Партизанки

Глава пятая В БОЯХ И ПОХОДАХ

В начале сентября 1943 года по решению Минского подпольного обкома партии наш молодежный отряд имени Ворошилова был выведен из подчинения штабу 37-й партизанской бригады. Нам предстояло войти в состав другой, 99-й бригады, которая действовала южнее районного центра Глуск, прикрывая партизанскую зону с северного направления, а также дальние подступы к острову Зыслав, где уже около года в глубоком тылу врага принимал самолеты с Большой земли крупный партизанский аэродром.

Вскоре произошли некоторые изменения в руководстве молодежного отряда. Его командиром стал Василий Каракулин, комиссаром остался Владимир Жлобич. Мне же доверили командовать 99-й партизанской бригадой. Ее комиссаром назначили Андрея Чайковского.

К этому времени в составе отрядов бригады насчитывалось уже более семидесяти женщин-партизанок. В основном это были вчерашние подпольщицы, разведчицы, связные, жены и дочери партизан, которые в силу различных причин не могли оставаться в городах и деревнях. Они уходили в отряды, чтобы продолжать борьбу с врагом, рука об руку со своими братьями, мужьями, отцами.

Из каждого белорусского селения тянулись к партизанам десятки женщин и девушек. Их не пугали ни тяготы походной жизни с ее лишениями и голодом, ни смертельные опасности, подстерегающие народных мстителей на каждом шагу.

И хотя настойчивым просьбам многих из них приходилось в то время отказывать (недоставало оружия), остановить благородный порыв советских женщин это ни в коей мере не могло. Как и все население Белоруссии, от мала до велика, становились они по зову сердца нашими верными и надежными помощниками.

Не так уж редко приходилось мне уже после войны слышать бытующее мнение о том, что роль женщины в партизанском отряде ограничивалась в большинстве случаев чисто хозяйственной, второстепенной работой. Мол, основной, главной заслугой их в те суровые годы была забота о приготовлении пищи для бойцов, уход за ранеными, стирка белья и так далее.

Нет слов, заботливым и неутомимым женским рукам мы обязаны и тем, что были по мере возможности накормлены, ухожены, что всегда, опять же насколько позволяла обстановка, был устроен быт партизан. Однако нельзя забывать, что наши женщины сплошь и рядом принимали участие в боях, в трудных, а подчас и смертельно опасных походах, в десятках и сотнях важных операций и диверсий. Они были настоящими бойцами, мужественными, стойкими, бесстрашными.

Как комиссар и командир партизанского отряда, а затем и бригады, я могу взять на себя право еще раз сказать, что женщины и девушки, как полноправные бойцы, входившие в наши подразделения, с врагом сражались наравне с мужчинами, ни в чем им не уступая. Что же касается ведения разведки во вражеских гарнизонах, дальней и ближней, а также связи с подпольем окрестных городов и деревень, то здесь на всем протяжении войны использовались почти исключительно женщины.

Вступая в ряды защитников Родины, партизанки, все до единой, перед строем своего отряда принимали торжественную присягу. Слова ее, простой и величавой, навсегда западали в сердца и души партизанок. С ними шли они в бой, с ними погибали!

Вспоминается, как отряды 37-й партизанской бригады имени Пархоменко вместе с бригадами Виктора Ливенцева и Федора Павловского готовились к разгрому крупнейшего, хорошо укрепленного гитлеровского гарнизона в деревне Протасы, южнее Бобруйска. Поротно бойцы обучались ведению боя на открытой местности. Напряженные тренировки шли день и ночь. И как все учились боевому мастерству наши девушки и женщины.

И вот наконец этот день — 25 апреля 1943 года.

Три роты отряда имени Ворошилова в составе двухсот пятидесяти человек заняли исходное положение на опушке леса. За нашими боевыми порядками — партизанская артиллерия: три орудия, минометы.

