Глава 1

1775 год, Бермудский архипелаг, ранее известный как остров Дьявола


Николас Скотт гадал, долго ли еще она продержится. Судя по тихим беспомощным звукам, которые издавала любовница, она просто взорвется, если он не позволит ей быстро достичь кульминации. Ее мышцы начали сжиматься. Спина выгнулась.

Оргазм всегда заставлял тело Магдалены метаться, биться и трепетать, словно красивая рыбка на крючке. Нику нравилось играть с ней: отпускать, разматывая леску, а потом снова притягивать ее к себе. Он взял в рот упругий сосок и прикусил его достаточно сильно, чтобы у Магдалены перехватило дух.

Она приподняла бедра, прижимаясь горячим взгорком к его руке. На этот раз она точно попалась. На губах Ника играла довольная улыбка, а его искусные пальцы приближали Магдалену к вершине. Любой мужчина, который мог заставить любовницу так долго танцевать у пика наслаждения, имел право считать себя большим искусником по части постельных умений.

Магдалена придвинулась ближе и обхватила ногой его бедро. Гладкая пяточка скользнула по ягодицам Ника и спустилась по тыльной стороне бедра.

Его яички набухли и стали тугими. Маленькая распутница тоже кое-что умела.

Ник жаждал погрузиться в ее нежное лоно, но считал делом чести не получать удовольствия прежде, чем подарит его сам. В его сделке с Магдаленой никогда не шла речь о любви, но блаженство было монетой, которой он расплачивался без оглядки. Мужчина может быть щедрым в постели. Но только глупец доверяет женщине сердце.

Вспышка молнии озарила спальню и неистово выхватила из мрака обольстительное, мокрое от пота тело Магдалены. За многостворчатыми окнами ставни-жалюзи дребезжали от ударов шторма, бушевавшего над островом. Дождь хлестал по крыше и выбеленным известью стенам и сбегал по водосточным желобам в бак, стоявший возле угла красивого, добротного дома Ника. Ветер стенал в унисон с Магдаленой.

Что еще делать в такую сатанинскую ночь, если не мучить любовницу безысходной страстью? Магдалену не могли спасти никакие мольбы.

Она достигла кульминации со следующим ударом грома, судорожно извиваясь под рукой Ника и выкрикивая его имя.

— Давно пора, — проворчал он, устраиваясь между раскинутых ног любовницы.

— Можно подумать, тебе не нравилось слушать мои мольбы.

Магдалена подвинулась ниже, игриво прижимаясь к его члену.

— Настолько нравилось, девочка, что я очень скоро заставлю тебя выкрикивать их снова! — пообещал Ник.

В хриплом смехе любовницы прозвучал вызов, принять который он был более чем готов. Но не успел Ник погрузиться в скользкую влажность Магдалены, как кто-то забарабанил в дверь его комнаты.

— Капитан! Капитан С-скотт!

— Пошел вон, Хиггс! — гаркнул, узнав голос своего первого помощника, Ник.

Перегрин Хиггс был отличным моряком и никогда не заикался, если под ногами качалась палуба, но на суше его язык как будто прилипал к нёбу.

— Н-но капитан!..

Стук стал еще громче.

— Продолжишь в том же духе, парень, и мне придется выпустить из тебя потроха. Я сейчас очень занят! — проревел Ник.

Он резко вошел в Магдалену, твердо решив не обращать внимания на выкрики первого помощника. Та с шумом выдохнула, раскрываясь, чтобы принять его целиком.

Хиггс колотил в дверь, как в барабан.

Выругавшись, Ник оторвался от любовницы и, громко топая, пошел к двери. Мускусный запах плотской любви следовал за ним по пятам. Нисколько не смущаясь своей наготы, Ник распахнул дверь.

— Если только не случилось Второе Пришествие, ты покойник, Хиггс.

— П-простите, лорд Ник.

Хотя Англия прислала на Бермуды губернатора, островитяне по-прежнему называли Николаса Скотта «владыка острова Дьявола» и воспринимали его как своего настоящего предводителя. Если бы они видели его сейчас — голого, разъяренного и возбужденного до предела, — то наверняка сократили бы титул до просто «дьявол». При взгляде на Ника, широкоплечего, узкобедрого и щедро одаренного природой в части мужских качеств, растаяла бы любая женщина.

