Посланец ночи

(«Он вернется!..»)

«Ночной мотоциклист остановился, не спеша, поправил защитные очки, лицо искривилось в усмешке. Сколько времени милиция Святограда ищет его.

«Давайте, ребята, давайте!»

А город продолжают сотрясать известия о новых зверских преступлениях, его преступлениях. Он добился своего. Святоград и растерянность захватили душу каждого жителя. И все они теперь в его власти. Полностью надломленные, они, едва ночь опустит на землю черные крылья, прячутся в домах, без конца повторяя: «Только бы не меня! Только бы не меня! Господи, спаси нас от этого дьявола!»

Мотоциклист подчинил их себе, а они, сами не желая того, опустили головы.

Ночной убийца торжествовал! В его обличье в мир явилось зло! Явилось, чтобы путем издевательств и террора навязывать людям свою волю, собственные законы.

…Где-то недалеко раздался вой милицейской сирены. Мотоциклист снова усмехнулся: «Опоздали. Теперь Я могу спокойно исчезнуть…»

Он исчез, чтобы снова через десять лет вернуться вновь уже в другом обличии. И тогда кровавый ужас с новой силой обрушиться на город.

Вся эта история, Лариса, случилась ровно десять лет назад.»

…Колеса поезда мерно стучали. Этот стук Лариса воспринимала почти бессознательно.

— Думаешь, он вернется? — тихо спросила она своего возлюбленного.

— Кто знает? — ответил Анатоль. — Еще говорят, в мотоциклиста вселился злой дух. Не исключено, этот дух ищет для себя новое тело. Злу часто не важно в каком обличии выступать… Любимая, что с тобой? Ты как-то побледнела? Неужели из-за этой истории? Зачем я тебе рассказал ее? Забудь!

Забудь!

Разве в этих городах было меньше всяких преступников. Мои мама и сестра ждут нас. Они жаждут познакомиться с моей невестой. Святоград тебе понравится.

Лариса откинулась назад, закрыла глаза. Ей уже не хотелось ехать в Святоград. «Мало ли что произошло в городе десять лет назад. Почему она должна бояться какого-то мотоциклиста? И вдруг, как будто кто-то зашептал ей в самое ухо:

— Он вернется… вернется…

А может это всего лишь мерный стук колес ночного экспресса Москва — Святоград?..

Первый день в аду

Город напоминал лабиринт с однообразными домами. По тускло освещенным ночным лицам шла Лариса. «Надо же, — подумала девушка, — у улиц даже нет названий. Одни только номера: первая, вторая, сотая… До чего легко заблудиться в этом безумном море цифр.»

Улицы сменяются переулками, переулки — улицами…

Мрачный город! Впрочем, именно таким Лариса его себе и представляла: городом теней, городом-призраком…

«Зачем я здесь?..»

Вокруг сотни серых домов. Настолько серых, что в душу невольно закрадывается страх. Серость и однообразие всегда являются предвестниками страха. Не случайно к ночи город опустел.

Улицы сменяются переулками, переулки — улицами…

«Это просто лабиринт, по которому сколько не ходи, выхода не найдешь…»

Девушка несколько раз оглянулась. Дома — серые призраки выстроились в ряд и с усмешкой наблюдали за ней. Из глубины каменных джунглей послышался чей-то злорадный смех. От него Ларису сначала бросило в жар, затем в холод.

— Кто тут?! — закричала она.

Далеко разнеслось гулкое эхо ее крика. Смех повторился. Вслед за ним в мозг девушки вполз знакомый шепот: «Он вернется!.. вернется…»

— Кто тут? — тихо повторила Лариса.

…Кричи не кричи, никто не придет тебе на помощь. Все давно спрятались в клетках каменных коробок.

«Нельзя поддаваться страху! Вполне вероятно, что именно страх и превратил этот город в каменную пустыню.

Все спрятались, и потому он вернулся…»

Лариса почувствовала, что задыхается… «Все спрятались, и потому он вернулся… Его сила в нашей боязни. Я пойду вперед. Неважно куда, но вперед!»

И опять: улицы сменяются переулками, переулки — улицами…

Послышался треск мотора, вспыхнули фары, и вдали показалась фигура одинокого мотоциклиста. Лариса не знала кто он: но интуитивно ощутила опасность. «Бежать! Бежать!»

М а л о л и к т о е з д и т н о ч ь ю п о г о р о д у…

«Зачем он преследует меня?!»

Каменное царство казалось ловушкой, в которую она добровольно вошла. Но вот, впереди спасительный крохотный переулок. Лариса быстро повернула туда, прижалась к стене. Мотоциклист проскочил мимо.

Минута, другая, третья… Постепенно Лариса начала чувствовать, как от камней идет холод и болезненно проникает в ее организм… «Нельзя поддаваться страху… Его сила в нашей боязни… Мало ли, кто ездит ночью по городу…»

Она засомневалась: преследовал ли ее на самом деле, или просто случайное совпадение?

Шум мотора давно стих. Он уехал!

Осторожно, боясь привлечь лишним звуком внимание, Лариса пошла по переулку вперед. Он был маленький и очень грязный. Двери домов наглухо закрыты.

СПРЯТАТЬСЯ НЕГДЕ!

«Он уехал! Зачем же прятаться?»

Над головой раздался тревожный свист ветра. Тучи заволокли небо, окончательно ввергнув в мир в беспросветную тьму.

«Стоило ли вообще его бояться? Просто человек проезжал мимо…»

Холодная капля дождя упала на лицо Ларисы. И это только начало. «Еще дождя не хватает!.. Стоп! Куда я все-таки иду?

П р о к л я т ы й г о р о д!..»

Переулок закончился. Дорога вывела ее на большую широкую улицу, но такую же безлюдную. Впрочем, сейчас она была рада хотя бы тому, что исчез мотоциклист… «Куда дальше: направо? налево?»

Какая разница куда?

«Проклятый город! Проклятый город!»

Но делать нечего. Куда-то идти надо. И она повернула налево.

…И опять злорадный смех разорвал тишину каменных джунглей. Смеялись каждый подъезд, каждый булыжник не мостовой. Город страха и безмолвия превращался в место сатанинского веселья.

…Снова она явственно услышала шум мотора у себя за спиной. «Это он… он!

ОН ВЕРНУЛСЯ!»

Лариса помчалась, не разбирая дороги. А шум ближе, ближе…

Тупик! Сплошная каменная стена. Город замер, с любопытством ожидая развязки страшной охоты…

— Привет! — проскрипел голос позади девушки. — Ждала меня?.. Вижу: ждала!.. Я в е р н у л с я!

— Пожалуйста… пожалуйста… — лепетала Лариса.

— Сначала я с тобой позабавлюсь.

И перед Ларисой возникла мощная фигура в комбинезоне. Огромные защитные очки скрывают истинное лицо дьявола. В темноте блеснул нож…

«Я вернулся!.. Вернулся!..»

Девушка закричала…

Ее пронзительный крик пронесся по всему вагону. Не прошло и минуты, как в купе отчаянно стучала проводница.

Анатоль поднялся и удивленно смотрел то на Ларису, то на дверь.

Наконец, сообразив в чем дело, открыл ее.

— Что случилось? — спросила проводница.

— Все в порядке. Моей невесте приснился дурной сон.

Проводница окинула Ларису долгим пытливым взглядом. Девушка приподнялась на постели и тяжело дышала.

— Как вы себя чувствуете? — спросила проводница.

— Уже нормально, — кивнула Лариса. И только после этого проводница покинула купе. Анатоль подсел к невесте, крепко прижал ее к себе.

— А мне расскажи все.

— Он… Я видела мотоциклиста… ночного убийцу. Но теперь понимаю: это всего лишь сон.

— Конечно, дорогая, конечно. Если бы я только знал, что ты такая впечатлительная… Успокойся! Никакого мотоциклиста нет. Мир прекрасен, и я с тобой.

— В боковом кармане плаща лежат таблетки… Нет, я сама.

Лариса проглотила лекарство, легла. Анатоль заботливо накрыл ее одеялом, погасил свет:

— Постарайся уснуть.

Лариса закрыла глаза: «Зря я рассказала про таблетки. Анатоль может заподозрить…»

Это была тайна Ларисы. Она уже некоторое время лечилась у психиатра. А началось все со смутных страхов, тревожного ожидания чего-то жуткого, неотвратимого. Затем эти страхи приобрели адресата. Это мог быть террорист, совершивший взрыв в универмаге, насильник, надругавшийся над девушкой в городском парке. Когда Лариса открывала дверь квартиры, то с содроганием ожидала увидеть этих маньяков на пороге. Разум подсказывал ей, насколько все это глупо, но сердце не слушалось. И, против ее воли, что-то сильно щемило душу…

«Я больна! Больна!»

У нее бывали и «минуты просветления». Тогда прежние страхи казались ей абсурдными. Но тут же она начинала бояться, что если кто-нибудь узнает о ее больных фантазиях?!

Никто не должен знать!

«А вдруг?..»

Лариса представляла, как превратиться в посмешище. Мало того, обязательно отыщется тот: кто захочет страшно подшутить над ней. Страшно подшутить! Он позвонит ей ночью и скажет: «Девочка, твои часы сочтены».

«Нет! Нет! Я не выдержу!..»

Никто не должен знать!

А кто может узнать? Я же не проговорюсь… Если только…

Лариса как раз читала какую-то книгу, в которой герой восклицал: «Уж не помню, мысленно я крикнул или вслух?..»

З н а ч и т м о ж н о н е в о л ь н о в ы с к а з а т ь ч т о-т о в с л у х?

«А не произносила ли я свои мысли вслух?..

Или все-таки произносила?! Положение становилось невыносимым. Она сторонилась друзей и знакомых.

«Я больна! Больна!»

И она решилась пойти к врачу.

Как же ей повезло, что врачом оказалась Инга, молодая женщина с волевым, симпатичным лицом. Она провела Ларису в кабинет и твердо сказала:

— Рассказывай!

Лариса колебалась. Но ведь ей необходимо кому-то довериться. Иначе, зачем она сюда пришла?..

Постепенно Лариса рассказала Инге о своих переживаниях и страхах. Врач не перебивала и не торопила.

— Ничего, что я с тобой стразу на «ты»? — спросила она Ларису.

— Нет, конечно…

— Сколько тебе?

— Двадцать два.

— Я старше тебя всего на шесть лет. Думаю мы подружимся.

Лариса слегка улыбнулась:

— Надеюсь.

— Ты где работаешь?

— Я художница.

— Итак, художница Лариса Антонова… Подожди, я недавно видела в журнале «Золотое руно» репродукцию картины. Это…?

— Да. Это моя работа.

— Очень любопытно. Мне понравилась иллюстрация к сказке об аленьком цветочке. Этот юноша, освобождающийся от звериной шкуры.

