Падение Предела

Глава 1

Время: 04:30, 17 августа 2517-го (по военному календарю) / переход в пространстве скольжения по неизвестным координатам в районе солнечной системы Эридана

Младший лейтенант флота Джейкоб Киз приходил в себя. Перед глазами расплывалось помещение, освещаемое тусклыми красными лампами. Легкие и горло были забиты какой-то слизью.

– Сядьте, лейтенант Киз, – произнес бесплотный мужской голос. – Сядьте. Сэр, вы должны сделать глубокий вдох и откашляться. Необходимо избавиться от бронхиального сурфактанта.

Киз оттолкнулся руками, поднимаясь из повторяющего очертания его тела гелевого ложа. Он неуклюже выбрался из криогенной камеры, окутанной туманной дымкой, присел на ближайшую скамью, попытался вдохнуть и сложился пополам, зайдясь в кашле. Из его открытого рта хлынула прозрачная жидкость.

Распрямившись, он впервые за две недели сделал глубокий вдох. Его чуть не вырвало, когда лейтенант облизнул губы. Криоингаляционный состав был специально разработан так, чтобы его можно было отрыгнуть и проглотить, восстанавливая запас питательных веществ, израсходованных за время долгого сна. Но как бы ученые ни старались изменить формулу, препарат все равно оставался пахнущей лимоном мерзкой слизью.

– Что случилось, Торан? Мы подверглись нападению?

– Никак нет, сэр, – ответил ему корабельный искусственный интеллект. – Все в порядке. Мы выйдем в реальное пространство возле системы Эридана в течение сорока пяти минут.

– Хорошо… – Киз вновь закашлялся. – Спасибо, Торан.

– Не за что, лейтенант.

Эридан располагался на самой границе Внешних Колоний. Здесь давно и прочно обосновались пираты, которые только и ждали возможности захватить дипломатический челнок вроде «Хана». Корабль Киза не смог бы долго продержаться в космическом бою. Ему обязаны были дать эскорт. Офицер не понимал, почему его отправили одного, но младшим лейтенантам не полагается оспаривать приказы. Особенно когда оные исходят от командующего военно-космическими силами планеты Предел.

Протоколы, касающиеся выхода из криосна, требовали от офицера проследить за тем, чтобы никто из экипажа не пострадал от проблем, сопровождающих пробуждение. Он оглядел отсек: ряды шкафчиков и душевых, выполненных из нержавеющей стали, медицинская камера на случай непредвиденных обстоятельств и сорок криогенных ячеек. Последние были пусты, за исключением одной, расположенной слева от лейтенанта.

Кроме Киза, единственным человеком на борту «Хана» была гражданский специалист доктор Халси. Лейтенанту было приказано защищать ее любой ценой, вести корабль и держаться как можно дальше от неприятностей. Еще бы попросили менять ей подгузники. Это работа не боевого офицера, а няньки. Должно быть, кто-то во флотском командовании включил его в черный список.

Крышка камеры доктора с шипением отошла в сторону, окутавшись паром. Женщина закашлялась и села. Бледная кожа делала Халси похожей на призрака, поднимающегося из тумана. К шее доктора липли спутанные пряди темных волос. Халси выглядела не намного старше Киза и была привлекательна – красавицей ее назвать не получалось, но она определенно была обворожительной. Во всяком случае, для гражданского специалиста.

Взгляд ее голубых глаз сосредоточился на лейтенанте и обвел его с головы до ног.

– Должно быть, мы уже около Эридана, – произнесла Халси.

Киз уже готов был отсалютовать ей, но сдержал свой порыв.

– Да, доктор. – Лейтенант покраснел и отвел взгляд от ее стройного тела.

В Академии он неоднократно проходил процедуру восстановления после криосна. Он видел других офицеров нагими – и мужчин, и женщин. Но доктор Халси не была офицером. И лейтенант не знал, какие протоколы должны контролировать его поведение в данном случае.

– Могу я предложить свою помощь? – Киз поднялся и направился к ней.

– Все в порядке, лейтенант. – Она свесила ноги из криокапсулы и выбралась. – Надо умыться и одеться. – Доктор скользнула мимо Киза и побежала к душевым кабинкам. – Поспешите. Нам предстоит важная работа.

– Так точно, мисс! – вытянулся лейтенант Киз.

Наконец их роли и отношения четко определились. И нравилось это лейтенанту или нет, но командовала здесь доктор Халси.

Мостик «Хана» был удивительно просторным для корабля подобных размеров. Но даже при этом места для маневра внутри было не больше, чем в кабинке туалета.

Умывшийся, побрившийся и облачившийся в униформу лейтенант Киз вошел на мостик и запер за собой герметичный люк. Каждая поверхность в помещении была заставлена мониторами и датчиками. Всю стену слева от офицера занимал огромный обзорный экран. Тот пока был темным, поскольку в пространстве скольжения не было ничего в видимом спектре.

