Последний дом для человечества

Глава 8

Миша остановился перед стеклянным вестибюлем, все до единого стекла, которого были выбиты, лежащую под ногами керамическую плитку усеивала, хрустящая кроша битого стекла. Кое где, между плитками, сквозь образовавшиеся швы, продирались стебли первой весенней травы, слегка обмякшие и потемневшие от ночного холода. Погода Петербурга, славилась своей непредсказуемостью, то она приголубит местную зелень первым весенним теплом, а то наоборот, накроет все вокруг ночными заморозками. К такой весне привыкли и растения, и жители города.

Позади, вдоль лестницы, ведущей к вестибюлю, слева и справа, были высажены темно зелёные ели. Ещё молодые и невысокие деревья, метра два в высоту, они бросали на бетон еле заметные тени. С запада, сюда уже подползали густые тучи, грозясь снова погрузить город во мрак и излить из себя потоки дождя.

Подул ветер, притащив с собой приятный запах хвои, Миша глубоко вдохнул, огляделся по сторонам и убедившись, что за ним никто не следует, перешагнул через порог госпиталя.

Вестибюль выглядел плачевно. Разбросанные вещи вокруг, осколки стёкол на полу, перевернутые кушетки, брошенные пожелтевшие листы бумаги, пыль и кровь, разбросанные по полу пачки от медикаментов, восновном пустых. Местами лежали застывшие тела в белых халатах с черными мумифицированными лицами. После катастрофы людей некому было хоронить. Однако до появления охотников тут, бывали жители Крестовского и не раз, правда приходили они не для упокоения усопших, а для спасения живых, хранилища, заполненные лекарственными препаратами, были тогда ценнее золотых кландайков.

Пустота и тишина витали в этих коридорах. И запах сырости и плесени. Крыша здания либо прохудилась, либо разрушена взрывом, на многих стенах виднелись желтые водяные потеки, а местами пятна черной плесени. Штукатурка облупилась, а плитка на стенах в вестибюле отвалилась от стен, почти что в шахматном порядке - это мороз постарался. Впрочем, картина привычная, для обывателя пост апокалиптического мира. После гибели человечества, постепенно погибало и то, что оно так тщательно и бережно создавало.

Долго задерживаться тут он не планировал времени было мало, а впереди предстояли долгие поиски необходимых лекарств. Обратно он не мог вернуться ни с чем, на кону стояла жизнь его дочери.

В мрачных, почти неосвещаемых коридорах, ему пришлось воспользоваться фонариком. Свет сюда попадал лишь через распахнутые настежь двери кабинетов.

В них он заходил осторожно, постоянно прислушивался, перешагивал разбитые стекла, которые предательски скрипели на кафельном полу. Сперва выставлял в дверной проем дуло помпового ружья, остерегаясь того, что внутри его может подстригать таже картина, как и на парковке. Но кроме беспорядка, перевёрнутых стеллажей и разбросанных бумаг, ничего не встречалось.

Перед тем как покинуть Крестовский он вызубрил нелегкие названия лекарств и теперь постоянно повторял их в голове, ища похожие на стеллажах и полках в кабинетах. Одна из дверей оказалась забаррикадированной изнутри и не поддавались на лёгкие толчки плечом. Что-то тяжелое, подпирало с той стороны, возможно там могли лежать не тронутые лекарства. Однако желание попасть внутрь пропало после того, как луч фонаря скользнул по пожелтевшей от сырости, некогда белой табличкой, надпись на которой гласила "бухгалтерия". Он подумал, что возможно за этими дверями когда-то скрывался человек переживший самый кровавый геноцид за всю историю человечества. Пусть его убежище так и останется не тронутым, лекарств там он все равно не найдет.

В одном из помещений, с табличкой процедурная, Мише удалось отыскать несколько пачек нужных ему препаратов. Стеклянная витрина, состоящая из четырех стеллажей, оказалась опрокинута и превратилась в груду битого стекла, и металлический каркас. Под, блестящей стеклянной крошкой, скрывались заветные упаковки зелёного цвета. Он руками разгреб осколки достал две коробки, начатый блистер и пару ампул. Благо прочные армейские перчатки спасали руки от порезов.

Улов оказался небольшим, для лечения только Кати возможно хватит, но ведь он не просто так добирался в такую даль, в его планы входило набить рюкзак под завязку, дабы закрыть проблему с лекарствами на месяцы вперёд.

Он старался не думать о башне, дабы не давать разыграться воображению, думать о том, что жнецы могли вернуться, или уже сейчас твари собрались в полчища и снова штурмуют остров. Пусть будет так как было до этого, он вернется на остров, обязательно вернется.

