Эпилог

Наконец-то, эти три ужасные недели закончились, они с Катюшей обвенчались и зарегистрировались по всем правилам. Степан мог вздохнуть с облегчением.

Он даже не подозревал, что мужчина способен так радоваться собственной свадьбе. Но Степан радовался. По-настоящему. И не только потому, что сегодня закончилось его вынужденное воздержание.

Гораздо более важно, что теперь рядом с ним будет жить по-настоящему желанная женщина — вместе с ним радоваться, огорчаться, мелькать у него перед глазами в домашней одежде, или совсем без нее, есть с ним за одним столом и спать в одной кровати.

Каждый день.

Возможно, кого-то другого эта перспектива и ужаснула бы, но, как ни странно, именно Степан, почти самый закоренелый холостяк среди друзей — если не считать Вольфа — вдруг ощутил настойчивую необходимость дать возможность одной единственной женщине связать себя по рукам и ногам.

Рыжий тут же представил себя, привязанного маленькими ручками жены к кровати, и почувствовал боль в одном конкретном месте. За эти три недели он уже почти сроднился с этой болью — с того момента, когда он покинул Катю, голую и разгоряченную, в ее маленькой спальне, и выскочил в темноту ночи, Степан чувствовал себя страшно благородным и ужасно глупым. Ему пришлось выбирать из двух зол меньшую. Было бы гораздо хуже, если бы ему не удалось как можно деликатнее справится с возникшим на его пути препятствием, в прямом смысле этого слова. К тому же, он вряд ли смог бы утешить девушку после подобного стресса — Степан еле сдерживался и плохо себя контролировал после выпитого на празднике.

Он оправдывал свое поведение всеми этими правильными рассуждениями, но в глубине души подозревал, что не последнюю роль в принятом нелегком решении, оставить невесту до свадьбы нетронутой, сыграл страх. Катя — его вторая девственница в жизни.

Когда-то с Тиной все оказалось до смешного просто — молоденькая девушка подначивала его на решительный шаг до тех пор, пока он не сделал то, чего она добивалась. Да и сам Степан был слишком молод, чтобы думать о последствиях.

Теперь же все происходило совсем по-другому. Он собирался сделать женщиной дорогую для него девушку, с которой собирался прожить всю свою жизнь. Он впервые почувствовал ответственность за другого человека.

Ожидание далось ему нелегко. Степану пришлось взвалить на себя всю работу по организации свадьбы, лишь бы иметь уважительную причину, чтобы видеть невесту как можно реже. В противном случае ему не удалось бы сдержать собственное слово. Возможно — и даже вероятнее всего — Катюша не обиделась бы на него за подобную несдержанность, но Степан сам перестал бы себя уважать, нарушив обещание.

Сегодня он стоял рядом с любимой в «Феерии» и принимал поздравления, а еще делал вид, что пьет шампанское, и при этом украдкой выливал содержимое бокала в кадку с каким-то цветком. Этой ночью Степан собирался быть абсолютно трезвым.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось не улыбаться гостям и говорить «спасибо» и «обязательно», а уединиться с Катей в спальне и заняться с ней самым важным и таким долгожданным — любовью.

Так решила его жена, его рыжая Рыжая Катя — самая красивая невеста в мире. Она хотела свою первую брачную ночь провести под родительским кровом, и он согласился, хотя к нему домой было гораздо ближе.

Пока он размышлял, на него взглянула жена, и дальше Степан мог уже думать только об одном — если он сейчас попросит Зотова отвести его к Кате домой, будет ли это слишком скоро? Ведь они еще не успели сесть за праздничный стол.


— У меня такое впечатление, что Рыжий сейчас проглотит нашу Катерину вместе с фатой. У него такой хищный взгляд!

Варя улыбнулась в ответ на комментарий Тины и в очередной раз незаметно подтянула выше слишком глубокий вырез своего платья.

— Ему можно. Он новобрачный. А вот Николай скоро меня с ума сведет своими взглядами. Зачем только я пошла у вас на поводу и нарядилась в это прилипающее платье. Мне все время кажется, что я совсем голая, да и Вяземский постоянно норовит заглянуть… глубже. Посмотри на меня. Может мне стоит напудриться, чтобы я была не такая пунцовая от возбуждения?

— Варь, неужели ты до сих пор не переспала с мужем?

— Два месяца еще не прошли. И это ужасно.

— Не понимаю, зачем нужно так страдать? Ведь ты его сама без памяти хочешь?

