Огонь Лейдена. Глава первая

Предисловие.

Спасибо, что решили прочитать мое творчество! Как автор, я бы хотел предостеречь вас о некоторых вещах (не неприятных, но все же). Мир «Огня Лейдена» самобытен, даже очень! Я и вправду для антуража создал целый мир, добавляя в него те детали, которые даже не будут указаны в самом повествовании, и это только ради того, чтобы каждый элемент повествования логически дополнял свое окружение, смотрясь гармонично и как бы на своем месте! В этом мире свои материки, свои народы, свои календари и даже боги. Создавая эпопею, я опирался на наш мир, человечество и его развитие, эпосы и мифологии, к месту вплел некоторые идеи, некоторые преобразил, а что-то даже пришло всецело из моей головы. Не подумайте, я не пытаюсь похвалить свое творение еще до того, как вы сами это сделаете, лишь хочу ввести в курс дела и контекста – создать «Огонь Лейдена» было очень непросто. Не буду называть свое творение эпохальным для мира (хотя для меня, безусловно, это так и есть), но считаю, что если жанры приключений, фантазии, немного драмы с добавлением щепотки философии с переоценкой ценностей, – это то, что вам нравится, то «Огонь Лейдена» определенно создан для вас. Приятного чтения всем, и еще раз спасибо!

Детали повествования.

Иногда в тексте нужно описывать разные события и явления под разным углом, поэтому я решил по-своему некоторые слова акцентировать. Смотрите:

Текст – обычное письмо, нужное для чтения, всем такое знакомо.

Текст – чертой под словами я объясняю обстоятельства происходящего.

Текст – курсив в речи нужен для обозначения акцента на определенном слове или выражении, я знаю, что можно *звездочками*, но курсив мне больше по душе; но курсив есть не только в речи, но и в повествовании, и как правило, он означает мысли определенного контекстного персонажа. Общий пример: персонаж что-то видит и мысленно это в голове произносит, вот тогда в повествовании курсив и появляется. Конкретных примеров будет много, так что вы не потеряетесь.

… текст – такое означает, что человек завершает предложение, начало которого либо не было услышано, либо его произнес кто-то другой.

(текст) – сказанное в скобках является моим личным пояснением.

*Событие* – крайне редкое обособление слова, используется, как правило, чтобы изобразить какой-нибудь звук (*пах* – при выстреле).

Слов- – дефисом у неоконченного слова я обозначаю прерванную речь.

Также стоит упомянуть, что вы точно будете встречать слова, которых нет в словарях, либо, по-вашему, было бы правильнее написать по-другому. Не волнуйтесь, русский язык я знаю отлично. Все это заранее учтено и является моим особым подчерком, дабы придать больше жизни в текст. Но если же вы найдете неправильное окончание или пропущенную букву в слове, то извините, недоглядел.

Немного о мире.

В мире этом есть много особенностей, которые нельзя не подметить до того, как вы начнете читать. Первое, это почти полное отсутствие единобожных культов: почти у всех государств и народов в мире «Огня Лейдена» остались свои пантеоны с богами, в которые они верят. Причины такого рано объяснять, это будет спойлером. Да, боги отошли на второй план, но нет ни одного народа, без своих эпосов, героев и богов, поэтому обязательным было внедрение такой глубины в рассказ. И второе, здесь есть свои государства, ориентировки на которые я брал с реальных государственных формирований нашего мира, но из разных временных отрезков. Примеры некоторых:

Королевство Лейд – Священная Римская Империя.

Аледосс – Османская Империя.

Геллуда (Халлуда) – Аравийский полуостров с его эмиратом.

Восточнодренейская Империя – Российская Империя.

Сейнекин – Япония.

Вирикия – Испания.

Паретея – уже мертвое государство, аналог Древней Греции.

Это не все государства, конечно же, но для большего понимания хватает именно упомянутых.

Действия разворачиваются в 1864 году, в начале лета. Несмотря на год, в некоторых вещах этот мир обогнал наш: робототехника и автоматика; строятся небоскребы в некоторых городах; даже первые прототипы автомобилей имеются; уже в обиходе (хоть и у самых богатых) средства передачи видео и звука для общения на дальних расстояниях; научно-технический прогресс опережает тот, что в нашем мире на 50-100 лет в зависимости от конкретного открытия. Некоторые вещи вовсе опережают даже нашу современность, но это особая изюминка, которая будет появляться редко. Иногда будут появляться знаменитости с фамилиями, известными почти всем, но такое редко, и служит больше отсылкой.

И, думаю, раз я немного ввел вас с курс дела, то можно начинать читать. Всем приятного чтения!

Часть 1. «В преддверии последнего экзамена.»

Жаркий летний день 1864 года. По улице города Лейден, столицы Королевства Лейд, уверенно идет юноша, который находится в одном шаге от окончания своего университета. Гордый молодой гвардеец, один из лучших за все время существования университета, направляется в свой любимый парк, в котором он каждый день проводит свой «тихий час» после учебы. Паретейского происхождения он: светлая загоревшая кожа, большой лоб, орлиный нос и острые черты лица, цвет его длинных волос, разделенных посередине, – каштановый. Одет он в стандартную форму гвардейца: футболка на голое тело, над ней форменная рубашка и своеобразный короткий темно-синий плащ с подкладками для защиты; штаны его представляли из себя измененные классические, предназначенные специально для гвардейской службы, которые снизу перекрыты высокими – на пятнадцать сантиметров – сапогами с высокими берцами. При себе у него имеется легкий короткий меч в два фута длиной, подвешенный справа на поясе, потому что он левша, и трофейный револьвер, покрытый тонким, но изящным слоем серебра, который он получил за второе место в олимпиаде, проведенной год назад. Револьвер подвешен на поясе слева, чтобы было удобно доставать для стремительных выстрелов.

Носить таким образом револьверы, пистолеты или обрезы считается неприличным, так как этикет ношения оружия гвардейцем, утвержденный в «Кодексе гвардейца», гласит, что стрелковое оружие должно быть либо на груди, либо на спине, если оно большое.

Каждый день, преодолевая путь в парк, молодой гвардеец заходит в разные знакомые ему места и беседует с людьми, узнавая о чем-то новом. Первым на его пути лежит паб «Пожилая Химера» – двухэтажное здание, в котором первый этаж – это собственно заведение, в которое приходят разного возраста мужчины и женщины, а второй – привычный дом хозяев. Пабом заведует друг его отца Клинт Майер, чей сын, Клинт младший, является старым другом гвардейца и однокурсником. Встав напротив двери, он посмотрел на странное название заведения. Пожилая химера… все никак не пойму смысл такого названия. Наконец, этот парень вошел. Здание изнутри обделано красным деревом, столы и стулья же сделаны из темного дерева. С одной стороны, стоял камин, с другой – подиум для поющих. Еще был полдень, поэтому посетителей нет и подиум пуст. Это гвардейцу было лишь на руку, ведь он слегка застенчив. Сначала он пошел к коту семьи и решил его погладить: начал он с головы, потом перешел на подбородок, затем на спинку. Какой милашка этот котик! Затем молодой гвардеец обратил внимание к подошедшему к нему хозяину заведения.

– Добрый день, мистер Майер! – продолжая гладить кота, он поздоровался. У подошедшего к барной стойке Клинта были большие усы, выглядевшие довольно забавно.

– Оу, наш дорогой постоянный посетитель! Добро пожаловать, – Клинт тоже улыбнулся, – тебе какое, темное или светлое пиво?

– Ха-ха, – саркастично произнес парень.

– Так что, есть новости? Мой сын как?

– Новостей сегодня у меня нет, – отвечает он, смирно сев за барную стойку. – А сын ваш – нормально. Я видел, последние тренировки у него хорошо проходят, очень даже интенсивно. Лучше расскажите, – продолжил он таинственным голосом, – нет ли слухов никаких?

– Слухов… к сожалению, или счастью, нет, но сегодня, буквально пару минут назад, – Клинт замедлил свой говор и сузил глаза для интриги, – ко мне заходила твоя подруга, рыжая которая, Хекула… или Хайлек.

– Хейли Кула, – улыбнувшись, он поправил Клинта. – Она наша сокурсница. Что-то рассказывала?

– Так вот. Она зашла и просила кое-что тебе передать, – продолжал говорить Клинт в интригующем тоне.

– Ну, говорите, что? – гвардейца прям рвало от нетерпения.

– Что она любит тебя! – он развел руки, будто рассказал что-то невероятное.

– Чего? Любит меня? – он поднял одну бровь, не подав вида сильного удивления. – Быть такого не может, мы же друзья.

– Вот и может, хе-хе, она позвала тебя… – он погладил свои усы, – в твой любимый парк, а именно – в твое любимое место, где бы это ни было, чтобы рассказать «кое-что интересное».

– Хм-м, – парень почесал подбородок, – а почему бы ей не сказать мне об этом лично?

– Ну ты знаешь… – закатывая глаза и наклоняя голову, – эти женщины…

Слышатся шаги по ступеням. Спускается Клинт младший, друг и сокурсник молодого гвардейца, который слышал все, о чем тут разговаривали его друг и отец. Спустившись, он смотрит недоумевающим взглядом на друга, затем отца.

– Она-

– Ни слова, – предупредил его Клинт старший. – Пусть пойдет и сам узнает.

– Хм-м, – снова произносит парень, – вы меня заинтересовали, я тогда пойду туда прямо сейчас.

– Вот, это решимость настоящего гвардейца! Одобряю! Доброго тебе дня.

– До свидания!

Он вышел, а Клинт младший, услышавший их беседу, пока был наверху, наконец заговорил.

– Так, – прокашлявшись, – она же про любовь вообще ничего не сказала?

– Ничего страшного, сынок, – отвечает он, прочищая бокал полотенцем. – Да и мне кажется, что ей он, все-таки, нравится. Все три раза, как я с ней беседовал, она успела его упомянуть. О как! Неспроста это.

– Эх, ладно. А зачем ты его спрашивал обо мне? – лениво спросил он, зевнув после этого. – Да и зачем это вообще, я же тебе сам все говорю…

– Это, сынок, оценка со стороны.

Молодой гвардеец, тем временем, поспешил к Хейли, разворачивая в голове сюжеты беседы с ней. Он даже решил в этот раз не заходить к другим знакомым, а направился прямиком в парк. Минуя мост через реку, смотря на пролетающие в небе паровые дирижабли, бордель, жилые кварталы, где всегда есть какой-то шум, он дошел до парка и своего любимого места, где сидела молодая девушка с рыжими, почти алыми волосами его возраста, которая тоже учится в гвардейском университете. Девушек очень мало среди гвардейцев, однако, какая сила духа у этого меньшинства!

– Привет! Хейли… – отвлек он ее, подойдя поближе, – я слышал, что ты меня сюда позвала.

– Да, присаживайся, – отвечает она, показывая на место на скамейке рядом с ней, – надо поговорить.

– Хорошо, – он присел к ней, положил одну ногу на другую. – Ты хотела поговорить про то, что сказала мистеру Майеру?

– О чем это ты?

– Он мне сказал, что… я тебе нравлюсь и что у тебя есть еще кое-что, чтобы рассказать.

– Что? Не-ет, – Хейли немного покраснела от сказанного, но быстро успокоилась. – Он соврал! Я п-просто знала, что ты зайдешь к нему, поэтому попросила его передать, чтобы ты поскорее сюда пришел. Да и место же твое любимое, по пути будет.

– Ох, славно, – подумал он, удалив из головы тысячи различных вариантов отказать ей. – Так, о чем ты хотела поговорить?

– О лучших гвардейцах.

– Так… Продолжай, – молодой гвардеец уставился в ее зеленые глаза.

– Нам сегодня капитан Догель рассказал, что лучшие гвардейцы смогут поступить на работу сразу после выпуска, имея полное право самим выбрать, кого хотим видеть своим господином и хозяином. А тот человек не имеет права отказать. Круто же?

Молодой гвардеец сначала сжимает губы, раздув щеки, а затем разваливается на скамейке, разочарованно улыбаясь от получившейся ситуации.

– И это все, что ли? – глубоко вздохнув, отвечает гвардеец. – Я про этот секретный план уже несколько лет знаю. Я потому и старался быть лучшим среди наших.

– Что? – она искренне удивилась. – Я думала, ты не знаешь, и хотела рассказать, как можно быстрее.

– Да, мне об этом капитан Догель рассказывал, когда мы были еще на втором курсе. Тогда он сказал, что когда-то в будущем – скорее всего, к концу нашего обучения – введут кое-какие изменения для награждения лучших и мотивации худших. Видимо, пришло для этого время.

– Я и не знала, что ты владеешь такой информацией…

– Да, многим я владею, – отвечает он, хитро улыбаясь и кивая.

– На что ты намекаешь? – она сузила глаза и подняла левую бровь, скрестив руки на груди.

– А? Ты не так поняла, – говорит он, садясь ровно. – Я про то, что всегда пытаюсь знать больше остальных. Чем больше знаешь, тем хитрее ты можешь быть. Больше пространства для маневра, в общем-то. Да и мне нравится, когда вся ситуация под контролем.

– Значит, это ты имел в виду, – она посмотрела на дорогу перед собой.

– Защита хозяина – наш будущий долг… Хм, я же забыл совсем. Лучшие из нас, получается, будут выбирать того, кто будет нами править. Интересно так. Мы – своевольные рабы.

– Зная тебя, могу сказать, что повиноваться ты не будешь никому.

– Буду, конечно, но в разумных пределах. Я беспрекословно подчиняюсь только приказам отца и зову справедливости в своем сердце, – говоря это, он легонько стучит по груди, показывая, как гордится этим. – Так что буду делать только так, как посчитаю нужным в получившейся ситуации.

– А если твои действия будут противоречить Кодексу? Ты ведь рискуешь потерять работу. А потеряв ее, ты станешь изгоем, тебя же могут изгнать из города…

– Жизнь без риска, знаешь ли, как чай без сахара.

– Чай и без сахара вкусный.

– А с сахаром будет вкуснее, – он снова разлегся на скамейке. – Я сейчас тут подремлю, а ты что будешь делать?

– Наверное, пойду к себе домой, – она встала, собираясь уходить. – Если что, заходи, погости, можем потренироваться, если захочешь.

– Конечно, я приду, – он еще больше разлегся и закрыл глаза.

Хейли ушла, а парень остался один под лучами яркого солнца, которое начало близиться к закату. Однако, он не спешил домой. Да и дом у него – это его общежитие при университете, где живут такие же гвардейцы, как он. Наконец, у него закрылись глаза. Дремля в положении сидя или полусидя, он может слышать то, что происходит вокруг него, но дело в том, что ничего с этим поделать не может, да и чаще всего он забывает о том, что слышал. В этот раз ему тоже послышались звуки откуда-то издалека, пока он дремал.

