Пересекая границу реальности Книга 2.

Глава 21.

"Отдохнуть" в небытие долго мне не дали, и еще до того, как открылись глаза, я поняла, что рядом кто-то есть. Кто-то кроме дракона, который, к счастью, был жив, но пока пребывал без сознания. Как я это узнала, не видя его - понятия не имею. Это знание пришло само собой.

- Ну же, девочка, приди в себя! – раздалось знакомое ворчание у меня над ухом.

Следом за чем под голову, чуть приподнимая, протиснулась чья-то рука, а губ коснулись края кружки, из которой в рот полилась теплая жидкость с горьковатым привкусом. Неизвестно, что это было, но стоило сделать несколько глотков данного отвара, как силы начали стремительно возвращаться ко мне, а глаза получилось открыть без труда.

И первым, что я увидела, когда удалось сфокусировать взгляд, стало обеспокоенное лицо шамана зарифов.

- Очнулась, наконец! - облегченно выдохнул он.

И у меня от удивления высоко взлетели вверх брови, потому что вместе со словами изо рта старика вырвалось облачко пара.

- Ну, чего ты так на меня уставилась? – последовало продолжение ранее начатой им речи, но теперь в ней вместо прежнего облегчения прозвучала насмешка. – Это твоих, между прочим, рук дело! Понятия не имею, чем ты тут занималась, но, когда я ощутил, что воздух больше не звенит от магии и сунулся сюда, тут все было покрыто инеем. А ещё стоял прямо-таки жуткий холод.

- Стоял? То есть сейчас уже всё нормально? - растерянно отозвалась я и сама не узнала собственный голос. Он прозвучал так, словно у меня были сорваны голосовые связки.

- Нет, не нормально. Просто ты сама сейчас на ледышку похожа, - прозвучал недовольный ответ, а потом меня укрыли чем-то похожим на шкуру. - Дракону своему помогла, отсрочив гибель, но и себя саму при этом едва не угробила.

- Себя саму? - повторила непонимающе и, прикрыв глаза, попыталась проанализировать собственное состояние. Именно попыталась, потому что внутри меня оказалось до странного пусто и тихо.

Осознание того, что я не слышу ни свою кошку, ни драконицу, вызвало волну такого панического ужаса, что я буквально подскочила на месте, испуганно зовя обеих по очереди.

"Не кричи!" - раздался в моем сознании неожиданно спокойный, но какой-то слабый голос крылатой половины.

Что вызвало в моей душе очередную волну, но на сей раз уже облегчения. Я длинно, протяжно выдохнула и приняла из рук шамана, не на шутку встревоженного моим поведением, очередную кружку чего-то неизвестного. Выпила ее содержимое, почти не заметив ни горечи напитка, ни того, что он был обжигающе горячим, и вновь потянулась мыслями к своей драконице:

"Хорошая моя, вы с Индирой в порядке? Почему тебя я слышу, а её нет?

"Потому, что наша киса дуться на тебя изволит. И знаешь, её трудно винить в этом, после того как мы все дружно побывали между жизнью и смертью. У нас всех, скажу я тебе, были реальные шансы уйти за грань следом за Эреллом. И то, что мы не просто выжили, но и смогли вытянуть его, настоящее чудо!

"Как?!" – только и смогла вымолвить я, до глубины души потрясенная словами крылатой сущности.

"Не знаю! Но я больше никогда, слышишь, никогда не соглашусь на повторное проведение подобного ритуала!" – рыкнула она в ответ так, что у меня в голове зазвенело.

И словно эхо от ее рыка раздался другой. Он был очень тихим, недовольным, но таким знакомым, что я не смогла удержаться от улыбки. Обе мои хищницы были живы, я была жива, и даже Эреллу больше не грозила смерть. Теперь бы снова лечь и поспать пару часиков после всего пережитого, вот только...

"Покой нам может только снится", - закончила за меня начатую мысль драконица. - Вместо оного тебе сегодня танцевать придется.

"А ты откуда знаешь?» – искренне удивилась я, кутаясь в выданную ранее шаманом шкуру. Напряжение окончательно ушло из моего тела и на смену ему пришёл болезненный озноб.

"Так шаман уже минут пять пытается донести до тебя эту информацию, а ты сидишь, таращишься на него полубезумным взглядом и больше никак на слова не реагируешь. Давай, возвращайся уже в реальный мир!"

"Что, правда?" - вырвалось у меня недоверчивое, а взгляд сам собой нашёл лицо упомянутого мужчины. И именно к нему оказались адресованы следующие слова:

- Я не могу сегодня танцевать! У меня для этого нет ни сил, ни настроения. Какие уж тут танцы?

- Боюсь, девочка, у тебя нет выбора, - сочувствующе покачал головой хозяин шатра. – Ты ведь дала нашему Богу слово, так?

- Да. Но почему именно сегодня?

