Останься только навсегда

Глава 4 Рейден

Сажусь в машину и направляюсь в квартиру Лорейн. Теперь остался последний шаг. Я не имею права терять драгоценные секунды. Скоро я увижу её, Шайди, и ей придётся меня выслушать. Ей придётся снова научиться доверять мне, чтобы мы боролись вместе против всех. Когда всё закончится, я буду каждый божий день доказывать ей, что никогда не обманывал её, кроме того критического раза.

– Где тебя черти носили, Рейден?! И что… о, господи, Денни, что с твоим лицом? – крик Лорейн обрывается, когда она видит мой немного опухший нос и синяк на скуле.

– Агент решил подправить мне внешность, – хмыкаю и достаю из холодильника бутылку пива. Мою чёртову бутылку пива, чтобы расслабиться хоть раз в жизни за последние дни.

– Боже мой… а съёмки? Тебя же… что теперь делать? Тебе больно? Зачем он это сделал? – причитает Лорейн.

– Меня уволят, – пожимая плечами, плюхаюсь на диван и открываю бутылку.

– Уволят? Не дай бог, Денни! Мы же только жить нормально начали! Я только… нет! Ты пойдёшь и извинишься! – она дёргает меня за руку, отчего пиво проливается на джинсы.

– Нет, – произношу одно сухое слово.

– Как нет?

– Вот так. Нет, я ни перед кем не буду извиняться, беру отпуск и буду отдыхать, пока он мне не надоест, – разваливаюсь на диване и сбрасываю ботинки.

Лицо Лорейн вытягивается от ужаса и шока.

– А что? Разве ты не рада? Детка, теперь я буду с тобой двадцать четыре часа в сутки и буду наслаждаться деньгами, которые заработал. Алкоголь, вечеринки и, может быть, кокаин. Ещё не решил. Не хочешь? – нахально протягиваю ей бутылку.

– Нет… нет, ты не поступишь так со мной, Денни! Ты не можешь отобрать у меня эту популярность! Я хочу ходить на крутые вечеринки, и… Денни, немедленно иди работать! – Лорейн пинает меня по ноге. Кривлюсь от боли, но нагло делаю глоток пива и довольно улыбаюсь.

– Я заслужил отдых, детка, и хороший минет, как и секс. Давай, раздевайся и пососи чуток, пока я расслабляюсь.

Жмурюсь от визга Лорейн.

– Я тебе не шлюха, ублюдок! Вон из квартиры! Пошёл вон отсюда и не возвращайся, пока не начнёшь работать и не поведёшь меня на новую вечеринку! – она ударяет меня подушкой, но я перехватываю её и резко тяну резко на себя, отчего Лорейн с криком падает на колени на пол передо мной.

– А теперь слушай меня, сучка. Ты хотела меня? Ты меня получила. И я требую, чтобы ты отработала каждый цент, который плачу за эту квартиру, за твои шмотки и за твои вечеринки. Поняла меня? – грубо обхватываю её за волосы и притягиваю к ширинке лицом.

– Ты моя шлюха. И я трахаю тебя со школы. Я буду насиловать тебя, ведь уже делал это, да? Я буду драть тебя так, что ты встать не сможешь. Скоро ты станешь моей женой, и никто тебе не поможет, слышала меня? Я запру тебя, отберу телефон и свяжу. Буду брать тебя тогда, когда захочу. А сейчас я хочу хороший минет. Твой рот надо заткнуть и немедленно. Но если тебя что-то не устраивает, то я с радостью разорву помолвку, и пошла ты на хер отсюда. Мне насрать на то, что сделает твой папочка. Мне хорошо вот так. Я богат, красив, популярен. А ты моя шлюха. Соси, я сказал, – придавливаю так сильно лицо Лорейн к своему паху, что даже мне становится больно. Она брыкается, упирается в меня руками, но я сильнее. И сейчас мне даже не стыдно. Я ненавижу её. Ненавижу эту тварь за то, что она сделала со мной. Я с ума сошёл в этой ненависти, и меня не волнует, как Лорейн будет себя чувствовать. Главное, это я.

Немного отодвигаю от себя её лицо, чтобы она не задохнулась, и приподнимаю к себе.

