Последний дар утраченного рая. Поэты русской эмиграции 1920–1940-х годов

Мне снилась русская зима,

Сугробы снега в переулках.

Полозьев хруст морозно-гулкий,

Москва, укутанная в снег.

И я иду и вспоминаю

Былые зимы, былые дни,

А хлопья снега завевают

Мои шаги…

Вот Кремль! Вот башни вековые,

Часовни Иверской уж нет,

Но золотом развалины сияют.

Вся в золотом снегу,

Иду и вижу:

Косматая клячонка, сани,

Ванька в шапке меховой

Кнутом мне машет:

«Барыня? А, барыня!

Садись! Куда везти велишь?»

Куда? Пока – в Париж!

Месяц рогатый

Над хатой горбатой

Обгорелой, осиротелой.

Воет у хаты

Пес бесприютный,

Осиротелый…

Слышит месяц рогатый:

«Вставайте, родные! Вставайте!

Сына, солдата встречайте!

В жарком бою убитого,

В поле зарытого».

Видит месяц рогатый:

Один за другим

Выходят из хаты

Встречать солдата.

Скрылся за гору месяц рогатый.

Воет, воет у хаты

Пес бесприютный,

Лохматый…