BMW на день рождения была очень тяжелой, — схохмила я.

Йен нахмурился, глядя на меня.

— Такое дерьмо ни хрена не значит, когда твои родители так с тобой обращаются.

Я замерла. Как он мог разглядеть сквозь пресыщенное отношение безразличие или, давайте посмотрим правде в глаза, откровенную враждебность моей матери?

— Да, и все же, я выбралась оттуда живой и не превратилась в вампира в дизайнерской одежде, как все остальные, так что это победа.

Я оглядела комнату, наблюдая обычный круг лиц, некоторые смотрели в нашем направлении. Почти все женщины пускали слюни при виде Йена.

Отвалите, сучки, он мой.

Ого. Откуда это взялось? Я не была ревнивым человеком, и Йен, определенно, мне не принадлежал. Может, мне что-то подмешали в «мартини», отчего и возникли такие странные мысли. Я хмуро уставилась в свой бокал. Конечно, Йен не стал бы такого делать, он должен был знать, что щелкни он своими великолепными пальцами, и я буду целиком его.

Эти великолепные пальцы нежно взяли меня за подбородок, а другой рукой он поставил мой бокал на стол.

— Посмотри на меня, красавица. Поверь человеку, который знает, как ему повезло иметь двух любящих родителей, мне жаль, что у тебя не было такого. И я чертовски удивлен, что ты такая, какая есть, учитывая, кто тебя воспитывал.

— Ты даже не знаешь меня. Я могла бы быть бешеной сукой, всего в одной пластической операции от того, чтобы стать такой, как они, — прошептала я ему, завороженная его взглядом.

— Я знаю достаточно. И знаю свою сестру, и что она мне рассказывала. Ты особенная. Я понял это при первой нашей встрече.

Ладно, такое дерьмо было охрененно серьезным. Пора было объявлять готовность к обороне пятого уровня.

Боевые посты! Не впускать сексуального солдата с милым акцентом! Любой ценой!

— При первой нашей встрече я размахивала подсвечником, стоя в нижнем белье. Не сомневаюсь, ты понял, что я особенная, — ответила я, приподняв бровь.

Йен улыбнулся, но его глаза потемнели.

Момент был заряжен сексуальным напряжением, я не знала, что такое реально за пределами любовных романов. Мне крышка.

— Эми, тебе нравится играть на маминых нервах, да? Хотя бы раз могла бы прийти на мероприятие, не вызывая ажиотажа? — прервал момент надменный голос моего брата. В кои-то веки я обрадовалась, что этот мелкий засранец меня ругает.

— А как же веселье, Трипп? У нее уже есть степфордский сынок. Мое дело — держать ее в тонусе, следить за тем, чтобы от пластики и лака для волос у нее не спеклись мозги, — ответила я, одарив брата милой улыбкой.

Он неодобрительно нахмурился. Если я походила на мать, то Трипп был точной копией отца. Вам бы и в голову не пришло, что мы родственники. Если у меня была бледная кожа и рыжие волосы, то у него — оливковая кожа и темные локоны. А еще карие глаза и точеная челюсть.

Он, как всегда, был на стиле, вплоть до подозрительно тщательно ухоженных бровей. Короткие волосы идеально уложены, и я знала, что на это у него уходило больше времени, чем у меня. Костюм, естественно, был искусным творением именитого дизайнера.

Мой взгляд переместился на висевшую у него на руке женщину, и я изо всех сил попыталась не закатить глаза от отвращения. Ладно, может, я и не очень старалась.

— Пенелопа, как же я рада тебя видеть, — солгала я сквозь стиснутые зубы.

— Эми, дорогая, я тоже очень рада тебя видеть. Выглядишь великолепно. Я бы не рискнула надеть нечто столь откровенное на такое важное мероприятие, как это, но ты действительно создаешь определенное впечатление. — Ее голос звучал тошнотворно приторно, но тонко завуалированное оскорбление читалось четко и ясно.

Я презирала эту женщину. Я знала ее с детства, потому что наши родители дружили, а это означало, что я, к сожалению, была вынуждена часто находиться в ее обществе. Ее единственная цель в жизни — найти себе состоятельного мужа, которого одобрил бы папочка, и заставить других девочек чувствовать себя ужасно.

Она была гадиной. При этом хорошенькой, со светлыми волосами, голубыми глазами и фигурой в виде песочных часов, но все равно она была змеей в наряде от Gucci. Ничего удивительного, что она вцепилась в моего брата. Хотя это не впечатляло. Она бегала за ним с детства.

— Кто твой кавалер, Эми? — промурлыкала она, блуждая глазами по Йену.

— Извините, как грубо с моей стороны. Йен, это мой брат Трипп, а это Пенелопа, — я остановила себя от дальнейших подробностей, так как боялась, что могу назвать Пенелопу сучкой-совратительницей, а Йена — сексуальным божеством.

— Откуда знаешь мою сестру, Йен? Она подцепила тебя в баре по дороге сюда? Такое не впервой, — с презрением сообщил Трипп.

— Никого я не подцепляла, он мой телохранитель, — саркастически перебила я. — Что если какая-нибудь силиконовая светская львица задумает прирезать меня в дамской комнате. — Я бросила на Пенелопу многозначительный взгляд.

Йен рядом кашлянул, и я была почти уверена, что так он скрыл смешок. Какое счастье, что он разделял мое чувство юмора.

Трипп хмуро зыркнул на меня.

— Ты можешь воспринимать хоть что-нибудь серьезно?

Я ответила ему таким же хмурым взглядом.

— А ты можешь хотя бы притвориться, что у тебя хорошие манеры, и относиться к моему гостю с уважением? С твоей гостей я обращаюсь подобающе, несмотря на то, что она любовница сатаны, — выпалила я, игнорируя притворный «ох» Пенелопы.

— Все в порядке, Эми, я уверен, брат просто защищает тебя. Я понимаю. Я брат Гвен, Йен. — Он протянул руку, которую Трипп пожал.

Пенелопа пристально смотрела на меня. Я ухмыльнулась ей, провоцируя сказать хоть слово. У меня уже много лет чесались руки дать пощечину этой злобной маленькой пи*де. К сожалению, она была слишком озабочена своим имиджем, чтобы наброситься на меня в присутствии стольких «состоятельных» персон. Она скорее насыплет мышьяк мне в «мартини», когда я отвернусь. Я взглянула на брата, чья маленькая ухоженная ручонка все еще утопала в огромной ладони Йена.

Глаза Триппа слегка выпучились от, без сомнения, твердой хватки Йена, и я ухмыльнулась в бокал.

— Вы нас извините, мне необходимо кое с кем поговорить. — Я неопределенно махнула рукой в другой конец комнаты и схватила Йена за руку.

— Уже веселишься? — сухо спросила я.

Йен усмехнулся.

— Я знаю некоторых закаленных в боях солдат, которые предпочли бы оказаться в перестрелке, чем в этой ситуации, — поддразнил он.

— Ты еще ничего не видел, солдатик.

***

Два часа, четыре «мартини» и несколько несущественных канапе спустя я чувствовала приятное опьянение. А также довольно сильное возбуждение. Как будто почти хотела наброситься на Йена и умолять его взять меня на глазах у взбудораженной публики.

Мы с Йеном веселились весь вечер, пытаясь рискованными разговорами стянуть маски с присутствующих. Я с трудом могла сосредоточиться на беседе, которую в настоящий момент вела с каким-то инвестиционным банкиром. Нет, подождите. Даже если бы я не боролась с грязными мыслишками о сексуальном, но запретном мужчине, я бы умирала со скуки от этого разговора.

— При нынешнем состоянии экономики большинство изо всех сил пытается получить прибыль. Только не я. Все сводится к инстинкту.

Я сдержала фырканье. Скорее, все сводилось к папиной чековой книжке.

— К слову об инстинкте, уверен, я должен пригласить тебя на ужин завтра вечером. В один очень милый итальянский ресторанчик, к тому же, мы могли бы улететь на моем самолете в страну вин. — Его ладонь скользнула вниз по моей руке, и я с безразличием посмотрела на его наманикюренные ногти. Он — словно клон любого здешнего парня. Деньги, приятная внешность, высокомерие и уверенность в том, что женская раса должна пасть к их ногам.

Фу.

— А я прислушаюсь к своему инстинкту и отвечу решительным «нет», — сообщила я.

Банкир остался невозмутим, высокомерие мешало ему понять тот факт, что кто-то ему отказал.

— Никто не может сказать «нет» Италии, — настаивал он.

— Поверь мне, я говорю «нет» не Италии.

— Ой, да брось, — настаивал он, и я начала серьезно раздражаться.

— Полагаю, леди сказала «нет», приятель, — раздался глубокий голос позади меня.

Мозолистые ладони нежно коснулись моих рук и меня оттащили подальше от банкира.

Он взглянул на Йена и, быстро сделав неверный вывод, уже открыл рот, чтобы, без сомнения, выплюнуть что-нибудь высокомерное, прежде чем попытаться заманить меня описанием своего портфеля акций.

К счастью, те же мозолистые ладони, переместившись на мою обнаженную спину, направили меня прочь. Я пыталась игнорировать учащенное сердцебиение, его обжигающее прикосновение, лужу желания, разливающуюся между моих ног, но не смогла.

— Как бы я ни веселился сегодня, наблюдая, как ты сияешь среди этих идиотов, как гребаная сверхновая, мне кажется, пришла пора отвезти тебя домой. — Губы Йена коснулись моего уха, когда он направил нас к выходу.

От этого предложения у меня перехватило дыхание. Он имел в виду то, что я думаю? Было ли «отвезти тебя домой» кодом для секса, или он просто имел в виду сопроводить меня обратно в квартиру, которую я делила с его сестрой? Ох, мои способности заклинательницы мужчин покинули здание, и я, казалось, превратилась в неуклюжую девочку-подростка, неспособную говорить.

— Боец! Только не говори, что ты так скоро сбегаешь! В баре еще полно выпивки, и пожара нет — это на тебя не похоже, — донесся до меня гулкий голос, на который светские львицы с отвращением оглянулись через плечо.

Я широко улыбнулась.

— Дядя Гаррет! Я думала, ты в Индии. — Я неохотно отстранилась от Йена, чтобы оказаться в объятиях дяди.

— Хрена с два. Я выбрался из этой дыры, как только смог. Не мое представление о хорошем времяпровождении — грязная, мерзкая страна, — заявил он мне в волосы.

— Рада слышать, что ты, как всегда, политнекорректен, дядя Джи, — сухо ответила я.

Я любила дядю Гаррета всем сердцем, он был единственной причиной, по которой я не считала себя удочеренной. И единственной причиной, по которой у меня возникали сомнения, что моя мать — эмоционально отсталый киборг.

Гаррет отстранился, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки и разглядывая.

— Выглядишь сногсшибательно, как всегда. Чудовища пластической хирургии не идут тебе ни в какое сравнение, боец. Кстати, о моей сестре, где она? — спросил Гаррет, оглядывая комнату с блеском в глазах.

Сказать, что они не ладили, было бы все равно, что сказать, что Титаник лишь слегка задел айсберг. Но, как и я, Гаррет наслаждался тем, что выводил мою мать из себя, особенно своим решительно неотесанным поведением на подобных мероприятиях. Обычно мы были соучастниками преступления, напиваясь в бесплатном баре. И, возможно, тот инцидент с крошечным пожаром, был совсем незначительным. Уверена, у той женщины брови вновь отросли.

— О, зачем мне это знать. Я внесла обязательные взносы и получила свою долю завуалированных оскорблений за вечер, так что, думаю, она со мной покончила, — ответила я, чувствуя за спиной жар, исходящий от Йена.

Взгляд Гаррета переместился с окружающих на Йена. Он ухмыльнулся.

— То, что ты не в чертовом обезьяньем костюме, уже заставляет меня полюбить тебя, кем бы ты ни был. Эми ведь не приволокла тебя с улицы, правда? — нахально спросил он, протягивая руку. — Гаррет Лукас, самое близкое, что есть у Эми, к кровному родственнику, потому что остальные — вампиры-кровососы.

Йен крепко пожал ему руку, видимо, такая у мужчин фишка. Я отвлеклась на пульсацию мышц его рук, когда они сжались. Мои мысли блуждали по другим частям тела для сжимания, типа его задницы, когда он входил в меня.

— Йен Александра, рад познакомиться, сэр. Эми не приволокла меня с улицы, хотя вы не первый, кто спрашивает меня об этом сегодня вечером. — Йен посмотрел на меня, приподняв бровь.

Я изо всех сил старалась выглядеть невинной. Я боялась, что это не сработает, учитывая, что я только что мечтала о том, как меня трахнет стоящий рядом мужчина. Да еще и в присутствии родного дяди. Пора обратиться к психиатру.

— Такое случилось всего один раз, — возразила я, пытаясь сосредоточиться на разговоре и отвлечься от мыслей о пенисе Йена.

Гаррет поднял бровь.

— Ладно, может, два раза, — уступила я, чувствуя, как румянец ползет по щекам.

Я никогда не краснела. И уже начала беспокоиться, что Йен стал катализатором какого-то заболевания. Можно ли отравиться феромонами?

— Дело непростое, дружище, но она того стоит. — Гаррет подмигнул мне, и я съежилась.

По какой-то причине мой любимый дядя, полагающий, что я связана с этим сексуальным образцом мужского совершенства, нанес неожиданный удар. Может, потому, что он на самом деле волновался о моей личной жизни, в отличие от остальных членов семьи, и при следующем нашем разговоре спросил бы о Йене. Тогда мне пришлось бы его поправить, сказав, кто такой Йен, и что он под запретом. Как углеводы или рафинированный сахар.

Я открыла рот, чтобы его поправить, но меня опередили.

— Я знаю, — заявил Йен, пристально глядя на меня и совсем не платонически.

Так что, может, сегодня у меня будет ночь обмана. С диетами такое прокатывало, почему бы не попробовать с мужчиной под запретом?

— Как бы мне ни хотелось остаться с вами и посплетничать, я должен пойти и опозорить свою сестру. Спокойной ночи. — Гаррет снова подмигнул мне, чмокнул в щеку, а затем с важным видом направился в сторону моей матери.

Мне почти хотелось задержаться и посмотреть, как развернется драма.

— Пора домой, — хриплый голос пощекотал затылок, посылая дрожь прямо в мое заветное местечко.

Я подняла глаза, вновь встретившись взглядом с Йеном, и уже собиралась что-нибудь сказать, когда голод в его взгляде остановил меня. Мне удалось только тупо кивнуть и позволить ему вывести меня за дверь.

Обещание в его глазах, в его тоне, рука на моей спине — все это говорило на языке, которым я свободно владела. Секс. Я хотела Йена больше, чем когда-либо хотела другого мужчину. Никогда раньше я не испытывала такого влечения ни к кому. И это о чем-то говорило, так как я встречалась с парой очень аппетитных моделей Calvin Klein.

Йен был таким мужественным. Не только в том, как он выглядел, но и в том, как себя вел, насколько отличался от всех мужчин в моем сексуальном прошлом. Может, потому, что он из Новой Зеландии — экзотический, другой тип мужчин, к которому я привыкла. Мужественность, казалось, исходила от него. Если в Новой Зеландии таких полно, то я всерьез подумывала о переезде туда.

Я должна была бороться с этим, независимо от того, насколько причудливо сильна наша связь. С моей стороны было бы очень нехорошо поступить так с лучшей подругой. У нас с Йеном был бы потрясающий умопомрачительный секс, потом что-нибудь случилось бы, мы бы расстались, и до конца времен чувствовали бы себя в высшей степени неловко. Такого нам не нужно.

— Голоден? — спросила я Йена, когда он открыл мне дверь.

— Зверски, — ответил он хриплым голосом, сверкая глазами.

Я сглотнула и попыталась не представлять того, что его взгляд говорил не о еде. Увы. Я потерпела неудачу. Образ его головы между моих ног, использующего этот прекрасный рот, чтобы довести меня до оргазма, заставил колени подогнуться.

Я покачала головой.

— Я тоже. Я про еду. Да, надо бы поесть, — заикаясь, пробормотала я, пытаясь успокоиться.

Йен наблюдал за мной с ухмылкой.

— В Бруклине есть потрясающая пиццерия, которая может похвастаться лучшей пиццей в городе. Самое меньшее, что я могу сделать, это угостить тебя ужином после того, как подвергла такому ужасу. Держу пари, ты бы хотел сейчас вернуться в зону боевых действий, — пошутила я.

Йен остановил нас у обочины, положив руку на дверцу машины.

— Ты даже не представляешь, как я счастлив быть здесь. Все это, — он указал на отель, — стоило каждой гребаной секунды, потому что означало, что я был с самой красивой женщиной в комнате. Каждый парень там хотел бы оказаться на моем месте.

Я уставилась на него, не готовая к такому ответу или к эмоциям, которые он во мне вызвал.

К счастью, Йен не стал дожидаться моего ответа, за что я была ему благодарна. Он открыл дверцу.

— И будь я проклят, если ты заплатишь за пиццу хотя бы цент.

Я не могла поспорить, потому что дверца за мной закрылась. Вздохнув, я откинулась на спинку сиденья. Я задавалась вопросом, как бы мне не наброситься на этого парня.

***

— Итак, расскажи, каково это — быть большим, крутым солдатом-альфой, — спросила я, наслаждаясь вторым куском высококалорийной вкуснятины.

Я надеялась, что, раз я налегала на нечто запретное в отделе продуктов, у меня останется немного силы воли, чтобы противостоять Йену.

Йен немного понаблюдал за мной, а затем ответил:

— Не знаю насчет «большого, крутого альфы», но мне нравится армия. Я служу с классными парнями, которые мне как братья. — Он пожал плечами. — Я хотел этого с детства, и не мог представить себе другого занятия.

Его ответ был таким поверхностным.

— Брось, ты должен сказать мне больше, чем это. Ты знаешь, как обезвредить ядерную бомбу? Надо резать синий провод или красный? Можешь прикончить человека двадцатью различными способами, надавив на определенную точку на его теле? Давай, выкладывай.

Йен мгновение пристально смотрел на меня, а затем расхохотался. Боже, чудесное зрелище. Я наблюдала, как движутся мышцы его шеи и начала ерзать на стуле.

— Господи Иисусе, женщина, ты такая смешная, — ты совсем не та, кем кажешься. Ты растешь, чтобы быть тем, кто ты есть, как цветок, пробивающийся сквозь трещину в тротуаре.

Я изо всех сил старалась игнорировать мощь, скрывающуюся за взглядом Йена, связь, которая, казалось, гудела между нами.

