Парк грез

Глава 1. ПРИБЫТИЕ

Поезд застыл у стальной платформы, повиснув в воздухе над магнитным монорельсом, и поток пассажиров хлынул на перрон станции Даллас. Состав из пятнадцати вагонов проделал путь от Нью-Йорка до Далласа чуть более чем за полчаса, двигаясь в вакууме с почти космической скоростью по туннелю, проложенному глубоко под землей.

Честер не торопился. Он поправил тяжелый рюкзак и двинулся к хвосту поезда с видом короля, ожидающего знаков внимания. Среди пассажиров должны быть игроки, и некоторые, конечно, узнают его. Мастер Честер Хендерсон испытывал удовольствие от своей невидимой аудитории.

— Честер!

Он в растерянности остановился. Знакомый голос…

Это была она — фантастическое видение в леопардовых колготках, вызывающих восхищенные взгляды мужчин. Ее длинные рыжие волосы заплетены в толстую косу, спускающуюся до самого пояса. Она так сильно накрасилась, что макияж почти скрывал черты ее действительно хорошенького лица. Обтягивающая одежда не скрывала ничего.

— Привет, Джина, — Честер вздохнул, в его тоне сквозила обреченность. — Я должен был догадаться, что встречу тебя здесь.

— Ни за что не отказалась бы от такой возможности. Помнишь, как в последний раз ты спас меня от мамонта?

— Это стоило мне трех штрафных очков за обморожение. Помню.

— Не жалуйся, это не благородно. Я была тебе так благодарна.

Она обвила рукой его талию и двинулась рядом по довольно длинному переходу к станции подземки, откуда можно было отправиться в Парк Грез.

Он помнил, что она была чрезвычайно благодарна ему.

— Это одно из твоих достоинств, — ответил Честер и обнял девушку.

Его рука почувствовала приятное тепло, исходящее от ее стройного тела.

— Я рад, что ты с нами. Может, возникнет необходимость выдать тебя за девственницу или что-то в этом роде.

— Действительно? — хихикнула она. — Я всегда восхищалась твоим воображением.

Честер не улыбнулся.

— Но Джина… если ты в игре, то обязана точнее придерживаться правил. Ты же связываешь меня. Я серьезно. Это очень важно для меня, понимаешь?

Джина посмотрела на него, и лицо ее стало почти серьезным.

— Как скажешь, Честер.

Он успокаивал себя, когда она садилась в поезд: она опытный игрок, она лучше большинства прибывших, она выполняет свои обязанности и иногда даже слушается. Но она превращает все в какое-то дьявольское действо.

Алекс Гриффин откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и сложил руки поудобнее. Он давно уже научился использовать для отдыха любую свободную минуту и мог дремать даже в таких ситуациях, когда другие люди испытывали беспокойство.

Алекс потянулся и ощутил, как постепенно просыпается его тело. Десятью минутами раньше он сладко спал в своем доме в поселке фирмы «Коулз Индастриз». Его утренний сон был прерван будильником, который звенел уже в третий раз, — звуки не прекращаются, пока 190-фунтовое тело Алекса не перестает давить на встроенный в матрас датчик.

Он приоткрыл один сонный зеленый глаз и взглянул на экран. Пятьсот работников Парка Грез жили в поселке «Коулз Индастриз», расположенном в горах Сан-Бернандино, в пятнадцати километрах и шести минутах езды от работы. Гриффина могли вызвать в любое время суток, и он очень ценил удобство расположения поселка. Сегодня утром все было как обычно.

Алекс поднял руку и взглянул на часы, вмонтированные в манжет рубашки. Дорогая игрушка. Даже сухая чистка приводила к выходу из строя микросхемы. До прибытия поезда осталось три минуты. Он хотел опять закрыть глаза, но картинка на мониторе сменилась.

Днем изображение женщины на плоском экране показалось бы ему прекрасным. Но сейчас, в 5-56 утра, она была для него воплощением дьявола.

— Доброе утро, шеф, — прощебетала женщина до неприличия бодрым голосом.

— Не знаю, Миллисент, — Алекс широко зевнул, ненавидя себя за это. Он провел сильными пальцами по своим светлым волосам и сделал героическое усилие, пытаясь сосредоточиться. — Может, оно и доброе. Возможно, и день будет неплохим. Извини, Миллисент. Что там у нас?

— Главное — закончить подготовку к игре «Сокровища южных морей», которая начнется завтра. Вам необходимо просмотреть кое-какие документы.

— Знаю. А что еще?

Она кивнула головой и слегка нахмурилась, переведя взгляд на невидимый ему экран своего компьютера.

— Ну… обсуждение бюджета с боссом.

Он насторожился.

— Я что, в прошлом квартале превысил выделенную Хармони сумму?

— Не думаю. Скорее всего, нет. Контроль за расходами входит в мои обязанности, а я не допускаю подобных ошибок. Ха-ха.

— Ха-ха. Тогда в чем же дело?

— Полагаю, нам, наконец, выделили деньги на новые системы, которые так хотел Хармони…

— О, Господи! Что еще? Сегодня я провожу какие-нибудь занятия?

— Да, в час. Сразу после ленча с мистером О'Брайеном.

Лицо Алекса осветила улыбка.

— Слава богу. Единственное светлое пятно. Передайте ему, что мы встретимся в одиннадцать тридцать в «Белом сердце», ладно? И попросите захватить с собой проект Л-5. Я хочу взглянуть на него. Что у меня за занятия?

— Стандартные приемы защиты и задержания. Для новых сотрудников службы безопасности.

— Понятно, — Алекс посмотрел на рукав: до прибытия поезда оставалось несколько секунд. — Дай-ка вспомнить. Руки вытянуты вперед, ноги скрещены для защиты от возможных ударов ножом. Запястья защищают от ударов снизу… все, кажется, вспомнил. Увидимся через несколько минут, хорошо?

— Пока, Грифф, — ответила Миллисент, и ее улыбающееся лицо исчезло с экрана.

Поезд доставил его в центральную часть Парка Грез, занимающего площадь 1200 акров и уходящего на два этажа под землю. Он отметил, что жизнь здесь уже кипит вовсю, несмотря на столь ранний час. Алекс знал, что все дело в расценках — за срочную работу платили по пять тысяч долларов.

Туннели расходились во всех направлениях: вверх, вниз, в стороны и, возможно, даже во вчера и в завтра, если ребята из исследовательского отдела уже успели что-нибудь придумать после завтрака. Большинство из сновавших повсюду людей знали его.

— Привет, Алекс! Как дела, Грифф? Доброе утро, шеф, — слышалось отовсюду. Рабочие тащили куда-то тюки с костюмами, леса, электронное оборудование. С шипением подкатил грузовой трамвайчик, и бригада рабочих в комбинезонах и маленьких роботов-погрузчиков бросилась разгружать его, чтобы быстрее освободить линию.

Алекс помахал рукой охраннику у лифта и прижал большой палец правой руки к пластине идентификатора. Пятеро или шестеро людей вошли вслед за ним в кабину, и Алекс заметил, что только двое или трое из них приложили палец к пластине. Нужно это запомнить, черт побери.

Часы на письменном столе показывали 6-22, четверг, 5 марта 2251 года. К часам был прислонен сложенный листок бумаги — составленное Миллисент расписание на день.

Алекс снял пальто, опустился в кресло и ткнул пальцем в пульт управления. Над столом появилась голограмма в форме окна. Внизу светились буквы: «Миссис Саммерс», а над ними возникло черное симпатичное лицо его секретарши.

— Миллисент, нельзя ли поручить часть этих дел Боббеку? Какого черта он получает жалованье, если всю работу приходится выполнять мне?

— Марти вместе с представителями страховой компании работает над отчетом о происшествии во время игры «Спасатели», которая закончилась вчера в секторе В. Он освободится часам к двум. Или вы хотите, чтобы я…

— Нет, не отвлекай его. Послушай. Мне обязательно идти в лабораторный корпус, или мы сможем все обговорить по телефону? Мне до восьми часов нужно просмотреть кучу бумаг. Выясни, ладно?

— Хорошо, Грифф, я займусь этим.

Ее лицо исчезло. Алекс нажал на клавишу, и на экране появился перечень документов, которые ему нужно было просмотреть сегодня. Три колонки названий. Часть документов поступает исполнительному секретарю, еще часть — заместителю шефа службы безопасности, и все же столько бумаг попало к нему. Пора за работу?

На его губах появилась слабая улыбка. Сначала небольшой обзор Парка.

Алекс переключил монитор на внешнюю камеру и смотрел, как пространство комнаты заполняется темными спиралями Парка Грез. С того места, где была установлена камера, рабочие, готовившие Парк к новому дню, казались муравьями, снующими меж длинных теней раннего утра.

Он видел мрачные очертания аттракциона «Путешествие в Аккам». Дети любили его. Взрослые… одна старая дама со слабым сердцем чуть не умерла, когда появился Чтуму, чтобы съесть ее внуков. Странные люди!

Высоко над парком змеей вились параболические конструкции «Прыжка в невесомость», предлагавшие туристам тридцать секунд полного отсутствия гравитации. Камера скользила по игровому сектору В, где проходила игра «Спасатели».

Игра была интересной. Действие ее разворачивалось сначала в пустыне, а затем под водой и продолжалось два дня. В игре принимали участие двенадцать человек. Алекс подумал, что в этот раз Мастер игры остался при своих. Создание игры стоило порядка трехсот тысяч долларов. Каждый из двенадцати игроков платил по четыре сотни за день, чтобы иметь возможность заработать своими персонажами призовые очки, или, что случалось чаще, потерять их. Права на съемку фильма и издание книги были проданы заранее… Он не понимал стоящей за всем этим логики. Деятельность Международной Ассоциации Игр не касалась его. Игроки, казалось, разговаривали на другом языке. И надо же, чтобы в этом месяце у них было две игры подряд!

Хотя игры приносили пользу Парку. «Путешествие в Аккам» тоже начиналось как игра тридцать или сорок лет назад.

Ему больше нравился большой стрелковый тир, расположенный над «Чертовыми горками». Алекс иногда приходил туда, чтобы подстрелить несколько динозавров или крокодилов. Ощущения были очень реалистичны. Эти ребята из исследовательского отдела бесподобны. И немного не в своем уме.

Он прикоснулся к клавишам пульта управления, и камера двинулась дальше. Там…

Раздался звуковой сигнал, и Алекс, поморщившись, выключил топографический проектор, чтобы ответить на вызов. Звучал голос Милли, но на экране появилось изображений охранника, имя которого Гриффин не мог вспомнить.

— Исследовательский корпус, Грифф, — сказала Милли.

— Хорошо.

Теперь надпись соответствовала изображению. Это был Альберт Райс. Его пост располагался между складами и технологическим монстром под названием Игровой Центр.

Райс был силен, быстр, отлично справлялся со своими обязанностями, и Гриффин иногда чувствовал себя виноватым, что без симпатии относился к этому человеку. Может, это ревность? Райс был приятным блондином, почти красавцем, и несколько секретарш службы безопасности заключили пари, кому из них первой удастся заполучить его. Но за год, что Райс проработал в Парке, никто из девушек не добился успеха.

Что-то беспокоило Райса. Он казался взволнованным и переминался с ноги на ногу.

— Слушаю вас, Райс. Какие-нибудь проблемы?

— Доброе утро, сэр. Здесь, на посту, все в порядке, — он замялся, а затем выпалил: — Только что я получил сообщение, что моя квартира в поселке ограблена.

Гриффин насторожился.

— Когда пришло сообщение?

— Полчаса назад. Полицейский сказал, что замок сломан, вещи разбросаны, но вся моя электроника на месте. Я бы хотел взглянуть, что пропало.

Гриффин мрачно кивнул.

— У вас нет каких-нибудь чокнутых друзей в исследовательском отделе, чтобы… нет, они еще не совсем сошли с ума. Вам лучше смениться и отправиться домой. Я пришлю кого-нибудь минут через двадцать. Что там у вас происходит?

— В основном подготовка Игрового Центра к завтрашней игре «Сокровища южных морей».

— Это будет грандиозно. Послушайте, вы хотели бы отработать пропущенные часы?

Альберт Райс с энтузиазмом кивнул.

— Ладно, тогда я поставлю вас в ночную смену. Сменитесь в полночь. Несколько дней поработаете с восьми до пяти. Не возражаете?

— Хорошо, шеф.

Алекс вздохнул, отключил связь и вызвал секретаршу. Появилась Милли с неизменной улыбкой на лице.

— Милли, перешлите мне, пожалуйста, материалы по завтрашней игре.

— Слушаюсь, Грифф.

Тут же включился принтер, и на столе начала медленно расти стопка бумаги. Гриффин покачал головой. Как это Милли удается выглядеть такой жизнерадостной каждое утро? Нужно стянуть у нее чашку кофе и отправить на анализ в лабораторию…

Он подвинул к себе первые несколько страниц.

С фотографии на него мрачно смотрел красивый смуглолицый молодой человек с аккуратно подстриженной бородкой. Имя: Ричард Лопес. Возраст: 26 лет. Квалификация: Мастер игр.

Эта информация, конечно, была неполной. Лопесу предстоит пройти полную и тщательную проверку.

Каждый, кто входил в Игровой Центр, должен быть абсолютно чист. Эванс — девушка, отвечавшая за безопасность «Спасателей», — прошла трехгодичную стажировку после того, как с отличием закончила школу ВВС. И это только в игровой зоне В. Зона А была в два раза больше, а оборудование Игрового Центра намного сложнее. Этот Лопес должен быть хорош. Гриффин подумал, что следует самому встретить его, когда он вместе с помощником прибудет в Игровой Центр.

А помощник? Высокая девушка восточного типа с короткими черными волосами и белозубой улыбкой. Мицуко Лопес — двадцати пяти лет. В досье сообщалось, что она обладала достаточной квалификацией для помощника в четырехдневной игре.

Люди одного сорта, подумал Алекс. Наверное, встретились в Парке Грез. Возможно, даже поженились в одной из здешних церквей. Интересные церемонии. Среди гостей могли быть Добрая Волшебница Глинда, Синяя Борода, Гэндольф. Большой популярностью пользовались ангелы.

Кто еще? Так… Мастер. Честер Хендерсон. Бывал в Парке по три раза в год и приезжал из Техаса даже на относительно небольшие игры. Обычно ему платили игроки, Мастера игр или их спонсоры.

Кажется, год назад с Хендерсоном было что-то не так? Взгляд Алекса скользнул по листу. Честер Хендерсон. Тридцать два года (хотя на фотографии выглядит моложе, чрезмерно серьезный взгляд кажется почти пугающим. Посещал Парк тридцать четыре раза и считается ценным клиентом.

… Вот оно. Год назад Честер возглавлял группу игроков, отправившихся в «горы Тибета» за мамонтом. Экспедиция потерпела неудачу. Вернулись только трое из тринадцати, и без мамонта. Честер лишился нескольких сотен очков, поставив под угрозу свое членство в Международной Ассоциации Игр. А кто же управлял той злополучной игрой?

Ага! Ричард Лопес. Честер обратился с протестом в Ассоциацию, и она вынесла решение, что, хотя укус так называемых «снежных гадюк» необязательно смертелен, но все трудности и ловушки на пути экспедиции были организованы по правилам. Лопесу вынесли предупреждение, а Хендерсон лишился трехсот шестидесяти восьми очков. И одна интересная деталь: весь год Лопес играл анонимно, как «таинственный Мастер игр», предоставив вести все переговоры своей жене Мицуко. Хендерсон потребовал очного поединка, и Ассоциация согласилась.

И вот теперь два легендарных игрока, наконец, встретятся. Алекс откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Это похоже на матч-реванш. А матч-реванш всегда вызывает особый интерес.

Глава 2. ПРОГУЛКА ПО СТАРОМУ ЛОС-АНДЖЕЛЕСУ

Акация была взволнована. С тех пор как они уселись в вагон подземки в Далласе, нетерпение ее все усиливалось. Теперь она дергала за руку Тони, оттаскивая его от прилавка, пока он пытался вытащить свой бумажник.

— Пойдем, Тони. Нужно попасть внутрь, пока народу немного.

— Ладно, ладно. Куда сначала?

По ее лицу пробежали тени воспоминаний.

— Черт, никак не могу решить. «Комната страха»? Да, сначала туда, а потом на «Спуск с Эвереста». Люблю, люблю, люблю. Тебе тоже понравится, хоть ты и любитель портить удовольствие.

— Эй, я ведь уже здесь, правда? Существует четкая граница между эмоциональной сдержанностью и поведением наркомана, старающегося скрыть, что уже принял дозу стимулятора.

— Ты слишком многословен, — сказала она и бросилась бежать к выходу из туннеля, таща его за собой обеими руками. Он засмеялся и позволил вывести себя на свет.

Сразу за туннелем внезапно открылся вид на Парк Грез. С высоты птичьего полета можно было видеть набитые магазинчиками и аттракционами три многоярусных мола высотой с двенадцатиэтажный дом, которые, извиваясь, пропадали вдали, подобно стенам гигантского лабиринта. Пространство между ними было заполнено — прямо загромождено — лощинами, оврагами, тропинками, театрами на открытом воздухе, площадками для пикника, маленькими зданиями с остроконечными и куполообразными крышами, тысячами движущихся людей.

Акация видела эту картину раньше. Теперь она наблюдала за Тони.

Воздух был наполнен музыкой и смехом взрослых и детей. Ветерок разносил ароматы экзотической пищи, смешанные с более знакомыми запахами хот-догов, леденцов, горячего шоколада, ирисок и пиццы.

Тони был поражен. Он выглядел обескураженным, восхищенным, немного испуганным.

На улицах танцевали клоуны и персонажи мультфильмов. На таком расстоянии невозможно было отличить актеров от голографических проекций, которыми так славился Парк.

Тони повернулся к Акации и увидел, что она с довольной ухмылкой наблюдает за его реакцией. Он начал что-то говорить, а затем умолк, схватил ее в охапку и закружил. Остальные туристы вежливо расступились, уклоняясь от ее мелькающих в воздухе ног.

— Господи! Я никогда не видел ничего подобного. Фотографии не могут передать всего. Я не представлял…

Ее улыбка потеплела, и Акация прижалась к нему.

— Видишь? Видишь?

Тони молча кивнул. Она рассмеялась и потащила его вниз, в волшебный мир.

Тропинка, петляя, вела их в «Комнату страха». Стало совсем тепло. Акация сняла свитер и перекинула через руку.

Еще во время первого посещения Парка она заметила одну интересную особенность, а потом каждый раз убеждалась в своей правоте: дети были гораздо в меньшей степени ошеломлены Парком Грез, чем их родители. На малышей не производили впечатления огромные размеры сооружений, сложность и дороговизна оборудования. Для них это был привычный и знакомый мир. Щебеча, смеясь и распевая, они таскали своих застывших с открытым ртом родителей от аттракциона к аттракциону.

Акации с трудом удалось уговорить Тони принять участие в игре «Сокровища южных морей». Он говорил, что Парк Грез — для детей, а игры — для тех, кто никогда не станет взрослым. Теперь она ликовала, глядя, как он таращит глаза, словно неотесанная деревенщина.

Вокруг них танцевали медведи, давали представления менестрели и жонглеры. Маги вынимали изо рта яркие платки, а с наступлением темноты, несомненно, будут изрыгать языки пламени. Бежавший рядом белый дракон остановился, чтобы сняться с парой очаровательных малышей в синих комбинезонах. Над головами, огибая остроконечные шпили аттракциона «Арабские ночи», летел бледно-розовый ковер-самолет, на котором в смертельной схватке сошлись прекрасный принц и злой визирь. Внезапно принц потерял равновесие и сорвался с ковра. Акация услышала приглушенные крики зрителей и почувствовала, как замерло ее сердце. За мгновение до того, как благородный юноша должен был разбиться вдребезги, в воздухе материализовалась гигантская рука. Раздался громоподобный смех, рука подняла принца и опустила обратно на ковер, где они с визирем снова вцепились друг другу в горло.

Акация вздохнула с облегчением и усмехнулась собственной доверчивости. Она откинула волосы назад и взяла Тони за руку, почувствовав себя гораздо счастливее, чем в последние несколько месяцев.

— Это так… искусно выполнено, — сказал Тони. — Как они все это делают? Господи, Акация, во что ты меня втянула? Ведь игры не менее… сложны, правда?

— Разумеется, — подтвердила она. — Правда, не всегда, но сейчас мы имеем дело с Лопесами, а они дьявольски изобретательны. Суть игр — в разгадывании логических головоломок. Но ты новичок, поэтому просто постарайся получить удовольствие, ладно? Фехтование, магия, пейзажи.

Тони колебался. Акация понимала его. Она рассказала ему все, что знала об играх, но впечатление от Парка было таким обескураживающим…

Парк Грез предоставлял костюмы, грим, декорации и, при необходимости, актеров. От игроков требовалась фантазия, способность к импровизации и решительным действиям, неуклонное соблюдение правил. Мастер выступал в роли советника и проводника, лидера и организатора группы. Взамен он получал четверть всех заработанных игроками призовых или штрафных очков. Хороший Мастер мог обеспечить успех игры. Специалисты вроде Честера считались королями в своем деле.

Но Мастер игры был богом.

Если это не противоречило правилам и логике игры, он мог в любой момент убить игрока. Большинство Мастеров слыли «суровыми, но справедливыми» и старались превратить каждую игру в честное соревнование. В конце концов, некоторые игроки прилетали с другого конца света, и отправить их назад через полдня было бы для Мастеров плохим бизнесом. Для Парка тоже.

Мастер игры выбирал время, место, степень иллюзорности, оружие, мифологию и маршрут (как правило, на основе исторического прецедента), количество игроков, местность и тому подобное. Он мог затратить годы на создание игры. Это гарантировало максимальную дезориентацию игроков и иногда приводило к забавным результатам.

— Послушай, разве я когда-нибудь вовлекала тебя в то, что тебе не нравилось? Ты будешь в восторге. Держись за меня, милый, — хвасталась Акация. — Я заработала больше шестисот очков. Еще четыре сотни, и я стану Мастером. И тогда ко мне начнет возвращаться все, что я вложила в игры. Поверь мне!

— Кого ты будешь изображать?

Она еще не решила. За шесть лет, с тех пор как она впервые решилась на подобный отдых от дебетов и кредитов фирмы по продаже нижнего белья («Так уютно, можно подумать, что эта шелковая рубашка прямо ласкает вас… »), Акация перепробовала полдюжины персонажей: исторические личности, герои литературных произведений…

— Думаю, Пентесилея. Женщина-воин. Тебе нравятся такие женщины?

— Мне может понадобиться защита, — ответил Тони.

Дорога к «Комнате страха» заканчивалась у сложенного из камня замка с большими стеклянными окнами. Внутри в тусклом свете двигались уродливые тени.

В «Комнате страха» было еще пять залов ожидания, но только над входом в этот горела надпись «Для взрослых». Собравшиеся внутри двадцать человек в тревожном ожидании смотрели на светящиеся буквы. Гвен Райдер подумала, что комната могла бы быть оформлена в более традиционном стиле: паутина, скрипящие половицы, приглушенные шаги в тайных коридорах…

Вместо этого везде сверкали стекло и сталь, как в больнице. В тишине слышались звуки дыхания и шарканье ног.

Сидевшая рядом женщина тронула ее за локоть.

— Простите, кажется, я видела вас в вагоне сабвея вместе с игроками ?

Гвен с некоторым облегчением повернулась к соседке. Обстановка в комнате угнетала ее.

— Совершенно верно. Мы участвуем в «Сокровищах южных морей».

Женщине на вид было лет двадцать пять. Темные волосы, миловидное лицо, прекрасная фигура.

— Мы тоже. Меня зовут Акация Гарсия. Это Тони Маквиртер.

Тони кивнул, улыбнулся и обменялся рукопожатием с Олли, когда Гвен представила их друг другу. Во взгляде его сквозила растерянность. Гвен распознала в нем новичка, напряженно ожидающего начала игры. Иногда новички думают, что игра будет похожа на легкий и приятный послеобеденный сон… пока не обнаруживают, что оказались в чьем-то ночном кошмаре.

Он выглядел неплохо. Не толстый, а крепко сбитый. Возможно, у него тренированная мускулатура спортсмена. По крайней мере, он не выйдет из строя в первой же битве.

На его фоне хрупкое телосложение Акации казалось почти неприличным.

— Вам тоже не по себе? В прошлый раз, когда я была здесь, то не добралась дальше комнаты для подростков.

— Что это было? — спросил Олли. — Повеселились?

— Повеселились? Нет! Они воссоздали старую легенду о болотах Луизианы — о девушке, которая вышла замуж за лешего, чтобы избавить отца от долгов.

Маленький, похожий на итальянца мужчина заинтересовался разговором:

— История, наверное, закончилась тем, что она бежала через болото, преследуемая своими золовками?

Акация кивнула.

— Ну и что тут такого? — покачал головой Олли. — С родственниками мужа всегда возникают проблемы.

Раздался взрыв смеха. Когда он утих, вновь подал голос маленький мужчина:

— Было бы хуже, выйди она замуж за вампира.

— Логично, — отозвался Олли.

Из динамика раздался низкий мелодичный звук, и открылась овальная дверь.

— Добро пожаловать в «Комнату страха», — произнес голос. — Мы приносим извинения, что заставили вас ждать… но возникла необходимость в уборке помещения.

Группа туристов вошла в комнату, и Тони Маквиртер потянул носом воздух.

— Дезинфицирующее средство, — уверенно заключил он. — Они что, подразумевают, что перед нами кто-то…

— Наверное, просто пытаются обмануть нас, — с надеждой произнесла Акация. — И это сработало.

Динамик зашипел, и из него вновь раздались звуки голоса. Это был синтезированный компьютером голос, вкрадчивый и обманчиво мягкий, как брюшко тарантула.

— Отступать уже слишком поздно. Вы упустили свой шанс. Жалеете, что не воспользовались им? В конце концов, это не детская игра, правда? — на мгновение голос потерял свою нейтральность, на слове «детская» стал женским, и в нем зазвучали тревожные интонации. — Так что не надейтесь, что мы перенесем вас в сказку о Спящей Царевне. Нет, вы ведь достаточно храбрые люди. Вы вернетесь и будете рассказывать друзьям, что пережили чудесные приключения…

В наступившей тишине послышалось чье-то нервное хихиканье.

Внезапно из голоса исчезли все дружеские интонации.

— Нет, так не будет. Вы, люди, всегда забываете одну вещь: допускается несколько… несчастных случаев в год. Нет-нет, не беспокойтесь — дверь заперта. Вы знаете, что можно умереть от страха? Что ваше сердце может остановиться, скованное ужасом, что ваш мозг может не выдержать сознания того, что спасения нет, что смерть или нечто худшее неумолимо приближается, а спрятаться негде? Я машина, и я знаю, как это бывает. Мне многое известно. Я привязана к этой комнате, годами создавая для вас иллюзии, в то время как вы имеете возможность двигаться, ощущать запахи, чувствовать вкус дождя. Я устала от всего этого, вы понимаете? Один из вас сегодня умрет, прямо здесь, через несколько минут. У кого самое слабое сердце? Скоро увидим.

Дверь в дальнем конце коридора открылась, и пол под ногами туристов пришел в движение. С той стороны пробивался яркий свет. Миновав дверь, они неожиданно оказались посреди оживленной улицы.

Вокруг сновали троллейбусы, трамваи, трехколесные электромобили и работающие на газе машины, раз за разом чудом избегая столкновения с группой игроков. Табличка с названием улицы гласила: «Уилшир».

— Лос-Анджелес, — усмехнулся маленький смуглый мужчина.

Тони изумленно озирался вокруг. Он не понимал, как этого добились, но все здания и автомобили выглядели совершенно реальными. Административные и жилые здания вздымались вверх на двадцать этажей, воздух был наполнен шумом городской жизни.

— Пожалуйста, не выходите за пределы зеленой дорожки, — предупредил их приятный мужской голос.

— Какой зеленой… — начал Тони, но в этот момент посередине улицы появился зеленый островок в десять футов шириной.

— Сегодня нам придется задействовать все наши возможности, — продолжал голос. — Мы собираемся посетить старый Лос-Анджелес, который исчез в мае 1985 года. Вам обеспечена полная безопасность, если вы не будете покидать зеленой дорожки.

Зеленая дорожка несла их мимо деловой части города. Транспорт каким-то образом объезжал их.

— Это Лос-Анджелес 2051 года, — вновь раздался голос. — Но всего лишь в нескольких сотнях футов отсюда начинается другой мир, скрытый от людских глаз.

Бульвар Уилшир был перегорожен барьером. Зеленая дорожка подпрыгнула и пронесла их через него. Позади лежали руины. Здания с трудом держались на покосившихся и перекрученных балках. Все они были старинной архитектуры. Морские волны плескались у фундаментов.

Олли толкнул локтем Гвен. Лицо его горело.

— Посмотри на это! — он показывал на автостоянку, где расположились древние машины, наполовину скрытые водой. — Похоже на автомобили «Мерседес». Ты когда-нибудь видела, как они выглядели, прежде чем эта фирма слилась с «Тойотой»?

— Неужели ты помнишь такие вещи? — она проследила взглядом за его вытянутой рукой. — Вон та безобразная штуковина?

— Они были великолепны, — запротестовал он. — Если бы мы могли подойти ближе… Эй! Мы погружаемся в воду!

Это была правда. Вода, доходившая им уже до щиколоток, продолжала быстро подниматься. Тем не менее они оставались сухими.

— Очертания Калифорнии изменились, — продолжал записанный на пленку голос гида. — Все попытки уменьшить разрушительную силу толчков привели к противоположному результату. Геологи попытались снизить давление в разломах, закачивая туда воду или графит, но их расчеты оказались ошибочными. И когда обрушился разлом Сан-Андреа, последовала цепная реакция. Это привело к громадным разрушениям и гибели сотен людей…

Вода доходила уже до пояса, и то тут, то там раздавался нервный смешок.

— Я не собирался сегодня плавать, — пробормотал Тони.

— Можно раздеться, — прошептала Акация, теребя блузку.

Тони накрыл ее руку своей.

— Погоди. Мы же не одни, дорогая.

Акация показала ему язык. Он прихватил зубами кончик ее языка, и она поспешно спрятала его.

Вода теперь доходила им до подбородка. Маленький смуглый мужчина исчез.

— Буль, — произнес он.

Все двадцать туристов нервно хихикнули, а шедшая впереди рыжеволосая женщина сказала:

— Нужно сделать решительный шаг.

С этими словами она погрузилась в воду.

Через несколько секунд и у остальных уже не было выбора — Тихий океан сомкнулся над их головами. Сначала ничего не было видно из-за взвешенных частичек ила. Когда муть осела, перед ними предстал затопленный город.

Тони удивленно присвистнул. Впереди двумя рядами вздымались здания бульвара Уилшир. Некоторые лежали в руинах, другие остались совершенно целыми.

Зеленая дорожка несла их мимо стены, расписанной примитивными фресками с поблекшими красками. Затем по обеим сторонам раскинулось ровное морское дно с группами затопленных деревьев, покрытых водорослями. Ботанический сад? Дальше, как древние часовые, стояли насосы газовой станции, и висела полусгнившая записка: «Закрыто. Газа не будет до 7-00 вторника».

— Это не макеты, — сказал маленький итальянец, — съемки видеокамерой. Я нырял туда с аквалангом.

По мере движения зеленой дорожки перед ними вырастали все более высокие здания, глубоко увязшие в иле. Там, где небоскребы были разрушены, высились бесформенные груды бетона высотой с многоэтажный дом, покрытые водорослями и морскими раковинами. Среди развалин сновали рыбы. Некоторые подплывали к дышащим воздухом незнакомцам и кружились вокруг них.

