Отец в заключении

Странный допрос

На мгновение следователь совсем растерялся. Он не знал, как правильно поступить. Он бросил быстрый взгляд на маму, но та выглядела так же растерянно, как и он сам.

Только Надя была совсем спокойной. Она опять занялась своими цветами. А мак алым пятном красовался на письменном столе.

Следователя охватил гнев. Он рассердился сам на себя, что поддался чувствам и своим печальным воспоминаниям. Теперь он решил отыграться на маме. Решительным и резким голосом он стал задавать ей вопрос за вопросом. Он становился все сердитее, так как мама отказывалась отвечать на определенные вопросы. Она отказалась называть имена других членов церкви. Она не говорила, в каких местах проходят собрания церкви. Она не сказала ему, кто занимается с детьми в воскресной школе и где проходят эти занятия.

Следователь злобно закричал на маму:

- Вы баптисты, с вашей верой в Иисуса, не заслуживаете того, чтобы жить в нашей стране! Партия дает вам все, а вы это приписываете Богу, как будто Он вам все посылает. Вы не достойны есть наш советский хлеб!

Надя с изумлением подняла глаза, услышав крик следователя. Она не совсем понимала, почему он вдруг так рассердился. Видимо, это было связано с именем Иисуса.

- Вы разве не любите Иисуса?- вдруг ясно прозвучал голос Нади. Своими большими синими глазами она вопросительно смотрела на следователя.

На лице следователя снова появилось это странное выражение. Вновь он не мог оторваться от личика Нади. "Как она похожа на Нину",- подумал он.

Немного успокоившись, он продолжал допрашивать маму. Это длилось долго. Иногда он сердился на маму. Но как только его взгляд падал на Надю, настроение его тут же менялось. Поэтому допрос не превратился в страшную ругань, чего так боялась мама.

Мама в конце допроса даже осмелилась, хотя и нерешительно, спросить, можно ли передать сумку с продуктами для папы. Надя тут же оказалась рядом с ней. Как драгоценное сокровище она прижала букетик увядших цветов к себе.

- Дядя, можно, Надя передаст эти цветы для папы? Мама думает, что это невозможно. Но Надя ведь может спросить. Можно, дядя?

Решительное выражение на лице следователя, которое уже предвещало отказ, вдруг исчезло. Невинное дитя просто не знало, как важно ее присутствие. Ведь это она заставила следователя сказать:

- Ну, хорошо, оставьте все здесь. Я постараюсь передать сумку обвиняемому.

После ухода мамы и Нади следователь поднялся и беспокойными шагами стал ходить взад и вперед по кабинету. В его сердце разразилась буря. Перед его глазами неотступно стояла белокурая головка с большими синими глазами на ясном лице.

"Нина... Точно Нина!" Глубокая скорбь отобразилась на его лице.

Прошло уже два года с тех пор. Его маленькое девочка... Она была здоровым, веселым ребенком, потом неожиданно серьезно заболела... и потом умерла...

Эта белокурая девочка напомнила ему все, будто это случилось только вчера. Он не в силах был оторвать от нее глаз. Он так увлекся, что снова и снова должен был смотреть на нее. Поэтому он почти забыл, что должен допрашивать мать.

Большим усилием воли он постарался побороть нахлынувшие на него воспоминания. С глубоким вздохом он снова сел за стол. Он решил заставить себя взяться за работу. Обхватив голову руками, он начал размышлять о допросе. Потом пролистал свои записи. Он остался недоволен собой. Плохо он сегодня поработал! Он упустил массу возможностей заставить эту женщину говорить. Если начальник узнает, как он провел допрос, то не похвалил бы его!

И все это из-за белокурой девочки с синими глазами! Он горько рассмеялся. Видимо он был сам не свой, что так увлекся ребенком.

Вдруг его взгляд упал на сумку и увядшие цветы на письменном столе. Этого еще не хватало! Он точно с ума сошел, что принял эту сумку. Эта женщина, наверное, подумала, что тюрьма стала страной с молочными реками и кисельными берегами.

Резким движением он схватил сумку и высыпал ее содержимое на стол. В раздражении он сначала проверил сумку, потом продукты. Он разломал колбасу на куски, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь в ней. Потом он разломал хлеб. Но он ничего не нашел. Это еще больше вывело его из себя. С досадой он бросил последний кусок хлеба в сумку. Зря потратил время! Все равно ничего не нашел.

Торопливо он смел все с письменного стола в сумку. Надины цветы, смешавшись с продуктами, тоже исчезли в ней.