Поцелуй горца

Глава 13

Просыпаться после восхода солнца не было вещью, которую Драстен делал часто, но бесконечные кошмары нарушили его сон, и он спал до тех пор, пока давно не прошло время спускаться.

Он оттолкнул туманные воспоминания прочь и сконцентрировался вместо них на приятных думах о его предстоящей свадьбе. Сильван жаждал снова слышать замок заполненный голосами, Нелл будет очарована крошечными носящимися детьми, и Драстен МакКельтар хотел собственное дитя. Он бы научил своих сыновей рыбачить и высчитывать передвижение небесных тел. Он будет учить своих дочерей так же, поклялся он.

Он хочет детей, и Амерджин, он получит свою невесту у алтаря в этот раз! Не важно, что он не знал ничего о ней. Она была молодой, детородного возраста, и он будет дарить ей уважение и учтивость. И может быть однажды у нее смогут появиться чувства к нему. Может, она достаточно молода, что бы могла быть… э резвой как молодой жеребенок. Если она не умеет читать или писать ей может понравиться учиться. Или она может быть слабосильно и не заметить оригинальность обитателей Замка Кельтар.

И может его волкодавы пошли бы в плавание на баркасах через озеро Лох, щеголяя одеянием Викинга. Помахивая флагом сдачи. Ага!

Аня была его последним шансом, и он знал это. Потому что они были Горцами, которые держаться вместе из-за столетий слухов, из-за вереницы разорванных помолвок, отцы благовоспитанных молодых леди были не склонны отдавать своих дочерей ему. Они искали для своих дочерей надежных, мужей, к которым сплетни не прилипали так же легко как репей к шерсти.

Все же Эллиот, лэрд древнего клана знатного происхождения решил не замечать все это– ради двух поместий и значительного количества монет– и выгодный брак был обещан. Сейчас Драстен просто должен был скрывать свои способности достаточно долго, что бы Аня Эллиот заботиться о нем, или, по меньшей мере, что бы получить от нее нескольких детей. Он знал лучше, чем надеется на любовь. Время научило его этому хорошо.

Любовь, размышлял он. На что это будет похоже, иметь женщину, которая смотрит на тебя с обожанием? Женщину, которая бы ценила кем он был? Каждый раз, он начинал верить, что женщина могла бы заботиться о нем, она видела или слышала что-то, что пугало ее глупую и оставляла его, крича: Язычник! Колдун!

Чушь! Он был совершенно порядочным Христианином! Он просто случайно оказался еще и Драстеном, но не подвергся столкновению вер. Бог был во всем. Когда Он даровал свою красоту могучим дубам и кристальным озерам, Он так же создал камни и звезды. Возводя простое уравнение в высшую степень, вера Драстена не ослабевала, она усиливалась. В последнее время он начал снова регулярно присутствовать на мессах. Заинтересованный интеллектом молодого священника, который принял обязанности в замке. Одаренный хорошими манерами, быстрым умом, взбалмошной матерью, за которую он не мог быть осужден, и непредубежденностью взглядов, редкой в мужчинах Шотландской церкви, Невин Александр не осуждал МакКельтаров, за то что они другие. Он смотрел выше домыслов на внутреннее благородство людей. Может быть, частично, потому что его собственная мать проводила некоторые языческие обряды.

Драстен был доволен, что молодой священник будет совершать свадебную церемонию. Работу над прекрасной часовней в замке ускорили, что бы она была в готова в срок.

В ожидании приезда его будущей жены в Замке Кельтар, он принял меры предосторожности. Не только предостерег Сильвана и Дагеуса от демонстрации необычных способностей и непостижимых разговоров, но он так же велел убрать - еретические тома из библиотеки и перенести для безопасного хранения в комнату Сильвана в башне. Даст Бог, она будет так занята ее тетями и девушками, которые будут сопровождать ее, что не заметит ничего странного в любом из них. Он не сделает ту же ошибку с Аней Эллиот, которую сделал с его первыми тремя невестами. Конечно, его семья может показывать их лучшие сапоги на протяжении только двух недель!

Он не потерпит неудачу в этот раз, оптимистично поклялся он.

