Глава 9

Бриана мысленно представила в своей голове дверь. Две двери. Вторую дверь она видела впервые. От нее исходила угроза. Первая же была знакомой, но открывать эту дверь и входить в нее, ей было запрещено. Но она все равно подошла к ней. Прислонилась к закрытому входу. Ей очень хотелось войти внутрь. Прошло много дней с тех пор, как она последний раз переступала ее порог и погружалась в удовольствие. В страсть.

Но она не могла туда войти.

Она развернулась ко второму входу. Эта дверь была более богатой, чем другая. Красное дерево было украшено вырезанной надписью на древнем языке Элдена. Ювелирные камни – рубины, сапфиры и алмазы – были встроены в ручку. Этот вход должен был быть самым желанным в мире. Ее взгляд снова метнулся к простой двери.

Взяв себя в руки, она снова посмотрела на дверь, которая должна была казаться ей притягательной. Казалось, со всех сторон ее окружал алый туман. Цвет крови. Бриана не хотела входить внутрь. Не хотела знать, что находилось по ту сторону дверной ручки, украшенной драгоценными камнями.

Но такова ее судьба.

Ее пальцы дрожали, когда она потянулась к ручке и повернула ее. Волна агрессии и ненависти обрушалась на нее, перекрывая ей воздух. Ноги подкосились, и ей захотелось развернуться назад, но она не могла. Снова взяв себя в руки, Бриана вошла внутрь.

Она находилась в большом зале своего дома в Элдене. Как и раньше, на стенах висели красивые гобелены, а пламя свечей освещали комнату. Но вместо болтовни людей, суеты слуг и смеха короля с королевой, она слышала лишь агонию. Вопли раненых. Страшный крик тех, кто остался позади, и образы ужасных до невозможности существ. Воздух был пропитан запахом крови. Это вызывало у нее чувство отвращение. Совсем другие эмоции возникли у нее при виде мертвых и умирающих людей на холодном каменном полу замка.

Бриана хотела уже подхватить юбку и поспешить им на помощь, но, как оказалось, на ней были брюки. Мальчишеский наряд. К талии был привязан меч в ножнах. Ее пальцы отыскали часы, свисающие с ее шеи. Она посмотрела на мамин подарок к ее пятилетию. На крышечке был выгравирован меч, странный символ для маленькой девочки. Бриана выдернула меч из ножен. Такой же, как и изображенный на часах.

Она шла к своей судьбе.

Королева. Она сунула меч обратно в ножны, и помчалась по комнате, избегая луж крови и мертвых, которым она уже не могла помочь. Она бежала, пока не достигла помоста, на котором раньше восседали ее родители во время официальных приемов Элдена. Она нашла их привязанными к своим тронам, словно насмехаясь над их честью. Кровь стекала к их ногам. Загустевшая кровь.

Они были мертвы. Их шеи перерезали. Боль была настолько сильной, что она зарыдала. Нечто теплое и успокаивающее похлопало ее по плечу сквозь сон. Инстинктивно Бриана быстро схватила свой меч. Но за ее спиной никого не было. Она убрала меч и заставила себя снова посмотреть на своих родителей. В последний раз. Они успели освободить свои руки от пут. И умерли вместе с переплетенными друг с другом пальцами.

Слезы потекли по ее щекам. Так много. Их было слишком много, чтобы пытаться вытереть. Но кто-то осторожно промокнул их влагу и успокаивал ее мягким шепотом.

- Спи, Бриана. Больше никаких снов.

Она решила прислушаться к этим словам. Ее охватило тепло, и она утонула в их успокаивающей силе. Она послушалась и отправилась спать без каких-либо сновидений.

Бриана проснулась с полностью вернувшейся памятью.


Осборн наблюдал за спящей Брианой, пока птицы не начали петь. Ее рыдания не дали ему уснуть. Она все еще лежала в его объятиях, как вдруг заметалась и начала плакать. Он никогда не видел женщин в истерике. Он никогда не ожидал, что такое произойдет с Брианой, которая уже доказала, что может выдержать любую тренировку и работу, наравне с любым молодым парнем, который следует пути воина. Ее слезы что-то сделали с ним. Он почувствовала себя беспомощным. Ему хотелось исправить, уничтожить или изменить то, что заставляло ее плакать. Вместо всего этого, он мог лишь напевать ей колыбельную, прижимая к своей груди, вытереть ей слезы и попытаться успокоить ее своим голосом. Наконец, она успокоилась и прижалась к нему. В конце концов, ее дыхание выровнялось, и он смог расслабиться, но так и не уснул.