Гитлеровцы, узнав о нашем походе к Протасам, укрепились на возвышении сельского кладбища. Мы знали, что у них семь пулеметов. У нас намного больше пулеметов, но ротам предстоит преодолеть почти километр открытого пространства, чтобы войти в непосредственное соприкосновение с противником. Значит, вся надежда на то, что наши батарейцы и минометчики подавят вражеские огневые средства немного раньше, чем партизаны поднимутся в атаку.

Решили, что для начала сделает рывок вперед одна рота. Как только первая группа партизан стала короткими перебежками продвигаться к кладбищу, заговорили вражеские пулеметы — все семь. А этого только и ждали артиллеристы. Несколько орудийных залпов, серия точно «положенных» на вражеские позиции мин (жаль — боезапас мал!) — и два или три пулемета умолкли. Подавить остальные огневые точки гитлеровцев не удалось. Придется идти на довольно сильный огонь. Наши пулеметчики, прежде всего «станкачи», получили задачу: как только будет занят удобный рубеж, подавить огневые точки врага.

Стрелки часов приблизились к десяти. По условному сигналу остальные партизанские цепи одновременно поднимаются в рост и вырываются из леса. Почти тотчас же противник открывает шквальный пулеметно-автоматный огонь. Правда, дистанция еще очень велика, и он не очень эффективен. Вой и разрывы мин, треск очередей и выстрелы винтовок с обеих сторон сливаются в единый сплошной звук. Удачно «работают» наши минометчики — кажется, осекся еще один вражеский пулемет.

В партизанских цепях перебежками, время от времени залегая и ведя огонь из автоматов и винтовок, меняя на ходу обоймы и диски, продвигаются вперед, к траншеям и дзотам врага и наши отважные партизанки Тоня Семенчук, Татьяна Алябьева, Екатерина Клыга, Раиса Дементьева, Ева Воробей, Надежда Храпко, Лидия Семенович, Татьяна Шудро, Лидия Дубинчик, Софья Пархимчик, Елена Кашлачева, Вера Губанова, Александра Сергейчик и другие.

Наши пулеметчики не подкачали: вражеский огонь стал заметно ослабевать.

И вот траншеи. Ворвавшись в них, партизаны в рукопашной добивают гитлеровцев. Однако бой на этом не заканчивается. Перестрелки завязываются по всей деревне.

И только спустя три часа сопротивление оккупантов, не дождавшихся, судя по всему, подкрепления, было сломлено. В ходе дерзкой и решительной атаки, в которой Мария Мачковская и Лидия Семенович выполняли обязанности третьих номеров пулеметных расчетов, вражеский гарнизон в Протасах численностью более 600 человек был полностью разгромлен. В этом бою мужественно сражались также партизаны отрядов Виктора Ливенцева, Николая Храпко, Устина Шваякова и Матвея Сезика.

Не меньший героизм проявляли наши женщины и в развернувшейся по всей республике «рельсовой войне», во время массированных ударов по вражеским коммуникациям. На их боевом счету многие километры взорванных стальных путей, уничтоженные воинские эшелоны, мосты, долговременные огневые точки и мощные укрепления охраны. Они принимали активное участие почти во всех диверсионных операциях на «железке», которые мы проводили.

Большим уважением среди бойцов отряда Михаила Грабко пользовались две бесстрашные девушки-партизанки — Ольга Груздова и Прасковья Козырева. Веселые, неунывающие, они ни в чем не уступали бывалым, опытным партизанам. В десятках труднейших походов, боев и диверсионных операций участвовали они за долгие годы борьбы с фашистами.

Судьбы девушек, удивительно схожие и одинаково нелегкие, сблизили и породнили их. Потеряв в раннем детстве родителей, обе девочки, совсем еще маленькие, попали в один из детских домов Калининской области. Жизнь сложилась так, что за несколько лет многократно им пришлось перебираться с места на место, из детдома в детдом. И каждый раз это было нелегко: испытавшие много горя дети со слезами на глазах покидали полюбившихся им воспитателей, сверстников, верных друзей.