— Держу пари, я кажусь намного интереснее, чем есть на самом деле потому, что ты, вероятно, давно не видел женщину, — неловко ляпнула я, пытаясь отмахнуться от комплимента.

Обычно я выслушивала похвалы от противоположного пола, но это всегда касалось моей внешности: сисек, ног и шевелюры. Йен видел дальше всего этого, отчего я испытывала неловкость, но внутри стало тепло. Опасное чувство.

Он нахмурился.

— Поверь, ты не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо встречал. Ты замечательная подруга моей сестре. Я буду вечно благодарен тебе только за это.

Я расслабилась, когда он перевел разговор на более безопасную тему, которая могла бы погасить пламя моего вышедшего из-под контроля либидо.

— Гвен спасла меня от удушья секты Верхнего Ист-Сайда. Она настоящая, честная и преданная — мне повезло, что она у меня есть.

Так завязался разговор, и, хотя в нем ощущался сексуальный подтекст, темы были общими.

Мы проговорили несколько часов, болтая ни о чем и обо всем. Йен рассказал, как они с Гвен гоняли на квадроциклах по их ферме в Новой Зеландии. Я рассказала о том, как записала матушку, без ее ведома, на благотворительный вечер трансвеститов. Я разговаривала с ним так, как никогда ни с кем раньше. Легко, нормально, правильно. Опасно.

Легкое подшучивание и крайнее влечение, которое я испытывала к этому мужчине, не предвещали ничего хорошего для моего будущего. Я пробыла в его присутствии всего пару часов — как мне выдержать две недели его пребывания здесь и не наброситься на него? Нужно завязывать с этим и найти способ противостоять этому. В конце концов, я взрослая женщина. Я не раба своих низменных инстинктов.

***

— Черт возьми, ты невероятная, — прорычал Йен, пока его рука скользила по моей груди.

— Ни слова, — скомандовала я, притягивая его обратно к своему рту.

Итак, моей решимости хватило примерно на пять сексуально заряженных минут по дороге домой в машине. Йен, казалось, тоже боролся, и мы, вроде как, достигли некоего взаимного согласия, но потом набросились друг на друга.

К счастью, в машине от водителя нас отделяла перегородка, так что ему не пришлось смотреть бесплатное любительское порно. Не то чтобы в этот момент меня это волновало. Черт возьми, он мог бы подъехать к Таймс-сквер и продавать билеты на наше шоу, мне было плевать.

Йен рывком усадил меня к себе на колени, задирая платье так высоко, что моя почти обнаженная промежность терлась о его твердую длину. Я застонала ему в рот. Мозолистые ладони цеплялись за шелковую ткань, играя с моими затвердевшими под его прикосновениями сосками. Я прижалась к нему всем телом, отчаянно желая почувствовать его ближе. Слиться с его твердым, как камень, телом. Я чуть не кончила всухую, когда терлась о его джинсы.

— Тебе придется прекратить это, красавица, или я потеряю контроль и трахну тебя прямо здесь, — выпалил Йен.

Я открыла глаза и посмотрела на него сквозь ресницы.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь.

Йен, казалось, боролся с собой какое-то мгновение, и коснулся лбом моего лба.

— Ты слишком хороша для траха на заднем сиденье машины. Я хочу тебя в постели, где смогу, не торопясь, попробовать каждый дюйм твоего тела, а затем медленно трахнуть, глядя на твое лицо, когда ты кончишь, — прошипел он, лаская мою грудь.

Я схватила его руку и направила ее в свои промокшие трусики. Йен сжал челюсть, когда его пальцы коснулись моего клитора. Я едва сдержала крик.

— Эми, ты испытываешь мою силу воли, — проворчал он, выводя восхитительные круги.

Мой взгляд затуманился, когда он подвел меня ближе к краю, другой рукой схватив за шею и притягивая к себе.

— Хочу посмотреть, как ты кончаешь, — заявил он, сверкая глазами.

Я уже собиралась угостить его шоу «Оргазм Абрамс», когда некий звук нарушил наш момент.

«Sexy Bitch» доносилась сквозь тонкий материал моей сумочки Gucci.

— Бл*ть, — пробормотала я.

Я попыталась слезть с него, напоминание о том, что я делала, привело меня в чувство, как ведро ледяной воды. Но меня схватили за талию, удерживая на месте. Я нахмурилась, глядя на его руки, прежде чем потянуться за сумочкой.

— Привет, Гвенни, — поздоровалась я, отвечая на звонок.

И увидела, как Йен слегка напрягся. Хорошо, нам обоим нужно успокоить наше дерьмо.

— Привет, Абрамс, вы где? Вернувшись домой, я думала, вы уже свалили с дремотной вечеринки. Только не говори, что ты затащила Йена в клуб, он ненавидит это дерьмо. На самом деле, я бы не отказалась от шота или десяти. Может, встретимся? — щебетала Гвен в своей обычной манере.

— Э-м, мы вообще-то едем домой. — Я поежилась, чувствуя себя неловко, когда вела этот разговор, оседлав Йена. Мне казалось, я предаю Гвен.

Нет, не так, я на сто процентов предавала Гвен.

— Хорошо, не беспокойся. Я бы предпочла надеть спортивный костюм и напиться домашних коктейлей. Начну делать их прямо сейчас. До скорого, сучка! — Она отключилась до того, как я успела сказать еще хоть слово.

Я уставилась на молчащий телефон, желая, чтобы кто-нибудь, кто угодно позвонил, чтобы спасти меня от этой ситуации, которая стала неловкой при звуке одной песни. Даже моя мать или Крейг, зануда в пятой степени, от которого я пыталась избавиться. Сейчас я бы с распростертыми объятиями поприветствовала Крейга. Но, увы, сумасшедшие сталкеры никогда не звонили, когда они были так нужны.

Мне пришлось столкнуться с проблемой лицом к лицу, когда Йен нежно взял меня за подбородок и заставил на него посмотреть.

— Гвен дома. Готовит коктейли, — прошептала я.

Он ухмыльнулся.

— Я не ожидал ничего меньшего.

Я выдержала паузу.

— Она не должна узнать об этом. — Я жестом указала между нами. — Такое не должно повториться.

Мне было больно даже говорить это, в объятиях Йена было так хорошо. Ох, я серьезно только что так подумала? Я ненавидела девушек, которые говорили подобную чушь. Мне хотелось врезать по сиськам тем девчонкам, кто изрыгал такое дерьмо.

— Я согласен, Гвен, вероятно, не должна знать, что я жамкал ее лучшую подругу спустя всего несколько часов после прибытия, — усмехнулся он.

— Что значит «жамкал»? — спросила я, гадая, не новозеландский ли это сленг для обозначения какого-то сексуального колдовства.

— Это значит, что я попробовал, насколько сладок твой рот, почувствовал, какое восхитительно у тебя тело, и хочу попробовать тебя всю. Почувствовать, каково это — скользить в тебе.

Ох*еть. По-другому и не скажешь. Особенно, когда чувствуешь впечатляющую длину, которая могла означать множественные оргазмы, учитывая, как Йен божественно целовался.

— Буду с тобой откровенен. Это сложно. Ты для меня не просто трах, могу сказать тебе это уже сейчас. Ты намного больше. Но я не могу дать тебе это «больше». Я здесь на две недели, а потом уеду. И вернусь только через год. У меня опасная работа. Кто знает, вернусь ли я?

Я напряглась при мысли о том, что Йену причинят боль. И напряглась еще больше, когда поняла, как сильно эта мысль повлияла на меня.

Он погладил меня по щеке.

— Все это означает, что я должен держаться на расстоянии, не усложнять ситуацию, не заставлять тебя проходить через это. Вот, что я должен сделать. Но если моя работа и научила меня чему-то, так это извлекать максимум пользы из каждого дня, каждой секунды. Даже если это всего одна ночь, я хочу помнить твое лицо, твое тело, думать о них, когда окажусь в очередной адской дыре. — Его пальцы задели край моих трусиков. — Может, это чертовски эгоистично, но всякий раз, глядя на тебя, я хочу помнить, какая тугая у тебя киска, знать, каково это, когда ты пульсируешь вокруг моего пальца. Я хочу тебя, всю тебя, — пробормотал он.

Я выдохнула. Вау. Я хотела всего этого. После такой речи я, черт возьми, предложила бы выносить его первенца и продать всю мою коллекцию Loubie, если бы он этого захотел.

Так что после этой ночи мы так и поступили. Использовали каждое мгновение по максимуму, и вопреки моему желанию, я влюбилась в него по уши.

Мы попытались поддерживать отношения на расстоянии. Старались вести себя непринужденно, держать в секрете от Гвен украденные моменты и поздние ночные свидания. Но так не могло длиться вечно. Не с нами. Я была готова ждать. Пытаться. Но у Йена на уме было нечто другое. А именно: вырвать мое сердце из груди и растоптать его.

Глава 2

Наши дни

Чье-то присутствие прорвало, окружавший меня пузырь, вытряхнув из путешествия по аллее воспоминаний. Наверное, это даже хорошо, потому что для меня там было опасно. Меня так и подмывало поблагодарить неизвестного захватчика, но когда наши взгляды встретились, я замерла. Его голубые глаза были не из добрых, полны угрозы и опасности.

— Такая красивая дама, не должна пить в одиночестве. Следующая порция за мой счет, — нараспев протянул он.

Я неуклюже ткнула в бутылку текилы.

— Нет, спасибо, я в порядке.

Я повернулась к нему спиной, надеясь, что высказалась предельно ясно, но с другой стороны от меня стоял такой же зловещего вида мужик, смотревший на таким же пристальным взглядом. Я привыкла к вниманию со стороны мужчин, но этот взгляд никоим образом нельзя было назвать сексуальным. Скорее хищным и холодным.

Я хорошенько, как только могла после половины бутылки текилы, пригляделась к обоим. Можно с уверенностью сказать, что они виделись мне размытыми. Оба в очень дорогих костюмах, такие стоили столько же, сколько подержанный автомобиль. То же самое касалось золотых украшений.

Возможно, я и еле держалась на ногах, но надо было быть в полной отключке, чтобы не отметить модный прикид и аксессуары. Один был молод, примерно моего возраста, и не лишен привлекательности, стройный, с темными волосами и суровыми чертами лица. Другой был старше, с залысинами, и независимо от того, насколько хорошо был сшит костюм, он не мог скрыть брюшко, нависающее над поясом. У них водились деньги. Они не чувствовали себя как дома в таком месте, как это. И у меня не возникало хороших предчувствий относительно того, почему они здесь и разговаривают со мной.

— Как насчет того, чтобы мы отвезли тебя в какое-нибудь более респектабельное заведение, где такой женщине самое место, — обратился ко мне старший.

В моем опьяненном мозгу зазвенели предупреждающие колокольчики. Не похоже, что все движется к хорошему финалу. Я поискала глазами своего друга бармена, надеясь, что он станет моим рыцарем в грязной клетчатой одежде, но тот стоял на другом конце бара, распаковывая коробки.

Видимо, придется позаботиться о себе самой.

— Слушайте, не знаю, что у вас за больные фантазии о папочке и сыночке, но я не хочу быть частью этого. Посмотрите желтые страницы на предмет проституток, которые специализируются на ménage a trois (прим.: ménage a trois (фр.) – любовь втроем, тройничок). — Они продолжали пялиться на меня. — Другими словами, отвалите.

Я попыталась казаться сильной и невозмутимой, не смотря на близость мужчин и их не столь тонкие намерения. Но моя невнятная речь могла бы испортить эту попытку.

— А она с перчинкой. — Младший поднял бровь, почти забавляясь мной.

Как кошка забавлялась с мышью, прежде чем ее проглотить.

— Боюсь, милая, нам придется настоять, чтобы ты поехала с нами, — продолжил он непринужденно.

— Боюсь, тебе придется пойти на х*й. Никуда я с вами, чудиками, не пойду. Оставьте меня в покое, пока я не заорала во всю глотку. — Я надеялась, что посетители этого бара были более благородными, чем их внешний вид.

Пузан подошел ближе, и мне в спину уперлось что-то твердое. Не думаю, что это свидетельство того, что он рад меня видеть.

— Лучше тебе подумать хорошенько, Рыжая. Мне бы не хотелось дырявить такое идеальное тело или чтобы мозги того милого бармена забрызгали все стены. — Он кивнул моему другу-наливайке, который с хмурым видом направлялся в нашу сторону.

Я сглотнула. Ситуация приобретала серьезный оборот и требовала хорошенько пошевелить извилинами, если я хотела из нее выбраться. К сожалению, мои умственные способности покинули здание три рюмки назад.

— У тебя все в порядке, дорогая? Эти парни тебя беспокоят? — спросил он, скептически оглядывая моих одетых в Armani похитителей.

Сглотнув, я изо всех сил постаралась не броситься через барную стойку и не вцепиться в безопасность, которую воплощал этот человек. Но твердый ствол у ребер остановил меня.

— Да, все в порядке. Это... — я замолчала, пытаясь придумать какой-нибудь тайный сигнал, которым могла бы воспользоваться, чтобы предупредить его о моей ситуации. Тогда он смог бы вызвать полицию, и они ворвались бы в бар и спасли меня.

Такое случалось в кино.

— Мы ее кузены, приехали забрать ее домой. Женщине небезопасно пить здесь одной. Кто знает, какие психи могут этим воспользоваться, — вмешался толстяк.

Бармен окинул их скептическим взглядом, без сомнения, заметив отсутствие сходства. У него не было времени всматриваться, как следует, так как меня грубо сдернули со стула.

— Пойдем, кузина, давай отвезем тебя домой. — Голубоглазый крепкой хваткой вцепился в мое плечо.

Я покачнулась, когда перекладина стула ушла у меня из-под ног, но не успела я восстановить равновесие, как меня потащили через бар. Мне удалось ставить одну ногу перед другой, не упав лицом в пол — немалый подвиг на шестидюймовых шпильках и с накаченным до отказа спиртным желудком. Мне обожгло сетчатку, когда меня выволокли на солнечный свет. Я подняла руку, чтобы защитить лицо от лучей, и хватка на моей руке усилилась.

— Шевели ногами, Рыжая. Мы же не хотим, чтобы дырка от пули испортила твой наряд, не так ли? — Голубоглазый тащил меня по улице в направлении тонированного внедорожника.

Возможно, солнечный свет временно ослепил меня, но также и немного отрезвил. Я оглядела небольшую, но оживленную улицу. Я не могла вспомнить название этого городка, но знала, где находится мой отель, на самом деле, не слишком далеко от бара. А еще я знала, что через два здания от отеля стоит полицейский участок.

Я не сомневалась, что эти парни с пушками, но мне также было интересно, действительно ли они используют их против меня. Они похищали меня явно по какой-то причине — либо это, либо они собирались убить меня где-нибудь и выбросить мое тело, и в этом случае мне нечего было терять. Или я была им нужна по некой неизвестной причине, и тогда им нужно, чтобы я дышала. В любом случае, я не собиралась сдаваться без боя. Иначе я не Эми Абрамс, черт возьми.

Внедорожник приближался, так что мне пришлось действовать быстро. Я притворилась, что споткнулась, и навалилась на Голубоглазого.

— Какого... — начал он, но я прервала его, вонзив каблук ему в ботинок.

Такой маневр не прокатил бы с некоторыми байкерами, с которыми я общалась в последнее время, из-за ботинок со стальными носами. Но превосходно сработал на итальянских мокасинах из мягкой кожи. Каблук прошел насквозь и вонзился в ступню. Парень закричал от боли и отпустил мою руку. Я отдернула ногу и повернулась к Толстяку, который стоял как вкопанный. Я врезала ему коленом по яйцам, испытав удовлетворение от стона боли, который он издал.

Народ на улице уже начал обращать на меня внимание, но я не хотела, чтобы кто-то попал под потенциальный перекрестный огонь. Я рванула в направлении полицейского участка, адреналин частично заглушил алкоголь в моем организме. Но не до конца. Я все еще немного покачивалась, но мне удалось устоять на ногах. Я слышала взволнованные крики людей, но игнорировала их, заставляя ноги двигаться быстрее, когда перебегала улицу.

Я начала чувствовать себя окрыленной и довольной своим побегом без необходимости, чтобы меня спасали. Я сильная, независимая женщина, которой не нужен мужчина, чтобы спасти ее от похищения. С этой мыслью меня повалили на землю. Я почувствовала тупую боль от удара, но, к счастью, алкоголь ее смягчил.

— Глупо, Рыжая, — прошипел голос мне в ухо.

И тут все погрузилось во мрак.

***

Я медленно приходила в себя с сильной головной болью и болью во всем теле. Несколько мгновений я держала глаза закрытыми, пытаясь вновь погрузиться в сон, чтобы избавиться от вселенского похмелья. К сожалению, я была обречена страдать в сознании. Здорово. Приоткрыв глаза, я намеревалась потянуться к тумбочке за водой, но резко остановилась.

Роскошный потолок был совсем не таким, как в моем заурядном отеле. Я оглядела шикарное постельное белье, понимая, что нахожусь в незнакомом месте. А еще я поняла, что мои руки подняты над головой и прикованы наручниками к богато украшенному изголовью кровати. Без понятия, почему я не заметила это первым делом. Похмелье творило со мной странные вещи. Говоря о странностях, с каким же парнем я умудрилась вчера уйти домой?

Я напрягла мозги и попыталась восстановить воспоминания, игнорируя тошнотворное чувство от того, что переспала с незнакомцем. У меня никого не было после... него. Неприятное чувство быстро сменилось страхом, когда на меня нахлынули недавние события. Я столкнулась с чем-то похлеще сюжета фильма «Гадкий Койот», скорее, угодив в гребаный переплет «вопрос жизни или смерти». К горлу покатил ужас, и я начала дергать наручники, пытаясь снять их с перекладины.

— Она очнулась, — возвестил голос, и от неожиданности я подпрыгнула.

Из глубины комнаты вышел мужчина и встал надо мной, прижимая телефон к уху и хмурясь. Его голубые глаза показались мне знакомыми.

— Понял. — Он закончил разговор и холодно посмотрел на меня.

Я сглотнула, проталкивая комок страха.

— Что тебе от меня нужно? — потребовала я, встретившись с ним взглядом. Я гордилась тем, что в моем голосе не слышалось дрожи.

Он подошел ближе к кровати и склонился надо мной. Я не смогла скрыть содрогания в ожидании удара. Но ожидаемая боль так и не пришла, вместо этого мои руки освободили от наручников. Я потерла запястья, глядя на оставшиеся ярко-красные рубцы.

— Вставай, — скомандовал Голубоглазый.

Уставившись на него, я вскарабкалась повыше и перебралась на противоположную сторону гигантской кровати, благодарная за барьер между нами. Иллюзорная безопасность, но я цеплялась за нее.