Позади лейтенанта осталась вращающаяся секция корабля, где располагались столовая, комната отдыха и каюты. На самом же мостике гравитации не было. Дипломатический шаттл создавался ради комфорта пассажиров, но не экипажа.

Однако было непохоже, чтобы это беспокоило доктора Халси, сидевшую в кресле навигатора. Она облачилась в белый спортивный комбинезон, сливавшийся с ее бледной кожей, а свои темные волосы забрала в простой, но изящный узел.

Пальцы женщины порхали между четырьмя клавиатурами, вводя команды.

– Добро пожаловать, лейтенант, – произнесла она, даже не оглянувшись. – Прошу вас, займите кресло связиста и просканируйте все каналы, как только мы перейдем в реальное пространство. Если кто-нибудь хоть квакнет на одной из нестандартных частот, я должна тут же об этом узнать.

Киз подплыл к пульту управления связью и пристегнулся к креслу.

– Торан? – позвала женщина.

– Жду ваших приказаний, доктор Халси, – откликнулся корабельный искусственный интеллект.

– Я хочу увидеть астронавигационные карты системы.

– Готово, доктор Халси.

– Есть ли сейчас планеты, находящиеся на оси от нашей точки выхода до Эридана Два? Я собираюсь воспользоваться их гравитационным полем для разгона, чтобы как можно скорее добраться до цели.

– Начинаю расчеты, доктор Хал…

– И еще: не мог бы ты поставить какую-нибудь музыку? Думаю, я хочу услышать Рахманинова, Третий концерт для фортепьяно.

– Слушаюсь, доктор…

– И начинай прогревать реактивные двигатели.

– Хорошо, док…

– И прекрати раскручивать главную карусель «Хана». Нам может понадобиться энергия.

– Выполняю…

Халси откинулась назад. Включилась музыка, и женщина выдохнула:

– Благодарю, Торан.

– Всегда пожалуйста, доктор Халси. Переходим в нормальное пространство через пять минут с погрешностью в три минуты.

Лейтенант Киз бросил на доктора оценивающий взгляд. Офицер был впечатлен – редко когда ему доводилось видеть людей, способных настолько быстро и точно отдавать бортовому ИИ приказания, чтобы тот даже не успевал отвечать.

Халси повернулась к нему:

– Да, лейтенант? Вы хотели что-то спросить?

– Меня интересует наше задание, мисс. – Он устроился поудобнее и расправил форменный китель. – Как понимаю, мы должны провести разведывательную операцию в этой системе. Но зачем посылать шаттл, когда можно было бы отправить «мародера» или корвет? И почему только два человека?

Она моргнула, а затем улыбнулась:

– Весьма разумный вопрос и точный анализ, лейтенант. Это и в самом деле разведывательная операция… в некотором смысле. Мы должны найти ребенка. И надеюсь, только первого из многих.

– Ребенка?

– Шестилетнего мальчика, если быть точной. – Она взмахнула в воздухе рукой. – Чтобы не перегружать вас информацией, проще будет сказать, что мы участвуем в финансируемом ККОН проекте по изучению физиологии человека. – Улыбка полностью покинула ее губы. – И именно это вы должны отвечать любому, кто станет задавать вопросы. Вы меня поняли, лейтенант?

– Так точно, доктор.

Киз нахмурился, извлек из кармана дедовскую трубку и покрутил ее в руках. Закурить ее сейчас было нельзя – курение на борту строго запрещалось всеми уставами, касающимися космических судов ККОН, – но иногда лейтенант просто держал ее в руках или пожевывал мундштук. Это помогало ему собраться с мыслями. Через минуту он снова убрал трубку в карман, решив не останавливаться на достигнутом и узнать больше.

– При всем моем уважении, доктор Халси, я должен напомнить, что мы находимся в опасном секторе.

Корабль неожиданно замедлился и перешел в нормальное пространство. Главный обзорный экран замерцал, и на его поверхности вспыхнули миллионы звезд. «Хан» прямым курсом мчался к окутанному облаками газовому гиганту.

– Турбины на старт! – скомандовала доктор Халси. – Включить по моей команде, Торан.

Лейтенант Киз поправил ремни безопасности.

– Три… два… один. Пуск!

Двигатели корабля заурчали, и шаттл с возросшей скоростью устремился к газовому гиганту. На груди лейтенанта натянулись ремни безопасности, затрудняя дыхание. Судно продолжало разгоняться в течение шестидесяти семи секунд. На обзорном экране начали увеличиваться в размерах штормы, бушующие в атмосфере планеты. А затем «Хан» вильнул вверх, удаляясь от поверхности.

Теперь в самом центре экрана сверкал Эридан, наполняя мостик своим теплым оранжевым сиянием.

– Гравитационный разгон осуществлен успешно, – прозвенел голос Торана. – Расчетное подлетное время до Эридана – сорок две минуты три секунды.

