Переписка и деловые бумаги

Сингапур я плохо помню, так как, когда я объезжал его, мне почему-то было грустно; я чуть не плакал. Затем следует Цейлон - место, где был рай. Здесь в раю я сделал больше 100 верст по железной дороге и по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами. <...> От Цейлона безостановочно плыли 13 суток и обалдели от скуки. Жару выношу я хорошо. Красное море уныло; глядя на Синай, я умилялся.

Хорош божий свет. Одно только не хорошо: мы. Как мало в нас справедливости и смирения, как дурно понимаем мы патриотизм! Пьяный, истасканный забулдыга муж любит свою жену и детей, но что толку от этой любви? Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо званий - нахальство и самомнение паче меры, вместо труда - лень и свинство, справедливости нет, понятие о чести не идет дальше "чести мундира", мундира, который служит обыденным украшением наших скамей для подсудимых. Работать надо, а всё остальное к чёрту. Главное - надо быть справедливым, а остальное всё приложится.

Мне страстно хочется поговорить с Вами. Душа у меня кипит. Никого не хочу, кроме Вас, ибо с Вами только и можно говорить. Плещеева к чёрту. Актеров тоже к чёрту.

Ваши телеграммы получал я в невозможном виде. Все перевраны.

Я ехал из Владивостока до Москвы с сыном баронессы Икскуль (она же Выхухоль), морским офицером. Маменька остановилась в "Слав<янском> базаре". Сейчас поеду к ней, зовет зачем-то. Она хорошая женщина; по крайней мере сын от нее в восторге, а сын чистый и честный мальчик.

Как я рад, что всё обошлось без Галкина-Враского! Он не написал обо мне ни одной строчки, и я явился на Сахалин совершенным незнакомцем.

Когда я увижу Вас и Анну Ивановну? Что Анна Ивановна? Напишите подробнее обо всем, ибо я едва ли попаду к вам раньше праздников. Насте и Боре поклон; в доказательство, что я был на каторге, я, когда приеду к вам, брошусь на них с ножом и закричу диким голосом. Анне Ивановне я подожгу ее комнату, а бедному прокурору Косте буду проповедовать возмутительные идеи.

Крепко обнимаю Вас и весь Ваш дом, за исключением Жителя и Буренина, которым прошу только кланяться и которых давно бы уж пора сослать на Сахалин.

О Маслове часто приходилось говорить со Щербаком. Мне Маслов очень симпатичен.

Будьте хранимы небом.

Ваш А. Чехов.

862. Н. А. ЛЕЙКИНУ

10 декабря 1890 г. Москва.

10 декабрь. Москва, Малая Дмитровка, д. Фирганг.

В доказательство того, что я был на каторжном Сахалине, посылаю Вам, добрейший Николай Александрович, прилагаемый при сем документ красного цвета. Это Вам маленький, грошовый подарок за то большое удовольствие, какое мне доставляли Ваши письма. Получил я от Вас на Сахалине 3 письма: одно от 8 июля, другое от 5-го и третье от 6-го августа. Не отвечал на них по той причине, что ответ мой был бы получен Вами гораздо позже, чем это письмо. Почта в Сибири аспидская.

Привез я с собою материала для разговоров видимо-невидимо, так что льщу себя надеждою, могу быть интересным собеседником в продолжение целого месяца. Я проехал на лошадях всю Сибирь, плыл 11 дней по Амуру, плавал по Татарскому проливу, видел китов, прожил на Сахалине 3 месяца и 3 дня, сделал перепись всему сахалинскому населению, чего ради исходил все тюрьмы, дома и избы, обедал у Ландсберга, пил чай с Бородавкиным, и проч. и проч.; затем на обратном пути, минуя холерную Японию, я заезжал в Гонг-Конг, Сингапур, Коломбо на Цейлоне, Порт-Саид, и проч. и проч. Морской болезни я не подвержен, а потому плавание было для меня вполне благополучным. Из Цейлона я привез с собою в Москву зверей, самку и самца, перед которыми пасуют даже Ваши таксы и превосходительный Апель Апелич. Имя сим зверям - мангус. Это помесь крысы с крокодилом, тигром и обезьяной. Сейчас они сидят в клетке, куда посажены за дурное поведение: они переворачивают чернилицы, стаканы, выгребают из цветочных горшков землю, тормошат дамские прически, вообще ведут себя, как два маленьких чёрта, очень любопытных, отважных и нежно любящих человека. Мангусов нет нигде в зоологических садах; они редкость. Брем никогда не видел их и описал со слов других под именем "мунго". Приезжайте посмотреть на них.

Во всё время путешествия я был здоров, в Архипелаге, где подул вдруг холод, я простудился и теперь кашляю, лихоражу и изображаю собою сплошной насморк.

Ну, как Вы живете, как Ваши дела? Напишите всё подробно. Напишите кстати, что это за история с рецензентами, о которой вы сообщали в одном из своих писем? Что поделывает Билибин? Поклонитесь ему, пожалуйста.

Живу я теперь на Малой Дмитровке; улица хорошая, дом особнячок, два этажа. Пока не скучно, но скука уж заглядывает ко мне в окно и грозит пальцем. Буду усиленно работать, но ведь единою работою не может быть сыт человек.

Сейчас принял касторки. - Бррр!

Мороз после тропиков кажется мне стоградусным. Зябну. Поклонитесь Прасковье Никифоровне и Феде и пожелайте им всего хорошего. Если вышла у Вас в мое отсутствие новая книга, то пришлите.

Ну, будьте здоровы и благополучны, да хранят Вас небеса, не те серые, которые нависли теперь над Петербургской стороной, а настоящие, где живут святые угодники.

Ваш А. Чехов.

863. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

10 декабря 1890 г. Москва.

10 декабрь. Москва, Малая Дмитровка, д. Фирганг.

Здравствуйте, милый Жан! Волею судеб скатившаяся звезда опять вернулась в Ваше созвездие. Опять я в Москве и пишу к Вам! Еще раз здравствуйте.

Описывать свое путешествие и пребывание на Сахалине не стану, ибо описание, даже кратчайшее, вышло бы в письме бесконечно длинным. Скажу только, что я доволен по самое горло, сыт и очарован до такой степени, что ничего больше не хочу и не обиделся бы, если бы трахнул меня паралич или унесла на тот свет дизентерия. Могу сказать: пожил! Будет с меня. Я был и в аду, каким представляется Сахалин, и в раю, т. е. на острове Цейлоне. Какие бабочки, букашки, какие мушки, таракашки!

Путешествие, особенно через Сибирь, похоже на тяжелую, затяжную болезнь; тяжко ехать, ехать и ехать, но зато как легки и воздушны воспоминания обо всем пережитом!

На Сахалине я прожил 3 месяца и 3 дня. О результатах своих сахалинских работ сообщу при свидании, а теперь давайте поговорим о текущих событиях. Правда ли, что Плещеев получил наследство в два миллиона? Как Ваше здоровье и что Вы пописываете и каковы Ваши литературные планы? Вы развелись с бабушкой и с Петербургской стороной... Поздравляю с новой эрой... Дай боже Вам на новосельи всякого благополучия.

Всё время я был здоров, в Архипелаге же, где нас штормовало и дул холодный норд-ост, я простудился; теперь кашляю, бесконечно сморкаюсь и по вечерам чувствую жар. Надо полечиться.

Мои сияют от радости.

Ах, ангел мой, если б Вы знали, каких милых зверей привез я с собою из Индии! Это - мангусы, величиною с средних лет котенка, очень веселые и шустрые звери. Качества их: отвага, любопытство и привязанность к человеку. Они выходят на бой с гремучей змеей и всегда побеждают, никого и ничего не боятся; что же касается любопытства, то в комнате нет ни одного узелка и свертка, которого бы они не развернули; встречаясь с кем-нибудь, они прежде всего лезут посмотреть в карманы: что там? Когда остаются одни в комнате, начинают плакать. Право, стоит приехать из Петербурга, чтобы посмотреть их.

Иду к тетке повидаться. Будьте здоровы. В Петербурге буду, должно быть, не раньше Нового года. Вашей жене мой душевный привет.

Ваш А. Чехов.

Семья кланяется.

864. И. П. ЧЕХОВУ

10 декабря 1890 г. Москва.

Рукой М. П. Чехова:

10-го дек. 1890 г.

Я, Жан, опять в Москве. В Москве я вот по какому поводу, приехал Антуан. Еще 6-го он телеграфировал мне в Алексин, что завтра, т. е. 7-го, он будет проезжать через Тулу. В это время у меня гостила мать. Радость, конечно, была безмерная. Курьерский поезд, на котором он ехал, прибыл на станцию в Тулу на 5 минут раньше, чем поезд из Алексина. Приехали мы с матерью, ходили по платформе туда-сюда, нет Антона. Вошел я в вокзал: гляжу - сидит он у книжного ящика с каким-то морским офицером. Ах ты комиссия! Бросил он обедать, познакомил нас с офицером, и повели они нас к себе в вагон показывать разные разности. Вещей - гибель. Тут же по диванчикам бегают два прелестные зверка с остренькими мордочками. При нашем появлении один из них встал на задние лапки. Хвосты длинные и пушистые. Тут же сидел третий зверь - широкомордый бурят из Сахалина, - оказывается, это миссионер. Начали пить вино. Всю дорогу до Москвы пили и со зверками игрались. Разговоров, конечно, была гибель. Подъезжаем к Москве, а на вокзале - отец с Машей. Наняли трое парных саней, нагрузили 21 место багажа, уселись и поехали на Малую Дмитровку. По приезде начался ужин, потом чай, потом рассказы... Ай вай мир! Привез и тебе Антон подарков. Мне привез чесунчевый пиджак и японский серебряный рубль, Маше - чесунчи и японские платки, вообще, всем досталось. Материалу сахалинского привез гибель. Сейчас он сидит у себя в кабинете за столом и пишет письма. Бурят отец Ираклий поселился у нас; личность преинтереснейшая. Он родился где-то в Забайкалье и всю жизнь прожил в Сахалине, обращал язычников в христианство, сам тоже перешел в христианство из язычников! Ужасно странно видеть бывшего язычника! В России он не бывал сроду.

Завтра я уезжаю к себе в Алексин, постараюсь поскорее покончить с делами и к 20-му числу примахну опять в Москву. Между мною и Москвою всего 7 часов езды по железной дороге, а если ехать через Пахомово, то есть на лошадях, то еще того меньше. Устроился я совершенно. Накупил мебели, обставился; вот мать у меня гостила. Обещается Антуан приехать. Не собраться ли всем на праздниках? Как ты думаешь?

Во всяком случае, будь здоров, знай, что все мы за тобою соскучились и что мне приятно было бы видеть у себя тебя и как гостя, и как постоянного сожителя. В Алексине очаровательные места. Ока.

Твой Мих. Чехов.

[Приезжай скорей.

А. Чехов.]

865. Ф. А. КУМАНИНУ

Около 10 декабря 1890 г. Москва.

Здравствуйте, милый Федор Александрович! Я приехал. Никуда не выхожу из дому, ибо кашляю и ежеминутно сморкаюсь - простудился в Архипелаге. Я привез с собой штук 50 фотографий. Скажите, каким клеем приклеивают их к картону: гуммиарабиком или другою какою-нибудь дрянью? Какой картон наиболее подходящ?

Весною еду в Ледовитый океан. Ваш А. Чехов.

На обороте:

Здесь,

Кудринская Садовая, д. Бартельс, в редакции "Артиста" Федору Александровичу Куманину.

866. Ф. А. КУМАНИНУ

Середина декабря 1890 г. Москва.

Мл. Дмитровка, д. Фирганг.

Здравствуйте, добрейший Федор Александрович!

Книжку журнала получил и благодарю. Хочется побывать у Вас, чтобы поговорить о делах минувших, но беда - геморрой одолел и держит дома. Если будете ехать мимо, то не дадите ли извозчику лишнего пятачка, чтобы он заехал ко мне во двор?

Будьте здоровы.

Ваш. А. Чехов.

867. А. С. СУВОРИНУ

17 декабря 1890 г. Москва.

17 декабрь.

Милый мой, сейчас я телеграфировал, что рассказ будет, У меня есть подходящий рассказ, но он длинен и узок, как сколопендра; его нужно маленько почистить и переписать. Пришлю непременно, ибо я теперь человек, который не ленивый и трудящийся.

Фигура Плещеева с его двухмиллионным наследством представляется мне комичной. Посмотрим, как он потащит на буксире свои миллионы! На какой дьявол они ему? Чтобы курить сигары, съедать по 50 сладких пирожков в день и пить зельтерскую воду, достаточно и трех рублей суточных.

Привез я с собой около 10 тысяч статистических карточек и много всяких бумаг. Я хотел бы быть женат теперь на какой-нибудь толковой девице, чтобы она помогала мне разбираться в этом хламе, на сестру же взваливать сию работу совестно, ибо у нее и так работы много.

У меня растет брюшко и начинается импотенция. После тропиков простудился: кашель, жар по вечерам и голова болит.

Григорович никогда не был дворником на Песках, потому так дешево и ценит царство небесное. Врет он.

Мне кажется, что жить вечно было бы так же трудно, как всю жизнь не спать.

Если в царстве небесном солнце заходит так же хорошо, как в Бенгальском заливе, то, смею Вас уверить, царство небесное очень хорошая штука.

Содержание рассказа Беллами мне рассказывал на Сахалине генерал Кононович; частицу этого рассказа я прочел, ночуя где-то в Южном Сахалине. Теперь, когда приеду в Питер, прочту его целиком.

Скажите, когда Лейкина произведут в действительные статские советники? Эта литературная белужина пишет мне: "Летом я сбавил себе 16 фунтов веса", пишет про индеек, про литературу и капусту. Тон писем удивительно ровный, покойный.

Когда приеду, буду рассказывать Вам всё с самого начала. Как Вы были неправы, когда советовали мне не ехать на Сахалин! У меня и брюшко теперь, и импотенция милая, и мириады мошек в голове, и чёртова пропасть планов, и всякие штуки, а какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома. До поездки "Крейцерова соната" была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой. Не то я возмужал от поездки, не то с ума сошел - чёрт меня знает.

Познакомился с д-ром Щербаком. По-моему, это замечательный человек. Там, где он служит, все его любят, а я с ним почти подружился. В прошлом у него такая каша, что сам чёрт увязнет в ней.

Ну, будьте здоровы и не придавайте значения Вашим недугам: серьезного, если судить по письму, ничего. Если хватит тиф или воспаление легкого, тогда другое дело.

Ваш А. Чехов.

868. А. С. СУВОРИНУ

19 декабря 1890 г. Москва.

19 декабря.

Милый Алексей Сергеевич, будьте добры, пошлите по адресу "Аларчин мост, 156, Варваре Ивановне Икскуль" две книги из Вашей библиотеки:

1) Сочинения Гребенки и

2) Сочинения Голицинского,

которые будут Вам возвращены с большою благодарностью. Я обещал протежировать. Книги нужны для литературно-книжных целей.

Ваш А. Чехов.

869. А. С. СУВОРИНУ

23 декабря 1890 г. Москва.