– Откроешь рот, я засуну туда эту бутылку. Дёрнешься, я запихаю её в твой зад и оттрахаю ей. Ты меня поняла? – цежу я.

– Денни… Денни… мне больно, – плача, скулит она.

– И мне это нравится. Живо сосать. Я за это заплатил. Ты услышала меня? Хочешь, чтобы я работал, и ты жила так, как до этого дня со мной, отрабатывай, сука. Отрабатывай, – дёргаю её голову к себе и отпускаю.

– Денни, прости меня… я…я…

– Заткнись и работай. Встанешь, уж поверь, я тебя поймаю, и тогда пеняй на себя. Я устрою тебе насилие с кордебалетом. Работай, – ударяю Лорейн по мокрой от слёз щеке и откидываюсь на спинку дивана, делая глоток пива.

Для неё это унижение, которого она так боялась. Моральное унижение. Но разве не заслужила? Ещё как. И я не остановлюсь.

Лорейн, всхлипывая, дрожащими пальцами тянется к моей ширинке и расстёгивает пуговицу.

– Быстрее. Моё терпение на исходе, – даю ей лёгкий подзатыльник. Чёрт, я бы с удовольствием её лицо по дерьму провёз. Ненавижу!

– Я же… беременна… мне плохо… я в обморок сейчас упаду… – шепчет она.

– Ты меня утомила. Ты бесишь меня. Ты даже трахаться нормально не можешь. Ты так противна мне, и твой рот, и этот голос. Всё в тебе выворачивает меня наизнанку, но в мире, в который ты так хотела попасть, принято делиться. Я с радостью продам тебя кому-нибудь на ночь…

– Денни, нет… пожалуйста, я всё сделаю. Я… хорошо, хорошо, я буду сосать, – плача и размазывая сопли, перебивает меня Лорейн.

– Я уже не хочу. Сиди здесь. Рядом со мной, – отталкиваю её руки от себя и делаю ещё один глоток. Под причитания Лорейн достаю телефон и открываю её страницу в «Инстаграм».

– Я разрешал тебе это делать, сука? – хватаю её за волосы и прижимаю лицом к экрану телефона.

– Разрешал? – ору я.

– Нет… я… Даррен сказал, что пора уже это сделать… он сказал, что тебе это будет на пользу… я… прости… я…

– Вот поэтому у меня клиентов и нет, дура. Ты испортила мою карьеру, и я очень зол, Лорейн. Ты лишила нас денег, идиотка, – отпуская, толкаю её на пол и поднимаюсь.

– Денни, прости меня… я не знала, я люблю тебя… я прощаю тебя за всё…

– Прощаешь? Меня? Да пошла ты на хрен, Лорейн. В спальню давай двигай, —

пихаю её ногой, чтобы поторапливалась. Ещё немного, и у меня будут улики.

Лорейн ползёт по полу, а потом подскакивает на ноги, быстро направляясь в спальню.

– Ложись, – приказываю, указывая на кровать.

– Денни, нет, ты уже раз насиловал меня… пожалуйста, не надо так со мной поступать. Я…

– Ложись, я сказал. И закрой свой рот.

Лорейн дёргается к столу, но я успеваю подойти туда первым и схватить её телефон.

– Я отцу позвоню! Он тебя убьёт, козёл! Сукин сын! Он тебя прирежет! – она прыгает на меня, и мне ничего не остаётся, как увернуться. Лорейн падает прямо на стол, сбрасывая компьютер и вещи с него. Скулит от боли.

Под её крик о помощи с силой швыряю мобильный в стену.

– Прекрати, орать. Ложись в постель и спи, чтобы я тебя не слышал, – фыркая, поднимаю её мобильный и ещё несколько раз ударяю им по стене, чтобы полностью его «убить».

– Ты ещё за это ответишь… – шипит Лорейн, убирая с лица светлые пряди.