А любой мужчина усомнился бы в собственной силе.

Сердитый взгляд Ника из-под черных нахмуренных бровей заставил Хиггса попятиться. Первый помощник сосредоточенно уставился на носки собственных ботинок.

Ник смерил его испепеляющим взглядом:

— Ну?

Хиггс потянул себя за чуб, но глаз от пола не оторвал.

— П-прошу прощения…

— Говори уже.

— К-к-корабль на рифе.

Это дело нельзя было откладывать. Даже в мягкие влажные тайны Магдалены придется проникнуть позже.

— Что ж ты сразу не сказал? Созывай команду.

— Да, капитан.

Хиггс побежал прочь.

Сделав пару широких шагов, Ник оказался у окна и открыл ставни. Дождь застилал стекла хмурой пеленой, но кое-что можно было разглядеть. Капитан Скотт выбрал для своего дома именно это место, потому что отсюда хорошо просматривались коварные рифы, окружавшие Бермудский архипелаг. Гроза уходила на восток, и шквальный ветер начал ослабевать. Когда тучи расступились, в лунном свете стало видно темное пятно — тонущий корабль, напоровшийся на острые зубы рифов. Расходясь концентрическими кругами, рифы таились прямо под поверхностью воды, поджидая неосторожных мореплавателей.

— Ах, Ник, только не говори, что собираешься уходить! Не в такую же жуткую ночь!

Магдалена села на постели, сложив руки под налитыми грудями.

— Ничего не поделаешь. Корабли не склонны терпеть крушение в ясную погоду. — Ник нагнулся, чтобы подобрать сброшенные в спешке матросские штаны, и натянул их, не позаботившись поддеть нижнее белье, — не было времени. — Если мы сможем опередить этого проклятого Востока и отбить у него тонущий корабль, для меня и команды это будет все равно что пиратская добыча.

Длинная рука британской цивилизации дотянулась даже до этого затерянного в Атлантическом океане клочка земли. Губернатор острова позаботился о том, чтобы пиратов без лишних церемоний обряжали в пеньковый галстук. Когда на пристани кого-нибудь вешали, люди приплывали в Сент-Джордж даже с самого южного островка архипелага. Разжиться на пиратстве больше не получалось, но спаситель терпящего крушение корабля объявлялся героем и в награду за труд получал само спасенное судно вместе с его ценным грузом.

Команда Ника разделит все, что найдет в трюмах тонущего корабля: дорогую шерстяную одежду, посуду, продукты и скот, а может даже, и немало денег. После того как Ник объявит попавшее в беду судно своим, можно будет подождать, пока попутный ветер отгонит посудину с рифа, подлатать дыры и, при желании, продать ее.

Разумеется, капитан Скотт всегда мог использовать лишний корабль для соляных рейдов на острова Теркс. Хотя Ник и угрожал прирезать Хиггса, он полагал, что первый помощник уже готов управлять собственным кораблем, плавая под его флагом.

Магдалена угрюмо поднялась с кровати и помогла Нику надеть через голову длинную рубашку.

— Я могу уйти к тому времени, как ты вернешься, — пригрозила она и повернулась к нему спиной.

Ник шлепнул ее по голым ягодицам.

— Нет, ты не уйдешь.

Магдалена повернулась и прижалась к Нику, слегка коснувшись рукой ширинки. Его член рванулся к ней по собственному почину. Она гортанно и мелодично рассмеялась.

— Да, пожалуй, не уйду. — Магдалена качнулась к Нику и принялась осыпать его шею поцелуями. — Но снаружи так ужасно! Может, на этот раз позволишь Востоку забрать корабль?

«Этот ублюдок и так уже слишком много у меня отнял!» — эти слова чуть не слетели с губ капитана Скотта, но он вовремя прикусил язык. Магдалена Фрит могла делить с ним постель, но это не давало ей права делить с ним его сокровенную боль. В гроссбухе взаимных обид их с Адамом Востоком колонки соотносились прискорбно неравномерно, и этому Востоку уже давно пора было заплатить по счетам. Ник просто ждал удобного случая, чтобы его окончательная победа не навредила кому-нибудь еще. Быть может, в этот день неприкаянные души наконец упокоятся с миром.