— Я стремилась показать, как внутренняя сила воли человека помогает ему избавиться от облика зверя.

— Прекрасно! Ты сама ответила на свой вопрос. Именуемый страхом зверь — внутри тебя. Я помогу тебе, но, прежде всего, ты должна помочь себе.

— Как просто об этом говорить другим и как сложно пройти этот путь самой.

— Да. Поэтому будем работать вместе. И еще: твоя болезнь обусловлена излишней впечатлительностью, свойственной творческим натурам. Я знаю многих талантливых людей, страдающих подобными симптомами… Все будет нормально.

Но ты должна быть со мной откровенной.

Уже после нескольких сеансов лечения Лариса почувствовала облегчение. И вдруг… Она никогда не забудет тот страшный день, когда в автомобильной катастрофе погибли ее родители. Горе возродило в душе прежние страхи. Вместе с Ингой она отчаянно боролась с ними.

— Самое главное, сказала Ларисе врач, — не поддавайся ложным впечатлениям. Нечто, не имеющее под собой никакой реальной почвы, может выбить тебя из колеи… Знаешь что! — Инга щелкнула пальцами, — тебе необходимы положительные эмоции. Приходи ко мне домой сегодня вечером. Но только появись во всем своем блеске.

— Зачем?

— Приходи и все поймешь.

Когда вечером Лариса появилась у Инги, она увидела молодого человека, высокого, с кудрявыми волосами и черными ослепительными глазами.

— Мой кузен Анатоль, — представила его Инга. — А это наша знаменитая художница Лариса.

Анатоль обладал внешностью, которая буквально привораживала женщин. И Ларисе он сразу понравился. Поэтому, когда уже через несколько дней после их знакомства, Анатоль сделал ей предложение стать его женой, Лариса, не раздумывая, согласилась. Ее даже не смутило, что Анатоль не имел никакого желания устроиться на работу и перебивался случайными заработками.

— Перед свадьбой я должен представить тебя маме и сестре, — заявил Анатоль. — Нам нужно съездить в Святоград.

Колеса стучат. Сон постепенно нисходит к Ларисе. Но вот уже голоса в коридоре и хлопанье дверей. Белое майское утро встает над землей.

— Пора, — говорит Анатоль. — Просыпайся любимая, скоро приедем.

За окном показались красивые каменные особняки. «А за домами, — объяснил Ларисе Анатоль, — фермерские хозяйства. Там пригороды Святограда?!»

Проводница снова постучала в купе, и предложила чай.

— Благодарю, — ответил Анатоль. Мы позавтракаем дома. Ты не против, дорогая?

— Конечно, нет.

— Как ваши дела? — на всякий случай поинтересовалась проводница. — Ночью вы меня напугали.

— Все в порядке. Спасибо.

Когда молодые люди остались вдвоем, Анатоль озабоченно заметил:

— Ты слишком бледна. У тебя ничего не болит?

— Ничего…

Яркое солнце и молодая майская зелень немного успокоили Ларису. Весна, как юная красавица, ступала по земле, зажигая повсюду волшебные краски жизни. Вот и город с его небоскребами и широкими магистралями. На перроне уже собралась большая толпа.

— Мама с сестрой придут нас встречать? — спросила Лариса.

— Вряд ли. Скорее пошлют шофера. А сами будут ждать в особняке.

Едва нога Ларисы коснулась земли, в ее сердце снова прокрался страх.

Она не могла объяснить его причину, но чувствовала, что зря приехала сюда.

Совсем рядом послышался треск мотоцикла, и вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучали слова:

— Он вернулся!

«Кто сказал это?! Чье это грозное предупреждение?!»

Лариса несколько раз оглянулась. Вокруг нее — веселые лица. Множество веселых лиц. Мало ли кто из встречающих обронил эту фразу. Мало ли к кому она относилась…

— Наконец-то! — закричал Анатоль. — Дорогая, нас встречают.

Высокий молодой человек поклонился Ларисе. Глядя на него, девушка подумала: он наверное болен? Его лицо — белое как мел…

— Это Альфред, шофер моей мамы.

Альфред быстро подхватил чемоданы и понес их к блестящему черному «Форду». Услужливо открыл перед Ларисой дверцу. Девушка села, и ей показалось, что она в мышеловке, дверь которой захлопнулась.

Машина понеслась, а Ларисе оставалось лишь беспомощно созерцать происходящее. Анатоль не умолкал:

— Мы с тобой обязательно посетим наше знаменитое варьете «Червонная дама». А еще здесь недавно открыли зоопарк. Один из лучших в Европе. Львы, пантеры! Хотела бы ты оказаться в клетке со львом? Представляешь, он просто бьет тебя по спине, и сразу — перелом позвоночника. Лежишь в клетке и с ужасом наблюдаешь, как рядом ходит пока еще сытый зверь. Но скоро он проголодается…

— Перестань! — нервно крикнула Лариса.

— Да ладно, ты совсем шуток не понимаешь.

— Ты меня в поезде напугал своими ужасными рассказами. Представляете, Альфред…

Она невольно осеклась. В зеркале мелькнуло белое лицо шофера. На нем играла загадочная улыбка.

Машина мчалась по автостраде. Анатоль продолжал весело болтать о разных пустяках: а затем, прервав себя на полуслове, сообщил:

— Смотри, дорогая, мы выехали за черту города. Сейчас повернем направо, где начинаются загородные особняки. Вон в том белом доме живут мама с моей сестрой.

Особняк родственников Анатоля находился на отшибе. Машина свернула с дороги и подъехала прямо к дому. Лариса почувствовала волнение: «Как меня здесь примут?»

— …Мама! — закричал Анатоль. — Мы приехали!

Калитка открылась и появилась мать Анатоля. Ей было лет пятьдесят. Она оказалась такой же высокой как сын и удивительно стройной для своих лет. В зеленых глазах женщины читались воля и решительность. Черную густоту волос упорно пробивали седые пряди. Тонкие губы растянулись в сдержанной улыбке.

Левую щеку пересекал небольшой шрам.

— Это моя мама — Нина Георгиевна. А это — Лариса. Надеюсь, вы станете друзьями.

Нини Георгиевна внимательно рассматривала Ларису. Затем, как-то странно, взглянула на сына.

Проходите в дом, — голос Нины Георгиевны бы вежлив, но холоден.

Почти тут же появилась девушка с восточным лицом, в скромном сером платье; она была робкая и угловатая. Мать Анатоля приказала ей взять вещи и отнести в дом. «Служанка», — поняла Лариса и взглянула в ее глаза.

В них мелькнули озабоченность и с т р а х.

И сразу Лариса ощутила, как ее окружило что-то чужое: враждебное. Ей так не хотелось идти по этой узкой дорожке сада, подниматься в дом.

Резко распахнулась дверь, на крыльцо выскочила еще одна девушка, примерно одного возраста с Ларисой, необычайно похожая на Нину Георгиевну.

— Приехала новая хозяйка, — расхохоталась она. (На слове «хозяйка» было сделано ударение).

— Не надо, Вероника, — попробовал остановить ее Анатоль.

Ларису потрясло лицо сестры Анатоля. Это было лицо дерзкого ребенка.

Казалось, она смотрела на Ларису, но взгляд скользил мимо. И взгляд этот полон огня, яростного, бессмысленного.

А Вероника продолжала ухмыляться:

— Братец привел новую хозяйку!

«Она не в себе», — поняла Лариса.

— Б р а т е ц п р и в е л н о в у ю х о з я й к у! — с расстановкой повторила Вероника и вдруг заговорщически подмигнула гостье.

— Не верь! Ничему здесь не верь! Ты приехала сюда, надеясь провести несколько дней в раю, а попадешь в ад. В настоящий ад.

Хохот Вероники бил по барабанным перепонкам. Еще секунда и Лариса ринулась бы отсюда прочь. Анатоль вовремя взял ее под руку.

— Не обращай внимания. Пойдем.

— Братец сделал хороший выбор! — не унималась Вероника.

Анатоль буквально втолкнул Ларису в дом и закрыл за собой дверь.

Слышно, как на улице Нина Георгиевна успокаивала дочь.

— Я не сказал тебе сразу, что она немного больна. Но не бойся. Она замечательный человек. Она тебе понравится…

— Да, да, конечно…

— Лариса!.. Прошу!.. Я очень люблю ее!.. — в голосе Анатоля звучали любовь и отчаянье.

«Она же его сестра».

— Обещай…

— Не надо ничего говорить, Анатоль. Я обещаю с ней подружиться.

И тут же распахнулась дверь. Нина Георгиевна с Вероникой вошли в комнату. Лариса посчитала, что наступил подходящий момент, чтобы растопить лед. Она подошла к Веронике, обняла ее за плечи:

— Я хочу дружить с тобой.

— Правда? — язвительно осведомилась сестра Анатоля.

— А ты против?

— Я потом тебе скажу, — расхохоталась Вероника.

Дальнейший разговор не имел смысла. Однако Лариса убеждала себя в том, что стена отчуждения между ними со временем исчезнет…

— …Сейчас тебя проводят в твою комнату, — сказала Ларисе мать Анатоля.

По длинному темному коридору Лариса шла вместе со служанкой. Та, казалось, боялась даже посмотреть по сторонам. Голова была низко опущена, руки слегка дрожали.

— Как вас зовут? — спросила Лариса.

Служанка покосилась на нее и нехотя ответила:

— Ольга… А вот ваша комната. — И тут же отвернулась.

Комната оказалась небольшой и довольно мрачной. Темные коричневые обои и темно-коричневая мебель. Когда Ольга открыла дверцу шкафа, послышался скрип.

— Вон там ванная и туалет. Я вам больше не нужна?

Служанка словно спешила поскорее уйти отсюда. Ларисе также захотелось остаться одной.

— Завтрак через полчаса. Только не опаздывайте. Нина Георгиевна этого не любит.

— Я поняла.

Наконец-то она одна! Лариса опустилась на кровать. До чего скрипит! И как близко стоит к окну.

Девушка решила немного передвинуть кровать. Там у стены будет лучше…

Что это?!! Что за странный знак на стене?! Череп и на нем цифры 666…

Да ведь это же!..

«…а попадешь в ад!» — зазвучал в ушах голос Вероники.

Первый день в аду (Продолжение)

«…Он вернулся! Вернулся!

ВЕРНУЛСЯ!

Ночной мотоциклист мчит по улицам Святограда, выискивая себе новую жертву. И этой жертвой станешь ты!»

Закружилась голова. Все вокруг заходило ходуном…

«Давай, девочка, поиграем. Но ты никому не сможешь рассказать о наших играх!»

«Нет! нет!»

«Знаешь, что я с тобой сделаю?!..»

«Нет! нет!»

«Да, крошка, да!»

Стук… усиливающийся стук. Он оглушает Ларису.

