Отпетые отшельники

Глава 7 Поход на Балтику

По пути к Гибралтару за неделю, кроме других судов, мы встретили три пиратских галеры: две тунисских и одну алжирскую. Мы бы их не трогали, но они сами погнались за нами. Тогда, в целях приобретения опыта и обучения экипажа, и в назидание другим, мы снесли пулемётным огнём с их мостиков и палуб команды и абордажников, заставив спустить флаги. Потом забрали оттуда всё более-менее ценное.

С самого начала наши «Создатели» поскупились с «Золотым Запасом» Острова, в монастырской казне оказалось всего 320 кило золота в монетах разных стран и народов и слитках, и 2500 килов серебра. А это для суверенного государства как-то не солидно. Поэтому мы пополняли сей запас где только могли, учитывая наши будущие расходы.

Правда, не понятно для чего, в подвалах монастыря обнаружились тяжеленные контейнеры с чисто российскими монетами образца 1999 года. Причём всех номиналов - от копейки до пяти рублей. В каждом контейнере было по одной тонне монет одного номинала. Я так полагаю, что это чисто для внутреннего обращения на островах. Тем более,, что на монетах вместо «Банк России» было отчеканено: «Банк Альфа».

Расковали гребцов, которые тут же утопили остатки команды, и отпустили галеры на все четыре стороны. Возможно, среди них были и православные, но мы вникать не стали. В этом походе нам лишние люди на палубах были не нужны. Мы их освободили, а дальше пусть сами устраивают свою судьбу.

Когда проходили мимо Балеарских островов, Шороху приспичило поставить где-нибудь там радиомаяк. Еле отговорили его, пообещав, что пока «Осётр» будет бегать на Балтику и обратно, у него будет время этим заняться более вдумчиво. Корабли испанцев и прочих европейцев явно чувствовали себя здесь не очень уверенно, предпочитали передвигаться большими конвоями и жались поближе к европейскому берегу.

На восьмой день без задержек проскочили Геракловы Столбы и нас размашисто закачало на океанской зыби. Но за нами, почти тут же, погнались четыре марокканские шебеки или что-то очень похожее. Сначала мы попытались оторваться, в целях экономии боеприпасов и времени. Но потом Яша психанул и решил потренироваться в стрельбе НУРСами. Ну и влепил каждой по три ракеты с трёх кабельтовых. «Рубероиды» враз одумались и вплотную занялись возникшими собственными проблемами. Добивать мы их не стали.

Через два дня, где-то на траверзе Лиссабона, я перебрался на «Осётр», Эдя не преминул последовать за мной и мы расстались с «Манушей». Димыч проложил курс на север, к Бискаю, а Пен, подняв для маскировки Османский флаг, вернулся назад в пролив. Шорох собирался поставить один радиомаяк прямо в проливе, возле Сеуты, а другой на Ибице или Маллорке. Ещё один маяк был запланирован на Мальте.

Движение судов вдоль побережья Португалии было весьма интенсивным, да и типы, и класс кораблей были совсем другими. Пару раз навстречу попались даже монстры в три и четыре пушечных палубы и с целой горой парусов. Мы благоразумно обходили их далёкой стороной. Держались как можно мористее, но не упуская берег из виду. За три дня выскочили в Бискайский залив. Погода радовала, но мотало нас здорово.

Димыч взял курс напрямик на северо-западную оконечность Франции. Встречных и попутных кораблей сразу стало намного меньше. В первый же день мы упали на хвост здоровенному голандскому галиону, но назойливо своё общество ему не навязывали, а тихонечко плелись сзади в десяти километрах со скоростью в 7 узлов под западным ветром с Атлантики. На Бискай мы потратили тоже три дня.

Миновали Брест, стали втягиваться в Большой канал, и тут за нами погнался двухпалубный французский фрегат. Не знаю, что ему было нужно, но мы подпустили его всего лишь на километр, дабы получше рассмотреть. Потом поставили все возможные паруса и дали немного газка машиной, уйдя в отрыв. Уже через два часа фрегат отказался от преследования и вильнул в сторону французского берега.

К вечеру подошли к мысу Сен-Жермен-де-Во и стали на якорь на ночёвку под берегом. В Ла-Манше явно становилось тесно, а учитывая, что здешние мелкие деревянные посудинки весьма неохотно рисовались на нашем радаре и о никаких радиокатафотах они понятия не имели, то Димыч ночью не рискнул туда соваться. С рассветом снялись с якоря и побежали в узость. Кэп поставил все паруса, благо, ветер был попутный, и врубил в помощь негромко дизель, держа скорость около 12 узлов, стараясь проскочить Канал до темноты. Мы успели и после заката прорвались в Северное море. Но Яша вновь рисковать не стал, а, пока было ещё светло, свернул к Дюнкерну и стал там на рейде. Между устьем Темзы и голландцами движение было ещё более интенсивным.

На следующий день окончательно вырвались на просторы Северного моря. Нам нужно было попасть в залив Скагеррак, а до него было около 1000 километров.

