Поговорим о любви

Глава 14

На следующее утро Блейк завез Шеннон в Тампу, в филиал Си-би-эс, для телеинтервью о пятничном ночном специальном выпуске «Клуба одиноких сердец». Во время поездки они не обмолвились и словом. Шеннон вела себя очень предупредительно, а Блейк — подчеркнуто вежливо. А вот хозяин полуденного шоу Джейк Стивенс был совсем не таким сдержанным. Он раньше работал на радио и хорошо знал Шеннон. Решив не обращать внимания на его фамильярность и явный интерес к ней, Блейк удалился в свободную комнату для конференций, чтобы наблюдать за шоу. Шеннон же, намеренно не замечая настроение Блейка, уселась в кресло и приготовилась к интервью. Когда же контрольная лампочка камеры засветилась ярко-красным цветом, она ожила, изменившись до неузнаваемости, и с энтузиазмом начала рассказывать телезрителям о ток-шоу, во время которого происходят знакомства одиноких людей. Она была остроумна и непосредственна.

Находившийся в студии оператор передачи был так потрясен тем, как Шеннон держалась, что снова и снова направлял на нее камеру, чтобы показать девушку крупным планом. Камера запечатлела ее соблазнительные пухлые губы, которые казались очень выразительными, оттого что были подкрашены яркой помадой приятного оттенка. Эту помаду выбрала для Шеннон мать, и тот наряд, который был на ней, тоже принадлежал матери. Это был костюм из тонкой льняной материи, идеально подходящий к ее цвету глаз.

Черные блестящие волосы рассыпались по плечам и спине и свободно колыхались при каждом движении.

Шеннон держалась перед камерой раскованно и свободно, живо делилась веселыми воспоминаниями о былых ошибках в эфире, приводила смешные примеры из разговоров с радиослушателями.

Телезрители просто не могли усомниться в том, что это была Шеннон Смит, которая заправляет на ток-шоу «Клуб одиноких сердец». В ней были красота и магнетизм, которые притягивали как мужчин, так и женщин, не являясь ни для кого угрозой. Она казалась совершенно доступной, одной из них, но в то же время была особенной.

Блейк смотрел на монитор и испытывал огромное удовольствие от выступления Шеннон. Он следил за тем, как она, откинув назад голову, искренне смеялась над остротами Стивенса.

За выступлением Шеннон в телевизионном эфире следил сквозь витрину магазина бытовых приборов на другом конце города еще один мужчина. Он стоял, глядя в экран, и думал, что Шеннон Смит принадлежит ему, а не усмехающемуся ведущему телепередачи и не Блейку Рамзи. И он удостоверится в том, что она это поняла, не позднее чем завтра вечером. Он решил, что пошлет ей еще одно письмо или, может быть, оставит сообщение на автоответчике. Он уже подготовил свои любимые строки из песен. То, что пока другой мужчина был рядом с ней, несколько усложняло задачу, и он решил, что еще подумает, как с этим справиться.

Билл Дебни ожидал Шеннон и Блейка на парковочной площадке телестанции, чтобы сопровождать Шеннон для предварительного знакомства с кафе «Саладо».

— Прекрасная работа, Шеннон. Ты была великолепна. Я думал, что Стивенс начнет просить твоей руки прямо в эфире. — Билл по-дружески обнял Шеннон и подвел к своей машине. — Это интервью обязательно удвоит аудиторию завтра вечером. Как ты думаешь, Блейк?

— Да, — ответил Блейк и улыбнулся дежурной улыбкой. — Ты была бесподобна, Шеннон.

Кипя от негодования, Шеннон села в машину Билла. С тех пор как она устроила скандал в Нью-Йорке, Блейк обращался с ней вежливо-отчужденно, от этого ей хотелось волком выть. Он никак не отреагировал на ее возмущение относительно попыток защитить ее и на ее обвинения в том, что он ее совсем не знает. Он просто ушел с головой в свои дела. Казалось, его ничуть не тронули ни ее обвинения, ни молчание. Этот человек мог отключаться, как электрическая лампочка. Так думала Шеннон, сидя в машине, в то время как Блейк разговаривал с Биллом, стоя неподалеку.

— Не выпускайте ее из виду, Билл, — говорил Блейк. По нему было заметно, что он беспокоится за Шеннон. — Я полагаю, что «самый страстный поклонник» даст о себе знать завтра вечером. Мы должны быть готовы ко всему.

Билл Дебни внимательно слушал босса, но по его выражению было заметно, что он не согласен с шефом.

— Блейк, я думаю, что это ошибка — ничего не говорить Шеннон о наших подозрениях. Как она сможет защитить себя, если не будет знать, откуда исходит опасность?

— А ей и не надо себя защищать. Я обо всем позаботился. Все, что от нее требуется, — это делать хорошо свое дело — вести шоу. Если она будет постоянно думать об этом ненормальном, то не сможет работать.