«Это бьют барабаны смерти, крошка»…

Лариса открыла глаза, с трудом подняла голову. Кто-то усиленно стучал в дверь. И тут же дверь открылась. На пороге стояла Ольга.

— Что с вами? — вскричала она. — Почему вы на полу?

Она бросилась к Ларисе:

— Вам плохо?

— Кажется, я потеряла сознание… Но сейчас лучше. Да, да, мне гораздо лучше.

— Хотите прилечь?

— Нет! — больше всего Лариса боялась признаться, что ни секунды не желает оставаться в этой жуткой комнате.

— Я просто устала с дороги.

А глаза Ольги будто бы говорили: «уезжайте отсюда!»

— Сможете выйти к столу? — сказала служанка.

— Да!

Опять длинный, мрачный коридор. Только теперь он выглядел еще мрачнее.

«Тот знак находится в комнате не случайно. Это не баловство больной Вероники».

Каждый следующий шаг дается с огромным трудом… Сейчас она окажется в большой светлой комнате, где собрались милые люди.

М и л ы е л ю д и… только кто-то из них начертил на стене комнаты сатанинский знак.

«Нет никакого мотоциклиста!

А может быть нет и знака?»

— Секунду, я кое-что забыла… — Лариса не договорила, повернула назад.

«Зачем я это делаю? Ведь я же видела его там!»

Она остановилась, прислонилась к стене. «Надо убедиться.

Убедиться в чем?»

Коридор круто поворачивает. Дверь ее комнаты. Сердце бьется как пойманная в клетку птица… «Надо убедиться…»

Рука дрожит, но все же касается дверной ручки. «Зачем я это делаю?

Лариса уже в комнате. Стремглав подбежала к кровати. Никакого знака не стене не было…

Шаги за спиной… О н а о щ у т и л а ш а г и з а с в о е й с п и н о й. Необъяснимый страх разрастается и разрастается.

Огромный комок страха надвигается на нее и давит! давит! Она не в силах произнести ни единого слова.

Неизвестный рядом, рука коснулась спины… Лариса задрожала. Дрожь побежала по телу, и нет никакой возможности ее унять.

— Лариса!

Это был Анатоль. Он с некоторым удивлением спросил свою невесту:

— Что ты там ищешь?

— Шпильку. Но ее нигде нет.

— Забудь. Попросим шпильку у мамы или Вероники.

Когда Лариса с Анатолием вошли в столовую, Нина Георгиевна с Вероникой уже сидели за столом.

— Опаздываете, милочка, — поджала губы Нина Георгиевна. — У нас это не принято.

— Простите! — прошептала Лариса, опускаясь на стул. Слова матери Анатоля больно резанули ее. Анатоль тихонько толкнул ее: мол, успокойся.

Служанка раскладывала в тарелки жаркое. Все молча принялись за еду. Не забывая ни на секунду о знаке на стене, Лариса вдруг спросила:

— Вы не читаете перед едой молитву?

Никто ей не ответил. Анатоль опустил голову, взгляд Нины стал еще более тяжелым и неприятным, а в глазах Вероники лишь сильнее загорелся яростный огонек.

«Почему они так отреагировали?.. «А может все это опять мне только кажется? За столом — обычные люди со своими привычками и причудами. Разве мало семей, которые не читают перед едой молитву? У матери Анатоля взгляд тяжелый всегда. А Вероника просто не в себе…»

За столом воцарилось тягостное молчание, настолько тягостное, что Лариса испытала невероятное облегчение, когда завтрак закончился.

— Пойдем, я покажу тебе дом, — предложил Анатоль невесте.

Остальные комнаты выглядели такими же мрачными, как и спальня Ларисы.

Те же темные обои, старая однообразная мебель. Многое в доме требовало капитального ремонта, но видимо, у хозяев не доходили руки.

На стенах висело несколько картин. Почти все они не представляли никакой художественной ценности. Но вот одна!.. Будучи сама художницей, Лариса, словно завороженная, остановилась возле нее.

На картине изображена женщина, уже не молодая, одетая в простой шерстяной костюм. В ее лице, казалось, нет ничего особенного, но вот глаза… Удивительные глаза! В них, одновременно, застыли коварство, жесткость, желание совершить нечто такое, от чего содрогнулись бы стены этого дома…

«Кого мне эта женщина напоминает?»

— Графиня Ирина Стацкая, предок нашей семьи, — сказал Анатоль.

Теперь она поняла на кого похожа женщина. На Нину Георгиевну!

— Какое странное выражение лица! — тихо произнесла Лариса. — Словно она совершила преступление…

— Ты права. Но не будем. Это слишком грустная история.

— Анатоль, прошу, расскажи!

Она совершила зверское убийство… Нет, я не хочу об этом говорить.

…з в е р с к о е у б и й с т в о…

Лариса больше не могла слышать этих раскалывающих мозг слов и выскочила во двор. Цветущий весенний сад наполнял воздух необычайным ароматом. Он проникал в легкие, кружил голову. Постепенно настроение Ларисы улучшилось.

Она подумала: «Я слишком все драматизирую… Я дошла до точки!

Мне опять нужно к врачу.»

Понемногу к ней возвращались душевные силы. Сейчас она вернется в дом.

А еще лучше — они вдвоем с Анатолем отправятся в город…

Вдруг Ларисе показалось, что она не одна в саду, что кто-то наблюдает за ней.

«И что? Мало ли, кто из членов семьи вышел из дома…»

Она несколько раз оглянулась, но никого не увидела. И тут услышала, как из раскрытого окна доносятся голоса. Нина Георгиевна: Анатоль и Вероника о чем-то спорили…

И, все-таки, она н е о д н а в с а д у.

Девушка двинулась вперед. За деревьями мелькнула чья-то фигура…

Лариса бросилась к яблоне, спрятавшись за ней, стала наблюдать… И сразу успокоилась.

Никто не думал следить за ней. Там, в конце сада, находился Альфред. Он поводил тренировку по карате.

Что-то заставляло Ларису идти дальше.

Она подкралась ближе. Альфред на секунду остановился, как будто, стал к чему-то прислушиваться… Ларисе показалось, что, как и тогда, в машине, лицо его скривила усмешка. Он повернулся к ней спиной и… н а е г о с п и н е — ч е р е п и т р и ш е с т е р к и в ц е н т р е…

Опять кружится голова. В висках стучит. Не хватает воздуха…

«Только бы не упасть! Только бы дойти!

К у д а?

Неважно. Лишь бы подальше отсюда.

Иди между деревьями осторожно! Чтобы он не заметил!

Проклятье! Ветки хлещут по глазам… Какая я неловкая… Он наверняка услышал…»

Из раскрытого окна по-прежнему доносились голоса. «Куда теперь? Бежать!

Бежать!.. Моя комната и з н а к, к о т о р о г о н е б ы л о… а может, нет знака и на спине Альфреда?..»

Лариса прислонилась к дереву. Сердце стучит так, что она слышит этот стук…

…Знак, которого не было…

и л и б ы л?!..

Она будет стоять здесь до тех пор, пока в голову не придет какое-либо решение.

И вдруг… смех… язвительный смех рядом с ней. Смех проникает в душу, завораживает, околдовывает ее…

Лариса резко обернулась. Перед ней — Вероника с ее безумным взглядом.

— Привет! — хохотала она. — Добро пожаловать в ад!

Перед глазами в неистовой пляске несутся тысячи черных незнакомых фигур. Каблуками свои сапог они высекают искры. Искр все больше, они падают на траву, образуя костер. Костер разгорается, поглощая деревья, кусты.

Поглощая город.

И затем из огня снова возникает гигантская фигура Вероники.

Д о б р о п о ж а л о в а т ь в а д!

…Когда Лариса открыла глаза, она увидела перед собой женщину в белом халате. Осмотревшись, она поняла, что лежит на кровати в своей коричневой комнате. Анатоль, Нина Георгиевна, Вероника и даже служанка находились рядом.

Врач внимательно осматривала Ларису:

— С вами такое часто бывает?

— Нет, доктор, такое со мной впервые.

— Так что же с вами случилось? Может, вас что-то напугало?

В мозгу Ларисы зазвучали слова Инги: «не поддавайся ложным впечатлениям. Нечто, не имеющее под собой никакой реальной почвы, может выбить тебя из колеи…»

«Она права. Я больна. Мои жуткие фантазии — это всего лишь обострение болезни. Надо отринуть наваждение и убедить себя в том, что н и к а к о г о з н а к а н е б ы л о…»

— Я просто устала. Много работы.

— Значит вам нужно отдохнуть. И не волноваться по пустякам.

— Хорошо. Я постараюсь.

…Н и к а к о г о з н а к а н е б ы л о…

— Давайте оставим ее одну, — предложила врач.

Но едва Лариса осталась в одиночестве, как перед глазами снова возникла спина Альфреда. И череп с тремя шестерками. Она в и д е л а знак. И никто не убедит ее в обратном.

Слышно, как от дома отъехала машина врача. «Надо всех предупредить об Альфреде. О знаке на его спине.» Лариса поднялась, выбежала в коридор. Когда проходила мимо ванной, услышала шум воды. Этот шум почему-то загипнотизировал девушку. Она остановилась и не могла идти дальше.

«А если, все-таки, никакого знака н е б ы л о? Анатоль и его родные точно посчитают меня сумасшедшей.»

В это время шум воды в ванной стих. Лариса прижалась к стене. Она не может идти к родным Анатоля и что-то им говорить. И не может вернуться в свою комнату.

Теперь она услышала, как кто-то уверенной походкой приближался к дверям ванной комнаты. Человек собирается выходить. «Зачем я, дура, здесь стою? Что он подумает? Надо поскорее уйти… Поздно!»

Ручка двери повернулась, из ванной вышел… Альфред. Он опять был в одних тренировочных брюках и голый по пояс. Увидев Ларису, слегка удивился, пробормотал: «извините» (видимо, просил прощение за свой вид), повернулся спиной и пошел.

Н а е г о с п и н е н е б ы л о н и к а к о г о з н а к а…

Не было! Не было!

Или он его сейчас смыл?

Лариса бросилась в свою комнату, без конца повторяя: «нет никакого знака!» Но это не принесло ей успокоения, наоборот, усилило страх.

…Осторожно скрипнула дверь. Девушка вздрогнула и тут же успокоилась.

Вошел Анатоль.

«Как же хорошо, что это он, м о й м и л ы й!»

Анатоль приблизился, сел рядом, коснулся рукой ее лба:

— Я так переживаю за тебя, дорогая. Вернемся в Москву, обязательно сходим к врачу. А теперь отдыхай. Спи!

И он тихо вышел.

За окном шелестела листва. И в этом шелесте послышались тревожные нотки. Зеленые ветки деревьев, уткнувшись в оконное стекло, с болью наблюдали за Ларисой. Налетевший ветер распахнул форточку и завыл:

«Берегись! Берегись! Здесь опасность!»

