Ош. Смертные души

Глава 47. Гвардия Бога

Туннель, шириной больше напоминающий автостраду, под небольшим уклоном шёл вглубь горы, изредка делая плавные повороты. Заиндевевший свод далеко над головами незваных гостей сверкал голубоватыми отсветами, стоило блуждающим сферам взлететь повыше. Местами скальная порода обвалилась, и туннель то тут, то там перегораживали курганы каменных обломков. По стенам встречались ниши, но все они были пусты. Если прежде эти циклопические катакомбы и служили местом захоронений, теперь ничто не указывало на их ритуальное предназначение.

— Чертовски холодно, — передёрнул плечами Миллер и поудобнее взгромоздился на подвижном хребте Бреннера. — Не сдохли от драной магии, так замёрзнем нахрен. Почему температура падает? Мы ведь всё глубже.

— Сосредоточение Тьмы близко, — ответил Мордекай. — И температура здесь ни при чём. Зябнет не тело, а твоя душа. Чем она слабее, тем крепче фантомная стужа. Слишком тщедушные могут и не пережить такой близости. Спокойно, — осклабился Томас, довольный замешательством Миллера, — меня тоже немного трясёт, как, полагаю, и каждого здесь. Это только начало. Скоро ты столкнёшься с проблемами посерьёзнее.

— С какими?

— С разными. От судорог и галлюцинаций до неконтролируемого опорожнения кишечника. Не переживай, обделаться пред ликом Апостола Тьмы — это нормально.

— Скажи ещё — с каждым бывало.

— Увы, не скажу. Тех, кто может самолично поведать миру о подобном конфузе — по пальцам пересчитать. Да, думаю, одной руки хватит с избытком.

— Звучит не слишком ободряюще.

— Чудодейственное дыхание смерти, оно сдувает всю лживую мишуру с речей и помыслов. Возможно, вскоре все мы сольёмся воедино, поглощённые одной из темнейших сущностей. Можно ли найти более неподходящее время для недомолвок и осторожной полуправды?

— А что произойдёт с нашими душами, когда...? То есть, если... Если Мо поглотит их. Ну, я хочу сказать — он ведь не храмовник и души не очищает. Значит что-то должно остаться, какая-то частичка личности. Правильно?

— Мой любознательный друг, — пропел Мордекай до тошноты сладким голосом, — конечно же, частица твоей заурядной личности уцелеет, ты не исчезнешь без следа, но вольёшься в сотни тысяч подобных тебе крошечных сущностей, копошащихся в гигантской и неимоверно сильной душе Палача Мо, словно молекулы или микробы, или...

— Спасибо, я понял.

— ...ничтожные фекалии в бездонной выгребной яме.

— Не думал, что буду скучать по Клозену. Он хотя бы знал, когда заткнуться.

— Как Пожирателям удаётся сохранять рассудок, поглощая неочищенные души? — вступил в разговор Олег.

— А кто сказал, что они его сохранили? — усмехнулся Мордекай. — Впрочем, их собственные души столь велики, что всякую мелочь абсорбируют без вреда для себя. Это как принимать яды в гомеопатических дозах. Конечно, если поглотить сразу много, то возможны проблемы. В годы Великой Войны Апостолы насыщались целыми полями душ. Кто знает, что за эффекты это производило.

— А ты пробовал?

— Разумеется. Разве человек науки может отказать себе в подобном эксперименте?

— И каково это?

— Похоже на кратковременное помешательство. Довольно гадко, словно кто-то забрался к тебе в голову и ему там крайне неуютно, а уйти он не может. Но, как я и сказал, это длится недолго. Сильная душа легко купирует чужие пиковые эмоции, а потом поверженная сущность опускается на дно и затихает. Со временем она отдаст почти всю свою энергию и станет совершенно безобидной, как лоботомированный шизофреник.

— Так вот, что нас ждёт... — прошептал Дик.