- Потому, что сегодня особая ночь. Она принадлежит покровителю нашего народа.

- Как это? – я непонимающе воззрилась на старика, стоящего возле очага, над которым в котелке, распространяя терпкий травянистый запах, булькало какое-то варево.

- А так, - усмехнулся тот, беря деревянную ложку и принимаясь аккуратно помешивать готовящееся на огне "блюдо". – Раз в году наступает ночь, когда взрослые зарифы возносят своему покровителю дары, а юные девушки, достигшие брачного возраста, облачаются в наряды невест и танцуют для него. У нас, зарифов, женщина одевается в подобные одежды дважды в своей жизни: когда заявляет о себе, как о новом взрослом члене нашего общества, и в тот день, когда, собственно, выходит замуж.

- А почему девушки представляются вашему божеству именно таким образом? – невольно заинтересовалась я.

- Традиция. У нас бытует поверье, что любая невинная дева, впервые исполняющая танец для нашего покровителя, может стать его избранницей. Для того и нужен наряд невесты.

- Ясно. А почему в качестве представления берётся именно танец? Почему не песня или исполнение какого-нибудь стиха?

- Потому, девочка, – отозвался с усмешкой шаман кочевого племени пустыни, - что именно танец дает возможность мужчине понять женщину. В нём женская суть раскрывается полностью. И наши мужчины, ориентируясь по танцу девушек, выбирают себе жен.

- Кхм. Весьма любопытный способ поиска будущей спутницы жизни, - дипломатично заметила я, подавив возникшее в душе возмущение тем, что местных представителей сильной половины человечества волнует только то, как потенциальные невесты умеют двигаться. В то время как ум и внутренний мир не волнуют совершенно. Хорошо девица пляшет - беру. Плохо - такая жена не нужна.

- Но для тебя, как для дракона и жительницы иного общества, он кажется странным, да? - прозвучало проницательное со стороны моего собеседника.

- Вы правы. Но я понимаю, что у каждого народа свои обычаи. И то, что они идут в разрез с моими собственными представлениями о справедливости и правильности, ещё не повод их критиковать.

- Приятно слышать мудрые речи из уст столь молодой девушки. Но тебя ведь не только сам процесс выбора нашими мужчинами будущих жен заинтересовал?

- Не только. И мне очень хочется узнать, откуда у зарифов пошло поверье, что любая из юных дев может стать избранницей покровителя вашего народа? Что, уже были прецеденты? У него практикуется гарем?

- Нет, - усмехнулся в ответ на мои слова старый ведун, - о таком я не слышал. Но случаи, когда у девушки получалось вызвать интерес нашего божества танцем или своей яркой красотой, все же бывали.

- То есть? Вы хотите сказать, что он оказывал знаки внимания понравившейся особе? – недоверчиво осведомилась я. – Как-то выделял её среди остальных?

- Да. Все девушки, которым так или иначе удалось привлечь внимание нашего покровителя, получили дары.

- Дары? В смысле, какие-то ценные предметы, или у девушек появлялись особые способности?

- Когда как. Однако независимо от того, что получала благословленная божеством девушка, среди своего народа она неизменно приобретала особый статус, позволяющий ей куда больше свободы действий, нежели любой другой женщине. И с одной такой ты вскоре познакомишься, когда тебя будут готовить к церемонии.

Этим своим заявлением шаман зарифов снова меня удивил. Да так сильно, что я не сразу нашлась с ответом. А пока искала его, тот продолжил говорить:

Ты, девочка, будешь танцевать свой танец, сразу после представления нашему покровителю юных дев, но до того, как будут танцевать остальные женщины.

- Остальные? – переспросила я, чувствуя себя попугаем. - А они зачем?

- В благодарность. Либо желая попросить божество о чём-либо.

На последние прозвучавшие пояснения у меня комментариев не нашлось. Я только головой покачала, в очередной раз отметив странности обычаев пустынного народа.

А пока удивлялась, глядя на собеседника, в голову пришла совсем иная мысль, которая касалась того, что он не только не представился сам, но и не поинтересовался моим именем. Что это, очередная традиция кочевников, или просто не посчитал нужным соблюсти правила вежливости?

- Дело тут не в вежливости, девочка, - хрипло рассмеялся старик, когда я, помявшись, поделилась с ним тем, что крутилось у меня в данный момент в голове. - Тут всё дело в том, что имя, для любого из зарифов, играет слишком огромное значение, чтобы сообщать его всем подряд.

- Как это? Поясните, пожалуйста!

- Конечно, если тебе это так интересно. Первое имя, которое считается истинным, дается родителями ребенку при рождении. Его знают они сами, шаман, поскольку он присутствует при моменте наречения, и наш Бог, который, как известно, видит всё.

- Постойте! - мягко остановила я повествование собеседника. - Но, как же сам ребенок? Получается, что он не будет знать своего настоящего имени?

