Глава 3. Если бы мы знали, что это

Сорок, три, шестнадцать.

Знакомый с детства маршрут, который должен был знать любой уважающий себя сотрудник организации, которой Александра посвятила тринадцать лет своей жизни. «Лихоборы» – от одного этого слова маленькая Звягинцева трепетала в немом предвкушении. Однако перспектива провести ночь на практически заброшенном кладбище со стажёром-однодневкой не прельщала Александру, но и лишаться части зарплаты девушка не хотела – Максим Олегович хоть и относился к каждому сотруднику с пониманием, но прощать срывы работы, пусть и номинальной, он просто не мог позволить.

Александра остановилась перед арочными воротами, тщетно пытаясь вспомнить, были ли они на этом месте в прошлый раз или же память в очередной раз вела с ней свою коварную игру, подбрасывая в костёр агонии все новые и новые воспоминания. Все было в точности, как Александра помнила: такая же лунная ночь, таящая в разносящихся из-за горизонта солнечных лучах, такой же негромкий шум машин в отдалении и перекрикивания чаек. Все, как и всегда. Кроме…

Александра стояла перед входом на кладбище одна, нервно теребила лямку рюкзака и страстно хотела, чтобы рядом оказался кто-то, кто сможет прикрыть ее спину, кто-то, на кого она всегда сможет положиться, кто-то…

– О, я вас уже заждался!

Морозов подскочил к Александре из-за невысокой колонны, но этого небольшого действия и его оклика хватило, чтобы заставить Звягинцеву подпрыгнуть на месте от лёгкой неожиданности – привыкшая ко многому, Александра была готова в любой момент встретиться с неизвестностью. Но Андрей Морозов смог удивить даже ее. Он не был тем, кого она хотела видеть сейчас рядом с собой, но выбирать не приходилось. Теперь этот студент-стажёр – ее единственная надежда и опора.

– Еще раз так сделаешь – и можешь прощаться с жизнью, – негромко процедила Александра, быстрым шагом устремляясь вглубь разросшихся деревьев.

Пару раз Александра оглядывалась, чтобы убедиться, что Андрей следует за ней, а затем резко остановилась на развилке, хмурясь и покусывая губу. Звягинцева не помнила, чтобы на этом кладбище хоть где-то было подобное место, а неожиданно возникший меж трех тропинок камень, заставил Александру невесело усмехнуться и пнуть валяющуюся под ногой гальку.

– Что хочешь потерять? Коня или жизнь?

– Ась? – непонимающе переспросил Андрей, подскочив к Александре сбоку, и уставился оценивающим взглядом студента на внушительных размеров камень, на котором готическими буквами было выбито какое-то послание. – Какая интересная надпись. Хорошо бы еще понять, что там написано. Жаль, что я прогуливал уроки немецкого в школе. О, точно! – Андрей потянулся в карман за телефоном. – Сможете посветить, чтобы Гугл распознал текст? Надеюсь, они поддерживают старые шрифты, а не то…

– Это предупреждение, – оборвала его Александра, сложив на груди руки. – И это не немецкий, а латынь. «Войдя – не бойся, а побоявшись – уходи». Большего бреда я в жизни не слышала.

– Звучит как слоган из рекламы презервативов, – Андрей хихикнул и яркой вспышкой сфотографировал камень.

– Даже не могу поспорить с тобой, – губы Александры тронула лёгкая полуулыбка, и девушка поспешила спрятать ее за маской спокойствия. – Другой вопрос, что он здесь делает и с какой целью. И какой умник додумался его здесь оставить. Интеллектуальные способности этого человека просто поражают.

Звягинцева пару раз стукнула кончиком пальца по подбородку, а затем обошла камень кругом, критически осматривая его в надежде найти хоть что-то, что намекнёт ей на происхождение странной надписи. Увы, только свежий мох и поблёскивающее в свете фонарного столба золото. Ничего, что могло бы выглядеть достаточно подозрительно для намётанного взгляда Александры. Разве что…

– Войдя – не бойся, а побоявшись – уходи, – остановившись перед камнем, еще раз задумчиво протянула Александра и дотронулась до выбитых букв.

Вместо холодного камня ее пальцы ощутили тепло свежей краски. Александра распрямилась и, поднеся руку к лицу, поспешила размазать черную субстанцию по кончикам пальцев. Звягинцева принюхалась – знакомый тонкий запах пудры и маслянистая консистенция. Тот, кто поставил тут камень, определенно знал толк в женской косметике и глупых розыгрышах.