– Снова этот мальчик, – слышится голос мужчины зрелых лет. – Смотри, револьвер на поясе, какой стыд!

– Успокойся, со временем же он поймет, что это неправильно, – послышался мягкий женский голос, скорее всего, это жена того мужчины, которая более терпима к таким проявлениям.

– Такие, как он, ничего в итоге не добиваются, эти несубординированные дети дальше своего носа не видят. Этот малолетний придурок еще и спит, вальяжно рассевшись на скамейке! Я ему сейчас преподам урок! Гвардеец нашелся, тоже мне.

– Не надо, Марцин!

Парень-то слышал приближающиеся шаги, он все понимал, но нервная система в отключке – он не может сдвинуться. Шаги все ближе и ближе. Что собирается сделать этот мужчина? А мужчина, становясь к молодому гвардейцу все ближе и ближе, собирался дать ему пощечину и сказать, что тот поступает неправильно. О времена, о нравы! Он подошел и размахнулся своей правой рукой и уже было попал, но…

– Что?! – сказал он от удивления, оказавшись в положении сидя через мгновение ока.

Секунду назад спящий на скамейке парень оказался сверху: он открыл глаза и левой рукой остановил его правую руку, в то же время своей правой рукой схватил его за шею и усадил на скамейку, сам при этом встал напротив. Что произошло? Молодой гвардеец понял, что совершил лишь тогда, когда все завершилось. Я как-то проснулся! Значит, урок он мне не преподаст.

– И что вы собирались мне сделать? – после заданного вопроса парень заметил, что у мужчины золотой жетон со знаком короны на груди – это отличительный признак королевского защитника, этот мужчина является гвардейцем на службе у самой элиты. После увиденного молодой гвардеец тут же отпустил его, сделав виноватое лицо, но извиняться он не собирался.

– Да как ты смеешь? – спрашивает королевский защитник, поправляя свой воротник. – Ты хоть знаешь, что ты только что совершил?

Нависла напряженная атмосфера…

– Марцин, может не надо? Он же еще ребенок, – тщетно просит его жена, подойдя и встав между королевским гвардейцем и студентом.

«Кодекс гвардейца» гласит, что королевский защитник вправе убить любого, кто покусился на его жизнь или даже просто посмел поднять на него руку. Закон действует даже на лиц из той же сферы деятельности. Этой привилегией иногда пользуются лишь в своих личных интересах. А парень подумал: «Я оказался в риске погибнуть или же вылететь из университета прямо в конце учебы, великолепно!»

– Дай свободу этому ребенку, и он сразу будет готов убить кого угодно на своем пути, – сказав это, он встал и обнажил свой клинок. – Будем драться серьезно. Одно попадание!

– Марцин, ты же убьешь его, – жена все пыталась его остановить, но, видимо, мужа уже не остановить.

– Вообще-то, мне отец запретил убивать. Но серьезно, «одно попадание»? Вы предлагаете дуэль? Между мной и вами?! – спрашивает королевского защитника молодой гвардеец, обратив внимание на его меч из черной стали.

Одно попадание – особая форма мирной, не смертельной дуэли, когда два мечника дерутся между собой на мечах до первого попадания. Тот, кто побеждает, то бишь наносит первый удар, побеждает в поединке.

– Ты мне не нравишься, – говорит в пренебрежительной манере королевский защитник. – Твои выходки, неуважение традиций и Кодекса тоже. Поэтому я дам тебе шанс выжить. Попадешь по мне один раз своим мечом – и я отнесусь к тебе с уважением. Если попаду я – следующий удар будет смертельным. Мусору не место среди воинов!

– Эй! – жалобно отозвался парень. – Кто вообще такие правила ставит молодым гвардейцам? Ясное же дело, что вы победите, я молодой гвардеец, даже университет не окончил! – в словах его иронии не было, он на самом деле не хотел с ним драться.

– Условия ставлю я, а если не подчинишься – я убью тебя прямо тут.

Парень сморщил брови, раскрыв глаза в тот же миг. Слова прозвучали в его голове несколько раз. Подчиниться, он сказал? Разгорелось в нем пламя ненависти. Что себе этот чертов защитник позволяет? Он посмел поставить себя выше моего отца? Я его уничтожу!

– Я принимаю условия, – отвечает он, сделав суровое лицо, готовое к бою, следом достает меч из ножен и держит в левой руке перед собой. – Но принимаю я их из принципа, что никто не посмеет мне приказывать, кроме отца. Ты пожалеешь, что сказал мне такое.

– Смелое заявление: хоть немного чести в тебе имеется… Так ты левша, оказывается. Будет грустно, если ты погибнешь прямо сейчас, сказав такую фразу, не так ли? – королевский гвардеец заулыбался, достав свой меч.

Меч у него был необычным. Молодой гвардеец заметил это сразу. Черный, красиво отсвечивающий торианский меч находился в руках у королевского гвардейца. Торианская черная сталь, из которой был выкован этот меч, добывается в торианских горах. Какие только легенды не создавались вокруг этих черных мечей, ведь их стойкость, крепость, тяжесть и сила находятся на непреодолимом уровне. По слухам, эти мечи магические и подчиняются воле хозяина, а острота их может позволить разрубить любую другую сталь, даже не прикладывая усилий. Увидев такой меч в руках королевского гвардейца, парень еще сильнее насторожился, но отступать нельзя.

Разойдясь друг от друга на пять метров, они посмотрели друг другу в глаза. Дуэль начинается с крика королевского защитника: «Нападай.» Марцин стоял на месте, а парень пошел в нападение. В бою он достаточно агрессивен, поэтому никогда не дает даже секунды возможности настоящему сопернику отдохнуть. Подбежал и размахнулся справа сверху. Удар отражен. Справа снизу. Удар отражен. После этого решил напасть королевский защитник. Он сделал два молниеносных удара, но гвардеец увернулся, отступив назад. После этого последовало несколько мощных ударов от Марцина, от которых парень попытался закрыться мечом, но удары такой силы каждый раз выбивали молодого гвардейца из равновесия. А еще, как он заметил, меч его начал обрастать трещинами, лезвие стало тупым и испортилось в нескольких местах. Такого никогда раньше не случалось, а в это время у защитника меч в идеальном состоянии. Это и не удивительно, ведь меч этого королевского защитника не простой. Меч так сломается, думал парень, но продолжил атаковать. Сделав множество простых ударов, зная, что защитник их отразит, молодой гвардеец сделал горизонтальный широкий удар снизу, который точно не отразить, но защитник высоко подпрыгнул и приготовился ударить сверху. Увидев это, парень отскочил назад, чтобы тот не попал. Оттуда гвардеец заметил, что королевский защитник собирается сделать выпад (прямой удар, словно укол иглы), чтобы вонзить меч прямо в него, поэтому в нужный момент, он увернулся от выпада и схватил Марцина за руку, приставив меч к горлу.

– Даевин! – откуда-то сзади послышался голос друга, который заставил молодого гвардейца расслабить мышцы и отвлечься, посмотрев назад.

В тот момент, королевский защитник, получив преимущество в виде расслабленных мышц противница, убрал меч парня со своей шеи и, сделав ему заднюю подножку, уложил на спину, после чего приставил свой меч к его шее.

– Снова ты вляпался? – спрашивает его друг, подходя ближе.

– Да… и я бы победил, – говорит, не отводя глаз от противника, – но ты меня отвлек, Мигель!

– Ты проиграл, – говорит королевский защитник, громко, но спокойно дыша, после чего следует долгая пауза, – проиграл. Но несмотря на это, я оставлю тебя в покое, потому что, должен признать, ты первый, кто сражался так хорошо, – после этого он убирает меч и аккуратно засовывает его обратно в ножны. – Не отвлекайся во время битвы, ты же знаешь, как это опасно. Колебаться – значит проиграть. Я признаю, что ты мог бы победить, ты неплох. Я, честно, удивлен, – говорит он, убрав с лица недовольную гримасу, теперь, наконец-то, он выглядит как добрый дядя, никогда никому зла не желающий. – Скажи, парень, как тебя зовут?

Молодой гвардеец встал, встряхнул одежду и подумал про себя: «Неужели его уважение уже включилось? Он даже улыбнулся мне.»

– Меня зовут Даевин. Даевин Лоост.

– Знакомое имя, – он внимательно посмотрел на молодого гвардейца и сузил глаза, почесав подбородок. – Разве не ты сдался в прошлогодней олимпиаде и получил второе место?

– Да. Это был я, – слегка улыбнувшись.

– Зачем ты это сделал? Столько людей тогда над тобой посмеялось, когда ты, не проиграв ни одного боя, в конце просто сдался.

– Эх-х, – Даевин глубоко вздыхает перед началом великолепной истории. – За первое место давали револьвер, покрытый золотом, а за второе место – серебром. Я человек, который не любит золото и сам золотистый цвет мне совсем не нравится. Поэтому для меня не было никакого смысла занимать первое место. А тот гвардеец, перед кем я сдался, – он не слабак, конечно, но я бы точно его победил. Да, я помню, люди тогда смеялись, да и пусть. Им лишь бы повод найти, но на то, на что я пошел, они бы никогда не осмелились.

– Хорошо. Так почему ты носишь револьвер на поясе, а не на груди, как остальные?

– Его так можно быстрее достать: полезно в пистолетной дуэли. Смотрите, – он подводит руку к поясу и за долю секунды достает его, имитируя выстрел, – хоп! Видите, это быстрее, чем если бы револьвер был на груди. Тем более, определенное ношение оружия не обязательно, хоть и в Кодексе указано, что мы «должны». Вот, – он показывается на подкладки под плащом, которые служат дополнительной защитой, хотя, учитывая лето, в них очень жарко, – многие не носят это, хотя именно подкладки обязательны для ношения, ведь безопасность превыше всего.

– Ясно. Неплохо, – Марцин одобрительно кивает, внимательно слушая молодого гвардейца перед собой. – Твои слова имеют смысл. Теперь я тебя понимаю, Левша. Сегодня я увидел объявление в нашем университете, в котором писалось, что лучшие студенты этого года сами выберут своего хозяина. Раз ты участвовал в олимпиаде, думаю, ты будешь в списке лучших.

– Да, – уверенно произносит Даевин.

– Моя госпожа – Элизабет Гайис, открыто заявляю тебе, хоть такое не разрешается доверять незнакомцам. Знаешь ее?

– Что-то там с бедными связано, я не углублялся.

– Проще говоря, да, она борется с бедностью. Так вот, Левша. Я вижу в тебе большой потенциал. Хорош в бою, также довольно смышлен, чего на первый взгляд и не скажешь. Поэтому я предлагаю тебе вступить на службу к ней. Если решишься, приходи сюда же завтра. Если же решишься согласиться, то от меня получишь подарок. Он тебя не разочарует. Но повторяю, решись до завтра. На этом удаляюсь, – поворачивается спиной к парню и тут же обратно к нему лицом. – Чуть не забыл, меня зовут Марцин Баттовски, можешь называть просто мистер Баттовски. До скорой встречи.

– До скорой встречи, мистер Баттовски!

Жена сразу подошла к нему и приобняла его за руку, радостно улыбнувшись. Так они вместе и ушли, активно беседуя. Даевин перевел взгляд с милой парочки на своего друга. Он был такого же роста, что и Даевин, волосы темные и волнистые, а глаза свело-карие, черты лица вирикийские. Его зовут Мигель Феррера, он такой же, как и Даевин, сильный боец, но отличается своей умеренностью, чрезвычайной добротой и скромностью.

– Это же был королевский защитник! Ты с ним так хорошо сражался, – его громкий и радостный тон переходит в спокойный, медленный. – Извини, что отвлек.

– Хех, – Даевин потянулся и вздохнул. – Главное, что теперь можно не волноваться по поводу моей жизни, только меч жалко, – он показал его другу. На мече было много трещин, а на острие вовсе некоторая часть меча была сломана вдребезги, – он теперь не особо годен для боя. А хочешь услышать полную историю?

– Конечно! Такое нельзя пропускать.

Они пошли. Пошли в сторону общежития, так как уже темнело. По дороге Даевин объяснил все с самого начала, как ему послышался голос мужика, до самого конца, как его уложили на спину.

– Этот мужчина, – комментирует после рассказа Мигель, – какой-то высокомерный, но, как мне показалось, он человек слова. Я о нем не слышал ничего раньше.

– Я тоже. Мне он понравился, хотя изначально взбесил своей фразой, что я должен подчиниться.

– С возрастом люди волей-неволей становятся высокомернее. Большая проблема для тебя, да, Даевин?

– Я не виноват. Я с детства решил, что подчиняюсь только приказам отца и зову справедливости в своем сердце. Это мое решение и вряд ли что-то из этого поменяется по ходу жизни.

– Да… А я для себя все еще не решил: плыву по волнам скоротечной жизни и жду… не знаю чего.

– Ты умнее, чем я, и немного другой, тебе просто нужно больше времени и стимулов для определения своего Я. Не спеши, иначе не заметишь, как быстро эта жизнь пройдет.

Продолжая беседу, они и не заметили, как дошли до общежития. Красивое большое здание с темно-синей крышей. Здание построено по образу и подобию университета, однако, намного меньше размером. Великолепное здание, можно подумать, но так оно выглядит только издалека. Внутри дела обстоят немного по-другому. Даевин, как всегда, подошел к серому коту у входа. Толстенный, мягкий, не менее милый кот, которого он тоже любил гладить. Коту нравилось, когда его ласкали по животу, а Даевин это понимал и каждый день его гладил, поэтому ленивый кот, видя его, сам подходил и ложился на спину.

– Как же приятно гладить котов… Во всем мире нет ничего лучше, чем коты, – заявляет Даевин, продолжая его гладить.

– Да, но не забудь потом руки помыть, – остерегает его Мигель, – коты могут переносить заразу.

– Знаю, – отвечает Даевин, встав с места, – но не могу себе отказать. Они слишком хорошие.

Зайдя внутрь, они поднялись на свой этаж и зашли к себе в комнату, где жил третий человек. Он был младше, чем Даевин и Мигель, но не менее резвым. Даевин повлиял и на него – тот хотел быть таким же хорошим в бою. Логан Эквила – светлый мальчик с не менее светлыми намерениями. Они втроем увиделись и начали готовить ужин, иногда отвлекаясь на таракана, которого прозвали Аркадий.