Когда солнце показалось из-за горизонта, Осборн знал, что тренировка лишь усилит ее боль. После прошедшей ночи он не мог больше видеть ее страдание. Сегодня последний день ярмарочной недели в деревне. Бриана больше не могла оставаться с тремя мужчинами. Наверное, должна была быть работа, которая могла бы предоставить ей защиту.

Разведчик крови не возвращался. Если только оно не вернется с подкреплением. Осборн сомневался, что после изменения энергии на озере, существу это удастся. Разведчики крови были не более чем безмозглыми дармоедами, выполняющими лишь ограниченные команды. Член Осборна дернулся, когда он вспомнил, как он и Бриана избавлялись от оставшихся следов магии. Он выпрямил ноги после скрещенного положения, чтобы уменьшить давление, и посмотрел на красивую женщину в его объятиях. Она была воспитана в нежности. Ей, возможно, понадобиться няня или компаньонка в городе, пока он совсем этим не разберется. Не найдет тех, кому она принадлежала.

Почему никто из ее семьи не искал ее?

Он боялся, что уже знал ответ.

Осборн нежно скользнул рукой под ее талии и, еще раз взглянув на нее, оставил Бриану спать дальше. Он тихо подошел к своей двери и скользнул внутрь, стараясь не разбудить кого-нибудь внутри. Его братья не переживали, он часто покидал дом ранним утром, чтобы потренироваться, или для того, чтобы осмотреть и проверить периметр священной земли.

Оставив всех троих, Осборн очень быстро дошел до границы. Продавцы в деревне уже открывали свои лавки, когда он достиг вершины холма. Он быстро спустился вниз по склону. В первом киоске, к которому он поспешил, продавалось мыло, духи и фантастическая штука для мытья волос.

- Для вас или вашей леди? – спросила продавщица.

- Моя леди. Я имею в виду, для леди.

Женщина рассмеялась, сверкнув ему сердечной улыбкой.

- Думаю, если вы подарите ей то, что я вам дам, она станет вашей дамой. Я делаю лучшее мыло трех миров.

Она открыла крышечку стеклянной коробочки и поднесла ее к его носу.

Он вдохнул аромат мягкой ванили с оттенком эротичной пряности. Именно так и должна пахнуть Бриана. А не мужским каштаном.

- Я беру его. И шампунь, - сказал он.

Он пошел дальше по улице, улавливая отрывки разговоров, надеясь получить информацию без необходимости задавать вопросы. Он остановился, заметив красивый зеленый плащ. Глаза Брианы, как он заметил во время их поцелуев, имели оттенок шалфея. Осборн подавил внутренний стон. Он должен его купить. Он указал на выбранный им плащ.

- Превосходно. Моя жена только вчера его закончила.

Невысокая женщина с малышом на бедре присоединилась к ним, выходя из-под навеса. Она погладила ткань и усмехнулась Осборну.

- Я почти не хочу с ним расставаться, он так красив. Она счастливая женщина. А вы видели подходящее к нему платье?

Осборн покачал головой, быстро осознав, что это даже не приходило ему в голову. Он думал о мече. Лук и стрелы – не проблема. Но платье…

- Руки останутся голыми, но благодаря этим золотистым подвязкам она сможет прикрепить плащ к платью и натянуть его на плечи, если ей вдруг станет холодно.

И когда женщина положила перед ним платье, он уже знал, что и оно должно быть у Брианы. Старые брюки и рубашка скрывали. Хотя он и не возражал против ткани, обтягивающей округлые изгибы ее задницы. Но это платье все же подходило ей гораздо больше. Спустя пару минут, комплект одежды был упакован и Осборн смог продолжить свой путь.

В нескольких шагах вниз по улице в ларьке его привлекла золотая цепочка. Он не знал, носила ли Бриана подобные украшения в прежней жизни. Единственным ее украшением были аккуратно сделанные старинные часы, висящие на ее шее. Но это ожерелье подходило ей больше, судя по тому, что он уже узнал о ней, поэтому он купил и его тоже.

С тремя пакетами в руках, Осборн все еще не узнал того, что хотел. Ему нужна была информация. Он подошел к первому ларьку, где он купил духи.

- Вы не слышали ничего о сражениях? – спросил он.

Осборн сжал зубы. Он хотел спросить это ради женщины. А не войны.

Лицо женщины встревожилось.

- Здесь?

Осборн пожал плечами.

- Хоть где-нибудь.