Окончив семилетку в Торжке, подруги там же поступили в педагогическое училище, а в 1937 году совсем еще юными учительницами пришли в детский дом города Калинина. Исполнилась заветная мечта девушек: они стали воспитателями. Любимая интересная работа, такие же, как и они когда-то, обездоленные дети, которые, чувствуя сердечную доброту и душевность молодых педагогов, тянутся к ним, делятся своими радостями и заботами. Нужно сделать их счастливыми. Стоит ли искать для себя другую судьбу?

Война…

Подруги, не сговариваясь, решили: их место там, на фронте, в рядах Красной Армии. Они пришли в военкомат с написанными торопливым почерком заявлениями: «Прошу немедленно отправить на фронт!» Однако комсомолок, к их немалому огорчению, попросили подождать: здесь, мол, в тылу, они пока нужней.

Вновь и вновь обивают подруги военкоматовский порог. И только весной сорок второго, в Удмуртии, куда они были эвакуированы вместе с детским домом, девушкам наконец повезло: им предложили пройти специальную подготовку. Узнав, что после окончания курса обучения предстоит выброска в тыл врага, Оля и Паня немедленно согласились.

Летом 1942 года завершивших подготовку девушек включили в состав партизанской группы Михаила Грабко, состоявшей в основном из белорусов, и направили за линию фронта. Долгим и нелегким был их путь по оккупированной врагом территории из северных окраин Витебской области в южные районы Белоруссии. Однако суровое испытание Груздова и Козырева выдержали.

Зима 1942/43 года проходит в непрерывных схватках с врагом. Суровые партизанские будни, нелегкая походная жизнь закалили девушек, воспитали в их характерах редкое мужество и стойкость.

Февральской морозной ночью группа подрывников под командованием Василия Лесика, в составе которой была и Ольга Груздова, вышла к полотну железнодорожной магистрали Минск — Гомель между станциями Осиповичи и Татарка. За плечами партизан — более ста километров тяжелого пути по незнакомой местности с разбросанными тут и там гитлеровскими гарнизонами. Бойцы устали: расстояние до цели пройдено с короткими привалами всего за двое суток.

Дорога усиленно охраняется. Едва ли не на каждом километре у полотна ее темнеют дзоты. Патрули, вооруженные автоматами, в сопровождении овчарок проходят по полотну через короткие промежутки времени. Лес, когда-то вплотную прилегавший к насыпи, сейчас метров на двести по обе стороны от дороги вырублен: хорошо просматривается почти каждый метр пространства. Кроме этого, многие участки на подходах к магистрали заминированы. Об этом тоже нельзя забывать.

Вывести группу к намеченной цели помог Василию Лесику проводник, житель одной из ближних деревень. К радости партизан, он оказался железнодорожником-стрелочником: как никому другому, ему хорошо известны многие детали в организации охраны дороги.

По шпалам, негромко переговариваясь между собой, проходит группа гитлеровцев. Шаря по снежному насту лучами фонариков, они внимательно и настороженно осматривают каждый метр железнодорожного полотна и рельсов.

— Обождем чуток, — наклонившись к Ольге, едва слышно шепчет проводник. — Сейчас еще пойдут!

И действительно, только смолкли вдали звуки солдатских шагов, как из-за поворота появляется новый патруль. Автоматчиков шестеро. В надвинутых на глаза стальных шлемах, с оружием на изготовку, они с трудом сдерживают на поводках огромных овчарок. «Только бы не учуяли!» — мелькнула у девушки тревожная мысль. Но нет, партизаны остаются незамеченными.

Вот наконец долгожданный момент. Махнув рукой в сторону насыпи, стрелочник шепчет:

— Теперь можно!

Как и было условлено, к дороге ползут двое: Ольга Груздова и Василий Лесик. Остальные бойцы, передернув затворы автоматов, готовы в любую минуту прикрыть их огнем. Это на всякий случай.