Вечер прошел хорошо, Даевину понравился ужин – жареная курица в большой сковороде с картошкой и помидорами. Стоит вспомнить, ребята при знакомстве сразу решили создать «общий банк» между собой, представляющий собой стеклянную банку, в которую каждую неделю они закидывают по пятьдесят проз – это общепринятая валюта страны, пятьдесят проз равны одной традиционной серебряной монете (однако, их почти перестали использовать). Общий банк – средство компромисса между ними – создан для того, чтобы покупать все, что нужно по делам общежития. По остальным делам средства у них отдельные. Логан – хороший мальчик, но в нем прослеживается след богатых родителей. Первая его беседа с Даевином была не из самых лучших.

– Как тут стремно, – сказал он, когда впервые зашел в комнату. – Сколько времени здесь не убирались? Ужас…

– Несколько дней, – спокойно ответил Даевин, лежа на кровати, находясь в полусонном состоянии.

– Я знал, что общежития выглядят так плохо, но тут какой-то ужас, – Логан осмотрелся, глаза его разбегались. – Ковер грязный, в стене дырка, обои сходят в разных местах, в трубе на кухне, которая ведет из печи в потолок, тоже дырка какая-то ржавая…

– Добро пожаловать, – саркастично отвечает Даевин.

– Надо было, все-таки, поселиться отдельно в нормальн-

– Ты только зашел, а уже успел надоесть, – сквозь зубы перебил его Даевин. – Я не люблю, когда люди ноют по каждому поводу. Кто ты такой вообще, новый сосед?

– Да, Логан Эквила.

– Эквила… Ты, видимо, брат Дорада Эквилы… Хм, стоило догадаться, откуда такой нытик взялся.

– Я не нытик, следи за языком, – грозит ему Логан.

– Ты начал ныть, даже не спросив, почему здесь все дерьмово. Так я тебе отвечу наперед – мне и моему соседу не хватает средств, чтобы оплатить ремонт. Так что ты либо оплати сам, ты же у нас из семьи банкиров, либо живи здесь молча, либо уходи.

– Я сам решу, что делать.

– Решай.

Вечером того же дня, когда Логан полностью заселился, он подошел к Даевину, пока тот тренировался во дворе общежития. Подошел с неожиданными словами.

– Даевин? Тебя же так зовут…

– Да, так и зовут.

– В общем, я тут подумал, обдумал мои и твои слова. Я из богатой семьи и деньги иногда туманят мне разум, поэтому я думаю, что-

– Давай к делу, Логан.

– Ну, в общем, я оплачу ремонт. И еще хочу извиниться перед тобой за необдуманные слова, иногда меня клинит.

– Подумать только! Мальчик из семьи Эквила нашел в себе силы извиниться, – после этого Даевин наконец перестает фехтовать. – Да ладно тебе, у меня нет к твоей семье предрассудков. Ты сын Стефана Эквила?

– Нет, его старшего, мой отец…

– Ах, понял, можешь не договаривать. Ладно, пойдем внутрь! Что же могу сказать, молодец, Логан. Здесь, – расправляя руки, Даевин показывает на общежитие, – ты, наконец-таки, станешь человеком!

С тех пор прошло два года: они дружат так, словно всю жизнь знакомы, общаясь друг с другом, как родные братья. Несмотря на не лучшую первую беседу, они нашли общий язык. Логан и вправду изменился с тех пор, предпочтя своим высокомерным повадкам человеческое поведение в кругу обычных людей.

Итак, на следующий день после сражения Даевина и Марцина Баттовски, все трое, рано проснувшись, поспешили в главный корпус. Каждый пошел по своим делам. У Даевина была практика – он отметился у преподавателя и пошел патрулировать свой район – Аллею Месяца Цветения. Это был одиночный патруль, во время которого он просто целый день ходил по улице, как полицейский, и следил за порядком. Улица была большая и длинная, поэтому патрулировал не один он, но и несколько других гвардейцев. Наступил полдень. Скука и усталость под жарким солнцем заставили его купить мороженое и присесть к коту с черепашьей окраской у лавки, чтобы передохнуть. Перед ним в этот момент прошел «золотой мальчик». Так Даевин его и назвал. Гордая походка, высоко поднятый подбородок, бледная кожа, голубые глаза и золотые волосы. Заметив Даевина, тот замедлил свой ход, видимо, чтобы тот посмотрел на него и как-то отреагировал. Это был не кто иной, как Дорад Эквила – любимец почти всех девочек и преподавателей, носивший на груди трофейный золотой револьвер.

– Черт. Почему он внезапно замедлился? – спрашивает Даевин, поедая небольшое мороженое и гладя кота. – Подозрительно, не так ли, кот?

– Мяу, – ответил кот, смотря на его мороженое.

– Вот. Не один я так думаю…

Золотой мальчик Даевина не слышит, он подходит к той же лавке, делает все показательно, чтобы он видел. Покупает дорогое мороженое, ехидно улыбаясь, и начинает прямо там его есть.

– Даже не скромничает! Вот гнида!

– Мяу-мяу!

Даевину хотелось верить в то, что кот его по-настоящему понимает. Это был бы лучший собеседник в данный момент.

Внезапно, мороженое из рук Дорада пропадает. Он даже не сразу это заметил. Маленькие мальчики украли у него его большое мороженое и начали убегать. Не пробежав и трех метров, один из них – тот, что с мороженым – не замечает камня перед собой и, споткнувшись, падает, разбив колени в кровь. Другие мальчики убежали, оставив его одного. Дорад спокойно подходит к мальчику, поддерживая ремень на поясе, наклоняется и поднимает мальчика за руку. Даевин в это время приподнимает свой зад, но не делает ничего, следя за происходящим. *Шлеп!* Дорад дал пощечину мальчику. Звук пошел такой громкий, что эхом пронесся в ушах окружающих. У мальчика полились слезы, но хныкать он не собирался. Даевин раскрыл глаза в шоке: «За что?!» Дорад размахнулся во второй раз, но его задержала чья-то рука. Он обернулся…

– Хватит, Дорад, не надо.

Его руку остановил Даевин, у которого лицо было полно злобы, а глаза горели огнем. Это поначалу даже напугало Дорада, но он быстро пришел в себя.

– Отпусти мою руку. Он вор и должен быть наказан, – попытался высвободить руку, но она была захвачена намертво.

– Я сказал, хватит, больше ты его не ударишь. Отпусти его, я сам с ним разберусь.

– Детей только строгая дисциплина может чему-то научить, так зачем ты мне препятствуешь?

– Ты не его отец, чтобы заниматься дисциплиной. Отпусти.

– Нельзя его отпуска… Эй! – боль стала сильнее, когда Даевин сжал руку. – Отпусти!

– Я не шучу, Дорад.

Дорад вновь посмотрел в глаза Даевина. Если продолжить препираться, то на ровном месте начнется поединок. Без веской причины вступать в бой не позволительно, поэтому Дорад решил поступить мирно, он отпустил мальчика. Тот сразу захотел убежать, но тут же Даевин его остановил.

– Подожди-ка, мальчик, куда собрался? Не бойся, я ударять не буду.

Послушав его, мальчик подходит к коту и молча смотрит на Даевина, который отпустил руку Дорада, дав ему наконец почувствовать свободу.

– Даевин, к чему эти выходки? Ты ведешь себя не как гвардеец. Твои выходки – позор и нескромный стыд, да и… – следует долгая неловкая пауза, словно Дорад хотел сказать что-то, но быстро передумал. – Хрен с тобой, не хочу тратить на тебя время. Бывай.

– Правильно, – уже улыбчиво ответ Даевина. – Иди, продолжай патрулировать улицы. Вдруг, еще какой-то ребенок чье-то мороженое украдет? – вопрос последовал с ехидной улыбкой.

Тот ушел, лишь махнув рукой после вопроса Даевина. А сам Даевин же провел его взглядом, который затем перевел на мальчика. Тот сразу же посмотрел вниз, чувствуя вину. Молодой гвардеец подошел, чтобы узнать, зачем он пытался украсть мороженое.

– Итак, мальчик, – начинает он, скрестив руки на груди, – зачем ты мороженое украл?

– Я проспорил друзьям и мне пришлось это сделать.

– Хулиганишь, значит? – Даевин чешет подбородок, смотря вдаль на уходящего Дорада. – Может быть, мне не стоило тебя защищать?

– Стоило! – мальчик обидно вскрикнул в надежде на понимание. – Мы же, всего лишь, играли! Надо было взрослых донимать и убегать.

– Вот твои «друзья» и убежали, а ты остался один, – голос его звучал обвиняюще и грозно, потому что Даевин произносил слова звонко и медленно, – кто же тебя спасет, а?

Мальчик посмотрел вниз и начал резко и поверхностно дышать.

– Успокойся, я не собираюсь тебя обижать, – он ставит свою руку на плечо ребенка и подбадривает. – Успокойся.

– Хорошо, я не плачу.

Мальчик вытер капельки слез и уставился на Даевина.

– Молодец, успокоился. Как я понял, у тебя нет настоящих друзей?

– Мы с мальчиками игр-

– Тебя оставили одного, – Даевин поставил вторую руку на другое плечо мальчика. – Ты, наверное, еще маленький, чтобы меня полностью понимать, малец, но запомни одно. Всегда действуй так, словно на твоей стороне нет никого, и лишь тогда ты сможешь себя превзойти. Никто о тебе не волнуется так же сильно, как ты сам. Запомни, ты один, всегда один. Другие люди временны, исключение – настоящие друзья, но… даже они не всегда рядом.

Мальчик застыл от удивления на месте.

– Что? – улыбчиво спрашивает Даевин. – Слишком пафосно?

– Мне папа так же говорил.

– Что? Прям все точно так же?

– Что я один, никто меня не спасет, кроме меня самого.

– Значит, твой папа прав. Так что не подведи его и маму тоже. Вот тебе пять проз, – Даевин достал из кармана монетку с изображением Старого Короля, – купи мороженое или еще чего-нибудь.

Мальчик нехотя взял монетку.

– Спасибо, мистер защитник! Я пойду домой, расскажу о вас маме.

– Не за что, малец. Не играй в такие игры. Это того не стоит. В следующий раз меня рядом не будет. И передай привет от меня и отцу.

На этих словах мальчик на секунду остановился в стремительном беге от молодого гвардейца, после чего продолжил куда-то убегать. Мальчик меня понимает, думал Даевин, это хорошо.

Гвардеец же продолжил патруль. Но ничего особенного за остальную часть дня после этого события не произошло. Человек, не любящий конфликты, постоянно в них попадает. Куда же от них деться в мире, где каждая сущность пытается доказать что-то свое?

– Предложение того королевского защитника, – думал он вслух, сидя на скамейке в одиночестве, – Марцина, вроде как. Нужно посмотреть плюсы и минусы каждого решения. Первый исход – если не соглашусь. Подарка не будет, а господина придется выбирать мудро, рассматривая тех, кого знаю и не знаю. Второй исход – если соглашусь. Будет подарок, который мне должен понравиться, а господин – Элизабет Гайис, которую я хоть и не особо близко, но знаю. В принципе, других аргументов у меня и нет, так что соглашусь. Надеюсь на лучший сценарий.

Вечером того же дня Даевин пошел в свой парк. Его ждет встреча с королевским защитником. Пришел он, сел, начал ждать его. Прошло несколько минут и никого, похожего на королевского защитника, не было.

Прошло еще немного времени, быстро стемнело, а парк опустел. Лишь некоторые уличные фонари горели, создавая редкий свет в парке. Даевин начал что-то подозревать. Внезапно, что-то невидимое дергает его за плечо, начинает толкать, но тело его парализовало. Что происходит? Его хватают за оба плеча и начинают трясти. Невидимые монстры добрались до меня, а я сдвинуться не могу!

– Даевин! Даевин!!

– Что-о? – он открыл глаза. – Я что, спал все это время?

Перед глазами гвардеец видит Марцина, который его и разбудил. Позади него была его жена. Взгляд у того был не одобряющий, он же не любит, когда гвардейцы спят на скамейках, рискуя потерять жизнь.

– Крепко же ты спишь, Левша, аж лег на скамейку. Ты дома, видимо, не спишь, – говорит он, держа руки на его плечах. – А вчера схватил меня и усадил на скамейку.

– Я сам не знаю, как это вчера произошло. Так вы пришли, чтобы узнать мой ответ?

– Да. И надеюсь, ты согласен на предложение.

– Да, я, знаете ли, очень долго думал над предложением, обдумывая разные варианты событий. В итоге пришел к выводу, что я согласен.

– Правильно поступаешь, Левша, – он убрал руки и откуда-то сзади достал потрепанный сверток синей бумаги. – И так как я знал, что ты согласишься, то принес подарок сразу сюда.

– Что это?

– А ты посмотри, – широко улыбаясь, сказал он Даевину.

– Хорошо, – он открыл сверток и увидел чертеж на голубом полотне.

Это был чертеж меча, точь-в-точь такого же, какой есть у королевского защитника. Черный меч из легендарной торианской стали.

– «Меч… из торианской черной стали»? – считывает Даевин, затем поднимает глаза от свертка бумаги с чертежом. – Такой же стоит как недорогой дом в окраинах Лейдена. Тут ваша печать? Я не понимаю…

– Да, у тебя будет меч из торианской черной стали, – ответил Марцил, гордо задрав голову. – Покажи этот чертеж кузнецу МакДаффу, он тебе скует этот меч.

– МакДафф? Сковать этот меч? Да мне несколько лет для такого работать придется!

– Для того и стоит там моя подпись с печатью. Это оплачу я.

Настолько дорогих подарков Даевину никогда не дарили. Ему даже не верилось, что такое вообще возможно. Невозможно же быть таким щедрым!

– Вы оплатите? С чего вдруг такая щедрость?

– Это не щедрость, это справедливость, парень, – последнее он сказал довольно медленно и звонко. – И не говори, что я тебя не знаю и дарю подарок необдуманно, опрометчиво. Марцин Баттовски не из таких людей.

– Так вы же на самом деле меня не знаете? Я даже не знаю, достоин ли я такой подарок получать.

– Я тебе объясню немного позже, почему я так поступаю. А ты делай, как я сказал: иди к МакДаффу. И не смей никому говорить что-то про этот чертеж. Это крайне секретно. Если о чертеже кто-то узнает, кроме меня, моей жены и тебя – я узнаю об этом и убью того человека.

– Да, хорошо. Сделаю, как вы и сказали.

– Хорошо, что мы друг друга понимаем. На этом я удаляюсь. До встречи.

– До встречи. И за подарок спасибо!