23 декабря.

Посылаю Вам рассказ. Получите Вы его в понедельник. Прислал бы раньше, но... Так как рассказ зачат был на острове Цейлоне, то, буде пожелаете, можете для шика написать внизу: "Коломбо, 12 ноября". Велите потщательнее прочесть корректуру, а то святочные рассказы выходят у Вас обыкновенно с миллиардами опечаток.

Я кашляю. Перебои сердца. Не понимаю, в чем дело. Состояние духа отменное. Импотенция in statu quo *. Жениться не желаю и на свадьбу прошу покорнейше не приезжать.

Поздравительное письмо будет особо.

Ваш А. Чехов.

* В прежнем состоянии (лат.).

870. А. С. СУВОРИНУ

24 декабря 1890 г. Москва.

24 декабрь.

Поздравляем Вас и всё Ваше почтенное семейство с праздничком и желаем Вам дождаться многих предбудущих в добром здоровье и благополучии.

Я верю и в Коха и в спермин и славлю бога. Всё это, т. е. кохины, спермины и проч., кажется публике каким-то чудом, выскочившим неожиданно из чьей-то головы на манер Афины Паллады, но люди, близко стоящие к делу, видят во всем этом только естественный результат всего, что было сделано за последние 20 лет. Много сделано, голубчик! Одна хирургия сделала столько, что оторопь берет. Изучающему теперь медицину время, бывшее 20 лет тому назад, представляется просто жалким. Милый мой, если бы мне предложили на выбор что-нибудь из двух: "идеалы" ли знаменитых шестидесятых годов или самую плохую земскую больницу настоящего, то я, не задумываясь, взял бы вторую.

Кохин излечивает сифилис? Это возможно. Что же касается рака, то позвольте усумниться. Рак не есть микроба; это ткань, растущая не на своем месте и, как плевел, заглушающая все соседние ткани. Если дяде Гея стало легче, то это значит только, что в кохин, как составная часть, входит рожистый грибок, т. е. элементы, производящие болезнь рожу. Давно уже замечено, что при роже почему-то временно приостанавливается рост злокачественных опухолей.

Ненавижу Вашего Трезора. Я привез с собой из Индии интереснейших зверей. Это мангусы, воюющие с гремучими змеями; они. очень любопытны, любят человека и бьют посуду. Если бы не Трезор, то я привез бы одного в Питер пожить; он бы обнюхал все Ваши книги и пересмотрел бы карманы всех, приходящих к Вам. Днем он бродит по комнатам и пристает к людям, а ночью спит на чьей-нибудь постели и мурлычет, как кошка. Он может перегрызть Трезору горло, или наоборот... Животных он терпеть не может.

По примеру прошлых лет, присылайте мне рассказы для шлифовки. Мне это занятие нравится.

Странная история. Пока ехал на Сахалин и обратно, чувствовал себя здоровым вполне, теперь же дома происходит во мне чёрт знает что. Голова побаливает, лень во всем теле, скорая утомляемость, равнодушие, а главное - перебои сердца. Каждую минуту сердце останавливается на несколько секунд и не стучит.

Миша сшил себе мундир VI класса и завтра пойдет делать в нем визиты. Отец и мать смотрят на него с умилением, и у обоих на лицах, как у Симеона Богоприимца, написано: ныне отпущаеши раба твоего, владыко...

Баронесса Икскуль (Выхухоль) издает для народа книжки. Каждая книжка украшена девизом "Правда"; цена правде 3-5 коп. за экземпляр. Тут и Успенский, и Короленко, и Потапенко, и прочие великие люди. Она спрашивала у меня, что ей издавать. На сей вопрос ответить я не сумел, но мельком рекомендовал порыться в старых журналах, в альманахах и проч. Советовал ей прочесть Гребёнку. Когда она стала жаловаться, что ей трудно доставать книги, то я пообещал ей протекцию у Вас. Если будет просьба, то не откажите. Баронесса дама честная и книг не зажилит. Возвратит и при этом еще наградит Вас обворожительной улыбкой.

Алексей Алексеевич прислал мне великолепного вина. Вино, по отзывам всех пьющих, так хорошо, что Вы смело можете гордиться Вашим сыном. Прислал он мне также письмо на латинском языке. Великолепно.

Вчера я послал Вам рассказ. Боюсь, что опоздал. Рассказ куцый, но чёрт с ним.

В Москве в наших медицинских центрах к Коху относятся осторожно и 9/10 врачей не верят в него.

Ну дай бог Вам всего хорошего, а главное здоровья.

Ваш А. Чехов.

871. В. А. ТИХОНОВУ

25 декабря 1890 г. Москва.

25 декабрь.

Поздравляю Вас, любимец муз, с праздником и желаю Вам поскорее быть избранным в члены Французской Академии, а Вашей дочке выйти замуж за князя Сан Донато. Наипаче же всего желаю здравия.

Когда приеду в Питер, непременно зайду к Вам. Приеду же я не раньше 7-8 января.

Мой адрес: Малая Дмитровка, д. Фирганг.

Что Вы думаете о комиссии? Участвуете в ней или нет? Напишите.

Что создали? Скоро ли Москва будет иметь счастье рукоплескать Вам?

Будьте счастливы.

Ваш А. Чехов.

О своем путешествии расскажу, а описывать его не стану, ибо нет бумаги. Для описания потребовалось бы 147 стоп.

872. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

26 декабря 1890 г. Москва.

26 декабрь.

Поздравляю Вас, капитан, с праздником и желаю Вам всего того, что чину Вашему и таланту приличествует.

Спешу извиниться. В одном из своих писем Вы выразили желание, чтобы который-либо из моих мангусов был назван Жаном Щегловым. Такое желание слишком лестно и для мангуса, и для Индии, но, к сожалению, оно запоздало: мангусы уже имеют имена. Один мангус зовется сволочью - так, любя, прозвали его матросы; другой, имеющий очень хитрые, жульнические глаза, именуется Виктором Крыловым; третья, самочка, робкая, недовольная и вечно сидящая под рукомойником, зовется Омутовой.

Московский воздух трещит: 24 градуса. Рассчитывал поехать завтра в деревню к Коклену-младшему, но помешает мороз. А уехать мне надо: чувствую себя не совсем здоровым.

Однако сколько Вы за одно лето надрызгали пьес! Это не творчество, а пьянство! Если б моя власть, то я за такое пристрастие к кулисам в ущерб художеству предал бы Вас военно-полевому суду или же по меньшей мере сослал бы Вас административным порядком в Вилюйск. Театр полезное учреждение, но не настолько, чтобы хорошие беллетристы отдавали ему 9/10 своей потенции.

Хотелось бы побывать у Вас на именинах и выпить с Вами.

Сообщите мне адрес Баранцевича. Если увидите сего человека, то поклонитесь ему.

Будьте здоровёхоньки, милый Жан. Мангусы и мое семейство поздравляют Вас и кланяются. Я приветствую Вашу жену и прошу передать ей тысячу самых лучших пожеланий.

Ваш А. Чехов.

873. Н. А. ЛЕЙКИНУ

27 декабря 1890 г. Москва.

27 дек.

И Вас тем же концом по боку, добрейший Николай Александрович: поздравляю и желаю еще 53 раза отпраздновать Рождество.

Отъезд мой в Петербург отложен на неопределенное время. Причина тому скандал, происходящий в моем нутре. Со дня моего приезда домой у меня началась так называемая перемежающаяся деятельность сердца, или, как я привык называть сию болезнь, перебои сердца: каждую минуту сердце останавливается на несколько секунд, причем ощущается в груди присутствие резинового мячика; это бывает каждый вечер, по утрам легче. Стоять и лежать могу, сидеть неприятно. Обдумав зрело, решил: ехать на 5-7 дней в деревню, и как только мороз ослабеет, поеду. Мороз 22 градуса.

Из деревни приеду на день в Москву, а отсюда махну в Питер.

Если сегодня или завтра увижу Лазарева, то буду уговаривать его ехать в Петербург. Отчего ему не ехать? Есть и время, и деньги, и здоров как бык. Следовало бы и Пальмина вытащить из его уксусного гнезда.

Будьте здоровы. Почтение Апелю Апеличу и прочим сукиным сынам: Рогульке, таксам и тому дворняжке, что по двору бегает и покушается на Рогульку.

Ваш А. Чехов.

874. Ал. П. ЧЕХОВУ

27 декабря 1890 г. Москва.

27 декабрь.

Ну, здравствуй, Сашичка. Не отвечал я так долго на твое письмо по след<ующей> причине: до меня дошли неприятные слухи, что ты якобы собираешься приехать к нам на первый день праздника, я ждал тебя и потому не писал. А так как ты (слава аллаху!) не приехал, то я и пишу тебе теперь.

Да, я возвратился. Да, Сашичка. Объездил я весь свет, и если хочешь знать, что я видел, то прочти басню Крылова "Любопытный". Какие бабочки, букашки, мушки, таракашки! Возьми в рот штаны и подавись ими от зависти.

Проехал я через всю Сибирь, 12 дней плыл по Амуру, 3 месяца и 3 дня прожил на Сахалине, был во Владивостоке, в Гонг-Конге, в Сингапуре, ездил по железной дороге на Цейлоне, переплыл океан, видел Синай, обедал с Дарданеллами, любовался Константинополем и привез с собою миллион сто тысяч воспоминаний и трех замечательных зверей, именуемых мангусами. Оные мангусы бьют посуду, прыгают на столы и уж причинили нам убытку на сто тысяч, но тем не менее все-таки пользуются общею любовью.

Когда я плыл Архипелагом и глядел на сантуринские острова, которых здесь чёртова пропасть, то вспоминал тебя и твое: "патер Архимандритис, ти ине авто Синопсис?"*.

Теперь я живу дома с родителями, которых почитаю. Скоро приеду в Петербург и ошпарю твоих незаконных детей кипятком.

Очень хочется повидаться с тобой; хотя ты и необразованный человек и притом пьяница, но все-таки я иногда вспоминаю о тебе.

Кланяйся Наталии Александровне и незаконным детям. Бедные дети! (вздох).

У нас Миша и Иван. Мать благодарит тебя за поздравительное письмо и желает, чтобы ты написал ей такое же и к Новому году.

Если Гершка еще не сдох, то поклон ему и пожелание всяких собачьих благ.

Не будь Фаистом, пиши.

Если в самом деле думаешь приехать к нам, то это идея восхитительная. Только теперь не приезжай, ибо я сам еду в Питер. Если хочешь, вернемся вместе в Москву, родню и зверей посмотришь.

В Индии водки нет. Пьют виски.

Твой снисходительный Брат

А. Чеховской.

* "отец Архимандрит, что такое Синопсис?" (греч.).

875. Г. М. ЧЕХОВУ

29 декабря 1890 г. Москва.

29 декабрь.

Спасибо, дорогой мой, тебе и всем твоим за память обо мне. В Одессе я получил письмо от твоего папы, а по приезде в Москву от тебя. Не отвечал до сих пор Вам обоим, потому что мешают мне ужасно. Ходят, ходят, без конца ходят ко мне всякого звания люди я без конца разговаривают. Я теперь уподобился твоему папе, которому стоит только взяться за перо или за книгу, чтобы в лавку вошел какой-нибудь словоохотливый монах или великий человек, которому хочется почесать язык.

Ну-с, я жив и здоров; вернувшись, застал всех дома здоровыми. Думал, что поездка заставит нас влезть в долги, но и от этого бог избавил. Всё обошлось так благополучно, как будто я и не ездил. Замечательно, что во всё время моего восьмимесячного путешествия, сопряженного с неизбежными лишениями, я ни разу не был болен и из вещей потерял один только ножичек.

Рассказать тебе о своем путешествии так же трудно, как сосчитать листья на дереве. Для этого нужно несколько вечеров. Проехал я через всю Сибирь, отмахав на лошадях 4500 верст, прожил на Сахалине 3 месяца и 3 дня, потом возвращался на пароходе Добровольного флота. Был я в Гонг-Конге, в Сингапуре, на острове Цейлоне, видел гору Синай, был в Порт-Саиде, видел острова Архипелага, откуда доставляют нам маслины, сантуринское вино и длинноносых греков, которых, кстати сказать, во всем свете, кроме Таганрога, считают большими мошенниками и невеждами; видел я Константинополь. Приходилось на пути испытать качку, всякого рода муссоны и норд-осты, но морской болезни я не подвержен и во время сильной качки ел с таким же аппетитом, как и в штиль.

Миша рассказывает о тебе много хорошего. Радуюсь за тебя искренно. Радуюсь и за Володю. Он стал выше тебя ростом? Это нехорошо. Когда он будет митрополитом, то низеньким дьяконам будет трудно надевать на него митру.

Когда увижусь с П. И. Чайковским, то спрошу его о тебе. Что он делал у вас в Таганроге? Был ли он у вас в доме? В Питере и в Москве он составляет теперь знаменитость No 2. Номером первым считается Лев Толстой, а я No 877.

Прислали мне с о. Корфу в подарок бочонок сантуринского вина. Не в обиду будь сказано, какое противное вино! Я отвык от него.

Напиши мне письмо поподробнее, не щадя живота и бумаги. Валяй на трех листах.

Весною или летом буду в Таганроге.

Дяде, тете, семинарии, обеим девочкам и Иринушке нижайший поклон и тысяча сердечных пожеланий. Будь здоров, счастлив и мудр, а главное добр.

Вся семья тебе кланяется.

Твой А. Чехов.

1891

876. В. О. КОНОНОВИЧУ

5 января 1891 г. Москва.

Программы училищные законоположения высылаются почтой. Книги привезет апреле Добровольцем. Стоимость определяется приблизительно восемьсот руб. Постараюсь дешевле. Еду Петербург, буду оттуда

телеграфировать.

Чехов.

На бланке:

Сахалин. Начальнику острова.

877. А. С. СУВОРИНУ

5 января 1891 г. Москва.

5 янв.

С Новым годом, с новым счастьем, драгоценный мой. Желаю Вам здоровья, покоя и 6 миллионов рублей.

Приеду я в Петербург, вероятно, 8-го января. Буду у Вас писать, а если не буду, то уеду. Так как к февралю у меня не будет ни гроша, то мне нужно торопиться кончить повесть, которую я начал. В повести есть кое-что такое, о чем мне надлежит поговорить с Вами и попросить совета.

Праздники я провел безобразно. Во-первых, были перебои; во-вторых, брат Иван приехал погостить и, бедняга, заболел тифом; в-третьих, после сахалинских трудов и тропиков моя московская жизнь кажется мне теперь до такой степени мещанскою и скучною, что я готов кусаться; в-четвертых, работа ради куска хлеба мешает мне заниматься Сахалином; в-пятых, надоедают знакомые. И т. д.

Мне нравится, что Буренин похвалил Андриевского.

Был у меня два раза поэт Мережковский. Очень умный человек. Был писатель Виктор Бибиков.

Жду лета, чтобы побывать у Вас в Феодосии. До приятного свидания!

Ваш А. Чехов.

Как жаль, что Вы не видели моего мангуса! Удивительное животное.

878. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

7 января 1891 г. Москва.

Я уеду сегодня, ибо в Москве мне скучно. Буду ожидать Вас в Петербурге: Малая Итальянская, 18, кв. Суворина. Мой московский адрес не корнеевский, а уже новый: Малая Дмитровка, д. Фирганг. Я уже аристократ и потому живу на аристократической улице. В Петербурге давайте пообедаем.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Францу Осиповичу Шехтель.

879. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 или 10 января 1891 г. Петербург.

Цецилия Архимандритова!

Я жив и здоров, перебоев нет, денег тоже нет, и всё обстоит благополучно.

Делаю визиты и видаюсь с знакомыми. Приходится говорить про Сахалин и Индию. Ужасно скучно.

Вчера приходил прокурор. Нализался и ушел. Анна Ивановна по-прежнему славная, Суворин по-прежнему говорит без умолку.

Получаю скучнейшие приглашения на скучнейшие обеды. По-видимому, придется скоро уехать в Москву, так как здесь работать не дадут.

Ура! Мы отмщены! За то, что нам было скучно, ситцевый бал дал чистого убытку 1500 руб. В удостоверение прилагаю вырезку из газетины.

Если соберется что-нибудь в пользу сахалинских школ, то немедленно извещай.

Поклон низкий папаше, мамаше, Ивану, Мишке VI класса, жидоватому брюнету из высшего света, Лидии Егоровне Мизюковой, Семашке и изумительной астрономке.

Как поживает мой мангус? Не забывайте давать ему пить и есть и бейте его без пощады, когда он прыгает на столы. Он людей ест?

Напишите о Иване.

Желаю здравия и веселия.

Твой А. Чехов.

880. Л. С. МИЗИНОВОЙ

11 января 1891 г. Петербург.

11 январь.

Думский писец!

Программу я получил и завтра же отправляю ее в каторгу, т. е. на Сахалин. Большое Вам спасибо и поклон в ножки.

Насчет того, что я успел пообедать и поужинать 5 раз, Вы ошибаетесь: я пообедал и поужинал 14 раз. Хандры же, вопреки Вашей наблюдательности, в Москве я не оставил, а увез ее с собою в Петербург.

Вам хочется на Алеутские острова? Там Вы будете щисливы? Что ж, поезжайте на Алеутские острова, я достану бесплатные билеты Вам и Вашему Барцалу, или Буцефалу - забыл его фамилию.

Отчего Вы хандрите по утрам? И зачем Вы пренебрегли письмом, которое написали мне утром? Ах, Ликиша, Ликиша!

А что Вы кашляете, это совсем нехорошо. Пейте Obersalzbrunnen, глотайте доверов порошок, бросьте курить и не разговаривайте на улице. Если Вы умрете, то Трофим (Trophim) застрелится, а Прыщиков заболеет родимчиком. Вашей смерти буду рад только один я. Я до такой степени Вас ненавижу, что при одном только воспоминании о Вас начинаю издавать звуки б la бабушка: "э"... "э"... "э"...

Я с удовольствием ошпарил бы Вас кипятком. Мне хотелось бы, чтобы у Вас украли новую шубу (8 р. 30 коп.), калоши, валенки, чтобы Вам убавили жалованье и чтобы Трофим (Trophim), женившись на Вас, заболел желтухой, нескончаемой икотой и судорогой в правой щеке.

Свое письмо Вы заключаете так: "А ведь совестно посылать такое письмо!" Почему совестно? Написали Вы письмо и уж думаете, что произвели столпотворение вавилонское. Вас не для того посадили за оценочный стол, чтобы Вы оценивали каждый свой шаг и поступок выше меры. Уверяю Вас, письмо в высшей степени прилично, сухо, сдержанно, и по всему видно, что оно писано человеком из высшего света.

Ну, так и быть уж, бог с Вами. Будьте здоровы, щисливы и веселы.

Чтобы ей угодить,

Веселей надо быть.

Трулала! Трулала!

И в высшем свете живется скверно. Писательница (Мишина знакомая) пишет мне: "Вообще дела мои плохи - и я не шутя думаю уехать куда-нибудь в Австралию".

Вы на Алеутские острова, она в Австралию! Куда же мне ехать? Вы лучшую часть земли захватите.

Прощайте, злодейка души моей.

Ваш Известный писатель.

NB Не жениться ли мне на Мамуне?

Напишите мне еще три строчки. Умоляю!

881. Е. М. ШАВРОВОЙ

11 января 1891 г. Петербург.

11 январь.

Только что прочел Ваш рассказ в корректуре, Елена Михайловна, и паки нахожу, что он очень хорош. Прогресс большущий. Еще год-два, и я не буду сметь прикасаться к Вашим рассказам и давать Вам советы.

Рассказ хорош, и потому позвольте мне не говорить ни о Федотове, ни о Вашей будущей артистической карьере.

Побойтесь бога, что это еще за Шастунов? Помнится, где-то около Триумфальных ворот я видел бакалейную лавочку Шастунова. Я подписался под рассказом так, как Вы хотите, но... лучше бы придумать что-нибудь не столь бакалейное. Заглавие "Невесты" не годится. Я придумал заглавие тоже неподходящее, но оно лучше Вашего.

Где ж "In vino"?

Право, бросьте Вы Федотова. Неужели Вам улыбается актерство? Если бы у 7/10 актрис был такой литературный талант, как у Вас, то они побросали бы сцену и молебен отслужили...

Извините, что я так краток. Я серьезно отношусь к вопросу, который Вы задаете мне в письме, желаю Вам всего хорошего, рад за Вас; если я начну длинно излагать свои неуклюжие мысли, то потребуется пять листов бумаги, а это скучно и не нужно для Вас.

Сделаться опять таким, каким я был в Ялте? Да разве я другой? Я был скучен на ситцевом балу - это правда, но ведь ситцевый бал не Ялта, и Ялта не ситцевый бал. Я очень рад, что ситцевый бал дал чистого убытку 1500 р. Так Вам и нужно!

Ну, будьте здоровы и благополучны.

В Петербурге я пробуду, вероятно, до конца января. Если что напишете, то милости просим.

Искренно преданный

А. Чехов.

На конверте:

Москва, Волхонка, д. Воейковой Елене Михайловне Шавровой.

882. П. Н. ИСАКОВУ

13 января 1891 г. Петербург.

13 января.

Многоуважаемый

Петр Николаевич!

Простите, что я возвращаю "Библиографический листок" позже того срока, какой Вы назначили в Вашем приглашении. Чтобы дать возможно полные сведения, я должен был навести предваритель<но> справки, на что потребовалось немало времени.

Не откажите принять уверение в искреннем моем уважении и преданности.

А. Чехов.

883. В. А. ТИХОНОВУ

13 января 1891 г. Петербург.

Я прибыл, добрейший Владимир Алексеевич. Первые полторы недели по приезде я буду писать, ибо у меня нет ни гроша, остальное же время буду жуировать.

Как Ваше помещичье здравие?

Приеду на днях, но просижу не более 7 1/2 минут.

Ваш А. Чехов.

Встаю я в 10 часов.

На обороте:

Здесь,

Лиговка, 85, кв. 9

Владимиру Алексеевичу Тихонову.

884. М. П. ЧЕХОВОЙ

14 января 1891 г. Петербург.

Я утомлен, как балерина после пяти действий и восьми картин. Обеды, письма, на которые лень отвечать, разговоры и всякая чепуха. Сейчас надо ехать обедать на Васильевский остров, а мне скучно, и надо работать. Поживу еще три дня, посмотрю, если балет будет продолжаться, то уеду домой или к Ивану в Судорогу.

Меня окружает густая атмосфера злого чувства, крайне неопределенного и для меня непонятного. Меня кормят обедами и поют мне пошлые дифирамбы и в то же время готовы меня съесть. За что? Чёрт их знает. Если бы я застрелился, то доставил бы этим большое удовольствие девяти десятым своих друзей и почитателей. И как мелко выражают свое мелкое чувство! Буренин ругает меня в фельетоне, хотя нигде не принято ругать в газетах своих же сотрудников; Маслов (Бежецкий) не ходит к Сувориным обедать; Щеглов рассказывает все ходящие про меня сплетни и т. д. Всё это ужасно глупо и скучно. Не люди, а какая-то плесень.

Я напал на след Дришки. Она живет в том же доме, где и я. Завтра увижусь с ней.

Моя "Детвора" вышла вторым изданием. По этому случаю получил 100 руб.

Здоров. Ложусь поздно.

С Сувориным я говорил о тебе: ты у него служить не будешь - такова моя воля. Он тебе симпатизирует страшно, а в Кундасову влюблен.

Поклон Лидии Егоровне Мизюковой. Жду от нее программ. Скажи ей, чтобы она не ела мучного и избегала Левитана. Лучшего поклонника, как я, ей не найти ни в Думе, ни в высшем свете.

Пришел Щеглов.

Вчера приходил Григорович; долго целовал меня, врал и всё просил рассказать ему про японок.

Приехал Ираклий. Нужно поговорить с ним, а телефон испортился.

Кланяюсь всем.

Твой А. Чехов.

885. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 января 1891 г. Петербург.

16 январь.

Честь имею поздравить Вас с именинником; желаю Вам и ему здравия, благополучия, а главное, чтобы мангус не бил посуды и не обдирал обоев. Именины свои я праздную в трактире "Малый Ярославец", из трактира на бенефис, из бенефиса опять в трактир.

Я работаю, но с превеликим трудом. Только что напишу одну строчку, как раздается звонок и входит кто-нибудь, чтобы "поговорить о Сахалине". Просто беда!

Был у Александра. Его детишки произвели на меня самое хорошее впечатление. Особенно хорош младший. Оба выросли, отлично говорят и уже знают азбуку.

Супруга Александра добрая женщина, но-повторяются ежедневно те же истории, что и на Луке.

Нашел я Дришку. Оказалось, что она живет в том же доме, где и я. Бежала она из Москвы в Петербург по семейно-романическим обстоятельствам: хотела выйти замуж за следователя, дала ему слово, но подвернулся армейский капитан и т. д.; пришлось бежать, иначе бы следователь убил из пистолета, заряженного клюквою, и Дришку и капитана. Она благоденствует и по-прежнему такая же шустрая шельма. Вчера я вместе с нею был на именинах у Свободина. Она пела цыганистые романсы и произвела такой фурор, что у нее целовали руки все великие люди, начиная со старика Максимова и Микешина и кончая Михневичем.

До меня дошли слухи, что будто бы Лидия Стахиевна выходит замуж par dйpit *. Правда ли это? Передайте ей, что я par dйpit увезу ее от мужа. Я человек наглый.

Был у меня о. Ираклий с позолоченным крестом.

Когда я приеду в Москву? Скоро. Не позже будущей недели.

Не собрали ли чего-нибудь в пользу сахалинских школ? Уведомьте. Что Левитан с подписным листом? Что Кундасова? Что Лидия Стахиевиа с Ёкиш?

Низко всем кланяюсь и желаю превосходного аппетита.

Получил письмо от обер-прокурора кассационного департамента Кони. Хочет меня видеть, чтобы поговорить о Сахалине. Завтра пойду к нему.

Ваш А. Чехов.

* назло, с досады (франц.).

886. В. О. МИХНЕВИЧУ

17 января 1891 г. Петербург.

17 янв.

Уважаемый Владимир Осипович,

до меня дошли слухи, что моя барашковая шапка (с проседью) находится у Вас. Будьте добры выдайте ее предъявителю сего. Ваша шапка при сем прилагается.

Пролежала она в редакции "Нового времени" около трех суток; виноваты в этом Вы сами, так как Вы ушли от Свободина раньше, чем я.

Желаю Вам всего хорошего.

Уважающий Вас

А. Чехов.

887. М. И. ЧАЙКОВСКОМУ

17 января 1891 г. Петербург.

Боюсь, что Вы забудете о "Малом Ярославце".

А. Чехов.

На обороте:

Здесь,

Фонтанка, 24

Модесту Ильичу Чайковскому.

888. ЧЕХОВЫМ

18 января 1891 г. Петербург.

18 январь.

Вчера я был у Кони, говорил с ним о Сахалине;

условились ехать вместе во вторник на будущей неделе к Нарышкиной просить ее, чтобы она поговорила с государыней о сахалинских детях и насчет устройства приюта для детей. Поедем во вторник - стало быть, не ждите меня раньше четверга будущей недели.

Модест Чайковский уехал в Москву и зайдет к нам смотреть мангусов. Примите его получше, т. е. поласковей.

Прилагаемую при сем вырезку из газеты прошу вывесить на стене в училище Федотова или в обществе паскудств и карикатуры. Стихотворение миленькое и относится в одинаковой степени ко всем любительницам.

Деньги у меня есть. Не нужно ли Вам? Если нужно, то я пришлю.

Поздравительную телеграмму получил. Благодарю и Чеховых, и Лику, и Семашко, и Жана.

Вчера в "Малом Ярославце" кормили меня обедом. Сегодня я на вечере. Ем и пью без конца. Должно быть, лопну.

У Баранцевича родился сын. Это, кажется, семнадцатый.

Кланяюсь всем.

Вчера был именинник Александров сынишка Антон. Я купил ему игрушек.

Будьте здоровы.

А. Чехов.

На конверте:

Москва,

М. Дмитровка, д. Фирганг

Марии Павловне Чеховой.

889. Е. М. ШАВРОВОЙ

18 января 1891 г. Петербург.

18 январь.

Ваш рассказ напечатан в сегодняшнем номере "Нового времени", в приложении.

Желаю всего хорошего.

А. Чехов.

Суворину рассказ очень нравится.

На конверте:

Москва,

Волхонка, д. Воейковой

Елене Михайловне Шавровой.

890. П. Н. ИСАКОВУ

20 января 1891 г. Петербург.

20 январь.

Многоуважаемый

Петр Николаевич!

Сейчас я получил Ваше письмо. Я перерыл всё то, что у меня имеется в папке и в столе, и, уверяю Вас, не нашел ничего, что мог бы прочесть завтра в заседании Общества. У меня было сильное желание прочесть что-нибудь об интересном Сахалине, но пришлось поневоле ограничиться одним только желанием, так как я теперь занят спешной работой: тороплюсь написать небольшую повесть. У меня есть отрывки из сахалинского дневника, короткие заметки и проч., но всё это до такой степени отрывочно и не отделано, что утруждать внимание гг. членов Общества было бы с моей стороны ничем не оправдываемою смелостью. Убедительно прошу Вас извинить меня и, если можно, обождать. Даю слово, что если я останусь в Петербурге до будущей недели, то непременно буду читать в следующий понедельник, о чем и извещу Вас своевременно.

Благодарю Вас от всей души за внимание и честь, какую Вы мне оказываете Вашим приглашением.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

891. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)

21 января 1891 г. Петербург.

21.

Ваш рассказ пойдет в "Новом времени", в одном из ближайших приложений. Очень хороший рассказ, хотя не всякому читателю будет ясно, что дед хочет выдать внучку за Осокина. Есть длинноты. Суворин сократил, и вышло шикарно. Он выкинул начало.