– Это жидкая подводка для глаз, – хмыкнула Александра в ответ на нахмуренные брови Андрея. – К тому же неводостойкая. Сегодня высокая влажность, и она легко смазывается. А камень притащили вот из той ямы. Она как раз от него и осталась, – Звягинцева коротко кивнула в сторону.

– Но зачем? – Андрей не отрывался от размазывающих подводку пальцев Александры.

– Чтобы отвадить от ночного похода таких, как ты, – усмехнулась девушка. – Ты задрожал, как осенний лист, едва увидел непонятные для себя слова.

Андрей насупился и уже занёс ногу, чтобы пнуть камень, но в последний момент передумал, решив, судя по всему, пожалеть свои пальцы. Парень запихнул руки в карманы и отвернулся от Александры, заставив ту в очередной раз за вечер удивиться. Нет, не поведению своего помощника, а тому, что услужливо подкинуло девушке ее сознание, выписывая слова серебристой краской.

«Хотел бы я стать маркетологом. Или основать свою фирму. Ух. Уже даже слоган придумал! Войдя – не бойся, а побоявшись – уходи! Что думаешь, Сашка?»

Александра хмыкнула и нервным движением отёрла руку о светлые джинсы. Собранные в высокий тугой хвост волосы до боли тянули кожу головы, а глаза чесались от раздражения.

Чем дальше они брели между покосивших надгробий, тем Александра больше хмурилась, нервно дёргала лямку рюкзака и сдирала облупившийся за неделю лак с ногтей. Тихое непрерывное пение, напоминавшее завывания покойников, становилось все громче, и через несколько мучительных минут резко опустившейся на кладбище тишины, воздух прорезал протяжный истеричный женский крик. Андрей дёрнулся – Александре было хорошо видно, как его лицо побледнело в полумраке ночи, – а затем в искреннем испуге сделал несколько шагов назад, бегая взглядом по окружающим его каменным плитам.

Александра поёжилась. Ей была знакома эта атмосфера неизвестности впереди, и все же даже Звягинцева чувствовала себя неуютно. Тьма вокруг давила, становилась густой и налипала на лёгкие. Дышать было не то чтобы трудно, но каждый вдох гарью оседал в носу и горле. Запах горящих спичек и полыхающего в чашах вина – голова закружилась, словно Александра уже прилично выпила, ничем не закусывая, а колени против воли задрожали.

Широкий развесистый дуб, каким-то чудом еще не срубленный оптимизаторами городского устройства и благосостояния, был достаточно удачным место для ведения наблюдения, и Александра, схватив Андрея за локоть, потащила парня в импровизированное укрытие. Голоса были уже достаточно громкими, чтобы можно было разобрать отчётливые слова на латыни вперемешку с незнакомым Александре языком, а свет от горящих факелов отбрасывал на могилы длинные уродливые тени.

Выдохнув и все еще держа Андрея рядом с собой, Александра прижалась к дереву, напряженно прислушиваясь.

Размеренное пение сменялось неразборчивым бормотанием, и тонкий слух Александры мог уловить только отрывки доносящихся фраз. Слегка выглянув из-за ствола дерева, Александра негромко выругалась – укрытие находилось слишком далеко от искусственной поляны, чтобы можно было понять чуть больше, и все же это было лучшим вариантом. Несколько человек в длинных темных плащах столпились в стороне, взволнованно перешёптываясь, пока облачённая в белое фигура размеренно перелистывала страницы потрёпанной толстой книги.

Пламя факелов едва дрожало в стоячем воздухе и не могло отогнать наползающих теней. Приближающаяся полночь зимним холодом разрезала еще неостывшую от жары землю, а опустившаяся на ветку сова, не мигая, уставилась на Александру своими оранжевыми фонарями глаз. Александра никогда не верила в приметы, но сейчас даже Звягинцевой стало немного не по себе, и девушка поспешила отвести взгляд от ночного хищника.

Через несколько минут тишину разорвал дребезжащий будильник. Александра бросила взгляд на часы. Без пяти минут новый день. Фигуры засуетились, их сплочённая до этого группка рассыпалась на маленькие силуэты, тут же заскользившие по земле. Низкий мужской бас сотряс воздух, и фигуры двинулись по кругу, монотонно растягивая гласные, словно были в церковном хоре.