— Опасность? — пролепетала Лариса.

— Она везде!

В ушах безумный хохот Вероники «добро пожаловать в ад!». Перед глазами — спина Альфреда, разукрашенная сатанинской символикой.

«Я больна! Только этим все объясняется!»

Рядом, на тумбочке — лекарство. Дрожащими руками девушка схватила таблетку, запила водой из стакана. Слово «опасность» не переставало терзать мозг. Лариса забралась под одеяло, накрылась с головой…

«Я спрячусь от всего…»

Опять шепот. Лариса прислушалась. Шепот усиливался. Теперь он раздавался из каждого угла комнаты. И везде одно и тоже: о п а с н о с т ь!

Лариса заткнула уши. Но это не помогало. «Я не должна спрятаться от реальности. Меня ожидает опасность. Но где?!»

Она вскочила с кровати, бросилась к двери, закрыла ее на защелку. Окно!

Лариса плотно закрыла его и опустила жалюзи. «Никто не проберется сюда.

Никто! Никто…»

Девушка упала на кровать и вдруг с ужасом поняла, что она в ловушке.

Она осмотрела простыню, подушку, матрас.

«Успокойся. Ты больна!» — снова убеждала себя Лариса.

Она опять легла, смахнув со лба капельки пота… Сильно кружилась голова? А затем…

Кровать рухнула, и Лариса полетела куда-то вниз. Пол треснул, земля разверзлась, пропуская в холодную, черную пропасть. Лариса чувствовала, что сейчас у нее разорвется сердце…

Вокруг, точно тени, носились какие-то черные фигуры, и каждая норовила коснуться ее ледяной рукой. Лариса в отчаянии забилась и ударилась головой о каменный выступ подземной пещеры…

Тени продолжали окружать ее со всех сторон. Раздалось противное хихиканье:

— Добро пожаловать в ад!

Внезапно черные фигуры расступились, пропуская вперед высокого человека в кожаной куртке, защитных очках и шлеме, на котором ярко горел.

Череп с тремя шестерками посередине.

— Добро пожаловать в ад! — рассмеялся мотоциклист глухим голосом.

— Нет! Нет! — стонала Лариса.

— Готовься, милая, ты испытаешь величайший экстаз в мире — экстаз физической боли. Я уже знаю, чем мы с тобой займемся.

Он двинулся к Ларисе, держа в руках что-то острое и блестящее.

«Сейчас мое сердце разорвется… Сейчас мое сердце разорвется… Скорей бы!»

Черные фигуры впились ногтями в тело Ларисы. Парализованные страхом и безнадежностью борьбы, она не могла даже закричать, лишь судорожно глотала воздух. И вот боль разорвала тело. Исчезли черные фигуры, мотоциклист.

Исчезло все.

…Мерно тикали часы. Сознание крохотными порциями возвращалось к Ларисе. Постепенно она осознавала, что лежит в постели, в своей комнате…

За окном давно стемнело. День закончился. Ее первый день в аду. Завтра она скажет Анатолю, возникли неотложные дела. Что появился выгодный заказ…

Главное уехать!

Мертвая тишина дома успокаивала и пугала Ларису. Хорошо, что ее оставили в покое. И все же: почему так тихо?

И тут… Лариса услышала, как осторожно поворачивается дверная ручка.

Кто-то пытается проникнуть в ее комнату.

Девушка съежилась: «Как хорошо, что я заперлась! Но чего мне бояться?

Здесь мои друзья и будущие родственники…»

Она поднялась с кровати и уже собиралась открыть дверь. И тут… непроизвольная дрожь в ногах… Шепот «опасность» превратился в отчаянный, душераздирающий крик…

Лариса не выдержала, бросилась обратно в постель. «Уйди! Уйди! Я все рано не открою», — мысленно умоляла она человека за дверью…

Дерганье ручки прекратилось. «Он ушел?»

Слышны удаляющиеся шаги. «Он ушел!»

Лариса спряталась под одеяло и ждала, хотя сама не понимала чего?

А если там был Анатоль? Он пришел, чтобы проведать свою невесту, а она даже не открыла дверь…

«Я должна сама пойти к нему! Поздно. Он, наверное, спит…

Он не может спать. Он хочет узнать, как у меня дела.»

Лариса вскочила, накинула на себя халат… «Его комната в другом конце коридора».

Обитатели дома, по-видимому, давно погрузились в сон. В коридоре не горело ни одной лампочки. С трудом ориентируясь в темноте, Лариса двинулась вперед. На какое-то время она забыла про свои страхи. Сейчас, прежде всего, необходимо повидать Анатоля.

«До чего длинный коридор. Наконец-то! Его дверь… Я не буду стучать.

Просто зайду. Ведь он — мой жених«…Маленькая полоска света из-за двери.

«Он еще не спит?»

Лариса осторожно вошла:

— Это я, любимый…

И сразу же Лариса увидела ЕЕ! Голая, сестра Анатоля сидела на кровати, глаза ее горели. Подняв фужер с шампанским, Вероника торжественно произнесла:

— Вот ты и пришла! Добро пожаловать в ад, дорогая!

Лариса закричала, бросилась бежать. Она не помнила, как ворвалась в свою комнату и кричала, кричала. Сбежалась семья. Девушку тщетно пытались успокоить.

— У нее горячка, — говорила Нина Георгиевна. — Ее надо отправить в больницу.

— Нет! — твердил Анатоль. — Я никуда ее от себя не отпущу.

Потом Ларисе насильно влили что-то в рот. И все, что ее окружало, куда-то исчезло…

Второй день в аду

— …Лариса! Лариса! Очнись! Как ты? Над ней озабоченно склонился Анатоль. Лариса лежала в кровати и в окно светило яркое солнце.

— Уже двенадцать, любимая.

— Двенадцать… Ах, да двенадцать… А Вероника?

— Вероника? Она в саду, помогает матери.

— А что она делала ночью в твоей постели? Голая?

Анатоль наморщил лоб, усиленно соображая:

— Вероника в моей постели? Голая?.. Чушь какая-то.

— Я ее в и д е л а!

— Ты не могла этого видеть. Вероника — моя сестра.

— Но…

— Тебе приснился дурной сон.

В ту же секунду все, что случилось ночью показалось Ларисе бредом.

Однако жуткая картина продолжала стоять перед глазами: голая Вероника с горящими глазами…

З н а к, к о т о р о г о н е б ы л о…

А как же ее г л а з а? И слова, которые Лариса их так явственно слышала?

— Вот ты и пришла! Добро пожаловать в ад, дорогая!..

В этом доме происходят непонятные вещи… «Или я просто перепутала в темноте комнаты…»

Лариса села на постели, обхватила голову руками:

— Любимый, давай уедем отсюда.

— Уедем?

— Да. В Москву. И как можно скорее.

— Но ведь мы только что приехали.

— Я прошу!..

— Как ты меня огорчаешь, дорогая. Я давно не видел маму и Веронику.

Тебе здесь не нравится. Я понимаю, странности сестры. Но она совершенно безобидная. А мама! Она только играет роль чопорной дамы. На самом деле это чуткий, принимающий все близко к сердцу человек. Она переживает из-за того, что происходит с тобой. Только вида не подает.

«Наверное, он прав. Обычный дом с обычными людьми. Во всем виновата моя болезнь…»

Как бы Ларисе хотелось сказать Анатолю: да, милый, здесь так хорошо, я остаюсь! Его лицо сразу бы изменилось, посветлело! Но пережитый вчера ужас не отпускал ни на мгновение. Она не останется здесь! Иначе, просто сойдет с ума!

— …Тут очень хорошо, милый. Н о я д о л ж н а уехать.

Лариса резко встала, прошлась по комнате, ощутив легкое головокружение.

— Ну, раз ты так хочешь, — неуверенно произнес Анатоль.

— Мы уедем, — тихо повторила Лариса. — Сделай это ради меня.

— Хорошо, родная.

— Спасибо… Когда поезд?

— В Москву есть два поезда. Утром и вечером. На утренний мы уже опоздали.

— В какое время отправляется вечерний?

— Лариса! — Анатоль сжал ее руки. — Ты не сможешь сегодня уехать. Ты очень слаба.

Он немного помолчал и продолжил:

— Ты давно больна. Болезнь дремала в тебе, а теперь вышла наружу.

Вчерашний приступ мог произойти где угодно.

— Тем более, Анатоль, необходимо, как можно скорее в Москву, показаться специалисту.

— Конечно, родная. И мы уедем. Только не сегодня, а завтра. Да, завтра вечерним поездом. Я закажу билеты, предупрежу маму с сестрой. А ты сегодня целый день отдыхай и приходи в себя.

Анатоль ласково обнял и поцеловал Ларису. Она покорно опустила голову на его плечо. «Он прав. Он во всем прав! Он закажет билет, объяснит ситуацию матери. Я постараюсь отвлечься и хоть немного восстановлю силы… Если только…»

Е с л и т о л ь к о у д а с т с я п е р е ж и т ь с е г о д н я ш н и й д е н ь.

З н а к, к о т о р о г о н е б ы л о…

и опять: б е ш е н ы е г л а з а г о л о й В е р о н и к и.

— …Лариса, ты снова вся дрожишь.

— Нет, ничего. Пойдем в город.

— В город?

— Да. Посмотрим зоопарк… Посмотрим достопримечательности Святограда.

— Тебе нельзя. Пока нельзя. Останешься здесь, и будешь строго выполнять предписания врача. И пора к столу.

«Я не могу сидеть с ними за одним столом…

Одумайся, это твои будущие родственники… Не было никакой голой Вероники…

Б е ш е н ы е г л а з а…

н е м о г у!..»

— …Знаешь, дорогой, я поем в своей комнате.

— Понимаю. Тебе тяжело спускаться. Слабость.

— Да.

— Я попрошу Ольгу, чтобы она принесла обед сюда.

— Спасибо.

Лариса подо шла к окну. Майский день резвился, играл, зеленые деревья загадочно кивали девушке, приглашая, под сладостные птичьи трели пуститься в безумный хоровод. Ларисе захотелось махнуть через забор! И бежать! бежать!

Пока, опьяненная стихией бега, она не упадет в траву и, закрыв глаза, не воскликнет: «Как хорошо! Благодарю тебя, Боже, за то, что ты создал подобное чудо!»

Но есть реальность: маленькое пространство, названное в насмешку «ее комнатой». И она должна находиться здесь, потому что б о л ь н а. Сиди и смотри в окно, хотя рядом иная жизнь.

— …Лариса!.. Лариса!

Девушка вздрогнула, повернулась к Анатолю.

— Прости, я задумалась.

— Главное для тебя сейчас — поменьше думать.

— Я съезжу за билетами.

— Я с тобой! — обрадовалась Лариса.