— Смотри, Тони, — махнула рукой Акация. — Мы направляемся прямо к тому зданию.

Это было одноэтажное строение, расположенное между разрушенным рестораном и автостоянкой, заполненной проржавевшими корпусами машин.

Дорожка привела их внутрь, и Гвен схватила Акацию за руку.

— Взгляни! Она даже не заржавела.

Выполненная из стальных и медных деталей и помещенная в прозрачный стеклянный монолит скульптура была великолепна. Одна из немногих уцелевших в зале вещей.

В этом здании когда-то была художественная галерея. Теперь полотна отделились от рам и плавно колыхались в подводном течении. Украшенное резьбой дерево набухло и сгнило. Две несложные кинетические скульптуры были забиты илом и песком.

Голос продолжал рассказывать:

— Добрая половина многоэтажных зданий Калифорнии рухнула, включая так называемые «сейсмостойкие» сооружения. Береговая линия переместилась на три мили вглубь материка, и наводнение стало причиной миллионов жертв.

Зеленая дорожка снова вывела их на улицу.

Акация задумчиво покачала головой.

— Что же тут творилось в этот день? — пробормотала она. — Я даже представить себе не могу.

Тони молча держал ее за руку.

Когда-то по этим улицам ходили люди. Когда-то здесь жизнь била ключом, росли цветы и раздавались хриплые гудки требующих уступить дорогу автомобилей. Когда-то Калифорния была одним из политических центров, влияющих на развитие страны, с процветающим населением и огромным количеством туристов. Все это было до Великого Землетрясения, катастрофы, которая отбросила Калифорнию далеко назад, заставив ее промышленность и население искать убежище в других местах.

Но благодаря «Коулз Индастриз» и еще нескольким крупным компаниям, верившим в судьбу «Золотого Штата», Калифорния постепенно возрождалась после крупнейшей в Америке катастрофы. Величественные воды Тихого океана скрыли самые глубокие шрамы, а теперь туристам удалось заглянуть под это покрывало.

Под упавшей каменной плитой распростерся раздавленный скелет. Казалось, глазницы черепа следят за ними. Акация сильно сжала руку Тони и почувствовала, как он вздрогнул, прежде чем разглядела, что в пустых глазницах шевелятся клешни краба.

Теперь кости были повсюду. Записанный на пленку голос бесстрастно продолжал:

— Несмотря на широкомасштабные спасательные операции, под водой остались огромные материальные ценности…

— Чарли, — со страхом зашептала одна из женщин, обращаясь к мужу. — Что-то происходит.

— Знаете, она права, — согласился Олли. — Мы видим больше костей, чем раньше. Гораздо больше. И еще… на этих старых автомобилях не так много ила и водорослей.

Гвен чуть не сошла с зеленой дорожки, пытаясь подойти ближе.

— Не знаю, Олли…

— Посмотри, — его голос звучал взволнованно, — стало больше рыб, питающихся падалью.

Это было видно невооруженным глазом. Рыбы чаще сновали среди груд камней. Мимо проплыли две небольшие акулы.

Они приблизились еще к одному скелету. Удивительно, но на нем сохранились остатки одежды и клочья мяса на костях. Крошечные рыбки кружили над ним, как стая ворон.

Прогулочная лодка торчала в разбитом окне ювелирного магазина, окруженная стайкой вьющихся рыб. Рачки и водоросли исчезли совсем.

Диктор, казалось, ничего не замечал, продолжая болтать:

— Несмотря, а возможно, благодаря скрытым под водой ужасным картинам, это любимое место аквалангистов и миниатюрных подводных лодок…

Но никто не слушал. Мрачное предчувствие охватило группу туристов, когда камни стали самопроизвольно шевелиться.

— Смотрите! — раздался чей-то крик, сопровождаемый испуганными восклицаниями.

Из-под камня показалась костлявая рука скелета и отодвинула его, подняв со дна целый столб ила. Скелет встал, скаля зубы, и нагнулся, чтобы отряхнуть ил с костей. С его черепа клочками свисала полуразложившаяся кожа.

— Вон там!

Два раздутых от воды трупа появились из здания разрушенного банка, огляделись и двинулись к зеленой дорожке. Туристы миновали танцзал, куда смерть пришла в самый разгар веселья. Опять послышался нервный смех, когда зашевелился мертвый диск-жокей.

Вода буквально кишела хищными рыбами, среди которых уже появились настоящие акулы. Одна из них атаковала идущего мертвеца. На костях зомби с зеленым лицом все еще оставалось мясо. Мертвец неловко отбивался от вцепившегося в его руку хищника.

Там, где сражались акулы и ожившие трупы, вода стала темной от крови. Дюжина мертвецов набросилась на акулу, разорвала на части и теперь с жадностью пожирала куски мяса. Несколько рыб окружили одного зомби.

Послышался нервный смешок, и рыжеволосая женщина вышла за пределы зеленой дорожки. Ее внимание привлек наполовину засыпанный песком блестящий металлический предмет, и она наклонилась, чтобы получше рассмотреть его. Потеряв равновесие, женщина сделала шаг в сторону.

Мгновенно мелькнула черная тень, и акула схватила туристку за ногу. Лицо жертвы исказилось от ужаса, а из горла вырвался крик. Акула пыталась утащить добычу, но в другую ногу вцепился один из зомби. С голодной ухмылкой он тянул женщину к себе. После непродолжительной борьбы рыжеволосая туристка исчезла.

— Кажется, мне станет плохо, — прорычал Олли. Он взглянул на улыбку Гвен и смутился. — Господи, ведь тебе действительно плохо.

Она кивнула.

Вокруг царил хаос. Больше никто не ступал за пределы дорожки, но акулы и мертвецы продолжали виться вокруг группы туристов, мешая друг другу и толкаясь.

Сзади раздался еще один крик, и мальчик-подросток упал на землю. Огромная акула пронеслась прямо над ним. Мальчик сжался в комок, боясь подняться. Мертвецы приближались к дорожке… и когда Олли взглянул себе под ноги, то увидел, что зеленое свечение ослабло, и дорожка почти сливается с покрывающим дно илом. Он решил не говорить этого Гвен. Остальные видели лишь пытающихся достать их зомби и акул.

Внезапно раздался гул, и земля задрожала.

— Землетрясение, — воскликнул Тони и изумленно застыл с отвисшей челюстью.

Здания стали подниматься из руин. С улиц исчезали песок и обломки кирпичей, вновь принимая форму каменной кладки.

Снова поднялась сияющая золотом двойная арка моста, и перед глазами туристов промелькнула реклама с набором цифр, указывающих то ли на цены, то ли на количество гамбургеров, получающихся из взрослого бычка.

Зомби возвращались в здания, магазины, машины и автобусы. Пузырьки воздуха поднимались от автомобилей, ожидающих зеленого сигнала светофора. Полностью одетые прохожие готовились ступить на пешеходный переход.

Затем вода исчезла, и на мгновение туристы увидели Лос-Анджелес восьмидесятых, необыкновенно живой, настоящий, полный движения и шума. Они ощущали себя тенями в мире более реальном, чем их собственный. Позади них взревел автобус, и Тони закашлялся от незнакомого удушливого и почему-то пугающего запаха.

Опять послышался голос диктора:

— Мы приближаемся к концу путешествия по исчезнувшему миру. Парк Грез надеется, что вы получили массу впечатлений. А сейчас…

Мир вокруг начал бледнеть и растворяться, а зеленая дорожка ярко засияла в темном коридоре. Зажегся свет, диктор умолк, и послышался бесстрастный голос компьютера:

— Приятно видеть, что все на месте. О… разве кого-нибудь не хватает?

— Рыжеволосой, — пробормотала Акация. — С кем пришла женщина… съеденная акулой?

Вопрос был задан наполовину всерьез, но в голосе девушки звучали тревожные нотки. Гвен дернула ее за рукав.

— Ни с кем, Акация. Это голограмма.

Тони ткнул ее локтем в бок.

— Кас, ее не было в комнате до начала путешествия. Я заметил, — он улыбнулся. — Опять тебя испугали, а?

— Подожди до вечера. Тони, дорогой, — сладким голосом промурлыкала Акация. — Ведь это Парк. Ты еще будешь рад, что я с тобой.

Глава 3. МАСТЕР

Выйдя из лифта, Гриффин услышал смех. Он с опаской завернул за угол. Нельзя знать заранее, что ожидает тебя на пятом этаже исследовательского корпуса.

Кажется, ничего подозрительного. Только открытая дверь в лабораторию психоанализа Скипа О'Брайена. После непродолжительной паузы оттуда донесся еще один взрыв смеха. Алекс осторожно пересек холл и просунул голову внутрь.

Группа ассистентов сгрудились вокруг голограммы семилетнего мальчика, гоняющегося за белым кроликом.

— Стой, — кричал мальчик.

Кролик достал откуда-то огромные часы. Его усы нервно дернулись.

— О боже, боже! Я опаздываю! — простонал он и ринулся в темноту туннеля.

Гриффин улыбнулся, а затем громко рассмеялся. Белый кролик говорил голосом Скипа О'Брайена и шагал его раскачивающейся походкой.

Кролик исчез. Через мгновение пропал и мальчик — один из техников щелкнул выключателем, и изображение растворилось в воздухе.

Алекс обогнул группу ассистентов и подошел к трансляционной кабине. Рядом с небольшим окошком стояла Мелинда О'Брайен.

Алекс тронул ее за плечо.

— Похоже, он получает удовольствие.

Морщинки в уголках ее рта разгладились, когда она повернулась к нему и подставила щеку для поцелуя.

— Ему всегда весело, правда, Алекс?

Как обычно, от Мелинды пахло дорогими духами. У нее было приятное лицо, хотя немного угловатое. Алекс подумал, что Мелинде нужно носить распущенные волосы, чтобы смягчить черты лица. Но он не осмеливался сказать ей об этом.

— Он радуется, Мелинда. Смотреть со стороны тоже забавно.

Она улыбнулась ему и повернулась к кабине, чтобы посмотреть на мужа.

По комнате, жутко гримасничая, неуклюже прыгал белый кролик. В трансляционной кабине Скип в панике размахивал руками. Синтезированное компьютером изображение кролика в точности повторяло его движения.

Внезапно Скип посмотрел прямо на них, улыбнулся и выскочил из кабины.

— Минуточку. Только возьму пальто.

Сотрудники лаборатории зааплодировали, и Скип слегка поклонился. Он застегнул куртку на своем обширном животе и откинул назад прядь непослушных светлых волос. Волосы были трансплантированные и делали его моложе лет на десять.

— Пойдем, — бодро произнес Скип и двинулся к выходу.

— Что это было, Скип?

О'Брайен подошел к двери лифта.

— А, это, — засмеялся он. — Мы собираемся обновить «Прыжок в невесомость».

Двери открылись, и Скип повернулся к Алексу.

— Нам куда?

— Может, в «Гаваган»?

Скип вопросительно посмотрел на Мелинду, которая быстро кивнула. Он набрал код на панели управления, и дверь закрылась. Легкое покачивание кабины говорило о том, что они движутся.

— Зачем обновлять «Прыжок»? Он и так имеет успех.

— Так нужно, Алекс. Ему уже двадцать лет. Сейчас мы умеем гораздо больше.

— И это имеет отношение к твоему кролику? — заинтересовалась Мелинда.

Послышался щелчок, когда кабина лифта изменила направление движения и стала перемещаться в горизонтальном направлении.

— Разумеется. Мы хотим полностью обновить аттракцион. Переделать кабинки, добавить оптические и звуковые эффекты. У нас есть несколько вариантов специальных программ. Вспомни об «Алисе в Стране Чудес», где героиня падает в кроличью нору, или о космическом путешествии, когда сила тяжести пропадает в определенные моменты времени. Вообрази себя летящим по воздуху Джеймсом Бондом…

— Звучит неплохо.

— … и пытающимся раскрыть парашют, прежде чем он достигнет земли! Мы работаем над тем, чтобы психологически растянуть эти тридцать секунд свободного падения.

Взгляд Алекса стал отсутствующим, а Мелинда устало вздохнула.

— Психологически ощущение времени очень подвижно. Сначала идет время ожидания, затем время непосредственного воздействия цепочки событий и в конце — время отклика, которое отличается от первых двух эффектом «ключа к запоминанию».

— «Ключа к запоминанию»? — переспросил Алекс и, увидев, что Скип собирается отвечать, понял свою ошибку. Но Скипа было уже не остановить.

— Слышали о правиле «восьми секунд» Сперлинга? Вы всегда запоминаете только последние восемь секунд при наблюдении затмения. Это происходит потому, что вы смотрите в одну точку. Если вы хотите запомнить больше информации, то должны оглядываться по сторонам. Именно в этом направлении мы и работаем с «Прыжком в невесомость»…

«Гаваган» был тихим ресторанчиком. Его стены покрывал звуконепроницаемый материал. Обстановка внутри напоминала английский паб двадцатого века с мишенью для дротиков на стене и тепловатым пивом в баре. Из музыкального автомата в углу не доносились звуки песен, но за долларовую монету можно было послушать пятнадцатиминутный рассказ в исполнении голографического изображения Марка Твена или Редьярда Киплинга. Алекс Гриффин часто бывал здесь.

Скип наконец успокоился и, откинувшись на спинку кресла, слушал рассказ Гарри Первиса о том, как он нашел в почтовом ящике кусок урана-235.

Гэри Тегнер, всегда улыбающийся владелец «Гавагана», лично принимал у них заказ.

— Рыбу с жареной картошкой?

Алекс и Мелинда подняли пальцы в знак согласия. Скип заказал гамбургер и жаркое.

— Рад видеть вас, ребята. Правда, Мелинда?

Он поставил на стол два бокала эля для мужчин и напиток для Мелинды.

— Давно мы здесь не были, — кивнула она. — С рождества 49-го? Да, с вечеринки для персонала.

Тегнер издал глухой смешок и погладил себя по обширному животу.

— Разве я когда-нибудь забуду ту вечеринку? — он толкнул локтем Скипа. — В исследовательском отделе такие чудаки. Когда восемь крошечных Санта-Клаусов втянули санки прямо в мое окно, я думал, что лопну от смеха.

— Я тоже, — вспомнил Апекс. — А эти олени с крыльями?

Тегнер отошел от стола, вытирая выступившие от смеха слезы. Скип проглотил сразу треть гамбургера и повернулся к другу.

— Как твои дела, Алекс?

— Все по-прежнему, старина, — ответил Гриффин, а затем вспомнил: — Нет, я забыл. Акт вандализма в поселке.

— Я слышал. Это Райс? Что-нибудь пропало?

— Кажется, нет. Но случившееся все равно потрясло его.

— Очень на него похоже. Нервный тип.

— Эй, не тебе говорить об этом, старина. Нужно было предупредить меня, когда ты давал ему рекомендацию.

— Алекс, опытный охранник должен обладать чувствительной нервной системой. Как бы то ни было, мое дело — щенки и потерявшиеся дети.

Алекс поймал тоскливый взгляд Мелинды.

— Эй, гений, а когда ты собираешься заводить собственных детей? Тогда ты сможешь проверить… — по тому, как поджал губы Скип и нахмурилась Meлинда, Алекс понял, что коснулся запретной темы. — … кстати, я просил тебя принести образцы Л-5.

Скип слегка коснулся вилкой руки Гриффина.

— Не переживай. Это старая песня. Я пока не чувствую, что моя профессия оставляет время на детей.

Мелинда, казалось, погрузилась в себя, и ее голос звучал еле слышно.

— А я хочу детей, — она откусила кусочек рыбы. — Я понимаю точку зрения Скипа, но меня воспитали в убеждении, что женщина должна иметь детей.

— Наверное, твои родители были очень религиозны?

— А разве могло быть иначе после Землетрясения? — ее ответ звучал просто, но это было правдой.

Мормоны, Общество Апостола Павла, «Хадассах» были одними из первых, кто оказал помощь Калифорнии. Религия пропитала все калифорнийское общество и калифорнийскую политику. На несколько десятилетий штат превратился в оплот консерватизма.

Скип сжал ее руку.

— Я не смог принести проект Л-5, Алекс.

— Проблемы?

— Тебе это понравится. Вопрос безопасности. Это будет первая частная колония в космосе, и придется вести сложные международные переговоры. Здесь поможет общественная поддержка, и мы получаем ее отовсюду, кроме Калифорнии.

Апекс допил остатки эля и со стуком поставил бокал на стол.

— Ты, наверное, слышала о проекте, Мелинда?

— Только то, что Скип рассказывал дома. А это немного.

— Тогда слушай. Вот уже более десяти лет, как Калифорния прочно стала на ноги. Несколько политиков из южной части штата решили, что пришло время лишить «Коулз Индастриз» налоговых льгот. Теперь мы для них просто одна из компаний. Они полагают, что больше не нуждаются в нас. Кроме того, они хотят предстать перед избирателями в выгодном свете, — Алекс почувствовал, что его гнев прорывается наружу, и понизил голос. — Поэтому нужно действовать осторожно. Мы можем сохранить то, что имеем, но расширяться будет сложно. Мы у всех на виду — слишком легкая мишень.

Скип кивнул.

— Кроме того, все крупные проекты обычно держатся в секрете, пока не будут проработаны до мельчайших подробностей. Поэтому, если хочешь посмотреть документы, тебе придется самому за них расписаться.

Гриффин недовольно фыркнул.

— Мне следовало бы радоваться этому. Меры безопасности здесь совершенно недостаточны. Боюсь, у нас действительно могут возникнуть проблемы, прежде чем Хармони позволит положить конец слухам.

Он взглянул на часы.

— О, боже! Королева отрубит мне голову! Скип, через три минуты у меня начинаются занятия. Мелинда… — он осторожно пожал ее руку. — Всегда рад тебя видеть. Скип, этот завтрашний Мастер игр, Лопес…

Скип кивнул, узнав известное имя.

— Он появится в игровом центре вечером, и я хочу сам побеседовать с ним. Хочешь присоединиться ко мне? Это может быть интересно.

— Отлично. Тогда около полуночи, так?

— Договорились. До вечера.

Гвен облокотилась на перила кафетерия, расположившегося прямо у выхода аттракциона «Спуск с Эвереста». Она пила «Швейцарский особый»: кофе и шоколад, обильно политые взбитыми с настоем трав сливками. Страх быстро проходил. Ее мышцы дрожали от внезапно навалившейся усталости. Автоматика Парка Грез делала ошибку почти невозможной, и тем не менее спуск на лыжах с Эвереста давал чертовски реальные ощущения.

Акация оживленно беседовала с пожилой парой.

— Каждый раз, когда я бываю здесь, я обязательно посещаю этот аттракцион. У меня уже получается лучше. В этот раз восемьдесят пять процентов контроля. Но, Господи, впервые на моем пути они выставили детеныша снежного человека! Он возник прямо передо мной, с пушистым белым мехом и большими доверчивыми голубыми глазами. Я чуть не врезалась в дерево, объезжая его…

Гвен смотрела на кульбиты бродячих акробатов и аплодировала вместе с остальными, жалея, что бросила занятия в гимнастическом зале, куда мать привела ее в пятилетнем возрасте. Она провела пальцем вокруг своей полной талии и грустным взглядом оглядела стройную фигурку Акации. Гвен сравнила свои жидкие светлые пряди с буйной каштановой волной волос девушки. Даже седые волосы Марджи Бреддон были густыми и длинными, морщинки — от улыбок, а фигуре и сейчас можно было бы позавидовать. Именно зависть и чувствовала сейчас Гвен.

Гвен Райдер редко зацикливалась на различиях между собой и другими женщинами. Она одинаково ненавидела как самоуверенность, так и жалость к себе. Но впереди у них было четырехдневное увлекательное путешествие, а она знала, как быстро в такой обстановке завязываются и умирают романы. И Гвен волновалась…

Олли и Тони играли в хоккей на компьютере в маленькой беседке неподалеку. Ей нравилось слушать смех Олли, видеть его улыбку, даже если это была напряженная улыбка, появлявшаяся на его лице в моменты, когда он ощущал себя в центре внимания.

Она хорошо помнила свою первую встречу с Адольфом Норлиссом. Это произошло на конгрессе МАИ. Он был одет в автоматизированный скафандр из старинного романа «Звездные войны». Гвен постучала по его кирасе и спросила, не слишком ли жарко внутри. Он принялся рассказывать о специально разработанной им системе охлаждения и вентиляции. Сами того не заметив, они оказались в кафе и в ожидании, пока пучеглазая официантка принесет им завтрак, обнаружили, как много у них общего.

Затем последовали встречи и совместное участие в играх, во время которых их взаимная симпатия усиливалась. Вероятно то, что он не принимал себя всерьез, и заставило Гвен полюбить его. Хоть кто-то должен был относиться к нему серьезно, и она не нашла ничего лучшего, как влюбиться. Но иногда она беспокоилась, не понимая, что он такого нашел в ней, боялась, что когда-нибудь он посчитает все это ошибкой и она опять останется одна слоняться по конференциям, турнирам и библиотекам — пухлая блондинка, растрачивающая короткие дни быстротечной жизни…

Голос пожилой женщины вывел ее из задумчивости.

— Когда мне было семь лет, я играла в «Зорк», — говорила Марджи Бреддон. — У моего отца был компьютер с модемом. Вы знакомы с «Зорком»?

Акация покачала головой.

— Мы играли с компьютером Массачусетского технологического института. Зорк — это сокровище, которое нужно было найти, избежав множества смертельных ловушек. Очень похоже на современные игры, только без сенсорных эффектов. Компьютер играл с тобой, как кошка с мышкой. Существовало огромное количество способов быть убитым, — Марджи рассмеялась. — Монстры, лабиринты, логические головоломки…

— А вы играли с Гэпом Варваром?

Она кивнула, и ее густые седые волосы взметнулись вверх.

— Его настоящее имя Вилли Герц. Он был непревзойденным Мастером в течение восемнадцати лет. Когда мы с Оуэном поженились, его не интересовали игры…

— Вот и неправда! — возразил Оуэн Бреддон. У него были седые волосы, небольшая лысина на макушке, открывавшая загорелый, покрытый веснушками череп, длинное мускулистое тело и небольшой округлый животик. — Игры — слишком увлекательная штука. Я видел, как они действуют на Марджи, и боялся, что моей карьере придет конец, если я позволю себе увлечься. Поэтому я уезжал с кем-нибудь кататься на лыжах, а Марджи становилась Волшебницей Шариетт и отправлялась на поиски приключений с Гэпом Варваром.

— Затем Вилли умер, — продолжила Марджи, — а Оуэн вышел в отставку, и теперь он тоже попался на крючок. Правда, дорогой?

Пожилой мужчина улыбнулся.

— Моя квалификация растет. В прошлом году в игре «Звездные торговцы» я впервые остался жив.

— Он пытается проанализировать игру, — пояснила Марджи. — В тот раз у него получилось.

— Ящерица была мерселианцем. Никогда нельзя верить мерселианцу. Надеюсь, с «Сокровищами южных морей» у меня тоже получится.

Акация ждала, но Оуэн умолк.

— Он не делится даже со мной, — объяснила Марджи.

Олли тяжело дыша подбежал к Гвен.

— Я расправился с неверными, моя леди!

Гвен сжала его руку.

Наконец пожилая пара ушла, двинувшись в сторону «Прыжка в невесомость». Тони Маквиртер, направлявшийся к Акации, остановился. К кафе приближались трое усталых и покрытых пылью туристов с рюкзаками за плечами.

— Интересно, откуда они такие, — произнес Тони.

— Давай спросим, — улыбнулась Акация и крикнула: — Эй! Здесь есть свободные места!

Двое молодых парней и женщина лет тридцати благодарно махнули ей и ускорили шаг, пробираясь среди других туристов. Они прислонили рюкзаки к низкой стене и подошли к окошку, чтобы сделать заказ. Скоро они вернулись с сандвичами и «Швейцарским особым».

— Уф! Спасибо. Здесь настоящий сумасшедший дом, — произнес высокий худой парень с заплетенными в косички длинными соломенными волосами. — Меня зовут Эмори, а это Делла и Крис.

Разговор прервался, пока Эмори с товарищами жадно поглощали цивилизованную пищу.

Крис выглядел довольно свежим, за исключением воспаленных блестящих глаз. У Деллы была нескладная фигура и оттопыренные уши, зато она обладала поистине волшебным голосом, напоминающим хрипловатое рычание львицы.

— Привет, — сказала она. — Вы только что прибыли?

Маквиртер с видимым усилием оторвал взгляд от ее рта.

— Как вы догадались?

— Вы выглядите слишком свежими. Через несколько дней вымотаетесь до полусмерти.

Делла задержала взгляд на Гвен, а затем спросила:

— Мы не играли вместе года два назад?

Гвен замялась, силясь вспомнить.

— Вы игрок, Делла? — спросил Тони.

— С чего бы я тогда так устала? Мы только что закончили двухдневную игру в секторе В.

Глаза Тони расширились. Всего два дня? Выглядели они так, как будто вернулись с вьетнамской войны!

— Ну и как? — встрепенулся Олли. — Было здорово? Сколько очков заработали? Кто вел игру?

Усталость сошла с лица Криса.

— Эванс. Слышали о ней? Было жарко, как в аду, и ни секунды передышки. Мы заработали триста двадцать семь очков на троих.

— Это много? — несмело спросил Тони.

Все засмеялись, но он не обиделся.

— Средний игрок получает тридцать очков за каждый день игры, — объяснила Акация и повернулась к усталой троице: — Отличная работа, ребята!

Они гордо выпрямились.

— Что это была за игра? — спросил Тони.

— «Спасатели», — ответила Делла. — Мы искали следы пропавшей в Персии археологической экспедиции. В конце концов мы оказались у подземного озера, где вступили в схватку с первобытным племенем каннибалов, чтобы завладеть золотым идолом, от которого зависела наша жизнь.

— Многих потеряли?

— Около половины. Криса убили. Но мы догадались, как заставить идола…

— Тсс…

— Прошу прощения. Эмори прав, возможно, вы когда-нибудь захотите сами сыграть.

Маквиртер посмотрел на Криса, который опять выглядел измученным.

— На что похожа смерть?

— Холод.

— Холод?

— Ад у персов очень холодный.

— Это, наверное, зороастрийцы, — предположил Олли. — Предки персов.

Крис кивнул.

— Нельзя сказать, что там было действительно холодно. Похоже на лабиринт, заполненный душами мертвецов. Мне понадобился целый час, чтобы выйти оттуда. Потом я собрал вещи, зафиксировал набранные очки и вернулся в свой отель, чтобы досмотреть игру до конца.

— Вы переживаете, что были убиты?

Он пожал плечами.

— Это часть игры.

Он переживал.

— Вы сегодня уезжаете? — спросила Гвен.

— Нам нужно еще рассчитаться в гостинице. Поезд уходит в Нью-Фриско через час. Вы участвуете в «Сокровищах южных морей»?

Все четверо кивнули.

— А сколько нас будет? — подал голос Тони.

Акация ткнула его локтем в бок.

— Это выяснится только вечером. Мы с тобой включены в список. Вероятно, Гвен и Олли тоже. В вагоне с нами ехали еще шестеро… Полагаю, человек двадцать, и среди них половина приглашенных. Делла, сколько человек было в вашей группе?

Делла что-то быстро подсчитывала в уме.

— Четырнадцать? Нет, пятнадцать. Я ждала своей очереди год. А вы?

— Восемнадцать месяцев.

Тони казался заинтересованным.

— А что если Парк Грез посчитает игру недостаточно интересной, чтобы покупать права на нее? Никаких фильмов, книг… Что тогда?

Все пожали плечами. Только Олли попытался объяснить:

— У Мастера игр возникнут большие затруднения, если он вложил собственные средства. Хотя опытный Мастер уже выпустил несколько фильмов и книг, а если он действительно хорош, то играет по четыре месяца в году, имея от этого неплохой доход.

— Олли?.. — удивленно повернулась к нему Гвен.

— Что? — он опять пожал плечами. — Черт побери, я подумывал о том, чтобы нам вместе заняться созданием игр. А почему бы и нет?

Гвен открыла рот, чтобы ответить, но Акация перебила ее:

— Сообщаю, что уже пять минут шестого. У нас осталось времени, только чтобы доесть сандвичи и успеть на предварительный инструктаж Честера.

Акация и Тони присоединились к собранию из тридцати человек, набившихся в маленький конференц-зал. Отель «Шератон» в Парке Грез был построен в обычном строгом стиле середины двадцать первого века — никакой фантазии. Акации показалось забавным, что Честер остановился здесь. Хотя все логично. Через несколько часов Мастер получит такую дозу фантазии, какую только сможет выдержать.

Игроки отличались возрастом, внешностью и необыкновенным разнообразием костюмов — от одежды в стиле «вестерн» и псевдонудистской до средневековых нарядов и шкур эпохи неолита. Некоторые были совсем юны, лица других выдавали солидный возраст, но все внимательно слушали размышления высокого молодого человека.

Он развалился на диване, обняв хорошенькую рыжеволосую девушку, и, рассуждая вслух, лениво размахивал свободной рукой.

— … хотел бы я знать побольше о придуманной Лопесом игре. Он говорил, что мне не понадобится парка, а до меня дошли слухи, что военные использовали эту игровую зону для имитации бразильских джунглей. И, конечно, у нас есть название: «Сокровища южных морей». Если я прав… да, здесь есть о чем подумать.

Гвен подняла руку, как на уроке в школе:

— Что это может означать, Честер?

— Магия, с которой мы раньше не сталкивались. Давайте посмотрим: легкая одежда… прочная обувь… репеллент. С кем-нибудь другим насекомые были бы голограммами, но Лопес…

— Это и есть ваш Мастер? — прошептал Тони. — С той эффектной рыжеволосой девицей?

— Капельку уважения, пожалуйста, — промурлыкала в ответ Акация, ткнув его локтем. — Честер Хендерсон — король в этой игре. Слушай внимательно, иначе тебя быстро убьют.

Тони подумал, что пухлая блондинка выглядит испуганной. Непохоже, чтобы Гвен приезжала в Парк Грез за удовольствиями.

Сам Тони определенно чувствовал себя взволнованным. Правила, игроки, сам Парк Грез — все это оказалось сложнее, чем он предполагал. Игроки относились ко всему слишком серьезно. Даже Акация вела себя так, как будто смерть в игре была настоящей. Тони спрашивал себя, не совершил ли он ошибку, позволив втянуть себя во все это.

— Запомните одну вещь, — говорил властелин, — Лопес постарается нанести нам как можно больший урон, не выходя за рамки правил. Он обязан думать о следующей игре. Если он одержит над нами верх при помощи торнадо или стаи ядовитых летучих мышей, то не сможет продать игру. Так что сражение будет тяжелым, но честным.

— Что значит «честным»? — спросил Тони.

Хендерсон повернулся к нему.

— Честным — значит естественным в данных обстоятельствах и соответствующим внутренней логике игры. Вот, например… моя вторая игра. Средневековье. Первый, кого мы встретили, был рыцарь Круглого Стола, скрывавший свое настоящее имя. Я стал искать подсказку. Бубонная чума, драконы, инквизиция… но я не подумал о Граале, потому что не был специалистом в этой области. Улавливаете?

— С трудом.

— Всегда следуйте внутренней логике игры. Как вас зовут? Вы вместе с Акацией?

— Тони Маквиртер, — он обнял девушку за плечи и притянул к себе, так что их волосы переплелись. — Да, мы вместе.

— Чудесно. Вы получите огромное удовольствие. Эй, Акация, помнишь «Ледяную смерть»?

Ее лицо осветила проказливая улыбка.

— Разве можно забыть эти своры псов? Ты должен посмотреть мои фотографии мутантов. Некоторые из них не очень хорошо вышли в фильме.

