IV

Зубы Сюзанны выбивали громкую дробь. В голове стучали не повинующиеся разуму кастаньеты. В первый раз ей было так холодно в этом доме. Прежде они бывали тут в сентябре, когда осень еще только вступала в свои права, к тому же вечером можно было включить газ. Да и Томас был рядом. А сейчас Томаса нет. И стоит сырой холодный ноябрь. Похоже, ее похититель не собирается ради ее удобства тратиться на газ.

По всему телу у Сюзанны выступила гусиная кожа, но не столько от холода, сколько от мучительного страха.

Ей было так страшно, что, наверное, и в тропиках у нее тоже была бы гусиная кожа. Она работала над месячным отчетом, когда в дверь постучали. Выглянув в окно, Сюзанна увидела незнакомый белый фургон, однако стоявший за дверью мужчина с пакетом был в привычной курьерской униформе ее компании.

В тот день она не ждала никаких документов из головной конторы. Да и время для курьера показалось ей неурочным. Наверное, что-то срочное, решила Сюзанна. Неужели закончили с брантингемским договором? В утреннем e-mail Фил упомянул, что дело движется к завершению. Сюзанна открыла дверь и улыбнулась курьеру.

Она так и не узнала, чем ее ударили.

В следующее мгновение Сюзанна ощутила нестерпимую боль. Потом поняла, что лежит в темноте и ее куда-то везут. Услышала негромкий шум мотора. Она лежала на боку, и изо рта у нее сочилась смешанная с кровью слюна. Очень медленно, словно с перепоя, Сюзанна определила источник боли. Голова. Это было похоже на ужасную мигрень с той только разницей, что болел затылок.

Еще болели плечи, скорее всего потому, что руки были слишком сильно стянуты сзади. Это был вопль мышц, посылавших Сюзанне информацию. Она попыталась выпрямиться, но тут новой волной боли дали знать о себе ноги. Насколько она могла понять, связанные ноги были притянуты к связанным запястьям. У американцев это, кажется, называется «связать свинью».

Сюзанна замерла, и боль стала понемногу стихать. Она все еще оставалась невыносимой, однако Сюзанна пришла в себя настолько, что могла подумать о своем положении. Темнота. Движение. Под щекой жесткий коврик. Значит, она в автомобиле.

Вот тут-то на нее и напал страх.

У нее не было ни малейшего представления о том, как долго она едет. И ни малейшего представления о том, сколько времени ее мучает боль.

Наконец машина остановилась. Кто-то выключил мотор. Сюзанна напряглась, но больше ничего не произошло. Через некоторое время дверь распахнулась настежь, и от неожиданности боль в голове опять стала нестерпимой. Но глаза понемногу привыкли к сумраку, и она увидела темный силуэт на фоне ночного неба.

Сюзанна закричала. Но мужчина лишь рассмеялся в ответ.

– Здесь тебя никто не услышит, крошка.

По крайней мере, теперь ей было известно, что у мужчины шотландский акцент.

Он наклонился и вытащил ее из машины, а потом куда-то понес, чуть согнувшись под ее тяжестью. Сюзанна не видела, куда он идет, однако воздух стал другим, и она поняла, что они вошли в дом. Несколько ступенек, поворот направо, и мужчина бросил ее на пол в ярко освещенной комнате. Сюзанна закричала, больно ударившись. И опять по ее голове стукнули чем-то холодным и твердым.

Когда в следующий раз Сюзанна пришла в себя, то обнаружила, что сидит голая на толчке в туалете, причем ее правую руку удерживают наручники, другим концом прикрепленные к перекладине для полотенец, накрепко вделанной в стену. Не в силах прояснить мозги, затуманенные болью и отчаянием, Сюзанна все же поняла, что ноги у нее тоже связаны цепью, которая уходит куда-то вглубь и не позволяет ей подняться.

Однако теперь она по крайней мере знала, где находится. Чтобы отметить первую годовщину их свадьбы, Томас снял этот дом в корнуоллской глубинке, и они провели тут неделю, карабкаясь по скалам, наблюдая за птицами, готовя простую еду и каждую ночь любя друг друга. Это была идиллия.

А теперь был кошмар.

И чем дальше, тем Сюзанне становилось страшнее.

Она закричала, и мужчина пришел. Высокий, широкоплечий, с мускулами человека, привыкшего к физическому труду, он был коротко пострижен, и у него было до странности знакомое лицо. Вот только Сюзанна не могла вспомнить, где видела его. Впрочем, в нем не было ничего примечательного. Ничего особенного. И если бы Сюзанна описала его, то ее описание подошло бы тысячам мужчин. Темные брови, голубые глаза, бледные щеки, прямой нос, обыкновенный рот и немного срезанный подбородок. Единственное, что ее поразило, так это его белый врачебный халат и стетоскоп, висевший на шее, как у настоящих врачей. Он остановился в дверях, оценивающе оглядывая ее.

– Зачем вы это делаете?

– Не твое дело, – сказал он и достал вторые наручники. – Не крутись, а то будет больнее.

Сюзанна попыталась ударить его свободной рукой, однако он опередил ее и защелкнул наручники на втором запястье, прикрепив их другим концом к трубе. Потом, взяв рулон лейкопластыря, приклеил ее руку к стене, лишив ее всякой возможности двигаться.

Не веря собственным глазам, Сюзанна в ужасе смотрела, как он стягивает ей руку манжеткой. Потом он вышел, но немного погодя вернулся с аппаратом, который она не могла не узнать, так как много лет сдавала кровь.

– Что вы делаете?

Тем временем он нашел вену и ввел в нее иглу.

– Беру кровь, – спокойно отозвался мужчина, в голосе которого звучала та же уверенность, что у сестер в донорском центре.

Ничего не понимая, Сюзанна смотрела, как ее кровь течет по трубке и заполняет кувшин.

– Вы сумасшедший!

– Нет. Я просто другой, – отозвался мужчина, усаживаясь в ожидании на край ванны.

Сюзанна перевела на него испуганный взгляд.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Собираюсь вдоволь кормить и поить тебя, чтобы у тебя было много крови.

Он встал и направился к выходу из ванной комнаты.

– Вы вампир? – еле слышно спросила Сюзанна.

Мужчина обернулся, улыбаясь. Больше всего ее до сих пор пугала его кажущаяся нормальность.

– Нет. Я художник.

Вернулся он, неся самые разные кисти – от немыслимо тоненькой, похожей на те, которыми китайцы выводят свои иероглифы, до чуть ли не в дюйм толщиной. С удовольствием убедившись, что у него есть около пинты крови, он вынул иглу и, положив на ранку вату, заклеил ее лейкопластырем, чтобы прекратить кровотечение. Потом он снял с Сюзанны наручники и быстро отступил, чтобы избежать возможного удара.

– Ну, крошка, теперь меньше болит?

Поставив кувшин с кровью в раковину, мужчина опять ушел и быстро вернулся с кружкой лечебного питья и одноразовой тарелкой, на которой лежали сэндвичи с паштетом и шоколадные бисквиты. И то, и другое он поставил на пол так, чтобы Сюзанна могла дотянуться до них свободной рукой.

– Поешь, и не будет кружиться голова. Кровь отчасти восстановится.

С этими словами он повернулся к ней спиной, словно она перестала интересовать его, взял кувшин и сунул кисти в карман. После этого он шагнул в ванну и внимательно осмотрел стену. Поверх двух рядов плитки примерно шесть квадратных дюймов стены были выкрашены белой краской. Мужчина выбрал средних размеров кисть и опустил ее в кувшин.

Потом он начал рисовать.

А Сюзанна заплакала.

Глава 36

Берясь за вторую чашку кофе, Стив подумал, уж не впал ли он накануне в маниакально-депрессивное состояние. Еще часа не прошло, как он проснулся, а уже бог знает сколько раз его шарахает от нетерпеливого предчувствия удачи до глубокой депрессии.

Всего лишь накануне он разговаривал с Фионой, и если бы у него не было причин для волнений, то он подумал бы, что сходит с ума. Однако у Стива были причины и для радости, и для опасений. Оптимизм, хотя и с некоторыми оговорками, пробуждали в нем воспоминания. Терри Фаулер. Если Фиона права насчет ее деловых качеств и если Джоанн правильно подобрала дела, то расследование убийства Сьюзан Бланчард наконец-то, впервые за долгое время, сдвинется с мертвой точки. Это уже само по себе прекрасно. А ведь ему еще предстоит сегодня вечером обед с Терри Фаулер. Стив не мог припомнить, когда в последний раз с таким нетерпением ждал свидания. Пожалуй, пора подумать о ресторане. Не стоит замахиваться на самые дорогие. Там всегда чувствуешь себя неловко. Но и, конечно же, забегаловки тоже не подойдут. Ему вдруг захотелось, чтобы она поняла серьезность его намерений. Обычно Стив звонил Киту и спрашивал совета. Но сегодня это было невозможно.

Для оптимизма и пессимизма Стиву хватило проблем на работе и вне работы. Никуда не денешься от того, что он нанес серьезный урон старой дружбе. Фиона потребовала от него больше, чем он мог дать, однако она не могла не думать, будто он предал ее. И ее, и Кита. Вечером Стив несколько раз звонил, однако у них был включен автоответчик. Несомненно, Фиона решила отслеживать звонки и включила Стива в черный список.

Самое неприятное было то, что эмоционально и морально она имела на это право. Однако с практической точки зрения прав был Стив. Но как это совместить? Всю свою взрослую жизнь Стив радовался тому, что работа, которую он любил, никогда не мешала его личной жизни и не угрожала разрушить то, что он считал для себя важным. Ему ли не знать, как это происходило с его коллегами – браки распадались, дети становились врагами, друзья предавали – он видел это, но, к счастью, только на примере своих приятелей.

Теперь вот и его самого коснулось. Фиона не желает с ним разговаривать, а Киту грозит серьезная опасность, и он ничего не может с этим поделать. Все, что ему было известно о расследовании, исходило от Сары Дюваль и благодаря ее симпатии к нему, но Стив слишком давно начал свою полицейскую карьеру, чтобы не знать, как трудны подобные дела. Нет ничего более сложного, чем поймать убийцу, который как будто не имеет ничего общего со своей жертвой, который опирается на только ему одному понятную логику, который не оставляет следов и достаточно умен, чтобы на несколько шагов опережать своих преследователей. Если таких убийц и ловят, то чаще всего случайно. Или соседи жалуются на вонь; или проверка автомобильного номера показывает, что он принадлежит совсем другой машине; или полицейский останавливает водителя за превышение скорости.

К сожалению, сейчас жизнь Кита куда больше зависела от стечения никому не ведомых обстоятельств, чем Стиву хотелось думать. А каково Фионе, которая уже один раз пережила трагическую потерю! И вот теперь, когда Стив должен быть с ней рядом, поддерживать их обоих, он стал им почти чужим.

Взяв чашку с недопитым кофе, Стив отправился в спальню, чтобы подумать о костюме. Вряд ли у него выдастся минута заехать домой и переодеться перед свиданием. Его выбор пал на легкий шерстяной костюм синего цвета, который почти не мялся, белую рубашку и синий галстук, а на вечер он отобрал и аккуратно сложил темно-серую рубашку и красный галстук, когда-то подаренный ему Фионой. Удивительно, но галстук был в точности того же оттенка, что губная помада Терри. Даже в едва наметившихся отношениях с нею переплелись две линии его жизни.

Переодевшись, Стив постарался забыть обо всем личном. Впереди несколько важных дел, и ему нужна ясная голова. Однако у него ничего не вышло, и, идя к машине, он думал, что, даже если удастся сдвинуть дело Сьюзан Бланчард с мертвой точки, ему не будет покоя, пока он не узнает, какие шаги предприняла Сара Дюваль.

А Сара Дюваль как раз в это время размышляла о том, с чего это она вообразила, будто агенты и редакторы в состоянии рассказать ей что-либо стоящее о письмах с угрозами, которые получили Кит Мартин, Джорджия Лестер и еще три писателя.

Пять человек, собравшихся за завтраком, напряженно ждали, когда она заговорит. Потом взорвали самую тихую бомбу из всех возможных.

– Мы получаем за год более трех тысяч рукописей, – сказал один из агентов. – Из них интересных не больше трех. Это означает, что вокруг нас живет огромное количество несчастных людей, и, честно говоря, детектив-суперинтендант Дюваль, если бы вы их почитали, то поняли бы, как много среди нас людей с неуравновешенной психикой.

– Я постоянно получаю оскорбительные письма, – продолжил тему редактор. – Обычно их пишут люди, рукописи которых мне пришлось отвергнуть, но раз или два были авторы, которым мы отказали, потому что их романы плохо раскупались. Эти люди всё принимают близко к сердцу, такова уж наша работа. Но дальше писем дело обычно не идет. Они выпускают пар, включают вас в мысленный список врагов, ругают вас на всех углах, но и всё.

Передавая из рук в руки предложенные Дюваль письма, они отметили лишь, что их тон, пожалуй, враждебнее обыкновенного. Тем не менее ни один не сказал, что пошел бы с таким письмом в полицию или даже в службу безопасности собственной компании.

– У нас очень эмоциональный бизнес, – заметил еще один агент. – Эмоции иногда зашкаливают. Но ведь мы имеем дело с людьми, которые считают слова самым страшным оружием.

Все же Дюваль уговорила их взять копии писем и сравнить их с теми, которые сохранились у них в архивах, может быть, это чем-нибудь поможет следователям. Однако на скорый результат рассчитывать не приходилось. Хорошо, если будет хоть какой-то результат, подумала Сара Дюваль.

Итак, день начался с разочарования. Дай бог, чтобы продолжение было удачнее. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее забросали яйцами в результате операции на Смитфилдском рынке.

Ей ни на секунду не пришло в голову, что подсознательно она была уверена в убийстве Джорджии Лестер.

Терри Фаулер вела себя так же непринужденно, как накануне. На ней был тонкий черный кардиган поверх белой блузки и как будто те же черные джинсы, которые Стив уже видел. Она подвинула ближний к себе стул, чтобы Стив мог смотреть на экран.

– Интересные получились результаты, – сказала она, трогая пальцами клавиши, и только тут Стив обратил внимание на ее большие руки и сильные пальцы с коротко обрезанными ногтями, словно она боролась с искушением грызть их. На среднем пальце правой руки Стив увидел массивный серебряный перстень. – Я использовала кое-какие параметры, которые Фиона определила для серийных убийств. Надо было только внести небольшие изменения, да и работала я с уже известными материалами, что намного быстрее, чем начинать сначала. К тому же вы немного торопились…

– Боюсь, это уже стало привычкой. Еще день или два мало что изменили бы.

– Полагаю, это совсем неплохая привычка в вашей профессии, – проговорила Терри, с улыбкой поворачиваясь к Стиву. – Лучше постараться и отыскать плохих парней, пока они не наделали чего похуже.

– В общем, да, – вздохнул Стив, – А иногда надо работать быстрее, пока бюрократы не опомнились и не урезали бюджет.

– Ага. В особенности это касается денег, которые предназначены мне за работу с вашими файлами. – Она наморщила лоб. – Включая те четыре, что вы, скажем так, подсунули, желая проверить мою компетентность.

– Ну что вы! Совсем не для этого, – запротестовал Стив. – Я вас не проверял. Но мне нужно было убедить моих коллег в том, что это не шарлатанство. Ценность результатов в их глазах возрастет неизмеримо, если я смогу продемонстрировать, как легко вы отделили нужные дела от ненужных.

– Все равно проверка, – пробормотала Терри. – Ладно. Я не в обиде. Доверяй, но проверяй. Итак, проведя всё через компьютер, я отобрала те дела, которые нам нужны. – Она заговорила отрывисто, едва речь пошла о деле. – Четыре изнасилования и два тяжких сексуальных нападения. Хертфордширский случай имеет меньшую вероятность, чем другие, примерно восемьдесят семь процентов, но я полагаю, этого достаточно.

Стив почувствовал приятное волнение, однако, тренированный многими годами службы в полиции, не изменился в лице.

– Теперь географические параметры.

– Давайте по порядку, – отозвалась Терри и щелкнула мышью, отчего на экране возникла черно-белая карта северной части Лондона. Потом карта окрасилась в зеленый, синий, желтый, оранжевый и красный, как бургундское вино, цвета. – Это мы получаем от первых двух дел. Добавляем к ним третье и четвертое…

Терри еще раз тронула клавиши. Алый кусок стал ярче и четче в пограничной части. Но и оранжевый не исчез, притулившись к красному с севера. Стиву так много раз приходилось наблюдать за работой Фионы, что он уже кое-что понимал и без объяснений. Красным цветом были покрыты примерно двенадцать улиц в северной части Кентиш-таун. Второе пятно расположилось ближе к Арке.

– Если добавить пятое дело, то второе пятно становится не таким ярким, – продолжала Терри. – А теперь шестое – смотрите.

Изначально оранжевый сектор почти не изменился, зато красный стал еще ярче.

– Ну, и что вы скажете? – спросил Стив, предполагая ответ.

Терри с улыбкой повернулась к нему.

– Вы сами знаете. – Она взяла карандаш и показала на большое красное пятно. – Если мы правильно отобрали пять дел, тогда ваш человек живет, скорее всего, в этом районе. Возможно, он живет в другой горячей точке, но я склонна думать, что он там работает. Когда преступник совершает свои первые преступления, он старается держаться поближе к дому. Оба первых случая имели место в первом секторе.

Терри откинулась на спинку крутящегося кресла и повернула его, чтобы посмотреть на Стива. Не глядя на экран, она коснулась пары клавиш.

– Если прибавить дело Сьюзан Бланчард, то смотрите, что получается.

Даже привычка к самоконтролю не уберегла Стива от изумленного возгласа.

– Что вы сказали?

Терри усмехнулась.

– Ну и вид у вас. Не сомневалась, что вы удивитесь.

– Вы разговаривали с Фионой? – потребовал ответа Стив, стараясь скрыть свое смущение за резким тоном.

– Нет. Я работала одна. Когда вы сказали про еще один случай, который вы хотите прибавить позже, я подумала, что это должно быть что-то очень серьезное. А что может быть серьезнее изнасилования? Убийство. К тому же это дело должно было быть очень важным для вас лично, возможно, потому что вы его не раскрыли. Ведь вы не в первый раз обращаетесь к компьютерному анализу. Поскольку вас интересовал Северный Лондон, то я подумала о нераскрытых убийствах в этом районе. Если все сложить, получается, что вас интересует дело Сьюзан Бланчард.

Терри театральным жестом развела руки в стороны, словно фокусник, вытаскивающий кролика из шляпы.

– Я восхищен, – признался Стив.

Фиона говорила о том, что Терри импульсивна, однако она забыла упомянуть об ее интуиции. Терри пожала плечами.

– Большое дело! Меня много лет учили сопоставлять и делать выводы. – Она улыбнулась. – Чему же удивляться?

Стив рассмеялся.

– Меня постоянно окружают люди, которых учили сопоставлять и делать выводы, но о большинстве из них этого не скажешь. Вы, конечно же, правы. Меня интересует дело Сьюзан Бланчард.

– А мне казалось, что его закрыли после провала в суде. Разве официально не было заявлено, что вы не ищете другого подозреваемого?

– А что нам было заявлять, чтобы не выглядеть еще глупее? – спросил Стив, не в силах сдержать горечь, проникшую в его голос, несмотря на все его старания.

– Ага! А вы втайне ведете расследование?

Стив кивнул.

– У меня небольшая команда.

– А Фиона?

Стив долго не отвечал.

– Мне бы не хотелось говорить об этом, если вы не против. Лучше спросите Фиону.

– Горячо. – Терри махнула рукой. – Это не мое дело. Благодарю вас за чек. Итак, хотите посмотреть, что получается, если добавить дело Сьюзан Бланчард?

– Уж не ИРА ли работает?

– Ну вот, опять из вас вылезает полицейский. Ладно, несмотря на ваши дурацкие предрассудки, я поделюсь с вами моими выводами. – Ласковой улыбкой Терри смягчила резкость своих слов и нажала на «enter». Основной красный сектор совсем не изменился, зато более северный немного побледнел. – Мне надо объяснять?

Стив покачал головой, чувствуя огромную благодарность к сидевшей рядом девушке.

– Нет. Ваша программа подтверждает, что, кто бы ни убил Сьюзан Бланчард, этот же человек виновен еще в четырех изнасилованиях и двух нападениях за предыдущие два года. Просто замечательно!

Терри улыбнулась, но он уже понял, что за такой улыбкой следует вызов.

– Ага. Удивительное дело. У вас, Стив, странное отношение к жизни. Немногие посмели бы заявить, что серийный насильник, ставший убийцей, это замечательно. Вам надо чаще отдыхать.

– Мне показалось, что вы уже предприняли кое-какие шаги в этом направлении, – улыбнулся Стив.

– Грязная у вас работа, если не сказать хуже, но кто-то же должен ее делать, – с легкомысленным видом заметила Терри. – Куда мы идем?

– В Кларкенвелле открылось новое местечко. Тамошний шеф-повар специализируется на рыбе. Мне удалось зарезервировать столик на половину восьмого. Ну как?

– Отлично.

Стив подумал было, что неплохо бы заехать за ней в университет, однако понимал, что у него не хватит на это времени. К тому же ему не хотелось так быстро оповещать окружающих о завязывающемся романе. Далее, если у них что-то и наладится, его работа предоставит ему много шансов разочаровать ее. Да и торопить события нет нужды, а Стив знал за собой эту манеру. Он написал название и адрес ресторана на листке бумаги и поднялся.

– До встречи. Мне надо вернуться на работу и раздать задания своим людям. Не дадите распечатку карты?

Терри повернулась к компьютеру.

– Увеличить красные секторы?

– Да, пожалуйста.

– Письменный отчет нужен?

– Все нужно, что входит в оплату.

– Факс, e-mail?

– И то и другое, если не возражаете.

– Будет сегодня, – подмигнув ему, сказала Терри. – До вечера.

Стив кивнул и пошел к двери, но не успел закрыть ее, как Терри послала ему воздушный поцелуй. Стив покраснел, и щеки у него полыхали все время, пока он не покинул территорию университета. И еще он улыбался. Терри Фаулер удалось больше, нежели оживить его надежды на удачное расследование полузакрытого дела. Пока она была рядом, он не вспоминал о своем страхе за Кита. А это стоило дороже, намного дороже, чем заплатила ей полиция.

Вернувшись к себе, Стив тотчас позвал Джоанн. Нейл следил за Фрэнсисом Блейком, а Джон отдыхал после дежурства, так что его людские ресурсы оставались минимальными.

Подтолкнув карту к Джоанн, Стив не мог скрыть радости.

– Похоже, мы наконец-то выбираемся. Вот географический анализ твоих изнасилований. Когда в программу ввели убийство Сьюзан Бланчард, центральный красный сектор совсем не изменил цвет.

Джоанн подняла восторженный взгляд на своего начальника.

– Великолепно. Ура! Что мне делать?

– Боюсь, предстоит тяжелая работа. Надо узнать все об улицах в красном секторе, обо всех домах и, по возможности, обо всех жителях.

Джоанн вздохнула.

– Жителей проверить по нашим каналам?

– А ты как хочешь?

– Когда я стану большим начальником, то первым делом позабочусь о базе данных с двенадцатью параметрами, сэр, – сказала она, вставая со стула. – Я пошла.

– Спасибо, Джоанн. Да, и спасибо за совет насчет ресторана.

– Надеюсь, вам понравится, сэр.

Стив усмехнулся.

– Все, что от меня зависит, я сделаю.

Джоанн повернулась к двери.

– Если будет время, сэр. Я хочу сказать: а вдруг мне повезет, и мы уже сегодня выйдем на нового главного подозреваемого?

– Удачи тебе, Джо. Однако не очень торопись. Если хочешь остаться моим любимым сотрудником, подождем до завтра.

Когда за Джоанн закрылась дверь, Стив почувствовал жар в крови. Наконец-то! Не исключено, что до счастливой развязки осталось несколько часов. Подумав о счастливой развязке, он вспомнил, что на столе у него лежит послание от Сары Дюваль, в котором она просит его позвонить ей.

Стиву очень не хотелось звонить. Если Джорджию Лестер нашли мертвой, то он не желал знать об этом как можно дольше. С другой стороны, не исключено, что она жива. И он набрал знакомый номер.

Выписка из РАСШИФРОВАННЫХ ЗАПИСЕЙ Р13/4599

Azoqf tqkru zpsqa dsumx qefqd edqym uzeyk xurqe sauzs fasqf mdpqd. Ftqkx xtmhq faefm dfeqq uzsft qbmff qdzft qzuze bufqa rftqp gynet u/bmp pke.

Если найдут останки Джорджии Лестер, наступит конец моей легкой жизни. Они начнут искать связь. Но будут молчать еще дня два, чтобы не сеять панику. Следующий удар надо нанести как можно быстрее, пока Кит Мартин ни о чем не подозревает. Однако следует быть осторожным, чтобы ничего не сорвалось. Мой секрет в терпении. Никогда не упускать даже полшанса. Никогда не терять контроля над собой. Терпеливо ждать, даже если это трудно и противно.

Достать униформу курьера. С самого начала я знал, что нужно сделать, чтобы заполучить Кита Мартина. Но у меня не было ни малейшего представления о том, как это сделать. Но боги мне улыбнулись. Когда вечером я был в прачечной и смотрел на свои шмотки в машине, там был еще один человек, который достал мокрую одежду и положил ее в сушилку, так что я не мог не обратить внимание на надпись «Столичные курьеры» на рубашке. Небо позаботилось обо мне. Через несколько минут он посмотрел на часы и пошел через дорогу в забегаловку. Я же подождал немного, а потом положил его форму в свою сумку. Кусок говна.

Потом я сидел – холодный, как огурец – и смотрел, как крутятся мои шмотки. Через десять минут я уже вернулся к себе. Брюки оказались коротковаты, и рубашка немного узка в плечах, но это не страшно. Мне ведь недолго в них мучиться.

Ровно столько, сколько потребуется времени, чтобы убедить Кита Мартина открыть дверь.


Глава 37

Фиона поглядела на часы, висевшие на стене в ее кабинете. Завтрак в тот день прошел напряженно, хотя и она и Кит прилагали все усилия, чтобы изобразить нечто вроде нормальной жизни, несмотря на грызший их обоих страх. Фионе удалось взять с Кита обещание, что он никому не откроет дверь и не выйдет один на улицу, даже ради обычной дневной прогулки. Она видела, как ему тяжело, но он, по крайней мере, мог успокоить свое мужское самолюбие тем, что делает это ради Фионы, а не из-за своей трусости.

Самое противное заключалось в полном незнании того, откуда может грозить опасность. Фиона даже жалела, что не Стив отказал Киту в полицейской защите. Во всяком случае, тогда они могли хотя бы контактировать, и Фиона знала бы, как продвигается расследование. Но она не желала прощать Стиву его готовность поступиться их дружбой. Что ж, придется как-то мириться с незнанием обстановки.

Фиона вновь взглянула на часы. Бесполезно. Все равно ничего не получается. Она собиралась отредактировать статью, прежде чем отдать ее на публикацию, и та укоризненно смотрела на нее с экрана компьютера, видимо чувствуя себя брошенной. Фиона сознавала, что не сможет сосредоточиться в университете. Пожалуй, лучше взять статью с собой и поработать над ней дома. Если Кит будет рядом, ее страхи поутихнут.

Приняв решение, Фиона сняла с плечиков жакет, но тут зазвонил телефон, и Фиона подавила в себе нежелание брать трубку.

– Алло. Фиона Кэмерон слушает.

– Доктор Кэмерон? Это Виктория Грин из «Мэйл». Не можете ли вы уделить мне пару минут?

– Боюсь, сейчас не могу.

– Если бы я только могла объяснить вам… – мягко сказала журналистка.

– Не имеет смысла, мне неинтересно. Если вы заглянете в свою библиотеку, то увидите, что я не даю интервью.

– Речь не об интервью, – торопливо проговорила Грин. – Мы бы хотели, чтобы вы написали для нас статью. Я знаю, вы пишете статьи. Я читала в «Апплайд сайколоджи джорнал».

– Вы читаете этот журнал? – переспросила Фиона и от удивления помедлила класть трубку.

– У меня степень. Я читала вашу работу об общности преступлений. Только вы можете написать для нас статью.

– Не думаю, – с сомнением произнесла Фиона.

– Понимаете, я уверена, что Дрю Шанд и Джейн Элиас убиты одним и тем же человеком. И думаю, его следующей жертвой вполне могла стать Джорджия Лестер. Я бы хотела приложить вашу программу к этим преступлениям и посмотреть, права я или нет.

Не отвечая, Фиона положила трубку. Слово произнесено. Пройдет немного времени, и другие очнутся. Если у нее еще и были сомнения насчет того, стоит или не стоит бежать домой, теперь от них не осталось и следа.

Мужчина с цыплячьим лицом пожал плечами.

– Мясо оно и есть мясо. Ежели его снять с костей, то человеческое не всякий отличит от говяжьего или оленьего.

Сара Дюваль вздохнула.

– Понимаю.

– Рынок-то большой. Тут не сосчитать холодильников и морозильников. Это вам не деревенская лавочка. На одной стороне двадцать три продавца и на другой – двадцать один, – проговорил мужчина, сверкая глазами и презрительно сопя.

Сержант Рон Дэниелс благодушно улыбался маленькому человечку. Давно работая на рынке, он успел хорошо узнать Даррена Грина, представителя торговцев. Его агрессивность – всего лишь маска, за которой прятался разумный человек, требовавший к себе уважительного отношения.

– Даррен, никто не понимает вас, как я. Но нам предстоит трудная работа, поэтому мы пришли к вам.

Дюваль обернулась к патологоанатому.

– Профессор Блэкетт, а что думаете вы?

Лысеющий мужчина средних лет, который сидел позади Дюваль, поднял голову и нахмурился.

– Вообще-то мистер Грин прав. Все это весьма проблематично. Но я по вашей просьбе прочитал соответствующий раздел в книге Джорджии Лестер, так вот, если мы имеем дело с имитатором, то привезенные им куски мяса должны отличаться от разделанной туши животного.

– Мясо и есть мясо, разве не так? – стоял на своем Даррен Грин.

Том Блэкетт покачал головой.

– Поверьте мне, я нашел разницу. – Он взял чистый лист бумаги и стал рисовать. – Человек – существо двуногое, в отличие от животного, следовательно, плечи и ноги у него развиты не так, как у животного. Особенно это относится к верхней части ног. – Он показал на свой довольно приблизительный рисунок, и Даррен Грин, наклонившись, недоверчиво взглянул на него. – Бедро имеет округлую форму. Впереди группа мышц, ректус феморис и кости. Сзади другая группа, аддактор магнус и подколенные сухожилия. Внутри еще одна группа мышц и большая часть сосудов и нервов. Кстати, на человеческом бедре обычно намного больше жира, чем на бедре животного.

Лицо Грина расплылось в понимающей улыбке.

– Правильно, – сказал он. – У человека все по-другому.

– Ну и, конечно же, суставы намного меньше, чем у коровы или оленя, – продолжал Блэкетт. – Уж это-то мясник заметит с первого взгляда.

– Смею вас уверить, – отозвался Грин. – Но даже если нас наберется много, мы все равно не справимся. Тем более не справимся за ночь, ведь торговцы придут рано утром – это вам не местная лавчонка, которая открывается в девять. У нас основная работа между четырьмя и семью утра.

– Если бы перед нами стояла задача обыскать весь рынок, я бы согласилась с вами, мистер Грин, – сказала Дюваль. – Однако у нас есть информация, которая позволяет значительно сузить границы поиска. Нужно осмотреть морозильники, которыми не пользуются каждый день. Которые предназначены для длительного хранения продуктов. Возможно, те, что стоят запертые. Вот почему нам требуется ваше содействие. Нам ведь тоже ни к чему мешать людям. Итак, от вас требуется переговорить с рыночными торговцами и выяснить, хранят ли они мясо в морозильниках. Желательно их присутствие при осмотре.

– Черт побери, – не сдержался Грин. – Таких тут много.

– Вы вполне сможете сделать то, что от вас требуется. А мы дадим вам в помощь кое-кого из здешних полицейских. Ничего не поделаешь, надо так надо, – миролюбиво проговорила Дюваль, по лицу которой ничего нельзя было прочитать.

– Людям это не понравится, – сделал последнюю попытку Грин.

– Даррен, мы тут тоже не ради своего удовольствия, – вмешался Дэниелс. – Дело серьезное.

– Это правда, – мрачно подтвердила Дюваль. – Итак, я жду вас и ваших добровольцев в полицейском участке Сноу-Хилл в девять вечера, и там профессор Блэкетт подробно объяснит, что надо искать. Потом вас прикрепят к полицейским, которым вы будете помогать. Операция должна начаться ровно в десять вечера. У меня нет желания нарушать режим работы рынка. Однако это будет зависеть в первую очередь от вас и ваших людей. Полагаю, вам все понятно.

Дюваль улыбнулась, что никак не смягчило жесткость приказа, и Грин, продолжая ворчать, ушел.

– Что думаете, Рон? Это сработает?

Рон кивнул.

– Думаю, они нам помогут. Я переговорю с Дарреном, чтобы он не сеял панику, торговцы не должны думать, будто они под подозрением.

Дюваль кивнула.

– А вы, профессор, абсолютно уверены в том, что сможете отличить одно мясо от другого? – спросила Дюваль, обращаясь к профессору Блэкетту.

– Если бы я высказал свои сомнения, ваш мистер Грин ни за что не пошел бы вам навстречу. На самом деле все не так просто, старший инспектор. Однако, обнаружив подозрительные куски, можно провести быстрый анализ, а вот найдем ли мы что-нибудь, всецело зависит от того, насколько хитер ваш убийца. – Блэкетт помолчал, морща лоб. – Если, конечно, он существует.


Глава 38

Детектив-констебль Нейл Маккартни устал. Следить за Фрэнсисом Блейком двенадцать часов кряду было выше человеческих сил, в основном потому, что этот человек вел чертовски однообразную жизнь. Иногда Нейл почти сутками не видел своего подопечного. Хорошо еще, что ему посчастливилось в последнее время следить за Блейком только до десяти вечера, а не по ночам, когда тот только и делал, что смотрел видео и спал. Но это была всего лишь короткая передышка. Так как Джоанн просиживала сутки в конторе, привязанная к компьютеру, то Джон скоро потребует себе обратно дневные дежурства и будет иметь на это право – ведь у него жена и двое малышей, которые не желают вести себя тихо, потому что папа предпочитает спать не вовремя.

И он тоже мог бы так жить, с горечью подумал Нейл, если бы не сглупил и не выбрал себе в жены черт знает кого.

С Ким он познакомился на работе. Она была живой и непоседливой, душой любой компании. Обычно он избегал таких женщин, будучи совсем другим по натуре. Женившись, Нейл стал ловить на себе странные взгляды, которые сперва расценивал как завистливые, и только много позже понял, что люди жалели его, ведь ему изначально была уготована роль человека, обеспечивающего алиби своей подружке, а потом жене, которая давным-давно сошлась с сержантом из охраны заключенных. Трудно придумать лучший способ отвести от себя подозрения жены сержанта, чем заделаться чьей-то подружкой, тем более женой.

Нейл ругал только себя самого. Что толку обижаться на Ким? Она такая, какая есть. И, не найдя, на ком сорвать злость, Нейл чуть было не сорвался сам.

Еще совсем немного – и он бы превратился в жуткого типа, который использует преимущества профессии, чтобы отомстить за свою несостоятельность. Однако Нейлу повезло. Он снял форму и перешел в группу Стива Престона. И тем спасся, сразу вспомнив, зачем он стал работать в полиции. Главное – борьба с преступниками, и плевать на офисные разборки. Именно это Стив внушал своим подчиненным; и полицейские, которые предпочитали иные ориентиры, не уживались в его команде.

Нейл был верен своему боссу душой и телом. Поэтому, как ни тяжело ему было бездельничать сутки напролет, он не сетовал. Неудача с Фрэнсисом Блейком, когда они пытались загнать его в ловушку, а потом в суде, лишь укрепила Нейла в его решимости довести дело до конца. Не жди ничего хорошего, если полицией манипулируют политики, и Нейл не меньше своего босса мечтал восстановить репутацию следователей и поймать убийцу Сьюзан Бланчард.

Отставив в сторону сомнения насчет целесообразности торчания под окнами Фрэнсиса Блейка, Нейл вновь прилип взглядом к окну.

Он зевнул. Дождь безостановочно поливал лобовое стекло, своим однообразием словно подчеркивая унылое однообразие жизни Нейла и Фрэнсиса Блейка. Но, будь у Нейла столько денег, сколько Блейк выудил у журналистов, он бы проводил время получше. Уж это точно, и думать нечего.

Дом, в котором Блейк снял квартиру после освобождения, находился примерно в миле от прежнего, на людной, но ветшающей улице рядом с Пентонвилл-роуд, на которой жили в основном неработающие старики, – уже не мечтающие о работе, бедные и выжившие из ума. Если об этой улице и можно было сказать что-нибудь хорошее, так только об ее удобстве для транспорта. Посреди улицы какой-то скучный архитектор возвел из серого камня простое и вряд ли долговечное здание, наподобие тех, что были модны в шестидесятые годы. От соседних домов его отделяла лестница, которая обегала здание по бокам и сзади. На первом этаже разместилось шесть-семь магазинчиков, газетный киоск, бар с крепкими напитками навынос, букмекерская контора, мини-магазинчик, закусочная и контора такси-малолитражек. Два следующих этажа были отданы под квартиры, и как раз в одной из них на третьем этаже обитал Блейк.

Нейлу даже думать об этом было противно. Сам он обязательно поселился бы в доме получше и развлекался бы не только редкими визитами к букмекеру и в магазин, торгующий видеокассетами, за углом.

Судя по тому, что видел Нейл, жизнь его подопечного мало чем отличалась от тюремной.

А в паре миль от Пентонвилл-роуд Стив Престон и Терри Фаулер наслаждались жизнью. Для начала Стив усилием воли оторвал себя от работы в самый последний момент и убежал, оставив Джоанн перебирать бесконечное множество полицейских дел.

От Нейла не поступило важных сообщений, так что Стиву не надо было хранить в памяти ничего существенного, и он мог с полным правом забыть о службе.

Терри приехала за пять минут до назначенного времени, сообщив о своей патологической пунктуальности, мешающей ей по-модному опаздывать куда бы то ни было.

– Я всегда являюсь на вечеринки, когда хозяева еще принимают душ, – сказала она. – С меня все начинается.

Но Стив не возражал. Он был счастлив провести с Терри лишние пять минут в баре, наслаждаясь ее обществом. На Терри было простое черное платье до колен из неведомой Стиву материи, которая струилась и обвивала ее тело при каждом движении. Для мужчины, который слишком долго позволял себе пребывать в необъяснимой печали, это было слишком откровенно, и Стив даже позволил себе подумать, уж не повернулась ли удача к нему лицом. «Спокойно, – сказал он себе, – ты же знаешь, стоит тебе увлечься, и ты уже несешься вскачь. Будь с ней осторожнее, пусть она не думает, что очень нужна тебе. Всего лишь один раз постарайся так же разумно отнестись к своей личной жизни, как ты относишься к своим делам».

Однако в течение всего обеда Стив был переполнен радостью. Он был в ударе, и Терри как будто это нравилось. По крайней мере, их беседа ни разу не прервалась неловким молчанием, когда начинаешь мучительно соображать, о чем же говорить дальше. Они обменивались забавными историями, смешили друг друга и даже рассказывали кое-что из собственной жизни. Привыкший держать свои чувства при себе, Стив, который очень редко позволял себе расслабиться, с приятным удивлением обнаружил, что Терри ничего не стоит его разговорить. В первый раз после знакомства с Фионой, то есть за все время, что он учился в университете и работал в полиции, Стив встретил женщину, которая заставила его расслабиться, которой нужно было лишь одно: чтобы он был самим собой. Ироничная, умная, естественная Терри была приятна Стиву не только своей внешностью, но и душевными качествами. И ему было совершенно непонятно, что такого особенного она сумела разглядеть в нем. Когда она на пару минут оставила его одного, он поймал себя на том, что нетерпеливо посматривает на дверь в ожидании, когда она вернется, чего с ним не случалось уже очень много лет. «Я чувствую себя как подросток, – размышлял Стив. – Ты сходишь с ума, Престон. Возьми себя в руки».

На протяжении всего обеда Стив опасливо ждал чего-то неприятного, что развеет его радость. Но этого не случилось. Даже когда он настоял на том, чтобы заплатить за обед, она лишь повела плечом:

– Ты зарабатываешь намного больше меня, милый.

В одиннадцатом часу они покинули ресторан. Накрапывал мелкий дождик, так что, выйдя на улицу, они прижались друг к другу в ожидании свободного такси. Белая неоновая вывеска освещала лицо Стива, платиновые волосы Терри. Она покрепче прижалась к нему и подняла лицо.

– Ну, милый, ты постелил сегодня свежие простыни?

Стив громко рассмеялся.

