Полосы на окнах

3. Звёздочка

Я выпилил маленькую звёздочку Героя Советского Союза из большого куска бронзы. Лежит она в старинной бархатной коробочке, как золотая. Откроешь крышку, а она сверкает и переливается. Сколько дней потратил я на эту звёздочку, сколько часов! Попробуйте выпилить гранёную звёздочку из большого куска бронзы! Такую нигде не купишь, нигде не достанешь, ни на что не выменяешь.

— Ты читала про дядю? — спросил я маму, любуясь звёздочкой.

Никто не мог читать о моём дяде, которого на свете не было. Я просто его выдумал, соврал, но войдите в моё положение, посочувствуйте человеку, у которого непорядок насчёт родственников… Несуществующего дядю наградил я звездой Героя, но разве здесь большой обман? Любой из нас станет Героем, а значит, обмана здесь нет. Если нет мне возможности стать Героем, значит, это единственная возможность. В семье должен быть порядок, в семье должен быть Герой.

Вот так рассуждал я, поглядывая на маму, а она возилась у плиты. Не очень-то она меня слушала, да это и неважно. Я сам хотел в дядю поверить, сам слушал себя, вот что важно. Я хотел, чтоб он был в самом деле.

— Что это ещё за дядя? — удивилась мама.

— Не читала? — спросил я, волнуясь.

— Ну и что же ты вычитал?

— То и вычитал.

— Так что же?

— А вот и то.

— Странные у тебя выходки, — сказала мама, — о чём ты?

— Потом, — сказал я и быстро ушёл с кухни.

Мы сели за стол, и мама спросила:

— Что это ты там плёл?

— Что значит плёл? — обиделся я. — Это правда.

— Так в чём там дело? Что там за дядя?

— Дядя как дядя, — отмахнулся я.

— Ну, а всё-таки? — не отставала мама.

— Мой дядя, а не твой, ясно? — разнервничался я.

— С ума сошёл? — сказала мама.

— Дядя, и всё! — крикнул я, закрыв глаза от волнения. — Могла бы и прочесть!

— Ну, хорошо, — сказала мама, — пожалуйста, я просто думала, что-нибудь серьёзное.

— Конечно, серьёзное! Очень серьёзное!

— Представляю, — сказала мама.

Ничего она не представляла.

Я встал из-за стола. Маячил у меня перед глазами прославленный дядя. В руке я сжимал свою звёздочку, и острые края впивались мне в ладонь. Я увёл Бобу в другую комнату и показал ему звёздочку.

— Дай! — сразу сказал Боба.

— Ты погоди, — сказал я.

— Отдай! — заорал он.

Я спрятал звёздочку в карман и рассказал ему про дядю. Я сочинил для дяди биографию, и Боба меня слушал внимательно.

— Всё понял? — спросил я.

— Всё, — сказал Боба.

— А что ты понял?

— Мой дядя — Герой Советского Союза.

— Где он раньше жил?

— В Ленинграде.

— А сейчас?

— Не знаю.

— Сейчас он на фронте, чтоб ты знал.

— На фронте, — повторил Боба.

— На каком?

— На нашем.

— На Ленинградском, чтоб ты знал.

— На Ленинградском, — повторил Боба.

— Знаешь, какие у него ордена?

— Не знаю.

Я перечислил. Многими орденами наградил я дядю.

— Повтори, — сказал я. Но Боба отказался.

— Ты должен знать, сколько орденов у твоего дяди.

— Много… — сказал Боба.

— Вот и хорошо, что много, родной ведь человек.

— Не помню… — ныл Боба.

— А где жил твой дядя, помнишь? — возвратился я к началу.

— Забыл, — сказал Боба.

— Как же ты своего родного дядю не знаешь!

— Не хочу твоего дядю… — заплакал Боба.

— Он такой же мой, как и твой!

— Мне дядю не нужно… — ныл Боба.

Я показал ему звёздочку, и он сейчас же к ней потянулся.

— Да знаешь ли ты, чья это звёздочка? — сказал я.

Он не знал.

— Дядина, — сказал я.

— Мама! — заорал Боба. — Опять дядя!

— Молчи ты, пойми наконец…

Нет, он не понимал. Не мог понять мой брат Боба, что значит для меня дядя…

— Отстань от малыша, — вмешалась мама.

— С такой памятью он далеко не пойдёт! — разозлился я. — Ничего из него путного не выйдет! Нужно тренировать свой ум!

— Чего он от тебя хочет? — спросила мама Бобу.

— Дядю хочет… — всхлипывал Боба.

— Объяснишь ты мне наконец, что это за мифический дядя и чего ты хочешь от ребёнка?

— Я хочу, чтоб он был умный.

— Он не глупее тебя.

Боба подбежал ко мне и шёпотом спросил:

— Отдашь звёздочку?

— Дам только подержать, — сказал я. — Такую звёздочку даже подержать почётно.

— Дядя родился в Ленинграде! — вдруг выпалил Боба.

— Не совсем, оказывается, забыл, — сказал я.

Бобу словно прорвало:

— Два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды…

— Молодец! — сказал я.

— …три медали «За отвагу», три медали «За боевые заслуги»… — шпарил он без запинки.

Мама взяла Бобу за руку, он вырвался.

— Гвардии майор!!! — орал он откуда-то уже с веранды. — Родился в Ленинграде! А сейчас на фронте!!!

Я догнал его, сунул ему под нос звёздочку и спросил:

— Чья это звёздочка?

И Боба сказал:

— Папина.

Такого ответа я никак не ожидал. В это время завыла сирена, и мама стала быстро одевать Бобу и велела мне переодеться. Несколько раз уже были тревоги, и всё учебные. Я не спешил, а мама торопила. Сирена выла всё сильней и сильней. Я думал, как бы сбежать — поглядеть, что творится на улице в это время. На лестничной площадке собрались все соседи. Некоторые были с узелками, а семья дяди Гоши с подушками. Дежурный повёл за собой всю компанию. Я держал за руку Бобу, и он подвывал сирене.

— Верно ты сообразил, — сказал я Бобе.

Он прекратил выть.

— Чего сообразил?

— Звёздочка, конечно, папина, — сказал я, — при чём здесь дядя…

Сирена продолжала выть.

Я протянул Бобе тёплую, согретую в ладони звёздочку и задумался о своём папе, которому неизвестно как сейчас приходится…