Глава 13

И снова наступило лето. В студенческий отряд Оксана не поехала. Родители то ли побоялись её отпускать, то ли просто не захотели, вспоминая, каким обычно сгоревшим и похудевшим возвращался Олег. Он с ними был согласен. Олег был далеко не изнеженный субтильный юноша, а вот Оксана была, пожалуй, слишком хрупкой. Плюс ещё то, что она часто простуживалась и не всегда хорошо переносила жару. Олег снова попал на практику в Управление геологии. Здесь его запомнили с прошлого года и, как в институте, видели в нем потенциального сотрудника. Олег же так ещё и не определился, куда податься после института – остаться или уйти. Аспирантура ему была гарантирована, но и практика привлекала. У него на раздумья оставался почти целый год.

Родители снова уехали на две недели. И снова Оксана и Олег были предоставлены сами себе. Артём появлялся редко, поэтому они могли, оставшись одни дома, сильно не переживать, что их кто-то застанет врасплох.

Практика у Олега уже заканчивалась. Осталось каких-то три дня. В тот день он пришел домой раньше и застал Оксану расстроенной. В прихожей он увидел туфли Артёма. Иногда Артём заходил после ночного дежурства и мог даже остаться поесть и выспаться.

– Что случилось? – спросил Олег у Оксаны.

– Артём пришел… – неопределенно ответила Оксана.

– И что? – в душу закрались скверные предчувствия.

– Приставать ко мне начал.

– Как приставать? – Олег чуть не уронил сигарету.

– Известно как. Только пришлось ему коленкой по интересному месту стукнуть, чтобы чего зря не хотелось. Тогда он начал ерунду пороть, что всё про нас знает. Я ему сказала, что он дурак.

– Где этот гаденыш?

– Спит в маленькой комнате. Что ты задумал, Олег? – она испуганно посмотрела на брата.

– Ничего, успокойся.

Олег зашел в ту комнату, которую все, не сговариваясь, называли маленькой. Она действительно была чуть меньше остальных комнат, но очень уютная и теплая. Здесь особенно хорошо было сидеть с книгой, когда на улице была плохая погода или сильный мороз. И обои здесь были уютные – «бабушкин ситчик», с маленькими голубыми и лиловыми цветочками и точечками. Артём спал на диване. Олег довольно бесцеремонно толкнул его. Артём открыл глаза и непонимающе взглянул на него.

– Вот что, братец, – Олег крепко взял его за плечо и ледяным тоном сказал, – если ты ещё раз протянешь свои грабли к Оксане, я тебя задавлю. Понял?

– Да ты… – Артём попытался стряхнуть его руку с плеча, но у него ничего не вышло. – Да ты сам с ней махаешься!

– Что ещё? – Олег прищурился.

– Да на ней пробы ставить негде! – Артём рванулся, но Олег придавил его одной рукой к дивану.

– Тебя прямо сейчас задавить? Или лучше тебе на работу настучать о твоем моральном облике? Выбирай.

– Пусти!

– Ты сейчас встанешь, наденешь штаны, извинишься, а потом можешь идти досыпать, а можешь и убираться. Задерживать не стану. Кстати, я могу и родителям рассказать, – Олег был спокоен. Идеально спокоен.

– Заодно и про сестричку спроси! – Артём безуспешно попробовал вырваться.

– Да ты не понял! – Олег придавил сильнее.

– Пусти! – у Артёма глаза расширились, и он скривился от боли.

– То-то же. Поднимайся и делай, что сказано, – Олег убрал руку.

– Хорошо… – он откашлялся. – Только запомни, я тебя на Ксюхе подловлю. Кровью харкать будешь…

– Её зовут Оксана. В свою очередь я тебе обещаю, что ты не харкать, ты писать кровью будешь. Шевелись быстрее.

Артём извинился перед Оксаной и убрался. Олег прекрасно понимал, что отношения между ним и Артёмом всё ближе и ближе подходят к критической черте, когда одному из них придется плохо. Просто так сдаваться он не хотел. Да и вообще, какое Артём имел право вмешиваться в его жизнь? Артём хотел быть главным везде. Олег не хотел, но и командовать над собой кузену не мог позволить. А ещё меньше позволить командовать Оксаной. Даже прикасаться к ней. Оксана была святым. Сегодняшнее происшествие приблизило развязку. Олег это всей кожей чувствовал. Он чувствовал, что этого Артём не простит ему того, что было. И Олег прощать не собирался.