Напоминаю о Вашем обещании прислать, если найдется, книжек для сахалинских школ.

Кланяется Вам Билибин.

Ваш А. Чехов.

892. Л. С. МИЗИНОВОЙ

21 января 1891 г. Петербург.

21 январь.

Спешу порадовать Вас, достоуважаемая Лидия Стахиевна: я купил для Вас на 15 коп. такой бумаги и конвертов. Обещание мое исполнено. Думаю, что эта бумага вполне удовлетворит изысканным вкусам высшего света, к которому принадлежат Левитан, Федотов и кондуктора конно-железной дороги.

В то же время позвольте и огорчить Вас, достоуважаемая Лидия Стахиевна: я приеду не раньше среды будущей недели.

Извините, что письмо так небрежно написано; я взволнован, дрожу и боюсь, как бы о нашей переписке не узнал высший свет.

Пожалуйста, никому не показывайте моего письма!

Остаюсь преданный Вам

А. Кислота.

Скажите Буцефалу, что я чихаю на его поклон. Если бумага эта Вам понравится, то, надеюсь, Вы поблагодарите меня письменно. Ваши письма я показываю всем - из тщеславия, конечно.

Бибиков, который был у меня и видел Вас и сестру, написал в Петербург, что он "видел у Чехова девушку удивительной красоты". Вот Вам предлог поссориться и даже подраться с Машей.

893. А. Ф. КОНИ

26 января 1891 г. Петербург.

26 январь.

Милостивый государь

Анатолий Федорович!

Я не спешил отвечать на Ваше письмо, потому что уезжаю из Петербурга не раньше субботы.

Я жалею, что не побывал у г-жи Нарышкиной, но мне кажется, лучше отложить визит к ней до выхода в свет моей книжки, когда я свободнее буду обращаться среди материала, который имею. Мое короткое сахалинское прошлое представляется мне таким громадным, что когда я хочу говорить о нем, то не знаю, с чего начать, и мне всякий раз кажется, что я говорю не то, что нужно.

Положение сахалинских детей и подростков я постараюсь описать подробно. Оно необычайно. Я видел голодных детей, видел тринадцатилетних содержанок, пятнадцатилетних беременных. Проституцией начинают заниматься девочки с 12 лет, иногда до наступления менструаций. Церковь и школа существуют только на бумаге, воспитывают же детей среда и каторжная обстановка. Между прочим, у меня записан разговор с одним десятилетним мальчиком. Я делал перепись в селении Верхнем Армудане; поселенцы все поголовно нищие и слывут за отчаянных игроков в штосе. Вхожу в одну избу: хозяев нет дома; на скамье сидит мальчик, беловолосый, сутулый, босой; о чем-то призадумался. Начинаем разговор:

Я. Как по отчеству величают твоего отца?

Он. Не знаю.

Я. Как же так? Живешь с отцом и не знаешь, как его зовут? Стыдно.

Он. Он у меня не настоящий отец.

Я. Как так - не настоящий?

Он. Он у мамки сожитель.

Я. Твоя мать замужняя или вдова?

Он. Вдова. Она за мужа пришла.

Я. Что значит - за мужа?

Он. Убила.

Я. Ты своего отца помнишь?

Он. Не помню. Я незаконный. Меня мамка на Каре родила.

Со мною на амурском пароходе ехал на Сахалин арестант в ножных кандалах, убивший свою жену. При нем находилась дочь, девочка лет шести, сиротка. Я замечал: когда отец с верхней палубы спускался вниз, где был ватерклозет, за ним шли конвойный и дочь; пока тот сидел в в<атер>клозете, солдат с ружьем и девочка стояли у двери. Когда арестант, возвращаясь назад, взбирался вверх по лестнице, за ним карабкалась девочка и держалась за его кандалы. Ночью девочка спала в одной куче с арестантами и солдатами.

Помнится, был я на Сахалине на похоронах. Хоронили жену поселенца, уехавшего в Николаевск. Около вырытой могилы стояли четыре каторжных носильщика - ex officio *, я и казначей в качестве Гамлета и Горацио, бродивших по кладбищу, черкес - жилец покойницы - от нечего делать, и баба каторжная; эта была тут из жалости: привела двух детей покойницы - одного грудного и другого Алешку, мальчика лет 4 в бабьей кофте и в синих штанах с яркими латками на коленях. Холодно, сыро, в могиле вода, каторжные смеются... Видно море. Алешка с любопытством смотрит в могилу; хочет вытереть озябший нос, но мешают длинные рукава кофты. Когда закапывают могилу, я его спрашиваю:

- Алешка, где мать?

Он машет рукой, как проигравшийся помещик, смеется и говорит:

- Закопали!

Каторжные смеются; черкес обращается к нам и спрашивает, куда ему девать детей - он не обязан их кормить.

Инфекционных болезней я не встречал на Сахалине, врожденного сифилиса очень мало, но видел я слепых детей, грязных, покрытых сыпями, - все такие болезни, которые свидетельствуют о забросе.

Решать детского вопроса, конечно, я не буду. Я не знаю, что нужно делать. Но мне кажется, что благотворительностью и остатками от тюремных и иных сумм тут ничего не поделаешь; по-моему, ставить важное в зависимость от благотворительности, которая в России носит случайный характер, и от остатков, которых никогда не бывает, - вредно. Я предпочел бы государственное казначейство.

Мой московский адрес: Малая Дмитровка, д. Фирганг.

Позвольте мне поблагодарить Вас за радушие и за обещание побывать у меня и пребыть искренно уважающим и преданным.

А. Чехов.

* по обязанности (лат.).

894. И. П. ЧЕХОВУ

27 января 1891 г. Петербург.

27 январь.

Разлюбезнейший Иван! Газета тебе высылается, должно быть, так как я сделал подобающее распоряжение. Живу я еще в Питере и каждый день собираюсь уехать домой. Ужасно утомился. Ужасно! Целый день, от 11 ч. утра до 4 часов утра я на ногах; комната моя изображает из себя нечто вроде дежурной, где по очереди отбывают дежурство гг. знакомые и визитеры. Говорю непрерывно. Делаю визиты и конца им не предвижу. Поездке моей на Сахалин придали значение, какого я не мог ожидать: у меня бывают и статские и действительные статские советники. Все ждут моей книги и пророчат ей серьезный успех, а писать некогда! В Москве писать трудно, а здесь же еще труднее.

Купил книги. Очень много книг пожертвовано издателями и авторами. Я очень рад. Сахалинские школы будут иметь свои библиотечки.

Мои книги продаются недурно. По приезде я получил около 400 руб., а в мае получу еще больше, ибо в мае представит свои счета контрагентство. В мае же буду печатать пятое издание "В сумерках" и "Рассказы". Хочу печатать вторым изданием "Пестрые рассказы". "Детвора" вышла вторым изданием, чего ради я получил еще 100 р.

Когда я буду отдыхать? Утомление такое, что просто беда. Мне бы теперь не писать и не ездить и не об умном говорить, а месяца бы четыре сидеть на одном месте и удить рыбу.

Надеюсь, что твое здравие вошло уже в надлежащие рамки. Я здоров вполне. В марте приеду к тебе встречать весну.

Ну, будь здрав и благополучен.

Твой А. Чехов.

Получил сейчас письмо от писательницы Шавровой (Мишиной). Весь стол провонял духами.

895. Е. М. ШАВРОВОЯ

28 января 1891 г. Петербург.

До сих пор, охваченный суетою петербургской жизни, я успел прочесть только "In vino". Рассказ хорошо сделан, сцена опьянения превосходна. Но к чему Вам понадобилась бритая рожа? Хоть Вы и влюблены в нее, чему я не верю, но она портит рассказ; чувствуется, что она притянута искусственно, чтобы во-1-х) ввести в рассказ элемент любви, и во-2-х) ради контраста. По-моему, можно ограничиться сценою опьянения, любовью поручика и финалом. Всё, что барышня говорит в честь и славу актера, она с успехом может сказать в пространство, обращаясь ко всем, причем нет надобности брать одну только сцену. Когда я начал читать Ваш рассказ, то мне казалось: барышня пьянеет, она окружена мужчинами, но ей некого любить, не на что тратить свой порох... Так мне казалось, и вдруг - о ужас!- наталкиваюсь на бритую рожу...

Ваш рассказ можно, конечно, напечатать и в том виде, в каком он есть. Но мы с Сувориным решили так: я на днях поеду в Москву и пришлю Вам рассказ, так как свободное время у Вас, слава богу, есть, то, быть может, Вы займетесь рассказом, если найдете это нужным, потом пришлете его мне, а я пошлю его в Питер. Это мой маленький каприз!

В Москве я буду в среду. Рассказ Вы получите в четверг. А пока позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть уважающим и преданным.

А. Чехов.

А Шастунова я оставил... Бог с ним!

Если Вам надоел Ваш рассказ, то извольте, мы напечатаем его без переделок.

На конверте:

Москва,

Волхонка, д. Воейковой

Елене Михайловне Шавровой.

896. И. А. БУНИНУ

30 января 1891 г. Москва.

30 янв.

Милостивый государь

Иван Алексеевич!

Простите, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. Я был в Петербурге и только сегодня вернулся в Москву.

Очень рад служить Вам, хотя, предупреждаю, я плохой критик и всегда ошибался, особенно когда мне приходилось быть судьею начинающих авторов. Присылайте мне Ваши рассказы, но только не те, которые уже были напечатаны.

Готовый к услугам

А. Чехов.

Москва, М. Дмитровка, д. Фирганг.

897. Е. М. ШАВРОВОЙ

30 января 1891 г. Москва.

30 янв.

Посылаю Вам, Елена Михайловна, рассказ, о котором я писал Вам перед отъездом из Петербурга. Буду ждать его возвращения. Мой адрес: М. Дмитровка, д. Фирганг.

Ваш рассказ "Замуж!" понравился и в Москве, чему я очень рад.

Будьте здоровы.

Уважающий

А. Чехов.

898. А. С. СУВОРИНУ

31 января 1891 г. Москва.

31 январь.

Была изумительная астрономка. Я сказал ей: "Я с Сувориным раза три вспоминали о вас, и он кланяется вам". Она сказала: "Убирайтесь к чёрту". Горюет, что умерла Ковалевская.

Дома застал я уныние. Мой самый умный и симпатичный мангус заболел и смирнехонько лежит под одеялом. Скотинка не ест и не пьет. Климат занес уже над ним свою холодную лапу и хочет убить его. А за что?

Получили унылое письмо. С нами дружила в Таганроге одна польская зажиточная семья. Печенья и варенья, которые я съедал у этой семьи, будучи гимназистом, теперь возбуждают во мне самые трогательные воспоминания; там были и музыка, и барышни, и наливка, и ловля щеглят на большом дворе-пустыре. Отец служил в таганрогской таможне и попал под суд. Следствие и суд разорили семью. Две дочери и сын. Когда старшая дочка вышла замуж за прохвоста-грека, семья взяла себе на воспитание девочку-сиротку. У этой девочки приключилась бугорчатка колена, и ей ампутировали ногу. Затем умирает от чахотки сын, медик 4 курса, отличный малый, Геркулес, надежда семьи... Затем бедность вопиющая... Отец бродит по кладбищу, жаждет напиться, но нет сил пить: от водки только голова жестоко болит, а мысли всё те же, такие же трезвые и гнусные. Теперь пишут, что заболела чахоткою младшая дочь, девушка, молодая, красивая, полная... Пишет об этом отец и просит десять рублей взаймы... Ах!

Мне ужасно не хотелось от Вас уезжать, но я все-таки рад, что не остался еще на один день - уехал, значит, имею силу воли. Уже пишу. Когда приедете в Москву, повесть будет уже кончена, и я вместе с Вами вернусь в Петербург.

Скажите Боре, Мите и Андрюше, что я их vituрего *. В карманах своей шубы я нашел записки, в которых было нацарапано: "Антон Павлич стыдно, стыдно, стыдно!" О pessimi discipuli! Utinam vos lupus devoret! **

Письмо, посланное мною из Сахалина 31-го августа, наши получили только на этих днях. Каково?

Вчера ночью не спалось, и я прочел "Пестрые рассказы" для второго издания. Выбросил за борт больше 20 рассказов.

Прошу Вас принять уверение в моем искреннем уважении и преданности. Семейству Вашему свидетельствую свое почтение.

Ваш А. Чехов.

Поклон цензору Матвееву. Я Анне Ивановне предлагал пригласить его и Ивана Павловича Казанского в Феодосию на все лето. Они такие весельчаки!

* порицаю (лат). .

** О, сквернейшие ученики! Да пожрет вас волк! (лат.)

899. А. С. СУВОРИНУ

5 февраля 1891 г. Москва.

5 февраль.

Мой мангус выздоровел и уже преисправно бьет посуду.

Я пишу, пишу! Признаться, я боялся, что сахалинская поездка отучила меня писать, теперь же вижу, что ничего. Написал я много, пишу пространно, б la Ясинский. Хочу тысячу целковых сцапать.

Скоро начну ждать Вас. Поедем в Италию или нет? Надо бы.

В Петербурге я ночи не сплю, пью и шатаюсь, но чувствую себя неизмеримо здоровее, чем в Москве. Чёрт его знает, отчего это так.

Не скучаю, ибо во-1-х) пишу и 2-х) чувствуется близость лета, которое я люблю паче всего. Хочется приготовлять удочки.

Поклон Анне Ивановне, Александре Сергеевне и детям.

Будто здоровы.

Ваш А. Чехов.

900. А. С. СУВОРИНУ

6 февраля 1891 г. Москва.

6 февраль.

Гёте и Эккерман легки на помине. Я недавно упоминал об их разговорах в своей великой повести. Называю ее великою, потому что она в самом деле выходит великою, т. е. большою и длинною, так что даже мне надоело писать ее. Пишу громоздко и неуклюже, а главное - без плана. Ну, да всё равно. Пусть Буренин получит еще новое доказательство, что молодые писатели ни к чёрту не годятся.

До конца еще далеко, а действующих лиц чёртова пропасть. У меня жадность на лица. К Вашему приезду будет готова половина, а может быть, и больше, дам Вам и попрошу прочесть. Предвкушайте это наслаждение, как я предвкушаю Вашу критику, которой, впрочем, не боюсь, так как Вы очень добрый человек и к тому же превосходно понимаете дело - редкое сочетание.

Не был я у Полонского не потому, что не люблю его. Просто забыл в хлопотах и в побегушках. Почему я не поздравил Анну Ивановну с ангелом, потому же самому не был и у Полонского. Это дело воспитания! Не воспитан, должно быть, вот и всё. Полонскому я напишу слезное письмо, а у Анны Ивановны попрошу прощения, когда буду в Петербурге, но воспитаннее я от этого не стану.

Кто пишет обо мне из Москвы Полонскому? Это Бибиков.

Анонимное письмо, которое Вы получили насчет рецензии о Карпове, цинично и больше ничего. Если хотите, то и глупо.

Карпов глупый и злой человек, самолюбие чертовское, аверкиевское; кончит он тем, что будет писать критические фельетоны под псевдонимом.