– Хорошо сработано, – сказала Халси, отстегивая ремни, выплывая из кресла и потягиваясь. – Ненавижу криосон. Потом все болит.

– Как я уже говорил, доктор, эта система очень опасна…

Она изящно прокрутилась в воздухе, разворачиваясь к нему, затем остановила вращение, схватившись за переборку.

– О да! Мне известно, насколько опасна эта система. У нее красочная история: мятеж две тысячи четыреста девяносто четвертого, подавленный войсками ККОН только два года спустя ценой четырех эсминцев. – На мгновение она задумалась и добавила: – И я не верю, что Управлению флотской разведки когда-либо удастся обнаружить их базу, скрытую в астероидном поле. А пока она цела, будет сохраняться пиратская активность и продолжатся нападения. Кроме того, можно предположить – и, думаю, УФР об этом известно, – что в данном секторе все еще продолжают действовать повстанцы. Вас это беспокоит?

– Да, – ответил лейтенант. Он сглотнул, почувствовав, что у него неожиданно пересохло в горле. Но показывать свой страх перед доктором – гражданским лицом – он не собирался. – Мне следует напомнить вам, что это мой долг – беспокоиться о вашей безопасности.

Халси знала больше – куда больше – о системе Эридана и явно имела связи в разведывательной службе. Среди же знакомых Киза не было ни одного шпиона УФР, – во всяком случае, насколько он знал.

Основному персоналу военно-космического флота подобные агенты казались полумифическими существами. И как бы лейтенант ни относился к доктору Халси, ему пришлось предположить, что она прекрасно знает, что делает.

Доктор снова потянулась, а после вновь пристегнулась к креслу навигатора.

– Раз уж мы заговорили о пиратах, – произнесла она, сидя к лейтенанту спиной, – разве вы не должны проверять каналы связи на предмет нелегальных переговоров? Просто на случай, если кого-то вдруг заинтересует одинокий дипломатический шаттл, идущий без сопровождения?

Лейтенант Киз обругал за допущенную оплошность и приступил к работе. Он просканировал все частоты и заставил Торана перепроверить все обнаруженные сигналы.

– Все сигналы проверены, – отрапортовал офицер. – Пиратов не обнаружено.

– Прошу вас, продолжайте следить.

За этим монотонным занятием Киз провел следующие тридцать минут. Тем временем доктор Халси сосредоточенно изучала показания навигационных мониторов, продолжая сидеть спиной к лейтенанту.

Наконец Киз не выдержал и прочистил горло.

– Доктор, разрешите говорить открыто?

– Вы не нуждаетесь в моем разрешении, – ответила она. – Что бы вы ни хотели сказать, не стесняйтесь, лейтенант. До сих пор вы вполне справлялись со своими обязанностями.

При обычных обстоятельствах в разговоре между обычными офицерами это последнее замечание могло бы быть сочтено проявлением инсубординации или, того хуже, недовольства начальства. Но лейтенант решил не обращать внимания. Стандартные армейские протоколы, судя по всему, не действовали в этом полете.

– Вы сказали, что мы должны найти здесь ребенка. – Он с сомнением покачал головой. – Если это только прикрытие для работы на военную разведку, то, по правде говоря, есть ведь офицеры куда более подходящие для подобных заданий. Я ведь получил лейтенантские нашивки только семь недель назад. Предполагалось, что мне предписано прибыть на «Магеллан», но затем, мисс, этот приказ отменили.

Она обернулась и бросила на него оценивающий взгляд своих холодных голубых глаз:

– Продолжайте, лейтенант.

Он было потянулся за трубкой, но все-таки остановился. Халси могла счесть его привычку глупой.

– Если это разведывательная операция, – произнес он, – то я просто не понимаю, зачем здесь нахожусь.

– Что ж, лейтенант, – доктор подалась вперед, – пришел мой черед говорить начистоту.

Где-то в глубине души Киз почувствовал: он еще пожалеет, что захотел услышать ответ Халси, каким бы тот ни был. Но офицер не поддался этим опасениям. Он должен был знать правду.

– Продолжайте, доктор.

– Вы оказались здесь потому, – на ее лицо вернулась легкая улыбка, – что вице-адмирал Стенфорт, возглавляющий Третий отдел военной разведки ККОН, отказался передавать в мои руки этот шаттл без сопровождения хотя бы одного офицера. Причем Стенфорт прекрасно понимал, что я и одна могу справиться с этим корытом. Вот мне и пришлось выбрать себе сопровождающего. Вас. – Она задумчиво постучала пальцем по нижней губе и продолжила: – Дело в том, лейтенант, что я прочла ваше личное дело. От корки до корки.

– Я не понимаю…

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. – Она закатила глаза. – Вы плохой лжец. И я обижусь, если вы попытаетесь снова обмануть меня.

– Тогда почему? – Лейтенант Киз тяжело сглотнул. – В особенности если вы видели мое дело?