— Что тебе от меня нужно? — повторила я, обводя взглядом со вкусом обставленную комнату в поисках оружия.

Он снова проигнорировал меня и кивнул на дверь в углу комнаты.

— Ванная комната — там есть полотенца и чистая одежда. Приведи себя в порядок, оденься. У тебя двадцать минут. — Мгновение он пристально смотрел на меня, затем повернулся, чтобы уйти.

— А ну-ка стой, козлина, с чего это я должна делать то, что ты говоришь? Ты, сволочь, похитил меня, — огрызнулась я.

Голубоглазый остановился и медленно повернулся, выражение его лица не было холодным или отстраненным, как несколько мгновений назад. Оно было опасным и зловещим.

— Ты сделаешь так, как я скажу, потому что, если я вернусь сюда через двадцать минут, а ты не примешь душ и не переоденешься, я сам суну тебя в душ и одену. И могу заверить, я буду наслаждаться каждой секундой. Не могу обещать, что ты почувствуешь то же самое. Выбор за тобой, cara (прим.: cara с ит. — дорогая, милая).

От его слов, таящих в себе обещание, и улыбки садиста, у меня скрутило живот. Он снова повернулся и вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась, раздался щелчок, — он меня запер.

— Сука! — крикнула я в комнату.

Происходило какое-то серьезное дерьмо. Я ущипнула себя.

— Ай! — воскликнула я, зашипев.

Ладно, значит, я не сплю и не глючу под кайфом. По крайней мере, я так не думала. Однажды я попробовала грибы, и ощущения были совершенно другими. Я была убеждена, что у меня волосы из пластика, и я три часа прорыдала, потому что не смогла бы пользоваться выпрямителем, не расплавив волосы. После этого я наотрез отказывалась от любых наркотиков.

Мне пришлось признать тот факт, что все это, скорее всего, реально. Меня похитили итальянцы-модники. Оглядев кричавшую о деньгах обстановку, я пришла к выводу, что нахожусь в каком-то особняке. Он напоминал дом моего детства — тюрьму иного рода. Я метнулась к окну, и попыталась его открыть. Оно не поддалось. Дерьмо. Следовало послушаться Гвен и записаться в спортзал.

Посмотрев в окно, я поняла, что нахожусь, как минимум, на втором этаже. По ухоженной лужайке бродили мужчины с оружием, в поле зрения не наблюдалось ни одного дома. Скудный пустынный пейзаж, казалось, тянулся бесконечно. Я решила, если разобью окно и попытаюсь спуститься по водосточной трубе, то не останусь незамеченной. Побег через окно исключен. Я в ловушке.

Прислонившись к стене, я ломала голову над попыткой придумать волшебный план побега. Но мне мешало отсутствие опыта в ситуациях с похищением, в добавок, башка раскалывалась от чудовищного похмелья. Я оценила свои возможности. Потратить двадцать минут на то, чтобы перевернуть комнату вверх дном в поисках оружия или тайных ходов, и подвергнуть себя возможному изнасилованию? Или принять душ, переодеться и подготовиться к тому, что должно произойти. Если бы меня собирались убить, я сомневалась, что им было бы дело до того, во что я одета или насколько чиста. Я пришла к выводу, что моей жизни не угрожает мгновенная опасность, и лучше всего подчиниться.

На сегодня.

Ванная комната была такой же впечатляющей, как и комната, в которой я очнулась. Роскошное пространство с полом из черного гранита, огромной гидромассажной ванной и душевой кабиной. Из большого окна открывался вид на обширный пустынный пейзаж и бесплодные горные хребты. Я была в жопе мира. Подавив панику при этой мысли, я сосредоточилась на текущей задаче. Надо действовать постепенно. Превращение в рыдающее месиво не принесло бы мне никакой пользы.

Попробовав открыть окно ванной, и обыскав ее на предмет любого возможного оружия, я залезла в душ. Блаженная горячая вода и потрясающий напор мало чем помогли, чтобы успокоить меня, но я хотя бы вымылась очень дорогими средствами.

Помня о своем двадцатиминутном сроке, я вышла из душа и нашла одежду, которую должна была надеть: облегающее платье с запахом от Versace и нижнее белье от Stella McCartney. Я надеялась, что нижнее белье выбиралось не с какой-то определенной целью. Желудок скрутило. Святое дерьмо, неужели меня продадут в сексуальное рабство? Мой отец — не Лиам Нисон, а бизнесмен с Уолл-стрит, шансы на то, что он меня спасет, — ничтожны.

Я не смогла не вспомнить о своей байкерской семье. Они бы без колебаний примчались, чтобы спасти меня. Я не могла удержать под контролем страстное желание, чтобы один конкретный мужчина стал моим рыцарем на «Харлее». Жаль, что он не знал, где я нахожусь. Они все думали, что я в Нью-Йорке. Хотя, после событий прошлого года, я сомневалась, что он пришел бы мне на помощь, даже если бы знал, где я. Он меня ненавидел. Нет, хуже. Ему было безразлично.

Сейчас я не могла о нем думать. Мне пришлось сосредоточиться на более насущном сценарии, который может привести к тому, что меня продадут в сексуальное рабство. Никто не придет, чтобы меня спасти, в этом я была уверена. Моя семья в Амбере думала, что я в Нью-Йорке, а моей семье в Нью-Йорке было насрать, где я. Я была сама по себе.

Надев платье и сопутствующие туфли на шпильке, я заплела влажные волосы во французскую косу. Мое отражение тупо пялилось на меня, пока я рассматривала себя в зеркале. Без макияжа я выглядела уязвимой, веснушки делали меня похожей на ребенка. Такое мне не нужно. Я нуждалась в боевой раскраске, чтобы выглядеть сильной. Сильнее, чем я себя чувствовала. Резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Время вышло, Рыжая.

Дверь ванной открылась, и появился Голубоглазый, он так пристально рассматривал меня, что мне захотелось сразу же запрыгнуть обратно в душ.

— Жаль, что тебе пришлось быть хорошей маленькой девочкой и делать то, что тебе сказали. Я с нетерпением ждал возможности преподать тебе урок, cara, — усмехнулся он, грубо схватив меня за руку и потащив к двери.

Я заметила, что он слегка прихрамывает, и ухмыльнулась.

— Похоже, это тебе преподали урок. Видимо, твои навыки похищения не на высоте, раз ты позволил полупьяной девице продырявить твои дорогущие туфли. Как твоя ножка? — сладко спросила я.

Он резко остановил меня, и его хватка на моей руке болезненно усилилась.

— Ты не будешь такой болтливой, как только мне разрешат поиграть с тобой. Я тебе это обещаю, сука. Как же мне понравится заставлять тебя кричать. — Его привлекательное лицо превратилось в гримасу безумца, но я отказалась выказывать страх.

Молча уставившись на него, я не обращала внимания на пульсирующую боль в руке. Он пристально посмотрел на меня еще мгновение, а затем потащил за собой.

После молчаливого путешествия по просторному и впечатляющему дому меня грубо втолкнули в столовую. Она была огромной, раздвижные двери выходили на открытую террасу и бассейн. Казалось, будто находишься в раю, если бы только не разгуливающие вокруг головорезы с оружием. О, и еще тот факт, что меня удерживали против воли.

Мой взгляд переместился на мужчину, сидевшего в дальнем конце длинного стола. Его седеющая голова была склонена над газетой, перед ним стояла тарелка с нетронутой едой. Весь стол был заставлен восхитительно выглядящими блюдами с завтраком. Как по команде, мой желудок заурчал, я не могла вспомнить, когда в последний раз ела. Похмелье в сочетании с похищением пробудили во мне аппетит.

— Сядь, — скомандовал Голубоглазый, подталкивая меня к креслу у противоположного конца стола.

Мужчина все еще не поднимал головы. Решив сделать так, как мне было сказано, я осторожно села, не обращая внимания на тарелку с едой передо мной.

— Мисс Абрамс, доброе утро. Вижу, одежда идеально подошла. Выглядите потрясающе. Пожалуйста, ешьте. Из Парижа мне привезли «pain au chocolate» (прим.: «pain au chocolate» — французская булочка с шоколадом) — я так понимаю, это ваши любимые. И, конечно, кофе. — Мужчина махнул рукой, и в комнату влетела женщина.

Это была мексиканка в возрасте, похожая на чью-то бабушку. Она улыбнулась мне, наливая ароматный кофе в чашку. Я изо всех сил старалась не пускать слюни, сейчас я нуждалась в десяти галлонах кофе. Я подавила желание вцепиться в юбку этой женщины, зная, что она мало чем может мне помочь. Мне было интересно, знала ли она, что обслуживает жертву похищения. Когда она вышла, я осталась сидеть неподвижно, борясь с желанием схватить чашку кофе.

— Кто вы? И что вам от меня нужно? — потребовала я, свирепо глядя на мужчину на другом конце стола.

— Ешьте, мисс Абрамс. Полагаю, вы умираете с голоду, учитывая, что прошло почти двадцать восемь часов с момента вашего последнего приема пищи. Уверен, кофе вам тоже необходим. Мы поговорим после. — Мужчина даже не поднял глаз, потягивая свое кофе.

Моя рука дернулась, потребность в кофеине мешала работе мозга. Я чувствовала себя наркоманкой, переживающей ломку, а моя доза стояла на расстоянии вытянутой руки. Я сопротивлялась. У меня были дела поважнее.

— Я не буду есть, пока меня держат против моей воли. Это не гребаное свидание за поздним завтраком. Вы похитили меня. Какого хрена вам надо? — прошипела я, вцепившись в подлокотники кресла. На мгновение страх уступил место ярости.

Мужчина взглянул на меня поверх газеты почти безразличным взглядом. Он вздохнул и отложил ее в сторону, сложив руки вместе.

— Мои отчеты не ошибочны — вы энергичны. — Казалось, его это почти позабавило.

— Ох, извините, что не хвалю вас за то, какое чудесное похищение вы устроили — это лучшее из тех, в которых я участвовала. Обязательно сообщу друзьям, какую высококлассную выпечку здесь подают. Чего вам от меня надо? — Мне по-прежнему удавалось сдерживать дрожь в голосе. Я гордилась собой.

То, что я не привыкла к похищениям, не отменяло реальности происходящего. Если что-то и могло быть страшнее, так это неизвестность. Мужчина передо мной казался мне знакомым. Не в том смысле, что я знала его лично, но мне был знаком его типаж. Я выросла в окружении подобных людей. Он мог быть одним из приятелей моего отца по гольфу или его деловым партнером.

Его коротко подстриженные седеющие волосы мастерски уложены. Костюм от Tom Ford, если не ошибаюсь, запястье украшал золотой «Ролекс», и у него был карманный платок. Он просто не подходил на роль похитителя. Не то чтобы я действительно знала, как выглядит заурядный преступник, но ожидала увидеть татуировки или, по крайней мере, мужчину с сальными волосами и толстыми золотыми цепями. Не кого-то настолько утонченного и больше похожего на Джорджа Клуни, чем на доктора Зло.

— Прошу прощения за неудобства, мисс Абрамс, но, к сожалению, это было необходимо, — ответил Джордж Клуни, словно говорил об ошибке в бронировании столика на ужин.

— Неудобства? — повторила я. — Так вы называете своих двух головорезов, которые выволокли меня из бара под дулом пистолета, вырубили электрошокером и приковали наручниками к кровати? Мне кажется, слово, которое вы могли бы использовать, — незаконно... я бы даже сказала, ох*енно незаконно. Вы должны немедленно меня отпустить, — скомандовала я, желая, чтобы все оказалось так просто.

— Боюсь, что не могу этого сделать, мисс Абрамс. Признаю, я прибег к последнему средству, которое, к сожалению, было необходимо. Уверяю, вам не причинят вреда, если вы подчинитесь, то сможете вернуться в бар, в котором мы вас нашли, как только я получу желаемое.

Приподняв бровь, я посмотрела на мужчину через стол.

— Ну, конечно. Держу пари, так вы говорите всем девушкам. Чего вы хотите?

Джордж не прерывал зрительный контакт, но не казался слишком незаинтересованным, будто присутствовал на встрече, которую стремился поскорее завершить. Мой вывод о том, что меня продают в сексуальное рабство, становился все менее вероятным. Или, может, это просто принятие желаемого за действительное. Одно ясно наверняка… я не собиралась делать так, как говорил этот псих, и надеяться на лучшее. Я бы выбралась отсюда, даже если бы мне пришлось прокладывать себе путь с помощью ложки.

— Мы с вашим отцом — деловые партнеры. У нас была взаимовыгодная договоренность... до недавнего времени. Не стану утомлять вас подробностями, но скажу, что все другие легальные попытки убедить вашего отца отказаться от определенных действий не увенчались успехом. И вот мы здесь. — Он развел руки в стороны. — Полагаю, ваше благополучие значит многое для вашего отца, и сохранение здоровья его единственной дочери может послужить мотивацией для того, чтобы он передумал. — Джордж вернулся к кофе, предоставив мне минутку на размышление всего услышанного.

Мой отец. Он — причина моего похищения? Человек, проводивший лето в Хэмптоне и задиравший нос перед продавцами газет, был деловым партнером преступника? Конечно, он может и не знать об упомянутой преступной деятельности, но отец был далеко не глуп, и я сомневалась, что этот парень одним махом переметнулся от статуса законопослушного гражданина к криминальному авторитету.

Я тихонько хихикнула от абсурдности ситуации. Учитывая окружение, в котором я жила последний год или около того, я считала, что если меня кто и похитит, то это будет некто в жилете и джинсах, а не в костюме за десять тысяч долларов.

— Что-то смешное, мисс Абрамс? — спросил Джордж, его глаза стали более настороженными.

Я махнула рукой.

— Не смешное. На самом деле, абсолютно не смешное. Просто ирония судьбы. Из всех сценариев своего похищения, которые я могла себе вообразить, этот — наименее вероятный.

Я окончательно протрезвела при воспоминании о том, как моя лучшая подруга чуть не погибла после похищения, а девять месяцев назад ее избили, когда это случилось снова. Нам чертовски не везло, раз дело приняло такой дерьмовый оборот.

Джордж прищурился.

— Понятно, полагаю, в компании, с которой вы водились, вы столкнулись с еще более сомнительной преступной деятельностью. Пока вы ведете себя хорошо и ваш отец любезен с нами, никаких причин для нецивилизованных действий не предвидится, — сказал он с видом превосходства.

Я втянула в себя воздух.

— Вы серьезно? Человек, который только что меня похитил, выносит суждение о «компании, с которой я водилась»? Вы, должно быть, издеваетесь. Слушайте сюда, подражатель Сопрано, вот, что я вам скажу: любой из тех мужчин стоит сотни таких, как вы, и могу вас уверить, эти безвкусные часы просто кричат: «нувориш», — прошипела я, на мгновение забыв о балансе сил в этом разговоре.

Глаза Джорджа слегка вспыхнули, но на лице не отразилось никаких эмоций.

— Полагаю, это были тревожные несколько часов для вас, мисс Абрамс, так что я спущу вам эту маленькую вспышку. — Он слегка наклонился вперед. — Но если вы впредь еще раз так со мной разговорите, очень и очень пожалеете.

Он говорил спокойно, и я вздрогнула от обещания, скрытого за его тоном.

— А теперь, — продолжил он, — пожалуйста, съешьте что-нибудь. Мне бы не хотелось, чтобы моя гостья голодала. — Он переключил внимание на свою тарелку, снова открывая газету. Очевидно, меня больше не удостоят внимания.

Решив, что мое похмелье в сочетании с серьезным дефицитом кофеина сделало меня слегка безумной, я демонстративно отодвинула тарелку. Я боролась с собой, так как от вида божественной выпечки у меня текли слюнки, но я удержалась. Чашка кофе была совсем другой историей, мне на самом деле пришлось сжать руки на коленях в кулаки, чтобы не потянуться за ней. Но я была полна решимости.

Я не собиралась мириться с ситуацией и завтракать (хоть и восхитительной) булочкой и пить (необходимый с медицинской точки зрения) кофе с моим похитителем, словно мы проводим выходные вместе. Ради такого я могла бы пропустить пару приемов пищи и отказаться от кофе. Боже, я устраивала себе и не такую чистку организма. Однако, отодвигая тарелку, я опустила нож для масла себе на колени. Я была не слишком уверена, что намерена с ним делать, он не сможет эффективно отразить пули, но с чего-то нужно было начать.

— Не голодны? — спросил он, не отрывая взгляда от газеты.

— Боюсь, плен портит мне аппетит, — сладко ответила я.

Последовала долгая пауза, пока он не заговорил снова.

— Что ж, могу только надеяться, что ваш аппетит вернется скорее раньше, чем позже. Мне бы не хотелось видеть, как вы умираете с голоду. — Его тонко завуалированная угроза возымела действие, и он продолжил: — Если не хотите есть, тогда я разрешаю вам выйти из-за стола.

— Как любезно с вашей стороны, — саркастически пробормотала я.

Он проигнорировал это.

— Рейф покажет вам ваше крыло. В отеле есть библиотека, телевизионный зал и домашний тренажерный зал. У вас есть свобода передвигаться там, как вам заблагорассудится.

Я сдержала фырканье. Если бы им вздумалось пытать меня, могли бы просто заставить заниматься в домашнем тренажерном зале. Я стала бы гораздо более сговорчивой под угрозой неизбежных упражнений.

— Скажу сразу, что все выходы заперты, и я уверен, вы видели моих сотрудников. — Он указал на улицу. — На всякий случай, если у вас возникнут какие-нибудь идеи насчет того, чтобы уйти.

Я прижала руку к груди в притворном шоке.

— У меня? Никогда! Почему я должна хотеть покинуть такую красивую клетку? — Я даже не подумала о своем саркастическом замечании, оно просто вырвалось.

Джордж снова проигнорировал меня, будто трудного подростка.

— Я также ожидаю, что вы будете присоединяться ко мне за завтраком каждое утро и за ужином каждый вечер. Будете ли вы есть, зависит от вас, но я должен настаивать на вашем присутствии, а также на том, чтобы вы носили одежду, которую я вам предоставляю. — Его глаза скользнули по моему платью, в его взгляде читался очевидный интерес. У меня же было такое чувство, будто по мне ползают пауки.

Без сомнений, Джордж был хитрым седым лисом, но также и безумным психопатом, который может попытаться меня убить, а может и нет. В последнее время мой выбор мужчин приводил к дерьмовым ситуациям, но я не была сумасшедшей.

Я решила не обращать на него внимания, вставая, чтобы избавиться от его присутствия и спланировать побег, используя только нож для масла. Я повернулась, чтобы уйти.