– Зачем? А ты?

– Несмотря на то, что твоя квартира, несомненно, удобнее моей, я все же на всякий случай поменяла простыни.

Когда Стив смеялся, возле его глаз появлялись морщинки.

– Ладно. Признаюсь, я был настолько самонадеян, что поменял простыни.

И он притянул ее к себе.

В ответ Терри поднялась на цыпочки и, обняв его за шею, поцеловала долгим, страстным, самозабвенным поцелуем.

Другого ответа ему и не надо было. Всякая осторожность испарилась в охватившем его пожаре страсти.

Когда они наконец вошли в его квартиру, Стив в первый раз за много лет отключил телефон и даже выключил пейджер. В эту ночь для него не было ничего настолько важного, что не могло бы подождать до утра. В эту ночь для него существовала одна Терри, и он больше ничего не хотел знать.

Ночь завладела городом. Всего несколько лет назад улицы вокруг «Смитфилда» в это время пустели. Высокие серые здания со слепыми фасадами превращали узкие улицы в глубокие каньоны. От фонарей было мало толку. А все из-за закрытого рынка. Огромное сооружение викторианской эпохи из кирпича, железа и стекла восстанавливало утраченные за рабочий день силы.

Зато теперь все было по-другому. Бистро и забегаловки, бары и рестораны заполонили территорию, освещая ярким светом улицы и вливая в них жизнь. Старые здания были отремонтированы, и в них появились роскошные квартиры для новых богачей, да и «Смитфилд» как будто помолодел, сделав над собой усилие.

Сам рынок обрел прежнюю славу. Даже закрытый для продавцов и покупателей, каким его видели многие, он производил большое впечатление. Высокие решетки вдоль дороги от Восточного здания до Западного были выкрашены в красный, синий и желтый цвета и сверкали золотом. Вверх поднимались декорированные железные колонны с акантами, которые переходили в кронштейны, держащие навес – он прикрывал рынок от дождя.

А внутри великолепная отделка викторианской эпохи сочеталась с современными технологиями. Грузовики с тушами подъезжали к специальным платформам, уберегавшим мясо от грязи, потом его выгружали на особый конвейер, который подавал мясо туда, откуда его везли по коридорам с определенной температурой тому или иному продавцу. Эта высокомеханизированная система ничем не напоминала старое устройство рынка, когда мясники бегали туда-сюда между мясными тушами, облепленными мухами. Новая система весьма затрудняла деятельность убийцы.

Незадолго до десяти часов вечера на рынок прибыла команда Сары Дюваль. Одни приехали на машинах с не полицейскими номерами, другие пришли пешком после недолгого совещания в полицейском отделении Сноу-Хилл. Дюваль настаивала на том, что операцию надо проводить как можно незаметнее. Меньше всего ей хотелось, чтобы ночью рынок окружили машины с опознавательными знаками и сиренами. Такое зрелище наверняка не осталось бы не замеченным прессой, а едва репортеры учуют, что тут можно чем-то поживиться, они уж не слезут с хвоста.

Даррен Грин свою работу знал отлично. Да и торговцы, как ни странно, не очень возмущались вмешательством полицейских в их работу. Когда наступил решающий момент, Грин даже как будто приободрился. Раздражение уступило место возбуждению, и он мелькал между одетыми в форму полицейскими, зорко следя за тем, чтобы всем достались халаты и колпаки и не были нарушены гигиенические нормы.

Дюваль осмотрела свою команду. Ей удалось вытребовать себе шестерых полицейских и четырех детективов, к которым присоединились еще четыре мясника, которые обычно помогали полицейским, приставленным к рынку. Был здесь и Том Блэкетт с двумя помощниками. Пока ждали запаздывавших участников операции, Блэкетт подошел к Дюваль.

– Я был удивлен, когда узнал, что вы получили ордер на обыск, – ворчливо проговорил он.

– Мне пришлось так много пообещать, что, если операция закончится провалом, я буду в неоплатном долгу много лет.

– Могу представить. Немногие чиновники решились бы на такое, – проговорил Блэкетт с унылой, под стать дождю, улыбкой. – Надеюсь, наши труды не будут напрасными.

И он отошел к своим помощникам.

Дюваль откашлялась.

– Итак, послушайте меня, – обратилась она к своей команде. – Вам известно, что надо делать. Профессор Блэкетт и его помощники будут ждать вместе со мной на улице под часами. Если что-то покажется вам подозрительным, тотчас дайте нам знать, и патологоанатомы дадут свое заключение. Начнем, мистер Грин?

Даррен выступил вперед с таким нелепым мелодраматическим видом, что все вокруг едва не рассмеялись.

– Пожалуйте за мной, – объявил он.

– Желаю удачи, – сказала Дюваль, когда команда направилась к дверям.

Она лично проводила всех своих подчиненных до назначенных им участков.

– Удача нам не помешает, – прошептала Сара Дюваль, когда работа началась.


Глава 39

На сей раз Кит проснулся первым. Повернувшись на другой бок, он обнял Фиону и поцеловал ее в затылок.

– М-м-м, – простонала она сквозь сон.

– Я встаю, – сказал он. – Приготовлю кеджери [22] на завтрак.

– Ох ты, господи, – вздохнула Фиона. – Неужели это обязательно? А не могли бы мы просто полежать в свое удовольствие?

Кит фыркнул:

– Удовольствие было раньше. А теперь есть теперь, и уж не знаю почему, но я проснулся жутко голодный. Поднимайтесь, доктор Кэмерон. Завтрак будет готов… ну, скажем, через сорок минут.

Кит еще раз поцеловал Фиону и, потянувшись, спрыгнул с кровати, чувствуя себя отдохнувшим и полным энергии. Подобно большинству писателей, стоило ему заняться чем-нибудь на досуге, и он превращал это в высокое искусство.

Услышав, как его шаги замерли вдалеке, Фиона села в постели. Она зевнула, потянулась и спустила ноги на пол, разминая руками плечи. Слишком большое напряжение, сказала себе Фиона. Слишком большое напряжение. Пыткой было ничего не знать о том, что предпринимает Сара Дюваль. Да и со Стивом она рассталась так, что и ему теперь не позвонишь.

Если Джорджия мертва, она должна это знать. Страх за Кита ни на секунду не оставлял ее, но она не могла быть рядом с ним все двадцать четыре часа. Если на рынке отыщутся останки Джорджии, то полицейские предпримут что-нибудь для защиты Кита. А вдруг она ошиблась?… Впервые Фионе искренне, самозабвенно хотелось совершить ошибку. Самой большой радостью для нее было бы увидеть в утренних газетах улыбающееся лицо Джорджии, возвратившейся в объятия Энтони. Фиона простила бы ей все волнения прошедших дней, лишь бы забыть о страхе за жизнь Кита. И как она сможет справляться с работой в университете, когда ее голова забита совсем не тем?

Двадцати минут хватило, чтобы принять душ, одеться и даже навести красоту. За завтраком ни она, ни Кит почти не говорили, делая вид, будто слушают радио. Слишком много на них навалилось, чтобы они могли обмениваться ничего не значащими фразами. Наконец Фиона отодвинула дважды наполнявшуюся тарелку.

– Очень вкусно, – сказала она. – Ночь была потрясающей, а уж утро – и говорить нечего.

Она встала и потянулась за портфелем.

– Тебе повезло со мной, – отозвался, плотоядно усмехаясь, Кит, но неожиданно его лицо исказила гримаса страдания.

– Я знаю. И ничего не собираюсь менять в своей жизни. Постарайся быть поосторожнее сегодня, ладно? – попросила Фиона с напряженной улыбкой и обняла Кита. – Пожалуйста.

– Ну, конечно же, я постараюсь. Ты ведь знаешь, мне нужно дописать книгу. У нас еще будет время поговорить.

Это было обещание, которое Кит намеревался выполнить.

Как ребенок в рождественскую ночь, Стив долго не мог заснуть и проснулся очень рано. То, что произошло между ним и Терри, привело его в восторженное состояние. Но то, что он теперь с полным правом мог ждать от будущего, внушало такую жажду жизни, что Стив совсем не ощущал усталости, наоборот, был, как никогда, энергичен.

Поднявшись повыше на подушки, он закинул руки за голову и потянулся. Потом повернулся на бок, чтобы посмотреть на Терри, раскинувшуюся на кровати, подобно гигантской морской звезде. Она лежала на животе, обратив к Стиву лицо. Ее не портили ни смазанная косметика, ни растрепанные волосы. Стив был ослеплен и очарован ею. Такого с ним еще не случалось. Да и себя он ощущал как-то иначе, чем прежде. В искусстве любви Стив не был новичком, но то, что происходило с ним этой ночью, не поддавалось разумному осмыслению. Он весь растворялся в своих чувствах, ни на мгновение не задумываясь о том, правильно ли он действует, не торопится ли, не медлит. Он ничего не делал отдельно для Терри или для себя, но испытал такое наслаждение, о каком и не подозревал прежде.

К тому же они еще находили время посмеяться. Сгорая в пожаре страсти, они тем не менее отыскивали поводы позабавить друг друга, короче говоря, скуке в отношениях Стива с Терри места не было. Хотя Стив проснулся утром в собственной постели, он чувствовал себя первооткрывателем. Его будоражило и немного страшило то, как быстро и сильно он увлекся едва знакомой женщиной. И куда только подевалась холостяцкая философия и профессиональная осторожность? Как теперь быть?

Терри пошевелилась, издала негромкий горловой звук, поморщилась и открыла глаза. Она явно не сразу поняла, где находится, но почти тотчас растянула губы в довольной улыбке.

– Какое счастье, что это не сон, – проговорила она, подтягивая руки и ноги и придвигаясь к Стиву.

Стив обнял ее и прижался колючим подбородком к ее волосам.

– Вы, академики, за словом в карман не лезете.

– Ну, дела обычно говорят лучше слов, а я уж точно предпочитаю действовать, – отозвалась Терри, пробегая пальчиками по выпуклым мускулам на груди Стива и на его животе.

Поняв, что он хочет ее, Терри закинула ногу ему на бедро, и Стив тихонько застонал.

– У тебя проблемы? – игриво спросила она, продолжая искушать его своим телом.

Стив покрепче прижал ее к себе, почувствовав теплое прикосновение ее грудей к своей груди.

– Нет, если не считать того, что через час надо быть на службе.

Сару Дюваль мутило. Она знала, что это результат бессонной ночи и слишком большого количества кофе, а не того, что ей пришлось увидеть на Смитфилдском рынке, впрочем, какая разница… Объясняя Энтони Фицджеральду, что именно ему придется идентифицировать в морге, она почувствовала себя еще хуже, почти жалея, что убийца действовал не совсем точно по тексту. По крайней мере тогда одним кошмаром было бы меньше.

Сидя с мрачным выражением лица на заднем сиденье в автомобиле, Сара Дюваль дала свободу своим мыслям. Расследуемое ею дело представлялось ей теперь очень непростым, зато весьма привлекательным для репортеров. А это означало не только пристальное внимание прессы, но и пристальное внимание начальства, которое будет бояться, как бы она или кто-нибудь из ее команды не сболтнули лишнего.

И еще Фиона Кэмерон. Фиона первой добралась до сути, но это не значит, что в ближайшее время не обнаружится еще кто-нибудь, кто сложит два и два и придет к идее серийного убийцы. А как раз гласности Дюваль всеми силами хотела бы избежать, хотя у нее не было никакой уверенности, что ей удастся хотя бы несколько дней делать вид, будто между убийствами Дрю Шанда, Джейн Элиас и Джорджии Лестер нет связи. Наверняка найдется любопытный и амбициозный репортер, который вспомнит, что Фиона живет под одной крышей с автором триллеров, а вспомнив, найдет дорожку в ее кабинет. Конечно, по своей инициативе Фиона не заговорит с журналистами, но как она ответит на прямо поставленный вопрос, Дюваль не имела ни малейшего представления. Стоит же воздушному змею взлететь в небо, как писатели запаникуют и потребуют от полиции защиты. Хуже не придумаешь. Особенно если журналисты выведают о письмах с угрозами.

А ведь есть еще непосредственно расследование. Утро было ужасным, но это всего лишь начало. Сара Дюваль попыталась настоять на том, чтобы не открывать рынок через четыре часа после сделанного полицейскими жуткого открытия и дать ей возможность тщательно обыскать его. Но вот тут Даррен Грин уперся. Как она ни убеждала его, что рынок – место преступления, Грин эмоционально и на удивление логично доказал ей, что время упущено. Со времени преступления на рынке наверняка побывали сотни, если не тысячи людей, говорил он, и у полицейских нет ни единого шанса найти какие-нибудь следы, разве что в уже известном холодильнике и в непосредственной близости от него.

Грин стоял на том, что полицейским как раз на руку, чтобы рынок работал как обычно, ведь только в этом случае они смогут допросить потенциальных свидетелей. А насчет телефонов и адресов пусть не беспокоятся. Да и со многими можно будет поговорить прямо на их рабочих местах.

Предложение было принято не в последнюю очередь потому, что позволяло Саре Дюваль сохранить лицо. Тем временем опечатали склад, и небольшой отряд детективов отправился выяснять, кто и как мог воспользоваться рыночными помещениями. А соответствующая служба начала тщательный осмотр холодильника, в котором была сделана чудовищная находка.

Чем дальше, тем хуже. А хуже было то, что Саре Дюваль предстояло действовать в тесном контакте с полицией Дорсета. Что бы с Джорджией Лестер ни случилось, свой конец она нашла в Лондоне, но погибла, вероятно, все-таки в Дорсете. Если и существовали какие-то свидетели, то, вероятнее всего, именно там. Скорее в несуетной провинции найдешь человека, обратившего внимание на что-то необычное, тогда как на Смитфилдском рынке субъект, бегущий куда-то с мясом, вряд ли мог привлечь чье-то внимание. Да и не дураки работают в дорсетской полиции. Так-то оно так, но Дюваль не любила полагаться даже на собственную команду, а уж перелагать ответственность за расследование, да еще в самом начале, на Дорсет и вовсе было ей не по нутру. До сих пор она не находила изъянов в работе дорсетских полицейских, однако ей не нравилось то, что они не торопились с расследованием. Надо бы повидаться с ними, и лучше всего в Дорсете, чтобы заодно самой побывать в тех местах, где все начиналось.

Однако это подождет. Сначала – Стив Престон. И Сара Дюваль попросила шофера ехать в Нью-Скотланд-Ярд, а уж потом на Вуд-стрит. Поднявшись на нужный этаж, она зашагала по коридору, ловя на себе понимающие взгляды шедших ей навстречу сотрудников. Первым ее впечатлением, когда она увидела Стива, было, будто не день прошел с момента их встречи, а, как минимум, неделя осталась позади, во время которой Стив только и делал, что отдыхал. У него разгладились морщины вокруг глаз, которые возникают у всякого перерабатывающего полицейского, зеленоватая кожа обрела здоровый цвет, глаза заблестели, да и улыбка, которой он встретил ее, совсем не походила на усталую, вчерашнюю.

– У вас такой вид, будто вы, в отличие от меня, уже расправились со всеми своими делами, – сказала Дюваль, усаживаясь в кресло напротив Стива и вспоминая, что у нее мятый костюм и источает она не ароматы ванной комнаты, а рыночную вонь.

Стив удивленно наморщил лоб.

– Оптический обман. Слышал, у вас была долгая ночь.

Дюваль кивнула и поправила очки.

– И день тоже будет долгим. Я подумала, вам будет интересно узнать, чем там закончилось.

– Спасибо, – отозвался Стив.

– Мы явились в десять вечера и стали переворачивать там все вверх дном. Мясники и полицейские осматривали холодильники, торговцы кричали, чтобы не портили их товар, патологоанатомы рыскали кругом в поисках чего-нибудь ненормального. Такого не находилось, должна сказать. Если бы все-таки нашлось что-то подозрительное, они немедленно отправились бы в лабораторию делать анализы. Все мои люди были заранее проинструктированы. Мы постарались предусмотреть всякие варианты. Однако когда дело дошло до дела, все оказалось академически просто.

– Что вы имеете в виду?

– Около полуночи в дальнем углу склада отыскался морозильник, причем запертый, но ключа ни у кого не оказалось. Согласно официальным записям, он был поставлен там месяц назад одним из торговцев, который должен был вывезти его. Торговец был абсолютно уверен, что не запирал морозильник. Его уже допросили. Пришлось взламывать замок. Когда дверь открылась, мы увидели мясо в обычных пакетах. Только на одной полке было нечто в черной пленке.

Дюваль сделала многозначительную паузу, ожидая вопроса.

Стив закрыл глаза. Его лицо исказилось в болезненной гримасе.

– Голова?

– Голова. Помогавший полицейским мясник рухнул без чувств на пол. Пришлось отвезти его в больницу, чтобы ему зашили рану на затылке. Он ударился об угол стола.

– Теперь ему не забыть этого до конца жизни, – сказал Стив. – Насколько я понимаю, голова Джорджии Лестер?

– Правильно. Мужу придется опознать ее сегодня, но у меня никаких сомнений.

– Когда ждать заявления?

Сара Дюваль вздохнула.

– Мой босс хочет устроить пресс-конференцию сегодня к вечеру. Тем временем мы ждем, не сообщат ли нам что-нибудь полезное из Дорсета.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с Китом Мартином до пресс-конференции? Он дружил с Джорджией и знает о нашем разговоре с Фионой. Это самое малое, что я могу для него сделать.

Дюваль нахмурилась.

– Я бы пока предпочла держать все в тайне. Я знаю, вы друзья, но мы не можем позволить себе особого отношения к одному писателю.

Стив пожал плечами.

– Сара, это ваше расследование. Если честно, то я подумывал о будущих интересах нашей конторы, а они связаны с Китом. Фиона Кэмерон – отличный специалист, и мы отказались от ее услуг из-за собственной глупости. Несмотря на это, она пришла к нам со своими подозрениями. Я бы воспользовался случаем, чтобы навести мосты, хотя бы загладить нанесенную ей обиду. Уверен, городской полиции это тоже пошло бы на пользу.

За кривой усмешкой Сары Дюваль скрывалось очевидное раздражение. Сначала – Даррен Грин, а теперь Стив Престон пытается манипулировать ею. Они действуют напрямую – и напрасно, ведь имеют дело с самоуверенной Сарой Дюваль.

– Ясно, сэр.

Стив понял, что пора отступить.

– Решайте сами, Сара.

– Полагаю, вреда не будет. Естественно, вы предупредите его, чтобы он не разговаривал с журналистами, пока мы не сделаем заявление.

Саре Дюваль нельзя было отказать в умении ставить точку.

– Ему такое и в голову бы не пришло. – Стив встал и взял пиджак. – Он дружил с Джорджией, но, в отличие от нее, не гоняется за популярностью у журналистов.

Сара Дюваль молча выслушала отповедь и тоже поднялась с кресла.

– Буду держать вас в курсе, сэр. А как продвигается дело Сьюзан Бланчард?

Стив надел пиджак.

– Нащупали одну ниточку. Но тут такая борьба. У меня нет денег работать по-настоящему.

– Не дают? – с натянутой улыбкой спросила Дюваль.

– Не дают. По крайней мере, пока нет железных улик.

– А я-то думала, у меня одной плохой день.

Стив открыл дверь и придержал ее, пропуская вперед Сару Дюваль.

– Не поддавайтесь. В жизни есть не только работа.

Он шел по коридору походкой довольного жизнью человека, словно гулял в парке. Дюваль глядела ему вслед, не в силах скрыть изумления. Неужели это Стив Престон только что заявил, что в жизни есть не только работа?

Потрясенная, Сара Дюваль села в машину, чтобы ехать на Вуд-стрит. Вот уж точно, день открытий.

Может быть, Дорсет тоже преподнесет какой-нибудь сюрприз? И, может быть, всего лишь может быть, они найдут убийцу Джорджии Лестер прежде, чем журналисты съедят их заживо? Чего не бывает на этом свете!


Глава 40

Фиона вышла из аудитории и направилась в свой кабинет. Ей было трудно вспомнить, о чем она говорила последние пятьдесят минут. Она двигалась, говорила, думала как будто на автопилоте, глядя на своих студентов так, словно они были на другой планете. Страх пожирал ее изнутри, мешая воспринимать что-либо, кроме нависшей над Китом опасности. Ей хотелось быть дома, рядом с ним. Ей хотелось видеть его, хотя бы чувствовать, что он рядом. И хотя она знала, что ему была бы невыносима ее назойливая забота, это ее не утешало и не успокаивало.

То, что скоро что-то должно произойти, Фиона понимала лучше всех. Или полицейским удастся доказать, что никакого серийного убийцы нет и в помине, и тогда все вздохнут с облегчением и вернутся к нормальной жизни, или они поймут, что Кит и несколько его коллег подвергаются опасности, и обеспечат им защиту. Если полицейские откажут в защите, она сама ее организует. Ей были известны агентства, которые специализировались на охране частных лиц, и Фиона была готова заплатить сколько угодно, лишь бы обеспечить профессиональную защиту. Кит, конечно, взбунтуется, если узнает. Но ведь можно ему и не говорить.

Как бы то ни было, но прежней жизни больше не будет. Кит осознал, что не все в его власти, и страдает от этого, хотя старается не показать виду. Несомненно, он теперь смотрит на себя по-другому. Да и Фиона еще раз столкнулась с тем, что не в ее власти защитить дорогих ей людей. То, что она не смогла предотвратить гибель Лесли, еще как-то оправдывалось ее неопытностью, но и теперь, когда у нее были знания и опыт, Фиона не чувствовала особой уверенности в том, что сможет спасти Кита.

Эта мысль мучила ее.

Бросив бумаги на стол, Фиона проверила e-mail. Помимо рутинных указаний начальства она получила короткое сообщение от Кита: «Десять часов, и все отлично». Он обещал посылать о себе сведения после того, как Фиона потребовала постоянного контакта. Кит заявил, будто чувствует себя дураком, но оба прекрасно сознавали, что это всего лишь слова.

Фиона уже начала обдумывать ответ, но зазвонил телефон. Ее вызывала Испания.

– Добрый день, майор Беррокал, – отозвалась Фиона, стараясь казаться заинтересованной и устало удивляясь тому, как мало для нее сейчас значит дело, которым она недавно занималась.

– Я подумал, что вы должны быть в курсе, – сказал майор тоже не очень бодро.

– Очень мило с вашей стороны.

– Боюсь, у меня мало новостей. Делгадо не признается. Сидит с каменным лицом и молчит. Однако есть и добрая новость. У нас появились свидетели. Мы отыскали бывшего соседа Делгадо, который работает в Алькасаре, и он думает, что Делгадо мог взять у него ключи, когда приходил к нему. А самое удачное то, что мы вышли на двух свидетелей, видевших его с англичанкой в ночь убийства. Это муж и жена из Бильбао. Когда они прочитали репортаж в газете, то позвонили нам. Знаете, они жили в отеле, в котором она работала, поэтому обратили на нее внимание, и она тоже обратила на них внимание, вот им и запомнился тот вечер. Пока мы предъявили ему обвинение только в этом убийстве, но думаю, постепенно нам удастся собрать побольше улик и он будет отвечать за все три убийства.

– Неплохая новость, – сказала Фиона, которой в эту минуту было совершенно безразлично испанское дело. – Вы, наверное, рады, что он больше никому не угрожает.

– Еще как рады! Но без вас мы бы не справились так быстро. Я доложил об этом начальству. Надеюсь, мне удалось убедить их, что вы необходимы нам, ведь только вы можете научить нас своим программам.

Фиона натужно рассмеялась.

– Вы оптимист, майор. Все равно желаю вам удачи в борьбе с Делгадо.

– Спасибо. Ивам удачи в вашей работе, доктор Кэмерон. Я уверен, мы с вами еще встретимся.

Фиона попрощалась и положила трубку. Она понимала, что должна испытывать гордость, но не ощущала ничего, кроме разочарования. Своей работой она помогла остановить преступника в Толедо, но ей никто не позволит спасти от преступника любимого человека. Может быть, позвонить Саре Дюваль и предложить свои услуги?

Не стоит. Эта женщина наверняка ей откажет.

Кит был в кухне и делал себе кофе, когда позвонили в дверь. Он застыл на месте. Ждать он никого не ждал, и хотя бравировал перед Фионой своим бесстрашием, но был убежден, что если убийца со списком существует, то теперь он один из первых в этом списке. Опустив ложку в пакет с кофе и прислонив пакет к кофеварке, Кит тяжело вздохнул и отправился в холл.

Когда он был уже в нескольких дюймах от двери, позвонили еще раз, и Кит вздрогнул. «Почтальон звонит дважды». Джеймс М. Кейн, американский классик. У него в романе конец тоже не особенно счастливый. На цыпочках Кит приблизился к двери и приложил к ней ухо.

– Кто там?

Сначала хлопнула дверца почтового ящика, потом послышался знакомый голос:

– Кит, открой, это Стив.

У Кита даже голова пошла кругом от облегчения, он отпер дверь и распахнул ее настежь.

– Не думай, Стив, я не параноик, – проговорил он, но, увидев выражение лица Стива, отступил назад. Идиот, отругал он себя, вдруг осознав, что Стив не был бы тут посреди рабочего дня, если бы не случилось что-то ужасное. – Фиона? – спросил он, мгновенно охрипнув.

В горле у него пересохло, глаза стали круглыми.

Стив положил ему руку на плечо и повел его в дом. Потом запер дверь.

– Насколько мне известно, с Фионой все в порядке. Пойдем в кухню. Мне надо поговорить с тобой.

Онемев от страха, Кит направился в кухню и чуть не упал, зацепившись за ковер.

– Я как раз собирался поставить кофе, – проговорил он, понимая, как нелепо тянуть время, и в то же время не желая знать правду.

– Кофе – это хорошо, – отозвался Стив.

Он уселся за стол и стал терпеливо смотреть, как Кит исполняет привычный ритуал, доставая замороженное молоко и наливая воду в кофеварку. Наконец он поставил одну чашку перед Стивом и сам сел напротив со своей чашкой.

– Джорджия, – сказал он, и это не был вопрос.

Стив кивнул.

– Сегодня ночью мой коллега нашел ее останки на Смитфилдском рынке.

– Фиона это предвидела? Она назвала Смитфилдский рынок?

– Она оказалась права во всем, кроме одного. – Стив достал сигару и занялся целлофановой оберткой. – Это было чудовищно, Кит. Тот, кто разделался с ней, оставил нам ее голову, чтобы у нас не было сомнений.

Кит набрал полную грудь воздуха.

– Господи!

Он закрыл лицо руками, и у него задрожали плечи. Никогда еще Стив не чувствовал себя таким беспомощным. Их дружбе с Китом было уже много лет, но прежде им не приходилось делить настоящее горе. Стив понятия не имел, что делают в таких случаях. Когда плачут полицейские, они делают это не на глазах своих коллег и даже не на глазах любимых женщин. Следуя неписаному закону, они стараются в одиночку справиться со своим горем. Стив встал и подошел к шкафу, в котором, как ему было известно, стояли бутылки. Налив в стакан бренди, он поставил его перед Китом, положил руку на вздрагивающее плечо друга и сказал:

– Выпей. Это помогает.

Когда Кит поднял голову, у него были красные глаза и мокрые щеки. Он отодвинул стакан и взялся обеими руками за чашку с кофе, словно стараясь вобрать в себя ее тепло.

– А я-то надеялся, что Фиона ошиблась, – устало проговорил он. – Все время повторял себе, что не надо выдумывать небылицы, что в жизни так не бывает. Ну, сам знаешь. Только так я мог жить. Страшно подумать, что где-то там ходит человек, которому зачем-то понадобилось нас убивать.

Стив вздохнул.

– Если бы тебе пришлось повидать столько же, сколько мне, ты бы знал, что жизнь куда страшнее ваших романов. Мне искренне жаль Джорджию. Я ведь знаю, вы были друзьями.

Кит покачал головой.

– Она была такая жизнерадостная, что казалась мне несокрушимой, вечной. Всем виделся всякий вздор, а на самом деле в ней было много силы. Я знаю, в нашем окружении на нас смотрели с иронией, но больше ни с одним из моих коллег у меня не было такой близости. Блестящая женщина. Ей ничего не стоило меня рассмешить. Мы постоянно поддерживали связь. Когда работа не клеилась, она приносила бутылку вина, и мы ругательски ругали нашу жизнь, хотя оба понимали свое счастье. – Кит выпил кофе и тыльной стороной ладони потер глаза. – Черт, вот уж не думал.

– Официальное заявление будет сегодня попозже, – сказал Стив. – Но лучше тебе не включать радио.

– Спасибо. А как Энтони? Ты не знаешь?

Стив покачал головой.

– Это дело полиции Лондона, так что у меня нет прямого выхода на него. Однако мне сказали, что ему придется опознавать труп жены.

– Бедняга. – Кит взял стакан с бренди и махом выпил его. – Надо ему написать. Опустишь в ящик? Я ведь обещал Фионе не выходить из дома. Мне казалось, она чересчур уж бдительна, а теперь… – Он встал. – Подожди минутку.

– Не торопись.

Стив раскурил сигару и в ожидании Кита позволил своим мыслям переключиться с чудовищного убийства Джорджии Лестер на Терри. Даже разговор с Сарой Дюваль не стер в памяти Стива воспоминания о прекрасной ночи и еще более прекрасном утре. Вечером они должны были встретиться вновь. Стив совершенно забыл о привычной осторожности, которая так долго отравляла ему жизнь. Ему не хотелось играть самодовольного истукана, достучаться до которого не под силу ни одной женщине. Наоборот, ему безумно хотелось быть рядом с Терри, а так как она уверила его в том, что разделяет его чувства, то было бы глупо не пользоваться мгновениями, которые дарила ему жизнь. Естественно, ему также хотелось разделить с Китом его горе, но с этим можно было подождать.

Кит вернулся в кухню с конвертом.

– У меня нет приличествующей случаю карточки, так что я написал на обыкновенной открытке. Думаю, Энтони даже не заметит. Мне было необходимо сказать ему, что я думаю. Передай ему, что я дома, если он захочет повидаться со мной. Ты понял? – Он отдал письмо Стиву. – Опусти его в ящик в конце улицы, тогда он получит его завтра утром.

– А ты-то как? – вставая, спросил Стив.

Кит вздохнул.

– Да ничего со мной не случится. Тебе пора, Ты ведь на работе.

Не раздумывая, Стив обнял друга, и Кит тоже обнял его и похлопал по спине.

– Спасибо, что приехал рассказать. Ты был прав, Стив, если бы я услышал по радио, мне было бы намного хуже. Теперь я знаю и могу отключить телефон. Меньше всего мне бы хотелось сейчас разговаривать с журналистами.

– Фионе сам скажешь? – спросил Стив. – Или лучше я?

– Я отправлю ей сообщение по e-mail. Не люблю звонить ей на работу.

Проводив Стива до двери, Кит, вопреки своему обыкновению, не стал ждать, когда он скроется с глаз, быстро закрыл дверь и запер ее на все замки. Потом он не торопясь вернулся в кабинет и отстукал послание.

From: Кит Мартин «KMWriter@trashnet.com»

То: Фиона Кэмерон «fcameron@psych.ulon.ac.uk»

Subject: Хуже не придумаешь

Ты была права. Джорджия умерла. Холодные трудные слова для холодного факта. Стив только что ушел. Он сам приехал сообщить мне, не хотел, чтобы я услышал от кого-то по телефону или по радио из новостей.

Ее нашли на Смитфилдском рынке, как ты и предсказывала. Я читал «Чем дальше, тем больше», поэтому могу вообразить, каково это было. Разница только в том, по словам Стива, что реальный убийца оставил голову там же, где и тело.

Жаль, тебя нет тут. Или меня там. Я чувствую себя не в своей тарелке. Совсем потерялся.

Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я все помню, о чем ты говорила. Собираюсь быть дома до твоего возвращения, а потом вместе подумаем, что будем делать, пока этого сумасшедшего не посадят за решетку.

Должно быть разумное объяснение всему этому кошмару. Полагаю, теперь они свяжут вместе все убийства и начнут новое расследование, даже если не объявят об этом. Постарайся включиться в это дело. Только не подумай, что я хочу отделаться от тебя. Просто мне нужно, чтобы этого парня поймали, и не только ради Джорджии, но и ради моего собственного покоя.

А если кто-то и может разобраться со всем этим, так только ты.

Я люблю тебя.

К.

Кит отправил послание и отключил программу. Потом выключил плейер и пошел в гостиную, где на полке были собраны классические записи, любимые Фионой.

Выбрав «Реквием» Верди, Кит опять спустился вниз в свой кабинет, поставил «Реквием» и уселся в кресло.

Едва послышалась музыка, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилась Джорджия – друг, которого он потерял.


Глава 41

В конференц-зале яблоку негде было упасть, а из-за включенных софитов и распаренных тел там царила немыслимая духота. Возбужденные репортеры строили догадку за догадкой. В конце концов все сошлись на том, что речь пойдет о Джорджии Лестер и ее смерти. Ничего другого быть не могло. Ее исчезновение все еще оставалось главной новостью. Если бы случилось что-то еще, от вездесущих репортеров это не укрылось бы. И Джорджия Лестер мертва, иначе пресс-конференцию устраивали бы ее издатели. Это очевидно.

Кроме того, были еще внутренние источники информации. Один из таких источников сообщил о большой ночной операции на Смитфилдском рынке, которая имела отношение к исчезновению писательницы. Самые сообразительные сложили два и два и получили ответ, подтверждение которого ожидали услышать на пресс-конференции. Тогда им была бы обеспечена первая полоса. А именно это волновало всех без исключения.

В среде наиболее осведомленных журналистов ждали подробностей. Полицейским начальникам предстояло расставить точки над «i». А репортерам рангом пониже, которые не имели титулов типа «наш собственный корреспондент», – искать мужа знаменитой писательницы и выпрашивать у него фотографию и проникновенную реплику.

Шум в зале стих, когда пришли представители городской полиции. То, что дело серьезное, все поняли сразу, узнав заместителя комиссара и Сару Дюваль, которых сопровождал неизвестный человек. Они сели за уставленный микрофонами стол, чувствуя себя неловко по каким-то им одним известным причинам. Проверяя аппаратуру, начальник пресс-службы необычно суетился, так ведут себя родители, дети которых играют в рождественской сказке. Когда наконец все успокоились насчет качества звука, заместитель комиссара откашлялся и заговорил:

– Леди и джентльмены, благодарю вас за то, что вы откликнулись на наше приглашение. У меня есть короткое сообщение, а потом я отвечу на ваши вопросы.

Он представил своих коллег. Незнакомый человек оказался старшим детективом-суперинтендантом из Дорсета. Потом заместитель комиссара взял в руки бумажку и еще раз откашлялся.

– В результате операции, проведенной силами городской полиции сегодня ночью, на Смитфилдском рынке были найдены человеческие останки. Они идентифицированы как останки пропавшей писательницы, мисс Джорджии Лестер. В связи с этим начато расследование, возглавляет которое Сара Дюваль. Мы собираемся держать постоянную связь с коллегами в Дорсете, где на прошлой неделе потерялись следы мисс Лестер.

Это преступление поражает своей чудовищной жестокостью, и мы обращаемся ко всем, кто видел мисс Лестер после того, как она покинула свой дом в Дорсете в прошлую среду, с просьбой сообщить нам о своих наблюдениях. Автомобиль мисс Лестер был найден в воскресенье, однако у нас нет ни малейшего представления, сколько времени он пробыл на том месте, где его отыскали. Мы хотели бы поточнее определить дату преступления. Мы также обращаемся ко всем, кто обратил внимание на что-нибудь необычное возле Смитфилдского рынка или на самом рынке в течение предыдущей недели.

Заместитель комиссара оторвался от бумажки и поджал губы.

– Ваши вопросы, господа.

Поднялся шум, все замахали руками. Начальник пресс-службы указал на журналистку.

– Коринна Томас, – назвалась она. – Радио Би-би-си. Вы сказали о человеческих останках. Нельзя ли уточнить?

Заместитель комиссара кивнул Саре Дюваль, чтобы та ответила на вопрос.

– Тело мисс Лестер было расчленено. Мы предполагаем, что действовал человек, имеющий некоторые познания в человеческой анатомии или в мясницком деле.

Второй вопрос.

– Джек О'Коннор, «Таймс». В одном из романов мисс Лестер, который был экранизирован, есть убийца, похищающий и расчленяющий свои жертвы. Насколько мне помнится, он прятал трупы в холодильной камере, где хранится мясо, предназначенное на продажу. Вы думаете, что убийца скопировал его действия?

– Без комментариев, – твердо произнес заместитель комиссара.

Но О'Коннор на этом не успокоился.

– Вы не думаете, что это убийство может быть связано с убийством Дрю Шанда в Шотландии, которое было совершено в точном соответствии с тем, что он сам написал в своей книге?

Поднявшийся в зале шум заглушал голос О'Коннора, однако ни у кого не возникло сомнений, что представители полиции, сидевшие с мрачными лицами, слышали его.

– Без комментариев, – повторил заместитель комиссара.

Третья журналистка нетерпеливо вскочила на ноги.

– Шарон Колльер, «Миррор». Вы не отрицаете, что, возможно, действует серийный убийца, ополчившийся на авторов триллеров?

– Я ничего не отрицаю и ничего не утверждаю, мисс Колльер. На данной стадии у меня нет данных, чтобы предложить ответы на некоторые из ваших вопросов.

Заметив, что у заместителя комиссара изменилось выражение лица, начальник пресс-службы указал на одного из своих прирученных репортеров.

– Патрик Стейси, «Экспресс». Где конкретно был найден труп?

Дюваль перехватила инициативу.

– Мы обнаружили останки мисс Лестер в одном из морозильников на Смитфилдском рынке. Как сказал владелец, этот морозильник ожидал транспортировки и стоял на том месте, где мы нашли его, около пяти недель. Так что мы хотели бы поговорить со всеми, кто пользовался этим морозильником в течение последних пяти недель.

Теперь вопросы сыпались один за другим:

– У вас уже есть подозреваемые?

– У вас есть предположения?

– Подозреваете ли вы мужа мисс Лестер?

– Предполагаете ли вы, что действует серийный убийца?

– Когда ожидается арест?

– Работает ли в вашей команде психолог?

В конце концов заместитель комиссара встал и положил конец пресс-конференции.

– Леди и джентльмены, на этом мы заканчиваем пресс-конференцию. Когда у нас будут новые материалы, мы пригласим вас.

– Нет, подождите! – крикнул кто-то в глубине зала.

Бородатый мужчина в твидовом пиджаке, клетчатой рубашке и красном галстуке пробивался вперед в толпе журналистов.

Заместитель комиссара посмотрел на начальника пресс-службы, который сделал жест рукой, означавший, что пора покинуть зал. Полицейский из Дорсета двинулся было к выходу, но Дюваль как сидела, так и оставалась сидеть, не сводя глаз с человека, который приближался к полицейским, не обращая никакого внимания на окружавших его журналистов.

– Почему вы не скажете им правду? – крикнул он, и лицо у него покраснело от напряжения. – Зачем отрицать то, что всем и без вас понятно? Разве вы не знаете, что действует серийный убийца, который мстит писателям, укравшим его сюжеты?

В это время несколько полицейских в форме уже пытались пробиться к бородатому мужчине, однако в зале восторжествовал хаос: всем хотелось посмотреть на неожиданного нарушителя спокойствия и выслушать его.

– Откуда я знаю? – кричал он что было мочи. – Я знаю, потому что это я. Я убил их всех. Дрю Шанда. Джейн Элиас. Джорджию Лестер. Они украли у меня сюжеты и заплатили за это.

Дюваль вскочила на ноги и бросилась в толпу. Ни на кого не обращая внимания, она пробивалась к своей цели, не останавливаясь, чтобы извиниться перед оператором, получившим от нее удар локтем в бок или перед радиорепортером, который случайно получил тычок в зубы. А мужчина в твидовом пиджаке тем временем освободил вокруг себя небольшое пространство и стал разбрасывать бумажки. Они летели высоко у него над головой, словно белые летучие мыши, вспугнутые светом. Одни журналисты, подпрыгивая и толкаясь, старались поймать эти бумажки, другие задавали вопросы мужчине в твидовом пиджаке.

К нему уже пробились полицейские, немного опередившие Сару Дюваль. Тяжело дыша, оправляя пиджак, Дюваль пристально смотрела на незнакомца.

– Уведите его, – приказала она. – Немедленно!

Журналисты протестующе загомонили, когда полицейские повели мужчину в твидовом пиджаке к выходу, но сам он не оказал ни малейшего сопротивления. Сара Дюваль стояла посреди толпы, наблюдая за уводимым «преступником». Она не сразу услышала, как заместитель комиссара кричит в микрофон:

– Леди и джентльмены, пресс-конференция закончилась. Пожалуйста, освободите помещение. Я повторяю, пресс-конференция закончилась.

С таким же успехом он мог бы прокричать что-нибудь другое, а еще лучше спеть, подумала Дюваль. Тогда он, по крайней мере, мог бы рассчитывать на внимание.