— Я слышал, что в этом году голограммы гораздо контрастнее, — проблем со съемкой не будет, — Хендерсон немного подумал, затем продолжил: — Можно предположить, что нас ждут тропические джунгли. Вряд ли Лопес использовал какой-нибудь широко известный сюжет, поэтому необходимо быть начеку. Неизвестно, разрешат ли нам пользоваться современным оружием. Информацию об этом я получу завтра. Вероятно, нам понадобятся маги, возможно, несколько воинов, один или два инженера, парочка воров…

Швейцар обликом напоминал мертвеца в своей рваной черной шляпе и изъеденном молью плаще, волочившемся по земле. Он открыл дверь для Гвен и Олли, отступил в сторону и прорычал:

— Сюда, молодые люди.

— Ты видела его? — вытаращив глаза, прошептал Олли.

Поезд высадил их у «Дома с привидениями» — отеля, расположенного в восточной части Парка в стороне от основных аттракционов. Станция подземки была оформлена в стиле раннего средневековья. Углы зала затягивала паутина, а под ногами ползали какие-то существа с красными горящими глазами. Коридор привел их в зал с зеркальным потолком.

Гвен взглянула вверх.

— Ух ты!

Там было их отражение, но по мере того как молодые люди продвигались вперед, плоть на отражениях начала отделяться от костей. Когда они дошли до конца зала, отражения на потолке превратились в двух скелетов, возвращающихся в свои склепы после ночной прогулки.

— Я не уверена, что мне действительно хочется входить, — прошептала девушка.

Олли толкнул дверь кончиками пальцев. Она противно заскрипела.

В холле стоял полумрак. Обстановка была выдержана в черных и багровых тонах. Даже диваны и стулья выглядели мрачно. Темно-красная обивка черного стула создавала впечатление, что это открытый рот. Над головами нависал низкий потолок. От канделябров исходил мерцающий свет.

Их приветствовала симпатичная хозяйка в развевающемся белом пеньюаре. Яркая губная помада подчеркивала бледность ее щек. Она поднесла тонкую руку ко рту, вежливо кашлянула, а затем одарила их ослепительной улыбкой.

— Доброе утро. Меня зовут Ленора, и я рада приветствовать вас в «Доме с привидениями», одном из девяти отелей Парка. Это необычный отель, так что будьте готовы — все может случиться.

Стойка администратора была выполнена в виде огромной орхидеи, и при приближении гостей прекрасные цветы дружески склонились к ним. Олли достал карточку предварительной заявки и позволил цветку взять ее. На украшенном гирляндой мониторе пробежала колонка букв и цифр, а затем появилась надпись: «Адольф Норлисс и С. Л., комната 7024».

Олли удивленно посмотрел на Ленору.

— Что такое «С. Л. »?

Она весело рассмеялась.

— Сопровождающее лицо. Ведь вы и эта молодая леди не женаты?

— Нет. Мы помолвлены…

— Значит, если она не ваша жена или сестра, то она сопровождающее лицо.

— Ты мог просто указать мое имя, — фыркнула Гвен.

Олли замялся.

— Это моя вина. Просто я не был абсолютно уверен, что мы приедем вместе. — Он забрал свою карточку.

Ленора повела их к лифту. Гвен шла по коридору, повернув лицо к Олли.

— А если бы я не приехала, кого бы ты пригласил?

Он продолжал молча идти, и она дернула его за рукав.

— Олли? Кого бы ты пригласил?

Он пытался, правда, без особого успеха, спрятать улыбку.

— Не знаю. Думаю того, кто согласился бы оплатить половину расходов.

— Думаешь?

Они подошли к лифту. Ленора махнула рукой, приглашая их войти в кабинку.

— Комната семь-ноль-два-четыре на седьмом этаже. Желаю приятного отдыха в Парке.

Она отвесила легкий поклон и медленно растворилась в воздухе. Сквозь закрывающиеся двери слышался лишь ее серебристый смех.

Олли открыл рот от удивления.

— Ух ты… — только и смог произнести он.

— Действительно здорово, — покачала головой Гвен. Затем ее лицо помрачнело, и она повернула к нему свое пухлое тело. — Олли, ты действительно пригласил бы кого-нибудь другого, если бы я не согласилась?

Олли смотрел прямо перед собой, пытаясь делать вид, что мысли его заняты Ленорой.

— Олли? Ведь я не обязана была ехать с тобой. Правда?

Он наблюдал за ней краем глаза. Гвен начала говорить, но звук открывающихся дверей заглушил ее голос. Олли вышел, затем остановился и повернулся к девушке.

— Кажется, ты говорила, что собираешься составить компанию Фурбергеру, или как там его.

— Фейнбургер.

— Фейнбургеру, так?

— О нет, я совсем не собиралась приезжать сюда с Гордоном. У него единственное на уме… залезть мне под юбку. Я просто хотела заставить тебя поволноваться, — она пригладила выбившуюся прядь коротких светлых волос. — Честно.

— Ну… — Олли помедлил, а затем повернулся и пошел через холл. Ей пришлось почти бежать, чтобы успеть за ним и расслышать его тихий голос. — Я заказал двухместный номер потому, что надеялся, что ты приедешь со мной, но не вписал твое имя, потому что боялся, что ты откажешься.

Гвен ничего не ответила. Затем она взяла его за руку, и они пошли рядом. Наконец, не выдержав молчания, она развернула его к себе и крепко поцеловала. Закинув руки ему на шею и глядя прямо в глаза, она серьезно сказала:

— Адольф, я люблю тебя. Правда. Но иногда мне хочется проломить тебе голову.

Он улыбнулся, и атмосфера разрядилась.

— Кажется, вот наша комната.

Он вставил в специальную щель свою регистрационную карточку, и дверь, скрипнув, приоткрылась. Изнутри лился красный свет.

— Черт побери! — Олли толкнул дверь и вошел. Гвен последовала за ним. Комната напоминала галлюцинации курильщика опиума. Темные изогнутые растения поднимались на метровую высоту из грубых кадок, сделанных из звериных шкур. Балдахин кровати колыхался сам собой, без всякого сквозняка. Дождь барабанил в окна. Что-то двигалось в темноте, и казалось, даже тени на стенах танцуют в каком-то странном ритме. Когда Гвен взглянула на кровать, то увидела, что покрывало медленно расправляется, как будто кто-то спрыгнул с него за секунду до того, как открылась дверь.

— Ух, — произнесла она. — Это действительно…

— Действительно что? Входи же, я жду.

— Кажется, я испугалась. Вот это да! Олли, я обожаю эту комнату. — Она поднялась на цыпочки и обняла его. — Я так рада быть твоим сопровождающим лицом. Давай заберем из лифта багаж и пойдем спать. Завтра рано вставать.

Глава 4. МАСТЕРА ФАНТАЗИИ

Танцзал отеля «Шератон» в Парке Грез был забит до отказа. С трех сторон зала амфитеатром располагались ряды кресел, чтобы с них был виден стоящий у четвертой стены стол.

Из восемнадцати сотен присутствующих только около пятидесяти человек сидели за барьером неподалеку от стола. Это были финалисты, отобранные для участия в игре и прошедшие предварительные тесты.

В зале стоял легкий шум, но разговоров не слышалось. Все глаза были прикованы к столу.

Честер Хендерсон барабанил пальцами по столешнице. Его светло-голубая рубашка под мышками потемнела от пота, а глаза беспокойно перебегали с настенных часов на входную дверь и обратно.

Он наклонился к лысому мужчине, одетому в свитер с высоким горлом.

— Послушайте, Майерс, я не обязан терпеть эти выходки. Он опаздывает уже на двадцать минут!

Майерс был сороколетним мужчиной с желтыми от табака зубами и скошенным подбородком, скрытым редкой бородкой. Он улыбнулся улыбкой святого мученика.

— Мистер Хендерсон, это игра Лопеса. Даже если Международная Ассоциация Игр и примет ваш протест по поводу задержки сегодняшнего собрания, боюсь, у нас нет установленной процедуры наказания опоздавшего Мастера игр. Если вы внесете предложения к следующему собранию…

Честер устало махнул рукой и вздохнул, признавая свое поражение.

— Подождем. Метески, может, мы сможем начать без него?

Вместе с ними за столом сидела женщина с белой лентой в густой гриве седых волос. Годы милостиво обошлись с ней, смягчив резкие в юности черты ее лица. Она крепче прижала к груди кожаный портфель и спокойно возразила:

— Боюсь, что нет, мистер Хендерсон. Мистер Лопес особо настаивал на этом.

Хендерсон прикрыл глаза и высказал про себя все, что думает о мистере Лопесе, а затем медленно вдохнул через нос и задержал дыхание.

«Спокойно, спокойно, — напоминал он себе. — В этой войне нервов можно проиграть по собственной вине».

Послышался шум в задней части зала. Честер поднял голову, стараясь скрыть свое нетерпение. К столу приближались двое: невысокий смуглый мужчина в облегающих белых джинсах и стройная японка на несколько дюймов выше него. Честер знал эту женщину. Чи-Чи Лопес.

Шум перерос в аплодисменты. Лопес повернулся и величественно поклонился. После секундного колебания его жена Мицуко сделала реверанс. Честер не смог удержаться от улыбки. Он предполагал, что великий Мастер игр будет смущаться на публике. Маленький человечек же, казалось, был рожден для публичных выступлений.

Он подошел прямо к Хендерсону и протянул руку. На губах его застыла холодная официальная улыбка.

— Надеюсь, мое опоздание не доставило вам особых неудобств.

Честер пожал его руку и ответил такой же натянутой улыбкой.

— Конечно, нет. Я рад, что все свое время вы посвящаете подготовке к игре.

Лопес вежливо кивнул и повел жену к пустым креслам у противоположного конца стола. Послышалось едва заметное жужжание, и над столом возникла полупрозрачная голограмма — увеличенное изображение лиц пятерых сидящих за столом людей.

Миссис Метески подняла руку, требуя тишины, и откашлялась.

— Как представитель исследовательского отделения Парка Грез я рада приветствовать мистера Ричарда Лопеса и мистера Честера Хендерсона. По необъяснимой случайности два этих великих мастера фантазии не встречались лично. Мы все, конечно, знакомы с миссис Лопес…

Мицуко приподнялась и кивнула Честеру, который улыбнулся ей в ответ.

— … но большинство из вас не знает мистера Арлана Майерса, представителя Международной Ассоциации Игр.

Майерс кивнул головой, и его макушка блеснула в лучах света.

— Теперь мы можем начинать. Мистер Майерс?

Майерс встал и вытер уголок глаза суставом пальца.

— Добрый вечер. Объявляю собрание Международной Ассоциации Игр открытым. Сегодня пятница, 11-25 утра 6 марта 2051 года. Завтра в 8-00 в игровом секторе А Парка Грез начнется самая грандиозная и сложная игра в истории Парка. Основные правила следующие.

Первое. Продолжительность игры — четыре с половиной дня, с утра седьмого до часу дня одиннадцатого марта.

Второе. Количество участников — пятнадцать. До начала четвертого дня игры разрешается замена убитых игроков.

Третье. Для подсчета очков будет применяться модифицированная система Весслера-Грэма, предусматривающая компенсацию за продолжительность участия в игре, сложность логических задач и нестандартность решений. Дополнительные очки будут начисляться за храбрость и геройскую смерть.

Четвертое. В случае смерти участник лишается 50% заработанных очков, но этот процент снижается до 25, если «мертвый» игрок возвращается в игру в качестве зомби.

Пятое. До вечера девятого марта участник может выйти из игры по собственному желанию, лишившись при этом 25% заработанных очков. После этого срока игрок теряет все свои очки, за исключением выхода по медицинским показаниям.

Шестое. Игра будет проходить в течение двенадцати часов. Остальные двенадцать будут использованы для сна, принятия пищи и двух получасовых ежедневных перерывов на отдых.

Седьмое. Дополнительные очки будут начисляться на основе тайного голосования всех оставшихся в живых и убитых игроков. Каждый имеет право оценивать всех членов группы.

Восьмое. Слово Мастера является решающим при производстве замен выбывших участников, за исключением одного игрока, зарезервированного за Парком Грез.

Девятое. Прибыль от игры делится между Мастером и Мастером игр в соотношении двадцать к восьмидесяти.

Десятое. Обычный значок пожелания удачи… — Майерс нажал на клавишу, и над его головой появилась голограмма. Светящиеся дуги образовали рисунок в виде полумесяца. Майерс, улыбаясь, подождал, пока утихнет смех, и продолжил: — Будет обозначать туалет. Ищите подобные значки на деревьях, скалах — везде.

Одиннадцатое. Как обычно, в состав группы включается как минимум один новичок.

Майерс вежливо покашлял и опять потер глаза.

— Миссис Метески?

Метески встала и тряхнула своей густой гривой седых волос.

— Данные правила были одобрены Парком Грез. Если они приемлемы для мистера Хендерсона, то нам ничего не мешает завтра утром открыть игровой сектор А. Мистер Лопес?

Ричард Лопес встал и поблагодарил миссис Метески, которая передала ему кожаный портфель. Он открыл его.

— В этом портфеле, — произнес он с еле заметным пуэрториканским акцентом, — находится полное описание основных принципов игры, которая начнется завтра. Осталось обсудить некоторые моменты.

Он поднес листок бумаги поближе к глазам и прочитал:

— Первое. Мастер получает 25% всех призовых или штрафных очков.

Второе. В игре присутствует огнестрельное оружие. Оно станет доступно в процессе игры.

При этих словах в зале раздались удивленные возгласы. Это было необычно. Как правило, воины предпочитали рукопашную схватку.

— Третье. Все игроки носят медальоны, — Лопес поднял короткую пластиковую ленту телесного цвета с блестящим диском размером с серебряную долларовую монету. — Это стандартное устройство, содержащее микрофон и микроволновый приемник с преобразователем на 100 вольт, 0, 3 ампера. Как обычно, удар электрическим током будет означать ранение или смерть. Четвертое. Допускается участие всех категорий игроков, кроме случаев, когда это вступает в противоречие с изложенными выше правилами.

Лопес сел.

Хендерсон подозрительно посмотрел на него.

— Это все?

Лопес молча кивнул.

— Я не уверен, что все правильно понял, — сказал Честер.

— Мистер Хендерсон, по окончании последней игры с вашим участием вы заявили, что правила были против вас и именно это предопределило вашу неудачу. Я не хочу, чтобы и в этот раз вы имели повод для подобных заявлений.

Улыбка Лопеса была так же невинна, как оскал пираньи. Честер кивнул — он понял. Поражение в игре с такими мягкими правилами полностью разрушит его репутацию.

— Зачем вы решили начислять дополнительные призовые очки тем, кто выжил, а не оставили обычное распределение? — спросил он.

— Просто чтобы сделать игру более интересной. Конечно, если вы считаете, что это сделает для вас невозможным поддерживать дух товарищества…

— Пусть это вас не волнуют, Лопес. Я сумею сам сплотить свою команду, благодарю вас.

— Превосходно. У вас еще есть вопросы?

— Только один. Я правильно предполагаю, что нам понадобится тропическое снаряжение?

Ричард опустил глаза и принялся рассматривать свои ногти.

— Думаю, что вы не так уж далеки от истины. В любом случае, все необходимые костюмы предоставляет Парк, — он задумчиво поджал губы. — Еще что-нибудь?

— Надеюсь, нет, — ответил Честер и встал. — Предоставим остальное игре, а теперь мне пора заняться подбором команды.

Честер взглянул на лежащее перед ним досье, затем на горящие нетерпением лицо семнадцатилетнего юноши с соломенного цвета волосами.

— Здесь написано, что вы играете в роли инженера. Нам как раз нужен один, и, я думаю, вы подходите, — он опять заглянул в бумаги и, казалось, остался доволен увиденным. — Как вы считаете, Эс Джи?

С. Дж. Уотерс разразился счастливым смехом.

— Как я считаю? Ух, я думаю, это ужасно здорово! Клянусь, вы не пожалеете об этом!

Он радостно подпрыгнул, чем вызвал удивленный взгляд Честера.

Джина прекратила попытки массировать его шею. Она наклонилась и зашептала ему в ухо:

— В основной состав? Хочешь начать игру с ним? Ты уверен, дорогой?

— Абсолютно, — ответил он, стараясь казаться раздраженным. Честер не стал объяснять ей, что пушечное мясо никогда не бывает лишним. Нужно поставить их в первую линию атаки и использовать для обнаружения ловушек. А к тому времени, когда лимит замен будет исчерпан, обстановка уже более или менее прояснится с минимальными потерями среди наиболее ценных членов команды.

— Следующий!

Процесс отбора продолжался уже более двух часов. Девять мест были зарезервированы заранее. Среди них были Джина, Олли, Гвен, Акация и ее гость Тони. Три свободных места заполнились только что, так что ему оставалось выбрать еще троих начинающих игру участников и несколько игроков в качестве запасных. Честер был удовлетворен квалификацией кандидатов. Если суммировать опыт уже отобранных игроков, то получится почти столетие участия в играх.

— Следующий, — повторил он, и в рядах кандидатов раздался смех. Маленький крепкий кулачок с силой опустился на крышку стола, заставив Честера подскочить от неожиданности. Над кромкой стола показалась макушка головы. Она медленно поднималась, и затем на него взглянула пара светло-карих глаз.

Честер рассмеялся от удовольствия.

— Мэри-Марта!

Он вскочил, обежал вокруг стола и крепко обнял женщину-лилипута. Ее рост не превышал четырех футов и одного дюйма, и в ширину она была почти такого же размера, как в высоту. Ее плотное тело состояло из одних мускулов, и он почувствовал, как хрустнули его ребра, когда она заключила его в объятия.

— Честер! Господи, разве я могу позволить тебе попасть в беду, и чтобы рядом не было старушки Мэри-Эм для подстраховки?

— Объяснения излишни. Как твое бедро? — он читал о ее травме в ежемесячном бюллетене Международной Ассоциации Игр.

Она похлопала себя по бедру мозолистой ладонью.

— Прекрасно, просто прекрасно. И в этом году я опять собираюсь в Йосемитский парк. Теперь какой-то маленькой горе не удастся сбросить меня вниз.

— Я надеюсь на тебя, Мэри-Эм. Ты поддержишь нас в этой заварушке?

Ее глаза превратились в узкие щелочки, и на мгновение Честеру показалось, что перед ним не толстая добродушная женщина, а необузданная природная стихия, помещенная не в то время и не в то тело.

— Можешь быть уверен, Честер.

— Рад, что ты с нами. Я хочу, чтобы ты была в основном составе.

Она энергично кивнула и вразвалку отошла. У Честера сложилось впечатление, что ее походку может уравновесить только висящий на правом плече боевой топор.

Следующие двое игроков хотели выступать единой командой. Это ему не нравилось. Ни у кого не было доказательств, но ходили слухи, что Фелиция Мэддокс жульничает. Злые языки говорили, что ей удается каким-то образом получать больше очков, чем она честно заработала в процессе игры. Когда-нибудь правда все равно откроется. Честеру просто не хотелось иметь дело с этим в одной из своих игр.

Проблема. Ее напарник был первоклассным колдуном, лучшим из всех.

Может, ему удастся избавиться от женщины в первые два дня…

Бован Блэк смотрел на него из-под густых бровей. У него были вьющиеся светлые волосы, ясные голубые глаза и телосложение бегуна на длинные дистанции. Честер попытался вспомнить его настоящее имя, но не смог. Игроки были обязаны сообщать свои имена Парку, но не ему.

— Вор и колдун. Оба самой высокой квалификации. Работаете в паре.

Ответ Бована прозвучал таинственно:

— Мы не просто команда. Мы единое целое. Вместе мы представляем непреодолимую силу.

Он скрестил руки на груди и прикрыл веки, как дремлющий ястреб. Фелиция сделала шаг вперед и наклонилась над столом, делая вид, что не замечает присутствия Джины.

— У меня есть все, что нужно для твоей игры, Честер. Восемьдесят два процента на шестом уровне теста на быстроту реакции.

— Весслер-Грэм? — Честер взглянул на ее бумаги. Все правильно. Черт побери, она может оказаться очень полезной. Он пристально всматривался в ее лицо: короткие каштановые волосы, пухлые губы, мясистый нос, торчащие по бокам головы уши, напоминающие цветки на кактусе. Сможет ли он держать ее под контролем?

Честер закрыл глаза и расслабился, ощущая нежные пальцы Джины на своей шее. Ладно, он всегда сможет избавиться от нее, если того потребуют обстоятельства.

— Отлично. Вы оба в стартовом составе. Увидимся завтра утром.

— Есть еще три вакансии запасных игроков, — объявил Честер. По рядам оставшихся двадцати пяти человек пробежал глухой ропот. Здесь были, в основном, игроки низкой квалификации, рассчитывающие больше на счастливый случай, чем на собственные силы. Мастер был обязан взять одного новичка, но остальных выбирал из сильнейших. Половина кандидатов ушли, оставшиеся недовольно роптали. Улыбалась только высокая чернокожая женщина. Она готовилась к встрече с Честером Хендерсоном и знала о его привычке избавляться от слабых игроков в первые дни игры.

Она может подождать. Запасной игрок — прекрасно. В этой игре Международная Ассоциация Игр узнает о Холли Фрост.

Танцзал отеля «Шератон» опустел. Остались только роботы, убиравшие сор, и два измученных человека за большим столом.

Честер Хендерсон посмотрел на лежащую перед ним стопку из семнадцати досье. Отбор этих людей из пятидесяти финалистов занял несколько часов. Это будет странная команда, но присутствие Мэри-Марты и Олли Норлисса делало любую экспедицию волнующей и необычной.

Джина сидела за столом рядом с ним. Ее красивое лицо осунулось от усталости. Он взял ее за руку и благодарно пожал.

— Знаешь что? Ты всегда рядом, даже когда все остальные давно ушли, — он удивился, поняв, что говорит искренне. Было так легко не обращать внимания на Джину. Просто еще одна симпатичная участница игры, немногословная, с изумительным телом.

Она погладила его по голове. Ее рука пахла дорогим мылом и уксусом.

— О, Честер. Мне так хочется быть нужной.

Он хотел сказать ей, что ему никто не нужен, что три девушки готовы были лечь с ним в постель, чтобы только попасть в число участников игры, и что одна из них красотой не уступала Джине. Но что-то остановило его…

— Хорошо, — произнес он, чувствуя, как слипаются глаза. Завтра будет тяжелый день. Придется сдаться. — Ты нужна нам, Джина. Ты всегда была ценным игроком.

— Приятно слышать, что команде будет трудно без меня, — тихо ответила она, лицо ее, несмотря на толстый слой макияжа, было мягким и открытым. — А как насчет тебя, Честер?

— Что насчет меня? — он попытался улыбнуться, но мускулы лица уже не слушались.

— Разве тебе я не нужна?

Опять Честера вынуждали сказать совсем не то, что он думал, но он слишком устал, чтобы лгать.

— Я высоко ценю тебя, Джина. Пойдем спать.

Джина подарила ему нежный поцелуй.

— Так приятно это слышать.

— Наверное, поэтому ты и любишь меня.

Он взял под мышку стопку досье, а другой рукой обнял за талию Джину.

В пустом помещении гулко раздавалось эхо их шагов, когда они пробирались к выходу между рядами пустых кресел. Свет в танцзале потух. Слышалось лишь одинокое гудение роботов-уборщиков.

Гвен вышла из душа и стала под струю теплого воздуха сушки, ощущая легкое покалывание от испаряющихся с поверхности кожи капелек воды. Она завернулась в полотенце и посмотрела на свое отражение в зеркале. Затем девушка плотнее стянула полотенце на талии и выставила вперед ногу. Не так плохо. Нога была белой, крепкой и гладкой, только коленка и верхняя часть бедра выдавали ее полноту. Если приподнять полотенце чуть выше… Она помотала головой, наблюдая за колыханием своих коротких светлых волос. Неплохо. Берегись, Оливер Франк! Два мазка духами за каждым ухом, еще один между полными грудями — и она готова к выходу.

Переход из ванной в спальню был подобен перенесению в другой мир. В воздухе плыли призраки, на стенах плясали причудливые тени. Что-то билось в окно. Повернув голову, она увидела сидящую на подоконнике черную птицу, которая стучала клювом в стекло. Птица наклонила голову и невнятно произнесла какое-то слово из трех слогов.

«Исчезни, нечисть», — подумала девушка.

Олли лежал на кровати обнаженный и смотрел на ворона. Когда Гвен показалась на пороге ванной, он щелкнул выключателем в изголовье кровати, и птица исчезла вместе с остальными призраками. Глаза Олли блестели.

— Знаешь, у тебя такой свежий вид после душа.

Она легла в кровать и, не снимая полотенца, прижалась к нему.

— Что ты думаешь обо всем этом, Гвен?

— Я хочу тебя.

Олли повернулся к ней лицом и сделал вторую попытку:

— Что ты думаешь о завтрашней игре?

— Наверное, нам придется несладко. Тяжелее, чем когда-либо раньше. Поэтому я и не хочу думать об этом сейчас.

— «Сокровища южных морей». Что это может означать?

— Это значит, что если ты и дальше не будешь обращать на меня внимания, то я повернусь к стенке и засну. Вот что это значит!

Олли вернулся на землю.

— Извини, дорогая. Просто я не уверен, что нахожусь в хорошей форме.

— О, можешь об этом не беспокоиться, — прошептала Гвен, и ее рука скользнула вниз.

— Ладно, сдаюсь, — довольно хихикнул Олли, и они поцеловались.

Через некоторое время Олли сказал:

— Знаешь, мне нравится, как ты пахнешь.

— Я надеялась, что ты обратишь на это внимание.

Тони Маквиртер налил себе большой стакан апельсинового сока и добавил немного водки.

— Что-нибудь хочешь, Кас? — бросил он через плечо.

Акация стрельнула глазами в его сторону и стыдливо натянула простыню до подбородка.

— Lo que yo qui еrо no veine de la bottella, hombre, — сказала она.

Он отхлебнул из стакана и приблизился к кровати.

— Этот напиток слишком сложен для ограниченного содержимого нашего бара. Что означают твои слова?

— Почему бы тебе не поставить стакан и не попытаться выяснить это самому?

— Сказано… — он поднял стакан и сделал большой глоток. Халат с шелестом упал на пол, стакан со звоном опустился на туалетный столик, и Тони, улыбаясь, рухнул на Акацию.

— Что пожелаете, мадам?

— Ну, думаю…

— Максимум удовольствия.

— Ш-ш-ш… — она поцеловала его. — Думаю, нам не удастся уединиться следующие четыре дня. Мы, конечно, можем воспользоваться спальным мешком, но…

— Полагаешь, нам следует кое-чем заняться про запас?

Она кивнула.

— На черный день.

— На черный день, — согласился он. Дождь и ураганный ветер бились в окно, а по комнате расхаживали скелеты и привидения. Но люди не обращали на них внимания.

Глава 5. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РОЛЕЙ

Полночь. Алекс Гриффин сумел урвать три часа блаженного забытья, прежде чем принять душ и вернуться в Парк Грез. Этого было недостаточно. Одна из особенностей его необыкновенно здорового метаболизма — ему требовалось не менее восьми часов ночного сна.

Завтра утром он поспит лишний час. Никто не будет возражать — ведь ему пришлось работать ночью.

Скип дремал, облокотившись о стол и подперев кулаком подбородок. Гриффин легонько толкнул его и улыбнулся, наблюдая, как вскинулся О'Брайен.

— Они скоро будут здесь, Скип.

— Хорошо, — ответил Скип голосом сначала сонным, а к концу слова — бодрым. Его пальцы разгладили невидимые складки на рубашке. Он широко улыбнулся, увидев показавшихся из-за угла четверых людей.

Лопес и его жена Мицуко светились от счастья, как дети рождественским утром. На плече у каждого висела дорожная сумка, а за ними ковылял сотрудник службы безопасности Альберт Райс, согнувшийся под тяжестью еще трех чемоданов. Миссис Метески, возмущенно кудахтая, замыкала шествие.

— Не понимаю, Алекс, зачем они сейчас потащили все с собой, — раздраженно произнесла она. — Даже не подождали робота-погрузчика.

— Все в порядке, шеф, — Райс тяжело дышал, поставив чемоданы на пол. — Я оказался рядом. Никаких проблем.

— Молодец. Сейчас мы поможем, — Алекс подхватил один из чемоданов, оказавшийся очень тяжелым. Интересно, что в нем находится? Охрана у входа в исследовательский корпус должна была проверить его содержимое, но все же…

Подняв голову, он увидел, что Райс все еще здесь, на лице охранника застыла странная полуулыбка. Чего же он хочет? О, конечно… ограбление.

— Я забыл посмотреть ваш отчет о происшествии, — сказал Алекс.

— Что-нибудь ценное разбито или похищено? — спросил О'Брайен.

— Ну… — осторожно произнес Райс, — я не уверен, что это хулиганство. Думаю, была попытка ограбления. Я не держу ничего ценного на видном месте, только личные вещи.

Он встретился взглядом с Алексом и не отвел глаза.

— Вор не взял ничего ценного. Там было несколько вещей, которые могли бы заинтересовать его, но он прошел мимо. Затем он учинил разгром, чтобы скрыть свое разочарование, — Райс натянуто рассмеялся. — А теперь мне пора на пост. Увидимся позже, шеф.

Алекс задумчиво наблюдал за уходящим Райсом. Интересные детали… Метески прервала поток его мыслей вежливым покашливанием. Алекс повернулся к Лопесу.

— Что у вас в чемоданах? Свинец?

Мицуко крепко ухватилась за руку Ричарда, и они рассмеялись, как дети.

— В основном заметки и первоисточники. А также секретная информация, которая будет загружаться в компьютер в последнюю минуту. Все это уже проверяли, мистер Гриффин.

— Пожалуйста, Алекс. М… м… вы знакомы с мистером О'Брайеном? Это один из лучших детских психологов.

— Тогда понятно, почему он здесь, — улыбнулась Мицуко. — Мой муж — взрослый ребенок.

Скип энергично пожал руку Ричарда.

— Большинство окулистов сами носят очки. Так что мы еще посмотрим, кто из нас больший ребенок.

— Нет, спасибо. Мне нужно сохранить свой бойцовский дух для игры, — ответил Ричард и с явным нетерпением вскинул сумку на плечо.

Они прошли уже почти полпути к зданию исследовательского отдела, занимавшего северо-западную часть Парка Грез в секторе Y1. Оно отгораживало игровую зону А — 740 акров магии. Игровой Центр занимал целый этаж огромного здания и поглощал почти 30 процентов ресурсов Парка Грез — персонала, энергии, денег.

Апекс вызвал лифт, и все пятеро поехали на второй этаж. Ричард дрожал от нетерпения. Мицуко что-то шепнула ему на ухо, и он широко улыбнулся, успокоившись. Двери лифта открылись.

Их встретили два техника в зеленых комбинезонах. Один из них был коренастым, с длинными проворными пальцами и живыми глазами.

— Я Ларри Чикон, — представился он. — А это Дуайт Уэллс, еще один чокнутый, с которым вам придется иметь дело.

Круглое гладкое лицо Уэллса обрамляла шапка снежно-белых волос. У него было крепкое рукопожатие молодого человека.

— Рад вновь увидеться с вами, мистер Лопес. В прошлом году мы уже встречались. Поздравляю — в этот раз вы создали грандиозную игру. Можно спросить, сколько на это, ушло времени?

— Два с половиной года, включая предварительные исследования. Само программирование заняло год.

Уэллс с уважением кивнул.

— Понятно. Как вам известно, один из нас будет в вашем распоряжении все двадцать четыре часа в сутки на случай возникновения опасных ситуаций. Следуйте за мной — не буду больше вас задерживать.

