8

Пьеса театра но «Платье из перьев» открывается дуэтом рыбаков: «Какие волны! Под сильным ветром залив в Михо на корабле переплывают, шумят со взморья люди», один из них, назвавшись Хакурё, начинает следующий эпизод: «В горах далеких повисли тучи…»; на сосне (она вынесена за сцену) висит красивая одежда, Хакурё видит ее и собирается унести как фамильное сокровище, но его останавливает появившийся ангел – главный герой. Хакурё не поддается на уговоры, не хочет вернуть одежду, а ангел не может без нее вернуться на небо и принимается стенать: «Коль не вернешь мою одежду, я силы потеряю, цветы поникнут в волосах, слезами станут камни головной повязки и явятся пять страшных признаков конца».

Кэйко продекламировала это в поезде, увозящем их из Токио, и с энтузиазмом обратилась к Хонде:

– А что это за пять признаков конца жизни у ангела?

Хонда под влиянием виденного им недавно сна об ангелах просмотрел буддийские сочинения, имевшие к этому отношение, поэтому без труда смог ответить на вопрос Кэйко.

– Так называются пять признаков недуга, которые появляются у ангела перед смертью, в разных источниках их описывают с некоторыми отличиями.

В частности, в одной из сутр Агамы[16] говорится: «Среди тридцати трех ангелов был один, на его теле заметны пять признаков близкой смерти. Вот эти признаки: первый – вянут цветы в волосах, второй – на одежде появляются пятна, третий – из подмышек течет пот, четвертый – его ничто не радует, пятый – он теряет величественность».

В сутре о деяниях Будды написано: «Когда срок жизни, отпущенный ангелу, исчерпан, сами собой появляются пять признаков этого. Вот эти признаки: первый – вянут цветы в волосах, второй – под мышками выделяется пот, третий – одежда покрывается пятнами, четвертый – он теряет внешнюю привлекательность, пятый – его не радует собственное положение».

А во втором свитке сутры о Великой матери сказано: «И тогда на небе увидит Матерь пять признаков конца. Первый – увянут цветы в волосах, второй – под мышками выступит пот, третий – исчезнет божественное сияние, четвертый – станут моргать глаза, пятый – исчезнет радость жизни».

Эти описания достаточно схожи, но в трактате хинаяны указываются две группы, каждая из пяти признаков – признаки явные и неявные.

К неявным признакам относят следующие.

Первый: обычно полет и кружение ангелов сопровождает дивная музыка, ни один музыкант не способен так ее исполнить, эту музыку издают пять инструментов, заключенных в теле ангела, но, когда приближается смерть, музыка теряет силу, инструменты звучат невпопад.

Второй: обычно от тела ангела и днем и ночью исходит сияние, свет ровный, без тени, но под конец жизни свет меркнет и тело окутывается темной тенью.

Третий: кожа у ангелов гладкая, будто пропитанная жиром, даже когда они купаются в благоухающих прудах, вода скатывается с нее, как с листьев лотоса, но с приближением смерти на коже начинают оставаться капельки воды.

Четвертый: как правило, в движении ангелы не знают границ, они, словно искры, кружащие вокруг костра не останавливаясь, все время перелетают с места на место, им свойственно, не закончив одного дела, переходить к другому, но с приближением конца они где-нибудь опускаются поближе к земле и уже не покидают этого места.

Пятый: тело ангела наполнено силой, немигающие глаза всегда распахнуты, но, когда подступает смерть, силы его оставляют и глаза постоянно моргают.

Это и есть пять неявных признаков смертельного недуга.

К пяти явным признакам относят следующие.

Первый – чистое одеяние забрызгано грязью, второй – когда-то свежие цветы в волосах увяли, третий – из подмышек струится пот, четвертый – тело издает неприятный запах, пятый – пропадает радость жизни.

Другие источники в той части, которая касается пяти признаков близкой смерти ангела, пишут именно о пяти явных признаках, неявные признаки могут косвенно указывать на близящийся конец, но раз возникли явные признаки, то скорой смерти уже не избежать.

У ангела – героя пьесы «Платье из перьев» – один из этих явных признаков присутствует, но, получив свое одеяние, он вдруг исцеляется; выходит, что автор пьесы Дзэами[17] не стал строго следовать буддийским источникам, а использовал это как поэтический прием, как намек на прекрасную смерть.