Игнорируя обращенные к ней вопросы, Сара Дюваль поймала одну из бумажек и молча направилась в обратный путь сквозь разъяренную толпу. Подойдя к эстраде, она сделала жест рукой, означающий – всех прошу выйти. Полицейский из Дорсета явно мечтал сейчас оказаться подальше от городского полицейского управления, зато заместитель комиссара и не думал скрывать охватившую его ярость. Когда они покидали зал, Сара Дюваль успела пробежать глазами листовку.

Убийцей Дрю Шанда, Джейн Элиас и Джорджии Лестер объявил себя писатель Чарльз Редфорд, причем в той же манере, в какой были написаны письма с угрозами, которые Сара Дюваль уже успела просмотреть, Чарльз Редфорд объявлял о том, что они наказаны за воровство его идей и создание помех на пути к читателю. Оказывается, он посылал им свои рукописи в надежде, что они помогут ему подыскать издателя. Но они не только ничем не помогли, но еще и посыпали его раны солью, использовав его идеи в своих книгах. Листовка выдавала в ее авторе клинического параноика, но мотив был мелковат для серийного убийцы, по крайней мере с точки зрения Сары Дюваль. Ее не переставало удивлять, как мало надо людям, чтобы переступить грань и из обыкновенного склочника сделаться маньяком-убийцей. Несомненно, у Фионы Кэмерон имеется на этот счет профессиональный термин.

Выйдя из зала, заместитель комиссара покачал головой.

– Какого черта все это значит? Кто впустил сюда этого сумасшедшего? – едва не кричал он.

Дюваль сняла пиджак и тщательно осмотрела его, поджав губы. Пусть начальство само разбирается со своей пресс-службой. Она в это влезать не собирается.

– Наверное, заполучил где-то приглашение, – стал оправдываться начальник пресс-службы. – Иначе ему не удалось бы пройти.

Заместитель комиссара помахал рукой, словно отгоняя назойливую осу.

– Не важно. Кто он такой?

Сара Дюваль оторвала взгляд от разорванного пиджака и тяжело вздохнула.

– Судя по листовке, которую сейчас читают журналисты, его зовут Чарльз Редфорд и он неудачливый писатель, у которого жертвы украли сюжеты книг.

– Серьезно?

– Это я как раз собираюсь сейчас выяснить. Я приказала отвести его в предвариловку и собираюсь его арестовать по подозрению в убийстве.

– Надо ли? Скорее всего он обычный искатель славы.

Куда подевалось то время, когда заместитель комиссара руководствовался в работе интересами следствия, а не политикой?

– Таков порядок, сэр. Если он убийца, я не хочу допустить ни малейшего просчета на случай, если дело дойдет до суда. Пусть его арестуют, пусть он будет допрошен на законном основании, пусть у него будет адвокат, и пусть он все время остается в поле нашего зрения.

Как ни странно, полицейский из Дорсета поддержал ее.

– Думаю, это правильно, – проговорил он, и дорсетский выговор прибавил его голосу значительности. – Я бы сделал то же самое. Спасибо вам за то, что позволили мне присутствовать на пресс-конференции.

– Вряд ли нам разрешат, – с сомнением произнес заместитель комиссара. – Вопрос юрисдикции, знаете ли.

– У нас есть одна комната для допросов, которая просматривается снаружи, – заметила Дюваль. – Надеюсь, коллега не возражает понаблюдать за допросом? Думаю, сэр, это будет нам в помощь. Еще одна пара глаз и еще одна пара ушей никогда не помешают.

Ни одно мгновение Сара Дюваль не думала, будто провинциальный полицейский может заметить то, что не заметит она, однако она отлично понимала, что в процессе расследования ей будет нужна поддержка в Дорсете. От нее не убудет, если она чуть-чуть польстит старшему офицеру.

– Отлично, – кивнул полицейский из Дорсета и отвел ее в сторону. – Но ведь выходит, что этот подозреваемый – наш, – проговорил он вполголоса.

«Возможно, если он убил ее в Дорсете», – подумала Дюваль. Но признание он сделал тут, и она не отдаст его. Главное – признание. Она будет держать его у себя, чего бы это ни стоило.

– Я иду к нему.

Двое мужчин молча наблюдали, как она закинула порванный пиджак на плечо и твердым шагом зашагала по коридору.

– Помоги ей Бог, если это не тот человек, – сказал полицейский из Дорсета.

– Она знает свою работу и быстро справится с ним, – отозвался заместитель комиссара.

– Вы о чем?

– А вы не знаете, как бороться с ложными признаниями? Мы ловим этих людей на подробностях, которые неизвестны прессе. Если только человек, объявивший себя убийцей, не поработал с давними публикациями, в этом случае ему известны все ответы независимо от того, убивал он или не убивал.

Полицейский из Дорсета тяжело вздохнул.

– О, черт!

– А я не уверен, что детектив-суперинтендант выдала журналистам все подробности, – добавил заместитель комиссара, складывая губы в высокомерную усмешку.

Фиона с закрытыми глазами вызвала на экране e-mail. Меньше всего ей хотелось оказаться правой в создавшейся ситуации. Но, понимая, что не время жалеть себя, она перечитала послание Кита, нуждавшегося в ее поддержке. Надо было брать себя в руки, и Фиона нажала на клавишу «reply».

From: Фиона Кэмерон «fcameron@psych.ulon.ac.uk»

То: Кит Мартин «KMWriter@trashnet.com»

Subject: Re: Хуже не придумаешь

Милый мой Кит,

мне очень, очень жалко Джорджию. И я сочувствую тебе. Наверно, тебе больно, любимый, и мне бы хотелось что-нибудь сделать, чтобы тебе стало легче.

Боюсь, я не смогу работать в этом деле, даже если Сара Дюваль попросит меня об этом. Всем, у кого есть голова на плечах, уже ясно, что все три убийства связаны между собой, а ты знаешь, что я не играю в психологические игры типа: в девять лет он мочился в постели и мучил соседскую кошку. Что я могу им дать? Ничего, кроме здравого смысла.

Теперь, мой любимый, самое главное – твоя безопасность. Буду дома в обычное время. Или даже пораньше, если смогу вырваться.

Я люблю тебя.

Ф.


Глава 42

Чарльз Кэвендиш Редфорд упорно стоял на том, что адвокат ему не нужен. Он был убежден, что знает законы лучше любого юриста, который мог быть ему предоставлен, и на допросах не нуждается в советах защитника.

Дюваль это вполне устраивало. Она-то уж знала, что даже самый неопытный адвокат посоветует своему подзащитному закрыть рот на замок. Но если ему хочется говорить, пусть говорит. Отсутствие адвоката означало возможность побыстрее разобраться с признаниями Редфорда, который до того жаждал выложить все и сразу, что Дюваль пришлось даже прикрикнуть на него, чтобы он помолчал, пока они не добрались до выделенного им помещения и не были выполнены положенные формальности.

Едва Редфорда арестовали официально, Дюваль послала полицейских обыскать его жилище. Еще несколько полицейских отправились выяснять все, что можно, о его жизни и так называемом «творчестве». Потом Дюваль на десять минут исчезла в своем кабинете, чтобы поменять порванный пиджак на другой, легкий и черный, дожидавшийся в шкафу таких вот непредвиденных обстоятельств. Брызнув в воздух своими любимыми духами, она прошла сквозь душистое облачко, чувствуя приятную прохладу на своей коже. Потом она села за стол, взяла ручку и блокнот и стала формулировать главные пункты, которые было необходимо выяснить.

Прошел примерно час после пресс-конференции, когда Дюваль уселась за стол напротив признавшегося в своих преступлениях серийного убийцы. Комната была совсем маленькой с зеркалом во всю стену, которое как будто еще больше уменьшало ее вместо того, чтобы увеличивать. Тут стояли запахи пота, табака и страха, если не считать духов Сары Дюваль. Редфорду они не понравились, и он поморщился.

– Наконец-то, – нетерпеливо проговорил он. – Ну же, начнем. Включайте свой магнитофон.

Сержант нагнулся и, включив магнитофон, назвал число, время суток и кто присутствует на допросе. Полицейский из Дорсета назван не был, так как находился позади зеркальной стены.

Тем временем Дюваль изучала сидевшего перед ней человека. Аккуратно подстриженные бородка и волосы на голове, бледные щеки – как у человека, мало выходящего из дома. Серо-голубые глаза, глубоко посаженные и цепкие. Твидовый пиджак, видавший лучшие времена, вероятно, стоил дорого, когда был новый. Сидел он неплохо, словно сшитый по специальному заказу, однако в нынешние времена это ничего не значило, ведь чуть ли не на каждой улице, как грибы, расплодились магазинчики подержанной одежды. Воротничок рубашки как будто немного потертый на внутренней стороне. Длинные пальцы то сплетались, то расплетались, выдавая немалое внутреннее напряжение.

– Вы послали полицейских обыскать мою квартиру, – констатировал он, приподняв уголок рта в некоем подобии улыбки. – Пустая трата времени. Они ничего не найдут, кроме старых газет. Такого полно у каждого, кто не особенно следит за чистотой у себя дома.

– Посмотрим, – отозвалась Дюваль.

– Вы ничего не найдете, старший инспектор Дюваль, – проговорил он как будто с удовольствием. – А как вас зовут? Держу пари, у вас милое домашнее имя, которое вы ненавидите. Ну вот, старший инспектор, я – ваш ночной кошмар.

Дюваль позволила себе снисходительную улыбку.

– Не думаю, мистер Редфорд.

– Так оно и есть. Имейте в виду, это я убил их всех. Ну и делаю добровольное признание. Я вам расскажу, как я убил их и что с ними сделал. Но насчет улик, вам придется поработать самой, потому что я не собираюсь даже называть вам места, где вы могли бы поискать свидетелей. Вы представляете, сколько в Эдинбурге мест, где может остановиться турист? Да над вами просто посмеются. Нет, вам придется положиться на мое признание, старший инспектор. – Он усмехнулся, показывая мелкие, словно молочные зубы. – У вас будет много неприятностей с Королевской судебной системой. Никаких улик – одно лишь признание. Вот умора!

Дюваль смотрела на него со скучающим видом.

– Прекрасно. Значит, начнем с признания.

Редфорд как будто смутился, но спустя мгновение его лицо вновь просияло.

– Я понимаю! – торжествующе воскликнул он. – Вы пытаетесь выбить меня из колеи, делая вид, будто я вас не очень интересую. Что ж, будьте уверены, я достаточно видел и читал, и вам меня не провести, старший инспектор Дюваль. Даже не надейтесь. А поскольку я считаю себя писателем, то начну с самого начала.

– Нет, – довольно язвительным тоном перебила его Сара Дюваль. – Почему бы не предпочесть более радикальный подход? Вообразим, будто мы Мартин Эмис и Маргарет Этвуд [23]. И начнем с конца, то есть с Джорджии Лестер.

– Бог ты мой! – с восхищением воскликнул Редфорд. – Литературно образованный полицейский. Надо будет тщательно следить за сюжетом. А почему вам не хочется послушать, как я возненавидел авторов триллеров?

Дюваль достала листок из папки, в которой было все необходимое.

– Я показываю мистеру Редфорду одну из листовок, которые сегодня он раскидывал в конференц-зале, – проговорила она для записи. – Насколько я понимаю, вы все тут изложили? Вы посылали им свои романы в надежде, что они помогут вам. А они не только проигнорировали вас, но, как вы считаете, украли ваши сюжеты и выпустили в печать плагиаты. Я правильно изложила суть?

Сара Дюваль произнесла все это резким тоном. Ей было необходимо во что бы то ни стало лишить его покоя, и она решила добиться своего. Она почувствовала, как адреналин выплеснулся ей в кровь, как она вновь стала сильной и энергичной и напряглась, словно натянутая струна. Довольно редко случалось так, что допрос превращался в поединок, а Дюваль получала удовольствие от противостояния.

– Ну да, – отозвался он с видимой досадой. – Но я думал, вам захочется узнать обо мне побольше. Как я решил убивать. Вас это должно интересовать.

Сара Дюваль пожала плечами.

– Мистер Редфорд, в детективной литературе мотиву уделяют слишком много внимания. Помните врача из Манчестера? Гарольда Шипмэна? Его обвинили в убийстве при помощи морфия пятнадцати престарелых пациентов. Никто, в общем-то, не знает, зачем он это сделал, однако присяжные все равно его осудили. Мотив оставим адвокатам. Меня интересует другое. Что, как и где вы делали. И начнем мы с Джорджии Лестер. Ну же. У вас еще будет возможность обсудить все, что вы хотите, с другими представителями правоохранительной системы. Итак, убедите меня в том, что вы имеете отношение к убийству Джорджии Лестер.

Редфорд откинулся на спинку стула и соединил пальцы с высокомерным видом университетского ученого.

– Я знал, что у нее дом в Дорсете, – заговорил он.

– Откуда? – перебила его Сара Дюваль, желавшая во что бы то ни стало контролировать ситуацию и добиться своего.

– Как это откуда? Один журнал посвятил ей в прошлом году целый номер. Там были и фотографии дома снаружи и изнутри. Там же я узнал, что дом находится в семи милях от Лайм-Реджис. Найти его оказалось делом нетрудным. Ну, я поехал туда – и выработал план. Сначала удостоверился, что знаю ее распорядок…

– Как вы узнали его?

– На ее страничке в Интернете. Там есть все ее встречи с читателями и пресс-конференции. Я знал, что в Дорсет она ездит в основном на уикэнды, и мне ничего не стоило вычислить, когда она собирается вернуться в Лондон. Зачем вы меня все время перебиваете? – раздраженно спросил Редфорд.

– Я думала, вам нравится, что я задаю вопросы, – почти ласково отозвалась Дюваль. – Вы же сами сказали, мол, хотите, чтобы я вам поверила. Да вам еще благодарить меня надо за то, что я подкрепляю ваше признание фактами.

У Редфорда глаза полыхнули злым огнем.

– Думаете, вы самая умная? Ну уж нет, до меня вам далеко. Я убил их, и вам придется обвинить меня в убийстве Джорджии Лестер.

– Или в убийстве, или в создании помех правосудию, мистер Редфорд. Итак, вы преследовали Джорджию Лестер. Очень трогательно. А дальше что?

Через час, когда Сара Дюваль закончила допрос, она была как выжатый лимон. Ей не удалось выудить из Чарльза Редфорда ни одной подробности, которой не было бы в газетах или в романах самой Джорджии Лестер. Войдя в соседнюю комнату, она увидела, что полицейский из Дорсета сидит в кресле и что-то пишет в блокноте.

– Ну, что вы думаете? – спросила она.

Он покривился.

– Думаю, вам нужно от него что-то конкретное, чего не было в газетах. Он же не сказал ничего такого. Наверно, ему хочется предстать перед судом, но не хочется быть обвиненным. Так мне это видится. И еще он полагает, будто он умнее вас.

Дюваль прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

– Вот на этом-то я его и поймаю. Посмотрите листовку. Она удивительно похожа на письма с угрозами, которые получили несколько писателей. Если я привлеку экспертов, то наверняка смогу доказать его причастность к этим письмам, даже если мы не найдем оригиналов в его компьютере. А если нам удастся связать письма и убийства, тогда все будет в порядке. Но поработать придется немало.

– Вы считаете, что он убийца?

Дюваль оттолкнулась от стены и подошла к зеркалу. Редфорд смотрел прямо на нее, словно мог ее видеть.

– Вот этого-то я пока и не знаю.

Полицейский из Дорсета показал на блокнот.

– Когда я прочитал листовку, мне стало интересно, а сделал ли он сам что-нибудь, чтобы напечатать свои книги?

Дюваль вздохнула. Он высказал как раз ту мысль, которая все время не давала ей покоя.

– Думаете, он мог пойти на убийство?

– Он пошел на признание в убийстве. – Полицейский покачал головой. – Я вам скажу кое-что, старший инспектор Дюваль. У меня нет желания драться с вами за то, чтобы этот хомут достался мне.

Фиона отыскала Кита в гостиной, где он, вытянувшись во весь рост, лежал на диване. На груди у него стоял почти пустой стакан, а глаза не отрывались от экрана телевизора, на котором разыгрывалась австралийская мыльная опера, но Фиона понимала, что Кит ничего не видит.

– Я принесу еще бутылку, – сказала Фиона.

– Неплохая идея, – отозвался Кит совершенно трезвым голосом.

Вернувшись, Фиона, скрестив ноги, уселась на полу возле дивана и вылила себе в стакан остатки из стоявшей на столике бутылки.

– Не могу выразить, как мне жалко Джорджию.

– Мне тоже, – сказал Кит и, приподнявшись, уселся на диване. – И еще я боюсь. Кому-то пришло в голову убивать писателей, и я не могу избавиться от мысли, что я следующий на очереди.

– Я понимаю. – Фиона выпила и взялась за полную бутылку. – И при этом не могу ни сказать, ни сделать ничего такого, чтобы что-то изменилось. Господи, как я ненавижу себя за это.

Она схватила его за руку.

В гостиной надолго воцарилось молчание, прерываемое лишь любовным лепетом телевизионных подростков. Больше всего на свете Фионе сейчас хотелось иметь волшебную палочку, чтобы прогнать нависшую над ними обоими угрозу, которая липла к ним, как паутина, и делала слепыми ко всему, кроме самих себя.

– Стив молодец, что сам приехал, – в конце концов прервала молчание Фиона. – Учитывая нашу ссору…

– Он слишком тебя любит, чтобы это стало препятствием.

Фиона удивленно посмотрела на Кита. Она всегда думала, что любовь Стива – тайна для всех, кроме нее самой. До сих пор Кит ни разу даже не намекнул на это, и она была абсолютно уверена, что он принял ее версию дружеских отношений, опровергающую теорию, будто дружба между мужчиной и женщиной невозможна.

Устало улыбнувшись, Кит покачал головой.

– Думаешь, я слепой?

– Но ведь ты никогда даже вида не подал, будто о чем-то подозреваешь.

Кит взял бутылку и наполнил стакан.

– А что тут скажешь? Он ведь никогда не представлял собой угрозу нашей жизни. Мне было известно, что ты не любишь его. Да нет, любишь, конечно же, любишь, но как друга. И он ни разу не попытался наставлять меня, как мне нужно вести себя с тобой. Никаких проблем.

Фиона положила голову ему на бедро.

– Ты никогда не перестанешь удивлять меня.

– Прекрасно. Еще не хватало, чтобы было иначе. – Кит освободил руку и пригладил волосы. – Знаешь, ради тебя стоит еще пожить. И я готов все сделать для этого.

Как раз то, что было нужно Фионе.

– Завтра с утра мы первым делом отправимся в агентство и наймем тебе телохранителя.

– Ты серьезно? – переспросил Кит с недоверием и яростью.

– Серьезно. Ты не можешь жить как отшельник. Еще два дня, и ты обезумеешь. От отчаяния и безнадежности ты не сможешь работать, и тогда у тебя в голове не останется других мыслей, кроме как сбежать, и ты совершишь какую-нибудь глупость, например, выйдешь прогуляться на Пустошь. Ты подставишься. – Кит хотел что-то возразить, но Фиона остановила его, подняв руку: – Не надо спорить, Кит. Твоя безопасность сейчас самое важное, но жить ты должен по возможности нормально.

– Что же, все по-честному. Но телохранитель! Я же буду выглядеть дурак дураком.

– Это лучше, чем никак себя не чувствовать.

Прежде чем Кит успел что-то произнести, последние кадры мыльной оперы растаяли на экране, и на нем появилась заставка шестичасовых новостей. Фиона повернулась к телевизору.

– Давай послушаем, что они сказали о Джорджии.

Диктор заученно улыбнулся и заговорил:

– Добрый вечер. Останки исчезнувшей Джорджии Лестер обнаружены в морозильнике на Смитфилдском рынке. Во время пресс-конференции в городском полицейском управлении некий мужчина признался в убийстве знаменитой писательницы.

Ни Фионе, ни Киту не хотелось слушать анонс остальных новостей.

– Какого черта? – едва слышно произнес Кит.

Ждать им пришлось недолго. Смерть Джорджии Лестер была первым номером в списке новостей.

– Сегодня днем в Городском полицейском управлении состоялась пресс-конференция, на которой были оглашены результаты ночного обыска на Смитфилдском рынке, где были найдены останки Джорджии Лестер. Расследование продолжается. Мисс Лестер исчезла где-то между своим домом в Дорсете и лондонским домом десять дней назад. С тех пор о ней ничего не было слышно.

Однако сразу вслед за оглашением результатов обыска в конференц-зале полицейского управления случилось еще одно событие. Включаем нашего корреспондента Габриэль Гершон.

На экране появилось серьезное женское лицо с модными очками на носу.

– Полиция почти ничего не сообщила на пресс-конференции, кроме того что на Смитфилдском рынке нынешней ночью был найден расчлененный труп Джорджии Лестер. Мы не получили ответа на вопрос, есть ли связь между убийством знаменитой писательницы Джорджии Лестер и другими убийствами не менее знаменитых писателей, авторов детективов Дрю Шанда и Джейн Элиас.

Однако, когда пресс-конференция уже подходила к концу, в зале появился человек, который взял на себя ответственность за все три смерти. Он разбросал листовки, в которых написано, что названные писатели украли его работы и он убил их, чтобы наказать за воровство.

По понятным причинам мы не можем показать этот инцидент. Однако этот человек арестован, как сообщили полицейские, по подозрению в убийстве.

Тут вмешался диктор:

– Габриэль, полицейские не предвидели такого потрясающего поворота событий?

– Нет, Дон, они, как мне показалось, были в шоке. До появления этого человека они ничем не дали понять, что подозревают кого-нибудь в убийстве Джорджии Лестер.

– Удивительно все получилось. Не могу припомнить, чтобы такое случалось прежде, – проговорил Дон, когда камера вернулась в студию. – Спасибо, Габриэль. Держите нас в курсе событий. – Он пристально смотрел прямо перед собой. – Немного погодя мы познакомим вас с жизнью и творчеством Джорджии Лестер. А пока другие новости сегодняшнего дня.

Фиона выключила звук.

– Невероятно. Он признался в зале на виду у сотен журналистов!

– Этот человек больше не нуждается в рекламе.

– Дай мне телефон.

Кит подал ей трубку.

– Ты куда собираешься звонить?

– На Вуд-стрит. Хочу выяснить, это серьезно или обыкновенные слухи.

– Думаешь, они тебе скажут?

Фиона смерила его недовольным учительским взглядом.

– А ты думаешь, что не скажут?

Через десять минут она положила трубку. Сары Дюваль, естественно, не было на месте. Но как только Фиона объяснила усталому дежурному сержанту, с кем тот имеет дело, он немедленно подтвердил, что полицейские восприняли всерьез признавшегося в убийстве мужчину. Конечно же, ему будет предъявлено обвинение. Утром. Может быть, не в убийстве. Пока не в убийстве. Но в чем-то тяжелом.

Похоже на то, как отходит заморозка с десны, подумала Фиона. Груз с плеч. От изначального сомнения ничего не осталось, когда солидный сержант заявил, что проницательная Сара Дюваль воспринимает подозреваемого очень серьезно. Если бы этот человек явился с повинной, когда дело уже прогремело в прессе, тогда другое дело. Фиона улыбнулась, глядя в испуганные глаза Кита.

– Они считают его виноватым, – проговорила она со вздохом облегчения, после чего быстро повернулась к дивану и обняла Кита. – Надеюсь, они правы. Дай бог, чтоб это был конец.


Глава 43

В комнате стоял густой аромат иланг-иланга [24], сандалового дерева и роз. Из-за мигающих огоньков пары свечей белые стены спальни Стива уже не напоминали ни о больнице, ни о монастырской келье. Массажное масло и свечи были вкладом Терри, которой после первой ночи, когда все было прекрасно и без ухищрений, захотелось чего-то романтического.

Крепко обнимая друг друга и забыв о бокалах с шампанским, они делились воспоминаниями о своем прошлом. Слушая рассказ Терри о ее детстве, Стив с наслаждением избавлялся от всего приземленного в своей жизни.

Когда же резкий телефонный звонок заставил умолкнуть милый голосок Терри, ему ничего не оставалось, как вернуться в реальную жизнь.

– Черт! – только и сказал он, отрываясь от Терри.

Она хмыкнула.

– Не отвечай. Ты же не на службе.

– Не могу, – с остервенением проговорил Стив, решительно шагая по комнате и беря со стола телефонную трубку. – Слишком много у нас там всего. Черт бы их побрал. – Он нажал на кнопку. – Престон слушает.

– Стив? Это Сара Дюваль.

Стив взял себя в руки и, вернувшись, сел на край кровати.

– Чем могу помочь, Сара?

– Я не вовремя?

– Да нет. Нормально.

Естественно, Сара Дюваль поняла, что «нормально» – всего лишь отговорка, но решила не обращать на это внимания. Сейчас ей было не до вежливости.

– Я хотела спросить, как вы думаете, доктор Кэмерон согласится работать с нами по делу Джорджии Лестер?

Стив смущенно поглядел на Терри. Ему было немного неловко говорить о Фионе в ее присутствии. Словно он совершил инцест.

– А почему бы и нет? Проблемы у нее были с нами, а не вообще с полицией. Что именно вам нужно?

– Вы, верно, уже знаете, что мы арестовали некоего Чарльза Редфорда, признавшегося в убийстве. Но я не совсем ему верю, потому что все имеющие значение подробности преступления совпадают с теми, что есть в книге мисс Лестер. И еще мне кажется, что он автор писем. Мне бы хотелось проверить, так ли это. А потом проследить его связь с другими убийствами, ведь возможно, что Шанд и Элиас тоже получили подобные письма. Я подумала, что доктор Кэмерон могла бы проанализировать письма и листовку, которую он принес с собой на пресс-конференцию, а потом посмотреть имеющиеся свидетельства по двум другим делам и сказать нам, есть ли связь между всеми тремя убийствами. Если рассматривать три дела вместе, у нас больше шансов получить улики, может быть, найти свидетелей и передать нашего подозреваемого в суд или исключить его из подозреваемых.

– Думаю, вам стоит попробовать, – задумчиво произнес Стив. – Все равно более подходящего человека вам не найти.

– Мне бы не хотелось ждать до утра. У вас есть ее домашний телефон? – спросила Дюваль.

– Наверно, вам лучше встретиться лицом к лицу, чем разговаривать по телефону.

Стив понимал, что не время объяснять Дюваль, почему Фиона вряд ли захочет разговаривать с женщиной, к которой испытывает неприязнь из-за того, что она отказала в защите Киту и его коллегам.

– Тогда дайте мне ее адрес.

Стив бросил взгляд на Терри, свернувшуюся калачиком рядом с ним и с улыбкой смотревшую на него. На мгновение у него мелькнула мысль, а не пойти ли ему в другую комнату, чтобы не посвящать Терри в подробности жизни ее начальницы. За долгие годы работы в полиции он так приучил себя хранить в тайне любую информацию, что это сделалось его второй натурой, однако он тотчас сообразил, что если хочет продолжать отношения с Терри, ему придется допустить ее в свою жизнь. Тяжело вздохнув, он продиктовал знакомый адрес. Терри наморщила лоб и с любопытством посмотрела на него. В конце концов Стив закончил разговор и положил трубку.

– Я не буду лезть не в свои дела, если не хочешь, но адрес мне знаком.

Стив улегся в постель и обнял Терри.

– Ты слышала о парне, который на пресс-конференции в полиции признался в убийстве Джорджии Лестер?

– Да. Я смотрела новости.

– Ну вот, городская полиция хочет проконсультироваться у Фионы на его счет. Они полагают, что он может стать главным подозреваемым.

– И поэтому хотят установить связь с убийствами двух других писателей, правильно?

Терри стало интересно, и она приподнялась, опершись на локоть.

– Правильно. Фиона наверняка ухватится за это. Помимо всего прочего, она узнает, убийца он или нет и можно ли успокоиться насчет Кита.

– Конечно. Так вот почему она последние два дня не в себе.

– А тебе не приходило в голову, что Кит тоже в опасности?

– Не знаю. Я забыла о нем. Да мы и виделись-то всего один раз. К тому же Фиона редко говорит о своих домашних делах. Да и о серийном убийце как будто пока не писали. Во всех газетах сообщалось, что нет никакой связи между убийствами Дрю Шанда и Джейн как-ее-там. – Она покачала головой. – Господи, ну и дура же я! Она ведь с ума сходила от страха, а я ничего не поняла.

Стив вздохнул.

– Да уж. Фионе сейчас нелегко. Мы вчера даже поругались. Она разозлилась, потому что это ей пришла в голову идея обыскать Смитфилдский рынок, а ни городская полиция, ни мы не пошли ей навстречу, когда она попросила защитить Кита.

Терри нахмурилась.

– Ох, Стив, хуже ничего не бывает, когда приходится разрываться между личным и профессиональным. Плохо пришлось вам с Фионой. Ведь вы оба беспокоитесь о Ките, а теперь что?…

– Нелегко, – признался Стив. – По крайней мере, похоже, что Кит пока в безопасности, и это хорошо. Он ведь мой лучший друг, и если с ним что-нибудь случится, не представляю, как я буду жить. Осталась одна проблема. Наши отношения с Фионой. Она не из тех, кто легко прощает обиду.

– Ничего, успокоится, – уверенно отозвалась Терри. – Особенно если ты постараешься. Могу сказать по собственному опыту, она любит, когда всерьез каешься.

Стив покачал головой.

– На сей раз этого будет мало.

– Мне пришлось очень постараться, чтобы ты расслабился, – сказала Терри, прижимаясь к Стиву, – а ты опять как натянутая струна. – Она потянулась за массажным маслом. – Значит, так. Ты выкидываешь Фиону и Кита из головы, лежишь спокойно и, как настоящий мужчина, принимаешь лекарство.

Постаравшись улыбнуться, Стив перевернулся на живот и тотчас почувствовал, как затрепетали его мышцы под ее пальчиками.

– Как скажете, доктор.

– Я еще не доктор, – отозвалась Терри. – Но ты только представь, каким я буду доктором, когда выучусь по-настоящему…

Терри стала растирать ему плечи, и Стив лишь застонал в ответ.

– Уж и не знаю, как я это выдержу.

– А мы постепенно, солдат.

И ее пальцы побежали по сильной спине Стива, удаляя все мысли о Саре Дюваль и даже о Фионе из его головы.

Фиона была в кухне и варила кофе, когда раздался звонок в дверь. Не ожидая ничего приятного от чьего-то нежданного вторжения, Фиона, нахмурившись, вышла в холл и посмотрела в глазок. Она не исключала возможность того, что кто-нибудь из журналистской братии решил нагрянуть к Киту ради «красного словца» для утренней газеты. Если так, то она с превеликим удовольствием даст ему от ворот поворот. Одно точно. Никто из друзей не пришел бы сегодня, предварительно не позвонив по телефону.

К своему удивлению, Фиона узнала старшего инспектора Сару Дюваль и не могла взять в толк, зачем та пожаловала к ней домой.

– Проклятье, только этого не хватало, – пробурчала Фиона, открывая дверь. – Добрый вечер, старший инспектор Дюваль.

– Прошу прощения, что врываюсь к вам без спроса, – резко проговорила Дюваль, словно ей было непривычно извиняться. – Однако я надеялась, что вы все-таки уделите мне несколько минут.

Фиона сделала шаг в сторону, пропуская гостью.

– Вторая дверь налево. Кухня. Мы можем поговорить там.

Дюваль пересекла холл, оценив все до мелочей: и отличный деревянный пол, и дорогие восточные ковры, и пару написанных маслом пейзажей на стенах. На лестнице появился мужчина, в котором она узнала Кита Мартина, и с любопытством посмотрел на нее.

– Это ко мне по работе, Кит, – сказала Фиона. – Мне надо поговорить со старшим инспектором Дюваль.

– До утра никак не могла подождать? Ладно, все в порядке, – буркнул он, отворачиваясь и вновь поднимаясь по лестнице.

– В новостях передали, что у вас появился подозреваемый, – сказала Фиона, входя в кухню. – Садитесь, пожалуйста.

Дюваль подвинула к себе стул и села, скрестив ноги.

– Я собиралась делать кофе. Выпьете чашку?

– Спасибо.

– Черный, да? – Не дожидаясь ответа, Фиона достала вторую кружку и наполнила ее. Потом налила молока в свой кофе и обе кружки поставила на стол, после чего уселась напротив Дюваль, старательно сохраняя безразличное выражение на лице, не хуже самой Дюваль. – Итак, что привело вас ко мне?

– Как вы правильно заметили, у нас есть подозреваемый. Пришлось его арестовать, ведь у нас не было выбора из-за его публичного признания, – с иронией проговорила Дюваль. – Однако до ясности еще очень далеко. Зовут его Чарльз Редфорд, он признался в убийствах, однако не назвал ни одной подробности, о которой не мог бы прочитать в газетах или в романе Джорджии Лестер, ведь ее убийство похоже на описанное в романе. Обыск в его квартире тоже ничего не дал. У него были все три главных романа Шанда, Элиас и Лестер, причем лежали на столе. Полицейские нашли также кучу газет с описаниями всех убийств. И больше ничего.

Правда, его телефонные счета говорят о том, что в последние три месяца он звонил Шанду и Лестер. Агент сообщила нам, что Редфорд ей угрожал. Она даже как будто собиралась заявить на него в полицию, но потом раздумала. Получив ее письмах отказом, он явился к ней в офис, прорвался внутрь и стал непристойно орать. Даже схватил нож для разрезания бумаги с ее стола и стал размахивать им перед ее лицом, крича, что ей надо быть поосторожнее. Потом он швырнул нож в стену и убежал.

Фиона пила кофе и молчала, время от времени морща лоб. Прежняя встреча с Дюваль не настраивала ее на дружеский лад.

Кашлянув, Дюваль продолжала:

– Она говорит, что решила не звонить в полицию, потому что на другое утро улетала в Нью-Йорк и у нее не было времени на, цитирую, «жалобы». – У Дюваль было недовольное лицо. – Мы просмотрели также его компьютер, однако не нашли и следа писем с угрозами. Надеюсь, наши специалисты смогут отыскать что-нибудь на жестком диске, однако это не главное. – Она поставила себе на колени принесенный портфель. – Я захватила копии писем, а также копию листовки, которую он разбрасывал сегодня на пресс-конференции. – Дюваль достала пачку пластиковых конвертов, в каждом из которых была одна фотокопия, и положила их на стол. – Мне кажется, все это написано одним и тем же человеком. – Дюваль поймала взгляд Фионы, которая все еще не желала помочь ей. – Честно говоря, я рассчитывала, что вы проанализируете их как психолог и скажете мне, что вы о них думаете.

– Что я думаю о чем?

Дюваль поджала губы. Она не рассчитывала на легкий разговор, однако ее больше устроила бы открытая неприязнь, чем упрямое нежелание Фионы идти ей навстречу – в этом она слишком хорошо узнавала себя, чтобы не понимать, что к чему.

– Мне бы хотелось знать, один ли человек писал эти письма? Если один, то способен ли он перейти от слов к делу? Есть ли в этих письмах что-то, объединяющее все три убийства? Мне необходимо все, что вы сможете извлечь из них.

Фиона обеими руками держала кружку и смотрела прямо в глаза Дюваль.

– Вы считаете его убийцей?

Дюваль поправила очки.

– А это важно?

– Мне любопытно. Если помните, я тоже заинтересованное лицо, – холодно произнесла Фиона.

– Я не принадлежу к тем сыщикам, которые руководствуются инстинктом, – сказала Дюваль, переменив позу. – Для меня главное улики и опыт. Если опираться на это, то он, скорее всего, убийца, потому что он самонадеянный и самоуверенный человек. И очень тщеславен, очень. Убежден, что его ограбили. Думаю, он очень тщательно все спланировал, чтобы его судили, но признали невиновным. Вот тогда он всем покажет. Думаю, Кит Мартин вне опасности, доктор Кэмерон.

Фиона услышала то, что хотела услышать.

– Я согласна.

Дюваль прикрыла рукой конверты.

– Есть еще кое-что.

Фионе не нравился принцип работы старшего инспектора Дюваль. Во всем, что она говорила и делала, был холодный расчет, и у Фионы складывалось ощущение, что ее используют. Если бы не ее собственная заинтересованность в этом деле, она ни за что не согласилась бы работать вместе с Дюваль. И все же Фиона разозлилась. Она и так зашла слишком далеко, так нечего толкать ее еще дальше.

– Уже поздно, старший инспектор, – произнесла она ледяным тоном. – Давайте прекратим охоту.

Дюваль мигнула.

– Доктор Кэмерон, я здесь не для того, чтобы попусту расходовать ваше и свое время. Мне отлично известны ваши работы о межпреступных связях. Если нам удастся довести дело до суда, думаю, будет очень важно связать все три убийства. Я уже разговаривала с коллегами в Эдинбурге и Ирландии, и они согласны предоставить вам все материалы, чтобы иметь в суде убедительную версию.

Фиона с недоверчивым видом покачала головой.

– И вы заранее решили, что я соглашусь?

– Я рассчитывала на вас, – нетерпеливо кивнув, подтвердила Дюваль. – Если вы скажете «нет», я найду кого-нибудь другого. Но мне сказали, что лучше вас нет никого. И, как вы сами справедливо заметили, вы заинтересованное лицо.

Не отрываясь, Фиона смотрела на Дюваль, и внутри у нее разыгрывалась буря. Она была в ярости из-за самоуверенности полицейского инспектора, злилась из-за того, что ею манипулировали, но была, несмотря ни на что, польщена и заинтригована, как всегда бывало в преддверии трудного поединка. Делом об убийстве писателей Фионе хотелось заниматься самой, и она отлично это понимала. Однако ей не давала покоя мысль, что Дюваль воспримет ее согласие как свою победу.

– Обстоятельства в каждом случае особые, – сказала она, собираясь немножко помучить незваную гостью. – Вряд ли мне удастся найти нечто такое, что будет убедительно для присяжных.

Дюваль едва заметно улыбнулась.

– И я, и вы отлично знаем, что Дрю Шанда, Джейн Элиас и Джорджию Лестер убил один человек. И мы знаем, что он не мог не оставить своего знака. Вам известно, как прочитать невидимые чернила. А мне известно, как перевести это в улику. Вы со мной или нет?

Женщины пристально всматривались друг в друга через стол. Слишком близко это дело касалось Фионы, чтобы она могла доверить его кому-нибудь другому, и она потянулась за конвертами.

– Я с вами.

Чарльз Кэвендиш Редфорд вытянулся вдоль холодной стены в своей камере. Он знал, что нет смысла даже пытаться уснуть. За ним будут наблюдать в глазок, и когда он отключится, его сразу же разбудят и потащат на допрос в надежде, что он расслабился и в таком состоянии выдаст им что-нибудь, не упомянутое в романе или в газетах. Не на того напали. Недаром он прочитал столько замечательных детективов и документальной литературы. И Чарльз Редфорд собирался бодрствовать всем назло, подпитываемый выбрасываемым в кровь адреналином. Дольше строго определенного времени они не смогут держать его за решеткой, не предъявив обвинение. А если нарушат закон, это ему только на пользу. В тюрьме или на свободе он будет точно следовать своему плану.

Пока все шло прекрасно. Полицейская дама просто послана ему Господом. Уж ее-то нетрудно взбесить, а чем сильнее она его возненавидит, тем скорее предъявит обвинение в убийстве Джорджии Лестер. Тогда наступит его звездный час.

Чарльз Редфорд не боялся, что его осудят. Слишком он был умен для этого. Так или иначе, но он выйдет отсюда или из зала суда свободным человеком. И уж тогда издатели побегают за ним.

Чтобы не заснуть, он сложил матрас так, чтобы лежать было максимально неудобно. Чарльз Кэвендиш Редфорд лежал в камере на тощем матрасе и мысленно улыбался. Слишком долго его обманывали и обворовывали. Скоро это уйдет в прошлое. Скоро он станет знаменитым. Таким же знаменитым, как Дрю Шанд, Джейн Элиас и Джорджия Лестер.


Глава 44

Фиона прислонилась к дверному косяку у входа в гостиную.

– Завтра утром Дюваль пришлет кого-нибудь допросить тебя, – сказала она. – Ей хочется знать, помнишь ли ты парня, которого зовут Чарльз Редфорд, якобы присылавшего тебе свою рукопись или письма.

– Она ведь не за этим приходила? – спросил Кит, не меняя своего положения на диване.

– Нет. Это заодно.

Фиона вошла в комнату и уселась в кресле так, чтобы видеть лицо Кита.

– Чарльз Редфорд? Это тот, которого арестовали?

Кит отлично знал, что Фиона расскажет ему о цели визита Сары Дюваль, когда будет к этому готова. А до тех пор он мог говорить, о чем ей угодно.

– Правильно. Ты знаешь его?

Кит нахмурился, напрягая память.

– Он как будто присылал мне рукопись пару лет назад.

– И что?

– Я сделал то же, что делаю обычно с такими рукописями. Отослал ее обратно с вежливой запиской, в которой объяснил, что, к сожалению, у меня нет ни времени, ни достаточной квалификации для оценки чужих работ, и предложил ему обратиться к агенту. – Кит зевнул. – Вот и все, кажется.