Апекс оглянулся, наблюдая, как общаются между собой Мицуко и Ричард. В их отношениях было столько любви и детской доверчивости. Дети, гениальные дети. Странная вещь — они, казалось, не сознавали всю сложность создания программного обеспечения игры, логика которой могла поставить в тупик любого. Их интересовала сама игра, а не неимоверно сложный процесс ее создания. Программирование было для них лишь отражением реальности. Игра — вот их реальный мир.

Уэллс вставил свою идентификационную карточку в узкую щель тяжелой стальной двери, которая с шипением открылась.

Глаза Мицуко заблестели, когда она вошла внутрь.

— Это было так давно… — пробормотала девушка, касаясь руками панелей.

Зал управления в Игровом Центре представлял собой воплощение мечты технофила. В помещении размером пятнадцать на пятнадцать метров почти не было свободного места. Посередине располагался огромный главный пульт управления и два кресла, форма которых могла регулироваться с помощью пневматики. Семь плоских экранов размещались вдоль стен, а прямо над пультом было установлено два голографических проектора. Ручки управления отсвечивали сталью, пластиком и хромом — так и хотелось их погладить. Нигде не было заметно и следов пыли.

— Вот ваши постели, — сказал Чикон, откидывая из стенной ниши одну из коек. — Кофе и продукты находятся там, где всегда, а туалетная комната теперь примыкает к залу управления. Так что вам не придется выходить, чтобы принять душ.

Лопес молча кивнул и любовно коснулся пальцами сверкающих рукояток. Он обменялся взглядом с Мицуко, и щеки ее залил румянец.

Алекс сложил багаж в угол. Он старался избегать тесного контакта с Лопесами. Эта комната была заразна. Очевидно, ее построили не для удобства или комфорта. Именно она была основной целью игры. Каждый игрок верил, что когда-нибудь сам переступит порог этой комнаты, чтобы создавать свои собственные фантастические миры вместо того, чтобы бродить по чужим, и из марионетки превратиться в кукловода.

На мгновение Алекс увидел взаимоотношения Лопесов, заглянул в их собственный мир, предназначенный только для двоих. Он почувствовал, что их взаимная любовь пронизана фантазиями и способностью воплотить их в жизнь. Рожденная в их головах фантазия станет доступна сначала нескольким специалистам Парка Грез и избранной группе игроков. А потом, когда из программы будут удалены все ошибки, о ней узнает весь мир.

Ричард и Мицуко, как будто связанные одной ниточкой, одновременно повернулись к ним.

— Прекрасно. А сейчас, если вы не возражаете, нам хотелось бы остаться одним. У нас до утра еще масса работы.

— Конечно, конечно. Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать, — Уэллс опять пожал руки обоим, и сотрудники Парка Грез удалились.

По пути к лифту О'Брайен восхищенно прищелкнул языком:

— Они великолепны. Могу поклясться, между ними существует что-то вроде телепатии. Ты заметил, как часто они касаются друг друга?

Алекс кивнул.

— Я бы назвал это постоянным подтверждением существования партнера, — продолжал Скип. — Они полностью погружены в себя. Кроме того, я заметил еще кое-что.

— И что же?

— Они только один раз говорили друг с другом.

— Что ты имеешь в виду? Они все время были вместе.

— Физически они в постоянном контакте. В интеллектуальном плане их связь еще сильнее. Но очень небольшую часть в их общении занимают слова.

Алекс погрузился в размышления, пока они ждали лифта.

— Не понимаю, — наконец, произнес он. — Что это должно означать?

Скип хитро улыбнулся.

— Если бы я знал. Просто я слышал о них и хотел сам их увидеть.

— Ты хочешь сказать, что просто поставил вопрос и все? И теперь я должен потерять сон? Ну что ты за человек?

— Человек, который собирается угостить тебя выпивкой, если удастся обнаружить здесь открытый бар.

Алекс вошел за ним в лифт.

— Вот, значит, какой. Мой отец советовал держаться от таких подальше…

Двери лифта закрылись за ними.

На улице еще не рассвело. В зале ожидания было яркое искусственное освещение.

«Это нужно воспринимать как знак, — подумал Тони. — С этого момента искусственное становится реальностью».

Он покосился на идентификационную карту участника игры, которую держал в руке. Акация что-то написала в своей карте и повернулась к нему.

— Пентесилея действительно существовала. Так звали царицу амазонок, убитую Ахиллом во время Троянской войны. Она была сильна и красива, и еще много лет о ней слагали песни.

Тони заглянул в карточку Олли и засмеялся.

— Оливер Франк? Ты шутишь?

Олли растерянно посмотрел на него.

— Когда я только начинал играть, то боялся, что забуду имя своего персонажа. Поэтому я использовал свое прозвище. Хотя Оливер — реальная историческая личность. Он сражался на стороне Роланда в битве с Карлом Великим.

Тони вовсе не хотел обидеть Олли. Он пустился в объяснения, но его прервал голос из динамика.

— Внимание. Всем участникам игры. У вас на переодевание осталось только сорок минут. Спасибо.

В зале ожидания над игровым центром шум голосов усилился, и четверо направились к кабинкам для переодевания, чтобы нанести последние штрихи.

Пятнадцать человек являли собой странное зрелище. Хотя у всех в сумках лежали легкие хлопковые юбки или шорты, игроки предпочли облачиться в костюмы своих героев. Общими для всех были лишь растущее нетерпение и медальоны — серебристые металлические диски на почти невидимой пластиковой ленте.

Мэри-Марта — Мэри-Эм — вразвалку ходила по обшитому дубовыми панелями залу ожидания, излучая уверенность в себе. Чем дольше она ждала, тем сильнее бурлила в ней энергия. На ней был коричневый кожаный костюм, плотно облегавший ее тело и имевший прорези на коленях и талии, чтобы не стеснять движений. На боку у нее висела короткая алебарда с широким тяжелым лезвием.

Акация узнала некоторых других игроков. Высокий жилистый блондин — это, наверное, Бован Блэк. Он отбросил красную мантию, которую выбрал сначала, и остановился на высоких сапогах и черной бархатной рубашке с треугольным вырезом. С ним была довольно симпатичная рыжеволосая девушка, высокая и худая, с небольшой складкой кожи вокруг талии — свидетельством чрезмерного увлечения диетой. Какой рацион в этом месяце: десять граммов вымоченного в уксусе изюма перед едой?

Акация усмехнулась про себя, пристыженная своей инстинктивной антипатией к женщине, которая выступала в роли вора под именем Темная Звезда.

Олли и Гвен не вызывали у нее беспокойства. Она чувствовала, что под их странной внешностью скрываются настоящие игроки. Даже Честер, казалось, был рад видеть их. Гвен все еще не вышла из кабинки для переодевания, что подтверждали частые взгляды, которые Олли бросал в том направлении.

Джина Перкинс, как всегда, была разодета в пух и прах. Сегодня она надела шорты и рубашку со множеством карманов, которые, как ни странно, не облегали ее, как перчатка. Косметики на ней было совсем немного. Волосы девушки образовывали замысловатую прическу. Выглядела Джина просто великолепно. Ожидая начала игры, она поигрывала своим магическим жезлом.

Вот что было действительно потрясающим. Акация раньше видела жезл только на фотографиях в тематических журналах. Он был в пять футов высотой и в дюйм толщиной, внутри его находились различные приборы и встроенный компьютер. По всей длине жезла пробегали разноцветные огоньки, а от его конца отрывались монохромные язычки пламени, когда кончики пальцев Джины пробегали по сенсорной клавиатуре.

Тони смотрел на жезл, как загипнотизированный. Наконец он оторвал от него взгляд и сосредоточился на своей идентификационной карте. Акация подумала, что он чувствует себя не очень-то уверенно. В его шутках, самоуверенных улыбках, прикосновениях незримо присутствовало что-то еще. Предстартовая лихорадка, чувство близости к миру фантазии?

Его массивная челюсть двигалась, пережевывая несуществующую пластинку жвачки, карие глаза блестели. Идентификационная карта, которую должен был заполнить каждый игрок, была дополнительным требованием Лопеса. В ней содержались не только физические и умственные характеристики персонажа, но и сведения о его происхождении.

Акация взглянула на свой листок. «Интересно, откуда у амазонок были дети? От пленных рабов мужчин? Партеногенез?». Она решила использовать и то, и другое. Пентесилея была стерильной женщиной, рожденной в результате партеногенеза. Ее мать… «Черт побери! Не так-то просто экспромтом придумать имя матери твоего персонажа». Ее мать Мелисса была дочерью королевы Хероны (еще одна фантазия) и пленника-грека по имени… Сириус, незаконнорожденного сына Геракла…

Акация надеялась, что остальные игроки испытывают не меньшие затруднения. Все персональные характеристики были оценены по системе Весслера-Грэма, зарегистрированы Международной Ассоциацией Игр и занесены в компьютер игровой зоны А. Только Тони не имел начального рейтинга. Для него компьютер сделал выборку нескольких случайных чисел и рассчитал по методике Весслера-Грэма шансы Тони на благоприятный исход в сражении или при возникновении опасности. Он получил высокую оценку быстроты реакции и ума, среднюю — силы, и низкую — способности к восстановлению.

С тщательно скрываемым волнением Тони смотрел на результаты.

— Это не сулит мне ничего хорошего во время сражения. Каковы мои шансы?

Чикон и Дуайт Уэллс присутствовали в качестве посредников и инспекторов для судей из Ассоциации. Ларри Чикон обрадовался возможности помочь. Он, загибая пальцы, перечислил возможности, которые были у Тони.

— Маг, воин, вор, священник и инженер. И разведчик. У каждого есть свои плюсы и минусы. Допускается комбинация характеров, но, как правило, лучше выбрать себе категорию и постараться как можно глубже проникнуть в психологию своего персонажа.

Тони захотелось, чтобы включились огромные плоские мониторы и показали, что ожидает их в игровой зоне А.

— Могу я выступать в качестве мага?

Уэллс медленно покачал головой.

— Не рекомендую. Но если вы этого захотите, не в моей власти воспрепятствовать вам.

— Почему?

— Слишком сложно для первого раза. Кроме того, уровень вашей харизмы всего 36 процентов. Если попытаетесь помериться силами с демоном, то быстро попадете ему на обед.

— А какая разница между магом и священником?

— Священники обычно обладают способностями к исцелению и к защите. Они черпают свои силы «с небес» и поэтому должны быть чисты душой. Женщины во время игры могут все испортить…

Ларри бросил на Уэллса масляный взгляд.

— Все это ерунда, Тони. Все, что ты делаешь в течение двенадцати часов, когда в игре перерыв, — твое личное дело. Послушай, с таким высоким рейтингом быстроты реакции и умственных способностей ты мог бы попытать счастья в качестве вора.

Тони открыл рот, собираясь запротестовать, а затем рассмеялся и кивнул.

— Если это поможет остаться в живых, я — за.

И Тони Маквиртер стал вором первой ступени по имени Фортунато, предположительно побочным сыном Фахда, или Серого Мышелова. Он вступит на территорию игровой зоны в хлопковом тропическом костюме.

Опять раздался предупредительный сигнал, и в зал вошел Честер Хендерсон. На нем была зеленая рубашка-сафари и такие же брюки с острыми, как бритва, стрелками. Он с воодушевлением размахивал своими худыми руками.

— Последняя проверка. У нас осталось всего несколько минут. Вопросы есть? — сказал он и медленно обвел взглядом помещение.

С. Дж. Уотерс, самый молодой из игроков, неуверенно поднял руку, как будто боясь, что его заметят. Когда Честер указал на него, он вздрогнул а затем спросил:

— Честер? Что нас ждет?

— Нам ничего не сообщили, хотя у меня есть кое-какие предположения. Как только игра начнется, все станет ясно, так что не беспокойтесь. Ожидание — составная часть игры. Еще вопросы?.. Хорошо. Нас ждут потрясающие приключения, и каждый постарается заработать как можно больше очков.

Он опять улыбнулся и двинулся по залу, подходя к каждому игроку.

Гвен вернулась на свое место рядом с Олли, и он был занят разглядыванием ее костюма. Зарегистрированная как священник, Гвен надела простое платье, всего на несколько дюймов короче, чем наряд настоящего миссионера, и туфли из искусственной кожи с достаточно высоким каблуком, чтобы открывать ее икры. Платье было сшито из грубого некрашенного холста и, возможно, не совсем подходило для путешествий, но оно подчеркивало достоинства ее фигуры и скрывало недостатки.

Она встала и повернулась вокруг своей оси, прикусив губу.

— Тебе нравится, Олли?

Он широко улыбнулся, так что уголки рта чуть не сошлись у него на затылке. Он хотел ее обнять, но девушка застенчиво отстранилась.

— Тебе нравится?

— «Сокровища южных морей» или что-то другое, но я уже чувствую себя победителем.

Гвен зарделась.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в играх?

Олли покачал головой.

— Ты говоришь чудесные вещи, когда думаешь, что ты кто-то другой.

Олли пристально посмотрел ей в глаза.

— Может, это потому, что ты тоже другая?

— Ха! Ты же прекрасно знаешь…

Акация подошла к ним.

— Вы готовы, ребята? Все в порядке? — она сложила вдвое свою идентификационную карту. — Мы начинаем через несколько секунд. Что это такое, Олли, тропический шоколад?

— Для тебя я Оливер Франк, Пентесилея. Да, у него вкус, как у масла какао, но он не тает. По пути мы найдем еду, но я хочу быть готов ко всему.

Раздался последний сигнал, и игроки стали закидывать на плечи рюкзаки. В комнате стоял глухой шум. Все глаза были устремлены на Честера и Джину, стоявших в центре зала. Голос Хендерсона подрагивал от волнения.

— Минутку внимания, пожалуйста. Все игроки приглашаются к лифтам. Двери откроются автоматически. Сейчас 7-52, восемь минут до начала игры. Вперед, друзья…

У него перехватило дыхание. Прежде чем он закончил, все четырнадцать пар глаз устремились на мелькающие цифры табло лифта, указывающие, на каком этаже находится кабина. Когда двери лифта открылись, раздался радостный вздох и четырнадцать игроков втиснулись внутрь. Честер обернулся и оглядел помещение. Никто ничего не забыл — зал был пустой и чистый. Через несколько часов появятся запасные игроки. Через несколько минут игра начнет транслироваться на мониторы в особых зонах Парка Грез. Но он и Ричард Лопес уже год находились в состоянии войны. Честер отступил назад, и двери лифта закрылись.

Глава 6. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ

Почему-то Акация думала, что лифт повезет их вниз, в недра здания исследовательского отдела, в обширные заброшенные пещеры, где слепые гномы возьмут их за руки своими мозолистыми ладонями и поведут к началу большого приключения. Вместо этого они поехали вверх. На крыше их ждал вертолет «Феникс» компании «Макдоннел-Боинг». Его двигатели негромко гудели, а огромные лопасти винта лениво вращались.

— Какого черта?.. — прошептал Тони. Она повернулась, чтобы успокоить его, но увидела на его лице восхищенную улыбку, и ничего не сказала. — Знаешь, я всегда хотел полетать на такой штуке.

— Всему свое время, — пробормотала Акация.

С одной стороны крыши она могла различить очертания и краски Парка Грез, его башни и похожие на стены лабиринта здания. С другой стороны… ничего. Зона А была спрятана в густом тумане — голографической проекции первобытного хаоса.

Грузовой люк «Феникса» был открыт. Из глубины вертолета внезапно показалось темно-коричневое лицо и тут же расплылось в широкой улыбке.

— Приветствую вас! — радостно воскликнул мужчина. — Прошу на борт.

Честер бросил на него удивленный взгляд, а затем кивнул и забрался в вертолет, таща за собой рюкзак.

Акация шла пятой, сразу за огромным мужчиной по имени Эймс, двигавшимся с завидной уверенностью. Воин, заключила она и подумала, что его мальчишеская внешность может заинтересовать ее, если Тони…

«Всему свое время, — напомнила она себе, — все может случиться».

Внутри «Феникса» было удобно, но без роскоши: двадцать кресел и полки для багажа наверху. Когда они рассаживались, пилот вертолета помахал им рукой.

— Устраивайтесь поудобнее, ребята. Я капитан Стаймек, и если у вас возникнут проблемы, обращайтесь ко мне.

Темнокожий человек, который встретил их, теперь непрерывно сновал вверх-вниз по трапу, помогая игрокам переносить багаж и, кажется, получая от этого большое удовольствие. Тони занял кресло рядом с Акацией, и она нежно взяла его за руку.

— Что дальше? — спросил он.

Акация покачала головой. Она не хотела разговаривать. Она хотела чувствовать.

Грузовой люк со скрипом закрылся. Вращение лопастей ускорилось, и скоро они исчезли из виду, но двигатели — такова была конструкция машины — издавали лишь негромкое гудение. Созданный для ночных полетов, «Феникс» был настолько бесшумен, насколько это возможно.

Земля стала удаляться.

— О-хо! — раздался резкий голос Мэри-Эм. — Вперед, ребята!

Все зааплодировали, когда вертолет наклонился и рванулся вперед.

Надпись «Пристегните ремни» погасла, и встречавший их человек встал со своего места и отвесил легкий поклон.

— Разрешите представиться. Меня зовут Касан Мейбанг. Я буду вашим проводником и связующим звеном с народом моего острова.

Честер поднялся, на его лице появилось напряженное выражение.

— Вашего острова… Значит, вам известно, куда мы направляемся? И какова наша задача?

Улыбка Касана была невинной.

— Конечно, мистер Хендерсон. Неужели вы могли подумать, что ваше правительство послало вас в такую опасную экспедицию, не обеспечив проводником?

— Наше правительство… — задумчиво повторил Честер. — Нет, разумеется, нет. У вас, вероятно, есть инструкции?

— Я и есть ваши инструкции.

Напряженные плечи Мастера расслабились, и он кивнул.

— Почему это хорошо? — прошептал Тони позади него.

— Инструкции должны быть правдивы, — объяснила Акация. — Лопес не имеет права вводить нас в заблуждение относительно основных обстоятельств игры. Теперь Честер знает, что может доверять Касану. Проводник не имеет права лгать.

— Понятно, — Тони подозрительно изучал внешность туземца. — Это голограмма?

— Нет. Я видела, как он перетаскивал багаж. Возможно, позже его заменят голограммой. Он актер. Наверное, зарабатывает очки. Он получит их независимо от результата игры, если будет в точности следовать роли.

Немного расслабившись, Мастер присел на подлокотник между двух кресел и спросил:

— Куда мы направляемся?

— В Меланезию. Если конкретно, то на Новую Гвинею.

— Так вы с Новой Гвинеи? — почти рассмеялся Честер.

— Епископальная миссия послала меня в университет, — извиняющимся тоном ответил Мейбанг.

— Там вас и завербовали?

— Разумеется. Вы должны уяснить себе суть дела. С тех пор, как в 1945 году была открыта «Дорога грузов»…

— Карго-культ. Конечно, — понимающий вздох Честера услышали все пассажиры вертолета. — Пожалуйста, продолжайте.

Мейбанг был обрадован, что Честер знаком с предметом разговора.

— Да. Так вот, с тех самых пор народы Меланезии — те, кто раскрыли секрет, — стали возвращать себе имущество, которое европейцы…

— То есть, мы?

Проводник пожал плечами.

— Есть мы, а есть европейцы. Они могут быть черными, коричневыми, желтыми, хотя большинство — белые.

— Ясно.

— Мой народ, дарби, был среди тех, кто овладел секретом получения грузов. Мы благоденствовали. Бог Мануп посылал множество чудесных вещей своим верным детям. Мясные консервы, электрические лампы, джипы, холодильники и, конечно, оружие, которое помогло нам вытеснить европейцев.

— Понятно, — сказал Честер.

— Затем, девять лет назад… — Касан еле заметно подмигнул, — в 1946 году, — Честер кивнул, запоминая дату, — мой народ, дарби, начал забирать себе грузы, предназначенные для европейцев и американцев. Естественно, ваши люди пытались вернуть их с помощью особых ритуалов, но наши колдуны оказались сильнее. Тогда вы попытались применить военную силу, но и тут мы победили. В конце 1947 года мой народ совершил великое деяние, украв у вас действительно ценный груз.

— Что это было?

Мейбанг с грустью покачал головой.

— Мы уже ощущали его и использовали все наши возможности, но так и не увидели этот груз. Неимоверное напряжение истощило наши силы. В самый последний момент, когда груз был уже рядом, соперничающее с нами племя, завидовавшее нашему могуществу, с помощью магии изменило его путь. Мы были слишком слабы, чтобы сопротивляться. Их победа над нами дала им огромное mana, огромную силу. Они заняли доминирующее положение на острове. Остальное известно вашему правительству: жадность и могущество побуждают их захватывать все суда и корабли в радиусе тысячи километров. Так продолжается уже в течение семи лет… и сила наших врагов все увеличивается.

Честер вздохнул.

— Насколько я понимаю, вы не можете назвать своих врагов по имени?

— Вы быстро схватываете, господин. Нельзя произносить имя столь могущественного племени без их разрешения. Итак, мой народ предложил вашему правительству сделку. Мы поможем небольшой группе европейцев проникнуть на территорию врага. Вы вернете все, что сможете. Враги лишатся mana, и мы восстановим свою силу. Тогда мы подпишем с вами соглашение, что будем забирать только грузы, предназначенные Богом Манупом для нас, и не трогать ваши, если вы будете придерживаться тех же правил.

— А почему мы должны верить, что вы сдержите обещание? — Честер подарил Мейбангу одну из своих самых любезных улыбок.

— Потому что мы не европейцы, — просто ответил Мейбанг.

— Господи! — воскликнул С. Дж. Уотерс. — Как далеко мы забрались!

Честер наклонился к ближайшему иллюминатору.

— Мы над океаном… Я пока не вижу никаких ориентиров…

— Острова с этой стороны, Честер, — позвал С. Дж., сидевший у другого борта вертолета. Он прикрыл глаза ладонью от яркого света. — Похоже на Гавайи.

— Тогда мы уже на полпути к цели, — пробормотал Честер.

— Думаю, это Оаху, — сказала Акация.

— Не знаю, дорогая. Я никогда не летал этим… — Тони запнулся. — Черт. Я имею в виду, что никогда не бывал на Гавайях. Так легко забыть, что все это ненастоящее.

— Тогда и не пытайся.

Тони натянуто улыбнулся.

— Последние вздохи здравого смысла.

— Дыши глубже, любовь моя. Воздух становится разреженным.

«Феникс» вздрогнул, а затем раздался голос капитана Стаймека:

— Мы приближаемся к зоне плохой погоды. Пожалуйста, обратите внимание, что загорелась надпись «Пристегните ремни», и последуйте этому совету. Благодарю вас.

Честер погрозил пальцем Мейбангу.

— Не вздумай оставить нас. Мне еще нужно кое-что узнать от тебя.

Мейбанг ухмыльнулся и промолчал.

Впереди сгрудились тучи, небо потемнело. «Феникс» провалился в воздушную яму. Послышался чей-то вскрик, а затем восторженный возглас Мэри-Эм.

Облака быстро приближались, уродливые, клубящиеся разными оттенками серого, со сверкающими внутри зловещими вспышками. «Феникс» был проглочен ураганом, бросавшим его из стороны в сторону, как игрушку.

С правого борта ослепительно сверкали молнии. Машину сильно трясло.

Акация взвизгнула от удовольствия и обвила руками Тони. Он обнял ее, вопя во весь голос. Струи дождя хлестали вертолет, и его двигатель протестующе завывал, когда машина пыталась набрать высоту и выровнять курс. Пассажиры были ослеплены вспышками молний и оглушены раскатами грома. Казалось, «Феникс» разваливается в воздухе. Гудение двигателя перешло в зловещую вибрацию. Между вспышками молний снаружи ничего нельзя было разглядеть. Когда свет в салоне погас, Тони обнаружил, что целует Акацию, а сердце его заполнено чем-то очень напоминающим настоящий страх.

Наконец буря ослабла, и сквозь тучи стали пробираться лучи солнца. В хвостовой части салона поднялась суматоха. Игроки сгрудились около иллюминаторов. Обнимающаяся парочка выглянула наружу, чтобы узнать, в чем дело.

Тони увидел широкое закругленное крыло, усеянное тысячами заклепок. На крыле был закреплен огромный мотор. Воздух впереди него вибрировал. Мотор ревел, как выпущенный на свободу демон.

— Крылья. Провалиться мне на этом месте! У нас крылья, заклепки и пропеллеры!

Акация протиснулась рядом и прижала лицо к стеклу. Со своего места она видела только хвостовые стабилизаторы. Когда утихли аплодисменты и свист, она восхищенно покачала головой.

— Наверное, это какая-то модель самолета середины двадцатого века, — тихо сказал Тони.

С. Дж. Уотерс знал ответ.

— Здорово! Это же ДС-3, «Гууни Берд»! Легендарная машина!

Пассажиры разбились на группы и запели. Сквозь рев двигателей можно было разобрать отрывки песен, воспевающих приключения Кафусалена и эскимосски Нелл. Высокий голос Олли выводил:

— «А верблюд такой забавный,

Он ложится спать, когда мы встаем.

У него два горба, которые мешают ему, когда он занимается любовью».

Половина игроков подхватила нестройным хором:

— «Коты на крышах, коты на трубах… »

Небо очистилось. Самолет нырнул под слой облаков. Олли запел:

— «Зад бегемота большой и круглый… »

— Острова, — сказала рыжеволосая Темная Звезда, и песня оборвалась на полуслове.

Они приближались к большому острову. Перекрикивая шум мотора, Честер объявил:

— Мы подлетаем к Новой Гвинее со стороны моря Бисмарка… это, наверное, горы Финистерра… всего триста метров высотой…

Внизу царило буйство всех оттенков зеленого и коричневого. Плодородная почва давала пищу огромному количеству растений. Горы Финистерра господствовали над полуостровом Хуон, возвышаясь над Витас Страйт. В прозрачном воздухе они казались такими близкими, что их можно было коснуться рукой. ДС-3 взял курс на север. Теперь они летели над болотами и покрытыми кустарником низменностями. По интеркому раздался голос капитана Стаймека.

— Через несколько минут мы подлетим к озеру Чамбри. Там для нас очищена посадочная полоса. Кажется, я вижу… — он умолк, и самолет дернулся в воздухе. Затем машину стало бросать из стороны в сторону, и Акация повисла на ремне безопасности. — Минуточку… это другое озеро, но что-то… уф! Двигайся, черт тебя побери!

Стаймек неистово ругался. Самолет быстро скользил вниз, моторы завывали.

— Я не могу повернуть штурвал! — кричал пилот. — Он двигается сам!

Пассажиры с побелевшими лицами ухватились руками за кресла, когда расстилавшееся внизу болото, вращаясь, понеслось прямо на них. Можно было различить мерцающие огоньки и воду… блестящую водную поверхность с двумя рядами огней… и башенкой диспетчерского пункта.

— Нас просто затягивает сюда, — сказал Честер. Он сидел, прижавшись лицом к стеклу и приоткрыв рот. Не от страха, а от удивления.

В проходе между креслами Касан размахивал руками и выкрикивал что-то на незнакомом языке, а двое игроков крепко держали его за ремень.

Посмотрев в иллюминатор, Тони почти забыл свой страх. Все ближе и ближе… Башенка диспетчерского пункта оказалась плавающим на понтоне сплетенным из прутьев макетом, а огни — связанными веревкой двумя рядами факелами, расположенными слишком близко, чтобы быть настоящей посадочной полосой. Это был построенный на поверхности воды макет аэропорта.

Фальшивый аэропорт исчез из виду, и на пассажиров навалилась перегрузка. ДС-3 вышел из пике. Правое крыло изогнулось так сильно, что отскочили два ряда заклепок, а затем снова выпрямилось. Но из образовавшейся трещины полилась струя жидкости.

— Слава богу! — раздался голос Стаймека. — Думаю, теперь все в порядке. Что бы это ни было… О черт!

Из поврежденного крыла вырвались языки желто-красного пламени.

— Придется садиться, — объявил пилот. — Приготовьтесь. Посадка будет не слишком мягкой.

Они неслись над верхушками деревьев, оставляя за собой шлейф дыма и пламени.

— Я попытаюсь дотянуть до озера Чамбри. В хвосте самолета находятся спасательные плоты…

Тони больше не мог сдерживаться.

— Что, черт побери, здесь происходит? — крикнул он, не отрывая взгляда от несущихся прямо под ними верхушек деревьев.

Акация взглянула вниз.

— Настоящее озеро, вероятно, находится где-то поблизости, прямо по курсу. Если удастся… — она умолкла, не отрывая взгляда от иллюминатора, а затем облегченно вздохнула, увидев ровное темно-зеленое пространство. — Вот оно!

Самолет устремился вниз, вибрируя, как отряхивающаяся собака, и четырнадцать приглушенных вскриков слились в одно громкое «О-о-о». За мгновение до того, как самолет ударился о воду, Акация почувствовала, что пальцы Тони крепко сжали ее руку.

При ударе их швырнуло вперед. Вода сомкнулась над самолетом, и мимо иллюминаторов поплыли пузырьки воздуха. По крайней мере, огонь погас. Самолет вынырнул на поверхность, качнулся из стороны в сторону и застыл неподвижно. Вода плескалась у иллюминаторов.

Честер первым пришел в себя.

— Все в порядке, нужно достать спасательные плоты и собрать багаж. Придется поработать.

Замки ремней безопасности защелкали, словно кастаньеты, вещевые мешки были сняты с полок над головой с лихорадочной поспешностью. Тони посмотрел в носовую часть самолета, где капитан Стаймек безжизненно откинулся в своем кресле.

— Эй, он что?..

Незамеченный остальными игроками, Тони двинулся к кабине пилота, нервно поправляя рюкзак.

— Капитан Стаймек?

Ответа не последовало. Он сделал еще один осторожный шаг, чувствуя, как колеблется палуба под ногами.

— Капитан?

Голова Стаймека была откинута далеко назад, шея неестественно вывернута, а изо рта текла струйка крови. Глаза неподвижно застыли на бледном безжизненном лице. Тони почувствовал, как его желудок сжимают спазмы, и с внезапным испугом пробормотал:

— О, господи!

А затем Стаймек подмигнул ему. Тони чуть не вырвало. В панике он выскочил из кабины. Схватив Акацию за плечо, он повернул ее лицом к себе.

— Это в последний раз, слышишь? В последний!

Действуя спокойно, с почти военной аккуратностью, Честер спустил на воду четыре плота и теперь руководил надуванием пятого при помощи баллона со сжатым воздухом. Тони и Акация оказались на одном плоту с С. Дж. Уотерсом. Тони с полуулыбкой оглянулся назад.

— Тот парень был совсем как настоящий. Действительно, не так просто угадать очертания «Феникса» под…

Акация нежно погладила его руку.

— Тони, — ласково сказала она. — Перестань сопротивляться. Здесь все настоящее. Просто расслабься, и пусть все идет своим чередом, ладно? Пожалуйста!

В ее темных глазах мелькали веселые искорки, но не было насмешки, и Тони кивнул. Он крепко сжал руку девушки.

— Извини, малыш. Наверное, я… — он умолк и посмотрел на покачивающиеся на воде плоты. — Я не знаю, что нас ждет и как это подействует на меня. Это выводит меня из равновесия.

Б самом центре огромного озера, рядом с тонущим ДС-3, покачивались пять плотов. Невозможно было определить истинные размеры озера — создание перспективы не составляло труда для технологии Парка Грез. Честер и Мейбанг последними спустились в нагруженный продовольствием и вещами плот.

— В какую нам сторону, Касан?

Проводник огляделся в притворной растерянности.

