Последний полет

Глава 6

Маги из Хоссберга жили в Вейсхаупте уже два месяца, но об их Посвящении никто до сих пор не обмолвился ни словом. Валья уже начала думать, что Стражам они попросту не нужны. Все их дни протекали одинаково: по утрам они работали в библиотеке, а по вечерам сидели в пыльной зале и слушали лекции о том, как убивать порождений тьмы. За эти два месяца в крепости появилось еще несколько магов, сбежавших из разных Кругов в поисках убежища, но и они знали не больше, чем Валья и ее товарищи.

С одной стороны, Валья была даже рада. Пятый Мор закончился лишь десять лет назад, а в истории Тедаса еще не было такого, чтобы следующий Мор наступал раньше, чем через сто лет после предыдущего. Отдать свою жизнь в борьбе с порождениями тьмы – это, безусловно, благородная цель, но к чему подвергать себя страшному ритуалу и позволять скверне разрушать тело и душу, если Мора на твоем веку все равно не случится?

Но что, если в Вейсхаупт нагрянет Церковь, потребует выдать ей сбежавших магов, – станут ли Серые Стражи на их защиту? Или с какой стати защищать им тех, кто не является их братьями по оружию?

Эта неопределенность сводила Валью с ума.

Поэтому она решила поговорить с Каронелом. Она знала, что по утрам, до наступления жары, Каронел отправляется в один укромный дворик почитать. Туда она и пошла. Пол дворика украшал незамысловатый геометрический узор, выложенный из зеленой и белой плитки. Плитка уже потемнела от времени, местами облупилась, но это совершенно не портило приятного впечатления от этого уютного местечка. В самом центре тихонько пел фонтан, наполняя воздух прохладой.

Вот только через несколько часов эта благодать закончится. Лето в Андерфелсе очень короткое и очень жестокое. Совсем скоро даже в этом дворике будет нечем дышать от невыносимой жары.

– Когда нам устроят обряд Посвящения?

Каронел оторвал взгляд от книги. По выражению его лица было сложно понять, рад он или раздражен, но то, что удивлен, – совершенно точно. Заложив большим пальцем место, где он остановился, эльф отбросил падающие на лицо золотистые волосы и равнодушно спросил:

– Как ты меня нашла?

Валья вынула из сумки письмо, и воздух наполнился головокружительным ароматом сирени. Надо полагать, содержание письма было не менее головокружительным. Для влюбленности, по ее мнению, было сейчас не место и не время, однако Беррит явно считала по-другому, и Валью это в некоторой степени даже восхищало.

Она протянула письмо Каронелу:

– Кое-кто из нас прекрасно осведомлен о твоем личном расписании. В обмен на информацию я пообещала, что передам тебе это.

Эльфа ее слова и позабавили, и разозлили. Он вздохнул, взял письмо и сунул его в книгу, даже не взглянув. Аромат сирени, казалось, уже пропитал все вокруг.

– Какая настырная девочка. Совсем еще ребенок. Как и все вы.

– И поэтому мы до сих пор не стали Серыми Стражами?

– Отчасти. Вторая причина заключается в том, что именно сейчас вы нам очень нужны. Если половина из вас насмерть захлебнется кровью Архидемона, мне придется самому копаться в этих скучных письмах и картах, а мне сия перспектива кажется совершенно отвратительной. – Каронел наклонил голову и прищурился. – А ты-то почему так жаждешь пройти Посвящение? Это ведь чудовищный ритуал, многие во время него умирают. Мора сейчас нет, здесь ты в безопасности – так к чему такая спешка?

Валья вытерла пыль со скамейки напротив и присела. Холодная каменная плита была слегка покатой. Сколько же Стражей сидело здесь до нее? Валья почувствовала, что окружена бесчисленными призраками, и в очередной раз содрогнулась, осознав, сколь древняя история у этих стен.

Но это не ее история. Пока не ее.

– Я не уверена, что мы здесь в безопасности, – вот к чему такая спешка.

В глазах Каронела промелькнуло удивление. Валья отметила про себя, что в тени они кажутся еще более глубокими и яркими.

– И кто же вам угрожает?

Валья пожала плечами:

– Те же, кто угрожал нам и в Хоссберге. Храмовники. Церковь. Люди, которые боятся магов-отступников. Ты ведь эльф. Долийских татуировок у тебя нет, значит ты, как и я, вырос в эльфинаже. Думаю, ты понимаешь, каково это – зависеть от тех, кто не принимает тебя за своего.