– Именно благодаря записи в нем я и избрала вас… из-за того происшествия на втором месяце вашего пребывания в офицерском училище. Четырнадцать энсинов погибли. А вы получили ранение и два месяца провели в госпитале. Думаю, плазменные ожоги чертовски болезненны.

– Да. – Он потер ладони друг о друга.

– Ответственность за происшествие легла на лейтенанта, являвшегося вашим командующим офицером во время этого учебного задания. Вы отказались свидетельствовать против него, несмотря на всю тяжесть доказательств и показания других офицеров и друзей.

– Так точно.

– Во время трибунала они выдали тайну, которую вам всем доверил лейтенант, – он собирался проверить свою теорию, которая могла позволить более точно производить переходы через пространство скольжения. Но он ошибся, и вы все поплатились за его чрезмерное усердие и отсутствие таланта к математике.

Киз смотрел на свои ладони и чувствовал, что словно проваливается куда-то. Голос доктора Халси доносился будто издалека.

– Да.

– Несмотря на оказанное на вас давление, вы не стали свидетельствовать против него. Вас пугали разжалованием, обвиняли в нарушении субординации и неподчинении прямым приказам, даже грозили выгнать из флота. Но так уж вышло, что остальные кадеты дали показания. Трибунал получил всю необходимую информацию, чтобы вынести приговор вашему командиру. А вас поставили на учет и подвергли дисциплинарному взысканию.

Киз не отвечал. Он сидел опустив голову.

– Вот почему вы, лейтенант, оказались здесь. Просто вы обладаете способностью, невероятно редкой в военной среде. Вы умеете хранить тайны. – Она глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. – И вполне возможно, вы узнаете очень много секретов на протяжении этой миссии.

Он поднял взгляд и увидел что-то странное в ее глазах. Жалость? Поняв, что его поймали врасплох, он снова отвернулся. Но теперь он чувствовал себя куда лучше, чем за все время, прошедшее с того случая. Кто-то снова доверял ему.

– Полагаю, – произнесла доктор, – вы с куда большим удовольствием оказались бы сейчас на «Магеллане», сражаясь и погибая на фронте.

– Нет, я… – Он почувствовал, что опять пытается соврать, и поправился: – Да. Сейчас армия нуждается в каждом человеке, способном охранять Внешние Колонии. Просто чудо, что ККОН еще не распалось, учитывая всех этих пиратов и мятежников.

– Именно так, лейтенант. С того самого момента, как человечество преодолело гравитацию Земли, мы сражаемся сами с собой за каждый кубический сантиметр вакуума – от Марса до спутников Юпитера, от Резни в системе Гидры до сотен мелких войн во Внешних Колониях. ККОН трещит по швам с самого первого дня. Именно поэтому мы здесь.

– Чтобы найти какого-то ребенка, – произнес Киз. – Но что может изменить один ребенок?

– Это дитя, – приподняла Халси бровь, – может оказаться куда полезнее, чем целая флотилия эсминцев, чем тысяча младших лейтенантов или даже я. Может так случиться, что в конце концов только этот ребенок и сможет вообще хоть что-то изменить.

– Приближаемся к Эридану Два, – доложил Торан.

– Рассчитай вектор входа в атмосферу для приземления на космодроме Луксор, – приказала доктор Халси. – Лейтенант Киз, готовьтесь к посадке.

Глава 2

Время: 11:30, 17 августа 2517-го (по военному календарю) / солнечная система Эридан, планета Эридан II, город Элизиум

Оранжевое светило заставляло полыхать огнем детскую площадку общеобразовательной школы № 119 Элизиума. Доктор Халси и лейтенант Киз стояли в полутени под навесом и наблюдали, как дети с визгом носятся друг за другом, карабкаются по стальным лесенкам и играют в гравибол на репульсорных площадках.

Лейтенант Киз чувствовал себя крайне неуютно в гражданской одежде. Сейчас на нем были свободный серый костюм и белая рубашка без галстука. Доктора забавляла его неожиданная неловкость.

Когда офицер пожаловался, что его одежда слишком мешковата, Халси едва сдержала смех. Киз был военным до мозга костей. Даже расставшись с униформой, он держался крайне строго, словно пребывал в вечном бдении.

– А здесь мило, – сказала доктор. – Жители этой колонии сами не знают, как у них замечательно. Сельский образ жизни. Отсутствие загрязнений. Никакого перенаселения. Машины, управляющие погодой.

Лейтенант что-то буркнул, соглашаясь и одновременно пытаясь разгладить складки на своем шелковом пиджаке.

– Расслабьтесь, – произнесла женщина. – Мы должны выглядеть словно родители, присматривающие школу для своей малышки.

Халси взяла Киза под локоток, но – хотя это и казалось уже невозможным – лейтенант вытянулся еще прямее и строже.

Вздохнув, она отделилась от него, расстегнула сумочку и извлекла из нее электронный блокнот. Поправив свою соломенную шляпку так, чтобы как можно лучше защитить устройство от полуденного солнца, Халси дотронулась до блокнота пальцем и вызвала на экран данные, касающиеся их цели.