- Не будет. Ровно до того дня, когда достигнет своего совершеннолетия. А узнав своё имя от родителей, сможет впоследствии открыть его лишь своей супруге или супругу в день обручения.

- Но если данное при рождении имя - тайна, то как же вы тогда обращаетесь друг к другу в повседневной жизни?

- Очень просто, - продолжил улыбаться, глядя на меня, хозяин шатра. - Для этих целей существует второе имя. Его также дают родители, и обычно это имя содержит какую-то часть из истинного, либо созвучно с ним.

- Как все сложно, - озадаченно протянула я, потерев кончик носа пальцами. – Но, раз у вас такие правила, то я не буду их нарушать. Вы можете звать меня Рори. Это не истинное имя, которое я получила при рождении, но именно под ним меня знает большинство людей.

- Очень хорошо! Я уже говорил это ранее, но, пожалуй, ради такого случая повторю ещё раз: мне очень приятно иметь дело с такой разумной девушкой. Ты можешь называть меня Онор.

- Приятно познакомиться! – произнесла я абсолютно искренне и уважительно склонила голову. - А ещё мне бы хотелось выразить вам свою признательность за оказанную помощь! Вы лечили, выхаживали двух чужаков... Могли ведь этого не делать, и вряд ли кто бы вас за это осудил.

- Не стоит, девонька! - отмахнулся от моей благодарности старик и принялся переливать варево из котелка в уже знакомую мне кружку. - Я всегда жил по совести и ни разу не пожалел об этом. А лет мне уже ого-го сколько...

Я заинтересованно склонила голову набок, ожидая продолжения его речи, но вместо этого мне сунули в руки кружку и сообщили:

- Вот этот напиток тебе нужно выпить прямо сейчас. В нем содержатся травы, которые поставят тебя на ноги, Рори. Станешь бодра и весела, как весенняя птичка.

Я с сомнением покосилась на содержимое полученной посудины и уже открыла было рот, чтобы задать уточняющие вопросы, когда полог шатра вдруг приподнялся и внутрь проскользнула высокая, красивая молодая женщина в закрытых темно-лиловых одеждах.

Почтительно склонила голову, приветствуя шамана, а потом с открытой улыбкой повернулась ко мне:

- Здравствуй, я Сол! А к тебе как можно обращаться?

- Рори, - кивнула я в ответ, чувствуя, что мои губы расползаются в широкой улыбке.

- Ну, вот и познакомились! Что там у тебя?

Последний свой вопрос новая знакомая сопроводила кивком на мою кружку, содержимое которой пока ещё оставалось нетронутым.

- Не знаю. Уважаемый Онор дал мне выпить это для бодрости.

- А-а...чимлин. Хорошая вещь! Можно и мне тоже?

- Можно! - усмехнулся хозяин шатра и плеснул уже в другую посудину содержимое своего котелка. - Пейте, давайте, и идите готовиться к предстоящей ночи.

- Идти? А как же он? - в пару больших глотков влив в себя местный "чай" и отставив в сторону тару из-под него, я с беспокойством обернулась на так и не пришедшего в себя Эрелла, бессознательное состояние которого перешло в очень глубокий сон.

- Ничего с твоим мужчиной не случится, - уверенно заявил, также посмотрев на блондина, шаман пустынного народа. - Он будет спать столько, сколько потребуется его организму, а потом проснётся. Я сообщу тебе, если это случится.

- Если?

- Да. До ближайшей границы аномальной зоны, откуда можно будет связаться с кем-то из магов и попросить о помощи, почти двое суток пути. И есть у меня такое чувство, что раньше того момента, как мы окажемся там, этот дракон не очнётся.

- Так себе новости! - не смогла я удержаться от тяжелого вздоха, потому что у меня в планах был серьезный разговор с изгнанником по поводу заключенного контракта.

- Главное, что твой мужчина жив, Рори! А поговорить с ним ты сможешь и потом, - заметил Онор.

После чего вдруг кивнул слушающей наш разговор Сол, что также уже успела разобраться со своей порцией травяного отвара, и та, ловко стащив с задумавшейся меня ранее выданную шаманом шкуру неведомого животного, натянула поверх уже имеющейся одежды какую-то жуткую хламиду. И откуда только взяла?

- Эй-эй, что за произвол! - возмутилась я подобной наглости поступка новой знакомой.

- Ну, прости! - извиняюще развела та руками. - Просто у нас не так много времени на подготовку осталось, а ты сидишь и явно никуда не торопишься.

- Допустим, что так, - я с неохотой поднялась на ноги и невольно скривилась, обнаружив, что выданный "наряд" больше похож на мешок с рукавами длиной до самого пола. - Однако это вовсе не причина обращаться со мной как с куклой и одевать во что вздумается! Что за кошмар ты на меня напялила?