Всё случилось за день до приезда родителей. Ночь Олег и Оксана провели в его комнате. Олег проснулся рано, на часах было около шести. В просвет между штор падал солнечный свет. Олег встал, натянул плавки, открыл окно, впустив утреннюю свежесть. После этого он спустился вниз, чтобы напиться. Кот попросился на улицу по своим кошачьим делам, и Олег открыл ему дверь. Утро было прекрасным. Кот потерся об ноги и ушел. Олег закрыл дверь, но замок на «собачку» не поставил. Потом он вернулся в постель, где мирно спала Оксана. Можно было спать ещё часа два. Оксана во сне прижалась к его плечу. Он обнял её, поцеловал и снова уснул.

Во сне Олегу казалось, что кто-то, крадучись, вошел в комнату. В следующий момент Оксана вскрикнула, а его сильная рука схватила за волосы. Он рванулся, оставив в руке приличный клок своих волос. Перед ним стоял Артём. Оксана испуганно пыталась прикрыться простыней.

– Ну, что, говнюки, поймал я вас?! – Артём снова схватил Олега за волосы. – Посчитаемся?!

– Посчитаемся! – Олег снова рванулся и отправил Артёма на пол.

Он вскочил с завидной резвостью. Олег получил один за другим несколько ударов в лицо. Ему даже показалось, что оня слышу, как трещат кости. Во рту сразу стало полно крови, на глаза навернулись слезы, дышать стало плохо. Но, не смотря на это, Олег удачно ушел от следующего удара и, в свою очередь, нанес Артёму несколько хороших ударов. Артём скорчился на полу и захрипел. У Олега всё плыло перед глазами, в ушах шумело.

– Что ты… наделал… – хрипел Артём. – Лучше бы… поделили эту сучку…

– Что ты сказал? – Олег присел рядом с ним. Комната предательски качалась, и рот открывался с трудом.

– Она… тебе… не родная… Мы же могли с ней оба…Она же… подкидыш… Андрея дочь… И Андрей твоему папаше неродной… Твои родители… её подобрали… – Артём попробовал приподнять голову.

– Это тебя подобрали… – Олег слегка стукнул его головой об пол.

– Спроси… – он закашлялся. – Жлоб… дурак…

– Сам дурак… – Олег ещё раз стукнул его головой об пол.

Качание комнаты становилось невыносимым. Голос Оксаны он слышал, как сквозь шум водопада. Олег попробовал подняться, но ничего не вышло. он упал на колени. Череп вот-вот готов был разорваться от боли. Ему показалось, что он очень медленно и очень плавно опускается на пол. Только вот соприкосновение с ковром было почему-то очень болезненным.

Очнулся Олег от запаха нашатыря. Оксана уже набросила на голые плечики его рубашку. Она стояла над ним на коленях и плакала. В углу сидел на полу и стонал Артём. Рот у Олега почти не открывался. Попытка шевельнуть нижней челюстью отдавалась нестерпимой болью в голове, носом дышать было очень плохо. Олег языком ощупал зубы. Зубы были целы. А вот с губами было похуже. Крови во рту было слишком много. Олег, стараясь не делать резких движений, осторожно сел.

– Перестань… плакать… – попытался сказать он.

– Олежка… – Оксана прижала его голову к груди. Он чуть не закричал от боли.

– Больно… – простонал Олег.

– Я «скорую» вызову. Давай только я помогу тебе подняться и кровь с себя смыть.

– О, Боже… я всю тебя перепачкал…

Олег не только Оксану перепачкал – он ещё и ковёр кровью заляпал от всей души. Не научили Артёма бить красиво, чтобы и фасад не портить, и дать прочувствовать прелесть момента до упора.