— О, мисс Абрамс? И я был бы признателен, если бы вы оставили нож здесь. Мне бы не хотелось, чтобы столовое серебро моей матушки потерялось, — небрежно заметил он.

Бл*ть.

Медленно повернувшись, я спокойно положила нож на стол. Я развернулась, чтобы выйти из комнаты и спланировать побег без ножа для масла. Живот скручивало узлами от того, насколько опасным было мое положение. Когда угрюмый Рейф, прихрамывая, подошел ко мне, мое настроение несколько поднялось. Если я смогла навредить головорезу профессионального преступника одним лишь Лубутеном, я должна была верить в себя.

***

В сотый раз я мерила шагами длинное помещение библиотеки «моего крыла». С короткой встречи за завтраком с Джорджем прошло уже несколько часов, и я сходила с ума. А еще злилась. Гнев был гораздо лучшим механизмом преодоления, чем страх. Страх — не продуктивен. Если бы я поддалась свернувшемуся в животе страху, то сейчас сидела бы на полу, раскачиваясь взад-вперед. Ходить взад-вперед целых два часа, возможно, не лучше, но плюсом можно считать истоптанный дорогой персидский ковер. В отчаянии я плюхнулась в кожаное кресло.

Утром я исследовала комнаты своей тюрьмы в поисках возможностей для побега и любого потенциального оружия. По обоим пунктам у меня был голяк. Даже если бы я нашла способ выскользнуть на неохраняемую территорию, мне предстоял бы долгий путь по безжалостной пустыне. И не стоит забывать, что Рейф следовал за мной весь день, его голубые глаза прожигали меня гневом и больным желанием.

Комнаты, которые я могла свободно осмотреть, были изысканно меблированы и безупречно чисты. У этого человека хороший декоратор. Учитывая мое происхождение, я знала, как определить серьезное богатство. К примеру, я видела разницу между дешевым искусственным ковром или ковром, стоящим больше, чем первоначальный взнос за дом. Этот человек был чудовищно богат. Что заставило меня задуматься, чем, черт возьми, он занимался, чтобы скопить такое богатство и прибегнуть к необходимости в круглосуточной охране, которая соперничала с президентской. Все мои догадки выглядели не очень хорошо.

О чем, мать его, думал отец, связываясь с этим парнем? Интересно, что сейчас делает папочка. Сотрудничал с похитителем? Или обратился в полицию? Я сомневалась, что мамуля захотела бы «скандала» с похищением дочери. Представляю, чем сейчас она больше всего озабочена: насколько неудачным будет освещение на полицейской пресс-конференции.

Я не могла себе представить, чтобы отец пришел в ярость или сошел с ума от беспокойства за меня. Он никогда по-настоящему не выражал особых эмоций по отношению ко мне. Мы хорошо ладили, даже провели несколько приятных бесед. У отца был острый ум, и я наслаждалась его обществом, что случалось не часто. Он никогда не был ласков со мной, но без колебаний давал все, что я хотела, и бросал все, чтобы помочь мне, когда я в этом нуждалась. Он любил меня по-своему — отстраненно. Я надеялась, что он сделает все возможное, чтобы вернуть меня домой.

Мысли переместились к человеку, который отреагировал бы совершенно по-другому на новость о моем похищении. Или нет. Может, произойди такое раньше. Возможно, полгода назад, до того, как я вернулась домой и отказалась с ним разговаривать. Избегала его любой ценой. И когда ему, наконец, надоели мои увертки и молчание, мне пришлось солгать ему.

Никогда не забуду выражение его глаз после того, как я произнесла слова, которые мне самой разбили сердце. Так что, скорее всего, после такого он отреагировал бы не так, как я рассчитывала. Возможно, у него вообще не было бы никакой реакции. И в этом только моя вина. Я саботировала любое будущее, которое у меня могло быть с ним. В любом случае, с тенью мертвеца между нами, это было бы хреновое будущее. Нет, мы были бы обречены. Я оказала услугу нам обоим.

Но теперь, заключенная в тюрьму, столкнувшись с мрачной реальностью собственной смертности, я не могла не вспомнить, когда впервые увидела его.

Брока.

Глава 3

Год назад

Это не была любовь с первого взгляда. Между нами не вспыхнул фейерверк, и моя ангельская внешность и женские уловки не заставили его забыть о всех других женщинах. В самом начале возникло чистое сексуальное влечение. Ничего более. Никакой любви и прочей херни типа «мы вместе до скончания веков». Вся эта магия предназначалась моей лучшей подруге. Не то чтобы я ей завидовала, нет, ни на секунду. Она заслужила каждую крупицу той волшебной пыли, которая окутывала их с Кейдом. Я позаботилась о том, чтобы подобное дерьмо даже не коснулось плечика моего дизайнерского наряда.

Я уже прошла через стадию искорок в глазах и любовного потрясения. И помог мне в этом тот самый брат моей лучшей подруги. Плавали — знаем. В результате мне досталась его футболка и прицельный удар по женским прелестям. Ладно, скорее похоже на огнестрельное ранение в сердце. Боль была такой же острой, как и в тот день, когда Йен вырвал мое сердце из груди и растоптал его, прежде чем вернуть назад.

«Эймс, нам было весело — на самом деле, потрясающе. Ты невероятная, красивая внутри и снаружи. Особенная. Я люблю тебя. Но у нас ничего не получится. Ты не можешь тосковать по мне, пока я нахожусь за тысячи миль отсюда. Я могу и не вернуться. И я не должен отвлекаться на мысли о тебе. Мне нужно положить этому конец, пока не стало слишком поздно и все не усложнилось. Потом ты сама скажешь мне спасибо за это».

При этом воспоминании я крепко стиснула шейкер, гнев был более удобным спутником, чем разбитое сердце. Тосковать. Я? Именно этим я и занималась весь гребаный год. У меня были мужчины. Я ведь не монахиня. И не одна из тех девиц, кто прощается с оргазмами, потому что надеется, что ее «настоящая любовь» одумается и вернется. Однако я была сильно смягченной версией своего прежнего сексуального «я». Да, мужчины были. Но не так много. И каждый раз, запрыгивая к кому-нибудь в койку, мне хотелось плакать. Разбитое сердце превратило меня в хнычущее месиво.

Поэтому я решила не только уехать из Нью-Йорка, но и оставить печальную и жалкую Эми Абрамс позади. Я не хотела становиться кем-то новым. Я собиралась стать прежней Эми. До Йена. Той Эми, которая знала правила игры. Друзья, высокие каблуки, дизайнерские шмотки, великолепные коктейли и секс. Просто секс. Никаких запутанных отношений, никаких эмоциональных привязанностей.

Сначала я посчитала данное решение ироничным, учитывая переезд в крошечный городок, где улов мужиков, с которыми можно было бы потрахаться, был бы небольшим. Я бы сказала: мизерным.

Но после первых нескольких дней пребывания там я была приятно удивлена. Словно этот городок притягивал красавчиков. Если бы я считала себя сторонницей теории заговора, то с подозрением отнеслась бы к тому, как в таком маленьком городке удалось собрать такой широкий ассортимент лакомых кусочков.

Однако, я не была сторонницей подобной теории.

Вместо этого я оказалась сторонницей похоти. Мне было все равно, были ли они результатом правительственного эксперимента, пошедшего не так (или невероятно правильно), или пришельцами с другой планеты. В последний раз я занималась сексом несколько месяцев назад. Это нужно было изменить.

Я сомневалась, что найду подходящих приятелей по траху на открытии нашего магазина, но была приятно удивлена. Мой взгляд метнулся к сексуальным полицейским, вошедшим не более десяти минут назад. Они были горячими. Но слишком ухоженными, красивыми и хорошими. Я не знала, были ли они технически хорошими парнями, но представляла их такими. Они слишком походили на одного солдата, которого я пыталась забыть.

Нет, мне не нужен был хороший парень. Мне не нужен был тот, кто относился бы ко мне правильно и говорил, что я красивая. Мне нужен был мудак. Тот, кто трахнет меня, а потом не позвонит, пока снова не захочет увидеть меня в своей постели. Тот, в кого я не влюблюсь.

Я подавала пиво одному из полицейских, слегка стреляя глазками (то, что я не собиралась с ними спать, не означало, что я не буду флиртовать), когда мой взгляд метнулся к двери. Или, точнее, к одетым в кожу парням, которые только что вошли. Кейда я узнала сразу и проследила за его убийственным взглядом. Он был нацелен на Гвен, или, точнее, на руку Люка, лежащую на бедре Гвен.

При любых других обстоятельствах я бы страшно обрадовалась, увидев, как Гвен флиртует с представителем противоположного пола. Но прямо сейчас я подумала, что это может привести к драке в нашем магазине. Не то чтобы я не заплатила бы, чтобы посмотреть, как эти двое самцов дерутся — это было бы захватывающее зрелище. Только мне не хотелось, чтобы это происходило в непосредственной близости от всех этих невинных товаров.

Поймав взгляд Гвен, я попыталась подать ей сигнал. Обычно мы могли довольно хорошо общаться взглядами, между нами существовала сверхъестественная связь. Но, к сожалению, мысль «горячий байкер, который, кажется, немного одержим тобой, в настоящее время несется на штурм, чтобы, вероятно, навалять местному копу, который также, по всей видимости, одержим тобой», невозможно передать одним лишь взглядом. Придется нам поработать над созданием языка жестов.

Пожав плечами, я приготовилась к шоу. К сожалению, у меня отняли место в первом ряду.

— Три пива. Спасибо, милашка, — пробасил глубокий голос.

Я не сводила взгляда с Гвен и Люка, к которым только что присоединился разъяренный Кейд. Ой-ой.

— Через секунду, — ответила я голосу, жалея, что не умею читать по губам.

— У тебя есть занятие получше, чем разливать напитки? Может, тогда тебе не стоит стоять за стойкой бара, — сухо ответил голос.

В этот момент Кейд схватил Гвен за руку и практически потащил из магазина. Я ухмыльнулась ей, когда она, удивленная таким поворотом событий, проносилась мимо.

От последнего заявления глубокого голоса, моя ухмылка исчезла, и вспыхнуло раздражение. Я полезла в холодильник и схватила три банки пива, повернувшись, чтобы сунуть их несчастному клиенту. Мы подавали напитки бесплатно, черт побери, кто он такой, чтобы вести себя так грубо?

— Вот. Надеюсь, ты не умер от жажды за ту минуту, пока ждал, — начала я, поворачиваясь, чтобы встретиться с этим парнем лицом к лицу.

И резко остановилась. Парень оказался горячим. Конечно, в этом помещении было много горячих мужчин, но этот парень был обжигающе горяч. Выглядел как нечто среднее между серфером и бандитом. Песочного цвета волосы были собраны сзади в беспорядочный пучок — святое дерьмо, какой это был потрясающий мужской пучок. Загорелая кожа контрастировала с серьезным взглядом голубых глаз. Я почувствовала, как они пронзили мою душу.

Ладно, мои яичники.

Нос был слегка искривлен, будто его ломали слишком часто. В контрасте с образом серфера, это делало его еще горячее. Это и его татуировки. Одна вилась у него по шее, а на костяшках пальцев были буквы. К сожалению, я не смогла хорошенько их рассмотреть. У него были большие руки, а вы знаете, что говорят о больших руках. Я окинула быстрым взгляд его тело, скрытое под кожаным жилетом и футболкой, но его объемы было не скрыть. Я сглотнула, чувствуя, как у меня потекли слюнки.

Не пускай слюни перед байкером.

— Я бы посоветовал тебе не бросать свою повседневную работу, милашка, не думаю, что бармен — твое призвание. Тебе нужно поработать над своими барными манерами, — он ухмыльнулся, показывая ямочки на щеках.

Ямочки на щеках!

Он потянулся за открывалкой для бутылок, и его рука слегка коснулась моего живота. Меня словно опалило огнем, который распространился южнее того места, которое он только что задел. Он, определенно, привлекал меня. По крайней мере, его тело, а не рот. Хотя, его рот был таким же привлекательным, как и все остальное, но не то, что из него выходило.

— Да? Только ни у кого больше нет проблем с моими манерами бармена, — парировала я, игнорируя его демонстративное открывание бутылок.

Он приподнял бровь и оглядел меня с головы до ног. Я чувствовала, что его действия невероятно порочные, даже без прикосновений ко мне.

— И понимаю, почему, Искорка. Большинство мужиков выпили бы холодную мочу, если бы ты подала ее в этом наряде. С такими сиськами, как у тебя, кого волнует, сука ты или нет? — Он подмигнул и ушел.

Я выдохнула, приветствуя пламя раздражения, которое разжег этот нахал. Он назвал меня сукой через несколько секунд после встречи! Мне одновременно хотелось облить его пивом и задрать футболку, чтобы облизать его пресс.

— Святое дерьмо, ты это видела? На секунду я подумала, что Кейд изобьет Люка. Но теперь вижу, как от него исходят другие эмоции. — Люси, облокотившись на стойку бара, посмотрела на дверь, за которой только что исчезли Гвен и Кейд.

Я отвела взгляд от обтянутой джинсами задницы серфера и перевела внимание на Люси, к которой присоединились Эшли и Рози.

— Похоже, мой братец решил, что Гвен принадлежит ему, и она не будет разговаривать с другими мужчинами, — пошутила Рози, потягивая коктейль. — Серьезно, я бы не удивилась, начни он бить себя в грудь, рыча «Гвен моя», прежде чем утащить ее прочь.

Я ухмыльнулась.

— Не думаю, что эти двое будут много разговаривать. Держу пари, ее новое платье сейчас все в зацепках из-за кирпичной стены. — Я остановилась на мгновение, чувствуя грусть из-за жестокого обращения с невинным платьем.

Рози хихикнула.

— Самое время Кейду обратить внимание на женщину, у которой есть класс... и кто не думает, что ремни можно носить вместо юбки.

Я с улыбкой взглянула на трех девушек. Наше прибытие в Амбер оказалось намного лучше, чем я ожидала. Мало того, что у нас там был потрясающий дом, неестественно горячие мужчины, а сам город на самом деле милым, но мы еще нашли общий язык с компанией крутых девчонок. У этих цыпочек не только был хороший вкус в одежде и коктейлях, но они были искренними и дружелюбными.

Я чувствовала себя с ними более комфортно, чем с большинством девушек, с которыми выросла. Они были настоящими. Их отцы не владели банками, и я не думала, что они проводили лето в Сен-Тропе, и это было именно то, что мне в них нравилось. Они жили не ради того, чтобы производить впечатление или вызывать зависть у других. Они просто жили. Такое мне было по душе.

— Как же я счастлива, что Гвен выбрала парня с таким количеством восхитительных друзей, — ответила я, разглядывая байкеров, которые, похоже, совсем не чувствовали себя неловко в магазине женской одежды.

Рози проследила за моим взглядом.

— Ага, парни чертовски горячие, — вздохнула она. — Жаль, что мои шансы залезть к ним в штаны ограничены тем, что мой братец, скорее всего, отрежет член любому из своих братьев, кто прикоснется ко мне.

Я посмотрела на нее с сочувствием.

— Пи*дец как хреново, подруга. Быть с такими мужиками на расстоянии вытянутой руки и даже не иметь возможности попробовать их товар? — Я покачала головой. — Это преступление перед человечеством. Я обязательно подробно расскажу тебе о том, что произойдет, когда я окажусь в постели с одним из них... или со всеми. — Я подмигнула ей.

***

Остаток вечера я провела, подавая напитки, болтая с местными и попивая коктейли. Мне также удалось добродушно подшутить над Гвенни по поводу ее встречи с горячим копом и последующих поцелуев с сексуальным байкером. Не то чтобы я видела, как она целовалась с упомянутым байкером, но, судя по ее виду, когда она вернулась, она, определенно, играла в хоккей с миндалинами Кейда. Не говоря уже о его поцелуе, которым он наградил ее посреди магазина и от которого трусики слетели бы сами по себе. Я полагала, на Гвен официально заявили права. И была рада за нее. Она это заслужила.

Несмотря на ее сомнения, я считала, что она пойдет на это. И от всего сердца ее поддерживала. Конечно, только после того, как попросила дядю Гаррета разузнать всю подноготную об этом Кейде Флетчере и «Сынах тамплиеров».

У него имелись друзья в высших и низших кругах, и он не задавал никаких вопросов. То, что он выяснил, вызвало некоторую тревогу. Мотоклуб был на прицеле АТО (Агентство по контролю за торговлей оружием), но за долгий срок их существования им не предъявляли никаких обвинений.

У Кейда были приводы, но опять же более двух лет никаких правонарушений за ним не числилось. Что еще более важно, в его досье не значилось ничего, связанного с причинением вреда женщинам. Даже наоборот, одно обвинение в нападении было предъявлено за защиту женщины. Правда, Кейд сломал челюсть парню, на которого напал. И руку.

Не то чтобы отсутствие доказательств указывало на то, что он не причинял вреда женщинам, его могли просто не поймать. Но я уже общалась с ним. И Гвен подробно описывала мне их встречи. Хотя он, без сомнения, был замешан в каких-то грязных делишках своего клуба, у меня сложилось о нем хорошее впечатление. И о том, как он смотрел на Гвен. Если бы такая мощь была направлена на меня, это точно воспламенило бы мои трусики, но в хорошем смысле.

Кейд смотрел на Гвен не так, как Джимми. Будто она его собственность. Некий объект. Он мне никогда не нравился. С того момента, как я его встретила, что-то в нем показалось мне неправильным. Его улыбки никогда не достигали его глаз, он был слишком очарователен. Но я ничего не говорила Гвен. Не послушалась своей интуиции и не проверила его. Я видела, что Гвен была от него без ума и не хотела вторгаться в ее личную жизнь. Это сильно навредило бы нашей дружбе. Поэтому молчала. Ну, не совсем молчала, но не кричала ей, чтобы она бежала от этого социопата так быстро, как только позволят ее Manolo.

Вот что я должна была сделать. И это навсегда останется на моей совести. Так что теперь я не хотела рисковать. Я бы внимательно следила за Кейдом, хотя и не считала, что он представлял опасность для Гвен. Однако ее сердце и способность пережить множественные оргазмы, могут оказаться в опасности. Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы моя лучшая подруга больше не страдала.

То, что я внимательно следила за Кейдом, не означало, что я не заглядывалась на своего байкера. Пару раз за вечер я ловила на себе его взгляды, и он мне ухмылялся. Я не улыбалась в ответ, но, думаю, моя вагина улыбалась. К концу вечера я была убеждена, что наш молчаливый разговор привел к взаимному согласию. А значит, сегодня домой я еду с ним. И Гвен сказала, что не вернется домой. Этой ночью мы обе собирались потрахаться. Дайте пять команде Абрамс и Александры.