Бреннер, повинуясь воле Ларса, продолжал шагать по туннелю вслед за сияющими сферами. Никто не следил за временем в этой, казалось, бесконечной каменной кишке, и только ноющие мышцы да норовящие сомкнуться глаза давали какое-то представление о проделанном пути. Бдительность и внимание притупились настолько, что чародей и дракон не всегда замечали обвалы на пути, и пребывающие в полудрёме седоки подвергались встряске, когда крылатое чудовище переваливало через очередное препятствие, вместо того, чтобы обогнуть его.

Но прямо сейчас покой наездников ничто не тревожило. Гипнотический ритм, заданный ступающими лапами и раскачивающимся хребтом, прервался, ставшее привычным фоном шуршание хвоста стихло. Бреннер стоял как вкопанный, жёлтые глаза на громадной пригнутой к самому полу голове смотрели во мрак. Там, едва освещаемое зависшими сферами, стояло нечто. Это не было похоже на груду камней, но и на что-то живое тоже не походило. Около четырёх метров в высоту, оно стояло прямо в центре туннеля, как изваяние. С того расстояния, что отделяло загадочное нечто от дракона, трудно было разглядеть детали, но и Бреннер, и Ларс могли поклясться — ещё шаг, и разгадка не заставит себя ждать.

— Почему стоим? — помотал головой Олег, часто моргая.

— Впереди что-то есть, — тихо ответил голландец. — Или кто-то. Стоит посреди дороги.

Олег присмотрелся, чуть свесившись вбок, и вернулся назад:

— Ничего толком не видно. Вроде, не шевелится.

— Может, статуя? — выдвинул гипотезу Миллер.

— Откуда здесь взяться статуе? — не согласился с ним Мордекай. — На всём пути мы не встретили ни одной.

— В любом случае, придётся подойти ближе, — взял слово Олег. — Нужно спешиться.

— Ты с ума сошёл! — зашипел Дик. — А вдруг эта чертовщина нападёт!

— Значит, примем бой. Пусть Ларс остаётся верхом, а от нас здесь толку нет.

— Дерьмо...

Бреннер прильнул к полу и расправил крыло, по которому тройка пехотинцев спустилась вниз, после чего всё боевое соединение двинулось вперёд, медленно и осторожно.

— Чуете? — поморщился Миллер. — Этот смрад... Он стал сильнее.

— Пахнет явно не каменными статуями, — согласился Мордекай.

Четырёхметровое нечто, тем временем, продолжало стоять, не шелохнувшись. В его очертаниях отдалённо угадывались антропоморфные формы, скрытые то ли тряпьём, то ли шкурой. И, если существо не являлось изваянием, его физическая мощь внушала трепет. При своём громадном росте чудище имело не менее двух метров в плечах, между которыми располагалось что-то похожее на холм. Одна из недвижимых рук монстра сжимала некий предмет, другим концом опирающийся о землю.

— Давайте просто спалим это, — предложил Миллер. — Не имею желания подходить ближе.

— А я не имею желания поднимать шум, не разобравшись, — ответил Олег. — Мы всё ещё не знаем... Твою мать!

Вся троица синхронно отскочила назад, как только падающие от сияющих сфер тени едва дрогнули.

— Оно шевельнулось! — направил Дик острие меча в сторону зловещей цели. — Чего мы ждём? Пусть Ларс его сожжёт. Сейчас же.

— А вдруг оно разумное и не агрессивное? — выдвинул предположение Олег, но понимания среди соратников не нашёл:

— Ты шутишь?! Не агрессивное? Здесь?

— Почему нет?

— Склонен согласиться с недоумением нашего друга, — поделился мнением Томас. — Мне представляется крайне маловероятной возможность переговоров с обитателями здешних чертогов.

— Ты можешь устранить это тихо?

— Боюсь, сейчас я слишком слаб для подобного.

— Тогда я подойду. Один, — уточнил Олег раздражённо в ответ на возмущённое сопение Миллера. — Будьте наготове.

Положив руку на пояс, поближе к рукояти Вольнодумца, Олег сделал пять шагов по направлению к зловещей фигуре. И едва занёс ногу, чтобы сделать шестой, как «изваяние» вдруг резко присело и, взметнув над головой каменную палицу, прыгнуло вперёд!