Номер 117 обладал всеми необходимыми генетическими маркерами и с точки зрения науки являлся практически идеальным образцом для изучения. Но Халси понимала, что, для того чтобы их проект заработал, потребуется нечто большее, чем идеальное соответствие теории. Люди – это всегда нечто большее, чем просто набор хромосом.

Существовали также факторы среды, случайности, воспитания и сотни других влияний, способных отсеять данного кандидата уже на первом этапе.

На снимке, приложенном к досье, был изображен самый обычный шестилетний паренек. Взъерошенные каштановые волосы, озорная улыбка, щелочка между передними зубами. Чуть веснушчатые щеки. Отлично – характерных черт вполне хватало, чтобы узнать этого ребенка среди прочих.

– Вот наш объект. – Наклоняя блокнот к лейтенанту, чтобы тот тоже посмотрел, доктор Халси отметила про себя, что снимку уже четыре месяца. Неужели в Управлении флотской разведки не понимают, насколько быстро меняются дети в этом возрасте? Серьезная оплошность. Доктор пометила себе, что необходимо регулярно запрашивать свежие фотографии, пока не наступит время третьей фазы.

– Это он? – прошептал лейтенант.

Халси подняла взгляд.

Лейтенант кивнул в сторону поросшего травой холмика на другом краю площадки. Вершина его была полностью лишена всякой растительности, и с десяток мальчишек играли там, толкаясь, подсекая друг друга, падая и скатываясь вниз, а затем вскакивая и взбегая наверх, начиная все заново.

– Царь горы, – отметила доктор Халси.

Один из мальчиков стоял на самой вершине. Он оборонялся, толкался и явно физически превосходил все прочих детей.

Направив на него цифровой блокнот, доктор Халси сделала запись этой игры для дальнейшего изучения. Она даже увеличила изображение, чтобы лучше увидеть происходящее. Мальчишка улыбнулся, и женщина заметила знакомую щелочку между зубами. А поставив запись на паузу, доктор смогла сравнить и веснушки с теми, что были видны на снимке в досье.

– Да, это он.

Он был выше своих сверстников на целую голову и – если можно судить по его успехам в игре – превосходил их силой. Еще один ребенок обхватил сзади его шею, но Сто Семнадцатый скинул с себя противника и со смехом отшвырнул, словно игрушку, заставив того покатиться с холма.

Доктор Халси ожидала увидеть образец, обладающий отличной физической формой и мощным интеллектом. И в самом деле, Сто Семнадцатый оказался сильным и проворным, однако был груб и жесток.

Но надо быть реалисткой, подумала она, и отказаться от субъективных оценок. В конце концов, чего она ожидала? Перед ней стоял шестилетний мальчишка – полный жизни, неконтролируемых эмоций. Он был столь же предсказуем, как ветер.

Трое детей объединились в нападении на него. Двое схватили его за ноги, а третий обхватил руками за грудь. Все вместе они покатились вниз. Сто Семнадцатый лягался, отбивался и кусался до тех пор, пока противники не отцепились и не отбежали на безопасное расстояние. Тогда он поднялся и стал пробиваться к вершине холма, отбросив в сторону еще одного мальчишку и прокричав, что будет царем горы.

– А он, – начал лейтенант, – очень… хм… бойкий.

– Да, – сказала Халси. – Возможно, он нам пригодится.

Доктор оглядела детскую площадку. Единственный взрослый, находившийся там, помогал подняться девочке, которая упала и рассадила локоть, а затем повел ребенка к кабинету медсестры.

– Лейтенант, вы останетесь здесь и будете наблюдать, – сказала доктор, протягивая своему спутнику электронный блокнот. – Мне надо взглянуть на него поближе.

Киз попытался что-то возразить, но Халси уже бежала трусцой мимо нарисованного на детской площадке поля для игры в классики. Легкий ветерок подхватил одежду доктора, и ей пришлось одной рукой прижимать подол платья, а другой – придерживать соломенную шляпку. Халси вначале перешла на быстрый шаг, а потом остановилась, не дойдя четырех метров до холма.

Дети, игравшие там, замерли и посмотрели на нее.

– У тебя сейчас будут неприятности, – произнес один из мальчишек, толкая Сто Семнадцатого.

Тот отбросил мальчика назад и посмотрел прямо в глаза доктору Халси. Все остальные отводили взгляд; иногда смущенно, а иногда и пятясь назад. Но ее объект, напротив, стоял и вызывающе рассматривал ее. Либо он понимал, что доктор ничего ему не сделает, либо просто не боялся наказания. Она увидела, что у Сто Семнадцатого синяк на щеке, разбита губа, а штаны разорваны на коленях.

Халси приблизилась еще на три шага. Несколько мальчишек инстинктивно отступили на такое же расстояние.

– Разрешишь с тобой поговорить? – спросила она, продолжая разглядывать свой объект.