Ночное небо чисто и безоблачно. Яркий диск луны заливает бледным, неживым светом каждый сугроб, каждый кустик на заснеженном ровном поле. Укрыться негде: вокруг — ни единого деревца.

Все ближе и ближе насыпь. Еще несколько рывков вперед — и партизаны у самого рельсового стыка. Теперь все решают минуты.

Расстелив на снегу плащ-палатку, Ольга кивает товарищу: давай! Командир подрывников осторожно, чтобы не задеть металл, начинает долбить саперной лопаткой землю между двумя шпалами. Промерзлый гравий поддается с трудом, отнимает много сил. Но на передышку ни секунды нет: возможно, от этой единственной секунды зависит исход операции.

Через несколько минут углубление готово. Заложив заряд, партизаны засыпают его снегом. Поочередно, не выпуская из рук автоматов, тянут они в сторону леса плащ-палатку с вынутым грунтом, заметая собственные следы березовыми ветками. Ползти приходится осторожно: рядом вьется шнур от взрывного устройства.

Позади более сотни метров. Теперь надо ждать. Однако изнемогать в тревожном ожидании, к радости партизан, им пришлось совсем недолго: почти тотчас же с запада, от станции Татарка, послышался мерный, все нарастающий перестук колес. Эшелон!

Приглушенный луч паровозного прожектора, высвечивая ненадолго и слабо сугробы вдоль насыпи, пробивается из-за поворота. Состав идет ходко, бригада, видно, стремится побыстрей миновать опасный участок. Товарные вагоны чередуются с открытыми платформами. На них под брезентовыми чехлами угадываются контуры боевых машин: танки!

— Пора! — горячо и взволнованно шепчет Ольга.

И в тот же момент Лесик резко и сильно дергает шнур.

Ослепительная вспышка озаряет заснеженное поле. Земля тяжело и гулко вздрагивает под ногами партизан. Доли секунды спустя до них доносится мощный, раскатистый взрыв. Свершилось!

Паровоз заваливается под откос, увлекая за собой часть вагонов. Продолжая по инерции двигаться, они наползают один на другой, круша и калеча под обломками гитлеровских вояк. Оглушительный грохот, скрежет металла, вопли раненых — все смешивается в единый гул.

Чуть погодя из хвостовых вагонов, которые не сошли с рельсов, раздаются автоматные очереди. Фашисты беспорядочно палят в сторону темнеющего леса. Одновременно открывают огонь пулеметы, установленные в ближних дзотах, патрули.

Но уже поздно. Партизанская группа без потерь быстро отходит и углубляется в лесную чащу. Несмотря на усталость, бойцы бесконечно счастливы: задание выполнено!

Обнимая друзей, Ольга взволнованно и горячо повторяет:

— С победой вас, родные! С победой!

И действительно, это — победа. Еще одна. Одна из многих.

Боевой счет подруг-партизанок с каждым днем множился. Так к концу 1943 года при непосредственном участии Ольги Груздовой было подорвано и пущено под откос четыре вражеских эшелона. Несколько десятков вагонов с живой силой и техникой не дошли благодаря этому до линии фронта! Комсомолка лично произвела 18 взрывов рельсов во время ударов партизанских бригад по гитлеровским магистралям. На счету Прасковьи Козыревой два разбитых воинских эшелона. Один из них был пущен под откос 17 апреля 1943 года неподалеку от станции Муляровка на магистрали Брест — Гомель. Помимо этого, девушка неоднократно принимала участие в боевых операциях отряда, в том числе в уничтожении телефонной связи врага.

Беззаветному мужеству партизанок мы обязаны многим. Примеров тому можно привести немало. Но один эпизод из боевой биографии Ольги Груздовой запомнился мне особо.

