Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глава 5. Ну вот и встретились

Дома я все еще не могу поверить, что действительно сделала это – сбежала из кафе, не заплатив.

Я теперь воровка?

Сердце так и колотится, когда я вспоминаю, как мчалась к метро. Мне даже показалось, что меня окликают сзади. Надеюсь, что только показалось. Но в любом случае больше я в это кафе – ни ногой.

Ровно в 19:00 на карту падают 5000 от отчима. Настроение тут же улучшается, губы растягиваются в улыбке, руки перестают трястись.

Ну подумаешь, сбежала из кафе, не заплатив. Однажды все делают это.

Бабушка на кухне жарит картошку. Она у меня владеет двумя аптеками в Москве. Та еще бизнес-леди в возрасте.

– Катюша, иди кушать! – Кричит мне.

Я захожу на кухню, а бабуля уже разложила еду по тарелкам и поставила на стол соленья.

– Ммм, как вкусно пахнет!

Мы с ней садимся и приступаем к ужину. Баба Люба – моя бабушка по папе.

– Как в университете дела? – Она подкладывает мне в тарелку соленый огурчик.

– Хорошо все. Только у нас скоро осенний бал, я решила в этом году пойти на него. Платье нужно будет бальное.

– Сколько оно стоит?

– Не знаю, еще не смотрела. Но, думаю, тысяч десять.

Бабуля хмурит брови. Она хоть и женщина с достатком, но деньгам счет знает. «Копейка рубль бережет» – это ее жизненное кредо.

– Хорошо, Катюша, дам тебе на платье, – наконец изрекает, и у меня с души падает камень.

На платье для Саши, макияж, прическу, маникюр и букет маме деньги есть. Как хорошо, что подарок отчиму – шахматы – я еще давно купила.

В субботу я встаю рано утром и приступаю к косметическим процедурам: пилинги, скрабы, маски… На косметолога у меня денег нет, но никто не мешает устроить косметологический кабинет у себя дома. К 12 я еду в салон красоты. Для моральной поддержки туда подтягивается и моя Ленка. Ногти мне красят аккуратным френчем, мои темные волосы завивают в кудри и скалывают их по бокам невидимками. На лицо наносят макияж в пастельных тонах. Светло-коричневые тени хорошо сочетаются с моими каре-зелеными глазами.

– Катька, ты выглядишь просто отпадно! – Завороженно выдыхает Лена, оглядывая меня с ног до головы.

Я тоже смотрю на себя в зеркало в полный рост. Черные ботильоны на каблуках, приталенное черное платье выше колен с V-образным вырезом и хорошо уложенные кудри с естественным макияжем, выделяющим глаза.

Да, мне нравится. И черный цвет мне очень идет. Коко Шанель была права, когда говорила, что маленькое черное платье способно украсить девушку в любой ситуации. Даже когда девушке нужно встретиться с парнем, перед которым она однажды сильно опозорилась.

Часы показывают 16:30. Глеб появится с минуты на минуту. Я куплю для мамы букет в соседнем цветочном магазине, и мы с ним пойдем в ресторан. Он тут в 15 минутах пешком. И с погодой повезло. Светит теплое октябрьское солнце. А то я боялась, что будет дождь, который испортит мне прическу и забрызгает мои светлые капроновые колготки.

Мерзавец появляется в 16:35 во всей красе. Я зависаю со слегка приоткрытым ртом, когда он входит в салон красоты. И надо сказать, не я одна. Добрая женская половина посетительниц и мастеров тоже на него засматривается. Чертов понторез будто сошел с обложки модного журнала: черный костюм, белоснежная рубашка, синий галстук и отлично вычищенные черные туфли. Поверх пиджака накинуто классическое черное пальто.

Мы с ним встречаемся глазами, и он тоже слегка зависает, рассматривая меня с ног до головы. Я прихожу в себя первая.

– Ты опоздал! Ты должен был прийти в 16:30, а уже 16:35!

Он отрывает взгляд от моих ног и поднимает их на лицо. Разводит губы в своей противной ухмылке.

– Успокойся, Пироженка. Пять минут погоды не сыграют. Где букет для мамы?

– В магазине. – Огрызаюсь.

– Ну как знаешь. Я тебя предупреждал, что с цветами я твоей маме понравлюсь больше.

– Сейчас куплю, – бурчу, натягивая на себя бежевое пальто и вешая на плечо маленькую сумочку на цепочке.

Ленка сбоку от меня недоуменно переводит взгляд с Мерзавца на меня и с меня на Мерзавца. Глеб разворачивается и выходит из салона первым, я иду следом за ним. Ленка семенит рядом и толкает меня локтем в бок.

– Он похож на Леонардо ДиКаприо в молодости, – шепчет мне на ухо, а я закатываю глаза. От прекрасного Леонардо ДиКаприо у него только смазливая мордашка. Во всем остальном он хам и мерзавец.