Тот наконец отвел взгляд, пожал плечами и зашагал вниз. Остальные дети засмеялись и зацокали языком; один даже бросил камешек. Но Сто Семнадцатый не обращал на них внимания.

Доктор Халси отошла с ним к ближайшей песочницы и остановилась.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Джон, – ответил малыш, протягивая руку.

Халси не ожидала от него готовности идти на физический контакт. Должно быть, либо отец приучил ребенка к этому ритуалу, либо мальчик просто любил подражать взрослым.

Пожимая его руку, доктор поразилась силе, таящейся в крошечной ладошке.

– Рада познакомиться. – Она присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Я просто хотела узнать, что ты там делал?

– Побеждал, – ответил Джон.

Халси улыбнулась. Он совершенно ее не боялся, и доктор сомневалась, что у этого ребенка возникли бы хоть какие-то проблемы, пожелай он и ее сбросить с холма.

– Тебе нравятся игры? – произнесла она. – Мне тоже.

– Ага… – мальчик вздохнул, – только всю последнюю неделю меня заставляли играть в шахматы. Это так скучно. Слишком легко выиграть. – Он быстро набрал воздуха в легкие. – Может быть, поиграем в гравибол? Мне больше не разрешают играть в него, но если вы скажете им, что все в порядке…

– Мне бы хотелось попробовать другую игру, – сказала она. – Вот смотри.

Доктор залезла в сумочку и вытащила из нее металлический кружок. Она покрутила его в руках, и тот засверкал на солнце.

– Давным-давно, когда люди жили только на одной планете, под названием Земля, они использовали такие штучки в качестве денег.

Глаза Джона сосредоточились на монетке. Он потянулся к ней.

Халси отвела руку в сторону, продолжая поворачивать кусочек металла, удерживая его между большим и указательным пальцем.

– На каждой стороне свой рисунок. Видишь? Здесь лицо мужчины с длинными волосами. А тут – птица, которую называют орлом, и она держит…

– Стрелы, – произнес Джон.

– Да. Точно. – Должно быть, мальчик обладал исключительным зрением, если смог разглядеть настолько мелкие детали с такого расстояния. – Мы поиграем с этой монеткой. И если победишь – сможешь ее забрать.

Джон оторвал взгляд от металлического кружочка и искоса посмотрел на Халси, а затем сказал:

– Ладно. Но я всегда выигрываю. Поэтому меня больше и не пускают играть в гравибол.

– Верю.

– Так что за игра?

– О, очень простая. Я вот так подбрасываю монетку. – Доктор крутанула запястьем, подбросила стальной кружок большим пальцем, и монета, прокрутившись в воздухе, упала на песок. – Но в следующий раз, пока она еще не приземлилась, ты должен будешь поймать ее и сказать, что окажется сверху: портрет мужчины или орел, который держит стрелы.

– Понял. – Джон напрягся, присел на колени, а затем его взгляд уплыл и от доктора, и от монеты.

– Готов? – Халси подняла монетку с земли.

Мальчик едва заметно кивнул.

Женщина подбросила монету, стараясь сделать так, чтобы та как можно больше раз прокрутилась в воздухе. Джон следил за ее действиями своим странно отстраненным взглядом. Он проводил кружочек металла до вершины его траектории, а затем, когда тот устремился к земле, вскинул руку и подхватил его.

Мальчик выставил перед собой сжатую ладошку.

– Орел! – выкрикнул он.

Халси нерешительно протянула руку и раскрыла крошечный кулачок. На обращенной к оранжевому солнцу поверхности монеты сверкал орел.

Было ли это возможно, что мальчик увидел, какой стороной повернута монетка, когда хватал ее, или, что казалось еще менее правдоподобным, мог даже выбрать нужную сторону по желанию? Доктор надеялась, что лейтенант записал все это на камеру. Во всяком случае, она приказала офицеру постоянно держать их в фокусе цифрового блокнота.

– Я могу оставить ее себе, правда? – Мальчик отвел руку. – Вы сами так сказали.

– Конечно, ты можешь забрать ее, Джон. – Халси улыбнулась в ответ… и осеклась.

Она не должна была обращаться к нему по имени. Это дурной признак. Доктор не могла позволить себе такую роскошь, как симпатия к подопытным. Женщина постаралась отрешиться от своих чувств. Она была обязана сохранять профессиональную дистанцию. Обязана, поскольку уже через пару месяцев объект номер 117 мог погибнуть.

– Может, сыграем еще раз?

Доктор Халси поднялась и сделала шаг назад.

– Боюсь, у меня нет еще одной монеты. И мне пора уходить, – сказала она. – Возвращайся к друзьям.

– Спасибо. – Он побежал назад, криком подзывая остальных мальчишек: – Смотрите!