Эльф печально усмехнулся. Мало кому из его народа посчастливилось вести пусть и полную опасностей, зато свободную жизнь в Долах, среди своих сородичей. Долийцы покрывают лица причудливыми надписями, заявляя всему миру о своей независимости. Но эльфы, живущие в эльфинажах, не могут себе такого позволить: татуировка на лице – верный способ привлечь к себе внимание, что для городского эльфа не просто нежелательно, но и смертельно опасно.

– Понимаю. – Он замолчал, испытующе глядя на сидящую напротив девушку. – А ты вообще хочешь быть Стражем?

Все это время Валья нервно теребила выбившуюся из рукава нитку. Когда нитка стала достаточно длинной, она начала скатывать ее между пальцами.

– Не знаю. – Валья посмотрела на Каронеля. В ее взгляде читалось и любопытство, и вызов. – А ты хотел?

– И я не знаю, – признался эльф. Он убрал палец с нужной страницы и положил книгу рядом с собой. – Это было другое время. Мир был другим. Ферелден едва-едва оправился от Мора.

Он перевел взгляд на фонтан и задумчиво уставился на крошечные волны на поверхности воды. Когда эльф вновь заговорил, голос у него был тихим и бесцветным.

– Ты права, я родился в эльфинаже. Мор только что закончился, и воспоминания о нем были еще слишком свежи. Люди жили в страхе. Еды не хватало. А в ночь, когда в Остагаре умер король Кайлан, на эльфинаж напали мятежники. Это был лишь один из многих налетов. Лавку родителей сожгли. Они были сапожниками. Занятие скромное, зато честное. Вся их жизнь была в этой лавке. Я стал Стражем не потому, что хотел спасти человечество от Мора. Я хотел спасти самого себя. На человечество мне было плевать. А шемлены – гори они огнем. Я бы с удовольствием на это посмотрел. Будь моя воля, я бы всех их бросил в глотку Архидемона, собственными руками. И был бы счастлив.

В его голосе не было злобы, он говорил спокойно и просто, будто перечислял ингредиенты из какого-нибудь не слишком оригинального рецепта. Валья задрожала. Она-то знала, сколько боли скрывается за этим безразличием.

– И тем не менее ты решил пройти Посвящение, – возразила она, – и принести себя в жертву ради спасения мира.

– Ну, я бы так не сказал.

Каронел положил руку на рукоятку меча, отстегнул его от пояса и поставил на землю, прислонив к скамье. Пальцы задержались на навершии с выгравированным грифоном, но эльф на него не смотрел.

– Я по-прежнему жив, мир тоже в порядке, и никаких жертв с моей стороны не потребовалось. Я и в бою-то ни разу не был. Пара-тройка стычек с генлоками не в счет.

Его холодные голубые глаза теперь смотрели на Валью. Он убрал руку с меча.

– Вот он я, целый и невредимый, но в моих венах течет скверна порождений тьмы, которая убьет меня через двадцать лет. Если повезет – то позже, не повезет – и того раньше. Поэтому когда я говорю, что не следует торопиться с решением – ты слишком молода, а Мор нам пока не угрожает, – то говорю это лишь потому, что, будь у меня снова выбор, я бы точно не торопился.

– Но что будет, если придут храмовники? – спросила Валья. Нитка наконец порвалась, и в пальцах девушки остался маленький серый комочек. Она отбросила его в сторону, и он исчез в трещине между желтоватыми камнями брусчатки. – Вы станете нас защищать? Даже несмотря на то, что мы не Стражи?

– Я – стану, – ответил Каронел, хитро улыбаясь. Увидев, что Валья улыбаться не собирается, он снова стал серьезен. – Здесь вам ничего не угрожает, места безопаснее вам в целом мире не найти. И для того чтобы так и было впредь, проходить обряд Посвящения совсем необязательно. А что будет, когда объявятся храмовники… сомневаюсь, что сам Первый Страж знает ответ на этот вопрос. Скорее всего, он подождет, что скажет Церковь, потом – что сделает Церковь. Затем оценит отношения между Церковью и храмовниками, настроения внутри самого ордена и последствия восстания магов. И только после всего этого, сдается мне, Первый Страж заявит о своей позиции. Он очень осторожный человек.

– Скорее трусливый, – выпалила Валья.

Каронел пожал плечами:

– Если собрался играть в политику – играй осторожно либо не суйся в нее вообще. Первый Страж об этом прекрасно осведомлен, и он не из тех, кто будет стоять в стороне, наблюдая за игрой других.

Каронел поднялся со скамьи, взял книгу и меч:

– Заболтались мы с тобой, а тебя, если я правильно помню, ждет работа. Работа, которую обязательно нужно закончить. Мертвец с этой задачей точно не справится.

А через неделю пришли храмовники.