Марцин, активно беседуя с женой, ушел. Даевин начал вспоминать, где находится этот кузнец. Кузнец МакДафф – главный королевский кузнец, который находится в самой Цитадели, за стенами дворца Старого Короля, центрального высокого замка, где сейчас расположен парламент, куда простых смертных не пускают. Даевин хотел побежать и спросить у королевского защитника Марцина, как ему добраться до МакДаффа. А вдруг, это многоходовочка, подумал он, и этот мужик решил проверить, могу ли я это сделать как-нибудь сам? Даевин спрятал сверток под гвардейский плащ.

Молодой гвардеец продолжал сидеть и думать, как можно пробраться во дворец. Долго думая, он пришел к нескольким путям достижения своей цели. Первое, самое очевидное и простое, – это пойти напрямую к дежурящим стражникам и попросить провести к кузнецу. Способ кажется слишком простым и потому ему не стоит доверять. Второй способ – спросить у аксакалов города, мудрых носителей ценной информации, дающей ее чуть ли не задаром, если доверятся тебе. Однако, они могут рассказать и неоправданно сложный путь, просто потому что так захотели, ведь веселье на старости лет никто не отменял. Третий способ – спросить королевского защитника лично. Но ждать придется до завтрашнего вечера и не факт, что он появится, раньше ведь его Даевин не встречал. Четвертый способ – попробовать пройти в замок скрытно самому, найдя потайной проход. В каждом замке есть скрытые пути для входа и выхода. Но сколько времени уйдет на то, чтобы такой путь обнаружить?

– Тяжеловато думается, – говорит он вслух, оперевшись головой на руки, сидя на скамейке. – Второй вариант, как мне кажется, удобнее всего. У этих старцев информации выше крыши.

– У каких старцев? – знакомый голос слегка пугает и отвлекает его от мыслей. Это был его друг Логан.

– А? Что? – Даевин посмотрел, кто его отвлекает, ведь мысли о доставке чертежа его полностью вывели из реальности. – О, Логан. Что ты тут делаешь?

– Да так, шел домой, в резиденцию Эквила, надо было к брату зайти, – Логан присел к нему. – Мама просила его навестить меня, но Дорад мне сказал самому позже зайти к нему, потому что «не хочет видеться с неприятными индивидами».

– Почему это, – Даевин не сразу догнал, – ах, блин, он тебе про сегодняшнее рассказал?

– Да, – он уселся лицом к Даевину, поставив одну ногу на другую. – Ты ему помешал наказать хулигана. Мальчика, который выбил мороженое у него из рук.

– Вот так бить детей – это настоящее зло, Логан. Он дал ему такую громкую пощечину, что у меня от злости волосы дыбом встали.

– Про пощечину он не говорил… – Логан сделал виновное лицо.

– Конечно, не говорил. Он же хочет, чтобы ты был на его стороне, не удивительно.

– А что в итоге?

– К консенсусу мы пришли. Я сказал, что сам с мальчиком поговорю, а он пусть продолжит патрулировать. Я поговорил с мальчиком, объяснил, что так делать не стоит, ну, своими словами…

– По-твоему, он больше так не сделает?

– Не уверен, но полагаю, что зерном рационализма я с ним поделился. А ты думаешь, применив агрессию, как-то направишь ребенка на правильный путь? Не-ет, надо перевоспитывать, пока не поздно. Иначе вырастет что-то, наподобие твоего брата, хе-хе, – он довольно улыбнулся.

– Да, знаешь, Дорада не били…

– Тогда еще более странно, почему он так любит поднимать руку на ребенка.

– Так что за второй вариант со стариками?

– Это, Логан, не для детей, – Даевин ухмыляясь отвечает, вальяжно усевшись на скамейке. – Но, по завершении я тебе все покажу.

– Этого долго ждать, а я уверен, что ты замыслил что-то неровное. Да и я младше, чем ты, на два года только, я тоже взрослый.

– Хехехе. Да, неровное, – Даевин делает интригующую паузу. – Но нужно, чтобы это прошло максимально гладко.

– Тебе помочь?

– Да, но только с этим. Больше в это дело не влезай, ясно?

– Хорошо-о… Так что?

– Мне нужно какое-нибудь место, где собираются аксакалы. А лучше – несколько мест.

Значит, ему нужна ценная информация, заподозрил Логан, хорошо, что я знаю много мест, где любят собираться старики.

– Где собираются аксакалы, говоришь. Так-так, – он посмотрел вниз, начав чесать свою светлую голову, вспоминая названия улиц, – помню, два места знаю. Одно находится неподалеку от нашего общежития, к северу на две улицы, на ее восточном конце живет много стариков, они по вечерам собираются и сплетничают обо всем, чем можно. А второе далеко. Идешь к парку Александриоса, проходишь его, там поворачиваешь на север, улица того же Александриоса, на ее западном конце тоже часто собираются старики. Не забудешь?

– Ну, второе место далековато будет. А ты откуда эти места знаешь?

– Это по пути в резиденцию семьи. Она же находится юго-западнее университета, дорога длинная.

– Вот как. Хорошо, буду знать. А ты – забудь.

– Да ладно, Даевин, зачем так секретничать? Ну не убьют же никого из-за этого?

– А вот насчет этого, – Даевин кивнул, – я как раз не уверен. Мне пригрозили, что убьют, так что не суй нос, рискуешь его потерять… и не только его.

– Ладно, – обидчиво тот отвечает, – не влезу в это дело.

Слова его звучали подозрительно, он будто точно собирался что-то предпринять.

– А что ты сидишь тут, – спрашивает Логан, вставая со скамейки и потягиваясь, – может, пойдем?

– Ну, э-эх, – Даевин зевает и, встав за ним, так же потягивается, – да, пора.

На следующий день ничего не было запланировано, Даевин провел полдня в стенах университета, потом на патруле улиц, после чего, освободившись, сразу побежал к одному из предложенных мест. Пошел он сначала к улице Александриоса, которая к университету была ближе. Обойдя большой парк, он дошел до нее и, пройдясь по ней, в конце увидел силуэты, сидящие на скамейках, среди них были и люди с тростью. Видимо, дошел. Подошел он к этой дружине: там было всего три аксакала с разными папахами, символами старых горских воинов, один из них был крупнее других двух и сидел справа. Воины гор, которые, как и Даевин с отцом, были защитниками Короны во время революции, это те, которые не любят новый строй без монархии. Они, увидев Даевина, сразу посмотрели на него косым взглядом, что он заметил.

– Ну, всем добрый день! У меня есть к вам пара вопросов, я задам?

– Смотри, какой деловой, – говорит тот, что в центре, – никаких манер, а хочет, чтобы с ним чем-то делились?

– Ясное дело, – говорит хриплым голосом второй, тот, что слева, – неблагодарный и не уважающий старших юноша!

– Какие манеры? – спрашивает Даевин. – Я же просто хочу задать пару вопросов.

– Ты пришел к нам, парень, – говорит центральный, перебирая трость с одной руки на другую, пока на его коленке сидела внучка и ковырялась пальцами в его бороде. – Даже не спросил, как мы поживаем, как у нас дела, кто тебя учил разговаривать со старшими? Тебя вообще учили, м?

– То-то же, – говорит левый, – не подойдешь, не поклонишься, опустив голову в знак солидарности. Чей ты сын, скажи мне?

– Вы наверняка его не знаете, тут большой город и людей несколько сотен тысяч, тем более мой папа не отсюда.

– Эх-х, знал, что он так ответит, – разочаровавшись в молодом гвардейце, говорит левый центральному, – он из нового поколения, – затем он смотрит на Даевина презрительным взглядом в то время, как Даевин не до конца понимает, что не так. – Так зачем ты к нам пришел, «молодая кровь»?

– Вообще-то, нет. Не, формально, да, но нет! Мне нужно узнать, как-

– Хотя, – затягивает левый, – сейчас придет мой внук… – на этом моменте Даевин понял, к чему он ведет, – а ты докажешь, что достоин информации, которую мы тебе предоставим.

– Хорошо придумано! – радостно отвечает центральный, плечом подталкивая правого, который просто положительно кивнул. – Подождем тогда. Вот побьешь его, тогда и скажем тебе все, что хочешь.

– М-м… А почему он, – Даевин показал на самого правого, – ничего не говорит?

– Ему отрезали язык еще в молодости, – ответил центральный. – Так было нужно…

– Для чего такое может быть нужно?

– Дисциплина, – тихо и спокойно сказал мужчина, сделав серьезное лицо.

Прошло полчаса. Во дворе собралось уже несколько больше людей, среди которых не только аксакалы, но и женщины, дети, другие мужчины. Играясь друг с другом, люди счастливо проживали свои дни. Даевин сопоставил себя с ними. Он – одинокий человек, у которого за всю жизнь друзей было столько, что по пальцам одной руки можно посчитать, а они – счастливые люди, точно не одинокие, играются и веселятся вместе. Может, я как-то не так живу? Видя радость других, он лишь пытался как-то отгородиться, так как чувствовал себя не в своей лодке. До моего счастья нужно лишь немного подождать…

И наконец, в этой людской суете появляется знакомый Даевина – Сэмюэл, парень крупный, который на два года старше Даевина и уже окончил университет. Волосы у него тоже были светлыми, как и цвет кожи, глаза карие, но в левом есть небольшой участок, имеющий голубой цвет, который сложно не заметить. Даевин встал, чтобы его встретить, так как необычайно этому обрадовался.

– Ты что здесь делаешь, Сэм? – спрашивает он, пожимая ему руку и приобнимая его.

– Я, так-то, тут живу, – улыбаясь, пожимает руку и тоже обнимает его. – А ты здесь что делаешь?

– Видишь того старика? – показывает на того, который слева от центрального аксакала. – Так вот, жду его внука, надо будет, вероятнее всего, подраться, чтобы они мне кое-что рассказали.

– Это… мой дедушка, Даевин, – неловко отвечает Сэм, начиная улыбаться.

– Чего? Он твой дед? Он же совсем на тебя не похож.

– Ну, я больше похож на отца, а это – дедушка по маминой линии.

– Оу, тогда… Может, уговоришь его сказать мне за «просто так»?

– Вряд ли. Он слишком упертый. Но посмотрим, что он скажет.

Они подошли к нему вместе. Старик, увидев их дружными вместе, сначала удивился.

– А вы что, знакомы?

– Да, мы во время университета часто виделись, дружили, – говорит Даевин, – а после того, как он окончил, я его почти не видел.

– Да, так и есть, – соглашается Сэм, – мы с Даевином старые знакомые. Я его учил драться с противниками, которые больше и сильнее, чем он.

– Хмм… Тем же и лучше! – отвечает дедушка, а на лице его улыбка. Так тебя Даевин зовут, парень?

– Да.

Старик встает и кричит на всю улицу: «Собирайтесь, братья и сестры! Сейчас будет представление! Мой внук и его друг, Сэм и Даевин, сейчас сразятся! Собирайтесь же быстрее!»

– Эх… Так еще и перед нежелательной публикой, – Даевин начал чувствовать себя еще неудобнее. – Сэм, может, откажемся?

– Извини, Даевин, – говорит он, доставая свой двуручный меч из ножен, – ослушаться я не могу. Не воспринимай это слишком серьезно, мы просто подеремся, как в старые добрые, – добавляет он, улыбаясь знакомому. – Мы же уже проходили через это.

– Будь, что будет, раз так, – Даевин достает свой старый, немного потрескавшийся одноручный мечик, который выглядел довольно жалко на фоне двуручного клеймора Сэма. И тем не менее…

– Тот, кто проиграет, – кричит дед Сэма, – уйдет с позором!

Крик дедушки был словно сигнальным знаком начала клинча – дуэли на мечах. Меч Сэма был тяжелым даже для него, потому он его положил на плечо – на него прикреплен металлический наплечник специально для меча, который ему принадлежит – и пошел в нападение. Он и сделал первый удар – сверху вниз, от которого Даевин просто ушел в сторону, дальше пошли диагональные, от которых Даевин держался на расстоянии. Толпа же тем временем образовала круг, внутри которого происходило сражение.

– Хватит убегать, Даевин. Не труси! Как я тебя и учил!

– Как скажешь, Сэм, – нехотя отвечал Даевин, подыскивая нужный момент для атаки, пока следил за движения Сэма.

Сэмюэл же снова сделал удар сверху вниз, но мощнее, чем в прошлый раз, от чего Даевин снова увернулся влево. Удар разбил каменную землю, на которой они бились. Такие удары лучше и не пытаться блокировать, думает Даевин. Тут же Сэм делает широкий удар с разворота, который даже для Даевина был быстр. Тот еле успел поставить свой меч перед собой. Удар был словно бычий рывок, от него Даевина откинуло на три метра. Меч его разбился вдребезги, уцелело лишь основание меча: первые двадцать сантиметров еще держались!

– С такой силой тебе с медведями драться, а не со мной, Сэм!

– Ха-ха!

Сэм, не дожидаясь, пока Даевин встанет, пошел к нему, вновь положив меч на плечо. Даевин резко встал и начал думать, как действовать дальше. Мешал шум толпы, она ликовала. Проблема в том, что моим мечом легко можно его порезать, но я не хочу этого делать… Идея! Я обездвижу его мышцы правой руки, это ведь его основная рука. Надо лишь подобрать момент. Сэм подошел наносить следующий удар, протяжной горизонтальный, от него Даевин перекатился назад и влево, освободив расстояние между двумя. Теперь он держал меч прямо перед собой, как кинжал, острием вниз, а не вверх. Сэм сделал широкий удар, после чего последовал выпад, прямой удар, чтобы вонзить меч. Этот выпад был тяжелым, но медленным, так Даевин подобрал идеальный момент и, во время уворота, схватил правую руку и сделал неглубокий надрез на трехглавой мышце руки, задней стороне плеча. Теперь Сэм не мог держать меч ровно, рука болела, но это его не остановило. Он продолжал фехтовать, взяв меч в левую руку, не давая Даевину нормального момента, из-за чего начал быстро уставать, всецело это осознавая. Даевин искал подходящее безопасное место, чтобы его ранить. Удары Сэма теперь были медленнее, но не менее опасными. Он заметил, что Сэм широко расставляет ноги – пытается встать, как танк в тяжелой броне. Заметив секундную передышку Сэма, он быстро побежал к нему, собираясь сделать удар, от которого тот закрылся мечом. Но Даевин его обманул и подкатился под ним, порезав переднюю сторону правой ноги, четырехглавую мышцу, и в развороте заднюю сторону левой голени, икроножную мышцу. Все произошло очень быстро и идеально – Даевин все правильно смог рассчитать. Сэм же, не удержавшись, падает на колено, опираясь на меч и глубоко вдыхая воздух. Даевин тоже громко дышал, но не от усталости, а от эйфории, быстро выдыхая воздух, сердце забилось быстрее и ему это понравилось.