Костя рассказал ему о том, что верхние этажи, скорее всего уже обнесли и в кабинетах найти ничего не удастся, но Миша все-таки попытал удачу, в надежде, что ему не придется спускаться в темные подвалы больницы, где находились крупные хранилища препаратов.

Побродив некоторое время по коридорам, переходя от одного кабинета к другому, он вернулся обратно в вестибюль. К тому времени небо полностью заволокло черными тучами. В рюкзаке у него было лишь пару упаковок нужного ему фромилида. Наполовину начатая упаковка с ампулами дюжина инсулиновых шприцов и несколько пачек обезболивающего.

«Чтож, этого мало, - подумал он, - как бы мне не хотелось, придется спускаться»

Костя упомянул, что картина в подвале его встретит не из самых приятных.

В вестибюль он вернулся не просто так. Тут, рядом с пожарным шкафом, ярко красного цвета, висел эвакуационный план здания, спрятанный под оргстеклом. На нем был вычерчен каждый закоулок здания, вместе со всеми этажами и подземными сооружениями. Стрелочки указывали направление движения по ним в случае чп.

Подходя к плану, он чуть не споткнулся о размотанный по полу, брезентовый пожарный шланг, который тянулся от шкафа.

Другой его конец пропадал в темноте коридора уходящего в глубь здания, по правую руку от Михаила. Там не имелось не одной двери, или окна, через который мог попасть свет и на плане он обозначался как переход между двух блоков.

В луче фонаря Миша увидел черные как смоль потолок и облупившуюся краску, вздутый потемневший паркет. В глубине на полу лежала толи груда тряпок, то ли тела погибших, почерневшие от копоти разразившегося тут пожара.

Мишу это сильно раздосадовало. Он подумал, что если пожар начался снизу, либо отсюда добрался до подвалов, то вся его вылазка идёт коту под хвост. Хранилища с припасами могли полностью выгореть, вместе с его надеждами. Однако Костя не упоминал о том, что в больнице был пожар. Он был здесь ещё до появления охотников, в относительно безопасный период времени и наверняка прошерстил каждый коридор. Но ничего о случившемся ЧП он не знал, или просто не упоминал, а это значило лишь одно, либо пожар случился уже после, либо совсем недавно.

Его размышления прервал неожиданный шум, донесшийся с улицы. Шорох листьев, клацанье когтей по бетону, тяжёлая поступь широких лап. Миша сразу потушил свет и нырнул в темноту коридора, вздувшийся паркет захрустел под ногами, он прислонился к стене, тут же измазавшись в саже, и замер.

Выглядывая из укрытия, всматривался в освещенную улицу через пустые витражи вестибюля. Шаги на мгновение замерли, а затем снова продолжили движение. Он отчётливо услышал тяжёлые вдохи, воздух со свистом наполнял лёгкие существа, которое ещё не показалось на глаза. Охотник, вынюхивал след и тот вел его по верному пути, в сторону вестибюля, туда, где скрывалась его добыча, такая лакомая, мысли о которой завязывали пустые кишки узелком.

Хрустнули осколки стекла, которыми был усыпан кафельный пол у входа и в проеме дверей показалась морщинистая серая морда. Ноздри широко раздувались, Охотник водил глазами по сторонам, четыре глаза вращались хаотично, передавая изображений вокруг, практически на триста шестьдесят градусов. Он определял нужное направление, словно ориентируясь по некоему навигатору, установленному в мозгу, а тот в свою очередь ориентировался на маячок, висящий на жертве, позволяющий навигатору прокладывать верный маршрут.

Маячком этим был запах тела и пота, который как на зло именно в этот момент обильно выделялся на теле.

«Вот идиот, идиот, - думал про себя Миша, - расслабился, думал, что вот так легко все будет, что тебе помещало у парковки распылить дезодорант, думал спят они, да? Идиот, идиот.»

Потными ладонями, он нащупал баллончик дезодоранта, лежащий в кармане он подумал что может стоит распылить его прям тут, а затем исчезнуть в глубине больницы? Нет нельзя, услышит зараза. Пойдет на звук. Да и не смогу я тут бесшумно прокрасться, паркет хрустит как попкорн. Остаётся одно... Главное, чтоб рядом не было его сородичей.

Недолго думая, Миша приготовил ружье, снял с предохранителя. Щёлочек в полной тишине показался ужасно громким, но охотник кажется этого не услышал, под его лапами постоянно хрустело битое стекло, он продолжал медленно красться по вестибюлю по направлению к темному коридору.