– Ты прочитал рукопись?

– Жизнь слишком коротка.

Он взял стакан и вылил содержимое себе в рот, после чего стал ждать рассказа Фионы.

– Завтра я лечу в Эдинбург.

– Из-за Дрю Шанда?

– Дюваль считает, что есть смысл поискать связь между тремя убийствами. Я не уверена в успехе. Все убийства совершены в разных местах, где действуют разные законы, и, насколько я понимаю, расследовать их можно только в отдельности. К тому же я не уверена, что суды будут принимать чужие доказательства. Однако полицейские договорились о совместной работе, так что они видят смысл в моем участии хотя бы для того, чтобы очистить свою совесть. Дюваль считает, что у нее больше шансов навесить на Редфорда убийство Джорджии Лестер, если она разберется в его поведении.

Кит повернулся на бок и привстал, опершись на локоть.

– Что ж, значит, информация прошла верная? Они взяли преступника?

– Дюваль считает, что так. А ей можно верить. Правда, сомнение вызывают письма. Но Дюваль говорит, что это его стиль. Удивительно, но она напомнила мне о случае в Штатах, о котором я читала. Там кто-то писал письма с угрозами, а потом убил полдюжины людей. Поднимаю руки. Я была неправа, утверждая, что человек, пишущий угрожающие письма, не может быть убийцей.

Кит усмехнулся.

– Я могу использовать это в романе? – Фиона поддержала игру и показала Киту язык. – Когда ты летишь?

– Есть рейс сразу после девяти.

– Я рад. Дрю мне нравился. И Джейн тоже. Не хочу думать, что убийца не поплатится за это. Если кто и может выстроить цепочку, убедительную для присяжных, то лишь ты.

Фиона вздохнула.

– Хотела бы я иметь твою уверенность. Придется трудновато. Почему бы тебе не полететь вместе со мной?

– Зачем? Нет смысла, если они арестовали убийцу.

Не в силах высказать, что ее тревожит, Фиона пожала плечами.

– Ладно. Просто мне спокойнее, когда ты рядом.

– Мне надо дописать книгу.

– Ну, в Эдинбурге ты тоже сможешь работать. Сиди себе в отеле и пиши целый день.

– Фиона, все не так просто. Здесь мое место. Убийство Джорджии выбило меня из колеи. А теперь пора приниматься за работу. Поэтому я должен быть тут с моими вещами и моей музыкой. В другом месте мне не удастся сконцентрироваться. Тем более в отеле. Горничные будут шастать туда-сюда, и по телевизору ничего не увидишь, кроме дневных новостей. Нет. Я не поеду.

Кит стиснул зубы, и Фиона в отчаянии провела рукой по волосам.

– Не хочу, чтобы ты оставался тут один. По крайней мере, когда ты так расстроен. Мне не удастся тебе помочь, если я буду в четырехстах милях от тебя.

Они смотрели друг на друга, и оба не желали сдаваться. Наконец Кит покачал головой.

– Не могу. Мне нужен мой кокон. Хочу быть в своей комнате. Да и все мои друзья тут. Нам надо собраться и помянуть Джорджию. Так принято, Фиона. Я должен остаться, потому что не могу это пропустить. – Он протянул к ней руку, и в его глазах она прочитала мольбу. – Пойми меня.

– Понимаю. Знаешь, я старалась для себя не в меньшей степени, чем для тебя. Перепугалась ужасно. Вот мне и хотелось удержать тебя при себе. Напомни мне, что теперь все в порядке.

Они печально улыбнулись друг другу, прекрасно сознавая, что мечта и реальная жизнь не одно и то же.

– Тебя долго не будет?

– Не знаю. Возможно, оттуда я сразу отправлюсь в Дублин и поработаю над ирландским делом. Завтра пятница. В Ирландии я буду, скажем, в воскресенье. Значит, дома – в понедельник вечером. Если задержусь дольше, будут серьезные осложнения в университете.

– Я приготовлю что-нибудь экзотическое к твоему приезду. У нас будет романтический обед. Выключим телефон, дверной звонок и вспомним, что мы не можем жить друг без друга.

Фиона улыбнулась.

– Ну, зачем же ждать до понедельника?

Сойдя с трапа самолета, Фиона оказалась в серой измороси. Низкие тучи делали невидимыми самолеты, а дождь прятал от человеческих глаз и дома, и деревья. День сегодня начался плохо, и улучшения, кажется, не предвиделось. Собираясь в дорогу, Фиона была так сосредоточена на Джорджии, что грохнула на пол свой ноутбук. Крышка открылась, и экран отлетел от корпуса.

– О, черт!

Времени не оставалось, и Фиона, побросав в чемоданчик CD-ROMы и дискеты, помчалась вниз по лестнице.

Кит читал утреннюю газету.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Сломала ноутбук, – ответила Фиона. – Даже самой не верится. Можно мне взять твой?

Кит обернулся в несколько секунд, и вот он уже опять на кухне – застегивает молнию на чемоданчике, внешне куда более спокойный, чем она. Несомненно, сказалось напряжение последних дней, подумала Фиона, иначе она ни за что не расклеилась бы из-за такой чепухи.

По крайней мере, было на чем работать. Она опробовала ноутбук уже в самолете, сравнив угрожающие письма с листовкой, которую Редфорд принес на пресс-конференцию в полицейское управление. Она нисколько не сомневалась в том, что все они написаны одной рукой. И не могла исключить возможность того, что неудачливый писатель превратился в серийного убийцу. По крайней мере, если придется, она готова засвидетельствовать это на суде.

Так она шагала под дождем, стряхивая воду с волос и следуя указателям. Дорога казалась ей бесконечной, коридоры напоминали лабиринт, в котором ученые крысы наверняка разбирались лучше людей.

Наконец показался зал ожидания, и Фиона увидела мужчину с белой табличкой, на которой было написано «Кэмерон». Мужчина был жилистый, гибкий, как гончая, темноволосый и в чересчур наглаженном пиджаке, который висел на его плечах, как на вешалке. Нетерпеливо постукивая носком туфли, он то и дело обегал взглядом выходивших пассажиров и был больше похож на бандита, чем на полицейского. Фиона подошла к нему, поставила на пол сумку с одеждой и коснулась его локтя.

– Я Фиона Кэмерон. Вы ждете меня?

Мужчина кивнул.

– Ну да. – Он сложил табличку и сунул ее в карман пиджака, после чего протянул Фионе руку. – Детектив-сержант Марри. Дуги Марри. Рад видеть вас. – И он с чувством пожал ее руку. – Нас ждет машина.

Освободив руку, он направился к выходу.

Фиона поправила лямку ноутбука на плече и вновь взялась за сумку с вещами. Снаружи действительно был автомобиль без полицейских опознавательных знаков. Марри помахал патрульному и открыл переднюю дверцу, предоставив Фионе самой открывать заднюю дверцу и класть в машину багаж. Потом она села впереди рядом с Марри, который уже включил зажигание.

– Начальник просил извинить его. У него совещание, поэтому он не смог приехать лично. Я отвезу вас на Сент-Леонард. Там у нас штаб. И начальник там. Хорошо?

– Нет, сначала в отель, – твердо сказала Фиона. – Я подтвержу, что приехала, и оставлю там вещи. Не таскаться же мне с ними целый день.

– Нет, конечно. Мы заказали вам номер в «Чэннингс», так что придется сделать круг.

Сержант проговорил это с видимым удовольствием, словно его работа обрела больший смысл, чем привычная поездка с аэродрома в контору.

Съехав с кругового шоссе рядом с Арт-Деко-Стакис-казино, они пересекли зеленый пояс и оказались на Квинсберри-роуд. Хотя Фиона и смотрела в окошко, пейзаж ее не интересовал, потому что ее мысли были заняты Китом. Сидит сейчас, наверно, за письменным столом и пишет, нагрузив свой плейер современной музыкой. Чего у него только нет? И он слушает все подряд, изредка отворачиваясь от экрана компьютера и глядя в окно, предпочитая сосредоточиваться на работе и держать собственных демонов в узде. Надо ненадолго забыть о нем, чтобы побыстрее выполнить работу, ради которой она тут.

Небольшие дома уступили место высоким каменным зданиям, элегантным особнякам викторианской эпохи, которые уже давно поделены на квартиры с огромными окнами и высокими потолками, поглощающими летний зной. Неожиданно Марри сделал крутой поворот налево на гранитную дорогу и потом еще раз резко свернул, так что недовольно зашипели колеса.

– Вот и приехали, – громко объявил он, останавливаясь у здания из песчаника с входом под навесом и двумя резными электрическими фонарями по обе стороны. – Я подожду в машине.

Внутри было так же красиво, как снаружи. Убедившись, что номер числится за ней, Фиона следом за юным служащим поднялась по красивой лестнице на второй этаж. Из окон открывался вид на сады. Даже несмотря на дождь, она видела стального цвета ленту Форта. Налево поднимался готический замок с двумя симметрично расположенными башенками, как бы господствующий над всем вокруг.

– Что это? – спросила Фиона у юноши.

– Феттс-колледж, – ответил он. – Вы не знали? Здесь учился Тони Блэр.

Что ж, это многое объясняет, подумала Фиона.

Распаковав сумку, она спустилась в холл. Через десять минут они уже покинули Новый город георгианских времен, пересекли Каугейт и направились к современному зданию, которое занимала шотландская полиция. Следом за Марри она вошла внутрь и зашагала по длинному коридору. Наконец он торжественно открыл одну из дверей и сказал:

– Я сообщу начальнику, что вы приехали. Вы будете работать тут, так что располагайтесь.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Фиона решила, что настало время самоутвердиться.

– Я бы не возражала против чашки кофе, – проговорила она без улыбки.

– Да, конечно. С молоком? С сахаром?

– С молоком и без сахара, пожалуйста.

Марри повернулся на каблуках и исчез в бесконечных коридорах, махнув на прощание пиджаком. Фиона вошла в комнату. Она оказалась на удивление приятной, хотя и тесноватой. В ней были стол светлого дерева и кресло, пара стандартных стульев возле стены, рядом небольшой столик с телефоном, кувшином с водой и двумя чистыми стаканами. Но, самое главное, тут было окно – Фиона могла видеть автомобильную стоянку, за ней стену, крыши и гору Солсбери, зеленую в непрекращающемся дожде.

Фиона положила ноутбук на стол и опустилась на колени, чтобы отыскать телефонную розетку. Как раз в это мгновение открылась дверь, и она увидала пару крепких и коротковатых ног в брюках. Фиона откинулась назад, чтобы взглянуть на мужчину, стоявшего возле стола. Память ее не подвела. Она словно печатала фотографию, которая с каждой секундой становилась все четче и яснее. Приземистый мужчина с ярко-рыжими волосами и веснушчатым красным от ветра лицом. Светло-голубые глаза, опушенные неожиданно черными ресницами. Нос пуговкой и рот как у херувима. Детектив-сержант Александр Гэллоуэй.

Фиона словно перенеслась на двенадцать лет назад, в темный противный бар в Сент-Эндрюс, где он согласился встретиться с ней, чтобы поделиться своими мыслями об убийстве Лесли. Этим делом он занимался не с самого начала, однако через полгода именно он отвечал за расследование. Но ему было нечего сказать Фионе.

У Фионы перехватило дыхание. Когда Дюваль сказала ей, что расследованием убийства Дрю Шанда занимается детектив-суперинтендант Сэнди Гэллоуэй, Фиона не обратила на это никакого внимания. И вот. Рыжие волосы уже не такие рыжие из-за седины, и красное лицо приобрело апоплексический оттенок, который расстроил бы его врача, если бы Гэллоуэй посещал его. А глаза остались те же, светло-голубые, опушенные неправдоподобно черными ресницами. Нос был в красных прожилках, и у губ сложился другой рисунок, нежели она запомнила. Но ведь прошло двенадцать лет, а двенадцать лет полицейской работы что-то да значат, подумала Фиона. Он же глядел-глядел на нее и неожиданно улыбнулся.

– Нет, нет, доктор Кэмерон, вы все делаете неправильно. Это мы должны стоять перед вами на коленях.

Фиона поднялась.

– Я понятия не имела… Я искала розетку.

На лице Гэллоуэя появилось досадливое выражение.

– А Марри на что?

– Действительно, на что ваш Марри? – сухо отозвалась Фиона. – Во всяком случае, не для того, чтобы угождать стареющим женщинам. Я до сих пор жду, когда он принесет мне кофе.

Гэллоуэй закинул назад голову в беззвучном хохоте.

– А вы стали посмелее с годами.

– Профессиональная наблюдательность, больше ничего. Хотя не буду скрывать, я удивилась, увидев вас снова.

Фиона протянула Гэллоуэю руку и ощутила его крепкую сухую ладонь.

– Я сказал старшему инспектору Дюваль, что мы уже встречались. Почему она не передала это вам?

– Полагаю, старшему инспектору Дюваль нравится держать нас в боевой готовности, – ответила Фиона, стараясь казаться безразличной.

– А, ну ладно. Знаете, я до сих пор чувствую свою вину. Ведь мы так и не нашли убийцу вашей сестры.

Фиона отвернулась.

– Не буду врать, что не злилась на вас тогда. Но сегодня я знаю, как трудно вычислить серийного убийцу. – Она встретилась взглядом с Гэллоуэем. – Я не держу на вас зла. Вы сделали все, что могли.

Указательным пальцем Гэллоуэй поскреб нос.

– Ну ладно. Вы ведь преподали мне важный урок.

– Да?

– Ага. С тех пор я всегда помню, что у убитых есть родные, которым надо знать, что произошло. Всегда держу это в уме. – Он кашлянул. – Хорошо, что вы сразу прилетели. Я приказал одному из моих офицеров принести вам дело Дрю Шанда. Что еще вам нужно?

Фиона расстегнула молнию на чемоданчике с ноутбуком.

– Мне надо побывать в доме Дрю Шанда.

– Мы там все обыскали.

Опершись кулаками на стол, Гэллоуэй подался вперед. Вероятно, ему не понравились слова Фионы, но он сдержал себя и вместо недовольства выказал заинтересованность.

Фиона прямо посмотрела ему в глаза.

– Мне надо почувствовать тамошнюю атмосферу, и еще я хочу проверить, нет ли там чего-нибудь, указывающего на Чарльза Редфорда как на убийцу.

Очень вовремя раздался стук в дверь, и полицейский в форме вкатил в комнату тележку с множеством папок, которые он переложил на стол.

– Это все, сэр? – спросил он.

Гэллоуэй переадресовал вопрос Фионе.

– Кофе, – сказала она. – Или покажите мне, где варят лучший кофе, или приносите по кружке каждый час.

– Вы слышали, констебль? – вмешался Гэллоуэй. – Пойдите ко мне и принесите сюда кофеварку и кофе. – Он улыбнулся Фионе. – Если мне будет уж очень невтерпеж, я ведь могу зайти к вам на чашку кофе? А сейчас я ухожу. Если вам что-то понадобится или вы захотите что-то обсудить со мной, поднимите телефонную трубку и попросите оператора найти меня. Когда соберетесь ехать к Шанду, дайте мне знать, и я вызову машину.

– Спасибо. Но, похоже, я буду очень занята до конца дня. Наверно, придется ехать туда поздно вечером, но я позвоню вам, когда что-нибудь прояснится.

Оставшись одна, Фиона первым делом загрузила ноутбук Кита, но прежде чем приняться за работу, послала ему сообщение. Потом, удостоверившись, что ее мобильник включен, взялась за дело. Уже привыкнув иметь дело с полицейскими документами, Фиона старалась ничего не упускать из виду.

Больше всего ее интересовали факты, общие для всех трех убийств; малозначительные с точки зрения одного преступления, вместе они, возможно, подтолкнули ее к неизбежному умозаключению. Впрочем Фиона не очень надеялась, что сможет отыскать нечто, не замеченное полицейскими. Тем не менее как независимый эксперт она должна была все пощупать собственными руками.

Во– первых, необходимо найти что-то конкретное, что поддастся анализу. Очевидно, что все три убийства совершены по аналогии с убийствами, описанными в книгах жертв. То, что в Ирландии кого-то арестовали, увело внимание полицейских от этого факта, однако Дюваль ясно дала понять, что «Гарда» пересмотрела свои выводы в свете признания Редфорда. У Дюваль не было ни тени сомнения в том, что их подозреваемый скоро выйдет на свободу.

Также очевидно, что все три жертвы вели открытый образ жизни. И Фионе предстояло выяснить, насколько он был открыт для постороннего человека. Если повезет, эту информацию можно будет взять из полицейских документов. Ну и, конечно же, как только в руках полицейских будет фотография подозреваемого, им придется поискать новых свидетелей.

Задача Фионы была более тонкой. Да и спешить ей было некуда. Не исключено, как сказал Кит, что Дюваль права. На сей раз ее не торопит бомба с часовым механизмом. Киллер не приискивает себе очередную жертву.


Глава 45

Джоанн Гибб с таким праздничным видом шагала по коридору в направлении кабинета Стива Престона, словно не она провела бесчисленные часы, согнувшись над списками всех нарушителей закона в пределах Кентиш-таун и Тафнелл-парк.

Телефон зазвонил, когда она уже была готова плакать от отчаяния. Накануне ей так и не удалось связаться с отделом информации местного отделения полиции, указанного Терри. Дежуривший констебль сказал, что архивариус, в ведении которого находится картотека, в отпуске и будет только в понедельник. Это было последней каплей, тем не менее Джоанн продолжала изучать имевшиеся у нее документы.

И вот раздался звонок. Даррен Уотсон, который должен был вернуться только в понедельник, на несколько минут заглянул в участок и увидел послание Джоанн с пометкой «срочно». Чуть не плача, Джоанн объяснила, что ей нужно.

– Что ж, – отозвался Даррен Уотсон. – Кажется, у нас есть парочка таких типов. Почему бы вам не приехать? Вместе и посмотрим.

– Сейчас?

Джоанн не верила своим ушам. Ей еще не попадались полицейские, готовые по собственному желанию прервать отпуск.

– Ну да. Мы с женой только что вернулись из Корнуолла, и, честно говоря, я буду только рад на пару часов удрать из дома. Приезжайте, и мы посмотрим, что у нас есть.

Джоанн не надо было просить дважды. Она опрометью сбежала по лестнице, села в машину и помчалась в полицейский участок в Северном Лондоне, где ее ждал Даррен Уотсон, которого, возможно, Бог послал ей в ответ на ее мольбы. Работавшие в информационных отделах полицейские были, так сказать, интеллектуальным центром любого полицейского участка. Они не только содержали в порядке картотеку, но и знали все, что только можно было знать, о каждом преступнике, попавшем в их поле зрения. Хороший «архивариус» записывал даже знакомых преступника и ходившие о нем слухи. Эта информация редко попадала в компьютер – и правильно. Карточку можно было припрятать подальше, а даже уничтоженный файл оставлял следы. Всеведение и осторожность отличали настоящего «архивариуса», и Джоанн надеялась, что напала как раз на такого.

Даррену принадлежал тайный кабинетик, в котором царил штабной дух времен военных действий. Одну стену закрывали карты района, на которых иголки разных цветов указывали на специфику того или иного места. У другой стены расположились каталоги, третью закрывали полки с ящиками, в которых лежали папки с документами. Даррен сидел на краю стола, стоявшего возле четвертой стены. Он был в гражданском. Белая рубашка, синий шерстяной пиджак, синие джинсы и белые, как снег, кроссовки. У Джоанн сразу же мелькнула мысль, что если у него такой безукоризненный внешний вид, то наверняка и картотека тоже в полном порядке. Ей стало немного неловко за себя, но что она могла поделать, если в последние дни ей даже спать некогда.

Поздоровавшись, Джоанн тотчас перешла к делу.

– Я вам писала, что пытаюсь найти человека, совершившего несколько насилий. У нас есть основания думать, что у вас он тоже отметился. Я просмотрела списки выборщиков, но, увы, впустую. Не исключено, что он попадался на незначительных проступках, возможно, при попытке совершения насилия. Короче говоря, мы ищем насильника, который совершает преступления вне дома и предпочитает белых женщин, в основном блондинок. Возможно, он ездит на велосипеде и пользуется ножом. Не исключено, что некоторые преступления он совершал на виду у детей.

Даррен вскочил со стола и направился к каталогам.

– У меня было время подумать, и мне кажется, у меня в картотеке есть два таких человека. – Он быстро перебирал карточки. – Вот.

Он подал Джоанн несколько карточек, связанных резинкой. «Гордон Гарольд Армстронг». И взялся за другой ящик.

Гордону Гарольду Армстронгу было двадцать пять лет, он нигде не работал и то и дело попадал в тюрьму за воровство и нападения на людей. Обычно он нападал на женщин, когда они шли домой с работы, хватал их за груди и обнажал себя. Трем из своих жертв он угрожал ножом. О велосипеде не упоминалось. Однако Джоанн отвергла его по другой причине. Гордон Гарольд Армстронг – негр. А, судя по анализу Фионы и показаниям жертв насильника, убийца Сьюзан Бланчард был белым.

Даррен вернулся к столу с единственной карточкой.

– Ну, что?

Джоанн покачала головой.

– Нет.

– Посмотрите вот эту, – сказал Даррен, подавая Джоанн другую карточку.

Джерард Патрик Койн. Двадцать семь лет. Уроженец Новой Зеландии. Приехал в Британию восемнадцатилетним студентом. Это объясняло его отсутствие в избирательских списках. Закончил Кентский университет по специальности социология и с тех пор работал в разных компаниях. В первый раз был арестован четыре года назад по заявлению женщины, к которой он пристал в парке. Он бросил ее на землю и попытался изнасиловать. Однако ей удалось сбежать. Обвинение было снято из-за недостаточности улик. Во второй раз его арестовали через несколько месяцев. На сей раз его обнаружил в кустах патруль, и у него был нож. Обвиненный в ношении холодного оружия, он был приговорен к двум годам условно. Согласно записи на обороте карточки, Койн подозревался еще в двух нападениях. В первом жертва была до такой степени травмирована, что не смогла принять участия в опознании. Во втором жертва не узнала его среди нескольких мужчин.

У Койна, что неудивительно для такого рода преступников, не было приятелей. Зато у него был велосипед. Дотошный Даррен Уотсон установил даже, что он был членом местного клуба и выиграл несколько заездов.

Джоанн улыбнулась.

– Даррен, вы чудо, – сказала она, размахивая карточкой, как выигрышным лотерейным билетом.

– Мистер Койн вам понравился?

– Понравился? Да я влюбилась в него!

Тем временем Джоанн достала из сумки блокнот и принялась переписывать в него данные о Койне: адрес, дата рождения, даты арестов и осуждения за ношение оружия. Название клуба.

Через полчаса она уже стучалась в дверь кабинета Стива Престона в полной уверенности, что ее начальник тоже влюбится в Джерарда Патрика Койна. Сияя улыбкой, вошла она в кабинет.

– У меня есть новости! – заявила она, без приглашения усаживаясь напротив шефа. Открыв блокнот, она стала читать информацию о Койне. – Я все знаю о нем. Похоже, у нас есть подозреваемый, шеф.

Рассортировав отпринтованные материалы, она уже готова была отдать их Стиву.

– А что связывает его с Сьюзан Бланчард? Ничего, кроме ваших соображений и некоего компьютерного анализа. – Он взял лист бумаги с фотографией Койна. – Минуточку! – воскликнул он почти радостно.

– Что, шеф?

Джоанн нетерпеливо наклонилась над столом, как будто и в самом деле могла увидеть то, что увидел Стив.

– Я видел его. Это точно. – Стив закрыл глаза и нахмурился, старательно напрягая память. Когда он открыл глаза, его лицо озарилось радостной улыбкой. – Он был в суде, когда освободили Блейка! Это был он. Я его запомнил, потому что он был в спортивном костюме. Со шлемом. Это он, Джоанн, точно он.

– Вы уверены?

Она произнесла это так, словно не смела даже надеяться.

– Уверен. Я смотрел на публику, потому что в глубине души понимал, что мы взяли не того человека. Вглядывался в лица. Словно рассчитывал, что кто-то из этих людей встанет и признается. – Стив вскочил на ноги и принялся мерить шагами кабинет. – Итак, что будем делать?… Джоанн, достаньте пленку с похоронами Сьюзан Бланчард. Мы снимали там все и со всех точек. Просмотрите газеты, нет ли там чего. Знаете, около суда тоже могло быть всякое. И в суде, конечно же. Нужно быть очень осторожной. Ну, вы сами знаете. Поговорите в нашем пресс-отделе. Может быть, у них что-то есть.

– А Койн? С ним как?

Стив развел руками.

– Пока никак. Дайте подумать… – Он как будто размышлял вслух, листая блокнот. – Джон сменит Нейла в шесть… Может быть, он сможет понаблюдать за его домом до двенадцати… – Стив посмотрел на Джоанн. – А вы не могли бы быть там в семь и поводить Койна в течение дня?

Джоанн кивнула, забыв об усталости.

– Ну, конечно. Мы так долго этого ждали… Извините за вопрос… Зачем нам теперь Блейк, когда у нас есть Койн?

Стив кивнул.

– Отличный вопрос, Джоанн. Думаю, Блейк нам еще понадобится. О, я знаю, он не убийца. Но Фиона Кэмерон права. Он видел и слышал все, что происходило в то утро. Мне бы хотелось в чем-нибудь его обвинить. Насколько нам известно, он в контакте с Койном. За ним нужно следить, пока есть возможность. Но он теперь не главный. Я подумаю. Как-нибудь организую слежку. А вы будьте возле дома Койна в семь часов утра и сидите у него на хвосте.

Джоанн поднялась со стула.

– Если это все, то я, пожалуй, пойду. Надо немножко поспать.

– Вы это заслужили. Отличная работа. – Стив улыбнулся. – Удача, кажется, поворачивается к нам лицом. У меня хорошее предчувствие.

За Джоанн не успела закрыться дверь, а Стив уже схватился за телефон. Через пятнадцать минут все было улажено. Нейл согласился подежурить еще несколько часов, и Стиву выделили еще одного офицера из отдела уголовного розыска, чтобы он не спускал глаз с Блейка. Пока все складывалось прекрасно, и Стив не мог не радоваться. Может быть, они наконец арестуют настоящего убийцу Сьюзан Бланчард? Вот уж будет счастье!

Потом он вспомнил о Терри Фаулер и внес поправку в мысль о счастье.

Итак, все готово. Не имело значения, что на фургоне, нанятом по фальшивым документам, не было названия компании; часто бывало, что курьерские компании нанимали белые фургоны, когда им не хватало собственного транспорта. В общем-то, это мелочь. Главное же то, что «тойота» уже припаркована на узенькой улочке позади домов, в одном из которых жила намеченная жертва.

Теперь оставалось лишь терпеливо ждать. Понаблюдав за домом, он убедился, что никаких сюрпризов не предвидится. Если охрана и была, то после признания во время пресс-конференции она рассеялась, как дым. Когда он включил телевизор, то не сразу поверил в свою удачу. Ведь он предполагал, что со следующими жертвами будет труднее, но полицейские попались на удочку обманщика и теперь намеченная жертва не ждет его.

Все складывалось прекрасно. Даже погода стояла отличная. Из-за отвратительного мелкого дождика люди будут сидеть дома и никто ничего не увидит. Он повернул ключ зажигания. Будь что будет, я еду к тебе.

Кит глядел на экран и ничего не видел. Время бежало незаметно, пока он горевал о своей потере. Перед его мысленным взором Джорджия являлась, словно на видеопленке, он вспоминал ее жесты, выражение лица, ее смех. Он уже забыл многое из того, о чем они говорили, но воспоминание об их разговорах не давало ему покоя. Сколько раз они засиживались допоздна в барах, беседуя о работе, о коллегах, о книжном бизнесе, постепенно переходя к более личным темам. Она всегда с нежностью говорила об Энтони и похотливо – о своих любовниках. Кит рассказывал, как складывались его отношения с Фионой, и вплоть до последнего времени если он и делился с кем-нибудь своими сердечными заботами и радостями, то только с Джорджией.

Это вовсе не значило, что они должны были постоянно видеться. Случалось, проходили недели, когда они почти не вспоминали друг о друге, но стоило им встретиться, и этих недель как не бывало. Кит уже начинал тосковать по ней, ощущая нечто вроде легкого голода. Жаль, Фиона была далеко. Уж она-то знала, что такое терять близкого человека, и могла бы помочь ему одолеть не отмеченную на карте территорию беды.

Он покачал головой, как собака, отгоняющая надоедливую муху, и, открыв e-mail, прочитал послание Фионы. Как бы далеко она ни была, ее записки всегда действовали на него самым утешительным образом.

Взглянув на часы, Кит подивился, как быстро пролетело время. Максимум через полчаса должен явиться полицейский из городского управления, чтобы взять у него показания. А что говорить? Неясное воспоминание о рукописи Редфорда вряд ли продвинет расследование. Интересно, а Джорджия тоже получала рукописи от Редфорда? В отличие от Кита, Джорджия нанимала секретаршу, которая занималась ее корреспонденцией. Наверняка в ее архиве сохранилось письмо, которым она сопроводила рукопись, отправляя ее обратно автору.

Скрип калитки прервал размышления Кита, и он выглянул в окно. По тропинке с огромной коробкой в руках шел курьер, вероятно, из издательства прислали авторские экземпляры. Что-то вроде пюпитра раскачивалось на верху коробки.

Кит встал и пошел в холл. Курьер еще не успел позвонить, как Кит открыл ему дверь.

– Посылка для Мартина, – сказал курьер, глядя на него поверх коробки.

Кит взял коробку, которая оказалась тяжелой, как он и ожидал, и отступил назад, чтобы поставить ее куда-нибудь. Краем глаза он отметил какое-то движение и повернулся к курьеру, когда тот уже занес над ним руку. Кит попытался было защититься, понимая, что слишком поздно, но тут его пронзила острая боль, перед глазами поплыли красно-белые круги, и он потерял сознание.

Курьер вернулся по тропинке, размахивая своим «пюпитром», сел в машину и уехал. Миновав пару улиц, он припарковался в безлюдном месте, снял тесноватую куртку и надел кожаный пиджак. Потом он влез в фургон и вместо форменных брюк натянул на себя черные джинсы. Заперев фургон, он пошел пешком на улочку, что была позади дома Мартина.

Открыв садовую калитку, которую он отпер несколько минут назад, он в сгущающихся сумерках пробрался между голыми сливами, миновал патио и вошел в дом через отпертое заранее окно-дверь. Кит очень кстати оставил ключ в замочной скважине. Он прошел через кухню и направился в холл. Неплохое местечко, но на любителя. Сам он предпочитает что-нибудь более традиционное, фермерскую кухню, например, такого рода голому модернизму.

Ну вот. Жертва номер четыре. Связав Кита, как цыпленка, и заклеив ему рот широким пластырем, он проверил, может ли тот дышать, потому что не хотел, чтобы он умер сразу. Только этого не хватало. Не так уж он был силен теперь, мистер Кит Мартин, создатель фальшивых богов. Разрушитель чужих жизней.

Теперь пусть насладится собственным умиранием.

Еще немножко терпения. Надо дождаться темноты. Соседи не должны видеть, как их знаменитого приятеля волокут по саду, словно тяжелый куль, и бросают в багажник машины.

Он посмотрел на часы. Еще полчаса. А потом они поедут домой.


Глава 46

Просмотровый зал был оборудован по последнему слову техники, так что Стив не понимал, каким образом удалось получить деньги из бюджета на подобную роскошь, однако у него не возникало сомнений насчет необходимости того, что казалось «роскошью», в сравнении с привычными формами полицейской работы. Киномеханик прокручивал для него одну за другой пленки, отснятые на похоронах Сьюзан Бланчард.

День был тогда ясный, солнечный, контрастировавший с заплаканными несчастными лицами родных и друзей Сьюзан, однако полицейским операторам работать в таких условиях было легко. Были задействованы три камеры, установленные под прикрытием старых тисов, что росли вокруг кладбища, и они снимали, как люди приезжали на машинах, как собирались возле могилы, как потом расходились. А одна камера работала до позднего вечера.

Стив не сводил глаз с экрана, на котором происходило неторопливое действо. Время от времени он просил механика остановиться и показать ему поближе того или другого человека. Первая пленка ничем его не порадовала, хотя на заднем плане несколько раз появлялся человек, похожий на Койна.

Когда он досмотрел до середины вторую пленку, глаза у него начали слезиться.

– Мне нужно отдохнуть, – сказал он механику, отодвигая кресло и выпрямляясь. – Десять минут.

Когда Стив поднялся двумя этажами выше в свой кабинет, то обнаружил на столе коричневый конверт с пометкой, сделанной черными чернилами: «Срочно. Детективу-суперинтенданту Стиву Престону». Он надорвал конверт, и на стол выпали шесть черно-белых фотографий вместе с запиской. По ней Стив определил, что отправитель – редактор одной из влиятельнейших ежедневных газет, с которым он коротал время на скучнейшем рождественском приеме Тефлона. Нет ничего надежнее личных контактов представителей прессы и полиции.

Фотографии были сделаны рядом со зданием суда в день освобождения Блейка из-под стражи. Открыв верхний ящик и достав лупу, Стив принялся тщательно изучать их одну за другой. Дойдя до третьей фотографии, он вздохнул с облегчением. Память не подвела его. Позади толпы, окружившей Блейка, он увидел Джерарда Койна. Просмотрев остальные фотографии, он нашел лицо Койна еще на двух. На одной он смотрел прямо в камеру. На другой был снят в профиль. Ошибки быть не могло.

Человек, идентифицированный программой Терри, присутствовал на судебном процессе якобы убийцы Сьюзан Бланчард.

Вдохновленный удачей, Стив бегом сбежал по лестнице в просмотровый зал и заторопил механика:

– Ну же, давайте смотреть. Он где-то тут, я знаю.

За свое терпение он был вознагражден минут через десять. Уже на второй пленке Койн вышел из-за деревьев. На нем был темный костюм, рубашка и галстук, соответствующие печальному событию. Держался он все время на заднем плане. Разделить горе семьи Сьюзан Бланчард собралось много народа, и все стояли поодаль, пока близнецы Сьюзан клали розы на ее гроб и гроб опускали в могилу. Однако после этого кладбище быстро опустело. Койн тоже скрылся за деревьями, но, когда ушел последний человек, появился опять и зашагал в направлении свежей могилы.

У Стива громко забилось сердце, когда он увидел, как Койн медленно приближается к могиле Сьюзан Бланчард, однако он не остановился возле все еще открытой могилы, а прошел немного дальше и остановился неподалеку.

– Черт бы его побрал. Лица не видно. Но держу пари, он смотрит на ее могилу. Готов поставить все что угодно!

Постояв пару минут, Койн повернулся и пошел обратно. В его поведении не было ничего подозрительного. Если бы его стали допрашивать, он мог бы сказать, что собирался посетить могилу рядом, но пришлось немного подождать из-за похорон Сьюзан Бланчард. Тем не менее его присутствие на кладбище и возле суда, не считая заключения, сделанного Терри, были кирпичиками в расследовании, которое в результате должно было отправить его за решетку.

– Напечатайте мне несколько кадров. Тех, на которых хорошо видно лицо этого человека. И поработайте над ними, чтобы они смотрелись почетче. Чтобы никто не усомнился в том, что это он.

– Нет проблем. Насколько я понимаю, это срочно?

– Срочно, – подтвердил Стив уже от двери.

Он посмотрел на часы. У Тефлона была известная привычка под любым предлогом уходить в пятницу пораньше. Однако если поторопиться, то его еще можно было застать.

Начальник отдела Телфорд как раз ждал лифта, из которого вышел Стив.

– Очень хорошо, что встретил вас, сэр. Мне надо срочно поговорить с вами о деле Сьюзан Бланчард, – твердо проговорил он.

– Неужели это не может подождать, суперинтендант? У меня назначена встреча.

«Ну да, с большой рюмкой джина с тоником», – не удержался от мысленной реплики Стив.

– Боюсь, это не может ждать, сэр. Может быть, вы позвоните и скажете, что вынуждены задержаться?

Телфорд поджал губы, громко задышав через нос.

– Ладно. Только постарайтесь покороче.

Он повернулся на каблуках и зашагал к себе в кабинет.

Едва Стив закрыл за собой дверь, как Телфорд спросил:

– Ну, что у вас там?

– У меня есть подозреваемый по делу Сьюзан Бланчард, сэр. Я намерен привезти его сюда для допроса и обыскать его дом. Мне казалось, что вы должны об этом знать.

Стив подошел к креслу, предназначенному для посетителей, и уселся в него, игнорируя тот факт, что Телфорд продолжал стоять.

– Рассказывайте, – сказал Телфорд, не в силах скрыть свой скептицизм.

– Если помните, сэр, вы позволили проанализировать несколько подобных преступлений с использованием специальной географической программы. Используя результаты анализа, мои сотрудники покопались в картотеках и обнаружили подходящего человека.

– И все? – перебил его Телфорд. – И вы думаете, что с этим можно явиться в суд? Вы думаете, вам позволят его задержать и сделать у него обыск?

– Есть еще кое-что, сэр, – продолжал Стив, стараясь не обращать внимание на слова начальника. – Подозреваемый является членом клуба велосипедистов, а у нас есть свидетели, которые видели, как преступник удирал на велосипеде. Но вот что гораздо важнее: когда я увидел фотографию подозреваемого, то узнал его. Я видел его прежде, сэр. Он присутствовал на судебных заседаниях, когда слушалось дело Фрэнсиса Блейка. Есть фотографии, подтверждающие это. Еще я посмотрел видеозаписи похорон Сьюзан Бланчард. Там он тоже есть. После похорон он прошел мимо ее могилы. По моему мнению, сэр, у нас достаточно косвенных улик, чтобы арестовать его по подозрению в убийстве. И провести у него обыск.

Стив смотрел прямо в глаза Телфорду, требуя, чтобы тот согласился. Зная, что он сильнее Телфорда, Стив, однако, никогда прежде не пользовался своей силой. Не исключено, что надо было применить ее несколько месяцев назад, когда Телфорд пробил свое решение отстранить Фиону и воспользоваться услугами Хорсфорта. Однако тогда он отступил, и ему пришлось заплатить за это слишком большую цену, чтобы он сдался еще раз.

– Этого мало, – с сожалением заметил Телфорд. – Вы уже проиграли один раз, и я не хочу, чтобы это повторилось снова.

– Мы ничего не станем сообщать прессе, пока не получим неопровержимые доказательства. Будем действовать тихо. Никому не расскажем об аресте и обыске. Я сумею сделать так, чтобы не было утечки информации – обо всем будем знать только я и мои люди.

Телфорд покачал головой.

– Вы уже выстроили свое новое дело. А я хочу сначала сообщить начальству и получить разрешение действовать.

– Но начальства сейчас нет.

Стив готов был расплакаться от сознания, что расследование ускользает от него и ему не хватает сил удержать его в руках.

– В понедельник вернется. Первым делом проведем совещание. А до тех пор постарайтесь не спугнуть вашего подозреваемого. – Телфорд довольно улыбался, найдя способ обойти опасность. – Мы долго ждали. Подождем еще пару дней.

– Так нечестно. – Стив чувствовал, что у него от ярости вспыхнули щеки, и, видя это, Телфорд нахмурился. – Мои люди работали дни и ночи, и я не собираюсь бросать все псу под хвост. Я сам отправлю сообщение на домашний телефон нашему начальнику, чтобы он связался со мной, как только вернется.

– Как вы смеете мне угрожать? Вы не имеете права перепрыгивать через мою голову. Есть порядок, суперинтендант! – кричал Телфорд, не желая ничем рисковать.

Стив вскочил.

– Конечно, сэр. Но это мое расследование, и я собираюсь действовать на свой страх и риск. Я готов взять на себя ответственность.

Понимая, что ему не справиться со Стивом, Телфорд тотчас пошел на попятный.

– Если вы считаете это необходимым, тогда действуйте. Но вы должны быть абсолютно уверены в своих козырях, если собираетесь воспользоваться отсутствием начальства.

– Благодарю вас, сэр.

Стив проговорил это почти оскорбительным тоном и быстро вышел из кабинета, боясь потерять над собой контроль. Ему даже удалось не хлопнуть дверью. Что ж, по крайней мере, Телфорд отступил. Заместитель комиссара вряд ли обрадуется, услышав срочное сообщение на автоответчике, когда вернется из заморских странствий, но, будучи хитрым политиком, как все высшие чиновники, он все же был куда храбрее Тефлона. Он сразу поймет, чего добивается Стив. И наверняка не станет ему мешать. А до тех пор надо хранить спокойствие и вести себя как можно тише.

Возвращаясь к себе в кабинет, он думал о том, что просто бывает только в книжках.