- Судя по твоему виду, ты хочешь предложить свои услуги воина. Ты весьма мускулистый, - сказала она, осматривая его сверху вниз.

Осборн покачал головой.

– Нет, я лишь узнаю это для… друга.

- Я не слышала ни о чем таком, но сходи к Кагану, с левой стороны предпоследняя лавка. Он продает специи со всего царства. Если где-то бой и назревает, он должен о нем знать.

Устремившись к своей истинной цели, Осборн протиснулся сквозь растущую толпу к продавцу специй. После того, как он расспросит Кагана, он обеспечит безопасность Брианы.

- Как базилик? – спросил он продавца, когда от него отошел клиент.

- Самый ароматный из всех возможных. Сюда, - сказал он, открывая сумку со специями.

- Цена не подскочила? – спросил Осборн, уловив острый земляной аромат трав. – Я слышал, где-то идет война и торговые пути были заблокированы.

Человек со специями покачал головой.

- Не с базиликом. Вам стоит беспокоиться лишь о росте цен на оливковое масло. Элден находится под осадой, а самые старые деревья можно найти лишь в тех краях. Я бы на вашем месте скупил все имеющееся оливковое масло, позже вы не сможете его найти.

По нему пробежал холодок. Ярость берсеркера проснулась.

– Элден?

- Никто не может туда добраться. Отсюда вывод - плохи там дела. Королева и король мертвы. Наследники исчезли.

Он почувствовал что-то похожее на удовлетворение. Элдену, наконец, воздалось. Он сожалел лишь, что это случилось не от его рук. Ему всегда приходилось сожалеть от неудовлетворенной мести. Берсеркер в нем призывал его накинуть шкуру. Может быть, он смог бы нанести смертельный удар и отправить этих хладнокровных вампиров на тот свет.

Осборн почувствовал облегчение. Элден сеял в нем хаос и поглотил большую часть его жизни. Теперь же ему нужно было лишь завершить последнее задание.


У Брианы болело все. Даже уши, казалось, болели, и она не понимала, как такое вообще возможно. Ее плечи сжались, и ей потребовалось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы подтянуть к себе колени и подняться.

В окно светило яркое солнце. Обычно в это время они уже практиковались. Видимо, Осборн подозревал, что от нее с мечом сегодня не будет никакой пользы. Если учитывать то, что он был всему виной.

Дверь спальни открылась, и Бернт с Торбеном выползли в главную комнату, выглядя не лучше, чем она.

- Не хочу больше быть воином Урсы, - сказал Торбен.

- Да, да, - отозвалась она с улыбкой. – Берите яблоки и хлеб. Мы можем позавтракать и снаружи. Солнечный свет приятно согревает.

Оказавшись на улице, Бриана подняла лицо к солнцу, позволяя теплым лучам греть ее щеки. Она потянулась, растягивая болевшие мышцы. Синяя птица пролетела над их головами, и она улыбнулась.

- Сегодня ты кажешься другой, - заметил Бернт. Между его бровями появилась небольшая складка. – Ты не хочешь нас покидать, не так ли?

Ей действительно никогда не приходило в голову, что мальчикам понравится жить вместе с ней. Раньше она чувствовала себя нарушителем, той, кто сломала их мебель и украла еду. Но теперь они впустили ее к себе, а когда ей придется уйти, она будет по ним скучать.

Станет ли так же относиться к ней и их брат?

- Я должна буду скоро уйти. Здесь не мой дом.

- Но он мог бы им быть, - сказал Торбен. – Я видел, как Осборн убрал из кладовой старую мебель и ящики. Думаю, он хочет сделать там спальню.

- Ему не нравится, что ты спишь на полу.

От мысли о том, что Осборн заботился о ее комфорте, пытаясь найти место получше, ее сердце подпрыгнуло.

- Мне нравится спать у огня, - заверила она их. – Дома у меня в комнате был камин. И, кроме того, я слишком устаю, чтобы хоть что-то делать, и просто падаю на пол и засыпаю.

Ребята рассмеялись.

- Мне нравится, что ты с нами, - сообщил ей Бернт.

- Осборну тоже, - добавил Торбен. – Я знаю, что говорю.

- Он стал лучше. Он уже давно не кричал.

В самом деле? Потому что ей казалось, что он кричал слишком часто. Фактически, постоянно.

- И он, наконец, начал нашу подготовку.

- Думаю, в нашем возрасте он уже стал воином, - Торбен закусил губу. – Он немного говорит о том, что случилось с нашими родителями и остальным нашим народом.