– Ты никто. Ты жалкое подобие женщины, да и до неё тебе очень далеко. Я желаю, чтобы ты сама ответила за всё, и тебе будет плохо со мной. Это я гарантирую. Ты напоролась на то, за что боролась. Я с радостью женюсь на тебе, тогда ты будешь моей и не факт, что ты хоть когда-то выйдешь отсюда. Твой папочка тебе не поможет. Он рад избавиться от такой полоумной суки, как ты. Ты всех задолбала. Ты ничтожество, и меня от тебя тошнит. Потеряй уже этого ребёнка, если он есть. Пришло время для нового спектакля, а то скучно стало от твоего поросячьего визга и крика, – наступаю на неё, а Лорейн пятится от меня. Забирается с ногами на кровать, и я вижу страх в её глазах. Но я обезумел. Я настолько обезумел, что больше не хочу себя контролировать. Я готов даже на убийство, потому что именно из-за Лорейн всё случилось. Моя жизнь тоже оборвалась из-за неё.

– Спать ложись, мне плевать, что сейчас день. Я от тебя устал. Спать, – указываю на подушку.

Она сглатывает, ненавидит меня, но подчиняется. Забирается под одеяло и отворачивается от меня.

Поднимаю с пола перевёрнутый стул и пустую бутылку. Сажусь и забрасываю ноги на кровать. Для такого, как я, непозволительная роскошь игнорировать звонки с работы, но делаю это. Сегодня я добьюсь ответа на все свои вопросы, что бы мне ни пришлось при этом потерять.

– Лоло, – тихо произношу и подхожу к ней. Она поджимает губы и жмурится.

– Чёрт, детка, прости меня… я такой козёл. Я… мне так плохо сейчас, – скулю и кладу свою голову на её плечо.

– Я… мне кажется, что это всё не для меня. Я же так любил тебя, Лоло, так любил. Мне так стыдно… мне… я такой подонок. Прости меня, детка, прости, – шепчу, целуя её плечо.

– Ты обидел меня… унизил меня… ты…

– Прости, но мне так хреново. Я не знаю, что со мной происходит. Я… обними меня, Лоло, останься со мной, ладно? – трусь носом о её щёку и жалобно прошу.

Нет, я не раскаиваюсь, это мой план. Именно так всё должно быть.

– Денни…

– Мне так плохо. Все против меня, а ты всегда была за меня, Лоло. Ты со мной с самого начала, а они только пользуются мной, вертят мной… я ничего не заслуживаю, – закрываю лицо руками и опускаюсь на пол.

– Денни, милый мой, это пройдёт. Ты тоже меня прости, я должна была как-то… не знаю даже, что должна была сделать. Я люблю тебя, Денни, и мы вместе уничтожим эту Шайди Лоу, – шепчет Лорейн, спускаясь с кровати ко мне.

– Она во всём виновата… заставила меня ненавидеть тебя… она уничтожает меня, – глухо поддакиваю.

– Да… да, ты прав. Всё хорошо. Всё пройдёт, – Лорейн обнимает мою голову и целует меня в волосы.

– Я есть хочу очень. Я был у мамы… поругался с ней из-за тебя. Я… такой голодный, Лоло, – шепчу, делая вид, что утираю слёзы раскаяния.

– Конечно, сейчас я достану что-нибудь и разогрею, хорошо? Хочешь чай? Я…

– Нет, ты беременна, и я буду отцом. Я хочу нашего ребёнка, Лоло. Я так хочу его. Ты должна отдыхать. Я буду заботиться о тебе, всегда буду заботиться. Посиди здесь, я всё принесу и приберусь. Прости меня, наверное, мне лучше перейти в другое агентство. Есть не менее мощные корпорации, чем у Рокси. Я изменюсь ради тебя, – тихо произношу.

– Там тебе будет лучше, подальше от этой Шайди Лоу. Она настраивает тебя против меня, твоей семьи и против нашего сына. Я прощаю тебя, Денни, конечно, я прощаю тебя, ведь люблю тебя намного сильнее, чем она. Я всегда буду поддерживать тебя.

– Спасибо тебе, Лоло, – целую её руку. То одну, то вторую, и поднимаю взгляд на довольную ухмылку девушки. Думает, что добилась своего. Конечно.

– Я сейчас приду, и, может быть, мы перед свадьбой улетим куда-нибудь на несколько дней. Ты и я. Отдохнём и начнём всё сначала. Я так устал от этого дерьма вокруг, Лоло.

– Да-да, я буду рада. Мне тоже надо отдохнуть. И ребёнку это будет полезно, – быстро кивает она.