Вечеринка закончилась, остался только наш новоиспеченный девичий отряд и небольшая группа одетых в кожу богов. После того, как я прибралась на своем рабочем месте (точнее допила остатки коктейля и сдвинула все в сторону), я ожидала, что сексуальный серфер вновь заглянет, чтобы взять еще пива.

Поскольку он находился в магазине женской одежды, ему понадобилась бы выпивка, но все парни за весь вечер не выпили больше одной бутылки. Это озадачивало. Я властвовала в баре и уже хорошенько накачалась. Я предположила, что байкерам не хотелось давать повод полицейским, которые наблюдали за ними, задержать их.

На вечеринке у Рози я познакомилась со всеми остальными парнями. Черт, половину вечера я лыбилась Дуэйну (я окрестила его так из-за сверхъестественного сходства с моим любимцем Скалой). К сожалению, несмотря на то, что он был похож на мою любимую знаменитость, меня к нему не тянуло. Конечно, он был секси, и я бы не стала выгонять его из постели, но и взбираться на него, как на дерево, мне тоже не хотелось. Чего нельзя сказать о Броке. Я не видела его на барбекю, поэтому Рози представила нас, когда наши две маленькие компашки объединились.

— Эми, это Брок. В день барбекю он где-то пропадал и только что вернулся в мое расположение, — поддразнила она, ухмыляясь ему.

— О, мы познакомились и обсудили отсутствие у Эми будущего в барном деле, — заметил Брок со спокойным лицом, но дразнящим тоном.

— Не знаю, брат, если бы в нашем баре была женщина, которая выглядела бы так же, думаю, я мог бы там поселиться. — Лаки подмигнул мне.

— Будто ты уже этого не сделал, — бросил ему Дуэйн.

Я тепло улыбнулась Лаки, и торжествующе подняла бровь, глядя на Брока. Из всех людей, которых я встречала в клубе, Лаки был моим любимчиком. Чертовски забавный парень, что интересно, так как на первый взгляд он создавал впечатление, будто пинает щенков ради забавы. Он был латиноамериканцем с бритой под ноль головой, резкими чертами лица и татуировками, покрывающими все, кроме лица и шеи. Но стоило ему улыбнуться, что случалось часто, как весь его угрожающий вид исчезал.

Мы сбились в круг, и в настоящее время я была зажата между Рози с одной стороны и Броком с другой. Я не упустила, как его рука коснулась моей, и от него не ускользнуло, как я прислонилась к нему. Мы не разговаривали, ну, кроме того, что он прошептал мне на ухо:

— Тебя подвезти домой, Искорка? Кажется, ты слишком часто прикладывалась к своему товару.

Я не смогла скрыть дрожь от его дыхания у моего уха и, взглянув на него, кивнула. Мы оба знали, что он говорил мне о гораздо большем, чем просто о покатушках на его байке.

Или, быть может, не только на байке.

Он распустил волосы, и они волнами падали вокруг лица. Очень сексуально. Я хотела запустить в них пальцы. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы этого не сделать.

— Ладно, думаю, мне пора домой. Комната кружится, и не в хорошем смысле. На будущее: у Эми тяжелая рука с добавлением алкоголя в коктейли, — заявила Рози, слегка пошатываясь.

— Я отвезу тебя домой, Роза. Я подвожу барменшу с тяжелой рукой, а твой дом по пути, — сказал Брок.

— О, точно. Спасибо, Броки. Возьмешь мою машину? Не представляю, как мы вдвоем уместимся на заднем сиденье твоего байка, — ответила Рози, рассеянно улыбаясь.

— Я приехал в клетке, детка. Знал, что вы, девочки, обязательно переберете с коктейлями. Мы все спланировали на случай непредвиденных обстоятельств, — заявил Брок. — И, кажется, мы уже обсуждали то, чтобы ты больше меня так не называла, — добавил он, нахмурившись.

— Как не назвала? — невинно спросила Рози.

— Сама знаешь.

— Нет, не знаю, — возразила она.

Лаки и Дуэйн покачали головами, ухмыляясь.

— Ради всего святого, просто тащи уже свою задницу на улицу и садись в грузовик, — приказал Брок, проводя пальцами по волосам.

Я зачарованно следила за их путешествием.

Рози осталась на месте, хмуро глядя на Брока. Я знала по опыту, что независимо от того, насколько женщина пьяна, она плохо реагирует на приказы. По крайней мере, за пределами спальни.

Я подвинулась, чтобы впустить Гвен в круг, и это движение подтолкнуло меня ближе к Броку. Я почувствовала, как он провел рукой по моей заднице, и мои глаза вспыхнули от удивления.

— Ты нормально доберешься до дома? — спросила меня Гвен с беспокойством, не подозревая, что меня только что лапал дерзкий байкер.

Я сглотнула, игнорируя огонь желания, последовавший за этими ласками.

— Да, подруга, Брок отвезет нас с Рози, — сообщила я ей, не сводя глаз с Брока. Его пристальный взгляд был таким же обжигающим, как и мой.

— Спасибо, Брок, — произнесла Гвен немного хриплым голосом. Я не винила ее, этот парень производил впечатление. Я бы сказала, его окружала аура секса.

— Без проблем, Гвен. Кстати, охеренно вкусные пирожные, — он ухмыльнулся ей.

Из этого я сделала для себя вывод: если пирожными можно вызвать у него такую улыбку, я начну печь. Не важно, что я не могла даже яйцо сварить. Я бы нашла способ.

В этот момент татуированные руки обвились вокруг Гвен, и Кейд притянул ее к себе, шепча ей что-то на ухо. На секунду я уставилась на них, разинув рот. Тот факт, что Гвен была разодета в пух и прах в платье за тысячу долларов, а Кейд был в джинсах и кожаном жилете, был несущественным. Они подходили друг другу. Внутри меня поселился маленький комочек счастья. Гвен заслужила это.

В этот момент мы попрощались, и я оставила лучшую подругу с ее байкером, чтобы они начали то, что выглядело как роман из учебников по любовным историям. Брок открыл дверь для Рози, и она взглянула на него.

— Спасибо, Броки, — сказала она, выскакивая за дверь.

— Да вашу ж мать, — буркнул Брок. Он повернулся ко мне, положив руку мне на талию. — Давай отвезем тебя домой, Спарки.

Наши взгляды встретились, и от эротического намека в его глазах мой желудок совершил тройной прыжок с переворотом. Мне не удалось достаточно быстро выйти за дверь.

Рози болтала всю дорогу, что было приятно, и Брок, очевидно, считал ее своей младшей сестренкой. Когда мы добрались до ее дома, он даже проводил ее до двери и помог войти.

Джентльмен-байкер. Кто бы мог подумать? Но мне не нужен был джентльмен. У меня уже был один такой. Из этого ничего не вышло. Я бы очень разозлилась, если бы под татуировками и кожаной одеждой Брока скрывался хороший парень.

Мы ехали в тишине. При этом неудобства не чувствовалось, атмосфера была заряжена сексуальным напряжением, которое можно было резать ножом. Я слегка поерзала на сиденье, чувствуя, что уже завелась, а он еще даже не прикоснулся ко мне. Я почувствовала, как он повернулся ко мне, затем его взгляд опустился на мои обнаженные ноги.

— Бл*ть, — пробормотал он.

Я бы ухмыльнулась этому заявлению, если бы оно не прозвучало... разочаровано? Что-то в его тоне озадачивало. Мы подъехали к моему дому, и он заглушил двигатель. Хороший знак.

— Не хочешь зайти выпить? — спросила я, хотя и не собиралась подавать ему никаких прохладительных напитков. Но притворство было необходимо. Я не могла спросить: «Не хочешь зайти заняться, без сомнения, умопомрачительным сексом? Не обращай внимания на то, что мы только что встретились». Вообще-то, могла, но мне хотелось повести себя как леди, по крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся в доме. Тогда я бы освободила свою внутреннюю нимфоманку.

Брок провел рукой по волосам и встретился со мной взглядом. Желание читалось в нем безошибочно.

— Да, охренеть, как хочу, — начал он, и я почувствовала надвигающееся «но». — Но сначала я должен прояснить пару моментов. А потом мне хочется попробовать каждый дюйм тебя, Искорка, посмотреть, такая ли ты дикая в постели, как я думаю, — под конец его голос охрип.

— Что... что тебе нужно прояснить? — заикаясь, спросила я, сдерживая влагу, хлынувшую в трусики от его хриплого голоса, который призывал меня наброситься на него.

Лицо Брока внезапно лишилось всяких эмоций. Это произошло так быстро, что мне пришлось пару раз моргнуть.

— Ты пробивала клуб, — сказал он категорично.

Мой желудок сжался. И не в хорошем смысле.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила я.

Брок нахмурился.

— Не прикидывайся дурой. Думаешь, мы не знаем, когда кто-то копает под клуб, расспрашивает о его членах, разнюхивает о наших делах? — его голос был тихим, но в нем чувствовалась резкость. Я ходила по тонкому лезвию.

Я подозревала, что могу оказаться в несколько опасной ситуации. Какими бы милыми ни были их сестры или какими бы добродушными ни казались члены клуба, эти парни все равно представляли опасность. И у меня имелись документы, доказывающие это.

— Вы с Гвен появляетесь откуда ни возьмись, обе охеренно сногсшибательные. твоя подружка мгновенно привлекает внимание вице-президента клуба и получает приглашение на вечеринку. У половины наших парней на тебя стояк, не говоря уже о том, что Гвен вьет из моего брата гребаные веревки. Какую игру вы ведете? — его голос звучал спокойно и угрожающе.

— Нет никакой игры, — тихо ответила я.

Я никоим образом не собиралась раскрывать что-либо о причинах, по которым стала проверять клуб. Особенно о Джимми. Гвен оставила его позади. Здесь никто об этом не знал. Гвен не должна была жить с ярлыком «жертвы». Никто не узнает, пока она сама не решит поделиться. Если это когда-нибудь случится.

— Не пи*ди! — голос Брока повысился от нетерпения, и я подпрыгнула. — Две высококлассные цыпы, как вы, не приезжают просто так в наше захолустье и не решают без причины начать тусоваться в трущобах с байкерами. Мы люди не вашего круга. Поэтому я повторяю свой вопрос. Какую игру вы ведете? Имей в виду, я выясню это в любом случае. Просто для тебя будет быстрее и лучше сказать мне прямо сейчас. Ты не нае*ешь мой клуб, Искорка, какой бы сладкой ни была твоя задница. А мой вице-президент, возможно, сейчас ослеплен новой «дыркой», но у него есть я, чтобы выяснить, что происходит.

Я уставилась на него, когда до меня дошло, что он только что сказал. Он серьезно назвал Гвен «дыркой»? Ну, держись, мудила. Внутри меня нарастал гнев, вытеснив желание и страх, которые были там несколько мгновений назад.

— Ладно, Ракетная мощь, давай проясним кое-что. Если ты еще раз унизительно отзовешься о Гвен, тебе понадобится хирург, чтобы удалить мои Джимми Чу из твоих яиц. Во-вторых, нет никакой «игры». (прим.: Ракетная мощь — американский мультсериал канала Nickelodeon о четырёх подростках, которые живут на побережье Тихого океана в США. Главный герой — Освальд «Отто» Ракета — мастер катания на скейтборде, велосипеде, сёрфе и сноуборде)

Я взяла в воздушные кавычки последнее слово. Кто вообще так говорил?

— Единственное, что есть, — это моя забота о лучшей подруге, — продолжила я. — Она вступает в отношения с тем, кто на первый взгляд не выглядит таким уж безопасным. Я полностью за то, чтобы не судить о книге по ее кожаной обложке, но я не идиотка. Мы новенькие в этом городе, и ничего не знаем ни о вас, ни о вашем «клубе». — Я снова использовала воздушные кавычки. — В свободное время вы можете помогать старушкам переходить дорогу или же управлять корпорацией петушиных боев. Я не знаю. Поэтому и провела небольшую проверку ваших участников. Не для того, чтобы навредить клубу, а чтобы защитить подругу. И то, что сейчас ты прореагировал, как мудак, убеждает меня, что я поступила правильно.

Я произнесла свою речь язвительным тоном под его свирепый взгляд. Закончив, я схватилась за ручку дверцы, намереваясь выбежать наружу.

Хотя, можно ли выбежать из машины? Вероятно, стоило сказать: агрессивно выйти.

Меня остановила его рука. Я уставилась на нее.

— Отпусти меня, — прошипела я.

Его хватка была крепкой, но не болезненной, и, если честно, по мне прошел тот же электрический ток, что и тогда, когда он коснулся моего живота.

— Подожди секунду, Искорка. Ты не можешь извергнуть все это дерьмо, а потом сорваться с места. Ты защищала подругу, я защищаю свой клуб. Вы нас не знаете, мы не знаем вас. Ты вооружилась информацией — в этом нет ничего плохого. Я просто пытаюсь сделать то же самое, хотя спрашиваю тебя об этом прямо, а не действую за твоей спиной, копаясь в грязном белье.

Я перевела взгляд с его руки на его глаза. В них отражалась жесткость и решительность, но все еще была заметна нотка желания. Я проигнорировала ее.

— О, так большие плохие байкеры испугались двух женщин? Ты же не хочешь, чтобы об этом стало известно. Это может повредить вашему авторитету на улицах, — саркастически бросила я.

— «Сыны» ничего не боятся, Искорка. Но я знаю, что может сделать нужная женщина. Она может проникнуть тебе под кожу, как в хорошем, так и в плохом смысле. В любом случае, это влияет на клуб. И я пытаюсь понять, к какой категории относится Гвен. — Его спокойный и ровный тон контрастировал с моим резким.

— Гвен никогда бы не сделала ничего, чтобы причинить кому-либо боль. Она ничего не знает о том, что я наводила справки о клубе. И я бы хотела, чтобы так и оставалось, — резко попросила я.

Брок секунду наблюдал за мной.

— Твой секрет в безопасности со мной. Это не значит, что я не буду за тобой приглядывать — не то чтобы это было мне в напряг, — его взгляд скользнул вниз, к моим ногам. — Но если узнаю, что ты мне лгала и мутишь воду, чтобы поставит клуб под угрозу, все обернется нехорошо, Искорка, — предупредил он.

— Приглядывай сколько влезет, Отто. Мне нечего скрывать. В отличие от тебя. Я больше не буду копать под вас или клуб, но посоветую, если вам есть что скрывать, убедиться, что это спрятано надежно и глубоко. И что это не касается моей подруги, — вынесла я ему свое предупреждение. Потребовалось бы гораздо больше, чем завуалированные угрозы, исходящие от бога секса, чтобы напугать меня.

Он натянуто кивнул.

— Полагаю, предложение выпить отменяется? — его тон стал игривым, но глаза потемнели от желания. Я с опасностью осознавала, что его рука все еще сжимает мою руку.

— Предложение было отозвано в тот момент, когда ты назвал мою лучшую подругу «дыркой», — прошипела я. — Если сделаешь это снова, будь уверен — я оторву тебе яйца.

На этой ноте я вырвалась из его хватки и бурей понеслась по подъездной дорожке к дому, захлопнув за собой входную дверь. Я прислонилась к ней, тяжело дыша. Не от страха, а от возбуждения. Я очень его хотела. Желала, чтобы в мою жизнь ворвался горячий мудак и заставил меня забыть об одном мужчине.

Будь осторожна в своих желаниях, Эми.

***

После той встречи я не могла выбросить Брока из головы. Каждый раз, когда я думала о нем, я злилась. Высокомерный мудак намекал на то, что мы с Гвен шпионки, которые хотят проникнуть в банду байкеров, переспав с ними?

Хотя из этого вышел бы классный сериал. Два агента под прикрытием пытаются уничтожить банду мотоциклистов-преступников, используя только свой ум и женские уловки, с дополнительным бонусом, что мужчины, которых они соблазняют, — дьявольски сексуальны. Мои мысли блуждали по сюжетным линиям сериала, или, точнее, по постельным сценам между персонажами Брока и Эми.

— Эми!

Я подпрыгнула, виновато глядя на Гвен, которая только что окликнула меня.

— Я не думала об эротическом сериале, — быстро выпалила я.

Она нахмурилась, глядя на меня.

— Ла-а-адно. — Она посмотрела на меня как на сумасшедшую. — Я хотела спросить, налить ли тебе еще вина, но, очевидно, ты уже прикончила бутылку. — Она подразнила меня бокалом и вышла на крыльцо с книгой в руке.

Я хотела поговорить с ней обо всей этой истории с Броком, она была моей лучшей подругой, и я рассказывала ей все.

Почти все.

Она допрашивала меня. Знала, что между мной и Броком что-то происходит, и мне было невыносимо скрывать это от нее, но я должна была. Если бы я упомянула, почему так разозлилась на Брока, мне пришлось бы признаться, что я попросила проверить клуб. Я точно знала, что из-за этого она бы не разозлилась. Скорее расстроилась бы, если бы я это от нее утаила. Однако это не было главной причиной моего нежелания.

Если бы я сказала ей, что разнюхивала о клубе, потому что беспокоилась о ней, она бы подумала, что я не считаю ее достаточно сильной, чтобы принимать собственные решения в отношении Кейда. Она восприняла бы это как то, что я обращаюсь с ней как с жертвой, будто ей нужен кто-то, кто мог бы помочь ей выбрать. Это разбило бы ей сердце, не говоря уже о том, что это было неправильно.

Гвен была сильной. Она была самым сильным человеком, которого я когда-либо встречала. Ее избили до полусмерти, чуть не изнасиловали ее бойфренд и его приятели, и она каким-то образом все же сумела это пережить. Конечно, время от времени на ее улыбку набегала тень, и ей требовалось время, чтобы освоиться среди мужской компании, но она все еще оставалась собой. Для меня она была своего рода героиней.

Плюс, если бы я рассказала ей о Броке, она бы сделала вывод, что он мудак, а затем спросила бы, почему я вообще хотела быть с мудаком. Тогда мне пришлось бы найти способ рассказать ей о том, как я влюбилась в ее брата, не упоминая его, а потом он разбил мне сердце, а от этой новости Гвен разозлилась бы.

Хранить секреты от Гвен было все равно что хранить секреты от другой половинки себя. Но с Йеном все было кончено. К чему это вспоминать. Это заставило меня задуматься. Странные мысли о Броке занимали все мое время, я ни разу не подумала о Йене. За четыре дня. Это был рекорд.