Блейк коротко рассказал Биллу о предстоящей операции.

— Хорошо, значит, ты уверен, что она в безопасности? — с сомнением в голосе переспросил Билл. — По-моему, использовать Шеннон в качестве приманки не лучший способ найти «самого страстного поклонника». Думаю, она тебя за это не поблагодарит.

Блейка уже начали раздражать бесконечные упреки и сомнения Билла. Он был уверен, что сделал все, чтобы у Шеннон была возможность достойно выйти из этой ситуации, и не важно, поблагодарит она его за это или нет.

— Может быть, и не поблагодарит, но безопасность ей гарантирована. В конце концов, цель оправдывает средства.

Билл неодобрительно покачал головой. Возможно, этот человек большой мастер делать деньги, но в его знании женщин, или по крайней мере одной женщины — Шеннон Смит, есть большой пробел. Намерения у него были хорошие, но он не понимал главного. Билл надеялся, что Шеннон не слишком будет на них нападать после того, как в конце концов ей расскажут всю правду.

В «Саладо» полным ходом шла подготовка к предстоящему шоу. Техники прокладывали кабели, которые должны были сделать возможной трансляцию ток-шоу из кафе и студии радиостанции одновременно. Для ведущей была приготовлена маленькая контрольная панель. За танцевальной площадкой на специальной подставке был установлен экран, к которому крепились огромного размера динамики.

Такое устройство позволяло всем присутствующим в кафе видеть Шеннон и слышать, как она разговаривает с теми, кто звонит.

Билл и Шеннон обговорили все технические вопросы и стали обсуждать детали самого шоу. Билла больше всего беспокоила аудитория:

— Мы собираемся как следует присматривать за этими людьми, ведь хотя многие из них твои поклонники, все же могут быть и осложнения. А кроме того, мы не знаем, чего ожидать от твоего «самого страстного поклонника».

— Ну, к счастью, он не давал о себе знать с тех пор, как оставил свое последнее сообщение на автоответчике. Наверное, нашел какой-нибудь другой объект для приставания.

— Нет, Шеннон. Я с тобой не согласен. Думать, что все так просто, — значит подвергать себя большой опасности. Если ты не хочешь стать жертвой, то надо будет успевать улыбаться всем, но и быть начеку.

— Прекрасно, и обольщать, и защищаться одновременно! — засмеялась Шеннон. — Мне многого не надо.

— Но к счастью, Блейк организовал хорошую охрану, — продолжал Билл. — Они будут под видом поклонников и работников ресторана, а еще поблизости будут находиться представители соответствующих силовых органов. Плюс Джо приведет нескольких своих знакомых, у которых будет свободный от дежурства день, да и Ингрид говорит, что владеет приемами дзюдо.

Сказав это, Билл почувствовал небольшое облегчение. Он по крайней мере предупредил Шеннон об опасности и сказал, что нужно вести себя крайне осторожно. Но напоследок, не удержавшись, он решил хотя бы намекнуть о возможной угрозе, не раскрывая планов Блейка:

— И знаешь. Шеннон, это ведь может быть кто угодно. Даже тот, кого ты знаешь. Но как бы то ни было, тебе надо сосредоточиться на работе и удерживать внимание аудитории на себе в течение целых четырех часов.

— О да! Просто сплошное удовольствие, — простонала Шеннон.

— Да, это будет нелегко, — продолжал Билл. — Это, в конце концов, радиопередача, и ты — единственный человек, на которого будут смотреть все присутствующие в зале. Нужно сделать так, чтобы каждому казалось, что ты обращаешься лично к нему.

— Спасибо за наставление, сэр.

Блейк, рассеянно помахав рукой, поприветствовал Шеннон, проходя мимо ее рабочего места. Зажав сотовый телефон между плечом и ухом, он громко разговаривал и отчаянно жестикулировал при этом. Шеннон заметила, как предательски дергается его щека — первый признак гнева. Шеннон даже почувствовала некоторую радость оттого, что не она, а кто-то другой был сейчас собеседником Блейка, хотя с ней бы он, наверное, разговаривал так, как делает это в последнее время: сдержанно и исключительно по существу.

Как бы ей хотелось, чтобы между ними все было по-прежнему! Тогда она могла бы снова оказаться в его крепких и надежных объятиях. Ей так недоставало в это время его тела и заботы и, конечно же, его любви. Но Блейк вел себя так, как будто этого никогда между ними не было. Казалось, он отгородился стеной, через которую до него не было возможности достучаться. Шеннон вздохнула. Нет, она не будет думать сейчас ни о чем другом, кроме завтрашнего долгожданного шоу. Завтра она покажет всем, на что способна, ну а затем постарается разобраться, кто же такой Блейк Рамзи.