Она сжала плечи мальчиков.

- Я могу себе представить, как он страдал. И все еще страдает. Помните, ему было не намного больше вашего, когда он взял на себя ответственность за двух маленьких мальчиков. Когда вы теряете кого-то близкого и любимого, это меняет вас. Но с каждым прожитым днем становится легче.

Это была ложь. Утешительные слова, в которые ей так хотелось бы верить. Но она хотела, чтобы мальчики поверили в них. Боль с каждым днем не уменьшалась, а лишь усиливалась от времени и расстояния, легче было бы все забыть.

Отомстить.

Бриана не могла забыть об этом. Что-то внутри не позволяло этого.

Мужчина, которого они обсуждали, вышел на поляну. От вида Осборна ее дыхание всегда перехватывало. Но сегодня он выглядел как-то иначе. Менее мрачный, более решительный. Она надеялась, что это не значило еще больше практики в балансировании. Он стянул волосы назад, и оделся так, как и пару дней назад при походе в город. В его массивных руках было несколько больших пакетов.

- Не думал, что вы подниметесь этим утром, - сказал он. Нечто похожее на улыбку изогнуло его губы.

Бернт и Торбен быстро вскочили на ноги.

- Готовы к большему? – спросил он, но его глаза были устремлены на нее. – Берите мечи и идите на поле для практики. Мне нужно поговорить с Брианой.

Мальчики побежали забирать свои ножны, а затем вылетели из-за угла дома, оставляя ее наедине с Осборном. Он осторожно положил свои пакеты на ящик, стоявший рядом с входной дверью, и воспоминания о прошлой ночи нахлынули на нее с новой силой. Боль. Тоска. Каждая яркая деталь. Но главное - комфорт, когда она плакала.

Осборн подарил ей этот комфорт. Вытер ее слезы. Бриана знала это. Он успокоил ее боль в сердце. Пусть всего на несколько мгновений.

Отомсти.

Только вот она не сможет по-настоящему успокоиться. Нет, пока не будет удовлетворено ее желание.

Впервые Бриана почувствовала исходящую от него неопределенность. Сомнение в том, как действовать или что сказать. Что-то в их непростых отношениях изменилось этой ночью, пока она спала. Она вывернула руки и затем быстро убрала их за спину.

- Я был в деревне, - сказал он.

- Вижу, - ответила она, глядя на пакеты.

Его глаза сузились, и его взгляд осмотрел ее лицо, останавливаясь на каждой ее клеточке. Он потер рукой шею, этот жест она уже видела не один раз, поэтому знала его значение - на него что-то давило.

- Думаю, я нашел место, куда ты сможешь пойти, - сказал он, наконец, опустив взгляд.

- Пойти?

- В деревне есть женщина. Она упала прошлой зимой и ей нужен уход по дому. У тебя будет весь второй этаж и немного денег на расходы.

- О чем ты говоришь?

- Ты не можешь продолжать оставаться здесь, Бриана, - сказал он, пожав плечами. – Это неправильно. Женщина не должна жить с тремя мужчинами.

Бриана издала издевательский смешок.

- Ты на самом деле собираешься говорить со мной о правилах? О соблюдении этических норм?

Он стянул веревку, сдерживающую его волосы, освободив их. Это был ее Осборн. Дикий и необузданный.

- Я лишь пытаюсь поступить правильно.

Она подошла к нему. Бриана не собиралась позволять ему принимать за нее решения.

- Отсылаешь меня? Мы заключили сделку.

Бриана заметила, как он сглотнул. Затем его взгляд опустился на нее.

- Ты плакала прошлой ночью, Бриана. Ты плакала у меня на руках, - его голос был напряженным.

В ее горле встал ком. Воин, пытавшийся не заботиться о ней, беспокоился за нее. Сильно.

- Для тебя это плохо. Ты не предназначена для такой жизни.

И она не предназначена для него, он уже это говорил.

- Я не хочу видеть, как ты становишься циничной и поглощенной местью. Оттуда уже нет пути назад.

- Я уже поглощена местью.

- И она будет разъедать тебя, пока не останется ничего, кроме ненависти. Я не хочу, чтобы ты закончила, как я…

Бриана покачала головой.

- Я не могу оставить это. Мои родители умерли. Я видела, как они умирают. Там было так много крови, – она закрыла лицо руками. – Я даже не похоронила их тела. Что-то зовет меня. И я не могу отказаться от этого.

- Откуда ты знаешь? Твоя память…

- Моя память вернулась, - прервала она.