- Это не кошмар, а временная одежда, - улыбнулась в ответ на моё возмущение зарифка. - У нас в чести скромность. Открытыми, в повседневной жизни, могут быть лишь кисти рук, а всё остальное, в том числе и волосы, должен скрывать покров. Но поскольку ты не принадлежишь к нашему народу и к тому же не замужем, то можешь идти так.

- А отсутствие мужа-то тут причём? – совершенно растерялась я, пребывая под впечатлением от всего услышанного и произошедшего.

- По дороге расскажу! - весело рассмеялась Сол, оценив, надо полагать, то выражение, что появилось у меня на лице. И, взяв за руку, потянула за собой из шатра шамана.

Сопротивляться той я не стала, не видела пока смысла. Чем скорее мне удастся исполнить данное божеству зарифов слово, тем быстрее смогу вернуться к Эреллу. И пусть он пребывает без сознания, а отношения наши далеки от тёплых дружеских, но уж лучше этот мужчина рядом, чем местные с их странными традициями и обычаями.

Покинув шатер шамана кочевого народа следом за Сол и оказавшись на улице, я мгновенно ощутила, насколько там было жарко. Воздух оказался сухим и горячим, отчего в горле мгновенно запершило, но проблема с дыханием отошла на задний план, стоило только мне осмотреться.

Я отлично помнила, что рухнули мы с Эреллом среди песков, где даже намека на какую-либо растительность поблизости не было, а сейчас моему взору предстал пусть и небольшой, но самый настоящий оазис.

С одной стороны, от него были горы (по-видимому те самые, которые мы пересекли с потомком ледяных драконов прежде, чем упасть), а с остальных этот райский зеленый уголок окружали высокие песчаные барханы, кажущиеся в лучах заходящего солнца золотыми. Центром же оазиса было небольшое озерцо с изумрудно-зеленой водой, вокруг которого буйно росла разнообразная зелень.

На шатры зарифов, разбивших свой лагерь посреди этого великолепия, я поначалу даже не обратила внимания, ибо на данный момент меня интересовали не они, а окружающий вид. Но полюбоваться им и оценить в полной мере не получилось. Мне не дала этого сделать Сол, вновь потянув за руку:

- Идем скорее, Рори, тебя не должны видеть раньше времени!

- Почему? – не поняла я, заметив невдалеке самые настоящие пальмы.

- Потому, что закат, предвещающий Долгую ночь, уже начался, и незамужних девушек, до самого начала празднеств, не должен видеть никто из мужчин. Это традиция!

- Что? Ещё одна?

- Угу, в череде многих! Так что не отставай!

- Постараюсь, - вырвался у меня из груди тяжкий вздох. - Скажешь, куда мы идём?

- На женскую половину, конечно же, куда мужчинам хода нет! - обернувшись, подмигнула мне зарифка, и свернула к группе аляповато-ярких шатров.

Оказавшись внутри одного из таких передвижных "домов", что выделялся среди прочих своими внушительными размерами, я ощутила себя так, словно попала в восточную сказку. Пёстрые ковры на полу, задрапированные яркими тканями стены, многочисленные подушки и подушечки повсюду, низкие столики со всевозможными фруктами, сладостями и прохладительными напитками - все говорило в пользу этого. А единственное, что смутило - количество собравшихся в шатре женщин. Тут были и маленькие девочки, начиная с четырёх-пяти лет, и глубокие старухи. Одни бегали играли, другие болтали, собравшись группками, а более старшее поколение было занято различным рукоделием.

На большинстве дам, как я успела отметить, присутствовала столь же закрытая одежда, что и на мне с Сол, однако назвать ее скромной или некрасивой было нельзя. Богатство оттенков тканей, искусная вышивка драгоценными камнями и бисером, превращала простой с виду наряд практически в произведение искусства.

С трудом оторвавшись от рассматривания многообразия этнических костюмов, я обратила свой взор на тех женщин, которые оказались облачены в одежды весьма схожие своим кроем с нарядами восточных танцовщиц. Но они были именно схожи, потому как открытые руки и живот, которые на Земле исполнительнице гаремного танца не пришло бы и в голову спрятать от чужих взоров, здесь скрывали при помощи очень тонкой, полупрозрачной ткани в тон основному костюму. Это, на мой взгляд, смотрелось достаточно мило и целомудренно, а вот по меркам местных жителей наверняка являлось чем-то откровенным и побуждало мужские умы развивать воображение.

Мысленно пофыркав на эту тему и попытавшись представить себе как должны выглядеть местные танцы, я переключила своё внимание с молодых женщин-танцовщиц на восьмерых совсем еще юных девушек, вокруг которых хлопотали несколько зрелых дам. Тех самых потенциальных невест, которым впервые предстояло заявить о себе покровителю пустынного народа этой ночью. И тем, что сразу бросилось мне в глаза, стоило только присмотреться к дебютанткам, стал цвет их одежды. Чёрный! В то время как больше ни на одной из присутствующих в шатре танцовщиц не то, что черного, а даже ни одного из темных оттенков не наблюдалось!