Несколько часов спустя Шеннон лежала в постели все еще без сна и слушала, как за стенкой громким уверенным голосом Блейк разговаривал с кем-то по телефону. Его голос действовал на Шеннон странным образом: он успокаивал ее, убаюкивал. Шеннон зевнула и погрузилась в сон.

Блейк бросил последний взгляд на квартиру и с удивлением почувствовал, что без особого желания покидает ее, а также ту женщину, которая сейчас спит в соседней комнате. Для него это было девятидневным испытанием, и он получил в личном плане большой опыт. За то короткое время, что он пробыл с Шеннон, она узнала о нем больше, чем Соня за два года их супружеской жизни.

Шеннон очень нравилась ему. Она была сообразительной и остроумной. С ней было приятно иметь дело, правда, не тогда, когда она бранилась то за одно, то за другое. Оказалось, что у нее просто пунктик относительно собственной независимости. Но, как ни странно, именно она повлияла на его до сих пор никак себя не проявлявшие собственнические инстинкты, разбудила в нем доселе дремавшие чувства пещерного человека. Но в отличие от любой другой женщины, которая была бы рада принять от него все, что он ни предложит, — а он с удивлением понимал, что предлагает намного больше, чем кому-либо за последние несколько лет, — Шеннон дала четко понять, что не хочет, чтобы ее опекали и руководили ею. И еще одно понял Блейк, хотя Шеннон никогда об этом не говорила: она была из тех женщин, для которых любовь означает союз и замужество, а ему пока еще не хотелось думать об этом. Он уже пережил разочарование от семейной жизни и не хотел совершить очередную ошибку. Ему не составляло большого труда за долю секунды принять разумное деловое решение, но личным переживаниям и чувствам он уже больше не доверял.

Услышав тихий стук, Блейк открыл входную дверь и впустил в квартиру нанятого им телохранителя.

Блейк усмехнулся, представив, какой будет реакция Шеннон на этого невероятных размеров верзилу. Стоило бы предупредить ее заранее, но вчера вечером она так быстро удалилась в свою комнату, что он не успел этого сделать. Сейчас же он был просто не готов вести с Шеннон какие-либо разбирательства. К счастью, это всего на день, и ей просто придется немного потерпеть.

Блейк обменялся рукопожатиями с молодым человеком и решил на всякий случай предупредить его о возможной реакции Шеннон:

— Боюсь, девушке, которую тебе придется охранять, не очень понравится это. Но ты не должен оставлять ее ни на секунду. Понял?

— Понял.

— Я оставлю ей записку, а увижусь с вами обоими завтра, в «Саладо».

— Хорошо, босс, не беспокойтесь. Я присмотрю за ней как следует.

Блейк усмехнулся. Он не знал, к кому из этих двоих испытывает большую жалость, хотя нет — знал.

— Смотри, чтобы она на тебя не набросилась. Она хоть маленькая, но сильная.

Шеннон проснулась через час. В комнате было непривычно тихо. Она ополоснула лицо водой, почистила зубы и надела халат, удивляясь, что не слышит за стенкой привычного бормотания по телефону. Войдя в гостиную, она остолбенела: на диване сидел незнакомый парень огромнейших размеров. Его рельефные мышцы свидетельствовали о том, что парень часами качает железо. Когда он встал, приветствуя Шеннон, она с опаской оглянулась назад, на всякий случай проверив возможность к отступлению.

Вытерев о джинсы вспотевшую ладонь, парень протянул ее Шеннон. Дурацкая улыбочка расплылась на его лице.

Шеннон протянула парню руку, и та исчезла в его громадной ладони.

— Привет, я Шеннон Смит. Хотя ты, наверное, это знаешь.

Шеннон вопросительно посмотрела на громилу.

— Сидни Браун, мэм, — неожиданно писклявым голосом ответил верзила. — Очень рад с вами познакомиться. Мистер Рамзи сказал, что вы не подарок. Но теперь я понимаю, что он просто решил меня разыграть.

Шеннон попыталась представить кого-нибудь, кто бы отважился подшучивать над такой горой мышц. С трудом сдержав улыбку, она сказала:

— Да, он у нас большой шутник. А кстати, где же он сам?

— Он уехал, мэм, сказав, что встретится с нами сегодня вечером в «Саладо».

Шеннон изменилась в лице.

— Вы в порядке, мэм? — встревожился Сидни.

В порядке ли она? Да была бы ее воля, она повесила Блейка Рамзи за ноги. Оказывается, он так ничегошеньки не понял. Как он мог умчаться вот так, ничего не объяснив?

Неожиданно раздался телефонный звонок. Это была мать Шеннон.