— Нет! И еще раз нет! Ты сегодня не должна выходить из дома.

Анатоль ушел, сразу удвоив мучения Ларисы. «Она оставил меня одну с н и м и. Завтра… Но завтра вечером.! Значит еще два дня! Целых два дня в аду…»

Внезапно ей пришла мысль: убежать отсюда. Просто взять и убежать. Иначе ее не выпустят. Скажут, ты больна и не должна выходить.

«В шкафу мое платье. Только бы они не спрятали его!»

Лариса бросилась к шкафу. Все ее платья висели на месте. Никто и не думал их трогать.

«…Знак, которого не было…

Я больна! больна!..

Здесь никто не желает тебе зла, Лариса!»

Легко скрипнула дверь. От этого скрипа по сердцу как будто провели ножом. Лариса быстро захлопнула дверцу шкафа. «Следят!.. За мной следят!»

В комнату вошла служанка с подносом. На подносе — тарелка супа, омлет и графин с напитком.

— Я поставлю его вот сюда, на столик. Когда нужно будет все убрать, позвоните по внутреннему телефону, — скороговоркой произнесла Ольга и тот час ушла.

«Почему Ольга так себя ведет? Или у нее просто такой характер?»

Еда не казалось особо аппетитной. И вообще Ларисе не хотелось есть. Она выпила лекарство, снова подошла к окну и стала ждать, когда же уедет Анатоль и у нее появится возможность сбежать. Вскоре она увидела, как открываются ворота, Анатоль что-то говорит Нине Георгиевне, садится в машину и уезжает.

Пора! Лариса опять бросилась к шкафу. Но сначала — дверь на защелку!

Теперь быстро переодеться, привести себя в порядок… Но как выйти отсюда?

Ее комната на первом этаже. Но спуститься вниз все же довольно сложно.

Она попробует!

Девушка оперлась рукой о подоконник. И тут… шаги!.. кто-то рядом с дверью… Скорей, скорей! Уже дергают ручку.

Рядом с окном проходит водосточная труба. Лариса ухватилась за нее и съехала вниз. Бегом по дорожке сада к воротам…

Наконец-то! Она на свободе. Аромат сада закружил голову. Неважно куда, но вперед, вперед!

Загородные дома остались позади. Перед Ларисой — автострада. Радость, радость свободы! И вдруг возникло странное ощущение, что ее снова преследуют. Пусть не Нина Георгиевна, ни Вероника, ни их слуги, но ее ПРЕСЛЕДУЮТ!

Лариса несколько раз оглянулась. И хотя она никого не заметила по близости, сердце болезненно защемило.

Прохожие с удивлением поглядывали на бегущую взволнованную девушку с испуганными глазами. Никто не бежал за ней. Множество машин пролетало мимо, и ни одна пугающе не останавливалась рядом.

Автобус! Несколько человек, не спеша поднимались по ступенькам. «Вот мой шанс чтобы исчезнуть!» Лариса стремительно заскочила в автобус. Дверца захлопнулись, железная громадина понеслась.

Она внимательно вглядывалась в лица немногочисленных пассажиров. В висках застучало: а если он вновь перехитрил тебя? Если он в автобусе и наблюдает за тобой?

На первый взгляд, все пассажиры такие милые, у всех такие добродушные лица…

…Перед ней вдруг возникло иное лицо, требовательное, суровое; женщина в униформе. Лариса растерялась от ее вопросительного взгляда.

— И долго вы так собираетесь сидеть?

— Я?.. — пролепетала Лариса. — А в чем дело?

— Вы едете в общественном транспорте. Коммунизм у нас еще не наступил.

— Я должна взять билет…

— Вы очень догадливы.

— Сколько?

— Смотря куда вам ехать?

— Не знаю. Я хотела бы посмотреть город. Я приезжая.

— Поезжайте до центральной улицы. Она сейчас носит название Бульвар Роз. Оттуда и начните путешествие по городу.

— Благодарю. Так сколько я должна?

— До центра — три рубля.

…Улицы становились все многолюдней. Огромные дома из стекла и железобетона увешаны традиционными рекламными плакатами, рекламирующими в основном иностранные товары. Около банков, офисов останавливались иномарки, из которых нехотя вылезали молодые люди в темных костюмах и, прижимая к уху сотовые телефоны, кому-то что-то отчаянно доказывали. На них жалобно взирали голодные глаза, нищих, тут же униженно просящих подаяния. Святоград, как и вся Россия, разделился на два страшных, противоположных лагеря, неизбежное столкновение между которыми может взорвать всю планету.

— Вам выходить, — сказала билетер.

Едва Светлана вышла и сделала несколько шагов, как ощутила холод… Она повернулась и увидела такое, отчего хотелось кричать! И закричала бы, если бы могла. Но голос пропал.

Мимо проезжал на мотоцикле человек в черной кожаной куртке, шлеме и больших, полностью скрывающих лицо защитных очках. И он к и в н у л ей.

Именно е й.

Лариса схватилась руками за стоящий рядом фонарный столб. И это помогло ей удержаться на ногах. Мотоциклист умчался прочь. На спине у него яркой краской был нарисован череп с тремя шестерками.

Она простояла у фонарного столба несколько минут, постепенно приходя в себя. Какая-то пожилая женщина внимательно посмотрела на Ларису и поинтересовалась: не нужна ли ей помощь?

— Все в порядке, — выдавила из себя девушка.

«Он к и в н у л мне. Что делать? Сообщить в милицию? А что я им скажу?

Что убийца на мотоцикле вырвался из преисподней и выбрал меня в качестве жертвы? Не поверят! Мне никто не поверит!»

Лариса нашла в себе силы и медленно двинулась по Бульвару Роз. Вокруг — улыбающиеся, довольные жизнью люди. Как она завидует им, даже самым обездоленным. Их не преследует сбежавший из преисподней маньяк.

…Что-то знакомое мелькнуло рядом. Лариса прочитала над входом в один из особняков:

«Газета Витязь».

Она сразу вспомнила… Святоград, газета «Витязь», здесь работает ее старая подруга, белокурая красавица Светлана Додонова. Несмотря на молодость, она уже известная писательница не только в России, но и за рубежом. Светка отличная девчонка, только слишком уж неравнодушна к неожиданно свалившейся на нее славе. Лариса вспомнила, как Света недовольно морщилась, если кому-то не было известно ее имя. Додонову должны знать все!

Она даже считала, что продолжает дело русских классиков, и один из своих романов назвала «Герой нашего времени». Правда, затем скромно приписала:

«Современная версия».

Светка, Светка! Хоть один друг!

Лариса вошла внутрь здания, обратилась к охраннику при входе:

— Мне нужна Светлана Додонова.

— А вы кто?

— Ее знакомая из Москвы. Лариса Антонова.

Охранник позвонил в редакцию и сказал Ларисе:

— Проходите. Додонова вас ждет. Воспользуйтесь лифтом. Четвертый этаж.

Едва Лариса вышла из лифта, как наткнулась на Светлану. Та смотрела на нее широко открытыми глазами:

— Лариса! Не могу поверить! Ты у нас в Святограде?

— Я здесь со своим женихом. Гостим у его матери.

— Ну и отлично! Пойдем в мой кабинет.

Она проводила Ларису в большую светлую комнату и попросила секретаршу принести кофе.

— Хорошо выглядишь, Света. Загорела…

— Я месяц торчала в Италии. В Турине. Писательская конференция, автографы… Надоело, жуть! Зато сейчас мы вместе с итальянцами выпускаем новый журнал «Мир искусства». Вот, посмотри. Слушай, подруга, а ты что такая бледная, измученная. У тебя все в порядке?

— Да!

— Уверена?

— У меня действительно все хорошо.

Лариса раскрыла журнал и погрузилась в мир доброго волшебства.

Художники, поэты. Удивительная природа, красота женских лиц. Никакого убийцы на мотоцикле!

Но он существует! Он проезжал на мотоцикле и к и в н у л!

И н е б ы л о м о т о ц и к л и с т а!. Н е б ы л о!!!

«Какой-то мальчишка в кожаной куртке взял и кивнул. Что тут особенного?..

З н а к н а к у р т к е.

А ты уверена, что действительно видела у него тот знак? Или это просто мальчишеский понт.

Голова раскалывается. Не хватает воздуха, хотя работает вентилятор.

Полина, кажется, что-то говорит?..»

— …Тебе понравился журнал? Мы будем пропагандировать ПРЕКРАСНОЕ.

Довольно грязи в нашей сегодняшней жизни.

«…Просто твоя обостренная болезнь. Ты больна! Внутренне уверуй, что никакого мотоциклиста нет.»

— …Почему, например, наши киношники не любят снимать красивых женщин?

Что им трудно пройтись по обычным улицам обычных городов и выбрать достойных? Весь мир восхищается красотой славянок, а они!.. Получается, что либо, у режиссеров дурной вкус, либо дело в другом: они выполняют известный заказ и работают против собственной страны.

«Если я так больна, необходимо как можно скорее добраться до Инги…»

— Лариса!..Да ты не слушаешь меня?!

— Слушаю!

— И что ты об этом думаешь?

— Что думаю?

Светлана говорила слишком много, а Лариса давно потеряла нить разговора. Она боялась обидеть собеседницу невниманием, но и поделать с собой ничего не могла. Мысли постоянно возвращались к мотоциклисту.

«Кто ты, убийца на мотоцикле? Ты плод моего воображения или существуешь реально?»

Она и не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух. Светлана удивленно уставилась на нее:

— Что ты сказала? Убийца на мотоцикле? Откуда ты знаешь про него?

— Слышала… Мне рассказали столько жутких историй о его преступлениях.

— Это дело десятилетней давности. В Святограде произошло несколько серьезных преступлений. Нашелся свидетель, который утверждал, что убийца разъезжал на мотоцикле.

А затем в редакцию «Витязя», пришла молодая женщина, звали ее Юлия Шварц. Русская немка. Она принесла рассказ «Убийца на мотоцикле». Написан он был хорошо, держал читателей в напряжении от первой до последней строчки. Но после его прочтения создавалось впечатление, что автор — психически больной человек.

— Почему?

— Видишь ли, она смаковала жестокость. Ее герой не просто убивал, он придумывал своим жертвам самые изощренные пытки. Поразительно, как Юлия описывала состояние жертвы, она будто проходила вместе с ней все круги ада, ощущая ужас, нестерпимую боль, безнадежность, и, главное, экстаз мучителя.

«Убийца на мотоцикле» вызвал в городе настоящий шок. Многие всерьез поверили, что преступления совершает ночной мотоциклист. Тираж газеты подскочил. Юлии заказали продолжение. И вот мотоциклист буквально заполонил сознание людей. Было написано пятнадцать рассказов о неуловимом убийце-дьяволе.