Раз все шло к тому, что я, наконец, покидала город разбитых сердец, настало время рвануть оттуда на всех парах. Поскольку в отношениях Гвен и Кейда недавно стряслось какое-то дерьмо, я решила, что байкеры — не тот путь, который нам нужен. Это привело меня к выводу, что нам нужно принарядиться и поглядеть на ночную жизнь, которую мог предложить этот городок. Но сначала надо стянуть с Гвен эту ужасную регбийную майку.

***

Потягивая восхитительные коктейли, разговаривая с привлекательными мужчинами в хорошо сшитых костюмах… я мысленно хлопнула себя по спине. Стянув с Гвен майку, я заменила ее на плате от Gucci и повела нас в шикарный бар Лоры Мэй.

На меня произвели впечатление со вкусом обставленный зал и элегантный декор, не говоря уже о виде. Через несколько минут после того, как мы там объявились, уже получили бесплатные напитки от наших нынешних собеседников.

Теперь, пару часов спустя, я была совершенно счастлива. А также достаточно пьяна. Я не думала, что это как-то связано. Я сидела очень близко к руководителю отдела рекламы, чье имя забыла. Не то чтобы это имело значение. Он рассказывал какую-то скучную историю, которую я слушала вполуха, пытаясь понять, какое тело скрывалось под этой рубашкой. Он выглядел худощавым, как один из тех парней, которые регулярно бегают марафоны, а дома проращивают пшеницу.

— Ты бегаешь? — перебила я, желая удовлетворить свое любопытство.

Он замолчал, выглядя смущенным.

— Прошу прощения?

— Ты бегаешь? — повторила я. — Типа, марафоны и все такое. Выглядишь как спринтер.

Он секунду пристально смотрел на меня, а затем уверенно улыбнулся.

— Да, угадала. В прошлые выходные я пробежал двадцать миль, — заявил он, слегка выпятив грудь.

— Так и знала, — прошептала я почти про себя. Я уже собиралась спросить, как дела у его пшеницы, когда в разговор вмешался грозный мужской голос. Я обрадовалась. Кто добровольно пробежит двадцать миль? Этот парень — псих.

— Ты больше не купишь ей выпивку.

Я моргнула, увидев, как Кейд сердито смотрит на парня, с которым разговаривала Гвен. Я начала ухмыляться, пока не заметила, что Брок так же смотрит на парня-марафонца.

Я понимала, что здесь делал Кейд. И даже обрадовалась этому, надеясь, что он не настолько туп, чтобы позволить Гвен уйти. К тому же она уже несколько дней тосковала по нему, слоняясь по всему дому. Кейд был ей нужен. Между ними образовалась чудная связь. Это мог видеть любой.

Но я не понимала, почему здесь был Брок. Мы виделись с ним всего раз, обменялись сексуальной химией, а потом поссорились. Кейд, безусловно, не нуждался в его поддержке, он мог бы вытереть пол этими парнями. Не то чтобы это потребовалось, так как в данный момент он уводил Гвен в сторону туалетных комнат. Извращенный ублюдок.

— Искорка, — обратился ко мне Брок, и я взглянула на него.

Я все еще не знала, почему он так меня назвал. Я не успела спросить. В наш прошлый разговор, я сосредоточилась на том, чтобы не выцарапать ему глаза или не запрыгнуть к нему на колени. Я не могла вспомнить, что именно.

— Брок, — вежливо поздоровалась я, продолжая потягивая коктейль.

— На пару слов, — спокойно приказал он.

Я снова посмотрела на него, надеюсь, с незаинтересованным выражением лица. Если бы он попытался выволочь меня из кабинки, я бы точно потащила парня-марафонца с собой.

— Извини, я тут выпиваю со своими новыми друзьями, и с моей стороны было бы ужасно грубо уйти, — возразила я, оглядывая стол.

Мужчины выглядели слегка смущенными. А кто бы ни выглядел, когда Кейд и Брок метали в их сторону злобные, убийственные взгляды?

— Прекрасно, — невозмутимо заявил он, — тогда я присоединюсь к вам.

К моему ужасу, он сел на место Гвен, рядом с Трентом или Троем, или как там его звали.

Он подозвал нашу официантку.

— Мне «Bud», дорогуша. Спасибо.

Брок откинулся на сиденье, небрежно положив руку на спинку диванчика. И ухмыльнулся мне. Я отругала себя за то, что на мгновение была ошеломлена тем, насколько он горяч. Горячее, чем я помнила, если такое возможно. Его волосы снова были собраны в пучок, и с этой прической, татуировками и выпирающими мышцами он заткнул за пояс этих парней в костюмах.

— Что ты делаешь? — тихо зашипела я на него, хотя мужчины за столом молчали, неловко наблюдая за нами.

Ухмылка Брока стала шире.

— Выпиваю со своими новыми друзьями. — Он указал на стол. — Судя по вашим костюмам, парни, предполагаю, вы не здешние.

Марафонец прочистил горло.

— Нет, мы здесь проездом по делам, — сказал он, настороженно рассматривая Брока и его жилет.

— По делам? И чем же вы занимаетесь? Адвокаты? — предположил он, разглядывая их костюмы. Но не дал возможности ответить. — Если вы адвокаты, возможно, меня заинтересуют ваши услуги. Только если вы адвокаты защиты. Видите ли...

Он вытащил из джинсов длинный нож, и глаза марафонца расширились. К счастью, Брок не начал никого потрошить, просто принялся чистить им ногти. Что выглядело отвратительно, но я точно знала, что у него чистые ногти, так как рассмотрела их по его прибытии.

— Я оказался в затруднительном положении в плане закона. Уверен, меня признают невиновным. Особенно когда поймут причину, по которой я сломал челюсть одному скользкому ублюдку. И ребра, — добавил он с улыбкой, и его собственнический взгляд переместился на меня. — В конце концов, вы, джентльмены, имели удовольствие находиться в обществе леди, и понимаете, насколько она особенная. И почему такой человек, как я, склонен преподать любому мужчине урок, если бы у него возникла мысль, что он может попытаться прикоснуться к тому, что принадлежит мне. — Он поднял бровь, глядя на марафонца, который, казалось, отодвинулся от меня как можно дальше, насколько это было в человеческих силах.

— Брок, — снова прошипела я, впиваясь в него взглядом.

Он проигнорировал меня.

— Итак, кто-нибудь из вас, парни, готов представлять мои интересы? — почти ласково спросил он.

— Вообще-то, — пробормотал марафонец рядом со мной, взглянув на свой «Ролекс», — мы только что поняли, что нам пора отправляться в путь.

Брок кивнул.

— Думаю, это хорошая идея. — Он встал, чтобы выпустить парня рядом с собой из кабинки. — Приятного вам вечера, — он приподнял воображаемую шляпу, когда мужчины выбрались из кабинки и ушли, не оглядываясь.

На протяжении всего этого шоу я не протестовала, потому что все еще обдумывала тот факт, что это не сон, плюс втайне обрадовалась, что у меня был повод вырваться из лап и пшеничного дыхания как-там-его. Но Броку я не собиралась об этом говорить.

— Что за херню ты сейчас устроил? — прорычала я, перегнувшись через стол.

Брок, откинувшись на спинку диванчика, отпил пива, его огромный нож был надежно спрятан за поясом. Он пожал плечами.

— Кажется, твою компанию легко напугать.

— Ты размахиваешь этим длинным ножом, компенсируя другие области, которыми природа не наградила тебя в плане размера? — злобно спросила я, удивляясь, что не плююсь огнем.

Лицо Брока внезапно стало серьезным и сексуальным.

— Ты узнаешь, что я более чем хорошо одарен в этой области, Искорка.

Я поиграла оливками в своем «мартини».

— Откуда? Ты снимаешься в порно, которое я могу посмотреть? Потому что единственное место, где я тебя увижу, — это экран телевизора, — сообщила я ему, игнорируя влагу между ног, вызванную его заявлением.

Брок секунду смотрел на меня.

— Ты хочешь этого. Я знаю. Я вижу это по тому, как ты кусаешь губы, по тому, как восхитительно краснеешь. И я знаю, что с твоих трусиков сейчас капает, — тихо пробормотал он, его хриплый голос был полон секса.

— Ты серьезно говоришь мне это после того, как заявился сюда и распугал моих кавалеров на ночь? — выпалила я в ответ таким же охрипшим голосом.

Брок уставился на меня.

— Детка, я сделал тебе одолжение. Эти парни слабаки, как только им показалось, что их костюмы помнут, сразу же сбежали. Они и близко не достаточно хороши для тебя. Тебе нужен мужчина, который будет бороться гребаными зубами и ногтями только за то, чтобы залезть в твои трусики. Тот, кто разорвет любого ублюдка, который встанет на пути возможности попробовать твою пи*ду, когда ты кончишь.

Я сглотнула.

Эми, не обращай внимания на то, как его слова заставляют тебя ерзать.

— Что дает тебе право думать, что ты можешь решать, кто достоин того, чтобы залезть ко мне в трусики? — усмехнулась я, потрясенная тем, что не бросилась на него через стол.

Брок наклонился вперед, его глаза потемнели и стали серьезными.

— То, что я на сто процентов намерен залезть тебе в трусики. Я был бы более чем готов вырубить тысячу таких слабаков в костюмах, милашка, потому что, если твоя киска так хороша на вкус, как я думаю, это того стоит, — пробормотал он.

Ладно, я не знала, что сделала, чтобы заставить этого парня думать, что у меня золотая вагина, но обещание секса в его тоне отбило у меня охоту поправлять его. Я только надеялась, что мои женские прелести готовы как следует потрудиться. В случае, если я действительно решила бы уйти с ним домой.

— Ты, правда, думаешь, что, разговаривая со мной подобным образом и ведя себя как горилла-собственник, заставишь меня отправиться с тобой домой?

Я была готова на все сто.

Глаза Брока на секунду блеснули, а затем потемнели.

— Думаю, мы оба знаем, что это лишь вопрос времени, когда я заполучу твою сладкую попку в свою постель. Я просто не хочу ждать. Я хочу увезти тебя на своем байке и трахать, пока ты не забудешь собственное имя.

Я попыталась придумать остроумный ответ или даже найти в себе немного силы воли, чтобы встать и уйти от приводящего в бешенство бога секса, но ни того, ни другого не произошло. Я беспокоилась о своей способности эффектно ретироваться из-за количества выпитых коктейлей. И те же самые коктейли заставили меня подняться с места. Да пошло оно все.

— Ладно, тогда поехали, — заявила я ему, когда он тоже встал, полагая, что я пытаюсь сбежать.

При моих словах его брови взмыли вверх, будто он ожидал какого-то подвоха.

— К тебе или ко мне? — нетерпеливо продолжила я. Теперь, когда я задалась идеей переспать с Броком, меня охватило предвкушение секса.

Он прищурился.

— Ко мне ближе.

— Ладно. — Я затаила дыхание от плотского взгляда, которым он пожирал меня и указала на него пальцем. — Давай проясним одну вещь. Я не «твоя». Я никому не принадлежу. Это не прелюдия к каким-то напряженным байкерским отношениям, которые вы все, кажется, так любите. Это просто секс.

Брок шагнул вперед в мое пространство, и мне показалось, что воздух заискрился.

— Мне подходит. При условии, что я войду в тебя в течение следующих тридцати минут.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга. Его рука легонько легла мне на поясницу, и он повел меня к выходу. Мое внимание было сосредоточено только на его руке, которая в данный момент поджигала мне кожу, пока он направлял меня к двери. Я заметила понимающую ухмылку Лоры Мэй и не очень тонкий намек ее поднятых вверх больших пальцев. Я глупо улыбнулась ей в ответ.

Свежий ночной ветерок заставил меня слегка протрезветь, но это никак не повлияло на то, какое влияние оказывал Брок на мои гормоны.

— Нахрен, я не могу ждать, особенно когда на тебе такое платье, — пробормотал он.

Он обхватил меня за талию и притянул вплотную к себе. Я издала тихий писк удивления, прежде чем его губы накрыли мои. Поцелуй был жестокий, безжалостный и на сорок пять градусов жары по шкале сексуальности. Его руки двинулись вниз, обхватывая мою задницу, и я вжалась в него, вполне готовая заняться сексом на улице, к чему, судя по всему, и шло.

Мои планы относительно непристойного поведения были сорваны, когда он отпустил меня.

— Вашу ж мать, — пробормотал он.

В свете уличных фонарей его глаза сверкали, а лицо приобрело свирепое выражение.

— Надо срочно усадить тебя на мой байк.

Он схватил меня за руку и потащил к своему «Харлею». Конечно, я понимала, что байкер будет на мотоцикле, но не учла этого в сегодняшней поездке.

Брок протянул мне шлем. Я взглянула на него, но не взяла.

— Я не могу сюда сесть, — заявила я.

Глаза Брока неодобрительно сузились.

— Маленькая принцесса слишком хороша для поездки на моем байке? — спросил он низким голосом.

Я покачала головой.

— Вовсе нет. При должном предупреждении и достаточном времени, чтобы подобрать подходящий наряд, я бы запрыгнула на него. Но это, — я указала на платье, — Alexander McQueen.

Брок посмотрел на меня.

— Мне насрать, что это. Садись на гребаный байк, чтобы я отвез тебя домой и ел твою киску, пока ты не отключишься, — грубо скомандовал он.

Я вздрогнула от его слов. Какой, к черту, Александр? Я схватила шлем.

Звонок телефона прервал мои усилия не прыгнуть на него на тротуаре. Брок взглянул на экран.

— Твою мать, — пробормотал он и посмотрел на меня. — Секунду, Искорка. Лучше бы это было охеренно важно, — прошипел он в трубку. Я наблюдала, как он, сжав челюсти, молча слушал того, кто был на другом конце линии. — Буду через двадцать минут, — яростно выпалил он.

Услышав его последние слова, я надулась, как угрюмый подросток. Он провел рукой по волосам.

— Придется подождать, детка, кое-что случилось.

Мы с вагиной поморщились. Вообще-то, лучше будет сказать, что поморщилась только я.

Он шагнул вперед, слегка обхватив мои бедра.

— Черт, обычно я бы не позволил ничему помешать мне войти туда. — Его ладонь скользнула по моей заднице. — Но у нас проблемы, и это не может ждать.

Его голос звучал искренне и в высшей степени сердито. Но я была пьяна и возбуждена, и его искренность означала, что в этот момент я очень хотела его трахнуть.

— Давай, я отвезу тебя домой, — сказал он, отступая назад.

— Ни за что, — быстро отрезала я, мой голос сочился ядом. Я отступила назад, освобождаясь от его объятий. Мне нужно быть вне досягаемости его мужских феромонов, иначе я оседлаю его ногу.

— Что? — он нахмурился, глядя на меня.

— Я сказала «нет». Держу пари, ты не привык слышать это слово из-за своих впечатляющих мускулов и искусных поцелуев, — сказала я. — Так вот, я была готова рискнуть модным платьем ради обещания того, на что способны эти мышцы, учитывая, что ты приложил все усилия, чтобы отпугнуть моих кавалеров. Но водить меня за нос, командовать мной, а потом продинамить? Так не пойдет. Лучше я вызову такси и поеду домой к своему вибратору, который никогда не разочаровывает. Иди, разбирайся с чем тебе надо, и наслаждайся посиневшими яйцами.

На этой ноте я развернулась и пошла прочь, не обращая внимания на крики и проклятия Брока.

Глава 4

Пережив разочарование и отказ, я снова в высшей степени разозлилась на Брока. Независимо от отвлекших его причин и его явного возбуждения, он бросил меня ради своего ненаглядного клуба. Возможно, я вела себя по-детски и незрело, но мне было все равно. Я лелеяла свою неприязнь, потому что иначе заявилась бы к нему домой, как какая-то слабачка, и стала бы умолять меня трахнуть.

Я не такая. Я не умоляю.

Поэтому я избегала отвечать на звонки с неизвестных номеров и любого места, где могли часто появляться мужчины в косухах, с головой погрузившись в работу. Гвен в настоящее время была по уши влюблена в своего байкера, так что я даже не могла предложить ей вечерние посиделки за коктейлем. К счастью, Рози и Люси с радостью согласились.

После нескольких дней уговоров девушки убедили меня отправиться на еженедельную клубную вечеринку, пообещав, что там будет много горячих мужчин из других городов. Я претворила в жизнь слегка коварный план выставить перед ним напоказ свою версию байкерской цыпочки из Верхнего Ист-Сайда.

Ладно, может, я думала о том, чтобы сделать это немного более зрелищным. Я могла очень долго оставаться злой и сексуально неудовлетворенной и не собиралась прыгать в постель с другими байкерами. Не то чтобы я этого не хотела, просто не желала быть девушкой, из-за которой между друзьями случались ссоры. И по собственническому поведению Брока той ночью и описаниям Гвен действий Кейда я догадалась, что они — особая порода мужчин.

Тип альф, которые решают, что женщина принадлежит им и только им, пока они не передумают. С подобным я не была согласна. Ни капельки. Но я не собиралась быть Йоко Оно для этой банды преступников. У меня не было выбора, кроме как переспать с Броком. Я делала это на благо общества. Это был милосердный поступок.

Поэтому, когда я приехала в клуб с Рози, Эшли и Люси, я не собиралась вести себя иначе, чем дружелюбно с любыми горячими парнями, с которыми сталкивалась. Так было до тех пор, пока я не увидела на коленях Брока златовласую блондинку. Я не считала себя ревнивым человеком. Но в тот момент подумывала о том, чтобы оторвать девицу от Брока своими свеженаманикюренными коготками.

— Эймс? — позвала Рози, проследив за моим убийственным взглядом. — Вот дерьмо, — пробормотала она. Она сунула мне в руку пиво. — Это поможет. И пошли-ка поболтаем с парнями из филиала Нью-Мексико.

Я оглядела вечеринку. За эти годы я посетила множество вечеринок, начиная от душных светских балов, где подавали шампанское за пятьсот долларов, и заканчивая европейскими рейвами, где по пути в туалет мне приходилось уворачиваться от использованных игл. На байкерской вечеринке я еще не бывала. Я предположила, что увижу подожжённые шины, мужиков, бросающих ножи в «проспекта», прикованного к мишени для дартса, и, возможно, публичный секс.

То, что предстало передо мной, было немного более шумной версией барбекю у Рози. Конечно, мужчин, одетых в кожу, присутствовало намного больше, а женщины, определенно, выглядели более шлюховатыми. Мой взгляд метнулся обратно к одной конкретной шлюхе. С моей стороны было несправедливо думать о ней таким образом. Она могла бы оказаться совершенно милой девушкой, но в данный момент я видела только ее руку на груди Брока.

