Глава 10

– Смотри, смотри, это же Кларк Клейбл!

– Его имя не Кларк Клейбл, а Кларк Гейбл. С буквой "Г".

– Римо, смотри, вон Кларк Гейбл!

– Это не Кларк Гейбл. Кларк Гейбл давно мертв.

– Но ты ведь только что сказал, что это Кларк Гейбл.

– Я сказал, что имя актера Кларк Гейбл, – ответил Римо, чувствуя, что сам запутался.

– Разве то, что его зовут Кларк Гейбл не то же самое, что это Кларк Гейбл? – поинтересовался Чиун.

– Ешь лучше свой рис, – посоветовал Римо.

– Конечно, конечно. Я готов делать что угодно, лишь бы не разговаривать с человеком, который мне намеренно врет. – Он поднес было ложку с рисом ко рту, но тут же опустил ее на тарелку.

– Ты только взгляни – это же Барбра Стрейзанд! – В голосе Чиуна звучало такое возбуждение, какого Римо еще не доводилось слышать. Его вытянутый вперед указательный палец дрожал.

Римо посмотрел туда, куда он показывал.

– Господи, Чиун, это всего лишь официантка.

– Ну и что, как ты обычно говоришь. Может, Барбра Стрейзанд поменяла работу?

– И теперь в свободное время подрабатывает официанткой?

– А почему бы и нет? – спросил Чиун. – Запомни, белый человек: не место красит человека, а человек красит место, каким бы убогим оно ни казалось на первый взгляд. Не всем же быть наемными убийцами. – Он снова устремил взор на официантку в черном форменном платье – она в противоположном конце обеденного зала выписывала счет. – Это Барбра Стрейзанд, – тоном, не терпящим возражений, заявил Чиун.

– Пойди попроси ее спеть, – возмущенно предложил Римо.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Чиун вышел из-за стола и направился к официантке. Так продолжалось вот уже два дня. Чиун, почтенный и благородный Мастер древнего, овеянного славой Дома Синанджу, был помешан на звездах. Все началось в аэропорту, когда он принял уборщика за Джонни Мака Брауна. Потом в водителе такси он узнал Рамона Наварро. Он был убежден, что администратором в гостинице, где они поселились, служит Тони Рэндалл, и в конце концов обвинил Римо в том, будто тот намеренно пытается лишить старика радости, уверяя, что никакие они не артисты.

Барбра Стрейзанд была величайшей неразделенной любовью Чиуна, и Римо не хотел стать свидетелем отповеди, которую официантка даст старику. Ему слишком больно было бы это видеть. Отвернувшись, Римо стал смотреть в окно на изобилующий форелью ручей, протекавший между рестораном и главным зданием гостиницы, меньше чем в ста футах от крупнейшей в этом районе Голливуда автомагистрали.

Римо принялся размышлять о том, когда же мистер Гордонс выйдет на их след. Неприятно иметь дело с человеком, который может напасть неожиданно и благодаря этому сразу получить преимущество. Но что еще хуже, мистер Гордонс не человек – он самообучающийся андроид, способный к ассимиляции. Он может принимать любое обличье – кровати в их гостиничном номере, стула, на котором Римо сидит. Все это в его силах.

К тому же Чиун, похоже, не придавал значения нависшей над ними опасности, отказываясь признать, что Рэд Рекс связан с мистером Гордонсом.

Размышления Римо прервал высокий звук, пролетевший по ресторану, подобно порыву ветра, всколыхнувшего кроны деревьев. Пела женщина. Римо обернулся в сторону Чиуна, но пение оборвалось так же неожиданно, как и возникло. Кореец стоял возле официантки – оказывается, пела именно она.

Чиун с улыбкой поклонился, она в ответ сделала реверанс. Тогда Чиун поднял руки, словно благословляя ее, а когда вернулся к столу, на лице его расплывалась блаженная улыбка.

Римо продолжал смотреть мимо него на официантку. Официантку ли?

Чиун мягко опустился на стул и снова принялся за рис. Судя по всему, у него разыгрался аппетит.

Римо уставился на него. Тот продолжал с улыбкой жевать.

– А у нее приятный голос, – заметил Римо.

– Ты находишь? – вежливо осведомился Чиун.

– И похож на... в общем, ты знаешь на чей.

– Нет, не знаю.

– Да знаешь. На ее.

– Это не может быть она. В конце концов, она всего лишь официантка, ты же сам сказал.

– Да, но, может, она снимается в фильме или что-нибудь в этом роде?

– Может быть. Почему бы тебе не спросить у нее самой? – предложил Чиун.

– Да она наверняка станет смеяться надо мной, – возразил Римо.

– А почему бы и нет? Разве ты и без того не являешься посмешищем?

– Чтоб ты подавился! – воскликнул Римо.

Загрузка...