Она встретилась с ним взглядом и то, что он увидел в глубине ее зеленых глаз, заставило его остановиться. Он задержал дыхание и сжал грудь.

- Прошлой ночью я поместила себя в сновидение. Я вернулась в ту ночь, когда мои родители… - она сглотнула. – Я вернулась в тот день, когда умерли мои родители. Я видела кровь. Их кровь. Раны на их телах.

Ее нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами, он знал, она боролась с тем, чтобы они не пролились.

- Так что, как видишь, я знаю, какова боль от потери чего-то. Кого-то.

Он понимал эту боль. Он жил ею.

- Я знаю, я ничего не смогу сделать со своей жизнью, пока как-то это не исправлю. Пока не оставлю память о своей семье. Поддержи меня, Осборн. Пожалуйста, - призвала она.

Осборн покинул деревню с планами и большими ожиданиями. Он хотел, чтобы Бриана пошла другим путем, чем тот, по которому он шел всю свою жизнь. Он устал. Устал от своей боли, сожалений и жажды мести, которую ему пришлось отложить, чтобы поднять своих братьев. Усталость распространялась по его костям, и в нем осталось уже слишком мало болезненных эмоций.

Он не хотел, чтобы Бриана чувствовала себя также. Чтобы несла за собой бремя мести за мертвых. Чтобы жила, чтобы и он мог жить.

Он потер рукой пульсирующий пучок мышц у основания его шеи. Он не понимал до этого момента, как ему хотелось того же, что и ей. Она всегда говорила, что ей нужно поступить правильно ради своей семьи, но он всегда был слишком сгоревшим внутри, чтобы понять это.

- Я помогу тебе.

Бриана с силой сжала глаза, а плечи опустились в облегчении.

- Спасибо.

Он сомневался, что она поблагодарила бы его за промедление.


Остаток дня они провели за обучением, и Бриана не произнесла ни одной жалобы на неудобства, боль или напряженность мышц. Она выжила. Она была убеждена, что Осборн продолжит ей помогать, и она была благодарна ему за это. Ее магия привела ее к мужчине, который хотел научить ее бороться с тем, что убило ее родителей.

Ей придется снова вспомнить прошлое. Ее тело начало дрожать от одной лишь мысли о повторном просмотре той ночи, но это единственный способ познать истину. Сегодня вечером Осборн снова будет ее утешать?

В этот вечер ребята показывали ей, как готовят ужин, а Осборн закрылся от них в кладовке сбоку от крошечной кухни.

- Не могу поверить, что мы показывали девушке, как готовить ужин, - проворчал Бернт, но это было сказано лишь в порыве добродушного веселья.

- Да, я думал, ты будешь для нас готовить, - добавил Торбен, и все засмеялись.

- Я могу показать вам, как танцевать.

Оба лица перекосились в выражении ужаса.

Осборн открыл дверь кладовки и высунул голову. На его лице появилась слабая улыбка, когда он увидел ее.

- Бриана, иди сюда.

Все было почти готово. Так что она могла уже пойти к нему. Она чуть было уже не начала скучать по этому. Почти. Но ей было слишком любопытно, что именно Осборн сделал в том крошечном пространстве. Она вытерла руки о кухонное полотенце и направилась к ожидающему ее Осборну.

- Я, ээ... – начал он и остановился.

Осборн что, нервничал? Бриана спрятала улыбку и посмотрела туда, где трудился Осборн. Пространства было мало по сравнению с Элденом. Стены были голыми, а на полу был лишь крошечный голубой ковер цвета, похожего на синие цветы, растущие у дома. Не то, что мужчина выбрал бы для себя, он купил это именно для женщины. Теперь она знала, что было внутри одного из тех таинственных пакетов.

- Здесь не поставишь ничего особенного, но это будет твой личный матрас и все, что ты захочешь, Бриана.

Голос Осборна звучал торжественно, и она понимала, что он предлагал ей больше, чем просто крошечное пространство внутри своего дома. Он предлагал ей место в своей жизни. Она кивнула головой.

- Я хочу этого.

- У меня есть еще кое-что для тебя, - снова эта улыбка. Кто знал, что ее воинственный берсеркер любил дарить подарки? Он вернулся с небольшим пакетом. Она не заметила его сегодня утром. Она развязала веревку и сняла грубую ткань, за которой оказались две стеклянные бутылочки с таинственной жидкостью.

- Это шампунь и мыло, - сказал он.