К сожалению, никто в замке не казался оптимистичный этим утром. После пробуждения, голодный и не в состоянии найти ни одной работающей на кухне девушки, он брел вниз по коридору к кухне, зовя Нелл, до тех пор пока она, наконец, не высунула голову из кладовой, посмотреть, что он хочет.

-Что хочет любой мужчина утром,– поддразнил он:– кроме энергичной схватки в простынях? Еды.

Она не улыбнулась и не поддразнила в ответ, бросая ему уклончиво-дерзкие и странно язвительные взгляды, Нелл уступила и последовала за ним назад в Грейтхолл и шлепнула твердым, недельной давности хлебом, выдохнувшемся элем и свиным пирогом, так что он начал подозревать, что в пироге были части свиньи, о которых он предпочитал не думать.

Где была его драгоценная копченая сельдь и картофель, жаренная, кудрявая, золотистая? С каких пор он – любимчик Нелл, получает выговор пресной едой утром? При случае Дагеусу задавали взбучку такой скудной едой – обычно, когда он делал что-то что Нелл не высоко ценила.

Так сейчас он сидел один, желая кого-то, любого, даже молодого Тристана, блестящего парня, они учились основам Друидства, разгуливающего с приветственным словом и улыбкой. Он не был человеком склонным к плохому настроению, до сегодняшнего утра, его цельный мир был выведен из равновесия, и он не мог стряхнуть неразборчивое чувство дурного предзнаменования, что все это будет еще хуже.

-Так?– сказал Сильван, просовывая свою голову в Грейтхолл, пронзая его напряженным взглядом: Где ты был прошлой ночью? Остальной он последовал более спокойным шагом. Драстен слабо улыбнулся. Если бы он прожил сотни лет, он никогда бы не привыкнул к походке своего отца. Головой вперед, остаток его тащилась позади, как будто он терпел свое тело, только потому, что оно было необходимо, что бы переносить голову, от места к месту.

Он стал жадно пить выдохнувшийся эль и сухо сказал: И тебе доброе утро, пап. Все были не в себе этим утром? Сильван даже не побеспокоился поприветствовать. Просто вопрос, который прозвучал как обвинение и заставил его почувствовать себя снова мальчишкой, пойманным выскальзывающим от ночных развлечений с услужливой девкой.

Пожилой Кельтар остановился в дверном проеме, облокотился на каменную опору и сложил руки на груди. Слишком занятый обдумыванием тайн вселенной и царапанием в своем дневнике, что бы ввязываться в тренировки или игры с мечом, Сильван был практически таким же высоким как и Драстен, но намного уже в плечах.

Драстен вынудил себя проглотить полный рот того, что, он был убежден, было пирогом из свиных хвостов. Хрусть-хрусть. Амерджин, что Нелл положила в него? Думал он, пытаясь излишне не смотреть на начинку. Она испекла ужасный пирог заранее, что бы попотчевать любого кто как-то расстроит ее?

-Я спросил, где ты был?– повторил Сильван.

Драстен нахмурился. Да, Сильван определенно был не в духе: Спал, а ты?

Он отщипнул не поддающийся определению кусок со своей тарелки и предложил его одной из собак под столом. Подняв губу, животное зарычало и отвернулось. Драстен с сомнением хмуро посмотрел на пирог, прежде чем оглянуться на отца. Этим утром Сильван выглядел на свой возраст, это и угнетало и раздражало Драстена.

Угнетало потому, что Сильван был в возрасте шестидесяти двух лет, а раздражало потому, что он неожиданно стал носить волосы распущенными по плечам, что по мнению Драстена делало его старше, и ему не нравилось вспоминать о смерти отца. Он хотел, что бы его дети имели рядом дедушку, как можно дольше. Волосы Сильвана не были больше густо черными как во время расцвета его жизни, теперь до плеч, снежно белые и обладали собственной индивидуальностью. В паре с ниспадающей голубой мантией, которую он предпочитал остальным, он воплощал образ нечесаного, сумасшедшего физика.

Срывая кожаный ремешок с волос, он бросил им в отца и успокоился, увидев, что его отец все еще достаточно подвижен, что бы поймать его над головой.