У Олега оказались сломаны нижняя челюсть и нос и разбита скула. Ещё для полноты ощущений он как-то умудрился вывихнуть два пальца. Пальцы вправили. Олег попал в челюстно-лицевое отделение. На разбитую нижнюю губу наложили несколько швов, на сломанную челюсть – фиксирующую повязку. Правда, чуть-чуть рот он мог приоткрыть. Нос тоже подправили. Красавец из Олега получился писаный! Бригаде скорой помощи и в приемном отделении Олег и Оксана объяснили, что у него сильно закружилась голова, когда он спускался по лестнице, и он упал. Кажется, это всех устроило.

На следующий день вернулись родители. Естественно, что они сразу же приехали в больницу. Сначала отец поговорил с лечащим врачом Олега. Потом вместе с Олегом вышел на улицу. Олегу стыдно было поднять глаза. Родителям-то пришлось рассказать, что он и Артём подрались. Но Олег и Оксана договорились, если врать, так уже одинаково: будто драка завязалась из-за того, что Артём сказал об Оксане. Всё это они успели сделать до приезда «скорой». Артём пообещал всё подтвердить.

– Олег, ты говорить можешь? – спросил отец.

– Угу… всё нормально…

– Что произошло на самом деле?

– Подрались, – на самом деле Олегу было больно говорить, рот открывался совсем чуть-чуть, нос был заложен, и голос казался неестественным.

– Из-за чего?

– Артём сказал, что Оксана – подкидыш.

– Это мы уже слышали. А ещё?

– Он обидел Оксану.

– Олежка, скажи, что произошло на самом деле? – у мамы дрожали губы.

– Я уже сказал… – боль становилась невыносимой.

Вечером приехала Оксана. У неё были красные от слез глаза. Олега будто ножом по сердцу резанули. Они вышли подышать воздухом из духоты палаты.

– Почему ты плачешь? – спросил Олег.

– Артём всё рассказал родителям

– Это конец, – он прижал Оксану к себе.

– Папа сказал, что завтра мы приедем все вместе к тебе и серьёзно поговорим. Ты не бойся, меня не ругали… Я сказала, что у нас это всего лишь с зимы и что это всё я…

– Глупышка. Зачем?

– Я тебя люблю и буду всегда любить, – она заплакала.

– И я тебя, – Олег тоже поплакал бы, но слез не было.

– Что будет завтра?

– Ничего, – он вытирал слёзы с её лица. – Ничего не бойся.

– Олежка…

– Не плачь… – ему было больно говорить и просто очень больно.

Ночь Олег провел без сна. Странное это было ощущение: ни страха, ни волнения, только всё заполняла пустота. Серая унылая пустота. Исчезали все надежды, мечты, желания. Всё покрывалось пеплом. Ему казалось, что утром он буду совершенно седым. Седым он не стал. Просто у него очень сильно изменились глаза. Из зеркала на него смотрело молодое лицо с глазами старика. С глазами того, у кого жизнь уже закончилась, всё позади и впереди только кладбище. Сосед по палате посмотрел на Олега, как на приведение. Лечащий врач посмотрел на него с опаской и спросил сильные ли у него боли. Олег предпочел сослаться на бессонницу в полнолуние. Как это он удачно попал! Он ведь даже не обратил внимания на то, что была полная луна. Врач назначил ему что-то снотворное. Олегу было безразлично. Он даже не обращал внимания на боль. Кроме пустоты, он ничего не ощущал. Пожаловаться на это было некому, да и незачем…

Родители и Оксана приехали около полудня. Все выглядели не лучшим образом – грустные, усталые лица, потухшие глаза. Они нашли одинокую скамейку в дальнем углу больничного двора. Здесь никого не было. На стоящем неподалеку дереве громко пиликала какая-то мелкая птица. От клумбы сладко пахло цветами.

– Олег, ты так и не решил, что мне сказать? – спросил отец.

Олег отрицательно покачал головой. Какой был смысл что-то говорить. Разве что потом, один на один, сказать, что идея была не Оксаны, а его? Но их было четверо.