Однако, несмотря на мрачноватый цвет, наряды девушек не выглядели траурными. Наоборот. Богатая серебряная вышивка, комбинирование черного шелка с черным же шифоном и яркие, разноцветные пояса, расшитые драгоценными камнями, создавали в итоге весьма эффектный образ.

На лицах прелестных "невест" присутствовал яркий макияж, отчего девочки (возраст которых едва достигал восемнадцати лет) казались значительно старше. Но застывшее выражение в широко распахнутых, подведенных черной краской глазах, не давало возможности ошибиться относительно небольшого количества прожитых ими на свете лет. Волнение, радость, трепет, нетерпение и гордость – вот что читалось во взглядах юных зарифок.

Однако больше всего меня поразил даже не их внешний вид и боевая раскраска, а то количество серебряных украшений, что были надеты на дебютантках. Наверное, каждая из них, сделав шаг, должна будет звенеть как хорошая погремушка (не говоря уже о том, что носить на себе такое количество этого металла наверняка ужасно тяжело).

И вот пока я с изумлением разглядывала юных дев, те, как и все присутствующие в шатре дамы, обратили своё внимание на мою персону, резко прекратив свои разговоры. Но молчание это продлилось совсем недолго, потому что сопровождавшая меня Сол вдруг хлопнула в ладоши и большинство женщин тут же засуетились, поспешно покидая помещение.

И совсем скоро в шатре, кроме той зарифки, что меня сюда привела, осталось четыре дамы в летах да те самые восемь молоденьких девушек, с подготовкой которых к предстоящему празднику было, по всей видимости, покончено.

Под оценивающими и какими-то нетерпеливыми взглядами старших женщин мне стало резко не по себе, потому что совсем не хотелось, чтобы меня превратили в некое подобие дебютанток. А те, скучковавшись в сторонке, принялись настороженно присматриваться к новенькой в моём лице и тихонько перешептываться.

- Интересно! - протянула одна из почтенных матрон, нарушив этим всеобщее молчание. – Онор сказал, что ты будешь танцевать для покровителя народа зарифов этой ночью, хотя являешься чужачкой!

- Таково было пожелание вашего божества, - пожала я в ответ плечами, спокойно встретив её взгляд. И совершенно при этом не ожидая, что мои слова вызовут такую волну изумления у местных дам, которая прокатилась по шатру, стоило только замолчать.

- Ты его видела? – после первой зарифки, взяла слово самая старшая из присутствующих здесь женщин, а ее острый взгляд скользнул по мне подобно лезвию.

- И видела, и даже говорила, а танец - это моя плата ему за оказанную помощь.

- Почему он выбрал тебя? – едва я успела договорить, резанул воздух звонкий, девичий голос, принадлежащий одной из восьми юных танцовщиц. И стоило мне обратить свой взор в их сторону, выступила вперёд, сверкая вызовом в глазах.

Девочка была красива и отлично знала об этом. Тонкая, гибкая, словно ивовый прутик, с идеальной, оливкового оттенка кожей, большущими чёрными глазами, глубину которых подчеркивала черная же подводка, и густыми тёмными волосами, шелковым водопадом ниспадавшими до самых бедер, красавица стояла, гордо задрав подбородок, и вид у нее при этом был весьма воинственным.

- Аза, сядь! – скомандовала Сол, но та даже и не подумала подчиниться приказу.

Брюнетка лишь еще выше вскинула подбородок, расправила плечи, и даже руки на груди скрестила: тем самым безмолвно заявляя, что пока не получит ответа на свой вопрос, с места не сдвинется.

- Азель, детка, тебе действительно лучше сесть и не вмешиваться в разговор старших, - покачала головой та самая женщина, что спрашивала у меня про встречу с божеством зарифов.

- Но она же чужачка! – воскликнула юная красавица, бросив на меня обвиняющий взгляд. – И у нее уже есть свой мужчина, я слышала разговоры наших об этом. Пусть она танцует для своего избранника, а не для нашего Бога!

Сол, выслушав речь девушки, нахмурилась и, ни говоря ни слова, направилась к той. Взяв Азель (которая оказалась ей чуть выше плеча) за подбородок, молодая женщина приподняла его вверх и всмотрелась в темные глаза рассерженной строптивицы.

- Аза, ты сейчас же сядешь на своё место и будешь молчать, иначе тебе придется снять свой наряд невесты и дожидаться следующего года, чтобы быть представленной покровителю нашего народа.

- Ты не сделаешь этого! – воскликнула девочка, побледнев.

- Сделаю, будь уверена! - голос Сол был ровным и спокойным. – Не тебе оспаривать волю нашего Бога! Не тебе перечить мне, ты поняла?