-Что?– смотря на него, сварливо спросил Сильван: Что я должен буду делать с этим?

-Завяжи ее назад. Твои волосы раздражают меня.

Сильван выгнул белую бровь: Мне нравится так. Что б ты знал матери священника очень нравится мои волосы. Она сказала мне это на прошлой неделе.

-Пап, держись подальше от матери Невина, – сказал Драстен, не делая попытки скрыть свое отвращение: Я клянусь, эта женщина пытается прочитать мое будущее, каждый раз как я вижу ее.

Всегда ползает вокруг, извергая мрак и гибель. Она тронутая, эта Басета. Даже Невин думает так.

Он покачал головой и сунул корку хлеба в рот, запив ее глотком эля. Свиной пирог нанес ему сокрушительное поражение. Он оттолкнул деревянную тарелку, отказываясь смотреть на него.

-Говоря о женщинах, сынок, что можешь ты сказать мне о крошечной женщине, которая появилась здесь прошлой ночью?

Драстен поставил кружку на стол с глухим ударом, не в настроении для одного из отцовских загадочных разговоров. Он толкнул свиной пирог на конец стола к отцу: Хочешь немного пирога, Пап?– предложил он. Сильван вероятно, даже не заметил ничего странного в этом. Для него еда была едой, необходимая, что бы поддерживать тело носящее голову: И я не знаю, о какой девушке ты говоришь

-О той, которая свалилась от усталости на наших ступенях вчера, одетая только в кожу и твой плед,– сказал Сильван, не обращая на пирог внимания: Плед вождя клана, только он выткан с серебряными нитями.

Драстен прекратил размышлять о своем жалком завтраке, его внимание полностью приковалось к отцу: Свалилась от усталости? Действительно?

-Действительно! Английская девушка.

-Я не видел английских девушек этим утром. Ни прошлым вечером. Возможно, девушка Сильвана стала причиной того, почему он получил отвратительный свиной пирог. У Нелл было мягкое сердце, и он бы поспорил на один из его трофейных Дамасских кинжалов, что если девушка, с которой дурно обращались, появилась на пороге, она была тем, кто обедал копченой рыбой и душистыми, сваренными без скорлупы яйцами. Может быть, даже запеченное в тесте яблоко, овсяные лепешки и определенно варенье.

Больше чем единожды, женщины из других кланов искали приют в замке, ища работу или шанс начать жизнь заново, с людьми, которые их не знают.

-Что сказала девушка, что случилось с ней?– спросил Драстен.

-Она была не в состоянии отвечать на вопросы, когда появилась, и Нелл говорит, что она еще не просыпалась.

Драстен секунду рассматривал своего отца, прищурив глаза: Ты намекаешь, что я в ответе за ее присутствие? Когда Сильван не сделал ни движения, что бы отрицать это, Драстен фыркнул: Ох, пап, она могла найти один из моих старых пледов где угодно. Он был изношен и выброшен в конюшню, что бы разрезать на родильные тряпки для овец.

Сильван вздохнул: Я помог перенести ее в комнату, сынок. У нее была девичья кровь на бедрах. Она была нага и завернута в твой плед. В свежий, новый плед, не старый. Видишь, как сильно меня озадачило?

-Так вот почему Нелл подала мне еду недельной давности, – Драстен оттолкнул стул и поднялся, кипя негодованием: Безусловно, ты не веришь, что я ничего не делал с ней, не так ли?

Сильван устало потер челюсть: Я только пытаюсь понять, сынок. Она сказала твое имя перед тем как упала в обморок. И на прошлой неделе Бессета сказала…

-Даже не думай рассказывать мне, что какая-то палочко-читающая предсказательница-будущего…

-Что вокруг тебя темнота, которая беспокоит ее…

-Такой удачный выбор слов. Темнота. Которая, удобно, может быть чем угодно что придет потом. Боль в животе от свиного пирога, крошечный порез во время боя на мечах. Ты не видешь, насколько туманно все это? Тебе следует устыдиться, ученый человек, старший Кельтар, не меньше.

Они пристально посмотрели друг на друга.