– Я… победил!

– Ты победил, Даевин, – улыбнувшись, добавил Сэм, опустив свой меч.

Толпа замолчала, как по знаку. Видимо, это было неожиданностью для всех. Даевин радовался в эйфории, глубоко дыша и улыбаясь. Дед Сэма в это время сидел с открытым ртом и сильно возмущенным взглядом, видя глаза гвардейца, победившего его внука. А Даевин чистил испачкавшиеся штаны. Далее молодой гвардеец успокоился и вернул оставшуюся часть меча в ножны, другие осколки и части собрав в свою сумочку на поясе.

– Не сиди на месте, Сэм.

Даевин подошел к нему и помог встать, нельзя ведь оставлять его так, он может потерять много крови.

– Помогите ему, вы чего стоите?

Из толпы подошла женщина, которая, как показалось Даевину, является его мамой, потому что черты лица очень знакомые и похожие на те, что у Сэма. Она молча повела его домой, взвалив большого парня на свои плечи. А дедушка Сэмюэла все еще сидел, смотря на Даевина. Рукой прикрыл рот, однако, ему не скрыть свой до жути удивленный взгляд.

– Такой хиляк, как ты, победила моего внука? – смотря осуждающим, одновременно испуганным взглядом, дедушка его знакомого задает этот вопрос. – Ты демон, я видел это по твоим горящим глазам!

– Что?! Какой демон? – громко спросил Даевин. – Я честно сразился и сам победил!

– Ты одержимый, не смей со мной в таком тоне разговаривать.

Толпа смотрела на него осуждающим взглядом вместе с этим дедушкой. Даевин в ответ осмотрел всех. Никто не был на его стороне, к сожалению.

– Что я такого сделал, – кричит он всем, – почему вы на меня так смотрите, словно я сделал что-то запретное? Я этим с детства занимаюсь, а учил меня сражаться сам Сэм, поэтому у меня есть опыт в сражениях!

Даевин не понимал, что происходит. Это же был обычный клинч, хоть и не с равным противником. Даевин сделал злое лицо, так как это его возмущало. Он вспомнил, зачем пришел сюда.

– Вы обещали информацию, если я смогу победить вашего внука.

– Уходи отсюда, Шайра. Тебе не место здесь, и ни слова от нас ты не получишь, – отвечает дедушка Сэма, садясь на свое место, слева от центрального аксакала.

– Что? Шайра? Но вы же обещали!

Справа от центрального аксакала сидел мужчина, который наконец встал, сердито смотря на Даевина. Он казался огромным, даже больше, чем Сэмюэл. И так, этот мужчина без единого слова заставил Даевина заткнуться, подавив его своим авторитетом. Тогда молодого гвардейца позвал знакомый голос, это был друг.

– Даевин! Иди сюда! – это был Сэм.

Толпа расступилась, чтобы он прошел. Даевин увидел хромающего на обе ноги Сэма – тут же почувствовал вину, но другого выхода же у него не было.

– Я его выпровожу! – крикнул Сэмюэл старикам.

Они ушли оттуда спокойно.

– Это что было? Почему это я вдруг стал демоном?

– Даевин, они слишком суеверные. Я полагаю, ты у них хотел узнать что-то секретное и важное, – наступив на левую ногу, он чуть не падает, но Даевин его удерживает, – они – не лучший вариант. Особенно мой дед. Его слова всегда воспринимают слишком близко к сердцу. Теперь ты в глазах многих будешь шейрой. Это моя вина, извини.

– Ничего страшного, – махнув рукой отвечает Даевин, я это как-нибудь переживу. Раны, которые я сделал, неглубокие, за пару недель полностью заживут. Другого выбора не было, сам знаешь.

– Знаю-знаю, – улыбается Сэмюэл. – Такой точностью можешь обладать только ты! Но сейчас тебе нужно уйти, они тебя не любят.

– Хорошо, Сэм. Ты сам сможешь вернуться? Я помогу, если тяжело.

– Нет, я сам. Мне уже нормально. Ты иди.

– Точно?

– Да, давай, до встречи!

– Хорошо, до встречи, Сэм.

Они пожали друг другу руки и обнялись на прощание. Даевин продолжил свой путь, а Сэм вернулся домой. Несправедливость случилась, зря лишь время потратил, думал Даевин, так еще и друга пришлось ранить из-за желания стариков. Может, старые люди не достойны того уважения, о котором постоянно твердят? Ну и ладно.

Даевин через некоторое время дошел до второго места, к северу от общежития. Там сидело больше аксакалов, папахи были только у двоих. Даевин решил спросить, немедля, ожидая от них чего угодно.

– Здравствуйте, аксакалы, доброго вам вечера, надеюсь, вы очень хорошо поживаете, – он решил бегло начать с таких слов, вспоминая претензии прошлых аксакалов, в надежде на то, что эти отнесутся к нему с большим пониманием. – Но мне нужна ваша помощь, прошу вас.

– Да, конечно, – ответил один старик с довольно длинной серой бородой, – говори.

– Я хотел быть узнать, есть ли способ пробраться в центральный дворец, в Цитадель?

– А ты что, – перебивает его один старик со смешными усами, – бунт собрался устроить, членов поубивать?

– Не-ет, вы что, – улыбаясь, отвечает ему Даевин, – я не из таких. На самом деле мне нужно к кузнецу, который там работает, МакДаффу, у меня к нему дело.

– МакДафф? – спрашивает старик с длинной серой бородой, начиная что-то подозревать. – Он мастер-музнец, самый знаменитый в Королевстве. Зачем какому-то гвардейцу-студенту именно он? – прищуриваясь, он смотрит на Даевина, поправляя папаху, – он же делает лучшие оружие и броню только для высших членов общества. А ты, я вижу, не из таких.

– Мне он должен будет сделать.

– Смотри-ка, какой важный, – отвечает один из них. – «Мне он должен». А ты, собственно, кем себя возомнил, а?

– Да никем, на самом деле. Мне просто надо чертеж доставить, сказали, что никому нельзя знать, что на нем, а доставить можно только именно МакДаффу, это суперсекретно! – он делает наивное лицо, как у ребенка, чтобы ему поверили. – И я не считаю себя пупом земли, вообще нет, честно!

– Есть анекдот такой, – медленно отвечает аксакал с бакенбардами и длинными усами, удобно расположившись на деревянной скамейке, чтобы кое-что рассказать. – Заходят как-то случайно два мастера-кузнеца в паб, а хозяин им говорит… э-э… – продолжение, видимо, он забыл. – Ну, в общем, мастера-кузнецы друг друга знают, к этому ведет анекдот.

– Арсен, – раздраженно отвечает близко к нему сидящий старик с длинными черными усами, – у тебя все анекдоты начинаются с того, что два человека куда-то заходят. И каждый раз ты забываешь, что произошло дальше. Думается мне, что ты просто так наговариваешь.

– Я тоже это заметил, – отвечает мужчина с короткой бородой с другой стороны. – В прошлый раз у тебя было бармен и черепаха, которые между собой повздорили, и тогда ты тоже забыл, что в чем сама шутка.

– А когда к нам молодая женщина пару дней назад приходила, ты сказал, что два мужика не поделили между собой штурвал корабля, из-за чего попали в сказку, где добрый медведь им сказал кое-что, из-за чего они решили не возвращаться, а женщина посчитала тебя старым маразматиком и нас, остальных, тоже!

– Это ме-та-фо-ра! Вот про кузнецов – это правда, хозяин паба с этим тоже согласен.

– Какого паба… Не понимаю, – Даевин вертит головой. – Но мне нужно попасть внутрь Цитадели. Мне другие кузнецы не нужны.

– А вот тут, гвардеец, ты ошибаешься, – утверждает аксакал Арсен. – Думаешь, я просто так говорю, что кузнецы между собой знакомы?

– Нет, но объясните.

– МакДафф – это наш человек. И это благодаря ему у других мастеров хорошо дела идут. Я тебе советую поговорить с его близким другом, который работает в районе Ренейх. Если не ошибаюсь, полное его имя – Виллод Флеймсворд.

– Флеймсворд? – спрашивает аксакал с длинной бородой. – Тот, который ковал мечи, которые были горячими, словно пламя?

– Флеймсворд… – вспоминает Даевин, – это разве не тот, который был на службе у Старого Короля? Почему он работает близ окраин?

– Был. Его хотели убить, как и других, кто был на службе у Короля, но мы встали на его защиту, чтобы не дать старого друга в обиду, ведь его хотели казнить!

– Ясненько, – понимающе кивнул Даевин. – А как мне Виллод Флеймсворд поможет?

– МакДафф с ним часто обменивается ресурсами для ковки – не совсем легально, если смотреть с точки зрения закона. Понимаешь, к чему я веду?

– Аа, логично, – согласился Даевин, – мне тогда нужно узнать все у него, как можно скорее.

– К чему такая спешка, молодой?

– Так у меня экзамен последний скоро, мне надо… – Даевин запнулся на секундочку. – Это, в общем, связано с моим мечом, – он достает то, что осталось от его меча, чтобы показать аксакалам его. Поймите, пожалуйста, не могу сказать все в деталях… Но могу дать слово, что приду сюда, когда это дело закончится и покажу вам результат.

– Слово нынешней молодежи дорогого не стоит, – отвечает аксакал с длинной бородой, – не то, что раньше.

– Я не знаю, как вам доказать мою правдивость. Но другого выбора у меня нет. Извините.

– Добро, – отвечает старик с бакенбардами, – пусть идет мальчишка. Мы ему напомним о слове, если забудет.

– Напомните? Как?

– У нас уши и рты по всему городу. Ты не пропадешь, – ехидным тоном закончил говорить старик.

– Вот как, – Даевин, несмотря на странность выражения, поверил. – Значит, еще один стимул не забывать об этом. Я пойду?

– Иди, удачи тебе, юноша.

– До скорой встречи!

Молодой гвардеец собрался с мыслями и отправился в район Ренейх. Он находился довольно далеко, топать до него два с лишним километра займет много времени, но мотивировало Даевина то, что чем быстрее он с этим закончит, тем быстрее получит новый черный торианский меч, обладающий несравнимой крепостью и остротой.

Начинало темнеть, поэтому Даевин ускорил свой шаг, чтобы пройти три километра пути как можно быстрее. В такси-карету он не сел, так как маршрутов, ведущих к кузне Флеймсворда, нет. Район Рейнейх старый, домов там немного, да и чаще всего выше двух-трех этажей тут они не строятся. Даевину это было лишь на руку, ведь найти кузню, очевидно отличающуюся от других зданий, совсем не сложно. Спустя несколько минут поиска – хотя это и поиском не назвать, ведь к кузне вели таблички, изредка попадающие на разных перекрестках – он дошел до нее. Скромное одноэтажное здание с высокой крышей из темной черепицы, в котором живет и работает бывший кузнец самого Старого Короля. Окно ярко горело. А из дымохода выходило больше пара и дыма, чем из паровоза, что значило лишь одно – Виллод все еще работает. Гвардеец подошел и постучал. Услышал: «Войдите». Открыв дверь, он будто зашел в царство Хадеса – настолько жарко там было. Его встретил плотный мужчина с голым торсом и длинной красной бородой. Это, без единого сомнения, кузнец Флеймсорд. Увидев парня, тот остановился, отложил молот и другие инструменты, предложил пойти в другую, менее жаркую комнату для разговора. Включив свет электролампы, окруженной линзами для усиления распространения света, и усадив гвардейца на кресло, первым начал разговор.

– Мне сообщили, – голос его был довольно басистым, – что меня ты ищешь… Зачем?

– Правильно сообщили… кто бы это ни был. Мне нужно узнать от вас, как попасть к кузнецу МакДаффу. У меня к нему дело.

– Дело, говоришь… Хмм… Не буду отнекиваться… Знаю я МакДаффа, мы с ним друзья, давние друзья… Какое у тебя к нему дело?

– Мне нельзя об этом рассказывать никому, я не могу рассказать, извините.

– Слушай, парень… Мне, – говорит он, настраивая на хороший лад, – твои секреты вообще ни к чему… Если ты волнуешься о том, что кто-то услышит наш с тобой разговор, то отбрось эти мысли… Сейчас я – тот, кто тебе поможет, если решит, что ты заслуживаешь этого… Так что все выкладывай, иначе помощи не жди.

– Я ничего не скажу… – с намеком начал Даевин.

– Хм?

– Но смотрите, – Даевин из-за спины достает чертеж и показывает кузнецу. – Это то, из-за чего я здесь.

– Хм… О-ох, – он аж рассмеялся. – Теперь-то все понятно, – говорит кузнец, рассмотрев чертеж и вернув его гвардейцу, – печать королевского защитника. Скорее всего, тот, кто тебе его дал, и сказал тебе, что никому нельзя афишировать это?

– Да, так и есть.

– Понимаю. Не волнуйся… Хм… Я расскажу тебе от пути, который доведет тебя до МакДаффа, я сам им пользуюсь… Меч из торианской черной стали, значит… Один такой стоит почти столько, сколько моя кузня зарабатывает за три месяца, не меньше… Такие мечи – редкость. Ты, похоже, очень хорош в бою, раз заслужил такое?

– Ну-у, да, – стеснительно отвечает Даевин, – обо мне так часто говорят.

– Скромничаешь… Это хороший знак, парень. Ладно, не будем об этом. Скажу я тебе о пути. Ты когда собираешься идти?

– Да хоть сейчас, я хочу побыстрее с этим закончить.

– Решимость – это хорошо… Ладно, тогда слушай. Даэр и я часто друг с другом общаемся, часто ресурсы друг другу приносим. Ну, чаще он мне, чем я ему. Так вот, ты знаешь о центральных сточных каналах под городом?

– Слухи об этом были, я слышал. Но если так посмотреть – входа и выхода же оттуда нет?

– Такого не бывает, – смеется кузнец. – Есть один, что известен мне, очень скрытый. К северо-востоку от Цитадели есть фонтан, называется «Хризантема Юга».

– «Хризантему Юга» знаю, патрулировал около фонтана несколько раз.