В цветочной палатке я покупаю маме красивый букет и передаю его в руки Глебу. А после обнимаюсь с Ленкой.

– Катя, ты справишься. – Серьезно говорит, смотря мне ровно в глаза.

– Я справлюсь, – вторю ей.

– Ты сильная.

– Я сильная.

– Саша поймет, кого он потерял!

– Саша поймет, кого он потерял!

– Ты утрешь ему нос!

– Я утру…

– Может, уже пойдем, а? – Резко перебивает Мерзавец.

Черт, он стоял рядом и все слышал? Я смеряю его призрительным взглядом. Глеб стоит со скучающим видом и качает головой, мол «ну телки тупые».

– А может, не будешь подслушивать?

– Да с удовольствием бы не слышал ваш бабский бред, но вы говорите очень громко.

Я отворачиваюсь от него к прифигевшей от такого хамства Лене и снова поспешно ее обнимаю.

– Это тебе на случай сильного стресса, – она вытаскивает из сумки новую пачку тонких ментоловых сигарет и зажигалку.

– Спасибо, дорогая, – чмокаю ее в щеку. На постоянной основе я не курю, но когда сильно нервничаю, могу. Ленка знает меня, как никто другой.

– Пиши мне, если что. И перед сном обязательно позвони рассказать, как все прошло.

– Конечно.

Мерзавец снова нетерпеливо вздыхает, и мне приходится попрощаться с подругой.

По дороге в ресторан я слегка скашиваю на него взгляд. Высокий. Я ему где-то по подбородок, учитывая, что я сейчас на каблуках. Без них, наверное, по плечо. Мерзавец невозмутим. А вот у меня внутри все закипает от злости на него.

– Ты гребанный жлоб! – Не выдерживаю и все-таки взрываюсь. Просто это сильнее меня. – Триста рублей зажал девушке!

Он резко хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом.

– Слушай, уясни себе одну вещь. Ты для меня не девушка, а заказчик. И я для тебя не парень, а поставщик услуги. Окей?

– А тебя не учили уважать заказчиков? Что за хамство по отношению к клиенту, который тебе такие деньги отваливает?

– Сорри, с тобой случайно так вышло. Обычно я не хамлю клиентам.

– А мне только и делаешь, что хамишь!

– Я же говорю, с тобой случайно так получилось.

– И почему это, интересно? – Я упираю руки в боки. Мы стоим с ним посреди тротуара, и недовольные прохожие вынуждены нас обходить.

– Сам не знаю, просто ты провоцируешь меня на эмоции. Но обычно я не хамлю заказчикам. Может, пойдем уже?

Не дожидаясь моего ответа, он берет меня за руку и тянет за собой. И чем ближе мы с ним к ресторану, тем тяжелее мои ноги.

«Ты сильная, Катя. Ты красивая. Ты потрясно выглядишь в новом платье и с кудрями. И тебя за руку ведет молодой Леонардо ДиКаприо. Ну а то что он на самом деле мерзавец, который обобрал тебя до нитки, кроме Ленки никто не знает. И никогда не узнает.

Ты на коне, Катя».

Я повторяю себе это, как мантру, вот только помогает фигово. А на подходе в ресторан я и вовсе вцепляюсь в руку Глеба со всей силы. Сердце колотится, как бешенное, а на спине под платьем уже выступила испарина.

– Веди себя естественно, все будет хорошо, – говорит мне у двери ресторана.

Я стою, как вкопанная, не находя в себе силы войти внутрь. Ноги начинают подкашиваться.

Это случится сейчас. Я увижу его. Я встречусь с ним лицом к лицу. Со своим разбитым сердцем. Со своим позором.

– Катя, посмотри на меня, – Глеб аккуратно берет мое лицо в ладони и заставляет сфокусировать на нем взгляд. – Просто будь рядом со мной и держи меня за руку. Я все сделаю, как надо. И не пей, пожалуйста, алкоголь. Вообще.

Я настолько паршиво выгляжу, что даже Мерзавец надо мной сжалился? Так нежно держит сейчас мое лицо в своих теплых ладонях, поглаживает щеки большими пальцами и смотрит щенячьими глазами.

– Катя, все будет хорошо. Доверься мне. Просто будь весь вечер рядом со мной и держи меня за руку. Все остальное я сделаю сам. – Он пару раз хлопает меня по спине. – Давай, Пироженка. Не дрейфи, с тобой профессионал.

Он уверенным рывком открывает дверь ресторана, и мы входим внутрь.

Родители арендовали весь зал. Должно быть где-то человек 50-60 гостей – это их друзья со своими семьями. Стрелка часов показывает ровно пять вечера. Ресторан еще пуст, но родители уже тут. Я слышу смех отчима и мамы. Мы с Глебом снимаем верхнюю одежду в гардеробе и, держась за руки, заходим в зал.