-Упрямый, неблагодарный, злой,– рявкнул Сильван

-Потворствующий, назойливый и щетинисто-волосый, – выстрелил в ответ Драстен.

-Непочтительный и импотент, – практически ударил Сильван.

-Я не импотент! Я совершенно зрелый…

-Ну, ты, конечно, не сможешь опровергнуть, что твое семя – если оно и рассеивалось– не пускает корни.

-Я принимаю меры предосторожности,– прогремел Драстен.

-Хорошо, прекрати. Тебе тридцать лет, а мне вдвое больше. Ты думаешь, я буду жить вечно? В этот момент я приветствовал бы даже бастарда. И ты можешь полностью быть уверен, что если эта девушка окажется беременна. Я буду звать ребенка МакКельтаром.

Они смотрели волком друг на друга, потом Сильван неожиданно покраснел, его взгляд остановился на точке за спиной Драстена.

Драстен замер, как только он ощутил новей присутствие в зале. Волосы на его шеи встали дыбом. Он медленно обернулся вокруг, и время, казалось, остановилось, когда он увидел ее. Его дыхание застряло на пол пути, и он несомненно зашипел под жаром ее взгляда.

Боже, подумал Драстен, смотря в бурные, прекрасные как неистовое Шотландское море, и смертельно красивые, глаза.

Неудивительно, что на ее стороне отец и Нелл.

Она была гуляющей песней сирены, мурлыкая переплетаясь с жаром. Одна рука была на изящно сделанных из мрамора перилах лестницы, другая прижималась к животу, словно обдумывая возможность, что она могла быть беременной.

Будь он тем кто взял ее девственность, а он ее не брал – он не спал ни с какой-либо девственницей – то он никогда бы не оставил ее потом бродить на улице.

-нет, подумал он, рассматривая ее, он бы держал эту женщину надежно укрытой под одеялом в его кровати, в его руках, теплую и скользкую от его любви. И любил. И больше любил. Она сделала, какую-то ведьминскую шутку с его кровью.

Серебряно-светлые волосы падали прямым сверкающим плащом, до середины спины. У нее были странные, обрамляющие пряди волос на лбу, которые она сдувала с глаз легким выдохом, что придавало ее губе обидевшиеся вид. Маленького роста, но с изгибами, заставляющими взрослого мужчину ослабнуть в коленях – и действительно, он превратился в воду. На ней было платье его любимого цвета, которое сделало прекрасную вещь с ее грудью. Оно было достаточно прозрачным что бы показать соски, глубокий вырез обрамлял ее изгибы, бесконечно искушая. Ее скулы были высокими, нос прямой, брови взлетали в верх дугами, а ее глаза…

Боже, так как она смотрит на него можно заставить его кожу дымиться.

Она смотрела пристально, словно знала его очень близко. Он сомневался, что когда-либо видел такое сильное и бесстыдное выражение желания в глазах женщины.

И, конечно, его сверх-проницательный отец не пропустил этого.

-Теперь дай мне слово, что ты не знаешь ее, парень, – кисло сказал Сильван: Потому, что определенно, она тебя знает.

Драстен покачал головой, сбитый с толку. Он чувствовал себя дураком, стоя и глядя, но как не пытался он не смог оторвать взгляда от нее. Ее глаза превратились в мягко умоляющие, словно она надеялась на что-то от него или пыталось передать безмолвное послание. Откуда родом такая крошечная красавица? И почему она оказывает такое воздействие на него? Принимая во внимание то, что она прекрасна. Но он знал много прекрасных женщин. Его невесты были одними из самых красивых женщин в Высокогорье.

Однако, ни одна не заставляла его чувствовать несомненно достигшим половой зрелости, голодным и чрезвычайно притягательным.

Такие волнения не сулят ничего хорошего его планам на предстоящее семейное счастье.

После бесконечной тишины, он, запутавшись, раскинул руки: Я клянусь. Я никогда не видел ее раньше в моей жизнь, пап.

Сильван скрестил руки на груди и бросил холодный хмурый взгляд на Драстена: Тогда почему она смотрит на тебя так? И если не ты уложил ее в постель прошлым вечером, как ты объяснишь состояние, в котором она пришла в замок.