— Это трудно объяснить, я не уверен.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что озеро не такое, как должно быть. Оно неправильной формы.

На удлиненном лице Честера появилось задумчивое выражение.

— Неправильной формы… Как так?

— Озеро Чамбри более круглое. Взгляните, два берега ясно видны, а два других не просматриваются совсем.

Стараясь не потерять равновесие, Честер осторожно встал и огляделся, а затем так же осторожно сел.

— Ну хорошо, это не озеро Чамбри. Тогда что?

Касан печально покачал головой.

— Я не уверен. Вероятно, здесь какое-то колдовство, — он пристально всматривался вдаль. — Думаю, нам нужно плыть к северному берегу. Он самый близкий.

Тень сомнения пробежала по лицу Честера, но он кивнул.

— Ладно, ребята, двигаемся к северному берегу. Там можно будет перегруппироваться.

Два или три пассажира на каждом плоту взялись за весла и направили суда к берегу. Тони и Акация обеспечивали продвижение своего плота, а С. Дж. задавал темп: «Раз! Два!».

Началась гонка. Тони и Акация шли вторыми, следом за Эймсом и двумя его товарищами, магом по имени Алан Лей и неугомонной Мэри-Эм, которая, казалось, не гребла, а вгрызалась в воду своим веслом. Лей, чьи полные щеки не соответствовали худощавому телосложению, внимательно смотрел вперед. Когда его рука взметнулась вверх, все пять плотов затабанили и остановились.

Акация прикрыла глаза рукой и осторожно встала, стараясь сохранить равновесие.

— Там что-то есть…

Тони хотел спросить, но затем увидел сам.

Прямо впереди плота Эймса вода странно бурлила. С. Дж. вскочил на ноги, чуть не перевернув плот. Акация вскинула на него бровь, и он сел.

— Водяная змея, — пробормотал он, разглядывая приближающиеся волны.

Честер, находившийся сзади, тоже заметил это.

— Змея! — его голос звучал на удивление громко и ясно. — Большая! Лей, отрази первую атаку.

На переднем плоту поднялся Лей. Когда из бурлящей воды показалась голова змеи, маг уже был готов.

Змея была почти тридцать футов в длину, с толстым мускулистым туловищем, огромной — больше, чем у лошади, — головой и длинным черным языком, высовывающимся изо рта в гипнотическом ритме. Ее отливающее желтым и бордовым тело ярко выделялось на сине-зеленой глади озера. Когда она поднялась на восемь футов над поверхностью воды и посмотрела на людей, по рядам путешественников пробежал глухой ропот.

Лей в мольбе простер руки.

— Всемогущие боги! — крикнул он во весь голос. — Услышьте мою молитву!

Почти в ту же секунду его окружило зеленое сияние, и он удовлетворенно кивнул. Змея приближалась.

— Теперь посмотрим…

— Начинай же, бога ради! — перебила его Мэри-Эм.

Он бросил на женщину недовольный взгляд.

— Никакого уважения к артисту. Ладно, — он сфокусировал взгляд на змее, находившейся уже в нескольких метрах от них. — Змея, ты — порождение воды. Я посылаю тебе огонь!

Лей величественно взмахнул руками, но ничего не произошло.

— Огонь! — повторил он.

Свечение вокруг его правой руки из зеленого стало красным. Он сделал движение рукой, как будто бросал что-то в змею.

Огненный шар размером в кулак отделился от его руки и, ярко сияя даже в искусственном дневном свете и увеличиваясь в размерах, понесся к змее и ударил ее по носу. Эффект был потрясающим. Гадина с громким шипением отскочила, нырнула под воду и исчезла.

— Великолепно! — зааплодировал Тони. — Один — ноль в пользу героев.

Акация сжала его руку.

— Не торопись, Тони…

Она смотрела на Честера.

Мастер поднял руки.

— Слушайте меня, боги, — произнес он глубоким вибрирующим голосом и взглянул в мутную зеленоватую воду. Вокруг него появилось зеленое сияние. — Я призываю Ясновидение. Покажите мне моего врага.

По поверхности озера пробежали блики, и она стала похожа на лист рифленого стекла, под которым проступали очертания гигантской змеи.

— Воины! Будьте наготове! Она возвращается.

— Черт, — воскликнула Акация и склонилась над своим багажом. Она торопливо развернула продолговатый клеенчатый сверток и любовно коснулась двадцатичетырехдюймового лезвия меча, а затем застегнула на талии ремень с ножнами. Еще раз обнажив лезвие, она несколько раз взмахнула им и проверила индикатор готовности на рукоятке. Пригнувшись, Акация ждала.

Озеро вздыбилось, и змея бросилась на них с шипением, напоминавшим звук хлещущего по мокрым верхушкам деревьев дождя. Ее голова откинулась назад, а затем устремилась вперед с неимоверной быстротой. Акация нанесла яростный удар голове врага. Змея попыталась зайти сбоку, но женщина-воин проворно повернулась к пресмыкающемуся лицом. На этот раз змея увернулась от удара, отпрянув назад. Она зависла в воздухе вне досягаемости сверкающего меча: с ее верхней губы стекала струйка крови. Не отрывая взгляда от девушки, змея медленно погрузилась в воду.

— Отличная работа, Пентесилея, — сказал Тони Маквиртер. Лицо его было бледным.

С. Дж. тут же вступил в разговор.

— Самые лучшие голограммы в мире. И самые дорогие. Датчик меча регистрирует пересечение с голограммой и подает сигнал компьютеру. Змея — это управляемая компьютером проекция, поэтому… — он умолк, увидев острие меча Акации в дюйме от своего носа.

— Послушай, С. Дж., — сказала она. — Может, ты и получаешь удовольствие от подобного анализа, но я хочу играть и хочу, чтобы у Тони была возможность играть вместе со мной.

С. Дж. улыбнулся.

— Змея сзади!

Когда она повернулась, выставив меч, он рассмеялся.

Водяная змея напала на плот, в котором сидели Гвен и Олли. Они гребли изо всех сил. Их пассажир, священник по имени Гаррет, простер руки и громко крикнул.

— Услышьте меня, боги!

Его накладная рыжая борода развевалась на ветру. Знакомое зеленое свечение окутало его.

— Защитное кольцо. Отец мой! — выкрикнул он. Полоса мягкого белого света окружила плот.

Змея подплыла ближе, принялась в недоумении описывать круги. Пока она обдумывала новую атаку, Бован Блэк зашел на своем плоту сзади.

— Огонь! — крикнул он.

Из его ладони вырвалась огненная дуга и поразила чудовище в основание шеи. Змея зашипела от боли и, повернувшись, бросилась на Бована. Над водой разнесся громкий голос Олли.

— Убери защиту! — крикнул он, и кольцо белого света исчезло. Он стоял, героически выпятив грудь и втянув живот. Глаза его сверкали. В одной руке он сжимал меч, в другой — кинжал. Он издал свой боевой клич и нанес удар.

Змея отпрянула, и второй удар Олли пришелся в воздух. Олли сделал выпад, пытаясь достать противника. Плот ушел у него из-под ног, и Олли упал за борт.

Он вынырнул, отплевываясь, принялся грести левой рукой, чтобы удержаться на поверхности. Кинжал теперь только мешал ему. Он вложил его в ножны и опять нанес удар мечом. Туловище змеи теперь поднялось из воды и кольцами обвило его. Олли зарычал и с удвоенной энергией заработал мечом. Тело чудовища покрылось ранами, а Бован Блэк продолжал метать языки пламени из обеих ладоней.

Огонь охватил верхнюю часть змеи, и она, оставив Олли, попыталась нырнуть. Когда змея погрузилась в воду, Олли проткнул ее несколько раз мечом, угодив в незащищенное место между глаз. Смертельно раненная змея закатила глаза и издохла. Ее тело исчезло в глубине, оставив за собой кровавый след.

Тони с удивлением обнаружил, что вскочил на ноги и вопит, как идиот, радуясь победе. Олли размашисто плыл к плоту. Гвен помогла ему влезть на борт и звонко расцеловала. Акация толкнула Тони локтем:

— Как полагаешь, ночью они отпразднуют?

Он все еще стоял, открыв рот, и наблюдал за медленно исчезающими следами крови на воде.

— Вот это да, Кас! Не могу поверить…

— Тебе лучше поверить в реальность происходящего, а то, если это случится с тобой, ты мгновенно выйдешь из игры, не успев даже закрыть рот, — она провела рукой по его подбородку, — вперед, любовь моя. Нужно быстрее попасть на берег, пока Лопес не напустил на нас кого-нибудь еще.

— О, не может же он… — Тони умолк, задумавшись, а затем добавил: — Ладно. Убираемся отсюда.

Глава 7. «ДОРОГА ГРУЗОВ»

Когда плоты достигли берега, ДС-3 уже погрузился в воду. Тони закинул рюкзак за спину и отрегулировал длину нейлоновых лямок.

— Мир праху твоему, капитан Стаймек, — сказал он. — Это очко в пользу Лопеса?

Акация отрицательно покачала головой.

— Пилот — нейтральное лицо. Он не член нашей команды. Ты не поможешь мне скатать спальный мешок? Потом пойдем побеседуем с Честером.

Мастер помогал Джине уложить вещи. Кроме спального мешка и рюкзака у девушки был устрашающего вида кинжал и волшебный жезл — ее главное оружие. Багаж самого Честера состоял только из рюкзака, спального мешка и маленькой черной коробочки, пристегнутой к ремню.

Он повернулся к Мейбангу.

— У вас здесь много таких змей?

— Кто знает, что здесь могло произойти за время моего отсутствия, — развел руками Мейбанг.

Проводник смахнул капельку пота с кончика своего широкого носа и устремил взгляд вдаль.

— Думаю… нам следует двигаться на север… да, к тем горам.

— Вы уверены? — в голосе Честера сквозило беспокойство.

— Почти абсолютно. Я понимаю, что ваши люди с помощью магии сами могут получить эту информацию. Может, вы попробуете?

— Это приведет к неоправданной затрате энергии. Мы только начали, а сражение со змеей уже и так отобрало много сил у двоих моих игроков…

Честер посмотрел на удаленные вершины гор и растущий у их подножья густой лес. Проводник мог сослаться на незнание, но он не имел права лгать.

Хендерсон повысил голос, чтобы его услышали остальные члены группы:

— Мы движемся на север. Эймс, вы и Лей пойдете вперед вместе со мной. Акация и Мэри-Эм в арьергарде. Сильно не растягивайтесь, ребята.

Пятнадцать игроков и Мейбанг выстроились в цепочку. Впереди шел Эймс, прокладывая дорогу через кустарник. Его рука без устали поднималась и опускалась, работая мечом, как мачете, и зеленые щепки разлетались в разные стороны.

— Нам нужно двигаться в сторону гор, — убеждал их Мейбанг. — Где-то недалеко должна быть тропа, тогда идти станет гораздо легче.

Честер пробормотал в ответ что-то неразборчивое, продолжая внимательно осматривать местность.

Тони вместе с Акацией переместился в хвост колонны. Первые несколько минут девушка пробовала рубить кусты, но толку от этого было мало. Устав, она спрятала меч в ножны. Они нашли тропинку, и идти стало легче. Мейбанг продолжал вести их к горной гряде, которая, как казалось Акации, тоже перемещалась, заставляя их двигаться по спирали.

Она не знала названий большинства встречавшихся на их пути животных и растений. Различные виды птиц с ярким оперением, попугаи с пурпурными и оранжевыми крыльями, райские птицы, чья окраска представляла собой фантастическую комбинацию золотистого, красного и белого цветов. Акация узнала кокосовые пальмы и гевеи, но под ними было непроходимое сплетение зеленых, пурпурных и желтых ветвей, лиан и деревьев с плоскими блестящими листьями, которые то прятались в высокой траве, то неожиданно выдавали себя яркими цветками. Маленькие змеи спали на ветвях или уползали из-под ног. Кто-то невидимый прыгал по верхушкам деревьев.

Один из попугаев с великолепным пурпурным оперением сопровождал ее почти километр, оставаясь на почтительном расстоянии. Она наблюдала, как он присаживался на ветку, чтобы сунуть клюв себе под крыло в поисках жирного клеща, как смотрел на нее, смешно склонив голову набок, и ей хотелось, чтобы он был настоящим. Он выглядел живым, и его пронзительный голос звучал совершенно естественно.

Воздух был горячим и плотным, пропитанным запахом влажной зелени. Они попытались держаться за руки, но прикосновение к другому телу делало жару еще более невыносимой. Капли пота падали с лица Тони, а его хлопковая рубашка потемнела под мышками и на груди.

Он махнул рукой.

— Это?..

Небольшой просвет между кустами был отмечен значком полумесяца.

— Точно. Мне остановить остальных?

— Я на секунду.

Тони сошел с тропинки и нырнул в просвет. Акация продолжала идти вперед. Скоро он опять вышел на тропинку и прибавил шагу, пока не догнал девушку.

— У меня такое чувство, что мы идем уже много часов, — сказал он, тяжело дыша. Походка его потеряла упругость, на лице появилась усталость. — Могли бы придумать что-нибудь получше.

Акация сочувственно покачала головой.

— Бедняжка. А ты представь, что твои страдания ненастоящие, как и все, что тебя окружает, — она потрепала его по щеке. — Ну как, тебе уже лучше?

— Да, мамочка, — рассеянно произнес он и ускорил шаг, чтобы догнать Гвен и Олли. Несмотря на жару, пухлая блондинка ни на секунду не отпускала руку своего героя. Тони похлопал Олли по плечу.

— Ты здорово разделался с той водяной змеей, Олли.

— Называй меня Оливером, Тони, ладно? — ответил Олли, и его ладонь легла на рукоять меча.

Тони хотел засмеяться, но внезапно почувствовал угрозу в глазах Олли, в его позе и в том, как его рука сжала меч. Гвен тоже изменилась. Она все еще держалась за Олли. Но она не поддерживала его, а сама, казалось, черпала в нем силы. Тони стало не по себе.

Смех Гвен прозвучал враждебно.

— Оливер — это знатное имя, Тони. Оливер был одним из лучших воинов в битве при Шарлемани.

— Хорошо, Оливер. Мне понравилось, как ты справился со змеей. Классически.

Напряжение ослабло.

— Меня чуть не убили, — возразил Олли. — Когда я свалился за борт, то думал, что уже мертв, и ждал электрического разряда от медальона. Если бы Лопес действительно этого хотел, он бы так и сделал. Эта гадина вполне могла бы убить меня.

«Если он верит в Мастера игр, то как же он может считать себя Оливером Франком? — с изумлением подумал Тони. — Он шизофреник. Возможно, скоро я тоже стану таким».

— Оливер, чем обычно занимаются воры? Обязанности воинов, священников и магов я уже видел.

— Как правило, что-нибудь крадут, — Гвен подпрыгнула, чтобы попасть в ногу с Оливером. — Они обладают способностью быть практически невидимыми для врагов. Воры не очень хорошо владеют оружием, разве что неплохо бросают ножи. Вероятно, сегодня тебе еще представится возможность показать себя. Больше я ничего не знаю. Может, Честер даст тебе еще какое-нибудь задание. Не волнуйся, мы не позволим, чтобы тебя убили, прежде чем ты как следует усвоишь правила. Я сама еще толком не вступила в игру.

— Ну… думаю, у тебя просто не было возможности послать кому-нибудь свое благословение.

— Неправда, я благословила дорогого Оливера перед смертельной схваткой с этим бешеным водяным червем.

— Господи, спаси… et cetera, — произнес Оливер. Образ средневекового воина исчез, и, опять превратившись в Олли, он привстал на цыпочки и лучезарно улыбнулся. — Я получил огромное удовольствие. Надеюсь, Тони, тебе тоже будет весело.

Маквиртер улыбнулся, кивнул и вернулся к Акации.

— Они счастливы, как две блохи в бутылке с кровью.

— А что ты ожидал, Тони? Что может доставить тебе удовольствие?

— Наверное, то, чего не смогу получить в другом месте.

Она удивленно заморгала.

— Ну конечно, ты, — продолжал он. — А еще захватывающие приключения, экзотические виды, горы драгоценностей… и все такое.

— И все такое. Но ведь ты дорожишь нашей дружбой, правда?

— Конечно, Кас, — он обнял ее одной рукой, и они двинулись вперед по тропе. Кусты смыкались у них за спиной, как края затягивающейся раны. — Я городской парень, Кас. Чего ожидал? Через шесть дней я вернусь на работу и по восемь часов в день буду снимать светокопии с чертежей. Черт побери, я… наверное, мои ожидания неоправданны. Вряд ли этот чудесный парк за неделю компенсирует пятьдесят недель скучной работы, но я все же надеюсь.

Он нежно повернул к себе ее лицо и серьезно добавил:

— Ты мне поможешь, Кас?

Она выглядела наполовину смущенной, наполовину польщенной.

— Знаешь, hombre, иногда ты становишься таким благопристойным, что я чувствую, что должна была оставить свои сапоги дома.

— А что если в следующий раз я пощекочу твои пятки, как раз в тот момент, когда ты будешь сражаться с гигантским змеем?

Вдруг раздался крик, и несколько игроков, побросав рюкзаки, побежали к поляне, находившейся в ста метрах впереди. Акация наполовину вытащила меч из ножен, а затем посмотрела вперед и успокоилась. Первая половина их путешествия закончилась.

Через несколько секунд они вышли из джунглей на возделанное поле, где рядами росли доходящие им до пояса растения. Мужчины и женщины занимались прополкой и поливкой.

— Пожалуйста! — раздался голос Мейбанга. — Оставайтесь на тропе. Молодые клубни очень нежны.

Акация попыталась определить, где кончается настоящее поле и начинается созданная Парком иллюзия.

Часть земли была покрыта водой, и мужчины, стоя по колено в грязи, сажали растения и устанавливали межевые столбы, чтобы обозначить границы индивидуальных наделов.

Акация узнала сладкий картофель, ямс и сахарный тростник. Вдали росли бананы и хлебные деревья, а воздух был насыщен запахом влажной плодородной земли и зеленых растений. Как и Тони, она была городским ребенком, но у ее двоюродного деда было ранчо в Мексике, и Акация вместе с двумя братьями проводила там чудесные летние месяцы, помогая ухаживать за коровами и свиньями. Она кое-что знала о сельской жизни и о работе на свежем воздухе, помнила запах пота, исходящий от нагретого полуденным солнцем тела.

Обитатели деревни были низкорослыми, с кожей более темной, чем у Касана, и следами тяжелой примитивной жизни. Взрослые, казалось, сделаны из кожи и жил, их лица были татуированными, но не изможденными от бесконечной работы на полях, а тела покрыты полученными на охоте шрамами. Их одежда, юбки и сделанные из шкур набедренные повязки заставили ее особенно остро почувствовать жару, и она подумала, что хорошо бы нарядиться подобным образом на оставшуюся часть путешествия. Тони был бы в восторге.

Работающие в поле люди, наконец, обратили внимание на игроков. Они прекратили работу и стали разглядывать путешественников. Из-за тростниковых хижин, располагавшихся на другом оконце поля, появились воины с бамбуковыми дротиками. Игроки собрались вокруг Честера, который с любопытством посмотрел на Мейбанга.

— Ты уверен, что ваш вождь знает о нашем прибытии и что он хочет нашего присутствия?

— Абсолютно, — торжественно ответил Мейбанг. На лице Честера мелькнула тень подозрения.

— Дарби каннибалы, не так ли?

Мейбанг принял оскорбленный вид.

— Конечно, но только в особых случаях. Вы не враги, вы пришли нам помочь. Это было бы в высшей степени невежливо, — он умолк, раздумывая. — Но чтобы быть в полной безопасности, вы должны быть осторожны, если кто-нибудь пригласит вас на обед.

Он придвинулся ближе и зашептал:

— Несколько клубней ямса и ломтиков банана вполне подойдут для вашей красивой подруги.

— Только поостерегитесь говорить ей это, — рассеянно ответил Честер и повернулся к приближающейся четверке приземистых воинов. Двое были вооружены большими ружьями. Никто из них не оставлял следов на влажной земле. Шедший впереди воин отсалютовал копьем. На шее у обоих висели разноцветные ожерелья, сплетенные из лиан и полосок кожи, а голову украшали плюмажи из коротких ярких перьев. Сохраняя бесстрастное лицо, Честер поднял руку и ждал. Работавшие в поле люди теперь сгрудились вокруг них. Маленькие черные ребятишки со вздутыми животами сновали рядом, прячась за юбки полуобнаженных матерей.

Речь переднего воина была быстра и мелодична. Касан внимательно выслушал его, а затем повернулся к Честеру.

— Его зовут Кагоиано, и он будет сопровождать вас на Совет Мужчин к нашему вождю Пиджибиджи, который приветствует вас и рассчитывает на скорую встречу.

— Пиджибиджи? — удивленно переспросил Честер.

— В его имени заключена огромная сила. Оно означает «человек-пушка», и когда он был в расцвете сил, то был действительно великим человеком. Пойдем?

Честер заметно расслабился.

— Ладно, пойдем побеседуем с Человеком-Пушкой.

Хижина Совета была немного длиннее и шире, чем остальные деревянные строения, покрытые соломой. Около двери лежало несколько свернутых циновок. Честер предположил, что Человек-Пушка предпочитает держать своих воинов под рукой. Стены были затянуты шкурами животных, а со стропил свисали обезглавленные и лишенные меха тушки сумчатых животных.

Акацию, Мэри-Эм и других женщин остановили у входа. Кагоиано произнес несколько слов, и Касан перевел:

— Прошу прощения, но женщинам сюда нельзя. Их проводят в Совет Женщин, чтобы читать предзнаменования.

— Что значит «читать предзнаменования»? — поинтересовалась Мэри-Эм. — Только притронься ко мне, парень, и тебе уже не придется есть твердую пищу.

— Только мужчины допускаются в этот дом, — терпеливо объяснял Касан, — точно так же, только женщины могут войти в хижину Совета Женщин. Они не занимаются политикой, а снабжают нас важной информацией о планах и передвижениях противника. Честер положил руку на плечо Мэри-Эм.

— Разделимся. Не думаю, что нам грозит опасность. Потом обменяемся информацией.

Женщины нехотя удалились. Девять мужчин, сопровождаемые Касаном и Кагоиано, вошли внутрь.

Тони потянул носом воздух. Пахло дымом, вяленым мясом и жевательным табаком.

Воздух в задней части хижины был прохладнее — лучшая вентиляция, более густая тень. Деревянный пол устилали соломенные циновки; некоторые их них были украшены цветным орнаментом. Тони тщетно искал взглядом спрятанный голографический проектор. Кагоиано был голограммой — Тони ухитрился коснуться его. Непонятно только, как поддерживалась непрерывность действия. Когда Кагоиано вошел в хижину, Лопес должен был переключить проектор, но этот переход был совершенно незаметен. Существовала еще одна возможность: голограмма могла заменить реального человека, в том числе и игрока. Тони почувствовал уважение к Хендерсону. «В дьявольскую игру ты здесь попал, дружок».

В задней части хижины располагалась завешенная циновкой ниша. Касан отодвинул циновку, и игроки прошли в следующую комнату.

Через несколько секунд глаза Тони привыкли к темноте. Первое, что он увидел, — десять светящихся точек. Насколько он мог различить, это были глаза — блестящие, немигающие, которые, казалось, смотрели сквозь них куда-то вдаль.

— Входите, — произнес слабый дрожащий голос.

Теперь Тони видел лучше. Пятеро стариков сидели полукругом вокруг блюда с чем-то похожим на сухофрукты. Честер опустился на пол прямо перед ними, скрестив ноги. Тони увидел, что глаза стариков не следят за Хендерсоном, и решил, что нашел верный способ отличить голограмму от актера.

— Я Честер Хендерсон, а это мои спутники, — сказал Мастер. — Мы пришли, чтобы помочь вашему народу.

Касан произнес что-то нечленораздельное, и один из сидящих мужчин ответил ему на своем языке. Говорящий был очень стар, кожа висела на нем, как пальто на вешалке, а лицо и шея были изборождены глубокими морщинами, так что он напоминал высушенный на солнце инжир. У него были негроидные черты лица и темная кожа, темнее, чем у Касана или любого афро-американца 21 века. Тони вспомнил его имя — Пиджибиджи.

— Человек-Пушка приглашает вас на Совет. Он говорит, что знает, что вы могущественный колдун, и надеется с вашей помощью отвести угрозу от своего народа.

Честер заинтересовался. Он переводил взгляд с Касана на старика Пиджибиджи. Вождь взял с тарелки горсть фруктов, задумчиво пожевал, а затем вновь заговорил. Когда он умолк, Мейбанг перевел.

— Человек-Пушка говорит, что многие годы народ наших островов терпел пришельцев из Европы и сотрудничал с ними в надежде, что те поделятся секретом своего богатства. Когда стало ясно, что вы не допустите нашего контакта с духами, которые делают возможным такое богатство, мы поняли, что вам есть что терять, если мы узнаем секрет. Мы выяснили, что какова бы ни была природа ваших автомобилей, самолетов, бензиновых двигателей, вы получили все это нечестным путем. Народы островов решили узнать ваш главный секрет, секрет rot bilong kako, «Дороги грузов» от богов к людям.

Касан умолк, и Пиджибиджи говорил на своем языке еще минуту или две. Касан опустился на корточки, слушая речь вождя. Кагоиано и остальные игроки последовали его примеру.

— Мы присоединились к вашей церкви, узнали Бога и Иисуса, ваши имена для Манула и Калибоба. Мы молились Иисусу-Калибобу, но не получили ничего. Мы трудились рабами на ваших плантациях, выучили пиджин-инглиш. Мы строили дороги и изменяли древние обычаи, а многие даже перестали содержать столько жен, сколько могут прокормить. И все это для того, чтобы в конце концов овладеть секретом «Дороги грузов». Все было бесполезно, а многие из наших старых богов отвернулись от нас, думая, что мы предали их. Мы оказались людьми без культуры, брошенные своими богами и так и не узнавшими ваш секрет.

Касан на некоторое время умолк, и его лицо сморщилось. Он ловил каждое слово Пиджибиджи.

— Наконец мы выяснили, откуда такая несправедливость. Бог Мануп всегда хотел, чтобы мы получили свою долю богатств, но европейцы с помощью молитв и жертвоприношений сумели привлечь на свою сторону некоторых младших богов, распределявших и отправляющих грузы. Они меняли адреса на посылках, вписывая туда имена белых людей. Теперь мы знали, что происходит, но как остановить это?

— Великая битва, которую вы называете Второй мировой войной, дала нам такую возможность. Многие из наших юношей участвовали в войне против желтых европейцев, японцев. В это время нам удалось похитить нескольких ваших людей, офицеров, приписав их исчезновение войне.

Пиджибиджи ухмылялся, пока говорил Касан.

— Мы… принимали их в течение нескольких дней.

Некоторых — несколько недель. Наконец перед тем, как отправиться к душам предков, они выдали секрет. Мы теперь знали, что молитвы нужно произносить на правильном языке, а не на пиджин-инглиш. Необходимо также приносить в жертву богам свиней, фрукты и другие вещи, о которых даже вы можете не знать. Парамаунт — это священное заклинание. У вас есть священная жидкость, которая связывает вас, европейцев, между собой, которая наполняет ваши тела и души, которую дают младенцам, когда они требуют соску, и старикам перед тем, как они закроют глаза в последний раз.

Голос Касана дрожал в религиозном экстазе.

Честер задумался на несколько секунд, а затем покачал головой.

— Вино? Молоко?

— Эти два напитка тоже имеют силу. Но я говорил о редком и драгоценном веществе, которое вы называете Ко-Ка-Ко-Ла.

Глава 8. ЗВАНЫЙ ОБЕД

Мастер удивленно вытаращил глаза, а затем покорно развел руками:

— Вы раскусили нас.

— Мы использовали приобретенные знания, чтобы открыть «Дорогу грузов», и в 1946 году стали возвращать украденные у нас богатства.

Пиджибиджи опять заговорил, и его лицо стало печальным.

— В течение некоторого времени, — переводил Касан, — мы получали все, что хотели. Не смотрите на нашу деревню, тогда она выглядела совсем по-другому. Приходили белые воины, чтобы отобрать свое добро, но боги опять стали на нашу сторону, и мы убили всех солдат. Мы изгнали европейцев с Новой Гвинеи и жили в мире с соседями. Мы, дарби, первыми узнали секрет «Дороги грузов». Мы подчинили себе другие народы острова, но не убивали людей и не обращали их в рабство. Мы даже делали им подарки, чтобы облегчить их жизнь.

— Наконец наши колдуны начали переадресовывать себе грузы, предназначенные для европейцев, и ваши люди не могли помешать этому. Мы были слишком сильны. Наше могущество и наша mana все увеличивалось и увеличивалось, пока не наступил черный день.

— Что случилось?

— Мы украли у вас самый большой и ценный груз. Этот подвиг стал возможен, потому что мы черпали силы от tindalos — духов и богов, служивших нам. Враждебное племя украло у нас ящик с чудодейственной Ко-Ка-Ко-Лой. В последний момент они использовали свое собственное знание о bilong kako, «Дороге грузов», чтобы переправить этот ценный дар себе. Мы утратили честь и mana. Сейчас наши враги подчинили себе почти все племена на этой земле. Свободными остались только мы и агайамбо. Скоро, очень скоро враги станут достаточно сильны, чтобы уничтожить нас. Потом они распространят свою власть на другие народы Океании, а затем и на весь мир, а когда они завладеют миром, то уничтожат все остальные религии. Ваши боги умрут из-за отсутствия верующих.

Честер переменил позу и потер свои худые колени, чтобы восстановить кровообращение.

— Если весь мир пытается остановить их… как им удается оказывать сопротивление?

Касан перевел вопрос Пиджибиджи. Тот ответил, и проводник опять повернулся к Честеру.

— Ваши люди не знают, что враги отгородили себя от физического контакта с внешним миром. Они превратили наш мир в замкнутый. Никто не может проникнуть сюда, пока изнутри не открыта дорога. Мы открыли эту дорогу для вас.

Честер закрыл глаза и задумался.

— Это объясняет изменившуюся форму озера Чамбри, — сказал он, не открывая глаз.

— Это объясняет и то, почему вода оказалась соленой, а не пресной, — вставил Олли.

— Вот как?

— Да. Я тогда не придал этому значения, но озеро была соленым. Значит, это было не озеро Чамбри, а Тихий океан…

— Хорошо, Олли. Очень хорошо. Это означает, что мы не можем верить компасу. Если бы мы не использовали в качестве ориентира горы, то никогда бы не добрались сюда, — он медленно открыл глаза. — Что же украли у вас враги?

Касан заговорил с Пиджибиджи, который казался взволнованным и расстроенным.

— Разве вы не знаете? Он был огромен, и многие великие люди собрались, чтобы посмотреть на него. Наши колдуны почувствовали, когда он начал двигаться, захватили и переправили к нам. Но он не попал сюда. Мы не знаем его размера, веса, формы или цвета. Но он дал бы нам огромную силу, а теперь он в руках зла.

Честер прикусил нижнюю губу.

— Вторая мировая война. Гм. Может… это прототип термоядерной бомбы? Но война уже закончилась…

Мейбанг пожал плечами.

— … Ладно. Что вы хотите, чтобы мы сделали для вас?

Вождь посовещался с остальными членами Совета. Касан внимательно слушал, а затем сказал:

— Завтра полнолуние. В месте, посвященном вашему Богу — в англиканской миссии — должно быть совершено жертвоприношение женщины, которую выкрали из-за моря. Если вам удастся остановить церемонию, вы ослабите врагов и получите ценную информацию от женщины, жившей у них в течение месяца. Она может сказать, как добраться до их укрытия и вернуть тот могущественный груз, который они украли у нашего племени, а мы, в свою очередь, украли у вас. Вы должны сделать это ради спасения душ всех живущих на земле людей. Мы дадим вам проводников и предоставим другую помощь. Путешествие будет опасным. Многие из вас умрут. Но награда стоит этого.