Через некоторое время нашли настоящих преступников. Но несмотря на это, в сознании жителей Святограда осталось твердое убеждение, что истинный виновник трагедий — тот самый мотоциклист.

Жуткие рассказы. А в конце своего повествования Юлия предупреждает: через десять лет ночной убийца выйдет из преисподней и вновь появится на улицах города.

— Можно мне прочитать эти рассказы?..

— ?!

— Чему ты так удивилась?

— Удивительно, когда и умные люди попадают под власть всеобщего безумия.

— Я должна их прочитать!

Светлана пожала плечами:

— Пойдем, у нас все материалы в компьютере.

На экране возник первый рассказ Юлии Шварц, тот самый «Убийца на мотоцикле». Действительно с первых строчек Лариса с головой окунулась в стихию страстей героев Юлии. Однако вскоре поняла: она знает все, что произойдет дальше. И в первом рассказе, и во втором, и в третьем. Мистика!..

Нет, все гораздо проще. Анатоль подробно пересказал ей содержание каждого рассказа.

И как он рассказывал! Словно сам переживал каждое мгновение жизни ночного убийцы.

Откуда Анатоль столько знает о мотоциклисте? Здесь мало прочесть рассказы Юлии. Нужно пройти через все то, через что прошел ночной убийца…

И этот знак! Теперь Лариса уже не обладала какой-либо уверенностью что «его не было». Но как он исчез из ее комнаты?

— Света, — Лариса оторвала редактора от бумаг. — Ты знаешь, где найти Юлию?

— Она уехала в Германию. Лет шесть-семь назад.

«Проклятье! Придется искать другие ходы к разгадке тайны».

— Тебя так заинтересовали Юлия и ее «творчество»?

«Сказать ей или нет? Я должна кому-то довериться…»

— Я остановилась в доме матери моего жениха…

— Ты уже говорила.

— Не перебивай меня, прошу… Там происходят непонятные вещи…

Лариса рассказала про знак, который то появляется, то исчезает, про странные слова Вероники и про Анатоля, без конца смакующего ужасы ночного мотоциклиста. И под конец осторожно спросила:

— Что ты думаешь обо всем этом?

Светлана пожала плечами:

— Вероника — психически больна. А больному человеку свойственные нелепые фантазии и необъяснимое поведение. Что касается Анатоля… Он случайно не увлекается романами ужасов?

— Увлекается… А знак?

— Вероника могла нарисовать его, а потом убрать специальным раствором.

— Когда я вышла в столовую, она уже сидела там. Каким образом она проникла в мою комнату, стерла знак и вернулась к столу раньше меня? Я бы обязательно встретила ее в коридоре… И еще, на спине у шофера в саду был тот же знак!

— С какой стати он разрешил бы разрисовывать свою спину?.. Но ведь ты говоришь, что потом у Альфреда этого знака не было… Смыл он его в ванной или нет — вопрос. Я все-таки склоняюсь к игре воображения. ТВОЕГО воображения.

«И она туда же!»

— …Я уверена, Лариса, ты все драматизируешь, — Додонова старалась говорить как можно мягче. — Может, ты много работала и нужен отдых? Конечно, если ты не хочешь возвращаться к Стацким, поехали ко мне. Я живу одна.

«Какая разница, где ты остановишься? Для мотоциклиста нет запретных зон. Он найдет тебя везде.

Одумайся! Ночной мотоциклист — всего лишь чудовищная фантазия Юлии Шварц.

Зачем я рассказываю о своих страхах? Очень скоро все станут относится ко мне, как к в Веронике…

— … Лариса, я приглашаю тебя в ресторан. И забудь раз и навсегда о мотоциклисте и таинственных знаках.

После ее слов, спокойных и ласковых, белая полоса тумана на некоторое время закрыла собой ночного мотоциклиста.

— …Лариса! — воскликнул Анатоль. — Как ты нас напугала! Исчезла, не предупредив никого. Мы собирались искать тебя. Он крепко прижал ее к себе.

«Как же хорошо, когда есть человек, который по-настоящему любит тебя, — подумала девушка. — Что еще нужно для счастья?»

— Куда ты ходила?

— Я была у подруги.

— Ты никогда не говорила, что у тебя в Святограде есть подруга.

— Это писательница Светлана Додонова. Она работает в «Витязе».

Анатоль ничего не сказал, только снова сильно сжал в объятиях невесту.

— Я должна тебе кое в чем признаться… Я очень боялась ночного мотоциклиста, его возвращения… — Лариса готова была разрыдаться и не могла продолжать.

— Милая, что ты! Зачем так… Успокойся.

— А теперь я знаю: его не было. Это выдумки одной сумасшедшей писательницы…

— Дорогая, когда ты так внезапно исчезла, я… перепугался и понял, что не смогу жить без тебя. Мы прямо сейчас поедем в ЗАГС и зарегистрируем брак.

— Прямо сейчас?.. Но мы хотели свадьбу…

— Свадьбу можно устроить позже в Москве.

Впервые за долгое время Лариса ощутила, как огромное ласковое море с головой накрывает ее, переполняя теплом и радостью. Совсем немного, и она станет женой Анатоля. И главное: н и к а к о г о м о т о ц и к л и с т а н е т!

Поездка в ЗАГС, регистрация брака заняли менее двух часов. Когда счастливые молодожены вернулись в особняк, они увидели у ворот мать Анатоля.

Ее лицо было бесстрастным, она отдавала служанке распоряжения.

— Поздравьте нас, мы теперь муж и жена, — сказала Лариса.

— Поздравляю, — сухо ответила Нина. — Не забудьте, через полчаса ужин.

Настроение девушки стразу упало.

— Твоя мать, Анатоль, как будто не рада?

— Да нет же, дорогая, она рада. Просто она из тех людей, кто никогда не дает волю эмоциям. Ну а теперь, мы в последний раз идем каждый в свою комнату.

Лариса улыбнулась. До чего ей хорошо! Она жена Анатоля и никакого мотоциклиста нет.

Дверь ее комнаты. Она уже собиралась повернуть ручку, как вдруг что-то цепкое впилось ей в плечо. От боли Лариса вскрикнула.

— Тише! — раздался голос Вероники.

Сестра Анатоля втолкнула Ларису в комнату. Та увидела, что глаза Вероники блестят еще сильнее, и она пугливо озирается по сторонам.

— Тише! — повторила Вероника. — Ничего не говори! Ты смелая! Смогла убежать! Но зачем ты пришла обратно?

— Вероника…

— Ничего не говори! Но знай, мы все в опасности… Запомни, он не оставит в покое ни меня, ни тебя!

— Кто он?

— Ночной мотоциклист!

— Вероника, его нет! Нет! — отчаянье пробуждалось в Ларисе с новой силой.

— Он существует, Лариса. И ты это знаешь также хорошо, как и я. Все остальные просто нацепили на себя розовые очки… Шаги! Слышишь шаги?!! Он идет за нами.

Вероника исчезла, но продолжали звучать ее слова: «Он существует, Лариса!.. Все остальные просто нацепили на себя розовые очки».

Шаги приближаются… В комнату вошел Анатоль.

«Какая же я дура! Верю бессмысленной болтовне Вероники».

— Дорогой, мама сказала ужин через полчаса…

— А просто так к собственной жене я зайти не могу?

— Можешь! Конечно, можешь!

Он взял ее за руки:

— Я не узнаю тебя. Ты здесь и как будто далеко…

«Проклятый мотоциклист!»

Сколько времени они стояли держа друг друга в объятиях! Наконец Анатоль сказал:

— …Нам пора. Мама ждет.

…Лариса надеялась, что сегодня за столом будет совершенно иная обстановка: веселье, улыбки; все-таки они с Анатолем официально стали мужем и женой. Но нет, тоже тягостное молчание. Когда пили чай, Анатоль как-бы невзначай обронил:

— Мы завтра вечером уезжаем, мама. Ларисе необходима медицинская помощь.

Нина Георгиевна ничего не ответила, только покачала головой. Лариса осторожно посмотрела на нее… Боже мой, до чего она похожа на ту женщину с портрета…

Т у, ч т о с о в е р ш и л а к а к о е-т о с т р а ш н о е п р е с т у п л е н и е…

«Что она сделала? Почему Анатоль так и не рассказал об этом?»

Теперь взгляд Ларисы случайно встретился со взглядом Вероники. В глазах у сестры Анатоля было не только безумие, но и страх… «Чего она боится?

Неужели мотоциклиста?..

А если ей известно то, чего не знают остальные?»

И вдруг… за оградой раздался треск мотоцикла. Он сразу вернул Ларису в жуткую реальность.

— Что это?! — крикнула она.

Т р е с к м о т о ц и к л а! И он не может быть иллюзией.

Мальчишки гоняют на мотоцикле, — в ужасе прошептала Вероника.

«Ложь! Ложь! Вероника сама не верит тому, что говорит!»

— Знаешь, мама, — продолжал Анатоль. — Лариса встретила здесь свою подругу. Она работает в газете «Витязь».

Непрекращающийся треск мотоцикла. У Ларисы возникло ощущение, что дом взяли в кольцо.

— Что с тобой, милочка? — резко бросила Нина Георгиевна. — На тебя так действуют уличные шумы?

— Нет… Я вспомнила историю о мотоциклисте, который десять лет назад терроризировал город.

— Да это было страшное время, — призналась мать Анатоля, Таких кровавых преступлений город к счастью больше уже не знал.

— Но ведь никакого ночного убийцы на мотоцикле не было! — нервно вскричала Лариса. — Это все выдумки Юлии Шварц.

— Ошибаешься, милочка, — ответила Нина Георгиевна. — К сожалению, ночной мотоциклист — реальность. Проклятье Святограда.

— Мне рассказала Светлана Додонова…

— Ложь, — резко перебила мать Анатоля. — Додонова — знаменитость, напрямую связана с отцами города, в задачу которых входит не допустить паники среди жителей. Поэтому и придумана легенда о безумных фантазиях писательницы.

— Мама! — попробовал остановить ее Анатоль, но Нина Георгиевна не слушала его:

— Он был и убивал! Он явился из преисподней и ушел туда, чтобы через десять лет появиться вновь. Еще говорят, что ему нужно новое тело, новая оболочка, в которую он мог бы войти, чтобы спокойно совершать новые злодеяния.

Лариса почувствовала, что задыхается. Быстро поблагодарив за ужин, она выбежала в сад. В который раз, цветущая природа и аромат воздуха слегка возвращали силы.

«Зачем Светлане обманывать меня?

А зачем обманывать меня Нине Георгиевне?»

Последний аргумент оказался сильнее первого. Ночной мотоциклист снова безжалостно завладел ее душой и мозгом.

