Планета без имени

Глава12: Шмыга

И эта ночь не стала исключением. Я снова не выспался!

И вряд ли бы кто-то смог уснуть, зная, что рядом лежит скелет, который еще вечером был живым человеком, и что по камере бегает какая-то неведомая тварь. Но жижа так и не ожила. Утром черное пятно исчезло, не оставив после себя и следа.

Я боялся, что у охраны, увидев мертвого заключенного, появятся вопросы. Но никого не было! Двери, как и в первое утро, автоматически открылись, выпуская нас наружу. Я вышел, а следом поплелся и Инженер. Я боялся, что тварь оставить шрамы и на его лице, но, к счастью, существо не успело как следует опробовать его на вкус.

В памяти закрепились слова бледнолицего, что жижа сидела у моей кровати, а я в это время мирно посапывал в две дырочки. Это говорило о том, что я не буду спать ближайшие несколько дней. Выходит, он спас меня дважды: первый раз, когда переменил жижу на себя, второй раз, когда включил фонарик. Все же в этом человеке было и пугающее, и благородное одновременно.

— Идем, Мажор! — После этих слов у бледнолицего заурчало в животе.

— Пойдем! — Похлопал я его по плечу, и мы пошли искать остальных.

Салагу и его сокамерников догнали уже в столовой. Поприветствовав друг-друга наша компания встала в очередь.

— А где третий? — Удивился Доктор, когда не обнаружил с нами Григория.

Я снова припомнил эту жутковатую картину. Скелет, облаченный в черно-зеленый костюм, отдыхавший в постели. Где-то засосало под лопаткой, и руки предательски затряслись.

— Он отдыхает. — Только и сказал я, не в силах произнести вслух правду.

— А, ясно! А то он вчера неважно выглядел, надеюсь, с ним все будет в порядке. — Огорчился Врач.

— И я надеюсь. — Совсем тихо произнес я.

Бледнолицый лишь моргал глазенками и переводил взгляд то на меня, то на паренька. Хорошо еще, что он промолчал и не сказал лишнего.

Еда была такой же, как и вчера. Видимо, рацион здесь не менялся и всегда складывался из одних и тех же продуктов. Я посмотрел на поднос, оценивая, стоит ли есть все или же обойтись вчерашним деликатесом. Краем уха услышал, как второгодки, общаясь между собой, говорили, что нужно есть все. Если обойтись чем-то одним, то это может привести к ожирению, а так же появится большой живот. Тут я вспомнил Григория, у которого и правда был большой живот, а он ведь ел только одно из пяти блюд.

Уселись мы на том же месте и практически той же компанией, что и вчера. Затем все дружно приступили к трапезе. Еда не стала более аппетитней на вид, даже наоборот, тащить ее в рот не хотелось вовсе.

В это время рядом с нашим столом проходил Амбал.

— Вы бы видели свои рожи. — Засмеялся он. Вид тщательно жующих людей показалось ему забавным. — Мажор, ты похож на хомяка! Такой же мерзкий и с полными щеками.

Я проглотил желе и элегантным движением вытер салфеткой губы.

— Возможно, я могу стать и хомяком, но ты никогда не поднимешься выше и навсегда останешься деревенщиной и жителем трущоб!

Бессонные ночи сказывались на внутреннем состоянии, и сейчас я был раздражен. Насмешка здоровяка стала последней каплей!

Надо было видеть эти глаза. Амбал завелся, а из носа начал вырываться пар, как у быка.

— Тебе пиздец, Мажор! — Отреагировал он и пошел в мою сторону.

Подойдя к столу, он взял меня за костюм и поднял над собой, словно пушинку, а не человека весом в девяносто килограмм. Пудовый кулак подпер горло, что затрудняло дыхание.

— Я смотрю, ты мечтаешь встретиться со своей женушкой. — Пригрозил Амбал, а зачем добавил. — Которую сам же и убил.

— Я… не убивал ее. — Через силу выдавил я из себя. — Я… уже это говорил…

— А как же. — Лицо здоровяка исказилось, оно стало более злым, и даже надменным.

В это время, пока ноги болтались в воздухе, а горло подпирал кулак, я сунул руку в карман и с ужасом осознал, что нож остался в камере. Все, что у меня имелось — это поднос и собственные кулаки!

Нужно признать тот факт, что мои ручки ни в какое сравнение не шли, и я тут же отмел этот вариант! Поэтому, бросив в задиру подносом и оказавшись на земле, я начал бежать. Хорошо, что столов было много и легко можно затеряться…

Но тут на пути встал депутат и, улыбаясь, прокричал:

— Амбал, он здесь!