Фиона «пропахала» все документы по делу об убийстве Дрю Шанда и со своей точки зрения на редкость непродуктивно. Единственное, что было достойно внимания, так это отсутствие сексуальной мотивации в реальных убийствах, имитировавших выдуманные. Значит, в убийстве Шанда и Джорджии Лестер надо искать другой мотив. Оба схвачены, насильно увезены, убиты не у себя дома, а где-то еще, оба известные авторы триллеров, в которых действовали серийные убийцы и которые были удачно экранизированы. Все это, однако, относится к психологии действа. Ас чего же начиналось? Где искать улики?

Что поразило Фиону, так это способность убийцы к импровизации. В каждом конкретном случае реальное убийство чем-то, и весьма значительным, отличалось от книжного. В случае с Дрю Шандом он бросил труп в месте, не похожем на описанное жертвой, хотя поблизости были в точности такие места. Вероятно, убийце нужно было менее открытое место, к которому он мог бы подъехать на машине. В случае с Джейн Элиас пытки вроде бы совершались, но когда она была мертва, в отличие от того, что она написала. Или убийца изначально недооценил себя, или в процессе совершения преступления счел себя не способным на откровенный садизм. Фиона склонялась ко второму, поскольку это соответствовало элементу целесообразности в первом преступлении.

В случае с Джорджией таким моментом было обнаружение головы. Да и Дюваль тоже считала, что преступник не следовал рабски первоисточнику. По крайней мере, эксперты утверждали, что он не имел секса с отрезанной головой. Опять элементы брезгливости и целесообразности. Убийце было важно, чтобы останки идентифицировали, и для этого он оставил в морозильнике голову. Опять импровизация.

Это, конечно же, не почерк убийцы, но все же кое-что. Повеселев, Фиона приближалась к квартире Дрю Шанда с большим оптимизмом, чем выходила из полицейского управления. Почему бы ей не найти там чего-нибудь важного?

Уже было довольно поздно, когда Марри вез ее по оживленным улицам к дому Дрю Шанда. Он проводил ее до входа и оставил одну, наказав запереть дверь после ухода, а утром отдать ключи дежурному.

Квартира показалась Фионе очень красивой. Комнаты были элегантных пропорций с великолепными фризами в гостиной и главной спальне, окна которой выходили на запад и в большой сад, огороженный красивой железной оградой и отделенный дорогой от других домов. Внутри все было очень дорогое; начиная от тяжелых штор и кончая удобной мебелью. Стены украшали кадры из фильмов в «черном» жанре, да и коллекция видеокассет в гостиной указывала на этот интерес Шанда. Несмотря на кассеты и книги, стоявшие на полках в чистеньком кабинете, дом больше напоминал рекламную картинку, чем жилище живого и неординарного человека. В ванной комнате тоже было на удивление чисто и пусто, потому что все щетки, флаконы и полотенца были спрятаны в зеркально-хромовых шкафах. Даже начатый тюбик зубной пасты не портил вид.

Таково было впечатление Фионы от квартиры. Однако она не считала себя психоаналитиком и вычисляла преступника не по его привычному поведению. Следовательно, ее делом было найти что-то, связывающее Дрю Шанда с Чарльзом Кэвендишем Редфордом. Ей было известно, что полицейские тщательно обыскали все комнаты, однако они в первую очередь искали доказательств его сексуальной ориентации и связей с миром голубых, а не с отчаявшимся коллегой.

Подвинув стул к столу, она принялась просматривать документы. В нижнем ящике были личные бумаги – закладная, счета, все, что сопровождает человека в современной жизни. В следующем ящике было несколько папок с бумагами, имевшими отношение к опубликованному роману Дрю и к тому, над которым он работал. Она по-быстрому просмотрела их на случай, если Дрю и вправду украл идею Редфорда. Однако ничего такого не было и в помине.

В верхнем ящике Фиона обнаружила письма, контракты с агентом, издателем и папку с надписью «Письма фанатов». Она была на удивление толстой, по крайней мере так подумала Фиона, вытаскивая ее из ящика. Она довольно долго прожила с Китом, чтобы иметь представление о переписке знаменитого писателя, но эта папка превзошла все ее ожидания. Первая дюжина писем была обычной; Шанда хвалили за его первый роман, спрашивали, когда выйдет следующий, просили подписать экземпляры, изредка ему указывали на незначительные ошибки в тексте. В паре писем было выражено негодование по поводу переизбытка насильственных сцен в его романе. Но, в общем-то, ничего особенного.

Особое место в папке занимали письма и распечатки e-mail, в которых авторы выражали свой интерес к самому Шанду и к его сексуальной ориентации. Они были скреплены скрепкой. Сразу под ними был лист с надписью «Садистский файл».

Просмотрев все бумаги, Фиона обнаружила листок, сложенный вчетверо и лежавший отдельно. Развернув его, Фиона чуть не закричала от радости.

Дрю Шанд, твоя карьера едва началась, а ты уже встал на опасную дорожку воровства. Зачем ты это сделал? Зачем ты украл мою работу и опубликовал ее как свою? Ты лишил меня того, что принадлежит мне по праву.

Твои сочинения лишь слабое отражение чужого света. Ты берешь, ты разрушаешь, ты паразит, который живет за счет тех, кому завидует. Тебе известно, что это правда. Загляни в свою черную душу, и ты не сможешь отрицать, что обворовал меня.

Пришло время платить. Ты заслуживаешь лишь презрения и ненависти. Если, убив тебя, я верну себе то, что принадлежит мне, то пусть так и будет. Это разумная цена за то, что ты украл мою душу.

Я сам выберу день и час. Теперь ты не сможешь спать спокойно, потому что ты не заслужил спокойного сна. Вот уж я порадуюсь на твоих похоронах. Из твоего праха я восстану как феникс.

Кое– какая разница между этим письмом и другими письмами была. Однако общего оказалось куда больше. Фиона не сомневалась, что Дрю Шанд получил это письмо от того же человека, который писал Джорджии и Киту и который сочинил листовку, разбросанную на пресс-конференции, где он признался в своей виновности.

Трудно было найти аргументы, чтобы оспорить мысль, в которой Фиона утвердилась. Слишком много совпадений. Тот, кто убил Джорджию Лестер, убил и Дрю Шанда. И, похоже, этот человек – в самом деле Чарльз Кэвендиш Редфорд.


Глава 47

До чего же ее квартира похожа на нее самое, подумал Стив. Такая же стильная и смелая. Терри жила на последнем этаже старого кирпичного здания рядом с Сити-роуд. Три нижних этажа занимали дизайнерская контора, мастерская всяких кожаных изделий и компания по продаже оборудования независимым кинорежиссерам. Рядом с кнопкой четвертого этажа в лифте значилось: «Склад Фаулера», и Стиву пришло в голову, что квартиры не планировались при строительстве этого здания. Но вряд ли это имело значение для Терри.

Ее жилье состояло из огромного пространства в сорок на пятьдесят футов. В дальнем конце имелась дверь – в ванную комнату и в душ. Белые стены, терракотовый пол. Комната, или, скорее, зала, была поделена на несколько «секторов»: спальню, где стояла кровать с медной спинкой и медной же подставкой для платьев, гостиную с полудюжиной подушек и мини-стереосистемой, кабинет с письменным столом, компьютером и книжными полками от пола до потолка. Кухня располагалась в углу между окнами, и там стояли круглый стол и шесть складывающихся стульев. Портативный телевизор и видеомагнитофон на передвижном столике были в другом углу. На стенах висели яркие репродукции, и – никаких больше ярких пятен.

Терри открыла дверь, изображая победные фанфары, и Стив несколько мгновений постоял на пороге, профессионально оглядывая комнату.

– Прекрасно. Мне нравится, – кивнул он, довольный, после чего сразу же попал в объятия Терри, и их губы слились в жадном поцелуе. Не теряя время на раздевание, они, не разнимая объятий, буквально сдирали друг с друга все, что попадало под руку.

Потом они лежали среди раскиданных вещей, смешивая дыхание и не желая помнить ни о ком и ни о чем, кроме друг друга.

– Ну, что дальше? – спросил Стив.

Терри хихикнула и просунула руки ему под рубашку.

– А мы еще не начинали. Считай это amusebouche [25].

– Значит, ты меня забавляешь?

Терри высвободилась из объятий Стива и поднялась под его пристальным взглядом.

– Давай устроимся поудобнее, – сказала она, стаскивая через голову платье и скидывая туфли.

– Отлично, – согласился Стив и тоже поднялся. Он положил телефон и пейджер на стол рядом с клавиатурой. Потом снял с себя одежду и повесил ее на спинку кресла. – Где ванная?

– Вон там.

– Никуда не уходи.

– Еще чего!

Едва за Стивом закрылась дверь, как Терри бросилась к столу. Она смотрела на телефон и пейджер, вспоминая, как накануне ему позвонили, причем даже не из-за его дела, и он надолго погрузился в свои неприятности. Нет, было даже хуже. Он впустил Фиону Кэмерон туда, где они должны были быть вдвоем. Терри понятия не имела об отношениях Стива и Фионы, однако нюхом чуяла, что тут была не только дружба. Стив сразу менялся, стоило произнести имя Фионы. На сей раз у Терри не было ни малейшего желания тащить Фиону в их постель. Действуя, как всегда, под влиянием мгновенного импульса, она протянула руку и в одну секунду отключила и телефон, и пейджер. Направляясь обратно к кровати, она оправдывала себя тем, что в пятницу вечером даже полицейский имеет право на отдых. Терри намеревалась продолжать отношения со Стивом, но он не должен быть трудоголиком. Если она хочет его перевоспитать, то начинать надо прямо сейчас.

Сара Дюваль стояла под слабеньким душем и размышляла о том, почему во всех полицейских участках, где ей пришлось служить, душ всегда оставлял желать лучшего. Последний час она провела в компьютерном зале, где офицеры из ее команды терпеливо вводили в компьютеры результаты опросов на Смитфилдском рынке. Поскольку допрос Редфорда результатов не дал, она решила поискать вокруг. Когда же закончила с этим и вышла в коридор, строчки дрожали у нее перед глазами, словно она в очках плавала в бассейне. Если выпить еще кофе, не исключено, что не выдержит сердце, поэтому Сара Дюваль направилась в женскую душевую, надеясь, что потоки холодной воды вернут ее организм в рабочее состояние.

Первые двадцать четыре часа самые главные в расследовании убийства. К несчастью для Дюваль, они миновали еще неделю назад. Ей остался холодный след. Насколько она могла судить, только свидетельские показания литературного агента заключали в себе кое-что для привязки Чарльза Редфорда к убийству. Единственно реальное, что было зафиксировано, так это увиденная кем-то серая «тойота» или «мицубиси» рядом с «ягуаром» Лестер в день ее исчезновения. Водитель, правда, не видел ни Джорджии, ни владельца другой машины. Однако у Чарльза Редфорда такой машины не было. Дюваль уже отдала приказ, чтобы проверили фирмы, где дают машины напрокат.

Выключив воду, Сара Дюваль вышла из кабинки, насухо вытерлась и влезла в синие джинсы и спортивную рубашку – на работе у нее не осталось больше ничего чистого. Не самый подходящий наряд для начальника, но все же лучше грязных тряпок, из которых она не вылезала тридцать шесть часов. Чистая материя освежила ее лучше душа. Сара Дюваль взглянула на себя в зеркало. Она была готова продолжать работу.

Когда она вновь пришла к компьютерщикам, то почувствовала всеобщее возбуждение, и не успела сделать двух шагов, как услыхала голос одного из сержантов.

– Тут кое-что есть из Дорсета! – крикнул он, расплываясь в победной улыбке.

Дюваль почувствовала, как ее усталое лицо тоже озаряется улыбкой.

– Ну, что там? – спросила она, придвигая стул и усаживаясь рядом с ним.

– Там, оказывается, в глубине сада есть маленький домик. Сначала они не знали, что он тоже принадлежит Лестер, поэтому не осматривали его. Но ее муж упомянул о нем, когда говорил с одним из тамошних полицейских, так что пару часов назад они отправились туда и обнаружили, что именно там, в этом маленьком доме, убийца расчленил ее. Вдоль одной из стен стоят несколько каменных скамеек, и повсюду кровь. И инструменты он оставил там. Ножи, пилу, молоток, долото – в общем, все.

Дюваль кивнула.

– Наверно, подумал, что так безопаснее, чем тащить их куда-то, да еще потом избавляться от них. Надеюсь, полицейские теперь там хорошо поработают.

– Собираются изучить каждый дюйм.

– Прекрасно. Держите меня в курсе.

Сержант отошел, получив конкретное задание и не обратив внимание на расстроенное лицо Сары Дюваль. В первый раз с тех пор, как Редфорд обеспечил себе место за решеткой, появилось нечто, не согласующееся с его словами. Придется проверять. Однако Дюваль отлично запомнила, как он сказал, что отвез Джорджию «в такое место, которое известно ему много лет и которое им никогда не найти». Это в точности сходится с тем, что написано в книге.

Но совсем не сходится с тем, что отыскала дорсетская полиция.

Сомнения завладели усталым мозгом Сары Дюваль, и они были также реальны, как подступающая к горлу тошнота. Что, если чутье подвело ее? Что, если Редфорд всего лишь искатель славы? Что, если убийца на свободе? Она покачала головой, не давая воли этим мыслям. Такого не может быть. Редфорд тот, кто им нужен, она чует это нутром.

А если она ошибается?

Сначала он ощутил боль. Голова чудовищно болела, а перед глазами плыли красные, белые, желтые круги. Кит хотел было подать голос, но у него ничего не вышло. Потом заболели плечи, запястья. Попытавшись изменить положение, он перекатился с бока на спину. Лежать с завязанными руками на спине оказалось еще неудобнее, и он напрягся всем телом, чтобы принять первоначальное положение. Что происходит? Кит открыл глаза, но это оказалось бессмысленно. Окружавшая его тьма была еще более непроницаемой, чем пока он лежал с закрытыми глазами.

Болел живот. Мучительные волны боли катились от головы к животу. Не сразу, но до него дошло, что его куда-то везут. Теперь он слышал негромкий гул мотора и уличный шум. И еще какие-то невнятные голоса, – Кит понял, что играет радио. Итак, его везут в машине, и водитель слушает радио.

И тут Кит вспомнил. Он вспомнил курьера и ящик с книгами. Движение, которое он отметил уголком глаза. И больше ничего.

С невероятной ясностью, так что даже боль куда-то ушла, Кит понял, что ему уготовано. Он поймался в им же придуманный кошмар. Он проживет последние дни жизни Сюзанны Тримейн, второй жертвы серийного убийцы из романа «Кровавый живописец». Убийца завладел ею, представившись курьером, потом перенес ее в машину и увез в свой летний дом.

Он помнил об этом двадцать четыре часа назад. Тогда он не открыл бы дверь курьеру, даже знакомому курьеру. Но это было до того, как арестовали Чарльза Редфорда, и до того, как Сара Дюваль сказала Фионе, что убийца за решеткой и волноваться больше не о чем.

Это было трагической ошибкой. Ужас проник в сердце Кита Мартина. Он точно знал, что ему предстоит. В конце концов, ведь это он придумал сценарий.

Прежде чем покинуть квартиру Дрю Шанда, Фиона взглянула на карту Эдинбурга и решила пройтись пешком до отеля. Пара миль по городским улицам наверняка прочистит ей мозги. Она шла по Новому городу с его домами в георгианском стиле, направляясь к Квинсберри-роуд и чувствуя влажный воздух на своей коже. На улицах не было ни души. Фиона свернула на Динбридж, любуясь видом, открывавшимся ей с высоты самых высоких деревьев. Сквозь туман виднелись лишь редкие и бледные пятна света, и Фиона подумала, что если бы Дрю или Кит описали ее прогулку со свойственным им талантом, у нее самой наверняка волосы встали бы дыбом от страха. Однако после суетливого дня, с аэропортами, перелетом, переездами, кабинетом на Сент-Леонард-стрит, прогулка показалась ей на удивление приятной, как бегство от забот, связанных с работой и любовью.

Подойдя к отелю, она едва заставила себя войти внутрь. Освеженная короткой передышкой, Фиона ощутила себя готовой к чему-то более приятному, нежели размышления об убийстве. А самое приятное, что могло оживить ее наступившим вечером, был разговор с Китом.

Фиона проверила, нет ли сообщений. Сообщений не было. Она рассчитывала, что он позвонит в Ответ на несколько посланных ею e-mail. Не важно, подумала она. Позвоню домой, и если он услышит мой голос на автоответчике, то снимет трубку. Войдя в номер, Фиона тотчас заказала ужин и стала ждать, тем временем еще раз проверив, нет ли e-mail. От Кита ни слова. Непохоже на него, подумала Фиона. Они с самого утра не перемолвились ни словом, и это было для них необычно. Взглянув на часы, Фиона увидела, что уже за девять. Вряд ли он работает. Он должен ответить на телефонный звонок.

Быстро набирая свой домашний номер дрожащими пальцами, Фиона сбилась и стала набирать его снова. Соединилось. Гудок, второй, третий, пятый. Потом включился автоответчик. В первый раз его голос не успокоил Фиону.

– Кит, это я. Если ты дома, сними трубку, пожалуйста… Пожалуйста, мне надо поговорить с тобой.

Все напрасно.

Фиона ела макароны, заказала и выпила вина, вновь проверила поступившие сообщения, не пропустила ли она чего.

Когда зазвонил телефон, она бросила вилку в тарелку и схватила трубку.

– Алло!

– Говорит старший инспектор Дюваль.

Разочарование Фионы нельзя было описать словами.

– Да. Здравствуйте. Я ждала другого звонка.

– Я хотела спросить, что вы выяснили, – резко проговорила Дюваль.

Фиона немногословно отчиталась в своей работе, и Дюваль ни разу не прервала ее, позволив себе лишь несколько многозначительных междометий, как человек, который записывает самое важное.

Когда Фиона умолкла, Дюваль неожиданно спросила:

– Значит, вы не нашли ничего, противоречащего тому, что Редфорд убийца?

«Странный способ задавать вопросы», – подумала Фиона.

– Ничего. А почему вы спрашиваете? У вас есть что-то новое?

И страх закрался ей в душу.

Дюваль помедлила, по-видимому раздумывая, стоит ли говорить.

– Небольшое несоответствие, – коротко произнесла она.

– Небольшое?

Дюваль рассказала Фионе об открытии дорсетских полицейских и о том, что это не совпадает с тем малым, что сообщил Редфорд.

– Все будет яснее, когда мы получим улики.

– Но ведь пройдет несколько дней. Если у вас сидит не тот человек, значит, люди подвергаются опасности. – По крайней мере один человек, подумала она и похолодела от страха. – Убийца чувствует себя преотлично. Он уверен в своей безнаказанности.

«А я не могу дозвониться Киту».

– Я понимаю. Мы все делаем, чтобы подтвердить показания Редфорда.

– Кит целый день не отвечает, – неожиданно выпалила Фиона.

– Один из моих людей должен был сегодня снять с него показания. Я спрошу у него. Может быть, он сказал, что планирует на вечер, – проговорила Дюваль с завидной уверенностью, которой на самом деле у нее не было. – Я позвоню.

– Буду ждать.

Фиона тихонько положила трубку, словно от этого зависела жизнь Кита, и поняла, что до смерти напугана. Она бросилась в ванную, и очень вовремя, потому что съеденные макароны с томатным соусом и выпитое вино взбунтовались внутри нее и еще долго бунтовали после того, как от них и следа не осталось в ее желудке. Ее била дрожь, на лбу выступил холодный пот, дышала она с трудом.

Вспомнив о звонке Сары Дюваль, она заставила себя встать и почистить зубы. Почему Дюваль не звонит? Фиона пригладила волосы и посмотрела на себя в зеркало. Глаза испуганные, лицо как будто осунулось.

– Выглядишь ты, Фиона, отвратительно, – сказала она своему отражению. – Берите-ка себя в руки, доктор Кэмерон.

Зазвонил телефон, и Фиона одним прыжком одолела расстояние до него.

– Фиона Кэмерон. Алло!

– Боюсь, возникло затруднение, – послышался неуверенный голос Дюваль.

«Господи боже мой, нет!»– мысленно вскричала Фиона.

– В чем дело? – выдавила она из себя.

– Мистера Мартина не было дома, когда приехал мой офицер.

Фиона застонала.

– Что-то случилось!

– Не думаю, доктор Кэмерон, что нужно сразу делать далеко идущие выводы. Мой офицер сказал, что опоздал на час. Может быть, мистеру Мартину надоело его ждать? Насколько я поняла из слов мужа Джорджии Лестер, несколько писателей хотели сегодня собраться вместе и устроить что-то вроде поминок. Может быть, мистер Мартин с ними? Послушайте, признание Редфорда проверено по всем пунктам. Сомнение вызывает лишь один фактор. Он словно играет во время допросов, устраивает нечто вроде битвы умов. Вполне возможно, что он намеренно уводит нас в сторону, ему не с руки открывать нам что-то конкретное. Убеждена, он думает о суде. – В голосе Дюваль звучала уверенность. – Мистер Мартин скоро объявится. Постарайтесь успокоиться.

– Легко сказать…

– Я по-прежнему думаю, что мы арестовали убийцу.

– Понимаю. Вы слишком много вложили в это дело.

– Если мистер Мартин не свяжется с вами до утра, позвоните мне.

– Позвоню. – Фиона бросила трубку. У нее дрожали руки. – Боже мой, только не он.

Она принялась мерить шагами комнату. Шесть шагов, поворот, шесть шагов, поворот, как тигрица в клетке. Уверенный голос Дюваль не успокоил ее. Она знала, что Кит обязательно позвонил бы, уж ему-то известно, как она сходит с ума от страха.

– Думай, Фиона, думай, – говорила она себе.

Схватив органайзер, она стала искать номер телефона Джонатана Льюиса. Это был один из немногих, известных ей номеров, потому что в последние годы они довольно часто обедали вместе с Джонатаном и его женой Триш. Прозвучал уже третий гудок, когда Триш взяла трубку, и голос у нее стал удивленный, когда она узнала Фиону.

– Джонатан дома? – спросила Фиона.

– Нет. Он пошел на поминки. А разве Кит не там?

– Должен быть там. Я в Эдинбурге и уже довольно долго не могу его найти.

– Они собирались встретиться в шесть часов.

– Где?

– Джонатан сказал, что в Сохо, в клубе Адама. Не помню, как он называется. Но Кит точно должен был прийти туда.

– Может быть, – вздохнула Фиона. – Не исключено, что как раз сейчас он пьет вторую бутылку. Прошу прощения за беспокойство, Триш.

– Какое беспокойство? Если дело срочное, вы можете позвонить Джонатану на мобильный.

Фиона записала номер мобильника и позвонила, едва закончила разговор с Триш. Она услыхала не меньше шести гудков, прежде чем Джонатан откликнулся. Казалось, что за его спиной происходит митинг.

– Алло! Джонатан! – прокричала Фиона. – Это Фиона Кэмерон. Кит, случайно, не с вами?

– Алло! Фиона? Нет, Кита тут нет. Но он должен был быть.

– Его нет?

– Да нет же!

– Вы с ним не говорили?

– Нет! – Фиона услыхала, как он кричит. – Эй, ребята, кто-нибудь говорил с Китом? Знаете, почему он не пришел? – После недолгой паузы Джонатан вернулся к разговору с Фионой. – Никто с ним не говорил, Фиона. Не знаю уж, что он задумал, но его тут нет.

Фиона опять почувствовала спазмы в желудке.

– Если он придет, пусть немедленно позвонит мне. Пожалуйста, Джонатан, передайте ему.

– Конечно же, передам. Не беспокойтесь, Фиона.

Разговор закончился, и Фиона вновь осталась наедине со своими страхами. Ей хотелось кричать. Но она заставила себя здраво посмотреть на сложившуюся ситуацию.

Если Кит стал очередной жертвой, то очевидно, что убийца будет руководствоваться «Кровавым живописцем», потому что именно этот роман был удачно экранизирован и, по-видимому, соответствует вкусам преступника. Если так, то Кит еще жив. В романе убийца держит своих жертв в потайном месте и каждый день берет у них кровь, которой расписывает стены. Итак, предположим, Кит следующая жертва, тогда кто бы ни похитил его, он сохранит ему жизнь еще на пару дней, чтобы убийство соответствовало описанному в книге.

Следовательно, ей надо найти место, куда увезли Кита.

Фиона уже довольно давно читала роман, но помнила, что все жертвы Кровавого живописца примерно за полгода до смерти нанимали уединенный дом. Кровавый живописец имел обыкновение нанимать тот же дом и неделю держать там жертвы, пока создавал свои чудовищные фрески.

Однако Фиона с Китом никогда не нанимали дом на время отпуска. В Британии они путешествовали обычно по уик-эндам, предпочитая проводить отпуск за границей. Куда же убийца увез Кита? Где он решил его держать, чтобы это походило на роман?


Глава 48

К северу от Манчестера Мб была почти пустой. Большая часть машин, везущих своих владельцев на отдых, переместилась на М55, направляясь к Блэкпулу или к развязке, после которой открывалась дорога на юг к Озерам. Всего несколько легковушек и грузовиков ехали в сторону Шотландии.

На скоростной полосе темно-серая «тойота» 4X4 легко шла на восьмидесяти пяти милях в час. Это была не та скорость, которая могла бы привлечь внимание дорожной полиции, но при этом водитель быстро приближался к цели своего путешествия. Радио он переключил с Би-би-си на литературную программу. Автор читал свою книгу – «Кровавого живописца». Не считая всего остального, это могло напомнить ему о забытых подробностях.

Жаль, нельзя было ехать быстрее.

Детектив-суперинтендант Сэнди Гэллоуэй допивал послеобеденный стакан «Каол Ила». Его близнецы-подростки устроились наверху и пытались завоевать дальнюю планету, а жена нагружала моечную машину. Утром ему надо было опять ехать на работу, чтобы принять участие в лондонском деле. Но вечер принадлежал ему. Взяв стакан с виски, он удобно устроился перед телевизором, чтобы посмотреть детектив и забыть обо всем на свете.

Зазвонил телефон, но он даже не повернул головы.

– Папа, это тебя какая-то англичанка! – крикнул один из его ребят.

– О, черт, – пробормотал Сэнди Гэллоуэй, заставляя себя вылезти из кресла и пойти в холл. Он взял трубку и подождал щелчка, означавшего, что сын отключился. – Алло. Сэнди Гэллоуэй.

– Это Фиона Кэмерон. Прошу прощения, что беспокою вас дома. Ваш телефон мне дал сержант, но вы его не ругайте, он просто не мог устоять перед моим напором.

Все это она выпалила единым духом.

– Не волнуйтесь, доктор. Чем я могу вам помочь? Или это вы можете помочь нам? Вы нашли письма в доме Дрю Шанда?

Фиона молчала. Гэллоуэй слышал ее тяжелое дыхание.

– Вероятно, это покажется вам сумасшествием. Вы слышали, что я живу с Китом Мартином, автором детективов?

– Ну да, мне говорили.

– Как только я узнала об этом деле, мне сразу стало ясно, что работает серийный убийца и Кит, как никто другой, подходит на роль его жертвы. Меня это очень беспокоило. Когда городская полиция арестовала Чарльза Редфорда, мы расслабились. Но я только что говорила со старшим инспектором Дюваль, и она сообщила мне, что в деле Редфорда появилась неясность. А я нигде не могу найти Кита. Он не отвечает на телефонные звонки, не посылает сообщения по e-mail.

– Может быть, он работает?

Гэллоуэй постарался произнести это спокойно. Если бы в деле Редфорда возникли серьезные проблемы, Дюваль наверняка сообщила бы ему.

– Когда полицейский приехал снять с него показания, его не оказалось дома. И я не помню случая, чтобы он не отвечал на мои послания по е-mail. Суть в том, что если Кит очередная жертва, то убийца возьмет за основу его роман «Кровавый живописец». Он будет держать его в каком-нибудь уединенном доме, а потом убьет.

По ее голосу Гэллоуэй понял, что Фиона вне себя от страха.

– Я все понимаю, Фиона. – Гэллоуэй назвал ее по имени, считая, что после этого она прислушается к нему. – Ну почему с ним обязательно должно что-то случиться? Может быть, он проводит вечер с друзьями. Наверняка они поминают Джорджию Лестер.

– Я тоже так думала. Но я разговаривала с его другом. Кит не приехал на поминки. Что бы он ни планировал, он бы сообщил мне.

– Всякое может быть. Скажем, встретил кого-нибудь по дороге, и они зашли куда-нибудь выпить. Бывают пробки на улицах. Или сломалась машина. Фиона, если бы появилось что-то серьезное в деле Редфорда, лондонская полиция немедленно известила бы нас. Уж будьте в этом уверены. – Гэллоуэй искренне верил, что у Фионы нет оснований для страхов. Как полицейский он твердо знал, что без улик не может начать расследование. А как человек сомневался, что люди так уж хорошо знают друг друга. Даже психологи ошибаются. – E-mail не всегда доходят. Мало ли что может случиться с серверами. Может быть, он в полной уверенности, что его сообщение дошло.

Фиона тяжело вздохнула.

– И еще может быть, что он в руках убийцы. Полиция должна проверить и эту вероятность.

Теперь тяжело вздохнул Гэллоуэй.

– Если… Я лишь предполагаю… Если вы правы, то где прикажете его искать?

– Я помню «Кровавого живописца». Там убийца увозит своих жертв в уединенные коттеджи, которые они прежде снимали. Но мы с Китом никогда не снимали коттедж в Британии. Правда, у него есть лачуга в Сатерленде. Он ездит туда работать. Думаю, убийца повез его туда.

– Где это?

Фиона ответила не сразу.

– В том-то и дело, что я точно не знаю. Понимаете, я там никогда не была. Помню только, что рядом Лох-Шин.

– Вы не знаете адрес?

– Нет. Мы общаемся по e-mail, если он там. Правда, у него есть мобильник, но он им не пользуется. Нам обоим, когда мы разъезжаемся надолго, лучше общаться с помощью электронной почты, чем разговаривать по телефону. – Неожиданно Фионе пришло в голову, что она слишком разоткровенничалась и пора вернуться к практическим делам. – Я думаю, местной полиции известен его адрес. Мне казалось, тут все друг друга знают.

Гэллоуэй тыльной стороной ладони вытер пот над верхней губой. Страх Фионы передался и ему.

– Вы говорите, рядом Лох-Шин? Но, Фиона, это же огромный район. Одно только озеро в длину миль пятнадцать-семнадцать. Сомневаюсь, что можно что-то предпринять сегодня, даже если мы убедим тамошних полицейских, что не напрасно их беспокоим.

– Но что-то ведь мы должны сделать! Не можем мы просто так сидеть и ждать, когда жизнь Кита в опасности.

Гнев изгнал страх из голоса Фионы.

– Послушайте, Фиона, пока ведь есть шансы, что вы волнуетесь напрасно. Этот придуманный убийца мистера Мартина – что он делает со своими жертвами?

– Он держит их около недели в каком-нибудь уединенном доме, берет у них кровь и разрисовывает ею стены.

– Значит, у нас есть немного времени, даже если мистеру Мартину действительно грозит опасность. Кстати, если вам неизвестно, где находится лачуга, откуда она известна убийце? Почему бы нам не подождать до утра? Не исключено, что и мистер Мартин объявится к тому времени. А если не объявится, мы немедленно свяжемся с тамошними полицейскими. Я обещаю. Будьте на Сент-Леонард в половине восьмого, и мы все решим. Идет?

Голос Гэллоуэя звучал успокаивающе, но не покровительственно.

– Не идет, – с горечью отозвалась Фиона. – Но ведь ничего другого я все равно не добьюсь, правильно?

– Боюсь, что да. Тем временем я поговорю со Старшим инспектором Дюваль и узнаю, есть ли серьезные основания для беспокойства. Фиона, постарайтесь поспать. Знаю, вы уже вообразили самое худшее, но ведь пока не исключено, что убийца – Редфорд, а ваш друг жив-здоров, и выпивает где-нибудь с друзьями, и поминает Джорджию Лестер. Да вы и сами знаете, что такое вполне возможно. Ладно, увидимся утром.

Гэллоуэй положил трубку, но еще долго стоял в холле, обдумывая свой разговор с Фионой. Все-таки он прав. Нет никаких оснований пороть горячку. Без чего-то более весомого даже подумать нельзя, чтобы поднять на ноги местных полицейских. Вот утром другое дело. Он попытается убедить их поискать Кита Мартина, если тот не объявится дома живой и здоровый. И почему бы ему не объявиться? Убедив себя, что Фиона переигрывает из-за того, что случилось с ее сестрой много лет назад, Гэллоуэй вернулся к своему телевизору и своему виски.

Фиона бросилась в кресло. Она сделала что могла. Но иногда этого недостаточно. После смерти Лесли она тоже делала все, что могла. Вернуть сестру ей было не по силам, но она все предприняла, чтобы убийца заплатил за свое преступление. Тогда ей это не удалось, и только она одна знала, чего ей это стоило. Теперь Кит. Она не могла позволить себе потерять его, и не только ради него, но и ради себя самой. Пусть Дюваль и Гэллоуэй считают ее истеричкой, но она знала Кита и знала, что у нее есть серьезный повод для беспокойства. Гэллоуэй попытался успокоить ее: убийца, мол, не знает, где находится дом Кита. Однако ей известно, как он умеет добывать информацию. Всех своих жертв он знал как свои пять пальцев. Нет, успокаиваться нельзя.

Фиона взялась за телефон и набрала номер, который знала наизусть. Три гудка, потом включился автоответчик. «Запишите ваше сообщение для Стива Престона. Говорите после гудка, и вы получите ответ в самое ближайшее время». Прозвучал гудок.

– Стив, это Фиона. Позвони мне на мобильный, как только получишь это сообщение. Мне нужна твоя помощь.

Отключившись, Фиона тотчас набрала номер мобильного телефона Стива. Ничего. Потом безразличный голос проговорил: «Номер не отвечает. Наберите еще раз позже. Номер…»

Фиона нажала на кнопку.

– Невероятно, – прошептала она и полезла в органайзер за номером его пейджера.

Пейджер тоже оказался отключенным, и Фионе снова пришлось попросить Стива, чтобы он позвонил ей по мобильному телефону.

Оставалась надежда, что он задержался на работе, и Фиона набрала его рабочий номер. После десятого гудка она положила трубку. Где он, черт его побери, пропадает, когда у нее беда?

Ей, разумеется, в голову не пришло набрать номер домашнего телефона Терри.

Квартира Джерарда Койна была как будто специально создана для слежки. Она находилась на втором этаже дома, расположенного в паре улиц от Холлоуэй-стрит. Судя по тому, что в доме были две узкие входные двери, Нейл предположил, что в нем нет черного хода. Дверь Койна выходила прямо на лестницу, что вела ко входу в здание. Самое большое удобство представлял собой бар напротив. «Гордость Уитби» был обычным северо-лондонским баром, уютным, тесным и переполненным. Окна там были большие и чистые, что позволяло следить за домом Койна. Нейл приехал около половины седьмого и потихоньку переговорил с владельцем, не поставив его в известность, за кем он следит и по какой причине, а попросив только не открывать завсегдатаям, что он полицейский.

Владелец не расстроился. У него был порядок в баре, и в случае чего местные полицейские всегда приходили ему на помощь. Поэтому, пока Нейл не требовал дармового пива, он мог сидеть около окна, сколько ему заблагорассудится.

Нейл уже убедился в том, что Койн дома. Прямо перед домом стоял великолепный горный велосипед, и в окнах горел свет. Но Нейл все же набрал номер Койна и, когда тот взял трубку, наплел ему что-то об ошибке. После этого он с удовольствием устроился за столиком, взяв «Ивнинг стандарт» и кружку безалкогольного пива.

В половине восьмого он заказал лазанью и чипсы. Без десяти восемь перед ним поставили тарелку. В пять минут девятого Нейл покончил с едой. Он вернулся к своей газете, убедившись, что окна Койна все еще освещены. Если бы там кто-то двигался, он бы это сразу заметил, несмотря на усталость.

В половине девятого в баре уже яблоку негде было упасть. Все места за столом Нейла были заняты. Завсегдатаи со своими кружками и сигаретами толпились повсюду. То один, то другой пытались втянуть Нейла в беседу, однако он отмалчивался, отделываясь односложными замечаниями и прячась за газетой.

За несколько минут до десяти в квартире Койна погас свет. Немедленно оживившись, Нейл сложил газету и допил третью кружку. Затем немного отодвинул стул, еще не зная, что ему предстоит. Свет появился над входной дверью Койна, потом дверь распахнулась. Нейл видел только силуэт Койна, поэтому решил выйти из бара.

Но тут Койн захлопнул дверь и вышел на улицу. Слава богу, не берет велосипед, подумал Нейл. Поглядев направо и налево, Койн миновал припаркованные машины и перешел дорогу.

Только этого не хватало, мысленно чертыхнулся Нейл, он идет в бар! Нейл вновь развернул газету и придвинулся к столу. Когда он выглянул из-за газеты, Койн уже направлялся к стойке, по дороге здороваясь с завсегдатаями, державшими в руках кружки с «Гиннессом».

У Нейла не возникло сомнений. Это был Койн собственной персоной, то же узкое лицо, те же глубоко посаженные глаза, козлиная бородка, усы и немного выступающие зубы, что и на фотографии, которая врезалась Нейлу в память. Улики, естественно, косвенные, однако Нейл сразу поверил в виновность Койна. Будь он игроком, поставил бы свое годовое жалование на то, что Койн убил Сьюзан Бланчард.

Изо всех сил стараясь скрыть свое возбуждение, Нейл не отрываясь следил, как Койн покупал пинту горького пива. Вновь отодвинув стул и вежливо попрощавшись с соседями по столу, так, будто они славно пообщались, Нейл стал прокладывать себе дорогу к выходу.

От холодного воздуха после душного бара у него перехватило дыхание, однако возбуждение не покинуло его. Предчувствие добычи волновало кровь. Вот это работа! Много тяжелой работы и чуточка удачи – и налицо первый серьезный подозреваемый по делу об убийстве Сьюзан Бланчард после Фрэнсиса Блейка. На сей раз они все делают правильно. Нейл чувствовал это нутром.

Он торопливо зашагал по улице к тому месту, где припарковал машину. Из нее были отлично видны и бар, и подъезд. Нейл взялся за мобильник. Пора доложить о результате. Он набрал номер Стива и не поверил своим ушам, когда услыхал, что номер не отвечает и его просят позвонить попозже.

– Черт, – прошептал он и попробовал набрать номер домашнего телефона своего начальника. Пришлось оставить сообщение на автоответчике. – Нейл Маккартни, сэр. Я около дома подозреваемого. Он вышел в бар напротив. Пьет пиво. Я знаю, что могу покинуть пост в двенадцать, но останусь до прихода Джоанн или до ваших распоряжений, сэр. Не хочу, чтобы он улизнул от нас.

Нейл также сбросил сообщение на пейджер Стива. Получит ли он его? Еще не случалось, чтобы Стив Престон вот так исчезал, тем более когда начинается важная операция. Он ведь знает, что Нейл следит за новым подозреваемым, и сам просил его звонить. Что ж, рано или поздно он получит сообщение.

А до тех пор ничего не остается, как следить за Койном и ждать.


Глава 49

Фиона не могла ждать. По крайней мере, не в том случае, когда жизнь Кита подвергалась опасности. Гэллоуэй тщетно пытался ее успокоить, это ни к чему не привело. Фионе было ясно, что она не может последовать совету Гэллоуэя и лечь спать. Что толку? Все равно она будет ворочаться, мучаясь из-за не дающих покоя мыслей. Надо подумать, что она может прямо сейчас сделать для Кита.

Знать бы только, где находится его дом. Если Кита похитили и увезли из Лондона, то наверняка они еще не доехали до Лох-Шин. Если бы точно установить место, она могла бы опередить убийцу и добраться до дома раньше него.

Что бы там Гэллоуэй ни говорил насчет того, что время еще есть, Фиона не могла полагаться на это. Во всех случаях убийца менял изначальный сценарий, подделывая его под свои возможности. Для него было бы весьма рискованно сохранять Киту жизнь целую неделю, а он, судя по тому, что узнала о нем Фиона, предпочитал сводить риск до минимума. Чем раньше она доберется до Сатерленда, тем больше у нее шансов застать Кита живым. Нельзя ждать утра, когда Гэллоуэй примется за работу. Надо действовать немедленно. Вот только уже слишком поздно искать карту района Лох-Шин.

Фиона налила себе еще вина и подключилась к Интернету. Взяв ключевым словом «Лох-Шин», она стала нетерпеливо дожидаться результатов поиска. Появились сайты с красивыми фотографиями; сайты, в которых встречались люди, верившие в то, что чудовище из Лох-Несс имеет родственника в Лох-Шин; сайты, предлагающие внаем дома с красивыми видами на озеро; сайты, дающие советы насчет рыбной ловли; был даже сайт, посвященный местной электростанции. Но ни одной крупномасштабной карты. Стой, которую предлагал компьютер, работать было невозможно.

Фиона даже нашла в себе силы подключиться к сайту «Убийство на первой странице», понимая, что это не внесет мир в ее душу. Но подобно неугомонному преступнику, который лезет на глаза в подсознательном желании быть схваченным, она жаждала прочитать, какие споры спровоцировало убийство Джорджии Лестер.