Внезапно она вспомнила о портрете женщины. Какая-то магическая сила тянула Ларису к нему. Лариса вернулась в дом, незаметно прошла в комнату, где висел портрет… От глаз женщины-убийцы невозможно оторваться. Они гипнотизируют и в н и м а т е л ь н о с л е д я т з а Л а р и с о й… Но что это?! На картине кровь…

Т в о я к р о в ь, Л а р и с а!

«Краска! Обычная краска!»

Она коснулась рукой картины… Точно! На пальцах что-то липкое…

Т в о я к р о в ь, Л а р и с а!

Мир тонет в диком крике отчаянья. Отчаянье и безнадежность заполняют здесь все!

…Сквозь туман, она видела, как женщина в белом халате делала ей укол; слышала, как эта женщина уговаривала отвезти Ларису в больницу. Затем, Лариса вновь полетела в черную пропасть.

Когда она открыла глаза на дворе стояла глубокая ночь. Какой-то тоскливый голос упорно звал ее:

— Лариса! Лариса!

Голос доносился с улицы. Резкий, тонкий. Лариса не могла определить, кому он принадлежит — женщине или мужчине?

Кто там? Кто зовет ее?..

— Лариса! Помоги! Пожалуйста…

Лариса подошла к окну. Луна заливала сад белым молоком. Деревья шелестели тревожно и загадочно. Кому-то нужна ее помощь.

Кому?!.. И почему именно е е п о м о щ ь?

А если это очередной ловкий трюк ночного мотоциклиста?

Лариса бросилась обратно в свою постель, плотнее натянула на себя одеяло. «Не видеть и не слышать ничего!»

Разве можно спрятаться под одеялом от реальности?

— Лариса! Лариса!..

Голос выматывает душу. И зовет! зовет!

Лариса не выдержала, вскочила, подошла к двери, распахнула ее. Темный холодный коридор…

«Мне не следует никуда идти! Не следует!».

Но снова:

— Лариса! Лариса!

«Я должна помочь! Я должна!»

Она решилась, побежала по коридору в столовую, затем в гостиную.

Входная дверь оказалась не запертой. Лариса вышла в сад.

Если днем цветущий сад пробуждал в душе хоть какие-то радостные чувства, то сейчас он казался молчаливым пособником зла, ловко скрывающим какую-то страшную тайну. Но что за тайна здесь сокрыта?

— Лариса! Лариса!

Теперь голос слышался совсем близко. Девушка повернула направо и прошла вперед несколько метров. Кто-то стоял привязанный к дереву и стонал. Забыв о страхе, Лариса подошла ближе. О, Боже! Нет!!!

Это Вероника! При свете луны и звезд видно, что ее лицо, все в кровоподтеках, казалось сплошным синяком.

— Вероника!

— Видишь, Лариса, я тебя предупреждала… Он не человек, он — демон, вырвавшийся из самых глубин ада.

— Сейчас я освобожу тебя.

— Нет! Беги! Беги, пока есть время.

Голова Вероники безвольно упала на грудь. Лариса принялась распутывать веревки, и тут… смех, до боли знакомый смех. И голос, тот самый, что звал ее:

— Лариса!

Значит, ее звала не Вероника?.. Лариса оглянулась и остолбенела… Она увидела, что к ней приближается н о ч н о й м о т о ц и к л и с т.

…шлем, закрывающие лицо очки, кожаная куртка…

— Пришла!

Ядовито брошенное слово вернуло Ларисе способность соображать. Она побежала, натыкаясь на деревья и больно раня ноги о шипы роз. Мотоциклист бросился вслед, но споткнулся, упал. У нее есть несколько мгновений. «Спаси, спаси меня, господин сад!»

Однако сад лишь хохотал в ответ. Деревья окружали ее плотными кольцами, через которые невозможно пробиться. И только зудящий шепот в ушах: «конец! это твой конец!»

Кто говорит ей это? Неужели тот самый сад, у которого она просит помощи… Куда дальше?! Ветки какого-то дерева крепко схватили ее…

А позади дыхание мотоциклиста.

В бесконечном мраке исчезают луна, деревья, мотоциклист. Исчезает сама Лариса…

Третий день в аду

…Постепенно черный туман рассеивался. Лариса очнулась в своей постели. И тут же, как беспощадные звери, набросились события прошлой ночи… Избитая Вероника, ночной мотоциклист в саду, деревья, вставшие стеной на ее пути.

«Но я жива! Значит, по какой-то причине, он не стал убивать меня».

Несмотря на слабость, Лариса встала, подошла к двери. Она оказалась запертой… Кто и зачем закрыл ее?.. Лариса почувствовала себя заключенной в тюрьму.

— Откройте! Откройте! — отчаянно забарабанила в дверь девушка.

Ключ в замочной скважине повернулся. На пороге стоял Анатоль. Лариса бросилась ему на шею.

— Я так испугалась. Я здесь… закрыта!

— Дорогая, мы вынуждены были это сделать. Ты нас так напугала этой ночью. Стоило мне на полчаса подняться к матери, как ты убежала в сад, и там тебе стало плохо. У тебя снова был врач. Нас строго предупредили: еще один такой приступ и тебя заберут в больницу. Зачем ты ночью вышла из дома?

— Меня позвали.

— Кто тебя мог позвать?

…Перед глазами — привязанная к дереву сестра Анатоля…

— А как Вероника?

— Вероника? — Анатоль почему-то отвел глаза. — Нормально…

— Я хотела бы видеть ее.

— Не теперь. Она… уехала.

— Куда?

— Шофер увез ее в город.

«Он явно что-то недоговаривает. С Вероникой случилось несчастье. Я видела ее избитой и привязанной к дереву. Это не могло быть сном.

— …Дорогая, ты не слушаешь меня?

— Что?

— Я говорю, завтрак тебе принести сюда?

— Завтрак? Да, сюда… Лучше сюда.

— Пойду распоряжусь.

Анатоль закрыл за собой дверь. «Надо спокойно обо всем подумать…

Вероника в беде. И он это скрывает. Но почему?! …Если поговорить со служанкой? Ольга что-то знает…»

Легкий стук в дверь. Вошла служанка. Как обычно, она избегала смотреть в глаза собеседнице.

— Я принесла вам завтрак.

— Спасибо, Ольга. Проходите. Мне необходимо с вами поговорить.

Ольга, опустив голову, молча поставила на стол поднос.

— Мне обязательно надо поговорить с вами, — настойчиво повторила Лариса.

— О чем?

— Вы видели сегодня Веронику?

— Она уехала в город.

«И эта туда же! Нет, правды здесь не добиться!»

Но неожиданно вопрос задала сама Ольга:

— Я слышала, вчера ночью с вами произошло что-то неприятное?

— Вы же вчера здесь были…

— Нет. Нас с Альфредом отпустили домой… Уезжайте отсюда! — вдруг нервно крикнула служанка.

— Ольга, я хочу знать, что в этом доме происходит?

— Простите, мне надо идти.

Она выскочила из комнаты Ларисы и в дверях чуть не сбила с ног Нину Георгиевну.

— Как ты чувствуешь себя? — резкий голос матери Анатоля заставил девушку сжаться в комок.

— Мне лучше…

— Тебе не лучше, милочка, ты больна. По-настоящему больна.

— Почему вы так со мной говорите?

— Потому что ты должна осознать: тебе необходимы серьезное лечение и отдых.

«Надо спросить ее насчет Вероники. Что мне терять?..»

— Нина Георгиевна, а что с Вероникой?

— Она уехала в город.

«Ложь! Она лжет. Ее выдают глаза».

— Отдыхай! — снова повторила Нина Георгиевна.

Выходя, она сильно хлопнула дверью…

Проклятье!

Что случилось с Вероникой?

На столике стоял завтрак. Но Лариса так и не смогла к нему притронуться. И только вновь приказала себе «Успокойся и выпей лекарство!..»

…Кружится голова. Кружатся комната, дом…

«Надо убежать из этой тюрьмы?.. Но сначала разыскать Веронику.

Но как выбраться из комнаты? Теперь за мной будут следить и муж, и свекровь, и слуги.»

И вдруг…

— Лариса! Лариса!

Она узнала этот голос. Он звал ее ночью… Не может быть!

Девушка осторожно подошла к окну. По стене в ее комнату взбирался ночной мотоциклист… Лариса быстро закрыла ставни.

— Лариса! Лариса!

Мотоциклист схватился руками за решетку и тряс ее.

— Впусти меня!

Огонь проносится по телу, прожигая каждую его клеточку. Ноги подкашиваются.

— Открой ставни, Лариса. Тебе некуда деться. Знаешь, почему я не стал убивать тебя ночью? Ты слишком рано потеряла сознание. А я хочу насладиться твоим с т р а х о м.

Его смех расползается по комнате, и каждая вещь здесь — стол, кровать, шкаф начинают хохотать вместе с ним. А мотоциклист яростно трясет решетку:

— Подними решетку, тварь!

Страшный визг мотоциклиста стальной проволокой обвивается вокруг шеи и душит! душит!

О т к р о й с т а в н и, т в а р ь!.

…Потом был какой-то коридор… Ах, да! Это же тот самый коридор в особняке Стацких. Возникшая неизвестно откуда женщина, с ног до головы закутанная в тонкое черное покрывало, манит Ларису за собой. И Лариса идет, потому что ей больше н е к у д а и д т и.

Лестница, ступеньки. Они ведут ее на второй этаж. Вот приоткрытая дверь. Женщина исчезла, но Лариса знает: ей сюда.

Черные шторы, черная мебель, черная кровать. А на кровати, скрестив руки, лежит мертвая Вероника. Изуродованное лицо кажется удивительно спокойным, даже счастливым, словно убогая наконец-то обрела покой. Рядом с кроватью, спиной к Ларисе стоят Анатоль и его мать. Они низко опустили головы и трясутся от беззвучного плача.

— Почему? — хочет крикнуть Лариса, но слова застревают у нее в горле.

А Нина Георгиевна с Анатолем поворачиваются… Боже, что это?!! У них красные глаза, изо рта торчат клыки. Они странно причмокивают и облизываются.

— Наконец-то, — проворчала Нина Георгиевна. — Мы давно ждем тебя.

«Настоящие монстры!» — с ужасом поняла Лариса. — Сначала они довели до сумасшествия и убили Веронику, теперь пришла моя очередь».

Она стремглав выскочила из комнаты, едва не упала и с лестницы. Она бежала быстро, как только могла, ведь она спасала свою жизнь!

И тут ее оглушил голос ночного мотоциклиста: «Тебе никуда не деться!»

…Свинцовая тяжесть наваливалась на нее тысячепудовой гирей. Веревки впивались в руки и ноги и не позволяли пошевелиться. Но веревок нет. Она просто не в с о с т о я н и и пошевелиться. Она боялась открыть глаза, потому что понимала: сейчас увидит нечто страшное, что не только убьет ее, но и разрушит ее душу.

Почему она оказалась здесь?