– Тогда выбери место, куда мы отправимся. Я куплю тебе новый мобильный. Сотню новых мобильных и лучшие украшения. Прости меня, я сейчас вернусь. Принесу нам чай и закажу ужин, ладно? – делаю вид, что становлюсь покладистым, готовым исполнить любую её прихоть, затмевая этим разум Лорейн. Она довольна моим поведением.

Закрываю дверь в спальню, и мою улыбку отрезает.

Достаю из сумки таблетки, превращаю их в порошок и бросаю в одну из чашек. Мама точно будет злиться на меня, но никто не оставил мне выбора, так что… пусть пожинают плоды.

Возвращаюсь в спальню и с широкой улыбкой протягиваю Лорейн кружку. Она сидит на том же месте. Ставлю перед ней крекеры и прижимаю её к себе, делая глоток из своей кружки.

– Ты купила прекрасный чай, Лоло. Не понимаю, когда я стал таким козлом, – шепчу я.

– Когда познакомился с ней, Денни. Шай тебя изменила. Она думала, что сможет забрать тебя у меня, но ей не удалось. Ты вернулся ко мне. Чай хороший, – радостно тянет она.

– И у нас будет сын, да? Ты уже его видела, какой он? На меня похож?

– Да, очень похож. Он твоя вылитая копия. Когда будет можно, я схожу на три «Д» УЗИ и покажу тебе. Прости, что не беру тебя с собой, но мне всегда кажется, что ты устроишь там скандал. Я боюсь, но когда-нибудь возьму тебя с собой, Денни. Сегодня я хочу быть твоей. Очень хочу. И мне немного понравилось, как ты был груб со мной. Животное, – Лорейн поднимает голову, а я виновато опускаю взгляд.

– Я не должен был… пей чай. И ты всегда будешь моей, – подталкиваю кружку к её губам.

Наблюдаю, как Лорейн делает глоток, и спокойно жду дальше. Она снова начинает говорить о свадьбе, о том, как у нас всё теперь будет хорошо, и я поддакиваю ей. Нет. Это ложь. И я докажу её. Если мои сомнения не подтвердятся, то я буду просто настоящим ублюдком, который сам виноват в том, что Лорейн залетела. И всё же поведение Лорейн, её привычки и алкоголь явно говорят об обратном. Я не ошибаюсь.

Мы долго сидим на полу. За окном уже смеркается, и Лорейн, наконец-то, вырубается. Очень долго на неё действовало снотворное. На маму оно практически моментально действует, а на эту лошадь нет. Но теперь пришло время для правосудия.

Откладываю в сторону кружку и укладываю Лорейн на постель. Она спит, и слава богу. Обуваюсь, собираю документы и подхватываю девушку на руки. А я помню, как нёс так Шай. У неё был приступ головной боли, и она впилась в мою шею ногтями. Это было очень сексуально. Укладываю Лорейн в машину и завожу мотор. Постоянно проверяю, не проснулась ли она. Но всё же её сон не так глубок, как мне хотелось бы. За эти дни я сам достаточно нарушил закон, поэтому прибегать к наркотикам не могу. Осталась у меня совесть, к сожалению.

Подъезжаю к больнице и выхожу из машины. Набираю номер телефона мамы.

– Сынок, что случилось? Я на работе, – взволнованно отвечает она.

– Да, я знаю, поэтому и звоню. Ты можешь выйти на парковку с коляской. Я… хм, здесь. Не спрашивай, просто сделай так, как я прошу, – шепчу, поглядывая в окно на пассажирское сиденье.

– Сейчас.

– Я на парковке для сотрудников.

Отключаю звонок и кладу мобильный в карман джинсов. Мама выходит через десять минут, захватив с собой кресло для перевозки пациентов, которые не могут сами передвигаться.

– О, господи, сынок, что с твоим лицом? Ты…

– Тише. Пожалуйста, говори тише. Подрался из-за Шай. Мне нужна твоя помощь.

Отхожу от машины и показываю на Лорейн. Мама недоумённо смотрит туда, а затем на меня.

– Я усыпил её… твоими таблетками, на кухне взял и… хочу знать, беременна она или нет. Ты можешь это устроить? Только тихо. Мне не нужны новые жуткие заголовки в газетах, – виновато бормочу.

– Рейден, – возмущённо шепчет мама.