Рози успешно разрядила ситуацию и подвела меня к нескольким очень привлекательным мужчинам. Я быстро осушила свое пиво, и его тут же заменил темноволосый мужчина, с которым я болтала. Он был недурен собой. Абсолютно. Латиноамериканец, невысокого роста, но непременно мускулистый и с совершенно потрясающей испанской бородкой, компенсирующей недостаток в росте. Я уважала любого мужчину, который выглядел сексуально с испанской бородкой.

— Ты кому-нибудь принадлежишь здесь, Рыжая? — прямо спросил он с блеском в глазах.

Я улыбнулась и открыла рот, чтобы ответить, но меня опередил глубокий, раздраженный голос.

— Да, бл*ть, принадлежит, — огрызнулся Брок, коснувшись моего локтя.

Парень с испанской бородкой поднял руки.

— Извини, брат, не знал, что она твоя.

— Я не его, — возразила я, но парень с испанской бородкой лишь улыбнулся.

— Когда сможешь убедить его в этом, приходи ко мне, — сказал он, игнорируя рычание Брока.

Мне не представилось возможности продолжить спор, когда рука на моем локте напряглась, и Брок потащил меня к парковке. Я сопротивлялась, но оказалось, что его мускулы были не просто для показухи.

— Что ты делаешь? Отпусти меня! — прошипела я, раздумывая, не ударить ли его пивной бутылкой. Я решила не делать этого не потому, что не хотела калечить Брока, а потому, что чувствовала, что алкоголь может понадобиться в этом противостоянии.

— Я отвезу тебя домой и сделаю то, что должен был в первую ночь, когда мы встретились, — заявил он, не оборачиваясь.

— Познакомишь меня с парнем с испанской бородкой, чтобы я могла потрахаться, как и планировала? — парировала я.

Он остановился посреди стоянки и обернулся. Его лицо было напряжено от ярости от моего заявления.

— Нет, я должен был затащить тебя в койку и трахнуть так сильно, чтобы ты почувствовала меня у себя в горле, — сказал он, обводя взглядом мое тело.

Я даже не стала сдерживать дрожь, охватившую меня от его взгляда.

— Извини, ты упустил эту возможность, когда отказался от меня ради каких-то «клубных делишек». — Я подчеркнула свое отвращение к упомянутым «делишкам» саркастическими воздушными кавычками. И уставилась на него. — Уверена, та блондинка, лежавшая у тебя на коленях, вызовется добровольцем, — продолжила я, наклоняясь к нему, — хотя со мной ей не сравнится. Предполагаю, трахнуть ее было бы все равно, что бросить сосиску в коридор.

Я сама удивлялась таким злобным словам, ревность превращала меня в вопящую стерву.

— Ревнуешь, Искорка? — спросил он с блеском в глазах.

— Ревную? Да, вообще-то, так и есть — у нее потрясающие туфли, просто мечта. Извини, я должна пойти и выяснить, где она их взяла.

Я попыталась развернуться и пойти обратно на вечеринку, но он схватил меня за руку.

— Не то чтобы мне не нравилось, когда ты выпускаешь коготки, но полагаю, эта затянувшаяся прелюдия должна прекратиться. Это должно произойти. Мы сделаем это.

Я взглянула на только что появившийся мотоцикл, на заднем сиденье которого сидела Гвен. Мне очень не хотелось устраивать перед ней сцену. Она и так нервничала из-за вечеринки, полной мужчин, чтобы я добавляла к этому разборку с лучшим другом ее парня.

Я отдернула руку.

— Извини, у тебя был шанс, и ты меня упустил. Я никого не жду.

Я повернулась и направилась к вечеринке, слегка покачивая бедрами, потому что знала, в этих шортах моя задница выглядит потрясающе. Я улыбнулась, когда услышала у себя за спиной сердитое ругательство.

***

Ночь прошла с изрядным количеством драмы, в том числе, я чуть не ввязалась во вторую кошачью драку, даже не пробыв там и часа. Вторая назревала из-за другой потаскушки, обвившейся вокруг Кейда. Боль в глазах Гвен заставила меня быть готовой передать Рози свои серьги и хорошенько надрать нахальной девке зад. Все снова сорвалось, на этот раз по инициативе Гвен.

Мне не понравилось, что ее мужчина бросил ее на вечеринке, полной байкеров, а затем позволил женщине, которую следовало арестовать за ее выбор одежды, увиваться вокруг него. Правда, он ее оттолкнул, но исчез, когда должен был понимать, как напугана Гвен компанией, полной мужчин, которые напоминали ей тех, кто напал на нее. Позже я поделилась с ним своими мыслями.

Не считая беспокойства за лучшую подругу, я провела потрясающую ночь, подтвердив тот факт, что Эшли, Люси и Рози — действительно классные цыпочки. Чем больше я пила, тем более хорошей мне казалась идея подойти к Броку и потребовать, чтобы он завалил меня в койку. Кого волновали причины, почему этого делать не стоило? Достаточно того, что он невероятно сексуален и не сводит с меня глаз.

Я разговаривала с Дуэйном, пытаясь отвлечься от желания пойти и лизнуть бицепсы одного конкретного байкера, когда почувствовала у себя за спиной жар. Широкая ладонь крепко сжала мое бедро. Мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто это, — пламя, вспыхнувшее от простого прикосновения, сказало мне об всем.

— Мы уходим. Сейчас же, — приказал хриплый голос мне на ухо.

Эротическое обещание в его тоне плюс тот факт, что я страдала от женского эквивалента посиневших яиц, заставили меня кивнуть.

— Пока, Дуэйн. — Я помахала ему рукой, и он ухмыльнулся прозвищу, которым мы с Гвен его наградили.

— Пока, детка. — Его взгляд упал на Брока. — Везучий ублюдок, — пробормотал он.

Брок развернул меня, и я чуть не ахнула от того, как чертовски сексуально он выглядел, весь такой угрюмый и возбужденный.

— Забрала свои шмотки, детка? — нетерпеливо спросил он.

Я помахала ему своей сумочкой от Chanel.

— Хорошо, — пробормотал он, потянув меня за руку к своему байку.

Я послушно последовала за ним, мои трусики уже намокли от предвкушения. Мы подошли к его мотоциклу, и он повернулся, чтобы оглядеть меня с головы до ног. Жар от его взгляда чуть не заставил меня спонтанно воспламениться.

— Тебе нужна куртка, — сказал он, нахмурившись.

— Мне не нужна куртка, — возразила я.

— Детка, до моего дома двадцать минут езды, а после захода солнца на байке холодно. Тебе нужна гребаная куртка.

Я скрестила руки на груди.

— Тогда, поехали ко мне. Это примерно в двух минутах езды, — предложила я.

Брок бросил на меня взгляд.

— Я намерен трахать тебя все выходные. Не хочу беспокоиться о том, что соседи услышат, как ты кричишь после того, как я заставлю тебя кончить сильнее, чем когда-либо за всю твою жизнь.

— Ладно, тогда, едем к тебе, — сразу же согласилась я хриплым голосом.

Брок снял куртку и протянул ее мне. Я немедленно ее натянула, вдыхая его мужеской аромат. Он бы заработал миллионы, если бы понял, как разливать это дерьмо по бутылкам.

— Теперь тебе будет холодно, — заметила я.

— Искорка, с твоим горячим телом, прижатым ко мне, это будет похоже на поездку сквозь гребаную огненную бурю, — заявил он, протягивая мне шлем.

Ну, тогда ладно.

Поездка к Броку прошла потрясающе. Мне не хотелось это афишировать, но раньше я никогда не ездила на мотоцикле. Можно было подумать, что в моей подростковой кампании, нацеленной на то, чтобы злить родителей, мальчик с мотоциклом должен был где-то участвовать. Для предков из Верхнего Ист-Сайда такое стало бы окончательным «идите на х*й». Но возможности у меня так и не представилось.

И все же моментов «идите на х*й», о которых родители вспоминали с нежностью, было предостаточно. Как тогда, когда я заменила весь обслуживающий персонал на одном из благотворительных мероприятий матери стриптизершами. Веселая выдалась ночка.

Я не хотела афишировать Броку свою девственность в плане езды на мотоциклах, поэтому просто сделала то, что делала всегда по жизни: притворилась, что такое мне не впервой. Не проявляя ни капли беспокойства, я запрыгнула на байк, будто делала это сотни раз. Трепет от того, что я мчусь по дороге под звездами, прижимаясь к, возможно, самому горячему парню, которого я видела вблизи, не поддавался описанию.

И это был совершенно особый вид прелюдии. От вибрации байка между бедер у меня чуть не перехватило дыхание. Проникнув руками под футболку Брока, я провела ногтями по его твердому, как камень, прессу. Удержаться было невозможно.

К тому времени, когда мы оказались у Брока, можно было с уверенностью сказать, что я достаточно возбудилась. Я догадалась, что Брок чувствовал то же самое, потому что, как только он заглушил мотор, вместо того, чтобы спрыгнуть, он перетянул меня вперед, усаживая к себе на колени.

И все это на байке.

Он не опрокинулся или что-то еще. Я была впечатлена. Брок отстегнул мой шлем и отбросил его.

Он схватил меня за голову, и его рот обрушился на мой, атакуя, безжалостно трахая языком. Я со стоном прижалась к его твердому члену, трение чуть не заставило меня воспламениться прямо там. Его рука легла на мою задницу, сильнее прижимая к нему, а другая ущипнула за сосок через топ.

Не так много раз в своей жизни я сожалела о выборе одежды, но сейчас проклинала себя за то, что надела кожаные шорты. Все, чего мне сейчас хотелось, — это быть в платье, чтобы Брок мог сдернуть мои трусики и трахнуть на своем байке. Брок, должно быть, пришел к такому же выводу об отсутствии легкого доступа, потому что поднял нас и спешился.

— В следующий раз я трахну тебя на байке, — грубо заявил он.

Я не стала спорить.

Не отрывая от меня губ, он направился в дом, а я нетерпеливо терлась о него. Казалось, ему потребовалось несколько часов, чтобы добраться до спальни.

Он грубо швырнул меня на кровать и наклонился, чтобы сорвать с меня шорты.

Я поспешно расстегнула топ, явив его взору свою грудь без лифчика.

Брок зашипел, пожирая меня глазами.

— Господи Иисусе, детка, ты даже лучше, чем я себе представлял. У тебя охеренно идеальные сиськи. — Его взгляд переместился на мои туфли. — Они остаются. Я представлял, как буду трахать тебя в этих штуках всю ночь.

Он накрыл мое обнаженное тело своим, все еще полностью одетым. Я изо всех сил пыталась снять с него жилет, когда он снова поцеловал меня, двигаясь вниз по моей шее.

— Тебе нужно раздеться, немедленно, — приказала я.

Он оторвался от моей груди, грубо обхватив ее руками. Я застонала.

— Нет, Искорка, сначала я попробую на вкус эти соски, а затем твою киску, пока ты не кончишь. Хочу чувствовать твой оргазм на языке, пока буду трахать тебя, — прорычал он.

Мои вышеупомянутые женские прелести сделали кувырок.

— Как пожелаешь.

Его глаза потемнели, когда его рот сомкнулся вокруг моего соска. Он не был нежен. Или ласков. Но боль была еще лучше. Я чуть не кончила от одного его прикосновения к соску. Мои глаза закатились к затылку, когда он засунул в меня палец.

Он зарычал.

— Чертовски мокрая — вот моя девочка.

И снова его пальцы не были нежными, когда погрузились в меня, они двигались жестко и чертовски удивительно. Когда его рот опустился между моих бедер, я изо всех сил старалась не закричать. Со всем накопившимся неудовлетворением и тем фактом, что он очень хорошо работал языком, мне показалось, что я кончила меньше чем за минуту.

Я временно ослепла или, по крайней мере, потеряла сознание, потому что следующее, что я поняла, это то, что обнаженный Брок поднял меня, поворачивая к себе спиной. Он положил мои руки на кованое изголовье кровати.

— Не двигай руками, Спарки, — хрипло приказал он.

Я неопределенно кивнула, и он яростно поцеловал меня, прижимаясь всем телом к моей спине. Он был большим, а секс у меня был давно, так что поначалу ощущения были напряженными, особенно в такой позе. Я ожидала, что он войдет в меня сильно и быстро, но он входил медленно, пока не наполнил меня до основания. Приподнявшись надо мной, он грубо схватил меня за бедра.

— Готова к этому, Искорка?

— Да, черт возьми.

Он был жестким, суровым, непреклонным. Великолепным. Я изо всех сил вцепилась в изголовье кровати, когда он вошел в меня. Почувствовала приближение следующего оргазма, и Брок слегка сжал мою шею, заставляя выгнуть спину и дать ему больше упора, чтобы проникнуть глубже. Другой угол подвел меня к краю, и все взорвалось.

Мой оргазм не заставил его остановиться или замедлиться. Он продолжал вколачиваться в мою чувствительную плоть, и граница между удовольствием и болью стерлась. Его пальцы впились в мои бедра так сильно, что я была уверена, останутся следы. И я хотела получить его метку. Хотела доказательств того, где были его руки. Внезапно они напряглись, как и его тело, и он испытал собственный оргазм.

Мы оба не двигались, тяжело дыша, и спускаясь с небес на землю. Он потянул меня на себя, так что я, стоя на коленях, отпустила спинку кровати, и прижалась к нему спиной.

— Это больше чем оправдало мои гребаные ожидания, детка, а, узнав тебя, я ожидал чертовски многого, — пробормотал он мне на ухо.

— Ты и сам был не так уж плох, — хрипло ответила я, все еще не вернувшись на землю.

Его руки сжались вокруг меня, и я почувствовала, как он затвердел внутри меня.

— О, мы еще, бл*ть, далеко не закончили.

***

— Кажется, мне буквально вые*али мозги, — заявила я, откидываясь на спину после примерно миллионного оргазма, который я испытала в эти выходные.

Брок усмехнулся.

— Надеюсь, что я, по крайней мере, вые*ал из тебя немного дерзости, детка. Увеличивает мои шансы на повторное выступление, — ответил он, прижимая меня к своему плечу.

— Повторишь выступление в следующем десятилетии? Мне кажется, мы тебя опустошили, — заявила я.

Я позволила себе расслабиться в его сильных татуированных объятиях. Мы устроили секс-марафон, практически не покидая постели, кроме как для того, чтобы подкрепиться. Сейчас было позднее воскресное утро или, может быть, день. Время летело незаметно. Меня закружило в вихре секса. За его пределами ничего не происходило.

Во время секс-фестиваля мы почти не разговаривали, кроме обязательных «сильнее» и «быстрее». Знаете, как это бывает. Мне было хорошо. Я не хотела продолжать сравнивать Брока с Йеном, но тот маячил тенью в уголке моего сознания, казалось, никогда не исчезая.

На самом деле, во время секса с двумя другими парнями, которые у меня были после Йена, я думала о нем, даже пыталась притвориться, что это он. Но не с Броком. Все время я видела и чувствовала лишь его. Он опустошил мою душу и тело, вот почему я была рада, что он не пытался поговорить по душам в наши короткие перерывы. Вместе с этим пришли бы чувства. Я нуждалась в них так же, как в том, чтобы мне выстрелили в лицо.

— Детка, могу я спросить тебя кое о чем? — тихо спросил он, все еще крепко обнимая меня.

Я провела руками по его груди, следуя по линии великолепной татуировки в виде старых часов, переходящих в череп. Она выглядела замысловато и удивительно, как и большинство других его татуировок.

— Мммм, — рассеянно пробормотала я.

— Кто такой Отто и что за херня эта Ракетная мощь?

Я остановилась и подперла голову рукой, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты прикалываешься? Ты не знаешь, что такое Ракетная мощь? — спросила я, сбитая с толку.

Брок ухмыльнулся и покачал головой, выглядя более расслабленным, чем я когда-либо его видела.

— Точно, ты же старик. В твоем детстве, наверное, еще и цветной телевизор не изобрели, — поддразнила я.

Брок продолжал ухмыляться и покачал головой, глядя на меня.

— Это дурацкий мультсериал, который я смотрела, когда была ребенком, и при этом чертовски классный. Отто — высокомерный серфер, считавший себя в ответе за всех. — Я ухмыльнулась. — Знакомо звучит?

Брок покачал головой.

— Только ты могла сделать отсылку к гребаному мультику в разгар спора, — его тон был легким.

Я слегка хихикнула, снова переводя взгляд на его грудь.

— Мне это показалось подходящим.

Он погладил меня по спине.

— Детка, ты не кажешься мне похожей на тех детей, которые смотрят мультики о серфинге. У тебя скорее были уроки верховой езды и прогулки с книгой на голове.

Я фыркнула.

— Поверь мне, не потому, что родители не пытались, но я преуспела в том, чтобы разочаровывать их, — сообщила я, не поднимая глаз.

Мы немного помолчали. Я была рада, что он не стал расспрашивать о моих родителях. Я ненавидела говорить о них. Ненавидела думать о них. Кроме того, я не хотела рыдать на его татуированной груди, рассказывая, как моя мать запирала меня в комнате на несколько дней после того, как я смущала ее на том или ином мероприятии.

Отсюда мое знакомство с множеством телевизионных шоу. Однако, как только я достаточно подросла, она уже не могла проворачивать со мной подобное дерьмо и удовлетворилась безразличием и случайными едкими оскорблениями.

Брок провел рукой по моему плечу.

— Хочешь, оденемся и сходим перекусить? Может, прокатимся по побережью? — тихо спросил он, нарушая тишину.

Я напряглась и прекратила разглядывать его живописные татуировки.

— Вообще-то мне пора, — заявила я, вставая. Я была благодарна, что его руки не остановили меня. Он сел в постели, пока я шныряла по комнате в поисках своей одежды.

— Ты, мать твою, прикалываешься? — мягко выпалил он, с намеком на угрозу. Игривый тон исчез.

— Нет, не прикалываюсь. У меня дела, — ответила я, застегивая топ.

Я не могла найти трусики, поэтому натянула шорты без белья. При этом я не упустила пристальный взгляд Брока.

— Не думаю, что мы должны делать такие вещи, — продолжила я, не глядя ему в глаза, пока рыскала по комнате в поисках сумочки.

Брок встал, натягивая джинсы тоже на голое тело. У меня слегка потекли слюнки при виде него в джинсах и с голым торсом.

— Какие, например? — быстро спросил Брок, прерывая мой пристальный взгляд, натягивая футболку.

— Например, идти вместе на воскресный завтрак, отправляться на романтические прогулки вдоль побережья, — сказала я категорично. — Это, — я жестом указал между нами, — просто секс. Ничего больше. Мы не должны это путать.