-Ну, – бессвязно заговорила девушка, затем: Вы подумали он…ох. Я не учла этого. Она тяжело вздохнула и сжала нижнюю губу, уставившись на него. В конце концов, когда она скажет свое имя, думал он ожидая.

-Ну?– приободрил Сильван: Он переспал с тобой прошлым вечером?

Он заколебалась на секунду, скользя взглядом между двумя мужчинами затем покачала головой, что Драстен немедленно истолковал как - Нет .

-Видишь? Я так тебе и говорил, пап,– сказал Драстен, обличительно, когда она, наконец, отвела взгляд от него: Я не должен совращать девушек. Не со столькими опытными девицами, соперничающими за удовольствие в моей постели. Женщины может, и не хотели сочетаться браком с ним, но это, безусловно, не мешало им залезать в его постель при каждом удобном случае.

Часто, подозревал он, эти самые слухи о нем, что гнали их от алтаря, были и были той приманкой, которая заставляла искать его кровать. Девушки были непостоянные, как и эта. Пленялись опасностью на ночь или две, но никакого ума, что бы жить с ним.

Когда миниатюрная девушка свирепо посмотрела на него, его поразила ее недоумевающий вид. Почему ее оскорбила его доблесть с девушками?

-Прости мой неделикатный вопрос, девочка,– сказал Сильван: но кто убрал твою… девственность? Это был дин из наших людей?

Типично, что его отец не мог пустить это все на самотек. Это был не он и это все, что Драстену требовалось услышать. В нормальном материальном положении он бы обрыскал владение в поисках некогда бывшего поклонника, лишившего девственности и бессердечно оставившего ее, и проследил за тем, что бы ей предоставили любое возмещение, которое она попросит, если это был один из них. Но его отец думал, что Он взял ее девственность, и это оскорбляло его.

Вытесняя ее из своих мыслей – в большей степени для того, что бы удостоверить себя, что он может – он отвернулся, что бы найти Нелл и прояснить это дело с ней, а заодно раздобыть съедобный завтрак, но замер в пути, когда она снова заговорила .

-Он, – сказала она, а голос ее одновременно звучал недовольным и вспылившим.

Драстен медленно повернулся. Она выглядела почти такой же шокированной собственными словами, как и он.

Она поникла под давлением его взгляда, а потом пробормотала: Но я хотела его.

Драстена привело в ярость. Как осмелилась она ложно обвинять его? Что если его нареченная услышит об это? Если бы отец Ани услышал претензии этой маленькой женщины, что он грубо изнасиловал ее, а потом отрекся, он мог бы отменить свадьбу!

Кто бы она ни была – ей не удастся выместить гнев на его, не рожденных детях.

Ворча, он пересек пространство между ними в три шага, сгреб ее одной рукой и перебросил через плечо, сдерживающая вторая рука лежала на ее заду.

Сдерживающая рука, которая не могла не оценить этот зад, которая разозлила его еще больше.

Игнорируя протесты отца, он важно прошествовал к двери, рывком распахнул ее и выбросил завравшуюся девицу, головой вперед, в колючей кустарник.

Чувствуя одновременно оправданным, и как самый сожалеющий мошенник во всей Альбе, он хлопнул дверью, скользнул задвижкой, прислонился спиной к ней и сложил руки поперек груди, словно заговаривал дверь отчего-то на много опаснее, чем просто лгущая девушка. Словно Хаос собственной персоны в данный момент был зажат в его преградах – отец непреодолимо бледно-лиловом и полыхал жаром.

-И это конец разговора,– твердо сказал он Сильвану. Но это не прозвучало так твердо, как он намеревался. По правде, его голос поднялся немного в конце, и его утверждение несло вопрошающую интонацию. Видел ли он до этого своего отца онемевшим? задумался он.

Так или иначе, у него было чувство, что выброшенная врушка в колючем кусте ничему не положила конец.

Действительно, предположил он, что вне зависимости от того что произошло, это только начало.

Был бы он суевернее, то мог бы вообразить, что слышал скрип колес судьбы, когда они повернулись.