Шел май 1944 года. Партизанские отряды нашей 99-й бригады надежно блокировали крупный гитлеровский гарнизон в районном центре Телеханы Пинской области. За пределы населенного пункта оккупанты не рисковали выходить даже в дневное время: все их вылазки решительно пресекались партизанскими подразделениями. Снабжение гарнизона боеприпасами и продовольствием велось исключительно самолетами из прифронтового Пинска.

Однако мы не забывали о возможности прорыва плотного кольца партизанской блокады извне, со стороны Днепровско-Бугского канала, по которому проходила в те дни полоса обороны фашистской армии. Вот почему одна из рот отряда имени Грабко под командованием Григория Логойко была послана на постоянную засаду к дороге Пинск — Телеханы, неподалеку от деревни Круглевичи. Партизаны окопались, закрепились и приготовились ждать врага как угодно долго. Среди них в составе своего взвода была и Ольга Груздова.

Прошло две недели. И вот майским полднем в расположении штаба бригады, который стоял в те дни в деревне Святая Воля, что в десяти километрах от Телехан, объявили тревогу. В поле, со стороны Пинска, появилась и двигалась на наши передовые посты гитлеровская легковая автомашина.

Я, комиссар бригады Андрей Чайковский и мой заместитель по разведке Виктор Макаров выбежали из хаты. Поле на подступах к деревне просматривалось отлично. Подношу к глазам бинокль, вижу машину. Темно-зеленого цвета, в разводах камуфляжа, она ползет медленно, переваливаясь на ухабах дороги. И первое, что мы все с удивлением заметили, — небольшое красное полотнище, полыхающее на ветру над кузовом.

— Откуда он здесь? — слышу полный недоумения голос Макарова. — Неужели Логойко прозевал?

— Не может этого быть, — с сомнением покачал головой Чайковский. — Командир он грамотный, с опытом.

Взвод охраны с двумя станковыми пулеметами был наготове. Заняв свои места в окопах, бойцы внимательно наблюдали за машиной. Она все ближе и ближе. Наконец, миновав передовые посты, легковушка въехала в деревню и направилась прямо к нам. Это была новенькая открытая «татра».

На переднем сиденье — двое в немецкой форме. Рядом с водителем, угрюмо поглядывая по сторонам, — гитлеровский офицер в надвинутой на глаза фуражке с высокой тульей. За его спиной, стоя в полный рост, радостно улыбаются нам бойцы партизанской роты Григория Логойко. В центре, с самодельным красным флагом в руках, — Ольга Груздова.

Когда машина поравнялась с домом, где находился штаб, девушка приказала шоферу остановиться. Скрипнув тормозами, «татра» замерла. Перемахнув через борт, партизаны выстроились перед нами. Рапортует Ольга:

— Товарищ комбриг! По поручению командования роты разрешите доложить…

Как выяснилось, гитлеровцы появились в тот день неожиданно. Два грузовика с автоматчиками, сопровождавшие легковую машину с жандармским полковником, на большой скорости шли по большаку от Пинска к Телеханам. Фашисты были настороже: за каждым деревом, кустом их, конечно, могли ожидать партизаны. И все же засаду они проглядели. Подпустив колонну на несколько десятков метров, патриоты обрушили на нее шквал огня. Удар был ошеломляющий. Одна за другой рвались под колесами гранаты. Потеряв управление, грузовики завалились в придорожный кювет и вспыхнули.

С дружным партизанским «ура!» бойцы поднялись в атаку. И в первых рядах бежала молодая девушка. Это была Ольга Груздова.

Приняв четкий рапорт, я подошел к Оле, обнял и расцеловал ее. От имени командования бригады мы вместе с комиссаром Андреем Чайковским тепло поздравили отважную партизанку и всю группу с успешным выполнением задания.

Не менее памятно и дорого для меня имя еще одной партизанки, комсомолки Марии Колпаковой. Ничем не примечательная скромная девушка, по профессии педагог, Марийка пришла в отряд имени Кирова из родной деревни Ковчицы зимой 1942/43 года и с первых же дней активно включилась в боевую жизнь отряда.