Азель кивнула и опустила глаза, а зарифка в лиловых одеждах, отпустив ее подбородок, повернулась ко мне и заявила, снова громко хлопнув в ладоши:

- Ну-с, приступим! Наша гостья, в эту Долгую ночь, должна быть не менее прекрасна, чем любая другая приглашённая на праздник женщина!

И ее слова стали своеобразным толчком. Катализатором, который запустил процесс, повергший меня в состояние близкое к обморочному. Я вновь ощутила себя куклой, которую принялись наряжать и разрисовывать согласно местным обычаям. А единственное, что мне удалось, так это откреститься от необходимости быть увешанной украшениями, точно новогодняя ель игрушками. Наряжавшие меня женщины после непродолжительного, но жаркого спора, были вынуждены со мной согласиться, так как я к народу зарифов не принадлежала и в избранницы их Бога не метила.

Одержав пусть маленькую, но важную для меня победу, в свое последующее преображение я уже не вмешивалась. А пока со мной возились, внося последние завершающие штрихи, чутко прислушивалась к себе в попытке понять: действует та самая связь, которая должна была установиться между мной и Эреллом после ритуала, или нет?

Как оказалось, действует, если отвлечься от собственных размышлений с переживаниями и сосредоточиться на нем. Я не только смогла определить сторону, в которой мужчина находился, но и удостоверилась, что он по-прежнему отсутствует в мире бодрствующих.

Пока я отвлекалась на свою обретенную "тень", в лице третьего сильнейшего крылатого Запада, зарифки закончили кружить вокруг меня с горящими предвкушением глазами и, усадив в подушки, оставили, наконец, в покое. Но не успела я порадоваться этому обстоятельству, как продолжить начатое ими дело взялась сама Сол. И то, чем она занялась, невольно меня заинтересовало.

Началось всё с вполне обычного маникюра, против которого у меня не было никаких возражений. Но когда после оного молодая женщина, достав сначала какую-то небольшую баночку, а следом за ней деревянную коробочку с кисточками разной величины, взялась расписывать замысловатыми узорами одну из моих рук, округлила от удивления глаза. Неужели здесь знали такую вещь, как мехенди? Роспись по телу, что выполнялась посредствам хны и была популярна в Индии и странах Востока? Неожиданно!

Чем разрисовывала мои руки Сол, я не знала, но это точно была не хна. Однако узоры у зарифки при этом выходили просто загляденье, я аж залюбовалась. Интересно, сколько продержится такая красота: день, два, неделю? Если дольше нескольких дней, то придётся скрывать ту под иллюзией. Иначе по возвращении в школу я на долгое время стану не только объектом расспросов о том, где умудрилась сделать роспись на руках, но и повышенного внимания. Нужна ли мне была подобная популярность? Точно нет!

Размышляя обо всём этом, я крутила, рассматривая, правую руку, которую Сол уже полностью закончила разрисовывать и теперь доводила до ума левую, когда полог шатра откинулся и внутрь вбежала запыхавшаяся девочка лет восьми. Обвела пространство горящим взором тёмных глаз и, остановив его на нас, восторженно воскликнула:

- Драконы! Там драконы прилетели, представляете?

Все женщины, находящиеся в шатре на момент этого сенсационного заявления, заволновались. Кроме самой Сол, которая, и не подумав оторваться от своего занятия, спокойно поинтересовалась в пространство:

- Сколько крылатых прибыло, Рида?

- Трое! – сообщила та, едва ли не подпрыгивая на месте от радостного возбуждения. - И такие красивые-е!

Я нервно заерзала в своих подушках, гадая: свои прилетели, или чужие? Если последнее, то приближаться мне к ним никак будет нельзя - во избежание неприятных для себя последствий. А если первое, то вставал вопрос о том, кто вообще прибыл?

"Свои", - немедля и буквально фонтанируя радостью отозвалась моя крылатая половина.

"Натан?"

"И не только!"

Драконица умолкла, не став уточнять, кого ещё чувствует кроме Белого Вихря, и это заставило меня занервничать сильнее. Что в свою очередь не укрылось от сидящей рядом зарифки в лиловых одеждах. Она оторвалась от своего занятия и, внимательно на меня посмотрев, проницательно заметила:

- Среди прибывших драконов есть кто-то, кто для тебя очень много значит? Ещё один возлюбленный? Я слышала, что у вас, драконов, случаются тройственные союзы!

Я заломила одну бровь, взглядом давая Сол понять, что у меня нет желания откровенничать с ней, однако собеседница сделала вид, что не поняла его и продолжила говорить:

- У тебя начали дрожать руки, как только Рида сказала про драконов.

Грубить в лицо сидящей напротив молодой женщине, заявляя, что это как бы не её дело, мне не хотелось, хотя та бесцеремонность, с которой она пыталась вызнать интересующую информацию, не понравилась совершенно.

Вздохнув, я решила ограничиться одним кратким ответом и более не обсуждать с этой особой личных тем:

- Скорее всего среди них есть тот, с кем бы я не хотела встречаться.