Наконец-то лондонские власти подтвердили то, что уже известно любому, у кого есть голова на плечах. Итак, серийный убийца существует и охотится на тех, кто придумывает серийных убийц, чтобы удивить нас. Хоть это и напоминает собаку, что кусает кормящую ее руку, но из песни слов не выкинешь! Самое поразительное – это признание, сделанное во время пресс-конференции в полицейском управлении. Едва полицейские объявили миру, что расчлененные останки английской писательницы Джорджии Лестер были обнаружены в морозильнике на Смитфилдском рынке, как убийца разбросал среди журналистов листовки, в которых объяснил мотив своих преступлений. Человек, сделавший признание, некий Чарльз Кэвендиш Редфорд, утверждает, будто три убитых им писателя скопировали рукописи, которые он послал им в надежде на их помощь и поддержку в отношениях с издателями. Чарльзу К. Редфорду сорок семь лет, и когда-то он работал в больнице, где, возможно, привык к виду крови. Сейчас он арестован, однако обвинение ему еще не предъявлено. Обнаружение останков мисс Лестер окончательно подтвердило то, о чем многие из нас догадывались. Перефразируя Оскара Уайльда: один случай – Дрю Шанд – случайность, второй случай – Джейн Элиас – совпадение, третий случай – Джорджия Лестер – серийное убийство… Джорджия Лестер пропала более недели назад. Скептики утверждали, что она намеренно исчезла, желая привлечь к себе внимание прессы, как поступила в 1920-х годах королева детектива Агата Кристи. Нам известно, что мисс Лестер жаловалась на издателей, не желавших всерьез позаботиться о ее безопасности. Она требовала, чтобы они наняли для нее телохранителя на время ее рекламного турне, но получила отказ, диктуемый скорее здравым смыслом, чем стремлением сэкономить деньги – редкость в наши дни. Но мы читали отчеты о ее исчезновении – пустая машина в безлюдном месте, очевидное отсутствие следов насилия, отсутствие свидетелей – и у самых чувствительных из нас мурашки бежали по телу от ужаса, потому что мы вспоминали участь жертв в романе «Чем дальше, тем больше», единственном романе Джорджии Лестер, в котором действует серийный убийца и который был экранизирован.

Ходят слухи, что обыскать Смитфилдский рынок полицейским посоветовал профессиональный психолог – одна из тех легендарных Кларис Старлингс (а мы все знаем, что случилось с Кларисой, ведь правда?), которые знают, что замышляют плохие мальчики. Имейте в виду, что в данном случае не надо иметь ученую степень. Надо просто читать.

Сегодня мало кто из авторов триллеров будет спать спокойно, потому что совсем не Редфорд – убивал наших знаменитостей. Можете поставить доллар на то, что расследование затянется и мы узнаем еще о нескольких трупах, прежде чем убийцу поймают.

ПОМНИТЕ, МЫ ПЕРВЫЕ!

УБИЙСТВО НА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЕ

Рассердившись на себя за то, что полезла в Интернет, заранее зная, чем это ей грозит, Фиона отключила ноутбук. Прошел почти час, а она не продвинулась ни на шаг.

В отчаянии Фиона вновь попыталась дозвониться до Стива – и с тем же успехом. Закрыв глаза, она потерла виски. Где-то в глубине памяти скрывалось нечто такое, что надо было обязательно вспомнить, и тогда адрес будет у нее в руках. «Думай, – сказала она себе. – Пусть поработает твое подсознание». Однако заставить себя думать о чем-то еще, кроме Кита и предстоящей ему участи, Фиона не могла.

Тогда она решила прогуляться. Если быстрым шагом пройти круг по ближайшим улицам, внимательно присматриваясь к домам и садам, может быть, мозги немного прочистятся и она вытащит из них полезную информацию.

Ухватившись за эту возможность, Фиона вскочила на ноги, натянула брошенный ею на кровать плащ, взяла мобильник и, вылетев из номера, помчалась вниз по лестнице. Сразу повернув направо, она зашагала по улице, с повышенным интересом разглядывая дома, особенно подвалы, стараясь понять, каким образом владельцы украсили их, чтобы сделать привлекательными для чужих глаз. Фиона изо всех сил старалась направить свои мысли в это русло, присматриваясь к занавескам, поразительно живучему русскому вьюнку и к необычной формы дверным молоткам.

В конце улицы она свернула налево и направилась вниз по холму в сторону Стокбриджа, а дойдя до подножия холма, остановилась и стала вглядываться в витрину с выставленными в ней бутылками, потом перешла через дорогу и пошла наверх, не упуская ничего из виду.

Фиона уже дошла до середины улицы, на которой стоял ее отель, когда из ее подсознания всплыл: «Ли Густафсон».

– Ли Густафсон, – громко сказала Фиона, чувствуя себя победительницей.

И бегом бросилась к себе, чтобы побыстрее воспользоваться подаренным ей именем.

Не обращая внимания на удивленный взгляд ночного портье, Фиона взлетела вверх по лестнице, торопливо распахнула дверь, сбросила плащ и схватилась за ноутбук. Ли Густафсон был американским писателем, он писал триллеры, связанные с экологией, и в Америке у него был тот же издатель, что и у Кита. Несколько лет назад они вместе ездили в рекламное турне, где много пили вместе на всяких презентациях на Среднем Западе, а потом постоянно общались по e-mail. Около года назад Кит на некоторое время предоставил свой дом Густафсону, когда тот собирал материал для новой книги. Уж Ли Густафсон должен знать, где находится дом Кита.

Лишь бы он оказался дома.

Затекшая рука мучила Кита, и он раскачивался изо всех сил, пока не перевернулся на живот. Теперь он меньше чувствовал плечи, да и ногу перестало колоть как иголками, но боль в голове не отпускала.

У него полностью атрофировалось чувство времени, но он предполагал, что едет в багажнике не меньше двух часов. В этом его убеждал его собственный голос, читавший вслух «Кровавого живописца» и усугублявший его страдания. Хуже пытку трудно было представить.

Кит попытался заглушить голос, мысленно напевая любимую песенку, но это не сработало. Чтение продолжалось, и каждое слово, словно гвоздь, вбивалось в его сознание. Дьявольская шутка: умереть по собственному сценарию.

Тем не менее, пока они ехали, надежда не умирала. Где-то ведь они должны остановиться, чтобы заправить машину. Этот шанс надо будет использовать. Придется напрячься и что есть силы бить каблуками, чтобы выпасть на дорогу или наделать побольше шума. Кит задумался. А что у него на ногах?

Энтузиазм пропал. Он ведь целый день просидел дома, так что на ногах у него мягкие тапки, от которых шума немного. Вряд ли кто услышит его там, где урчат моторы и гудят клаксоны. Да и вряд ли его предусмотрительный похититель даст ему шанс быть услышанным, пока он будет пить кофе и есть свой бургер.

Но что-то наверняка можно сделать. В конце концов, он сам придумал эту ловушку, значит, должен придумать и как из нее освободиться.

Было бы гораздо лучше, если бы он не слышал свой голос, приговаривавший его к смерти.

Отыскать номер телефона Ли Густафсона не составило труда. Сделать это официальным путем Фионе не удалось, но можно было позвонить знакомым писателям. Правда, стояла глубокая ночь, но для Фионы это не имело ни малейшего значения. Тем не менее она выбрала Чарли Томпсона, потому что Чарли жил один и был всем известен как сова. Скорее всего он сидел в кресле и смотрел ужастик, поглаживая устроившегося на его груди кота и потягивая арманьяк.

Лучше уж он, чем какой-нибудь псих, сдернутый с кровати.

Чарли ответил после четвертого гудка.

– Привет, дитя земли, – услыхала Фиона знакомый рокочущий бас.

– Чарли, привет. Это Фиона Кэмерон.

– Господи! Что это вы дурачитесь среди ночи? Не спится?

Фиона скрипнула зубами и постаралась сдержать себя.

– Прошу прощения, Чарли. Но Кита нет в городе, а мне очень нужен телефон Ли Густафсона.

– Фиона, дорогая, если вы хотите пошептаться с кем-нибудь, когда Кита нет рядом, не надо звонить на другой край земли. Я буду счастлив послушать вас, – хохотнул Чарли.

– Я это запомню, Чарли. А пока дайте мне телефон Ли.

– Опять отвергнут, да? Подождите, Фиона, мне надо пойти в другую комнату. – Фиона слышала скрип кресла, недовольное мяуканье кота, тяжелые шаги. Потом все стихло. Через пару минут опять послышались шаги. – Вы тут? Пишете?

– Да и да.

Чарли продиктовал номер телефона Ли, повторил его, чтобы Фиона не допустила ошибки.

– Всего вам хорошего, но не забывайте, как я люблю вас.

– Никогда не забуду, Чарли, – сказала Фиона, вымучивая из себя привычные реплики, усвоенные обоими много лет назад и не мешавшие их дружбе. – Еще раз спасибо.

– Не за что. Кстати, напомните Киту, что он задолжал мне e-mail.

– Обязательно. Спокойной ночи. – Спокойной ночи.

Едва нажав на рычаг, Фиона принялась набирать номер Ли Густафсона.

В трубке заурчало по-американски. Раз, два, три. Потом включился автоответчик. «Привет. Вы попали к Ли и Дороти. Но нас нет. Мы будем в понедельник. Поэтому оставьте сообщение, и мы вам перезвоним, как только вернемся».

Фиона не верила своим ушам. Ей стало казаться, что весь мир ополчился против нее и Кита. А она так рассчитывала на Ли Густафсона.

В отчаянии она опять влезла в e-mail, хотя почти не надеялась на то, что Гэллоуэй прав и Кит дома или его послание потерялось в кибер-пространстве. Может быть, его провайдер наконец передал сообщение? Опять ничего.

Действуя наобум, просто потому что у нее был ноутбук Кита, Фиона включила его e-mail и проверила его почту. Может быть, он по ошибке послал сообщение самому себе. Вряд ли такое могло случиться, но чем черт не шутит.

Кита дожидались больше десятка сообщений. Большинство было от коллег, и многие – о Джорджии. От самого Кита не было ничего. Но самое ужасное заключалось в том, что Кит не проверял почту чуть ли не с утра. А этого никак не могло быть в нормальных обстоятельствах. Фиона совсем перепугалась. Не пытаясь ничего делать, она сидела и смотрела на экран, и неожиданно вспомнила. Как раз накануне приезда Ли они с Китом были в Испании. И Кит, как всегда, захватил свой ноутбук. Не переписываться по e-mail для него было все равно что не дышать. Как раз тогда они договаривались с Густафсоном о доме.

Фиона нетерпеливо взялась за клавиатуру и вызвала файл со старыми сообщениями. Их было 2539.

Программа предложила расположить сообщения в алфавитном порядке адресатов, и Фиона, выбрав этот вариант, стала ждать, стуча пальцами по столу. Потом она нашла Ли Густафсона и стала проверять сообщения. Она помнила, какой месяц ей нужен, и очень скоро добралась до него. Всего было девять сообщений, и Фиона начала читать их подряд.

Наконец-то ей повезло.

От Лэрга поезжай по Ф839. Примерно в миле от города будет поворот направо с надписью «Саллахи». Поворачивай и поезжай дальше (дорога довольно плохая, и ты поймешь, почему я даю тебе свой «лендровер») – примерно пять с половиной миль. Пересечешь речку Аллт а'Клаон. Потом будет поворот налево. Через полмили еще один поворот налево. Дорога уведет тебя немного назад к мосту на веревках. Он гораздо крепче, чем кажется на первый взгляд. Однако на всякий случай лучше ехать со скоростью пять миль в час. На другой стороне будет роща и дом примерно в миле впереди. Ты не заблудишься, но все-таки дай мне знать, как добрался.

Фиона вздохнула с облегчением. Теперь она знала, куда убийца увез Кита. И знала, как добраться туда. К черту Сару Дюваль с ее самоуверенностью. К черту Сэнди Гэллоуэя с его утешениями. И к черту Стива, которого нельзя найти, когда он нужен. Она сама отыщет Кита – с их или без их помощи.


Глава 50

Возможно, Эдинбург и шумит во время Фестиваля все двадцать четыре часа в сутки, но Фиона столкнулась с тем, что арендовать машину можно лишь с восьми до восьми. Даже в аэропорту, едва заканчивались рейсы, служащие агентств разъезжались по домам.

Исчерпав все официальные пути, Фиона вновь взялась за органайзер. Найдя нужный номер телефона, она набрала его и прослушала двенадцать гудков, прежде чем на другом конце сняли трубку.

Сонный голос пробурчал:

– Да.

– Кэролайн?

– Нет. Кто это?

В голосе звучало нешуточное раздражение.

– А, Джулия. Это Фиона Кэмерон. Могу я поговорить с Кэролайн?

– Ты знаешь, сколько времени?

В голосе звучала враждебность, как понимала Фиона, не связанная с поздним часом.

– Да. Прошу прощения. Но мне необходимо поговорить с Кэролайн.

Джулия бросила трубку, и Фиона услышала злые слова Джулии, предназначенные и ей тоже:

– Фиона Кэмерон. Черт бы ее побрал, два часа ночи. Не знаю…

Потом зазвучал сонный, но обеспокоенный голос Кэролайн:

– Фиона? Что случилось?

– Прости, что разбудила тебя, но это очень важно.

– Ну, конечно. Чем я могу помочь? Что нужно сделать?

Фиона набрала полную грудь воздуха. Она слышала, как вздыхает Джулия, которая терпеть не могла неожиданностей.

– Я в Эдинбурге и должна добраться до Инвернесса. Если ждать поезда, может быть слишком поздно.

– Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя туда?

– Необязательно. Мне просто нужна машина.

Фиона услыхала, как Кэролайн встала с постели и заходила по комнате.

– Ладно. Послушай. Пять минут на одевание. Час до тебя. Где ты остановилась в Эдинбурге?

– Я в отеле «Чэннингс». Понимаешь, Кэролайн, дело действительно срочное. Лучше нам встретиться на полпути. Скажи, куда я могу подъехать на такси?

Кэролайн молчала. Фиона слышала, как она ходит, похоже, собирает свои вещи.

– Есть служба на М90, – проговорила наконец Кэролайн. – В паре миль от моста. Что-то вроде «Холбит». Там поворот на Данфермлайн и Киркалди сразу за заводом. Приезжай на такси. Я буду там… минут через тридцать пять, сорок. Идет?

– Спасибо, Кэролайн. Поверь, если бы не крайняя нужда…

– Все в порядке. Расскажешь, когда я приеду.

И Кэролайн положила трубку. Наконец-то Фиона нашла человека, который поверил ей без лишних слов и не стал ее уверять, что она чрезмерно волнуется. Стив поступил бы так же. Но он вне досягаемости. А у нее нет времени доказывать себе, что она права.

В ожидании такси Фиона торопливо набросала факс для Гэллоуэя, чтобы он знал, куда и когда она уехала. Потом она передала его ночному портье с указаниями переслать его Гэллоуэю на его персональный факс на Сент-Леонард-стрит. Ей наверняка потребуется помощь, так что полицейские должны знать, где ее искать.

Через двадцать пять минут Фиона вышла из такси в назначенном месте. Мелкий дождь, мочивший Эдинбург весь день, усилился и заливал все кругом. Фиона укрылась от него возле двери в ресторан, не сводя глаз с заправочной станции и соображая, что делать дальше.

Еще через десять минут тьму прорезал свет фар, и Фиона вышла ему навстречу. «Хонда» остановилась совсем близко, из нее выскочила Кэролайн и обняла Фиону.

– Едет, едет кавалерия! – вскричала Кэролайн.

– Я еще никогда не ждала тебя с таким нетерпением.

– Что случилось? Почему такая спешка?

Кэролайн отпустила Фиону и вместе с ней укрылась под ресторанным навесом.

– Новости смотрела?

– Это из-за убийств писателей? – Кэролайн всегда быстро соображала. – Но ведь там кого-то арестовали.

– Арестовали. Но, боюсь, не того. Этот жаждет славы. Если я права, то серийный убийца на свободе. И у него Кит.

– О, господи! И они едут в Инвернесс?

У Кэролайн задрожал голос.

– Кит купил дом в Сатерленде. Думаю, убийца везет его туда. В гараже в Инвернессе у Кита «лендровер». Мне надо добраться туда и постараться их опередить.

Кэролайн нахмурилась.

– Прости меня за наивность, но, кажется, этим должна заниматься полиция.

– Да, полиция. Но там убеждены, что арестовали убийцу. Они даже не верят мне, что Кит пропал. Думают, он пьет где-то с приятелями, поминая Джорджию Лестер.

– А ты думаешь иначе?

Фиона развела руками.

– Я знаю Кита.

Кэролайн кивнула, ей этого было достаточно.

– Ладно. Садись. Я поведу.

– Нет, это уж слишком. Я могу сама. Мне просто нужна машина.

Кэролайн протянула руку и нежно тронула Фиону за запястье.

– Я сказала, что поведу, значит, поведу. И потом, как мне отсюда добираться до Сент-Эндрюса?

– Нет, Каро, это тебя не касается. Вызови такси. Я заплачу. Только, пожалуйста, дай мне ключи.

Кэролайн покачала головой.

– Нет. Ты всегда мне помогала. И я тебя не оставлю одну. – Она повернулась на каблуках и зашагала к своей «хонде». Открыла дверцу и уселась на водительское место, потом повернула ключ зажигания и опустила стекло в окошке. – Я думала, ты спешишь!

Когда они выехали на дорогу, ведущую к Перту, Кэролайн прервала молчание:

– Расскажи, что случилось с Китом.

Фиона выложила все, начиная с убийства Дрю Шанда.

– Наверное, я психопатка, – сказала она. – Но лучше рискнуть. Если окажется, что Кит вне опасности и я почувствую себя дура дурой на берегу Лох-Шин, то буду самой счастливой дурой на свете.

– Но на самом деле ты не считаешь, что ошибаешься? – со вздохом проговорила Кэролайн.

Фиона покачала головой.

– Он сообщил бы о себе. Ему плохо после смерти Джорджии, и я единственный человек, с которым он откровенен. Если даже представить, что он не хочет со мной говорить, то только не сейчас.

И они опять надолго замолчали, погрузившись в свои мысли, пока «дворники» протирали лобовое стекло и вокруг них неясными тенями вставали шотландские горы. В это время на дороге А9 было немного машин, и ничто не разнообразило ее.

Где– то около Кингусси Фиона закрыла глаза и подперла голову ладонью, поставив локоть на боковое окошко. Кэролайн не нужно было останавливаться для дозаправки (даже если было бы нужно, то негде), и Фиона задремала. Примерно в половине седьмого утра они были в Инвернессе.

Фиона уже опаздывала на два с половиной часа, а предстояло еще одолеть пустошь.

Джоанн Гибб, соблюдая все предосторожности, ехала по улице, на которой жил Джерард Койн. Слава богу, она как будто никого не потревожила. И улица в Северном Лондоне оказалась в точности такой, какой она представляла ее ранним субботним утром. Оставалось только надеяться, что она еще немного побудет безлюдной. Джоанн предстояло отыскать дом и место для стоянки, откуда она могла бы следить за домом. Не хватало только потерять Койна, неправильно выбрав место. Неплохо иметь тонированные окна. Прохожие не заглянут внутрь, да и местные парни поостерегутся иметь дело с владельцем.

Найти дом оказалось делом несложным. С парковкой было потруднее, и Джоанн пришлось заехать за угол, развернуться и медленно двинуться обратно. Примерно в дюжине ярдов от дома Койна вдруг сверкнули фары. Первой реакцией Джоанн был страх, что ее вычислили и с ней хотят «поговорить». Но потом она узнала форд Нейла – такой же неряшливый, как его хозяин. Она посторонилась, и они одновременно опустили боковые окошки. Джоанн поморщилась, вдохнув застоявшийся запах немытого мужского тела.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Ты ведь должен был уехать в двенадцать.

Нейл зевнул.

– Я не мог. Попытался было дозвониться шефу – не получилось. Все телефоны молчат. Даже на пейджер не отвечает. И это сегодня! Как раз сегодня, когда мы все начинаем всё заново. Ничего не понимаю. Ну, я решил остаться на всякий случай.

Джоанн хитро улыбнулась.

– Я знаю, где он.

– Где?

– Он поймал птичку.

– Только этого не хватало! – возмутился Нейл. – И теперь наш монах забыл обо всем на свете ради нее!

– Бывает, – отозвалась Джоанн. – Помнишь, он отправился к психологу. Так вот, вернулся он сам не свой, словно помолодел. И спросил, не знаю ли я какой-нибудь ресторан получше.

– Господи, да он совсем свихнулся.

– Нейл, Нейл. Думаю, он пошел к ней и решил один раз в жизни забыть о нашей чертовой работе и повеселиться на славу.

Нейл покачал головой.

– Он все равно не выключил бы пейджер.

– Это ты так думаешь. Ну, что будем делать?

Повернув ключ зажигания, Нейл сердито ответил:

– Я поеду в контору и посплю пару часов, пока он не явится. Где бы он ни был, сегодня он будет в конторе, это я тебе говорю. Как насчет пари?

– Ставлю кружку пива. Подожди, пока я развернусь. Пожалуй, у тебя удачное место.

Нейл отъехал чуть в сторону, уступая Джоанн дорогу, и она, устроившись, помахала ему рукой. Хорошо бы Койн не задумал этим субботним утром прогулку на велосипеде.


Глава 51

Кэролайн остановила машину и выключила магнитофон.

– Куда теперь?

Фиона зевнула и кулаками потерла глаза. Ее немного подташнивало, как всегда бывает, если недоспишь и очень волнуешься. Дождь перестал, зато на землю опустился туман, делавший Инвернесс еще более таинственным в этот утренний час.

– Не знаю, – призналась Фиона. – Знаю только, что где-то тут есть гараж Лачлана Фрезера, в котором Кит держит свой «лендровер».

Кэролайн хмыкнула:

– Что ж, уже кое-что.

– Фрезер тут довольно распространенная фамилия, правда?

– Ну да. В дюжине миль вверх по дороге их родовое место. В Инвернессе фамилия Фрезер все равно что Смит в Лондоне.

Кэролайн вновь завела мотор.

– Что ты делаешь?

– Если не знаешь, куда ехать, спроси у полицейского. – Кэролайн поехала вниз по дороге. – Или наткнемся на полицейский участок, или на патрульную машину, дежурящую возле ночного бара.

– Думаешь, в Инвернессе есть ночной бар? – с профессиональным скептицизмом поинтересовалась Фиона.

Кэролайн усмехнулась.

– Не впадай в ошибку всех туристов, изучающих рекламу. Инвернесс не совсем такой, как там сказано.

– Ты знаешь, где можно превысить скорость?

Кэролайн наморщила лоб.

– Ты пошутила?

Фиона горько усмехнулась.

– Не совсем. Шутка – это что-то забавное, а мне сейчас не до забав. Давай-ка заедем в ночной бар и подкрепимся кофеином. Если я попаду в руки закона, то меньше всего хотела бы сдавать кровь на анализ. В ней сплошной амфетамин.

– Тихо, тихо, мы уже приехали.

Кэролайн махнула рукой, показывая куда-то влево, и Фиона увидела здание, закрывавшее чуть ли не весь горизонт. На стоянке они заметили фургон, торгующий рыбой с картошкой, полицейский автомобиль и грузовик. По узкой дорожке Кэролайн направилась прямиком к полицейской машине.

– Давай поговори с ними. У тебя здешний акцент. А я иду за завтраком.

С этими словами Фиона выпрыгнула из машины. Как бы ей ни хотелось поскорее добраться до дома Кита, она понимала, что сэкономленные на еде и питье пять минут ничего не изменят. Облокотившись на высокую стойку, она втянула в себя застоявшийся запах жира, дешевого вина, жареного лука и машинного масла. Меню было написано черным маркером на доске, которая когда-то была белой, а для описания ее теперешнего цвета не хватило бы слов. Самое близкое, пожалуй, цвет стариковского исподнего. В меню были рыба, чипсы, бургеры, сосиски, мясной рулет и яблочный пирог. Отдельно значились чай, кофе, напитки в ассортименте. Фиона улыбнулась высокому мужчине за стойкой. Судя по его виду, он питался совсем другой пищей.

– Два пирога с картошкой, пожалуйста, – сказала Фиона, решив сделать безопасный выбор. К тому же на картошке можно продержаться несколько часов. – И два чая.

– Ладно, – ответил человек-гора.

Он отошел и занялся делом. Фиона посмотрела, что делает Кэролайн. Та стояла возле полицейской машины, наклонившись к окошку, и на ее лице царила веселая безмятежность. Неужели она и Лесли дошли до конца? Вряд ли. Ведь это была первая любовь. Иначе Кэролайн не была бы ее подругой. Неожиданная мысль пришла Фионе в голову: своей смертью Лесли сделала ей подарок. Она провела рукой по волосам, сказав себе, что надо будет получше обдумать эту мысль, но в другой раз. А сейчас время грозной реальности, которая все больше напоминает ночной кошмар.

Кивнув и улыбнувшись, Кэролайн выпрямилась и тотчас вернулась в свою машину. Она заметила, что Фиона наблюдает за ней, и сделала победный знак рукой.

– Твоя еда, дорогуша, – сказал продавец и положил перед Фионой два пирога на бумажных салфетках.

Фиона заплатила, отказалась от сдачи и вся сконцентрировалась на том, чтобы без потерь донести пироги и чай до машины. Они с Кэролайн набросились на еду, оказавшуюся на удивление вкусной, и Кэролайн, торопливо глотая пирог, рассказала, куда надо ехать.

– Наш Лачлан Фрезер живет возле аэропорта. Полицейские знают его. Нет, он не сделал ничего этакого, ну ты понимаешь, просто потому, что…

И она двинулась в путь, одной рукой крутя руль, в другой держа пирог, а чай засунув между коленей, так что на поворотах приходилось быть осторожной, чтобы не вылить его на себя.

Уже начинало светать, в тумане вырисовались серые фасады зданий, освещенные желтыми фонарями. Несколько машин с молоком проехали мимо, на востоке заголубело небо. Где теперь Кит? Успеет ли она или все ее усилия окажутся напрасными? Если убийца будет придерживаться сценария Кита, то еще не все потеряно, а если нет?

Если бы Фиона не запрятала все, что знала из «Кровавого живописца», в дальний уголок своего сознания, она бы имела верное представление о происходившем в доме пару часов назад.

Кит напрягал все силы, чтобы выбраться из обморочной тьмы, несмотря на пронзавшую его нестерпимую боль. Его во второй раз стукнули по голове. Пролежав долгое время в багажнике, он не смог предусмотреть удар, обрушившийся на него, как только открылась дверца.

Сначала он ощутил боль, а потом – холод. У него заледенели руки и ноги. Кит открыл глаза и обнаружил себя в обстоятельствах, хуже которых быть не могло. Он находился в собственном доме. И все было в точности так, как он сам когда-то придумал. Кит сидел голый на стульчаке с обеими руками, прикованными к вделанным в стену металлическим вешалкам. Ноги тоже были скованы цепью, которая уходила за стульчак, так что Кит был лишен малейшей возможности двигаться.

Он был один. Однако, как он понимал, это не могло продолжаться вечно.

Уж ему-то было отлично известно, что последует дальше.

Кэролайн остановилась возле старого трехэтажного здания с красно-белой вывеской «Гараж Фрезера», которое, казалось, стояло на этом самом месте еще до изобретения мотора. Большую часть фасада занимали две огромные двери с глазком в одной из них. Цифра «31» была намалевана на другой двери, без глазка. На верхнем этаже светилось замерзшее окно. Фиона обняла Кэролайн.

– Спасибо. Ты здорово мне помогла.

– Эй, еще ничего не закончилось. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя тут?

Фиона выпрямилась.

– Не надо, Кэролайн. Ты должна ехать домой.

Кэролайн покачала головой.

– Ни за что. Не для того я так долго катила, чтобы бросить тебя в опасности. Ты привезла меня сюда, а когда начинается самое страшное, хочешь отправить домой?

– Это не игрушки, Кэролайн. Если я права, то человек, который похитил Кита, уже убил троих. Без сожалений. Лучше не вставать между ним и его жертвой. По крайней мере, тебя я туда не пущу.

По голосу и по выражению лица Фионы было ясно, что она это твердо решила.

– Если он такой, как ты говоришь, то тебе надо уравнять шансы.

– Нет. Я знаю, что делаю. Еще не хватало, чтобы мои руки обагрились твоей кровью. Да я не смогу с этим жить. – Фиона отцепила ремень и открыла дверцу. – Пожалуйста, Кэрол, поезжай домой. Я позвоню тебе. Обещаю. Сейчас я выйду из машины и никуда не двинусь, пока ты не повернешь обратно. – Фиона распахнула дверцу, вылезла из машины и наклонилась к Кэролайн. – Я не шучу.

Фиона тихо закрыла дверцу и отступила в сторону.

В отчаянии Кэролайн стукнула ладонью по рулю, потом включила зажигание и поехала в обратном направлении. Когда огни «хонды» исчезли за углом, Фиона повернулась лицом к трехэтажному зданию, набрала полную грудь воздуха и нажала на звонок.

Долго стояла тишина, потом послышался топот. Кто-то бежал по лестнице. Дверь распахнулась, и на пороге показался мужчина лет тридцати, одетый в рабочие ботинки, джинсы и свитер поверх спортивной рубашки. В руке у него была кружка с чаем. Он смотрел на Фиону с дружелюбным любопытством.

– Лачлан Фрезер?

Мужчина кивнул.

– Он самый.

– Прошу прощения, что беспокою вас так рано…

Он усмехнулся.

– Не так уж и рано. И я не обеспокоен. Чем могу помочь?

– Меня зовут Фиона Кэмерон.

Мужчина улыбнулся еще шире.

– А, вы подружка Кита. Ну конечно! Я должен был узнать вас сразу по фотографии, что у Кита дома. Очень рад наконец-то познакомиться с вами. – Он выглянул на улицу. – А Кит с вами?

– Нет, я приехала с подругой. С Китом мы встретимся позже. Мне нужен «лендровер». Он у вас?

– У меня. Не думайте, с ним все в порядке. – Лачлан полез в карман. – Сейчас найду ключи. – Он отпер замок. – Они здесь. Я сейчас. – Он исчез внутри, и тотчас зажегся свет. Через несколько мгновений он появился снова уже со связкой ключей. – Идите за мной, «лендровер» тут, сзади. Бак полный. И канистры тоже, – бросал он через плечо, идя по узкой тропинке за гараж.

За гаражом оказалось больше десятка машин, и Лачлан сразу направился к «лендроверу», который выглядел реликвией, оставшейся после давней войны.

– Ну вот, – сказал он, отпирая дверцу и отступая, чтобы пропустить Фиону. – Вы когда-нибудь водили такие?

Она покачала головой.

– Не имела удовольствия.

Лачлан показал ей, где что, подождал, пока она выедет на стоянку и потом на улицу, после чего весело помахал ей рукой, и она исчезла в серых утренних сумерках.

Лондонская городская полиция располагает тремястами восемьюдесятью системами слежения, которые состоят из тысячи двухсот восьмидесяти кинокамер. Смитфилдский рынок тоже оснащен такими, и, естественно, на одних пленках изображение лучше, на других хуже в зависимости от Света и некоторых других факторов.

Старший инспектор Сара Дюваль распорядилась собрать и просмотреть пленки за все десять дней, предшествовавших обыску на рынке. Детективы высматривали на них человека, похожего на Чарльза Кэвендиша Редфорда.

Самой Дюваль удалось поспать всего четыре часа. Но сначала ей удалось продлить срок предварительного заключения Редфорда. Домой, в свою квартиру на Собачьем острове, Сара Дюваль и не помышляла пока возвращаться. Она сразу направилась в кабинет и приткнулась на двухместном диванчике, который отвоевала себе специально для этих нужд. Четырех часов было совершенно недостаточно для полного восстановления, но достаточно для эффективного функционирования. Наверное, достаточно.

Сразу после семи Сара Дюваль уже просматривала рапорты своих подчиненных, стараясь выудить из них что-нибудь о Чарльзе Редфорде.

Когда она вновь встретилась с ним и обвинила его во лжи, то не увидела и тени смущения на его лице. Он лишь пожал плечами.

– Ну и что? Ну, поймали меня на лжи. Разве преступники всегда говорят правду?

Это еще больше убедило ее в том, что Редфорд в своем признании не желает идти дальше известных вещей.

Что ж, раньше или позже, лондонская или дорсетская полиция отыщут что-нибудь такое, что, помимо признания, накрепко привяжет его к жестокому убийству Джорджии Лестер. Но это «что-нибудь» должно отыскаться, ведь пока у них нет ровным счетом ничего.

Дюваль просматривала кипу бумаг, когда услыхала оклик. Она взглянула на подчиненного ей офицера, держа в руках телефонную трубку.

– Да?

– Вы не могли бы зайти в просмотровую комнату, мэм? Там один из ребят обнаружил что-то, что хочет показать вам.

Дюваль стремглав бросилась к двери. Широким, быстрым шагом одолела коридор. Вошла в комнату, где полицейские просматривали видеопленки со Смитфилдского рынка. Едва она переступила порог, как услыхала неожиданно тонкий и взволнованный голос одного из детективов:

– Посмотрите, мэм.

– Что у вас, Харви? – Дюваль встала за его спиной и из-за его плеча стала смотреть на экран. – Вы нашли его?

– Я смотрел пленки, фиксировавшие коридор, который ведет к складам. Двери не видно, но другим путем к ней не подойдешь. Эта пленка помечена пятницей. Через два дня после исчезновения Джорджии Лестер. – Харви нажал на кнопку. Вдалеке появился мужчина, одетый в белый халат, черные брюки и колпак, какой носят все мясники на рынке. В руках у него был тяжелый поднос с упакованным мясом. Харви ткнул пальцем в экран. – Я обратил на него внимание, потому что вспомнил про черный пакет. Видите? Видите?

– Вижу, – с сомнением произнесла Дюваль. – Но это не Редфорд. Ничего похожего. А он выйдет оттуда?

– Поэтому-то я и хотел, чтобы вы посмотрели. – Харви нажал на кнопку. Через несколько мгновений мужчина появился вновь в десяти футах от камеры. – Здесь его видно лучше всего.

Дюваль нахмурилась. В мужчине было что-то очень знакомое, но она никак не могла вспомнить, где видела его прежде.

Харви в ожидании смотрел на нее.

А Сара Дюваль, не отрываясь от экрана, напрягала память. Вдруг словно что-то щелкнуло у нее в голове. В этом не было смысла, но она знала, что не ошибается. Правда, думать об этом пока было очень страшно. Она выпрямилась.

– Побыстрее распечатайте. Я звоню в Главное полицейское управление. Буду у себя в кабинете. Отличная работа, Харви.


Глава 52

По мере того как Фиона продвигалась на север, погода понемногу улучшалась. В перчаточном отделении она обнаружила нужные путеводители и теперь уверенно вела «лендровер» по А9, разложив одну из карт на соседнем сиденье. Фиона уже миновала красивый мост, благодаря которому легко одолела место, где встречаются воды Боли-Ферт и Морэй-Ферт, и оставила позади плодородные земли Черного острова. Постепенно небо из серого сделалось голубым, и утренний туман растаял в робких лучах осеннего солнца.

Фиона постоянно сверялась с картой, продвигаясь вперед по уединенной дороге. Правда, ошибиться тут было бы трудно. Как ошибиться, если дорога одна? Алнесс. Инвергордон. Потом мост через Дорнох-Ферт, мокрый песок и поворот к Бонар-бридж, откуда начинаются горы.

Довольно долго Фиона ехала вдоль Кайл-оф-Сатерленд, на берегах которого росли густые хвойные леса, и прорубленная в них дорога показалась Фионе мрачной. Едва повернув на Лэрг, она поняла, что въехала в Северо-Западную Шотландию, потому что перед ней открылись необозримые просторы с круглыми холмами в коричневых зарослях вереска. То тут, то там виднелись разрушенные временем дома, от некоторых и стен почти не осталось. Жуткий результат обнищания здешних фермеров, земли которых забрали себе богатые землевладельцы, решившие заработать деньги на овцах, и свидетельство того, что на этих землях впервые поселились кельты, завладевшие потом всей Британской империей.

Фиона никогда тут не бывала, хотя в Ассинт несколько раз приезжала в прошлом, чтобы полазать по холмам. Ей были знакомы ощущение упругого вереска под ногами, предательские пустоты бывших торфяников и камни здешних мест. Если она хочет быть хоть как-то подготовленной к поединку, придется остановиться в Лэрге и купить там что-нибудь, потому что легкие туфли и городской костюм здесь не подойдут.

Когда Фиона въехала на главную улицу Лэрга, город уже просыпался. Открывались магазины. Сновали туда-сюда местные жители, стараясь использовать теплое утро. Отыскав стоянку напротив спортивного магазина, Фиона выпрыгнула из «лендровера», но, прежде чем войти в магазин, проверила, что лежит в машине за креслами. Помимо трех пятигаллоновых канистр с бензином там лежали свитер из овечьей шерсти и водонепроницаемая куртка.

Фиона взяла в руки свитер и поднесла его к лицу, вдыхая родной запах. «Пожалуйста, Господи, пусть он будет живой», – мысленно взмолилась Фиона.

Она с неохотой положила свитер и куртку на прежнее место. Конечно же, они будут ей велики, но это не важно. Фиона вошла в магазин и минут через пятнадцать вышла из него в новых брюках, спортивной рубашке, темно-коричневой шляпе, в новых носках с прокладкой на подошве и легких спортивных туфлях, рассчитанных скорее на лето, однако не требовавших привыкания, в отличие от тяжелых башмаков. Покупка была вполне оправданной, ведь Фиона не собиралась много в них путешествовать. Достаточно, если они не подведут хотя бы несколько часов. А там будет видно. Еще Фиона накупила всякой всячины на случай, если понадобится немедленная медицинская помощь. Она понятия не имела, что ждет ее в ближайшем будущем.

Фиона залезла обратно в «лендровер», добавила свитер и куртку Кита к своему туалету и аккуратно сложила свои вещи. На этом приготовления были закончены. Пора вспоминать подробности «Кровавого живописца». Фиона не имела права что-то забыть. В ближайшем скобяном магазине она купила резак, стамеску и молоток. Потом подумала и добавила к покупкам обычный и складной ножи.

Когда она возвращалась к «лендроверу», то обнаружила, что не одна в этом городе. Рядом стояла знакомая «хонда»; и Кэролайн, сложив руки на груди, улыбалась во весь рот. В отчаянии Фиона закрыла глаза. Подойдя поближе, она тихо проговорила:

– Это совсем не смешно, Кэрол.

– Знаю. Поэтому я тут. Не хочешь брать меня с собой, не надо, но позволь мне прикрыть твои тылы. Позволь остаться здесь и убедиться, что ты вышла из заварухи живой. Пожалуйста.

Фиона открыла дверцу «лендровера» и сложила в него покупки. Потом она повернулась к Кэролайн и спросила:

– У тебя есть мобильник?

Кэролайн радостно улыбнулась.

– Думаешь, он здесь сработает?

Она показала на поднимавшиеся вокруг горы, и Фиона криво улыбнулась.

– Глупый вопрос. Вот что мы сделаем. Ты поедешь за мной до поворота. Это около мили. Дальше ехать не имеет смысла. Если верить Киту, ты там попросту застрянешь на своей «хонде». Потом ты даешь мне один час. – Она взяла сумку, вынула из нее блокнот и ручку и написала домашний и рабочий телефоны Сэнди Гэллоуэя. – Если я не вернусь через час, не исключено, что мне нужна помощь или я все же сумела по телефону Кита дозвониться до местной полиции. В любом случае ты звонишь по этим телефонам суперинтенданту Сэнди Гэллоуэю. Рассказываешь ему, где я и что я делаю. Я послала ему факс, но он мог подумать, что это не срочно. Подожди, я дам тебе точный адрес. – Она вновь открыла дверцу «лендровера» и из-под карты достала распечатку, сделанную с e-mail, кажется, сто лет назад. – Бери. Но обещай, что бы ни случилось, ты не поедешь следом за мной.

Кэролайн неохотно кивнула.

– Обещаю.

– Честно?

Кэролайн посмотрела прямо в глаза Фионе.

– Клянусь памятью Лесли.

– Это меня устраивает. Я уже сказала, что сама смогу позвать на помощь в случае нужды, но не исключены всякие неожиданности. Тогда надежда только на тебя. – Она вздохнула. – Пора.

Фиона влезла в «лендровер» и, включив зажигание, положила мокрые от пота руки на руль. Она знала, обстоятельства против нее. Убийца ее опередил. Наверное, он уже с час, а то и больше в доме Кита. И он не всегда придерживается написанного сценария… Может быть, он решил сразу выкачать всю кровь из Кита, чтобы не мучить его долго и самому не рисковать понапрасну.

Может быть, уже слишком поздно.