В конце 1943 года линия фронта приблизилась к Березине. Радости партизан не было предела: каждый понимал, что освобождение родной белорусской земли от оккупантов не за горами. На ближних подступах к району действий отряда имени Кирова, взламывая оборону противника, успешно продвигалась на запад 37-я стрелковая дивизия Красной Армии. Форсировав реку и обойдя райцентр Паричи, ее части в середине декабря создали реальную угрозу прорыва на этом участке фронта.

Подтянув резервы и яростно обороняясь, гитлеровцы предприняли попытку сковать наступательные действия советского соединения. День и ночь шли ожесточенные бои. Контратаки фашистов, проводимые при поддержке авиации и артиллерии, следовали одна за другой.

И в этот напряженный момент, как никогда, пожалуй, своевременным оказалось решение командования отдельного Паричского отряда имени Кирова отвлечь на себя часть вражеских сил, то есть навязать противнику борьбу на два фронта. С этой минуты отряд вступал в полосу тяжелых, кровопролитных боев с крупными, значительно превосходящими армейскими подразделениями вермахта. Однако иного выхода в те дни не существовало.

Очередная атака гитлеровцев со стороны Бобруйска началась рано утром. Против кировцев, окопавшихся на окраине деревни Ковчицы Вторые, было брошено около батальона солдат при поддержке бронетранспортеров и артиллерии. Партизаны стояли насмерть. В составе своей роты Мария Колпакова неоднократно участвовала в контратаках, умело и бесстрашно била из своего карабина фашистов. Получив отпор со стороны партизан, атака гитлеровцев захлебнулась. Многие десятки трупов и несколько подбитых бронемашин оставил противник на подступах к деревне.

Однако ночью положение еще больше обострилось. Немецким войскам с большим трудом удалось потеснить части 37-й стрелковой дивизии. И это не могло не отразиться на судьбе отряда имени Кирова.

На следующий день против партизан было брошено до 40 танков, артиллерия, шестиствольные минометы и около двух тысяч пехотинцев.

Неравный бой длился более тринадцати часов. В этом бою погиб почти весь командный состав отряда. Партизаны и партизанки сражались до последнего патрона.

Самоотверженно, с удивительной стойкостью и выдержкой вела себя в бою комсомолка Мария Колпакова. В полузасыпанной траншее, под свист снарядов и пуль, в грохоте разрывов и скрежете танковых гусениц она хладнокровно и метко уничтожала гитлеровцев из своего карабина. Трупы немецких солдат и офицеров густо устилали поле на подступах к боевым порядкам отряда. Однако и цепи партизан с каждой минутой редели.

Внезапно оборвав очередь, замолчал в десяти шагах партизанский пулемет. Весь расчет был убит взрывом мины. Ни минуты не колеблясь, Мария бросилась вперед. Сменив диск, девушка прижимает к плечу приклад ручного пулемета, ловит в прорези прицела поднявшиеся в рост фигуры гитлеровцев и, подпустив их поближе, уверенно нажимает на спусковой крючок. Пулемет оживает в руках партизанки, длинные, губительные очереди сеют смерть во вражеских цепях.

Партизаны дрались до последнего. Когда же в дисках и обоймах у них не осталось ни единого патрона, горстка уцелевших народных мстителей медленно поднялась из траншей. Коммунисты и комсомольцы шли, не дрогнув, в свой последний и неравный рукопашный бой. Шли, чтобы погибнуть за свое правое дело.

Они остались в нашей памяти героями. И в их рядах отдала, не колеблясь, свою жизнь во имя победы над фашизмом Мария Колпакова.

…Московские комсомолки. Их было в наших рядах не так уж много. Но все они, до единой, героизмом своим и мужеством завоевали у бойцов наших отрядов глубокое уважение и любовь. Они были настоящими партизанками, бесстрашными, стойкими, храбрыми.