Об их приближении сообщило облако кирпично-красной пыли, которое Стражи заметили на горизонте около полудня. Медленно, но верно двигалось оно к подножию Сломанного Зуба. Время от времени внутри этого облака вспыхивали блики, выдающие присутствие стальных доспехов, но, не будь у Стражей подзорных труб, никто и не догадался бы, что эти путники – храмовники.

Дозорные сообщили, что их всего пятеро, они едут в железном фургоне, запряженном мулом.

Валья с остальными хоссбергскими магами, прильнув к узкой бойнице, следила за кирпичным облаком. Рассмотреть людей она не могла, да и не хотела: если придется с ними сражаться, пусть для нее они будут просто храмовниками – безликими и совершенно незнакомыми.

Но она помнила, каким изнуряющим было ее путешествие сюда, как невыносимо тяжело было добираться до Вейсхаупта пешком, – а эти бедняги вообще всю дорогу трясутся в раскаленном железном ящике на колесах. И Валья сочувствовала этим людям, даже несмотря на то, что они были храмовниками, появление которых в Вейсхаупте так ее страшило.

Даже когда все остальные ушли, Валья еще несколько часов стояла у бойницы, наблюдая за тем, как фигурки ползут по растрескавшейся красной земле Андерфелса. А когда они начали подниматься на Сломанный Зуб и надолго исчезли из вида, Валья, чтобы скоротать время, принялась читать дневник Иссейи. Но сосредоточиться, как ни пыталась, не могла: от волнения строки расплывались у нее перед глазами, она часто отвлекалась и ловила себя на том, что рука ее снова и снова тянется к посоху.

Наконец, вечность спустя, она услышала, как открываются ворота. Следом раздались голоса, но слов она разобрать не могла. Под каменными сводами зазвучал раскатистый мужской голос. Валье он был незнаком.

«Наверное, самый главный, – подумала она, подгоняемая любопытством, которое оказалось сильнее страха. Потом взяла посох и направилась к воротам.

Люди были красными с ног до головы – и не потому, что закатное солнце не щадило для них своих лучей. Причиной был толстый слой пыли, осевшей на их доспехах, въевшейся в мокрую от пота кожу. Их мул, отчаянно моргающий из-за той же пыли, попавшей животному в глаза, был и вовсе клубничного цвета.

Храмовники не выглядели угрожающе, скорее уж смертельно уставшими, но Валья инстинктивно вжалась в стену, надеясь, что они ее не заметят. Ее страх перед храмовниками был неискореним. Она смотрела на пылающий меч, выгравированный на их нагрудных пластинах, и вспоминала о годах, проведенных под неусыпным надзором этих опасных, всегда смотревших враждебно людей. И сейчас она была благодарна Стражам, которые стояли полукругом между нею и храмовниками, не давая им ее увидеть.

– …вестей от наших братьев на юге? – произнесла в это время Сулве.

– Нет, – последовал ответ главного.

Все-таки Валья угадала – мужской голос, который она слышала раньше, принадлежал ему. Его усы, как и все лицо, покрывала красная засохшая корка, из-за которой было совершенно непонятно, как выглядит этот человек. Но он точно был не из Хоссберга – Валья знала там всех старших храмовников, а этот был ей незнаком. Да и выговор у него какой-то странный.

– Мы встретили на своем пути две крепости, обе оказались заброшены, – продолжал храмовник. – Местные рассказали, что Стражи очень торопились: продавали свободных лошадей, одежду, еду – все, причем почти что задаром. Объяснять никому ничего не стали, так что от кого они бежали и куда – неизвестно. Порождений тьмы в тех краях нет – в этом мы сами убедились.

– Дезертиры? – с недоверием спросила Сулве.

Храмовник покачал головой. Облачко пыли, поднявшееся с его волос, повисло над ним, словно красноватый нимб.

– Они ведь не тайком бежали. Можно представить, что одну крепость покинули самовольно, но обе? Сомневаюсь.

– Изменники могли подговорить остальных. В конце концов, это всего лишь горстка Стражей.

По голосу Сулве было ясно, что сама она в это не верит.

– Как знать, – пожал плечами храмовник. Его доспехи лязгнули, в воздух взмыло очередное облачко пыли. – Потом мы двинулись по Имперскому тракту. Добравшись до Шюрно, повернули на север – и вот мы здесь. У меня в сумке лежат письма, которые нас попросили передать. Но среди них нет ни одного от Серого Стража. Как я уже сказал, Стражей нам не попадалось. Если бы дела обстояли по-другому, наш путь закончился бы намного раньше.

Сулве кивнула и жестом подозвала Каронела.