Запах кофе разбудил Стива. Он мигнул, прогоняя сон и вспоминая, где находится. Усевшись в постели, он увидел Терри за столом с кружкой кофе в руках.

– А я уж думала, ты так устал этой ночью, что никогда не проснешься, – шутливо проговорила она.

– Который час? – спросил Стив, не представляя, сколько он спал.

– Двадцать минут десятого.

Стив спрыгнул на пол.

– Ты шутишь! – воскликнул он в ужасе.

– Сегодня суббота, Стив. Все долго спят. – Терри улыбнулась. – Даже полицейские.

– Не может быть, чтобы никто не звонил. У меня операция… Нейл должен был позвонить, – проговорил он скорее себе самому, чем Терри. – Да и мой начальник. Его самолет должен был приземлиться два часа назад. – Стив подошел к столу, на котором лежали его телефон и пейджер, и, ничего не понимая, долго глядел на них. – Что случилось?

Терри подошла к нему сзади и обняла его.

– Я выключила их. Стив, тебе надо было отдохнуть.

Стив вырвался из ее объятий и повернулся к ней лицом, на котором было выражение злобы и отчаяния.

– Ты это сделала? – крикнул он, после чего несколько мгновений открывал и закрывал рот, но слова не шли с его языка.

– Земля не перестанет вертеться, если тебе никто не позвонит всего одну ночь, – сказала Терри, но в ее голосе не было уверенности.

– На мне сходятся все концы большой операции! – заорал Стив. – У меня люди следят за убийцей. Господи, Терри, как ты могла?

Тем временем он натягивал на себя свою одежду.

– Но ты ничего не сказал! – чуть не плача, крикнула Терри ему в спину. – Откуда мне было знать? В последний раз, когда тебе звонили, это даже не было твое расследование. Ты словом не обмолвился, что у тебя на работе происходит что-то важное.

Стив на мгновение приостановился.

– Я не имею права ничего разглашать, поэтому я молчал. Мне нельзя говорить о работе с гражданскими лицами.

Его слова били ее словно кнутом. Но Терри не раскаялась, она лишь еще сильнее возмутилась.

– Если это не Фиона Кэмерон? – в ярости рявкнула она.

– В этом все дело? Ты приревновала меня к Фионе?

Стив не верил собственным ушам.

Не сводя с него глаз, Терри сказала совсем тихо:

– Нет, Стив, но я хочу доверия. Открытости. Не обращайся со мной так, словно я ребенок. Тебе только и надо было, что упомянуть о серьезном деле, из-за которого мы расстанемся утром. Черт тебя подери, – вдруг взорвалась она. – Как насчет вежливости?

Стив уже надел пиджак и схватил пальто.

– Я начальник. Люди имеют право обращаться ко мне в любое время суток.

– Мистер Незаменимость, вам не любовница нужна, а публика.

Засовывая в карман пейджер и телефон, Стив покачал головой.

– Не могу поверить.

– Ты должен был мне сказать, черт бы тебя побрал! – крикнула Терри в ярости на себя и на него.

В ответ она услыхала, как захлопнулась дверь, и почувствовала, что у нее дрожат руки.

– Не могу поверить, – все повторял и повторял Стив, садясь в машину и включая пейджер.

Пять сообщений. Мысленно выругавшись, Стив проверил их. Два от Фионы – еще вечером. Одно от Нейла в одиннадцать. Еще одно от Нейла около шести.

– Дьявол ее побери, – сказал он, когда увидел, что последнее сообщение было от заместителя комиссара.

Стив включил телефон и подсоединился к своему домашнему телефону. Опять Фиона. Требует, чтобы он срочно позвонил. Нейл сообщает, что решил подежурить ночью. Опять Нейл – передал дежурство Джоанн, а сам едет в контору на случай, если нужно будет последить за Койном или арестовать его. Наконец, сообщение от заместителя комиссара – он ждет его звонка.

Постаравшись взять себя в руки, Стив стал обдумывать возможность ареста Джерарда Койна. Прошло всего несколько минут, а Стив уже был, во всяком случае внешне, таким же, как всегда. Придется только соврать, что в его пейджере сели батарейки, а он не заметил. Наверное, потерянный час не сыграет такую уж большую роль. А ведь может.

Набирая номер телефона заместителя комиссара, Стив чувствовал сожаление. У него были такие большие планы, связанные с Терри. И, как всегда, дым и пепел.

Может быть, повезет с Койном?

За четыреста миль от него, на Сент-Леонард-стрит, Сэнди Гэллоуэй как раз брал в руки булочку с беконом. Почти два часа он прождал Фиону Кэмерон, и что? Эта женщина была в панике, когда звонила ему ночью, а утром она даже не побеспокоилась прийти вовремя, даже не оставила записку у дежурного или в отеле. А ведь за отель платит его департамент, сердито напомнил себе Гэллоуэй.

Как обещал, он позвонил Саре Дюваль. Досмотрел свой фильм о полицейских и позвонил на Вуд-стрит. Умная женщина эта Сара Дюваль. Уже тщательно сопоставила признание Редфорда и рапорты дорсетской полиции. Объяснила, почему вначале чувствовала себя неловко и как убедилась в своей правоте. Похоже, она избавилась от сомнений. И Сэнди Гэллоуэю хотелось верить, что она работает в правильном направлении.

Это, естественно, подтверждало, что Фиона Кэмерон морочила ему голову, хотела она того или не хотела. Гэллоуэю очень не понравилось то, что она не посчитала нужным поставить его в известность о своих планах.

Ему даже в голову не пришло проверить факс, находившийся у секретаря в соседней комнате.


Глава 53

Послание Кита о том, как добраться до его дома, глубоко врезалось в память Фионы. «После Лэрга шоссе А839». Выехав из городского центра, Фиона пересекла узкую речку Шин, прежде чем ее русло раздвоилось. Немного вдоль реки, потом на запад – справа остался круглый холм. Глянув в зеркало, Фиона убедилась, что Кэролайн все еще следует за ней.

В миле от города будет дорога направо – на Саллахи. Вот она. На другой стороне – телефонная будка. Это хорошо. Фиона показала на нее. Кэролайн подняла вверх большой палец, потом ткнула им в часы, мол, у тебя час. Посмотрев на часы, Фиона сверила время. Девять тридцать семь. Итак, у нее час. И Фиона резко повернула направо.

Она вспомнила, как Кит писал о плохой дороге и преимуществах «лендровера», и еще вспомнила, что до следующего поворота пять с половиной миль. Фиона собиралась точно следовать инструкции.

Вскоре дорога действительно превратилась в насыпь из камней примерно в сорока футах над озером, вдоль которой время от времени появлялись деревья, видимо укреплявшие крутой берег. Слева росли хвойные деревья, поднимавшиеся на гору. Никаких признаков жизни Фиона не видела.

Проехав около мили, Фиона заметила, что дорога идет вверх; здесь уже были не только ели, но и рябина, березы, ольха, не говоря уж о высоких шотландских соснах, которые росли в кажущемся беспорядке этого хорошо ухоженного массива, отделенного от дороги высокой изгородью, чтобы олени не попадали в беду.

Неожиданно лес закончился. Впереди был овраг, над ним – деревянный мост с железными поручнями. Ошибки быть не могло. Аллт а'Клаон. Значит, дорога верная. На середине моста Фиона сбросила скорость и поглядела вниз с пятидесятифутовой высоты на каменистое русло горной речки, которая быстро бежала по ею же самой проложенному руслу, вспениваясь, когда на пути попадались большие камни. Лучи солнца не доставали до воды, поблескивавшей словно темный янтарь.

Фиона поехала дальше, стараясь избавиться от напряжения, которое теперь передалось рукам, вцепившимся в руль. «Впереди будет поворот налево». Фиона повернула, вопреки желаниям «лендровера», из-под колес которого полетели камни.

Теперь ей очень пригодились советы Лачлана, и «лендровер» как будто стал послушнее, несмотря на отвратительную дорогу.

Через полмили должен показаться еще один поворот налево. Она вернется немного назад и увидит веревочный мост через реку, который крепче, чем кажется, но ехать по нему можно лишь со скоростью пять миль в час. Все так и было. Поворот налево. Мост. Конструкция из узких деревянных планок на канатах, привязанных к толстым столбам по обе стороны реки. У Фионы от страха душа убежала в пятки. Мост выглядел слишком хрупким для «лендровера». Однако придется поверить Киту. Фиона подъехала к мосту, остановилась и осторожно переключила на первую скорость. Потом, едва ли не шагом, двинулась вперед. Мост заскрипел, приняв вес «лендровера», и, хотя немного провис, но держал ее крепко, пока она потихоньку продвигалась вперед на тридцатиярдной высоте.

Почувствовав наконец под колесами твердую почву, Фиона перевела дух, она как будто совсем забыла, что человеку положено дышать. Сняв руки с руля, она вытерла их о штаны.

– Черт, только бы не ошибиться, – громко проговорила она. – И успеть.

Оставалось одолеть что-то вроде рощи, и примерно через милю должен был появиться дом. Конец уже близок. Вот и лес. Через пару сотен ярдов она чуть не наехала на мужчину, который шел ей навстречу с топором на плече и связкой хвороста под мышкой. Фиона резко нажала на тормоз и опустила стекло в окошке. Мужчина в анораке [26], шерстяной шапке и с шарфом вокруг шеи приветственно поднял руку.

– Я ищу дом Кита Мартина, – сказала Фиона. – Это правильная дорога?

Мужчина свел черные брови.

– Писателя-то? Правильно. Еще около мили по этой дороге.

Судя по акценту, мужчина не был местным жителем, однако он явно знал здешние места. Наверно, как Кит, соблазнился низкими ценами на дома и мирной деревенской жизнью.

– Спасибо. Вы не видели его сегодня?

Мужчина покачал головой.

– Я в первый раз вышел в лес.

Фиона помахала ему рукой и поехала дальше. Скоро лес закончился, и она оказалась на открытом месте. По склону холма тянулся коричневый вереск, уступавший место лишь одиноким булыжникам или каменным плитам, простиравшимся на несколько десятков ярдов. Впереди тоже виднелись деревья. Наверно, ветер принес их семена к дому Кита. Немного не доезжая до них, Фиона остановила машину у края дороги.

Ну вот. Обратного пути нет. Фиону мутило от страха и мрачных предчувствий, однако надо было идти до конца. Она взяла сумку с покупками и завернула ее в водонепроницаемую куртку. Тяжело вздохнув, открыла дверцу, вышла из машины и пересекла дорогу.

Ей было понятно, что по дороге идти к дому нельзя. Если убийца там, он, конечно же, следит за тем, что происходит вокруг. Оглядевшись, Фиона приняла решение. Она вошла в лес и зашагала прямо по подлеску. Идти было нелегко, тем более что она старалась как можно меньше шуметь.

Минут через десять Фиона оказалась на обширной поляне. Посередине стоял небольшой каменный дом с выложенной шифером крышей. На стене перед Фионой не было окон. Прекрасно. Она огляделась. Где же автомобиль? Если убийца здесь, он должен был на чем-то приехать. А если она опоздала? Если он исполнил задуманное и уже убил Кита? Еще никогда Фионе не было так страшно. И так одиноко.

– Спокойно, – прошептала она.

Убийца опередил ее не больше чем на два часа, а для него важно исполнить все, как написано в книжке. Ему вряд ли хватило времени взять у Кита кровь и расписать ею стены. Или он еще не приехал, или отправился в Лэрг за покупками.

Или она ошиблась.

Не давая воли этой мысли, Фиона решила действовать не медля. Пригнувшись, она побежала к стене, хваля себя за то, что догадалась купить удобные туфли. Потом, принимая все меры предосторожности, двинулась вдоль стены. На углу огляделась. Никого. На другой стене было три окна. Фиона вытерла пот со лба и храбро завернула за угол.

Сердце грохотало у нее в груди, когда она на цыпочках приблизилась к первому окну и осторожно заглянула внутрь. Открывшаяся ей комната была, по всей вероятности, спальней. По крайней мере, здесь не было письменного стола и всего прочего, что требуется для работы. У Фионы появилось странное ощущение, что она подглядывает за очень знакомой и в то же время чужой жизнью. Чувства взыграли в ней с новой силой, и у нее перехватило дыхание.

Фиона с трудом проглотила комок в горле и торопливо перешла к другому окну. Судя по всему, это помещение было пристроено позже. Окно было закрыто жалюзи. Наверняка это ванная комната. Если все правильно, то Кит должен быть тут. Но, как Фиона ни старалась, с какой стороны ни заглядывала внутрь, рассмотреть ничего не смогла.

В отчаянии она двинулась к третьему окну. Внутри никакого движения. Зато она обратила внимание на большой стол, два кресла по обе стороны от камина, маленькую кухоньку и пару шкафов чуть ли не до потолка. Узкий металлический шкафчик стоял открытым, и рядом с дверцей Фиона разглядела два пакета с надписью «Уэйтроуз». Похоже, они появились тут недавно – на них не успела осесть пыль, а в пределах трехсот миль ни одного магазина с такими сумками не было и в помине. Какое-никакое, а свидетельство, подтверждавшее ее предположение.

Потом Фиона заметила нечто такое, отчего у нее похолодело в груди. В дальнем углу был маленький столик, полускрытый камином, а на полу рядом с ним валялась кучка пластика и металла, в которой Фиона узнала сломанный телефон.

Значит, предчувствие ее не обмануло. Убийца привез Кита сюда. Он все предусмотрел. Судя по разбитому телефону, он не оставил Киту ни малейшей надежды на спасение. Фионе вспомнился мужчина в лесу. Но он как будто вел себя совершенно естественно со своим топором и деревяшками. Да и шел он пешком. Жаль, она не спросила, не видел ли он поблизости незнакомую машину.

Нечего зря терять время. Фиона побежала дальше. Миновав небольшое каменное строение, где был генератор, она подошла к двойной деревянной двери, но та оказалась запертой. Фиона толкала ее, пыталась выбить плечом, но дверь не поддавалась.

Надо было искать другой путь, и Фиона вернулась к окну в спальню, но оно тоже оказалось запертым. Тогда она взяла купленный в Лэрге топор и подержала его в руке. Выбивать одно стекло не имело смысла, надо было разбить раму. Набрав полную грудь воздуха, Фиона размахнулась и ударила. Рама разлетелась вдребезги. Но шума получилось много. Парочка соек с громкими криками вылетела из леса за спиной Фионы, и она вздрогнула.

Стараясь действовать как можно быстрее, Фиона вытащила стекла, чтобы не порезаться. Сначала она перекинула одну ногу через подоконник, потом другую и спрыгнула в спальню. В доме царила тишина, однако в нем не было покоя, какой бывает, когда он пустой. Пару мгновений Фиона постояла, не шевелясь и прислушиваясь к любому враждебному звуку.

Потом с оглядкой пересекла комнату и широко распахнула дверь. Налево она разглядела в темноте запертую дверь в ванную комнату и потянулась к ручке, боясь того, что может за ней увидеть… Фиона зажмурилась, готовя себя к решительному действию, обхватила пальцами ручку, повернула ее и толкнула дверь.


Глава 54

За шестьсот миль от Фионы, в Лондоне, Стив Престон поздравлял себя с победой. Ему удалось убедить заместителя комиссара в том, что у него достаточно улик. Теперь оставалось проинструктировать полицейских, которые вместе с Джоанн и Нейлом арестуют Джерарда Койна, и произвести обыск в его квартире.

– Я много думал об аресте, – сказал Стив полицейским, – и считаю, его нужно брать на улице, чтобы можно было без всяких ограничений провести обыск. Мы привезем его к нам и арестуем по подозрению в убийстве; это даст нам куда больше свободы в наших действиях. Чтобы ничего не упустить, сделаем так: один полицейский будет на велосипеде, другой – на мотоцикле. Койн – отличный велосипедист, и не исключено, что отправится гулять на колесах.

Стив придал своему лицу сосредоточенное выражение, изо всех сил стараясь не показывать, как он радуется предстоящей операции.

– Я хочу, чтобы его доставили сюда целым и невредимым, – особенно подчеркнул Стив. – Никаких несчастных случаев, никаких падений с лестницы, никаких непредвиденных порезов, синяков и сломанных костей. Берегите его, как хрустальную вазу.

Как только он будет здесь, арестуем его по подозрению в убийстве. Никаких проволочек. Но действуем строго в соответствии с законом. Ничего такого, чтобы нам потом сказали: «Минуточку, приятель, а как ты допустил это или то?» Вопросы есть?

Молодой детектив поднял руку.

– Что нам искать в квартире Койна?

– Хороший вопрос, – отозвался Стив. – Все, что может связать его с убийством Сьюзан Бланчард или изнасилованиями в Северном Лондоне. То есть газетные вырезки, карты с пометками, дневники, фотографии. Да, и мне нужны все имеющиеся у него ножи. И одежда, которая соответствует свидетельским описаниям. Знаю, знаю. Прошло много времени, и, возможно, он давно все уничтожил. Но нам нужен Койн. Мы должны все сделать, чтобы Сьюзан Бланчард успокоилась в своей могиле.

Стив обвел взглядом своих сотрудников. Вопросов больше не было. Тогда он повернулся к доске, висевшей за его спиной, и показал на фотографию двух сыновей Сьюзан.

– Дело не во мне. И даже не в нашем управлении. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала для ее детей. А теперь идите и помните о них.

Нельзя сказать, чтобы Стив был любителем дешевых эффектов, но этим людям нужен был эмоциональный допинг, и Стив знал рецепт.

Он смотрел им вслед и размышлял о том, сколько времени пройдет, прежде чем сюда доставят Койна. Оставался еще звонок Фионы, на который он не ответил. Сколько он ни набирал номер ее мобильника, все было напрасно. Слава богу, хоть Сара Дюваль сообщила ему, что Фиона в Эдинбурге занимается обстоятельствами убийства Дрю Шанда. Пожалуй, надо начать со звонка в Эдинбург.

Взяв трубку, он попросил соединить его с Эдинбургом. Потребовалось всего несколько минут, чтобы выяснить, что говорить ему надо с суперинтендантом Сэнди Гэллоуэем. Однако Гэллоуэя не было на месте. Расстроенный Стив попросил передать Гэллоуэю, чтобы тот перезвонил ему, как только сможет.

О чем, черт возьми, думала Фиона, оставляя ему сообщения, если он не может ей дозвониться? Дело наверняка серьезное. Может быть, спросить у Кита? Он набрал номер домашнего телефона, но и тут был автоответчик.

Больше Стив ничего сделать не мог, поэтому решил на время забыть о Фионе и сосредоточиться на Джерарде Койне. Слишком это было важно, чтобы позволить себе думать о чем-то еще.

Это было страшнее, намного страшнее, чем в кино. И куда как страшнее, чем Фиона могла вообразить. Сначала она решила, что Кит умер. Он сидел голый на стульчаке с прикованными к стене руками. Кожа у него была неестественно белой, голова опущена на грудь. В сидячем положении он держался только благодаря своим путам. Поначалу Фионе показалось, что он не подает никаких признаков жизни. В левой руке торчала иголка. Примерно половину стен в ванной занимали любительские изображения деревьев и цветов, сделанные кровью. Сколько на это могло понадобиться крови, Фиона не имела ни малейшего представления. Ее сердце разрывалось от страха и ужаса.

Со стоном, больше похожим на рыдание, Фиона рванулась вперед, упала на колени и обвила руками холодное тело Кита. Из глаз у нее брызнули слезы. Как ни странно, но его сердце билось, и ее уха коснулся едва слышный жалобный звук.

– Кит! – запинаясь, произнесла Фиона. – Кит! Ты слышишь меня? – Она коснулась пальцем его шеи и, нащупав слабый неровный пульс, нежно взяла в ладони его голову и подняла ее. У Кита дрогнули веки. – Я тут, Кит. Это я, Фиона. Все будет хорошо.

Со стоном он открыл глаза. Прижимая его к себе, Фиона старалась передать ему свое тепло, но он был в шоке. Кит потерял много крови, а тут еще холод. Сначала надо было его согреть. Фиона бросилась в спальню. Там она схватила спальный мешок, фланелевую рубашку, джинсы и побежала обратно в ванную. Набросив Киту на плечи спальный мешок и беспрерывно говоря ему что-то, она вытащила из сумки купленные инструменты. Ей понадобились все ее силы, чтобы избавить его замерзшие ноги от цепей, но она сумела это сделать и натянула на него, сколько смогла, джинсы.

Потом она взяла молоток и стамеску и принялась за ручные оковы. Пара ударов – и правая рука была свободна. Упав, она бессильно повисла вдоль тела Кита, и он опять застонал.

Фиона обошла его кругом и задумалась. Если вытащить иголку, польется кровь, поэтому она закрепила иглу пластырем, после чего вновь взялась за стамеску и молоток. Ее усилия увенчались успехом, но Кит упал на пол, и Фионе пришлось одевать его неподвижное тело. Чтобы не терять время, снимая наручники и цепи, она разрезала рукава рубашки.

Потом ей все-таки удалось поставить Кита на ноги и прислонить к стене, чтобы натянуть на него джинсы. Все это заняло слишком много времени, и Фиона опять запаниковала. Похититель не мог уйти далеко, поэтому Фиона не имела права рисковать, оставляя Кита надолго.

Она вновь усадила его на стульчак, нашла обогревающие пакеты и обложила ими Кита. Потом опять пошла в спальню и стала искать теплые носки и какие-нибудь туфли.

Следующую остановку Фиона сделала в гостиной. В одном из шкафов отыскались две банки с «Кока-колой». Лучше не придумаешь. Жидкость и сахар. Кофеин, верно, не повредит человеку, привыкшему, как Кит, пить кофе в больших количествах. Обернувшись, она обратила внимание на металлический шкаф. Ружья, из которого Кит стрелял кроликов, на месте не было. Коробка из-под патронов валялась открытая и полупустая. Опять Фиона запаниковала. Похититель Кита вооружен. И без того ужасные обстоятельства изменились к худшему.

Фиона бросилась в ванную, надела на Кита носки и спортивные туфли и постаралась привести его в чувство.

– Кит, пожалуйста, очнись. Дорогой, мне нужно, чтобы ты был в сознании. Кит, ты должен действовать.

Тепло уже вливало жизнь в тело Кита. Его передернуло, и он открыл глаза, в которых появилось изумленное выражение.

– Фиона! – глухо проговорил он.

– Я, милый, это я, ты не бредишь. Я нашла тебя, Кит, и теперь ты должен это выпить. – Фиона поднесла банку «Кока-колы» к губам Кита и заставила себя не торопить его, пока он делал глоток за глотком потрескавшимися губами. – Я обещаю вытащить тебя отсюда, – сказала она.

– А где Блейк? – спросил Кит незнакомым голосом.

– Блейк? – не поняла Фиона, решившая, что Кит бредит.

– Фрэнсис Блейк, – повторил Кит. – Он привез меня сюда. Он взял у меня кровь.

Как бы это ни казалось бессмысленным, Фиона все поняла. Она вспомнила мужчину, которого встретила на дороге. Память не подвела ее. Ей не пришлось видеть Блейка, но его голос она слышала по телевизору. Едва появились звуковые воспоминания, лицо незнакомца возникло перед ее мысленным взором, и хотя разглядеть его мешали капюшон и шарф, она точно знала, что это был Фрэнсис Блейк. Мужчина с топором, едва не попавший под колеса «лендровера». Разумом она понимала, что так оно и есть, что Кит прав, а весь ее накопленный опыт опровергал это. Зачем Фрэнсису Блейку понадобилось похищать Кита? С чего бы он вдруг стал серийным убийцей? Бессмыслица! Абсурд!

Но у нее не было времени на размышления.

– Он ушел, – проговорила Фиона с уверенностью, которой у нее на самом деле не было.

Куда подевался Блейк и что он теперь делает? Судя по топору на плече, он отправился за топливом. Или в хворосте он прятал ружье? Скорее всего, Блейк возвращался после того, как где-то спрятал свою машину. Но услышал «лендровер». Даже если он не знал Фиону, то понял, что она направляется к единственному дому, к которому вела дорога, и повернул назад, как будто шел в другом направлении.

Трюк простой, но он сработал. Фиона ни на мгновение не заподозрила его. Теперь он знает, что она тоже здесь. И он не может позволить им уйти. Нет, это немыслимо.

Фиона тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Надо подогнать «лендровер», – хрипло проговорила она, стараясь не выдать охвативший ее страх. – Останься пока здесь. Если сможешь допить «Коку», это будет прекрасно. Не думай о пальцах. Наладится циркуляция крови, и они оживут. Ты знаешь, сколько он взял у тебя крови?

– Больше пинты [27], – со вздохом произнес Кит, и его голос все еще был похож на голос крепко выпившего человека. – Потом я отключился. Думаю, ему пришлось на этом закончить. – Он мигнул и в первый раз сосредоточился на том, что его окружало, в первую очередь на настенных рисунках. – Черт! – проговорил он со смехом и закашлялся. – До чего же он отвратительно рисует.

Фиона встала и прижала его голову к своей груди.

– Я постараюсь побыстрее.

Отпустив Кита, она достала из сумки нож и положила его в карман. Труднее всего было оставить Кита. Но как выбраться отсюда без «лендровера»? Нельзя рассчитывать на Кэролайн, ведь у Блейка ружье.

Подойдя к двери, Фиона приоткрыла ее и огляделась. Она внимательно осмотрела поляну и дорогу. Никакого движения. По коже у нее поползли мурашки от страха. Блейк мог быть где угодно. А что, если он сейчас целится в нее из ружья? Почему бы ему с топором в руках не прятаться за «лендровером»? От такой перспективы у нее похолодело в груди. Фиона не торопясь открыла дверь пошире. Никакого движения. Если он следит за ней, целясь из ружья, то лучше двигаться, чем стоять на месте, твердо сказала себе Фиона. Теперь или никогда.

Она бросилась бежать через поляну, а потом по дороге, оказалась рядом с «лендровером» куда быстрее, чем сама ожидала, так как забыла, что шла к дому не прямой дорогой. Открыв дверцу, она уселась за руль и на мгновение положила на него голову, позволив себе короткий стон облегчения. Держись, сказала она себе, выпрямляясь.

Ключ зажигания сработал не сразу, и Фиона опять запаниковала. Не дай бог, Блейк уже поработал над машиной. Еще раз повернув ключ, она едва не заплакала, услыхав гул мотора. Взяв себя в руки, Фиона быстро одолела остаток дороги и развернула «лендровер» задом к дому.

Оставив мотор включенным, она открыла заднюю дверцу и побежала в дом. Кит как будто выглядел получше, во всяком случае, он сидел выпрямившись, хотя все еще прислонялся к стене и был очень бледен. Но глаза он держал открытыми и был вроде бы поживее. Фиона не забыла забежать в спальню и взять оттуда пару одеял и подушку, не считая лишних рубашек. Все это она снесла в «лендровер», добавив со второго захода спальный мешок, и устроила на полу нечто вроде постели, после чего отправилась за Китом.

– Постарайся помочь мне, – сказала она. – Я не могу тебя нести.

Кит кивнул.

– Кажется, я уже могу встать. В гостиной есть палка. С ней мне будет сподручнее.

Голос у него был глухой и очень слабый.

Палку Фиона отыскала в углу. Это была современная металлическая трость, легкая и раздвижная. Фиона немного увеличила ее, чтобы Кит мог опираться на палку, как пастух на посох.

Вернувшись в ванную, она помогла Киту продеть руку в петлю на трости и ухватиться за ручку.

– Колет, как иголками, – пробурчал он.

– Поверь мне, это хорошо.

Другую руку Кита она положила себе на плечо, и он встал.

– Черт, у меня судорога, – простонал Кит, когда правая нога у него подогнулась, приняв на себя его вес.

Прошла почти вечность, прежде чем он начал переставлять ноги, а Фиона обливалась потом, не зная, как унять страх. Очень медленно, но они все же одолели несколько ярдов до входной двери. Потом еще несколько ярдов до «лендровера». Фиона помогла Киту влезть внутрь и устроила его по возможности удобно.

– Как ты? – спросила она.

Кит постарался улыбнуться.

– В сравнении с чем? Голова болит, все кружится, меня жуть как мутит.

– Ничего, ничего. Это все обезвоживание и низкое давление.

Безумная эйфория охватила Фиону, когда она наконец захлопнула дверцу и тронулась с места. Она это сделала. Несмотря ни на что, она успела вовремя. Они вырвутся отсюда и будут в безопасности, Фионе хотелось петь! Сначала будет лес, потом открытое место. Она уже видела ели, скрывавшие подъезд к мосту.

Неожиданно она услыхала слабый голос Кита.

– Фиона, так просто он нас не выпустит отсюда. Остановись.

Фиона не сразу поняла, ведь ей хотелось ехать как можно быстрее, но она послушалась его.

– О чем ты, Кит?

– Если он что-то сделал с мостом, мы пропали. Посмотри в перчаточном отделении… Там должен быть бинокль. Возьми его и погляди на мост. Пожалуйста.

– Он взял твое ружье, Кит. Может быть, он следит за нами.

– Если бы он хотел выстрелить, то уже выстрелил бы. Пожалуйста.

Фиона подумала с минуту. В словах Кита был здравый смысл. Если бы Блейк был на этой стороне, он мог бы легко застрелить их, когда они садились в «лендровер». Здесь она хотя бы под защитой деревьев. Если учесть состояние Кита, то лишний риск ни к чему. Фиона вылезла из машины и, держась поближе к деревьям, подошла к тому месту, откуда могла рассмотреть мост. Ничего странного она не заметила и радостно улыбнулась. Какое счастье, что страхи Кита оказались беспочвенными.

Однако он все же заставил ее взять бинокль. Не помешает проверить, все ли планки на месте. Она поднесла бинокль к глазам и навела его на мост. Поначалу ей показалось, что все как будто в порядке. Но не прошло и нескольких секунд, как душа у нее ушла в пятки. Фиона опустила бинокль, перевела дух и поглядела еще раз. Ей стоило большого труда удержать слезы.

На дальней стороне моста оба каната были наполовину перерезаны, рассмотреть это можно было только с помощью сильного полевого бинокля.

Дорога к свободе оказалась отрезанной. Из дороги жизни мост превратился в дорогу смерти.


Глава 55

Кэролайн уже заучила наизусть номер, который ей дала Фиона, и еще раз посмотрела на часы. Шестьдесят одна минута прошла с тех пор, как они расстались. Что бы там ни случилось, но путь Фионе предстоял не простой. Кэролайн злилась на себя за то, что не разделила с Фионой опасность, однако она понимала, как важно и то, что ей было поручено сделать. Если Фиона не справилась сама, есть шанс организовать ей помощь. Однако ни от чувства вины, ни от страха Кэролайн не избавилась.

Решившись, она бросила в автомат всю мелочь и набрала нужный номер. После трех гудков ей сказали, чтобы она перешла к другому телефону. На сей раз ответили после второго гудка.

– Отдел уголовного розыска. Констебль Маллен слушает, – отозвался хриплый мужской голос.

– Мне нужен суперинтендант Гэллоуэй, – сказала Кэролайн.

– Его сейчас нет. Могу я помочь?

С чего начать?

– Вы расследуете убийство Дрю Шанда?

– У вас есть информация, мэм? Назовите вашу фамилию.

– У меня нет информации. Я звоню по просьбе доктора Фионы Кэмерон. Она консультирует суперинтенданта Гэллоуэя по этому делу. Мне очень важно поговорить с ним.

– К сожалению, его нет. Вы оставите ему сообщение?

Кэролайн отчаянно старалась придумать, как бы покороче все объяснить, но не могла подобрать нужные слова.

– Она следит за преступником. Не исключено, что попала в трудное положение. Понимаете, она думает, что убийца все еще охотится за жертвами. И попросила меня позвонить суперинтенданту Гэллоуэю, если не вернется через час, – говорила Кэролайн, сознавая, что детектив на другом конце провода вряд ли что-нибудь понимает. – Мне кажется, ей нужна помощь.

– Помощь в чем?

– Доктор Кэмерон считает, что убийца похитил следующую жертву. Никто не захотел ее выслушать, и она поехала сама.

– Послушайте, мисс, наверное, вам не все известно. Мы знаем, что убийца арестован. Откуда вы звоните?

– Из Лэрга. Это рядом с Лох-Шин.

– Из Лэрга? Боюсь, это не наш район. – Детектив не верил ни одному слову Кэролайн и относил ее к «помешанным», которые вечно лезут не в свое дело. – Вам надо обратиться в местное отделение.

– Подождите, не кладите трубку! – крикнула Кэролайн. – Я знаю, вы не верите мне, но я не сумасшедшая. Фиона Кэмерон в опасности. Ей нужна помощь.

– Обратитесь в полицейский участок Лэрга. Они помогут. Обязательно помогут. Или оставьте сообщение для суперинтенданта Гэллоуэя.

– Вы передадите ему?

– Обязательно.

– Ладно. Скажите, что Фиона в доме Кита Мартина. Это рядом с Аллт а'Клаон. – Она продиктовала по буквам. – Доктор Кэмерон послала ему факс, но он, наверное, не получил его. Пожалуйста, скажите ему, что нужна помощь. И срочно. – Электронный голос сказал, что осталось десять секунд. – Это очень важно, – проговорила Кэролайн, но телефон уже отключился.

Она в сердцах бросила трубку.

– Тупица! – в отчаянии крикнула она. – Что теперь будет?!

Кэролайн ударила ладонью по стеклянной стене. Эдинбург не поможет. А время терять нельзя. С каждой минутой у Фионы остается все меньше шансов на жизнь.

У Кэролайн появилось отвратительное чувство, что местные полицейские обойдутся с ней еще хуже. Ну и черт с ними. В любом случае надо ехать в Лэрг, хотя бы затем, чтобы наменять денег для телефонных автоматов.

Проклиная свою беспомощность, Кэролайн помчалась к «хонде», моля Бога, чтобы он не оставил Фиону.

– Меня-то уж точно благодарить будет не за что, – проговорила она, разворачиваясь и направляясь в город.

Когда Джерард Койн вышел утром из дома, Джоанн вздохнула с облегчением.

– Велосипед не берет, – сказала она, глядя в зеркало заднего обзора.

– Слава богу, – отозвался Нейл.

Он тоже внимательно следил за Койном, который сначала поравнялся с его машиной, а потом пошел дальше по улице, но не успел дойти до угла, как на обеих сторонах улицы появились два детектива.

Джоанн завела машину и выехала со стоянки. Инструкции она помнила наизусть. Подождать, пока Койна остановят, и усадить его в машину. Двух детективов подстраховывали другие детективы, и Джоанн с Нейлом тоже были готовы подключиться в любую минуту.

Койн шел по узким улочкам. Вот уже Каледониан-роуд, скоро она пересечется с Холлоуэй-роуд.

Приблизившись к магазину, торговавшему велосипедами, Койн сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, заглядевшись на спортивный велосипед.

– Пора? – спросил Нейл.

– Думаю, да, – сказала Джоанн, ударив по тормозам и включая специальные огни.

Нейл передал по радиосвязи:

– Альфа Танго. Начинаем операцию.

Он выскочил из машины и быстро побежал к магазину.

Детективы уже окружили Койна, который не мог прийти в себя от изумления.

– Джерард Патрик Койн? – спросил Нейл.

– Ну я, а ты кто? – огрызнулся Койн, стараясь держаться спокойно, словно его взяли по ошибке.

– Детектив-констебль Нейл Маккартни. Прошу следовать за мной в полицейский участок, Вы должны ответить на несколько вопросов.

Койн покачал головой.

– Ты ошибся, приятель. Я ничего не сделал.

Он стрелял глазами, словно искал возможность сбежать, но все пути были отрезаны полицейскими, а также непременными зеваками, остановившимися поглядеть на необычную сценку.

– Вы же не откажетесь ответить на несколько вопросов, сэр? – спросил, придвинувшись к нему поближе, Нейл.

– Я арестован?

– Как посмотреть, сэр. Я бы предпочел, чтобы вы добровольно последовали за нами.

– Кажется, у меня нет выбора? – изменившимся тоном произнес Койн.

– Нас ждет машина, – сказал Нейл.

В окружении полицейских Койн подошел к машине и сел на заднее сиденье между Нейлом и еще одним детективом.

Сложив на груди руки, Койн сделал обиженное лицо.

– Вы совершаете большую ошибку.

– У вас будет возможность ее исправить, – любезно отозвался Нейл.

Он мог себе это позволить, ведь все прошло без сучка и задоринки.

Фиона опустила голову на руль.

– Что будем делать? – спросила она. – Я, в общем-то, подстраховалась. Кэролайн уже, верно, позвонила полицейским. Но, боюсь, им не придет в голову поторопиться. В любом случае им понадобится много времени, чтобы добраться сюда. Насколько я поняла, другой дороги нет?

– Автомобильной нет. – Кит уже не лежал, а сидел. В руках и ногах не кололо, да и вообще он как будто немного оправился. В голове у него, правда, еще шумело, словно он напился накануне, но к этому он как будто притерпелся. – Пешком пройти можно. Есть тропинка. Примерно шесть миль по горам. Мне не осилить, а тебе почему бы не пойти за помощью?

– Одного я тебя не оставлю, – возразила Фиона, не поднимая головы, отчего ее голос прозвучал глуховато. – Что помешает Блейку прийти за тобой? Мы ведь не знаем, уехал он или не уехал. На его месте я притаилась бы на другом берегу и удостоверилась в нашей гибели. А так как время идет и ничего не происходит, он посмотрит на карту и все поймет и вернется за тобой. Даже если ему придется вначале обойти озеро, а потом искать тропинку в горах, он все равно будет тут раньше меня.

– Что ты предлагаешь? Если не ждать полицейских?

– Кит, тебе нужно в больницу. Да и что нам полицейские? Или они увидят, что с мостом, и остановятся на той стороне. Или не увидят и попадают вниз, как, вероятно, было уготовано нам.

Они долго молчали.

– Можно кое-что сделать, – проговорил наконец Кит. – Но это трудно…

– Однако лучше, чем ничего.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь.

Стив на редкость щедро выражал благодарность своим сотрудникам.

– Отличная работа. Вы сработали, как часы. Ничего не упустили. Нет ни одной мелочи, которую адвокаты могли бы поднять на щит. Отлично. Сегодня вечером я всех угощаю. Он уже арестован?

Нейл кивнул.

– По подозрению в убийстве. Похоже, он совсем не в себе. Но старается держаться. Сказал только, что ему нужен адвокат.

Стив взял со стола листок бумаги.

– Так и должно быть. Я тут написал, что нужно искать. Нейл, возьмите это под свой контроль. Вы знаете, что нам нужно. А Джон и Джоанн начнут допрос. Я пока присмотрюсь. Джон, пусть Джоанн играет первую роль. У этого парня проблемы с женщинами. Надо его завести, и для этого Джоанн придется разыграть бой-бабу. Справишься, Джоанн?

Она зловеще усмехнулась.

– С удовольствием, шеф.

Прежде чем Стив успел еще что-то сказать, зазвонил телефон.

– Детектив-суперинтендант Стив Престон.

– Стив? Это Сара Дюваль. У вас найдется минутка заглянуть на Сноу-хилл? Мне бы хотелось кое-что вам показать.

– Сара, как раз сейчас у меня запарка. Можно ненадолго отложить визит?

– Не уверена. Позвольте мне объяснить. Мои сотрудники просматривали видеозаписи со Смитфилдского рынка, и нам кажется, мы засекли человека, который поместил останки Джорджии Лестер в морозильник.

– Отличная новость. А я зачем? – нетерпеливо поинтересовался Стив.

– Нам кажется, это Фрэнсис Блейк.

– Что?

Стив не верил собственным ушам.

– Я сама видела. Потом сравнила с фотографиями. Не думаю, что мы ошибаемся.

В замешательстве Стив спросил:

– А как же Редфорд?

Сара Дюваль долго не отвечала.

– Это не он.

У Стива появился странный звон в голове. Если Редфорд не убийца, то почему Фрэнсис Блейк?

Но гораздо важнее другое. Если Редфорд не убийца, то где Кит и Фиона?

– Итак, вы можете приехать и посмотреть сами? – услыхал он, словно издалека, голос Сары Дюваль.

– У меня тут… нет, я должен… Сара, пришлите мне снимки!

Опять последовало долгое молчание.

– Сэр, мы ведем расследование убийства. Неужели вы не можете уделить мне полчаса?

Упрек, прозвучавший в ее голосе, сказал Стиву больше, чем слова.

– Мы арестовали человека, которого подозреваем в убийстве Сьюзан Бланчард, – ледяным тоном произнес Стив. – Я не могу уехать и все бросить. – Он прикрыл трубку и помахал свободной рукой, показывая всем на дверь. – Дайте мне пять минут. Встретимся в отделе. – Когда все вышли из его кабинета, Стив вновь заговорил с Сарой Дюваль: – Послушайте, вам должно быть известно, что Фиона исчезла. Она должна была утром встретиться с суперинтендантом Гэллоуэем и не появилась. Он сказал, что ночью она звонила ему и твердила, будто Редфорд не убийца. Она была убеждена, что убийца на свободе. И еще она была убеждена в том, что он похитил Кита Мартина. Я не могу дозвониться ни ему, ни ей. Боюсь, дело плохо.