– Значит так, – отец закурил. Олегу даже курить не хотелось. – Мы должны вам объяснить кое-что о вашей степени родства. Вы не родные брат и сестра, а троюродные. Мы удочерили тебя, Оксана, когда тебе было трое суток от роду. На самом деле, ты не Леонидовна, а Андреевна. Андрей был моим двоюродным братом. Просто он тоже воспитывался в нашей семье. Андрей погиб в автокатастрофе вместе с женой. Он погиб сразу, а твоя мать была жива ещё трое суток. Её успели прокесарить, когда она была в полной коме. Надежды на то, что она выживет, не было. Она умерла. Мы решили, что ты не должна оставаться одна. Первая это решила мама. Опекунство было не совсем тем вариантом, который был нужен. Со вторым ребенком у нас всё равно ничего не получалось. Вот ты и стала моложе на три дня и Леонидовной. Мы думали… надеялись, что никогда вы этого не узнаете. Но Артём знал от родителей. Мы и поссорились в своё время из-за того, что забрали тебя. Покойный отец Артёма настраивал тетю Иду и постоянно пытался нам диктовать, что мы должны делать. Я предупредил Артёма, чтобы он молчал… Артём молчать не умеет. Оксана, если хочешь, ты имеешь полное право снова стать Андреевной. Мы всегда тебя считали своей дочерью, но…

– Я – Леонидовна и вы мои родители, – Оксана вытерла глаза. – И, чтобы там ни случилось, всегда будете ними, а я – вашей дочерью…

– Олег, – отец повернулся и посмотрел сыну в глаза, – мы знаем всё. Теперь ты ничего не хочешь сказать?

– Хочу, – Олег почувствовал снова боль в челюсти. – Я знал, что она – дочь Андрея. Я видел документы… Вы не знаете… Оксана не хотела сдавать меня, это всё я…

– Не ври, – почти шепотом сказала Оксана. – Артём последняя сволочь…

– Оксаночка, успокойся, – мама взяла её за руку.

– Я не вру. А теперь у меня есть идея, – Олег сам удивился, как быстро пришло решение. – Мы же можем пожениться…

– Как, Олег?! – отец посмотрел на него, как на сумасшедшего.

– Троюродные брат и сестра могут жениться. Оксана снова станет Андреевной, потом возьмет фамилию тети Светы, а потом мы уедем и поженимся. Никто здесь ничего знать не будет.

– Олежка! – лицо Оксаны просияло улыбкой.

– Олег, ты не подумал, что у вас могут быть дети. Риск велик, – после паузы ответил отец.

– И всё же…

– Мы подумаем над тем, что ты сказал, – медленно ответил отец. – Вечером поговорим. Сейчас иди и постарайся выспаться. Мне сказали, что всю ночь ты не спал.

Уже возле корпуса, когда мама и Оксана пошли к машине, Олег решился взглянуть отцу в глаза. Ему было, наверное, хуже, чем сыну. Олег не хотел, да и не мог быть жестоким с отцом.

– Па, прости, – он глох от боли в челюсти. – Но я так люблю её… она для меня больше, чем жизнь…

– Я верю, – отец тяжело вздохнул. – И никто на вас не сердится… я ведь давно уже начал догадываться, но не думал, что всё зашло так далеко. Мама тоже очень переживает за вас… Иди сейчас и поспи. Я, наверное, зайду и попрошу, чтобы тебе сделали обезболивающее. Сильно болит?

– Откуда ты знаешь? – удивился Олег.

– Ты мой сын. Будут свои дети – поймешь. Болит у тебя – болит и у меня. Идем. Постарайся выспаться.

То, что Олегу укололи, было неплохим средством. Боль ушла, и он уснул, как сурок. После разговора с родителями, у него словно гора с плеч упала. Тогда и не настолько страшным греховодником он был. Зато где-то вдалеке забрезжил маленький огонек надежды. Но это была надежда, и ради этого стоило жить.

Разбудило Олега такое ласковое и такое знакомое прикосновение. Он открыл глаза и увидел Оксану. Она осторожно коснулась его плеча и тихонько позвала:

– Олежек…

– Я уже… – пробормотал он. – Сейчас…

Родители ждали их на той же скамейке, где они сидели утром. У мамы были всё такие же красные от слез глаза, у отца измученный вид, но, увидев Олега и Оксану, они оба попробовали улыбнуться. У Олега и Оксаны был шанс остаться вдвоем, а у родителей в один день потерять их обоих. Вернее, всю оставшуюся жизнь скрывать от окружающих, куда они делись… Им и так целых восемнадцать лет приходилось всё скрывать.