Бриана уже было ожидала масло для очистки меча или ее нового ножа, но не что-то такое женственное. Она быстро вытянула пробку и вдохнула восхитительный аромат ванили и заманчивых специй.

- Я подумал, что тебе уже надоело пахнуть, как мужчина.

Она вернула пробки на место и прижала его подарки плотно к груди.

- Не дождусь, когда ими воспользуюсь. Сегодня же вечером.

Его черты лица заострились, выражая тепло… и голод. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

- Спасибо.

- Пожалуйста, – в его голосе сквозило обещание, заставившее ее живот сжаться.

После обеда она помчалась к небольшому водоему, находившегося не слишком далеко от дома. Это не озеро, но все же здесь было вполне уютно. О чем она и объявила всем мужчинам берсеркерам чуть ранее. Она помоется.

Она схватила ведро и наполнила его чистой родниковой водой, нагревшейся на солнце, и смочила свои волосы. Дома, она всегда использовала мыло с цветочным ароматом, таким же, как у матери. Но то, что выбрал для нее Осборн, подходило ей гораздо больше. Она сняла крышку и глубоко вдохнула запах. Мягкий сладкий аромат ванили в сочетании с ноткой запахов дальних земель. Этот запах понравился Осборну, она налила немного на свою руку и пробежалась по своим волосам. Он видел ее, как нечто сладкое с оттенком специй? Она пробежалась мылом по груди, и ее соски сморщились. Ее соски реагировали точно также тогда, когда он ласкал ее грудь. Она скользнула большим пальцем меж своих бедер, касаясь того места, где ее целовал Осборн. Где он облизывал ее своим языком. Она ахнула, когда представила, как он снова это делает. Облизывает и целует ее.

Бриане хотелось вновь испытать это. И много чего еще. Но он закрыл ей вход в свой сон. Станет ли он делать это снова?


Осборн не хотел следить за тем, как она принимает ванну. Ему нужно было лишь принести побольше дров, но затем он услышал вздох Брианы. Берсеркер в нем пробудился, и он помчался, намереваясь защитить ее. Но крик Брианы не был вызван испугом, он был вызван ее сильным возбуждением.

Сколько же еще агонии из-за одного человека ему придется вынести? Он прислонился к стволу дерева, заставляя свое тело расслабиться. Прошло пару минут, и она завернула за угол, остановившись, когда заметила его. Ее щеки запылали, и она закусила нижнюю губу. Капли воды сияли на ее коже, на ней было лишь полотенце, свободно держащееся на ее груди.

Он знал, ее лицо будет и дальше краснеть. Знал, что, когда она вздохнула чуть раньше, она ласкала себя и думала о нем.

Вот и ответ на предыдущий вопрос. Видимо, ему придется вынести много мучений.

- Осборн, мыло, что ты купил для меня, было… потрясающим.

Ее голос был хриплым, как у еще не дошедшей до пика женщины. Он представлял себе, что она так же будет вздыхать, когда он будет входить в нее.

Она не твоя.

Бриану любили и защищали для другого, конечно же, не для такого мужчины, как он. Однажды у него было предназначение стать, кем-то лучше, чем он был сейчас, воином Урсы. Следующего зову чести и борющегося лишь в праведном бою. Тот же, кем он был сейчас, мог предложить ей лишь стыд и жизнь, наполненную жаждой мести.

Собственные шаги Брианы вели ее в том же направлении. Он уже пытался ее отговорить от этого.

Попытка было слишком сложна.

Но как он мог воспротивиться ей, когда она тянулась к нему? Поднимая себя к его носу?

- На моей коже оно пахнет иначе, чем в бутылке.

Аромат мыла, которое он купил, обволакивал его, но Бриана, как женщина, пахла еще лучше. Он был так близко. Слишком близко. Он мог бы коснуться ее плеча. Пройтись своим языком вдоль этих дразнящих изгибов ее спины.

- У меня просьба.

Боги, что угодно… если только он сможет продолжать вдыхать ее запах. Продлить мучающее его видение, как он обнимал своей рукой ее бедра, снова притягивая ее к своей восставшей плоти.

Она сделала глубокий вдох.

- Во сне я должна буду вернуться в свое прошлое, в ночь осады.

Он покачал головой, и она схватила его за бицепсы. Жестко.

- Мне еще многое нужно узнать о той ночи. Я не смогла пройти дальше, когда, ну, ты знаешь, когда ты нашел меня.

Плачущей во сне.

- Когда я помещаю себя в сон, я всегда вижу дверь, а затем захожу в нее в своей голове. Там всегда была дверь, которая вела к тебе.