Халси поспешила вернуться к лейтенанту. С ее точки зрения, солнце припекало чересчур сильно, и асфальт под ее ногами раскалился. Доктор неожиданно поняла, что не имеет ни малейшего желания оставаться здесь. Ей хотелось вернуться обратно в прохладу и полумрак корабля. Хотелось убраться с этой планеты.

– Ну же, скажи, что ты все записал, – обратилась она к лейтенанту, как только укрылась под навесом.

– Так точно. – Он с озадаченным видом протянул ей электронный блокнот. – Но что все это значит?

Проверив запись, доктор Халси для пущей сохранности отправила копию Торану на «Хан».

– Мы проверяем этих детей на ряд генетических признаков, – сказала она. – Сила, ловкость, а также предрасположенность к агрессии и уровень интеллекта. Но не каждую проверку можно провести удаленно. Например, тест на удачу.

– Удачу? – спросил Киз. – Доктор, вы верите в удачу?

– Конечно же нет, – ответила она, с пренебрежительным видом махнув рукой. – Но, лейтенант, у нас сто пятьдесят кандидатов, а места и денег только на половину от этого числа. И этот ребенок оказался одним из счастливчиков… или же он невероятно быстр. Как бы то ни было, теперь он участвует в проекте.

– Не понимаю, – сказал Киз, поигрывая трубкой, спрятанной в кармане.

– Надеюсь, лейтенант, что так и будет, – шепотом отозвалась доктор Халси. – Ради вашей же безопасности я бы хотела, чтобы вы никогда так и не поняли, чем мы занимаемся.

Она в последний раз бросила взгляд на объект номер 117 – на Джона. Он явно наслаждался жизнью, бегая и смеясь.

Еще несколько секунд она наблюдала за ним, завидуя его детской невинности; свою она давно утратила. Жизнь или смерть, везение или неудача – что бы ни ждало мальчика впереди, доктор Халси обрекала его на боль и страдания.

Но все это было еще впереди.

Глава 3

Время: 23:00, 23 сентября 2517-го (по военному календарю) / система эпсилон Эридана, военная база планеты Предел

Халси стояла на площадке в самом центре амфитеатра. От нее разбегались концентрическими кругами сланцево-серые скамьи, за которыми пока никто не сидел. Подвешенные под потолком прожекторы были направлены прямо на Халси, облаченную в белый халат, но ее по-прежнему знобило.

Она должна была бы чувствовать себя здесь в безопасности. Предел являлся одним из крупнейших индустриальных центров ККОН и был окружен кольцом орбитальных боевых баз, космических доков и охранялся флотилией тяжеловооруженных кораблей. На поверхности же планеты располагались казармы десанта и космического спецназа, офицерские училища, а лабораторию доктора Халси защищали триста метров бетона и стали. Помещение, где она сейчас находилась, было способно выдержать взрыв восьмидесятимегатонной атомной бомбы.

Так почему же Халси ощущала себя настолько уязвимой?

Она знала, что должна сделать. Исполнить свой долг. Ради общего блага. Ради всего человечества – пусть даже малая часть его и пострадает. Но все же, заглядывая в собственную душу и раздумывая над собственной ролью в происходящем, она была готова взбунтоваться.

Халси хотелось бы, чтобы рядом вновь оказался лейтенант Киз. В течение целого месяца он оставался верным и полезным помощником. Но затем он начал догадываться о сути проекта – или, во всяком случае, наметил грани истины. Доктор была вынуждена отправить его на «Магеллан», хотя и добилась его повышения до полного лейтенанта в качестве извинения за доставленное беспокойство.

– Доктор, вы готовы? – спросил бестелесный женский голос.

– Почти, Дэжа, – вздохнула Халси. – Прошу, пригласи сюда старшину Мендеза. Мне хотелось бы, чтобы вы оба присутствовали, когда я заговорю с ними.

Рядом с доктором Халси зажглось голографическое изображение Дэжи. ИИ была создана специально для проекта «Спартанец». Она обладала обликом греческой богини: босоногая, кутающаяся в тогу и окруженная аурой лучащихся светлых волос. В левой руке она держала глиняную табличку, по которой бежали строчки замаскированных под клинопись двоичных данных.

Халси ничего не могла с собой поделать, ее восхищал облик, выбранный ИИ; каждый искусственный разум сам придумывал свой образ, и они все были уникальны.

Наверху амфитеатра распахнулась одна из дверей, и вниз по ступеням сбежал старший инструктор Мендез. Офицер был облачен в черную униформу, а его грудь густо усеивали серебряные и золотые звезды и украшала радуга наградных лент за участие в боевых операциях. Его коротко остриженные волосы на висках тронула седина. Мендез не выделялся ни большим ростом, ни мышцами; он выглядел как-то излишне заурядно для того, кто прошел столько битв, – если, конечно, не обращать внимания на его походку. Он двигался с медлительным изяществом человека, привычного к пониженной гравитации. Ожидая дальнейших приказаний, офицер остановился перед площадкой, где стояла доктор.

– Поднимитесь сюда, пожалуйста, – сказала та, указывая на ступеньки справа от себя.