– Знаю-знаю, что поступил плохо, но это мой единственный шанс. Я хочу вернуть Шайди и если докажу, что Лорейн не беременна, или же этот ребёнок не мой, то буду иметь хотя бы шанс на прощение, как и на свободу. Я должен это знать, мама. Прошу тебя, помоги мне. Мне некуда больше пойти, а ты знаешь, как всё это делается, и у тебя есть знакомые, – умоляюще прошу её.

Мама шумно вздыхает и кивает мне.

– Переложи её в кресло. Я сейчас узнаю, кто сможет провести УЗИ и, наверное, ей нужно дать ещё снотворного, чтобы она не проснулась раньше времени. Ден, во что ты вляпался? – укоризненно спрашивает она.

– Надеюсь, что я из этого выпутаюсь. Ты лучшая, – целую её в щёку.

Мама уходит обратно в больницу, а я осторожно достаю безвольное тело Лорейн и сажаю его в кресло. Чувствую себя отвратительно, если честно. Я бы никогда не мог подумать, что мне придётся идти на такие меры.

Везу Лорейн к входу и жду, когда мама вернётся. Я безумно волнуюсь. У меня даже ладони потеют от напряжения. Я так близко к правде. Ещё немного, и узнаю, то ли я дебил, то ли все вокруг. Я люблю детей. Клянусь, я обожаю их, но не могу принять того, что внутри Лорейн живёт мой ребёнок. Не могу, и всё. Это, наверное, продиктовано моей ненавистью к ней и к Маршалу за то, что заставили так ужасно поступить с Шай.

– Сынок, вот. Надень халат и маску, чтобы тебя никто не узнал. Я договорилась с дежурной бригадой. Они её осмотрят, но сначала я сделаю ей укол со снотворным, который разрешён беременным. Даже если это не так, не хочу быть косвенной участницей убийства ребёнка.

Киваю маме и беру из её рук вещи.

Переодевшись, иду за мамой, опустив голову. Она заводит меня в одну из смотровых. Здесь никого нет. Меня это радует. Мама делает Лорейн укол в вену на ноге, чтобы Лорейн не увидела явного подтверждения того, что я натворил. А затем я перекладываю её на кушетку, и мы ждём, когда придёт гинеколог.

– Таби, что за срочность? – в комнату влетает молодая девушка, скорее всего, медсестра или интерн, работающий в больнице.

– Фэйт, прости, что отрываю тебя от дел, мне очень нужно, чтобы ты посмотрела пациентку и установила срок беременности. Это очень важный для меня человек, и он хотел бы провести всё тайно, – мама указывает на меня, и я заинтересованно киваю, разглядывающей меня Фэйт.

– Оу, да, конечно. А беременность уже была подтверждена ранее? – интересуется она, надевая перчатки.

– Это мы и хотим узнать, – отвечает за меня мама.

– Ладно, сейчас посмотрим. А она… в порядке? – Фэйт указывает на Лорейн, лежащую без сознания.

– Перебрала алкоголя, потом ей стало плохо, и нам нужно понять причину её недомогания. По всем признакам она беременна, но отрицает это.

– Понятно. Ещё одна из тех, кто хочет жить на всю катушку и ни за что не отвечать, – тихо смеётся Фэйт, пододвигая и включая в сеть аппарат.

Она хорошенькая, с тёмными волосами, собранными в косу, живыми голубыми глазами и очень пристально смотрит на меня.

– Хм, а мы не встречались? Знакомые черты лица. Глаза и брови, – склоняя голову набок, интересуется Фэйт.

Отрицательно мотаю головой и опускаю взгляд. Чёрт. Мои фотографии висят по всему Лос-Анджелесу. Конечно, она видела меня на таблоидах и в рекламных роликах.

– Так, сейчас посмотрим, – Фэйт водит датчиком по животу Лорейн, предварительно смазав его гелем.

Она хмурится, что-то щёлкает на экране, приближает, затем снова водит датчиком по плоскому животу Лорейн. Бросаю взгляд на переживающую маму, покусывающую губу.

– Не могу понять. Вы могли бы снять с неё джинсы и нижнее бельё, – просит Фэйт.

– А что не так?

– Матка увеличена, но плода нет. Это, может быть, воспалительный процесс или же какое-то отклонение. Мне нужно сделать вагинальное УЗИ, чтобы уточнить, – хмурится девушка.