Притягательное удовлетворение расплылось в его груди.

- Но вчера вечером там было две двери. В мое прошлое, и рядом с ней твоя.

Осборн напрягся.

- По какой-то причине они стояли рядом. Думаю, потому что, когда я входила в твою дверь, чтобы побыть с тобой… меня ничего не пугало.

- А должно было бы. Я должен был тебя пугать, – то, что он хотел сделать с ее телом, чего хотел от нее - все это должно было ее напугать.

- Но это не так, - она провела пальцами по его челюсти. – Ты никогда не причинишь мне боли. Я поняла это недавно.

Он не знал этого. В самом деле, она могла практически рассчитывать, что он сделает ей больно. Это было неизбежно. Из-за его прошлого. Из-за его решений. Всего, что могло причинить ей боль. Когда его братья будут готовы, он покинет дом и найдет тех, кто убил его семью. Его планы не предполагали мужчины, заботившегося о жизни женщины. Он сжал ее пальцы, все еще прикасавшиеся к нему.

- Помнишь, как мы вместе проводили наши сны? – спросила она, не давая ему убрать свою руку. – Как все было совершенно?

Он мог бы заняться с ней любовью в том придуманном мире, который был создан ею, пока они спали. Его член восстал от этой мысли. Да. Он мог бы ласкать каждую частичку ее тела. Отмечая ее своими прикосновениями. Войти в нее, что так требовало от него его тело. И он мог бы удержать ее там.

Но какой бы удивительной не была их связь во сне, Осборн знал, что он не удивится, когда начнет жаждать этого же в реальности, пока и вовсе не сойдет от этого с ума.

- Эти сны были ложью, - сказал он ей, стиснув зубы.

- Разве тебе даже не любопытно?

Черт, да, ему было любопытно. Любопытно, каково было бы встретиться с ней взглядом, когда он войдет в ее тело. Желание познать ощущение ее мягкости, когда она снова примет его, было болезненным. Он умирал, он так хотел узнать…

- Это ложь, - снова сказал он. Просто чтобы сохранить здравомыслие.

Ее рука упала, а выражение лица стало печальным.

- Если тебе станет от этого легче, порой то, что я разделяла с тобой там, было единственным, чего я с нетерпением ждала, - Бриана развернулась на пятках и пошла от него.

Кровь стучала в его голове. Эти сны не приносили ему ничего, даже капельки счастья. Пока он не нашел ее спящей в своей постели.

Все, чего она хотела - мечтать вместе с ним. Быть с ним во сне. Как он мог отказаться?

Он дотянулся рукой до ее плеча, сжимая пальцы на ее коже.

- Я сделаю это.


Бернт отдал Бриане свою кровать. Вместе с Осборном они начали делать новую уже на следующий день. В кладовой было тесновато, но немного переместив и сделав один удар по углу, кровать Брианы была установлена в кладовой.

Она расцеловала его в обе щеки.

- Большое спасибо, - сказала она, ее голос был таким счастливым, словно Осборн даровал ей редчайший драгоценный камень. Где-то там, в одной из земель, есть мужчина, который будет дарить Бриане подарки с драгоценными камнями и платьями и всем тем, что нравилось женщинам.

Но сейчас она была с ним.

Бриана быстро накрыла кровать теплыми одеялами и шкурой. Они не будут больше спать перед огнем, и теперь ей понадобится больше покрывал, чтобы согреться. Также на старой кровати Бернта не было места для двоих. Бриана подняла одеяло и подползла к краю кровати, придвинутого к стене.

- Что ты делаешь? – спросил он.

Ее губы озарились улыбкой.

- Освобождаю немного места для тебя, - сказала она, глядя на его широкие плечи и длинные ноги. Она осмотрела его так, словно он был самым сильным и могущественным человеком в мире и, что еще лучше, он хотел быть для нее именно таким.

- Мне нравится, когда ты прижимаешься к моей спине, - сказала она.

И обхватила свою грудь. В результате его член снова восстал. Он тоже это любил. Многое из этого. И он решил проверить. Кровать скрипнула под его весом, когда он приземлился рядом с ней. Осборн хотел закопать свое лицо в ее волосах. Потеряться в ее ночной одежде, разделявшей ее кожу от его. Он положил свою руку поверх одеяла на округлом изгибе ее бедра.

Он закрыл глаза, заставляя свои мышцы расслабиться. Воображая запах гнилой пищи, чтобы прогнать от себя ее эротичный аромат. Хоть что-то, чтобы он смог уснуть.

