Параллакс 1. Не свой респаун

Глава 18

Сначала, естественно, свинтус состроил лицо, будто более тупого новичка он ещё в этой жизни не встречал. Потом, сморщив пятачок, он несколько минут скрёб свою бороду, подбирая слова.

— Каждый Великий Очаг имеет Хранителя, — наконец, сказал свин, — У низших цивилизаций нет хранителей.

— Ясно… То есть, совсем не ясно. Это кто? Ваш босс? Император? Президент? Ты его видел?

Снова круглые глаза. И снова Хойро понадобилось несколько секунд, чтобы подобрать слова:

— Хранитель не имеет тела. У высшей цивилизации, которая из Искры делает разгорание в Очаг, всегда имеется появление Хранителя. Он имеет слежение за нами, даёт направление, делает помощь в трудную минуту. Жрецы имеют слышание его велений, и делают передачу нам…

— Жрецы Потери?

— Не-е-ет, — Хойро отмахнулся, — У нас — Жрецы Охрюнны, а у исхюров, например, Жрецы Даноса…

— Ясно. У каждого свой Хранитель, и ваши Жрецы ему поклоняются… Кажется, я догадываюсь, кто такие Хранители.

— Почему делают поклонение? Зачем?

Я пожал плечами. Больше всего, я так подозреваю, эти Хранители похожи на богов. Ну, раз их много, то можно сравнить с каким-нибудь скандинавским пантеоном.

Кстати, у нас в Патриаме тоже есть боги, только в основном тёмные. За светлых там всегда выступают админы, как по волшебству решающие проблемы игроков.

Меня слегка озарило… Кстати, а почему нет?

Ведь Параллакс — это галактическая сверхумная сложнейшая игра, где искусственный интеллект и нейросети достигли невероятного развития. Почему тут не могут возникать какие-нибудь… кхм… Хранители?

— А Жрецы Потери у вас тут типа админов? — всё же спросил я.

— Кого?

— Ну, админы, гейм-мастеры, как ещё их назвать?

Свин уже в свою очередь пожал плечами:

— Жрецы Потери, это Жрецы Потери. Они — прямые последователи Первого Очага.

— Первый Очаг? — я сразу ухватился за новую информацию, — В смысле?

— Архайя, — глаза сюнэ скользнули по моему лбу, — Сделавшие создание Параллакса.

— То есть…

— Их нет, — Хойро Пеп усмехнулся, — Жрецы Потери имеют слежение за правилами игры, но эйкины… хрю…

Свин со вздохом махнул куда-то в сторону.

— Раньше каждый Великий Очаг мог иметь в ключевой точке стояние Жреца Потери, — свин перехватил арбалет, потряс им, — Теперь же каждый сам за себя.

— Ну, ясно. Правила соблюдаются там, где за этим следят.

— Да, жёлудь. Надо делать отправление, скоро начнётся наступление ночи.

Я встал, чуть-чуть размялся. Подумать только, за всю жизнь себя лучше-то и не чувствовал, чем в этом Параллаксе.

Мне сразу вспомнилось, в какой позе я зашёл в игру — на неструганной дощечке, согнувшись в позе медитирующего семкогрыза. Даже стало не по себе, что будет с моим телом, когда я выйду из игры. Слова «отлежал» и «отсидел» будут слабой тенью ощущений, которые меня ждут.

Тут Хойро спохватился, взглянув на меня.

— Надо тебе сделать одевание, — он опять полез в футляры на поясе и, присев, начал вытаскивать барахло.

Вытянул сначала лук, а потом, покосившись на меня, сунул обратно. Вспомнил, что оружие мне бесполезно.

Передо мной на траву упал нагрудник, очень похожий на бронежилет и шлем, такой же, как у самого свина: железный, полированный, с двумя отверстиями под мои несуществующие уши.

— А это… — я развёл руками, глядя на свои ноги, — Штаны какие, или ещё чё?

— Чего нет, того нет.

Поджав губы, я стал напяливать броник. Да уж, великий воин, спаситель человечества… с голой задницей. Надо будет где-нибудь раздобыть чары на филейные части, что-нибудь вроде дубовой кожи.

— Хоть тебе и нечего иметь для таскания, — с этими словами Хойро вытянул ворох поясов с висящей гроздью кожаных кошельков и футляров, и с горьким ворчанием стал отцеплять один, — Столько новичков, столько новичков… Грязные эйкины!

