О ССОРЕ ДВУХ СВИНОПАСОВ{126}

Как произошла ссора двух свинопасов? Нетрудно сказать.

Охал Охни был королем Сида Коннахта, и был у него свинопас. Был свинопас и у Бодба, короля Сида Мунстера. Звался Сид Охала Сидом Круахан, а Сид Бодба – Сид Фемен{127}. И была между этими двумя королями большая дружба.

Служили у них два свинопаса. Фриух и Рухт{128} звали их. Фриух служил свинопасом у Бодба, а Рухт – у Охала. Крепка была их дружба, и много постигли они в тайном ремесле и колдовском знании – принимать они могли любые обличья, как делал это Монган, сын Фиаху{129}.

Так велика была их дружба, что если больше желудей и орехов оказывалось в Мунстере, приводил туда свое стадо и свинопас с севера, а если в Коннахте лучше был урожай, приходил туда свинопас с юга.

Но нашлись люди, которые захотели поссорить их. Сказали они свинопасу из Мунстера, что, мол, больше у его друга колдовской силы, чем у него. А свинопасу из Коннахта сказали они, что не сравниться ему в колдовстве с его другом из Мунстера.

И вот однажды много желудей уродилось в Мунстере. Свинопас с севера отправился на юг со своими свиньями. Там его приветствовал свинопас из Коннахта.

– Видно, поссорить нас хотят, – сказал он, – Говорят, что больше у тебя колдовской силы, чем у меня.

– Что же, так, наверное, и есть, – сказал свинопас Охала.

– Не верю я в это, – сказал свинопас Бодба. – Вот, смотри, наложу я заклятье на твоих свиней. Пусть едят тут желуди, сколько хотят. Толще они от этого все равно не станут, а мои свиньи вдвое против прежнего растолстеют!

Так и случилось. Свинопас Охала привел домой свиней тощих да никудышных, будто и не ели они ничего вовсе. Все стали над ним смеяться.

– Да, видно, плохие дни ты там провел, – говорил ему каждый. – Видно, и вправду, у друга твоего больше колдовской силы, чем у тебя.

– Неправда это! – сказал он. – Вот, посмотрите, будет тут хороший урожай, тогда и я поступлю с ним, как он со мной.

Так и случилось.

Через год уродилось много желудей в Коннахте, и пришел туда свинопас Бодба со своими свиньями. А свинопас Охала наложил на них заклятье, так что остались они тощими, будто и вовсе ничего не ели. И сказал тогда каждый, кто видел это, что равна у обоих свинопасов колдовская сила.

Свинопас Бодба отправился домой со свиньями худыми да никудышными, и не велел ему Бодб больше пасти свиней. Тогда и на севере свинопас Охала не стал больше ходить за своим стадом.

Приняли они тогда обличье птиц на целых два года. Первый год провели они возле крепости Круахан, на севере Коннахта, а второй год – возле Сида Фемен. Собрались там однажды все люди Мунстера.

– Больно много шума от этих птиц, – сказали они. – Вот уже целый год кричат они тут и ссорятся.

Решили тогда послать за управителем дома Охала; Фуйдел, сын Фиадмиере, было его имя. Когда он пришел, все его сердечно приветствовали.

– Больно много шума от этих птиц, – сказал он. – Я уверен, что это те самые птицы, которые год назад никому не давали покоя на севере. А теперь нам от них покоя нет.

И вдруг обе птицы спустились на землю и приняли человеческий облик. Все узнали в них двух свинопасов и сердечно их приветствовали.

– Не стоит нас приветствовать, – сказал свинопас Бодба. Там, где мы, там раздаются стоны битвы и предсмертные хрипы.

– Что вы делали? – спросил их Бодб.

– Ничего хорошего не делали мы, – ответили они. – Провели мы два года в обличье птиц, а что делали мы – сами вы об этом знаете. Год провели мы в Коннахте и год – в Мунстере, чтобы и на севере, и на юге видели люди нашу силу. А теперь станем мы морскими тварями и проведем два года под водой.

И разошлись они в разные стороны. Бросился один из них в реку Синанн{130}, а другой – в реку Сиур{131}. Два года провели они под водой. Первый год провели они в реке Синанн и пытались там пожрать друг друга, а второй год провели они в реке Сиур.

Потом превратились они в двух оленей, выбрал себе каждый стадо из молодых олениц и бились они друг с другом за то, кому быть первым.

Потом превратились они в двух воинов и сражались друг с другом.

Потом превратились они в двух призраков и пугали друг друга.

Потом превратились они в два снежных облака и хотели засыпать снегом земли друг друга.

А потом из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, и корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля и Медб проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родилось у этих коров два теленка. И выросли из них быки – Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге.

Фриух и Рухт – были имена двух свинопасов. Инген и Эйте{132}, звали их, когда были они в обличье птиц. Блед и Блод{133}, звали их, когда были они водяными тварями.

Ринн и Фэбур{134} звали их, когда были они воинами.

Скат и Скиат{135} звали их, когда были они призраками.

Круйнниук и Туйнниук{136} звали их, когда были они личинками.

Финдбенах и Донн{137} стали их звать, когда приняли они обличье быков.

Был Бурый Бык из Куальнге

Темной масти, здоровым, гордым,

Страшным, свирепым, сильным,

Могучим,

Красивым, бесстрашным, с крутыми боками,

С большой головой в крупных кудрях,

С крепкой грудью.

Был храбрым и грубым

Бурый Бык из Куальнге,

Ревущий яростно, глазами сверкающий,

С жесткой шерстью, широкой шеей,

С мокрой мордой.

Были у Бурого из Куальнге

Брови быка,

Волны волнение,

Птицы полет,

Ярость зверя,

Гнев короля,

Удар убийцы,

Львиная легкость.

Тридцать юношей{138} садились свободно

На его спине

От хвоста до затылка.

Подобно герою, гордо ступал он

Впереди стада,

Хозяин достойный

Коров и телок,

Не знал на земле он себе подобных,

И был он бурым.

Были у Быка Белорогого

Белая голова и белые ноги,

А тело – алое, цвета крови{139}.

Весь он казался

Облитым кровью,

Или в болоте алом увязшим,

Или цветами украшенным ярко

– Перед и зад,

Бока и спина.

Любили коровы с Равнины Ай

Его гриву густую, крутые копыта,

Хвост тяжелый,

Конскую поступь

Взгляда влеченье,

Рыло лосося,

Крепкие бедра,

Когда выходил он

Ранней весною,

Ревя победно.

Не знала земля подобного чуда,

И был он Белым.

Перевод Т. Михайловой.


Загрузка...