Не забыть мне имена москвичек Риммы Шершневой, Нины Макаровой, Галины Кировой и других девушек, прибывших в белорусское Полесье в сентябре 1942 года.

В составе комсомольского отряда имени Гастелло, вошедшего позже в состав 121-й бригады имени Брагина, они прошли пешком более тысячи километров по вражеским тылам. На пути своем, пролегавшем через всю Белоруссию, довелось партизанкам повстречать немало гитлеровских гарнизонов, участвовать во многих боях.

Одной из первых серьезных операций, ставшей экзаменом на мужество и выдержку для молодых подрывников Галины Кировой и Нины Макаровой, явилась диверсия на одном из участков железной дороги Брест — Гомель в октябре 1942 года. Они вошли в состав группы заместителя командира отряда по разведке Николая Симонова, перед которой была поставлена задача пустить под откос вражеский эшелон с живой силой и боевой техникой.

Первая попытка заложить заряд под рельсы оказалась неудачной — мина нажимного действия не сработала. С громадным риском партизанам пришлось снимать мину: оставлять там тол бойцы не могли.

Через два дня группа вернулась на старое место. Заложив мину, партизаны протянули в сторону леса шнур. Но в самый последний момент выяснилось, что длина его явно недостаточна. Что же делать? Смекалистые девушки нашли выход. Они размотали бинты, вымазали их в грязи и присоединили к концу шнура. Вскоре все было готово к взрыву. И он прогремел. Воинский эшелон оказался под откосом. Боевое крещение партизанок состоялось.

У войны свои законы, жестокие, неумолимые. И перешагнуть рубеж ее, встретить Победу было дано далеко не всем. За Родину, за народ погибали многие.

В конце сорок второго не стало в наших рядах Риммы Шершневой.

Ученица 10-го класса, уроженка города Добруша Гомельской области, Римма уже летом сорок первого стала настойчиво просить послать ее к партизанам или на фронт. В июне 1942 года она была послана комсомолом в партизанскую бригаду.

Суровый бой за деревню Ломовичи Октябрьского района подходил к концу. Вражеский гарнизон, укрепившийся на ее улицах, был почти разгромлен. Лишь гитлеровцы, засевшие в самом крупном дзоте, который был центром обороны фашистов, по-прежнему оказывали упорное сопротивление.

Партизаны несли потери. Их цепи, готовые к броску, были прижаты к земле губительным пулеметным огнем. Очередная атака захлебнулась.

Стремясь спасти положение, поднялся молодой боец Александр Бондарчук. В руке его, занесенной для броска, зажата граната. Несколько шагов сделал он вперед, но амбразура дзота плеснула, мерцая, пулеметным огнем, и, подкошенный очередью, партизан упал замертво.

И в этот же момент на смену ему рванулась девушка. Захлебываясь, гремит пулемет. Фонтанчики взрытого пулями грунта вспыхивают у самых ног партизанки, а она каким-то чудом пробегает еще метров пятнадцать. Но пулеметная очередь прошила грудь девушки. Медленно оседая, она опускается на землю…

Смертельно раненную Римму вынесли с поля боя на руках. Она была еще жива. Ни минуты не медля, Галина Кирова и Нина Макарова перевязали подругу и на повозке повезли в ближайшую деревню Старосеки.

Узнав о случившемся, туда срочно выехал хирург соединения Ибрагим Друян. Однако помочь было уже нельзя…

За несколько минут до кончины, очнувшись от забытья, партизанка прошептала:

— Вот и повоевала я… Жаль только, до Победы не дожила! — И уже совсем тихо: — Об одном прошу: маме не пишите.

Это были ее последние слова.

Осенью сорок третьего война оборвала жизнь еще одной замечательной партизанки — Веры Броваренко. Шестнадцатилетняя комсомолка лишь незадолго до этого пришла в отряд из оккупированного врагом Бобруйска. Ее отца, члена городского подполья, казнили после зверских пыток гитлеровцы.