— Это что? Для инвентаря? — нахлобучив шлем, я уставился на торбочки.

Круглые, квадратные, вытянутые. Кожаные, тканевые, а некоторые даже из коры какого-то дерева.

В этот момент я оцепенел. Один из кожаных потрёпанных футляров, мелькнувший среди вороха своих сородичей, тускло блеснул. Ну, блеснул, и блеснул, но только я готов был поклясться, что увидел особую картинку…

— Хо… Хойро, — у меня перехватило дыхание, — Откуда эти мешочки?

— Грязные эйкины делают грязное ограбление. Эти кошельки не имеют стоимости даже нулевого пинга!

Он протянул мне один из мешочков, но я показал на другой. Синий потрёпанный ремешок, на которым висит такой же синий, с затёртыми краями, футляр. Помнится, одно время была мода таскать в таких на поясе мобильники. Ну, когда они ещё были огромными кирпичами.

— Мне кажется, вон тот мой, — хрипло сказал я.

Хойро с удивлённым лицом выпутал из вороха синий кошелёк, тот крутанулся на ремешке, и моим глазам открылся рисунок. Когда-то золотистая, а теперь просто цвета детской неожиданности, голова барана.

Я так и застыл. Символ моего клана в Патриаме!

«Бывшего клана», — поправил себя я…

— Сюнэ, ты в порядке? — Хойро помахал передо мной кошелём.

— Саня… — поправил я его.

К счастью, свин оказался очень порядочным человеком… то есть, поросёнком, и просто бухнул мне в руки кошелёк. И я так и застал, с придыханием трогая пальцами протёртую чуть ли не до дыр кожу на футляре.

— Это и есть архар, — я показал Хойро Пепу рисунок головы с витыми рогами, — Горный баран.

— Я имел нахождение его в челноке, — поросёнок потёр пятак, — Грязные эйкины грабят даже новичков. Зачем, если у них ничего не может быть?!

Наконец, мой мозг заработал, пытаясь уловить логику, и его переклинило на первом же повороте.

Ничего не понимаю… Что за хрень? При чём тут мой клан, при чём тут игра Патриам?

Это, как если бы я попал в Матрицу, и там бы меня преследовала змейка из тетриса.

— Делай надевание уже, жёлудь Сюнэ, и в путь, — Хойро, выпустив свет из своего футляра, затолкал туда ворох кошельков.

Я приладил пояс, положил пальцы на футлярчик, чувствуя тиснение архарчика. Даже какое-то тёплое чувство возникло, словно привет от далёкого, но очень хорошего друга.

Мне сразу же стало интересно, как тут работает инвентарь, и я отщёлкнул кожаную крышечку. Тут же перед глазами возникли слоты… всего-то пять слотов, блин.

— Ничего не может быть, говоришь? — я едва не споткнулся и снова замер.

— Жёлудь, так мы делаем ходьбу или нет?

Я снова уставился в высветившееся меню, пытаясь прикинуть, какая степень офигевания у меня уже? Третья или четвёртая?

В первом слоте подсвечивалась миниатюрная картинка, и, едва я на неё посмотрел, как высветилась надпись.

Стрела Богини Мести

Эту стрелу я стащил из хранилища, когда покидал свой клан. Покидал его в Патриаме, в земной игре с виртуальной реальностью.

Она не может быть здесь…

Там, в «патрике», стрела открывала какой-то квест, связанный с тёмными эльфарами, местными злыми богами. Правда, никто толком не знал, что это за квест, но топовые игроки предлагали мне за этот артефакт кругленькую сумму.

Ничего больше не придумав, я протянул руку к слоту перед собой, из футляра вырвался луч, и через миг в моей руке материализовалась самая настоящая стрела.

На изящном стальном наконечнике, крепко перетянутым бечёвкой, было несколько зарубин. Тонкое, чуть потрёпанное древко отливало странной зеленью. С аккуратного оперения сыпалась чернющая сажа, и сразу же исчезала, пролетев несколько сантиметров.

Я подвигал стрелой, и чёрный след устремился за ней, будто очерчивая в воздухе несколько спешащих друг за другом кадров.

Всё практически так же, как и в Патриаме. Только тут не то, что графика классная — тут всё реально, и от этого не менее страшно.

— Это что? — Хойро стоял рядом и разглядывал чудо, — Откуда?

— Если б я знал, Хойро, — хрипло ответил я.