- Уверена?

Я в ответ промолчала, но над словами зарифки задумалась. Хотела ли я увидеть Танши? И да, и нет. Да, потому что успела безумно соскучиться, а нет, из-за того, что все еще была сильно обижена на него.

Сол, не дождавшись ответа на свой вопрос, вернулась к разрисовыванию моей ладони, а я попыталась решить для себя: стоит ли мне вступать в разговор с лордом Ал'Шуррагом, когда мы все-таки встретимся, или продолжить держаться в стороне, ограничившись одним вежливым приветствием? Он ведь, помнится, сам настаивал на возвращении к общению по форме учитель-ученица.

"Разговаривать, конечно!" - вновь вмешалась в течение моих мыслей драконица. - Я ужасно соскучилась по Небесному Мечу!

А вот у Индиры, несмотря на то что она не меньше соскучилась по синеглазому красавчику с таким привлекательным личным запахом, и хотела его увидеть, всё же оказалось иное мнение по обсуждаемому вопросу. И дикая кошка не преминула его высказать:

"Пр-роучить Танши надо! Он сам нас оттолкнул, так вот тепер-рь пусть помучается"

Принять решение, как поступить, и чего хочу сама, я не успела. Полог шатра в очередной раз отогнулся и внутрь стремительно шагнула высокая, темная фигура, распространяя вокруг себя волны нешуточной тревоги и невероятной силы.

Принёсшая весть о драконах девочка испугано ойкнула, отскакивая в сторону, остальные присутствующие в шатре женщины шарахнулись в стороны, не смея поднять глаз на вошедшего мужчину, и даже Сол, оставшаяся сидеть в том же положении, в котором пребывала до его появления, как-то вся сжалась.

А тем временем горящий, темный взгляд явившегося дракона, скользнув по шатру, остановился чётко на мне.

- Думаю, будет лучше, если вы все сейчас уйдете, - чуть подавшись вперед, тихо обратилась я к молодой женщине, не отводя при этом глаз от замершего у входа отца, который явно был не совсем в себе.

Повторять свои слова дважды не пришлось. Женщины, забрав ребенка, поспешили исчезнуть, оставив нас вдвоем. И когда за последней из них опустился полог шатра я поднялась на ноги чтобы шагнуть навстречу напряженно смотрящему на меня мужчине. Однако тот не дал мне этого сделать, оказавшись рядом раньше, и заключил в такие крепкие объятия, что я жалобно пискнула, когда ребра затрещали. Сила Натана заключила меня в своеобразный кокон, отгородив от всего мира, и отпускать похоже не собиралась, в то время как сам он, с момента своего появления, так и не произнёс ни слова. Пытался, по-видимому, совладать с собственными эмоциями, бьющими через край.

На то, чтобы справиться с собой, у мужчины ушло несколько долгих минут, а потом он медленно отстранился и, внимательно оглядев с ног до головы, ошарашил заявлением:

- Я не уверен, что тебя стоит выпускать отсюда в таком виде.

- Чего? – в полнейшем изумлении уставилась я на родителя, потому как ожидала от него совсем иных слов и о другом, а никак не оценки собственной внешности.

Вместо ответа темноволосый крылатый небрежно махнул рукой в сторону, создавая хорошо знакомое мне зеркало в полный рост, а потом, взяв за плечи, развернул так, чтобы я смогла в полной мере оценить то, о чём он говорит.

И я оценила, увидев в отражении девушку, будто сошедшую со страниц сказок 1001 ночи.

Безусловно, мне было известно, как может изменить женщину одежда и необычный макияж, но несмотря на это я с трудом узнала в черноволосой незнакомке из отражения саму себя. Зарифки, что занимались мной, расстарались на славу: сделав акцент в облике на глаза. Благодаря черной подводке, те стали казаться больше, загадочнее, а во взгляде появилась какая-то бесовщинка. Чуть измененная, благодаря той же краске, форма бровей, придала лицу слегка насмешливое выражение, а губы остались естественного оттенка, что на мой взгляд было верным ходом. Когда у женщины слишком много косметики на лице, это смотрится вульгарно, а отнюдь не красиво.

Оторвавшись от рассматривания собственного лица, я скользнула оценивающим взглядом дальше, отстраненно отметив, что наряд, в который меня облачили, был куда интереснее костюмов дебютанток. Он оказался полностью сшит из шелка и не имел никаких вставок в виде сеточек.

Верх одеяния представлял собой некое подобие удлинённой жилетки, украшенной вышивкой, мелкими блестящими камушками и бахромой, в то время как его другая часть состояла из юбки, держащейся очень низко на бедрах за счет широкого пояса, расшитого все той же серебряной вышивкой с вкраплениями сверкающего бисера.

Гладкая ткань, из которой был сшит наряд, приятно касалась кожи, а единственным её недостатком, по моему мнению, был цвет. Огненно-красный.