На боевом счету девушки было участие в нескольких крупных операциях и походах в составе отряда имени Ворошилова. Смелой, решительной, не знающей страха — такой запомнилась она партизанам.

Случилось все сентябрьским днем 1943 года неподалеку от деревни Стрыжи Глусского района. Бойцам, прикрывавшим партизанский аэродром в бобруйском направлении, предстоял тогда неравный бой с крупными силами гитлеровцев. Они готовились с часу на час к выступлению из деревни Барбарово, где располагался в то время вражеский гарнизон.

Упредить врага, нарушить его планы еще на подступах к партизанской линии обороны было теперь жизненно необходимым. От этого зависел всецело исход боя. Приказ Василия Ивановича Козлова, командира Минского соединения отрядов, мы помнили хорошо: «Удерживать позиции до последнего. Ни шагу назад!»

В тот же день усиленный минометами партизанский взвод выступил в засаду под Барбарово. Перед бойцами была поставлена задача, скрытно подойдя к гарнизону и дождавшись начала выступления противника, нанести ему первый неожиданный удар. После этого должна была последовать решительная контратака основных подразделений отряда.

Выйдя на опушку леса в полукилометре от деревни, партизаны залегли. Именно здесь вероятнее всего и должны были пройти фашисты. Вместе с товарищами, изготовив свой карабин к бою, ожидала появления гитлеровцев и Вера Броваренко.

Ночь провели без сна. А на рассвете потянулись в туманной дымке с окраины Барбарово к лесу первые группы немецких солдат, авангард вражеской колонны.

Но будто бы предвидя на своем пути засаду, фашисты круто изменили маршрут и стали углубляться в лес стороной от партизан. Атаковать их теперь не имело смысла: слишком велико расстояние.

Командир взвода после недолгого раздумья принял смелое решение: стремительным броском обогнать колонну и встретить ее на подступах к Стрыжам новой засадой. Выполнить такую задачу было нелегко, однако другого выхода не существовало.

И бойцы, взвалив на плечи ротные минометы, амуницию, боеприпасы и личное оружие, побежали что было сил сквозь лесную чащу едва заметными, давно нехожеными тропками.

Не отстает от боевых друзей Вера Броваренко. Выносливости ее мог позавидовать любой бывалый боец.

Наконец, преодолев напряженным броском около шести километров, партизаны укрылись за деревьями. Перед ними — широкая и прямая просека. С минуты на минуту здесь должны появиться каратели.

Ждать действительно пришлось недолго. Вскоре вдали показываются шеренги гитлеровцев. Слышатся отдаленные расстоянием команды офицеров, топот кованых сапог.

Пора! Над лесом, разрывая тишину, гремит мощный залп. Пулеметные трассы перечерчивают насквозь просеку, одна за другой тяжело ухают мины, точно накрывая вражескую колонну. Хлестко звучат автоматы бойцов, гулко раскатываются разрывы ручных гранат.

Вскоре в бой вступили основные силы отряда. С дружным «ура»! партизаны бросились на гитлеровцев.

В первых рядах атакующих шла и Вера Броваренко. Вокруг взвизгивали пули, раскаленные осколки секли ветви деревьев, но молодая партизанка будто не замечала всего этого. Вперед, только вперед!

Впереди в нескольких шагах от нее полыхнул разрыв мины. Наверное, это последнее, что видела Вера. Тут же, будто споткнувшись, она выронила из рук оружие и неловко распростерлась в осенней листве. Гимнастерка на ее груди быстро темнела от крови…

Замолкли вдали последние отзвуки боя. В деревушку Стрыжи, возле которой только что были отбиты атаки карателей, партизаны бережно перенесли тело своей боевой соратницы. Прозвучал троекратный залп над свежей могилой — дань отваге и мужеству шестнадцатилетней партизанки.