— Хочу. Страдаю. Но ведь не только я? Пусть и Вяземский помучится, а заодно докажет, что я ему не только для секса нужна. — Варвара заметила взгляд, украдкой брошенный подругой на Зотова, который постоянно держал Тину в поле своего зрения. — А вы с Ильей где спите?

— Чаще у меня, — слегка разражено ответила Алевтина. — Но если это сумасшествие будет продолжаться, мне придется перенести начало моего рабочего дня на более позднее время. Я совершенно не высыпаюсь. Этот «Терминатор» словно от темноты подзаряжается. А я уже совсем из сил выбилась. Даже похудела. Платье пришлось ушивать.

— Так в чем проблема? Некогда сказать, чтобы слегка притормозил?

— Ох, подруга! У меня силы воли не хватает отказаться от всего того, что он со мной делает.

— Так выходи за него замуж, может он поспокойнее станет. Ты, кстати, забеременеть не боишься?

Варя обеспокоено оглядела фигуру Тины.

— Замуж? Четвертый раз? — Алевтина бросила еще один взгляд в сторону Зотова. — Нет. Мне и так хорошо. Думаю, Илье — тоже. А насчет «забеременеть»…. Не думаю. Три мужика пробовали — все зря. Зотов, конечно, мужчина темпераментный, но не чародей. — Тина посмотрела на новобрачных, и в ее глазах зажглись огоньки. — А не пойти ли нам к нашим мужчинам и их немного подразнить своим соблазнительным видом? Что-то мне вдруг захотелось, чтобы Илья посмотрел на меня таким же взглядом, как Степан на нашу Катерину.

— С удовольствием.

Варваре тоже этого хотелось. А еще много такого, что она пока не решалась себе позволить. Ведь Соня уехала из города лишь неделю назад.


Свадебный пир был в самом разгаре, и гости орали «Горько!» не совсем трезвыми голосами, а Тина в это время сидела в дамской комнате и смотрела на узкую полоску бумаги, на которой четко выделялись две яркие полоски. И хотя она упорно отказывалась верить очевидному, но факт оставался фактом — Алевтина Сосновская забеременела.

Ни тошнота, ни запахи совершенно не беспокоили ее, но здравый смысл подсказывал, что она легкомысленно не обращала внимания на отсутствие месячных и повышенную чувствительности собственной груди. Эти обстоятельства лишь способствовали ее страстному сексу с Зотовым, и Тина их игнорировала. Но сегодняшний разговор с Варварой заставил ее на минутку покинуть душный зал и зайти в аптеку, расположившуюся в соседнем здании, чтобы купить тест.

Что же она теперь должна делать? Тина не знала. Вернее, она подозревала, что самым правильным в этой ситуации — рассказать обо всем Зотову.

И тогда он силой потащит ее ЗАГС. Из-за ребенка.

А Тина не хотела выходить замуж только по этой причине.

Нет, она не станет ему ничего говорить. Во всяком случае, пока. Она должна подумать.

Алевтина выбросила полоску в унитаз и отправилась в зал.

Все присутствующие почему-то очень громко считали вслух, и Тина стала проталкиваться сквозь толпу, чтобы узнать причину происходящего. Вскоре прятаться за спины присутствующих стало поздно.

Ей на голову упал букет новобрачной.

Первое, что она увидела, когда вытащила из своей испорченной прически белые розы, было улыбающееся лицо Зотова.

Это ж надо так вляпаться!


— Осторожно, высокий порог!

— Ничего страшного. У меня длинные ноги.

— Свет включается справа от двери.

— Обойдемся без него. Пока.

— Берегись, вешалка в прихожей слишком выступает вперед.

— Катюша, не нервничай так, дорогая. Все будет замечательно.

Степан и сам жутко нервничал и уже сожалел, что не выпил для храбрости чего-нибудь покрепче.

Он поднял Катю на руки, как положено, перенес через порог и больше не собирался выпускать из своих рук. Она была такой нежной, хрупкой, но от нее шел такой дивный сексуальный аромат, что Степан почти потерял над собой контроль. Он радовался, что в квартире темно, потому что боялся, что Катя увидит его перекошенное от желания лицо и сбежит.

Его маленькая женушка слегка дрожащим, но решительным голосом руководила его передвижениями. Степан радовался этому, потому что хотел как можно быстрее попасть в выстраданную, так часто снившуюся ему постель.

— Мы уже пришли, — наконец-то прервала его лихорадочные рассуждения Катя. — Спальня — за этой дверью.

Степан вздохнул с облегчением, толкнул ногой дверь и замер.


Катя знала, что подруги приготовили для молодоженов сюрприз, но все равно не удержалась от восхищенного возгласа.

