Он мой кошмар

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍37

Ставлю машину в гараж, ворота по привычке не закрываю.

Подталкиваю Еську к лестнице, когда мы уже оказываемся внутри особняка. Она нерешительно поднимается по ступенькам в полумраке. Свет я намеренно не включал, потому что если мама по каким-то причинам не спит, то обязательно выйдет из комнаты.

А мне на сегодня уже хватило этих «родственных» встреч.

— Зачем ты за мной вернулся?

Еся снимает пальто и бросает его в кресло. Подходит к панорамному окну, из которого виден весь двор, а еще хата Бережных.

— Не нужно было?

— Я бы справилась.

Она снова улыбается. А меня до зубовного скрежета раздражает эта фальшивая улыбка.

— Всегда справлялась, — проводит ладонями вдоль бедер, разглаживая собравшееся гармошкой платье. — Можно в душ?

Киваю, указывая на дверь слева от нее.

— Полотенце и все остальные приблуды там есть.

— Хорошо.

Токарева без стеснения высвобождается из платья прямо в комнате и заныривает за стеклянную матовую дверь.

Прежде чем она возвращается обратно, проходит минут десять. Все это время я пытаюсь понять, что делать дальше. Кажется, за этот вечер я влез в гораздо большее, чем планировал изначально. Хорошо это или плохо, пока неясно. Но и оставить все как есть тоже не вариант…

Дверь в душевую хлопает, этот звук мгновенно отрывает от мыслей и приковывает взгляд к стройным Еськиным ногам. Есения пропускает между пальцами мокрые волосы и поправляет полотенце, в которое завернулась. От нее пахнет моим гелем для душа.

Меня тянет к ней как магнитом. Поднимаюсь на ноги и в пару шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние.

Еська зажимается, но смотрит при этом так ясно и открыто. Ее пальцы касаются моей шеи. Вырисовывают незамысловатый узор, после чего исчезают.

Мы стоим друг напротив друга. В башке полнейший хаос. Выдержка. О-о-о-о, это то, чего мне сейчас совершенно не хватает.

Поддеваю края футболки, тяну ее наверх и бросаю ее на пол.

Есения наблюдает за каждым моим движением. Часто дышит, сжимая правую руку в кулак.

— Спасибо, — шепчет, запрокинув лицо так, словно подставляет губы для поцелуя.

— Меня еще никто не благодарил за то, что я разделся, — обвиваю рукой талию и тяну рыжулю на себя.

— …что оказался сегодня рядом. Мне было так страшно.

Неподдельная искренность в ее глазах приземляет. Пошлые шуточки уходят на второй план. Забота, которой во мне отродясь не проглядывалось, уже который раз за ночь поднимает голову. Берет верх над всем моим существом, на максимум включая инстинкт — оберегать. Мне дико хочется оберегать эту конкретную девочку.

— Ложись.

— Я повторюсь, что не буду с тобой спать.

— Будешь, — резче, чем следовало, поворачиваю ее к кровати, — сегодня ты будешь со мной именно спать.

Дергаю за край полотенца, и оно падает к ногам Еси, открывая прекрасный обзор на ее фигуру.

Фиксирую ладонью тонкую шею. Целую висок, щеку, а потом просто толкаю ее Есю на кровать, наваливаясь сверху всем телом.

Меня штормит. Если сейчас не остановиться, потом я уже вряд ли вообще захочу это делать.

Подгребаю одеяло и рывком вытягиваю его из-под Еськи, накрывая им ее с головой. Она издает смешок, высовывая нос из укрытия. Находит мою ладонь и крепко ее сжимает.

Отвечаю ей тем же.

Проходит всего несколько минут, прежде чем она засыпает. Какое-то время смотрю на ее расслабленное во сне лицо, а потом спускаюсь в отцовский кабинет.

Беру сигару и, накинув куртку на голый торс, выхожу на улицу. Чиркаю зажигалкой, отчетливо слыша шум. Какое-то неразборчивое мычание прямо из подвальных помещений.

Тушу огонь и спускаюсь вниз. Иду на шорох и резко замираю от увиденного.

Массивная цепь, прикованная к полу с одного конца, и человек, что сидит на этой цепи, с другого. Избитый, разобрать хоть какие-то черты лица просто невозможно.

В углу валяются какие-то вещи, там же стоит ведро, видимо, для нужд.

— Не думал, что ты решишь спуститься.

Голос отца выводит из оцепенения. Его массивная фигура стоит за моей спиной.

— Ты должен был вернуться завтра.

— Видишь ли, мои люди нашли его раньше, чем я планировал.

— Кто это?

— Тот тип, что помог нашему Славику попасть в аварию. Он же снабжал его наркотой.

— Это он был на видео?

— Он.

— Его слышно…на улице.

— Утром здесь будет пусто.

Одобрительно киваю. Я особо не удивлён. Возможно, только первые секунды. И то, скорее это была злость на то, что отец притащил это мясо в наш дом. Мог бы решить все за пределами особняка.

Убираю руки в карманы, рассматривая густую, красную лужу. Уголки губ ползут вверх.

Я сын своего отца. Жестокость у меня в крови. Так было всегда.

Мы не особо отличаемся. Я и свалил отсюда по большей части, когда начал проводить параллели, и осознавать насколько мы одинаковы. Без тормозов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Действуем исключительно в своих интересах, с одной только оговоркой — всегда на благо семьи.

На вид, человек, что стоит за моей спиной, может показаться полноватым добряком, который вечно шутит и вносит немалый вклад в развития города. На самом же деле отец не имеет ничего общего с образом душки, который вот уже многие годы сидит в головах электората, и просто знакомых людей.

— Хорошо, не хотелось бы шокировать мать.

— Конечно нет, Андрей. Ты же знаешь, спокойствие жены, для меня в приоритете.