Неприятный запах серы… Какое-то невнятное бормотание. Омерзительное бормотание. Она не д о л ж н а его слушать.

…Ч е г о о т н е е х о т я т?!!..

Лариса все-таки пересилила себя, веки с трудом раскрылись. Она лежала на каком-то столе. Нина Георгиевна находилась рядом, что-то бормотала, делая странные телодвижения. С четырех сторон Ларису окружали канделябры с тускло горящими свечами.

— Что вам нужно? — хотела спросить Лариса свою свекровь, но язык не поворачивался.

«Встань! Немедленно встань!» — мысленно приказала себе девушка. — Ты должна бороться!..

А Нина Георгиевна прекратила завывания и произнесла ледяным тоном:

— Дело сделано, наш великий господин. Ее воля сломлена. Она открыта для тебя. Тебе нужно было новое тело. Вот оно перед тобой…

«Так вот, что они собираются сделать!.. Мое тело станет сосудом для ночного мотоциклиста… Борись! Борись! Не допусти!..»

Треск мотоцикла за окном!..

Б о р и с ь!..

Однако слепой страх порождает чувство обреченности, апатии, неспособности к борьбе. Сломленные страхом уже не в силах противостоять злу.

Они превращаются в стадо овец, которых когда надо кормят, когда надо ведут на убой. Потом они станут оправдывать собственное поведение тем, что их обманули, что они не знали куда идут. Но ведь бежать от реальности — такая же трусость. Страшен угнетатель, но еще страшнее — позволяющий себя угнетать.

…Лариса ясно различила в бормотании матери Анатоля слово «приди!».

Она зазывала его, мотоциклиста из преисподней…

— А-а-а-а!!! — вдруг заголосила Нина Георгиевна, припав к столу. — Наш господин ждет главную жрицу. Она должна позвать его. И только тогда он придет.

В комнате усилился неприятный запах. Повсюду стал распространяться дым.

И в этом дыму, в длинном черном платье появилась… Вероника.

Грудная клетка Ларисы уже не может удержать отчаянно стучащее сердце…

«Нет, это не Вероника, а просто похожая на нее девушка. Вероника умерла. Они убили ее!

Нет, это она!»

— Думала, что я умерла? — захохотала сестра Анатоля. — А я здесь. Я — главная жрица!

— Вероника! — только и смогла выдохнуть Лариса.

Но та, казалось, уже не обращала на Ларису никакого внимания. Упав на пол, она отчаянно завизжала:

— Приди!

— Приди! — разнеслось эхо по всему дому.

Лариса забилась в судорогах. Она сделала последнюю неудачную попытку подняться… И тут в комнату вошел о н!

Его движения однообразны, напоминают движения механического робота.

…П р и ш е л н а ш г о с п о д и н!..

«Борись, Лариса!»

— Твое новое тело, господин, войди в него!

— Прочь! Прочь! — пытается кричать Лариса, но вместо слов — хрип.

— Мое тело! — рычит мотоциклист. — М о е т е л о!..

Сознание гаснет. Последнее, что почувствовала Лариса — как что-то чужое, холодное, страшное проникает в ее организм, заполняет каждую клетку.

…Странное раздвоение личности. Это она? Нет, уже не она… Новая Лариса быстро уничтожает старую. Исчезают прежние ощущения, прежнее восприятие мира. Что такое жалость, сострадание? Глупая выдумка. Этого нет.

П р о с т о н е т!

Весь мир подчинен только ей одной. Она вправе устанавливать свои законы, свой порядок!

Но на чем держится е е в л а с т ь? На страхе. Страх — великая сила, позволяющая держать в узде толпы людей, подчинить их своим желаниям. Она пришла сюда, чтобы превратить этот небольшой, относительно благополучный город в место всеобщего страха, где правит бал ночной мотоциклист!

Она засмеялась, и сама не узнала свой смех. Низкий, хриплый, в котором явно угадывалось садистское удовольствие от будущей жестокости, которая потрясет город…

Это будет новый Святоград, где правит бал ночной мотоциклист.

…Она открыла глаза, медленно поднялась. Кто эти женщины, что прыгают вокруг нее и что-то кричат? Ах, да! Они — ее слуги, они нашли новое тело.

Все должны знать, что такое страх. Даже слуги!

«А кто это в куртке, шлеме, очках? В м о е й к у р т к е, м о е м ш л е м е, м о и х о ч к а х?. Как он посмел?!»

Какая-то женщина крутит перед ее глазами черепом. «Для чего она это делает? Приветствует меня таким образом?»

…Лариса видела, что человек в шлеме, к которому она приблизилась, напрягся, задрожал, отступил на шаг назад. Лариса сорвала с него очки, шлем и куртку.

«Все кончено! — подумал он. — Теперь она все поняла…»

Однако для Ларисы он уже не существовал. Мир разделился для нее на две половины. На одной находилась сама Лариса, на другой — все остальные без лиц, имен, пола. Она окинула взглядом присутствующих и расхохоталась низким хриплым смехом. Никто не узнал ее голос чужой и страшный.

«Я и они! Я здесь чтобы уничтожить их! Отныне страх и смерть навечно захватят никчемный Святоград.

Я превращу этот город в ад!

…Ночной мотоциклист! Удобная форма для появления в городе. Неуловимый ангел смерти несется по улицам!

Начнем с этой молоденькой девочки в черном платье. Кажется, ее зовут Вероника?»

И Лариса схватила ее за горло. У жертвы полезли из орбит глаза, она захрипела.

Анатоль набросился на Ларису сзади, пытаясь оттащить от Вероники. Ему это удалось.

— Остановись, Лариса! — кричал мужчина.

«Какая Лариса? Наверное, также одна из моих жертв? Я п р е в р а щ у э т о т г о р о д в а д! И никто мне не помешает!»

Лариса ловко вывернулась и нанесла Анатолю удар. Тот отлетел в сторону.

Удар ногой в челюсть! Соперник на полу. И по ребрам! по ребрам!

«Слышишь, как хрустят кости?»

Женщины ринулись к выходу под дикий хохот и едкие слова: «Никуда вам не деться!»

— Скорее! — завопила Нина Георгиевна. — Открывай входную дверь.

— Мама, мы же закрыли ее на ключ. А ключ остался наверху.

— Разбивай окно!

Звон разбитого стекла. «Давай! Давай!» — торопила Нина Георгиевна.

Вероника вылезла первая и изо всех сил стала тянуть мать. Наконец они во дворе! Бежать! Бежать! Но тут же от страшного удара дверь разлетелась. Их палач уже на пороге.

— Я же предупреждал.

Вероника и Нина Георгиевна обезумели от ужаса. Сломя голову бросились к воротам… Треск мотоцикла. За несколько секунд преследователь догнал из и отрезал путь.

— Куда вы, милашки? Сейчас будут очень веселые игры.

Мотоцикл с ревом поехал на Веронику. Пытаясь спастись, девушка снова побежала, но споткнулась и упала. Дикий вопль сорвался с ее губ. Это мотоциклист переехал Веронике ноги. Затем, Лариса развернувшись двинулась на Нину Георгиевну. Та металась между деревьями, молила о пощаде. Кто-то (видимо сосед) стучал в ворота.

— Спасите!.. Спасите!.. — Нина Георгиевна попыталась скрыться за деревом. А мотоцикл все ближе, ближе. На крыльцо выполз изуродованный Анатоль. Он хотел хоть чем-нибудь помочь женщинам, но от боли и страха лишился чувств. А убийца уже рядом с жертвой. Женщина беспомощно прижалась к дереву. И опять невыносимый смех:

«Ты ждала меня. И вот я явился!..»

Эпилог

Опираясь на костыль, Анатоль неуклюже ковылял по больничному коридору.

Несколько месяцев этих невыносимых мук, и, наконец, все кончено! Он ворвался в палату к Нине Георгиевне и Веронике, с порога закричал, потрясая бумагой:

— Мы свободны! Дело закрыто за отсутствием мотива и состава преступления!

Слезы радости блеснули на глазах Вероники. Все трое переглянулись и дружно рассмеялись. Казалось, женщины забыли о перебитых руках и ногах, о бинтах и костылях.

— А ведь это я подала идею насчет мотоциклиста! — сказала Нина Георгиевна.

— А кто нашел Ларису? Кто узнал о ее болезни, дорогие мои?

— А кто руководил операцией и каждый раз придумывал для Ларисы новую ловушку? — подмигнула Вероника своему возлюбленному. — Даже слуг провели.

Сказали: просто подшутим над гостьей. Ольга правда кое о чем догадалась, но разве она сможет пикнуть лишнее паршивая нелегалка с криминальным прошлым.

Все снова расхохотались.

— Когда сели в поезд, я довел ее рассказами о мотоциклисте до нервного срыва. А ночью, подкравшись к постели, тихонько шептал: «Ждала меня?.. Вижу, ждала! Я вернулся!..» С ней была истерика.

— А помните, когда она вернулась от Додоновой с твердым убеждением, что мотоциклиста нет, как я быстро пробралась в ее комнату и сумела убедить в обратном, — хитро улыбнулась Вероника.

— А я, когда ужинали, добавила, — важно заметила Нина Георгиевна.

— Мы богаты. Б о г а т ы! — не унимался Анатоль. — Это лучшая афера в нашей жизни. Теперь я опекун сумасшедшей Ларисы. Она, дура, так и не смогла распорядиться картинами своего отца. Все хранила память «об умершем папочке». А ведь его коллекция бесценна! Мы загоним ее, купим дом на Багамских островах, яхту, купим все, что захотим!

— Тсс! — прервала его Вероника. И вовремя, потому что в палату вошла медсестра.

— Как вы себя чувствуете? Вижу, лучше. Я принесла вам свежую прессу.

— Спасибо, спасибо, — закивал Анатоль.

— Вот здесь, кстати, написано об отце вашей супруги, господин Анатоль.

— О художнике Антонове? — Анатоль быстро взял у нее газету, и лишь только медсестра ушла, погрузился в чтение.

— Читай вслух! — потребовала Вероника.

— Так… «Легенды остаются легендами». Странный заголовок.

«Коллекция картин художника Ивана Антонова…» Слышите, Ивана Антонова!

«…о которой много лет ходили легенды, была недавно обследована комиссией во главе с профессором Жаровым…» Слышите, самим Жаровым! «и как оказалось, она художественной ценности не представляет… Почти все работы являются искусными поделками…»

— Ммм! — Вероника, потеряв дар речи, откинулась головой на подушку.

— Поделки! Проклятье, поделки!

— Но ведь она чуть не лишила меня ног! — простонала Нина Георгиевна.

— А мне теперь всю жизнь содержать сумасшедшую! — ужаснулся Анатоль. — Нет, я не согласен!..

Его крик прервал треск мотоцикла. Всем троим показалось, что стена рухнула и на них мчит ночной мотоциклист.