Абсолютно неожиданная для такого гиганта скорость чуть не стала последним для Олега откровением. Удар палицы лёг в считанных сантиметрах от бросившегося в сторону парламентёра.

Дрожь прокатилась по тоннелю, облако каменного крошева взмыло в воздух. Громадное тело стража, приземлившись, уронило на пол куски гнилой плоти. То, что издали представлялось тряпьём, оказалось лохмотьями шкуры, висящими на оголённом чёрном мясе. Вонь, исходящая от ранее неподвижного существа, усилилась стократно. Чудище припало на передние лапы и хрипло заревело, изрыгая клочья гниющего нутра.

— Жги его!!! — заорал Олег, едва ли не на четвереньках бросившись в сторону отступающих соратников. — Жги!!!

Драконье пламя ударило в отвратительную тварь и объяло её с головы до ног. Но не остановило. Гниющий монстр живым факелом метнулся на врага. Пылающая палица описала огненную дугу возле самой головы Бреннера, так, что дракон вынужден был попятиться, отчего следующая струя ударила мимо цели. Объятое пламенем существо молотило своим монструозным оружием воздух, делая удар на каждом шагу вслед за отступающим неприятелем. Бреннер, пятясь и уворачиваясь от размашистых атак, продолжал поливать чудище огнём, но сокрушительные удары раз за разом становились ближе.

— Заходим в тыл! — выкрикнул Олег, едва поднявшись. — Рубите ноги!

Вынутый из ножен Вольнодумец мелко задрожал в руке. Закрываясь щитом от нестерпимого жара, Олег обежал чудище со спины и, замахнувшись, нанёс удар чуть выше пятки. Клинок вольнодумца, налившись весом, рассёк ногу навылет и тут же сделался лёгким, как перо. Монстр взревел и припал на колено. Олег замахнулся вновь, но в тот же миг почувствовал, что не в силах нанести следующий удар. Ставший неподъёмным меч потянуло вниз, и могучая рука едва удержала его от падения. Олег отбросил щит и ухватил Вольнодумца обеими руками, но вес меча только возрос, и он, будто огромная чугунная болванка, рухнул на пол, чуть не отдавив сжимающие рукоять пальцы.

— Чтоб тебя!!! — перекатился Олег в сторону, насилу проскочив под описавшей дугу палицей сменившего вектор атаки монстра.

Жар драконьего пламени, проникающий в каждую щель доспеха, заставил вскинуть руки перед забралом, а когда обзор снова открылся, глаза Олега узрели столб огня, взметнувшийся вертикально над ним, чтобы в следующую секунду опуститься и размазать палёное мясо по полу. Но вместо этого занесённая для смертельного удара палица завалилась назад вместе с пылающим чудищем, когда цвайхандер Дика подрубил колени.

Языки огня и снопы искр вырвались из пасти хранителя туннеля. А в следующее мгновение челюсти Бреннера сомкнулись на прожаренной гнилой плоти. Дракон резко дёрнул головой, и оторвал пылающее чудище от земли. Ошмётки горящей шкуры и мяса полетели во все стороны, упавшая палица покатилась, оставляя за собой огненный след. Бреннер рвал врага на куски, тряс его, ломал кости, ударяя о пол. Огненная феерия, разыгравшаяся в клубах дыма, сопровождалась оглушительным треском, хрустом и невыносимым, не позволяющим дышать смрадом.

Олег, стараясь не угодить под раздачу, отполз от пышущего жаром зловонного облака и снова попытался поднять Вольнодумца, но тот, казалось, прирос к полу.

— Хочешь крови? — скинул Олег перчатку, и сунул большой палец в углубление на эфесе. — Пей.