– К западу от фонтана есть заброшенный квартал. В нем несколько колодцев есть, а тебе нужен колодец, закрытый самыми гнилыми досками. Тебе нужен именно он, не спутай. В колодце этом есть лестница, выбитая прямо на кирпичах, из которых колодец сделан, – отличный способ из скрыть, кстати. Так вот, эта лестница ведет к каналам. Когда спустишься по ней, иди по пути, в котором кирпичи сломанные, вода грязнее, есть отметины. Другие будут почти нетронутыми, потому что по ним не ходит никто. Ну, и остерегайся крыс, они там могут неделями голодать и такой человек, как ты, для них ценная еда. Думаю, отобьешься, раз даже я это делаю без особых проблем.

– Ясно, я запомнил все. Фонтан «Хризантема Юга», к западу от него заброшенный квартал, колодец с гнилыми досками и самый использованный путь. Хорошо, я тогда пойду прямо сейчас.

– Подожди… Не спеши, возьми мой фонарь… Сейчас принесу…

Кузнец пошел в другую комнату, через минуту пришел с маленьким фонарем, в котором был отсек для топлива – китового жира, и отсек для зажигания. После того, как зажигаешь такой фонарь, нужно закрывать его линзой, чтобы он рассеивал свет и видимость была лучше.

– Жира тут хватит на часок-другой. А путь от колодца до до МакДаффа занимает всего двадцать минут, так что если будешь идти даже не спеша, успеешь. Огниво какое-нибудь есть у тебя, чтобы зажечь?

– Да, с собой в сумочке всегда ношу, на всякий случай.

– Случай скоро произойдет… Но не забудь вернуть, мне уже завтра надо будет идти к нему.

– Как скажете.

На этих словах Флеймсворд провел его до выхода, и они попрощались. Даевин заметил, что почти стемнело, а значит, уже пора домой. Но вдохновение, полученное от мысли о новом мече, не давало ему покоя, поэтому было решено докончить дело прямо сейчас. К моменту, как он добрался до заброшенного квартала, успело стемнеть. Это, подумал Даевин, хорошо на случай, если кто-то в этом квартале еще водится. Зайдя в него через проход, глупо и тщетно прегражденный пыльными досками, он очутился в мрачном и темном месте, в котором даже не горят огни фонарных столбов. Крадясь от входа вглубь для поиска нужного колодца, он почти сразу услышал, как кто-то разговаривает вдалеке.

– … наверное, идти.

– Сегодня слишком жарко, я идти не хочу, снова вспотею и начну вонять, а я только позавчера искупался, – слегка тонкий и неуверенный голос человека, которому, как думает Даевин, не больше двадцати пяти лет.

– Да ладно тебе, – слышится уже более уверенный голос. – Ты не на свидание собрался, болван, мы просто женщинам сиськи мять идем, мы же все равно убегаем после этого, как обычно.

Это извращенцы! Не простые, а те самые, которых в городе прозвали «бандой извращенцев». Несколько месяцев женщин по ночам достают, терроризируют их, пороча и опошляя перед другими. Надо будет остановить эту банду, решает Даевин, но не сейчас.

– Хорошо, хорошо, – отвечает первый.

– Ночью все равно только блудницы и куртизанки по улицам ходят. А у них-то заказчики похуже нас бывают. А мы просто их трогаем, ничего больше!

Только блудницы и куртизанки? – злостно думал про себя Даевин, тихонько подслушивая разговор.

– Какая сегодня улица? – продолжает неуверенный голос.

– Улица близ Бастиона.

– Так там же опаснее всего, гвардейцев больше, чем в остальных местах!

– Тем-то нам лучше, зато там неподалеку есть дом, где кормят бездомных. Если что, запрячемся там. Притворимся, что ничего не знаем про произошедшее.

– Ладно, поехали.

Видимо, банда пошла на новую охоту. С чего бы им это делать? Неужели это доставляет особое удовольствие? Однако, не время отвлекаться, сейчас нужно заниматься своими делами, поэтому Даевин, крадясь по темным улицам заброшенного квартала, пошел дальше в поисках колодца. Кто-то спал в одном из дворов, через которые проходил гвардеец, прямо на холодной земле, громко храпя при этом, значит, живут тут не только извращенцы, но и бездомные. Может, и извращенцы – это поголовно все бездомные? Снова я отвлекаюсь!

Он обошел колодца: в двух была вода со всякой подозрительной зеленью, в третьем пустота, и в четвертом, наконец-таки, то, что нужно – лестница в виде углублений в стенке колодца. Убрав мерзкие гнилые доски, от которых Даевин чуть не вырвал, он осмотрелся внимательнее и аукнул. Пошло эхо. Это и правда то, что он искал.

Приготовив огниво, он стукнул кремнем о камень и зажег фонарь, повесив его на пояс, после чего зашел внутрь. В кромешной темноте, которая даже еще темнее, чем улицы заброшенного квартала, находящиеся под лунным и звездным небом, Даевин спускался вниз, не видя вообще ничего, кроме того, что находится перед ним в свете фонаря. Спустившись в каналы, он резко схватился за свой чувствительный нос.

– Какая… вонь… Об этом мне Флеймсворд не говорил! Фу-у.

Даевин закрылся воротником гвардейского плаща, чтобы хоть на самую малость понизить интенсивность вони в каналах. Не долго медля, он пошел дальше. Каналы были темными, что очевидно, из красного кирпича, покрытого в некоторых местах мхом и плесенью. Встретив развилку, он пошел по той дороге, которая была в хитро и специально выковырянных отметинах. На следующей развилке, которая ему попалась, гвардеец решил пойти по той, в которой есть много сломанных кирпичей и выглядели они грязнее. Ему послышались чьи-то писки с той стороны, куда вел другой путь из развилки, и он решил подождать и посмотреть, много ли их. Возможно, это те крысы, о которых упоминал кузнец Флеймсворд. Звук становился громче и начало что-то виднеться…

– Твою же мать! Крысы! Какого хрена такие огромные?!

Крысы невообразимо огромных размеров, чего гвардеец никогда раньше не видел, стремительно приближались к нему, они были уродливы из-за гнилых тел и голов с оголенными от гниения черепами, а размеры их точно не менее чем в десять раз превышают обычных крыс, которые и без того довольно большие и жуткие. Даевину в голову словно что-то ударило, и он с максимально возможной скоростью побежал по правильному пути. По дороге он свалился, не заметив торчащий кусок кирпича, но быстро поднявшись, побежал дальше. В жизни так сильно не пугался животных, однако, эти крысы вызвали в нем недетский страх. Благо, двигались они не быстро, хоть и были для Даевина страшными. Он довольно быстро убежал от крыс и перестал слышать их шаги. И вот, в конце пути, его ждал свет в конце тоннеля, словно спасение от ужасов подземелий.

– Наконец-то! Свет в конце тоннеля! Я ухожу из этого дерьма.

Там была лестница, которая поднималась вверх к люку. Открыв его и зайдя внутрь, Даевин очутился в тесном коридоре, в конце которого был рычаг, который он сразу повернул. Стена, стоящая рядом с рычагом, задвигалась на причудливых миниатюрных рельсах, распахнулась и открылась в какой-то склад оружия, среди которого были мечи, соединённые с револьвером – впервые Даевин такое видел вживую – автоматические и полуавтоматические арбалеты, прицелы, снаряды, несколько слитков темной стали из торианских гор. Даевин потянул рычаг с той стороны и резко забежал обратно в склад. Эта дверь закрылась. Послышался чей-то голос из комнаты за дверью.

– … да-да, господин Лютер, доброго вам вечера.

Через пару секунд дверь открылась и вошел мужчина зрелого возраста с длинной – до живота – чёрной бородой и, увидев не Флеймсворда, мужчина удивился.

– А ты кто такой и что тут делаешь?

– Я Даевин Лоост, и у меня к вам дело.

– С делом пришел? Из какого пути? Кто ты вообще такой?

– Да подождите же. Вот, смотрите, – Даевин достает чертеж и показывает МакДаффу. – Меня попросил Марцин Баттовски вам показать чертеж, чтобы вы сделали меч. А пришел я с этого пути, – говорит он, показывая на шкаф, стена за которым является потайной дверью, – от Виллода Флеймсворда.

– Хмм, хорошо, – он смотрит на чертеж, раздумывает, – значит, одноручный меч с немного длинным лезвием. Займет ровно день изготовление такого меча. Ты что, так хорошо мечом орудуешь, что королевский защитник тебе доверил такой меч? Значит, мне рассказывали о тебе, когда разговор шел о хорошем молодом фехтовальщике.

Он закончил осматривать чертеж и поставил его на стол к какому-то журналу.

– Для меня, знаешь ли, конечно, честь с тобой видеться, «левша». Но позволь спросить, какого хрена ты прошел через каналы?! У тебя печать королевского защитника стоит! Ты мог просто спросить у дежурящих охранников, стоящих прямо на входе в Цитадель!

– Но он сказал, чтобы я никому не показывал чертеж, иначе убьет!

– Да, печать королевского защитника – это не игрушки. Но среди своих гвардейцев об этом… Ах, ты же еще не полный гвардеец. Ладно. Ты справился с задачей, хоть и таким… странным способом. А Виллоду ты показал печать? По-моему, иначе бы он наш путь тебе не доверил.

– Да-да, – кивает Даевин с улыбкой на лице.

– Ясно. А ты находчивый малый. Приходи послезавтра утром, меч будет готов. Печать эту возьми и сохрани. Приходи с главного входа и забудь про этот путь, понял?

– Да, конечно.

– Ты воняешь сильнее, чем Виллод, когда приходит ко мне.

– Мне не сказали, что там крысы размером с половину меня, и я вообще упал, когда убегал от них!

– Хахахаха, – он громко рассмеялся, – ну ты даешь. Будет, что Марцину рассказать. Чертеж я оставлю у себя, тебе он теперь не нужен, а печать не потеряй. Идем, выйдем отсюда.

Они оба вышли из склада, перешли в комнату с плавильней, наковальней и другими инструментами, в которой МакДафф и работал. Далее они последовали в кабинет, который напоминал магазин, где МакДафф принимает заказы. Там попрощались и Даевин пошел один.

Впервые он находился внутри самой Цитадели, она выглядит так же прекрасно изнутри, как и снаружи: высокие стены сделаны из мрамора, кварца, столбы ведут к потолку, на котором изображены персонажи из древних эпосов Паретеи, светлый гранитный пол сверкает, отражая все, и лишь грязные следы Даевина портили все за собой.

– Да я тут «из грязи в князи» так быстро пробился, – говорит он вслух, смотря на потолок с изображенными на нем картинами. – Как же тут красиво!

Перед ним на мгновение остановилась спешащая женщина, которая посмотрела на него взглядом, будто где-то уже видела. На вид ей лет сорок, стройная была, светлые волосы и глаза, но взгляд серьезный. Времени на разговор у нее не было, поэтому она быстро пошла дальше, махнув рукой от вони и показав, что ей неприятен его вид и запах. Только лицо у нее было знакомое, и Даевин начал думать: «Больно знакомое лицо… Стоп! Это разве не Гайис была? Элизабет Гайис! И я перед ней был в такой жалком виде, воняющий, словно дерьмо! Надеюсь, она забудет про меня и не узнает, когда увидит в следующий раз.»

Выйдя из здания без каких-либо проблем через задние ворота, он только сейчас понял, что Цитадель живет полной жизнью даже ночью, а гвардейцев вдвое больше, чем в любом другом государственном здании. Хорошо, что он не решился делать все сам, последствия были бы не очень веселыми. Глубокая ночь, давно уже стемнело, его друзья Мигель и Логан, наверное, заждались. Спустя некоторое время, Даевин дошел до общежития, свет в его комнате еще горел, но… сначала надо погладить серого кота у входа.

– Тяжелый сегодня день выдался, знал бы ты, котик.

– Мяу…

Даевин перешел с головы на кошачий подбородок и животик.

– Тебе не понять, ты же всего лишь кот, а жаль…

– Мяу, – желающий продолжения кот поворачивает к гвардейцу другую сторону живота.

– Хороший мальчик!

Даевин увидел силуэт в окне своей комнаты, то был Логан, который поднял обе руки вверх от счастья и позвал Мигеля. Теперь с окна смотрело двое, Мигель сразу подал жест, чтобы Даевин поспешил, что тот и сделал. Через минуту он уже был у себя: поднялся через лифт – хорошее изобретение для ленивых и усталых. Его оба встретили рукопожатием, долго расспрашивали о сегодняшнем дне, почему он воняет, почему меч сломан, и наконец, почему пришел так поздно. Сначала он, сняв свою одежду, пошел искупался в душе, надел другое. Только после этого он уселся все рассказывать. На этот раз Даевин рассказал все от начала, когда королевский защитник поделился чертежом, до конца, кузнеца МакДаффа и секретный канал, ведущий к нему. Друзьям такое доверить можно.

– Так много произошло за один день? У меня за месяц событий, – говорит Мигель, – произошло меньше. С тебя, конечно, я удивляться не перестаю…

– Так вот зачем тебе аксакалы понадобились, – думает Логан. – Но больше я удивлен тому, что ты смог Сэма победить. Я думал, что его ничто не возьмет. Он же гора мышц, да еще и выше, чем ты.

– Я бы сказал, что большой шкаф громко падает. Но я его вообще не хотел ранить, Сэм теперь на обе ноги хромает, как минимум, две недели пойдет лишь на то, чтобы раны затянулись, а его улица меня теперь шайрой считает. Я чувствую вину за это, но другого выбора не было, мне была нужна информация.

– Шайра, – Мигель задумывается, – демон ненависти или войны. Ты вообще веришь в возможность такого?

– Нет, поэтому мне без разницы.

– А много рядом с вами людей было? Если там суеверных людей много, то мало тебе не покажется.

– Очень, они плотный круг для сражения составили из самих себя. Вся улица там была, по-моему.

– Да-а, – протягивает Мигель, – полная задница, Даевин. Я, конечно, сомневаюсь, что ты с ними еще свяжешься, но знай, что если кто-то на тебя будет зол без причины, называя шейрой, то это кто-то из них, либо тот, до кого слухи дошли.

– Блин, – замечает Логан, – слухи! Они же могут всем рассказать про это.

– Чертово время, – Даевин злобно выкрикивает и ложится на свою кровать, – у нас 1860-ые года сейчас, эра технологий, а люди живут так, будто мы в сказке какой-то, а на дворе двенадцатый век. Сколько такое может продолжаться…

– Такова природа человека, хочется во что-то верить, – понимающе рассуждает Мигель, пытаясь встать на защиту других людей, хоть и незаслуженно. – Придется тебе смириться с этим.

– Я смириваюсь… смиряюсь… уже двадцать лет. Да и хрен с ними, никогда не любил их, пусть тогда не ждут помощи от меня, – говоря это, он все равно понимал, что его любовь к человечеству не позволит ему оставить кого-то в беде без помощи. – И кстати! – Даевин привстал. – Я в каналах крыс увидел.