Ещё с Мальты Димыч организовал для своих матросов ликбез. И все свободные от вахты матросы теперь по два часа каждый день корпели в кубрике за столом над букварями и тетрадками. Учителями у них были «пассажиры» Эдя, Адик, Лёха и Белоног, как свободные от службы личности. Меня Яша тоже попробовал этим загрузить, но я стойко противостоял сим поползновениям и взялся тока за лекции по природоведению и естествознанию. Чистописания наши абборигены не любили и втихаря крыли учителей нехорошими словами, а вот мироописание, астрономию, географию и историю слушали открыв рты. Тем более, что я вовсю пользовался учебными программами и видиками на здоровенном мониторе. Так что, проблем с «учениками» у меня не было. Сам капитан с механиком гоняли «кубрик» по устройству корабля, навигации, машинерии и началам математики. Доктор успешно прививал парням «любовь» к гигиене и этике. В общем, всем было весело.

Ветер дул с северо-запада, волнение было не более трёх балов и к концу пятого дня мы уже огибали северную оконечность датского полуострова. Соваться в анус пролива между Хельсингёром и Хельсингборгом, который шириной не более 3,5 км, у нас не было ни малейшего желания. Учитывая постоянные нынешние «тёрки» между Датским Королевством и Шведами, была большая вероятность нарваться в этом проливе на неприятности. Поэтому мы подняли британский флаг и почапали вокруг островов Зеландия и Лолланн, обходя их справа. А шо делать? Это только у наших «тамошних» российских альтернативщиков, вроде Юры Корчевского, Кильский Канал уже есть, построенный на 200 лет раньше срока. До Балтики добирались два дня, ночью пользуясь ночными приборами, тепловизорами и радаром.

Южнее острова Борнхольм опять за нами погнались. Два здоровенных фрегата, неизвестной национальности. Своих флагов нам они так и не показали. Подпустили их поближе, а потом Кныш зелепил им несколько очередей зажигательными пулями из кормового 15 мм пулемёта, а Костя добавил по десятку осклочных гранат. Неизвестные пираты порскнули по сторонам и поспешно удалились. А мы вышли на последнюю прямую перед «Бетой».

С неё уже вовсю семафорил базовский радиомаяк. До него было чуть более 700 километров. Увы, ветер окончательно скис и мы заштилели. Горючку экономить не стали и потопали под дизелем с крейсерской скоростью на маяк.

Остров, благодаря нашим подробнейшим картам и радиопеленгу, в лабиринте шхер нашли почти сразу. Сверяясь с видеороликом и фотографиями из компа, отыскали и плиту-скалу, прикрывающую вход в подземную бухту. Рядом обнаружилась весма удобная природная скала-пристань, лишь слегка подработанная «создателями». Знать бы ещё, кто они такие. Глубина возде неё была весьма солидная и позволила бы пришвартоваться даже «Титанику».

33 дня похода закончились, мы пристали к скале и сыпанули на берег.

Пользуясь видиком, скачанным на планшет, я пошёл искать вход в пещеру Али-Бабы. Никаких построек на поверхности острова не было. В кустах под деревьями, покрывавшими весь остров, шебуршилась какая-то живность, орали птицы. Метрах в тридцати от пристани в скалах я нашёл очень похожую на показанную на экране площадку. Рядом лежала и здоровенная каменная плита. С помощью мужиков плиту подняли н нашли под ней герметичный пластиковый футляр, а в нём фиговину, очень похожую на «кривой стартер» отечественной «полуторки», только подлинней. Нашлась и дырочка в скале, заткнутая камушком-пробочкой. Я вставил в эту дырку «фиговину» до упора и начал вращать против часовой стрелки. Чуть в стороне часть каменной стены сначала утопилась внутрь на полметра, а потом сдвинулась в сторону, открывая почти метровый проход.

Слегка очкуя и мандражируя, я шагнул внутрь. За мной сунулась остальная толпа. Сразу у входа на стене банальный электровыключатель, похожий ещё на хрущёвские. Машинально я щёлкнул им. Коридор шириной около полутора метров и высотой два с половиной ( полы, потолок и стены бетонированы), уходящий в скалу, осветился редкими, неяркими светильниками.

- Это што у них, дежурное освещение? - буркнул Кныш. - Здесь што аккумуляторы вечные?

- Скорее всего, это аварийное освещение питается от реактора радиомаяка, а у того ресурс более ста лет. - предположил Костя.

Мы дружно потопали в глубь пещеры. Через десяток метров слева в стене обнаружили «тундровую» массивную дверь с кремальерой замка. Покрутил штурвальчик, дверь открылась и мы попали в небольшой 2х3 метра тамбур с металлическими шкафами вдоль боковых стен. Дальше ещё одна дверь, за ней просторное помещение с какими-то машинами. Присмотрелись - два дизель-генератора, такие же, как и на «Альфе». Дальше и по бокам ещё помещения, аккумуляторная, мастерская, топливо-хранилище и ещё что-то.