– Так она беременна или нет? – спрашиваю я.

– Чёрт, мне и голос ваш знаком. Мы точно нигде не встречались? – Фэйт аж подпрыгивает на стуле, поворачиваясь ко мне.

– Она беременна? – мама поворачивает её к себе, и та отрицательно мотает головой.

– Нет, не беременна, по крайней мере, сейчас, но, по всей видимости, была.

Меня бросает в холодный пот, пока я стягиваю с Лорейн джинсы.

– Была? – переспрашивает мама.

– Да. Матка увеличена, по размерам это соответствует десятой неделе или чуть больше, поэтому я хочу посмотреть её вагинально, чтобы уточнить это. Всё указывает на аборт, сделанный буквально недавно. Вероятно, также воспаление, но есть нюанс, который не даёт мне думать именно об этом. И это…

Десять недель? Но это невозможно. Если Лорейн и была беременна, то ребёнок стопроцентно был не мой. Она говорила о четырёх месяцах, а не о десяти неделях. Получается, что она забеременела именно для того, чтобы поймать меня, а когда посчитала, что я уже в её руках, то пошла на аборт. Боже мой…

– Да, было выскабливание. Примерно несколько дней назад, матка ещё не сократилась, и я вижу эндометрий в ней. Срок был примерно десять-одиннадцать недель, – подтверждает Фэйт, а у меня всё внутри переворачивается.

Если подсчитать, то Лорейн забеременела раньше того времени, когда я перепил и оказался у неё. Она спланировала это, но потом, видимо, чего-то испугалась и выдала другую историю, по которой я точно был отцом ребёнка без возможности сделать аборт. Лорейн хотела обвинить меня в насилии и в наступившей после него беременности, но сроки тогда бы не совпадали. И она дождалась крайнего времени, чтобы сделать официальный аборт в больнице, ведь после двенадцатой недели это запрещено по закону. Дерьмо.

– Ей нужны препараты для восстановления. Антибиотики и…

– Спасибо, Фэйт, с этим мы разберёмся. Я твоя должница, – мама подхватывает девушку за талию, поднимая из кресла.

– Но…

– Мы очень спешим, – мама толкает озадаченную Фэйт к двери и выталкивает её из смотровой.

Провожу ладонью по волосам и бросаю взгляд на Лорейн.

– Она сделала аборт, чтобы сымитировать выкидыш, Денни? – шепчет мама.

– Думаю, да. И ребёнок был не от меня. В то время я стопроцентно не имел никакого контакта с Лорейн, а был полностью поглощён Шай, – напряжённо отвечаю ей.

– Господи, но это хорошо, сынок. Если она якобы потеряла ребёнка, как должна будет сказать, то должны быть факты, свидетельствующие о настоящих родах, ведь Лорейн упоминала срок беременности больше, чем был на самом деле. Я бы могла…

– Нет, мама, всего этого достаточно. Теперь я должен понять: то ли Маршал помогает ей, то ли он, действительно, не представляет, что творит его дочь. Если первое, то мне придётся пересилить себя и попросить помощи. Если второе, то всё будет проще. Ты могла бы вытащить эту штуку из неё? – кривясь, указываю на «палку», торчащую между бёдер Лорейн.

Маршал мне всегда казался адекватным человеком. Раньше он часто вставал на мою сторону и объяснял Лорейн, что её истерики ни к чему хорошему не приведут. И я безумно надеюсь, что не ошибся.

Везу Лорейн обратно домой. Переодев, кладу на постель. Выхожу в гостиную и звоню Маршалу в Нью-Йорк.

– Рейден. Какие-то проблемы? Лорейн в порядке? – моментально отвечает он.

– Я прошу тебя прилететь сюда первым же рейсом. У меня есть очень серьёзный разговор, который я не могу отложить. Лорейн требуется помощь. Твоя помощь, – мрачно произношу.

– Что ты с ней сделал? Она жаловалась, что ты…

– Маршал, у меня есть веские улики против твоей дочери, и если я передам их в полицию, то ей будет плохо. Разговор я продолжу только здесь, и поверь, я тоже очень хочу ей помочь, – завершаю звонок и кладу телефон рядом с собой на диван. Чёрт возьми.