Ваша статья о Толстом сплошная прелесть. Очень, очень хорошо. И сильно, и деликатно. Вообще какой-то особенно удачный номер: и Ваша статья, и "Франсуаза". Прекрасный рассказ. Прибавка о сестре ("она твоя сестра!"), сделанная Толстым, не так портит, как Вы боялись. Только от нее рассказ утерял как будто свою свежесть. Впрочем, всё равно.

Будьте здоровы и хранимы богом от мрачных мыслей. Неужели Адашева опять будет играть князь (Обо) Ленский? Уж лучше бы играл Чернов. Тот тоже деревянный, но сделан, кажется, из более мягкого дерева.

Я начинаю стареть; это я заключаю из того, что мне очень хочется "поговорить о литературе". Степенность.

Кланяюсь Анне Ивановне, мальчикам и девочке с толстым носом.

Ваш А. Чехов.

901. А. И. УРУСОВУ

6 февраля 1891 г. Москва.

6 февраль.

Посылаю Вам, уважаемый Александр Иванович, исчадие филантропии - тяжелый и громоздкий пакет, о котором говорил. Счастливого пути!

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Арбат, Никольский переулок, собственный дом Князю Александру Ивановичу Урусову.

902. И. П. ЧЕХОВУ

Февраль, после 7, 1891 г. Москва.

Я просил известного педагога Д. И. Тихомирова попросить Комитет грамотности, чтобы тот собрал и отправил на Сахалин библиотеку. Ответ узришь на обороте сего. Вообще книг отправлена чёртова пропасть. По счету приходится уплатить Суворину за учебники 666 руб. Обедал вчера у миллионерши Морозовой, хотел просить ее уплатить по этому счету, но язык прильпе к гортани; подожду.

Все наши здоровы. Я приехал домой и усердно пишу. Пишется пока как по маслу, а что будет потом, не знаю. В общем живется скучновато. Получаешь ли газету?

Будь здоров и невредим и ночью пьяный не упади на бутылочные осколки, которых в Дубасове, вероятно, много.

Крепко жму руку.

Твой А. Чехов.

Мангус был болен и околевал, но теперь здоров и бунтует.

903. Ф. А. КУМАНИНУ

13 февраля 1891 г. Москва.

13 февраль.

Добрейший Федор Александрович, посылаю Вам письмо Григоровича с условием, что Вы непременно возвратите его.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

904. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)

13 февраля 1891 г. Москва.

13 февр.

Милый Александр Иванович, оставьте мне два купона, которые в обыкновенное время стоят по 1 р.

10 к., на первой лавочке.

Контракт свезу в Дирекцию.

Спасибо за хлопоты.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Его сиятельству Александру Ивановичу Сумбатову.

Здесь, Леонтьевский пер., д. Сорокоумовской.

905. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

14 февраля 1891 г. Москва.

14 февраль.

Многоуважаемый Иван Максимович! Дирекция императорских московских театров заключила со мною условие относительно пьесы моей "Предложение", на два года, о чем и имею честь уведомить Вас.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

906. И. Н. САХАРОВУ

16 февраля 1891 г. Москва.

16 февраль.

Уважаемый Иван Николаевич, большое спасибо Вам за хлопоты. Будьте добры написать г. Кетрицу, чтобы пояснительное письмо он послал не в одесский магазин, а мне. Желательно иметь полный список посылаемых книг.

Что касается упаковки, то я напишу о ней в магазин. Впрочем, если будет и плохая упаковка, то беда невелика: я напишу офицерам парохода, и те положат наши книги в месте злачном, в месте покойном.

Интересно бы скорее узнать: что посылает П<етер>б<у>ргский комитет учебники или книги для чтения?

Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

907. А. И. УРУСОВУ

17 февраля 1891 г. Москва.

17 февраль.

Благодарю Вас, уважаемый Александр Иванович. Посылаю двух "Леших".

Ваш А. Чехов.

908. В. О. КОНОНОВИЧУ

19 февраля 1891 г. Москва.

19 февраля. Москва.

Многоуважаемый Владимир Осипович!

Начну с телеграммы, которую я по поручению Вашего превосходительства послал 30 июля брату. Она не застала в Москве ни брата, ни инспектора народных училищ Малышева: первый был переведен во Владимир, второй в Орел. Была она получена братом в августе и к тому же еще с опечаткой, которая делала ее непонятною: вместо "150 учеников" было написано "150 учебников". Брат решил ждать возвращения моего из Сахалина и написал в Москву, чтобы Вам пока была выслана программа народных училищ, и Вам выслали программу училищ, кажется, Звенигородского уезда. Вернувшись домой, я прежде всего послал Вам свод законоположений, относящихся к народным училищам и учительским семинариям (Аннин), и программы петербургских городских, московских городских и клинских земских училищ. Теперь посылаю школьный отчет и программы Лужского уезда Петербург<ской> губ<ернии>. (Этот отчет, помнится, по ошибке положен мною в пакет, предназначенный для Рыковского.) Посылая не одну, а несколько программ, я руководствовался тем соображением, что сахалинские учителя, может быть, пожелают подробнее ознакомиться с требованиями и общим тоном существующей школьной системы.

Посылаю учебники. Они куплены в книжном магазине А. С. Суворина, который предлагает сахалинским школам кредит с платежом в какие угодно сроки. При покупке книг я советовался с педагогами и главным образом с братом, который считается опытным и знающим педагогом. Расчет был сделан на 300 учеников младшего и 150 старшего отделения. Так как мы не знали maximum'a, который Вы можете отпустить на учебники, то мы боялись очень усердствовать и где только возможно было урезывали, и потому учебники, как Вы усмотрите из счета, посылаются далеко не в полном комплекте. Так, например, "Букварь" Тихомирова посылается на 50 экзем<пляров> меньше, II часть "Родного слова" не 300 экземп<ляров>, а только 200, задачник Гольденберга не 150, а только 100. А "Богослужение" Пшеничникова, которое указано в программе по закону божию, не посылаем вовсе. Незнание упомянутого maximum'a, отсутствие в сах<алинских> школах определенной программы и то обстоятельство, что у Вас в школах не 3 отделения, как у нас, а только 2, приводили нас в смущение, и это главным образом служит причиною, что первый блин вышел комом, то есть что я на первых порах не угодил ни Вам, ни Даниилу Александровичу.

Для заведующего училищами я посылаю "Подробный план занятий" Баранова. Для учителей всех шести школ, считая в том числе и закрытую Дербинскую, я посылаю по одному экземпляру "Руководство к букварю" Тихомирова, "Руководство к "Родному слову", "Географию" Пуциковича, "Методику" Евтушевского, "Военную гимнастику" Везенкова, "Методику русского письма" Гербача и "Полную пропись" Гербача. Посылаю учителям также "Методику русского языка" Солониной 3 экз<емпляра> и "Как учить" Тихомирова тоже 3 экз., итого 6 экз. - пусть Даниил Александрович поделит. Второй части "Методики" Солониной в продаже нет. Книги, посылаемые для учителей, должны составлять собственность школьных библиотек. Кстати о школьных библиотеках. Чтобы положить им основание, Комитет грамотности, состоящий при Вольном экономическом обществе, посылает в Ваше распоряжение 1470 книжек для 5 северных школ по 294 кн<ижки> на каждую. Для школы в п<осту> Корсаковском посылает библиотеку Московской комитет грамотности, состоящий при Сельскохозяйственном обществе. Для школьных же библиотек г. Суворин посылает по 6 экз. следующих сочинений:

По 1 экз. на каждую:

1. Пушкин. Сочинения.

2. Грибоедов. Горе от ума.

3. Фонвизин. Две комедии.

4. Анекдоты.

5. Хемницер. Басни.

6. Капнист. Ябеда.

7. Марлинский. Аммалат бек.

8. Диккенс. Оливер Твист.

9. Данилевский. Украинские сказки.

10. Шекспир. Гамлет.

11. Его же. Король Лир.

12. Его же. Отелло.

13. Его же. Ричард III.

14. Его же. Кориолан.

15. Бежецкий. Сражение.

16. Лесков. Инженеры-бессребреники.

17. Ломоносов. Избранные сочинения.

18. Эзоп. Избранные басни.

19. Чехов. Детвора.

20. Карамзин. История госуд<арства> Российского.

21. Байрон. Невеста Абидосская.

22. Поход Аргонавтов.

23. Екатерина II. Избранные сочинения.

24. Достоевский. Бедные люди.

25. Лесков. Повести.

26. Антонов. Общедоступная гигиена.

27. Кайгородов. Черная семья.

Он же пожертвовал по 1 экземпляру для Александровской школы:

1. Беккер. Древняя история, I и II части.

2. Беккер. Выброшенные морем.

3. Жизнь Гёте.

4. Иллюстрированная история <Петра> В<еликого>.

5. Иллюстрированная история Екатерины В<торой>.

6. Исторические рассказы и анекдоты.

7. Карнович. Замечательные богатства.

8. Леббок. Муравьи, пчелы и осы.

9. Лейкснер. Наш век.

10. Стивенсон. Странная история.

11. Твен. Принц и нищий.

12. Флоринский. Домашняя медицина.

13. Фурман. Гравер.

14. Штерн. Всеобщая история.

15. Пыляев. Старый Петербург.

16. Шиллер. Его жизнь.

17. Пыляев. Забытое прошлое Петербурга.

18. Костомаров. Черниговка.

Баронесса В. И. Икскуль посылает по 6 экземпляров своих изданий, для каждой школы по одному:

1. Успенский. Взбрело в башку.

2. Его же. Живые цифры.

3. Его же. Про счастливых людей.

4. Короленко. Лес шумит.

5. Кузминская. Бешеный волк.

6. Потапенко. В потемках.

7. Станюкович. Между своими.

8. Четвертая пчелка.

9. Про обезьяну мартышку.

Г. Ватсон посылает по 6 экземпляров:

1. Надсон. Сборник журнальных статей.

2. Грент-Аллен. Из странных рассказов.

Затем следует посылка издателя г. Павленкова.

1. Бажина. Блуждающие огоньки. 2 экз.

2. Диккенс. Два города.

3. Его же. Тяжелые времена.

4. Его же. Крошка Доррит.

5. Его же. Мартин.

6. Его же. Николай Никльби.

7. Его же. Холодный дом.

8. Робинзон. 2 экз.

Его издания "Жизнь замечательных людей"

9. Лойола.

10. Крылов.

11. Мицкевич.

12. Конфуций.

13. Лессинг.

14. Дарвин.

15. Линней. 4 экз.

16. Данте. 5 экз.

17. Линкольн. 2 экз.

18. Свифт.

19. В. Гюго. 2 экз.

20. Шопенгауэр.

21. Крамской.

22. Гумбольдт.

23. Гоголь.

24. Галилей.

25. Кювье.

При распределении по школьным библиотекам книг, присланных в 2 или 3 экзем<плярах>, Даниилу Александровичу, вероятно, придется отдавать преимущество Александровской школе, затем ближайшей к ней Корсаковской, затем Ново-Михайловской и т. д.

Известный педагог В. П. Острогорский, не желая уступить ни бар<онессе> Икскуль, ни Павленкову, посылает свои сочинения:

1. "Црини", 2. "Роланд", 3. "Король Лир", 4. "Вильгельм Телль", 5. "Зимняя сказка", 6. "Родные поэты", 7. "Гончаров", 8. "Русские писатели".

Д. И. Тихомиров, автор букваря, глава фирмы "Начальная школа", посылает для Александровской школьн<ой> библиотеки свои сочинения:

1. "Школа грамотности". 2. "Азбука правописания", I и II части. 3. "Букварь для совместного обучения" и 4. "Опыт плана и конспекта". Им же пожертвовано:

1. Толстой. Кавказский пленник.

2. Его же. Бог правду видит. 2 экз.

3. Его же. Упустишь огонь, не потушишь. 2 экз.

4. Его же. Чем люди живы. 2 экз.

5. Его же. Где любовь, там и бог. 2 экз.

6. Его же. Свечка.

7. Его же. Две сказки.

8. Немирович-Данченко. Махмудкины дети. 2 экз.

9. Его же. Забытый рудник. 2 экз.

10. Не в богатстве сила. 2 экз.

Посылаются также еще:

1. Канаев. Арифметика.

2. Лошадь в крестьянском хозяйстве, в 3 экз.

3. Меморский. Арифметика.

4. Фелье. Жизнь знаменитых римлян.

Остальные книги, не названные здесь, прошу Вас передать Арсению Михайловичу Бутакову для Рыковского. По счету за учебники следует уплатить 666 р. - число апокалипсическое. Со всей суммы, кроме платы за доставку до Одессы и 15 р., следуемых за "Краткий катехизис", Суворин сделал 10% скидки.

Так как кроме учебников, на покупку которых я был уполномочен, я посылаю много и других книг, то я почел себя вправе обратиться в Комитет Добровольного флота с просьбою, чтобы книги от Одессы до Сахалина были доставлены бесплатно.

Образцы больничной отчетности и всего, что относится к> медицинской части, я не посылаю. Я хочу побывать сна<чала> в земской больнице и на месте собрать всё, что ну<жно> для полноты картины. В больнице я буду на первой <неделе> поста.

Простите, в Петербурге я не был у доктора Иванова и не <испол>нил Вашего поручения. В Петербурге я не принадле<жал> самому себе, меня разрывали на части; я должен был <беспре>рывно ходить по визитам, принимать у себя и без умо<лку> говорить. Изображал я из себя грибоедовского францу<зика> из Бордо. Разумеется, больше всего приходилось говори<ть> о Сахалине. Я так много говорил о нем, что выдохся. О Сахалине говорил я, между прочим, с А. Ф. Кони. Были у меня гг. Коковцев и Каморский, у г. Галкина-Враского я не был. Тюремной выставкой публика осталась недовольна. Если, исполняя поручение, я не угодил <Вам> и Даниилу Александровичу, то прошу Вас на сей <раз> великодушно извинить меня. Теперь уж у меня есть некоторый опыт, и если Вам угодно будет дать мне еще поручение, то я, надо думать, исполню его лучше. Летом мой адрес будет такой: Феодосия, А. С. Суворину для передачи мне. Извините, что это мое письмо имеет исключительно деловой характер и что я не могу Вам <сообщить> ничего интересного. Сегодня я утомлен, и у меня голова болит.

Вашего радушия и гостеприимства и просвещенного участия я никогда не забуду. Когда я рассказываю литераторам, которые вообще не избалованы хорошими приемами, о том, какой прием был оказан мне на Сахалине, то они не верят, что я явился на Сахалин, не имея ни одного письма, ни даже карточки.

Прошу Вас засвидетельствовать мое почтение Вашему семей<ству> и принять уверение в искреннем моем уважении и преда<нности>.

А. Чехов.

909. А. М. КОНДРАТЬЕВУ

22 февраля 1891 г. Москва.

22 февраль.

Дорогой Алексей Михайлович, прибегаю к Вашему всемогуществу. Мне ужасно хочется посмотреть свое "Предложение", а билета достать не могу. В воскресенье утром идет моя пьеска. Не замолвите ли Вы словечко, чтобы в кассе оставили мне два билета - кресла 7 или 8 ряда, или что есть. Я буду Вам очень благодарен.