Теперь уже стычка была неизбежна, тварь знала где он прячется.

Миша не успел понять каким образом, свирепое существо оказалось так близко. Он лишь услышал скрежет когтей, два тяжелых прыжка и увидел, как силуэт охотника стремительно мелькнул в полумраке. Выбросив вперед когти, зверь со всей силы набросился на него. К счастью для Миши во время второго прыжка, задние лапы охотника скользнули по влажному кафелю, и прыжок оказался не точным. Мише удалось уклониться в сторону и успеть сделать выстрел, абы куда, не прицеливаясь, лишь бы попытаться хотя бы зацепить врага. Но выпущенная дробь угодила в стену, раскроила бетон, и выбросила в воздух струйки пыли.

Звук выстрела в замкнутом пространстве оглушил его. В ушах зазвенело. Запах тухлятины и мускатного ореха, ударил в нос. Он промахнулся, но промахнулся и охотник, туша твари пролетела совсем рядом и приземлилась позади, растаяв в кромешной темноте. Миша слышал, как под тяжестью хрустнул паркет и снова зашуршали когти.

Он потянул досылатель ружья на себя, загоняя следующий патрон в патронник, пустая гильза выскочила в сторону и с глухим звоном ударилась о пол.

Миша вихрем обернулся и не мешкая ни секунды оттолкнулся назад, выскакивая на ровную полоску света. В этот момент охотник уже готовился к следующему прыжку. Миша его не видел, но не сомневался, что сейчас он снова кинется. Рванули когти, в темноте хрустнул паркет. Предугадывая следующий бросок, он сгруппировался и направив ствол в темноту, отскочил назад, но не удержавшись оскользнулся и упал на спину, уже в падении палец на спусковом крючке дернулся, и яркая вспышка на мгновение осветила черные стены и летящую на него тушу. Дробинки выплюнуло из ствола, и они веером полетели ей на встречу. Скалящаяся морда твари дернулась, по сторонам хлынули брызги черной крови, которая тут же смешалась с сажей на стенах. Не издавая и рыка существо замертво рухнуло на Мишу, придавив его своим весом.

Он приземлился на рюкзак, и ему показалось, что внутри что-то хрустнуло, а может это был снова паркет, а может быть и его кости.

В ушах звенело. Миша с трудом стянул с себя зловонную тушу и оттолкнул в сторону. Ощупал ребра, кажется целы, ноги, тоже целы, сильной боли он не ощущал, лишь в нескольких местах саднили ушибы.

Руки и одежда, измазались в склизкой плотной массе больше похожей не на жидкую кровь, а на кисель. Невероятно быстрая свёртываемость крови этих существ очень быстро закупоривала раны и даже при нескольких попаданиях существа умудрялись выживать. Но не в этот раз. Убойная сила картечи с близкого расстояния, разворотила голову охотника, с такой раной феноменальная коагуляция уже не смогла справиться.

Он поднялся и поспешил к выходу. Серые тучи на небосводе, словно нарочно держали в себе влагу. Если бы тучи были похожи на людей, то можно было сказать, что сейчас над его головой проплывают невероятно жадные тучи.

Но к черту. Некогда любоваться небом, он ещё не закончил то для чего пришел сюда.

Убедившись, что соплеменники мертвого охотника не спешат на звуки выстрела- их, не было видно в округе, он поспешно распылил дезодорант у входа и вихрем помчался по коридору, туда, где вниз уходил темный лестничный пролет.

По дороге он продолжал распылять содержимое флакона, пока тот не закончился. Миша прекрасно понимал, что зверь прибыл за ним из той самой парковки и он помнил ещё, как минимум, дюжину спящих тушек, которые могли проснуться вместе с ним.

Нужно было спешить.

На протяжении всей дороги ему слишком сильно везло, также как повезло в этой схватке, но везение рано или поздно заканчивается, конечно, ели в кармане не лежит та самая кроличья лапка, приносящая удачу. Правда делает она это исключительно в фильмах или книгах, но никак не в реальной жизни.

Да сейчас было бы не плохо оказаться персонажем какой-нибудь книги, не второстепенным, который вероятнее всего однажды погибнет в этой жестокой истории, а главным, чья жизнь не должна прерваться на протяжении всего повествования. А значит она не прервется и в коридорах этой больницы, так как впереди ещё ждёт хеппи энд. Но хотел он этого не для себя, а для Кати. Он готов был обменять свою жизнь на ее, но только после того, как вернётся на остров, с полным рюкзаком. Тогда можно, тогда не жалко.