Узнав все это, Хонда вдруг отчетливо вспомнил, как были изображены эти пять признаков в драгоценной «повести в картинах», которую Хонда когда-то давно видел в храме Китано[18] в Киото. Тут сыграла свою роль бывшая под рукой фотография: вещь, по которой он прежде лишь скользнул взглядом, теперь наполнилась поэзией и тронула душу.

Картина изображала сад, в глубине которого располагался красивый храм в китайском стиле, и ангелов: одни касались струн кото[19], другие держали наготове барабанные палочки. Но прелести музыки не чувствовалось. Звук, казалось, напоминал вялое жужжание мухи в летний день. Струны, похоже, потеряли упругость и не звучат. В этом саду растут цветы, а на переднем плане, прикрыв глаза рукавом, грустит ребенок.

Все выглядит так, будто погибель налетела нежданно – на дивно белых бесстрастных лицах проглядывает недоумение.

Один из ангелов, скрючившись, сидит в храме. Другой, со спущенным с плеча рукавом, изогнулся всем телом, пытаясь приблизиться к земле. В их позах, даже в расстоянии между ангелами есть что-то тоскливое, блистательные одежды в беспорядке, так и чувствуешь запах мутной реки.

Что же случилось? А просто обозначились признаки конца. Вот так же, наверное, выглядели бы в дворцовом парке где-нибудь в тропиках придворные дамы, пораженные нежданно налетевшей болезнью, от которой нет спасения.

Цветы в волосах поникли, пустота, наполнив тело, подступила к горлу. В мягкой неторопливости, составлявшей суть этих прелестных существ, сквозило безволие, даже в их дыхание вплелся запах смерти.

Существа, которые одним своим присутствием в жизни влекут людей к красоте и фантазиям, должны были бы и сами заметить, что парят, овеваемые ночным ветром, без былого очарования, – оно, словно слезающая позолота, покидало их тело. Изысканный сад будто превратился в косогор. И по нему с шелестом скользили золотые песчинки – олицетворение всесилия, красоты, наслаждения.

Абсолютная свобода – свобода разрывавшего пустоту полета – оставила их тела, как безжалостно содранная плоть. Вокруг парящих фигур возникла тень. Исходивший от них свет померк. Сила их очарования словно стекала безостановочно с кончиков чудных пальцев. Огонь, тлевший в самой глубине души и тела, погас.

Ни клетчатый узор на полу в храме, ни киноварь балюстрады ничуть не изменились. Они – следы пустой роскоши. Тщательно отделанный храм останется жить и после смерти ангелов.

У ангелов – женщин с распущенными волосами – раздуваются ноздри. Они почувствовали запах гниения. Быть может, там, за тучами, ворох опавших мятых лепестков. Или гниет вода, в бледно-голубой цвет которой окрасилось небо. Просторный мир, где окончательно исчезло то, что радует глаз и душу…

– Вот за что я вас люблю. Именно за это, – сделала вывод Кэйко, выслушав рассказ Хонды. – Вы знаете ну просто все!

Подчеркнув голосом свой восторг, Кэйко тут же открыла крышечку маленького флакона модных духов от Эстер Лаудер и подушила за ушами. Она была в брюках из материи под змеиную кожу и такой же блузке, подпоясанной кожаным ремнем, на голове испанская шляпа сомбреро из черного фетра.

Хонда, увидев Кэйко на вокзале в таком обличье, даже испугался, но у него не было никакого желания порицать ее вкусы.

Через несколько минут они прибудут в Сидзуока. Хонде неожиданно вспомнился один из пяти признаков смерти ангела – «не радуется жизни», и он подумал о том, что сам уже давно не испытывает этой радости, но не умирает только потому, что не ангел.

В сердце возникла пустота, вновь вызвавшая чувство, которое он испытал, когда ехал в машине на станцию Токио. Выезжая из дому, Хонда сказал шоферу, чтобы тот в районе Нисиканды въехал на скоростную автостраду. Машина со скоростью восемьдесят километров в час бежала по влажной дороге, вдоль которой зубцами тянулись новые здания финансовых компаний. Каждое здание – прочное, основательное, даже грозное, раскинув огромные крылья из стекла и металла, будто набрасывалось на следующее. Хонда тогда испытал мстительную радость при мысли о том, что, когда он умрет, все эти здания исчезнут, и теперь он вспомнил это ощущение. Нет способа уничтожить этот мир, вернуть его в небытие. А вот когда он умрет, именно это и произойдет. Даже забытый обществом старик наделен силой разрушения – у него есть смерть. Хонда совсем не боялся пяти ее признаков.

Загрузка...