Зверь повернул голову и направился ко мне. Он, как тот ледокол, шел, разбрасывая столы, которые мешали передвижению. Звон подносов, разбросанная еда и удивленные взгляды провожали здоровяка.

— Сделай из него котлету, — улыбнулся Депутат и добавил. — Ты же можешь это!

Депутат отступил, давая мне пройти. Какой же подлец! А ведь он не собирается мараться и все хочет сделать чужими руками. Сволочь! Даже не знаю, кто в этой ситуации хуже — Амбал или же эта крысиная морда.

Медлить дальше было нельзя, и я снова побежал.

Но как не старался, здоровяк все нагонял. Не хотелось представлять, что этот бугай со мной сделает, если поймает. Тяжелое дыхание било прямо в спину. Такое размеренное и спокойное, что казалось, он совсем не запыхался. Ну а я с каждым движением неумолимо терял силы.

Теперь мне точно конец!

Я выбежал из столовой и попытался затеряться в коридорах, но и это оказалось бесполезно. Амбал не отставал.

Он… он же меня убьет!

— Сдавайся, Мажор! — Как гром средь ясного неба прогремел басом здоровяк.

Пересекая очередное распутье, я заметил человека. Того самого, с номером семь на груди, он стоял, прислонившись к стене, и как только я пробежал, он выставил ногу, через которую споткнулся Амбал.

Туша упала громко и, вероятней всего, больно!

— Я тебе сейчас шею сверну! — Взревела гора мышц.

Но когда он поднялся, то уже никого не было. Человек с номером «семь» исчез, будто сквозь землю провалился.

— Эй, что за фокусы! — Недоумевал Амбал.

Пока здоровяк потерял меня из поля зрения, я убежал.

Амбал, почесывая ушибленную руку, пошел обратно. Ну а я решил выждать время перед тем, как возвращаться. Коротая время, я принялся бродить по лабиринтам, пытаясь дорисовать то, что еще не было на карте. Медотсек я обогнул стороной, чтобы не нарываться лишний раз на жителя трущоб и не злить его еще больше.

Время тянулось невыносимо долго, но, кажется, прошло около часа.

Я вышел наружу, и вот мне на пути попался Депутат. Он шел в жилой сектор.

Увидев меня, бывший чиновник остановился:

— Вижу, ты живой, — проговорил депутат. — Жаль, а я так хотел повеселиться.

— Для тебя веселье — это натаскивать Амбала на людей? — Удивился я.

— А почему бы и нет. — Депутат пригладил волосы. — Он как животное, с ним интересно.

— А вдруг кто-то погибнет? — Воскликнул я.

— Это уже не мои проблемы. — Он лишь отмахнулся. — Это проблемы самих людей.

— Но… ты же депутат, должен помогать и поддерживать. — Я искренне не понимал мотивов этого человека.

На что Депутат ответил:

— Когда это мы помогали? — В голосе чувствовалось удивление. — Я тебя умоляю, Мажор.

— Это мерзко. — Добавил я.

Разговор не клеился. Этот напыщенный индюк все меньше мне нравился. Распрощавшись, мы разошлись, и я направился к выходу.

Далее день был таким, как и вчера. Исследователям выдали в руки по кайлу, после чего мы пошли долбить мох. День повторился за одним лишь исключением. Амбал то и дело бросал в меня недобрые взгляды, но пока ничего не предпринимал, так как на транспорте имелась охрана.

Так что можно было расслабиться и подумать о чем-то другом.

Мне было вот что интересно: а мы постоянно будем вот так махать орудием? И если да, то в чем тогда заключается наша исследовательская миссия? Чем мы отличаемся, например, от рудокопов? Добыча яиц — это не то, чем должны заниматься исследователи. Слишком все непонятно и завуалировано. Охрана молчит, да и у заключенных спросить не у кого. На этой планете все слишком сложно и не поддается логике. Будто все вокруг перевернулось с ног на голову.

Голова раскалывается от подобных мыслей! Я бы и не думал об этом, но они сами атаковали мозг, пытаясь разорвать его на части.

День закончился усталостью. Я был вымотан. Ни с кем не хотелось говорить. Кисти рук от порезов начинали печь. Если так пойдет дальше, то придется обратиться к медсестре. Правда, после интима с Амбалом я девушку больше не наблюдал и не знал, как отреагирую на ее появление.

Приняв душ, я с Инженером направился в камеру. Туда, где нас ожидал отполированный до блеска мертвый Григорий.

Но какое было удивление, когда, войдя в камеру, уже никакого Григория не было, а на его койке сидел блондин с широкими скулами. Тот самый, который в первый день командовал погрузкой.

— Я Шмыга! — С ходу представился он и как-то оценивающе посмотрел на нас с бледнолицым.