Оттепель. Я боюсь, что разольются реки и что не придется нам ехать в Бабкино пить водку из серебряного стаканчика. Сегодня получил письмо от Киселева, просит привезти икры.

Ваш А. Чехов.

М. Дмитровка, д. Фирганг.

910. А. И. УРУСОВУ

22 февраля 1891 г. Москва.

Надежда Васильевна Исаева живет в Гнездниковском пер., д. Яголковского. Ей (по справкам) не больше 30 лет.

Е. М. Шавровой напишу сегодня.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Здесь,

Арбат, Никольский пер., соб<ственный> дом Князю Александру Ивановичу Урусову.

911. А. С. СУВОРИНУ

23 февраля 1891 г. Москва.

23 февр.

Здравствуйте, голубчик мой. Ваша телеграмма насчет "Тормидора" смутила меня. Меня страшно потянуло в Петербург, но не ради Сарду и приехавших парижан, а так, здорово живешь. Но практические соображения взяли меня под уздцы. Я сообразил, что надо спешить писать повесть, что я не знаю французского языка и поэтому буду занимать в ложе чужое место, что у меня мало денег и проч. Одним словом, как теперь мне кажется, я плохой товарищ, хотя и поступил, по-видимому, умно.

Повесть моя подвигается вперед. Всё гладко, ровно, длиннот почти нет, но знаете, что очень скверно? В моей повести нет движения, и это меня пугает. Я боюсь, что ее трудно будет дочитать до середины, не говоря уж о конце. Как бы то ни было, я все-таки кончу ее. Анне Ивановне поднесу веленевый экземпляр для чтения в купальне. Я желал бы, чтобы ее что-нибудь в воде укусило и чтобы она вышла из купальни рыдающей.

Мне было грустно, когда Вы уезжали. Вообще мне грустно.

Изумительная астрономка кончила со мной французскую грамматику и укатила зачем-то в Петербург. Лавры Ковалевской не дают ей спать, и она, кажется, хочет поступить на курсы.

"Предложения" нет в масленичном репертуаре; очевидно, актеры обиделись, что до сих пор я не был в театре. Вчера опять был Южин - не приняли. Был Немирович - не приняли. На горизонте моем скопляются тучи, и я жду ливня с градом.

Только что приехал Миша из Алексина. Вот так служба! Этак и я бы согласился. Графиня Рошфор отказала нам окончательно. Я думаю, что в счастливые дни медового месяца она не огорчала так мужа своим отказом, как огорчила теперь нас. Где мы теперь будем жить? Я ужасно боюсь серой дачной обстановки со щелями, пятнами на потолке и кухонным чадом, а пожалуй, и в этом году придется вкусить сие.

Пришлите мне денег. У меня их нет и взять, кажется, неоткуда. По моему расчету, я при благоприятных условиях могу получить от Вас до сентября не более тысячи рублей. Соображайтесь с сим, но не высылайте денег почтой, так как я терпеть не могу ходить в почтамт.

Напишите мне о "Тормидоре".

Поклон Анне Ивановне, Борису и прекрасной Насте. "Ах, Настасья, ах, Настасья, отворяй-ка ворота!"

Весь Ваш А. Чехов.

912. В. О. КОНОНОВИЧУ

27 февраля 1891 г. Москва.

27 февраля 1891 г.

Многоуважаемый Владимир Осипович!

В дополнение к моему большому письму имею честь препроводить Вашему превосходительству письмо, полученное мною от секретаря Петербургского комитета грамотности г. Кетрипа.

Комитет Добровольного флота уведомил меня, что книги будут доставлены на Сахалин бесплатно.

Новостей нет никаких. Поэт Плещеев получил наследство в два миллиона и занят теперь такими широкими планами, как будто ему не 70, а 18 лет. За ведение дела Плевако получил с него 20 тысяч. Тот же Плевако получил в Варшаве с Бартенева 10 тысяч, т. е. по 1250 руб. за каждый год восьмилетней каторги. Глеб Успенский болен и, говорят, опасно. Актеров осыпают цветами и носят их на руках. Средство Коха провалилось в России окончательно.

Всё обстоит благополучно, так что, подобно надзирателям в Дуэ, можно на каждом шагу докладывать:

всё обстоит благополучно. О Сахалине я не напечатал еще ни одной строки и печатать не буду, пока не напишу своей книжки.

Каморский говорил мне, что ему поручено организовать из сс<ыльно>-каторжных железнодорожный батальон, кажется, в две тысячи человек. При постройке сибирской железной дороги каторжные будут получать деньгами более 30 коп. в день.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно уважающим и преданным.

А. Чехов.

913. А. П. ЛЕНСКОМУ

27 февраля 1891 г. Москва.

27 февр.

Дорогой Александр Павлович!

В начале первой недели поста я еду во Владимирскую губ<ернию> на стеклянный завод Комиссарова. Не найдете ли Вы возможным поехать со мной? Весна, грачи, скворцы, попы, урядники, рабочие, мельница и громадные, аду подобные, печи на заводе. Всё это, уверяю Вас, ужасно интересно. Мы поедем сначала по железной дороге, а потом на лошадях. Остановимся мы в квартире брата; помещения у него достаточно.

Вернувшись в Москву, Вы привезете с собой много посуды, которая будет сделана при Вас же и по Вашим рисункам. Пробудем на заводе недолго.

Завтра я еду в Бабкино к Киселеву. Вернусь в понедельник и явлюсь к Вам за ответом.

Главное, не забывайте - весна! И мы увидим множество людей.

Кланяюсь Лидии Николаевне и Ленскому-фису. Подумайте, голубчик! Кроме Вас, я никого не приглашаю с собой, ибо Левитан едет в Петербург, да и утомляется он скоро, а остальные не поедут, хоть из пушек стреляй.

Я пишу большую повесть.

В чаянии благополучного для меня ответа, пребываю любящим Вас

А. Чехов.

914. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)

27 февраля 1891 г. Москва.

Милый Александр Иванович, был у Вас, чтобы сказать Вам, что завтра меня не будет в Москве и что шампанское пить не будем. Не найдете ли Вы возможным отложить до понедельника? Уезжаю я во вторник или в среду. Видел сегодня Александрова; на комитете не был.

Ваш А. Чехов.

Поклон Вл<адимиру> Ив<ановичу>.

915. А. И. УРУСОВУ

4 марта 1891 г. Москва.

4 март.

Ваше письмо, уважаемый Александр Иванович, я получил вчера, в воскресенье, в 11 часов вечера, вернувшись из деревни. В тот час, когда Вы обедали у Варвары Алексеевны, я ехал на широких санях по тающему снегу и смотрел на грачей, которые, кстати сказать, прилетели.

Кланяюсь Вам.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Здесь,

Арбат, Никольский пер., собств. дом Князю Александру Ивановичу

Урусову.

916. А. С. СУВОРИНУ

5 марта 1891 г. Москва.

5 март.

Едем!!! Я согласен, куда угодно и когда угодно. Душа моя прыгает от удовольствия. Не поехать было бы глупо с моей стороны, ибо когда еще представится случай? Но, голубчик, предоставляю Вам взвесить следующие обстоятельства:

1) У меня далеко еще не кончена моя работа. Если я ее отложу до мая, то сахалинскую работу придется начать не раньше июля, а это опасно, ибо сахалинские впечатления у меня уже испаряются, и я рискую забыть многое.

2) У меня совсем нет денег. Если я, не кончив своей работы, возьму еще тысячу рублей на поездку, а потом после поездки на прожитие, то я так запутаюсь, что сам чёрт не вытянет меня за уши. Я еще не запутался, потому что изощряюсь и живу скромнее просвирни, но если я поеду, то всё пойдет к чёрту, счеты мои запутаются, и я почувствую себя в неоплатных долгах. При одной мысли о двухтысячном долге я падаю духом.

Есть много и других обстоятельств, но всё мелко перед работой и деньгами. Итак, просмакуйте мои соображения, войдите на мгновение в мою шкуру и решите: не лучше ли мне остаться? Вы скажете, что всё это пустяки. Но Вы бросьте свою точку зрения, а станьте на мою.

Жду скорейшего ответа.

Моя повесть подвигается, но ушел я недалеко.

Был в деревне у Киселевых. Грачи уже прилетели.

Ваш А. Чехов.

917. Е. М. ШАВРОВОЙ

6 марта 1891 г. Москва.

6 март.

Я страшно виноват перед Вами, уважаемая Елена Михайловна, но если бы Вы знали, какую длинную повесть пишу я, как кружится у меня по этому поводу голова, то извинили бы меня за то, что я до сих пор не даю Вам никакого ответа. Я еще не читал Ваших рассказов. О, я злодей! Днем я не читаю ничего, потому что это помешало бы тому моему порядку мыслей, который нужен для работы, а к вечеру бываю утомлен и зол, и тоже не читаю ничего, кроме статей газетного характера.

В начале будущей недели я, вероятно, уезжаю в Италию. До отъезда я прочту Ваши рассказы и сделаю всё, что нужно. Если же не уеду, то ответ Вы получите не ранее конца второй недели поста.

Я хотел устроить для Вас свидание с Сувориным, но он вдруг заболел и уехал. Он любит литературу страстно и отлично бранится, а Вы теперь переживаете тот стадий Вашей начинающейся деятельности, когда с Вами нужно жестоко браниться. Хотя бы за бритую рожу.

Ну, коли Вам понадобится актер, то почему не взять настоящего, например, Ленского, а не эту восковую, богоподобную фигуру? Не терплю двуногих богов, особенно, если их сочиняют. Давайте нам жизнь, г. Шастунов!

Опишите-ка Филиппыча. Этот покрупнее Зильбергроша. Я встретился с ним в Театральной конторе и спросил о Вас, он похвалил, я проболтался о том, что Вы пишете, и поспешил взять с него честное слово, что это останется между нами. Он не сдержал своего слова, ну а я в отместку за это не велел его принимать, и ему уже раз было отказано.

О какой "Каштанке" Вы пишете? У меня такого рассказа нет. Если кончили про Зильбергроша, то пришлите. Но, г. Шастунов, откуда Вам известна жизнь Зильбергроша? Интересно будет прочесть, очень интересно. Пришлите. Если пришлете, то всё прочту в один присест и тотчас же дам ответ.

Будьте здоровы, г. Шастунов. Отчего бы Вам в Италию не поехать? Я еду туда с Сувориным.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Елене Михайловне Шавровой.

Здесь, Волхонка, а. Воейковой.

918. И. С. ВОЛОГДИНУ

8 марта 1891 г. Москва.

Книги посланы 666 руб. пароходом без наложенного платежа, погодите высылать деньги до июня.

Чехов.

919. Е. М. ШАВРОВОЙ

8 марта 1891 г. Москва.

8 март.

Получил рассказы и прочел, Елена Михайловна, и ничего не нахожу ужасного в Вашем "Михаиле Ивановиче". Напротив, всё очень скромно. А за Репина позвольте обидеться: разве можно в жаркое время кормить писателя поросенком? Побойтесь бога!

Я заказывал Зильбергрошу рассольник из потрохов, и рассольник всякий раз был удивительный.

Для M-me Зильбергрош пятидесяти лет много. Не надо утрировать. И 40 довольно. Дело, впрочем, не в летах. Она может быть и 23-хлетнею. Главное достоинство М-те 3<ильбергрош> - это ее черезмерная сытость. Когда она качалась на кресле, то давала такое впечатление, как будто всего накушалась, и ее теперь мутит, и хочется кисленького - байроническая черта. Мих<аил> Ив<анович> сделан у Вас очень хорошо, и она тоже, и офицерик. Пока Вы описываете то, что видели, выходит отлично, но как только дошли до Шурочки, которой никогда не видели, то выходит один только душевный вопль и больше ничего. M-me З<ильбергрош> платит своему гусю лапчатому 75 руб. в месяц; не понимаю, причем тут какая-то Шурочка? Похоже на то, что она пришла, понюхала и ушла. Пусть она убирается к своему мужу! Этою Шурочкой и тающей Олей Вы делаете то, что внимание читателя раздваивается, уменьшается вдвое и сила рассказа.

"У гадалки" великолепный рассказ, и я этому ужасно рад. Очень, очень хорошо. Оба рассказа я в понедельник увезу в Петербург; туда же увезу "В цирке" и "Каштанку", если найду таковую. Насчет "In vino" - не послать ли нам его в "Артист"? Там любят богоподобных актеров.

Вот что: у меня чешутся руки, не позволите ли Вы мне приделать конец к Зильбергрошу? Ответьте до понедельника.

Из Петербурга еду за границу, на Святой буду в России.

Вчера был у меня моргающий Филиппыч. Опять его не приняли. Мне стало жаль его, и я вечером сходил к нему и видел репетицию. Мне больше всех понравился жидок, который играл маркиза и поэтому не мог репетировать без шпаги. Сплошная грация.

Желаю всех благ.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Елене Михайловне Шавровой.

Здесь, Волхонка, д. Воейковой.

920. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

11 марта 1891 г. Москва.

11 март.

Отправляясь во Францию, Испанию и Италию, молю вас, о небеса, сохранить Бабкино в добром здравии и благополучии! Да, Мария Владимировна! В писании сказано: он ахнуть не успел, как на него медведь насел. Так и я: ахнуть не успел, как уже невидимая сила опять влечет меня в таинственную даль. Сегодня еду в Петербург, оттуда в Берлин и так далее. Взбираясь на Везувий или глядя на бой быков в Испании, я помяну Вас в своих святых молитвах. До свидания!

Я был в семинарии и подбирал для Василисы семинариста. Много чутких и отзывчивых, но ни один не согласился. Сначала, особенно когда я сказал, что у Вас за столом бывают иногда горох и редька, соглашались, но когда я нечаянно проговорился, что в камере земского начальника стоит кровать, на которой порют, все стали почесываться и бормотать: "Об этом надо подумать". Впрочем, один рябенький, которого зовут Герасимом Ивановичем, очень чуткий и отзывчивый, приедет к Вам на днях. Надеюсь, что Вы и Василиса примете его любезно. Пользуйтесь случаем: партия блестящая. Муж Самоварочки Голохвастовой менее отзывчив. Пороть Герасима Иваныча можно, потому что он говорил мне: "Я до бесконечности люблю сильные ощущения". Когда он будет у Вас, запирайте шкаф, где водка, и держите форточки открытыми, потому что семинарская вдохновенность и отзывчивость дают себя знать каждую минуту.

Какая счастливая Василиса!

Идиотик у нас еще не был.

Куры клюют петуха. Они, должно быть, говеют, или, быть может, добродетельным вдовам не нравится жених.

Мне принесли новое пальто на клетчатой подкладке.

Ну, будьте небом хранимы, здоровы, счастливы, покойны. Земскому начальнику, Василисе и Елизавете Александровне нижайший поклон. Дай бог вам всем всего хорошего. Вернусь я на Святой неделе. Не забывайте искренно Вам преданного

А. Чехова.