– Согласна, – сказала Дюваль.

– Но я не понимаю, почему Блейк. Судя по рапортам моих людей, он вчера весь день не выходил из своей квартиры.

– Стив, это Блейк. Клянусь своей головой.

Но Стива-то как раз и мучило то, что в опасности другие, дорогие ему головы.

– Вы должны немедленно поговорить с Гэллоуэем, – сказал он.

Но у Дюваль были свои приоритеты.

– Я должна поговорить с Фрэнсисом Блейком.

Заняв удобную позицию по другую сторону оврага, Фрэнсис Блейк не отрываясь смотрел на дорогу. Почему они медлят? Пора бы ей уже освободить Кита Мартина. Блейк помнил, что в домике, где находился генератор, было полно всяких инструментов. Он сам нашел там топор, которым сбил замок на шкафу, где хранилось ружье.

Блейк не мог поверить, что ему до такой степени не повезло. Ведь он вышел, только чтобы убрать машину. Правда, что-то подсказало ему захватить ружье и спрятать его в хворосте. К счастью, он услышал шум мотора, и ему хватило ума сделать вид, будто он идет из леса. Вот если бы знать заранее… Он мог бы подготовиться и устроить ей достойную встречу. Ладно. Придется забыть о заготовленном сценарии. Зато с каким удовольствием он убьет заодно и Фиону Кэмерон.

Прислонив ружье к дереву, Блейк сунул руки в карманы, чтобы согреть их. Солнце светит, но все-таки октябрь на дворе, а в лесу и вовсе холодно, как зимой. Однако стоит подождать и посмотреть, как эта парочка свалится в овраг. Из него-то им точно не выбраться.

И опять он будет чист и свободен. Хочешь – убивай, хочешь – наслаждайся покоем. Блейку даже в голову не приходило бояться полиции. Он нюхом чуял, что Фиона Кэмерон действовала на свой страх и риск. Не может быть, чтобы она убедила своих дружков поддержать ее. Из-за дурачка Редфорда. У них наверняка ум за разум зашел от радости, как-никак заполучили убийцу. Иначе здесь была бы уже армия полицейских с наручниками. Арестовать серийного убийцу его калибра – нешуточное дело. Ирония судьбы, как ни посмотреть. Психологи, подобные ей, разрушили его жизнь, и он постановил убивать людей, которые сделали этих психологов богами. А теперь сама психолог не может найти человека, который поверил бы ей. Может быть, он все-таки добился своего?

Блейк вынул одну руку из кармана и пожевал кожу на большом пальце. Черт бы побрал психологов! Он понадобился им, чтобы показать, какие они умные. А он взял и обошел их. Спутал все карты. И теперь его никто не тронет.

У него было полно времени, чтобы выработать свой план, ведь он ни минуты не сомневался, что выйдет на свободу, как только его дело окажется в суде, и все время, пока был в тюрьме, копил ненависть к тем, кто допустил по отношению к нему несправедливость. Было бы слишком мелко ополчиться на полицейских и психолога, который развернул целую кампанию против него, хотя они не заплатили за то, что сделали с ним. Разве он не потерял дом, работу, подругу, отличную репутацию? Но нет, заплатить должны были другие. Кто виноват в том, что мир поверил, будто у психологов есть ответы на все вопросы? Очень просто. Авторы триллеров. Особенно те, чьи романы экранизированы и показываются по телевизору, чтобы их видели миллионы людей. Это они виноваты в том, что случилось с Фрэнсисом Блейком. И они заплатят за все.

Проще простого было заполучить их книжки еще в тюрьме, разузнать же о них самих оказалось потруднее, но ненамного. Все они любят болтать с журналистами. К тому же обо всех британцах подробно рассказано в книге, написанной каким-то придурком. А на свободе есть доступ к Интернету.

Вскоре он уже знал все и обо всех. Самым трудным оказалось найти адрес этого убежища Кита Мартина. Благодаря интервью, он знал его примерное расположение, а потом в регистрационной книге отыскал точный адрес и точно определил место по карте.

В Испании за ним никто не следил, это точно. И на границах на него не обращали внимания. Главное было обмануть слежку в Лондоне. Но и это оказалось проще простого. Надо было лишь раз в два дня показываться в окне и делать вид, будто живешь отшельнической жизнью, тогда его на сорок восемь часов оставляли в покое, и он мог делать что хотел в Дорсете и потом в Сатерленде. Блейк мог бы поклясться, что полицейские даже не знали о втором выходе из его квартиры.

Им не понять, как изменилась его жизнь после того, что он увидел в Хэмпстед-Хит. Там он осознал, до чего хрупка человеческая жизнь. А уж когда сам убил человека…

Незачем было Фионе Кэмерон ехать сюда и рушить его планы. Ну ничего, она еще поплатится за это.

Он стал вспоминать, как высадил Кита и, заперев его в доме, тотчас отогнал «тойоту». Чем дальше, тем лучше – вот он и припарковал ее за пять миль от того места, где стоял теперь, наблюдая за дорогой, что вела к мосту. Когда все кончится, много времени не понадобится, чтобы сесть за руль и двинуться в южном направлении.

Наконец он услышал шум мотора. «Лендровер» медленно ехал по дороге. Внутри две фигуры. Их было плохо видно через лобовое стекло, но все же видно. Наконец «лендровер» приблизился к мосту, и мотор жалобно заскрипел на первой скорости.

Блейк рванулся вперед, не обращая внимания на треск подлеска. Остановившись на краю, он наклонился, рискуя соскользнуть вниз и последовать за своими жертвами. Ему очень хотелось рассмотреть мертвые тела среди обломков, поэтому он не двигался с места.

Когда «лендровер» упал на дно, у него отвалилась крыша, предоставляя потоку полную свободу делать с неожиданным препятствием все что ему угодно. Однако там, где Блейк ожидал увидеть Кита Мартина и Фиону Кэмерон, его глазам явились лишь связанные тряпки, напоминавшие пару кастрюль.

Блейк коротко выругался. Вот сволочи, задумали его перехитрить! Что ж, тем хуже для них. В ярости он бросился к «тойоте» и схватился за карту. Так или иначе, но к концу дня они должны умереть.


Глава 56

В полицейском участке города Лэрга Кэролайн в отчаянии смотрела на констебля, сидевшего по другую сторону барьера. На вид ему было лет двенадцать. Ни дать ни взять, глуповатый неловкий подросток. И русые волосы ему подстриг кто-то, понятия не имевший о парикмахерском искусстве. Лицо как бледный лунный пейзаж – угреватый лоб, выпуклые скулы, тонкий нос с забавной шишечкой на кончике, челюсти как орехи, острая линия подбородка и адамово яблоко со зрелую фигу. Когда она вошла и попросила помощи, он покраснел.

– Наверно, это прозвучит странно, – сказала Кэролайн. – Но речь идет о жизни и смерти.

О, черт, что я болтаю?

Юноша взялся за ручку и спросил:

– Пожалуйста, ваша фамилия, мэм?

– Доктор Кэролайн Мэтьюз. – Иногда это помогало. Иногда помогало то, что ее принимали за врача, а не за то, кем она была на самом деле. – Послушайте, я не хочу доставлять вам лишние хлопоты, поэтому, может быть, мы попозже заполним заявление? В опасности жизнь моих друзей, так что сделайте одолжение, поторопитесь.

Юноша упрямо сжал зубы, однако холодный взгляд голубых глаз Кэролайн в пять секунд заставил его подчиниться.

– Ну, ладно. В чем проблема, доктор?

Кэролайн понимала, что не было смысла пересказывать всю историю.

– У моего друга есть неподалеку дом. Слышали, наверно? Кит Мартин! Писатель.

Юный полицейский расплылся в улыбке.

– Ну, конечно, в Аллт а'Клаон.

– Дело в том, что он получал письма с угрозами, и его подруга забеспокоилась, потому что никак не могла связаться с ним. Она испугалась, не случилось ли с ним чего. Так вот, она там уже час с четвертью. А мне она поручила, если не вернется через час, заявить в полицию. – Кэролайн постаралась изобразить самую милую из своих улыбок. – И вот я здесь. Мне кажется, вам следует поехать и посмотреть, что там происходит.

Юноша смутился.

– Мне следует доложить начальству, – сказал он, и по его тону Кэролайн поняла, что ему не хочется это делать.

«Что же ты стоишь?» – мысленно кричала ему Кэролайн.

– Тогда поторопитесь. Пожалуйста.

Юноша несколько раз провел ручкой по лбу.

– Ладно, сейчас доложу. – Он дернулся всем своим длинным телом и направился к двери напротив. – А вы подождите меня тут.

Кэролайн закрыла глаза. Она едва удерживалась от рыданий. С каждым мгновением ей становилось все страшнее. «Пожалуйста, Господи, спаси ее и сохрани», – просила она Бога, в которого никогда не верила. Он не спас Лесли, и в глубине души Кэролайн знала, что Фионе он тоже не поможет. Но что еще она могла сделать?

Полицейские, обыскивавшие квартиру Джерарда Койна, старались не напрасно. Слушая рапорт старшего офицера, Стив наконец-то почувствовал облегчение.

Под полом в ванной комнате полицейские обнаружили тайник. Подняв кусок настила, они нашли пластиковый пакет, полный газетных вырезок. Все они касались изнасилований, которые Терри определила как преступления одного и того же человека. Там же была пара статей о сексуальных преступлениях в Северном Лондоне. Но, что гораздо важнее, там же были газетные вырезки, рассказывавшие об убийстве Сьюзан Бланчард. Другие преступления Джерарда Койна не интересовали.

В тайнике полицейские обнаружили кухонный нож с остро наточенным лезвием, который был уже на пути в лабораторию, где его тщательно исследуют на следы крови Сьюзан Бланчард.

– Не могу поверить, что он сохранил нож, – сказал Стив, все еще не перестававший удивляться глупости – или невежеству – преступников.

– Нам неизвестно, тот ли это нож, – возразил его коллега. – Возможно, как раз им он не успел воспользоваться. Или именно им он не воспользовался, когда убивал Сьюзан Бланчард.

Среди тряпок Койна полицейские нашли и спортивные костюмы, которые тщательно упаковали и тоже отправили на анализ.

Оказывается, Койн выиграл несколько соревнований и тщательно хранил призы и сертификаты, так что он вполне мог быть велосипедистом, который катался по тропинкам Хэмпстед-Хит в то трагическое для Сьюзан Бланчард и ее семьи утро. Ему хватило бы сил и мастерства, чтобы быстро уехать с места преступления.

Стив вошел в комнату, соседнюю с той, в которой допрашивали Койна, и сел там, чтобы понаблюдать за работой своих офицеров. Однако вскоре зазвонил телефон. Это была Сара Дюваль.

Внимательно изучив карту, Блейк понял, что у Кита Мартина и его подруги есть всего одна возможность выбраться из западни, которую сейчас представлял собой его дом. Ни одного обходного пути. Единственная тропа – через горы. По ней можно выйти на дорогу в сторону Лэрга, где есть дома и, возможно, телефон.

Хватит ли Киту Мартину сил тащиться так далеко? Скорее всего, Фиона Кэмерон оставит его в доме, а сама отправится за помощью. Блейка это устраивало. Он с удовольствием представлял себе этот вариант. Ведь ему ничего не стоило найти удобное место повыше в горах, подъехать туда на «тойоте» и выстрелить в Фиону Кэмерон. А уж спрятать тело в этих безлюдных местах пара пустяков.

Потом он возвратится в дом и доведет начатое дело до конца. Вот было бы здорово разыграть сценарий «Кровавого живописца»! Куда как приятнее, чем обрекать их на смерть в овраге.

Похоже, боги решили вознаградить его за терпение. Что ж, он это заслужил. Правда, такое случается нечасто. А ему везет в последнее время. Чертовски здорово, когда обстоятельства складываются благоприятно.

Блейк повернул ключ зажигания и удовлетворенно улыбнулся, направляя свою «тойоту» в сторону темного озера.

Немногие сотрудники, работавшие вместе со Стивом Престоном, видели его в гневе, чего не скажешь о тех, которые вели слежку за Фрэнсисом Блейком и стали причиной его ярости. Джоанн и Джону, вытащенным с допроса Койна, который еще практически не начался, и Нейлу, отозванному с обыска в квартире Койна, казалось, что они попали в центр урагана.

– Не могу поверить! – орал Стив, на щеках которого горели два ярко-красных пятна. – Вам надо было держать этого человека под присмотром все двадцать четыре часа в сутки, а он, оказывается, мог уходить и приходить, когда ему заблагорассудится. Плевать он на вас хотел. Ведь вы и понятия не имеете, чем он занимался все это время!

– Нам никто не сказал, что у него есть велосипед, – угрюмо возразил Джон.

– Все это время к его услугам был спортивный велосипед на заднем дворе, да еще ключ от задней двери. Неужели за все это время никому из вас не пришло в голову поинтересоваться, что там с другой стороны?

Нейл не отрывал глаз от пола. Джоанн беспомощно пожала плечами.

– Мы не знали, что там есть еще одна дверь, сэр, – сказала она.

– Но вы ведь детективы! – рявкнул Стив, не желая скрывать свое разочарование. – У участкового инспектора больше мозгов, чем у вас троих, вместе взятых. Вот так. В городском управлении считают, что мы напрасно едим свой хлеб. – Стив стукнул ладонью по столу. – Кто-нибудь имеет представление, куда делся Фрэнсис Блейк?

Ему никто не ответил. Тогда Стив закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Только этого ему не хватало. Кит пропал. Фиона бог знает где, в шотландских горах, и неизвестно, что с ней. А у него руки связаны, потому что дело Сьюзан Бланчард вдруг ожило и не отпускает от себя. Хуже не придумаешь. Кошмар, да и только. Наконец он открыл глаза и прорычал:

– Где вы видели его в последний раз? В квартире или на улице?

– В пятницу утром он отправился в писчебумажный магазин, – сказал Нейл. – День был отвратительный, поэтому меня не удивило, что он больше не показался на улице. Весь день в квартире горел свет.

– Не исключено, что он поставил свое освещение на таймер. Вы как думаете? – грозно спросил Стив. – Итак, мы не имеем ни малейшего представления, где Блейк находится со вчерашнего утра. И не имеем представления, когда он вернется!

Все молчали.

– Кто-нибудь догадывается, куда он делся?

Детективы переглянулись и промолчали.

– Великолепно! – Стив набрал полную грудь воздуха, стараясь взять себя в руки, потом достал из ящика стола сигару и раскурил ее. Ему показалось, что никотин обволок собой его душу и немного успокоил ее. – Нейл, я хочу, чтобы вы походили вокруг дома Блейка. Порасспрашивайте соседей. Может быть, сумеете вытащить из них что-нибудь такое, чего не знает городское управление. А вы двое выпейте кофе, прочистите мозги и возвращайтесь через двадцать минут. У нас есть кого допрашивать, в отличие от коллег из городского управления.

Когда трое подчиненных Стива ушли, он как будто обмяк и сгорбился, чего никогда себе не позволял. Этот день был худшим в его жизни, но не исключено, что самое худшее еще впереди.

Фиона вернулась к скале, возле которой за пятнадцать минут до этого оставила Кита. Он сидел на плоском камне и пил «Кока-колу» из банки, все еще бледный как смерть, но уже живой, по крайней мере, более живой, чем когда она помогала ему перебраться на это место.

– Как прошло? – спросил Кит.

Фиона потерла плечо.

– Скажем так, в кино это смотрится лучше.

– Думаешь, сработало?

Она кивнула.

– Я открыла переднюю дверцу, поставила рычаг на первую скорость, закрепила камнем педаль и выпрыгнула. Как ты и говорил, дверца тотчас захлопнулась, и «лендровер» поехал сам по себе на мост – и в овраг. Не думаю, чтобы он что-нибудь видел.

Кит постарался улыбнуться.

– Ты молодец.

– Знаешь, я жутко боялась, – призналась Фиона.

– Ты ушиблась?

Фиона скривилась.

– Плечо. Ударилась о камень, когда падала. Ничего серьезного, вот только саднит ужасно. Ладно, пора в путь.

– Не знаю, – усомнился Кит. – У меня голова кружится.

– Я тоже не знаю. Но тут я тебя не оставлю. Если Блейк разгадал наш трюк, он вернется за нами. Поэтому одного, беспомощного, я тебя оставить не могу. Давай пройдем, сколько сможем. А не сможем, так поищем какое-нибудь убежище для тебя на то время, пока я буду ходить за помощью. Здесь слишком близко к дому. Нам нужно быть подальше от Блейка.

Фиона разложила карту, и они принялись ее изучать. Когда им стало известно насчет моста, Фиона отогнала «лендровер» обратно, обогнула дом и постаралась отъехать как можно дальше от него. Тут она высадила Кита, потому что, по его словам, там начиналась тропинка, что вела к дороге, на которой Фиона рассталась с Кэролайн. Насколько Фиона поняла, пройти надо было миль пять-шесть. Ей самой на это потребовалось бы часа два. Но Кит был таким слабым, что меньше, чем за четыре-пять часов они ни за что не управятся. Однако попытаться надо. Да и, к счастью, он уже не в таком состоянии, чтобы нельзя было думать о пешем пути.

Фиона попросила, чтобы Кит подробно рассказал ей, что за дорога им предстоит, потом сама изучила ее по карте. В основном дорога была довольно ровной и шла чуть выше лесной полосы, судя по карте. Но Кит утверждал, что путь тут трудный, да и то, что они называют дорогой, вовсе не дорога, а овечья тропа.

– Надо попробовать, – решила Фиона.

Она помогла Киту надеть водонепроницаемую куртку, чтобы ему было теплее. Что касается ее самой, то она правильно предположила, что вскоре ей и без того будет жарко. Положив руку Кита себе на плечо, она помогла ему подняться на ноги, и он, опираясь на палку и на Фиону, сделал первый шаг. Естественно, Фиона уступила ему твердую тропу, а сама пошла по заросшему вереском краю, глядя себе под ноги, чтобы он не споткнулся о камень или корень. По крайней мере, погода на их стороне, утешала себя Фиона. Слава богу, нет ни ветра, ни дождя. Небо голубое, солнце светит, и в воздухе ни единого шевеления.

Фиона слышала натруженное дыхание Кита, чувствовала тяжесть его тела и не могла избавиться от страха. Они не тратили силы на пустые разговоры, полностью сконцентрировавшись на ходьбе.

Через полчаса Фиона остановилась на первом же более или менее подходящем месте возле длинного и низкого каменного выступа, заросшего коричневым вереском. Она помогла Киту сесть и сама села рядом.

– Пять минут, Кит. У тебя в кармане шоколадки. Съешь одну, чтобы восстановить силы.

Кит кивнул, не в силах произнести ни слова. Он достал шоколадку, но не смог развернуть ее онемевшими пальцами, так что это пришлось сделать Фионе.

– Ничего. Пройдет, – утешила она Кита. – Просто твой организм еще не заработал как следует. Ты же пережил шок.

Кит медленно, тщательно пережевывал шоколад, прежде чем проглотить его. Он предложил половину Фионе, но она отказалась, покачав головой. Когда он проглотил последний кусок, Фиона поднялась. Пора было идти дальше. По ее подсчетам, они одолели около мили, а этого было слишком мало.

Они пошли дальше, и Фиона вновь помогала Киту как могла, думая о том, что в такие минуты у человека появляются силы, о которых он никогда не подозревал. Адреналин свое дело делает. У Фионы не было ни малейшего сомнения в том, что, когда все закончится, она свалится и не сможет подняться, но до тех пор силы ей не изменят.

Еще полчаса ходьбы, еще одна остановка. От Фионы не укрылось то, что на сей раз Кит устал быстрее и ему вряд ли выдержать еще четыре мили. Одолеть бы одну, и тогда она подыщет для него укромное местечко, а сама отправится за помощью. В ее теперешнем состоянии ей хватит получаса – минут сорок, и помощь не заставит себя ждать, ведь они совсем близко от Лэрга. Не исключено, что Кэролайн уже уговорила Гэллоуэя позвонить в местное отделение. Хорошо бы полицейские сами довели дело до конца.

Фиона помогла Киту встать. Дорога начала меняться. Вереск уступал место камням. Тропинка потерялась, и им приходилось соблюдать осторожность, потому что идти по осыпающимся камням было намного труднее, не говоря уж об опасности свалиться вниз. Так миновали минут двадцать.

– Я не могу… – сказал Кит. – Давай остановимся.

– Давай, – согласилась Фиона.

Она торопливо огляделась в поисках местечка поудобнее и увидела в нескольких ярдах впереди пару плоских камней. Она буквально подтащила к ним Кита и помогла ему устроиться. Слыша его хриплое неровное дыхание, видя пот, выступивший у него на лбу, Фиона поняла, что дело плохо. Она сделала несколько глубоких вдохов и заставила себя успокоиться. Как бы там ни было, а половину пути они одолели. Пора подумать о безопасном укрытии для Кита.

Прислонившись спиной к камню, Фиона внимательно оглядела горный склон впереди.

Неожиданно она за что-то зацепилась взглядом. Примерно в полумиле, может быть футов на семьдесят выше, какая-то странная блестящая палка то появлялась, то исчезала из виду. Фионе сразу стало ясно, что это дуло ружья. Блейк вел себя как настоящий горожанин. Ему даже в голову не пришло, что дуло ружья не спрячешь, как не спрячешь мастиффа среди такс.

– Кит, не хочу тебя пугать, но мне кажется, кто-то есть впереди. Выше на горе. Это не может быть местный житель? Или любитель пеших прогулок?

– Где? – безразлично переспросил Кит.

– Не хочу показывать, чтобы не привлечь внимания, если это Блейк. Он там, где мог бы быть любой человек, если бы подъехал на машине по главной дороге, а потом пошел нам навстречу. Чуть влево и примерно на семьдесят футов выше. Позади выступ. Он в сорока – пятидесяти ярдах от него.

– Никого не вижу, – сказал Кит.

Фиона со страхом отметила, что у Кита опять ослабел голос.

– Мне привиделось дуло ружья. Это может быть кто-то из местных?

– Не думаю. Зачем идти сюда с ружьем? Здесь дичь не водится.

– Черт, – выдохнула Фиона, вглядываясь в даль. – Он возвращается за нами. Давай немного отойдем и посмотрим, что он будет делать.

Как ни было тяжело, Кит все же поднялся, и они через пять минут добрели до следующего камня, на котором можно было сидеть.

– Где он? – спросил Кит.

Сделав вид, будто она смотрит прямо перед собой, Фиона постаралась краешком глаза рассмотреть все, что только возможно.

– Есть. Я вижу его лицо. Он затаился.

– Хорошо. В пяти минутах хода есть расселина. Примерно в четыре фута шириной, но сверху она смотрится как темная линия на камне. И тянется на полмили. Там он не увидит нас. Оставь меня и иди. Ничего не поделаешь. До дороги осталось совсем немного. Ты справишься.

– А ты?

Кит вздохнул.

– Мне отсюда не выбраться. Ты же видишь, какой из меня ходок. Нет смысла. Нельзя, чтобы он убил нас обоих. Пожалуйста, Фиона, уходи.

Она покачала головой.

– Этого не будет, Кит. Я не могу. После Лесли – не могу. Поверь, мне легче умереть. Правда, умирать мне тоже пока не хочется. Дай-ка карту.

Кит вытащил карту из кармана, и Фиона разложила ее у себя на коленях.

– Итак. Мы вроде бы тут?

Она ткнула пальцем в карту.

– Ну нет, не так далеко, – поправил ее Кит, показывая нужное место непослушным пальцем.

– Здесь где-то течет речка. Далеко от дороги?

– В нескольких ярдах. Ну, может, в дюжине.

– Речка глубокая?

– Пара футов…

Кит затих, не в силах перебороть слабость.

Фиона кивнула.

– Если мне удастся подобраться к речке так, чтобы он меня не видел, я окажусь за его спиной и выше него. Смогу прыгнуть вниз. Ударить его камнем. Короче говоря, что-нибудь с ним сделать.

– Ты не сможешь. Он сильный парень. И у него ружье.

– Ага. Но я готова держать пари, что у меня воля к жизни будет посильнее, чем у него. Это, мой милый, я говорю тебе как профессиональный психолог.

– Ты с ума сошла. Ты погибнешь.

Фиона сунула руку в карман и вытащила нож.

– Я не совсем безоружна. И, клянусь, воспользуюсь ножом, если придется. Нам больше ничего не остается, Кит. Я не могу сидеть тут и ждать, когда он нас прикончит.

Кит взял ее за руку.

– Будь осторожна, – сказал он и поморщился, понимая, что этих слов недостаточно для выражения его чувств. – Фиона, я люблю тебя.

Прижавшись к нему, Фиона поцеловала его в щеку, и холодное прикосновение напомнило ей, что нельзя терять время. Она проверила, не исчез ли Блейк. Тот был на месте. И тогда она встала.

– За дело.


Глава 57

Кэролайн посмотрела на часы. Кажется, она полжизни сидит в полицейском участке. Что бы ни происходило за стенкой, это продолжалось уже слишком долго.

Наконец дверь в противоположной стене отворилась, и вернулся молоденький констебль в сопровождении мужчины, выглядевшего таким же серым и монолитным, как здешние горы. Его светло-серый костюм был измят до невозможности. При виде Кэролайн мужчина не выказал никаких эмоций.

– Сержант Ловат, – представился он. – Вам повезло, что я оказался здесь. Так что вы хотите?

– Вам же рассказали.

– Мне рассказали то, что рассказали вы, однако этого недостаточно.

Он облокотился о стойку и наклонил голову, словно оглядывая Кэролайн и не получая от этого ни малейшего удовольствия.

Кэролайн и сама понимала, что выглядит не лучшим образом. Волосы растрепаны, и костюм такой же мятый, как у сержанта Ловата. Тем не менее необходимо, чтобы он поверил ей.

– Сержант, мне еще никогда в жизни не приходилось быть такой серьезной. Я правда думаю, что с Фионой Кэмерон случилось нечто ужасное.

– Ужасное? – переспросил сержант, пережевывая это слово, как жвачку.

– Послушайте, я понимаю, вы не верите мне, но доктор Кэмерон не принадлежит к тем женщинам, которые понапрасну тратят время полицейских. Она сама много лет была консультантом в Главном полицейском управлении, и я не думаю, что там…

Кэролайн замолчала, поняв наконец, как справиться с проблемой. И зачем она потеряла столько времени? Надо было действовать напрямую! И она улыбнулась Ловату.

– Детектив-суперинтендант Стив Престон, – объявила она. – Нью-Скотланд-Ярд. Пожалуйста, позвоните ему. Скажите то, что сказала я. Он-то уж знает, что это правда.

Ловат как будто слегка оторопел.

– Вы хотите, чтобы я позвонил в Скотланд-Ярд?

– Это отнимет у вас всего несколько минут. Но спасет по крайней мере одну жизнь. Пожалуйста, сержант Ловат. – И Кэролайн изобразила холодную усмешку. – Будет гораздо лучше, если это сделаете вы. Но если вы не позвоните, я позвоню обязательно.

Ловат посмотрел на констебля и наморщил лоб.

– Чего ждешь, Сэмми? Звони.

Кита и Фиону окружали каменные стены высотой в дюжину футов, между которыми был уходивший влево узкий коридор. Как только они оказались в укрытии, Кит стал требовать, чтобы Фиона ушла.

– Быстрее. Оставь меня. Я сам найду, где мне посидеть.

Фиона обняла его.

– Я люблю тебя, – сказала она и ушла.

Она сама понимала, что нельзя терять ни минуты, поэтому, взяв себя в руки, шла уверенно и легко по дну расселины, как человек, привыкший к подобным прогулкам в горах. Через несколько минут расселина начала расширяться, и впереди показался заросший вереском склон. Фиона остановилась и осмотрелась.

Речушка пробила себе путь в темно-шоколадных камнях, покрытых желтым разнотравьем и светло-коричневым папоротником. Кит правильно сказал, оставалось всего около дюжины ярдов. Посмотреть, где Блейк, у Фионы не было возможности. Или он просчитал, где они объявятся, или лихорадочно осматривается, не понимая, куда они исчезли.

Фиона подождала с минуту. Если она побежит к речушке, то привлечет к себе внимание. Свитер у нее ярко-красный. Зато майка серая и штаны темно-зеленые. Надо снять свитер и попробовать слиться с камнями. Почему бы и нет?

Фиона стянула свитер и бросила его на землю. Потом вспомнила о ноже в кармане и переложила его в брюки, предварительно убедившись, что лезвие спрятано. Она опустилась на колени и прижалась к скале. Ей пришлось почти проползти всю дюжину ярдов, потому что у нее было такое чувство, будто она выставлена на всеобщее обозрение. Потом она потихоньку спрыгнула в воду, оказавшуюся такой холодной, что у нее захватило дух. Вода доходила ей до середины лодыжек, и Фиона, низко пригнувшись, чтобы ее голова не очень торчала над берегом, стала оглядываться в поисках Блейка.

– Черт!

Со своего места она видела его лучше некуда. Она видела его на фоне гор с торчащим, словно отвратительный протез, ружьем. Блейк прикрывал рукой глаза, стараясь разглядеть их с Китом, и Фиона тем временем прикинула, как ей лучше пройти, чтобы оказаться за его спиной и повыше на склоне горы. Несколькими ярдами дальше самого удобного места лесная полоса как раз делала поворот. Приняв его за точку отсчета, Фиона пригнулась пониже и отправилась в путь.

Дорога была не из лучших. В любой момент какой-нибудь камень мог выскользнуть из-под ног и наделать шуму. Идти пришлось медленно и с оглядкой. Не один раз, поскользнувшись, Фиона падала в холодную воду. После третьего или четвертого раза, она решила, что хуже не будет, и стала помогать себе руками, отчего дело пошло быстрее, хотя похожа она была, верно, на карабкающуюся в гору обезьяну.

Фиона настолько сосредоточилась на желании не опоздать, что поворот показался гораздо раньше, чем она ожидала. Стоя на четвереньках, Фиона изо всех сил старалась привести в порядок дыхание. Какая уж тут тишина, если дышишь как собака в жару.

Медленно, с опаской Фиона выглянула из-за укрытия. И у нее сжалось сердце.

Она не сомневалась, что смотрит в правильном направлении. Но Блейка не было. Тогда Фиона оглянулась, чтобы проверить, не мало ли она прошла. Не мало. Она была как раз там, где рассчитывала быть. А это означало, что Блейк должен стоять в ста ярдах от нее и, может быть, на пятнадцать футов ниже. Но он исчез.

Ледяная рука ужаса сжала сердце Фионы. Она выпрямилась и огляделась. Никого.

– Мерзавец, – простонала Фиона, вылезая из воды.

Но и забравшись повыше, Фиона не обнаружила Блейка. Он исчез.

Это может означать лишь одно, подумала Фиона.

Он испугался, когда они с Китом исчезли, и направился к тому месту, где видел их в последний раз. Как раз туда, где слабый беспомощный Кит…

Фиона сорвалась с места, как горная лань. Забыв о собственной безопасности, она бежала по крутому склону, рассчитывая быть рядом с Китом прежде убийцы.

Сбегая вниз по склону, Фиона не выпускала из вида темную полосу расселины. Ей она виделась как гигантская щель в скале. Чем ближе была Фиона, тем яснее сознавала, что ошиблась в направлении и окажется на краю расселины далеко от нужного места. Она постаралась исправить ошибку, но из-за крутого склона у нее не очень-то получалось.

Тогда она замедлила шаг и стала держаться в тени, пока не оказалась возле расселины. Стоя на краю, она посмотрела в ту сторону, где оставила Кита, однако из-за крутого поворота ничего не увидела. Ее буквально обожгло страхом.

Фиона заставила себя дышать ровно и начала опасный путь назад, но успела пройти немного, потому что ее остановил злой мужской голос. Фиона вновь подошла к краю расселины и заглянула вниз.

Увиденное ввергло ее в ужас.

Внизу, прислонившись к скале, полулежал на земле Кит. А над ним, спиной к Фионе, стоял Фрэнсис Блейк и целился в него из ружья. Слова Фиона не разобрала, но их смысл был ей понятен. Блейк отступил на шаг и начал поднимать ружье.

Не раздумывая ни секунды, Фиона помчалась по краю расселины, рассекая грудью холодный воздух.

Фрэнсис Блейк уже достаточно поднял ружье, когда Фиона обрушилась на него сверху, и они оба упали на Кита.

Ружейный выстрел разорвал тишину в горах.


Глава 58

Словно раскинувшаяся внизу галактика, город крикливо сверкал циркониевыми и бриллиантовыми звездами. Наверное, я все же это заслужила, думала Фиона. Несмотря на ночной холод, она пришла сюда – на свое любимое место в Хэмпстед-Хит, потому что ей хотелось побыть одной, насколько это возможно в большом городе.

Хотя света для чтения было недостаточно, она вынула из кармана письмо и стала крутить его в пальцах, чтобы еще раз убедиться в его реальности. Расследование подошло к концу, и Фиону уведомляли, что она невиновна в совершенном ею убийстве. Ей не вменено в вину то единственное кошмарное мгновение, когда она выбила ружье из рук Фрэнсиса Блейка и оно, выстрелив, снесло ему полголовы. Членам комиссии пришлось признать, что в ее действиях не было преднамеренного умысла. Несколько секунд в ту или другую сторону, и результат был бы совсем иным. Напади Фиона на Блейка чуть раньше, и она могла бы не выиграть битву за ружье. Напади позже – и Кита уже не было бы в живых. Каким-то чудесным образом момент оказался выбранным максимально удачно.

Так как Фиона и Кит тоже пострадали, то полицейские довольно скоро поверили, что у Фионы не было намерения убивать Блейка, когда она прыгнула на него сверху.

Впрочем, Фиона не винила полицейских. Вероятно, когда она предстала перед ними, зрелище было не из приятных – вся в грязи, в крови, вымокшая до нитки. Скорее всего, она была в шоке, потому что хладнокровно раздела Фрэнсиса Блейка, чтобы его курткой согреть Кита. Потом в буквальном смысле оторвалась от Кита и одолела несколько миль до дороги, не помня себя от боли и страха, едва не теряя сознание на каждом шагу, потому что и своим плечом тоже приняла выстрел Блейка в тот страшный миг.

Она шла, потому что должна была идти. Наконец деревья остались позади, а впереди показалась телефонная будка, возле которой осталась Кэролайн. И тут у Фионы все поплыло перед глазами. Но она заставила себя набрать нужный номер. Когда же услыхала голос полицейского, у нее подогнулись колени.

Через несколько минут полицейский наряд был рядом. Как-то она сумела изложить им, что произошло, а поскольку Кэролайн заставила сержанта позвонить Стиву, то они отнеслись к ней серьезно. Но все же с некоторой подозрительностью.

Так или иначе, они вызвали вертолет и переправили Кита в больницу. Но у Фионы не было возможности почить на лаврах. Пока медики вытаскивали пулю у нее из плеча, полицейские с мрачными лицами не давали ей покоя, стараясь найти дыры в ее истории.

Понемногу ей поверили. Все от Стива до Гэллоуэя убеждали ее, что ей нечего волноваться из-за последствий, но она все равно волновалась, пока не получила письмо, которое теперь было у нее в руках.

Фиона сама не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны, она признавала, что заслуживает наказания, так как лишила жизни человеческое существо. С другой – разум твердил ей, что глупо воображать, будто наказание избавит ее от чувства вины. Но, главное, она, конечно же, испытала облегчение оттого, что больше не придется оживлять в памяти ужасное мгновение, когда ей пришлось принять единственно возможное для нее решение, хотя на самом деле никакого решения она не принимала.

Иронией судьбы было то, что в связи с преступлениями Фрэнсиса Блейка перед судом должен был предстать и Чарльз Редфорд. Он сидел за решеткой, и его обвиняли в попытке помешать следствию, а также в оскорблении и запугивании людей. Джерарду Патрику Койну предстояло ответить за убийство Сьюзан Бланчард. Оба эти человека, связанные с Фрэнсисом Блейком, вместе с ним представляли гармоничный треугольник в мыслях Фионы.

Приближавшиеся шаги прервали ее размышления. Фиона повернула голову и увидела знакомую фигуру, после чего опять стала смотреть на городские огни, желая показать, что ей не нужно ничье общество.

Стив кашлянул.

– Так и думал найти тебя тут. Кит сказал, ты пошла прогуляться.

Не зная, что еще сказать, он остановился возле скамейки.

– Он сказал, что я хотела побыть одна?

Стив растерялся.

– Он сказал: «Приятель, твоя жизнь в твоих руках. Она сейчас как Грета Гарбо».

Фиона вздохнула.

– Уж коли ты тут, садись.

За прошедшие недели им удалось заново возвести почти все рухнувшие мосты, однако сердце Фионы все еще терзала мысль, что Стив предал ее в самый тяжелый момент. Она хотела забыть об этом и об убийстве Блейка.

Стив сел рядом, но все-таки на некотором расстоянии.

– Кит сказал о письме.

– А ты не знал? Я думала, ты пришел из-за него, – отозвалась Фиона.

– Нет. Я пришел, потому что наконец-то заставил Сару Дюваль дать мне копию дневника Блейка. Он начал вести дневник еще в тюрьме, а последняя запись сделана за два дня до смерти. Здесь все зашифровано, но шифр очень простой, и Сара быстро разгадала его. Я подумал, тебе будет интересно почитать.

Фиона кивнула.

– Спасибо.

– Там все о том, как он вынашивал свои планы и как их исполнял. И о том, как он сбегал от испанской полиции, полагавшей, будто он в Фуэнгироле. Оказывается, у него кузен в Испании. Этот-то кузен одолжил ему свою машину и сам оставался на вилле, пока Блейк в Шотландии убивал Дрю Шанда, а в Ирландии – Джейн Элиас. Они похожи, поэтому полицейским даже не приходило в голову беспокоиться, ведь они видели человека, подходящего под описание, когда пару раз в день проезжали или проходили мимо его дома.

Фиона кивнула, не проявляя особого интереса.

– Понятно.

– А в Ирландию и Британию он въезжал без всяких проблем на пароме, ведь на него не был объявлен розыск. Всю нужную информацию он скачивал с Интернета и брал из прессы. Ему даже удалось отыскать адрес сатерлендского дома Кита с помощью регистрационных списков. Умный, мерзавец. Отлично заметал следы. Единственную ошибку допустил на Смитфилдском рынке. Забыл о камерах слежения. Или не знал о них.

– Потрясающе. А в дневнике есть ответ на главный вопрос?

– Ты имеешь в виду мотив?

– А что же еще?

Фиона не спала много ночей, стараясь понять, зачем Фрэнсису Блейку понадобилось убивать писателей. Она знала, что должен быть мотив, подвигший Блейка на преступления, даже если этот мотив мог показаться логичным и достаточным только ему одному. И все же до сих пор она не сумела ответить на вопрос, чем писатели провинились перед Блейком.

– Мотив, конечно же, извращенный, но смысл в нем есть.

– Смысл всегда есть, – с иронией отозвалась Фиона. – Так в чем там дело?

– Он решил, что если бы полицейские не призвали в консультанты психолога, его жизнь не была бы разрушена. А еще он решил, что психологов принимают всерьез, потому что их возвели в ранг никогда не ошибающихся героев. Как ты думаешь, кто возвел?

Фиона тяжело вздохнула.

– Все его жертвы писали романы, в которых психологи вроде меня ответственны за выслеживание преступников. Наша работа якобы вдохновила режиссеров на создание фильмов, благодаря которым и обычные люди, и профессиональные сыщики стали воспринимать нас всерьез. Значит, виноваты писатели.

– Примерно так, – подтвердил Стив.

– Когда же он подсмотрел убийство Сьюзан Бланчард, то понял, что убийство не такое уж и табу. – Фиона посмотрела на Стива. – Он пишет об этом убийстве?

– Пишет, и много. Оно произвело на него неизгладимое впечатление. Убийство, если коротко, это самое сильное из всего, что один человек может совершить по отношению к другому.

– Всегда сила, – тихо заметила Фиона и встала. – Спасибо, Стив. Мне надо было это знать.

– Я тоже так думал.

– Пообедаешь с нами? Думаю, Кит на это рассчитывает.

Стив тоже встал.

– Хорошо бы, но я не могу. – Он долго не поднимал голову, упорно разглядывая что-то на земле, потом все же решился и твердо встретил вопросительный взгляд Фионы. – Я должен встретиться с Терри.

На лице Фионы появилась радостная улыбка.

– Давно пора, – сказала она, обнимая его. – Мне порядком надоело объяснять вам, что неправы были оба.

– Ладно, ладно. Я еще не сказал, что простил ее. Однако мы решили поговорить теперь, когда пыль немного осела.

Фиона поглядела на сверкающий внизу город.

– Осела, говоришь?

– А разве это не происходит всякий раз после того, как кажется, что мир перевернулся? Рано или поздно, но пыль оседает и жизнь идет своим чередом.


Загрузка...