– Неудивительно, что там крысы, – отвечает Логан, – я их тоже часто вижу.

– А ты хоть раз видел крысу, которая в три раза больше взрослой кошки среднего размера?

Логан попытался себе такое представить, расставляя руки перед собой, чтобы размер сопоставить.

– Да не может быть, – улыбаясь, махнув рукой, говорит он, – ты шутишь.

– Я просто охренел, когда их увидел! Я в жизни так не пугался. Из-за них мне и пришлось бегать по этому каналу, там я и упал, испачкав всю одежду. И хорошо, что они медленно ходили, я от них довольно быстро убежал. Но про канал никому не говорите, и если что, вы о нем вообще не знаете!

– Ладно, ты иди поешь, Даевин, – предлагает ему Мигель. – Я уверен, что ты голоден.

Кухня на этаж одна, в ней есть несколько плит, которые представляют из себя прямоугольную емкость, внутрь которой закладывают дрова или китовый жир, а верхняя часть благодаря высокой температуре способствует тому, что можно готовить на ней еду. Из боковой поверхности плиты шла труба к потолку или продолжалась в стену с окном для выведения дыма. Помимо плит на кухне был общий стол и несколько стульев, хотя подавляющее большинство ест у себя в комнате и хранит еду в холодильниках, поставленных сюда из-за премиального статуса университета. Даевин достал еду из холодильника и, предварительно разогрев, поел ее.

Следующий день. Это последний день занятий. Выставляются финальные баллы за последний двойной предмет, сочетающий и практику, и знания теории. Свод правил «Порядки на улицах» и их производные – теория, в которой ты должен знать все, что касается того, в каких условиях должен содержать город в отношении других граждан. Практикой был патруль улиц и соблюдение таких «порядков». Даевин по практике имел самый высший балл вместе со многими другими, кто патрулировал те же улицы, что и он, а в теории всегда находится кто-то, кто лучше, чем он, разбирается в тонкостях гвардейского ремесла. Суть последнего дня просто в том, что гвардейцы, почти окончившие, становятся в ряд. Пока ректорат сидит позади, капитан Догель, один из высших преподавателей, читает финальные поздравительные слова, а также, список «отличившихся» – лучших гвардейцев, которые вправе сами выбрать господина или даже не выбирать.

– Итак, молодые гвардейцы. Гордость нашего города и Королевства в целом. Вы проделали столь долгий путь становления защитниками, прошли через Великую Революцию, так не дайте пропасть вашим навыкам зря! Каждый, кто стоит здесь, – человек достойный, тренированный, умный. Вы смогли в первые годы изучить сторонние учения, перейдя к конкретно военным в последующих годах. Сегодня – ваш последний день учебы, но это не значит, что теперь вы обучены всему и можете многое. Теперь вы – люди, знающие, что делать в жизни, каждый из вас определил свой путь. Потому вам надо развиваться дальше. Но не университет вам теперь нужен для этого. У вас будет свое развитие, отличное от жизни в стенах университета… – Догель сделал паузу, видя лица гвардейцев. – Короче, надоело мне эти фразы повторять. Вы уже взрослые, разберетесь сами. Теперь я список лучших гвардейцев назову: среди парней – Дорад Эквила, Даевин Лоост, Магнус Флебс, Букер Дэвидсон; среди девушек только Хейли Кула. Я выделил их, но это не значит, что во всем они вас превосходят. Все, кто здесь находится, люди достойные и умные, как я уже и говорил. Итак, те, кого я назвал! Выйдите сюда!

Вышли пять лучших гвардейцев курса. Стали в ряд, сортируя себя по росту, справа налево: Букер, Дорад, Даевин, Магнус, Хейли. Тогда капитан Догель продолжил говорить.

– С этого года, те, кто отличился в теории и практике, будут иметь возможность выбирать свой профиль работы самим, либо не выбирать вовсе, стать странствующим рыцарем, если таковым будет ваше желание. В следующем году будет больше, чем пять. Право ваше, можете даже предоставить решение нам, – далее Догель повернулся к другим гвардейцам. – А остальные будут перепрофилированы: вы либо пойдете на службу к человеку, который вас примет; либо вас заберет армия, чтобы вы стали военными; либо станете полицейскими и охранниками государственных структур; либо, как самый небезопасный в плане перспективы вариант, вы станете по своей воле странствующим рыцарем. Через несколько дней будет экзамен, где вам нужно будет проявить себя с самой наилучшей стороны, чтобы вас заметили. После этого вам придется подождать, чтобы каждому студенту нашлось свое место работы. Это будет длиться несколько последующих дней после самого экзамена-аккредитации, вас подберут в зависимости от успехов и оценок, и затем мы провозгласим, кто кому будет служить, – он снова повернулся к лучшим гвардейцам, – а вы, дорогие мои, будьте добры подумать над выбором и в день экзамена мне сообщить, потому что вся ответственность за выбор ляжет на вас. За сим я ухожу, а вы свободны, готовьтесь, экзамен будет непростым, от вас потребуется много знаний и умений, потому что в этом году университет приготовил для вас особый подарок для аккредитации. Все, весь двор в вашем распоряжении. Я думаю, вы понимаете, о чем я.

Капитан Догель ушел, а Даевин присел на скамейку во дворе университета, чтобы смотреть на то, как другие занимаются. Мигеля он не увидел среди тренирующихся, он, видимо, куда-то сразу ушел. Рядом с ним села Хейли.

– Даевин, – начинает она, – я сегодня утром услышала, что ты победил самого Сэма вчера на дуэли.

– Кто тебе сказал? – раздраженно спрашивает он, вспомнив итог вчерашнего эпизода.

– Я шла сегодня в университет и услышала, как две женщины обсуждают, что вчера их знакомая видела самого демона войны, шайру.

– Ты же живешь к северу от университета, это далеко от места происшествия… – Даевин делает неловкую паузу и проводит рукой по своему лицу. – Эти слухи и вправду распространяются со скоростью мустанга. Так, что дальше?

– Так вот, я подошла к тем женщинам и спросила, в чем дело. Они и мне рассказали все в подробностях. Они сказали, что парень, который себя назвал Даевином, жестоко расправился с Сэмюэлом. Говорили, что у этого парня в глазах видели огонь в глазах во время победы, а над головой увидели настоящую тень демона!

– Чего-о?! Абсурд какой-то. Я просто победил его в честном поединке. Ничего про горящие глаза и демона надо мной я не знаю. Они там с ума посходили.

– Я все равно удивлена, что ты победил Сэма, он один из лучших гвардейцев позапрошлого года, да еще и крупнее, чем ты, намного.

– Да, меня с крупными ребятами он и учил сражаться. В этом и дело! Победил я не благодаря удаче или потусторонней силе.

Тут к ним подошло еще несколько человек, которые слышали про вчерашнюю дуэль и начали задавать вопросы про Сэма, про огненные глаза и демона.

– Да не было никакого демона, – перекрикивая сокурсников, сообщает он, – вы свои мозги в туалет смываете, что ли? Я учился драться, я у-чил-ся!

– А если я литанию прочту, – говорит один парень, – которая демонов отгоняет, ты очистишься?

– Оу, как удобно, – саркастично соглашается Даевин. – Ну давай.

– Именем бога Солтеса, – он ставит свою руку на голову Даевина и закрывает глаза, – прошу благословить душу этого человека, чтобы никакой Эхтранон не завладевал его телом, а оставил его в покое, под твоим покровительством!

Даевина что-то неслабо кольнуло в области шеи. Ему показалось, что кто-то иглу вколол. Обернувшись, он не увидел ничего, кроме растительности. Не обратив внимание, он посмотрел на парня, прочитавшего литанию.

– Сработало? – следует пауза, после которой он начинает улыбаться. – Теперь, якобы, демона нет, если он был?

– Возможно, – с полной серьезностью на лице отвечает гвардеец. – Но, все же, надеюсь, слухи про тебя – на самом деле просто слухи.

– Конечно, сам на это надеюсь, – иронично ответил Даевин.

– Вообще-то, демоны на самом деле существуют, и это никак не связано с богами или магией, – ответил другой гвардеец, – это же особое экстатическое состояние, которое во время боя появляется.

– Меня это не интересует, я сам победил его. Все, отстаньте, я хочу отдохнуть!

Подоставали его с вопросами и отстали. Но один человек верить ему не хотел. Золотой мальчик Дорад Эквила никак не мог поверить в то, что какой-то выпендрежник, хоть и способный, смог такого сильного парня победить. Он подошел к Даевину, чтобы продолжить доставать после других студентов.

– Как такой, как ты, смог победить Сэмюэла?

– Еще один, – закатывает глаза Даевин. – «Того, кто сильнее, чем ты, бери умом», –отвечает он, показывая указательный пальцем на свою черепную коробку.

– Ты со мной сразиться не мог, сдался на олимпиаде, как трус, а тут при подозрительных обстоятельствах побеждаешь парня, который может сражаться одновременно с несколькими людьми.

– Тогда, на олимпиаде, у меня была своя мотивация, – он достает свой серебряный револьвер, крутя его вокруг оси пальца вертикально, – мой серебряный револьверчик. Твой золотой выглядит как женское украшение, поэтому первое место я подарил тебе. А ты меня даже не поблагодарил, – он широко улыбнулся, довольствуясь сказанным.

– Ну-ну, хм, – Дорад на несколько секунд замолчал, обдумывая следующее решение, и после этого сделал предложение. – Давай тогда, сразись со мной сейчас.

– Не могу, прости, – улыбчиво отнекивается, – хочу отдохнуть, вчера у меня был тяжелый день.

– Несерьезный клинч. Я даже поддаваться буду, – Дорад довольно хмыкнул.

– Ха-ха, даже поддаваться будешь! Да ладно тебе. Я же сказал, что не могу.

– И почему же ты не можешь?

– Вот почему, – Даевин достает свой сломанный меч и драматично сообщает. – Мой клинок умер.

– Тоже мне оправдание. Возьми чей-нибудь и подними свой зад. Иначе будешь трусом.

– У меня с собой нет геройского плаща.

– Чего?

– Просто ты такой сильный и страшный, что без геройского плаща мне с тобой не сравниться!

– Кончай трепаться. Возьми меч Хейли, сразимся, как настоящие мужчины.

– Ну, раз для тебя это так важно…

Даевин медленно встает, потягивается. Просит у Хейли меч и размахивает им в воздух, чтобы ощутить вес, смотрит его длину – меч чуть длиннее, чем тот, который у него был, но и чуть тоньше, из-за чего и чувствуется легким. Когда он уже привык к мечу, предложил начать поединок. Даевин и Дорад встали в пяти метрах друг от друга, последовала тишина, остальные гвардейцы окружили этих двоих, так как, несмотря на несерьезность, битва намечается интересная.

– Стартуем! – выкрикнул Дорад.

Даевин мгновенно побежал к нему. Два шага вперед, и он уже оказался прямо перед ним. Он сделал сильный удар сверху вниз, который Дорад заблокировал, но рука его не выдержала и пошла в сторону, открыв тело Дорада. Даевин тут же пнул его ногой по груди, откинув его на два метра. Тот только успел встать, как Даевин с разворота делает ему подсечку, из-за чего он падает снова. Впервые золотому мальчику попадается по-настоящему сильный соперник, из-за которого он заволновался и настроился всерьез. Дорад резко встал и пошел в атаку, делая разные комбинации из диагональных полукружных атак своим мечом, а его соперник просто уклонялся от всего, так как сохранял расстояние между ними. Сделав выпад (колющий удар), Дорад совершает разворот в прыжке и делает несколько ударов ногой. От первого Даевин защищается рукой, но второй и третий удар пришлись на его плечо и затылок. Оклемавшись от ударов, он делает свою серию рубящих атак, взяв меч в обе руки, но атаки его умело блокируются мечом Дорада. Он был в этом неплох, однако, он не ожидал тяжелого удара после серии слабых атак. Даевин сильно размахнулся, да так, что послышался звук режущегося им воздуха. Удар был заблокирован мечом, который оказался разрезанным до половины поперечной длины лезвия. Дорад ахнул, отпрыгнул назад и, посмотрев на свой меч, поднял руку к груди, где был револьвер. В этот момент Даевин за мгновение ока достает свой револьвер и стреляет ему ровно в грудь, тот падает, но без крови. Толпа охнула от неожиданности, а он, покрутив вокруг пальца револьвер и дунув в дуло, сунул его в карман, подвешенный на поясе.

– Ты что наделал? – кричит кто-то из толпы. – Ты же убил его!

– Нет. С ним все в порядке, – отвечает он с улыбкой на лице, я попал по его револьверу.

Дорад встает, достает свое оружие из кобуры на груди и видит, что оно имеет сильную вмятину на барабане, из-за которой тот теперь не сможет крутиться, а дуло стоит криво у основания.

– Это трофейный револьвер, – жалобно кричит он. – Ты что наделал?

– Мы сражались на мечах, а ты решил достать револьвер, что было не по правилам дуэли.

– Не хотел я доставать револьвер!

– Я видел, как твоя рука поднималась кверху, образуя форму для рукояти револьвера, мне ты не соврешь.

– Эх, – встает и сует револьвер в карман. – Да, но не собирался же я стрелять, ты слишком плохо обо мне думаешь.

– Кто бы говорил…

– Он стоит целое состояние и оказался испорчен из-за тебя, ты еще и меч мне испортил, душнила! Теперь его рукой согнуть и сломать можно. Ты выстрелом мог по мне попасть, а не револьверу, и что тогда? Голова с плеч?

– Я не промахиваюсь, потому-то и пользуюсь револьвером редко, как ты… своей головой, – снова довольствуясь сказанным, Даевин заулыбался. – Так что? Ты успокоил свой пыл?

– Нет. Так что не расслабляйся, мы еще сразимся. Теперь я хоть знаю, что ты не просто так один из лучших. В следующий раз ты так легко меня не одолеешь.

– Конечно. Но уворачивайся побольше. Сэм бы тебя с одного удара в землю вбил, разделив твое тело и меч надвое, если бы ты попытался заблокировать его удар огромным и тяжелым двуручным мечом. Тебе ноги даны не просто так. Используй все тело во время поединка.

– Мне и без твоих советов нормально. Тебе сегодня повезло, я в хорошем настроении и денег с тебя за починку не возьму.

– Я бы и не дал, – отшутился Даевин, – у меня только девяносто проз.

– Бывай, – мирно прощается Дорад, уходя куда-то.