- Я не могу уснуть, - шепнула она, после нескольких минут молчания.

- Я тоже.

- Поговори со мной. Расскажи историю.

Она пошевелилась рядом с ним, и он тихо застонал. Каждый ее мягкий изгиб задевал его тело. Осборн сосредоточился на ее просьбе, но не мог ничего придумать.

- Я не знаю таких историй, как у тебя. Там нет фей. И волки не прячутся в лесах, выслеживая девочек в красном плаще.

- Тогда расскажи мне что-нибудь реальное. Из того времени, когда ты был маленьким мальчиком, - предложила она.

Осборн старался не думать о тех временах. Воины не грустили. Они отбрасывали свои эмоции в сторону. Уничтожали их.

- Там нечего рассказывать.

- А как насчет великой партии? Расскажи мне о том времени, когда вы облачались в нарядную одежду и танцевали под музыку.

Он снова вдохнул аромат ее волос и попытался вспомнить. Его люди предпочитали простой образ жизни. Маленькая горстка властей, несколько высокопоставленных лиц и господ. Они все были просто урсанцами. Они готовились к боям, как только к ним взывали их союзники. Немногие осмеливались пойти войной на урсанцев. Ночью они устраивали большие кострища. Собиралась целая деревня, они разговаривали и пели под звуки барабанов. Улыбка заиграла на его губах. Он совсем позабыл о тех ночах, когда старейшины указывали на небо и учили их, как распознавать звезды для путешествия. Он забыл о тех песнях. Осборну следовало бы вырезать барабан и научить своих братьев нескольким старым песням урсанцев. Может быть, в один прекрасный день у его братьев появятся жены, и они научат этим песням своих дочерей и сыновей, и эта надежда заполнила его грудь.

Впервые чувство вины и боли не последовало сразу же после воспоминаний.

- Никаких банкетов, - сказал он, - простые посиделки у костра.

- Даже во время свадьбы? Дома мы делали все возможное для проведения праздника. Мой отец говорил, что работа на поле и в торговле была грубой, а иногда и мрачной. Нашей обязанностью было обеспечить столько радости и яркости, сколько мы могли.

- Он был мудр.

Бриана кивнула.

- Да, он был таким, - сказала она, ее голос был тихим и низким.

- Мы не праздновали браки открыто, - сказал он, пытаясь отвлечь ее от мысли о покойном отце… пока она снова не заставила себя вернуться в сегодняшний вечер.

- Вы не праздновали? – шок и возмущение звучали в ее голосе, и Осборн не смог не улыбнуться.

- Когда мужчина желал женщину, он спрашивал ее, не хочет ли она прожить с ним свою жизнь. В полнолуние они уходили вдвоем в лес, окружавший нашу деревню. С ними были лишь звезды, которые видели, как они обмениваются своими обетами, написанным друг для друга.

- Звучит красиво. И имеет смысл.

Тоска в ее голосе болью прошлась по нему.

- Вероятно, это не такая свадьба, какая ожидала тебя? – спросил он, вновь напоминая себе, что она была предназначена для кого-то другого.

- Нет, - сказала она с тяжелым вздохом. – Мой брак был бы альянсом, договором. Я бы с честью послужила своему народу.

- И все же, как много времени прошло с тех пор, как тебе сказали об этом?

Мышцы Брианы расслабились рядом с ним.

- Много, - призналась она. – На самом деле, мой отец должен был сделать свой выбор в выходные перед нападением.

- Думаешь, он что-нибудь предпринял? Твой сердитый жених?

- Скорее лишь разочаровался в несостоявшихся переговорах. Я никогда даже не встречалась с потенциальными мужьями. Что вызывало меньше возражений против того, чтобы они выбрали меня.

- А на что они смогли бы пожаловаться? – он не верил в подобную мысль. Бриана была прекрасна. Идеально подходящая для него…

Она лишь рассмеялась.

- Помнится, ты множество раз жаловался на меня. На опасность, которую я принесла с собой. На дополнительные затраты.

- Мои носки не жалуются.

Бриана снова засмеялась, этот звук был таким захватывающим, что он хотел смешить ее снова и снова. Всегда.

- Придерживайся боевых позиций, урсанец. Такой комплимент никогда не пройдет в суде.

Еще одно предупреждение. Он никогда не сможет вписаться в ее мир.

Через несколько минут, дыхание Брианы стало тяжелее, и он понял, что скоро она погрузится в свой сон. А затем и в его.


Загрузка...