– Но почему они здесь? – Александра непонимающе пробормотала себе под нос, осторожно выглядывая из-за дуба. – Это не их место. И не подходящее время. Если только они… О мой, – Александра запнулась и нервно сглотнула, – дьявол.

Александра побледнела. Желудок скрутило, когда взгляд девушки скользнул по вычерченной на земле белой краской пентаграмме, расставленным в ее вершинах высоким свечам – они показались Александре сначала факелами, – и плавно перемещающимся в темноте фигурам в капюшонах. Слишком знакомая для Александры картинка, которая могла бы показаться кому угодно подготовкой к очередным документальным съёмкам про ящероподобных людей, на деле скрывала под собой более тёмные и смертельные для людей секреты. Сердце Александры заколотилось, ногти с силой вгрызлись в кору дерева, и девушка отступила на шаг.

– Андрей, нужно уходить.

– Что? – удивился Андрей, непонимающим взглядом уставившись на Александру, и вытащил из кармана телефон. – Нет. Мы еще ничего толком не записали. Я должен хотя бы сделать пару фоток для отчёта. Нельзя без них уходить. Тут даже на курсовой проект хватит материала. Сатанисты прямо в центре города. Нужно побольше про них узнать и…

– Андрей, – оборвала парня Звягинцева и снова выглянула из-за широкого ствола дерева, – я сказала, что нам нужно уходить. Значит так нужно.

– А мне кажется, вы просто испугались. Вон как дрожите.

– Это не испуг, а предосторожность.

– Что вы тут делаете?

Знакомый голос раздался совсем рядом с Александрой, и уже через мгновение перед взглядом девушки появилась знакомая светлая копна волос и яркие голубые глаза. Дмитрий Вознесенский, брат… Александра мотнула головой. Было не очень важно, чей он брат и как это связано с самой Александрой. Сейчас Звягинцеву больше волновал совсем другой вопрос: действительно ли они приложили руку к огромному валуну с глупой надписью.

– Дима? – удивлённым шёпотом пробормотала Александра. – Это все-таки ваших рук дело?

– Ты о камне? – парень улыбнулся и пожал плечами. – Пришлось импровизировать. Стас очень хотел попасть сюда, а мне не хочется потом отчитываться, почему люди бормочут бред и все время твердят о демонах.

– Стас тоже здесь?

Не то чтобы Александра была не рада видеть старшего брата Дмитрия, но обстоятельства, при которых они расстались, нельзя было назвать обоюдно-дружескими, но и открытой вражды или ненависти между ними тоже не зародилось. По крайней мере со стороны Александры. Станислав же был настолько же вспыльчивым и эмоциональным, насколько может быть переполненный до краёв чайник, когда температура в ней наконец доходит до точки кипения. Стас еще долго преследовал Александру, предлагая разобраться и вернуться все как было, но Звягинцева оставалась непреклонной в своём решение. И встретиться сейчас, через несколько лет, показалось девушка верхом случайности и насмешки со стороны этой жизни. Грешила Александра много, и после смерти ее точно ждали не белокрылые ангелы в тогах, но даже это было слишком для ее пропащей души.

Дмитрий как-то грустно вздохнул и повёл плечами.

– Ну… да. Я приставлен к нему, как стажёр. Он остался без напарника, – Дима бросил на Александру осуждающий взгляд и покачал головой, – а мне нужно учиться. Это показалось нам вполне хорошим выходом из затруднительного положения. Мой брат не хотел ждать, пока к нему приставят «очередную раскрашенную фифу, которая побоится ответственности и сбежит через несколько месяцев».

– Он прямо так и сказал? – Александра скептично выгнула бровь и хмыкнула.

– Да, – скупо кивнул Дмитрий. – А потом добавил, что никогда в жизни не назовёт сына Александром. Даже если рядом будут подходящие дни для именин, а звезды на небе скажут, что это единственно правильное имя для сына. Или дочери.

Александра помедлила, прежде чем ответить на заочную колкость Станислава. Вознесенский имел полное право злиться на неё и выплёскивать за спиной яд, потому как сделать это лично он уже никак не мог: замки в квартире Александра поменяла в первый же день расставания, а заветная кнопка «добавить в черный список» спасла не один десяток нервов Звягинцевой. И все же иногда что-то внутри начинало невыносимо тянуть, отзываясь сжимающимся сердцем и охрипшим от немых криков горлом.

Но Александра продолжала упрямо повторять себе, что так было лучше для них обоих.

– Я бы на его месте в принципе не стала заводить детей. Его характер и все лучшие качества должны прерваться на нем.