Но это не означало, что Ник до того времени не попытается при любой возможности опередить противника в морской гонке. Он высвободился из объятий Магдалены и надел куртку.

— Ложись спать, не жди меня. — Ник окинул любовницу хищным взглядом и лукаво улыбнулся. — Я разбужу тебя, когда вернусь.

Магдалена вернулась на роскошную кровать, взбила пару подушек и положила их под голову. Она потянулась, как кошка, широко раскинув руки и ноги, потом села прямо и обхватила груди, пощипывая багряные соски и предлагая их Нику.

— Уверен, что не останешься?

— Тонущий корабль не будет ждать, — бросил он через плечо. — В отличие от твоих прелестных бутончиков.

Ник захлопнул за собой дверь — и как раз вовремя, ибо в следующую секунду по ту сторону раздался грохот бьющейся посуды. Он покачал головой.

— Черт! И зачем я пил чай в постели? Пришел конец последнему из веджвудов[1].

Хиггс звонил в колокол, и этот звон заглушал ветер, ревущий в верхушках пальм. Ник соскочил со спины жеребца и бросил поводья «портовой крысе», одному из мальчишек, которые рыскали по причалу. Несколько таких «крыс» всегда крутилось поблизости. Они сидели за бочками дегтя или кольцами каната, надеясь получить место юнги на одном из больших кораблей, которые заходили в порт Сент-Джорджа. Вслед за поводьями Ник подбросил в воздух сверкающий двухпенсовик.

— Отведи его в конюшню и скажи моему эконому, что я велел дать тебе еще пенс, если лошадь не будет взмыленной, когда ты туда явишься. Будь хорошим мальчиком. — Ник взошел по трапу на борт «Сьюзен Белл». — Хватит трезвонить, мистер Хиггс. Разбудишь губернатора. Бог свидетель, достопочтенному мистеру Брюре необходим здоровый сон.

— Есть, капитан! — Перегрин Хиггс перестал дергать за веревку корабельного колокола и приказал оставшимся на берегу «портовым крысам» отдать швартовые. — Все матросы явились и уже заняли свои места. Кроме Дигори Бока. Татем сказал, что Боку вчера вырвали зуб в цирюльне. С тех пор он залечивает рану ромом.

— Хорошо. Запиши в корабельном журнале, что мистер Бок не получит своей доли сегодняшних трофеев.

— Есть, капитан! Я немедленно это сделаю.

Николаса уже не удивляло то, что речь его первого помощника менялась, когда тот оказывался на борту. Возможно, Перегрину Хиггсу просто нужно было находиться там, где его жизнь наполнялась смыслом, чтобы у него развязывался язык. Какой бы ни была причина, Хиггс ни разу не дал Нику повода пожалеть о назначении его первым помощником. Матросы рассыпались по кораблю и карабкались по вантам — они готовили судно к отплытию в штормовую ночь. «Сьюзен Белл» была двухмачтовым шлюпом с мелкой осадкой. Она летела по волнам так же быстро, как поддавалась на уговоры уличная девка, а на повороты штурвала отвечала с чуткостью благородной леди.

Ник подставил лицо ветру и дождю и сам встал у руля. Он вывел «Сьюзен Белл» из гавани Сент-Джорджа и погнал по узкому проходу, петляющему между маленькими островками, которые отмечали фарватер. На «Сьюзен Би» горели ходовые огни. Как только она выйдет из устья залива, люди на терпящем крушение корабле увидят, что к ним спешат на помощь.

Николас надеялся, что капитан попавшего в беду судна заметит их и сдастся, пока еще можно будет спасти экипаж и пассажиров. Иногда хозяин судна отказывался от помощи, зная, что поплатится за нее кораблем и всем грузом. Ник терпеть не мог, когда люди понапрасну расставались с жизнью.

Николас нащупал пистолет, который перед выходом из дома сунул за пояс в последний момент, и решил, что при необходимости поможет капитану тонущего судна быстро подписать капитуляцию. В такую ночь море не располагало к снисходительности.

Шквальные волны тормозили корабль. Николас выкрикнул приказ поднять столько парусов, сколько, по его мнению, могла выдержать «Сьюзен Белл». Белые полотнища всколыхнулись, будто женские груди, и корабль полетел вперед, обгоняя ветер, — так игривая подружка дразнит своего любовника.