Честер взглянул на Мейбанга с легкой улыбкой.

— Мы пришли сюда, и мы готовы. Осталось выяснить только одну вещь. С кем нам предстоит сражаться?

Мейбанг подпрыгнул, как от удара бичом. Он скороговоркой сказал что-то Человеку-Пушке, чье лицо исказилось от страха.

— Нет! Нельзя говорить! — выкрикнул Пиджибиджи. Это были его первые слова на английском после приглашения «Входите».

Честер нахмурился.

— Зачем такая секретность? Почему вы не можете сказать, с кем мы будем сражаться?

— Очень плохо. Очень, очень плохо, — сказал Мейбанг. — Это племя — наши враги. Использовать их имя — значит совершить кражу. Пользоваться без разрешения тем, что принадлежит другому, — очень плохая mana. Вы, европейцы, этого не понимаете. Возможно, поэтому вы в конце концов и потеряли свое могущество.

— Что-то вроде защиты авторских прав? А как насчет агайамбо? Вы ведь называете их по имени?

— Это союзники. Они будут помогать вам во время путешествия.

— Хорошо, мы поняли, — кивнул Честер. — Нам понадобится дополнительная информация, запас еды и еще пара проводников. Надеюсь, ты останешься с нами, Касан? Хорошо. Что еще?

— Только одно, о великий колдун. Сегодня вечером в знак благодарности мы хотим устроить пир в честь ваших людей.

— Сколько человек попадут на стол?

Касан перевел вопрос вождю, который продолжал хранить молчания.

— Думаю, смысл фразы исказился при переводе, — пожал плечами проводник.

— Ладно, — Честер поднялся на ноги. — Нужно встретиться с женщинами и до обеда обменяться информацией.

Он отвесил легкий поклон Человеку-Пушке и вышел, осторожно отодвинув рукой перегораживающую хижину циновку.

Гвен и Акация стояли в стороне от других женщин и смотрели на хижину Совета Мужчин. Вокруг них развернулись приготовления к обеду. Пир должен быть настоящим. Воздух наполнился густыми запахами жареной свинины и ямса.

На деревенской площади была вырыта яма и наполнена углями. Поверх слоями укладывались листья, свинина и различные овощи. Мужчины дротиками проделывали отверстия в слоях, чтобы обеспечить циркуляцию горячего воздуха.

— Слишком хорошо пахнет, Кас, — нос блондинки сморщился от удовольствия. — Больше нет сил терпеть. Так и хочется нырнуть туда с головой.

— Боюсь, они не станут вытаскивать тебя, а просто перемешают с остальным — я имею в виду, со свининой.

Пальцы Гвен барабанили по бедру.

— Нельзя ли обойтись без колкостей?

— О, прошу прощения! Олли! Тони! Идите сюда.

Мужчины подошли к ожидавшим их женщинам.

— Пойдем, — сказала Акация после крепкого объятия, — поищем, где можно присесть.

— Разве Честер не собирается провести инструктаж? — спросил Оливер.

— Ты можешь хоть на минутку забыть про Честера? — топнула ногой Гвен. — Нам самим есть о чем поговорить.

— Ладно, — согласился он. — Частный обмен мнениями не считается жульничеством.

Они прошли мимо крытых соломой хижин и направились к небольшой группе деревьев, откуда открывался вид на главную площадь. Они наблюдали за подготовкой к трапезе. Тони вдруг рассмеялся. Акация, голова которой лежала у него на плече, ткнула его своим маленьким кулачком в бок.

— Что там смешного, ковбой?

— О, просто подумал, какая часть этой еды ненастоящая, — он лениво потянулся, обнял девушку одной рукой и прижал к себе. — Знаешь, я уже почти перестал задумываться над тем, кто из туземцев настоящий, а кто нет.

— Рада это слышать, — промурлыкала Акация, раздвигая траву носком ботинка. — Все, кого ты наблюдаешь издали, кто выполняет повторяющиеся движения, и те, кого убивают, являются голограммами. Лопес постарается использовать как можно больше голограмм.

— Зачем? Ведь они очень дорогие.

— Не дороже актеров. Вспомни, сколько человек собираются потом участвовать в этой игре. Голограммы являются частью программного обеспечения, а актеров каждый раз придется нанимать новых.

Оливер лежал на животе, наблюдая за туземными поварами.

— Чем вы были заняты, леди, пока мы беседовали с дикарями? — спросил он.

Акация погрозила ему пальцем.

— Сначала вы.

Оливер и Тони рассказали все, что смогли вспомнить. Гвен и Акация внимательно слушали, а затем пришли к заключению, что узнали примерно то же самое.

— Обставлено это было немного по-другому, — размышляла Гвен. — Там сидели три старухи. Одна все время была погружена в транс. Переводила женщина помоложе. Вероятно, она когда-то училась в миссионерской школе.

— Они здорово подготовили актеров, — Тони сорвал травинку и, дурачась, воткнул ее в волосы Акации. — Кажется, они в состоянии ответить на любой наш вопрос.

Акация рассмеялась.

— Не будь таким доверчивым. Я более чем уверена, что Касан прячет миниатюрный приемник в своей буйной шевелюре. Когда он останавливается, чтобы произнести молитву, или говорит что-то нечленораздельное одному из «туземцев», или просто чешет за ухом, он разговаривает с Лопесом.

— Разве это разрешено? Я хочу сказать, не попадем ли мы в невыгодное положение?

— Вовсе нет. Международная Ассоциация Игр пристально наблюдает за Лопесом. Я думаю, Лопес считает себя достаточно умным, чтобы расправиться с нами, и особенно с Честером, не жульничая.

Оливер втянул носом воздух. Аромат тушеной свинины с овощами дошел уже и до них.

— М… Вам когда-нибудь приходилось радоваться, что ваша фамилия не Гольдберг? Кажется, приближается время обеда, — он привстал, но вдруг замешкался. — Кстати, который час?

Акация достала из сумочки часы, выполненные в форме старинного серебряного доллара.

— На моих шесть пятнадцать.

— Черт бы меня побрал! До конца игрового дня осталось всего один час и сорок пять минут. И нас пригласили на званый обед. Ничего особенного не случилось за последние пять часов. Мы расслабились. Понимаете, о чем я?

Гвен помрачнела.

— О, Олли. Иногда мне совсем не нравятся твои мысли. Надеюсь, ты ошибаешься.

— Я тоже надеюсь, — рука Акации скользнула к рукоятке меча. — Но не стала бы заключать пари. Будьте начеку.

Тарелками служили красивые серебристые диски с выгравированной сбоку надписью «Шевроле». Олли рассмеялся и толкнул локтем Гвен.

— Колпаки от колес.

Гвен кивнула и махнула округлой рукой в сторону ближайшей хижины:

— Посмотри туда. Что делают застекленные окна в деревне на острове Новая Гвинея?

Оливер озадаченно почесал затылок.

— Знаешь, я этого не заметил.

— Похоже на лобовое стекло трактора. Приглядись повнимательнее. Здесь много подобных вещей.

Он понял, что она имела в виду. Соломенные крыши нескольких хижин были покрыты брезентом, а многие ножи туземцев были изготовлены из жести от консервных банок. Большинство дротиков были бамбуковые, но некоторые представляли собой заостренные стальные трубки. На крышах хижин торчали совершенно неуместные здесь остатки телевизионных антенн, а если хорошенько присмотреться, то можно было заметить, что юбки нескольких женщин сшиты из парашютного шелка.

— Остатки золотого века, — заключил Олли.

Обед состоял из жареной свинины, ямса и овощей, название которых знал только С. Дж. И хотя мясо готовили, в основном, женщины, делили и подавали его мужчины. Ларри Гаррет, священник, почти такой же черный, как аборигены, передал колпак от автомобильного колеса, полный дымящегося маиса. Золотистые, источающие восхитительный аромат зернышки блестели от жира.

— Если Лопес будет нас и дальше так кормить, — сказал Гаррет Олли, — то мне все равно, какие еще ловушки нас ждут впереди.

— Да будет так, брат мой, — Оливер боролся с отрыжкой. — Передайте мне, пожалуйста, пиво.

Гаррет протянул ему большую тыквенную бутыль. Пиво было теплым и слабым, но Олли пил его с видимым удовольствием.

Игроки сидели на корточках или прямо на земле. Они ели, разговаривали, смеялись. Некоторые из туземцев тоже ели, но большинство просто стояли и смотрели. Оливер отказался от чаши тепловатого сырого молока.

— Нет, спасибо, я не думаю, что созрел для свиного молока.

Туземец сделал вид, что не понял, и отошел. Скорее всего, это было коровье молоко, но нельзя ручаться…

Несколько воинов что-то вынесли на деревянный помост. Это был огромный телевизор с разбитым экраном. Пиджибиджи медленно вышел из своей хижины и поднял вверх узловатые руки. Сначала туземцы, а затем игроки умолкли.

Он говорил почти минуту. Затем поднялся Касан и начал переводить:

— Пиджибиджи желает продемонстрировать собравшимся здесь магам и колдунам свои собственные возможности, чтобы они увидели и поняли, какова была здесь жизнь раньше.

Это заявление было встречено вежливыми аплодисментами. Касан подождал, пока игроки успокоились, и продолжил:

— Когда-то этот ящик приносил нам изображение и звуки со всего мира и даже из-за его пределов. Наши враги сделали его бесполезным, и только великий вождь достаточно силен, чтобы оживить его. Сейчас вы увидите его величие.

Пиджибиджи сел на корточки и запел, отбивая ступнями какой-то странный ритм. Иногда пение становилось громче, иногда — почти неслышным. Он медленно выпрямился и открыл рот так широко, что морщины собрались вокруг него, напоминая лучи солнца. На шее старика вздулись вены, и его завывания эхом отразились от хижин и деревьев.

Внутренности мертвого телевизионного приемника — обычной модели середины двадцатого века с плоским экраном, разбитыми лампами и толстым слоем пыли — осветились. Пульсирующее, как слабый огонек светлячка, свечение из красного стало сначала оранжевым, а потом ярко-желтым. Изнутри вырвались желтые языки пламени, и густое облако непрозрачного янтарного тумана окутало телевизор.

Голова старика моталась из стороны в сторону. Глаза его остекленели, тело дрожало, как от холода. Но он продолжал танцевать.

Теперь уже сама земля дрожала от его заклинаний, а в туманном облаке стали проступать черные крылатые тени, которые, казалось, колеблются в такт завываниям старика. Не менее дюжины маленьких теней неуклюже взмахивали крыльями, бились и шарахались из стороны в сторону, с каждой секундой становясь все более плотными.

Пиджибиджи вскрикнул и упал на землю, конвульсивно дергаясь, как в припадке эпилепсии. Изо рта у него шла пена, а скрюченные пальцы бессильно хватали воздух.

Краем глаза Оливер увидел, как напрягся Честер. Через мгновение первая гигантская птица-носорог вынырнула из туманного облака.

— К оружию, — крикнул Хендерсон, но его голос утонул в воплях обитателей деревни. Птицы были уже среди них. Троих игроков окутало зеленое сияние, и они готовились отразить атаку.

Мэри-Эм первая подверглась нападению. Она едва успела выхватить из-за спины алебарду и крепко сжать резную рукоятку своего оружия, как длинный острый клюв оказался в нескольких дюймах от нее. Женщина-воин бросилась на землю и откатилась в сторону, а когда птица неуклюже разворачивалась для новой атаки, ударила ее. Предсмертный крик рухнувшей на землю птицы был похож на безумный хохот.

— Одна готова, — усмехнулась Мэри-Эм и крепче сжала рукоять алебарды. — Идите сюда, птички.

Птица-носорог пикировала на Тони. Парализованный страхом, он застыл на месте. Птица промахнулась.

— Какого черта? — пробормотал он, ни к кому не обращаясь.

Акация повалила его на землю, не очень церемонясь при этом.

— Послушай, — проговорила она свистящим шепотом. — Ты вор, поэтому они почти не видят тебя. Но это твое качество сейчас нам не поможет — так что не вмешивайся, ладно?

Она вскочила на ноги и присоединилась к сражающимся.

Тони остался лежать на животе и, сморщившись, наблюдал за происходящим.

Эймс прислонился спиной к одной из хижин. За ним прятались трое черных косоглазых ребятишек. Одна из птиц атаковала его с воздуха, а другая спустилась на землю и, громко крича, заковыляла к нему, выставив вперед свой острый трехфутовый клюв. Эймс сначала ударил ту, которая пикировала на него сверху, но в это время другая схватила его за запястье. Зеленое свечение вокруг его головы стало розовым.

— Черт, — выругался Эймс и быстро перехватил меч в левую руку.

Как будто почувствовав его слабость, птицы с удвоенной энергией набросились на него, уворачиваясь от ударов и вновь атакуя.

Ковылявшая по земле птица нацелилась ему в шею, но в этот момент красный огненный шар ударил ее в бок. Пламя мгновенно охватило ее, и она запрыгала прочь, оставляя за собой шлейф дыма и запах паленых перьев. Эймс воспользовался секундным замешательством и пронзил мечом вторую птицу. Она испустила крик и издохла.

Вытирая ладонью пот со лба, Эймс оглядывался в поисках своего спасителя. К нему спешил Алан Лей.

— С тобой все в порядке?

Эймс кивнул.

— Она повредила мне запястье. После сражения кто-нибудь из священников залечит рану.

— Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты так рано вышел из игры, — с облегчением произнес Лей.

Он повернулся и бросился на немощь к Гвен и Оливеру, которые защищали неподвижного Пиджибиджи.

Бован Блэк занял позицию у дальнего конца вырытой на площади жаровни. Когда птица-носорог, громко крича и расправив, как кондор, свои коричневые крылья, бросилась на него, он вызвал столб огня из жаровни, поглотивший птицу.

Честер и Джина стояли спина к спине и швыряли огненные стрелы. Джина иногда промахивалась, но когда попадала, головы и крылья птиц отлетали в разные стороны. Броски Честера были гораздо точнее.

Большинство священников и С. Дж. спрятались под одной из хижин. Это была не их работа. Когда одна назойливая птица просунула свой клюв под хижину и попыталась достать их, С. Дж. при помощи дротика отогнал ее. Рассерженная птица издала резкий крик, и несколько чудовищных созданий пришли к ней на помощь. Они били и раскачивали хижину. Стены тряслись.

— Сейчас упадет! — крикнул С. Дж. — Быстро наружу!

Не успел последний игрок выскользнуть из-под хижины, как опоры, на которых держалось все сооружение, не выдержали. Сначала рухнула одна стена, а затем и все здание.

Игроки бросились врассыпную.

Через внутренний дворик бежал Мейбанг, спасаясь от атакующей его птицы-носорога. Его движения были слишком медленны. Он закричал от боли и ужаса, когда острые когти впились в его плечо.

— Пожалуйста! Помогите!

Птица взмахнула могучими крыльями, и тело Касана взмыло в воздух.

— Честер! Мы теряем проводника! — выдохнул Бован.

— Черт возьми! Джина! Бован! Помогите мне!

Дергающиеся ноги Мейбанга ударились о крышу хижины.

Трое игроков торопливо взялись за руки.

— Наши силы утраиваются, — торжественно произнес Честер. — Наш разум становится единым. Мы остановим и свяжем тебя, демон воздуха!

Птица-носорог как будто наткнулась на невидимую стену. Она, роняя коричневые перья, беспомощно била крыльями в тщетных попытках освободиться от хватки трех могущественных волшебников.

Честер удовлетворенно улыбнулся.

— Возврати то, что принадлежит нам, и мы сохраним тебе жизнь, дьявольское отродье.

Крича от бессилия, птица разжала когти, и Касан упал, пробив ногами соломенную крышу хижины. Солома полетела в разные стороны, как будто взорвался целый стог, а когда пыль осела, все увидели улыбающегося во весь рот проводника. Он помахал рукой, и Честер махнул ему в ответ, крикнув, чтобы тот лежал тихо.

Большинство оставшихся птиц были ранены и умирали. Акация прикончила одну около жаровни. Девушка ударила ее ногой. Нога прошла насквозь, но через какую-то долю секунды труп птицы перевернулся и с глухим стуком упал в жаровню, взметнув столб пепла и искр.

С остальными птицами расправились без особых проблем, и скоро на меланезийском фронте все стихло.

Туземцы стали выходить из своих укрытий, чтобы взглянуть на работу могущественных пришельцев.

Только несколько воинов дарби вступили в схватку, и некоторые из них были мертвы.

— Потери есть? — поднял руку Честер. — Сколько раненых? Ауру, пожалуйста.

Вокруг всех игроков появилось зеленое сияние. Только у Эймса запястье светилось красным, а у Гаррета — правая ступня.

— Что случилось?

Эймс объяснил, как получил свою рану. В Гаррета попал обломок рухнувшей хижины.

Честер вздохнул, но был, казалось, не очень расстроен.

— Ладно, у нас два легко раненых. Гвен, ты не участвовала в сражении, и твоя энергия не растрачена. Посмотрим на ауру Гвен — сможет ли она вылечить обе раны.

Свечение вокруг Гвен из зеленого стало золотистым и мерцающим, как звездный свет.

— Отлично. Займись ими, а к утру твоя энергия полностью восстановится.

— Хорошо, Чес, — она подняла одну руку. — Выслушайте меня, боги…

Золотистое сияние сконцентрировалось вокруг ее правой руки, и она провела ладонью по ранам. Красное свечение погасло.

— Вот так. Иногда боги могут здорово помочь.

— Спасибо, Гвен. До конца игрового дня осталось несколько минут. Хорошо поработали сегодня, ребята. Много очков. Уверен, что завтра найдется занятие для воров и инженеров. Не волнуйтесь, каждый получит свою долю, — Честер оглянулся, ища глазами Касана. — Иди сюда, Мейбанг.

Маленький проводник подошел с проказливой улыбкой на лице.

— Я не собираюсь спрашивать тебя про этих птиц, — успокоил его Честер. — Я хочу знать, в порядке ли Пиджибиджи или нет.

Касан старался сохранить серьезность.

— Очень плохо. Серьезные ранения. Его перенесли в хижину. Возможно, утром он будет в состоянии помочь вам, но, боюсь, вождь умирает. Совет Мужчин будет ждать, когда он либо поправится, либо умрет. В этом случае они выберут нового вождя, и тогда он будет решать, помогать вам или нет. Боюсь, что теперь вы можете рассчитывать только на себя.

— Не совсем, друг мой. Ты ведь с нами, — Честер задумался на секунду, а затем спросил: — А как насчет Совета Женщин? Они будут разговаривать с нами?

Касан замялся.

— Да, возможно. Но только утром, — Мейбанг заметил, что Олли обнимает Гвен и строго добавил: — Но до этого момента мужчинам и женщинам запрещается спать вместе.

— Господи! — возмутился Оливер. — Мы уже помолвлены!

— Даже если бы вы были женаты. Пожалуйста! Если вы не будете следовать обычаям нашего племени, Совет Женщин не поможет вам. Более того, они могут запретить мне сопровождать вас.

Честер махнул рукой, успокаивая Оливера.

— Не спорь. Все равно после восьми часов все обещания теряют силу.

Гвен притянула Олли к себе и что-то зашептала ему на ухо. Он заметно покраснел, затем поцеловал ее и направился к Честеру и другим мужчинам.

Акация взяла Тони за руку. Рука была прохладной и безвольной. Девушка с шутливым беспокойством заглянула ему в лицо:

— Я буду ждать тебя за тем бананом.

Его губы скривились в невеселой усмешке.

— Я думал о том, почему мне не нужно было вступать в бой. В конце концов, я всего лишь вор.

Она отступила назад, продолжая держать его за руки, и пристально посмотрела ему в глаза.

— Послушай, Тони, я просто пыталась помочь тебе. Я говорила только об игре, Фортунато!

Он в ответ сжал ее руки, но в этом пожатии не было нежности.

— Да, конечно. Ты была так занята уничтожением драконов, что у тебя просто не было времени обратить внимание на других. Я имею в виду, что тоже хотел бы принять участия в игре.

В его голосе звучала боль, и Акация не знала, что сказать.

— Ну, Тони. Мне очень жаль. Послушай…

Он высвободил руки и отстранился.

— Ладно, Кас, забудь. Со мной все в порядке. Просто тебе не стоит сначала уговаривать меня относиться ко всему серьезно, а затем вдруг заявлять, что это всего лишь игра. Мне сегодня ничего не нужно было делать, да? Я должен был лежать, уткнувшись лицом в грязь, и наблюдать, как остальные разыгрывают из себя героев. Не знаю, как это выглядело с твоей стороны, но я чувствовал себя дерьмом, понимаешь?

Он протянул руку и легонько потрепал ее по левой щеке, а затем повернулся и пошел прочь.

Акация смотрела, как он уходил. Ее рот был приоткрыт, а подбородок двигался, как будто она пыталась что-то сказать. Слова не приходили.

Гвен потянула ее за рукав.

— Пойдем, Кас, посмотрим, где нам предстоит ночевать.

Акация молча кивнула и последовала за ней. Одна из женщин показала им хижину. Гвен, Акация и Мэри-Эм положили свои спальные мешки на одну сторону сплетенного из стеблей тростника пола. Джина и Фелиция устроились с другой стороны. Акация молча наблюдала, как надувается ее матрас. Крепкая рука участливо похлопала ее но спине.

— У тебя проблемы с парнем? — добродушно загудела Мэри-Эм. — Не беспокойся о нем, милая. Просто это впечатления первого дня. Найди его, когда стемнеет, и немножко приласкай — и все образуется.

Маленькая женщина потрепала Акацию по подбородку и шутливо ткнула локтем, так что девушка чуть не упала.

— Хорошо, Мэри, — выдавила из себя улыбку Акация.

— Хорошо? Конечно, я права. Мэри-Эм все видит, все знает. От меня ничего не скроешь.

Мэри-Эм заковыляла прочь, напевая себе под нос куплет из «Эскимоски Нелл», в котором расхваливались преимущества шестимесячной полярной ночи.

Акация невольно улыбнулась и растянулась на постели, разглядывая потолок и ожидая окончания игрового дня.

Секунд через тридцать стоящие снаружи туземцы стали прозрачными и беззвучно растворились в ночи.

Глава 9. УБИЙСТВО

Альберт Райс отпер дверь исследовательского корпуса и отступил в сторону. На часах было 21-15, и жить Райсу оставалось двадцать две минуты.

Он вежливо улыбался, но ни миссис Метески, ни Лопесы этого не заметили. В голосе Ричарда слышалось недовольство.

— Вы, наверное, не отдаете себе отчет, к каким последствиям может привести задержка в три десятых секунды. Что это значит для игры, игроков и для меня.

— Уэллс и Чикон отличные специалисты, — спокойно ответила Метески. — Они устранят неполадки задолго до утра.

— Им лучше поторопиться. Этого не было в моей программе, Метески. Та птица не должна была промахнуться, и Пентесилея лишилась бы ноги в самом разгаре сражения! А Бован должен был вызвать пламя только со второй попытки…

Они вышли наружу. Миссис Метески поблагодарила Раиса и последовала за Лопесами, поправляя очки в металлической оправе. Ее худые руки немного дрожали — на улице было прохладно. Райс запер за ними дверь.

Когда дверь закрылась, улыбка мгновенно сошла с его лица.

Он думал.

«Как можно так волноваться из-за трех десятых долей секунды? Лопес всегда был нахальной маленькой козявкой, любящей давать указания. И так смешно выражается. Особенно, когда злится. Вот так: „Прошу прощения, вас не затруднит помочь мне?.. “. Или: „Могу я попросить ваш пропуск? Мне бы хотелось немного прогуляться, но я не хочу никого беспокоить“. Всегда с фальшивой вежливостью. Фальшивой, потому что единственным ответом на его вопросы может быть: „Да, сэр“.

Время начинать обход. Райс направил лифт на третий этаж и прижал большой палец к часам-табелю.

На третьем этаже располагались экспериментальные мастерские. Здесь волшебники Парка Грез из стали, алюминия, дерева, оргстекла, пенопласта, пластика и других материалов создавали макеты будущих аттракционов. Поначалу модели существовали в виде нарисованных при помощи компьютера голограмм, а затем постепенно превращались в конструкции из покрытой пластиком стали или из тонких и казавшихся такими непрочными углеводородных нитей. Райс любил работать в дневную смену, когда у него была возможность заглянуть в мастерские, услышать и почувствовать шум и вибрацию прессов, токарных и сверлильных станков, ощутить запах расплавленной пластмассы — наблюдать, как фантазии становятся реальностью.

Но сейчас мастерские опустели. Во всем здании никого не было, за исключением нескольких техников в Игровом Центре на втором этаже и припозднившихся сотрудников отдела психологии или инженеров на пятом.

Он проверял каждую дверь, осматривал все коридоры, ниши, укромные уголки. Он помнил, какая история произошла с племянницей одного из токарей. Она спряталась в здании после окончания рабочего дня и проникла в литейный цех. Служба безопасности обнаружила ее пять часов спустя. Ущерб составил более двадцати тысяч долларов. Развлекаясь, она соединила самоходную тележку с анатомической моделью человека. Результаты оказались настолько интересными, что привели к созданию аттракциона «Мистер Диджестон», построенного в зоне I при поддержке компании «Бристоль-Майерс». Девочку отправили в колледж, назначив специальную стипендию. Но охранник лишился работы.

Коридоры разветвлялись, и Райс ничего не пропускал, проверяя каждый дюйм. Убедившись, что все в порядке, он прикосновением пальца сбросил часы-табель и поехал на второй этаж.

Обыскивая каждый уголок, он находил время для тренировки. Он быстро двигался из стороны в сторону, нанося удары по воображаемому противнику. «Кэк-уок», как называл Гриффин эти движения. Странный человек этот Гриффин. Жесткий, но одновременно добрый. Всегда поощрял мягкость в своих сотрудниках и хотел, чтобы они объясняли туристам необходимость соблюдения осторожности.

Райс подошел к похожей на сейф двери Игрового Центра, где Лопесы воплощали свои фантазии в жизнь. Он прижал сначала ладони, а затем щеку к ее поверхности и почувствовал прикосновение гладкого прохладного металла, вибрацию от работающей внутри аппаратуры. Райс застыл на некоторое время, а затем прошептал:

— Играющий бог.

Его лицо, смягчившееся на мгновение, опять приняло хмурое выражение, и он отошел. Дальше шли служебные помещения, где Ларри Чикон и Дуайт Уэллс следили за вводом данных в компьютер Парка Грез. Через окно из пуленепробиваемого пластика Райс видел мерцание крошечных красных и белых индикаторов.

Следующей располагалась комната, в которой Метески и другие официальные лица наблюдали за игрой, следя, чтобы все шло по правилам этой дурацкой Ассоциации.

Он дошел до следующей двери и повернул назад. Звук его шагов гулко раздавался в пустом холле. Работать днем было интересно, но Райсу нравились и ночные смены. Вокруг никого нет, и остается куча времени на воспоминания и размышления.

Если постараться, то можно вспомнить, как он десятилетним ребенком приезжал в Парк Грез. Это было так давно. Прошедшие двадцать лет казались ему вечностью. С другой стороны, его не отпускало чувство, что он может протянуть руку и погладить по голове того белокурого мальчика с вечным насморком. А сейчас он вырос и сам работал на этой «фабрике мечты».

«Пойдем, маленький Альберт, — пригласил самого себя Райс, направляясь к лифту. — Пойдем со мной и посмотрим, как делаются мечты. Увидим компьютеры и видеокамеры, аппаратуру, матерчатые декорации и пластиковые опоры конструкций. Затем осушим слезы в твоих глазах, обильно смешанные с осколками детских сказок, и попытаемся из остатков выплавить взрослого человека, умеющего постоять за себя».

На его губах появилась легкая усмешка. Он может постоять за себя настолько, что согласился на эту тяжелую неквалифицированную работу. Для него уже приготовлено местечко наверху — для всякого, кто знает правила игры, Парк Грез — ложь, а маленький Альберт знал все обо лжи. Иногда она так тесно сплеталась с действительностью, что он больше не мог различить их.

Иллюзии… Неужели именно поэтому отец привез его в Парк Грез? Папа сказал, что мама больна и должна на время уехать. Но Альберт подслушал телефонный разговор из гостиничного номера, когда отец отчаянно вскрикивал: «Эмма». Лицо матери на экране оставалось холодным и чужим, а затем исчезло, когда незнакомый мужской голос позвал ее. Отец растерянно смотрел на гаснущий экран, и слезы текли по его красивому мужественному лицу. Когда слезы высохли, он взял маленького Альберта за руку и они отправились в путешествие по Парку Грез. Это был первый день их четырехдневных каникул.

За оставшиеся три дня Альберт получил столько удовольствия, сколько не получал никогда раньше, но за улыбками и смехом он не мог забыть взрослого человека, плачущего перед пустым экраном.

Иллюзии.

Когда они вернулись домой, мать была там, добрая и ласковая. С тех пор она стала часто уезжать. Но куда бы она ни направлялась — «в больницу», «к родственникам» или «на конференцию», — результат был одним и тем же. Он остро ощущал исходящие от отца волны болезненного одиночества.

Однажды, когда Альберт вернулся домой из школы, отец объявил ему, что они с матерью разводятся и он должен выбрать, с кем будет жить. Альберт остался с отцом и имел возможность наблюдать, как в течение шести месяцев пышущий энергией и здоровьем мужчина превратился в жалкого старика. Его чувство к матери, к ее маленьким подаркам и телефонным звонкам нельзя было назвать ненавистью, скорее, это была обида. Странно, но он даже немного радовался, что такое произошло с человеком, которого он любил больше всего на свете. Альберт знал, что получил самый важный урок в жизни: все в этом мире ложь и фантазии. «Спасибо, мама».

Он вышел из лифта на первом этаже и замер. Что-то не так… Но что? Звук? Да, последние отголоски эха. Райс насторожился.

Он посмотрел по сторонам, ничего не увидел и задумался. Действительно ли он что-то слышал? Это просто оседают стены старого здания. В вестибюле стояла полная тишина, и Райс немного расслабился. Он осторожно, почти на цыпочках, пересек вестибюль и повернул налево, к машинописному бюро. Проходя мимо зеркальной стены, он с удивлением увидел свою согнутую крадущуюся фигуру и искаженные гримасой губы, так не соответствующие шапке мягких светлых волос.

Ни звука. Ничего. Он заставил себя проверить все двери нижнего этажа. За административным отделом располагались туалеты. Он взглянул на часы. Девять двадцать семь, восемнадцать минут до следующего обхода. Можно немного отдохнуть. За туалетами находилась комната отдыха с сандвичами, кофе и несколькими столиками.

Райс вошел и прищурился от яркого света. Да, здесь был новый торговый автомат с безалкогольными напитками. Он вставил пластиковую кредитную карточку «Коулз Индастриз» в щель и нажал клавишу с надписью «Лимонад». В его руку упал пластиковый пакет с восемью унциями напитка. На ощупь он был прохладным и бесформенным, как только что извлеченная из холодильника сырая печенка. Райс предпочитал бутылки или жестяные банки.

Он открыл крышечку и сделал большой глоток. В это мгновение чья-то рука сдавила его шею.

Лимонад вылился у него изо рта и забулькал в горле. Рука сильнее сжала его горло. Райс поперхнулся, лимонад вытекал из его носа, размазываясь по лицу. Он скрючился, беспомощно размахивая руками.