– Благодарим за то, что принесли письма. Страж проводит вас в ваши комнаты. Располагайтесь и отдыхайте, а утром обсудим, сможем ли мы предоставить вам убежище.

Убежище? Валья оторопела. Она-то думала, что цель храмовников – она и ее спутники, а судя по тому, что она услышала, эти люди и понятия не имеют о каких-то магах из Хоссберга.

А если они и правда проделали весь этот путь от Шюрно… За последние два месяца Валья хорошо изучила карты Тедаса и представляла себе, каким долгим и выматывающим было это путешествие.

Неужели они отважились на него по той же причине, что и она сама?

Ответ на этот вопрос, как и на множество других своих вопросов, она получила в течение последующих недель. Храмовники пришли с юга Орлея, их орден располагался неподалеку от озера Селестин. Их главный, Дигье, был Рыцарем-Лейтенантом. Услышав о событиях в Киркволле и Белом Шпиле, он решил, что не будет принимать участия в этом безумии, и, собрав единомышленников, сбежал.

Сначала их было восемь человек. Двое умерли в дороге, один отказался идти дальше. Из обрывков чужих разговоров и доходивших до нее слухов Валья сделал вывод, что все три случая были как-то связаны с лириумом: очевидно, количества, которое храмовникам удалось выкрасть при побеге, не хватило на восьмерых.

Но сама она так и не отважилась заговорить с этими людьми. Едва завидев их, она спешила прочь, лишь бы не попасться им на глаза. Глупо, конечно, ведь храмовники не могли – да и не имели никакого права – причинить ей вред, однако привычка была сильнее доводов разума.

Поэтому она держалась в стороне и смотрела на храмовников, как беспомощная лань на стаю волков. Один из них, гном Ларос, был неимоверно толст, однако, сознавая это, ничего не мог с собой поделать и, печально вздыхая и сетуя на тесные доспехи, уплетал за столом медовые пирожки вприкуску с миндальные конфетами. Реймас, единственная из пятерых женщина, держалась отстраненно и никогда не улыбалась, но стоило жуку или бабочке залететь в ее комнату, она ловила насекомое и выносила его во двор, чтобы выпустить на свободу.

Что до Дигье, то он либо тренировался со Стражами, либо молился в часовне. Он почти не спал, почти ничего не ел, и ему не было совершенно никакого дела до магов. С каждым днем он все больше худел, а морщины на его лице становились все заметнее.

– Он хочет мира, – сказал как-то раз Сека.

Было утро, и все они снова собрались в библиотеке. Короткое знойное лето подошло к концу, ему на смену торопилась осень. Ночи становились все холоднее, по утрам было свежо и даже морозно, а теплело лишь к полудню.

– Между магами и храмовниками? – спросила Валья, кутаясь в плотный серый плащ.

С наступлением холодов им всем выдали такие. Пока они спасали от коварных сквозняков, но пройдет еще пара недель – и понадобится одежда посерьезнее, а то так и насмерть замерзнуть недолго.

Юный маг покачал головой и снова углубился в древнюю карту, которую читал до этого. Они уже разобрали половину содержимого сундуков и прочли половину всех летописей. За все время им встретилось четыре упоминания о таинственном исчезновении Стражей, одно – о порождении тьмы, которое умело разговаривать и мыслить, и еще два или три странных случая, которые, по мнению магов, могли заинтересовать Камергера.

– Мира в душе, – пояснил Сека. – Он ждет знака от Создателя, подтверждения того, что, став Серым Стражем, он не нарушит клятвы, данной Церкви.

– Он хочет стать Серым Стражем? – Валья в изумлении уставилась на мальчика. – С чего ты это взял?

– С того, что он сам мне сказал, – терпеливо объяснил Сека, глядя на нее своими огромными, мудрыми глазами. – С храмовниками, вообще-то, можно поговорить.

– Ну уж нет, – пробормотала Валья. – Мне и смотреть-то на них страшно.

– А ты постарайся не бояться, – посоветовал Сека. – Возможно, скоро они станут нашими братьями по оружию. Если нам повезет. И если Создатель подаст Дигье знак, которого тот так ждет, а Первый Страж решит, что в этой войне он не будет поддерживать ни одну из сторон.

Валья замолчала, обдумывая его слова.

– И что мы можем для этого сделать?

– Ну… Не в нашей власти влиять на решения Создателя, но вот на мнение Первого Стража… – Он постучал пальцем по карте, нарисованной на пожелтевшем пергаменте. – Мы найдем нечто такое, что заставит его отнестись к нам серьезно. Ответим на все вопросы Серых Стражей о Четвертом Море. У тебя уже есть что-нибудь стоящее?