Воспоминания о моем далеко не звездном детстве были прекрасным напоминанием того, почему я должна убираться отсюда к чертовой матери сейчас, пока не стала уязвимой.

Взгляд Брока стал грозным.

— Значит, не хочешь, чтобы твоя драгоценная репутация была запятнана тем, что тебя видели на публике с байкером?

Я нахмурила брови.

— Нет, все не так, — попытался возразить я. Возможно, я хотела бы дистанцироваться от него эмоционально, но не желала, чтобы он так плохо думал обо мне. Чтобы верил, что я так плохо думаю о нем.

— Заткнись. Я знаю, как это бывает. Думаешь, ты лучше всех. Заявляешься в мой город в своих модных шмотках, со своими длинными ногами, большими сиськами и умным ротиком и водишь меня за член. Я не могу выбросить тебя из головы. Все, о чем я думаю, это как дерну тебя за рыжие волосы, когда буду брать сзади, и как трахну этот умный ротик. Мы трахались, как кролики, два гребаных дня, и ты внезапно снова стала Королевой Сук? — Он покачал головой. — Нах*й все. Твоя киска хороша, но недостаточно, чтобы тебе сходило с рук твое стервозное поведение.

Во мне вспыхнул гнев. Я шагнула вперед.

— Речь даже отдаленно не об этом. Мне плевать, что ты байкер. И я не считаю себя лучше кого-то! — в конце мой голос поднялся до визга.

— А ты и не лучше... но ведешь сейчас себя именно так, хотя ничем не лучше клубных шлюх, — жестоко бросил он, натягивая ботинки. — Полагаю, тебе бы не хотелось, чтобы тебя видели на заднем сиденье моего байка при свете дня?

Мне было все равно. На самом деле, я бы с удовольствием с ревом промчалась по всему долбаному штату, прижавшись к нему, и осветила бы это событие в новостях.

— Я бы предпочла подстричься ножом для масла, — ответила я ледяным тоном.

— Делай как знаешь, — пробормотал он.

Он вышел за дверь, хлопнув ею на прощание. Я вздрогнула, когда она задребезжала на петлях. Я стояла с одной туфлей в руке, не двигаясь, пока не услышала, как его мотоцикл с ревом отъехал.

***

— Огромное спасибо, подруга, — поблагодарила я Рози в миллионный раз за пять минут.

— Без проблем. — Она посмотрела на меня со своего места за рулем автомобиля. — Предполагаю, ты не хочешь говорить о причине, по которой зависла у Брока на два дня после того, как он утащил тебя из клуба? — проницательно спросила она.

— Я бы предпочла не говорить, — ответила я тихо, но с небольшой ухмылкой.

Для операции по эвакуации от Брока я решила обратиться к Рози по двум причинам. Во-первых, потому что я не знала, ушла ли Гвен со своим крутым байкером, несмотря на очевидную ссору, которую они устроили на вечеринке. Во-вторых, я была не совсем готова поболтать о Броке. Каким-то образом я знала, что если расскажу о Броке, то продолжу молоть языком и проговорюсь о Йене. Этого не могло случиться.

— Только скажи мне одно, — попросила Рози, когда мы подъехали к моему дому. — Как это было? — спросила она с усмешкой.

Я повернулась к ней.

— Потрясно.

Она засмеялась и стала ждать. Я посмотрела на нее притворно широко раскрытыми глазами.

— О, ты имела в виду его? — я сделала паузу. — Моя вагина никогда больше не будет прежней.

***

— Надеюсь, Гвен и Люси не разбились, возвращаясь домой с выпивкой, — слегка невнятно пробормотала я, удивляясь, почему они так долго. — Я бы очень расстроилась, если бы столько «маргариты» пропало даром, — добавила я, и Лили захихикала.

Придя домой в три часа дня и обнаружив Гвен на полпути к запою, я сделала вывод, что у нее с Кейдом не все в порядке. Поскольку «Сыны Тамплиеров» были придурками, мы решили напиться. Затем решили устроить вечеринку со всеми нашими новыми подружками. Никаких опасно горячих мужиков в кожаной одежде.

Вот так я и оказалась в шезлонге в бикини, — уже после того, как солнце давным-давно зашло, — обмениваясь шуточками с Лили. Для той, кто казался застенчивым и чопорным, девушка определенно любила «маргариту». И ругаться, как матрос.

На этой ноте из-за угла появилась Люси.

— Ура! Я уже начала беспокоиться о судьбе нашей текилы, — крикнула я ей, вставая с шезлонга.

Я сосредоточилась на сохранении вертикального положения, поэтому поняла, что ее руки пусты, только когда она подошла ближе.

— Где бесценный, драгоценный алкоголь? — медленно спросила я ее.

Она ухмыльнулась и открыла рот, но я не расслышала, что она сказала, учитывая, что уставилась на горячего байкера, на которого я в настоящее время злилась, когда тот с важным видом вошел на задний двор. За ним следовали еще более горячие байкеры.

При пристальном осмотре я увидела, что Брок нес жидкость, необходимую для моего психического здоровья. Он приближался, а его взгляд обжигал меня с головы до ног. В моем затуманенном сознании пронеслась картина того, как он вонзается в меня сзади. Я почувствовала, как внизу живота разливается желание.

Стоять, гормоны!

Я ломала голову над тем, как справиться с ситуацией, так как на самом деле не хотела с ним разговаривать, но мне нужна была выпивка, которую он держал в руках. Сейчас она была мне еще нужнее, если я хотела сопротивляться его чертовски сексуальному виду: распущенные волосы, кожаный жилет и с головы до ног одет в черное. Даже его взгляд был сексуальным. Когда он направился в мою сторону, я обернулась назад.

— Лили, — громко зашептала я.

Ее широко распахнутые глаза были устремлены на приближающихся мужчин, и она пристально посмотрела на меня. Выглядело так, будто ее разрывало на части. Я ее не винила. Было похоже, будто «Супер Майк» и «Сыны анархии» встретились в одном месте.

— Что? — ответила она таким же громким шепотом.

Я оглянулась через плечо и увидела, что Брока перехватила пьяная Рози. Я мысленно воздела руки в воздух. Рози — лучшая. Его потемневший взгляд встретился с моим. Я быстро отвернулась.

— Иди сюда, — тихо приказала я.

— Что? — Лили тут же оказалась рядом.

Я повернулась к ней, осознав, что Брок оторвался от Рози и направил свои мотоциклетные ботинки в нашу сторону. К нему присоединился какой-то паренек, которого я не знала, и чьи глаза были прикованы к Лили.

— Мне нужно, чтобы ты забрала выпивку у Брока, — быстро приказала я.

Ее глаза выпучились.

— Я даже ни разу с ним не разговаривала — он меня немного пугает. Почему ты не можешь сделать этого сама? — спросила она, выглядя испуганной.

— Долгая история. Она включает в себя секс-марафон и его дурацкий мужской пучок, — объяснила я. — Ты сделаешь это для меня? Пожалуйста?

Я слегка подтолкнула ее к нему, она, спотыкаясь, двинулась вперед, бросив на меня панический взгляд, прежде чем встать на пути Брока. Мне следовало бы чувствовать себя неловко из-за того, что я посылала застенчивую, пьяную двадцатилетнюю девушку к байкеру, чтобы забрать у того выпивку, но в тот момент у меня просто не было на это сил.

Я откинулась на спинку шезлонга, наблюдая, как она нервно болтает с ним. Парень помоложе, тот, с темными волосами, пожирал ее глазами. Он выглядел примерно моего возраста и, на удивление, не имел никаких видимых татуировок. И, конечно же, он был мускулистым и горячим.

После того, как я бесстыдно толкнула Лили в компанию грубых байкеров, моя совесть дала о себе знать. Я почувствовала, что должна уберечь застенчивую, красивую девушку, которая работала в нашем магазине. Я облажалась. Это было все равно что послать мышь в змеиное гнездо. Если бы мой поступок являлся хоть каким-то показателем материнского инстинкта, мне не следовало заводить детей.

Я снова переключила внимание на ее разговор с Броком. Казалось, все шло хорошо, пока она не указала на бутылки в его руках, а затем на меня. Глаза троицы повернулись в мою сторону.

— Твою ж мать, не указывай на меня, — простонала я себе под нос, ища, за чем бы спрятаться.

Брок покачал головой, что-то сказал Лили и обошел ее. Она выглядела так, словно сама собиралась сбежать, когда оставшийся байкер слегка приобнял ее за локоть. На секунду я забеспокоилась, но румянец Лили и ее едва заметная улыбка развеяли мои страхи. Мне было о чем беспокоиться, когда я заметила, что Брок почти добрался до меня.

— Бл*ть, — буркнула я.

Я попыталась быстро вскочить с шезлонга и убежать. Я не знала, куда. Возможно, в Сербию, но это оказалось намного сложнее, чем две секунды назад. Я каким-то образом запуталась ногой в ножках стула и споткнулась. Я уже собиралась поцеловать бетон, когда сильная рука поймала меня.

— Полегче, Искорка, — сказал Брок, ставя меня на ноги.

Я выдернула руку из его хватки, отказываясь верить, что это меня заводит. Я только утром занималась сексом с этим мужчиной. Мое тело уже должно было устать от него.

Брок хмуро оглядел мое бикини.

— Сейчас девять часов гребаной ночи. Не хочешь, мать твою, одеться? — прорычал он.

Я подняла бровь и опустила руку на бедро. После бесчисленных коктейлей поза рассерженной женщины сработала не очень хорошо, и я слегка пошатнулась.

— Это мой долбаный дом. И это моя долбаная вечеринка. Ты ни за что на свете не можешь заявляться сюда без приглашения и критиковать мой наряд, каким бы сексуальным ни был твой мужской пучок.

Дерьмо. Последнюю часть я не хотела говорить. У засранца хватило наглости ухмыльнуться.

Я выдернула бутылки у него из рук.

— Это мое. Теперь можешь идти, — заявила я, поворачиваясь к нему спиной и врываясь в дом.

Благодаря текиле я не была достаточно красноречива, чтобы вступить с ним в словесную перепалку, поэтому пришла к выводу, что побег — мой единственный вариант.

Пройдя на кухню, я начала греметь бутылками, мой затуманенный взгляд искал нужные, чтобы вылить их содержимое в блендер. Мне было плевать, я наливала различные жидкости, придумывая названия для своей смеси.

— Эми Джус, — попробовала я произнести вслух. Нет, звучит по-дурацки. — Абрамтини! — заявила я, чувствуя себя гением.

Руки на моих бедрах прервали ход моих мыслей. Я подпрыгнула, когда они развернули меня, и оказалась лицом к лицу с голодным взглядом Брока. Прежде чем я поняла, что происходит, его губы обрушились на меня.

— Бл*ть, для тебя должно быть вне закона носить такое крохотное красное бикини, — прорычал он, грубо сжимая мою грудь.

— Я все еще злюсь на тебя, — выдохнула я между поцелуями.

— Я тоже, — сказал он, подталкивая меня к ванной. — Но это не значит, что я не могу тебя трахнуть.

***

— Думаю, секс — лучшее лекарство от похмелья, — объявила я после того, как Брок вернулся в комнату, избавившись от презерватива.

Он присоединился ко мне в постели и притянул к себе.

— Детка, секс с тобой мог бы вылечить гребаный рак.

Я рассмеялась.

— О, да, ученые должны изучить мою волшебную вагину, — пошутила я.

Мы немного помолчали, и мне не понравилось, как уютно и правильно было лежать в постели с Броком, обниматься и шутить.

— Насчет прошлой ночи... — начал Брок.

— О том, что ты трахал меня в ванной, в то время как куча народа на вечеринке готовила коктейли на кухне всего в нескольких футах от нас? — закончила я за него, поддразнивая.

— Нет. Но было чертовски горячо, — сказал он, сжимая мою задницу. — Нет, скорее о том, как ты скакала всю ночь в том, что больше походило на гребаное нижнее белье. На глазах у моих братьев, — его голос утратил дразнящий тон.

Я напряглась.

— Я не скакала, — возразила я. — И это называется бикини. Не знаю, слышал ли ты о них — изобретены парнем по имени Луис Риард и существуют уже почти семьдесят лет? — саркастически спросила я, пытаясь вырваться из его объятий.

Брок усилил хватку.

— Остынь, Искорка. Я не говорю, чтобы ты не носила бикини. Я просто говорю на будущее, чтобы ты надевала что-нибудь еще, как только сядет солнце. Никогда раньше мне не хотелось ударить никого из братьев. И я не хочу этого делать из-за того, как они смотрят на мою «старушку».

От этого заявления у меня внутри все сжалось. Я не совсем понимала, что означает этот ярлык, но знала, что его я никогда не надену.

Как Roberto Cavalli.

— Давай проясним одну вещь. Я не собираюсь менять свои привычки в моде, чтобы тебя осчастливить... никогда. Я довольна тем, как выгляжу. На самом деле, я горжусь этим. Я не считаю калории и не лишаю себя шоколада, и не ношу юбки по щиколотку. Одна вещь, которой я также горжусь, — это то, что я никому не принадлежу. — Я высвободилась из его объятий, и он позволил мне. — Я не собираюсь быть чьей-то «старушкой». Честно говоря, я бы предпочла сбрить брови, чем стать собственностью какого-то байкера, — выплюнула я.

Взгляд Брока стал убийственным.

— Ты, бл*ть, не серьезно, — тихо сказал он.

Я встала с кровати, скрестив руки на груди.

— Очень даже серьезно. Просто потому, что ты хорош в постели, не значит, что я хочу вступать в какие-либо отношения, и это точно не значит, что я хочу, чтобы ты предъявлял на меня долбаные права! — крикнула я.

Он вскочил с кровати, натягивая джинсы.

— Ты понятия не имеешь, какое невъе*енное число сучек рвется стать моей «старушкой», насколько ох*енно важен этот титул, — рявкнул он в ответ.

— Так, иди и найди одну из тех, без сомнения, классных дам, чтобы наградить ее таким важным титулом, — взвизгнула я, натягивая ночную рубашку через голову.

Он шагнул ко мне, сверкая глазами.

— Ты боишься, — прошипел он. — Тебе чертовски страшно, потому что ты понимаешь: те чувства, что ты испытываешь со мной, на самом деле реальны. А значит, тебе придется чувствовать, открыться. Ты ведешь себя как сука, заставляя меня вести себя как мудак и делать тебе больно, чтобы ты могла чувствовать себя лучше.

Гнев, который я испытала при этом заявлении, вызвал у меня желание закричать. Кроме того, тот факт, что он попал прямо в яблочко, привел меня в ужас.

— Да пошел ты! — крикнула я, открывая дверь. — Немедленно убирайся из моего дома, пока я не позвонила в полицию и не сообщила им, что какой-то байкер-мудак пытается меня ограбить.

Может, я проявила изрядную долю драматизма, но тот факт, что его слова прозвучали так близко к правде, стал ярким напоминанием того, когда я в последний раз открывалась. Я не хотела, чтобы мне снова причинили боль. У меня было такое чувство, что этот мужчина может причинить мне гораздо больше боли, чем Йен.

— Детка, успокойся нахрен, — ровным голосом ответил Брок на мою истерику, не сводя с меня глаз. Казалось, его это почти позабавило. — Никогда не угрожай, что натравишь на меня свиней. Сделаешь это еще раз, и я перекину тебя через колено.

Эротический блеск в его глазах заставил меня желать этого. Сильно. Я покачала головой. Этот парень был высокомерен и приводил в бешенство.

— Тьфу, не могу поверить, что я когда-то рассматривала возможность впустить такого неандертальца, преступника и дерзкого мудака в свою постель. Я больше не повторю этой ошибки. А теперь вали... на... х*й.

Я тяжело дышала, ожидая, что он бросится на меня и отшлепает. Я бы солгала, сказав, что не хочу этого. Но я говорила серьезно. Мне действительно нужно было, чтобы он ушел. Я не нуждалась в такой эмоциональной перегрузке.

От моих слов лицо Брока сделалось непроницаемым.

— Не могу поверить, что напрягался по поводу того, чтобы сунуть член в такую дерзкую, высокомерную сучку. Не волнуйся, милая, я больше к тебе не подойду, — его голос был таким же холодным, как и выражение лица, когда он вылетел из моей комнаты.

Я хотела броситься за ним, даже не зная, что собираясь сказать, но у самой двери остановилась, когда до меня дошел смысл его слов.

Ситуация обострилась слишком быстро. Во мне по-прежнему кипела горячая ярость от его действий мачо-собственника и уверенности в том, что я «его» после пары раундов горячего секса. Я не была готова к тому, чтобы кто-то заявил на меня права, завладел мной. И не знала, буду ли когда-нибудь готова. Возможно, я и знала, какое платье надену, если когда-нибудь это время наступит, но больше ничего.

— Милая, ты в порядке? — спросил мягкий голос. Я резко повернула голову и увидела Гвен, стоящую в халате и с беспокойством смотрящую на меня.

— Да, я в порядке, просто Брок — мудак, — быстро ответила я, пытаясь вести себя беззаботно. Я была почти уверена, что с треском провалилась.

Гвен нахмурила брови.

— Ты слишком долго избегала этой темы, Эми, — деловым тоном заявила она, направляя меня в гостиную.

Из-за хрупкого эмоционального состояния мне потребовался лишь мягкий толчок, чтобы рассказать ей все о Йене. Ну, не совсем все. Возможно, я солгала во спасение и сказала, что его зовут Том и что он один из друзей Триппа, но суть была той же.

Я рассказала ей о нашей встречи и «любви с первого взгляда», и как он разбил мне сердце после того, как бросил и ушел воевать. Я не была готова рассказать Гвен о ее брате и мне. Просто не знала, как ей сказать, ведь прошло так много времени. Так что я струсила и снова солгала. Мне стало еще хуже, когда она обвинила себя в том, что не была рядом со мной во время всего этого испытания. Неприятное чувство усилилось, когда она дала мне совет и была просто потрясающей лучшей подругой.

Правда, я почувствовала себя немного легче, поделившись кое-какими секретами с Гвен, хотя и не всей историей. Это продолжалось недолго, до тех пор, пока она небрежно не упомянула о приезде Йена на этой неделе. Судьба была жестока. Может, меня настигла расплата за тот случай, когда я выпила весь папин виски тридцатисемилетней выдержки, заменив его подкрашенной водой.

Или за тот случай, когда я в пятнадцать лет поцарапала матушкин «мерс», а потом позволила парковщику взять на себя ответственность. Что бы это ни было, всю неделю меня подташнивало. Я не могла уснуть, зная, что мне придется встретиться с ним лицом к лицу. Особенно сейчас, когда я была так сбита с толку тем, что происходило с Броком.

Я была в полной заднице.