— Привет, дорогая. У меня все не было времени сказать тебе, насколько мне понравилось вчерашнее интервью. Моим подругам тоже. Они пришли ко мне на ленч, и мы смотрели передачу вместе. Поверь мне, ты выглядела потрясающе. Ты можешь оставить себе этот наряд, если хочешь. На тебе он смотрится лучше.

— Спасибо, мама, я…

— Послушай. Шеннон, я должна бежать. Желаю завтра удачно провести передачу! Я пригласила Уингеров и Флиннов на цыпленка табака.

Через мгновение в трубке послышались короткие гудки.

Шеннон уставилась на трубку, поражаясь, с какой сногсшибательной скоростью ее мать мчится по жизни.

Единственное, что ей самой удалось сделать с такой же скоростью, так это влюбиться в Блейка Рамзи.

Она вскрыла письмо, которое передал ей гигант Сидни и, прочитав, в раздражении швырнула его в сторону. Блейк писал, что после сегодняшнего вечера ей больше не понадобится охранник, он больше не будет навязывать ей свою компанию. Еще он выражал надежду, что Шеннон будет хорошей девочкой и не станет «спускать собак» на Сидни.

Скомкав бумагу, Шеннон бросила ее в мусорное ведро. Если Блейк настолько глуп, что не понимает цену тому, что между ними было, то и она не станет тратить попусту время, пытаясь растолковать ему это. Ей нужно сегодня достойно провести ток-шоу и вообще нужно прожить жизнь, и если он не желает быть частью этой жизни, тогда им не о чем больше говорить.

Шеннон задвинула ящик комода и обернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы менять что-то в отношениях с Блейком. Ей нужна ясная голова, чтобы на должном уровне провести передачу. Шеннон взглянула на часы, которые стояли на тумбочке рядом с кроватью. Оставалось еще несколько часов до того, как придет Ингрид, чтобы помочь ей одеться.

Шеннон облачилась в бикини, захватила полотенце и решительным шагом прошествовала по комнате к выходу.

— Ты, возможно, захочешь оставить свои кроссовки здесь, — бросила она на ходу Сидни. — Мы пойдем прогуляться по пляжу. Это будет длительная прогулка, а затем я собираюсь поваляться какое-то время на солнышке.

Она бросила Сидни солнцезащитный крем и двинулась вниз по лестнице. Он ведь профессионал, вот пусть и соображает, как натереться лосьоном, снять обувь и не отстать от нее при этом. Шеннон улыбнулась. Это, в конце концов, было смешно.

Шеннон лежала на полотенце за песчаной дюной и думала о том, какое это удовольствие — загорать в полном одиночестве. Она приоткрыла один глаз и посмотрела в сторону Сидни, который, как гора, возвышался в нескольких ярдах от нее.

«Не совсем в полном одиночестве», — мысленно поправила себя Шеннон.

Расслабившись, Шеннон смежила веки, глубоко вздохнула и стала прокручивать в голове сценарий предстоящего ток-шоу. Она делала это уже в который раз, мысленно отслеживая каждое свое действие, каждую реплику.

Единственным пробелом в этой своеобразной репетиции предстоящей передачи были лица присутствующих. Шеннон была готова к тому, что придется общаться с разными людьми, и поэтому ничто не должно ее удивлять или обескураживать. Последнее заставило Шеннон вспомнить о своем «поклоннике». Ей бы хотелось хоть что-то знать о нем, но он по-прежнему оставался для нее «темной лошадкой» Тяжело поверить, что кто-то на самом деле хотел причинить ей вред. Она сама никогда в жизни никому не делала ничего плохого. Блейк, кажется, уверен в том, что этот тип даст о себе знать сегодня вечером. Хотелось бы, чтобы он не ошибся. Шеннон была бы рада наконец-то покончить с ним.

Шеннон тщательно вытерлась и стерла капельки воды с зеркала в ванной комнате. Посмотрев на свое отражение, она осталась довольна. Она выглядела отдохнувшей и посвежевшей.

Раздался звонок в дверь, а затем послышались голоса Сидни и неутомимой Ингрид. Шеннон надела халат и поспешила к подруге.

Ингрид стояла, уставившись на Сидни с открытым от удивления ртом. Понемногу придя в себя, она перевела взгляд на Шеннон, затем снова на Сидни и, не говоря ни слова, последовала за подругой в спальню.

— Да-а, ты молодец, — сначала Блейк, теперь этот Геркулес. Очень впечатляет, если хочешь знать мое мнение.

— О, Ингрид! — Шеннон крепко обняла подругу и уселась в шезлонг. — Ты обещала мне обновить лак на ногтях. Начинай, а я посмотрю, годишься ли ты для того, чтобы работать в команде Элоизы.

Шеннон принялась описывать все то, что с ней проделывали в «Элизабет Арден», ни словом, правда, не обмолвившись о том, что в результате всего этого она оказалась в объятиях Блейка. Воспоминания об этом она оставила только для себя.