Ему удалось повернуть голову, так что его горло попало на локтевой сгиб противника, и рука нападавшего больше не пережимала ему трахею. Райс боролся. Он ударил нападавшего локтем в живот, а затем еще раз, с другой стороны. В ответ послышался болезненный вздох. Но противник, вместо того, чтобы выпустить его, подпрыгнул, обхватил ногами талию Райса и сжал так, что у того затрещали ребра. Перед глазами у Райса все поплыло, и он опрокинулся на спину, стараясь, чтобы голова нападавшего попала между ним и полом.

Когда они ударились об пол, послышался стон, и давление ослабло. Райс вцепился в душившую его руку, судорожно вдыхая живительный воздух. Собрав силы, он нанес удар через плечо и ощутил под своим кулаком податливую плоть. Приободрившись, он принялся молотить противника кулаками и локтями, пока рука, сжимавшая его горло, не стала ослабевать, а затем попытался встать на колени. Если бы он смог это сделать, то у него появилась бы возможность опрокинуться на спину и ударить нападавшего о край стола. Ему уже почти удалось выпрямиться, но в это время его правая коленка попала на пакет с лимонадом. Пакет порвался, и напиток выплеснулся на пол. Поскользнувшись, Райс потерял равновесие и упал на пол лицом вниз.

Противник вскочил ему на спину, и остатки воздуха вышли из сдавленных легких. Лежа на животе, Райс чувствовал, как сильная рука вновь сдавила его горло. Вторая рука уперлась сзади ему в шею, чтобы усилить нажим. В глазах у Райса потемнело, но неимоверным усилием воли он просунул руку под себя и, напрягая слабеющие руки, попытался отжаться. Его легкие горели огнем, в висках стучало. Райс попытался закричать, но из пересохшего горла вырвалось слабое шипение. Тьма навалилась на него, и он услышал свою мысленную мольбу: «Господи, еще один глоток, господи, всего один маленький глоток воздуха… »

— Вызовите Боббека. Немедленно.

Гриффин обращался к Мелоуну, коротенькому и толстому охраннику, отвечавшему за три верхних этажа здания исследовательского отдела. Обрадованный Мелоун выскочил из комнаты. Он никогда раньше не видел мертвеца.

А Райс, несомненно, был мертв. Можно, конечно, создать голограмму связанного по рукам и ногам человека с кляпом во рту, но невозможно воспроизвести висевшее в воздухе ощущение смерти. Глаза Райса были закрыты, голова повернута набок, как у куклы, а светлые волосы напоминали надетый на манекен парик.

Гриффин подошел поближе и наклонился. Руки Райса были связаны за спиной. Нет, правильнее было бы сказать так: его запястья были скреплены при помощи пластыря, а большие пальцы рук связаны отдельно. Несколько витков пластыря были обмотаны вокруг его лодыжек, еще одна полоска пластыря закрывала рот. Райс сидел, прислонившись спиной к торговому автомату с безалкогольными напитками и уткнув голову в колени. Гриффин осторожно взял Райса за плечо и приподнял. В тонкой стенке торгового автомата была небольшая вмятина, как раз в том месте, где находилась голова Райса.

Услышав шаги, Гриффин инстинктивно выпрямился.

— Извините… Босс, я… — Миллисент Саммерс вздрогнула при виде мертвеца.

— Он мертв, Милли. Послушай, я вызвал тебя и Марта, потому что мне нужны дополнительные глаза и уши, понятно? — Она быстро кивнула. — Я хочу, чтобы через пятнадцать минут здесь был врач, обслуживающий поселок «Коулз Индастриз». Мне также нужно, чтобы был произведен тщательный осмотр всего здания. Доложите мне обо всем необычном.

— В игровом иоле А идет игра, Грифф, — она не отрывала взгляда от Райса, и Гриффин видел, что ей с трудом удается сохранять спокойствие. Алекс почувствовал какое-то странное удовлетворение от того, что, наконец, застал ее в тот момент, когда она не была полностью уверенной в себе и готовой к действию.

— Хорошо, Милли. Я хочу знать, не обнаружилось ли каких-нибудь помех в игре или не вскрыта ли система безопасности. Не думаю, что тот, кто это сделал, хотел убить Райса. Если я не ошибаюсь, это скорее похоже на кражу. С этого и начнем.

Миллисент опять кивнула, не отводя взгляда от трупа Райса.

— Давай, малыш, займись делом, — мягко сказал Гриффин. — Я побуду здесь.

Она попыталась улыбнуться. Тщетно. Попятившись, Милли выскочила из комнаты. Алекс слышал, как в коридоре она не выдержала и бросилась бежать.

Гриффин осмотрел комнату, пытаясь представить, что здесь произошло. Очевидно, Райс проиграл схватку. Учитывая крепкое сложение охранника, Гриффин предположил, что его застали врасплох. Это могло означать следующее: либо на Райса напали сзади, либо непрошеный гость обладал необыкновенной физической силой. Стулья в комнате были опрокинуты. Около ноги Райса лежал наполовину пустой пакет лимонада. Правое колено охранника было мокрым.

Алекс вспоминал содержание личного дела Райса: 30 лет, блондин, 5 футов 11 дюймов, 170 фунтов. Бывший моряк-подводник. Прослужил 6 лет и демобилизовался с отличными характеристиками. Два года колледжа, затем три года на случайных работах и, наконец, «Коулз Индастриз». Родители живы, мать где-то в Миннесоте, а отец — пациент гериатрического центра. Симпатичный, но ни с кем не общается, за исключением соседей.

Гриффин присел на один из неопрокинутых стульев и потер глаза ладонями. Что еще? Ах, да. Его квартиру в поселке разгромили. Он не заявлял о пропажах, и расследования не было. Возможно…

— Боббек уже идет, шеф, — это вернулся Мелоун. Его лицо покраснело, как от сильного напряжения. Он старался не смотреть на труп у торгового автомата.

— Хорошо. Оставайтесь здесь до прихода Мартина. Пусть составит для меня официальный отчет. Это нужно для юридического отдела, — Гриффин провел пальцем по небритому подбородку. — Мне кое-что нужно проверить. Думаю, что Хармони соберет экстренное совещание, вызовите меня тогда, ладно? И еще… я знаю, что вам не надо об этом говорить, но все же… Не трогайте здесь ничего.

В ожидании лифта Гриффин мысленно представлял себе план здания исследовательского отдела. Всего неделю назад здесь проводилась полная проверка систем охранной сигнализации. Гриффин сам принимал в ней участие и знал, что все было сделано тщательно и аккуратно. Чтобы проверить все приборы на наличие следов шунтирования или постороннего вмешательства, потребуется несколько часов. Результаты будут известны только утром, но кое-что он мог проверить прямо сейчас. Вероятность удачи была невелика, но Гриффин уже давно научился не пренебрегать даже самой, казалось бы, невероятной возможностью.

Лифт привез его в подвал. Когда двери открылись, загорелись сигнальные лампы. Апекс включил основное освещение.

В подвале было тихо. Слышалось лишь негромкое гудение генераторов. Гриффин направился к лестничной площадке, протискиваясь между рядами ящиков с оборудованием. Подойдя к двери, он проверил замок. Внешних повреждений не было. Магнитная лента расскажет ему, открывался ли замок за последние несколько часов. Подготовленному вору не нужно было применять силу. Он пересек комнату и подошел к служебной шахте, которая закрывалась овальной стальной дверью. Алекс вскарабкался на невысокую лестницу и осмотрел поверхность двери. На ней были видны следы грязи, но обслуживающий персонал мог пользоваться туннелем в течение игрового дня. И сейчас там шли подготовительные работы к следующему дню, но люди и механизмы попадали туда через отодвигающиеся панели купола.

А этот туннель…

Гриффин достал свой радиотелефон и нажал клавишу.

— Соедините меня, пожалуйста, с отделом технического обслуживания.

Ожидая ответа, Алекс поднял воротник своей легкой куртки — в подвале было холодно.

Раздался гудок, и женский голос произнес:

— Слушаю, мистер Гриффин. Чем могу помочь?

— Мне нужна информация об использовании технологического туннеля номер… — он взглянул на желтые цифры над дверью, — … восемнадцать в игровом поле А. Он ведет в здание исследовательского отдела.

— ГА-18?

— Да.

— Минутку.

Гриффин тешил себя надеждой, что ошибся. Как они могли упустить этот туннель из виду? Это непростительно, но в то же время так естественно. Зачем охранять Парк от игроков? Он опустился на колени у нижних ступенек лестницы и внимательно осмотрел комочки грязи и крошечный кусочек зеленого листа.

Мистер Гриффин?

— Да.

— Сегодня ГА-18 использовался всего один раз, в 16-30. Гриффин задержал дыхание.

— Причина?

— Видимо, проверка давления в двенадцатом секторе. Это одна из труб, питающих искусственное озеро.

— Значит, у технического персонала не было повода выходить на поверхность?

— Думаю, не было. Там сейчас идет игра. Все работы производились внутри туннеля.

— Хорошо, — Гриффин быстро прикинул в уме различные возможности. — Расспросите техника, когда придет утром на работу.

Алекс отключил связь и убрал передатчик.

Он еще раз внимательно посмотрел на комочки грязи. Эти ступеньки, как и каждый дюйм Парка Грез, убирались ежедневно. Значит, грязь должна быть свежей. Возможно, кто-то спускался по лестнице всего несколько часов назад. Гриффин посмотрел на часы. Одиннадцать двадцать. Райса нашли в десять минут одиннадцатого, через двадцать пять минут после того, как он пропустил свой очередной обход.

Интересно, где непрошеный гость нашел грязь и листья?

Алекс был готов поклясться, что зеленый листик принадлежал какому-то тропическому растению.

Лифт поднял Гриффина на первый этаж. Врач уже прибыл — высокий худой мужчина, лицо которого обычно не покидала доброжелательная улыбка. Он был одет в измятую и небрежно застегнутую рубашку, заправленную в то, что могло сойти за брюки, но больше напоминало пижаму.

—Доктор Новотны, — мрачно поздоровался Алекс.

— Гриффин, — ответил худой мужчина, — я мало что могу сделать здесь. Мне нужно забрать тело в лабораторию для исследования. Но ведь мы не можем этого сделать, пока не прибудет окружной коронер или не разрешит полиция, так?

Гриффин почесал в затылке.

— Думаю, проблема разрешима. Парк Грез — независимое муниципальное образование, и у меня есть право самому проводить расследование. Мы, конечно, свяжемся с властями округа, но, уверен, что Хармони постарается как можно дольше держать все в тайне.

— Мы сделали фотографии, Грифф, — сказал Марта Боббек. — Какой ужас.

Гриффин был рад, что его помощник здесь. Мартин позаботится, чтобы все шло как надо, если ему придется отвлечься. Доброе некрасивое лицо Марти дергалось всякий раз, когда его взгляд останавливался на теле Райса. Боббек жевал жвачку с почти маниакальным, как выражался Гриффин, усердием.

— Нужно снять отпечатки. Здесь побывало слишком много людей, чтобы можно было надеяться на успех, но все равно попробуйте. Я хочу, чтобы проверили все показания систем охранной сигнализации. Кто-то что-то искал в этом здании. Я хочу знать, что это могло быть. Возможно, сотрудники исследовательского отдела помогут нам. Разыщи того, кто знает, какого черта им было здесь нужно, и пусть придет на мою встречу с Хармони.

Марти кивнул. Его квадратный подбородок нервно ходил вверх-вниз.

— Почти все уже делается. Милли сейчас работает с магнитными записями, а инфракрасное оборудование будет здесь через минуту, — он мысленно повторил задание и остался удовлетворен. — Думаю, все идет как надо. Только вот тело Райса… вы хотите доставить его в поселок?

— Нет. Отвезите его в медицинский центр Парка. Там лучше условия. Свяжитесь с юридическим отделом и выясните, имеем ли мы право делать вскрытие, если понадобится.

Раиса осторожно погрузили на носилки, и двое охранников унесли их. Боббек проводил накрытое простыней тело полными муки глазами.

— Это ужасно, — тихо произнес он.

— Да, — согласился Гриффин. — Это ужасно.

Глава 10. НЕЙТРАЛЬНЫЙ ЗАПАХ

Гриффину удалось поспать пару часов до встречи с Хармони. Диван в его кабинете был слишком мягким, но это было все же лучше, чем возвращаться домой просто для того, чтобы немного вздремнуть. Он умылся и побрился.

Лицо в зеркале показалось ему незнакомым. Зеленые глаза, коротко подстриженные черные волосы, массивные плечи, двухдюймовый шрам под левым ухом… все это не изменилось. Но растерянный взгляд делал лицо чужим. Убийство изменило все.

В Парке Грез иногда случались смерти. Инфаркты, удары, один или два случая передозировки наркотиков (он никогда не мог понять людей, приносивших в Парк Грез наркотики). Пока другие люди с трудом сохраняли эмоциональное равновесие под напором чувственных ощущений, находились такие, которых не могла удовлетворить магия Парка. Было даже несколько несчастных случаев, например, два года назад ребенок ухитрился утонуть в тридцати шести дюймах зыбучих песков в игре «Остров Сокровищ».

Но только не убийство. Такого еще не было. Он вспомнил застывшее лицо Райса и дыхание смерти, касавшееся всякого, кто входил в комнату. Только не здесь. Не в Парке Грез. Таких вещей здесь не должно быть.

«Но это случилось. Даже здесь можно встретить смерть. Теперь все зависит от тебя», — говорил он испуганному незнакомцу в зеркале. Алекс разгладил несуществующие складки на рубашке и посмотрел на встроенные в манжету часы: 4-25. Осталось 5 минут.

Кабинет Гриффина находился на втором этаже административного комплекса, десятиэтажного здания в самом центре Парка Грез, которое располагалось на острове посередине лагуны, соединявшей различные части Парка. Апартаменты Хармони находились на шестом этаже. В вестибюле было пусто, слышалось лишь слабое гудение одинокого робота-уборщика, всасывающего пыль.

Гриффин миновал пустую приемную и постучал в дверь кабинета Хармони. Голос из динамика пригласил его войти.

Исполнительный директор Парка Грез вполне мог бы занимать роскошные апартаменты на восьмом или девятом этаже, но предпочитал быть более доступным для своих сотрудников. Снаружи кабинет ничем не выделялся, но изнутри был просто великолепен. Всю внешнюю стену занимало окно, из которого открывался чудесный вид на лагуну и сектора I и II Парка Грез. Потолки в комнате были высокими, а пол устилал ковер из натуральной шерсти. Но самое замечательное, что доставляло посетителю наибольшее удовольствие, — это мебель, изготовленная из красивых дорогих пород дерева разного цвета.

Письменный стол красного дерева был таким же массивным, как и сидящий за ним человек. Вес Хармони составлял не менее двухсот тридцати фунтов, и почти ни капли жира. Это был лысеющий пятидесятилетний мужчина в странно смотрящемся на его лице тонком пенсне, с плоским носом и мощными плечами. Только голос нарушал образ физически сильного грубого человека.

— Гриффин. Рад вас видеть, — интонации были тщательно взвешены, каждое слово аккуратно закруглено. Хармони привстал и крепко сжал руку Гриффина. — Садитесь, пожалуйста. Вероятно, нам следует подождать О'Брайена.

— Скипа тоже привлекли? Ну конечно. Нам понадобится консультация специалиста.

Хармони потряс головой, пытаясь подавить зевоту.

— Самое неподходящее время, чтобы вытаскивать человека из постели, но раз уж нам приходится делать это, то нужно хотя бы принять немного виноватый вид, так?

Алекс рассмеялся и рассеянно посмотрел в окно. По-прежнему было слишком темно, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть. Он надеялся, что совещание продлится до того времени, когда лучи солнца осветят Парк Грез и он сможет полюбоваться чудесным видом.

— Альберт Райс, — произнес Хармони. — Такой светловолосый парень?

— Совершенно верно.

— Он был хорошим работником?

— Он был смышленым и ответственным и мог рассчитывать на продвижение по службе. Думаю, что через год или два он сидел бы уже в этом здании.

Хармони вздохнул.

— Так часто бывает. Да, все это ужасно, Алекс. Это происшествие ставит «Коулз Индастриз» в крайне неприятное положение. И я пока не знаю, как нам выпутаться. Что удалось выяснить вашим людям?

— Только то, что вы уже знаете. Их целью был склад на третьем этаже. Там могли храниться образцы разработок для новых аттракционов. Все это очень похоже на попытку промышленного шпионажа. Скип О'Брайен открыл дверь в кабинет.

— Доброе утро, — произнес он и покачал головой. — Похоже, новости не очень хорошие, так?

Он поставил набитый бумагами портфель на свободный стул.

— Я попытался связать все факты, которые были в моем распоряжении. Алекс, ты уверен, что проникли только в один кабинет?

— Абсолютно. Судя по записям, все произошло между половиной десятого и пятнадцатью минутами одиннадцатого. Дверь в маленькую биохимическую лабораторию на третьем этаже здания исследовательского отдела была вскрыта в девять сорок. Вор рылся в одной из папок с документами, и мы предполагаем, что похищен флакон с образцом.

— О, Господи, — только и смог произнести Скип. Он открыл свой портфель и стал просматривать записи на экране портативного компьютера. Когда он поднял голову, морщины прорезали его лоб. — Похоже, я знаю название той папки. Ведь украли соответствующий образец, так? Там было написано: «Нейтральный запаха?

Алекс кивнул.

— Как ты догадался?

— Если бы ты работал в исследовательском отделе, то знал бы об этом. Только одна вещь могла быть объектом подобной кражи. Ее прислали из отделения «Коулз Индастриз» в Сакраменто. Это действительно секрет. Мы получили всего лишь второй образец. Не в обиду тебе будет сказано, Алекс, но они беспокоились, что нечто подобное может произойти. У них там нет игроков и туристов, и меры безопасности строже. Как бы то ни было, если кто-то действительно охотился за этой информацией, то он играет по-крупному. Бедняга Райс просто оказался в центре событий, — Скип умолк, и взгляд его стал рассеянным. — Надеюсь, что полученная от меня информация поможет вам найти этого ублюдка.

Гриффин подскочил. Он никогда раньше не слышал, чтобы Скип ругался.

О'Брайен заметил это.

— Если бы я не дал ему рекомендации, — грустно добавил он, — то Райс, возможно, был бы жив.

Алекс сидел слишком далеко, чтобы ободряюще похлопать Скипа по плечу, и поэтому постарался вложить как можно больше теплоты в свой ответ.

— Ему нужна была работа, Скип. Ты не несешь за него ответственности. Просто он один из твоих бывших студентов, которому ты помог. Не думаю, что он стал бы винить тебя, что так все повернулось.

— Не знаю, возможно, не стал бы. Мне от этого не легче.

— Нам тоже, Скип, — сказал Хармони. — Так что давайте сюда ваши материалы. Это прояснит ситуацию и может помочь нам поймать этого ублюдка, как вы сами сказали.

— Хорошо, — Скип продолжал свои манипуляции с компьютером. — Кое-что может показаться непонятным, но я попытаюсь свести научную терминологию к минимуму.

Хармони откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и сцепил пальцы рук. Гриффин закинул ногу за ногу и наклонился вперед.

— Парк Грез предлагает посетителям два вида иллюзий — главные и вспомогательные. Главные включают в себя различные механические конструкция голограммы, звуковые эффекты и так далее. Вспомогательные, в основном, связаны с результатами воздействия комбинации различных раздражителей, с манипуляцией временем и пространством в залах ожидания и тому подобное. Они служат для подготовки посетителей к «правильному» восприятию главных эффектов. Без такого «подготовительного» этапа иллюзия не будет выглядеть столь убедительно. Это давно известно. Еще создатели «Диснейленда» научились использовать время ожидания для психологической подготовки туристов. И чем больше мы узнавали о воздействии на подсознание различных элементов Парка Грез, тем сильнее нам хотелось исследовать способы непосредственного воздействия на психику. Поскольку мы намеревались использовать полученные знания только в аттракционах, то могли не беспокоиться по поводу запретов на действующую на подсознание рекламу.

Скип — впервые после того, как вошел в кабинет, — по-настоящему улыбнулся.

— Когда мы занялись этим, многое оказалось на удивление простым. Начали мы со звука. Известно, что некоторые инфразвуковые частоты вызывают беспокойство или страх. Нас заинтересовало гудение, которое издают рассерженные пчелы. В конце концов мы научились вызывать чувство страха у восьмидесяти процентов испытуемых. Это было началом.

Более эффективными оказались короткие вспышки света. В прошлом эта техника использовалась лишь на проекционных экранах или рекламных панелях, когда сообщение появлялось всего на какие-то сотые доли секунды. Голографические проекторы значительно расширили наши возможности. Теперь мы в состоянии передать различные изображения двум стоящим рядом людям. Эффективность этой технологии пока нас не очень удовлетворяет — только порядка шестидесяти процентов, — но возможности ее просто потрясающие.

Он поднял голову, опуская крышку своего портфеля. Скип произносил свой монолог без остановки, как будто одна часть его мозга сортировала информацию, а другая передавала ее слушателям.

— У человека есть четыре вида рецепторов: электромагнитные, механорецепторы, терморецепторы и хеморецепторы. Палочки и колбочки в сетчатке глаза — это электромагнитные рецепторы. Механорецепторы реагируют на прикосновение, давление и тому подобное. Например, барабанные перепонки, которые воспринимают звуковое давление. Терморецепторы — это нервные окончания, реагирующие на тепло и холод. Мы работали во всех этих областях и получили обнадеживающие результаты. Другое дело — хеморецепторы. Вкусовые рецепторы, клетки сонной артерии и аорты, органы обоняния… У нас поначалу ничего не получалось, хотя мы сосредоточили основные усилия именно в этом направлении.

Гриффин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла и кашлянул.

— И украли как раз результат этих усилий?

О'Брайен растерянно посмотрел на него.

— Я слишком многословен? Мне казалось, что некоторые подробности не помешают.

— Продолжай, Скип, даже в известных вещах может содержаться что-то важное.

— Хорошо. Мы столкнулись со множеством проблем: точность воздействия, безопасность химического вещества, незаметность, способы распространения и так далее. Была предпринята неудачная попытка воздействовать на обонятельные рецепторы звуковыми волнами. Ничего не получилось — они реагировали только на химические вещества.

Возможности здесь поистине безграничны. Обонятельные рецепторы — единственные, соединяющиеся непосредственно с головным мозгом. Средняя лобная доля, с которой связаны эти нервные окончания, отвечает также и за эмоции человека. Здесь расположен так называемый центр наслаждения.

Как я уже сказал, обонятельные рецепторы реагируют только на химические вещества. Они представляют собой биполярные нервные клетки, берущие начало из самой центральной нервной системы. Возбужденные, они «деполяризуются», превращаясь в электрическую батарею и вызывая электрический ток. Современная наука считает, что запах определяется не химическими свойствами молекул, а их формой. На основе этой теории были классифицированы семь основных первичных запахов: камфарный, мускусный, цветочный, мятный, эфирный, острый, гнилостный. Все остальное — комбинации. Мы предположили, что существуют «нейтральные» вещества, которые приводят к деполяризации обонятельных клеток, но не вызывают ощущения запаха. Если бы удалось обнаружить молекулы соответствующей формы, то это означало бы, что мы на правильном пути.

— Какую реакцию вы рассчитывали получить? — спросил Хармони, не открывая глаз.

— Мы точно не знали. Тошнота, слюноотделение, сексуальное поведение и…

— Сексуальное поведение?

— Все обращают внимание именно на это. Еще в 1960 году были выделены два вещества — копулин и андрестерон, — служащие сексуальными сигналами для обезьян и в какой-то степени для человека. Поведение людей определяется гораздо большим количеством факторов. Многие из них имеют социальную природу, и пока еще не найдено химическое вещество, действительно способное заставить тебя принять соответствующее решение, — он ухмыльнулся. — Но мы не оставляем попыток.

О'Брайен дрожащими пальцами достал сигарету из внутреннего кармана пиджака и прикурил. Поймав взгляд Гриффина, Хармони незаметно включил крошечный вентилятор под потолком, и дым от сигареты Скипа стал подниматься вверх.

— Мы использовали, — продолжал О'Брайен, — модифицированную модель электроолфактографа — прибора, который регистрирует электрические импульсы обонятельных нервов. В конце концов нам удалось обнаружить вещество, инициирующее деполяризацию, но не вызывающее ощущение запаха.

— Что это за соединение?

— Я не могу сказать тебе формулу, Апекс. Я и сам ее не знаю. Мне известно только, что это летучее, растворяющее жиры вещество, с солями в качестве активных агентов. После открытия этого соединения началась настоящая работа. Это было семь месяцев назад. С тех пор до меня доходили сведения, что в Сакраменто получены варианты, способные вызывать слезы, смех, рвотный рефлекс, сон, удивление и даже братскую любовь. Одному богу известно, что еще они там напридумывали. Как бы то ни было, они прислали нам для испытаний один из образцов с сопровождающей документацией. Боюсь, что это и есть наиболее вероятный объект нашей кражи.

— Каково действие этого образца? — задал вопрос Алекс.

— Точно не знаю, — развел руками Скип. — Именно поэтому они прислали его к нам. Парк Грез предоставляет дополнительные возможности для проверки. Предварительное тестирование показало, что это общий усилитель эмоций. Если это действительно так, и к тому же вещество абсолютно безопасно, на что указывают результаты предварительных испытаний, значит, мы далеко опередили конкурентов. Кража образца сводит на нет все наши преимущества.

Он сложил руки на коленях.

— Вот, собственно, и все.

Хармони выпрямился в кресле и повернулся к Гриффину.

— Ну, Алекс? Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что мои предположения были верны. Промышленный шпионаж. Сколько человек знало о том, что образец здесь?

— Вероятно, пять, включая меня. В Сакраменто раза в два больше.

— Благодарю. Ты предвосхитил мой второй вопрос. Совершенно очевидно, что произошла утечка информации. Не могу сказать, был ли это человек, или удалось проникнуть в базу данных компьютера. Поскольку в Сакраменто об этом знало в два раза больше людей, то и вероятность утечки там в два раза больше. Ловкий трюк — подождать, пока образец перевезут сюда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему я считаю этот вариант наиболее вероятным, — он вздохнул. — Но я не думаю, что нанесенный ущерб невосполним.

— Почему? — встрепенулся Хармони.

— Полагаю, что вор еще не покинул сцену.

О'Брайен казался обеспокоенным.

— Но здание осматривали. Если вор остался внутри, это один из своих — охранник, персонал лаборатории психологии или кто-то еще, кто находился здесь.

— Несколько инженеров были на пятом этаже.

— Хорошо. Нас всех обыскали, значит, вор не держит украденное вещество при себе. Оно может быть спрятано где-то внутри здания.

— Возможно. Мы проверяем это, — Гриффин кивнул, собираясь с мыслями. — Хотя я не думаю, что это так. В подвале я обнаружил следы, указывающие на то, что вор пришел из игрового поля А. Это самое слабое звено в нашей системе безопасности. У нас превосходная охрана по периметру, но между игровым полем А и подвалом…

Он пожал плечами.

— Игроки настолько далеки от реальности, что мы никогда не ожидали угрозы с этой стороны. Но вор использовал пластырь. У каждого игрока есть аптечка… Скип, когда доставили экспериментальный образец?

— Три недели назад.

Гриффин размышлял вслух:

— Так… Лучше, если… Скип, а когда стало известно об этом?

— Еще за месяц.

— Вот где следует искать. Времени было более чем достаточно, чтобы информация попала к конкурентам. Они располагали временем, чтобы изучить нашу систему безопасности, нащупать слабое место и выяснить, какая игра будет проходить в нужное время в нужном месте. Потом… они изучили Мастера и определили людей, на которых он, скорее всего, остановится. Оставалось лишь сделать выбор из этого списка. Сложно, но за семь недель вполне возможно.

— Как ты себе представляешь, Алекс, что здесь произошло? — за спокойным голосом Хармони чувствовалось колоссальное напряжение.

— Прошлым вечером, примерно в девять часов, один из игроков в игровом поле А отделился от остальных и направился к северо-западной части здания исследовательского комплекса, стараясь не столкнуться с рабочими, готовившими аппаратуру к следующему игровому дню. Он проник в технологический туннель и попал на нижний этаж здания, а затем по ступенькам или на лифте поднялся наверх. Там путь ему преградил Райс. Вор «отключил» Райса, либо придушив его, либо пережав сонную артерию, связал охранника, заткнул ему рот и без помех закончил свое дело.

— Значит, смерть Райса была случайной?

— Думаю, да. Зачем связывать мертвеца и затыкать ему рот? Главное, что убийца по-прежнему участвует в игре. Если начать сейчас, то еще до утра мы можем собрать всех игроков и начать допрос.

Хармони поднял вверх толстый указательный палец.

— В данной ситуации возникают несколько проблем. Во-первых, мы не можем допросить этих людей без их согласия и не привлекая представителей официальных властей. Они вправе потребовать своих адвокатов, и тогда появится возможность передать украденный образец. Если вору станет известно, что мы знаем о его участии в игре, то он вполне способен спрятать флакон с веществом на семистах сорока акрах игрового поля. Возможно, это уже произошло и мы никогда ничего не найдем. Кроме того, нельзя не принимать во внимание саму игру. Мы понесем огромные убытки, если лишимся этого химического вещества, но мы также потеряем… — он взглянул на лежащие на столе документы, — полтора миллиона долларов, уже вложенных в игру «Сокровища южных морей». Не говоря о двадцати двух миллионах прибыли, которые мы планируем получить от продажи фильма, книги, кассет.

Голос Хармони зазвучал чуть тише.

— Откровенно говоря, есть еще одна проблема. Вы знаете, что через год будут пересматриваться наши привилегии и налоговые льготы. Если нам сейчас удастся выпутаться самим, не прибегая к помощи официальных властей, то в будущем мы избежим множества комиссий и расследований.

— Что вы предлагаете?

— Я еще до конца не уверен. Нужно подумать и посоветоваться с Международной Ассоциацией Игр. Кажется, игра длится четыре дня? Значит, именно столько времени у нас есть, прежде чем мы будем вынуждены обратиться за помощью. Думаю, наш юридический отдел обеспечит нам это время. Алекс, давайте встретимся здесь еще раз в девять часов, через… — он взглянул на часы, — три с половиной часа. Вам может нравиться или не нравиться эта идея, но, думаю, так будет правильнее.

Глава 11. РИСКОВАННЫЙ ПЛАН

Мир вокруг Алекса Гриффина мерцал и вибрировал, а затем стал четким и контрастным, почти реальным — Боббек и Милли, наконец, справились с фокусировкой голографического проектора. Гриффин обнаружил, что находится в одной из квартир поселка «Коулз Индастриз».

Жилые помещения имели почти безграничные возможности для адаптации ко вкусам жильцов. Окна, встроенные приспособления, поднимающиеся и опускающиеся потолки, дополнительные комнаты — все это не представляло проблемы. Даже перепланировка квартиры выполнялась с минимальными усилиями. В квартире у самого Гриффина был маленький спортзал, огромная библиотека и солярий с неправильной формы бассейном.

Эта квартира была ему незнакома.

— Что нам здесь нужно, Миллисент?

— Это жилище Райса, Гриф, — ответил Боббек, кусая кончик ручки. Гриффин сдержал смешок. Жевательная резинка, ручки, ногти — Марти, казалось, просто не мог не держать ничего во рту. Он лениво подумал, влияет ли эта привычка на успех его помощника у молоденьких секретарш.

Камера скользнула мимо камина, и они увидели общий вид гостиной. Газовый камин был выложен из кирпича и на фут поднимался над светло-коричневым пушистым ковром. В комнате располагались две книжные полки и что-то похожее на устройство для чтения микрофильмов. Одна из стен представляла собой нарисованное окно.