Ее маленькая спальня мерцала в теплом свете множества свечей. Кровать застелили переливающимся атласом цвета слоновой кости, а весь пол усеяли разноцветными лепестками роз, благоухание которых соблазнительно щекотало ноздри, возбуждая ее еще больше, хотя еще минуту назад ей казалось, что она уже давно дошла до точки кипения.

Завораживающая картина на мгновение поглотила внимание Кати, но, видимо, терпение Степана на этом закончилось, и он почти бегом двинулся к кровати.

— Подожди еще минутку! — выкрикнула Катерина и даже попыталась выскользнуть из рук мужа.

— Подожди?! Я не могу больше ждать ни секунды! — прохрипел Степан, и Катя даже умудрилась рассмеяться в ответ на жажду, чувствовавшуюся в его голосе, несмотря на то, что где-то в глубине ее души шевелился небольшой комочек страха. Она планировала сделать еще кое-что, пока контролировала ситуацию.

— Я быстро.

Катерина вырвалась из жарких объятий мужа и побежала к двери. Слава Богу, подруги не забыли его оставить.

Ключ. Она повернула его в замке и торжествующе продемонстрировала мужу.

— Теперь ты от меня больше никуда и никогда не сбежишь. — После этой угрозы Катя выбросила ключ в распахнутую форточку. — Если тебе захочется уйти без моего разрешения… — произнося эти слова, Катерина обернулась и конец фразы пробормотала уже скороговоркой, — тебе придется взломать дверь.

Степан был совершенно обнажен. Его смуглая кожа золотилась в свете свечей, а темные, практически черные волосы взлохматились от молниеносного раздевания.

Но главным было не это. Внимание Кати приковала, загипнотизировала покачивающаяся в ожидании плоть. Это выглядело слегка угрожающе. Наверное, ее муж уже не мог больше ждать, но Катя не испугалась, как могла бы сделать на ее месте любая другая невинная барышня. Она получила этого мужчину в мужья и собиралась приручить его гордо вздымающегося друга.

Катерина подошла к Степану и смело взяла впечатляющую плоть в руки.

Мужчина закрыл глаза и с тихим стоном позволил ей несколько мгновений исследовать раскалившуюся твердость, покрытую шелковистой кожей, даже слегка обнажить ее. Но длилось это первое знакомство слишком коротко. Муж осторожно отвел ее руки от подрагивающего стержня и тихо выдохнул:

— Чуть позже ты сможешь делать с ним все, что пожелаешь. А сейчас моя очередь.

Его проворность заслуживала награды. Катя никогда бы не сумела раздеться быстрее. Между ее ног выступила влага, когда муж, рыча, стаскивал с нее подвязки зубами.

Когда длинные пальцы неожиданно проникли в нее, Катерина почти не испытала ожидаемого дискомфорта. Страх исчез после первого же прикосновения Степана к ее обнаженной коже. Многочисленные жадные поцелуи тоже внесли свой вклад в это долгожданное событие. Да и сама Катя слишком хотела мужа и психологически готовилась к происходящему уже давно. Поэтому, заметив капельки пота, переливающиеся на вспотевшем от напряжения мужском лбу, Катерина нежно погладила Степана по щеке.

— Я уже готова, дорогой. Не нужно больше сдерживаться.

— Да. Я вижу.

Он навис над ней огромной тенью и осторожно раздвинул сильным бедром подрагивающие ноги.

Ей было больно, пока он прорывал тонкую преграду, но Катя не проронила ни единого звука, закусив губу и с сочувствием наблюдая за попытками мужа уменьшить ее страдания. Желая быстрее закончить взаимную пытку, Катя решительно рванулась вперед, помогая любимому, а потом сквозь пелену боли умудрилась хихикнуть, услышав облегченный возглас мужа.

— Ты — мать Тереза! И я тебя люблю.

Он обрушился на нее всей своей тяжестью, но Катя не ощущала ее.

Наконец-то!

Наконец-то она дождалась от него настоящего признания в любви. Катя коснулась губами его потного плеча и прошептала на ухо:

— Я тоже тебя люблю.

Оказывается, эти слова обладают весьма возбуждающим действием, настоящим эликсиром для влюбленного мужчины.

Степан вдруг обрел второе дыхание и пошевелился. И тут застонала Катя. Вначале от легкой боли, а затем от внезапно накатившего наслаждения.

— Я хочу, чтобы так было всегда! — между стонами выкрикивала она.

— Я жизнь готов отдать за это! — в ответ воскликнул ее муж.

Загрузка...