Некоторое время родители рассказывали всякие мелкие новости, интересовались состоянием Олега и встревожено смотрели друг на друга, а потом на него и Оксану. Наконец, отец набрался сил и начал разговор на больную для всех тему.

– Я подумал о том, что ты сказал сегодня утром, Олег, – сказал он. – Рациональное зерно в этом есть. Но слишком велик риск, ты сам это понимаешь. Ты, Оксаночка, тоже. Я кое-что успел узнать. Завтра нужно вам обоим сдать кровь. Если окажется всё в порядке, то я и мама согласны на твоё предложение. Мы согласны даже на большее – признать Оксану совершенно чужим ребенком, которого мы взяли в своё время, и вы об этом знали. Тогда вы сможете пожениться и никуда не уезжать. В противном случае… – он сделал паузу. – Вам обоим будет лучше подумать над тем, что у каждого рано или поздно должна будет появиться своя семья и вообще…

– То есть мы прекратим всякие отношения кроме «брат-сестра»? – уточнила Оксана.

– Да, – кивнул отец. – Олег снова будет для тебя только братом, ты для него только сестрой. Обожайте друг друга, но в таких пределах. Кровь пойдет под чужими фамилиями, и я гарантирую, что результаты будут подлинными.

– Согласен, – ответил Олег.

– И я согласна, – Оксана с надеждой посмотрела на него, будто от этого взгляда что-то могло зависеть.

На следующий день отец отвез две пробирки с кровью в лабораторию. Результатов нужно было ждать неделю. Эту неделю Олег и Оксана прожили в надежде на то, что всё будет хорошо. Когда Оксана приезжала одна, они уходили гулять и строили самые радужные планы. Вернее, строила она. Олег ещё плохо мог говорить и только кивал в знак согласия. Родители пытались шутить и улыбаться, но получалось у них это неважно. Потом, спустя много времени, Олег пытался поставить себя на их место. Не хотел бы он попасть в такую ситуацию.

Через неделю Оксана пришла к Олегу после обеда. Увидев её, он всё сразу понял: ответ был малоутешительным.

– Пойдем погуляем? – спросила она.

Олег привычно кивнул. Они вышли на улицу и пошли к знакомой скамейке. Оксана пыталась всю дорогу начинать говорить о чем-нибудь, но обрывала фразу, чуть ли не на полуслове, и молчала некоторое время. Потом она снова пыталась заговорить и снова всё повторялось. Так они дошли до скамейки. Слушать её сбивчивые слова и время от времени смотреть на расстроенное лицо Олег больше не мог.

– Нужно понимать, результаты не в нашу пользу? – спросил он.

– Да. Откуда ты знаешь? – у Оксаны задрожали губы.

– Может быть, я бы и не знал этого, если бы был тебе чужим человеком. Ты не спрашивала, что там, поподробнее?

– Возьми, посмотри, – она достала из сумочки листок с результатами теста.

Олег быстро пробежал глазами то, что там было написано. Если острить по черному, то можно было сказать, что их наследничек будет иметь внешность «око за око, зуб за зуб», спинку шифером и зубы штакетником. К такой прелестной внешности для полноты ощущений могла приложиться олигофрения, гемофилия и ещё прочая дрянь на «–ия». Но это если острить. Олегу острить не хотелось. Ему хотелось удавиться. Или утопиться. Или просто попасть под поезд. А лучше всего просто так внезапно умереть. Но, как ему этого не хотелось, он оставался жив. Олег вернул Оксане листок с данными и попробовал улыбнуться. Вряд ли приходила кому-нибудь в голову мысль улыбаться при переломе челюсти. Интересно, как это выглядело со стороны? Скорее всего, как гримаса то ли боли, то ли ещё непонятно чего. Олега ещё и глаза стали снова, как у старика. Оксана смотрела на него, её глаза наполнялись слезами.