Если Ольга Ивановна еще не уехала от Вас, будьте добры передать поклон и ей.

921. Ф. А. КУМАНИНУ

11 марта 1891 г. Москва.

11 марта.

Посылаю Вам, Федор Александрович, очень миленький рассказик моего знакомого, сотрудника "Нового времени". Рассказ прочтите. Сделан недурно. Если не будете печатать, то пришлите его в редакцию "Нового времени" на имя Суворина: его там напечатают.

До свиданья! Еду.

Ваш А. Чехов.

922. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)

11 марта 1891 г. Москва.

11 март.

Милый Александр Иванович, Лескова пришлет Вам сестра. Она его теперь читает.

Оставайтесь здоровы и благополучны.

Идет снег, а у нас в Италии, говорят, уже цветут розы!

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Князю Александру Ивановичу Сумбатову Здесь, Леонтьевский пер., д. Сорокоумовского.

923. Е. М. ШАВРОВОЙ

11 марта 1891 г. Москва.

11 март.

Простите, Елена Михайловна, что я не ответил Вам вчера. Ваш посланный застал меня, когда я только что вернулся из заседания, где купно с Южиным и Шпажинским сочинял новый устав Грибоедовской премии. Утомился и было лень.

Вашу "Каштанку" нашел. Повезу ее сегодня в Питер и там прочту. "В цирке" очень хороший рассказ и уже послан "Артисту". "Цыганщину", согласно желанию Вашему, при сем возвращаю. Что касается прибавки гонорара, то я поговорю об этом с Сувориным завтра же, когда вручу ему Вашу "Гадалку". Значит, Вы "бедная писательница"? Ах, очень рад. Вы можете теперь Ваше писательство называть так: "тернистый путь".

Желаю Вам всего хорошего. Пожалуйста, не извиняйтесь, когда присылаете мне Ваши рассказы. Если бы это было для меня неприятно, то я сказал бы. Мой летний адрес узнаете у брата. Впрочем, я вернусь к Святой неделе. Мой заграничный адрес:

Paris, M-r Souvorine, poste rest, для Чехова - это на всякий случай. Можно и в Неаполь.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Пречистенка, дом Борщова, кв. 3 (Шавровых)

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Шавровой.

924. М. Е. ЧЕХОВУ

13 марта 1891 г. Петербург.

13 марта 1891 г. Петербург.

Архимандрит Паисий по справке, наведенной мною в Александро-Невской лавре, в настоящее время находится в Саровской пустыни. Генерала Черняева в настоящее время в Петербурге нет; когда он приезжает сюда, то останавливается на Большой Морской ул<ице>, в гостинице "Бельвю"; лучше всего адресоваться по месту его служения, т. е. в военное министерство, военный совет: отсюда доставят ему письмо, где бы он ни находился.

Вот Вам, дорогой дядя, адресы, которые Вы желали получить. Письмо Ваше, приди оно днем позже, не застало бы меня в Москве. Я теперь в Питере, а 15-го марта уезжаю ненадолго в Италию и во Францию. Спасибо Вам за доброе письмо и за память, которая для меня драгоценна, как и всё, что исходит от Вас. Мне очень хотелось бы повидаться с Вами и поговорить. Соскучился я.

На хорошее место сел Алфераки. Он правителем канцелярии министра внутренних дел. Это видная должность... Вчера я спрашивал у знающих людей, какая ожидает его при благоприятных обстоятельствах дальнейшая карьера, и мне сказали, что дальше директора департамента он не пойдет, так как у него не русская фамилия. А будь русская фамилия, пожалуй, и в министры бы залетел. Бывший министр Маков тоже был правителем канцелярии.

Вчера мой приятель А. П. Коломнин читал мне письмо, полученное им от о. Ф. Покровского по поводу подстаканника. Письмо очень задушевное и сердечное, и нам обоим, когда мы читали его, оставалось только пожалеть, что подарок наш слишком скромен.

Александру я передал то, что Вы поручили мне. Он сказал, что будет Вам писать, и просил кланяться. Миша живет в Алексине, Иван в Судогде. Лето, вероятно, проведем мы где-нибудь на Оке...

Погода в Петербурге великолепная. Солнце светит вовсю, снега нет, и мороз слегка щиплет за щеки. Сейчас я гулял по Невскому. Всё удивительно жизнерадостно, и когда глядишь на розовые лица, мундиры, кареты, дамские шляпки, то кажется, что на этом свете нет горя.

Я еду через Варшаву в Вену, оттуда в Венецию, потом в Милан, во Флоренцию, Рим, Неаполь, Палермо и т. д. В Неаполе уже цветут розы. Когда в Риме осмотрю храм Петра и Павла, то опишу Вам свое впечатление.

Какая интересная страна Индия! Я хотел бы рассказать Вам про нее. Писал ли Вам Миша, что я привез из Индии интересных зверей? Об этих зверях в газетах писали. Мать от них в восторге, а папаше приятно, когда зверь лезет ему на голову и теребит волоса. В Индии я видел диких слонов и очковых змей, видел знаменитых индусов-фокусников, которые делают буквально чудеса.

Тете, Георгию, Володе, девочкам и Иринушке благоволите передать мой поклон. Тете целую руку.

Будьте здоровы, благополучны и покойны и не забывайте меня, многогрешного.

Любящий и уважающий Вас

А. Чехов.

925. И. П. ЧЕХОВУ

13 марта 1891 г. Петербург.

13 март. Петербург.

Кричи, Иван, караул. К тебе я не скоро приеду. Поездка за границу уже решена окончательно и осуществится не позже 15-го марта. Едем в Вену, оттуда в Венецию и т. д. Вернемся к Пасхе.

Еду я, Алексей Сергеевич и Алексей Алексеевич. Втроем будет не скучно. Но скучно 72 часа ехать до Вены.

На Сахалин послано еще 2200 томов.

Будь здоров и благополучен. Из Венеции напишу тебе.

Твой А. Чехов.

926. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 марта 1891 г. Петербург.

16 март.

Благородная сестрица!

Отъезд за границу состоится в воскресенье. Едем в Вену, оттуда в Венецию и так далее по всей Италии. В Испанию, вероятно, не попадем, и потому насчет испанских косынок прошу отложить попечение.

Посылаю волковский вексель на триста рублей. Надеюсь, что его не выкрадут из сего письма.

Убедительно прошу сохранить к моему приезду все NoNo газет.

Был я на передвижной выставке. Левитан празднует именины своей великолепной музы. Его картина производит фурор. По выставке чичеронствовал мне Григорович, объясняя достоинства и недостатки всякой картины; от левитановского пейзажа он в восторге. Полонский находит, что мост слишком длинен; Плещеев видит разлад между названием картины и ее содержанием: "Помилуйте, называет это тихою обителью, а тут всё жизнерадостно..." и т. д. Во всяком случае успех у Левитана не из обыкновенных.

У Суворина была Кундасова. Хохотала, говорят, так громко, что Эмили и Адель приходили в ужас от "M-elle Studente". Хохотала и топала ногами.

Кстати. Попроси Левитана и Кундасову собрать хотя что-нибудь на сахалинские школы.

Александр и его чады здоровы.

Будьте все здоровы и богом хранимы. Не забывайте меня.

Весь ваш А. Чехов.

Отдай Лике почтовую бумагу, а то она, т. е. бумага, заплеснеет.

Если векселя не окажется в письме, то телеграфируйте Александру.

На конверте:

Москва,

Мл. Дмитровка, д. Фирганг

Марии Павловне Чеховой.

927. М. П. ЧЕХОВОЙ

16 марта 1891 г. Петербург.

Сегодня (16 марта) послал заказное письмо, в котором забыл сказать: всё, что Вы напишете до 25 марта адресуйте "Italie, Rome, M-r Souvorine для Чехова, poste restante", то же, что напишете от 25-го по 1-е апреля, валяйте так: "Italie, Naple, M-r S. для Чех. poste restante". Только не ленитесь писать.

Всё обстоит благополучно. Семашечка, поговорите с Ликишей и напишите Иваненке. Ликиша, Вы всесильны, дайте Иваненке место!

А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Мл. Дмитровка, д. Фирганг

Марии Павловне Чеховой.

928. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 марта 1891 г. Петербург.

16 март. 12 ч. ночи.

Сейчас я видел итальянскую актрису Дузе в шекспировской "Клеопатре". Я по-итальянски не понимаю, но она так хорошо играла, что мне казалось, что я понимаю каждое слово. Замечательная актриса. Никогда ранее не видал ничего подобного. Я смотрел на эту Дузе и меня разбирала тоска от мысли, что свой темперамент и вкусы мы должны воспитывать на таких деревянных актрисах, как Ермолова и ей подобных, которых мы оттого, что не видали лучших, называем великими. Глядя на Дузе, я понимал, отчего в русском театре скучно.

Сегодня я послал триста рублей векселем. Получили?

После Дузе приятно было прочесть прилагаемый при сем адрес. Боже мой, какой упадок вкуса и чувства справедливости! И это студенты, чёрт бы их душу драл! Что Соловпов, что Сальвини - всё равно, оба одинаково находят "горячий отклик в сердцах молодежи". Грош цена всем этим сердцам.

Завтра в половину второго уезжаем в Варшаву. Оставайтесь все живы и здоровы. Кланяюсь всем, всем, даже мангуске, которая не стоит, чтобы ей кланялись.

Буду писать.

Всей душой

А. Чехов.

929. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 марта 1891 г. По пути в Вену.

19 марта.

Рано утром переехали границу. Холодно, снег; кондукторы и лакеи говорят тоном Поссарта. Кофе подают в молочничках. Много жидов.

Кланяюсь всем. Сегодня в 4 часа пополудни буду в Вене. В расчете на хорошую погоду я не взял калош.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Таможня содрала за табак больше, чем он стоит. Молодцы немцы.

На обороте:

Russland. Moskau.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Фирганг Марии Павловне Чеховой.

930. ЧЕХОВЫМ

20 марта (1 апреля) 1891 г. Вена.

20 март. Вена.

Друзья мои чехи! Пишу вам из Вены, куда я приехал вчера в 4 часа пополудни. В дороге всё было благополучно. От Варшавы до Вены я ехал, как железнодорожная Нана, в роскошном вагоне "Интернационального общества спальных вагонов": постели, зеркала, громадные окна, ковры и проч.

Ах, друзья мои тунгусы, если бы вы знали, как хороша Вена! Ее нельзя сравнить ни с одним из тех городов, какие я видел в своей жизни. Улицы широкие, изящно вымощенные, масса бульваров и скверов, дома все 6- и 7-этажные, а магазины - это не магазины, а сплошное головокружение, мечта! Одних галстухов в окнах миллиарды! Какие изумительные вещи из бронзы, фарфора, кожи! Церкви громадные, но они не давят своею громадою, а ласкают глаза, потому что кажется, что они сотканы из кружев. Особенно хороши собор св. Стефана и Votiv-Kirche. Это не постройки, а печенья к чаю. Великолепны парламент, дума, университет... всё великолепно, и я только вчера и сегодня как следует понял, что архитектура в самом деле искусство. И здесь это искусство попадается не кусочками, как у нас, а тянется полосами в несколько верст. Много памятников. В каждом переулке непременно книжный магазин. На окнах книжных магазинов попадаются и русские книги, но увы! это сочинения не Альбова, не Баранцевича и не Чехова, а всяких анонимов, пишущих и печатающих за границей. Видел я "Ренана", "Тайны зимнего дворца" и т. п. Странно, что здесь можно всё читать и говорить, о чем хочешь.

Разумейте, языцы, какие здесь извозчики, чёрт бы их взял. Пролеток нет, а всё новенькие, хорошенькие кареты в одну и чаще в две лошади. Лошади прекрасные. На козлах сидят франты в пиджаках и в цилиндрах, читают газеты. Вежливость и предупредительность.

Обеды хорошие. Водки нет, а пьют пиво и недурное вино. Одно скверно: берут деньги за хлеб. Когда подают счет, то спрашивают: "Wieviel Brцdchen?", т. е. сколько слопал булочек? И берут за всякую булочку.

Женщины красивы и изящны. Да вообще всё чертовски изящно.

Я не совсем забыл немецкий язык. И я понимаю, и меня понимают.

Когда переехали границу, шел снег, в Вене же снега нет, но все-таки холодно.

Я скучаю по доме и по всех вас, да к тому же еще мне совестно, что я опять бросил вас. Ну, да не беда! Вернусь и буду безвыездно сидеть дома целый год. Всем кланяюсь, всем! Папа, будьте добры, купите мне у Сытина или где хотите лубочное изображение св. Варлаама: святой Варлаам изображен едущим на санях, вдали на балкончике стоит архиерей, а внизу под рисунком житие св. Варлаама. Купите и положите мне на стол.

В Испанию, вероятно, не поедем. В Бухаре будем. Семашко, написали Иваненке? Говорили с Ликишей о думском месте?

Желаю всего хорошего. Не забывайте меня, многогрешного. Всем низко кланяюсь, обнимаю, благословляю и пребываю

любящим

А. Чеховым.

Все встречные узнают в нас русских и смотрят мне не в лицо, а на мою шапку с проседью. Глядя на шапку, вероятно, думают, что я очень богатый русский граф.

Писал ли я о детях Александра? Оба здоровы и производят отличное впечатление.

Поклон красивому Левитану.

На конверте:

Bussland. Moskau.

Москва,

Мл. Дмитровка, д. Фирганг

Марии Павловне Чеховой.

931. И. П. ЧЕХОВУ

24 марта (5 апреля) 1891 г. Венеция.

24 марта. Венеция.

Я теперь в Венеции, куда приехал третьего дня из Вены. Одно могу сказать: замечательнее Венеции я в своей жизни городов не видел. Это сплошное очарование, блеск, радость жизни. Вместо улиц и переулков каналы, вместо извозчиков гондолы, архитектура изумительная, и нет того местечка, которое не возбуждало бы исторического или художественного интереса. Плывешь в гондоле и видишь дворцы дожей, дом, где жила Дездемона, дома знаменитых художников, храмы... А в храмах скульптура и живопись, какие нам и во сне не снились. Одним словом, очарование.

Весь день от утра до вечера я сижу в гондоле и плаваю по улицам или же брожу по знаменитой площади святого Марка. Площадь гладка и чиста, как паркет. Здесь собор святого Марка - нечто такое, что описать нельзя, дворец дожей и такие здания, по которым я чувствую подобно тому, как по нотам поют, чувствую изумительную красоту и наслаждаюсь.

А вечер! Боже ты мой господи! Вечером с непривычки можно умереть. Едешь ты на гондоле... Тепло, тихо, звезды... Лошадей в Венеции нет, и потому тишина здесь, как в поле. Вокруг снуют гондолы... Вот плывет гондола, увешанная фонариками. В ней сидят контрабас, скрипки, гитара, мандолина и корнет-а-пистон, две-три барыни, несколько мужчин - и ты слышишь пение и музыку. Поют из опер. Какие голоса! Проехал немного, а там опять лодка с певцами, а там опять, и до самой полночи в воздухе стоит смесь теноров, скрипок и всяких за душу берущих звуков.