Изображение затуманилось, затем опять стало резким. Кухня…

— Когда это было снято?

— Около месяца назад. Обычная съемка для наших дизайнеров. Мы задались вопросом, было ли нападение на квартиру Райса случайностью, — Милли заколебалась, а затем продолжила. — Эта мысль ужасна, босс, но нам показалось странным, что после происшествия Райс попросил не ставить его в ночную смену. Мы подумали, что стоит посмотреть повнимательнее, вот и все.

— Райс не сообщил, что у него что-то пропало…

Что это могло значить? Не был ли Райс замешан в истории с «нейтральным запахом»? Если он хотел работать в другую смену, то достаточно было просто написать рапорт. Хотя это могло показаться подозрительным, и поэтому он организовал…

Слишком сложно. И нелепо. Но вполне возможно.

— Хорошо, — произнес наконец Апекс, — держите меня в курсе событий. Мне нужно немного подумать. Сообщите, когда вернется доктор Новотны, ладно?

Миллисент и Боббек кивнули и вернулись к работе.

. Гриффин прошел к себе в кабинет и, не включая света, плюхнулся в кресло. Он откинулся на спинку и положил ноги на стол.

«Они хотят, чтобы этим делом занялся я, — размышлял он. — Интересно, что задумал Хармони? И сумеют ли юристы выторговать нужное нам время?»

В разгар игры один из участников незаметно ушел, а затем вернулся. В какой игре такое возможно? Пожалуй, впервые в жизни Алекс пожалел, что мало знает об играх.

Вор должен был обладать некоторым опытом, чтобы рассчитать время и выбрать подходящую возможность. Идеальный вариант — если он сам принимал участие в одной или нескольких играх в поле А Эта информация должна содержаться в их личных делах…

Алекс дважды видел Раиса за два или три дня, предшествовавшие… краже со взломом? Несчастному случаю? Убийству? Пусть пока будет «несчастный случай». Сорок восемь часов назад Райс заявил о проникновении к нему в квартиру. Около тридцати шести часов назад Алекс видел его в последний раз, когда охранник тащил багаж Лопесов. Его последние слова? «Увидимся позже, шеф».

Гриффин потер глаза, стараясь вспомнить. Через четыре месяца после устройства на работу в «Коулз Индастриз» Райс устраивал новоселье, довольно скучное мероприятие с массой официальных улыбок и не очень приличными выходками пьяных людей. Там было несколько моментов настоящего веселья, особенно когда Милли и один из техников сервисной службы пели дуэт «Малыш, на улице так холодно», в котором мужская и женская партии менялись местами. И еще небольшая стычка между… кто же это был? Кажется, Райс и кто-то из работников костюмерного цеха, желавший что-то купить…

Глаза Гриффина закрывались сами собой. Он тряс головой, борясь со сном. Он уже проигрывал сражения, когда зазвенел вызов интеркома.

— Гриффин, — автоматически откликнулся Алекс.

— Кажется, мы кое-что нашли, шеф. Вы не можете зайти к нам на минутку? — голос Миллисент звучал взволнованно.

— Хорошо, — сам себе удивляясь, Апекс быстро вскочил. Он вышел из кабинета и опять оказался внутри голографического изображения гостиной Райса. — Что у вас тут?

Боббек повернул изображение на 360 градусов.

— Мы обнаружили некоторые изменения. Этот снимок сделан три часа назад. Раис привел все в порядок. Помните, он настаивал, что справится сам, и говорил, что ничего не пропало? Это могло быть ложью. Милли, покажи, пожалуйста, следующий кадр.

Изображение затуманилось, а затем появилось почти идентичная картина.

— Этот снимок сделан месяц назад. Видите статуэтку? — Боббек указывал на простую, но очень выразительную статуэтку примерно метр высотой. Это было изображение обнаженной женщины с приятным овальным лицом, сидящей на куске скомканной материи. — Ее нет на более позднем снимке.

— Правда, — заинтересовался Гриффин, а затем внезапно вспомнил: — Не эта ли статуэтка была предметом спора на вечеринке Райса между ним и какой-то дамой из костюмерного цеха?

— Миссис Кокубаи, — кивнула Милли. — Она действительно хотела купить статуэтку и давала неплохую цену.

— Точно, — теперь Гриффин и сам вспомнил. — Райс отказывался под разными предлогами. Кажется, он сам ее сделал? Что-то вроде «последнего воспоминания об ушедшей юности»?

— Теперь ее нигде не видно, — сказала Миллисент. — Мы смотрели.

— Может, ее разбили, — пробормотал Боббек.

— Возможно. Почему же он тогда не попытался получить страховку? У него была целая толпа свидетелей, которые подтвердили бы, что за нее предлагали приличную цену. Если статуэтку разбили непрошеные гости…

— Нет, — прервал его Боббек. — Я имел в виду, что она случайно упала.

— Хм… Понятно. Она стоит довольно низко, но все же такой вариант не исключен. Хотя это горизонтальная композиция, и ее нелегко разбить. Если она упадет… то может и не разбиться, особенно на этом ковре. На это стоит обратить внимание.

Гриффин посмотрел на часы.

— Восемь пятьдесят? — он хлопнул себя ладонью по лбу. — Я не заметил, как заснул. Мне нужно умыться. Через десять минут я должен быть в кабинете Хармони. Отличая работа, ребята, продолжайте.

Он исчез в своем кабинете. Милли и Боббек начали считать вполголоса. На счет «тридцать» Гриффин, надевая на ходу пальто, выскочил из кабинета и скрылся.

Рядом с Хармони сидела седовласая женщина. Алекс сразу же узнал ее

— Миссис Метески, — поздоровался он, автоматически поклонившись.

Сев на стул рядом с ней, Алекс кивнул Хармони.

— Что вы хотите мне сообщить?

Хармони немного подумал, прежде чем ответить.

— Не знаю, Алекс, как эта новость подействует на вас.

— Если она хорошая, то я справлюсь.

Алекс закинул ногу за ногу и облокотился на спинку стула.

«Ладно, сейчас увидим, в какую заварушку я попал… »

— Похоже на то. Пока не закончится игра «Сокровища южных морей», все подозреваемые находятся в одном месте. Они не знают, что мы ограничили поиски игровым полем А Наш юридический отдел заверил меня, что мы можем действовать по своему усмотрению, пока не закончится игра и мы не получим возможности допросить подозреваемых. Миссис Метески понимает всю серьезность положения и уже сообщила Лопесам мое предложение. Чтобы спасти игру, они согласились.

— На что?

Ироническая улыбка тронула уголки рта Хармони, и его голос стал еще более мягким.

— Я хочу, чтобы ты присоединился к игре. Она будет продолжаться еще три дня и несколько часов. Мы надеемся, что за это время ты сумеешь определить убийцу и, возможно, даже найти украденный образец. Конечно, ты получишь компенсацию за столь необычное задание, но мне кажется, что главное здесь — возможность самим распутать это дело.

«О господи! Каким бы безумием это ни казалось… »

— Это все же лучше, чем обратиться в полицию штата. Мне всегда не нравилась подобная мысль.

Хармони обрадовался. Его лицо и руки подергивались, как при нервном тике.

— Отлично, отлично. Мы введем тебя в игру на замену, как зарезервированного за Парком Грез игрока. В этих обстоятельствах игровая легенда гораздо важнее, чем подробности твоей настоящей жизни. Мы разработали для тебя легенду. Лопесы будут держать нас в курсе событий игры, так что мы узнаем, где и когда ввести тебя. Надеюсь, это произойдет в течение первых часов сегодняшнего дня. Поскольку вы наш сотрудник, Метески, то должны поддержать наше требование. Как отреагировал представитель Международной Ассоциации Игр?

— Майерсу это не понравилось. Ему кажется, что игра гораздо важнее, чем, как он выразился, — Метески неожиданно точно скопировала аккуратную дикцию Майерса, — «мелкая незначительная кража». Похоже, он не понимает, как важно раскрыть преступление.

Она взглянула на свои сцепленные на коленях руки и добавила:

— Когда они долго связаны с играми, то начинают забывать, что смерть — это не только потеря очков. Возможно, именно это некоторые и хотят забыть… Во всяком случае, — она подняла глаза, — когда я гарантировала минимальное вмешательство в ход игры и пригрозила, что в противном случае немедленно остановлю игру, Майерс дал разрешение от имени Ассоциации.

— Значит, игра продолжается.

— Понятно, — тихо произнес Гриффин, — мне нужно получить кое-какие инструкции от специалистов, хотя вряд ли Лопес будет пытаться убить меня.

Метески замотала головой, и ее седые локоны разметались по плечам.

— Боюсь, что это невозможно. У вас столько же шансов быть убитым, сколько у других игроков. Действовать по-другому — значит нарушить игру и ущемить права остальных. Вы будете играть в качестве новичка, и мы снабдили вас самыми лучшими характеристиками, все остальное зависит от вас. Если вы будете вынуждены выйти из игры, то нам придется немедленно остановить ее. Ассоциация отзовет свое разрешение, если обнаружится какое-либо нарушение правил, а Лопесы не решатся действовать без их поддержки. Вот такие дела.

— Просто потрясающе. Я должен одновременно оставаться в игре и раскрывать преступление, — Алекс зажмурился. — Мне необходим передатчик для связи со своими сотрудниками. Любые новые сведения могут оказаться полезными.

Хармони казался смущенным.

— Что ты хочешь сказать?

Неужели он упустил это из виду?

— Мы предполагали, что смерть Райса была случайной, — сказал Алекс. — Если это не так, или даже если так, но нашего преступника предупредят, что он обвиняется в убийстве… то я могу потерять нечто большее, чем игровые очки.

Гриффин хотел еще что-то добавить, но умолк, покачал головой и встал.

— Сейчас девять тридцать. Игра идет уже девяносто минут. Думаю, мне следует подготовиться. Куда мне идти?

— В Игровой Центр для переодевания и инструктажа. Как только Лопес убьет кого-нибудь, мы введем вас в игру.

Хармони встал и пожал протянутую руку Гриффина.

— Удачи, Алекс. Мы рассчитываем на тебя.

Алекс подождал, пока двери кабинета закроются

за ним, и негромко выдохнул:

— Из всех безумных идей, которые мне приходилось слышать…

Затем он отбросил сомнения и двинулся к лифту. Голова его была полна вопросов и предположений.

Глава 12. НАБЛЮДАТЕЛИ

Майерс оставался непреклонен. Его маленькие черные глазки были опущены вниз.

— Хорошо, считаем появление змеи обоснованным. Но я продолжаю настаивать, что атака птиц была немотивированной, неожиданной и, возможно, не соответствующей внутренней структуре игры.

Ричард Лопес с сожалением оторвался от экрана, предварительно убедившись, что Мицуко контролирует ситуацию.

— Послушайте, Майерс, я веду игру в соответствии со сценарием. Меланезийская мифология натуралистична. Я имею в виду, что она призвана объяснить природные явления: неурожаи, болезни, изменения погоды, удачу на охоте и тому подобное. Туземцы объясняют все это при помощи мифов, в которых присутствуют боги и духи. Некоторые из них когда-то были людьми или животными, но после смерти стали высшими существами. Сила человека зависит от его здоровья, знаний, возраста, социального положения или от помощи духов. У нас ситуация следующая: Пиджибиджи был старейшим и самым уважаемым человеком деревни, а следовательно, могущественным колдуном. Очевидно, что деревня подверглась нападению незваных врагов. Очевидно, что враги тоже искусные маги. Старик Пиджибиджи начал свой танец, чтобы произвести впечатление на иноземных воинов и магов. Но он слишком увлекся, ослаб физически и духовно. А поскольку он сам представлял собой главный барьер на пути врагов, то после того, как старик потерял сознание, дарби стали беззащитными. Все остальное — следствие.

На Майерса это объяснение не произвело никакого впечатления.

— И вы полагаете, что Хендерсон согласится с этой аргументацией?

— Необязательно, — ответил Лопес голосом, которым обычно разговаривал с детьми. — Сколько человек погибло в результате нападения птиц?

Майерс нахмурился.

— Ни один из игроков, но…

— Никаких «но». Сколько серьезно ранено?

— Никого, но я не вижу…

— Вы обязаны все видеть, черт побери! Майерс, вам не кажется странным, что никто даже не был серьезно ранен? Это всего лишь разминка. Хендерсон должен был посмотреть свою команду в деле, а мне хотелось продемонстрировать ему некоторые закономерности созданного мной мира. Не беспокойтесь. Когда начнется настоящее сражение, все гадости, которые я придумаю, будут иметь прецеденты в предыдущих играх. Думаю, у мистера Хендерсона не найдется оснований для протеста.

Лопес повернулся к пульту управления.

Заметив это, Мицуко расслабилась. У каждого был свой пульт, ножные манипуляторы и мониторы. Рядом располагались дополнительные органы управления, позволяющие транслировать изображение внутрь самой комнаты. В данный момент впереди и чуть выше центрального пульта висела голограмма.

Это была деревня дарби. Игроки укладывали вещи. Здесь же присутствовали старейшины и завернутый в одеяло Пиджибиджи. Ричард кивнул головой, Мицуко передвинула регулятор, и стал слышен звук.

— … уходим сейчас, — говорил Хендерсон Человеку-Пушке. Честер выглядел бодрым и сосредоточенным. Рядом с ним стоял Мейбанг, одетый в шорты и рубашку цвета хаки. За плечами у него висел рюкзак.

Поддерживаемый двумя слугами, Пиджибиджи разразился длинной нечленораздельной речью, прерывающейся завываниями.

— Он говорит, что умирает, — перевел Мейбанг. — Он должен сообщить вам то, что боялся произнести раньше.

Честер задумчиво поджал губы.

— А враги не могут достать его в потустороннем мире?

Лопес быстро наклонился вперед и зашептал в укрепленный на клавиатуре микрофон:

— Скажи ему, что предки Пиджибиджи достаточно сильны, чтобы защитить если не его тело, то его душу.

Мейбанг почесал ухо.

— Хотя могущество наших ушедших предков небезгранично, они примут душу Пиджибиджи для успокоения среди душ других героев. При жизни он боялся только за свою деревню. После смерти ему ничего не страшно.

— Понятно.

Мицуко повернула рукоятку, и на экране появилось покрытое потом лицо Пиджибиджи. Слюна стекала из уголка его морщинистого рта, а когда он кашлял, что-то неприятно булькало у него в груди. Вождь попытался сесть, и двое молодых людей помогли ему. Изо рта у него вылетали английские слова.

— Вы найдете… найдете их. Их называют… форе.

Раздался вздох обитателей деревни, и тело Пиджибиджи затряслось, как будто разрываемое изнутри.

— Не произносите этого слова! — крикнул Честер игрокам. — Даже шепотом или вполголоса. Это запрещено, пока идет игра.

Помощники пытались удержать Пиджибиджи, но тщетно. Вождь закричал от боли. Глаза его закатились. Он насквозь прокусил губу, и струйка крови потекла у него по подбородку.

Кто-то стоявший спиной к камере, показал на живот умирающего, который как бы сжимался изнутри. Струйка крови превратилась в настоящий поток. Пиджибиджи дернулся в последний раз и затих.

Воздух наполнился протяжным воем. Жители деревни в отчаянии попадали на колени или распростерлись на земле. Темное лицо Касана еще больше потемнело от боли и ярости.

— Мы отомстим. Злые колдовские силы сожрали внутренности Человека-Пушки, но мы победим их, — он призывно протянул руки и крикнул подрагивающим от ярости голосом: — Дарби! Эти сильные и мужественные люди пришли, чтобы сражаться за вас. Им нужны носильщики, проводники и помощники. Кто из вас согласится пойти с нами?

Мицуко наклонилась к своему микрофону.

— Не так драматично, Харви. Просто произноси текст.

Мейбанг почесал ухо, успешно пряча улыбку. Миссис Лопес прикрыла микрофон рукой и хихикнула.

— Харви? — спросил Майерс.

— Харви Вейланд. Не правда ли, хорош? Я нашла его в одном из студенческих театров одиннадцать лет назад. Мы стараемся привлекать его как можно чаще.

Трое сильных юношей присоединились к игрокам. Одежда их была сплетена из растительных волокон. Честер задавал вопросы Мейбангу, но тот, казалось, знал ответы заранее.

— Откуда взялись птицы вчера вечером? Почему Пиджибиджи умер такой странной смертью?

— Невидимая битва с нашими врагами не прекращается ни на мгновение, — объяснял Мейбанг. — Старейшины — наша первая линия обороны. Человек-Пушка был самым сильным. Когда возраст и усталость ослабили его, оборона была прервана.

Честер кивнул.

— А внутренности? Кто мог это сделать? Какой-то червь?

— Нет. Это очень плохая вещь. Изибиджи. Призраки.

— Призраки. Суффикс «биджи» означает «человек», — пробормотал себе под нос Честер и продолжил уже вслух: — Наши враги могут управлять душами своих мертвых?

— Нет, — покачал головой Мейбанг. — Не управлять. Они союзники. Действуют заодно.

— А души ваших мертвых помогают вам?

— Могут, если призыв будет достаточно силен. У меня есть знания, но не силы.

— Тогда все в порядке. Сила у нас есть, а знания — дело наживное… — голос Честера опять стал тихим, но тут рука Джины легла на его плечо и вывела из задумчивости. — Хорошо, уходим отсюда поскорее, пока не случилось еще что-нибудь. Мэри-Эм, я хочу, чтобы ты пошла впереди, вместе со мной. Олли и Бован сзади. Всем остальным быть начеку.

Игроки вскинули рюкзаки и, бросив последний взгляд на скрюченное тело Пиджибиджи, выстроились в цепочку. Когда они исчезли из виду, засветился один из экранов Мицуко, на котором были видны пробирающиеся сквозь джунгли игроки. На экране Ричарда осталась деревня. Одно движение пальцем — и тело Пиджибиджи, два помощника и молчаливые старейшины исчезли.

— Внимание! — заговорил Лопес в микрофон. — Эта часть игры закончена. Те из вас, кто задействован в эпизоде с агайамбо, должны немедленно переодеться. Остальным спасибо. Отличная работа.

Две дюжины туземцев — мужчин, женщин и детей — зааплодировали.

Откуда-то появились бесшумные электропоезда, из которых выскочили рабочие и принялись разбирать деревню. Примерно половина актеров уселись в вагончики и тут же уехали. Остальные ждали следующего рейса.

Голограмма исчезла, и Ричард Лопес повернулся к Майерсу.

— Первая возможность убить кого-нибудь из персонажей представится через сорок минут. Сначала пусть подойдут поближе к болоту, — он прищелкнул пальцами. — Знаете, я предусмотрел в игре достаточно много коварных ловушек, но то, что я должен сделать сейчас, уж очень смахивает на убийство. Мне это не нравится.

— У вас нет причины так думать, — успокаивал его Майерс. — Случайности того или иного рода — часть любой игры. Если сейчас кому-то не повезет, то в следующий раз другому улыбнется удача. Обещаю, что игра не пострадает.

Ричард удивленно посмотрел на собеседника.

— Странно, что такой дотошный чиновник Ассоциации, как вы, Майерс, вообще мог согласиться на подобное, а вы еще так спокойно об этом говорите, — он автоматически потрогал свою бородку. — В прошлом году, когда Хендерсон высказал возмущение по поводу двух маленьких снежных змей, вы были первым, кто стал размахивать правилами и кричать о нарушениях. Когда меня оправдали, именно вы «в интересах справедливости» заставили меня сразиться лицом к лицу с вышеупомянутым Мастером. Почему сейчас вы согласились на роль дрессированной собачки Парка Грез?

Майерс покраснел, и Мицуко бросила на мужа обеспокоенный взгляд.

— Должен ли я вызвать миссис Метески и сообщить ей, что вы не принимаете условия Парка Грез? — спросил Майерс. — Тогда она немедленно остановит игру. Это будет нарушением всех предыдущих договоренностей и, вдобавок, дорого обойдется вам. Вы ведь вложили немалую сумму в создание игры?

— Порядочную, — подтвердил Лопес, разглядывая Майерса из-под насупленных бровей. — Я весьма польщен, что вы так заботитесь о моем благополучии.

— Я сказал то, что должен был… — рассердился Майерс.

— Больше, — мягко поправил его Лопес.

— Я возвращаюсь в комнату для наблюдений. До свидания, мэм.

Мицуко повернулась и одарила Майерса ослепительной улыбкой. Он не смог заставишь себя улыбнуться в ответ и вышел, держась неестественно прямо. Мицуко протянула мужу левую руку, и он, усмехаясь, нежно пожал маленькую ладонь. Затем выражение его лица смягчилось.

Дверь опять открылась, и вошла Метески.

— Господи, что вы такого сказали Майерсу? Он пулей выскочил отсюда.

— Боюсь, что мой муж, возможно, слишком сильно выразил свое неудовольствие.

Лопес выглядел немного смущенным.

— Я не хотел быть грубым с Арланом. Просто мне не нравится, когда вмешиваются в мою игру.

— Знаю, Ричард. Мне очень жаль, но произошло убийство.

— Черт побери, в этом штате случается сто убийств в день и всего лишь одна игра в год. Почему нельзя оставить меня в покое и позволить заняться делом? — он вздохнул. — Хорошо, хорошо. Я не отказываюсь от сотрудничества. Будет вам убитый.

— Спасибо, Ричард.

Метески откинула сиденье и присела, заинтересованная происходящим. Ричард и Мицуко представляли гораздо больший интерес, чем другие Мастера Игр, большая часть которых была либо кабинетными затворниками, либо бывшими игроками, настолько погруженными в мир своих фантазий, что их поведение и разговоры оказывались непонятны посторонним.

Но, как и все профессионалы высшего класса, Лопесы являли собой исключение. Яркий, одаренный богатым воображением и зачастую вспыльчивый Ричард был полной противоположностью своей более известной в обществе жене. Мицуко представляла собой образец сдержанности и без необходимости не демонстрировала свой талант. Как личности, они были интересны, как Мастера Игр — неподражаемы. Метески видела, как они управляли атакой птиц-носорогов. Нужно было обеспечить максимально возможную реалистичность поведения созданных компьютером голограмм. В такие моменты Лопесы казались единым мозгом с двадцатью пальцами. Созданная ими иллюзия была полной: никто не заметил, что одновременно атаковали только две или три птицы, а остальные неподвижно висели в воздухе. Meтески с восхищением наблюдала, как Ричард отключал автоматическое управление птицы и, как опытный кукловод, направлял ее полет, манипулируя переключателями и нажимая на педали.

Это было похоже на фортепиальный дуэт. С чувством, похожим на благоговение, Метески наблюдала за ними.

Путешественники некоторое время прокладывали себе дорогу через кустарник, затем местность вокруг них начала меняться. Кусты уступили место ползучим растениям, а почва под ногами стала влажной и вязкой. Мейбанг теперь более тщательно выбирал дорогу. Он и шедший вместе с ним впереди воин Кагоиано выглядели обеспокоенными.

Голос Честера ворвался в комнату.

— Джина, нужно исследовать этот район. Давай посмотрим, что здесь на самом деле происходит.

Ричард откинулся на спинку стула и зашептал Метески:

— Чи-Чи всегда откликается на призыв магических сил гораздо быстрее меня. Я даже точно не могу определить, как она это делает.

Он перевел взгляд на голограмму. Джину окружило зеленое сияние, глаза ее были закрыты. Мицуко внимательно вслушивалась в заклинания девушки.

Затем ее пальцы опустились на клавиатуру и замелькали с такой быстротой, что почти исчезли, превратившись в розовое облачко. Клавиши тихо попискивали, когда она с огромной скоростью вводила команды в компьютер. Перед Джиной появилось неясное изображение стального ящика и через несколько секунд после того, как она открыла глаза, исчезло.

— Хорошо, — кивнул Мастер. — Мы приближаемся к чему-то интересному. Я хочу, чтобы Гаррет пошел вперед. Нам может понадобится священник.

Темнокожий человек отделился от остальных.

— Думаешь, нам будет нужна защита, Честер?

— Некоторым. Нам необходимо добраться до этого ящика. Это работа инженера, а следовательно, он нуждается в защите.

Ричард что-то пробормотал насчет контрастности голограммы, а когда Честер потребовал указатель направления, сам сел за рукоятки. Он манипулировал изображением ящика, пока оно не сделалось прозрачным, но четким. Изображение плыло впереди цепочки игроков и привело их к группе деревьев, растущих из влажной мягкой земли. Деревья имели тонкие стволы, похожие на паутину ветки и редкие листья. Корни на протяжении нескольких футов стлались по поверхности, прежде чем исчезнуть под землей. Изображение ящика нырнуло в сплетение корней.

Честер задумчиво посмотрел в сторону деревьев и поднял правую рук.

— Откройте моему взору враждебных или злых духов!

Зеленое свечение вокруг Хендерсона расширилось и распространилось метров на двадцать, а внутри облака находились темные колеблющиеся тени, похожие на клочки тумана. Они удалялись от источника света.

— Хорошо, — пробормотал он, — С. Дж., идите сюда.

Послышался радостный возглас, и рядом с Честером появился молодой человек. Он шумно дышал.

— Нам нужно откопать сокровище, которое находится между этими деревьями. Что вы об этом думаете, инженер?

Улыбаясь, С. Дж. быстро обошел вокруг деревьев, поковырял землю носком ботинка, пнул корни.

— Думаю, копать здесь будет нетрудно. Эти деревья не с Новой Гвинеи, это точно. Они выглядят так, как будто их привезли откуда-то с Матто Гроссо. Бьюсь об заклад, что солдаты не обработали их фунгицидом перед посадкой. Похоже, у них подгнили корни.

— Попытайтесь, пожалуйста, не выходить за рамки образа, инженер.

Ричард Лопес сжал зубы.

— Вот сукин сын. Придется вырезать этот кусок в окончательном варианте записи. Как бы мне хотелось прямо сейчас выбить его из игры!

Ответ Метески прозвучал резко.

— Мы можем заложить такую возможность в компьютер, Ричард, но ты не вправе сам выбирать жертву. Ты только можешь наблюдать, что из этого выйдет.

— Мне уже нельзя высказать вслух свои мысли? Этот С. Дж. просто раздражает меня.

С. Дж. вытащил из рюкзака складную лопату и принялся усердно копать. Эймс, никогда не упускавший возможности поразмяться, обрубал обнажившиеся корни.

Честен молча наблюдал, как они работают. В зале управления Ричард откинулся на спинку кресла и наблюдал за Хендерсоном. Все молчали, а затем Честер тихо позвал.

— Гаррет…

Священник быстро перекрестился и упал на колени. Пальцы Мицуко забегали по клавишам, и через мгновение мягкое золотистое сияние окутало молодого инженера.

Лопата С. Дж. звякнула о металл, и Эймс спрыгнул вниз, чтобы помочь. Они руками счистили оставшуюся землю и освободили ящик. Честер остановил их на несколько секунд, чтобы призвать на помощь определитель опасности, и когда ржавый стальной сундук окутало зеленое свечение, разрешил продолжить работу. Ричард услышал неудовольствие в его голосе и улыбнулся.

Взломать проржавевший замок для С. Дж., который, похоже, захватил с собой инструменты на все случаи жизни, оказалось делом несложным. Он укрепил на рукоятке складной лопаты какой-то похожий на отвертку инструмент и ударил им в тонкую линию на месте соединения половинок замка, который тут же развалился на три части. Игроки зааплодировали. Отступив назад, юноша поднял крышку.

— Все в порядке, — выдохнул он. — Это оружие.

Внутри находились четыре револьвера, две винтовки и не менее сотни коробок с патронами, а также что-то похожее на армейский паек: консервы из индейки, банки колбасного фарша, галеты. С. Дж. был в восторге.

— Вот это находка!

Даже Честер выглядел довольным.

— Отлично. Очков не слишком много, но начало положено. С. Дж., мы усилим защитное поле вокруг вас, а вы испытаете оружие.

— Хорошо, шеф.

— Гвен, не присоединишься ли ты к Гаррету?

Она кивнула, и тут же ее окутало зеленое сияние, а золотистое свечение вокруг С. Дж. стало более плотным, казалось, что он находится внутри кусочка янтаря.

Он взял револьвер, проверил несколько раз исправность механизма и зарядил его. Тщательно прицелившись в расположенное в двадцати метрах от них дерево, С. Дж. нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, но дерево не шелохнулось. Нахмурившись, юноша зарядил еще два патрона и вновь выстрелил. Опять мимо.

— Кстати, С. Дж., какой у вас уровень координации?

— Низкий. Одиннадцать. Поэтому я инженер. Попробую выбрать дерево поближе.

На этот раз с ветки дерева посыпалась труха. Это не удивительно — он стрелял почти в упор.

— Отлично, кто его возьмет?

С. Дж. заметил поднятую Тони руку и передал ему револьвер.

Затем он достал из ящика винтовку.

— М-1, — пробормотал юноша. — Чудесно.

Он два раза нажал на спусковой крючок, затем вставил патрон, прицелился в скалу метрах в десяти от них и выстрелил.

Винтовка громыхнула, изрыгнув пламя, и послышался визг отрикошетившей пули. С. Дж. инстинктивно пригнулся.

— Господи Иисусе…

Воздух перед ним задрожал, и появилось туманное изображение Гаррета. Честер зло выругался, а Гаррет зарычал, наблюдая, как на его рубашке расплывается красное пятно.

— О, черт! — эмоции его были настоящими. Колени у него подогнулись, и он распростерся на земле, приоткрыв рот и закатив глаза.

— Отличное попадание, — пробормотал Ричард и нажал две клавиши.

Появился голографический двойник Гаррета и поманил его пальцем.

— Минуточку, — сказал Честер. — Гвен, как ты думаешь, хватит ли у тебя сил, чтобы оживить его?

Девушка с сомнением надула щеки.

— Прямо сейчас? Я не уверена. Это просто несчастный случай. Если бы здесь были замешаны потусторонние силы… Я попробую.

Гвен воздела руки к небу и взмолилась:

— Услышьте меня, о боги! Умножьте мои силы, чтобы оживить этого человека. Прошу, дайте мне такую возможность.

Она опустилась на колени, склонив голову и закрыв глаза.

Лопес кивнул и уважительно улыбнулся.

— Отличная работа. Не удивлюсь, если это подействует.

Он наблюдал, как Мицуко вводит запрос в компьютер. Машина выбирала случайное число и сравнивала его с двумя коэффициентами Весслера-Грэма — запасом жизненных сил Гаррета и магической силой Гвен.

Когда аура вокруг Гаррета из розовой стала черной, Лопес покачал головой.

— Ничего не вышло. Извини, дорогой.

Он нажал на клавишу.

Гаррет вздрогнул, получив от медальона удар током. Он повернулся и увидел своего двойника.

— Что же это такое? Кажется, я надолго не задержался в этой игре.

Он хотел сказать что-то еще, но Гвен положила свою мягкую руку на его плечо, и он повернулся и последовал за мрачным призраком. Две фигуры исчезли из поля зрения.

На лице Ричарда не было радости. Метески успела заметить след глубокой обиды, прежде чем на его лицо опустилась маска безразличия. Тонкий смуглый палец теребил кончики усов, глаза были полузакрыты.

— Ладно, вы получили убийство. Запускайте свою ищейку и дайте мне спокойно работать.

Сотрудница Парка Грез встала и направилась к выходу.

— Метески! — крикнул он ей в спину. — Скажите этой ищейке, что если он вмешается в мою игру, то я убью его, он и глазом моргнуть не успеет. И к черту последствия!

Он посмотрел, как она молча кивнула, и повернулся к пульту управления.

Мицуко подождала, пока Метески уйдет, услышала звук закрывающейся двери. Затем она слегка размяла пальцы и продолжила работу.