Кныш остался разбираться и запускать дизеля, а мы вернулись в коридор и двинули по нему дальше. За час нашли внушительную «диспетчерскую», откуда управлялось всё хозяйство острова и велось внешнее видеонаблюдение, с несколькими большими мониторами и различными пультами. Радиорубку. Было ещё пять двухкомнатных «апартаментов» с санузлами. Двенадцать келий, каждая на четверых обитателей, точно таких же, как и в нашей «казарме» на «Альфе», только без окон. Большая столовая, кухня, провизионные и холодильники. Игровая с баром, пару спортзалов и даже вместительный бассейн с банями, саунами и комнатой отдыха. Библиотека и кинозал с коллекцией видеоносителей. Всё это выглядело очен солидно и удобно. Но глубоко под землёй это как-то угнетает.

Наконец, через короткий коридор вышли на причал подземной бухты. Кныш как раз, видно, запустил генератор и огромное помещение залил яркий свет. Зал высотой метров десять, длиной восемьдесят пять и шириной двадцать два метра. Потолок арочный. Чуть пониже балка погрузочного мостового тельфера. Вдоль почти всего зала, несколько асимметрично расположенный, бассейн шириной метров пятнадцать и длиной 80 метров. В нём на воде покачивались «Белуха», двоюродная сестра нашего «Осётра», два «Монитора», две непонятные калоши с заваленными мачтами и несколько лодок поменьше. Причалы: с одной стороны шириной два метра, а с другой пять. Против широкого, в торцевой стене массивные металлические ворота 4х4 метра, а за ними бесчисленные хранилища и склады. Парни полезли по бортам судов и хранилищам, а я пошёл к плите, обещающей дать свободу всей этой флотилии. Глубина в бассейне была около четырёх метров, а сейчас было время отлива. Плита, закрывающая выход в море была весьма заметно наклонена наружу и под водой по нижней кромке, скорее всего, имела ось, а по верхним углам очень солидными цепями подвешена к потолочным редукторам. Они приводились в действие электро-двигателем и плита падала-опускалась в воду наружу, ложась на дно, но я рассмотрел сбоку и внушительный вороток ручного привода. Пытаться открыть вручную не стал, это, очевидно, очень длительная и трудозатратная процедура. Лучше подождать наших многомудрых механиков, пусть они разбираются. А я вернулся в «диспетчерскую» и полез в центральный компьютер базы. Компанию мне составил Димыч. Запасы базы очень впечатляли. Только одного топлива было более 800 тонн. А ещё оружие, продовольствие и ширпотреб. Хватит человек 200-ти пять лет кормить-поить-вооружать. Запчасти, ремкомплекты, оборудование и машины.

Через три часа «Сезам» уже был открыт и один из «Мониторов» снаружи притулился под бочок «Осётру» у пристани. Парни разбирались с хозяйством и складами базы, и изучали инструкции и мануалы обретённой игрушки. Я закрылся в «комендантских» апартаментах, раскупорил принесённую фляжку и придался качественному отдыху и релаксации.

Утром выяснил, что Костя с тутошней радиостанции сумел связаться с Буяном и «Манушей», доложить результаты нашей экспедиции и узнать последние новости. Буян не буянил, а занимался учёбой, сельским хозяйством, строительством и совращением молоденьких девушек. «Мануша» уже с помощью Шороха-альпиниста установила радиомаяки у Сеуты и на Малорке на недоступных обычным смертным горушках и скалах. И теперь методично долбала всех встречных пиратов с африканского континента, уже заработав себе весьма уважительную репутацию и немного злата-серебра. Много ли с нищих пиратов возьмёшь?

Целый день мужики суетились, загружая на суда припасы для обратного похода. На «Монитор» даже на палубу погрузили две тонны горючки в бочках. А потом вновь законсервировали базу. Рано утром ворота «Сезама» вновь были подняты и заблокированы, входная дверь «фиговиной» была заперта и превратилась в обычную скалу, а сама «фиговина» спрятана под неподъёмную каменную плиту.

Помолясь про себя, двинулись в обратный путь. Потихоньку и осторожно стали вылезать сквозь шхеры на чистую воду Балтики.

Ветер, не спеша раздуваясь, потянул с севера и мы смогли поставить паруса. Алик на своём «сторожевике» шнырял вокруг, осваивая управление и настраивая приборы. Ему почему-то очень хотелось посетить Стокгольм и повидать молодого короля Карла. Но до столицы нужно было петлять по целому лабиринту озёр, мимо хрен знает скольких крепостей с пушками и мы сумели его отговорить.

Уже за Готландом ветер разгулялся настолько, что уже мог называться настоящим штормом. «Осётр» положил мачты и пошёл только под дизелем. Нас швыряло, но Алика швыряло вдвое сильней. Однако жалоб от него не поступало и мы прибавили ходу, чтобы побыстрей спрятаться за Борнхольмом. Всё плавающее пряталось в тени берегов и бухтах. Для лета это была далеко не типичная погода на Балтике.