Мендез взбежал на платформу и замер рядом по стойке «вольно».

– Вы читали результаты проведенного мной психологического анализа? – спросила Дэжа.

– Да. Они были весьма подробны, – ответила доктор. – Благодарю.

– И?..

– Я собираюсь воздержаться от твоих рекомендаций, Дэжа. Лучше будет рассказать им правду.

Мендез едва слышно одобрительно хмыкнул – более многословных реакций доктор Халси редко удостаивалась от него. В вопросах, касавшихся рукопашной или физического развития, Мендезу не было равных во всем военном флоте. Но вот его навыки общения оставляли желать лучшего.

– Правда может оказаться опасной, – заметила Дэжа.

– Как и вранье, – парировала доктор Халси. – Какую бы выдумку мы ни сочинили сейчас, чтобы подстегнуть этих детей, – о том, что их родителей захватили и убили пираты или что вся их планета вымерла в результате чумы, – они рано или поздно узнают правду и могут обратиться против нас.

– Справедливое опасение, – согласилась Дэжа, прежде чем свериться со своей табличкой. – Могу я предложить прибегнуть к избирательной нервной парализации? Она приводит к направленной амнезии…

– Потеря памяти за счет утраты части мозга. Нет, – сказала доктор Халси, – их жизнь будет достаточно опасной и без разрушения сознания.

Доктор включила свой микрофон.

– Введите их.

– Слушаюсь, – ответил ей голос, прозвучавший из динамиков под потолком.

– Они привыкнут, – обратилась Халси к Дэжа. – Или нет – и тогда окажутся неспособными к тренировкам и не подойдут для нашего проекта. Как бы то ни было, я просто хочу разобраться с этой проблемой сразу.

На верхнем ярусе амфитеатра распахнулись четыре пары двойных дверей, и в зал вошли семьдесят пять детей, каждого из которых сопровождал личный наставник – инструктор по строевой подготовке, облаченный в камуфляж.

По глазам детей была заметна усталость. Каждый из этих малышей был похищен, перенес прыжок через пространство скольжения и лишь недавно вышел из криосна. Это испытание, поняла Халси, тяжело отразилось на них. Ее кольнуло чувство вины.

Как только все расселись за скамьями, доктор прочистила горло и произнесла:

– В соответствии со статьей 45 812 военно-космического кодекса вы были отобраны для участия в особом проекте ККОН, получившем условное обозначение «Спартанец Два».

Халси помедлила, слова застревали у нее в горле. Как она могла рассчитывать, что они поймут ее слова? Доктор сама с трудом понимала все юридические тонкости и этику, оправдывавшие эту программу.

Дети выглядели крайне озадаченно. Некоторые даже попытались встать и уйти, но инструкторы положили свои сильные руки на плечи малышей и заставили их сесть на место.

Шестилетки, они просто были не способны все это переварить. Но она должна была заставить их понять, должна объяснить все простыми словами.

Доктор Халси рефлексивно шагнула вперед.

– Вас призвали в армию, – объяснила она. – Вас будут тренировать и сделают вас настолько сильными, насколько это только возможно. Вы станете защитниками Земли и ее колоний.

Некоторые дети сели прямее. Теперь они были не столько напуганы, сколько заинтересованы.

Доктор заметила Джона, объект номер 117, первого ребенка, которого отобрала для проекта. Мальчик озадаченно морщил лоб, но очень внимательно слушал ее.

– Вам трудно будет это понять, но вы уже не сможете вернуться к своим родителям.

Дети напряглись, и инструкторам пришлось сжать их плечи.

– Это место станет вашим новым домом, – произнесла доктор Халси настолько мягко, насколько могла. – Товарищи по обучению станут вашей новой семьей. Тренировки будут тяжелыми. Вам предстоит пройти долгий, полный трудностей путь, но я знаю: вы справитесь.

Слова ободрения ей самой казались пустыми. Она хотела рассказать всю правду, но могла ли? Не каждый из этих детей мог выдержать это. «Приемлемые потери» – так ей сказал представитель Управления флотской разведки. Но для нее любая потеря сейчас казалась неприемлемой.

– Можете пока отдохнуть. Начинаем завтра, – сказала доктор Халси и повернулась к Мендезу. – Отведите детей… кадетов в их казармы. Накормите и уложите спать.

– Так точно, мисс, – ответил Мендез. – На выход! – прокричал он.

Дети поднялись, подгоняемые своими опекунами. Джон-117 встал, но продолжал с гордым видом смотреть на доктора Халси. Многие «объекты» были шокированы, у некоторых дрожали губы, но никто не заплакал.

Она правильно отобрала детей для проекта. Халси только надеялась, что малыши сохранят хотя бы половину своей отваги до того момента, когда придет их время.

– Нагрузите их завтра делами, – приказала доктор Мендезу и Дежа. – У них не должно быть времени задумываться над тем, что же мы с ними сделали.