Внизу по памяти отыскал хранилище лекарств. Тут их было море. Разгоняя кромешную тьму лучом фонаря, он набросился на сложенные на стеллажах пачки. Сперва старался собирать выборочно, вчитываясь в названия и брал только те, что попросила его Марина. Но когда этих препаратов набрал уже достаточно, принялся сгребать все подряд. Избавляясь от коробок, он засовывал в рюкзак только блистеры и ампулы по отдельности, чтоб унести как можно больше. Оставлять такой Клондайк он не хотел, чем больше сможет унести, тем дольше сюда не придется возвращаться.

Миша успел заполнить рюкзак больше чем на половину, когда понял, что он в здании снова не один.

Сверху прозвучал громкий стук и звон бьющегося стекла. Как раз с той стороны, с которой он пришел.

«Вот и гости пожаловали, значит, всё-таки не один был»- подумал он.

На этом сборы решил закончить, оставив на стеллажах ещё уйму препаратов.

Возвращаться тем же путем уже было невозможно, но в здании имелось еще несколько выходов, в том числе и аварийных. Он последовал по зеленым, светящимся стрелкам на стенах.

Однако уже за первым поворотом его встретили завалы из мебели. Импровизированные баррикады, за которыми некогда скрывался персонал и больные, занимала большую часть широкого коридора. Мебель была частично разломан и разбросана, но вдоль левой стены все ещё сохранилась завалы почти до потолка. От кого они таким образом пытались защититься, от охотников или же самих жнецов, думали, что это их остановит? Он с трудом смог пробраться через баррикады, перешагивая перевёрнутые столы и стеллажи, спотыкаясь о разбросанные стулья.

И тут он понял, что обороняющихся застали здесь врасплох. Полы коридора, уходящего далеко вперёд, оказались застланы мумиями. Белые халаты, врачей, вперемешку с телами пациэнтов. Кто-то лежал распластанный по полу, кто-то сидел, оперившись о стену, словно решил немного отдохнуть после изнурительной работы, другие застыли в ползке. Все они остались тут, словно разом уснули на месте. Ни пятен крови, ни ран на их телах не было. Значит жнецы. Сколько их было, один, двое, трое? Он будто на яву представил, как баррикада, на которую так надеялись укрывающиеся тут люди, вдруг за секунду рухнула и в темноте появились три белые полоски, кто-то застыл в ожидании неизбежного, другие попытались бежать, но раздался хлопок и сверкнула вспышка, словно искра от электрода сварки полуавтомата, и все затихло. Лишь звук падающих на пол тел, были слышен в последние секунды перед мертвой тишиной.

Можно было даже увидеть нечто гуманное в таком убийстве. Оно не было похоже на смерти от рук человека. Не было мучительных ран, оторванных конечностей, страшных луж крови, увечий, просто тихая и быстрая смерть. Наверное, никто из них ничего не успел понять.

Похоже именно об этой картине упоминал Костя.

Он наблюдал подобные расправы жнецов не один раз. Миша видел, как они уничтожали толпы, выбегающие из метро, видел, как находили десятки укрывающихся от их взглядов и снова мерцала вспышка, и снова хлопок, а он успевал лишь закрывать глаза и убегал, снова бежал, сперва один ища Катю, а потом, когда нашёл, они уже вместе прятались где только могли, в самых потайных уголках города.

Миша осторожно побрел вперёд, переступая тленные останки. Они постоянно попадали под ноги, тут просто не было живого места. Про себя он извинялся, за то, что тревожит покой мертвых. Пробирался через перевернутые кушетки, проходил мимо запертых дверей, пока вдруг не застыл на месте. Резко вздрогнув он обернулся. Позади до него отчётливо донёсся чей-то голос. Словно эхо. Но это был знакомый голос, он точно его слышал, но не мог вспомнить где именно.

Водя лучом фонаря по стенам, он пытался понять откуда донёсся этот звук. Но увидел нечто другое.

На стенах растянулись черные силуэты, словно тени, стоящих тут людей, он вдруг услышал плач, затем в конце коридора зазвонил телефон. Фигуры, стоявшие статично, вдруг зашевелились, а в ушах появился шум и голоса сотен людей, будто лежавшие тут разом поднялись с мест и продолжили как ни в чем не бывало жить.

В голове вспыхнула боль. Виски словно сдавило тисками, а глаза наполнились слезами. В свету фонаря то и дело мелькали фигуры людей, снующих вокруг, теперь их тени словно отклеились от стен и начали бродить по коридору. Он отчётливо слышал шаги. Кто-то хныкал, утыкаясь в плече близ стоящего и тот его утешал. Кто-то в панике набирал на сотовом номера, но получал лишь протяжные гудки в ответ. Другие тащили стулья, столы, наваливая их поперёк коридора, надеясь, что это остановит жнецов. Крики стоны плачь и голоса, заполонили голову Миши, словно возникая прям внутри, а не исходили из вне.