Бритвенно острое лезвие рассекло фалангу до кости. Гадкое тянущее ощущение охватило сначала палец, потом кисть, а дальше и всё предплечье. Руку скрутило спазмом. Олег скорчился над мечом, не в силах, ни поднять его, ни оторвать ладонь от рукояти. В глазах потемнело, сознание погрузилось в туман. И там, в этом вязком тумане, зазвучал голос. Отстранённый, лишённый эмоций, он скорее пел, чем говорил, протяжно и гулко:

— Твоя кровь во мне, смертный. Мой дар в тебе, смертный. Следуй за мной, смертный, познай чистоту ярости.

Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло. Туман рассеялся. Вольнодумец поднялся с пола, и Олег встал следом. Меч, казалось, полностью утратил вес, он словно парил в воздухе, увлекая за собой сжимающую его руку. Вздувшиеся чёрные вены на запястье медленно оседали и светлели, возвращаясь в норму. Но внутри осталось... что-то. Олег не мог понять что, но ясно ощущал произошедшие изменения.

Схватка Бреннера со стражем тоннеля, тем временем, завершилась полным разгромом последнего. Тлеющие останки, разбросанные от стены до стены, светились в темноте, всё ещё исходя зловонным дымом.

— Это было... впечатляюще, — усмехнулся Дик, водрузив цвайхандер на плечо.

— Твой меч, — кивнул Мордекай на Вольнодумца, который мерцал красным ярче обычного и указывал вглубь туннеля. — Что с ним?

— Я не знаю, — покачал головой Олег. — Он ведёт меня. Рвётся.

— К чему? — спросил Миллер, и почти сразу получил ответ.

Из мрака, возвещая о своём приближении тяжёлой поступью, появлялись всё новые и новые гиганты — сородичи павшего стража. Десятки гигантов.

— Твою мать...

— Ларс, — позвал Олег, — вылей на них всё, что осталось. А потом отходите. Все.

— Ты спятил, — прошептал Дик.

— Доверься мне.

Пламя обрушилось на приближающихся чудовищ огненной лавиной. Первые ряды утонули в ослепительном свете. Некоторые из громадных фигур упали, пожираемые огнём, но на смену им выступили следующие. Казалось, сожжение ничуть не страшит их. Пылающая стена мёртвой плоти шла вперёд, переступая через павших и устилая туннель новыми телами. Наконец, Бреннер выпустил последнюю струю огнесмеси, и сидящий на загривке дракона Ларс спросил:

— Ты уверен?

Олег кивнул утвердительно, и соратники отступили в темноту, оставив его лишь в компании кружащихся рядом сияющих сфер.

Туннель заволокло дымом. Лёгкие жгло, глаза слезились, желудок норовил вывернуться наизнанку от непереносимой вони. Но всё это меркло в сравнении с той силой, что текла сейчас в правой руке Олега, ставшей единым целым с дрожащим от нетерпения мечом. Утолив жажду крови, Вольнодумец жаждал битвы, и Олег не стал сдерживать бушующую внутри кристалла стихию.

Забыв про щит, скинув тяжёлый арбалет и колчаны с болтами, Олег впустил в себя ярость. Словно неудержимый берсерк бросился он в самый центр горящей толпы. Но то, что должно было обернуться гибелью безрассудного храбреца, стало началом кошмарной резни. Это было похоже на падение работающего лодочного мотора в до отказа забитый курами вольер, с той лишь разницей, что вместо крови и перьев летело искромсанное полуразложившееся мясо, распадающиеся внутренности и брызги вязкого облепляющего всё вокруг гноя. Освещённый пламенем и лавирующими меж тел сферами Олег двигался сквозь толпу, буквально прорубая себе путь. Клинок Вольнодумца, старательно обходя каменные палицы гигантов, разделял их мышцы и кости, будто они не имели никакой плотности. Ложась всей своей длиной, по самую рукоять, он отсекал громадные конечности начисто, делил черепа надвое и разрубал тела от ключицы до паха. Когда рубить было уже некого, Олег вдруг почувствовал, как пульсирующая ярость уходит. Он стоял посреди заваленного расчленёнными трупами туннеля, с головы до ног облитый тошнотворной жижей и смотрел на абсолютно чистый, словно первородное зло, меч в своей руке.