Глава 3.

Наша беседа наконец-то переходит в деловое русло. Министр больше не пялится ни на мои ноги, на на мое декольте. Его глаза на уровне моего лица и ниже не спускаются. Мне нравится, как он сейчас разговаривает со мной: как с деловым партнером, как с контрагентом, а не девочкой-малолеткой, которая ничего не понимает.

Вот только вопрос за вопросом Никольский уклоняется от прямых ответов. С одной стороны, я могу понять: его только назначили, и ему еще нечего сказать. Но с другой, для чего тогда было организовывать интервью? Однако учитывая, что вокруг его назначения очень много тайн, то я все равно порву завтра информационное пространство. А конкуренты в других газетах захлебнутся от зависти.

Когда мы уже близимся к концу, неожиданно дверь кабинета распахивается без стука. Я машинально оглядываюсь и вижу девушку в деловом костюме кремового цвета. Она явно не ожидала обнаружить здесь кого-то еще, кроме Ярослава Викторовича, поэтому на секунду замирает, удивленно глядя на меня.

– А это мой первый заместитель Ирина Максимовна Самойлова, – громко представляет мне ее министр.

Она тоже молодая. Как он или даже чуть младше. У нее темные волосы чуть длиннее плеч, стройная фигура. Девушка закрывает за собой дверь, уверенной походкой приближается к нам, достает из-за стола третий стул и садится рядом с Ярославом. Проходится по мне придирчивым взглядом, цепляясь за голые ноги и глубокое декольте.

Мне снова становится неловко за свой внешний вид, но я стараюсь не зацикливаться на этом. По ней сразу видно, что она не простая и то, как Никольский на нее смотрит, говорит о том, что их связывают не только рабочие отношения. Таким взглядом – теплым, расслабленным – смотрят на близких людей, которым доверяют и от которых не ждут подвоха.

И она распахнула дверь его кабинета без стука. Значит, у нее есть такое право.

– А что тут происходит? – спрашивает у министра, вдоволь на меня насмотревшись.

– Я даю интервью, – отвечает он ей.

Самойлова снова переводит на меня взгляд и еще раз осматривает, при этом слегка морщась, от чего мне становится неприятно.

– Меня зовут Алена Доброва, я корреспондент отдела экономики газеты «Вести», – представляюсь.

Мне не нравится, с какой брезгливостью она меня разглядывает. Как будто я стриптизерша из дешевого кабака, пришедшая скрасить одиночество молодого министра.

– И о чем ваше интервью? – спрашивает с усмешкой, не сводя глаз с моих ног в прозрачных капроновых колготках.

Она мне уже не нравится. У нее на лбу написано, что она отъявленная стерва.

– Я рассказал про наши ближайшие планы, – отвечает Ярослав Викторович. – Но, в принципе, мы уже закончили. Правда, Алена? Или у вас есть еще вопросы?

Я снова загнана в неловкую ситуацию, от которой щеки под толстым слоем румян начинают краснеть.

– У меня всё, Ярослав Викторович. Спасибо, что уделили мне время.

На самом деле у меня осталось еще два вопроса, но мне настолько неприятно под взглядом этой девушки, что хочется поскорее убежать. Она вся такая из себя деловая и породистая, а я будто с панели.

– Всегда рад! – поднимается со стула, ослепительно улыбаясь.

Вот где он научился этой голливудской улыбке?

– И я рада, – тоже поднимаюсь с места, тут же торопясь оттянуть платье вниз.

А вот сейчас самое важное и самое тяжелое – попросить у него номер телефона.

Формально общение журналистов с представителями министерства должно быть только через пресс-службу. Но пресс-служба – это лишний посредник на пути к информации, поэтому каждый журналист стремится завладеть прямым контактом чиновника.

У моего коллеги Паши, который пишет про министерство финансов, чьих только телефонов нет, и со всеми чиновниками он на короткой ноге. Поэтому для редакции он один из самых ценных журналистов. Как только что-то случается, Паша тут же звонит напрямую своему министру или его заместителям, не дожидаясь формальных ответов пресс-служб, которые зачастую похожи на отписки.

Я хочу быть, как Паша.

И я бы без проблем спросила у Никольского номер телефона, будь я по-другому одета и не зайди сюда его заместитель. А так… Девушка в платье стриптизерши просит номер у молодого и красивого министра.

Красивого…

Черт, какое мне дело, как он выглядит? Я должна делать свою работу.

Я серьезный журналист из уважаемой газеты.

– Ярослав Викторович, можно попросить у вас номер телефона? – выпаливаю быстро, пока не успела передумать.

Сердце заколотилось, как бешеное. Министр на секунду застывает. Боковым зрением успеваю заметить, как лицо стервы-зама искажается возмущением.

– Все общение только через пресс-службу! – грозно выпаливает она и тоже поднимается на ноги. – И пришлите интервью на согласование.

Это нормальная реакция, которая ничуть меня не задевает. Будь тут сейчас Настя, она бы сразу же выставила меня за дверь.

– Интервью пойдет в завтрашний номер, а газета отправляется в типографию в 11 вечера. Сейчас семь часов, – осторожно замечаю. – Я могу прислать вам на согласование, но если вы не успеете внести свои правки до 23:00, интервью пойдет в печать в неотредактированном виде, а вам ведь самим не нужно, чтобы речь министра выглядела криво?

– Я успею посмотреть текст до 11 вечера, – отвечает Никольский. – Обязательно пришлите, и лучше мне напрямую, потому что у пресс-службы рабочий день уже подошел к концу, – мгновение медлит. – Запишите мой номер телефона, Алена.

Из ушей Самойловой сейчас повалит дым.

Получи, стерва.

Я даже не пытаюсь скрыть свою победоносную улыбку. Разблокирую айфон и записываю цифры, которые диктует Никольский.


Загрузка...