Вырисовываются контуры

Идея аппарата начала постепенно кристаллизоваться. Прояснялись основные контуры.

Но все же впереди — горы упорной работы. Минутами мне казалось, что задача непосильна.

Тогда я вновь и вновь представлял себе: солнечная улица, по ней мчится автомобиль, я поднимаю трубку и набираю номер на вращающемся диске своего нового радиоаппарата.

Сомнения пропадали — снова садился я за расчеты и чертежи.

Я почти не знал техники проволочной связи, и это сильно затрудняло работу.

Приходилось метаться от схемы к схеме. Тетради заполнялись бесчисленными вариантами.

Но в них не было стройной системы. Не было той дороги, о которой я только что рассказывал.

Встречалось много тропинок. Идешь, идешь по одной из них, а потом оказывается, что идти по ней совсем нецелесообразно. Выбрал новую дорожку — впереди непроходимая чаща. Пробираешься сквозь нее, тратишь время и силы и приходишь… на старое место.

Или, что еще обиднее, пробираешься сквозь чащу, в кровь издерешься. В темноте ничего не видно. А потом выясняется, что рядом проходила хорошая, протоптанная многими инженерами дорога.

Я боялся печального разочарования легендарного изобретателя, который самостоятельно изобрел деревянный велосипед, а потом, приехав на нем в город, увидел тысячи стальных машин, очень похожих на его детище. Не хотелось испытать судьбу этого изобретателя. Значит, вновь надо было обратиться к книгам и журналам.

Необходимо знать, какие есть устройства, позволяющие объединить радио и проволоку. Оказалось, что такие устройства существуют: ими пользуются в междугородных связях. Можно, например, из своей квартиры говорить по телефону с Новосибирском, не подозревая того, что в городе ваш разговор идет по проволоке, а дальше уже по радио.

Так называемые «переходные устройства» имелись и имеются сейчас, но они сложны.

В них много ламп и всяких деталей.

Как бы упростить все это? Вот задача!

Наконец было разработано несколько вариантов схем, причем как будто бы простых.

Скоро можно начать испытания. Основные расчеты сделаны.

Но не тут-то было. Затрудняла все та же автоматика; искатели, реле, храповые колеса, переключатели — весь сложный комплекс телемеханических систем, связанных и с проволокой и с радио.

Никак не удавалось примирить радио, проволоку и автоматику: прекрасна схема приемопередатчика, но для автоматики она нехороша. Найдена хорошая схема перехода от радио к проволоке, работает замечательно, а при переходе с проволоки на радио схема никуда не годится.

Наконец пришлось разделить все проектирование на две очереди: первая — для ручного городского телефона, вторая — для АТС.

Но и от этого стало не легче. В первом случае тоже нужны были реле для включения и выключения линии, для вызова и отбоя.

Начались новые эксперименты. В линию включался приемник, а затем через маленький передатчик, стоящий здесь же на столе, я пытался вызвать телефонную станцию.

Наконец вызов получился, и это был первый успех.

Вначале я отвечал, что это проверка. Потом столь частая проверка телефонистке показалась подозрительной, и я начал спрашивать «время». Опять неудобно.

Телефонистка узнавала мой голос, удивленно переспрашивала: «Время?», но все же отвечала.

Первый этап эксперимента был закончен — вызов телефонной станции удался. Теперь надо было проверить разговор: слышно ли с линии через передатчик и приемник, стоящий здесь же на столе.

Решил вызвать квартиру своего приятеля. Он отвечает:

— Слушаю!

Мой аппарат молчит: передающая часть его переделывалась и пока еще не была закончена. Снова вызываю, и снова слышу ответ. Я рад тому, что все идет как нужно, а мой приятель не очень доволен: подходит уже пятый раз к телефону, и никто ему не отвечает.

Нужно придумать что-нибудь другое, чтобы не беспокоить ни в чем не повинных друзей и знакомых. Звоню в справочное бюро Казанского вокзала. Занято — гудки.

Вот это мне и нужно. Все время занято, и я никого не беспокою.

Однако через несколько дней мне стали довольно часто отвечать. Пришлось спрашивать о поездах до Раменского.

Работа близилась к концу. Теперь уже можно было вызывать через городскую телефонную станцию и мой радиоаппарат.

Помню, все было готово. Я ждал звонка своего знакомого, который по моей просьбе должен был позвонить. «Странно! — удивлялся я. — Неужели не срабатывает реле?» Пришлось звонить самому:

— Что же вы молчите?

— Я уж десять раз звонил, а телефонистка отвечает: «Аппарат испорчен».

Больших трудов мне стоило убедить телефонистку, что телефон исправен. Она привыкла к системе ложных миганий, отключений и подключений, а потому и считала аппарат испорченным. Так она отвечала всем, кто пытался меня вызвать.

Загрузка...