– И ты бывай.

Дорад разочаровался в своем мече и показательно доломал его перед остальными. На этом ушел, хотя впереди был целый свободный день, который можно провести в стенах корпуса университета. Даевин вернул меч Хейли. В это время гвардейцы из толпы поспешили по своим делам. Остались они вдвоем.

– Спасибо, Хейли. Меч у тебя хороший, легкий, но острый.

– Я и не знала, что он так может! – радуется она, беря свой меч в руки.

– Меч так не может. Так могу я, – пафосно отвечает он. – Главное, это рука, которая держит меч. А меч у меня в руках был еще тогда, когда я под столом бегал. Ладно, тогда еще была палка. А сколько лет меч в руках у тебя?

– Ну, у меня он в руках с тех пор, как я поступила сюда.

– Видишь, разница между нами огромная. Тут нечему удивляться. Но хвастаться не буду, буду сейчас сидеть и ждать.

– Чего ждать собираешься, Даевин?

– Мне меч куют, – интригующе заявил он. – Совсем новый!

– Из университетских или это на заказ?

– Да, это на заказ, и ты удивишься, когда его увидишь, а я его покажу! Этот меч великолепен: он красив, силен и устойчив, как… ну, в общем, очень устойчивый. Завтра утром ковку как раз докончат, я приду сюда уже новым человеком.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Все мечи примерно одинаковые и как ты говорил, зависят от руки владельца. Разве что этот меч будет… из черной торианской стали.

Даевин улыбнулся и кивнул, подняв брови.

– Торианская сталь? У тебя? Откуда?!

– Мне сказали, что я заслужил.

– Кто?

– Один королевский защитник в обмен на службу у его господина. Ну, в скором времени и я буду на службе у него.

– Оу, – она перекладывает одну ногу на другую, – ты уже выбрал, значит, хозяина. А я еще не решила. Хочу кого-нибудь из парламента выбрать, но толком там никого не знаю.

– Так изучи всех, чего ты ждешь? – суетливо спрашивает Даеивн. – Может, думаешь, что тебя на руках к кому-нибудь отнесут? А?

– Снова ты нудишь. Сначала надо подумать об экзамене, я волнуюсь.

– Тут, видишь ли, – показывает на двор, переполненный другими гвардейцами, манекенами, мишенями для тренировки, – много места для того, чтобы «подумать» об экзамене. А в день экзамена у тебя должен быть точный ответ, точнее, чем пуля, которой ты попадаешь по мишени на голове манекена.

– Да успею я выбрать, ты меня торопишь, шайра!

– А? – он повернулся к ней, посмотрев прямо в глаза серьезным взглядом.

– Хороший псевдоним тебе придумали, тобой теперь даже детей пугать будут, хаха!

– Ну, что поделать. Я теперь настоящий демон. А в глазах моих огонь.

– Ух, звучит-то как, – она улыбнулась и грозно повторила. – Огонь… Ты – Огонь Лейдена.

– Огонь Лейдена… Неплохо, мне нравится, – отвечает он, смотря в небо и о чем-то думая, после чего вернулся на землю и продолжил. – Иди тренируйся, надо посмотреть на твою технику, давно я с тобой не занимался.

– Очень давно. Хорошо.

Она встала и пошла к одному манекену, установила маленькую – размером десять на десять сантиметров – красную мишень на голову. Будет тренироваться на прицельной стрельбе с расстояния трех и семи метров. Она сделала три выстрела резиновыми пулями из своего пистолета, и все три попали в мишень.

Пистолет, который она использует, называется пистолетом Родвина, который использует 9мм пули в своем магазине, такие пушки уже превосходят по скорости стрельбы и устройству револьверы, дольше живут без поломок и чистки, но пробивная способность револьверов все еще остается непреодолимой, а еще револьвер – это стильно!

С трех метров расстояния Хейли стреляет неплохо, подумал Даевин, затем предложил семь метров. Она сделала три выстрела, но один не попал точно в цель.

– «Один раз не попадешь – жизнью поплатишься!» – услышала она в ответ.

Даевин сказал ей повторить стрельбу с семи метров и сделать уже четыре выстрела, и чтобы все попали. Она сделала три попадания, но одна пуля мимо.

– Одно колебание уже равно смерти. Повтори, пять выстрелов с семи метров.

Она сделала, как он сказал. Начала стрелять: первый выстрел – попадание, второй выстрел – попадание, третий – попадание, четвертый – попадание, пятый тоже попал!

– Молодец, давай тогда… с десяти метров, – такое расстояние уже мешало остальным, но Даевина это не остановило, он настоял на том, чтобы она стреляла с такого расстояния. – Тебя не будут спрашивать, насколько близко встать, чтобы ты попала по ним. Три выстрела!

Из этих трех выстрелов попало два, из которых один – в край мишени, что Даевину не понравилось.

– Да невозможно попасть с десяти метров! Я тебе не машина для убийств!

Даевин ничего не ответил, лишь встал, подошел к ней и, взяв ее пистолет в свои руки, прицелившись за полсекунды, выстрелил, попав всеми тремя пулями точно в цель.

– Вопросы? – спросил он, протянув ей ее пистолет.

Она лишь недовольно хмыкнула, выхватила пистолет, начала целиться обеими руками и стрелять. Длилось это десять секунд, хоть она и попала по всем целям. Но десять секунд – это слишком долго, поэтому он сказал ей тренироваться, пока не научится целиться и меньше, чем за шесть секунд, и одной рукой, и еще попадать всеми тремя пулями, а сам пошел спать на ту же скамейку, на которой сидел. Сняв свой гвардейский плащ и свернув его, как подушку, он лег и уснул на несколько часов.

Его будит Хейли и говорит, что научилась. Сначала он не понял, чему научилась, но быстро вспомнил, о чем они говорили перед сном. Пошел ее проверять и был удивлен сюрпризу, она и вправду научилась хорошо стрелять с десяти метров, но руки у нее были красными и усталыми. Даевин предложил ей отдохнуть, так как юная девушка-гвардеец этого заслужила. Они вместе вышли из университета и пошли за мороженым. По пути он ей рассказал, что ночью наткнулся на банду извращенцев, которые женщин терроризируют.

– Знаешь, в общем, я видел извращенцев в заброшенном квартале вчера вечером.

– Извращенцев? Тех самых?

– Да, они говорили, что будут женщинам в районе Бастиона «сиськи мять».

– Вот твари, именно так они и сделали! Передо мной вчера пробегали, но их было много, штук семь-восемь. И кстати, один из них, который подошел к светловолосой девушке, был ею же скручен, а она молодая была, представь себе. В общем, его поймали и отвезли в темницу самого Бастиона. Я и подумать не могла, что они ошиваются в заброшенном квартале.

– С одной стороны, это даже логично… – отвечает Даевин, вспоминая вчерашнюю беседу двоих извращенцев. – А тебя не тронул никто из них?

– Нет, я оказалась вне зоны их действия. Не понимаю, почему.

– Ты была в форме?

– Нет, я шла из дома в магазин, который еще не закрылся, чтобы купить хлеб на утро.

– Ну, знаешь, – Даевин осмотрел ее спереди и подумал, – если они и вправду только «помять сиськи» хотели, то тебя не просто так пропустили.

– Да ты такой же извращенец! – говорит она, подталкивая его, из-за чего он чуть не валится.

– Хехехе, – злобно смеется он, смотря на ее покрасневшее лицо, – я просто оцениваю ситуацию, ты же знаешь меня. Если о чем-либо не поговорить, то важный фактор можно упустить. Поэтому я думаю, что они делают именно что-то определенное в определенный день. Вчера мяли грудь, далее – что-то другое.

Они взяли мороженое и сели на скамейку.

– Если так посмотреть, то да. Я тоже не наблюдала, чтобы в один день извращенцы делали что-то разное. Они хитры, эта хитрость не позволяет им быть пойманными, а убивать за такие шалости гвардейцы не хотят… А с чего ты вдруг это мне рассказал?

– Думаю, что их надо поймать. Ты нужна мне в этом деле.

– Почему бы не предоставить это дело старшим гвардейцам?

– Вспомни «молодую аксиому». Старшие уже потеряли энтузиазм, да и для нас это будет хорошим началом карьеры, заработаем репутацию, а ты навыки свои испробуешь. Мы остановим банду извращенцев, которые пугали беззащитных женщин несколько недель и даже месяцев. Представь, какими мы будем известными, о нас даже баллады напишут.

– Вот насчет баллад я не уверена. Да и думаешь, что все пройдет гладко?

– Все бывает в первый раз, знаешь ли, – он пошлым взглядом посмотрел на нее, а она на него – непонимающим взглядом, после чего с неловкой улыбкой на лице Даевин продолжает. – В общем, я подумаю над планом «захвата» этой банды. Буду надеяться, что согласишься. Стрелков лучше, чем ты, я не знаю, будешь нужна.

– Ты же лучше стреляешь.

– Я буду вблизи с мечом, а ты чуть дальше, прикрывать и стрелять, если будет нужно.

– Только мы оба пойдем?

– Я Мигеля позову еще, он точно не откажется. У него свои причины.

– Мы втроем против банды, в которой людей точно больше десяти людей? Ты так уверен в наших силах?

– Проблем не возникнет, они – бедные и бездомные люди без какого-либо оружия и защиты. А мы – обученные воины, которым скоро придется жизнью рисковать за своего хозяина.

– Ладно, я согласна, приду. Когда мы начнем?

– Я еще точно не знаю. Но скорее всего завтра, мне надо меч получить и план построить, как взять банду на случай, если их будет слишком много.

– Хорошо.

– Я сейчас я пойду к себе, есть несколько дел, – говорит он, доедая мороженое. – Ты где будешь?

– Да, думаю, в университете буду, а если не там, то дома. Ты же знаешь, где мой дом. Если что, найдешь меня там. Хорошо?

– Да, я пойду. До встречи, Хейли.

– До встречи.

Они на том разошлись. Даевину пришлось быстро оборвать беседу, потому что он вспомнил, что фонарь кузнеца Виллода Флеймсворда он не вернул хозяину. Быстро дойдя до общежития, достав фонарь, он пошел к кузнецу. Дорога выдалась долгая. Он наконец дошел до кузни. Постучав в дверь, он ее открыл и вошел. Кузнец его узнал и улыбнулся.

– Ну что, – говорит он, улыбаясь и отбивая пламенно горящий меч молотом, – как дела с чертежом?

– Все хорошо, он получил и сказал, что, оказывается, можно было пройти к нему, просто попросив стражника.

– Хахахаха, – широко раскрыв рот, кузнец смеется над гвардейцем.

– И вы об этом знали?!

– Да, но как я мог позволить просто отпустить тебя? Ведь ты так долго искал меня! Предложил тебе такой путь.

– Ну почему всем нравится смотреть на то, как другие страдают? – риторический вопрос, на который он, все же, ожидал какого-то ответа, усевшись на кресло.

– Да ладно тебе, парень. Я уверен, что тебе понравилось.

– Там громадные крысы за мной бегали под землей.

– Ох, я забыл тебе об их размере сказать, – с виновным лицом отвечает Виллод, почесывая под носом. – Да они ж медленные, как я, берущийся за новую работу.

– Да, но они напугали меня. Кстати, про квартал. Вы знали, что там ошивается банда извращенцев?

– Ну… да.

– Почему никому не скажете?

– Думаешь, не говорил? А вот целых два раза было… Полицейских это мало интересует. Они чуть ли не прямо говорили, что будут действовать только в случае, если есть угроза жизни. Совсем обленились… А ребята эти – не особо злые, лишь мелкими пакостями занимаются. Вот я и забил.

– Не особо злые, говорите.

– Да, так и есть.

– Я хочу их банду как-нибудь остановить, чтобы они перестали делать это. Хоть это и мелкие травмы, некоторые женщины после нападений убиваются по этому поводу.

– Останавливать не буду, только осторожнее. Их там много… Попытайся уладить все без кровопролития или драк. Уговори, ведь всегда можно уладить дело мирно. Я так в живых остался после работы на Старого Короля.

– Хм, – Даевин почесал подбородок. – Я попытаюсь сделать все возможное. Я же, как никак, добрый человек. Хорошо, я тогда пойду. Будьте здоровы, ваш фонарь вот, на столе оставлю.

– Добро.

Даевин удалился из его дома. Пока шел к Хейли, обдумывал слова кузнеца, которые поразили его. Ходил и размышлял над его словами. Казалось бы, что такого в том, что все можно уладить мирно? Мирно. Эти слова останутся в его памяти надолго. Он слышит такое впервые за свои двадцать лет. Даже отец его так не говорил, хотя с уверенностью заявлял, что можно обойтись без смертей. В таком случае ему предстоит построить не один, а несколько планов насчет того, как он уладит дело с извращенцами. От доброй беседы до мордобоя.

Часть 2. «Конец учебы, начало новой жизни.»

Гвардеец Даевин Лоост направлялся к своей сокурснице и подруге Хейли, чтобы обсудить план по решению проблемы с так называемой «Бандой извращенцев», условные члены которой терроризируют женщин Лейдена. Меж тем, он собирается тренировать ее стрельбу и ловкость в сражениях.

На пути ему попался паб «Пожилая Химера», поэтому он решил, почему бы и не зайти? Всегда неплохо поговорить с тем, кто что-то знает о городе, слухах и событиях, о которых ты не знаешь. В нашем случае, это Клинт Майер старший, вечно веселый и добрый мужичок, который не прочь и выпить с утра. Подойдя к знакомому зданию и посмотрев на странное название еще раз, гвардеец вошел внутрь. Увидев кота на барной стойке, Даевин подошел и погладил его, пока хозяин был в другой комнате.

– Слышу посетителя, – доносится звонкий голос Клинта Майера, который вот-вот собирается прийти к барной стойке. – Кто там?

– Это я! – отвечает в сторону источника звука.

– О-о, пришел снова наш старый знакомый, который пить не любит!

– Да-да, это я, – менее громко отвечает гвардеец.

Наконец, хозяин появляется. Приходит к бару и вытирает пот со лба салфеткой на шее.

– Жарковато, – начинает он, – а тебе нет? Ходишь все время в своем обмундировании, даже летом.

– Ну, такова обязанность, – пожав плечами, отвечает Даевин. – В Кодексе утверждено, а я читал, что во время студенчества надо обязательно быть при своем. А уж потом, когда мы пойдем к своему хозяину, можно одеваться по-другому.

– Помню что-то такое, – отвечает Клинт, он ведь тоже учился в гвардейском университете. – Так что, зачем пожаловал? Снова воду, молоко, сок?