Мережковский, которого я встретил здесь, с ума сошел от восторга. Русскому человеку, бедному и приниженному, здесь в мире красоты, богатства и свободы не трудно сойти с ума. Хочется здесь навеки остаться, а когда стоишь в церкви и слушаешь орган, то хочется принять католичество.

Великолепны усыпальницы Кановы и Тициана. Здесь великих художников хоронят, как королей, в церквах; здесь не презирают искусства, как у нас: церкви дают приют статуям и картинам, как бы голы они ни были.

Во дворце дожей есть картина, на которой изображено около 10 тысяч человеческих фигур.

Сегодня воскресенье. На площади Марка будет играть музыка.

Ну, однако, будь здоров. Желаю тебе всего хорошего. Если когда-нибудь тебе случится побывать в Венеции, то это будет лучшим в твоей жизни. Поглядел бы ты здесь стеклянное производство! Твои бутылки в сравнении со здешними такое безобразие, что даже думать тошно.

Буду еще писать, а пока до свиданья.

Твой А. Чехов.

На конверте:

Russia. Wladimir. г. Судогда Владимирской губ., Дубасовский завод Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

932. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

25 марта (6 апреля) 1891 г. Венеция.

25 март.

Я в Венеции. Посадите меня в сумасшедший дом. Гондолы, площадь св. Марка, вода, звезды, итальяночки, вечерние серенады, мандолины, фалернское вино одним словом, всё пропало! Не поминайте лихом.

Тень прекрасной Дездемоны шлет свою улыбку земскому начальнику. Всем кланяюсь.

Antonio.

Кланяются Вам иезуиты.

На обороте:

Russia. Mosca. г. Воскресенск Московск<ой> губ. Марии Владимировне Киселевой.

933. ЧЕХОВЫМ

25 марта (6 апреля) 1891 г. Венеция.

25 март.

Восхитительная голубоглазая Венеция шлет всем вам привет. Ах, синьоры и синьорины, что за чудный город эта Венеция! Представьте вы себе город, состоящий из домов и церквей, каких вы никогда не видели: архитектура упоительная, всё грациозно и легко, как птицеподобная гондола. Такие дома и церкви могут строить только люди, обладающие громадным художественным и музыкальным вкусом и одаренные львиным темпераментом. Теперь представьте, что на улицах и в переулках вместо мостовых вода, представьте, что во всем городе нет ни одной лошади, что вместо извозчиков вы видите гондольеров на их удивительных лодках, легких, нежных, носатых птицах, которые едва касаются воды и вздрагивают при малейшей волне. И всё от неба до земли залито солнцем.

Есть улицы широкие, как Невский, и есть такие, где, растопырив руки, можно загородить всю улицу. Центр города - это площадь св. Марка с знаменитым собором того же имени. Собор великолепен, особенно снаружи. Рядом с ним дворец дожей, где Отелло объяснялся перед дожем и сенаторами.

Вообще говоря, нет местечка, которое не возбуждало бы воспоминаний и не было бы трогательно. Например, домик, где жила Дездемона, производит впечатление, от которого трудно отделаться.

Самое лучшее время в Венеции - это вечер. Во-первых, звезды, во-вторых, длинные каналы, в которых отражаются огни и звезды, в-третьих, гондолы, гондолы и гондолы; когда темно, они кажутся живыми. В-четвертых, хочется плакать, потому что со всех концов слышатся музыка и превосходное пение. Вот плывет гондола, увешанная разноцветными фонариками; света достаточно, чтобы разглядеть контрабас, гитару, мандолину, скрипку... Вот другая такая же гондола... Поют мужчины и женщины и как поют! Совсем опера.

В-пятых, тепло...

Одним словом, дурак тот, кто не едет в Венецию. Жизнь здесь дешева. Квартира и стол в неделю стоят 18 франков, т. е. 6 рублей с человека, а в месяц 25 р., гондольер за час берет 1 франк, т. е. 30 коп. В музеи, академию и проч. пускают даром. В десять раз дешевле Крыма, а ведь Крым перед Венецией это каракатица и кит.

Я боюсь, что папаша сердит на меня за то, что я с ним не простился. Прошу извинения.

Какое здесь стекло, какие зеркала! Зачем я не миллионер?

Папаше, мамаше, податному, тёте с Алешей, златокудрой Лике, Семашечке с супругою, Ленским, красивому Левитану и Кувшинниковым нижайший поклон.

В будущем году поедем все на дачу в Венецию.

В воздухе стоит гул от звона. Друзья мои тунгусы, давайте примем католичество! Если бы вы знали, как хороши в церквах органы, какая здесь скульптура, какие итальяночки, стоящие на коленях с молитвенниками!

Однако будьте здоровы и не забывайте меня, многогрешного.

От Вены до Венеции ведет красивая дорога, о которой раньше мне много говорили. Но я разочаровался в этой дороге. Горы, пропасти и снеговые вершины, которые я видел на Кавказе и на Цейлоне, гораздо внушительнее, чем здесь. Addio!

Ваш А. Чехов.

934. М. Е. ЧЕХОВУ

25 марта (6 апреля) 1891 г. Венеция.

25 март. Венеция.

Дорогой Дядя, шлю Вам привет из прекрасной Венеции и вместе с ним посылаю изображение церкви св. Марка. Эта церковь так же стара, как Венеция, и красива так же, как она. Фотография не может передать всей красоты ее. К сожалению, она дурно раскрашена.

Три мачты, стоящие перед церковью, высоки; они сделаны из бронзы; на них когда-то выкидывались флаги Венецианской республики, теперь же по воскресеньям развеваются громадные итальянские флаги. Над главными дверями четыре коня из бронзы больше, чем в натуральную величину. Множество скульптурных украшений самой высокой стоимости. Весь храм до такой степени великолепен, что оценить его на деньги невозможно; он выше всякой цены, и местные горожане говорят, что их город не имеет смысла без этого храма и если бы, положим, неприятели захотели уничтожить город, то для этого достаточно было бы только разрушить один храм.

Венеция, как Вам известно, знаменита тем, что здесь вместо мостовых вода и вода, вместо извозчиков гондолы. Здесь нет ни одной лошади.

Кроме церкви св. Марка, есть еще много великолепных церквей, поражающих своим богатством. Замечательно, что все здешние статуи и картины не имеют цены; оценка их вне человеческой власти, и потому понятно, почему, например, из-за бронзовых коней или картины Веронеза ссорились целые государства. И понятно также, почему здесь знаменитым художникам воздают такую же честь, как королям; их погребают в храмах, как королей, и украшают их могилы такими памятниками, что голова кружится от восторга. Например, в одной из знаменитейших церквей у усыпальницы скульптора Кановы лежит просто чудо: лев положил голову на протянутые передние лапы, и у него такое грустное, печальное, человеческое выражение, какого нельзя передать на словах.

Отсюда я поеду в Милан, во Флоренцию, Рим, Неаполь и Сицилию. Тепло.

Когда же, наконец, я попаду к Вам в Таганрог?

Сердечный привет Тете, Георгию, Володе и милым девочкам. Поклон и Иринушке.

Простите, что так коротко пишу. Нет времени. Будьте здоровы и счастливы, и да хранят Вас ангелы небесные.

Крепко жму Вам руку и обнимаю.

Ваш А. Чехов.

935. ЧЕХОВЫМ

26 марта (7 апреля) 1891 г. Венеция.

26 март.

Лупит во всю ивановскую дождь. Venezia bella перестала быть bella. От воды веет унылой скукой, и хочется поскорее бежать туда, где солнце.

Дождь напомнил мне о моем дождевике (кожане). Кажется, его немножко поели крысы. Если да, то отдайте его поскорее в починку - Петровка, магазин резиновых изделий Пихлау или Вихлау.

Как живет синьор Мангус? Я каждый день боюсь получить известие, что он околел.

Вчера, описывая дешевизну венецианской жизни, я немножко хватил через край. Виновата в этом г-жа Мережковская, которая сказала мне, что она с мужем платит столько-то франков в неделю. Но вместо неделю читай в день. Все-таки здесь дешево. Здешний франк здесь то же, что в России рубль.

Едем во Флоренцию.

Да благословит Вас святая Мадонна.

Ваш А. Чехов.

Видел я Мадонну Тициана. Очень хороша. Но жаль, что здесь отличные картины густо перемешаны с ничтожными произведениями, которые сохраняются, а не выбрасываются только из духа консерватизма, присущего таким рутинерам, как гг. люди. Есть много картин, долговечность которых положительно непонятна.

Дом, где жила Дездемона, отдается внаймы.

936. ЧЕХОВЫМ

28 марта (9 апреля) 1891 г. Болонья.

28 март.

Я в Болонье (Bologna), городе, знаменитом своими аркадами, косыми башнями и картиной Рафаэля "Цецилия". Сегодня едем во Флоренцию. Жив и здоров. Всем кланяюсь и желаю здравия.

Ваш Antonio.

На обороте:

Russia, Mosca.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Фирганг М. П. Чеховой.

937. ЧЕХОВЫМ

29 марта (10 апреля) 1891 г. Флоренция.

29 или 30 марта.

Я во Флоренции. Замучился, бегаючи по музеям и церквам. Видел Венеру Медичейскую и нахожу, что если бы ее одели в современное платье, то она вышла бы безобразна, особенно в талии. Я здоров. Небо пасмурно, а Италия без солнца, это всё равно, что лицо под маской. Будьте здоровы.

Ваш Antonio.

Хорош памятник Данте.

На обороте:

Russia, Mosca.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Фирганг

М. П. Чеховой.

938. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

30 марта (11 апреля) 1891 г. Флоренция.

30 март.

Bella Venezia с ее женственными, птицеподобными гондолами, Болонья с аркадами и Флоренция с Венерой Медицейской шлют Вам привет, милый Жан.

Весь Ваш Antonio.

На обороте:

Russia, Petersburgo.

Sr Leontieff.

Измайловский пр., 7, кв. 60 И. Л. Леонтьеву.

939. ЧЕХОВЫМ

30 марта (11 апреля) 1891 г. Флоренция.

30 марта.

Пошлите скорее телеграмму такого содержания:

"Сахалин, Павловскому.

Повидайте доктора Щербака. Чехов."

Я во Флоренции. Завтра еду в Рим. Холодно. Хандрим. Во Флоренции что ни шаг, то картинная или статуйная лавка. Будьте здоровы.

Ваш Antonio.

Отдайте в починку мои часы.

На обороте:

Russie.

Москва, Мл. Дмитровка, д. Фиргавг

М. П. Чеховой.

940. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

1 (13) апреля 1891 г. Рим.

1 апрель. Рим.

Римский папа поручил мне поздравить Вас с ангелом и пожелать Вам столько же денег, сколько у него комнат. А у него одиннадцать тысяч комнат!Шатаясь по Ватикану, я зачах от утомления, а когда вернулся домой, то мне казалось, что мои ноги сделаны из ваты.

Я обедаю за table d'hфte' ом. Можете себе представить, против меня сидят две голландочки: одна похожа на пушкинскую Татьяну, а другая на сестру ее Ольгу. Я смотрю на обеих в продолжение всего обеда и воображаю чистенький беленький домик с башенкой, отличное масло, превосходный голландский сыр, голландские сельди, благообразного пастора, степенного учителя... и хочется мне жениться на голландочке, и хочется, чтобы меня вместе с нею нарисовали на подносе около чистенького домика.

Видел я всё и лазил всюду, куда приказывали. Давали нюхать - нюхал. Но пока чувствую одно только утомление и желание поесть щей с гречневой кашей. Венеция меня очаровала и свела с ума, а когда выехал из нее, наступили Бэдекер и дурная погода.

До свиданья, Мария Владимировна, да хранит Вас господь бог. Нижайший поклон от меня и от римского папы его высокородию, Василисе и Елизавете Александровне.

Удивительно здесь дешевы галстухи. Ужасно дешевы, так что их даже я, пожалуй, начну есть. Франк за пару.

Завтра еду в Неаполь. Пожелайте, чтобы я встретился там с красивой русской дамой, по возможности вдовой или разведенной женой. В путеводителях сказано, что в путешествии по Италии роман непременное условие. Что ж, чёрт с ним, я на всё согласен. Роман, так роман.

Не забывайте многогрешного, искренно Вам преданного и уважающего

А. Чехова.

Почтение гг. скворцам.

941. ЧЕХОВЫМ

1 (13) апреля 1891 г. Рим.

1-го апреля. Рим.

Приехавши в Рим, пошел на почту и не нашел там ни одного письма. Суворины получили по нескольку писем. Я решил отвечать вам тем же, т. е. не писать вам вовсе, но бог с вами! Я до писем не охотник, но в путешествии нет ничего хуже, как неизвестность. Как вы решили дачный вопрос? Жив ли мангус? и проч. и проч.

Был я в храме Петра, в Капитолии, в Колизее, на Форуме, был даже в кафешантане, но не получил того наслаждения, на какое рассчитывал. Мешает погода. Идет дождь. В осеннем пальто жарко, а в летнем холодно.

Путешествие очень дешево. Можно съездить в Италию, имея только 400 руб., и вернуться домой с покупками. Если бы я путешествовал один или, положим, с Иваном, то привез бы домой убеждение, что в Италию съездить гораздо дешевле, чем на Кавказ. Но, увы, я с Сувориным... В Венеции мы жили в лучшем отеле, как дожи, здесь, в Риме, живем, как кардиналы, потому что занимаем Salon в бывшем дворце кардинала Конти, а ныне в отеле "Minerva"; две больших гостиных, люстры, ковры, камины и всякая ненужная чепуха, стоящая нам 40 франков в сутки.

От хождения болит спина и горят подошвы. Ужас, сколько ходим!

Мне странно, что Левитану не понравилась Италия. Это очаровательная страна. Если бы я был одиноким художником и имел деньги, то жил бы здесь зимою. Ведь Италия, не говоря уж о природе ее и тепле, единственная страна, где убеждаешься, что искусство в самом деле есть царь всего, а такое убеждение дает бодрость.

Я здоров. Будьте и вы здоровы. Всем кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

942. М. Е. ЧЕХОВУ

1 (13) апреля 1891 г. Рим.

1 апреля. Рим.

Пишу Вам, дорогой Дядя, в Ватикане, где живет римский папа. Всех комнат в Ватикане 11 000, а я прошел только 30-40 и утомился. Рядом с Ватиканом, бок о бок, стоит знаменитый собор св. Петра.

Итак, привет Вам из Ватикана и из храма св. Петра! Всем низко кланяюсь и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Russia, Taganrog.

Таганрог

Митрофану Георгиевичу Чехову.

943. И. П. ЧЕХОВУ

3 (15) апреля 1891 г. Рим.

3 апрель.

Сегодня из Рима уезжаю в Неаполь. Жив и здрав. Везу с собою много фотографий, которые здесь дешевы. Видел храм св. Петра. Но нахожу, что он не лучше венецианского св. Марка и не лучше римской церкви св. Павла. Вообще говоря, церкви здесь великолепны.

Был я в Ватикане.

Ну, будь здоров.

Твой Antonio.

На обороте:

Russia, via Mosca.