– Что ж, придется жить, как мы жили когда-то, – сказал Олег.

– Да, конечно, – она прижалась к нему.

– Мы должны всё прекратить.

– Да, конечно…

– Я снова буду просто старшим братом, а ты – моей маленькой вредной сестренкой.

– Да, конечно… – Оксана расплакалась.

– Не плачь.

Олегу было больно. Болела челюсть и впервые в жизни болело сердце. Не просто болело – рвалось на части. Оксана плакала и успокаиваться не собиралась. Олег уже больше не мог говорить, а только гладил её по вздрагивающим плечам.

В конце аллеи он увидел родителей, идущих по направлению к ним. Олег осторожно отстранил от себя Оксану, вытер ей слезы и кивнул в сторону родителей. Она всё поняла. Они сели на скамейку и сидели молча, пока не подошли родители и сели рядом с ними. Скорей всего, они поняли всё сами. Олег кивнул в знак приветствия.

– Как дела, Олежка? – спросила мама.

– Нормально, – ответил Олег.

– Челюсть как? – поинтересовался отец. – Болит?

Он кивнул в знак согласия. Некоторое время все молчали. Всем было тяжело. Олег прекрасно знал, что отец задает эти вопросы для того, чтобы что-то сказать. О его состоянии отец успевал переговорить с врачом, раньше, чем увидеть сына.

– Пап, я домой хочу, – сказал Олег.

– Потерпи ещё немного. Несколько дней.

– Сколько?

– Хотя бы неделю.

– Неделю… – он тяжело вздохнул.

– Олег, ты мне не нравишься, – отец грустно посмотрел на него.

– Я сам себе не нравлюсь. Придумай что-нибудь, и заберите меня домой, – попросил Олег.

– Но…

– Я обещаю, что целыми днями буду лежать, как примерный и читать книжки или смотреть телевизор.

– Олежка, не капризничай, – попробовала меня урезонить Оксана.

– Я не могу здесь оставаться. Я не могу здесь спать, не хочу есть…

– Хорошо. Завтра я переговорю с твоим врачом, – сдался отец.

Пожалуй, Олег говорил слишком много. Челюсть снова болела просто невыносимо. Домой он действительно хотел. На следующий день отец забрал его и теперь привозил раз в несколько дней только на консультации. Тогда Олег впервые подумал о том, что, в сущности, всегда получал то, чего хотел и ни в чем не знал отказа. Тогда впервые он задумался над тем, что не всегда так будет, не может быть. Когда-то наступит день, и он не будет баловнем судьбы и своих близких. Когда-то и он получит отказ.

Об Артёме никто ничего не говорил, он не появлялся, не звонил. Олег сильно не расстраивался и разлукой с кузеном огорчен не был. Но он всё-таки не выдержал, и спросил у отца, когда они сидели как-то вечером во дворе и курили:

– Па, а где мой любимый кузен?

– Я попросил его больше не приходить.

– Почему?

– То, что он сделал, было подлостью вдвойне. Я не пытаюсь оправдать тебя и Оксану. Особенно тебя. И ещё себя. Я тоже виноват, возможно, даже больше, чем ты и она. Но за такие чудеса, которые творил Артём, нужно наказывать.

– Ты всегда говорил, что обязан о нем позаботиться хотя бы потому, что обещал тете.

– Он уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. И потом, в нашу семью, кроме неприятностей, он ничего не принес.

– А меня и Оксанку ты и мама простили? – Олег исподлобья посмотрел на отца.

– Простили. Никто на вас и не сердился. Просто мы были ошарашены… Олег, давай о чем-нибудь другом поговорим, – он помолчал и добавил. – Кстати, ты ему здорово почку ушиб. Он мочиться с кровью начал.

– Я ему просто пообещал когда-то. Обещания нужно выполнять.

Так прошло ещё две недели. Челюсть Олега пришла в норму, нос тоже. Скула зажила. Он стал похож на нормального человека. Правда, на носу появилась характерная легкая горбинка, а рот он теперь открывал не настолько широко, как раньше, но всё это было не смертельно. Посторонний человек, не посвященный во все его приключения, ничего бы и не заподозрил.

Загрузка...