Голова сильно кружилась. Он поспешил покинуть это место, опираясь о стену. Ноги то и дело спотыкались о иссохшие тела, поднимая тлен в воздух, а серые кости разбрасывая по сторонам. И они хрустели, ломались под его тяжестью. Противно так и ужасно громко. Словно хрустели прям в ушах. Дикий и глубокий ужас пронзил его. Ему хотелось исчезнуть, закопаться под землю. Миша остановился и обхватил голову ладонями, в закрытых глазах все вращалось, словно его поместили в огромную центрифугу. Фонарик выпал из рук и ударившись о пол и потух. Этот стук вызвал в мозгу резонанс и звуки усилились.

И вдруг совсем рядом он услышал.

- Миша, дорогой, не волнуйся за меня, ступай оставь меня тут, спаси ее. Ты должен.

Слова повторялись раз за разом. Это были слова из прошлого, которые навсегда застыли в его подсознании и теперь всплыли оттуда, выталкиваемые потоком эмоций.

Миша закричал изо всех сил не в состоянии больше слушать, рухнул на колени и закрыл уши ладонями.

Шепот не стихал, но стало немного легче.

Впереди по коридору вспыхнул свет, кто-то водил фонариком по стенам, в свете луча, появился силуэт охотника, задравшего морду к верху. Баншии, всему виной был баншии, это он сводил его с ума, заставлял видеть все это, из-за него ужасная паника охватила его сознание. Неожиданно все стихло, фигура зверя исчезла и в ту же секунду исчезло все, тени, голоса, звуки.

Некто, кто только что спас ему жизнь, находился далеко, в самом конце длинного коридора, а на полу лежал уже мёртвый банши. Рядом с телом охотника, появился силуэт человека, фонарик он отвёл в сторону и лица не было видно, впрочем, с такого расстояния даже в свете зажжённых под потолком лам, Миша не разглядел бы его.

- Костя? - хриплым голосом произнес Миша, - это ты?

Кто ещё мог знать, что он тут. Свой будущий поход он обсуждал только с ним. Однако фигура застыла на месте, человек стоял молча. Может не слышит?

- Костя? - чуть громче повторил он.

Фигура помотал головой. Нет не Костя. Может быть это тот человек, чей дневник он нашел в квартире, или кто-то с Крестовского увязался за ним? - подумал Миша.

Он принялся шарить по полу в поисках фонарика. Пока Банши выворачивал его мозги на изнанку, он не замет как выронил из рук и ружье. Безоружным идти на встречу к незнакомцу он не хотел.

Фигура вдруг двинулась с места, человек быстрым шагом направился на встречу. Миша испугался, прежде всего того, что человек не откликнулся, не назвался и вел себя крайне странно. Мало ли какой безумец мог жить в этих катакомбах. И еще он удивился тому, что не услышал звука выстрела, поразившего банши, как и чем этот незнакомец убил его было непонятно, а самое главное, почему на него не подействовал этот умопомрачительный вой.

Он быстро перебирал по полу вокруг себя, разгребал останки, пытался нащупать ствол дробовика. А человек перешёл уже почти на бег.

И вот наконец пальцы уткнулись в фонарик, он быстро поднял его и нажав на кнопку осветил пол перед собой. Ружья не видно, только мертвые тела.

-Арр-, - раздалось позади.

Прозвучал топот мощных лап, царапающих плитку, рвущихся вперёд к своей жертве. Миша вскочил, успел лишь обернуться, и увидел в луче света острые как бритва зубы и безумные глаза, летящие на него. А потом когтистая лапа вонзилась в грудь, раздирая плоть, совсем рядом щелкнула пасть, из которой смердело.

От удара Мишу отбросило к стене. Сильная боль в затылке пронзила его мозг, а тяжелая туша охотника, по инерции пролетела вперед, собирая баррикады из мебели за собой.

Затем тварь снова подскочила и бросилась в новую атаку. Миша попытался увернуться, лечь на бок и откатиться в сторону, но из-за сильной боли в боку сделал это неуклюже, когти скользнули по спине, а тварь уже уверенно нацеливала клыки на его шею. Но вдруг замешкалась, застыла на месте и неуверенно попятилась.

Миша ощущал, как одежда быстро становилась мокрой, а силы покидали его. Теряя сознание, он слышал приближающиеся шаги неизвестного человека.