– Смотрю, вы все еще без ума друг от друга, – Дима хмыкнул, пряча за этим смешок.

Александра неловко усмехнулась и в извиняющемся жесте пожала плечами, мол, «да, у нас все очень сложно».

– Андрей, ты… Где Андрей?

– Кто это? – нахмурился Дмитрий и тряхнул светлыми волосами.

– Мой стажёр, и он… – Александра обернулась: Андрея рядом с ней не было. – И кажется, сейчас он попадёт в самую большую проблему в своей жизни.

Звягинцева даже не сомневалась: Андрей воспользовался тем, что девушка отвлеклась и отправился делать заветные фотографии для отчёта. И Александра не могла точно ответить, что пугало ее больше: перспектива, что Андрей поранится или падёт от ножа сектантов, или же что пострадают как раз последние от врождённой неловкости Морозова. Александра нервно усмехнулась, вспомнив разбитую несколько дней назад урну с прахом несчастного старичка.

И словно в подтверждение слов Звягинцевой согнутая фигура Андрея мелькнула в свете факелов. Сектанты, кажется, не обратили внимания на крадущегося к ним тигром Андрея, а Александра побледнела, стоило девушке заметить с другой стороны вычерченной пентаграммы точно такую же сгорбленную, как и у Морозова фигуру. Она скользила в ночи незаметной тенью, контрастируя с переваливающимся на каждом шагу Андреем, и достигла импровизированного алтаря гораздо раньше, замерев за спиной одного из участников ритуала.

Дмитрий напряженно засопел за спиной Александры. Андрей выглянул из-за могильной плиты и громко щёлкнул затвором камеры на телефоне. Если бы у Александры сейчас были силы – она бы непременно высказала Морозову все, что думает об умственных способностях последнего, но сейчас все ее внимание было больше привлечено к замершим от наглости чужака фигурам. Несколько из них все также продолжали выводить заунывные песнопения. Другие же обернулись в сторону Андрея.

Свет факелов дрогнул под порывом набежавшего ветра, а листва под ногами, закручиваясь в спирали, устремилась к центру пентаграммы. Фигура в белом двинулась в сторону Андрея, вытаскивая из висящих на поясе ножен кинжал.

– Вот и наша жертва, – низкий хриплый голос вырвался из тьмы капюшона. – Все оказалось намного проще, чем я предполагал.

Морозов, казалось, был слишком увеличен рассматриванием фотографий, чтобы заметить высокого человека за своей спиной, но все же упавшая на экран тень его насторожила. Андрей обернулся и тут же отпрыгнул на шаг назад, ловко перешагнув струящиеся по земле тонкие струйки черного тумана. Камера снова щёлкнула, и на этот раз отшатнулась уже фигура в белом, закрыв глаза рукой от яркой вспышки.

А затем время для Александры замерло. За спиной главаря вновь появилась крадущаяся фигура, взмахнув длинными концами серого шарфа. Пламя факелов потухло, устремившись в ночное небо белёсыми струйками, смешиваясь с наплывающим на поляну туманом и окружая собравшихся плотной стеной. Ветер усилился, срывая с деревьев листья и закручивая их в водовороте в самом центре пентаграммы, где лозы тёмного тумана сплетались между собой в подобие человеческой фигуры. Бесплотный дух проявлялся в воздухе, обрастал налипающими на него листьями и расходился рябью под безжалостной рукой ветра. Александра видела подобное уже несколько раз и могла с уверенностью сказать – ничем хорошим это сейчас не закончится.

Дмитрий замер рядом со Звягинцевой, так же, как и она, не в силах пошевелиться. Только смотрел на все широко распахнутыми глазами и бормотал себе что-то под нос – его слова тут же тонули в завываниях ветра, чьи порывы стали сильнее, едва не сбивая Александру и Дмитрия с ног. Фигура в белом что-то вскрикнула и хотела было снова броситься на Морозова, пока тот нервно тыкал пальцами в экран, но яркая вспышка мобильного фонарика прервала неудавшееся нападение.

Белый плащ взметнулся в воздух. Фигура обернулась, и лезвие кинжала прошло в нескольких миллиметрах от стоящего позади Станислава Вознесенского. Громкий хлопок, и Станислава откинуло невидимой силой к черному туману, тут же растворившемуся в воздухе.

Александра успела лишь выскочить из-за дерева, чтобы в последнюю секунду вскрикнуть:

– Стас, нет!

Загрузка...