Среди зарифов я была чужой, и внимание местных мужчин, которые наверняка станут смотреть танцы не только тех девушек, которые будут впервые представлены покровителю этого народа, но и вообще всех женщин, что решат танцевать этой ночью, было для меня нежелательным. Но уж какой реквизит выдали, в том и придётся выступать.

- Теперь ты понимаешь, почему я считаю, что выпускать тебя отсюда в таком виде не лучшая идея? – поинтересовался Натан, когда я, налюбовавшись на себя любимую отвернулась от зеркала и взглянула тому в лицо.

- Гм, да. Речь идёт о моём вызывающем виде.

- Вызывающем и соблазнительном - таковым будет моё мнение, как одного из представителей сильной половины этого мира. – Но, с другой стороны, я не просто какой-то мужчина. Я - твой отец, и потому мне совершенно не нравится то, что местные аборигены будут на тебя облизываться. А они будут, поверь!

- Верю! - со вздохом кивнула я. - Но выбора у меня нет. Я дала слово покровителю зарифов, что станцую для него, и сдержу его независимо от того будет на меня кто-то смотреть или нет. Долги надо отдавать!

- Надо, - с не менее тяжёлым вздохом согласился со мной Натан, а затем, шагнув вперёд, заключил меня в свои объятия. - Вот только стоило ли оно того вообще? Зачем ты ввязалась в эту историю, дочь?

- Ты и сам знаешь ответ.

- Имя которому - Эрелл!

- Угу. Ты его видел?

- Нет, но я знаю, что вы теперь связаны.

- Знаешь? – удивившись, я чуть отстранилась от отца, чтобы заглянуть тому в глаза.

- Да, знаю, - дракон сжал губы так, что они превратились в тонкую линию, а руки, лежащие на моих плечах, стиснули их до боли. - И хочу тебя спросить, Джорджиана: ты вообще понимала, что творишь? Осознавала, что твой безрассудный поступок мог закончиться для тебя смертью?

Закусив губу, я промолчала. Не знала, что ответить. А ещё было непонятно, каким образом Натан узнал такие подробности. Ведь даже Онор не знал всего.

- Шаман зарифов тут ни при чем, - покачал головой брюнет, как обычно с легкостью читая мои мысли. – А вот ты похоже забыла о том, что как твой отец я ощущаю все происходящее с тобой. Да, из-за твоего нахождения в зоне, где отсутствовала магия, я не смог быстро тебя найти, но чувствовал, что ты жива и в целом в порядке. Это давало мне надежду, что всё, в конечном итоге, будет хорошо. Но когда понял, на что ты решилась, чтобы спасти жизнь одного непутевого дракона, испугался! Еще ни разу, за все те годы, которые я прожил на этом свете, мне не было так страшно, Джорджи!

- Прости, что тебе пришлось пережить! Но я не могла поступить иначе! Не попытаться сохранить Эреллу жизнь, понимаешь?

- Если честно, то нет, дочь! Он ведь тебе даже не друг! Или, быть может, я чего-то не знаю и что-то успело измениться с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз? - взгляд черных глаз отца стал цепким и острым.

- Я не знаю, что тебе ответить на этот вопрос, Натан, - в полнейшей растерянности развела я руками. - Эрелл мне не друг - тут ты прав, но и не враг. Я даже чужим назвать его теперь не могу, потому как посторонний не станет спасать, закрывая собой от удара и зная, что это может закончиться для него смертью. Изгнанник пришел мне на помощь, когда никто другой сделать этого не мог.

- Ты права, - в голосе смотрящего на меня мужчины прозвучали боль и вина, а потом он снова сгрёб меня в охапку и стиснул так, что я болезненно охнула.

- Прости, дочь! - опомнившись, родитель тут же ослабил хватку. - Просто ты даже и представить себе не можешь, что значит чувствовать, как умирает твой единственный ребенок! А осознание того, что я ничего, совсем ничего не могу сделать, чтобы помешать этому, просто сводило меня с ума.

- И ты меня прости, - ещё раз извинилась я, утыкаясь носом ему в плечо. – В тот момент, когда я приняла решение рискнуть спасти Эрелла, я не подумала о том, что и ты, пусть и косвенно, будешь участником ритуала.

Натан в ответ взглянул так, что мне стало совсем неудобно, а потом, тяжело вздохнув, проворчал куда-то в район моей макушки:

- Это очень по-женски: сначала сделать что-то, а уже потом подумать.

- Ты прав, - не стала я спорить с озвученным им утверждением. - водится за нашей сестрой подобный грешок.

- Водится, ещё как водится. И раз уж мы выяснили кто прав, а кто виноват, мне хотелось бы узнать, какого рода связь теперь существует между тобой и Эреллом? - темноволосый дракон мягко отстранил меня от себя и потянул к тем самым подушкам, в которых сидела я, когда он вошел в шатёр.