Но когда я вижу Сашу, мои ноги тут же слабеют, а сердце пропускает удар. Он стоит к нам боком и разговаривает с родителями. На Саше темно-синий костюм, на его лице легкая щетина, которая сейчас почему-то в моде у парней. Его профиль стал мужественнее.

– О, а вот и Катюша! – Восклицает мама, когда замечает нас боковым зрением. Все трое оборачиваются на нас. Мама и отчим тут же впиваются глазами в Глеба, а Саша в меня.

Наверное, если бы Мерзавец не держал меня крепко за руку, я бы сейчас грохнулась в обморок. Потому что, черт возьми, Сашин взгляд пробирается прямо в душу.

– Всем привет, – мямлю с глупой улыбкой, когда мы к ним подходим. – С днем рождения, пап Вов! – Протягиваю ему подарочный пакет с шахматами. – Познакомьтесь, это мой парень Глеб. Я вам о нем рассказывала. – Перевожу взгляд на Мерзавца. – Глеб, а это моя семья. Родители Владимир Иванович и Ольга Николаевна, а также мой старший брат Саша. Я тебе тоже про них рассказывала.

Глеб расплывается в своей голливудской улыбке.

– Очень рад наконец-то познакомиться с Катиной семьей! С днем рождения Владимир Иванович, – он тянется пожать руку отчиму, а затем Саше. – А это вам, Ольга Николаевна, – он протягивает маме букет.

Я стою ни жива ни мертва.

Я это сделала. Я встретилась с Сашей.

Родители уже налетели на Глеба с вопросами, он им что-то заливает про то, какая у них прекрасная дочь, а мы с Сашей просто стоим и смотрим друг на друга.

Да, он очень возмужал, но в то же время остался таким же: брюнет с теплыми карими глазами. Мы скользим друг по другу взглядами, а потом смотрим ровно в лицо: он мне, а я ему.

О чем он думает? Вспоминает, как я признавалась ему в любви? Наверняка.

Я хочу провалиться сквозь землю под его тяжелым изучающим взглядом.

Я не знаю, сколько так проходит времени. Я совсем не слышу, о чем родители говорят с Глебом. Сейчас есть только я и Саша, который смотрит мне ровно в душу. И наверняка вспоминает мой подростковый позор. Потому что я сейчас именно его и вспоминаю.

А потом Саша делает ко мне шаг и крепко обнимает. Черт, он даже пахнет так же. Морским бризом.

Я осторожно обвиваю его спину.

– Ну вот, Котенок, мы и встретились с тобой, – шепчет на ухо.

А у меня от его «Котенок» снова заколотилось сердце.

Он еще помнит? Он еще называет меня так?

– Привет, – осторожно шепчу ему в ответ.

Саша сжимает меня еще крепче, а потом целует в щеку и отстраняется.

– Катя, почему ты прятала от нас такого прекрасного молодого человека? – Восклицает мама, возвращая меня в реальность.

Щека полыхает от прикосновения Сашиных губ.

– А? Что? – Недоуменно смотрю на нее.

– Я говорю, почему ты скрывала от нас, что у тебя такой замечательный парень?

Я перевожу взгляд с мамы на Глеба. А Мерзавец действительно не промах. За эти пару минут, что мы с Сашей рассматрвиали друг друга, а потом обнимались, он действительно уже успел обаять мою маму.

Я все еще немного не в себе. Окончательно прихожу в себя, только когда чувствую, как рука Глеба опускается мне на спину.

– Я давно просил Катю познакомить меня с ее семьей, но она все упиралась. С моими родителями-то Катя давно знакома, – и снова улыбается своей белоснежной улыбкой.

А Мерзавец красиво стелет.

– Да просто не было случая. – Выкручиваюсь. – К тому же Саша в Германии был, а я хотела, чтобы Глеб познакомился сразу со всеми вами. А папин юбилей так удачно нас всех собрал вместе!

Я расплываюсь в улыбке.

– Кстати, Саша, а представь Кате свою девушку, – говорит отчим.

– Да, конечно, – Саша будто тоже только опомнился. – Катя, это Маша. Маша, это Катя.

И только в этот момент я замечаю, что за Сашиной спиной кто-то стоит. Невзрачная мышка переминается с ноги на ногу и смущенно так улыбается. Светло-русые волосы распущены чуть ниже плеча, на лице едва заметный макияж. Она очень низенького роста. Бежевое платье сидит хоть и не плохо, но все же делает заметными ее недостатки в виде слегка полных боков. Думаю, ей бы следовало скинуть килограмма два-три.

– Очень приятно! – Она тянется поцеловать меня в щеку.

– И мне, – говорю сахарным голоском и целую ее в ответ, едва сдерживая рвотные рефлексы.

Она меня уже бесит.