— Сменить вас, сэр?

Рядом с капитаном стоял Перегрин Хиггс, готовый взять штурвал.

— Вахту сдал. — Николас уступил помощнику штурвал и, вынимая подзорную трубу, подошел к вздымающимся перилам. Он настроил трубу, чтобы видеть терпящий крушение корабль.

Бригантина. Не судно работорговцев. Если бы трюмы этого корабля были до отказа заполнены человеческим страданием, это уже было бы понятно. Нет, их ждет добротное торговое судно, наверняка груженое товарами для английских колоний. Но теперь оно, беспомощно хлопая парусами, кренилось на бок, точно выброшенный на берег кит. Вода заливалась в трюм сквозь пробоину чуть ниже ватерлинии. Николас насчитал на левом борту двенадцать пушек. Серьезная защита означала богатый груз. На корме, похоже, горел огонь, но проливной дождь не давал ему как следует разойтись.

— Хвала Господу за маленькие радости! — пробормотал Николас: пожар на воде был самым страшным кошмаром моряка.

Капитан обвел взглядом горизонт, но «Морского волка», проклятой шхуны Востока, ходившей под черными парусами, нигде не было видно.

— Будь добр, Хиггс, подведи ее красиво левым бортом.

Ник улыбнулся: его и команду сегодня ждет отличный куш.

— Парус, капитан! — выкрикнул матрос Татем. — В румбе слева по носу.

Не очень далеко от тонущего судна внезапно замерцали огни.

— Восток! — буркнул Николас. — Подонок плыл в темноте и подкрался близко, не обнаружив себя. Но мы все равно его обгоним. Поставить брамсели!

Распустили дополнительные паруса, и «Сьюзен Белл» ринулась вперед, торопясь к терпящему крушение кораблю.

— Человек за бортом! Справа по носу.

Николас перегнулся через поручень, стараясь разглядеть, куда ведет линия, которую Татем прочертил вытянутой рукой. К снастям унесся вопль; голос был слишком высокий, чтобы принять его за ветер.

— Женщина, — пробормотал Ник. Накатила волна, и темный силуэт на воде исчез.

— Я вижу троих, — сказал Татем, сузив зоркие глаза до щелочек. — Вцепились в рангоут.

И по меньшей мере один из них женщина. Если она ранена…

— Плавников не видно? — сердито спросил Ник, оглядываясь через плечо на тонущий корабль. Его шлюп был ближе, чем судно Востока. Будет справедливо, если бригантина упадет ему в руки, как спелое яблоко.

— Пока нет. — У Татема было настолько острое зрение, что Ник зачастую больше полагался на него, чем на подзорную трубу. — Но если они продолжат этот кошачий концерт и барахтанье, плавники скоро объявятся.

Неделю назад Ник заметил у островка Спэниш-Пойнт тигровую акулу, но не смог насадить ее на острогу. Чудище растворилось в синеве бермудских вод, уйдя с отмели на глубину, как только «четверка»[2] Ника коснулась волн. Если этот монстр окажется поблизости сейчас, он быстро расправится с барахтающимися людьми.

И он может явиться не один.

Если Ник продолжит гонку к застрявшему на рифе кораблю, людей, оказавшихся за бортом, отнесет бог знает куда, и тогда их трудно будет найти среди бушующих волн.

Если предположить, что им до этого времени каким-то чудом удастся не стать кормом для рыбы.

— Ложимся в дрейф! — гаркнул Ник.

Он кричал не только потому, что нужно было заглушить ветер. Досада просто не позволила ему отдать приказ спокойно. Зачем эти салаги прыгнули с корабля?

И почему, ради всего святого, эти идиоты плескались на глубине рядом с его судном, а не с «Морским волком» Востока?

— Мистер Татем, спускайте шлюпку!

Перебираясь через планширь, чтобы взять румпель «четверки», Николас увидел, как с «Морского волка» на тонущий корабль летят швартовые.

Он уступил Адаму Востоку еще один трофей.

Николас стиснул зубы. Если акула не доберется до этих кретинов в воде, он, пожалуй, сам их прикончит.

Загрузка...